Нашего Иваныча, когда он в добром духе, не переслушаешь. Он знает великое множество интересно-поучительных, и в то же время, смешных историй. А манера его повествований была настолько ярка и красочна, что было трудно не представить ее в деталях.
Иваныч, любил усесться на мостике в командирском кресле, закурить сигарету "Тройка" и вспоминать.
То расскажет про геройского старшего лейтенанта (командира БЧ-1), у которого из всего его заведования, работали только авторулевой и гирокомпас. И при всем этом, после постановки корабля на якорь в 200 милях от берега, он имел неосторожность, браво доложить командиру:
- "Товарищ командир, БЧ-1 приведено в исходное! Гирокомпас выключен!"
После такого доклада штурмана, чуть не "выключил" сам командир, поскольку выключать в море гирокомпас категорически запрещается.
- "А то еще был случай..." продолжал Иваныч.
Стоим мы на охране границы, (на якоре) неподвижным дозором. Топлива в баках ниже неприкосновенного запаса (НЗ). Вдруг в пределах нашей видимости проходит пароход. Мы давай его запрашивать на 16-м канале, на чисто английском языке, кто и откуда. А тот, молчит. Бились, бились, так и не добились ответа. Вдруг, кто-то возьми да и спроси на русском:
-"Да, чьи вы, вашу маму!"
-"Да болгары мы, болгары! Че, раньше не могли по нормальному спросить?"
Любил Иваныч, рассказывать о своем дикорастущем ровеснике. Не знаю, какие у них там были дела, но друг друга они явно недолюбливали. Вышеупомянутый, был похож на засушенного кузнечика, как строением тела, так и лицом. Его любимой фразой, были слова обращенные к личному составу:
- "Не бегайте по коридорам корабля, после отбоя, а то вас может встретить корабельный рэкет".
Этот "сушеный рэкет" был частым гостем в кабаках возле части, где он под "шафе" заливал три свои любимые темы:
- Как я замечательно провел отпуск в Чечне.
- Какой я замечательный герой-любовник.
- Какой я лихой в кулачном бою.
Хотя в Чечне он никогда не был, от его красоты убегали даже самые страшные бабы. А после третей своей темы, утром, он, как правило, появлялся с закрепленным практикой доказательством - свежим фингалом под глазом. И на расспросы сослуживцев всегда отвечал:
- "Сижу, я значит в кабаке, с двумя обалденными девочками, тут заходит 10 здоровенных мужиков и начинают нас задевать. Я, выпиваю с горла бутылку водки и понеслось... "
Правда, в кабаках рассказывали потом совсем другое:
- "Да вчера был, да с таким же доходягой, как сам подрался".
Родному училищу Иваныч отводил особый раздел и особые почести.
Праздновали они 40-летний юбилей своей альма-матери. Было приглашено много ветеранов флота, окончивших Бакинское училище. После официальной (культурной) программы, начальник училища спросил:
-"К каким бы вы хотели пойти или поехать памятным местам, дорогие ветераны?"
Наперёд, вышел пожилой, высокий вице-адмирал, со звездой Героя Советского Союза на груди и говорит:
- "Отвезите нас на "губу". Я там, в курсантские годы 36 суток просидел".
Бакинская губа, (вел дальше свой рассказ Иваныч), размещалась в помещении древней мечети, в старых кварталах Баку. Там же, по привычке и традициям собиралось местное население, дабы воздать почести Аллаху и его пророку Мухаммеду. Особенно здесь было шумно во время празднования Курбан-байрама и Рамадан байрама. Здесь же, на площади, возле своей святыни, старцы-муллы призывали к намазу. Или другие не менее уважаемые старцы, распевали свои песни, подыгрывая на причудливых инструментах.
Мы, были тогда, в наряде на губвахте. Все камеры были переполнены. Сидели военнослужащие различных родов войск. Было невыносимо душно. Арестанты, даже самые заядлые, нарушители воинской дисциплины и правопорядка, с огромным желанием и энтузиазмом наводили влажную приборку, чтобы бить поближе к живительной влаге и подальше от изучения уставов. А напевы, доносящиеся с улицы, вдобавок, еще больше наводили тоску, раздражали и нервировали. Один солдат, явно с больной головой после вчерашнего приёма "жидкой пищи", так тихонько-тихонько спросил:
- "Товарищ главный корабельный старшина, разрешите вопрос. А, когда они уже перестанут петь? Сил нет, их слушать!"
Так вот, поскольку концерт за стенкой конкретно затянулся и уже достал даже самых стойких, а зубрёжка уставов вслух достала не меньше, то кто-то из наших, от нечего делать, предложил в честь празднования светлого праздника Рамадана провести "парад войск"!
По замыслу "парад войск" должен был нести сразу несколько целей: воспитательной, развлекательной, ну, и наконец, стать достойным ответом, вопиющим за стенкой сатрапам.
А что, арестантов было много, да еще и разных родов войск, места для проведения торжественного мероприятия, тоже хватало.... Не хватало только генералитета. Но с этой задачей мы быстро справились.
Задержанные были выведены из камер и построены по родам войск. Самый тощий и молодой солдат был назначен в главнокомандующие. Такой же сухой в его замы. По сценарию, они должны были осуществлять объезд войск. В качестве транспортного средства была предоставлена тележка для подвоза воды. Подъезжая к представителям определенного вида Вооруженных сил, они подносили руку к уху и здоровались с чувством, толком, расстановкой, как маршалы в столице:
- "Здравствуйте товарищи танкисты!"
А те в ответ:
- "Гав, гав, гав!"
Поздравляю вас со светлым праздником Рамадан байрама.
-"Няв! Няв! Няв!"
"Здравствуйте товарищи десантники!"
- "Гав, гав, гав!"
Поздравляю вас со светлым праздником Рамадан байрама.
-"Няв! Няв! Няв!"
"Здравствуйте товарищи моряки!"
- "Гав, гав, гав!"
Поздравляю вас со светлым праздником Рамадан байрама.
-"Няв! Няв! Няв!"
И так далее, пока не объехали всех!
После приветствия обязательное прохождение торжественным маршем. По-другому на парадах не бывает! Арестанты с улыбками на лицах старались изо всех сил. Цокая коваными сапогами и ботинками без шнурков по кафельному полу "губы".
Сразу за последней колонной началось прохождение военной техники.
Тут уж сами арестанты так хохотали, что выступали слезы. Они, с ещё большим энтузиазмом начали относиться к "Параду", по нескольку раз заходили на повторные круги, имитируя то один, то второй образец техники.
Тут же выискался диктор, который громогласным голосом возвещал о том какая техника проходит мимо трибун и основные её тактико-технические характеристики.
Первой пошла тяжелая бомбардировочная и транспортная авиация. Представьте себе бойцов с расставленными в стороны руками, делающими сами себе озвучку гула моторов.
За ними истребительная авиация (исполняя фигуры высшего пилотажа). Бойцы бегали не только с расставленными руками-крыльями, а еще и, кувыркаясь, исполняли прыжки и пируэты, т.е. делая мертвые петли и бочки.
За авиацией покатили наземные образцы военного вооружения:
Солдаты, передвигающееся на четырех конечностях и с привязанными к спине швабрами изображали танки. Боец, сидя на корточках, все на той же тачке для воды, и выставив вперед руку, а другой солдат, тащивший это сооружение, изображали прицепную артиллерию. Военнослужащий с приставленными к голове ведрами представлял собой передвижную радиолокационную станцию. А следом за ним проследовала колонна средств противовоздушной обороны (бойцы с вениками в обеих руках, синхронно поворачивая их вверх-вниз, право и лево).
Кульминацией шествия сухопутных войск, стало прохождения стада боевых слонов, которых изображали солдаты, бредущие в противогазах с открученными от патронов гофрированными трубками.
Морякам пришлось тяжелей всего. В составе нескольких человек они умудрились изобразить крейсер, гордо подняв на нём флаг из тельняшки и протащить его по центральной площади Родины под названием "Губа".
Все дружно кричали "ура" и рукоплескали.
За стенкой поющие призатихли, гадая, что же происходит в застенках "губы". Не приносят ли неверные в честь праздника человеческие жертвы?
А после парада, даже "бывалые" раньше в этих гостеприимных стенах говорили:
- "Морячки, заступайте почаще! Так весело мы еще не сидели!"