Хамотин Эдуард Васильевич. Гремят Фанфары

ЭДУАРД ХАМОТИН,

лауреат общемонгольской

литературной премии

Чингисхана 2008 года.

ГРЕМЯТ ФАНФАРЫ

Героико-патриотическая нравоучительная пьеса в двух актах для детей среднего и старшего дошкольного возраста. Рекомендована к постановке Министерством массовой контркультуры Челябинской области.

Действующие лица:

Виктор Филиппович Ряшников. Генеральный диктатор деревни Магнитогорск, Краса и Ужас Вселенной, Повелитель Вечного Огня, Хозяин Магнитной горы и прочая и прочая.

Валентин Фёдорович Обманов. Тоже на "В" и на "Ф". Почётный гражданин Вселенной. Почётный Президент Чего Хотите. Почётный демагог и графоман. Почётный интеллигент в первом поколении. Почётный марксист-ленинец. Почётный Наместник Ильича на Земле. Почётный Иисус Христос. Почётный поборник добра и справедливости и прочая и прочая.

Энтурес Дель Абдигайло. Бывший Верховный жрец майя. Комиссар межгалактической разведки. Прилетел на тарелке с планеты Не-беру для подготовки Ужасной Апокалиптической Войны.

Мистер Бин Ладен. Воскресший британо-исламский террорист. Почётный агент Би-Би-Си и ЦРУ. Хочет всех взорвать во имя Аллаха, милостливого и милосердного.

Вечный Мальчик Коля. Вечный начинающий журналист. Мечтает стать первым в мире магнитогорским римским папой и каждое утро есть мацу из свинины. Латентный алкоголик.

Хрюша, Филя и Степашка. Слуги народа. Любят всё зелёное и хрустящее. Подхалимы и придурки.

Зита и Гита. Космические лесбиянки-вампиры. Прилетели на тарелке с планеты Хуйпроссышь Недогад насаждать культ насилия и разврата.

Рабочий и Солдат. Два уродливых колосса с одним Дамокловым фаллоимитатором на двоих.

Акт первый

Раннее утро. На вершине Магнитной горы, покрытой розовыми кустами, на золотом троне монументально бронзовеет Виктор Филиппович. Он погружён в думы. На его шее огромная золотая цепь с огромным кулоном в виде долларового знака, обсыпанного бриллиантами. Справа и слева от Виктора Филиппыча стоят Рабочий и Солдат. Они держат над ним Дамоклов фаллоимитатор, защищая божественную голову от безжалостно палящего солнца. Где-то вдалеке сладостно щебечут птицы и звучат народные пасторали. Торжественно дымят заводские трубы. Внезапно к вершине горы подлетает голубой вертолёт и приземляется рядом с троном. Из него, торжественно ступая, выходит облачённый в халдейскую мантию Валентин Фёдорович Обманов.

Обманов. О металлорожденный владыка! Дозволь ничтожному собрату припасть к твоим божественным стопам и излить на них любовь и благодарность за это дивное, солнечное утро. Клянусь контрольным пакетом акций ММК, волшебная сила коего пересилила безнравственность компрадорского капитала, чистота воздуха нынче просто изумительная! Сразу всем понятно, что это благодаря вам. А птицы! Ах, как чудесно поют сегодня птицы в вашу честь... А сегодняшние наши газеты! Какими изысканными восторгами блещут их провинциальные скрижали! И не в последнюю очередь благодаря моим старческим потугам, спешу заметить...

Ряшников. Чего хотел, холоп? Говори быстро, значить, и пшёл с глаз моих.

Обманов. Хотели мы немногого. Прося принять во внимание наши немалые заслуги в деле строительства мироздания и формирования стойкой, морально и нравственно выдержанной государственной идеологии, имеющей в совокупности заботу о нуждах маленького человека с одной стороны и преумножение всего хорошего, что было, есть и будет у членов руководства общечеловеческой системой...

Ряшников. Короче.

Обманов. Принимая во внимание обшечеловеческую тенденцию к гуманизации звериных законов капитализма...

Раздаётся грохот. Небо темнеет. Звучит "Полёт валькирий". Опускается летющая тарелка. На её борту светятся цифры 666 и смайлик "Ржунимагу". Распахивается бортовой люк. В пошлых клубах подозрительного дыма появляется Энтурес Дель Абдигайло. На нём обтягивающие серебристые треники с мерцающими лампасами и шлем конкистадора. Ряшников с Обмановым тупо пялятся. Обманов начинает идиотски хихикать и почёсывать у себя под мышками.

Дель Абдигайло. Здорово, русскоязычные приматы.

Ряшников. Мы, значить, конечно, приматы. Отпираться не будем. К тому же ещё и, как вы, значить, соизвоили выразиться, русскоязычные. Однако, прошу заметить: это, значить, наша не вина, а как бы... эээ... беда. Это во-первых. А во вторых, значить, посторонним летающим блюдцам парковаться здесь запрещено. Это частная собственность. Моя, значить, то есть. Это вам любой юрист в Магнитогорске запросто объяснит, значить.

Дель Абдигайло. Было ваше - стало наше. Это вам любой бандит запросто объяснит. Как полномочный представитель расы сверхразумных существ со сверхпланеты Не-беру, бывший Верховный жрец майя и тайный член-корреспондент первого мистического телеканала ТВ-3 объявляю всё, что тут есть, своей собственностью. И объявляю вам, недоразвитым недообезьянам, Ужасную Апокалиптическую Войну.

Ряшников. Э-э-э? То есть это как? Я, значить, чего-то не догоняю хода ваших мыслей. (Обманову, шёпотом) - Слышь ты, лохопендрик, чего эта тварюга бормочет? Переведи, значить.

Обманов. Вы извините старика, Виктор Филиппович, у меня тут дела кое-какие жутко важные. Мне бежать надо. Бежать, бежать, бежать... Служба такая. Сами понимаете. Меня люди ждут.

Путаясь в халдейских одеяниях, приседая и спотыкаясь, Обманов кубарем скатывается с горы и убегает.

Дель Абдигайло. Чего тут догонять-то? Сказано тебе: вам объявляется Ужасная Апокалиптическая Война со всеми вытекающими из неё последствиями. Вот так вот.

Ряшников. Какими ещё подследственными? У нас пока ещё, слава Богу, следственные органы нюха не потеряли. Правильные пацаны. Толковые.

Дель Абдигайло. Короче, примат. Даю тебе двадцать четыре часа на то, чтобы собрать свои обезьяньи манатки и свалить куда подальше. Через двадцать четыре часа вернусь - сровняю всё с землёй, мусором и калом. И Хуторки твои сраные, и заводишко твой чугунолитейный, и Банное с Абзаковым и говнолыжкой в придачу.

Абдигайло забирается в тарелку. Тарелка, перемигиваясь зловещими новогодними огоньками, в клубах выхлопных газов улетает. Виктор Филиппович растерянно смотрит ей вслед. Звучит тема лебедей из балета Чайковского "Лебединое озеро". Виктор Филиппович танцует под музыку, лебединым танцем изображая тяжкие душевные страдания. ВНЕЗАПНО музыка обрывается. Ряшников с душераздирающим стоном ВНЕЗАПНО падает на розовый куст.

Рабочий и Солдат, грозно потрясая фаллоимитатором, рекут стальными голосами...

Рабочий. Восстань, Филлипыч!

Солдат. Пробудись, Стальной Дракон!

Рабочий. Народ твой стонет!

Солдат. Под игом пришельцев безжалостных!

Рабочий и Солдат (одновременно): Защити родную землю православную и верен будь заветам Ильича. Врагу ни грамма ничего не оставляй ты. В бесплодную пустыню преврати Урал. Всё уничтожь, что можно. И благодарные потомки тебе своё "спасибо" громко изрекут.

Грохочет раммштайновский "Du Hast". Рабочий и Солдат грозно маршируют на месте, лихо подбрасывая в воздух фаллоимитатор. Ободрившийся Виктор Филиппович садится на свой трон и начинает сидя маршировать и махать руками в такт музыке. Откуда-то сбоку вымаршировывает Валентин Фёдорович. Вместо халдейского плаща на нём спецназовский камуфляж и будёновка с флюгером на пимпочке. В руке пионэрский горн - в него Обманов периодически фальшиво трубит.

Появляются Хрюша, Филя и Степашка в одинаковых костюмах и галстуках утверждённых бюрократических расцветок. В руках у них транспаранты: "Социальные приоритеты - в жизнь!", "Выбери надежду!" и "Укрепим реальный сектор экономики!" и "От добра добра не ищут!".

Ряшников (Обманову). Эй, ты, халдей! Куда сбежал, значить? Струсил, падла? Меня тут, значить, убить хотят, а он убегает. Забыл, кому всем обязан? Вот, значить, и верь людям после такого.

Обманов (горячится). Никуда я, в-ваше в-высокометаллургие, не сбегал. Я совсем даже наооброт. В лучших традициях революционного момента. Соответственно текущей ситуации. Я народные массы ходил подымать. Лучших, так сказать, представителей общественности. Настоящих столпов российской демократии. Гениев и титанов. Готовых, если надо, штыком и прикладом защитить завоевания российского капитализма от злобных инопланетных происков и гнусных инсинуаций жёлтой прессы.

Ряшников. Что-то я, значить, не вижу тута никаких столпов, никаких гениев и титанов. Опят врёшь, выхухоль?

Обманов. Да вот же они. Соизвольте кинуть взор вот на эти три самоотверженные персоны.

Хрюша, Филя и Степашка, подбоченившись, ВНЕЗАПНО пускаются перед троном Филиппыча вприсядку. Звучит бетховенская "Ода к радости".

Ряшников (кричит в восторге). Ой, любо! Эх, тритатушки-разлюлюшки! Эх, гуляй, дура-бандура! Ай, молодцы, вот потешили старика пляской молодецкой!

Обманов тоже пытается выдуть из горна Бетховена. Не выдув, бросает горн на землю и просто смеётся. По его морщинистому лицу ВНЕЗАПНО текут слёзы неподдельной радости.

Ряшников. Ну, рядовые исполнители у нас, значить, как бэ есть. А как же с духами-хранителями? А? Отвечай, значить, халдей. Не то будешь у меня... жить на две зарплаты и одну пенсию, значить.

Обманов (с подобием наисладчайшей улыбки). Духов-хранителей ещё с легендарных со времён уничтожения советской власти у нас в наличии имеется аж четыре штуки. Но выбор советую остановить на четвёртом, смахивающим на бытовой полуфабрикат, известный в народе как "тефтеля". Несмотря на общую затхлость и врождённую несвежесть, вполне съедобен. Это прямо диалектика. Онтология и эмпириокритицизьм, выражаясь научным языком.

Ряшников (ковыряя пальцем в носу). Я те щас повыражаюсь. Ты не у себя в кабинете. Давай чётко и ясно, как на параде. Это оно, значить, нам понятно: тефтеля она и есть тефтеля. Бывает из свежеубитых рябчиков, бывает из парных поросяточек, бывает из двухнедельных теляток, бывает ещё, значить, из этих, как их там, радужных малагасийских осьминогов с соусом из королевских омаров. Всё это я знаю, не в Сибае родился. Достойно, короче, и со вкусом. Но кто же у нас остальные три духа-хранителя? Я, значить, забыл как бэ. Халдей, напомни.

Обманов (помявшись). Н-у-у-у, первый, говоря высоким языком поэзии, был ни то ни сё. Народную любовь сыскал лишь тем, что, пользуясь служебным положением набрал кредитов и авансов и скрылся затем невесть куда. Я даже фамилию его позорную никак не удосужусь вспомнить. То ли Клюквинт, то ли Плюймант...

Ряшников. Ну, это история старая. Сейчас её никто не помнит. Этого духа мы вызывать не будем. Пусть сгинет в темноте. А второй что?

Хрюша, Филя и Степашка, издавая брачные крики молодых чиновников-самцов, самозабвенно катаются-кувыркаются среди розовых кусточков вокруг золотого трона.

Обманов. Второй при жизни был мужем, с газетчиками грозным, пенсионерам спуску не давал, как бешеных собак душил инвалидов и разорил почти все детские сады. Сам будучи прораб, характер имел твёрдый, а голову тупую. В отличие от подлого предшественника своего, воровал и взятки брал смело, открыто и принципиально, с лихим мужеством. Вполне в духе девяностых. Ничего и никого не боялся, кроме приступов геморроя, кои ему докучали постоянно. После кончины переселился в столицу изгнанных дьяволов. В Лондон.

Ряшников (зевая). Знаю я, о ком ты говоришь. Да, отважен был и туп, словно выхолощенная скотина. Ну его к чертям.

Хрюша, Филя и Степашка плюются в зал жёваной бумагой, втягивая зрителей в действо.

Обманов. Третьего дорогой наш мэтр чёрной металлургии, помнится, сам создал из своих промышленных отходов. Вы, достопочтенный Виктор Филиппович, вложили в этого негодяя душу и немалые средства, а он оказался тёмен, жаден и глуп. Курорты заграничные да карнавалы неприличные вскружили пацанёнку пустую головёнку, ха-ха-ха... Хапать начал не по чину, дерзить старшим и вообще архибезобразно заговариваться.

Ряшников. Пусть Тефтеля станет нашим духом-хранителем, нашим талисманом в безжалостной борьбе с врагом. Пусть его обваляют в золотой муке и разогреют в домне-микроволновке. Я съем его - и все тефтеличьи силы перейдут, значить, ко мне. Действуйте, слуги! Давайте сюда Тефтелю! Гремите фанфары, славьте Магнитку! Смерть долбаным пришельцам!

Хрюша, Филя и Степашка (восторженно бегая по сцене туда-сюда и вопя в мобильные трубки). Оргия! Оргия! Оргия! Девок сюда! Коньяку побольше! Группу "Комбинация"! Два автобуса-люкс на Банное! "Металлург" - чемпион!

Виктор Филиппович повелительно взмахивает рукой. Гремит салют. Над Магнитной горой расцветают зловещие букеты фейерверков. В зрительный зал с тёмных небес сыплются доллары. (Когда обрадованные зрители начинают сдавать дармовую зелень в обменные пункты, их посылают нахуй: на долларах портрет Ряшникова).

Рабочий и Солдат вновь начинают маршировать, грозно поигрывая фаллоимитатором. Снова звучит "Ода к радости". ВНЕЗАПНО Ряшников поднимается со своего трона и, грубо оттолкнув Обманова, поёт:

Выше огненных созвездий

Совершу свой мрачный пир!

Всех убью, кто слаб и сир!

Всем по харе - вот возмездье!

В зад пинай вонючий мир!

Обманов, свалившись наземь, рыдает от умиления. Хрюша, Филя и Степашка стоят на коленях и бьют Филиппычу истовые поклоны. Зал рукоплещет (бурные, продолжительные, переходящие в овации аплодисменты). Гремят фанфары. ВНЕЗАПНО падает занавес и настаёт абсолютная тишина.

Конец первого акта.

Акт второй

Картина первая

Берег Заводского пруда около Заводского борделя им. С. Орджоникидзе. Вечереет. В гниющих камышах кого-то насилуют. По приятному закатному небу огненно-красной расцветки бесшумно проносятся летающие тарелки и космическими лучами пуляют в ряшниковский заводик. На засранных мраморных ступеньках, ведущих к ядовито-зелёной воде, где плавают дохлые собаки и чьи-то здоровенные какашки, сидят Обманов и Вечный Мальчик Коля. Они пьют пиво из карикатурно огромных пластиковых стаканов и ведут неспешную беседу-за-жизнь, ласково поглядывая друг на друга. Флюгер на будёновке Обманова бешено крутится во все стороны.

Коля. А ты, дяденька, взаправду штоль всё могёшь?

Обманов (кивая головой). Взаправду, соплячок, взаправду. Хочешь вот депутатом тебя сделаю? Или кандидатом педагогических наук? А не то и в горадминистрацию могу, начальником комитета по борьбе с молодёжью. Хочешь? Я такой. Я всё могу.

Коля (возбуждаясь). А папой римским меня сделай, а?!

Обманов (сурово насупившись). Молод ты ещё для такой ответственной дожности. Сам поди ещё в горшок писять не научился, а туда же, папой захотел. В штанишки ведь небось всё писяешься. Римский папа Николай Энурез Первый.

Коля (возмущённо): А вот и враки! Не писаюсь я в штанишки! Сам проверь!

Обманов (изображая удивление). Это как же я тебя проверю? На детекторе лжи, что ли?

Коля. Зачем на детекторе? Так... вручную. Пощупай, убедись: штанишки не обмочены.

Обманов. Не буду. Не нравятся мне твои штанишки. Больно на блевотину похожи.

Коля. Это и есть блевотина. Ешё прошломесяшная. Так не сделаешь меня папой? А то я бы ватикан в честь тебя выстроил. На месте центральной проходной. Так и назывался бы: Центральный Магнитогорский ватикан имени профессора Обманова.

Обманов. Не до этого нам сейчас, Коля, ох, не до этого... Война ведь идёт. Священная, так сказать, война... Каждый второй снаряд, каждый третий танк, каждая четвёртая пивная пробка - ничего не пожалеем ради победы. Некогда нам ватиканы сейчас строить. Да и зачем оно? У нас вон уже и мечеть возле цирка, и аквапарк имеются. Нет, ватикан - уже перебор. Выражаясь образно, архитектурное излишество. Полная безвкусица, строго говоря. А у нас город высочайших культурно-общественных стандартов! Город, где активная гражданская позиция и пассионарное целомудрие являются ежедневной нормой бытия! Taedium vitae! Поэтому папой римским тебе быть никак нельзя.

Коля разочарованно сопит. Отвернувшись от Обманова, жадно булькает пивом и давится.

Обманов. Ты подумай тут над моими архигениальными словами. Обдумай всё и взвесь. А когда взвесишь всё, тогда и предлагай штанишки свои щупать. Ну, а мне пора. Некогда мне тут с тобой. Меня важные государственные дела ждут. Инновационные проекты и нанотехнологии. Мне ещё надо Юрию Лужкову речь предвыборную, тьфу, то есть прощальную... То есть, тьфу! Никакой речи Лужкову уже не надо сочинять, что это я, в самом деле... (убегает и тут же прибегает обратно). А флюгер у меня на пимпочке, чтобы знать откуда ветер дует! (Опять убегает.)

Внезапно из зарослей камыша с громким хрустом вываливается упитая в дымину троица: Хрюша, Филя и Степашка. Увидев Колю, они направляются к нему и вопят: "Ну, ты, лошара, бля нах! Оставь, нах, пивка хлебнуть! Бабло, бля есть, ты чувырло? По нАтуре спрашиваю, сука нах!".

Коля (оторопело). Какое ещё бабло? Вы чего, мужики?

Хрюша. Какие мы тебе мужики?! Мужики в колхозе навоз разгребают! Ты, чмо, интеллигент недорезанный! (ВНЕЗАПНО бьёт Колю под дых).

Филя, прихлёбывая пиво из отобранного у Коли стакана, пинает его в зад. Коля падает.

Коля (истошно). Помогите, убивают!!! Валентин Фёдорович! Сюда! На помощь! Где же вы!!!

Степашка (ловко обыскивая колины карманы). Комсомолом клянусь! У этого лоха нет ни цента! Только крошки какие-то в карманах!

Всё кодло, убедительно испинав Колю, дружно мочится на него и уходит, распевая: "Душой магнитогорский я...".

Коля хнычет и медленно встаёт, держась за задницу. Штаны на нём мокрые.

Коля. За что? Я же будущий римский папа! Меня нельзя бить! Я ватиканы должен строить! Я в штаны давно уже не писяюсь! Мне сам Валентин Фёдорович обещал. И пиво украли! С-у-у-у-ки-и-и!

Грозит кулаком непонятно кому. ВНЕЗАПНО снова громко хрустят камыши. Коля в ужасе приседает, обхватив руками голову. Из камышей вылазит Мистер Бин Ладен. На шее у него болтается автомат.

Мистер Бин Ладен. Эй, бача! Где здесь есть грязный американский ишак? Я хотеть выпустить ему весь кишка наружу!

Коля (робко). Это вы мне?

Мистер Бин Ладен. Тибэ, тибэ...

Коля (внезапно расхрабрившись). Ни "тибэ", а "Вам".

Мистер Бин Ладен (удивлённо). Минэ?

Коля. Дяденька, у вас, я вижу, автомат? Не могли бы вы побыстрее побежать во-он в ту сторону (показывает рукой, куда ушли Хрюша, Филя и Степашка)? Надо найти трёх подонков, распивающих украденное у меня пиво, и замочить их на хрен. Заодно так же неплохо было бы замочить всех их друзей и родственников...

Мистер Бин Ладен (заинтересованно). Они есть американа?

Коля (радостно). Ещё какая американа! Самая что ни есть американистая американа!

Мистер Бин Ладен (визгливо и весело, не хуже Губки Боба). Уииии!!! Шайтан-майтан! Сыктым-сыктым! Трах-тибидох!

Начинает палить из автомата во все стороны. Но все пули почему-то попадают именно в Колю. Коля ВНЕЗАПНО падает, немножко дрыгается, зловеще похрипывает и умирает. Мистер Бин Ладен чешет затылок, пожимает плечами и, виновато озираясь, тихо уходит.

Картина вторая

Звучит музыкальная композиция "Время, вперёд!". Перед зрителями быстро проносятся героические виды легендарного города металлургов. Сценическим фоном мелькают палатки, паровозы, дирижабли, гастрономы, дымящиеся трубы, хоккеисты, ветераны. ВНЕЗАПНО всё обрывается и тухнет свет. В полной тишине ВНЕЗАПНО раздаётся пронзительный крик и затем тяжко звучит набат.

В лучах медленно возгорающегося мутно-розового света встаёт Магнитная гора. С задымленных небес на неё сыплется траурный пепел и падают дохлые вороны. Откуда-то издалека доносятся взрывы и автоматные очереди. Рабочий и Солдат стоят, склонив могучие головы. Их могучие руки, воздевшие к небу непотребную штуку, меленько трясутся. Золотой трон пуст. Виктора Филлиповича на нём нет. Вместо него старый плакат "Единой России", поверх которого написано: "УЕХАЛ В ШВЕЙЦАРИЮ. КОГДА БУДУ - НЕИЗВЕСТНО".

В посеревших розовых кустиках дымятся обломки голубого вертолёта. Рядышком, пугливо озираясь по сторонам, сидит Обманов. Под глазом у него угрюмо чернеет фингал. Флюгер на пимпочке сломался и печально поник.

Обманов. Уехал! Уехал отец родной. На кого ж ты нас оставил?!! В Швейца-арию, а меня не взя-ял... Это как же обозвать-то? А? Это даже не свинство, это экзистенциализьм какой-то! Прям абракадабра какая-то неубедительная получается. Я тоже хочу в Швейцарию, я ведь героический старик, живая легенда, видный общественный и культурно-политический деятель! Не бамбук какой-нибудь сиволапый! Мне альпийский воздух полезнее магнитогорского. Заслужил, в конце-то концов!

ВНЕЗАПНО громко трещат кусты. Из кустов выскакивает Мистер Бин Ладен с автоматом наперевес и грязной тюбетейке, сшитой из британского флага. Он целится в Обманова. Обманов изображает неподдельный ужас.

Мистер Бин Ладен (свирепо). Иль алла-а-ааа-а! Джихад-джихад!!! Смерть всем неверным собакам! Умри, проклятая американа! Сдохни, нечестивый свиноед!

Обманов (трясясь от страха). Ты на кого бочку катишь, чучмек? Свой я, свой! Не свиноед я! Отродясь этой мерзости в рот не беру! Мечеть вон вам, чурбанам, отгрохал за счёт горбюджета. И вообще, это самое, Аллах... как его там, ибн акбар! Да я сам за джихад! Всю жизнь джихад делаю на каждом углу!

Мистер Бин Ладен палит из автомата, бешено вращая глазами и сверкая зубами. Обманов падает на землю и ОЧЕНЬ быстро уползает за золотой трон. Слышатся пьяные крики. На сцену вываливаются Филя, Хрюша и Степашка наряженные скинхедами. С воплями: "Да здравствует свобода!", "Смерть тиранам!" и "Страна, хватит спать!" троица ВНЕЗАПНО бросается к ряшниковскому трону и пытается его перевернуть. Но силёнок им явно не хватает. Пока они пыхтят и грязно сквернословят, Мистер Бин Ладен перезаряжает автомат и, скорчив рожу, ВНЕЗАПНО палит в троицу. В воздух летят оторванные конечности, осколки костей, обрывки лёгочной ткани, брызги головного мозга, содержимое кишечников и прочие фрагменты подобного рода. Обильно фонтанируют струи крови. От Хрюши, Фили и Степашки остаются только нижние половинки, которые тут же пускаются в пляс под ВНЕЗАПНО зазвучавшую культовую молодёжную музыку. Мистер Бин Ладен бросает автомат и присоединяется к пляске. (Этот момент в пьесе особо важен. Режиссёру и хореографу подойти со всей ответственностью - автор).

Над сценой ВНЕЗАПНО расползаются зловещие клубы разноцветного дыма. Под неземной жуткий хохот на гору приземляется ужасного вида летающая тарелка, без смайликов. Магнитная гора тяжко содрогается. (Особый механизм заставляет содрогнуться и кресла зрителей). Рабочий и Солдат роняют из могучих ручищ фаллоимитатор прямо на пляшущих внизу Мистера Бин Ладена и нижние полутушки Фили, Хрюши и Степашки. С громким "ХРЯСЬ!" все они МОМЕНТАЛЬНО погибают.

Из приземлившейся тарелки на гору выходят лесбиянки-вампиры Зита и Гита. Они одеты в обтягивающую чёрно-розовую лакированную кожу и эсэсовские фуражки. Они несут стальные пики, на которые насажены замородованные головы Ряшникова и Дель Абдигайло.

Зита и Гита (встают в позу и голосами человекоподобных роботов произносят). Люди планеты Земля! Мы есть фаш нофый господа и повелитель. Мы приносить фам шелесный порядок и спокойстфий, сытно кормить фас, как скотина на убой, летчьшить фам фаш СПИД и тругой больячьшка, карашо абрасчшатья, какгда мы ни есть злой. От фас требофать обрастсцофый пофинофений и послюшаний, не выскасывать неудофольстфий и с радость дафать сфой никчёмный шиснь по первый трепофаний.

Из-за обломков трона вылазит Обманов. Он радостно хлопает в ладони. Скупые мужские слёзы умиления и радости текут по его морщинистому личику.

Обманов. Наконец-то! Как я и всегда говорил, исходя из знания объективной логики центробежных процессов обшественного подъёма, общество, то есть человеческо-планетарный социум, неизбежно движется вперёд, решительно сметая все морально-этические преграды на пути гуманитарного прогресса. Динамика истории такова, что лучшие силы вышеупомянутого социума неизбежно и необратимо приходят на смену отжившим своё предрассудкам, и из тени на свет выходит ницшеанский сверхчеловек с его сакральной волей к власти. Ура, товарищи. Ура!

Лесбиянки-вампиры снисходительно слушают Обманова, кивая своими нацистскими головами. Над Магнитной горой вспыхивают яркие букеты салютов. Гремят фанфары.

Занавес

По окончании спектакля на выходе мускулистые амбалы футуро-нацистского вида настойчиво просят зрителей сдать кровь. Взамен выдают металлические нашейные бирки с надписью: "скот N1", "скот N2" и т. д.

Оставить комментарий © Copyright Хамотин Эдуард Васильевич Размещен: 07/11/2011, изменен: 07/11/2011. 28k. Статистика. Пьеса; сценарий: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Героико-патриотическая нравоучительная пьеса в двух актах для детей среднего и старшего дошкольного возраста. Рекомендована к постановке Министерством массовой контркультуры Челябинской области.

Хамотин Эдуард Васильевич : другие произведения.

Гремят Фанфары