В секунду, в одну секунду, промелькнуло столько мыслей, от которых стало тесно в комнате. Бежать. Бежать куда угодно. Бежать, чтобы найти, увидеть, услышать... я должна была сделать хоть что-то по всем законам семьи, человечества, мироздания...
Уехала, дочь уехала, а мне ни словом не обмолвилась. Что же это? Я села на койку и словно отключилась. Говорят, в такие минуты перед глазами человека проходит вся его жизнь. Вранье! У меня перед глазами не было ничего. Почему? Потому что в действительности ничего не было. Придя к такому выводу я захохотала. Громко и, испугалась. Мой хохот, дикий хохот разрезал грохочущую в ушах тишину. Стало не по себе. Так. Так. Так. Нужно поставить свечку. Да. Свечку. Непременно так.
Я не хочу, чтоб вы меня поняли. Мне не нужно это. Я не собираюсь вам ничего объяснять. Ну и не надо, скажете вы. Ага! Ха-ха-ха. Но ведь любопытно. Вам всегда любопытно, всегда интересно. Надо, еще как надо!
Ну так вот. Для начала все же свечку.
Дочь уехала. Одна. Вернется ли? Да и вернется, что с того? Ни словом не обмолвится. Как будто и не уезжала вовсе. Да нет! Не то! Как будто и нет меня вовсе! Меня нет, понимаете? Меня нет... нет для моей дочери...пожалуй...и не было никогда...
Ну нет! Не позволю! Просто очень уж она горда, независима, понимаете? Ведь понимаете же, да? Понимаете?.. Не нуждается она ни в ком, и во мне тоже... Свечку - то, свечку надо поставить...
Приехала в этот город первая. Работу надо было найти, жилье, обустроиться в общем. Она доучивалась тогда, на врача училась. Мы обе хотели, чтоб она стала врачом, великим. Всесильным, который дарует людям жизнь. Я хотела, чтоб она здесь доучилась, дальше пошла. Знала, я знала, что так будет. Мне ведь немного надо - я в уголочке, в маленьком дальнем уголочке ее жизни буду жить. Тихо так, мирно...
Надо помолиться. Святой Георгий... Что же она? Изгнала меня из жизни, и этого уголка лишила? Ольга! Ольга! Ты не можешь! Ведь мать же мать...
Я ведь все, все делала, для нее все, для одной, а она... она знаете за стол шла, когда меня дома нет, без меня ела. Ха-ха-ха! Думаете она это нарошно часы такие выбирала? Глупые! Я сама ей подсобить рада была, не шла домой, гуляла возле дома по аллее, чтоб она успела. Без меня...Что за? Гаснет... Сквозняк.
Как же, как же узнать где она, что с ней. Ведь она и не позволит, не позволит спросить. Даже глянуть на себя не позволит. Свечку... надо свечку...
Когда она переехала ко мне, сюда, мы в комнатенке угол снимали, вместе жили. Первые дни счастье было. Мое счастье. Поймете ли вы? Да к черту ваше понимание! Теперь я думала, мы вместе, принадлежит она мне. Я все, все сделаю, только ты люби меня, только люби, немножко так... так и было. Так было. А потом все снова: ни взгляда, ни слова. Она с чужими все, с чужими. И как будто стыдилась меня. Но ведь это только так казалось мне - ведь горда она и строга.
А я, я снова несчастный царь-отец пыталась усладить жизнь своей несмеяны - дочери. А она все молчит, все не смотрит. Как же. Как же. Могли весь день в комнате просидеть и все молча. Гляну на нее, а она сидит неприступно - гордая, строгая, молчит.
- Чаю хочешь?
- Нет, - глядя в стенку ответит и отвернется к ней вовсе.
Так всегда, каждый день, понимаете ли вы?! Каждый день просила слова и каждый день она снова отворачивалась к стене так, словно она ей родней меня была. Изгнала. Изгнала меня из своей жизни. Маленький только уголок. Свечка - то потухла... Сквозняк...
Верите ли? Половиком у ее ног готова была стать, только бы не гнала, только бы уголок. Ха! Мамаша моя не такая была, строгая, ругала часто. А я - нет. На дочь голос поднять - шутка ли! Я в детстве другая была, плакала, не было друзей. Гнали все, сестры и те издевались. И дочь гонит... Но я тихо так, половиком у ее ног, она и не заметит. И теперь, когда половиком буду, не заметит. А я тихо так, тихо. Тихо. Свечку поставлю.
Не любит ее никто. Хотя что это я. Как так не любят. Говорят плохая она, моя дочь. Гордая, высокомерная и вода ледяная в ней течет вместо крови. Не верьте! Врут все, завистники. Зависть что заноза у них в сердцах сидит. Глупых шуток и пустых разговоров не допускает, завидуют. А то наступив на ногу случайно извинения не испросит, так чтож, мало ли таких?! Сколько угодно таких, неужель всех непременно ненавидеть должно? Вздор!