Аннотация: Жанр: Лёгкая наркомания. Абсурд. Концентрированный бред. Хулиганство. Аннотация: Все умрут, а я...грейпфрут. ВНИМАНИЕ! Во время написания миниатюры ни одна выхухоль не пострадала. Типичный абсурд. Без ГМО и ядерных отходов. Большинство изнасилованных использованных слов имеют реальные значения.
Пришла осень - пора суровых абоминаций. Абгалдырь гулял по румпелю, ковыряя хореем в зубах. Хорей крошился.
На парцелляции, омытой золотистыми лучами сентябрьского солнца, толпились дигесты. Они любовно раскладывали диковинные товары на прилавках.
Абгалдырь заметил старого знакомца и вскинул руку, с зажатым промеж пальцев хореем.
- Эй, Утлегарь! - крикнул он, улыбнувшись. - Как торговля?
- Идёт помаленьку, - ответил старый Утлегарь. Весь его домициль покрывали рынды и заплаты.
- Какой, однако, у тебя затейный фуршнапс. - Абгалдырь принялся рассматривать диковинку. - Польский?
- Обижаете, уважаемый. - Утлегарь горделиво приосанился. - Отечественный. Вы посмотрите... посмотрите, как молох играет на солнце! Чистый гримуар! А трюмсель у него какой! Вы, почитай, на всей парцелляции другого такого не сыщете.
- И сколько просишь за красоту? - Абгалдырь провёл ладонью по молоху фуршнапса, дивясь его мягкости.
- Восемьдесят узлов.
- Восемьдесят? - Абгалдырь даже руку отдёрнул. - Да ты, батенька, мадригал!
- Ну почему сразу мадригал? - обиделся Утлегарь, раскуривая бушприт. - Я - честный торговец.
- Честный? - возмутился Абгалдырь. - Да разве у торговцев есть честь? Ты погляди на свой сенсуализм! - Он брезгливо ткнул пальцем в бесформенную тушу. - Его ни одна люстрация не примет.
- Да, сенсуализм нынче ни к чёрту, - согласился Утлегарь и тяжело вздохнул. - Градом побило. Да ещё кадавры... Весь урожай на корню губят, сволочи. Я их демпирую, демпирую, а они всё равно... на свет лезут.
- У Амфибрахия, говорят, мандыбрики в этом году знатно заколосились? - поинтересовался Абгалдырь, угощаясь свежим бушпритом.
Утлегарь фыркнул.
- Мандыбрики у Амфибрахия, что твоя казеома: одно сплошное эмбарго! Ты глянь на мои! Отдам по узлу за кварку.
Друзья ударили по рукам. Абгалдырь достал свой старый истёртый турнепс, и Утлегарь набил его мандыбриками до отказа.
День близился к катарсису. Парцелляция опустела, и только одинокий диспашер тоскливо скулил на самой верхушке фрахта. Довольный Абгалдырь шагал домой. Локоть приятно оттягивал тяжёлый турнепс со свежими, только-только с куста, мандыбриками. Абгалдырь улыбался. Это была его последняя эмиссия.