Халов Андрей Владимирович : другие произведения.

"Администратор", Книга третья "Долгая дорога в никуда", Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Так вот приехал я проведать издательство. А я подал рукопись подстранным псевдонимом Элдин Халь-Суррогат (в общем, муть какая-то). Мне показали кабинет, где сидит редактор, который моим романом занимается. Я направился к нему. А надо сказать, что в ту пору я был довольно самоуверенным, дерзким и наглым молодым человеком, жизнь меня ещё мало била. Захожу я к нему в кабинет. Как сейчас помню, Курин Лев Васильевич (да простит он мне его упоминание). А там в длинной почти как зал и узкой комнате, посередине которой тянется на всю. длину стол со множеством присталенных к нему стульев сидят три мужика. Пьют вино из трёхлитровой банки (это было время Горбачёва, сухого закона и отсутствия водки. а также присутствия вина в продаже во всякой экзотической посуде вроде трёхлитровых банок. Сидят, потягивают винцо, мило беседуют. Я здороваюсь и представляюсь. Тут тот, который в центре сидел, встаёт с весьма удивлённым видом...

   Глава 2.
   Не могу вспомнить, что со мной было дальше в то утро, когда я оказался в хранилище. Одно из последних осознанных воспоминаний было о том, что я решил, что уже никогда не выберусь оттуда.
   Не помню как, но я всё же выбрался оттуда и долго лежал без сознания. Когда же очнулся, то долго лежал, приходя в себя от страха и отчаяния.
   Позже я постарался поскорее забыть всё происшедшее и никогда больше не вспоминать.
   Выпуск из училища несколько развеял моё удручённое состояние. Напоследок, после всех торжеств мы собрались в небольшом кафе, которое заранее заказали, своим взводом, вспоминали проведённые вместе годы, которые теперь никогда уже не вернуться, да и вряд ли теперь мы сможем вот так вот собраться вместе. Все разъедутся в разные стороны и будут служить вдалеке друг от друга. Потом, изрядно уже выпив, мы отправились пешком с окраины города, где находилось кафе, в его центр. Время было уже далеко за полночь. Мы шли по проспекту, потом решили поймать какую-нибудь машину, идущую в центр, и несколько раз перегораживали шоссе цепью, взявшись за руки. Наконец нам попался автобус, в котором кроме водителя был кондуктор. В толпе, которую мы из себя представляли кто-то договорился с водителем, чтобы он добросил нас до центра. Тот согласился и открыл двери, несмотря на яростные протесты кондукторши, которую никто не слушал. Мы погрузились в машину, прихватив с собой ящик с водкой и шампанским, который несли всю дорогу, и так, продолжая выпивать, шутить и кутить, с шутками и песнями, которые голосили во весь голос так, что водитель и кондуктор, наверное, оглохли.
   В центре города мы расположились у живописного фонтана "Садко", который каскадом спускался вниз с площади, и продолжили там пить и поздравлять друг друга с выпуском из училища. Внизу, у подножия фонтана стоял милицейский "бобик". Милиционеры наблюдали за нами. Но вскоре наше веселье дошло до того, что мы стали пытаться искупаться в фонтане, бегать по нему голышом и швырять пустые бутылки в статую "Садко". Тогда они погрузились в свой "бобик" и уехал подальше от этого зрелища. Это был наш день. И у милиции был негласный приказ не трогать молодых офицеров, если они сильно не нарушают закон. Прошёл ещё час. Устав дурачиться мы стали разъезжаться кто куда и кто как мог. На этом всё и закончилось. Это был последний день бесшабашной юности, когда о нас кто-то заботился, а каждый из нас заботился только о себе.
   Перед службой каждому полагался месячный отпуск. И я отправился домой. Но здесь на меня напала необъяснимая хандра. Я не находил себе места. Мой родной город давно уже поменялся. И у меня не осталось ничего общего с моими прежними друзьями и приятелями детства. Да и у них были свои, непонятные мне интересы. Я понял, что в родном городе для меня нет ничего, что могло бы занять моё внимание, и чему бы я мог посвятить время своего отпуска. Душа моя жаждала каких-то новых впечатлений. А спать до полудня, а потом выходить во двор, где изредка кто-то встречался из прежних друзей детства, с которыми теперь не было ничего общего, мне надоело на второй же день.
   Заметив мою хандру, матушка предложила мне съездить в деревню к двоюрной бабушке, у которой я ни разу не был. А она каждый раз звала меня, когда доводилось написать ей письмо. Немного подумав, я собрался в дорогу, отправился на автовокзал.
   Ранним утром следующего дня меня разбудил водитель автобуса:
   -Эй, парнишка, тебе здесь выходить, -потряс он меня за плечо.
   Я взглянул на часы. Было начало шестого. Все пассажиры спали, и здесь больше никто не выходил. Я потянулся, вылез из удобного кресла и спустился из высокого салона автобуса вниз.
   На улице было по утреннему прохладно, водитель достал из багажника мои вещи, и через несколько минут, рокот дизеля покачивающейся на колдобинах просёлочной дороги огромной машины растворился вместе с ней в тумане раннего утра.
   Я осмотрелся. Вокруг не было никого. Кое где из густой утренней пелены виднелись деревянные заборы , покосившиеся от времени серые изгороди, да штакетник, и вырисовывались неясные очертания ближайших домов деревенской улицы.
   Довольно долго вокруг не было ни души, и я стоял, не зная, что делать, и в какую сторону идти. Наконец из тумана послышался какой-то шум. Вскоре стало различимо поскрипывание, какое-то цокание и тихий разговор. Потом показались какие-то очертания, и вскоре я увидел морду лошади с торчащими навострёнными ушами. Лошадь шла прямо на меня. За ней показалась телега, в которой сидел сморщенный старичок в кепке, куривший самокрутку. С ним ехало несколько женщин в повязанных на головы пёстрых платках и серых телогрейках. Старил смолил и молча правил лошадью, а бабы о чём-то переговаривались.
   Я отошёл с дороги, взяв свои вещи. Телега поравнялась со мной, и старик, заметив меня, натянул поводья и остановил лошадь:
   -Тпру, окаянная! Ты чей будешь? Как с Луны свалился ни свет, ни заря.
   Потом он вдруг разразился на кобылу трёхэтажным матом, хотя особой причины для такой ругани я не заметил, но ответил ему:
   -Да я из города, к бабке своей двоюрной в гости еду.
   -Вижу, что с нездешних мест, -согласился дед, затянувшись с самокрутки. - А энто которая?
   -Да Пантелея Пелагеевна. В Василихе живёт.
   -В Василихе, - переспросил дед. Бабы перестали болтать и тоже прислушались к нашему разговору. - Так это пять километров отсюда.
   -А почему же меня из автобуса здесь высадили? - Удивился я.
   -Так это же в стороне от дороги. Автобус туда не заходит. Там глухомань, почти у самых болот. Вот там Василиха и есть. А это Большая Василиха.
   Пока он говорил, тлеющий кусочек табака выпал из его самокрутки, и в пальцах у старика осталась только трубочка из кусочка газеты. Дед озадаченно посмотрел на это происшествие, и с досадой снова смачно выматерился, не обращая внимания на женщин.
   -Что же мне теперь делать? - Известие весьма меня озадачило. Идти пешком в такую даль мне совершенно не хотелось, да и места были мне незнакомы.
   -Что-что...Стой и жди, пока кто-нибудь в те края не подасться. Попросишь, чтобы подвезли, а хочешь - пешком иди. Но я не советую, там через лес идти надо. Лучше подожди кого-нибудь...Сейчас пройдёшь вон туда, - старик показал рукой в туман, обозначив направление, - там на окраине села развилка. На ней будешь ждать. Там сразу видно, кто куда направляется. Увидишь, что на правую дорогу поворачивают - маши, подберут... Ну-ка двинтесь , бестии, - прикрикнул он на женщин, - пусть хлопец сядет, довезём до туда.
   Женщины раздвинулись, освободив мне немного места. Я запрыгнул на телегу и минут через пять оказался на той самой развилке, про которую мне говорил старик.
  -- Тебе туда, хлопец, вот по этой дороге. Стой и жди, пока туда кто-нибудь не повернёт. Если на ту дорогу сворачивает кто, то он уж точно в Василиху едет, а иначе никто тебя не повезёт.
  -- А часто туда кто-нибудь ездит? - поинтересовался я.
  -- Да как тебе сказать, - пожал плечами старик. - Как повезёт. Можешь и день простоять, и никто не поедет. Ну, давай, прощевай!..
   Подвода скрылась в утреннем тумане.
   Действительно, прошло больше часа ожидания. Утренний туман совсем рассеялся, на востоке показалось из-за горизонта солнце, озаряя всё вокруг ярко-розовым светом, а мимо меня не проехало ни одной машины, ни чего-нибудь ещё.
   Я потерял уже всякое терпение, и начал подумывать, чтобы отправиться в путь пешком, как вдруг показалась знакомая уже мне подвода.
   -Стоишь, - спросил старик, поравнявшись со мной.
   -Стою, - устало согласился я. Мне так хотелось поскорее добраться до какого-нибудь места, где можно было бы прилечь хоть не намного и выспаться.
   -Ладно, подожди ещё немного, -сжалился надо мной старик, - Если тебя никто те подберёт, то через часок я в ту сторону поеду, на пасеку. Ко мне прыгнешь.
   Прошёл час. Жизнь в деревне между тем ожила. Сначала заголосили петухи, потом замычали коровы в стойлах, и вскоре хозяева стали выгонять их на улицу. Показался пастух, который сгонял коров в стадо, двигаясь по направлению ко мне. Затем, обойдя все дворы, пастух завернул стадо в обратную сторону и погнал от меня прочь. Мимо меня проехало несколько тракторов и машин, но ни одна не повернула в сторону Василихи, а на мои призывы подобрать меня, никто не обратил внимания.
   Снова показался знакомый уже мне старик.
   -Что так и не уехал? - улыбнулся он.
   -Так и не уехал, - односложно ответил я.
   -Ну залазь, поехали.
   Наконец, он подобрал меня. И я несказанно обрадовался, примостившись на сене, тому, что наконец смогу отдохнуть, раскинуться по горизонтальной поверхности. Правда расслабиться как хотелось так и не удалось, потому что половину телеги занимали пустые фляги.
   -За мёдом еду, - пояснил старик. - Так ты значит, к Пантелеихе едешь?
   -К Пелагее Пантелеевне, - поправил я.
   -Ну да-к это она и есть, её здесь так называют. Надолго?
   -Да на неделю где-то.
   -Ну-ну.
   Старик больше не спрашивал меня ни о чём, и я погрузился в полудрёму. Всходившее всё выше солнце стало уже слегка припекать, вокруг лежали поля, то здесь, то там упиравшиеся в лесную чащу. Кое-какие из них были засеяны уже налившимся, поспевшим зерном пшеницы. Другие стояли под паром.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"