"...самое страшное в жизни - это исполнение желаний"
Этери Нулоннэ
"Зимние сказки"
Гордым был Эльмар-кузнец, самым гордым из белых альвов острова Лаастенмаа. Непокорный, как бурлящее море в час шторма, неукротимый в стремлении в стремлении к высотам искусства, он не привык гнуть спину ни перед кем, и огненный взор его никогда не был устремлен в грязь! Не мигая смотрел он на полуденное солнце, и даже кланяясь, приветствуя дорогих ему людей, он словно делал величайшее одолжение. Все, за что бы он ни брался, стремился сделать непревзойденно, ибо того требовала его честь. В кузнечном же мастерстве он поклялся превзойти искусных двергов, Тэора-оружейника и его отца Туннара-горца, который, как тебе ведомо, был первым кователем и богом кузнечного ремесла. Превзойти богов - вот чего желал Эльмар в свой великой гордыне!
Упрямые коротышки-дверги соперничали с ним, но признали себя побежденными, даже угрюмые багроволикие кобольды отступили перед его искусством. Тэор-громовик, бог викингов, лишь рассмеялся в лицо Эльмару, а великий кузнец Туннар даже не стал говорить с надменным. Просто не вышел из своей горной крепости Гардасфьёлль, и напрасно Эльмар трое суток стоял перед вратами, осыпая его проклятиями и насмешками. Боги не хотели состязаться. "Хочешь превзойти меня? - насмешливо спросил Тэор, - давай, дерзай! Мне это безразлично. Люди, может, и скажут, что ты более умелый оружейник, чем я, но кого волнует суждение людей? Завтра все они станут пылью, а я пребуду до конца времен, пока не сгину в Час Рагнарёк. Пусть люди не думают, будто мне есть дело до них. Я помогаю тем, кто достоин, а молва прочих меня не заботит".
Трудно было оскорбить мастера сильнее! Эльмар ушел в великом гневе, ибо не слишком пришлись ему по вкусу слова хозяина грозы. Охваченные ледяной яростью, он задумал месть. И вот что из этого вышло.
Из золотого луча солнца и жемчужных слез валькирий он создал дивное ожерелье и подарил его жене Тэора, Сольвейг, надеясь склонить ее к любовной близости, и замысел его удался. Когда Тэор отлучился на Запад, сражаться с великанами, Сольвейг пригласила Эльмара, и они провели вместе немало сладких часов. А надо сказать, что у Сольвейг недавно родился сын. Ему не было и года, когда его матушка отдалась врагу его отца. Однажды Эльмар взял дитя и вернулся с ним обратно на свой островок. Там он выковал чудесную мельницу Саамо, украшенную самоцветами, которая стала игрушкой для сына Тэора.
Сам же громовик, вернувшись, узнал о случившемся и пришел в ярость. Жену выгнал из дому, и наступил мрак по всей земле, и черные тучи застили небосвод, и лишь молнии освещали мир. Запряг свою громовую колесницу и отправился к Эльмару. Все люди, и птицы, и звери прятались от ужаса и в один голос умоляли Тэора уменьшить свой гнев, и только сам Эльмар злорадно усмехался, слыша громовую поступь бога, - в то время как всему живому угрожала нелепая и страшная гибель! Но обезумевший бог был глух ко всему, кроме своей люти. Тысячи молний обрушились на остров Эльмара, испепелив его усадьбу, но гордец лишь рассмеялся, как ни в чем не бывало. Он стоял под ливнем, ветер трепал его фиолетовый плащ, а под ногами у него стояла Саамо. Тэор занес для удара свой молот, Сокрушитель Великанов, и молвил:
- Отдай сына, или я размажу тебя!
- Твой сын стал пылью, ибо я убил его и сжег, а прах его смешал с собачьим пометом!
- Так умри же, детоубийца!
Молот рухнул, но Эльмар достал из-под плаща щит, а на щите сидел сын бога целый и невредимый! Крик горести сотряс мир до основ, ибо Сокрушитель не ведал промаха, и Тэор проклял свое оружие... Кровь сына бога окропила мельницу Гроти, и Эльмар воскликнул:
- Смотри, Тэор! Ты сам дал мне силу! Только кровь ребенка, принесенного в жертву собственным отцом, может заставить Саамо вертеться! Смотри, Тэор! Такова сила моей Гроти, что она исполняет любое желание смертного! Сейчас по всему миру сбываются самые заветные мечты! Всех людей! ВСЕХ!!! Что ты скажешь на это, сын Туннара?! Разве не я величайший из мастеров? Разве ты или твой отец сделали людям больше добра, чем я? И разве способна жалкая, ничтожная, смертная пыль на столь великое дело?! Смотри, Тэор! Вы больше не нужны! Пыль обойдется без вас! Пыль сделает меня величайшим из богов! ПЫЛЬ СОТРЕТ ВАС, от века стиравших пыль... Что скажешь?!
Ничего не сказал Тэор, ибо убийство сына отняло все его немалые силы. Развернулся и молча поехал прочь. Лишь чайки тоскливо кричали ему вслед, оплакивая мертвое дитя.
А мир сходил с ума!
Нет, люди недостойны того, о чем мечтают. Друзья предавали друг друга - сплав подлости и зависти хлынул наружу... Мужчины и женщины совокуплялись вповалку, сгорая от смущения, и сгорали целые города и страны, миг назад задыхавшиеся от роскоши, извергаемой бездонной утробой колдовской мельницы. Мир трещал. Мир разваливался на куски. Каждый уходил в свой собственный мир, недомирок, облекаемый лживым маревом мечтаний. Ибо желания смертных противоречат друг другу. Вырвавшись наружу, мечты вцепились друг в друга кровожадными драконами, и смертные гибли в пламени счастья, в агонии и экстазе... Никто доселе не дал людям столько счастья. Другое дело, что едва ли они его заслужили!. Вот потому врата Золоченых Чертогов Вечности узки! Вот почему честь дороже счастья.
Сполна насладившись местью, Эльмар-кузнец разъял Саамо - ибо он не хотел гибели мира. Части мельницы он превратил в три волшебные вещи и раздал трем хранителям в трех концах мира, где они лежат и поныне. Настанет день, когда части Саамо воссоединятся вновь, чтобы исполнять заветные желания. Только неведомо, готовы ли будут люди, достойны ли будут их мечты.