Вероника не раздеваясь плюхнулась в постель, устланную бирюзовым атласом. После ночной сумасшедшей прогулки ей нестерпимо хотелось спать, и она тут же вырубилась, заснув здоровым, мертвецким сном.
Проснулась она только под вечер первого января от того, что кто-то настойчиво названивал в звонок входной двери.
Вероника насторожилась. Звонки повторялись с завидной регулярностью, выдерживая небольшие паузы
"Кто бы это мог быть?!" - удивилась девушка.
Продолжая вылёживаться в уютной постели, она стала перебирать все варианты, но не находила подходящего объяснения этой настойчивой трели. Она была уверена, что никто из знакомых просто не мог бы к ней сейчас прийти, тем более так бесцеремонно натренькивать.
Да и кто знал, что она в городе?!
Гвоздь?! Но он не потащился бы к ней сам, разве что ему от неё было что-то нужно. Конечно, Гвоздю от неё нужна бала определённая срершенно вещь. Однако он бы не стал её добиваться таким примитиным способом: не мальчик ведь. Тем более, зная повадки Гвоздева, его ленивый характер, Вероника отмела этот вариант сразу же. Он бы обязательно прежде позвонил, чтобы не тащиться зря.
Тогда кто ещё? Анжелла? Да вряд ли она бы стала напрашиватся к ней в гости первого января. Тем более так настойчиво и продолжительно звонить.
Собсвтенно говоря, Анжеллу Вероника не интересовала вообще никогда. Она это знала. И если раньше она возникала на её горизонте, то теперь, когда не было предмета её интереса - Бегемота - эта подружка вряд ли сама когда-нибудь по доброй воле показалась бы на пороге её квартиры. Вероника просто видела, что в глубине души Анжелла презирает её и терпеть не может.
Были ещё несколько вариантов из тех, кто мог бы сегодня наведаться к ней. Быть может, кто-нибудь из прежних знакомых всё-таки видел её вчера пргуливающуюся в новогоднюю ночь в одиночестве, и сегодня, оставив свою подружку, решил погреть её постель?
"Спасибо, ребята, я в старых кавалерах не нуждаюсь!" - решила Вероника.
Но звонили как-то очень уж нагло. Так названивают обычно сантехники или электрики, которых вызвали на ремонт в квартире, и они будут звонить до посинения, пока им не закроешь тобою же назначенный наряд.
Но Вероника никого не вызывала. С проводкой, сантехникой, водопроводом, отоплением у неё всё было нормально.
Кто бы это мог быть?
И тут её посетила страшная догадка, от которой девушка, взвизгнув, нырнула под одеяло, спрятавшись словно ребёнок. "А что если это за мной приехали из Москвы?" - исугалась Вероника.
"Гость", Гарик, о котором она уже стала забывать, уже неделю, как был в Москве. Что там могло произойти?
Вероника не тешила себя иллюзиями, что Гарик питал к ней чувств больше и другого свойства, нежели она к нему. Но всё же она надеялась на его благоразумие. Идти просто так сдавать её Саиду он бы не стал. Чтобы он от этого мог поиметь? Вряд ли бы такой поход закончился бы для Гарика чем-то хорошим.
Но, с другой стороны, у Гарика был повод, чтобы это сделать. Ведь ему пришлось закончить свой недельный секс-отпуск на два дня раньше, чем он планировал. К тому же Вероника продинамила его на целый день. Таким образом, реально, если разобраться по существу, то он имел её, "драл как сучку", как он ей пообещал, всего лиш половину из обозначенного им срока.
Кто там его, этого аряна, знает, что у него было на уме. Быть может, он пустился во все тяжкие потому, что хотел получить сполна причитающееся ему оющение в таком ключе с Вероникой.
"Бррр!" - её всю передёрнуло.
Однако, прошла всего неделя, а подружка её уже сильно заскучала по экзекуции. Ей нахалке, хотелось, чтоб её снова наизнанку вывернули.
Да, теперь Вероника, как ей казалось, понимала смысл выражения матку наизнанку вывернуть. Но это обычно бабы друг другу обещают, когда между собой скубатуу затевают. Но Гарик ей матку наизнанку выворачивал по олной программе.
Вероника мечтательно потянулась, ощутив всё своё женское тело, как один сплошной источник удовольствия, усеянный эрогенными зонами. Она откинула оделяло и посмотела вниз, на бугорок своего лобка, кучеряво возвышающийся между бёдер, опустила вниз руку, потрогав налишийся кровью, выпроставшийся наружу из своего укрытия, из-за больших срамных губ клитор.
Вероника вполне обоснованно считала, что клитор у неё был особенный. Нимфоманкой она была или кем-то ещё, но конструкция её женского тела была предметом её страстного изучения и поклонения.
Себя голую она могла изучать часами, и ейнравилось это делать. Она не могла насытиться своей красотой, своими формами, которорые ей даровал господь бог и мать природа. Ощупывая себя, гладя своё тело руками, чувствуя прикосновения их к иззящным линиям бёдер живота, ягодиц, груди, она всегда говорила искреннее спасибо "создателю", этому доброму началу сущего, который так щедро одарил её, который сдела её особой женского пола.
Вероника не знала всей небесной мерархии устройства вселенной, а быть может миллиарда миллиардов вселенных - кто знает - но она всегда испытывала необыкновенное счастье, когда могла остаться наедине со своим телом и любоваться им в зеркало, принимать какие-то немыслимые позы, открывая егоновые пропорции, общаться с ним прикосновениями и познавать его тайны. Она сама для себя была целой Вселенной, и ей казалось достаточно себя самой.
Нет, какой глубиной сознания, какой нескончаемой любовью, какой превечной мудростью надо было обладать чтобы создать эту удивительную, эту изящную, эту грациозную и многофункциональную конструкцию - её тело.
Оно было скульптурой. Оно было настоящей скульптурой. Не то что другие, она сама не могла подчас отвезти от него глаз.оно просто завораживало её.
Если оно было одето - оно было украшено. Даже сущие лохмотья, если бы она напялила их, дерюга какая-нибудь дырявая, грубая мешковина или джут - только бы оттеняли его красоту и великолепие!
Его нельзя было испортить одеждой. Если одежда была красивой, то она только подчёркивала достоинства её несметного сокромища, её тела
Но тело было не только скульптурой. Оно было вместилищем. Вместилищем её души, вместилищем жизни. И от осознания этого просто захватывало дух.
Это было подобно тому, как если представить, что земля, по которой ты ходишь, по которой двигаются триллиарды других живых существ, где они проводят свою жизнь, рождаются и умирают, зачниают новую жизнь, убивают и пожирют друг друг, земля где текут реки, высятся горы, царствуют величественные океаны, где воникают и исчезают гелогические эпохи, эта земля не просто вместилище миллонов, миллиардов разнообразнейших функций, процессов и явлений, а ещё и Земля - планета, несущаяся со скоростью десятков тысяч киллометров в час в пустоте космоса, в его безбрежной бесконечности, в которой её пути оотведена всего лишь узкая тропинка траектории, сошествие с которой означает конец и планете, и всему, что на ней.
"В космосе больше не было ничего подобного Земле! - думала Вероника. -Напрасно ищут жизнь учёные на других планетах. Они всего лишь камуфляж. Ведь в Библии же всё сказано о мироустройстве..."
Она всегда почему-то сравнивала с себя с Землёй. Ей как-то даже не верилось, что другие женщины тоже существуют. Она воспринимала их не более чем декорации к своей жизни, а иногда, вообще, весь мир казался ей декорацией к существовванию её души и её тела.
Она была одна во всём мире. Просто создатель её, чтобы ей не было скучно, наверное, выдумал все остальные персонажи, придумал какую-то историю, и баловал её, как любимого ребёнка.
Вероника верила только в себя и в создателя себя. Иногда ей казалось, что это одно и тоже. Что создатель живёт внутри неё самой и творит мир по своему образу и подобию. И она его образ и его подобие.
Тогда ей становилось так весело, так хорошо, так радостно. Она вдруг понимала в такие минуты, что в ней живёт сама вечность, безбрежная вечность существования, и она свой любимый ребёнок, она сама предмет своей страсти и свих пылких чувств, а те, кто приходит в её жизнь - это просто персонажи, которые играют роли, которые она им придумывает. Но поскольку ей должно быть интересно, то та часть ею, которая придумаъывает роли для персонажей, обладает некоторой степенью свободы и тайны, так, чтобы не раскрывать дальнейшего сюжета её судьбы прежде времени, когда это должжно осуществиться.
Иногда ей казалось, что её разум, сила её мысли могут всё, что она пожелает сотворить. Иногда случалось так, что они обретали некоторую самостоятельность и творили просто от случайной мысли, какой бы скверной или недоброй для неё она не была, и тогда потом всё приходилось переделывать и исправлять.
Впрочем, былвали дни, когда ей всё представало в другом свете. И тогда она чувствовала, что никакая она ни хозяйка мира, а лишь крошечная песчинка в его безбрежном океане, от воли которой ничего не зависит. В такие дни ей становилось поинстине грустно. Тогда мир делался огромным, страшным, холодным и чужим, а ей казалось, что она просто сумасшедшая дура...
Вероника приподнялась, опервшись на локоть. Так она пролежала минут пять, присулшиваясь к звонкам, не прекращавшимся всё это время, но потом решила всё-таки подкрасться к двери и посмотреть в глазок.
Впрочем, звукоизоляция квартиры позволяла просто подойти к двери, и там, на лестничной клетке этого не было бы слышно, но она всё подкралась.
А ещё глазок! Бегемот вообще не хотел его ставить, когда устанавливали стальную дверь. Он говорил молодой супруге, когда она спрашивала у него: "Почему?", что глазок - самый главный предатель. В нём видна игра света, когда из квартиры в него заглядывают
-Ну и что? - удивлялась, помниться ей, тогда Вероника.
-Могут выстрелить! - отвечал Бегемот.
-Куда выстрелить?! - смеялась, не понимая его Вероника.
-В глазок, - спокойно объяснял ей муж. -Потом, в него особо-то ничего и не видно. Только пространство перед дверью. Глазок - это для бычья!
Ей было забавно слушать его слова. Было просто смешно представить, что ты смотришь в глазок, а в это время в него же кто-то стреляет. "Бред какой-то!" - смеялась Вероника.
Она всё-таки уговорила Бегемота поставить ей в дверь глазок:
-Слушай, здесь же я буду жить, в конце-то концов! - сердито сдвигала брови Вероника. -Может считать меня бычкой, но глазок мне поставь. Мне так хочется!
Установив обычный, Бегемот заказал какой-то импортный, японский глазок, который работал как видеокамера и давал обозрение почти от стены до стены. Кроме того, если в подъезде вдруг было темно, то он переходил в режим ночного видения.
Такое чудо техники надо было ждать из Японии несколько месяцев, и потому, оплатив заказ, они так и уехали в Москву, оставив в двери обыкновенный совдеповский глазок.
Тихонько подкравшись к двери Вероника прильнула к глазку.
Было видно выпуклую площадку этажа, тёмный угол подъездного колодца перед лифтом. Но больше ничего. Однако в дверь продолжали периодически названивать.
Веронике показалось это очень подозрительным, и она впервые пожалела, что у неё действительно нет глазка с круговым обзором. Дверь она решила не открывать.
"Во всяком случае, этого не стоит делать в ближайшее время! - подумала девушка. - Надо, наверное, переехать к родителям, пожить у них полгодика! А квартиру сдать постояльцам!"
Этот странный звонок заставлял её волноваться всё больше.
Вдруг замурлыкал телефон на тумбочке в дальнем конце коридора, у кухни. Несмотря на то, что его звук был приятным и мелодичным, Вероника вздрогнула, испугавшись.
Она всё-таки взяза трубку, ожидая чего-то неприятного, вся волнуясь.
-Бегетова! Здорова! С Новым годом! - раздался в трубке весёлый голос Гвоздя.
-А! привет! Тебя тоже! - она перевела дыхание, успокоилась немного, хотя трель квартирного звонка по-прежнему раздражала.
-Как встретила?! - поинтересовался Гвоздь с какой-то странной интонацией не то сочувствия, не то иронии.
-В одиночестве! - честно призналась Вероника. -Как и положено вдове.
-Слушай, я к тебе вот по какому вопросу! - Гвоздь опять был навеселе. -С тобой Кекс хочет пообщаться.
-Кто такой?! - поинтересовалась девушка.
-Ну! Здрасте! - возмутился Гвоздь. -Ты чё, типа Кекса не знаешь?!
-Нет! - Вероника почувствовала, что теряет в глазах Гвоздя вес, сдуваясь, как воздушный шарик.
-Ну, а ещё хочешь на сходняк! Так тебя там замордуют в три счёта! - посочувствовал Гвоздь.
-Слушай, я уже поняла, что это какой-то блатной! - сказала ему Вероника.
-Так поняла! Это положенец теперь! - подсказал Гвоздь.
-А по какому вопросу? - поинтересовалась Вероника.
-Ну, как по какому? - удивился Гвоздь. -По твоему!
-У меня вопросов много! - проинфоормировала его Вероника. -По какому именно!
-Слушай, ты бы спасибо сказала, что тебе встречу устроил, а не уточняла! У тебя-то особого выбора нет! Д и, вообще, он с бабами только в бане встречается! А с тобой как с человеком хочет утрясти тему...
-А какую?! - Вероника осторожничала.
-Что там у тебя тренькает! - возмутился Гвоздь. -Разговаривать мешает!
-Да это кто-то в квартиру звонит, минут пятнадцать, наверное...
-А-а-а! У тебя какой дом-то? - стал припоминать Гвоздь. -Это, наверное, домушники! Ты двери не открывай! Позвонят-позвонят, да пойдут дальше! У них сейчас рейд по вашему району. Самое время хлопать хаты. Ну, ты не боись, у тебя дверь крепкая, замки - высший класс! Главное - не открывай! Они сейчас на беспределе! Вломяться, по балде настучат и выхлопают хату! Даже я тебе потом не помогу! Это их заработок, сама должна понимать!
-Да й нас же на подъездной двери стоит кодовый замок! - возмутилась Вероника.
-О чём ты шепчешь?! - удивился её наивности бандит на другом конце провода.
Гвоздь замолчал, видно, припоминая, о чём шёл разговор прежде.
-В общем так, будь дома, никуда не уходи! Я тебе позвоню! Точно не обещаю, но, возможно, что на этой недельке Кекс тебя пригласит. Я за тобой тогда подрулю! Лады?!
-Хорошо! - Вероника повесила трубку, теперь перебирая варианты, на которые с ней мог захотеть общаться Кекс.
Все они сходились к одному - бабкам Бегемота. Раз с ней хотели поговорить, значит, что-то не получалось с простым прихватом собственности её погибшего мужа. Она мешала.
Вдруг Веронику осенила мысль, что ей вообще не следует никому открывать двери. Неизвестно, сколько денег застряло за её душой после смерти супруга, но даже двух квартир, - её и Бегемота - судьба которых повисла в воздухе, хватило бы, чтобы ей свернули голову, как куропатке.
В квартиру ещё некотрое время продолжали звонить, и чтобы этого не слышать, она направилась в ванную комнату, включила воду, наполняя огромную чашу ванны для купания.
Своим сообщением Гвоздь сбил все её мысли. И Вероника пыталсь теперь найти нить приятных рассуждений, которым доселе предавалась. Однако настрой их испортился окончательно. Она вдруг интуитивно ощутила себя мишенью в какой-то большой игре. Нет, конечно же, вряд ли кому-то было нужно её убивать просто так. Но за деньги! Тем более, за большие деньги!
Вероника закрыла дверь в ванную и включила на полную катушку телевизор, чтобы не слышать, как звонят в дверь, стараясь отвлечься от дурных мыслей, предавшись удовольствию купания под появившийся совсем недавно канал MTV.
"Бог не выдаст - свинья не съест!" - в конце концов решила она, думая таким образом обмануть свои страшные догадки. Но они не покидали её головы.
Может быть, Кекс просто поговорит с ней, посочувствует, выразит соболещнование, а потом предложит подписть какие-то бумаги о переходе прав собственности? И что ей делать?! Подписывать - не подписывать?! Как поступить? И где гарантия, что дае подписав какие-нибудь документы, она останется жива?
"Скажут: девочка, мы конечно понимаем, что Бегемот тебя любил, но это его проблемы! Нет человека, и проблем его тоже нет! Мы-то тебя не знаем! Поэтому, извини - подвинься! Мы у тебя заберём это, это и это!" - рассуждала Вероника.
Она пониамала, что то, что было оформленно на подставных лиц или просто принадлежало её покойному супругу по картельному договору, уже отошло в другие руки. Наверное, таким образом было оформлено многое, но не всё. Иначе, её бы не стали беспокоить! А тут сразу столько внимания! Видно, что было что-то, что просто так, без её согласия забрать было невозможно, и это что-то было существенно в цене, иначе бы Кекс не стал бы с ней встречаться.
Продоложая свои нелёгкие раздумья, Вероника вылезла из ванной.
В дверь уже не звонили. Она прошла на кухню, заглянула в холодильник.
Здесь было шаром покати. Старые, испортившиеся продукты, наверное, на сотню долларов, она отправила в мусоропровод. Вероника покупала к новому году провизию, но как-то незаметно всё подъела. Желудок сосало от голода. Надо было идти в город за продуктами.
У центрального универмага, который уже, несмотря на первое число, работал стояло столпотворение. Дикая инфляция подгоняла народ к магазинам тратить свои сбережения, пытаясь их хоть таким образом сохранить. Много было приезжих из России.
Вероника хотела пройти мимо центрального магазина города - здесь ей делать было нечего - но вдруг через стеклянные двери фойе увидела в центре первого этажа Сашко, который теперь отирался здесь, в группе менял, и решила задать ему трёп за болтовню.
-Здорово! - засиял тот, заметив подходящую девушку. -С Новым годом! С новым счастьем!
-Тсс! - Сашко приложил указательный палец к губам.
Он взял её за плечо и повёл обратно на улицу.
-Циня! Ты куда опять?! - раздался сзади возмущённый голос.
-Та я тильки ж хвылыну! - отмахнулся он, а Веронике на самое ухо прошептал. -Не говори, что я тебе баксы менял!
-Да нужен ты мне больно! - возмутилась Вероника, убирая с плеча его руку. -Ты бы сам трепался бы меньше! Откуда гвоздь знает про это?!
Они вышли на улицу. Солнышко сверкало в морозном небе, и Сашко щурился.
-Так это ж в порядке обмена информацией! - оправдывался он перед Вероникой. -он к нашей конторе прямого отношения не имеет, но слово за меня замолвить может, поэтому я ему кое-что сливаю! Кстати, ты не слышала?! - вдруг вспомнив что-то важное тронул её за плечо Цындренко.
-Что не слышала?! - поинтересовалась Вероника.
-Так его ж убили...
-Кого?! - удивилась девушка.
-Та как кого?! Гвоздя ж! - сообщил Сашко.
-Как убили?! - не поняла она. -Я вот только с ним по телефону разговаривала! Может час, может полтора назад!
-Да! Да! - подтвердил Сашко. -Его точно! А Кекса - ещё не известно! Вроде только ранили! Прямо на квартире у него!
-У кого на квартире?! - поинтересовалась Вероника.
-Ну, у Гвоздя! - уточнил Сашко.
-А где его квартира? - спросила она.
-Та як же ж где?! Твоего же мужа-покойничка квартира! Он говорил мне, что ты не возражала!..
Тут кто-то развернул Сашко прочь от Вероники, к себе. Вероника признала Саню, их бригадира.
-Слышь ты, перец! - зло, но сдержанно произнёс он. -С кралями потом лясо точить будешь! Мы сейчас работаем, понял?! Или тебя снова без пайки оставить?! Так Гвоздя бильше немае, чтоб тебя выручал!
Он потащил опешившего Сашко внутрь магазина, давая на ходу инструкции:
-Там клиент упакованный подвалил! У него косарь! Торгуется за курс! Ты перебиваешь! Дёргаем и сваливаем! На сегодня баста, понял?!
Менялы исчезли за стеклянными дверями ЦУМа, и Вероника пошла своей дорогой, в продуктовый магазин.
Последняя ниточка, связывавшая её с блатным миром, какая ни гнилая она была, оборвалась.
Дома она на всякий случай, хотя уже не сомневалась, что это правда, набрала номер телефона в квартире Бегемота. Трубку никто не брал.
"Может, и к лучшему! - решила Вероника. -Надо бы ещё документы на квартиру Жоры проверить! На кого они оформлены! Вдруг Гвоздев, действительно, уже их переписал!"
Вероника смотрела в окно на вечернюю площадь перед театром. Город уже не казался ей таким милым и родным, как прежде. Она чувствовала, что внутри этого спокойного с виду пейзажа идёт настоящая охота, в том числе и на неё.
"Хоть возьми и исчезни куда-нибудь месяцев эдак на шесть! - сокрушённо подумала девушка. - Но куда?"