Натаниель Хоу, старший сын в семье Хоу, знает семью Кусландов с самого детства. И Адию Кусланд тоже. Он, будучи старше ее на четыре года, видел, как малышка взрослела.
Вот Адия совсем еще маленькая, ровесница Томаса. Ее каштановые волосы заплетены в длинные косички - Элеанора не разрешает дочери подстричься. Глаза горят, она стремительно слетает с лестницы навстречу гостям, ослепительно улыбаясь. Как не улыбаться, если Хоу такие хорошие? Хоу вообще часто приезжали навестить Кусландов. Адия восторженно подбегает к гостям. Она любит дядю Рендона и его детей. Особенно Делайлу. Они ведь часто играют вместе - и в куклы, и в мяч.
- Привет, малышка, - Рендон называет ее только так и никак иначе. Наверное, именно поэтому Натаниель не воспринимает ее по-другому. Даже когда она вырастает и становится прекрасной девушкой. Теперь Адия не летит, ее движения плавные и размеренные. Она идет, высоко подняв голову и придерживая платье - именно так, как и полагается высокопоставленной леди. Но все те же искорки мелькают в ее глазах, а губы сами собой складываются в лукавой улыбке. Теперь Делайла обращается к Адии за советом, они до сих пор вместе - но теперь не играют, а стреляют и фехтуют. Вернее, Адия стреляет и фехтует - а Делайла наблюдает. Теперь Томас смотрит на нее не с любопытством, а с восхищением, и не сводит с нее глаз ни на секунду. Кто знает, замечает ли это юная Кусланд, но она не подает виду. Так, как и полагается высокопоставленной леди. Теперь Фергюс не ухмыляется со снисхождением, тейрн и тейрна не умиляются, теперь они гордятся ею. А для него, для Натаниеля, она так и осталась забавной девчушкой с вечной дьявольской ухмылкой на губах.
Через некоторое время он приезжает в Хайевер один. Брайс встревоженно спрашивает, все ли в порядке, и Натаниель вдруг остро чувствует - он завидует. Он завидует Адии, которой дарят столько тепла и любви, когда ему самому достаются лишь жалкие остатки. Ведь каким бы взрослым Натаниель не был, он все равно хочет частички родительского внимания. А с тех пор, как умерла мама, отец... немного не в себе. Натаниель не злится за это на Рендона, но ему все равно грустно. И именно в Адии Натаниель нашел источник света. Он кидается именно к ней, когда понимает, что натворил, стараясь, чтобы более внимательная, чем муж, Элеанора ничего не заметила. Ведь он убил лучшего друга. Так, по ерунде, даже без достойной причины. И только Адия кажется ему способной немного отогреть ледяной айсберг на месте сердца. Она понимает, она не кидает ему в лицо "чудовище!", или "как ты мог?", или "отойди от меня, убийца!" Она помогает. После этого Натаниель не виновный - он свидетель. Участник, пострадавший. Он вместе с другом отбивался от напавших разбойников, когда ему заехали чем-то по голове, и он потерял сознание. Очнулся, когда друг был мертв. Друг. Натаниель не хочет вспоминать его имя - слишком много всего в этом кратком слове. Но после беседы с Адией Хоу осознает - айсберг немного растопили.
Уезжая в Вольную Марку, Натаниель видит ее сожаление - они не дружили, но он все равно был ей дорог. Как и сама Адия - ему. Он бросает на нее ответный взгляд, в котором сквозит вина. Она кивает. Кусланд умная, она понимает. И не винит. Как можно винить человека в бегстве, если он убил своего лучшего друга? Вновь он находит у нее поддержку. И Томас смотрит подозрительно, когда Натаниель выходит из комнаты Кусланд. Позже, в письме, он случайно, читая между строк, понимает - Адия и его брат поссорились. Из-за него.
Когда Натаниель узнает о гибели отца, он не верит, но все равно изо всех сил спешит в Ферелден. Как? Разве могла Адия со своими спутниками ворваться в Амарантайн и перерезать всех на своем пути? Адия, девчонка с кристально чистой душой? Потом приходит бешеная ярость, а за ней и ненависть. Для Натаниеля милая маленькая Кусланд перестает существовать. Есть только дьявол в обличье ангела.
И сейчас, смотря на Кусланд, он не верит своим глазам. Он ожидал увидеть кого угодно, но не это существо. Ее нельзя назвать человеком. Волосы Адии по-прежнему переливаются каштаном, ее руки, несмотря на постоянные сражение, остаются мягкими и бархатистыми, ее фигура безупречна, но ее глаза... Они не потеряли голубизны, но потеряли энергию и жизнь. Перед Натаниелем стоял труп. Живой труп. Ведь не может человек быть живым, если его глаза пусты?
- Ты убивал людей? - внезапно прерывает наступившую тишину Адия. Вернее, то, что от нее осталось. Натаниель удивленно моргает. Неожиданный вопрос.
- Нет, - его ответ может показаться странным, и только сейчас несостоявшийся убийца понимает, что не думал о том, что будет чувствовать, вонзая нож в сердце Кусланд. Ему казалось - удовлетворение. А на самом деле? Ведь это все-таки была Адия, его маленькая подруга.
- Я тоже нет, - голос девушки выводит Натаниеля из размышлений. Ее голос, он тоже изменился. Был сильным, звонким. Сейчас в нем слышалось только одно - желание покоя. - До тех пор, как на мой замок не напали. Как сейчас помню - мертвые Орен и Ореана, Айона, Даррен, леди Ландра. И еще - папа с мамой. Ты знаешь, мама отказалась уходить из замка вместе со мной. Она осталась с отцом. Порой мне кажется, что с этим ее поступком все хорошее в Ферелдене исчезло.
- Подожди. О чем ты говоришь?
- Ах, да... Тебе, наверное, рассказали немного не то. Но это неправда. Хочешь, верь, хочешь, нет. Но на самом деле...
И она рассказывает Натаниелю то, что произошло в реальности. Хоу в растерянности. Его разум упрямо не хочет верить, но сердце подсказывает - она говорит правду. То самое сердце, которое Адия когда-то освободила от оков льда...
Он молчит и вдруг осознает, что свободен - не в темнице, а просто где-то. А потом внезапно говорит:
- Томас погиб.
- Да? Прости... Мне жаль, Натаниель, - отвечает она после некоторой заминки, и Натаниель впервые за разговор видит на ее лице оттенок вины. Неважно, что это вина - важно, что это эмоция.
А потом как-то неожиданно она кидается ему на грудь, и Натаниель робко гладит ее по голове. Она рыдает, горько и громко, и он уверен, что это первое открытое проявление чувств за последний год. Он вслушивается в бессвязные слова, которые она бормочет. И понимает - что бы ни случилось, он всегда будет рядом с Адией. До тех пор, пока она не вернется. Та, настоящая Адия. Которую он, оказывается, любит. И будет любить. Вечно.