Харин Евгений Анатольевич : другие произведения.

Об истоках традиции хода на Великую

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О началах Великорецкой традиции на Вятке. Микола Бабай.
   []
  
  
   1 часть
  
   Сначала приведу несколько интересных цитат.
  
   Из статьи Соловьева А.Н. (Кировский краев. музей) СВЯЩЕННЫЕ ОБЪЕКТЫ ПРИРОДЫ В СОСТАВЕ КУЛЬТУРНОГО И ПРИРОДНОГО НАСЛЕДИЯ.
  
   'Заповедная охрана участков и отдельных элементов ландшафта - самая древняя форма охраны природы. Начиналась она с особо бережного отношения к объектам культового назначения - священным рощам, источникам, деревьям, камням, скалам, утесам. Известным историком и археологом А.А.Спицыным (1885) было подмечено, что моления своему богу 'яранские черемисы устраивали в таком месте, которое как бы самой природой назначено для храма'.
   В Кировской области также сохраняют свое культовое назначение священные природные объекты у народов коми, удмуртов, марийцев, особенно в южных районах, где около многих марийских деревень сохраняются священные рощи-мольбища. Особо почитаемыми у марийцев объектами являются утес 'Камень' (Чумбылат) на берегу р. Немды в Советском районе, источник у с. Мари-Ушем в Яранском, озеро Шайтан в Лебяжском. Были такие места и у славянских народов, в том числе у русского. Однако в процессе христианизации их изначальная духовная суть целенаправленно подменялась в угоду религиозной идеологии. Именно в таких местах чаще всего инсценировались 'явления' 'чудотворных образов' и 'чудесные исцеления'. Так, в Вятской губернии явления иконы Николая Чудотворца удостоились даже два языческих святилища: славяно-русское на р. Великой и марийское - источник в урочище 'Шумиха' в Уржумском районе. Берег реки Великой у с. Великорецкого Юрьянского района уже несколько столетий продолжает оставаться местом массового паломничества у русского населения. Сохранение таких объектов уже как христианских (Великорецкий источник объявлен памятником природы) важно в историческом отношении'.
  
   Отрывок из работы 'Археологические памятники и культурный ландшафт Вятского бассейна в эпоху средневековья', Н. Шутова и Л. Сенникова (tataroved.ru).
   'Есть некоторые основания полагать, что Великорецкое сакральное место прежде функционировало как природное языческое капище местного средневекового населения. Об этом свидетельствуют отдельные языческие финно-угорские элементы в характере почитания этого места (культ дерева, возвышения, родника, жертвование животных), некоторые финно-угорские топонимы (Чудиново, Сизма, Сирегово). По описи 1629 года в Великорецком стане Хлыновского уезда зафиксированы бывшие вотские поселения. Эта местность обладает особыми природными характеристиками: высокий крутой склон коренного берега реки Великой, у основания которого бьёт сильный родник, поросший толстыми деревьями (соснами) с могучей кроной и аномальными признаками - с двойными и тройными вершинами, искривлёнными стволами, с двумя, тремя и даже четырьмя стволами одинаковой толщины, растущими из одного основания. В окрестностях с. Великорецкого ещё и в наши дни можно отыскать поделочные и ювелирные камни: яшму, аметист, халцедон, агат, горный хрусталь. В стат. документах 19 века в окрестностях были отмечены дикие пчёлы особо крупных размеров. Объектами почитания поломников крестного хода служат родник, сосны со сдвоенными вершинами, обугленный пень от огромного дерева, вероятно сосны'.
  
   Ещё в 16 веке в Новгородских землях существовали скверные мольбища. Так в Грамоте Новгородского архиепископа Макария в Вотскую пятину, об искоренении языческих требищ и обрядов от 25 марта 1534 г. сказано следующее: '...и призывают де на те свои скверныя молбища злодеевых отступник арбуев Чюдцкых, и мертвых деи своих они кладут в селех по курганом и по коломищем с теми ж арбуи (шаманы), а к церквам де на погосты тех своих умерших оне не возят съхраняти; также де у них у которые жены детя родитца, и они де наперед к тем своим родилницам призывают тех же скверных арбуев, и те де арбуи младенцем их имена нарекают свойски, а вас де игуменов и священников оне к тем своим младенцем призывают после; а на кануны де свои призывают оне тех же скверных арбуев, и те де арбуи и над каноны их арбуют скверным бесом'.
   Более подробно об этих обрядах сказано в Послание архиепископа Макария великому князю Ивану Васильевичу. 1534г.: 'Суть же скверные молбища их лес, и камение, и реки, и блата, источники, и горы, и холми, солнце, и месяц, и звезды, и езера, и проста рещи всей твари поклоняхуся яко богу, и чтяху и жертву приношаху кровную бесом, волы и овцы, и всяк скот и птицы. Слышахом бо яко проста человека у себя держаху и почитаху, яко священника, его же нарикого арбуем; сей вся приношая совершения по своей прелести и детем имена нарицая...'.
   Вслед за этими напутствиями в ходе организованного крестового похода вырубались священные рощи, разрушались языческие храмы, камни бросали в воду и крестили ещё некрещенных. Однако искоренить древние культы не удалось. Постепенно происходит слияние древней традиции с христианским культом святых мест, но элементы язычества (в том числе жертвоприношения) сохраняются. Итак, примечательные объекты природы (источники, особенные деревья и камни) пользовались почитанием и сакрализацией у наших предков. Православная церковь, стремясь находиться в народной среде, с какого-то времени стала участвовать в ежегодных паломничествах к местночтимым достопримечательностям, постепенно видоизменяла древние предания, подменяла языческие обряды христианскими. При этом во главу угла была поставлена почитаемая на Вятке икона Николая чудотворца. Две традиции, языческая и христианская, были объединены в одном процессе. Элементы языческих верований сохранялись до 20 века. Парадоксально, но гонения и неизбежное пресечение массовой традиции в Советское время, а также приобщение к христианству большого числа неофитов времён Перестройки способствовали освобождению от большинства рудиментов язычества.
  
   www.sovmu.spbu.ru/main/conf/man-nat-soc/2002/8-18 Из статьи С. Н. Амосовой ОСОБЕННОСТИ ТРАДИЦИОННЫХ КРЕСТНЫХ ХОДОВ И НАИБОЛЕЕ ПОЧИТАЕМЫЕ ИКОНЫ НА ТЕРРИТОРИИ ВЯТСКОГО КРАЯ.
   'На территории Вятского края были и свои особенности. Так, надо отметить небольшое количество богородичных праздников по сравнению с другими. А, к примеру, на территории Северо-Западной Руси (в Новгородской и Псковской губерниях) их число было довольно велико. Кроме того, по России было широко распространено поклонение иконам Богородицы. В Вятском крае иконы Спаса были более популярны, чем иконы Богородицы, хотя они тоже присутствовали. Еще одной особенностью было то, что в этих уездах наиболее чтимыми были не Владимирская и Смоленская иконы Богородицы, которые были особо популярны на всей территории России, а Раифская и Тихвинская иконы. Раифская икона была обретена недалеко от этой территории (в Казанской епархии); кажется, этим можно объяснить, почему она так популярна. Но на территории южных уездов Вятской губернии, которые некогда входили в состав Казанской епархии, эта икона не была так почитаема. Поэтому сложно объяснить популярность этой иконы, как и иконы Тихвинской Богородицы. Особо почитаемой в России святой была Параскева-Пятница. Но на исследуемой территории ее культ не был особо значимым.
   Следует также рассмотреть крупные крестные ходы. К ним относятся те, которые охватывали значительную часть Вятского края и длились от нескольких недель до нескольких месяцев. Можно выделить четыре таких хода: Великорецкий, Куринский, Низовой и Сарапульский. Основной иконой, которая участвовала в этих крестных ходах, была икона святого Николая. В XVI в. икона была отправлена в Москву, где и осталась, в Хлынов (Вятку) вернулась копия. В память об этом событии был устроен Низовой крестный ход по реке Вятке, т. е. по водному пути на Москву, он шел через исследуемые уезды (в последующие века он стал сухопутным и охватывал большую часть губернии). Затем эту икону стали носить в другие крестные ходы и, таким образом, за год она обходила почти всю губернию. Кроме нее, в крестные ходы носили икону Спаса, святого Трифона Вятского, святого архангела Михаила и икону Тихвинской Богородицы. Икона Спаса была также чудотворной, она принадлежала Спасскому собору. В день коронации царя Алексея Михайловича от нее произошло чудесное исцеление. После этого икону Спаса, как и икону Николая, отправили в Москву тем же путем. После возвращения (вернулась также копия) ее стали носить в Низовой крестный ход, а затем и во все остальные'.
  
   Культ Тихвинской иконы был принесён на Вятку епископом Ионой Барановым в 1674 году. Церковь Параскевы Пятницы была только в Хлынове, что выделяет его из других вятских городов. В целом можно видеть некоторую обособленность христианских традиций на Вятке от остальной России.
  
   Из работы советского историка Луппова:
   'Вятский епископ Лаврентий Горка, назначенный в декабре 1733 года, в первый же год своего управления объявил в Хлынове, что без указа Синода он опасается отпускать хлыновское духовенство с крестными ходами по епархии. Это объявление оказалось, в сущности, запрещением крестных ходов из Хлынова по епархии и, конечно, оно сильно взволновало хлыновцев; посадские и купцы уже с давних времен привыкли к крестным ходам, а духовенство хлыновских церквей оказалось под угрозой уменьшения доходов. Все они, конечно, желали немедленного восстановления крестных ходов, но не могли надеяться на то, что епископ отменит свое распоряжение по собственной инициативе.
   Дело в том, что в хлыновских крестных ходах к 18 веку развились странные обычаи и нелепые суеверия. Ход в Великорецкое село совершался водным путем на больших лодках (стругах) и стал походить на экскурсию лиц, сопровождающих икону (в том числе и духовенства) с угощением за счет церковных сумм и народных пожертвований на Великой реке живыми баранами; а в Волковском крестном ходе развилось суеверное почитание удмуртских стрел, окованных железом, как чудодейственного средства против заболевания, в особенности против какой-то усовой болезни; во время молебнов пред волковской иконой Георгия Победоносца хлыновцы производили 'удмуртскими стрелами' уколы в больные части тела. Поэтому волковский церковный староста ежегодно к каждому крестному ходу пополнял запас стрел, так как за пользование стрелами богомольцы жертвовали в волковскую казну денежные суммы'.
  
   Поясню, для борьбы с 'вредным суеверием' стрелы отбирали у Волковских попов Хлыновские церковники, - денежки утекали мимо их, - поэтому Волковским каждый год приходилось тайно делать новые муляжи стрел.
   Вятские епархиальные ведомости за 1869 г.
   'До начала прошлого (18-го) столетия Великорецкий крестный ход как-будто был предоставлен самому себе; не видно в нём ни малейшего вмешательства со стороны администрации церковной и гражданской. Но с 1733г. с прибытием на Вятскую паству преосвященного Лаврентия 1-го, который оставил по себе память ревнителя просвящения и 'крайнего невежеству и суеверию противника' является сильнейший протест против Великорецкого крестного хода. Преосвещенный Лаврентий 1 воспретил совершать Великорецкий крестный ход. И с 1734 по 1736 г.г. чудотворную икону из Кафедрального собора не выносили. Однако самовольные хождения на Великую продолжались... Из показанных обстоятельств открывается прежде всего то, что идти наперекор вековым народным учреждениям невозможно; их можно изменять, улучшать, но не отменять. Великорецкий крестный ход, по народному заявлению и распоряжению властей с 1737г. делается учреждением официальным, 'неотложным' и 'непременным' всегда'.
   То есть, несмотря на запрещения, ходить на Великую продолжали даже и без икон, надо полагать, 'вредные суеверия' ешё более расцвели. Поэтому церковные власти, поразмыслив, решили возглавить древнюю традицию, но постепенно видоизменить её в правильном с точки зрения церковных законов направлении. И это во многом удалось.
   'В 1777 г. 26 ноября струговой староста (предводитель плавания), избранный на 1778 г., обратился к преосвященному Лаврентию 2-му с просьбой о выдаче ему заимообразно из церковных сумм до 500 руб. на изготовление материалов для стругового плавания и на покупку съестных припасов во время пути для богомольцев. На это прошение Лаврентий 2-ой наложил следующую резолюцию: денег, 500 руб., выбранному струговому старосте из церковных сумм по нашему распоряжению выдавать не следует. Ибо мы во время бытности нашей на Вятке через три лета (1774) примечая усмотрели..., что крестный ход на р. Великую безопаснее и удобнее можно учредить сухим путем...'
   Трудно сказать, какова была главная причина отмены водного хода: экономия денег или побуждение к видоизменению старой традиции. Скорее всего, то и другое. Ярмарочная сторона действия вытеснялась религиозной (пешком по лесным тропам на своём горбу много товара не унесёшь). Кроме того, появлялась возможность пустить ход по кругу против солнца, то есть выявить еретиков-старообрядцев, борьба с которыми ещё продолжалась.
  
   Вот как описывает этот новый вариант Великорецкого пешего хода А. Вознесенский, автор исследования о почитании святителя Николая Мирликийского в России.
   'Итак, дня за два с этой целью начинают прибывать громадные массы, из окрестных и самых отдаленных обитателей Вятской земли к крестному ходу. 21 мая после литургии вся накопившаяся многотысячная масса богомольцев-пришельцев с горожанами, с преосвященным, градским клиром и образами всех церквей во главе, с церковным пением и звуками военной музыки ('Коль славен наш Господь') направляется по отлогому спуску от собора к набережной реки Вятки. Здесь совершается молебен Угоднику пред его чудотворной иконой: город как бы прощается на время с своей святыней-сокровищем, и затем образ на особой красивой лодке, под голубым балдахином, переправляется на ту сторону реки, чтобы проследовать чрез лежащие на дороге села - Макарьевское, Бобинское, Загорское, Монастырское и Гороховское, - дальше в село Великорецкое'.
  
   А вот, что пишет В.А. Коршунков, к. и. н., доц. ВГГУ, г. Кирова в заметке 'ОСОБЕННОСТИ ВЕЛИКОРЕЦКОГО КУЛЬТА СВЯТОГО НИКОЛАЯ В ВЯТСКОМ КРАЕ'.
   'Судя по сохранившимся документам, в XVIII веке, да, в общем-то, и до середины XIX века, крестный ход напоминал более некое пиршество, нежели смиренное богомоление. Пили пиво и для трапез в большом количестве резали баранов, - простые люди говорили, что это жертва Николе. Люди приносили с собой и жертвовали лён и холсты. Искали целебные травы от болезней и какой-то 'ноздреватый камень' от уроков (вероятно, гальку с дыркой для продевания шнурка - Е. Х.). Подавали записки о здравии рогатого скота. В селе Великорецком, которое образовалось на том месте, в дни празднования бывала ярмарка. Паломники заходили и на тамошнее кладбище, где устраивались панихиды. Кладбище это выглядело странно: повсюду торчали сосновые и осиновые вешки, что навело одного из наблюдателей на мысль, будто тут вбивают в могилы осиновые колья. Местным священникам приходилось оправдывать эти обычаи и полемизировать с журналистами.
   Интересно, что некоторые из этих архаически-языческих обычаев дожили до нашего времени. По-прежнему паломники молятся у огромного пня, возжигают перед ним свечи, пролезают между корнями. В июне 2002 г. в местной прессе обсуждались попытки духовенства несколько приструнить суеверов. Священники старались объяснить народу, что свечи подобает ставить перед святыми иконами, а не возле пня, и намеревались, по крайней мере, убрать опоясывающий этот пень специальный круговой подсвечник, водрузив взамен большой памятный крест. (это место было огорожено глухим забором - Е. Х.)
   В старинных повестях о явлении чудотворной иконы сказано только, что она была найдена в лесной чащобе. Однако в культовой практике Николай Великорецкий оказался связанным, во-первых, с водой, а во-вторых, с хвойным деревом. Почитание святого Николая появилось на Вятке вместе с русскими переселенцами. Культ Николы Можайского, а затем уже и Великорецкого, с давних времен был очень популярен в Вятском крае. Однако в почитании святого Николая на Вятке можно, очевидно, разглядеть и нерусское, финно-угорское влияние. Святой Николай у марийцев и удмуртов перенял многие черты местных мифологических персонажей - хозяев водных источников и хвойных деревьев. Этнографические данные показывают, что у этих народов обнаруживается внутренне устойчивый ритуально-фольклорный комплекс, связанный с представлениями об опасной вредоносности и об исцеляющей силе воды, о мифологических персонажах родников и хвойных деревьев. Под воздействием привнесенного русскими христианства эти представления и ритуальные действия могли ассоциироваться с православными образами и календарными сроками, прежде всего, со святым Николаем и его днем. Некоторые черты этого комплекса просматриваются в поверьях и в обрядовой практике великорецкой святыни, куда тоже сходилось нерусское население, где икона святого Николая стала представляться снятой с хвойного дерева, под корнями которого, как говорили, бил ключ'. http://www.bashedu.ru/evrazia/f_s/f_korshunkova.rtf
   ***
  
   До наших времён сохранилась память о нескольких древних крестных ходах на Вятке. Названия трёх наиболее известных: Борисоглебский, Георгиевский и Великорецкий. Последний - самый массовый. История его по церковным преданиям вкратце такова.
   В 1383 году крестьянин деревни Крутицы Агалаков нашел на берегу реки Великой икону св. Николая Чудотворца. Она прославилась чудесными исцелениями приходящих к ней поломников и была помещена в местную церковь. Упоминаемой деревни Крутицы ныне нет, но есть деревня Агалаченки. Скорее всего, она стояла когда-то на крутом месте, - как и нынешнее село Великорецкое известное с 18 века.
   Примерно в 1400 году икону впервые по настойчивой просьбе принесли в Хлынов для поклонения, но лишь через какое-то время (по разным источникам - в 1460, в 1521, или даже позже) она окончательно там осталась, с обещанием каждый год приносить её на место счастливого обретения.
   В 1551 году крестный ход по какой-то причине не произошёл, это отступление от традиции навлекло многие стихийные бедствия на вятчан. (Предположительно, причина состояла в том, что в 1551 г. царь Московский Иоанн Васильевич затеял очередную войну с Казанским ханством, в которой участвовали вятчане.)
   В 1554 году церковь в Хлынове, где на тот момент уже находилась икона, сгорела, но сама икона уцелела. На следующий год по указу царя ее отправили по воде через Казань в Москву ко двору Ивана Грозного, где поновили, сделали новый оклад, и осенью 1556-го икона вернулась. В Москве и на обратном пути через Устюг икону с почестями встречали молящиеся, об этом есть упоминания в летописях. С этого началось особое почитание Великорецкого образа в Москве и городах Русского севера.
   В 1614-15 годах икона снова была в Москве и получила там богатый оклад.
   В 1668 году на Вятку прибыл первый Вятский архиерей епископ Александр. По его указу начинается ежегодно (6 июня по современному стилю) отмечаться праздник этой чудотворной иконы с совершением крестного хода на реку Великую. До этой поры крестные хода совершались нерегулярно. То есть можно говорить о возрождении (или преобразовании) забытой или непоощряемой до того традиции. Известно о временном запрещении хода в 1734 году.
   С 1778 года Великорецкий крестный ход стал пешим, причем православные греческого обряда совершают его навстречу Солнцу по замкнутой петле с посещением села Великорецкого, начиная и заканчивая в Вятке (современном городе Кирове). Старообрядцы совершают свой ход отдельно и несколько позже (9 августа), кроме того, передвигаются они в противоположном направлении - по ходу Солнца.
   До 1778 года крестный ход шел по рекам: из Хлынова вниз по Вятке до устья ее притока реки Великой (примерно 30 км), и далее вверх по притоку до села Великорецкого еще столько же. Ясно, что при таком передвижении соблюсти церковные каноны затруднительно. Приходится признать, что наши предки мало заботились об этом. Существует мнение, что передвижение по реке с иконой первоначально не носило характера чисто церковного мероприятия (организованного Хлыновскими церковными властями).
   Ссыльный генерал-майор Хитрово в 1811 г. описывал это так. 'Стечение народа, сопровождающего образ и приходящего ему восретение, чрезвычайно велико. Иногда более 15 тыс. человек (в начале 20 века до 60 тысяч), движимых благочестием, приходит сюда в минуту отправления, составляющего великолепное зрелище на воде. Все духовенство шествует в процессии до реки в богатых облачениях; шлюпка о 12 веслах, хорошо и богато украшенная, ожидает принятия образа и духовенства. Все пространство реки, в минуту отплытия образа, покрывается лодками, полными людей, следующими за процессией на расстоянии 25 верст. Стечение народа в разных одеждах, звон колоколов во время шествия представляют зрелище пленительное. Наконец, смею уверить, что картина сия может почесться единственною, и я не видал ни одной церемонии духовной, которая могла бы сравниться с ней. Положение места, разнообразные виды, река на версту разливающаяся,- все это приводило меня в такое восхищение, которого не может изобразить слабое перо мое'.
   В дни чествования чудотворной иконы в с. Великорецком до 1917 года собиралась большая ярмарка, на которую привозиллось товаров на 100-150 тыс. руб. Для этой ярмарки в селе был устроен каменный гостиный двор. В селе имелись две церкви и часовня на месте явления иконы.
   В конце 19 века по реке совершалась лишь начальная часть хода - переправа через реку Вятку.
   В годы гонений большевиков на Православную церковь знаменитая Вятская икона Николая Чудотворца бесследно пропала, а храм в Кирове-Вятке, где она находилась, был взорван. Помимо самой Вятской святыни (иконы из Вятского кафедрального собора) тогда же пропали иконы из церкви села Великорецкого, а также из собора Покрова на Рву в Москве (Василия Блаженного), то есть, все наиболее почитаемые иконы Николая Великорецкого.
   []
   Икона св. Николая, с которой ныне совершается ход на р. Великую.
   Нынешняя Вятская икона св. Николая является поздней копией 18 века и видимо не вполне соответствует оригиналу. Волковская икона св. князей Бориса и Глеба написана заново на старой доске. Обе они примерно одного размера и представляют собой центральную часть с образами названных святых, окруженную по периметру большими (примерно такого же размера) клеймами, - иллюстрациями из их жизни. Создается впечатление, что к изначальной небольшого размера иконе в последствии для внушительности приделали дополнительные деревянные поля с клеймами.
   Группы верующих, тайно пробиравшихся на реку Великую с 1930 до 1988 годов, всячески преследовались по пути милицией, партийными и комсомольскими активистами и сознательными колхозниками (под предлогом того, что те топчут колхозные поля). Наиболее упорные поломники преследовались по месту работы. Церкви в Великорецком и по пути следования закрыли, легендарную двухметровую Сосну, на которой, якобы, была найдена икона, спилили.
   Ныне традиция Великорецкого крестного хода официально одобрена и возобновлена, но так как построен мост, надобность в плавании окончательно отпала. Церемония собирает многотысячную колонну со всех концов Вятки и России. Их сопровождают милиция, скорая помощь и всяческое благоустройство. Весь путь занимает 5 суток. Многие, правда, совершают паломничество в машинах и автобусах...
  
  
  
  К вопросу о датировке Великорецкого крестного хода (отрывки)
  Даниэль Кларк Уо (Waugh), амер. проф.
  
  "Текст Синодальной рукописи (Повесть об обретении Великорецкой иконы) был опубликован Верещагиным (вятский дореволюционный историк). В тексте содержится история обнаружения иконы и первых чудес, приписываемых ей. Там же есть и "приложение" текста о 202 чудесах, начиная с 1557 и заканчивая 1647-ым годом...
  
  Далее рассказывается о том, что после пожара в церкви Прокопия Устюжского в Хлынове, где икона хранилась, не осталось никаких письменных источников о её ранней истории. ("А в кия лета проявися, писания не обретохом"). Хлыновцы сообщили о пожаре и спасении иконы царю, и в ответ он послал на Вятку грамоту: "...а велено тот чюдотворный образ... взять к нему государю к Москве". О том, что рассказ в Синодальной рукописи мог быть составлен в Хлынове, говорит тот факт, что в нём упоминается вятский наместник В.И. Сукин. Подобный рассказ о пребывании иконы в Москве, содержащий подробности о постройке церкви Покрова и помещении туда копии иконы, существует в отдельной редакции (рукопись Румянцевского музея), также опубликованной Верещагиным. В этой рукописи подчеркивается влияние чудес, творимых иконой, на иноверцев ("но и невернии мнозии многа и различна исцеления получиша, овии же и крестишася").
  
  Таким образом, по свидетельству самих текстов и согласно Верещагину, первые сохранившиеся письменные источники о появлении иконы и привозе её в Хлынов были написаны не раньше середины XVII в., то есть, через 270 лет после считающейся общепринятой даты появления иконы. Датировка 1383-м годом была вставлена в текст ещё полвека спустя и относится не к достоверным фактам об иконе, а к повести о другой иконе - Тихвинской. Наконец, только в редакции конца XVII в. подчеркивается инициатива царя по приглашению иконы в Москву, якобы вследствие её огромной славы на Вятке.
  
  Это не значит, что и сама икона появилась только к середине XVI в. Возможно, что дата 7029 (1521) г. в Синодальной редакции повести была взята из надписи на окладе иконы. Если так, то эта дата является свидетельством о существовании иконы в первой трети XVI в. и, можно полагать, что икона была известна и до этого. Но надо иметь в виду, что в повести ничего не говорится о том, кто именно заказал оклад и где сама икона находилась в тот момент. Нельзя утверждать, что икона уже была в Хлынове особенно потому, что самым ранним конкретным свидетельством об иконе является грамота 1546 г. Эта грамота - ответ Ивана IV на челобитие от шестаковцев, в котором они писали о том, что "ездят в Хлынов и к Николе чюдотворцу к Великорецкому молитися". Таким образом, по крайней мере, в 1546 г., в момент челобития шестаковцев, как заметил Верещагин, иконы в Хлынове, видимо, ещё не было...
  
  Одна из многочисленных публикаций Вятского кафедрального собора об иконе представляет для нас особый интерес, поскольку её авторы ссылаются на архивные документы и на рукописи самого собора, которые содержат Кафедральную редакцию повести об иконе. В архивных документах (не раньше XVIII в.) ничего нового нет. А вот в рукописях, содержащих повесть об иконе, оказывается, есть материал, на который стоит обратить внимание. В своём рассказе о крестных ходах с иконой авторы этой брошюры ссылаются на перечень чудес, приложенный к повести. Все эти чудеса (в основном, исцеления) датированы. В них есть указания и на то, где случились чудеса в присутствии иконы и ещё на то, откуда происходили исцелившиеся. На основании этих данных авторы брошюры сделали вывод, что "эти два крестные хода - Низовский и Слободской - учреждения давния, по началу своему, восходят к началу 17-го столетия или даже к последним годам 16 столетия". Что касается даты Великорецкого хода, то об этом умалчивается, хотя если просмотреть список чудес, как и с Низовским, и Слободским ходами, такие данные есть, и они указывают на начало Великорецкого хода в то же время, то есть "к началу 17-го столетия или даже к последним годам 16 столетия". В этом списке первое упоминание о чуде, случившемся на реке Великой или во время Великорецкого хода, датируется 25 мая 1595 г. Имеется ещё семь записей о чудесах между 1613 и 1667 гг. Великорецкие чудеса случились между 12 и 25 мая, то есть, близко к датам хода, соблюдающимся и в наши дни. Возникает вопрос, не могли ли составители списка чудес просто случайно опустить другие более ранние случаи? Или, может быть, всё равно не стоит доверять данным такого списка, поскольку он не является более надёжным источником, чем сама повесть в первой (Синодальной) редакции середины XVII в. или во второй (Кафедральной) редакции времени Ионы? Всё это, конечно, возможно. Но остается тот факт, что в списке чудес (их 34), начиная с 1557 и по 1568 г., нет ни одного, которое произошло бы вне Хлынова. Позже первые чудеса, произошедшие вне Хлынова, были в Котельниче (1569 и 1571-1572 гг.) и в Слободском (1572 г.).
  
  Во всех 95 чудесах до 25 мая 1595 г. ни разу не встречаются упоминания о ком-либо с реки Великой, хотя есть упоминания о жителях из Котельнича, Орлова, Слободского, Шестакова, Великой Перми, Верхокамья и других дальних мест.
  
  Складывается впечатление, что после возвращения иконы из Москвы в 1556 г. (только тогда на следующий год начинает вестись список чудес), люди в первую очередь получали исцеление посредством молитвы перед иконой в Хлынове. Почти до конца XVI в. лишь пару раз икона находилась за пределами города, когда происходили эти исцеления. Поэтому, по данным списка чудес, можно сомневаться, что регулярные крестные ходы с иконой Николая Великорецкого существовали намного до конца XVI в.
  
  Проблема, конечно, состоит в том, что данная традиция, даже если ей верить, не даёт никакого повода датировать крестный ход намного раньше первой половины XVI в. Дата 1383 г. просто не идет в счёт, так как она явно вставлена позже. И хотя, в отсутствие других данных, можно считать, что ход мог существовать до 1551 г., то кажется более вероятным, что эта дата также является изобретением конца XVII в. Хотя, можно предположить, что грамота 1546 г. говорит об исключительном случае отсутствия иконы в Хлынове, но, с другой стороны, нет никаких данных, доказывающих, что в нормальных обстоятельствах она и была там.
  
  Допустим, что я прав и что регулярно установленных крестных ходов с иконой не существовало до конца XVI в., но почему они появились так поздно? В ответ позвольте спросить, что значит "поздно", и почему мы должны считать, что крестные ходы обязательно существуют в любом месте и в любое время просто потому, что существует чудотворная икона?".
  
  ***
  
  Вырисовывается такая картина. В 1546г. икона еще не находилась в Хлынове, но из анализа упомянутой грамоты шестаковцам следует, что она не могла быть и в Великорецком селе, так как шестаковцы жалуются на слобожан, которые чинят им препятствия на путях передвижения из Шестакова в Хлынов (для торговли) и (или) к Николе Великорецкому молиться. Вероятно, в это время икона еще находилась в обезлюдевшем после событий 1489г. Микулицыном городке (отсюда его название), расположенном на пути из Шестаково (через Слободской) в Хлынов. Можно предположить, что в 1551г. икона была перенесена в Хлынов и временно помещена в церкви Прокопия Устюжского. В 1551г. по преданию крестный ход не совершался, и вследствие этого начались ненастия, после чего и было, якобы, учреждено ежегодное хождение с иконой к месту ее прежнего пребывания. Дата сохранилась в памяти, но смысл ее был изменен. Эту версию подтверждает тот факт, что Никольской церкви в ту пору в Хлынове не имелось, население Хлынова первой половины 16в. было в основном пришлым (с Устюга и др. городов Московии), местный культ Николы ему был не знаком. Вскоре икону вывезли в Москву, а взамен прислали новую, написанную по московским канонам. Оригинал остался у царя, судьба его не известна. Зато известно, что в 16в. московские государи свозили в Москву христианские святыни со всей Руси.
  Новую реликвию начали усиленно пиарить: составлять список чудотворений, а спустя 13 лет организовали первые выезды с ней в Котельнич и затем в Слободской. Вероятно, по пути заходили в бывший городок Микулицын, где когда-то находился праобраз этой иконы. На Великую впервые пошли примерно в 1595г. Почему это произошло? Во-первых, происхождение "поновленной" святыни нуждалось в особой легенде (якобы, некий крестьянин нашел ее возле реки Великой висящей на дереве), так как для многих явное отличие от старого образа не было тайной. Во-вторых, началась борьба с язычеством и отступлениями от московского канона православия, которые, кстати, на Вятке существовали до середины 18в., а некоторые сохранились до сих пор. Дело в том, что на Великой реке было древнее культовое место. Сейчас трудно судить о тогдашнем характере верований вятских жителей. Не исключено, что это был некий синтез раннехристианских и языческих традиций, и в отдаленном месте на р. Великой собирались сторонники этой древней веры. Разгонять эту "нечисть" (выправлять обрядность) стали с помощью альтернативной иконы Николы чудотворца. Первоначально крестный ход совершался в судах по рекам Вятке и Великой в первое воскресенье после праздника перенесения мощей Св. Николая из Ликии в итальянский город Бари 22 мая. В старых московских текстах икону называют Никола Вятский. Синоним "Великорецкий" появляется чуть позже. Дело в том, что реку Вятку за ее размер в прошлом именовали Великой (некоторые исследователи переводят слово "Вятка" как "великая). Например, в известной "Повести о стране Вятской" есть выражение "река великая вятка". Там же обрисована традиция первых вятских поселенцев брать с собой в военные речные походы почитаемые образы (перед решающим сражением устраивали церковные церемонии). Вообще, походные иконы были широко распространены у русских. Вятчане наверняка брали их с собой в свои опасные экспедиции.
  
  Сегодня (3 Июн, 2011) начался Великорецкий крестный ход. Желаю всем его участникам доброго пути, благополучия и обретения Истины.
  
   []
   Под корнями этих деревьев пролазили поломники для избавления от недугов. Ныне корни засыпаны землёй.
   []
   []
  
  
  
  Дополнение 1
  
  В майском выпуске газеты "Вятский епархиальный вестник" опубликована статья руководи-теля Церковно-исторического центра Вятской епархии протоиерея Александра Балыбердина, посвященного истории Великорецкого крестного хода. Отец Александр обнаружил в Российском государственном архиве древних актов список Повести о Великорецкой иконе, идентичный наиболее древнему списку Патриаршей биб-лиотеки. Этот документ ставит под сомнение исторические факты, лежащие в основе неко-торых основополагающих моментов современной традиции Великорецкого крестного хода.
  Балыбердин выяснил, что назидательная история об обете, данном жителями Хлынова, - о том, что они, во избежание природных кактаклизмов, будут ежегодно ходить к месту обре-тения иконы Николы Великорецкого, - является достаточно поздним вымыслом. Кроме того, как пишет отец Александр, "испокон века паломники на место чудесного обретения Великорецкого образа не ходили, а ездили. Именно таким и было обещание вятчан - "ездити на вся годы и там праздновати". Поэтому не напрасны труды не только тех, кто идет весь путь на Великую пешком, но и тех, кто приезжает на праздник на автобусах и на машинах.
  Не было в древности и традиции идти весь путь пешком "туда и обратно": жители г. Хлыно-ва провожали чудотворный образ до села Филейского, а дальше уже духовенство везло его на стругах на его "чудотворное место". Поэтому, считает Балыбердин, надо "принять и "первых", которые имеют здоровье и силу духа пройти весь путь пешком, и не лишать любви "последних", которым этот путь пока еще не под силу". К этим "последним", между прочим, относятся и руководители Вятской епархии последних десятилетий.
  "Вятский наблюдатель".
   []
  
  До 18в. в этот крестный ход не ходили, а плавали - с живыми баранами для ритуальных шашлыков и, наверно, святую воду - кумышку (вятский самогон) - не забывали прихватить с собой. Вятские не снобы, а более сибариты. Посмеялись бы над нынешними поломниками - убогие старушки с мозолями на пятках. Из Хлыновской казны на праздник выделяли 500 рублей, это примерно 10 млн. на нынешние. Так и сейчас.
  
  
  Дополнение 2
  
  Посмотрел хронику хода по ТВ: мальчик лет пяти стал инвалидом после прививки, ходил на костылях на Великую в надежде поправить свою ножку, чудо пока не свершилось, утирает слёзы; другой малыш, чуть постарше, говорит, что шёл с мамой чтобы вернуть в семью отца, у него еще есть надежда - вот придёт домой, а там папка ждёт; пожилая женщина верит, что после купания в реке обратный путь на больных ногах показался легче; говорят, один хроменький оставил на Великой костыль, вернулся на своих ногах. Люди идут для исполнения своих сокровенных желаний, избавления от бед и недугов, обретения смысла существования, эмоционального комфорта, только Великорецкое Чудо может решить их жизненные проблемы. Многие верят в возможность этого.
  После сказанного открывается истинный смысл данного Действа. Оно сродни путешествию по жёлтой кирпичной дороге в Изумрудный Город к волшебнику Гудвину за исполнением заветных желаний. И хотя сказочный волшебник оказался шарлатаном, в многотрудном пути страждущие обрели всё желаемое ими. Ну, или почти всё, ведь желания исполняются часто не так, как нам виделось.
   []
   Дополнение 3
  
   На Вятке издавна существовал особый культ этого святого. По моим разысканиям, в 14-15веках в Никулицыном городке находился резной образ (скульптура) Миколы-Бабая, - грозного божества Вятских ушкуйников. С этим устрашающим врагов образом они ходили в свои победные речные походы. См. ниже
  
   []
   Вятская икона 19в., отражающая некоторые детали древнего резного образа (большая голова, суровый взгляд). Реальный образ был ближе к такому:
   []
  
  
   Дополнение 4
  
   Отрывок из воспоминаний вятского художника Аркадия Рылова (1870-1939).
   tornado-84.livejournal
  
   "Город снова оживал 21 мая во время большого религиозного праздника. К этому дню со всей губернии в Вятку стекались массы богомольцев в лаптях, с котомками за плечами, с посохами. Среди них встречались разные народности Вятского края: вотяки, пермяки, черемисы, зыряне. Между ними сновали мужики с обнаженными головами, в синих азямах, с зелеными ящичками на полотенцах через плечо. Они собирали с богомольцев медные гроши на "провожание" Николая-угодника и всех святых, выкрикивая на ходу заученные слова.
   Площадь возле собора заставлена телегами. Шла бойкая торговля гороховыми лепешками, квасом, глиняными сви-стулями и берестяными бураками. Из всех церквей к собору собирались хоругви, и вот под колокольный звон всех церквей начиналось шествие с архие-реем и губернатором во главе. Шло всё духовенство, певчие в особых парадных костюмах. Цепь солдат и полицей-ских сдерживала валившую толпу. В облаках пыли мелькали разноцветные бабьи платки, белые котомки и онучи на ногах. Несли "чудотворную" икону Николая-чудотворца. Процессия двигалась по спуску к реке. Яркий солнечный день. Сильный холодноватый северный ветер треплет знамена, колышет золотые ризы. На берегу процессию встречал военный оркестр, играя "Коль славен..."
   Широкая полноводная река покрыта синими и рыжими волнами; они, колыхаясь, сбрасывают с себя пенистые гребни, суетятся возле берега, лижут баржи и бока пристаней. На реке качались многочисленные лодки, белели надувшиеся паруса, готовились к отплытию пароходы, нагруженные богомольцами.
   Гористые берега густо покрыты народом. Березы Александровского сада весело шумят, размахивая прядями зеленой листвы. Процессия подходит к реке. Среди шума берез и речных волн доносился голос протодьякона и песнопение молебна. "Чудотворную" икону торжественно погружали в особую ладью, расписанную по-старинному. На ней устроено нечто вроде часовни. Сильный ветер рвал пестрые флаги на мачтах. Под звуки оркестра ладья, отделившись от берега, поплыла по волнам. Десяток молодых гребцов в красных рубахах с синей перевязью через плечо замахали веслами, как крыльями, подымая пену на воде. На корме стоял дюжий мужик с развевающейся бородою, тоже в кумачовой рубахе, в широких полосатых, синее с желтым, штанах. На голове у всех - старинные голландские шляпы с полями и ленточками. Эта пестрая ладья с флагами, гребцами и блестящими ризами, рассекавшая волны, была очень красива. Народ, покрывавший берега, баржи и пароходы, крестился.
   []
  
   На другом берегу икону выносили из лодки и носили в течение целого месяца по многим селам, до села Великорецкого - конечной цели богомольцев. Это место "явления" иконы.
   Через месяц образ уже с меньшей торжественностью возвращался в город, в кафедральный собор. На шестерке лошадей везли казну - сундуки с медными копейками и грошиками. С утра на колокольне богоявленского кладбища одиноко потренькивал колокол, но когда вдали по дороге показывались пыль и с нею хоругви и небольшая кучка народа, то колокола поднимали звон уже во всем городе. Усердные сборщики уже кричали: "Пожертвуйте, православные, Николаю-чудотворцу и всем святым на встречанье".
  
  
  
  
   ДОПОЛНЕНИЕ 5
  Из Вятских архивов ОГПУ http://www.herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number11&ELEMENT=gerzenka11_3_8 сообщение агентуры ГПУ за 1925 г.
   'Духовенство по уездам делится на два противоположных лагеря: обновленцев и тихоновцев. Активностью больше обладают тихоновцы. Обновленцы в своей деятельности слабы ... По установившемуся издавна обычаю, ежегодно 3 июня из Вятского кафедрального собора бывает крестный ход в село Великорецкое Халтуринского уезда с почитаемой верующими иконой Николая Чудотворца. На этот крестный ход в Вятку стекаются, за сотни верст, крестьяне других губерний. Так было и в нынешнем году. По прибытии крестного хода в село Великорецкое 6 июня 1925 года во главе с соборным и обновленческим духовенством, между последним и местным тихоновским духовенством возник спор, кому служить молебен по церквам и часовням села. Группа богомольцев-тихоновцев, руководимая Церковным Советом, не допустила обновленцев к службе. Обновленцы начали совершать службу на месте 'явления иконы', на свежем воздухе. Дослужить обряда им, однако, не пришлось, так как соборные иконы были отняты и унесены в церковь, а одного попа-обновленца группа ярых тихоновцев потащила в реку, грозя утопить. Поп вырвался и скрылся'. - Вполне возможно, что икона так и осталась у великорецких сторонников патриарха Тихона и ныне обитает где-то в собраниях старообрядческих икон.
  
  
   Дополнение 6.
  
   Год назад коллега tornado_84 сделал несколько критических замечаний на мою статью "Об истоках традиции хода на Великую", http://skygrad.livejournal.com/22089.html?thread=70473#t70473?fullversion=yes в которой были прокомментированы отрывки из книги Д. Уо в пользу моего видения данного вопроса, высказанные мною уже не раз в прошлом. Суть в том, что указанная традиция возникла довольно поздно всвязи с противостоянием церкви языческим культам древневятского населения. Кроме того, на мой взгляд, изначально столь популярный образ св. Миколы находился в Микулицыном городке, по данным археологии игравшим очень важную роль в домосковский период нашей истории. Многие моменты связанные с этой темой были разобраны мною в работе "Хлынов и крестные ходы" на сайте skygrad.narod.ru Поэтому позволю себе лишь дать ответ на конкретные возражения.
   1. Почему это икона обязательно находилась в Никулицыне? Название? А почему обязательно в честь святого? Есть множество городов, названных по имени основателей, в т.ч. и древних, и новых. Киев, Житомир, Ярославль, Владимир, Юрьев-Польский, Сергиев Посад, Петербург, Хабаровск... А Шестаков? Простите, да те же Вахруши по дороге в Слободской. Почему не в честь некоего основателя, которого звали Никулой? Здесь уже 50 на 50. А если так, то почему я должен поверить Вам, а не традиционной версии?
   Ответ. Городок на Вятке не мог быть назван по имени некого Николы или Миколы по той причине, что таких имен в ту пору, в 13 - 14 веках, простым смертным не давали. Это, видимо, связано с особым почитанием св. Николая, имя которого имело сакральный характер. Действительно, данного имени нет в описях по Вятским уездам 17 века. Не встречается оно и в документах других областей в более раннее время.
   2. Слобожане чинят препятствия шестаковцам. Да, чинят. И опять - откуда здесь следует, что икона была в Никулицыне? Почему эта дорога должна быть сухопутной и проходить через Слободской? Вы же сами удивляетесь, что если ехать на телеге или в санях, то от Шестакова к Великорецкому можно напрямик. А вот если плыть по Вятке - тут Слободской не обогнешь. Увидят, подплывут на лодках, остановят. Вы скажете: слово "ездят"? Так вот наверху комментарий, где упомянуто обещание хлыновчан "ездити во вся годы и там праздновати". А они как раз плавали. Река и была главной дорогой. Вот и всё.
   Ответ. Речь идет о грамоте 1546г. из которой следует, что слобожане в лице слободского наместника и его чиновников в результате конфликта препятствовали движению шестаковцев в Хлынов и к Николе Великорецкому торговать и молиться. Трактовать это сообщение можно различно, дело в том, где находилась почитаемая икона в то время. Известно, что в особые дни памяти святого Николая, 22 мая по нов. стилю, проходили празднования и устраивались ярмарки. Известно также, что в 1550х годах, когда икона наверняка появляется в Хлынове, церкви в честь св. Николая в Хлынове не было. Размещалась она в первоначальное время в церкви Прокопия Устюжского, что косвенно свидетельствует о недавнем принесении ее в город. Поэтому очень вероятно, что икона находилась до того в Микулицыном городке, еще существовавшем в первой половине 16 века.
   3. Почему если там же, в той же грамоте упомянуты "Хлынов и Никола чудотворец Великорецкий", то обязательно икона должна быть не в Хлынове? Где это сказано? "Верещагин заметил, что иконы в Хлынове, видимо, еще не было". Потрясающе! Раз Верещагин заметил - то всё, так оно и есть)).
   Продолжение ответа. В предании об иконе указана первая точная дата 1551г. Там сказано, что в этом году икону не выносили из Хлынова и в результате на город обрушились беды. Более вероятно, что именно в этом году икону принесли в Хлынов с прежнего места ее нахождения в Микулицыне, так как там же говорится, что икона прежде находилась в неком "малом городке" и была выставлена в нем на всеобщее обозрение. Это соответствует традиции установки образов на воротной входной башне. Понятно, что в городе с названием Микулицын над воротами висела икона св. Миколы. Видимо, хлыновцы завладели иконой не вполне законно, взяли к себе на время, пообещав местным прихожанам вернуть образ. Последовавшие после этого несчастья приписали каре за свое вероломство. Из документов видно, что во второй половине 16 века с иконой ходили в Слободской город (заметим, что путь шел через Микулицын) и лишь с конца века - на Великую реку.
   4. Самая главная нестыковка - это Ваша версия о какой-то борьбе с язычеством, о какой-то "особой" легенде. Если там "всё выдумали церковники", то почему они не могли выдумать еще одно чудо, еще одну икону? Зачем перетаскивать икону из Никулицына в Великорецкое? Где логика?
  5. "Оригинал остался у царя" - это вы придумали. "Перенесение" в тропаре - значит "украли"!!! Да, перенесение, ее переносили. А что, она сама лететь по воздуху должна?
   Ответ. В 1556г. древний образ увезли в Москву. Такова была общая тенденция той поры, всё самое ценное свозили в столицу. Вятский трофей разместили в только что построенном по случаю взятия Казани соборе Василия блаженного. В замен на Вятку вернули "поновленный" образ написанный в традиции московской школы. Для его пиара была использована ходячая легенда о нахождении иконы в глухом лесу. Место было выбрано неслучайно, приурочено к известному языческому святилищу на реке Великой, которая в ту пору могла иметь другое название. С иконой полученной от царя Ивана Грозного туда стали ходить в качестве альтернативы, - разгонять "нечистую силу". После прославления этой иконы её также свезли в Москву и, возможно, опять заменили.
   5. "Река Великая - это Вятка". "Потому что она большая". Ага, а в Ярославской области есть речка Великая, в Вологодской области - там они большие? "С Великия реки с Вятки". И что? С Великой реки, с Вятской земли (Вятки). Как Вам такое толкование? В тропаре то же самое: "От Великия реки Вятки" - т.е. от Великой реки Вятской земли. ----- Города у Вас прыгают с места на место, крестные ходы мановением пальца церковников начинают идти совсем в другую сторону. И, конечно, Вы безусловно правы, а цари с церковниками все выдумали)).
   Ответ. Новая икона, которую на пути из Москвы в Хлынов пронесли по городам русского севера, первоначально называлась Никола Вятский, и лишь много позже, когда с ней стали ходить на Великую, - Никола Великорецкий. Насчет перемены направлений крестных ходов я уже писал, достаточно привести такой пример. В "Повести о стране Вятской" описаны как старейшие крестные ходы из Микулицына в Хлынов и из Волково в Хлынов. В этом я вижу память о погроме ушкуйниками-николианцами в начале 15 века языческого святилища существовавшего на территории Александровского сада. Со временем это грозное действо с иконами воинственных святых и чудесными стрелами (похожее на крестовый поход) стало не по душе хлыновцам (особенно присланному на Вятку архиепископу), и к нашему времени от красочной традиции остался рудиментальный ход из Волково в Никульчино. В булгарской хронике есть сообщение о походе русских на Уфу в 1570г. Вятчане были единственными, кому удалось вернуться домой из этого набега. Отчаянное сопротивление объясняется тем, что с ними была икона, подаренная Алаши (Тиран Иван 4).
  
   []
  
  
   2 часть. Никола БАБАЙ
  
   'Ноугородци от рода Варяжска, прежде бо быша Словени'.
   Сначала в 8в. в районе Новгорода и Ладоги появляются западные славяне, но их со временем потеснили варяги - отряды скандинавских викингов во главе со своими конунгами. К 11 веку славяне, финны-чудь и скандинавы смешались, положив начало древнерусскому этносу. При этом, нордический (балтийский) элемент преобладал на севере Восточной Европы, особенно в Новгороде, распространявшем свое влияние далеко на восток, куда их влекли местные богатства - меха и серебро. Новгородцы пользовались известной независимостью от Киевских князей, позже они легко откупались от притязаний Золотой Орды. Во второй половине 13в. на Новгородском севере скопилось большое число беженцев из русских княжеств. В 1300г. в Европе началось резкое похолодание, названное современными учеными Малым ледниковым периодом. Это вызвало серьезные экономические и политические трудности, в частности, нехватку продуктов питания. И без того нелегкая жизнь беженцев, стала почти невозможной. Это привело к появлению феномена новгородских повольников - молодых свободных мужчин, отправлявшихся в дальние грабительские походы на небольших судах. Сначала объектом их нападений было побережье Колы и Нурмана. Но после замирения Новгорода с северными соседями и начала смуты в Орде в 1359г., их деятельность переместилась на Волгу.
  
   []
  
  
   Православие в Вятском крае в доепархиальный период ч.1 | Храмы и...
   'Разные источники по-разному указывают путь первой перевозки иконы из Хлынова в Москву и обратно. Так, по рукописи анонимного автора, опубликованной вологодским историком-краеведом Н. И. Суворовым, икона Николы Великорецкого из Хлынова в Москву доставлена по р. Югу до Великого Устюга, по рекам Сухоне и Вологде до Вологды и дальше до Москвы. Возвращалась икона тем же путем'. В Устюжском летописном своде указан иной путь следования иконы: "В лето 7065 (1557)... после Покрова в 7-й день, в среду, до обеда стречали со кресты устюжана всем городом у Воздвижения Николу Великорецкого. Шел с Москвы от царя и великого князя, а в Москве ездил с Вятки мимо Казань..."
   'После пребывания в Москве возросло почитание этого образа в окрестных землях. В Москве 'много образов написано сходственных с него мерою и подобием'. Списки иконы рассылаются по Руси в качестве царских вкладов. Один из таких образов принес в 1555 году в Псково-Печерский монастырь преподобный Корнилий. Эта икона и ныне хранится в Сретенской церкви монастыря. Другой образ был послан Иваном Грозным в Ипатьевский монастырь под Костромой в покаяние за убийство сына Ивана. После освящения Великорецкого придела в Покровском соборе в Москве, храмы в честь этого чудотворного образа были воздвигнуты в Тотьме, Маркушевском монастыре, в Старице. В 1556 году икону носили в Вологду, где с нее сделали список.
   Великорецкая икона известна и в Костромских пределах под названием 'Никола Бабаевский' (Никола-Бабай). По легенде, эта икона 'явилась' на бабайках (веслах от плотов); в честь ее около 1500 г. основан Николо-Бабаевский монастырь близ Костромы'.
   'Несколько икон Великорецкой иконографии из собрания ГТГ определяются как 'Бабаевские'. После сравнения этих икон с Великорецким изводом стало очевидно, что между ними нет значительных расхождений. Происхождение названия 'Бабаевская' связано с явлением иконы святителя Николая на бабайках - веслах от плотов для перевозки леса по воде. Явление это произошло в конце XV века, а в 1500 году в честь этого события на месте явления иконы был устроен Николо-Бабаевский монастырь. Достоверно неизвестно была ли явленная икона житийной или как и Великорецкая она была двусоставной. Вероятнее всего на бабайках был явлен уже к тому времени хорошо известный Великорецкий образ. К числу Бабаевских следует отнести икону из церкви Воскресения на Дебре города Костромы. Этот образ тоже является чудотворным и почитается жителями Костромского края'.
   []
   Николо-Бабаевский монастырь находится на правом берегу реки Волги при впадении в неё реки Солоницы (вблизи с. Некрасовское) на границе Ярославской и Костромской областей. Считается, что он основан в 15 веке (или даже ранее) вследствие чудесного обретения иконы Николая Чудотворца, которую обнаружили на приплывшем по воде весле. Издревле этот чудотворный образ, по преданиям размером с ладошку, привлекал к себе богомольцев. Установилась традиция торжественно носить эту чудотворную икону из монастыря в Кострому и Ярославль; в каждом из этих городов икона находилась ежегодно в зимнее время от трех до четырех недель. К началу 18 века Николо-Бабаевский монастырь был почти заброшен, что можно связать с изменением отношения Петровских властей к культу Николы Вятского и православной церкви вообще. Но в 19 веке был отстроен и стал вновь знаменит. В 1920 году Николо-Бабаевский монастырь был закрыт. Все его святыни, включая древний чудотворный образ Святителя Николая, бесследно исчезли, а храмы были взорваны.
  
   'Икона чудотворная святого Николы, приплыв рекою Волгою на бабайке, большом весле, приста к брегу; Благовернии же людие обретоша оную, изнесоша и поставиша на брег в дубраву зело красну, идеже монастырь ныне; И начаша людие мнозии стекатися на поклонение святой иконе и чудеса деяхуся; И прииде некто инок Сергиева монастыря Иоанн и устрои первый храм молитвенный из бабаек...'
  
   Дата основания монастыря не имеет связи с перевозкой иконы в середине 16 века. Обратим внимание на малый размер первоначальной Бабаевской иконы, и вспомним, что Вятская святыня также была очень невелика, судя по размерам копий, 11-17 см. Это свидетельствует об известности иконы в соседних с Вяткой землях ещё в конце 15 века, когда она, очевидно, имела другое название - Никола-Бабай. Это имя можно соотнести с упоминаемым в Никифоровской и других летописях 1401г. басерменином 'Хози-Баваем'.
   "О княжь Семенове княгине суждальского. Тое же осени князь великий Василей посылал искати княгини княж Семеновы Дмитреевича Ивана Ондреевича Уду да Федора Глебовича, а сними рать свою, и идоша на мордву. Наехаша же ю в татарской земли на месте, нарицаемем Цибирца, у святого Николы, поставил бо бяше церковь ту бесерменин Хази-баба, и ту изимаша княгиню Семенову Александру и ограбивше ю приведоша на Москву и з детми, и пребысть на дворе Белеутове, дондеже князь Семен сослався покорися.
  О князе Семене суздальском. В то же лета слышав князь Семен Дмитреевичь суздальский, что княгини его и з детьми изнимана и казна его взята, сам бо бяше тогда бегая по татарским местом, и посла к великому князю с челобитьем и с покорением. Князь же великий опас дасть ему. Он же при[и]де на Москву из Орды, и взя мир с великим князем, и иде с Москвы на Вятку со княгинею и з детьми, болен бо бяше уже, и пребысть на Вятке 5 месяц, и впаде [в] больши[й] недуг, преставися декабря 21 день, на память Петра чюдотворца. Се[й] же князь в животе своем много напасти подъят и многи истомы претерпе в Орде на Руси, дабиваяся своей отчины, осмь лет поряду в Орде служи четырем царем: первому Тахтамышу, другому Аксак-Темирю, третьему Темир-Кутлую, четвертому Шадибеку, а все то поднимая рать на великого князя московскаго, како бы найти свою отчину, новгородцкое княжение. И того ради много труда подъя, не обретая покоя ногама своима, и не успе ничто же, но аки всуе тружася".
  Многие относят место действия к вятскому городку Микулицыну вблизи устья Чепцы, где по документам 17 века был Уст-Чепецкий Никольский погост (село), вероятно, перенявший на себя Никольский приход запустевшего Микулицына городка. Фраза 'бесерменин Хози-Баваа поставил церковь' требует объяснения, так как, вроде бы, опровергает наше мнение о постройке церкви-часовни в Никуличе ушкуйниками в 14 веке. Для начала заметим, что речь в приведённом отрывке идёт о городе, где укрывалась княгиня, церковь святого Николы приведена в качестве ориентира вместо его названия. Поэтому вставная поясняющая фраза 'a церковь ту поставил некоторыи бесерменин именем Хазибаваа' говорит о построении первоначального городка (по археологии примерно во второй половине 13 века). Таким образом, замечание летописца о построении церкви относится не только к самой церкви, но и к городу. При этом возможны варианты, например, местный богатей мусульманской веры вполне мог дать деньги или распоряжение на постройку церкви для своих христианских подданных, а мог и сам креститься. Не исключено, что это был ушкуйник побывавший в плену у булгар и там омусульманившийся. Кстати, в окружении опального нижегородского князя был некий татарин Никула. Есть также версия, что княгиня укрывалась в Усть-Чепецком погосте (небольшом селе), где была древняя Никольская церковь. Косвенно это подтверждает расположение на левом Арском (татарском) берегу Вятки. Там же в районе Хлынова, предположительно, были владения Суздальских князей.
   Имя 'Хозибаваа' правильнее записать как Гази-Бабай. (В Пискарёвском летописце: 'Наехаша же ю в татарской земли на месте, нарицаемем Цибирца, у святого Николы, поставил бо бяше церковь ту бесерменин Хази-баба'). Первоначально имя Гази означало на арабском языке 'воин, совершающий набег', что близко по смыслу к 'ушкуйник'. Баба(й) у татар - 'уважаемый человек, дедушка, старик'. По археологии в середине 14 века Микулицын город был перестроен (увеличен) и, видимо, стал военно-культовым центром Вятских христиан. Название его было, вероятно, связано с именем Бабая. В округе распространены топонимы типа Бабайловцы, Бабинцы, а также фамилии Бабайлов и Бабин. Неудивительно, что поначалу знаменитая Вятская икона называлась Никола-Бабай. При переписывании церковных и иных документов это ставшее неудобным имя заменили на более преемлемое Никола Вятский (позже Великорецкий). И лишь случайно вдали от Вятки сохранилось древнее название. Тамошняя легенда о прибытии иконы по реке 'на бабайках' недвусмысленно связывает её с плаванием, что является отражением древнего предания об использовании данной иконы ушкуйниками.
   Появление чудотворной иконы в Никульчино можно отнести к концу 14 века и связать с деятельностью Стефана Пермского. Из его жизнеописания известно о борьбе проповедника с язычниками и приобщении их, в том числе и вятчан, к православной вере. Деятельность епископа совпадает с походами ушкуйников на Каму и Вятку. Известно о его знакомстве с ушкуйниками и вятчанами, в заслугу святому ставят смягчение их нравов. Возможно, в своей деятельности Стефан опирался на поддержку ушкуйников, иначе чем объяснить его беспрецедентное бесстрашие во враждебном окружении. Не исключено, что Стефан участвовал в походе ушкуйников на верхнюю Вятку и основании здесь слобод. Это подтверждает предание о посещении им Слободского города и освящении здесь часовни. Путь шёл от Вычегды по Сысоле (где Стефан занимался миссионерством среди Коми-зырян) через верховья Вятки к Слободскому, Чурше и Никульчино. Результатом стало вытеснение с этой территории упорствующих христианизации язычников на левый берег Вятки в район Карино.
   К сказанному можно добавить следующее. Баба́й (баба́йка) - ночной дух, воображаемое существо, используемое на Русском севере родителями, чтобы запугать непослушных детей. Бабай не фигурирует в русских народных сказках, это довольно новое явление. Заметна явная фонетическая схожесть имён: Баба-йка и Баба-яга. Последняя появляется на русском севере в лубке 18 века, хотя сам мифологический персонаж старухи-ведьмы был известен у южных славян и ранее этого, но под другим именем (Баба-рога и т. д.). Бабай описывается как 'маленький старичок с бородой и с котомкой'. Слово 'Бабай' может быть возведено к тюркскому прообразу 'Баба', в общем случае означающему "Старик".
   В славянской мифологии святой Никола иногда напоминает злого духа: 'Таковы лесной дух Mikolaj у кашубов, задающий загадки заблудившимся (отгадавших выводит на дорогу, не отгадавшие продают душу чёрту); восточнославянские представления о Николае Дуплянском, обитающем в дупле в лесу, о связи Н. с охотой, лешим. На связь с демоническими персонажами указывает также хромота или слепота (кривизна) Н. Для позднего пласта восточнославянской демонологии характерен обычай завивания 'бородки' Н. ('Миколина бородка', 'бородка Микуле'), восходящий к древним представлениям о завивания бороды Волосу - Велесу. С Велесом Н. связывают также функции покровителя скотоводства и земледелия, хозяина земных вод. В народных верованиях Н. противопоставляется Илье-пророку как милостивый земной святой грозному небесному громовнику (ср. противопоставление громовержца Перуна его земному противнику в славянской мифологии). Ср. также Санта Клауса (Св. Николая) - рождественского деда в поздней западноевропейской традиции, которого сопровождает демоническая свита'. http://www.bibliotekar.ru/mif/85.htm
   []
  
   Об архаичности данного представления красноречиво свидетельствует тот факт, что оно зафиксировано и у кашубов, где nikolaj выступает как наименование х р о м о г о д ь я в о л а, живущего в лесу и задающего загадки заблудившимся людям: того, кто отгадает загадки, nikolaj выводит из лесу, но тот, кто не сумеет этого сделать, отдает свою душу дьяволу (Сыхта, III, с. 259); нетрудно узнать в этом образе разновидность лешего. Ассоциация св. Николая с лешим у кашубов обусловлена, по мнению Б. Сыхты, восприятием св. Николая в качестве покровителя волков; по его словам, 'мотив ассоциации лесных духов со св. Николаем часто встречается в польском этнографическом ареале, подобно тому как у иных славян они ассоциируются со св. Георгием' (Сыхта, III, с. 260). Ср. еще кашубск. mikolaj как обозначение злого духа, который является в к р а с н о й о д е ж д е (Сыхта, III, с. 168), что сопоставимо с русским образом 'красного лешего'. http://krotov.info/history/11/uspensky/Gl3.htm
   'Ослепни Микола!' как разновидность божбы, принятую в Вятской губернии (Магницкий, 1885.
  
   Из всего сказанного можно заключить, что дохристианский культ некого злого божества был постепенно подменен культом Николы зимнего, известного своей воинственностью.
  
   Распространение скульптурных (резных) изображений Николы, особенно заметное в условиях борьбы православной церкви с сакральной скульптурой (ср.: Голубинский, II, 2, с. 365 и cл.: Н. Петров, 1902; Н. Петров, 1904; Вознесенский и Гусев, 1899, с. 202 и cл., 384, 424, 535 и cл., 606-607, 676-677). На это несоответствие обращал внимание еще Олеарий, который с удивлением отмечал, что хотя русские не признают резных изображений, они тем не менее высоко чтут резной образ Николы Чудотворца в Москве (Олеарий, 1906, с. 315, 292). Необходимо отметить, что бытование подобных изображений объясняется именно особенным их почитанием, которое церковь поневоле должна была учитывать: известны случаи, когда церковные власти пытались противодействовать такому поклонению, но были вынуждены отступить от своих требований (ср., например, неудавшуюся попытку изъять резной образ Николы из мценского Никольского собора в 1777 г. - 'Орловские епархиальные ведомости', г. IV, 1868, ? 22, с. 1772- 1773; см. еще: Н. Петров, 1902, с. 144-145; Н. Петров, 1904, с. 447-448; Вознесенский и Гусев, 1898, с. 606-607).
   'От покойного брата И. В. Аничкова, бывшего председателем Новгородского Археологического общества, я узнал, - писал Е. В. Аничков, - о следующей странной истории, имевшей место не задолго до войны [т. е. до 1914 г.] в Крестецком уезде (Новгородской] губ(ернии]). В одном селе на 'жальнике" стояло несколько каменных баб. Крестьяне чтили эти бабы и, говорили, будто к ним приставлен сельским обществом особый человек, собиравший с крестьян в положенные дни приношения зерном, как бы для жертвы. Новый священник, назначенный в тот приход, отказался служить на 'жальнике" молебны о ниспослании плодов земных и о ниспослании дождя. Отсюда началось 'дело", и администрации пришлось озаботиться о подавлении чуть не силой этого курьезного возврата к язычеству. Главный идол назывался Микола' (Аничков, 1923-1924, с. 543, примеч. 1). Нет никаких оснований соглашаться при этом с интерпретацией Е. В. Аничкова, который почему-то усматривает здесь спонтанный возврат к язычеству, т. е. превращение св. Николая в языческого бога. Можно, напротив, с уверенностью утверждать, что речь идет о продолжающемся почитании языческих богов (еще в XX веке!), которые отождествились с христианскими святыми. В 1540 г. в Псков привезли резные образа св. Николая и св. Параскевы Пятницы, то народ усмотрел в их почитании 'болванное поклонение', отчего, как сообщает летописец, в людях была большая молва и смущение.
  
   ***
   Заметим, что демонические черты образ св. Николая приобретает в поздний период, у нас это 17-18 века. В этот период шла борьба церковников с чрезмерным увлечением культом Николы в ущерб культам Спасителя и Богородицы.
   Таким образом, Никола-Бабай предстаёт как устрашающая фигура. Вероятно, первоначальная редакция иконы Николы-Бабая изображала злого старца. (Что-то подобное автор видел лет 30 назад. Пока мы думали и приценялись, продававшуюся за 20 рублей вещицу без разговоров забрал приезжий из Питера. Вряд ли она была особо древней, портрет в три краски - зелёная, черная и белая - на доске обтянутой материей, но выражение лица было какое-то уж слишком грозное, даже неприятное.) Икона с такой репутацией нагоняла страх на врагов, обладатели её становились непобедимыми. В 19 веке такой необычный вариант иконы 'Николы Великорецкого' был распространен: святой изображён с неестественно большой головой, отчего выглядит устрашающе. Не исключено, что это отражение реального древнего образа, объявленного неканоническим. В таком случае, привоз иконы в Москву в 16 веке и ее 'поновление' выглядят как успешная попытка преобразить культ Николы-Бабая в преемлемый для Москвы более канонический вид. Искусствоведы видят в Великорецком образе Московсую школу письма. Созданная московскими иконниками новая редакция древней иконы стала популярной. На Вятке иконы древнего типа сохранялись, но традиция эта не поощрялась.
   БАБАЙКА (по Далю) - 'ж. волжск. гребь, весло. 1 - барочный руль, весло из целого бревна, для управления дощатником, баркою, плотом; ... 2 - чурка, обрубок, болвашек; дети играют в бабайки, как в бабки, ставя деревяшки, чурочки...'. Обратим внимание на второе значение слова. Возможно, оно появилось от вида деревянных статуэток Николы Бабая. В Перьми и на Вятке в 14-15 веках не было иконописцев, но были резчики по дереву. Поэтому местные иконы делали в виде раскрашенных рельефных изображений на досках, а также скульптур. Не оттого ли Микулицын город в ПСВ назван Болванским?
  
   http://www.voskres.ru/architecture/mokeev10.htm каменные Никольские ворота были построены еще в 1367 году в Кремле Дмитрия Донского. Через столетие в 1462 и 1465 гг. зодчий и скульптор Василий Ермелин изготовил для главных Фроловских (Спасских) ворот горельефы св. воинов Георгия Победоносца и Дмитрия Солунского. Очевидно тогда же в 1468 году скульптор изготовил и горельеф св. Николы Можайского для Никольских ворот. Образцом для горельефа послужил можайский образ, находившийся тогда еще на крепостных воротах Можайска. Г.К.Вагнер вообще считал, что можайский св. Никола послужил образцом для резных скульптур св. Георгия и Дмитрия на Фроловских воротах Кремля: "Мы видим здесь повторение того, что несколькими десятилетиями раньше имело место в Можайске. Там - Никола с мечем, здесь - Георгий и Дмитрий Солунский с копьями" (Вагнер Г.К. От символа к реальности. М.,с.2О8).
   http://www.voskres.ru/architecture/svnikola.htm
  
   В отличие от других божественных и святительских образов Никола Можайский изображается еще и в виде резных деревянных скульптур, которые не свойственны русской христианской традиции и которые как и в Москве, но задолго до нее, помещались над сторожевыми воротами русских кремлей в северных городах Руси. http://maxpark.com/user/2679125058/content/279653
  
  
   Можно полагать, что в 15 веке деревянная скульптура распространилась на запад от Вятки и Перьми. С завоеванием Вятки Москвой началось постепенное 'исправление' местных традиций. Появление в 18 веке негативного персонажа с именем Бабайка (Баба-яга) совпадает с периодом забвения культа Николы Бабая (Великорецкого), запрещением крестных ходов на Вятке, и переписыванием Вятской истории. Почитаемый грозный святой превратился в ходе гонений в детскую страшилку. На Вятке в это время появились церковники, затеявшие исправление некононических традиций. Скульптурные иконы-барельефы заменялись писанными, старым иконам давались новые имена и легенды. Никола-Бабай окончательно стал Николой Великорецким, Никола Грацкий - Николой Можаем.
  
   Через столетие в 1250 году здесь появился первый можайский князь Федор Чермный (Рыжий, 1238-1299 гг.) из смоленского княжего дома. Он крестил затем можайцев "своими попы". Юный князь не просто основал рядом с Можайской крепостью княжий двор, - в Крому крепости он возвел ц. св. Спаса, а на вечевой площади Предградья - соборную ц. св. Николы Чудотворца, так же как и Никольскую церковь на своем новом дворе.
   "Статуарный" Никола Можайский всегда воспринимался на первый взгляд христиан как языческий кумир, а поклонение ему как "болванное" (Пск. лет. под 1540 г.). Следовательно, он не мог быть изготовлен сразу как церковная икона, - таковой она стала потом. К тому же он не был и скульптурой (как многие его называют), способной стоять на полу. "Расплющенный" до 25 см. Никола Можайский был изготовлен из толстой дубовой доски как оберег-барельеф для крепления к бревнам над воротами Можайской крепости. От атмосферных осадков его прикрывала кровля киота (киот позднее даже изображался красками на живописных иконах). Когда же возник "крепостной" поначалу резной образ?
   Деревянную Можайскую крепость захватывали и сжигали татары Дюденя в 1293 г., Тохтамыша в 1382 г., Егидея в 1408 г. Можайцы, конечно, не успевали снимать образ с воротной башни (если бы он там был), поскольку это был оберег, да и нападения врагов были неожиданными (работал клич: "Спасайся кто может"). Отсюда наиболее вероятная дата сохранившегося доныне надвратного образа - "1409 год" - год восстановления Можайской крепости и ее ворот после нападения татар Едигея (ПСРЛ,I5,с.492). Заказчиком образа был, бесспорно, восстановитель крепости можайский князь Андрей Дмитриевич (1389-1482 гг.). Кстати, после 1409 года Можайск не был взят никакими врагами более 200 лет, - город был уже как бы под защитой св. Николы Меченосца. Но была еще более веская причина появления резного Николы, чем восстановление крепости и ее ворот.
   В 1408 году татары Едигея очевидно сожгли деревянный Никольский собор города, и в 1409-1412 гг. храм, был восстановлен каменным. Именно в честь этого знаменательного для можайцев события и был изготовлен на воротах крепости образ св. Николы с новым храмом в руке. А символический меч в другой руке был "грозящим пальчиком для шаловливых и неразумных драчливых детей божиих". "На можайской деньге того времени была сделана надпись "печать князя Онд. Дм.", а на другой стороне стоящая человеческая фигура в епитрахили или омофоре, с аркой киота над головою, держащая в одной руке, по-видимому, меч, а в другой - неопределенный предмет как бы с крестом наверху. Фигура и надпись... вполне соответствуют образу св. Николая Можайского" (Петров Н.И. Тр.XI археол. съезда в Киеве, 1899г., М.,1902, с 138).
   Святой Никола Можайский, таким образом, был современником старого белокаменного Никольского собора г. Можайска, - появились они практически одновременно. Образцом резного Николы послужила какая-нибудь маленькая древняя каменная или деревянная резная иконка святого, увеличенная до больших размеров. А меч и град были предопределены указанными местными обстоятельствами. Так и появилось замечательное произведение, к сожалению, неизвестного художника-резчика. В середине ХVII века Павел Алеппский писал: "На вторых воротах (Московского Кремля) снаружи - образ святого Николая, который держит в правой руке обнаженный меч, а в левой - этот город, ибо он избавил его от злобы неверного Тамерлана" (Иностр. о др. Москве. М.,Столица, 1991, с.324). В записи интересны сведения, конечно полученные от самих москвичей. Святой Никола как и прежде считался защитником и покровителем москвичей, но в ХVII веке он представал уже в виде Меченосца. Однако с начала ХIV века Москва - Дом Пресвятой Богородицы. Поэтому cв. Никола уже вместе с Богородицей еще в 1395 году оказался причастным к чуду спасения столицы от cтрашного Тимура, который, как известно, шел с войском к Москве, но неожиданно развернулся перед русской границей и ушел обратно на юг громить Тохтамыша.
   Каменные Никольские ворота Кремля были построены еще в 1367 году при Дмитрии Донском. Через столетие в 1462 и 1465 годах зодчий и скульптор Василий Ермолин изготовил для Фроловских ворот Кремля горельефы св. воинов Георгия Победоносца и Дмитрия Солунского. Очевидно тогда же в 1468 году, взамен какого-то старого образа, на Никольских воротах Кремля скульптор изготовил горельеф св. Николы Можайского. Образцом для горельефа конечно послужил можайский образ.
   В 1613 году св. Николу Можайского увезли в Польшу.... в 1619 году был заключен Деулинский мирный договор, а св. Никола Можайский возвращен из плена на свое место, в часовню над полуpaзрушенными от взрыва воротами.
   http://www.voskres.ru/architecture/svnikola.htm
  
   []
   Никола Можайский. 14-15 в. ГТГ, Москва
  
   Об истоках иконографии таких резных статуй (а впоследствии и икон) в науке существуют различные мнения. Предполагалось, что данный иконографический тип стал развитием древнерусской традиции изображения 'Николы Зарайского'. Некоторые ученые считали такую иконографию романской, заимствованной в Западной Европе, где был распространен образ воинствующего святителя с мечом в руке. Появление образа объясняли и возможным участием балканских мастеров в строительстве в XIV веке Никольского собора в Можайске. А.В.Рындина предложила убедительную версию, связывающую появление этого памятника на Руси с литургическими и обрядовыми преобразованиями митрополита Киприана и византийской традицией почитания мощей. Эта версия связывает происхождение резных образов со скульптурой святителя, вложенной сербским королем Урошем в начале XIV века в базилику в Бари и предназначавшейся для размещения над ракой с мощами. появление фигур Пятницы и Николы 'на рези' в Пскове в 1540 г Николай Мирликийский почитался в Западной Европе патроном купцов, матросов, льняного промысла и пр. Он изображался в одежде епископа с моделью церкви в руках (R. Pfleiderer, Die Attribute der Heiligen, Ulm 1898; Die Patro-nate der Heiligen, Ulm 1905).
  
   В лето 7062 (1554) О прощении Николина образа. Того же году на Вятке проща (исцеление) учинилась от образа Николы чюдотворца Великорецкого, и поиде образ вниз х Казани, и бысть проща велия: бес числа слепыя и хромыя и бесныя исцеляхуся. И оттоле поиде вверх к Москве по городом, и приде на Коломну и с Коломны к Москве. И тут царь государь встретил его на Симанове и с царицею Настасиею, и Макарей митропалит, и все бояре, и всенародное множество: мужи и жены. И поставиша его в Пречистой большой на площади против места царьского, идеже и ныне стоит. Повелением царским и Макария митропалита списаша с него список и киот сотвориша на церковной образец. А тот образ отпустиша на Вятку опять. http://www.russiancity.ru/books/b61.htm Пискаревский
  
   7068-го (1559) о Троице на Рву на Москве. Того же году повелением царя и государя и великого князя Ивана зачата делати церковь обетная, еже обещался в взятие казанское: Троицу и Покров и семь пределов, еже имянуется 'на Рву'. А мастер был Барма с товарищи. И прииде царь на оклад той церкви с царицею Настасиею и с отцем богомольцем Макарием митропалитом. И принесоша образы чюдотворныя многия [и] Николу чюдотворца, кой прииде с Вятки. И стали [мо]лебны совершати и воду святити. И первое основание сам царь касается своима руками. И разсмотриша мастеры, что лишней престол обретеся, и сказаша царю. И царь и митропалит, и весь сунклит царьской во удивление прииде о том, что обретеся лишней престол. И поволи царь ту быти престолу Николину: 'И изволи де бог, и полюби то место Никола, а у меня да не бысть в помышлении того'.
  
  
  О распространении у нас в прошлом деревянных резных образов св. Николы свидетельствует следующее. В 1730 г. на Чуршинском городище была заложена деревянная часовня, простоявшая здесь до 1901 г., когда она сгорела от удара молнии. В ней помимо двух обычных икон находился резной образ святителя Николая. В неделю Всех святых сюда, помимо прихожан, стекалось до пяти тысяч богомольцев из разных мест, в том числе, много крещеных вотяков, поминавших каких-то заложенных (убитых). В селе Истобенском (южнее Хлынова) также существует оригинальная традиция крестного хода. Верующие идут к часовне Николая Можайского, которая была возведена якобы на месте битвы устюжан и рязановских, жителей деревни Рязановка, с которой и началась история села.
   Верещагин А.В. о культе Можая:
   Святой изображен в шапке с собольей опушкой. Два резных образа в рост были в Трифоновом монастрыре по описи 1601г. Здесь же был надвратный храм в честь Можая. После запрета в 1722г. они хранились отдельно, не на виду, вместе с образом Параскевы Пятница и иконой Христофора. В нач. 17в. в Орлове была церковь Николы Можайского. Дозорная книга Рязанцева 1601г. были также иконы 'на золоте'. Существовал особый ход из г.Хлынова в г.Слободской и до Вобловиц 'с Николою Можайским'.
   []
  Статуя из церкви с. Макарье недалеко от г.Хлынова-Вятки, полное сходство с Можайским образом.
  
  
   Итак, можно видеть, что на Вятке в 16в. (а, вероятно, и ранее) существовал культ Николы Можая, резного образа с мечом в руке. Лишь с появлением в Хлынове в сер. 16в. иконы московского письма начинает распространятся культ Николы Великорецкого. Этот образ был, вероятно, писан со старого Вятского оригинала, скорее всего, местного варианта Николы Можая, которому были добавлены житийные клейма (картинки вокруг центрального лика). Сам лик также наверняка был переработан в канонических традициях. Поначалу новая икона не пользовалась популярностью, но после того, как ей стали приписывать чудесные исцеления, в основном, от глазных болезней, и носить по дальним и ближним окрестностям Хлынова наравне с другими образами Николы, ее значение возросло. Одновременно умалялась роль резных образов Николы.
  
  
   []
  Капитель из Ессуара в Италии, пример стиля резной скульптуры 13 века, вероятного источника Пермских скульптур.
  
  
   Итак, основание Никулича и название главной его святыни было, вероятно, связано с именем бесерменина Гази-Бабая. Похоже, что именно здесь в 1401г. находилась икона, известная на русском севере под именем Никола-Бабай, она же, по свидетельствам искусствоведов, Никола Вятский.
   Никола-Бабай был культовым святым ушкуйников. Центр этого культа был в Никульчино, где над въездом в город на воротной башне-часовне находился увеличенный резной образ. Отсюда название Микулицын, а также уничижительное "Болванской". Интересно, что такая деревянная скульптура появилась на Никольской башне Московского Кремля во второй пол 15в., - в период завоевания Вятки. В Москве была "церковь Николы Чудотворца на Болвановке". - Проступает связь Николы с его Болваном-статуей.
   На кресте-энколпионе найденном на Никульчинском городище изображен Св. Никола, на небольшой резной иконке - он же (подписан). Итак, мы имеем слудующие доказательства связи города с культом св. Николая:
   1. само название, не имеющее иной внятной трактовки,
   2. нахождение на Никульчинском городище энколпиона и иконки с изображениями св. Николая,
   3. упоминание в летописи под 1401г. городка на Вятке с церковью св. Николая основанной неким бесерменином Гази-Бабаем,
   4. существование на Вятке древней традиции почитания особого образа Николая Чудотворца, называемого Вятский, Великорецкий, а также Бабаевский,
  
   "За землею, называемою Вяткою, при проникновении в Скифию, находится большой идол Zlota Baba, что в переводе значит золотая женщина или старуха; окрестные народы чтят ее и поклоняются ей. Никто проходящий поблизости, чтобы гонять зверей или преследовать их на охоте, не минует ее с пустыми руками и без приношений. Даже если у него нет ценного дара, то он бросает в жертву идолу хотя бы шкурку или вырванную из одежды шерстину и, благоговейно склонившись, проходит мимо". (Матвей Меховский. "Сочинение о двух Сарматиях". 1517 год.) (сообщение Пестрикова на форуме "Вятка - родина казачества" авг 18, 2010 4:40 am)
   Предание о Золотой Бабе - идоле Биармийцев - можно связать с культом Миколы Бабая. Ушкуйники вполне могли захватить статую и перевести к себе в городок, переименовав и переделав реликвию по своему вкусу (заменили облицовку, оклад, киот). Так появился "Болванской" город на Вятке. Приведенная выше цитата о местонахождении Золотой Бабы "за землею называемою Вяткой" не исключает окрестности Никульчино, так как, судя из анализа старых иностранных карт и сообщения летописи 1401г. о городке у св. Николы, рекой Чепцой в прошлом считали также и среднее течение Вятки до устья Моломы. Собственно, от Кирова (Вятского городища) начиналась уже Арская земля, где укрывался суздальский князь. Размеры идола вряд ли были велики, а покрыт он мог быть не золотом, а более доступным серебром (или природным сплавом золота и серебра). Во всяком случае, Микулицын - это одно из вероятных мест локализации "Золотой Бабы" в 14в.
   В 15в. статую, видимо, вывезли куда-то. Всё это дает основания заключить, что в Никулицыне находился особо почитаемый образ св. Николы-Бабая. Это была одна из походных икон ушкуйников-казаков. По размерам она была невелика, около 17см. Изготовлена из дерева или металла, возможно, деревянный резной образ был покрыт окладом-киотом из серебра. Такая реликвия могла в походе в обычное время находиться на груди одного из доверенных лиц (воевода или ватаман), и подниматься перед сражением на шесте в голове войска или флотилии. Образ имел грозную славу далеко за пределами Вятки, а потому производил устрашающее действие на врагов.
   Инициировать походы на Вятских язычников мог сам Стефан Пермский.
  
   В ДТ есть такое сообщение в записи об освобождении Уфы от русских в 1579 году :
   "...Большинство русских было перебито, но один из их отрядов смог отступить в Чулман в полном порядке и ожесточенно защищаясь. Когда наши спросили у пленных, чем объясняется такая стойкость, те ответили, что им была вверена охрана особо дорогого для Алаши изображения одного из русских богов...".
   Речь может идти об иконе Николы чудотворца побывавшей в Москве в 1556г. в гостях у Ивана Грозного (Алаши) и возвращенной в 'поновленном' виде (украшенной и писанной заново). Заметим, что отряд вятчан отступал на Чулман, Каму. Или вятские, опасаясь преследования в низовьях Камы и Вятки, возвращались домой в обход через Каму, или под Чулманом в некоторых случаях нужно понимать не Каму, а Вятку. И тогда легендарный Учкуй на верхней каме, "где она поворачивает на юг" на деле находился на Вятке в районе устья Летки, - там как раз по местным преданиям был первоначальный русский городок, а по описям 17в. была даже деревня Анфалово.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"