Уложив спать Кантемирова, Битлер направился следом за Грейс в столовую, просторную, светлую залу в дальнем конце дома, примыкавшую к кухне.
Есть он не хотел, но присутствие на ужине было беспрекословным правилом приличия.
Грейс сидела за дальним краем длинного стола покрытого белой скатертью.
Битлер сел за ближний к двери край, делая вид, что пытается прийти в себя.
Прислуга подавала блюда.
Битлер едва-едва попробовал еду, покручивая от нервного напряжения в руках серебряные с позолотой нож и вилку. Полдюжины свечей в двух подсвечниках мешали ему, как следует вглядеться в лицо супруги, которое было от того в тени. Но её упорное молчание, в котором было слышно, как она слегка стучит по фарфору тарелки приборами, как она ставит на стол пузатый фужер с вином, изредка отхлёбывая небольшими глотками красное полусухое вино, бутылка которого стоила, как роскошный автомобиль, давали ему тот особый знак, что всё висит на волоске от большого английского скандала, который напоминал ему холодный, ледяной душ.
Теперь Битлеру, в самом деле, захотелось быть пьяным, а не притвориться им. "Да, лучше бы было напиться!" - подумал он.
Прошло, наверное, минут двадцать пять, тридцать, ужин подходил к концу, а Грейс по-прежнему молчала. И это было необычно. Так долго прежде она не позволяла себе злиться.
-Я чувствую какой-то подвох! - наконец произнесла она, обмакивая салфеткой рот. -Я не знаю, откуда он идёт! Но... Я предупреждаю тебя, Алкзендр, что я спуску не дам.
Битлер хотел что-то возразить, но понял, что этим лишь выдаст себя, поскольку почувствовал, как Грейс прощупывает его, пытаясь заставить заговорить и выяснить, что супруг от неё в действительности скрывает.
-Весь этот балаган, который ты устроил, Алкзендр, - продолжила Грейс, обмакивая после ужина руки в большом серебряном кувшине-умывальнице с ароматной водой, - я раскусила сразу! Я не знаю, что ты скрываешь за этим, но постараюсь узнать...
Битлер сидел и слушал, напряжённо улавливая каждое слово супруги, каждую интонацию, с которой оно было произнесено, весь съёжившись внутри себя от ощущения того, что застигнут с поличным, хотя само это поличное - Вероника, ещё не открыто, но всё уже накануне. Он чувствовал пристальный взгляд Грейс, и чтобы не выдать своего волнения, опустил глаза в тарелку.
Грейс вытерла руки, встала, прошла вдоль стола к нему и остановилась рядом.
-Я знаю, повторяю тебе, Алкзендр, что ты что-то скрываешь! - произнесла она тихо. -И ты очень боишься, что это что-то станет известно мне. Я не буду допытываться. Рано или поздно я всё равно узнаю. Но в наказание за то, что ты устроил этот нелепый маскарад, которым глубоко оскорбил мою проницательность, я сделаю его частью твоей жизни, Алкзендр!
Битлер весь напрягся, удивляясь, как запросто Грейс раскусила его игру. Она положила руку на его плечо, и ему показалось, что оно сейчас отвалиться от непомерной тяжести.
-В общем, так, - заключила Грейс. -В наказание за то, что ты хотел меня провести, я возьму под личный контроль выполнение тобою обязательств по проекту этого Кантемирова. Я не знаю ширмой какого проступка стал этот бедолага, но я сделаю эту занавеску, которую ты наверняка хотел выбросить через пару дней на помойку, частью твоей жизни. Пусть этот проект станет твоим кошмаром! И это будет самым лучшим наказанием за то, что ты посмел меня дурачить!
Грейс опустила руку с плеча супруга, но Битлер по-прежнему сидел, затаившись.
-А сейчас, - Грейс сменила тон, - я жду тебя в спальне! Даю тебе четверть часа привести себя в порядок!
С этими словами Грейс покинула столовую, оставив Битлера в полном замешательстве: она всегда знала, чего хотела.
Не теряя времени, он направился в ванную, принимать душ, беспокоясь теперь о предстоящей постели с супругой.
Битлер лихорадочно пытался найти внутри себя возбуждение, которого не было и намёка.
Приняв душ, Битлер поднялся на второй этаж и прошёл по коридору в тот его конец, в котором находилась спальная комната жены.
Грейс лежала, подперев свою головку ручкой на кровати под балдахином, на атласном розовом белье. Её обнажённое тело, купающееся в мягком свете ночника в потолке балдахина, просвечивало сквозь газовую перламутровую занавеску. Она смотрела на приближающегося Битлера, как голодная львица, наблюдающая за приближением жертвы.
Битлер приблизился к кровати, сбросил халат и проник внутрь, за газовую занавеску. Он поймал удивлённый взгляд супруги, устремлённый на его так и не проснувшийся сексуальный инструмент, но сделал вид, что не заметил этого.
Битлер пытался уговорить себя, что он хочет совокупиться с нею. Грейс, в самом деле, была обворожительна. Но с ним происходило что-то страшное: он так и не смог найти в себе и капли возбуждения.
Битлер присел рядом с лежащей на боку женой, потянулся к её бёдрам, погладил шелковистую кожу, прилёг рядом, стал целовать её в губы, с ужасом осознавая, что его член и не собирается возбуждаться.
Грейс, хотя и встретила его насторожено, но постепенно стала размягчаться, всё больше предаваясь неге ласк и поцелуев. Она пока ещё не заметила, что в прелюдии к соитию участвует только её тело: мужское достоинство супруга безжизненно висело между ними, и Битлер с ужасом думал, что в следующий момент его слабость обнаружится. Пока ещё она не была раскрыта, он силился заставить себя возбудиться, прилагая отчаянные волевые усилия. Но всё было тщетно, и Битлер не мог понять сам, что ж с ним происходит.
Грейс, продолжая целоваться, принялась гладить его по груди, потом обняла, привлекая к себе. Он тоже обнял её за спину, прижав к себе, и с холодным ужасом почувствовал, как её лоно прижалось к его безжизненному члену.
В следующую секунду, едва допустив промедление, Грейс отпрянула от него, как ошпаренная кошка, вмиг очутившись на дальнем краю огромной кровати. На лице её выступил целый букет обиды, состоящий из удивления, возмущения, страха, негодования, ярости, презрения и отвращения к мужской слабости. Не было только одного: снисхождения и хотя бы попытки понять, что происходит с мужем.
Да он и сам не мог понять этого. Хотя и раньше либидо как-то вяло просыпалось в нём при соитиях с женой, но теперь его не было вовсе!
Битлер в мгновение ока облился холодным потом. Если бы у него был сейчас миллион фунтов, он отдал бы его, не раздумывая за то, чтобы его член стоял, как солдат на посту, как несгибаемый нефритовый стержень с алмазным набалдашником головки, готовый вонзиться в вульву супруги и навести там порядок, дав прикурить, понюхать пороху заскучавшим по хорошей взбучке женским прелестям жены.
Но теперь он лежал на боку с мерзким ощущением своей сексуальной несостоятельности, сгорая от стыда, чувствуя, как его половой орган висит и касается атласной простыни, подобно какому-то мешку барахла.
- Алкзендр! - Грейс вся покраснела от возмущения и стыда, с испугом и отвращением глядя на безжизненно повисший, как дохлый мышонок, член мужа. -Что происходит?!
Она потянулась к органу мужа, пытаясь потрогать его и ещё раз удостовериться, что всё это не чудится ей, а происходит на самом деле.
Битлер почувствовал, как теплые, даже горячие пальцы Грейс дотронулись до его мошонки, подбросили несколько раз вялый, маленький, безжизненный, словно спрятавшийся в норке хоботок члена.
Грейс брезгливо, с отвращением, словно от склизкой медузы отдёрнула руку.
-Алкзендр! - вырвался у неё вопль негодования. -Что это?!
-Я сейчас! - Битлер быстро вскочил с кровати, прорвался сквозь газовую пелену занавески и устремился в маленькую уборную в углу спальни. Здесь он решил прибегнуть к последнему средству: растормошить спящее либидо вручную. Минут через пять отчаянных усилий это ему удалось, и он вышел и направился к постели супруги с торчащим в боевом положении, как и положено, членом, однако с недоумением и ужасом чувствуя, что возбуждение быстро угасает...
Через полчаса Битлер был уже далеко от дома. Хотя ему казалось, что он просто катается по улицам города, поворачивая то вправо, то влево, проезжая то по запруженным народом улицам, то сворачивая в нелюдимые закоулки, но машина как-то незаметно, хотя и зигзагами, перемещалась всё ближе и ближе к той части города, откуда было совсем недалеко до загородного дома, где находилась Вероника. Это происходило неосознанно, машинально, несмотря на то, что Битлеру казалось, то он полностью контролирует своё поведение и не собирается сегодня больше с ней встречаться. Но он врал самому себе! Словно мотылёк на яркий огонь он неминуемо стремился к Веронике, хотя собирался всего лишь прошвырнуться по Лондону. И в этом он не хотел признаваться.
Битлер был сам не свой. Да, он, несомненно, был расстроен тем, что с Грейс у него опять, и во второй раз ничего не получилось, и чтобы выйти из неловкой ситуации, он решил уехать из дома, покататься на машине.
Битлер крутил руль, жал на педаль газа и думал о том, что же произошло, почему так случилось. Нет, конечно же, он слышал о том, что так бывает, но не когда не думал, что это произойдёт с ним. На свете много чего с кем происходит. Но почему это вдруг произошло с ним?! В самом деле, красивый, здоровый мужик! И Грейс... Она же симпатичная, привлекательная женщина, с хорошей фигурой!
Он вспоминал последнюю сцену.
Вот она лежит на своей огромной кровати с полупрозрачным балдахином, раскинув и полусогнув ноги, и ждёт его, когда он вернётся. Он приближается, проникает сквозь газовую завесу, опускается на широкое, просторное ложе, словно и предназначенное для любовных утех, покрытое атласным бельём, подбирается к ней с нижнего края постели, только и думая о том, чтобы снова не оконфузиться, забирается в развал между её ног, но уже чувствует, что там, внизу, что-то не совсем в порядке. Не того дикого напряжения, по-русски говоря, "стояка", которого он только что добился неимоверными усилиями, от которого "пуговицы на ширинке рвёт". Он чувствует, как его член предательски сдувается, катастрофически падает! И когда он, целуя Грейс в губы, пытается вставить его в её вагину, то вставлять-то уже и нечего: между ног болтается дохлый мышонок!
Это была катастрофа! Грейс, повторно ждущая начала, поняла, что у мужа снова пропала эрекция. Она почувствовала, как что-то мягкое, податливое трётся о её напрягшиеся от желания, раздвинувшиеся и обнажившие малые губы и вход в вагину большие срамные губы.
Грейс с отвращением оттолкнула мужа. Да он и сам подался назад и виновато сел на постели рядом с ней в позу мыслителя.
-Что происходит, Алкзендр?! - возмутилась Грейс, превратившись в голую шипящую кошку, взъерошенную и готовую его порвать. -Почему у тебя не стоит?!
-Не знаю! - Битлер не мог придумать ничего вразумительного и не знал, что ответить жене.
Да он и сам не понимал, как так получалось, что у него всё опустилось и успокоилось в самый решительный момент! Он не мог этого себе объяснить.
-Знаешь что! Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь, покатаюсь по городу! - сказал он, съезжая с постели. -Может быть, всё наладиться!
Грейс сердито наблюдала, как он одевается. Вечер, первый их вечер после его возвращения домой после продолжительного отсутствия, был испорчен.
Покружив с полчаса по центральным районам Лондона, Битлер вдруг решительно, словно опомнился, направился в загородный дом, к Веронике, и вот теперь поднимался к ней в спальню на второй, то ли расстроенный произошедшим конфузом, то ли пытающийся сделать вид, как предлог для сочувствия с её стороны, что расстроен.
Несмотря на позднее время, Вероника не спала. Она читала, и, судя по толстому формату книги, Битлер понял, что читала Библию.
Она лежала на постели, на боку, подперев локтем голову, и даже не заметила, как он вошёл в комнату и приблизился к кровати - настолько была увлечена чтением.
Битлер изумился тому, что она читает с таким интересом. Он всегда считал, что Библия - занудная книга, толстая, тяжёлая для чтения, непонятная - такое у него было представление, хотя ни разу не пытался не то, что бы читать её - даже взять в руки мысли никогда не было. Он не мог объяснить, откуда у него появилось такое представление об этой книге, но оно так глубоко укоренилось в его сознании, что он невольно удивился, увидев Веронику с интересом, с головой ушедшую в её чтение.
Она придвинула к самой кровати массивный торшер, и, устроившись уютно, закутавшись в одеяло, внимательно и увлечённо читала, казалось, забыв обо всём вокруг.
Битлер остановился у самой кровати и, некоторое время, наблюдая за молодой женщиной, занятой чтением, чуть повременив, спросил:
-Ты прикидываешься или тебе, в самом деле, интересно читать эту книгу?
Теперь Вероника заметила его. Она слегка приподняла голову и улыбнулась, заложив пальчиком место в толстом фолианте.
-Вот послушай! - сказала она так, словно он и не уезжал никуда, а только что вышел из комнаты и вернулся обратно, и зачитала ему отрывок, который в это время был перед её глазами. -И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли. Итак, напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь. И вошла старшая и спала с отцом своим; а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего, и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав (говоря: он от отца моего). Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми (говоря: он сын рода моего). Он отец Аммонитян доныне... Ну, что скажешь?!
-Да, никогда не думал, что в Библии может быть такое написано! - Битлер присел на край широкой кровати.
-У тебя же дочь? - как бы поинтересовалась Вероника.
Она знала, что у него дочь, он как-то рассказывал ей.
-Ну, и что? - удивился Битлер, присаживаясь рядом с ней.
-Ну, ты бы стал спать с дочерью, чтобы она от тебя забеременела? - в глазах Вероники блеснули озорные искорки предвкушения порока.
-Ну, - Битлер нырнул рукой под одеяло, опустив свою прохладную ладонь на её тёплый животик, нащупал аккуратно постриженную щетинку лобкового волоса, проскользнул ниже и пальцами нырнул в обжигающе горячую вульву, где уже бился в истерике, словно сумасшедшая птичка, пытающаяся вырваться из тисков клетки на свободу, возбуждённый от страсти и вожделения влажный клитор, -...не знаю.
Вопрос был бесстыдный, и хотя его дочь была уже в том возрасте, когда на неё засматривались мужчины, он как-то ни разу не задумывался об этом: она была для него его ребёнком!
Битлер вдруг к удивлению своему чрезвычайно возбудился. Как остервенелый лев, рывком он сорвал с себя одежду и нырнул к Веронике под одеяло, ощущая жар её обнажённого тела.
Она слегка, игриво отстранила его, не подпуская к себе близко:
-Нет, ты отвечай на вопрос, сэр Битлер! - настаивала нагло девчонка.
-На какой?! - он не мог понять, чего она хочет, и мягко старался преодолеть её сопротивление.
-Ты бы хотел трахнуть свою дочь?!
Только теперь вопрос дошёл до него своим смыслом, и сердце Битлера бешено заколотилось.
Он никогда не думал об этом! Он никогда не смотрел на свою дочь, как на предмет вожделения. И теперь вдруг порочный дух проник в него и завладел им!
Битлер замер и испугался! Ответ, который прозвучал в нём, испугал его до самого мозга костей!
-Вероника! - даже страсть его поугасла вдруг. -Ты чрезвычайно порочна!
-Я порочна?! - засмеялась Вероника с удивлением. -Я женщина!
В мозгу Битлера вдруг на секунду блеснуло какое-то откровение, что женщина, в самом деле, наверное, не может быть порочна. Это всё равно, что предъявлять моральные претензии к куску мыла!
-Нет! Ты порочна! - повторил он, пытаясь утверждением прогнать прочь нечаянную и не устраивающую его догадку.
-Саша! - Вероника вдруг пристально посмотрела ему в глаза, заглянув так глубоко, что Битлер испугался. -Знаешь, почему ты так сказал?!
Битлер молчал, он чувствовал страх и перед собой, и перед Вероникой, которая, казалось ему, видит его нутро насквозь.
-Ты просто испугался! - продолжила Вероника, скривив скептически прелестные губки. -А знаешь, почему ты испугался?
Битлер затаился в себе, как мышонок, боясь, что Вероника нащупает правильный ответ. Да, нет! Он видел, что она знает этот ответ! Ей даже не надо было его искать! Она прочла его в глубине существа Битлера, как в открытой книге, и теперь он боялся, что она огласит его громогласно, как приговор.
-Потому что, - Вероника сделала паузу, -ты её захотел!
Слова Вероники прозвучали, как пушечный выстрел, раздавшийся рядом с ним. Они оглушили его, сотрясли головной мозг срамотой до самой глубины сознания.
Вероника весело, раззадорившись, загоготала.
Она взяла Битлера за поникший хоботок его члена, только что торчавший как осиновый кол в походе на вампира, и стала его теребить из стороны в сторону, заливаясь от смеха и глядя на очумело застывшего, словно истукан, мужчину.
-Так кто из нас порочен, сэр Битлер?! - сквозь смех спросила она. -Ты или я?!
Битлер не мог прийти в себя. Он не мог понять, что так во всём этом развеселило Веронику, и это его раздражало и злило. Ему смешно не было.
-Ты! - наконец подтвердил он. -Знаешь, я даже никогда не задумывался на эту тему! А теперь... теперь!
-Теперь эта мысль поселиться в твоей башке, - подсказала Вероника, -и будет гнездиться там, пока ты её не осуществишь!
Она продолжала смеяться так, словно попала на самый весёлый аттракцион в своей жизни.
-Вот так и рождаются маньяки, между прочим! - то ли серьёзно, то ли шутя, сказала она, сделав паузу в смехе, угрожающим тоном. -Ты будешь бороться с этой мыслью, а она будет расти в тебе тем сильнее, чем больше ты с нею будешь бороться! И, в конце концов, она тебя победит!
Вероника снова продолжала хохотать, а он молчал. Битлер был зол на неё. Она испортила ему настроение также просто, как это случилось пару часов назад с Грейс.
Второй облом за вечер!
-Посмотри, как ты её захотел! - воскликнула Вероника, больно оттягивая обмякший и мимикрировавший в пестик член за кожицу. -Ты даже перехотел меня, хотя только что пёр вперёд, как трактор!
-Не говори ерунды! - попытался защититься Битлер не столько от неё, сколько от самого себя. Эти слова он сказал больше себе, чем ей. -Никого я не захотел!
Вероника прильнула к нему.
-Саша, женщину не обманешь! Я тебя читаю, как открытую книгу! Я же не девочка, в конце концов, и даже не твоя жена, которая, наверное, кроме твоего члена, в жизни больше ничего не видела. Я не говорю, что это плохо. Просто ты должен понять, что моего опыта достаточно, чтобы видеть твою сущность насквозь, ну, как ты видишь сущность финансов, например, понимаешь?!
-Да! - кивнул головой Битлер.
-Я просто обратилась к тёмной стороне твоей души, и там лежал готовый ответ! - объяснила Вероника.
-Откуда ты знала?! - удивился Битлер.
-Да просто мужчина так устроен, чтобы вонзать свой инструмент при каждом удобном случае во всех, у кого между ног щель! Любой! И даже библейский праведник Лот!
-Ну, насколько я понял из прочитанного тобою сюжета, это дочери совратили своего отца! - возразил Битлер.
-Саша! - Вероника уже не смеялась, но просто улыбалась весело. -Скажи мне, пожалуйста, мужчина, напоенный до беспамятства в состоянии совершить половой акт?!
-Не знаю! Не пробовал!
-Я знаю - нет! - Вероника отстранилась от Битлера и посмотрела на него словно серьезно, в самом деле. -Хочешь, устроим эксперимент?!
-Это как? - поинтересовался он машинально, пытаясь сообразить, что в следующую секунду придёт на ум молодой женщине.
-Напоим тебя, а потом посмотрим, сможешь ты спать со своей дочерью в таком виде или нет!
-Перестань! - Битлер рассердился не на шутку, а Вероника снова залилась, прыснула просто, новым взрывом смеха, который сидел в ней словно в засаде.
Битлер немного послушал, как она радостно, неподдельно смеётся, где-то в глубине души понимая, что это, отчасти, и истерика, потому что из неё выходил стресс от перенесённого почти смертельного испытания, и радость от удачного завершения приключения, и счастье от того, что побег из её золотой клетки удался, потом сказал, когда Вероника снова была готов его слушать:
-Тебе весело! Я понимаю: твои проблемы позади. А вот мне не до смеха...
-Что случилось, Саша? - Вероника едва справилась со своим весельем и постаралась стать серьёзной.
-С женой проблемы...
Битлер отвёл в сторону глаза. Признаваться женщине в мужской слабости даже по отношению к другой было неприятно.
-Какие? - она снова приблизилась, придвинулась к нему и стала гладить его по руке, заглядывая в глаза и пытаясь словно в них прочитать истинную причину его грусти на случай, если Битлер соврёт.
-Не смог...
Возникла пауза и тишина.
Вероника продолжала его гладить теперь уже и по голове и по груди, что у неё выходило очень искусно, и ему становилось всё приятнее чувствовать её нежные прикосновения.
-Понимаю, - наконец произнесла она. -Но ведь со мной у тебя всё хорошо! Значит это не диагноз! Всё хорошо, Саша!
-Да, но факт - это факт! - с досадой произнёс Битлер.
-Это психология, - ответила Вероника. -Но если ты хочешь, мы можем победить твою психологическую импотенцию с помощью твоей же физиологии... У тебя будет такой стояк, что...
-Это как? - удивился с досадой Битлер, не понимая, то ли она разыгрывает его, то ли искусно скрывает своё злорадство. Ведь женщина должна быть рада, что у её мужчины ничего не получается с другой - это же понятно! Ему почему-то захотелось досадить ей, сделать больно, и он с вызовом и иронией спросил. -Ты что врач?!
Он хотел ухмыльнуться с иронией и сарказмом, но Вероника, угадав его реакцию, приложила свой пальчик к его губам, запретив ему говорить.
-Я не врач, Саша! Конечно, я не врач! - сказала Вероника. -Но я делала из старых пердунов резвых мальчиков, которые потом скакали на мне, как жеребцы. Не забывай, кем я была и, надеюсь, уже никогда больше не буду. Меня специально обучали техникам эротического массажа, в том числе и весьма пикантным, но очень действенным.
-Это каким? - поинтересовался Битлер.
Вероника не ответила. Вместо этого она снова отодвинулась от него на другой край постели и долго смотрела, словно изучала его, пытаясь проникнуть внутрь.
Спустя некоторое время она спросила:
-Тебе никогда не хотелось, чтобы тебя поимел в зад какой-нибудь мужик?
Битлера вопрос застал врасплох. Он не ожидал такого поворота темы их беседы.
-При чём здесь это? - смутился он.
-Да всё при том же, - ответила Вероника, пристально уставившись на него, словно она готовилась превратиться в того самого мужика и поиметь Битлера в анус. -Мужской организм так интересно устроен, что главный орган, который отвечает за эрекцию - предстательная железа - находиться как раз у передней стенки прямой кишки.
-Ну и что? - Битлер поморщился. Ему показалось, что такие анатомические подробности неуместны.
-А то, что в твоём возрасте, ближе к сорока, предстательная железа перестаёт работать, как это лучше выразиться... "с огоньком", и нуждается для нормального функционирования в стимуляции.
-Это как?
-В массаже, Саша, в массаже, - пояснила молодая женщина. -А её потребность в массаже иногда и выражается в желании, о котором я спросила.
-Ну, у меня такого никогда не было, - покачал головой Битлер.
-Плохо! - заключила Вероника.
-Это почему же? - удивился Битлер.
-Значит, она у тебя всегда была вялая, и её жизнедеятельность угасает незаметно.
-Ну, уж! Скажешь тоже!
Битлер не знал, что ответить Веронике по этому поводу вразумительного.
-Да, да, да! - покивала головой она с лёгкой улыбкой. -Мужской организм угасает в этом возрасте так же, как и женский. Ведь ты, наверное, знаешь, что у женщин происходит климакс в возрасте после сорока? У каких раньше, у каких позже, но он неизбежен. У мужчин происходит то же самое. И это выражается в том, что предстательная железа перестаёт вырабатывать свой секрет в таком количестве, как прежде, и для поддержания половой функции в нормальном состоянии мужчина нуждается в её стимуляции. Поэтому у некоторых и возникает навязчивое желание, чтобы им в задницу что-нибудь засунули.
Битлер ничего не отвечал, потупив взгляд в постель и пытаясь найти в своих воспоминаниях хоть единственный раз, когда у него промелькнула подобная мысль.
-В общем, мои рекомендации, - продолжила Вероника, - это просмотр порно и "жёсткий" массаж предстательной железы. Хочешь, я его сделаю прямо сейчас?..