Аннотация: Крестные ходы на Вятке, иконы, Хлынов и др.
"Вслед за первой открыто плывущей лодкой, крадучись под прикрытием берега, шли боевые ушкои с драконьими мордами на носу. В каждом судне по три десятка видавших виды речных разбойников в кожаных доспехах с металлическими нашивами, забрала шлемов до поры откинуты. У каждого длинный нож или сабля, боевой топор или булава; у многих наготове взведённые самострелы, на бортах заряженные крупной дробью ручницы-самопалы. На переднем струге, приподнятая на мачте как знамя, сияла окладом из Югорского серебра икона Микулы Бабая".
Из повести "Верхняя Слобода"
1. Крестные ходы на Вятке
До наших времён сохранилась память о нескольких древних крестных ходах на Вятке. Названия трёх наиболее известных: Борисоглебский, Георгиевский и Великорецкий. Последний - самый массовый. История его по церковным преданиям вкратце такова.
В 1383 году крестьянин деревни Крутицы Агалаков нашел на берегу реки Великой икону св. Николая Чудотворца. Она прославилась чудесными исцелениями приходящих к ней паломников и была помещена в местную церковь. Упоминаемой деревни Крутицы ныне нет, но есть деревня Агалаченки. Скорее всего, она стояла когда-то на крутом месте, - как и нынешнее село Великорецкое известное с 18 века.
Примерно в 1400 году икону впервые по настойчивой просьбе принесли в Хлынов для поклонения, но лишь через какое-то время (по разным источникам - в 1460, в 1521, или даже позже) она окончательно там осталась, с обещанием каждый год приносить её на место счастливого обретения.
В 1551 году крестный ход по какой-то причине не произошёл, это отступление от традиции навлекло многие стихийные бедствия на вятчан. (Предположительно, причина состояла в том, что в 1551 г. царь Московский Иоанн Васильевич затеял очередную войну с Казанским ханством, в которой участвовали вятчане.)
В 1554 году церковь в Хлынове, где на тот момент уже находилась икона, сгорела, но сама икона уцелела. На следующий год по указу царя ее отправили по воде через Казань в Москву ко двору Ивана Грозного, где "поновили", сделали новый оклад, и осенью 1556-го икона вернулась. В Москве и на обратном пути через Устюг икону с почестями встречали молящиеся, об этом есть упоминания в летописях. С этого началось особое почитание Великорецкого образа в Москве и городах Русского севера.
В 1614-15 годах икона снова была в Москве и получила там богатый оклад.
В 1668 году на Вятку прибыл первый Вятский архиерей епископ Александр. По его указу начинается ежегодно (6 июня по современному стилю) отмечаться праздник этой чудотворной иконы с совершением крестного хода на реку Великую. До этой поры крестные хода совершались нерегулярно. То есть можно говорить о возрождении (или преобразовании) забытой или не поощряемой до того традиции. Известно о временном запрещении хода в 1734 году.
С 1778 года Великорецкий крестный ход стал пешим, причем православные греческого обряда совершают его навстречу Солнцу по замкнутой петле с посещением села Великорецкого, начиная и заканчивая в Вятке (современном городе Кирове). Старообрядцы совершают свой ход отдельно и несколько позже (9 августа), кроме того, передвигаются они в противоположном направлении - по ходу Солнца.
До 1778 года крестный ход шел по рекам: из Хлынова вниз по Вятке до устья ее притока реки Великой (примерно 30 км), и далее вверх по притоку до села Великорецкого еще столько же. Ясно, что при таком передвижении соблюсти церковные каноны затруднительно. Приходится признать, что наши предки мало заботились об этом. Существует мнение, что передвижение по реке с иконой первоначально не носило характера чисто церковного мероприятия (организованного Хлыновскими церковными властями).
Ссыльный генерал-майор Хитрово в 1811 г. описывал это так. "Стечение народа, сопровождающего образ и приходящего ему во сретение, чрезвычайно велико. Иногда более 15 тыс. человек (в начале 20 века до 60 тысяч), движимых благочестием, приходит сюда в минуту отправления, составляющего великолепное зрелище на воде. Все духовенство шествует в процессии до реки в богатых облачениях; шлюпка о 12 веслах, хорошо и богато украшенная, ожидает принятия образа и духовенства. Все пространство реки, в минуту отплытия образа, покрывается лодками, полными людей, следующими за процессией на расстоянии 25 верст. Стечение народа в разных одеждах, звон колоколов во время шествия представляют зрелище пленительное. Наконец, смею уверить, что картина сия может почесться единственною, и я не видал ни одной церемонии духовной, которая могла бы сравниться с ней. Положение места, разнообразные виды, река на версту разливающаяся,- все это приводило меня в такое восхищение, которого не может изобразить слабое перо мое".
В дни чествования чудотворной иконы в с. Великорецком до 1917 года собиралась большая ярмарка, на которую привозилось товаров на 100-150 тыс. руб. Для этой ярмарки в селе был устроен каменный гостиный двор. В селе имелись две церкви и часовня на месте явления иконы.
В конце 19 века по реке совершалась лишь начальная часть хода - переправа через реку Вятку.
В годы гонений большевиков на Православную церковь знаменитая Вятская икона Николая Чудотворца бесследно пропала, а храм в Кирове-Вятке, где она находилась, был взорван. Помимо самой Вятской святыни (иконы из Вятского кафедрального собора) тогда же пропали иконы из церкви села Великорецкого, а также из собора Покрова на Рву в Москве (Василия Блаженного), то есть, все наиболее почитаемые иконы Николая Великорецкого.
Нынешняя Вятская икона св. Николая является поздней копией 18 века. Волковская икона св. князей Бориса и Глеба написана заново на старой доске. Обе они примерно одного размера и представляют собой центральную часть с образами названных святых, окруженную по периметру большими (примерно такого же размера) клеймами, - иллюстрациями из их жизни. Создается впечатление, что к изначальной небольшого размера иконе в последствии для внушительности приделали дополнительные деревянные поля с клеймами.
Группы верующих, тайно пробиравшихся на реку Великую с 1930 до 1988 годов, всячески преследовались по пути милицией, партийными и комсомольскими активистами и сознательными колхозниками (под предлогом того, что те топчут колхозные поля). Наиболее упорные паломники преследовались по месту работы. Церкви в Великорецком и по пути следования закрыли, легендарную двухметровую в диаметре Сосну, на которой, якобы, была найдена икона, спилили.
Ныне традиция Великорецкого крестного хода официально одобрена и возобновлена, но так как построен мост, надобность в плавании окончательно отпала. Церемония собирает многотысячную колонну со всех концов Вятки и России. Их сопровождают полиция, скорая помощь и всяческое благоустройство. Весь путь занимает 5 суток. Многие, правда, совершают паломничество в машинах и автобусах.
Борисоглебский крестный ход считается самым ранним у нас. В "Повести" он связывается с основанием нового Хлыновского поселения.
"Егда же онии Новгородцы построиша град Хлынов и жити начаша прешедше от перваго места с Болванского городка с Никулицына и обещашася святым страстотерпцем князем Российским Борису и Глебу вселетную память творити образ их святых с Никулицына во град Хлынов приносить и круг града хождение чинити и праздновать честне дабы долгими леты и времены незабвенны были бывшая чудеса о поселении их на Вятке".
Получается, что новый город Хлынов основали жители Никулицына, но церковь с почитаемой иконой осталась на прежнем месте. Напомню, икона св. князей по "Повести" "участвовала" во взятии Чудского Болванского города, ей усердно молились перед боем. Особое почитание этих князей на Вятке имеет подтверждение. На городищах в устье Моломы были найдены "змеевики" - христианские амулеты 14 века. Это плоские подвески, носимые в качестве оберегов вместо нательных иконок или крестов. На одной стороне их изображены святые, на оборотной - нечто вроде головы медузы Горгоны с исходящими от неё змеями.
Змеевик
Крестный ход шел из Никулича по реке с иконой св. кн. Бориса и Глеба в Хлынов с последующим хождением вокруг города. Если население переселилось в Хлынов, то кто участвовал в этом явно многолюдном ходе? Если же часть населения осталась проживать на старом месте, то зачем им было ходить в город Хлынов? Что-то тут не так...
По "Повести" первым храмом в Хлынове был Крестовоздвиженский. Замечу, что подобные наименования храмов и чтимых икон не характерны для новгородских ушкуйников, тяготевших к "сильным" и "воинственным" святым с личными именами. Например: Георгий Победоносец, Илья Пророк (и Громовержец), св. князья Борис и Глеб, Никола с мечом, Михаил архангел. Волковская церковь раньше называлась Георгиевской, а Никулицкая - Борисоглебской. Замечу, многие церкви времён республики позже были переименованы. Например, "исчезла" Шестаковская церковь Михаила Архангела.
Паломники Борисоглебского крестного хода.
Георгиевский крестный ход связывается с успешным отражением напавших на Волковский погост язычников. Но проходил он почему-то из села Волково через Никульчино в Хлынов, с торжественным возвращением в Волково ночью при свете огней. Причем помимо икон св. Георгия Победоносца и св. Илии Пророка первоначально носили стрелы с железными наконечниками, обладающие, якобы, какой-то чудодейственной силой. По преданию эти стрелы прикладывали к ранам для их скорейшего заживления.* Такое применение легко объяснимо. Известно, что нагретым докрасна металлом в походных условиях прижигали гнойные раны. Подобный метод врачевания, очевидно, произвел когда-то впечатление на мирных обывателей, после чего они придали этим кусочкам металла особый смысл. О происхождение самих стрел говорится так: "И во многи лета возообновление всему народу бывшее набежание Чуди Остяков и Черемис со стрелами воспоминающе приносяще со образом великомученика Георгия стрелы окаваны и людие со свещами стрелы оные сменяюще в память великомученика избавления ради от набежания Чуди Черемис и Остяков и протчих неверных народов бывших со оными стрелами". Однако, исходя из того, что стрелы язычников вряд ли удостоились бы почитания наравне с иконами, скорее всего, они принадлежали самим вятчанам, но для оправдания их изъятия (произведенного ради благонамеренности) стрелы были оболганы оружием неверных народов.
"Повесть" говорит так: "и ради частого нашествия Чуди, Остяков и Черемисян обещашася Вятские града Хлынова и уездные жители великомученику страстотерпцу и победоносцу Георгию по вся лета по дважды из села Волкова приносить образ его святый во град Хлынов и встречать со освященным собором и со всем народом со свящами и празновать и круг града хождение уставиша. Еже и до ныне пришествие святаго его образа великомученика Георгия по вся лета по дважды бывает". Почему дважды?
Можно предположить, что когда-то традиция хода была перенесена церковными властями во времени, но старая дата также сохранилась, и потому ход стали осуществлять дважды в год. Если взять за аналогию второй (также августовский) крестный ход на реку Великую, то раздвоение хода можно объяснить раздельным хождением старообрядцев и никонианцев.
По прошествии веков Георгиевский и Борисоглебский ходы были объединены. По замечаниям исследователей 19 века тогда они уже не пользовались популярностью, а соответствующие иконы не почитались должным образом. Из этого можно сделать вывод, что древняя традиция постепенно подвергалась изменениям, в "Повести" описана уже отчасти новая, явно навязанная властями Хлынова, у которых ежегодное массовое нашествие селян наверняка вызывало неприятие, и оттого спустя какое-то время было прекращено. В настоящее время этот ход совершается от Волково до Никульчино и обратно дважды за лето (в мае и августе).
Можно вычленить первоначальное ядро традиции. Все ходы начинаются от церкви, где находится почитаемая икона, с которой идут (плывут вниз по Вятке!) к какой-то цели, а затем после совершения религиозных обрядов, возвращаются назад. Все ходы ныне по православному канону совершаются по кругу против солнца. Великорецкий ход явно отличается от других. Он более известен, более протяжен, и более официален. Его церковная история также отлична, и вроде бы не связана с военными действиями. Странно, что хотя причина возникновения его напрямую связывается с иконой св. Николая, в отличие от двух других вятских ходов в его названии она не фигурирует! Зато в народе до сих пор бытует выражение "Николай на Великую ушел".
С датами проведения крестных ходов ясности нет. В разное время они приурочивались к различным датам. Можно только заметить интересный факт. Празднования святых Георгия, Бориса и Глеба, Николая Чудотворца (Николы Вешнего) приходятся на май месяц: 6, 15 и 22 числа по современному календарю. Современная разница между Юлианским и Григорианским календарями (старым и новым стилем) в 13 дней не является постоянной. В прошлом она была иная, - 6 веков назад примерно на 4 дня меньше. То есть указанные выше даты, если разговор идет о временах Вятской республики, нужно сдвинуть назад: 2, 11 и 18 мая по современному календарю соответственно. Что как раз приходится на период завершения ледохода на Вятке, когда становится возможным передвижение по реке.
Учитывая все сказанное, а также то, что традиция иногда на длительное время пресекалась, можно сделать вывод, что многое дошло до нас в измененном виде. В частности, время проведения ходов могло быть сдвинуто и приурочено к определенным православным праздникам, маршрут следования видоизменялся, происходили совмещения проводимых мероприятий и раздвоение одного на старое и новое. Кроме того, тяготение ходов к Хлынову явно вызвано церковными и светскими властями этого города, ставшего в последствии старшим на Вятке.
О происхождении крестных ходов имеются различные версии. В настоящее время в связи с возрождением христианских традиций эта тема становится неловкой для обсуждения, но нам свободным людям века Интернета для поиска исторической правды двери не закрыты. Попробуем непредвзято разобраться. Начнём изучение данного явления с отрывка из работы советского историка Луппова.
"Вятский епископ Лаврентий Горка, назначенный в декабре 1733 года, в первый же год своего управления объявил в Хлынове, что без указа Синода он опасается отпускать хлыновское духовенство с крестными ходами по епархии. Это объявление оказалось, в сущности, запрещением крестных ходов из Хлынова по епархии и, конечно, оно сильно взволновало хлыновцев; посадские и купцы уже с давних времен привыкли к крестным ходам, а духовенство хлыновских церквей оказалось под угрозой уменьшения доходов. Все они, конечно, желали немедленного восстановления крестных ходов, но не могли надеяться на то, что епископ отменит свое распоряжение по собственной инициативе.
Дело в том, что в хлыновских крестных ходах к 18 веку развились странные обычаи и нелепые суеверия. Ход в Великорецкое село совершался водным путем на больших лодках (стругах) и стал походить на экскурсию лиц, сопровождающих икону (в том числе и духовенства) с угощением за счет церковных сумм и народных пожертвований на Великой реке живыми баранами; а в Волковском крестном ходе развилось суеверное почитание удмуртских стрел, окованных железом, как чудодейственного средства против заболевания, в особенности против какой-то усовой болезни; во время молебнов пред волковской иконой Георгия Победоносца хлыновцы производили "удмуртскими стрелами" уколы в больные части тела. Поэтому волковский церковный староста ежегодно к каждому крестному ходу пополнял запас стрел, так как за пользование стрелами богомольцы жертвовали в волковскую казну денежные суммы.
(Поясню, для борьбы с "вредным суеверием" стрелы отбирали у Волковских попов Хлыновские церковники, - денежки утекали мимо их, - поэтому Волковским каждый год приходилось тайно делать новые муляжи стрел. Луппов называет их "удмуртскими", но такое имя вотяков появилось относительно недавно, поэтому название стрел наверняка было "вотские" в широком понимании слова, как стрелы местного древне вятского населения - Е. Х.)
Лаврентий Горка был на Вятке первым епископом с высшим, по тогдашнему времени, образованием, биограф называл его "крайним гонителем суеверия"; он, естественно, не мог мириться с такими наростами в крестных ходах, поэтому хлыновцы не могли рассчитывать на то, что он по своей инициативе снимет наложенное им запрещение на крестные ходы. Им предстояло хлопотать перед высшим церковным управлением о присылке особого указа, для чего нужно было представлять туда особую записку с разъяснением причин и поводов к установлению хлыновских крестных ходов. (Луппов считал, что "Повесть о стране Вятской" была написана в качестве разъяснения для столичной власти, однако позже были найдены более ранние списки Повести, что опровергает данное предположение. Так или иначе, вятчане к лету 1737 года получили разрешение. - Е. Х.)
В сентябре того же 1737 года, когда наступил срок совершения второго крестного хода из Хлынова вниз по реке Вятке мимо городов Орлова и Котельнича до слободы Кукарки и обратно, Хлыновский архиерейский приказ таким же образом восстановил и этот крестный ход. (Кировский исторический архив, фонд Вятского кафедрального собора. Указы и распоряжения)".
Восемнадцатое столетие для Великорецкой иконы является периодом забвения. Одновременно с запрещением крестного хода из миней и других богослужебных книг исчезает служба явлению Великорецкой иконы, а также тропарь и кондак перенесению Великорецкой иконы из Вятки в Москву. День обретения иконы более не печатается в святцах. Объяснений этому нет (Е.Х. - Можно связать с общим гонением в тот период на ставший слишком популярным и даже "языческим" культ Николы.)
Как видим, ход с иконой Николая чудотворца совершался за лето дважды: сначала вверх по реке Великой в село Великорецкое, затем вниз по Вятке до Кукарки (г. Советск в устье Пижмы) и обратно. Этот крестный ход, в отличие от первого называли Низовым. В сентябре месяце икону из г. Хлынова отправляли вниз по течению р. Вятки на стругах в города Орлов, Котельнич и слободу Кукарку. Поздно осенью она возвращалась обратно в г. Хлынов. Преосвященный Вениамин, прибывший в Вятку в сентябре 1739 г. продолжил наведение порядка. Дабы исполнить канон замкнутости православного крестного хода в кольцо, он "разрешил" возвращаться Низовому крестному ходу сухим путем: "Сухим путем идти сподобнее, особенно в осеннее время, когда на реке может учиниться замороз". Низовой ход существовал до 1923 года, последнее время как полностью сухопутный.
Вятские епархиальные ведомости за 1869 г. "До начала прошлого (18-го) столетия Великорецкий крестный ход как-будто был предоставлен самому себе; не видно в нём ни малейшего вмешательства со стороны администрации церковной и гражданской. Но с 1733г. с прибытием на Вятскую паству преосвященного Лаврентия 1-го, который оставил по себе память ревнителя просвещения и "крайнего невежеству и суеверию противника" является сильнейший протест против Великорецкого крестного хода. Преосвещенный Лаврентий 1 воспретил совершать Великорецкий крестный ход. И с 1734 по 1736 г.г. чудотворную икону из Кафедрального собора не выносили. Однако самовольные хождения на Великую продолжались... Из показанных обстоятельств открывается прежде всего то, что идти наперекор вековым народным учреждениям невозможно; их можно изменять, улучшать, но не отменять. Великорецкий крестный ход, по народному заявлению и распоряжению властей с 1737г. делается учреждением официальным, "неотложным" и "непременным" всегда". То есть, несмотря на запрещения, ходить на Великую продолжали даже и без икон, надо полагать, "вредные суеверия" ешё более расцвели. Поэтому церковные власти, поразмыслив, решили возглавить древнюю традицию, но постепенно видоизменить её в правильном с точки зрения церковных законов направлении. И это во многом удалось.
"В 1777 г. 26 ноября струговой староста (предводитель плавания), избранный на 1778 г., обратился к преосвященному Лаврентию 2-му с просьбой о выдаче ему заимообразно из церковных сумм до 500 руб. на изготовление материалов для стругового плавания и на покупку съестных припасов во время пути для богомольцев. На это прошение Лаврентий 2-ой наложил следующую резолюцию: денег, 500 руб., выбранному струговому старосте из церковных сумм по нашему распоряжению выдавать не следует. Ибо мы во время бытности нашей на Вятке через три лета (1774) примечая усмотрели..., что крестный ход на р. Великую безопаснее и удобнее можно учредить сухим путем..." Трудно сказать, какова была главная причина отмены водного хода: экономия денег или побуждение к видоизменению старой традиции. Скорее всего, то и другое. Ярмарочная сторона действия вытеснялась религиозной (пешком по лесным тропам на своём горбу много товара не унесёшь). Кроме того, появлялась возможность пустить ход по кругу против солнца, то есть выявить еретиков-старообрядцев, борьба с которыми ещё продолжалась.
Вот как описывает этот новый вариант Великорецкого пешего хода А. Вознесенский, автор исследования о почитании святителя Николая Мирликийского в России. "Итак, дня за два с этой целью начинают прибывать громадные массы, из окрестных и самых отдаленных обитателей Вятской земли к крестному ходу. 21 мая после литургии вся накопившаяся многотысячная масса богомольцев-пришельцев с горожанами, с преосвященным, градским клиром и образами всех церквей во главе, с церковным пением и звуками военной музыки ("Коль славен наш Господь") направляется по отлогому спуску от собора к набережной реки Вятки. Здесь совершается молебен Угоднику пред его чудотворной иконой: город как бы прощается на время с своей святыней-сокровищем, и затем образ на особой красивой лодке, под голубым балдахином, переправляется на ту сторону реки, чтобы проследовать чрез лежащие на дороге села - Макарьевское, Бобинское, Загорское, Монастырское и Гороховское, - дальше в село Великорецкое". (Далее изложение этой работы.)
В с. Великорецком служили два молебна: в древнем храме Преображения, где и оставался образ Святителя с 24 по 26 мая, и в более новом храме Николая Чудотворца, имевшем свою местную чтимую икону его, называемую "Житель". 24 мая после литургии крестный ход направлялся к обширной каменной часовне, расположенной в лесу, на поляне, непосредственно на месте обретения образа. Посредине часовни - колодец над источником, происшедшим, по преданию, из-под корней той сосны, на которой когда-то был найден образ. Затем богомольцы шли служить панихиды на расположенном недалеко от часовни кладбище, где была своя деревянная церковь. Возвращался крестный ход с иконою свт. Николая Угодника из села Великорецкого (уходили 26 мая) в Вятку иным путем - через с. Медянское. В семи верстах от Вятки его торжественно встречали у часовни слободы Филейки, где образа оставались. На следующий день 28 мая ход вступал в Вятку, где происходили литургия с архиерейским богослужением и молебен. После этого начиналось движение чудотворного образа с другими местночтимыми иконами - Куринской Архистратига Михаила и Тихвинской Божией Матери** - по домам тех горожан, которые хотели отслужить у себя молебен.
Этот многодневный и многоступенчатый крестный ход, представлявший собою, в сущности, систему крестных ходов с молебнами, входил сам как часть в большую систему ходов с особо чтимым образом Святителя Мирликийского по Вятской гу6ерне. Вятская система крестных ходов с конкретным образом не представляла собой исключения. Аналогичные явления народной духовной жизни происходили и в других регионах. Крестные ходы с Иверской иконой Божией Матери из Иверского Валдайского монастыря охватывали многочисленные города и села Новгородской и Тверской губерний - вся система этих ходов занимала почти половину года.
А вот, что пишет В.А. Коршунков, канд. истор. н., доц. ВГГУ, г. Кирова в заметке "ОСОБЕННОСТИ ВЕЛИКОРЕЦКОГО КУЛЬТА СВЯТОГО НИКОЛАЯ В ВЯТСКОМ КРАЕ". "Судя по сохранившимся документам, в XVIII веке, да, в общем-то, и до середины XIX века, крестный ход напоминал более некое пиршество, нежели смиренное богомоление. Пили пиво и для трапез в большом количестве резали баранов, - простые люди говорили, что это жертва Николе. Люди приносили с собой и жертвовали лён и холсты. Искали целебные травы от болезней и какой-то "ноздреватый камень" от уроков (камень с дыркой для продевания шнурка считается счастливым - Е. Х.). Подавали записки о здравии рогатого скота. В селе Великорецком, которое образовалось на том месте, в дни празднования бывала ярмарка. Паломники заходили и на тамошнее кладбище, где устраивались панихиды. Кладбище это выглядело странно: повсюду торчали сосновые и осиновые вешки, что навело одного из наблюдателей на мысль, будто тут вбивают в могилы осиновые колья. Местным священникам приходилось оправдывать эти обычаи и полемизировать с журналистами.
Интересно, что некоторые из этих архаически-языческих обычаев дожили до нашего времени. По-прежнему паломники молятся у огромного пня, возжигают перед ним свечи, пролезают между корнями. В июне 2002 г. в местной прессе обсуждались попытки духовенства несколько приструнить суеверов. Священники старались объяснить народу, что свечи подобает ставить перед святыми иконами, а не возле пня, и намеревались, по крайней мере, убрать опоясывающий этот пень специальный круговой подсвечник, водрузив взамен большой памятный крест. (Место пня было не так давно огорожено глухим забором, но богомольцы облюбовали другие примечательные деревья с торчащими корнями для пролезания под ними - Е. Х.)
В старинных повестях о явлении чудотворной иконы сказано только, что она была найдена в лесной чащобе. Однако в культовой практике Николай Великорецкий оказался связанным, во-первых, с водой, а во-вторых, с хвойным деревом. Почитание святого Николая появилось на Вятке вместе с русскими переселенцами. Культ Николы Можайского, а затем уже и Великорецкого, с давних времен был очень популярен в Вятском крае. Однако в почитании святого Николая на Вятке можно, очевидно, разглядеть и нерусское, финно-угорское влияние. Святой Николай у марийцев и удмуртов перенял многие черты местных мифологических персонажей - хозяев водных источников и хвойных деревьев. Этнографические данные показывают, что у этих народов обнаруживается внутренне устойчивый ритуально-фольклорный комплекс, связанный с представлениями об опасной вредоносности и об исцеляющей силе воды, о мифологических персонажах родников и хвойных деревьев. Под воздействием привнесенного русскими христианства эти представления и ритуальные действия могли ассоциироваться с православными образами и календарными сроками, прежде всего, со святым Николаем и его днем. Некоторые черты этого комплекса просматриваются в поверьях и в обрядовой практике великорецкой святыни, куда тоже сходилось нерусское население, где икона святого Николая стала представляться снятой с хвойного дерева, под корнями которого, как говорили, бил ключ.
Культовая практика великорецкой святыни имеет много общего с поклонением водным источникам при водяных мельницах-шумихах. Д.К. Зеленин отмечал в начале XX века в Вятском крае наличие четырех таких "шумих". До наших дней сохранилась одна из них, уржумская "Шумиха", куда на Николу Вешнего сходятся марийцы для избавления от болезней. В XVIII-XIX веках близ Вятки на Петров день и при возвращении паломников с реки Великой бывало поклонение воде у "Нижнего Потока", где когда-то была водяная мельница. Судя по всему, это поклонение - еще одна, пятая "шумиха", не отмеченная Зелениным. Старинные вятские "шумихи", очевидно, также являются пережитками финно-угорского по своему происхождению ритуально-мифологического комплекса и выявляют представления, сходные с христианизированным поклонением воде и хвойному дереву в культе Николая Великорецкого". http://www.bashedu.ru/evrazia/f_s/f_korshunkova.rtf
Построенные пришлыми на Вятку русскими водяные мельницы (шумихами их звали на немецкий манер, сравните: шумахер - мельник, у нас мельника звали Шумко, Шумейко) вызывали первобытное восхищение и поклонение.
Как видим, в паломничестве на реку Великую до сих пор сохраняются отголоски языческих верований. Древнюю икону можно найти на поле или даже в лесу,*** но в случае Великорецкого образа есть некоторые сомнения. Автор считает себя верующим человеком, но его естественно-научное образование и, не побоюсь этого слова, отчасти материалистическое мировоззрение, позволяют сомневаться, что чудотворные иконы висят на деревьях как шишки. Поэтому разберёмся во всём неторопясь.
Существуют различные мотивации установления традиции крестных ходов. Для нас наиболее интересны следующие. (Информация с сайта журнала Русская неделя.)
К часовне. В приходе с. Короцка (Новгородская губ.) в день мученицы Пятницы бытовал крестный ход из церкви в часовню, отстоящую в 14 верстах и устроенную при болоте на Ключе. Часовня устроена в древнее время по следующему случаю. Как гласит предание, здесь явилась икона вмц. Параскевы;икона трижды была переносима из часовни в церковь, но обратно туда возвращалась, пока не сняли с нее копии и не поставили в часовню. В этот день богомольцы, особенно женщины, по обетам или по вере в целительность вод, непременною обязанностью считают купаться в ключах, бьющих близ часовни. Такой вариант был широко распространенным выражением народного благочестия: крестный ход к часовне, посвященной определенному святому и имеющей икону этого святого. Чаще всего сохранялось и местное предание о явлении иконы или о строительстве часовни. Такой ход приурочивали, естественно, ко дню этого святого. Сюжет случайного обретения чудесной иконы является весьма распространенным в христианской агиографии. Например, почитаемая в Белоруссии и Украине икона Липовской Божьей матери была по преданию найдена неким больным висящей на дереве.
На родник. В с. Куженкине этого же уезда происходил ежегодно "в пяток пред Ивановым днем"крестный ход на св. родник, замечательный по своей чистой и приятной воде. О времени и причинах учреждения этого хода в селе уже в 1860-х не сохранилось никакого предания. Пятница перед днем Иоанна Крестителя входила в число особо почитаемых в народе двенадцати пятниц в году. Можно предположить, что некогда по молитвам, обращенным к Иоанну Крестителю, произошло какое-то событие, связанное с этим родником.
Из округи к главной святыне. Бытовала иная структура сложных ходов, формировавшихся из многих простых шествий: из нескольких населенных пунктов - центров приходов, разбросанных на обширной территории, двигались в определенный день самостоятельные крестные ходы к одной точке, где находилась святыня или несколько святынь.****
Великорецкий ход вбирает в себя различные из указанных компонент, но, вместе с тем, имеет и свои особенности. Чтобы расставить все точки над i приведу отрывок из статьи Соловьева А.Н. (Кировский краеведческий музей) СВЯЩЕННЫЕ ОБЪЕКТЫ ПРИРОДЫ В СОСТАВЕ КУЛЬТУРНОГО И ПРИРОДНОГО НАСЛЕДИЯ.
"Заповедная охрана участков и отдельных элементов ландшафта - самая древняя форма охраны природы. Начиналась она с особо бережного отношения к объектам культового назначения - священным рощам, источникам, деревьям, камням, скалам, утесам. Известным историком и археологом А.А.Спицыным (1885) было подмечено, что моления своему богу "яранские черемисы устраивали в таком месте, которое как бы самой природой назначено для храма".
Описывая священные рощи удмуртов и марийцев, В.П.Налимов (1928) привел примеры фанатичной охраны подобных святынь и весьма проникновенно раскрыл глубинную суть, значение охраны таких мест с позиций природного, исконно народного (языческого) и, в общем, глубоко материалистического мировоззрения, по сути отражающего основные законы экологии.
Священные объекты природы - важнейшие элементы духовного родства человека и природы. Исконно народные (языческие) культовые обряды в таких местах - действенная форма духовного единения, взаимообратной психо-эмоциональной, энергетической связи человека с природой.
В местах компактного проживания коренных народов северо-востока европейской части России священные места не утратили своего функционального назначения и в настоящее время. Поэтому очень важно, чтобы традиционно-общинная, общественная охрана таких мест получила законодательную основу. Особенно это актуально в качестве превентивной меры перед возможным разгосударствлением собственности на землю.
В Кировской области также сохраняют свое культовое назначение священные природные объекты у народов коми, удмуртов, марийцев, особенно в южных районах, где около многих марийских деревень сохраняются священные рощи-мольбища. Особо почитаемыми у марийцев объектами являются утес "Камень" (Чумбылат) на берегу р. Немды в Советском районе, источник у с. Мари-Ушем в Яранском, озеро Шайтан в Лебяжском.
Были такие места и у славянских народов, в том числе у русского. Однако в процессе христианизации их изначальная духовная суть целенаправленно подменялась в угоду религиозной идеологии. Именно в таких местах чаще всего инсценировались "явления" "чудотворных образов" и "чудесные исцеления". Так, в Вятской губернии явления иконы Николая Чудотворца удостоились даже два языческих святилища: славяно-русское на р. Великой и марийское - источник в урочище "Шумиха" в Уржумском районе.
Берег реки Великой у с. Великорецкого Юрьянского района уже несколько столетий продолжает оставаться местом массового паломничества у русского населения. Сохранение таких объектов уже как христианских (Великорецкий источник объявлен памятником природы) важно в историческом отношении".
И ещё отрывок из работы "Археологические памятники и культурный ландшафт Вятского бассейна в эпоху средневековья", авторы Н. Шутова и Л. Сенникова (с сайта tataroved.ru). "Есть некоторые основания полагать, что Великорецкое сакральное место прежде функционировало как природное языческое капище местного средневекового населения. Об этом свидетельствуют отдельные языческие финно-угорские элементы в характере почитания этого места (культ дерева, возвышения, родника, жертвование животных), некоторые финно-угорские топонимы (Чудиново, Сизма, Сирегово). По описи 1629 года в Великорецком стане Хлыновского уезда зафиксированы бывшие вотские поселения. Эта местность обладает особыми природными характеристиками: высокий крутой склон коренного берега реки Великой, у основания которого бьёт сильный родник, поросший толстыми деревьями (соснами) с могучей кроной и аномальными признаками - с двойными и тройными вершинами, искривлёнными стволами, с двумя, тремя и даже четырьмя стволами одинаковой толщины, растущими из одного основания. В окрестностях с. Великорецкого ещё и в наши дни можно отыскать поделочные и ювелирные камни: яшму, аметист, халцедон, агат, горный хрусталь. В стат. документах 19 века в окрестностях были отмечены дикие пчёлы особо крупных размеров. Объектами почитания поломников крестного хода служат родник, сосны со сдвоенными вершинами, обугленный пень от огромного дерева, вероятно сосны (летом 2006 г. этот пень уже отсутствовал, его убрали священники)".*****
Вероятно, упоминаемые в нашей "Повести" вотяки и чудь получили название по схожести языка и вида (если не больше) с известными новгородцам языческими соседями Водь и Чудь. Ещё в 16 веке в Новгородских землях существовали скверные мольбища. Так в Грамоте Новгородскаго архиепископа Макария в Вотскую пятину, об искоренении языческих требищ и обрядов от 25 марта 1534 г. сказано следующее: "...и призывают деи на те свои скверныя молбища злодеевых отступник арбуев Чюдцкых, и мертвых деи своих они кладут в селех по курганом и по коломищем с теми ж арбуи (шаманы), а к церквам деи на погосты тех своих умерших оне не возят съхраняти; также деи у них у которые жены детя родитца, и они деи наперед к тем своим родилницам призывают тех же скверных арбуев, и те деи арбуи младенцем их имена нарекают свойски, а вас деи игуменов и священников оне к тем своим младенцем призывают после; а на кануны деи свои призывают оне тех же скверных арбуев, и те деи арбуи и над каноны их арбуют скверным бесом". Более подробно об этих обрядах сказано в Послание архиепископа Макария великому князю Ивану Васильевичу. 1534г.: "Суть же скверные молбища их лес, и камение, и реки, и блата, источники, и горы, и холми, солнце, и месяц, и звезды, и езера, и проста рещи всей твари поклоняхуся яко богу, и чтяху и жертву приношаху кровную бесом, волы и овцы, и всяк скот и птицы. Слышахом бо яко проста человека у себя держаху и почитаху, яко священника, его же нарикого арбуем; сей вся приношая совершения по своей прелести и детем имена нарицая...".
Вслед за этими напутствиями в ходе организованного крестового похода вырубались священные рощи, разрушались языческие храмы, камни бросали в воду и крестили ещё некрещенных. Однако искоренить древние культы не удалось. Постепенно происходит слияние древней традиции с христианским культом святых мест, но элементы язычества (в том числе жертвоприношения) сохраняются. Заметим, что упомянутый архиепископ Макарий вскоре стал митрополитом Московским и всей России, что явно расширило поле его воинственной деятельности.
Итак, примечательные объекты природы (источники, особенные деревья и камни) пользовались почитанием и сакрализацией у наших предков. Православная церковь, стремясь находиться в народной среде, с какого-то времени стала участвовать в ежегодных паломничествах к местночтимым достопримечательностям, постепенно видоизменяла древние предания, подменяла языческие обряды христианскими. При этом во главу угла была поставлена почитаемая на Вятке икона Николая чудотворца. Две традиции, языческая и христианская, были объединены в одном процессе. Элементы языческих верований сохранялись до 20 века. Парадоксально, но гонения и неизбежное пресечение массовой традиции в Советское время, а также приобщение к христианству большого числа неофитов времён Перестройки способствовали освобождению от большинства рудиментов язычества.******
Примечание*. Из энциклопедии "Россия, полное географическое описание" 1914г. "Вер. в 20 к с.-в от Вятки, в стороне от Вятско-Слободского тракта лежит с.Волково, одно из первых поселений новгородских пришельцев в этом крае. В с.Волкове совершается ежегодно крестный ход из Вятки с образом великомученика Георгия. Ход этот, по известию "Истории о стране Вятской", установлен новгородскими колонизаторами Вятской земли, в память одной из жестоких битв пришельцев с аборигенами вотяками и черемисами, и совершался с зажженными свечами, причем в воспоминание набегов носили и вотские стрелы, окованные железом. До 1824 г. своеобразную принадлежность процессии составляли эти стрелы, отобранные затем по распоряжению гражданского начальства; свечи же употребляются и ныне. Обыкновенно иконы приносятся из г.Вятки к с.Волкову ночью. Сначала крестный ход останавливается у часовни в двух верстах от села, тысячи богомольцев, пришедших из разных мест и занимающих все пространство от часовни до сельской церкви, зажигают свечи, всадники держат эти свечи над головами лошадей; в тихую весеннюю ночь вся местность от часовни до церкви обращается в движущуюся огненную реку; церковь тоже снаружи и внутри освещается". В приведённом отрывке есть следующие ошибки: крестный ход совершался из с. Волково с местной Георгиевской иконой в Хлынов-Вятку и обратно; Вятский литературный памятник называется "Повестью о стране Вятской"; стрелы безусловно были новгородского происхождения.
"Никулицкое - одно из древнейших вятских поселений. Ныне из села совершается крестный ход в Вятку в день Преполовения; по преданию, ход этот установлен вскоре после основания Хлынова в благодарность Богу за избавление от набегов черемис и вотяков. В 1860-х годах здесь был винокуренный завод Машковцевых, ныне упраздненный. В селe свыше 300 жит. и школа.
В 25 вер. к с. от Слободского, на правом берегу р.Вятки и рч.Артемовки находится с.Шестаково, принадлежащее к числу древнейших поселений новгородцев, водворившихся по р. Вятке. О нем упоминается и в Книге Большого Чертежа 1600г.: "На Вятке град Шестаков, а ниже Шестакова 20 верст град Слобода". До 1764 г. Шестаков был уездным пригородом, а в этом году оставлен за штатом; впоследствии же, с переименованием жителей его из мещан в крестьяне, он был назван селом. В 1770 г. в нем было 145 дворов. Ныне здесь до 400 жителей, две церкви - во имя Благовещения и св. Николая, а также училище. В Шестакове сохранился старинный земляной вал с окружающим его рвом: внутри этого вала находится теперь одна из церквей".
Шестаков был центром отдельной волости в составе Слободского уезда. Древность городка и его первоначальное заселение новгородцами пока не подтверждается. Среди жителей Шестакова и его уезда по писцовой книге 1629 года значились Устюжанины, Вологжанины, Вычегжанины, Вилегжанины, Двиняниновы, Костромитины, Галичанины, Корелины, Котельничане, Перминовы, - то есть люди, пришедшие на Вятку со стороны. Вероятно, этим объясняется отделение их в отдельное поселение на Шестакове и последующее противостояние со Слобожанами. Ныне таких фамилий в Шестаково немного, - рассеялись или сменились.
В Шестаково был странный крестный ход. На праздник к Никольской церкви собирались окрестные мужики с лошадьми. Они запрягали всех лошадей клином в единственные крытые сани, (коренной была лошадь того хозяина, который больше заплатил денег в церковную казну), а в них садили двух нищих с иконой Николая Чудотворца. Упряж из целого табуна лошадей и толпа людей двигались к часовне Георгия Победоносца в село Залесье. Там служили молебен и расходились.
По писцовым книгам Доможирова 1629 года в городе Шестакове числились две деревянные церкви - Соборная Архистратига Михаила и Николая Чудотворца с трапезою; да на посаде церковь Благовещения Святой Богородицы, да приход Ильи Пророка и колокольня. Существовала легенда, что из посадской Благовещенской церкви шел подземный ход в Никольскую церковь внутри города (около 200 м). Был ли он на самом деле, или это только слухи о практике устройства скрытых ходов в других городах? Учитывая опасности военного времени и сложные отношения Шестаковцев со Слобожанами в 16 веке, - всё возможно. Причиной превращения Шестакова из города в село к началу 18 века стало бегство населения от непомерных поборов Слободских воевод и прочих чиновников, а также сильная конкуренция в торговле со стороны близкого города.
"Сохранившимся доселе памятником старины в (Слободском) монастыре служит деревянная церковь во имя архангела Михаила, построенная в 1610 г. преп. Трифоном; здесь замечательна старинная икона архистратига Михаила в иконостасе. В церкви этой хранятся также оловянные чаша, дискос и евангелие 1627 г."
"В с. Верховье (р. Великая) находится чтимая местная святыня, древняя икона Преображения, известная под названием "Спаса Колотого". По народному преданию икону эту некогда захватили черемисы, в числе прочих награбленных вещей. Расположившись затем станом на берегу р.Великой, черемисы раскололи икону на три части и употребили ее вместо мебели, но тотчас же были поражены слепотой. Побросав в страхе части разбитой иконы в реку, черемисы пустились бежать. Русские бросились за ними и перебили их. Части иконы, плывя по реке, соединились сами собою в таком же точно виде, в каком были прежде. На местные праздники (Преображение, Рождество Христово и первое воскресенье после Покрова) в Верховье стекается много богомольцев. Издалека привозят между прочим Спасу Колотому так называемую молебную скотину, т.е. зарезанную по обещанию; мясо поступает в пользу духовенства". Черемисы довольно далеко заходили на север Вятского региона. Икона была большая, из нее приспособили сиденья для лодки. Просматривается связь иконы с водой и плаваниями.
Примечание**. По преданию икона архистратига Михаила была найдена неким крестьянином на поле, близ нынешнего с. Курино на реке Моломе (одно из древних поселений, в 30 км к северу от Котельнича, через него проходил Московский почтовый тракт, в 18 в. здесь был монастырь, неизвестно когда основанный и упраздненный). Икона вырезана на небольшом камне. Резьба показывает, что это произведение искусного для своего времени художника. Вероятно, она была занесена в Вятский край откуда-нибудь из другого места. Прославленная чудесами, икона была перенесена в 1740 г. в кафедральный собор в Хлынове-Вятке, из которого на место явления ежегодно совершался с нею крестный ход. Большим почитанием пользовалась также икона Тихвинской Божией Матери, привезённая в 1676 г. на Вятку новоназначенным епископом Ионой.
Примечание***. По преданию 8 сентября 1295 года в корнях дерева Пресвятая Богородица явила свой лик одному благочестивому мужу, охотившемуся в лесах под Курском. "...И увидел он близ реки Тускари в полугоре, у корня большого дерева лежащую ниц икону, которую лишь только поднял от земли, как тотчас же из того места проистек источник воды. Увидев это, муж поставил честно обретенную икону в дупло дерева, а сам тогда же объявил о сем православном чуде своим товарищам, которые, согласясь между собою, построили на несколько саженей выше упомянутого места часовню и поставив в нее чудотворную икону, возвратились в мир восвояси"... Изображение напоминало новгородскую икону Знамение Божией Матери (1169 г). Чудесным образом обретенная икона вошла в историю под названием Курская Коренная икона Божией Матери "Знамение".
Примечание****. Подобная традиция наблюдалась и у нас на Вятке, в частности, в Слободском уезде. "Выше Шестакова, на левом берегу р.Вятки, в стороне от большой дороги из Слободского в Кай лежит с. Сырьяны. Места около нынешнего села Сырьянского признаются одним из первых селищ новгородцев. Основание селения имело тесную связь с устроением городов Слободского и Шестакова. Об этом можно судить по крестному ходу из села Сырьянского: по древнему установлению через каждые четыре года отсюда направляются иконы в г. Слободской, из которого обратно возвращаются непременно через с. Шестаково (древний город Шестаков). Первое достоверное указание на существование церкви в с. Сырьянском ("Никола Сырьянский") встречается в царской грамоте хлыновскому городовому приказчику от 31 января 1595 г." Как видим, вторым центром поломничества на Вятке являлся извечный соперник Хлынова - Слободской город. Не случайно он упомянут в титулатуре нашего церковного иерарха: митрополит Вятский и Слободской. По числу храмов и монастырей Слободской город в 18-19 веке практически не уступал Вятке-Хлынову. Отставание в этой и других областях по документам наблюдалось лишь в 17 веке.
Древняя часовня была в приходе Благовещенской церкви (в Шестаково), священники которой проводили в ней службы и принимали участие в крестных ходах (их было несколько). Об одном из них сообщал священник села Совье Слободского уезда Н. Кибердин в "Вятских губернских ведомостях " за 1845 год: "В каждый четвертый год, бывает по древнему обычаю из села сего с иконами ход в город Слободской и обратно через Шестаков". Первой всегда несли деревянную икону с изображением Преподобного Трифона. Икона находилась в часовне и была уже тогда очень почитаема. На ней был изображен Преподобный Трифон, стоящий на берегу реки Вятки.
Проехавший летом 1914 года по Слободскому уезду член Вятской Ученой Архивной Комиссии протоиерей И. Осокин кратко описал Трифоновскую часовню: "Лес древний. При часовне крыльцо со старинными перилами и колоннами, на крыше, уже прогнившей, купол с крестом железным". Далее священник сообщает, что "часовня ныне обшита и заключается как бы в футляре, галереи с западной и на половину с южной стороны. С боку с севера пристройка - трапеза для временного помещения причта и монахов при крестных ходах".
Примечание*****. Среди сакральных природных мест в этой статье упомянуто и Подчуршинское городище. От себя могу добавить, что на нём также растут "аномальные" деревья, а у его подножия в прошлом били родники. Кроме того, в расположенном поблизости Жуковском известковом карьере находили интересные рудные минералы, здесь отмечали сдвиги слоев горных пород и вертикальные трещины с окаменевшими деревьями внутри них. Аналогичный геологический характер должен наблюдаться и внутри Чуршинского холма. Считается, что в данном месте проходит тектонический разлом - глубокая и многокилометровая трещина в земной коре. Церковные власти не могли остаться в стороне от подобного чуда природы, сюда, к церкви на вершине до 1917 года пролегал особый крестный ход. Правда, в наше время городище объявлено охраняемым археологическим памятником, который ещё предстоит изучить, а потому сооружать на нём церковь пока не разрешили.
Примечание******. В качестве дополнительной иллюстрации приведу статью (с сокращениями) www.sovmu.spbu.ru/main/conf/man-nat-soc/2002/8-18 С. Н. Амосовой ОСОБЕННОСТИ ТРАДИЦИОННЫХ КРЕСТНЫХ ХОДОВ И НАИБОЛЕЕ ПОЧИТАЕМЫЕ ИКОНЫ НА ТЕРРИТОРИИ ВЯТСКОГО КРАЯ.
"Для определения особенностей крестных ходов на территории Вятского края были использованы опубликованные в периодической печати XIX в. материалы. Это описания как самих крестных ходов, так и праздников, часовен, которые были установлены в честь какого-либо значимого в народной культуре события (обретение иконы, исцеления от источника и т. п.). Маршрут крестных ходов довольно прост - начинались они в церкви села или города, а их кульминацией были молебны в часовне. Эти ходы были в основном однодневные. Иногда шли вокруг города или села (реже вокруг части города), тогда молебен служили в церкви, из которой начинался крестный ход. Молебен мог сопровождаться какими-либо сакральными действиями людей (купанием в святом источнике, сбором травы или земли около часовни).
Наиболее почитаемыми святыми на территории Вятского края были святой Николай (этот святой был особо популярен на территории края особенно в Орловском уезде), архангел Михаил, Илья-пророк, святой Георгий, мученики Флор и Лавр, Иоанн Креститель, большой популярностью пользовался образ Спаса. Из женских образов самый почитаемый - Богородица, встречаются упоминания о святой Параскеве-Пятнице и святой Екатерине. Надо отметить, что эти святые были популярны в целом в России.
Но на территории Вятского края были и свои особенности. Так, надо отметить небольшое количество богородичных праздников по сравнению с другими. А, к примеру, на территории Северо-Западной Руси (в Новгородской и Псковской губерниях) их число было довольно велико. Кроме того, по России было широко распространено поклонение иконам Богородицы. В Вятском крае иконы Спаса были более популярны, чем иконы Богородицы, хотя они тоже присутствовали. Еще одной особенностью было то, что в этих уездах наиболее чтимыми были не Владимирская и Смоленская иконы Богородицы, которые были особо популярны на всей территории России, а Раифская и Тихвинская иконы. Раифская икона была обретена недалеко от этой территории (в Казанской епархии); кажется, этим можно объяснить, почему она так популярна. Но на территории южных уездов Вятской губернии, которые некогда входили в состав Казанской епархии, эта икона не была так почитаема. Поэтому сложно объяснить популярность этой иконы, как и иконы Тихвинской Богородицы. Особо почитаемой в России святой была Параскева-Пятница. Но на исследуемой территории ее культ не был особо значимым. (Культ Тихвинской иконы был принесён на Вятку епископом Ионой Барановым в 1674 году. Церковь Параскевы Пятницы была только в Хлынове, что выделяет его из других вятских городов. В целом можно видеть некоторую обособленность христианских традиций на Вятке от остальной России. - Е. Х.)
Следует также рассмотреть крупные крестные ходы. К ним относятся те, которые охватывали значительную часть Вятского края и длились от нескольких недель до нескольких месяцев. Можно выделить четыре таких хода: Великорецкий, Куринский, Низовой и Сарапульский. Основной иконой, которая участвовала в этих крестных ходах, была икона святого Николая. Это чудотворная икона, в честь обретения которой был устроен Великорецкий крестный ход на место ее явления. Сначала этот образ хранился в церкви села Великорецкое, но затем был перенесен в Хлынов (Вятку). После чего и был устроен крестный ход в село. В XVI в. икона была отправлена в Москву, где и осталась, в Хлынов (Вятку) вернулась копия. В память об этом событии был устроен Низовой крестный ход по реке Вятке, т. е. по водному пути на Москву, он шел через исследуемые уезды (в последующие века он стал сухопутным и охватывал большую часть губернии). Затем эту икону стали носить в другие крестные ходы и, таким образом, за год она обходила почти всю губернию. Кроме нее, в крестные ходы носили икону Спаса, святого Трифона Вятского, святого архангела Михаила и икону Тихвинской Богородицы. Икона Спаса была также чудотворной, она принадлежала Спасскому собору. В день коронации царя Алексея Михайловича от нее произошло чудесное исцеление. После этого икону Спаса, как и икону Николая, отправили в Москву тем же путем. После возвращения (вернулась также копия) ее стали носить в Низовой крестный ход, а затем и во все остальные.
Икона архангела Михаила была обретена в селе Курино, где она хранилась в течение нескольких лет. После того как стало известно об исцелениях от нее, ее перенесли в Хлынов (Вятку). А в Курино был устроен крестный ход, куда ее носили вместе с другими иконами один раз в год. Кроме того, иконы Николая, Спаса, Трифона и Михаила были либо обретены на территории Вятского края, либо находились в церквях с "незапамятных времен", а икона Богородицы была подарена вятчанам митрополитом Ионой в XVII в. После чего она и стала участвовать в вятских крестных ходах". (Е. Х. - Низовой крестный ход объясняется организацией походов на марийское капище. История с иконой Михаила архангела очень напоминает случай с Великорецкой иконой: иэъятие ценных экспонатов в провинциальных городках и перенесение их сначала в областной, а затем и столичный музей - из той же практики.)
Приложение
Посмотрел хронику хода по ТВ: мальчик лет пяти стал инвалидом после прививки, ходил на костылях на Великую в надежде поправить свою ножку, чудо пока не свершилось, утирает слёзы; другой малыш, чуть постарше, говорит, шёл с мамой чтобы вернуть в семью отца, у него еще есть надежда - вот придёт домой, а там папка ждёт; пожилая женщина верит, что после купания в реке обратный путь на больных ногах показался легче; говорят, один хроменький оставил на Великой костыль, вернулся на своих ногах. Люди идут для исполнения своих сокровенных желаний, избавления от бед и недугов, обретения смысла существования, эмоционального комфорта, только Великорецкое Чудо может решить их жизненные проблемы. Многие верят в возможность этого.
После сказанного открывается истинный смысл данного Действа. Оно сродни путешествию по жёлтой кирпичной дороге в Изумрудный Город к волшебнику Гудвину за исполнением заветных желаний. И хотя сказочный волшебник оказался шарлатаном, в многотрудном пути страждущие обрели всё желаемое ими. Ну, или почти всё, ведь желания исполняются часто не так, как нам виделось.
2. Никола Великорецкий
Для доказательства высказанного предположения рассмотрим более подробно известные нам обстоятельства и факты связанные с иконой Николая чудотворца Великорецкого. (О св. Николае и характере христианства в России в 13-15 веках см. примечание*)
В ходе собирания Русских земель (особенно после взятия Новгорода, Пскова и Вятки) и противостояния южным соседям, Московия постепенно возвращалась к христианским истокам. Во времена Орды (14-ый - начало 15-го веков) в Москве жило много татар, в Кремле для них строились мечети. Когда политическая ситуация изменилась, мечети стали переделывать в церкви, в столицу новой Российской империи свозили христианские реликвии со всей русской округи.
В течение 16-17 столетий в Московском Кремле были собраны самые чтимые на Руси иконы. В письменных источниках эти иконы называются "чудными", "чудотворными", но чаще -"святыми". Так, в 1518 году по инициативе великого князя Василия III и митрополита Варлаама из Владимира принесли древние иконы Христа Вседержителя и Богоматери. Отреставрированные и богато украшенные иконы в 1520 году возвратили на свои прежние места; при этом древний образ "Спас на престоле" оставили в Кремле, а во Владимир отослали копию.
Особо почиталась в Новгороде икона круглой формы с поясным изображением святителя Николая Мирликийского из Никольской церкви на Дворище (сейчас она в Новгородском музее). Икона, как и говорит предание, могла быть привезена из Киева около 1113 г. в связи с основанием Никольского храма. Согласно новгородским Корнильевской и Забелинской летописям, в 1502 г. она была отправлена в Москву и помещена там в кремлевской церкви Рождества Богородицы. В Новгороде же была оставлена копия, древний оригинал сгорел в Кремле в 1626 г.
Поздняя легенда указывает на привоз иконы Николы из Новгорода в Новодевичий монастырь при Иване Грозном. Но, учитывая, что монастырь был основан в 1514 г., а первый собор выстроен в 1524-1525 гг., нельзя исключить возможности, что икона была привезена в связи с этими событиями и оказалась в ново основанной аристократической обители.
О времени привоза третьего новгородского памятника 15 в. "Николы в житии" из Вяжищского монастыря сведений нет, первое известие о ее пребывании в Москве - Опись Успенского собора начала XVII в.
В 1506 г. в Московском Кремле строится церковь Св.Николая и туда помещается икона св.Николая Гостунского, которая перед этим прославилась в селе Гостунь, близ Лихвина, в Калужской губернии.
В 1530 г. в Москву были привезены ржевские иконы преподобной Параскевы и великомученицы Параскевы Пятницы "многими леты обетшавшие". Летопись сообщает о их поновлении, написании с них новых списков и о строительстве посвященной им церкви "На Новом близ Покрова святей Богородицы". Как и в 1518г., церковь была освящена в день, когда чудотворные образы были отпущены. Митрополит освятил храм, в котором были поставлены списки, "а старые иконы отпустил в Ржеву".
Аналогично и описание принесения из Ржева в 1540 г. икон Одигитрии и Креста Господня. Образы были встречены митрополитом Иоасафом, великим князем Иоанном Васильевичем и его братом Юрием возле Новинского монастыря. "И повеле на том месте поставити храм во имя Пречистыя и честнаго Креста... а со образов тех чюдотворных повеле списати таковы же иконы и поставити в храме том". Источники, сообщающие о привозе икон, с различной полнотой описывают их пребывание в Москве.
Наибольшее количество чтимых древних икон появилось в Кремле в царствование Ивана IV. После того как в июне 1547 года в Москве случился страшный пожар, уничтоживший сокровища многих храмов и дворцовых палат, по царскому указу в выгоревшие кремлевские соборы привезли старинные иконы из Великого Новгорода, Смоленска, Дмитрова, Звенигорода и других городов. После завершения восстановительных работ несколько древних икон, вероятно, особо чтимых, оставили в Кремле. Так, в Благовещенском соборе была, видимо, оставлена в качестве храмового образа древняя новгородская икона "Благовещение", впоследствии перенесенная в Успенский собор под названием "Устюжское Благовещение".
После Казанской победы 1552 года в Благовещенском соборе была поставлена древняя выносная икона Богоматери с "Успением" на обороте, находившаяся до того в Успенском соборе Коломны, участвовавшая в победоносном походе на Казань, но получившая отчего-то наименование "Донская".
В 1555 году в Москву из Вятской земли принесли на поновление древний образ Николы Великорецкого - святыню города Хлынова - обгоревший в пожаре в 1554 году. В 1556 году поновленный чудотворный образ "отпустили", но особое почитание святыни в Московском Кремле сохранилось, что наводит на определённые сомнения.
В 1561 году по царскому указу в Москву привезли древнейшие греческие иконы новгородского Софийского собора - "Спас на престоле" ("Спас царя Мануила", "Спас Златая Риза") и "Святые апостолы Павел и Петр". В 1572 году их отпустили в Новгород; при этом икону апостолов возвратили подлинную, а икону "Спас на престоле" заменили копией, оставив чудотворный образ в Успенском соборе.
Как мы видим, практика увоза в Москву почитаемых икон была довольно распространена. Некоторые реликвии после поновления возвращались (иногда в виде копий), а некоторые (например, после разгрома Новгорода в 1570) навсегда остались в Москве. Собирание русских святынь сохранилось и при Романовых.
В 1647 году центральные районы Московского царства опустошила эпидемия моровой язвы. Задела она и некоторые вятские поселения. Жители Хлынова слезно молились перед Нерукотворным образом Спасителя - новой городской святыней, незадолго до этого прославившейся дивными исцелениями. И смертельная болезнь обошла Хлынов стороной. Москва же сильно пострадала. Тогда в следующем 1648 году по повелению царя Алексея Михайловича Вятский Спас был привезен в первопрестольную. Икона была внесена в Кремль через Фроловские ворота и поставлена в главном московском храме - Успенском соборе. Отсюда образ был перенесен в Спасский монастырь и поставлен в соборном Преображенском храме по правую сторону царских врат, где он находится и ныне. Кремлевские Фроловские ворота по этому случаю были переименованы в Спасские. Оставив навсегда образ Спасителя в Москве, царь приказал снять точный список с иконы, обложенный серебряным под золотом окладом этот список был послан в Хлынов.
Вот как сообщается о прибытии в Москву Вятской иконы в Никоновской летописи. "Того же лета (1555 г.) июня в 29, ... принесен бысть образ святаго Великого чюдотворца Николы от Вятцькых сел Великоречиа в царствующий град Москву. И царь великий государь послал брата своего князя Юрья Васильевича, а велел встретити у монастыря святаго Николы на Угреши у судна на реке на Москве образ святаго чюдотворца Николы близъ царствующаго града Москвы на Симанове, и ту всрете его великий самодержец Иван Васильевич с великою верою и со многым желанием. А со кресты владыкы всретоша образ святаго чудотворца Николы у Явузского мосту, а митрополит встретил, вышедши из Китая, против Всех Святых на Кулишке со кресты же... и образ святаго чюдотворца Николы... поставиша в соборной церкви Пречистыя честнаго славнаго Ея Успения царствующаго града Москвы... И обновлял образ Николы чюдотворца сам Макарей митрополит, бе бо иконному писанию навычен, а с ним Андрей протопоп Благовещенской со многим желанием и верою, постом и молитвою. От образа же его наипаче чюдотворение с верою просящим преизобилует, и много образов с него пишуше мерою и подобием... Того же месяца ... царь... велел заложити церковь Покров каменну о девяти верхах, которой был преже древян, о Казаньском взятии, у Фроловских ворот надо рвом, придел к той же церкви живоначальной Троицы надо рвом Николу чюдотворца Вятского, ... И того же месяца велел поставити ... великий государь Иван Васильевич ... церковь древяну святаго чюдотворца Николы Вятцкого и с его образа таков же образ написати и новонаписанный образ святаго ... поставити в новопоставленном храме у Покрова. И свяща ю митрополит Макарей ... месяца Июлия 29". "Того же месяца 3 (3 августа 1556 года) отпущен образ на Вятку Николы Великорецкого обновлен ... И украсиша его златом и жемчюгом и камением многоценным, а провожал его царь и великий князь ... и митрополитом ... и бояре и вельможи и множество народа ... И отпущен образ к Вятке на Устюг, ...".
Путь перевозки иконы из Вятки в Москву в 1555 году русскими летописями обозначается одинаково - через Казань по реке Волге. В Никоновской летописи под 1555 годом об этом событии сказано следующее: "И шел Николин образ Вяткою и Камою вниз да Волгою вверх на Казань и на Свиазкой город и на Нижней-Новгород, а Окою вверх до Коломны, а с Коломны Москвою-рекою вверх".
В Пискаревском летописце сообщается под 1554 годом: "Того же году на Вятке проща учинилась (прощение, освобождение от грехов и недугов) от образа Николы чюдотворца Великорецкого, и поиде образ вниз х Казани, и бысть проща велия: бес числа слепыя и хромыя и бесныя исцеляхуся. И оттоле поиде вверх к Москве по городом, и приде на Коломну и с Коломны к Москве. И тут царь государь встретил его на Симанове и с царицею Настасиею, и Макарей митґропалит, и все бояре, и всенародное множество: мужи и жены. И поставиша его в Пречистой большой на площади против места царьского, идеже и ныне стоит. Повелением царским и Макария митропалита списаша с него список и киот сотвориша на церковной образец. А тот образ отпустиша на Вятку опять".**
Кое-какие сведения есть в "Повести о явлении чудотворного образа Великорецкого", написанной вятскими книжниками в середине XVII века, и сохранившейся в нескольких списках. По мнению А.В. Эммаусского, чуть позже церковные писатели составили новое повествование об иконе Николая Великорецкого, причем за образец они взяли сказание о Тихвинской иконе Богородицы, написанное в 1674 году под руководством Ионы Баранова, который тогда был архимандритом Тихвинского монастыря, а став вятским архиепископом (1674-1700), привез в Хлынов само сказание и копию Тихвинской иконы (после чего на Вятке возникло почитание и этой святыни).
По этой "Повести" по перенесении в Хлынов икону Николая чудотворца поставили в церковь Прокопия Устюжского***, где она сразу начала совершать чудеса исцеления. Год перенесения иконы в Хлынов не указан ("а в кия лета проявися, писания не обретохом"), но сообщается, что в 1521 году "была обложена чюдотворная сия икона" (возможно, дополнена доской с клеймами, см. ниже). Отсутствие достоверных письменных известий о ранних событиях объясняется, якобы, тем, что в 7062 году (1554) церковь Прокопия Устюжского сгорела и "едва из того пожару вынесоша чудотворные две иконы, святителя Николы да Прокопия Устюжского чудотворца, иного ж ничего не успеша вынести и самая сия чудотворная икона святителя Николы потле в едином месте, идеже написано погребение святого тела его". Так как особой церкви для иконы не успели построить, то, очевидно, икона появилась незадолго до пожара.
Об этом пожаре, якобы, написано было в Москву, и 23 февраля 1555 года прислана была в Хлынов государева грамота вятскому наместнику Борису Ивановичу Сукину, в коей велено чудотворный образ везти в Москву: "и в лето 7063 февраля в 23 день прислана государева грамота на Вятку,.. а велено тот чюдотворный образ... взять к нему государю к Москве...".. Старый же оклад, переписав на список все украшения (цаты и гривны золотые), тоже привезти в Москву. Горелое место на иконе было в Москве поновлено, а вместо старого оклада царь велел обложить икону новым чеканным окладом. Отпущен же был образ из Москвы и торжественно провожен 25 августа 1556 года. Провожали его из Москвы до Вятки вознесенский протопоп Дмитрий и дьякон Зиновий, а с Вятки ездили в Москву поп Георгий, да Федот с братией. Этот рассказ подтверждается записями в устюжских летописях, из которых следует, что икона находилась проездом в Устюге осенью 1556 года.
Можно предположить, что при пожаре икона сильно пострадала, - осыпался красочный слой. Но возможно и то, что всё это выдумка для объяснения приказа царя о принесениии ее в Москву. Такую безобидную уловку применяли и в случаях с другими знаменитыми иконами. Сказанное подтверждает достаточно достоверный (ранний) "Летописец начала царства" редакции 1556 г., выделяемый в составе Никоновского летописного свода, а также редакции 1560 г. во Львовской летописи. Согласно ЛНЦ осенью 1554 г. последовало повеление государя построить храм Покрова на Рву (Василия Блаженного): " царь... велел заложи церковь Покров каменну о девяти верхех... с приделы о Казаньской победе". При этом особо выделено: "придел к той же церкви живоначальной Троицы надо рвом Николу чюдотворца Вятского". Один из приделов к храму Покрова был явно заранее ещё осенью 1554 года "забронирован" для Вятской реликвии, так как взятие Казани означало окончательное взятие (лишение остатков вольностей) и соседней Вятки. (В 4 части ИСВ это было показано.) "Нечаянное" появление "лишнего девятого" придела было придумано позже для сокрытия преднамеренности всех действий по доставке иконы в Москву.
По версии ЛНЦ просьба о поновлении иконы была не письменная, а устная. Якобы в 7063 г. (месяц не указан, вероятно, конец 1554 года, то есть в то же время, что вышел указ царя о строительстве храма Покрова на Рву) в Москву из Вятки прибыли священники и "лутчие люди" с просьбой обновить образ Николы: "о том бити челом и воспоминати, что на Вятке образ Николы... велие чюдеса творит да от многа лет неподелыван... чтобы государь велел обновить", на что и последовало повеление от февраля 1555 года - "со образом в судех быти" к Москве.
Здесь ничего не говориться о пожаре. Кроме того, если в Хлынове в 1521 году икона была самостоятельно обложена дорогим окладом и, вероятно, клеймами, то реставрация её после пожара 1554 года не должна была представлять сложностей, - мастера на Вятке (по крайней мере, до пожара) были. Скорее всего, никакой Вятской делегации с прошением о поновлении не было, в Москве оказались некие люди, рассказавшие о наличии почитаемой на Вятке иконы. Заметим, что дата этого события совпадает с датой появления на Вологде слухов (см. выше) о чудотворной Вятской иконе. Сказанное ставит под сомнение пожар в 1554 году в Хлынове. Если он и был, то в другом году и в другом городе...
Икона находилась в Москве около года. В результате путешествия иконы в 1555 - 56 годах в ряде городов севера на пути ее следования появились копии - "списки" - в Вологде, Тотьме, Сольвычегодске и др. Они отличаются по размерам, конструкции основы, сюжету и письму. Рассматриваемая ниже копия, предположительно, одна из наиболее близких к оригиналу 16 века, не исключено, что она была сделана непосредственно в Москве. За это говорит дата - на два года позже, чем время проезда иконы.
Из Архангельского музея изобразительных искусств подписная икона "Никола Великорецкий",
написанная сольвычегодским иконописцем Андреем Васильевым в 1558 году.
Рама с клеймами жития 55,0 х 49,0 х 3,5 и средник 32,5 х 17,8 х 2,2 см.
4. Служба Николы в Сионе. СРЕДНИК. 5. Спасение корабельников.
6. Избавление от казни трех мужей. 7. Спасение Агрикова сына Василия. 8. Преставление.
Вот что пишет в статье "ВЕЛИКОРЕЦКАЯ ИКОНА СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ - ВОПРОСЫ ИСТОРИИ И ИКОНОГРАФИИ" священник Андрей Дудин (г. Киров).
"Обратим внимание, что источники не дают описания иконы или каких либо ее иконографических особенностей. Вместе с тем, уже в дореволюционной литературе появляется убеждение, что сама чудотворная икона представляла собой маленькое по размерам (10 х 13 см.) поясное изображение святителя Николая, впоследствии заключенное в раму с клеймами жития.**** Этот вывод был сделан исследователями на основании того, что в известных ныне списках Великорецкой иконы часто средник имеет свой собственный ковчег, т. е. имитирует изображение иконы, вставленной в раму. Вероятно, желая в копиях подчеркнуть разновременность создания средника и клейм, иконописцы выделяют первый особым ковчегом.
На одной из известных икон 1558 г. из Сольвычегодска образ свт. Николая написан на отдельной доске и затем вставлен в раму с клеймами. Можно предположить, что во время перенесения иконы свт. Николая из села Великорецкого в Хлынов она также была вставлена в раму с клеймами, и уже этот составной образ начинает повсеместно чтиться как чудотворный Великорецкий. Обычай заключать древние образы в рамы с разнообразными сюжетными изображениями хорошо известен в русской иконописной практике XVI века. Часто новую раму образ получает при расширении границ его почитания, переносе в городской собор из сельской местности или по личному распоряжению царя или митрополита (как это произошло с образом Богоматери "Знамение" Курская Коренная в 1596 году).
Возможно, в раму с клеймами чудотворный образ был заключен в 1521 г., когда он был "обложен" по распоряжению великого князя. Этот факт истолковывали как указание на то, что к иконе был сделан оклад, однако нам представляется вероятным рассматривать его и как сообщение об изготовлении рамы с клеймами. Косвенным указанием на то, что обретенный образ был без клейм, является рассказ из Сказания о пожаре 1554 г., в котором икона свт. Николая и рама с клеймами жития описываются как отдельные части чудотворного образа. В Хлынове соборная деревянная церковь "от огня воспламениша, с нею же и написания святого отца и чудотворца Николая преславная чудеса небрежением от пламени погореша. Чудотворный же образ великие чудотворцы Николая от великого онаго пламени волею Божией весьма цел и невредим обретеся". (Повесть о явлении отца нашего Николая Архиепископа Мир Ликийских, Чудотворнаго Его образа Великорецкаго)".
![1 кр ход пеший []](/img/h/harin_e_a/1pisv/385.jpg)
![змеевик []](/img/h/harin_e_a/1pisv/02920.jpg)
![1 борисогл ход []](/img/h/harin_e_a/1pisv/bb1.jpg)
![кр ход водный []](/img/h/harin_e_a/1pisv/001by4k9.jpg)
![1 пень []](/img/h/harin_e_a/1pisv/2007_06_32.jpg)
![язычество велик []](/img/h/harin_e_a/1pisv/12271_600.jpg)
![2 круглый []](/img/h/harin_e_a/1pisv/svnikolay.jpg)
![ник новодев мон []](/img/h/harin_e_a/1pisv/nikolai_iz_novodevichego_k1.jpg)
![2 ник вяж []](/img/h/harin_e_a/1pisv/26-264-1-pb.jpg)
![2 спас вятск []](/img/h/harin_e_a/1pisv/spaswjatsk.jpg)
![2 1558 []](/img/h/harin_e_a/1pisv/07871_hires.jpg)