Здравствуй, старый друг. Пишу тебе без особой надежды, что ты это прочтешь. Пишу потому, что так надо. Знать бы только кому, поскольку на мою после-жизнь эти строки не повлияют никак, а ты их вряд ли увидишь. Пишу медленно, отвык за пару веков, так что ты меня простишь, если я буду периодически сбиваться с мысли. Прости, но переписывать письмо не буду, поскольку и эти несколько листов бумаги нашел с большим трудом.
Всё-таки хорошо, что вы сейчас сворачиваете свою деятельность и покидаете наш мир. Знаешь, глядя в след вашим уходящим через "точку напряжения" людям я думал, что возможно их уход является преддверием неизбежного и неотразимого ответного удара. К слову, вам невероятно повезло, что Повелитель отправил в преследование именно меня. Кто-то другой мог превратить ваше отступление в бегство. Бегство безнадежное и заканчивающееся пиром для моих собратьев. Ваша кровь ведь чиста и на неофициальном рынке котируется гораздо выше, нежели кровь которую выжимают из постоянных рабов или случайно перепадающих пленников.
Вас не останавливали потери, которые вы несли в основном потому, что не верили в магию. Вы не верили в вампиров, а Повелитель вообще не вписывался в ваши представления о мироустройстве. Он как-то мне признался, что он тоже не мог долго поверить в то, что люди в состоянии самостоятельно научиться ходить между мирами. Открывать большие двери мироздания, как он выражался. Этим, а не вашим техническим могуществом объясняется то, что вы продержались так долго, занимаясь не понятными мне исследованиями. Что тут можно изучать, когда и так все понятно? Этот мир бьется в агонии, криком кричит от ужаса перед тем, что ждет его ТАМ. И вы будите кричать, если ты не получишь это письмо и не последуешь моему совету, но об этом ниже.
Кстати, я написал про ответный удар, так вот, было бы хорошо, чтобы это письмо попало тебе в руки и ты передал его тем, от кого этот удар зависит. Вступив на пораженную неназываемой проказой землю, вы обратили внимание моего Повелителя на себя. Подвергли свою далёкую и прекрасную родину не нужному риску. Вам было бы лучше, чтобы ваше отступление имело целью перегруппировку, а не "ушли и забыли". Иначе наступать будем мы.
Да, кстати, хочу задать тебе вопрос, который пришел мне в голову довольно давно, а задать его не было возможности - зачем вы здесь? Ты что-то говорил про какие-то исследования, я помню. Но на какие вопросы вы ищете у нас ответы? Нет, согласен, в нашем случае есть о чём подумать. Например, как получилось так, что многие вещи, которые я сам некогда признавал глупыми суевериями, вдруг стали реальностью, а вещи непреложные, вроде науки, превратились в мифы и легенды. Каждый ребёнок ведь знает, что мир, в котором господствовал человек, а существ вроде меня-нынешнего не было и быть не могло, просто не мог существовать в реальности. Такие вопросы весьма любопытны, старый друг, но ты сам говорил, что отправка экспедиций вещь не только сложная, но и дорогая. Кто-то платит за удовлетворённое тобой любопытство и ничего не просит взамен? Не верю. Впрочем, я отвлёкся.
О чём это я? А, об исследованиях. Заявленные цели не выдерживают самой поверхностной критики. Хотя у нас есть чем заняться. Как я писал выше - в те давние времена, когда в моей груди билось настоящее человеческое сердце, а по жилам струилась та самая горячая кровь, которую я так сильно жажду в своём новом бытие, всякая колдующая - кровососущая нелюдь и нежить была суеверием. Не считалась, заметь, а именно была. Не существовала, иным словом. Это главное, что после Последней Войны изменилось в мире. Всё остальное - разрушенные города, погибшие люди, ушедшая в тёмную трясину Времени цивилизация, все это не так важно, как обретение жизни тем, чего быть не могло. И не должно, говоря между нами.
Смешно, да? Вампир пишет о том, что жаждет возвращения тех времен, когда он и ему подобные были сказкой, притягательными литературными героями, порождениями фантазий литераторов. Хочет перестать быть. Или не-быть, смотря как посмотреть, но это не важно. Интересно, написал и сам подумал, что было бы не плохо стать сказкой. Ну, той, в которой благородные и притягательные кровососы навещают долгими туманными ночами возвышенно - романтичных дев, прекрасных как музы. А другие отважные и благородные герои их защищают от сил ночи и зла. Загадочные старые дома в тени древних аллей, заоблачные полуразрушенные замки, хранящие под могучими сводами притягательные тайны... Правда, здорово? Из разговоров с тобой я сделать вывод, что подобная литература существовала и у вас и уверен, что ты поймешь мои ассоциации. Мысленно услышишь шелест пожелтевших страниц старой книги, которую читают перед сном. Я бы очень хотел оказаться на её страницах, чтобы там же оказалось и это письмо. Я не хочу, чтобы моя память была настоящей. Меня вгоняет в невыразимую и непролазную тоску необходимость бывать среди песчаных холмов, под которыми скрывается кирпич и бетон разрушенных домов, в которых когда-то жили люди. Я бы очень хотел, чтобы всё, что я чувствую и вспоминаю, было выдумкой, сном, безумной фантазией посетившей под утро только что задремавшего одинокого писателя. Наверное смешно читать, как нежить тоскует о былом? Не смейся. Я взялся за полузабытое занятие затем, чтобы тебе рассказать кое-какую историю.
Ты наверное не раз задавался вопросом, а почему это я помогаю врагам моего Господина. Он как-никак подарил мне новую, вечную жизнь. Ладно, ладно, не-жизнь. Тем не менее, я осознаю себя, чувствую, думаю и, как говорил один ваш философ, следовательно, существую.
Эх, как я мечтаю об ответном ударе. Я ведь не верю в чудо, не верю, что есть надежда на прекращение моего нынешнего существования, кроме как получить забвение из ваших рук. Не верю по одной простой, я бы сказал элементарной причине - чудо уже случилось. Я прекрасно знаю, что ничего из окружающего меня не может быть на земле, но оно есть. Чтобы описать всё невозможное, надо начать с меня. К примеру, я прекрасно знаю, что перемещаться на огромные расстояния, менять обличие, становиться туманом не возможно. Ты это знаешь тоже. Не помню, какое у тебя образование, я же в свое время достаточно отсидел сначала за партой, потом в аудитории. Так что я являюсь вызовом всему накопленному в прошлом научному знанию. Вызовом всему тому, в чём некогда был полностью убеждён. Я не сказка, затеряться среди страниц не получится и в итоге надежда только на вас и могущество вашего мира. Обрушьте на наши невозможные головы огонь. Дайте огня!
Знаешь, старый друг, что я думаю по поводу всего вышеописанного? Я полагаю, что гибель такого количества народа открыло врата куда-то. В какое-то странное место, если это слово применимо. Смешно сказать - я двести лет вампир, а не знаю откуда пришел мой хозяин, как он сотворит такое со мной и как перекорежил всё, что оставалось от нашего мира по окончании Последней войны. Нет, я знаю, что в истории бывали моменты, когда люди гибли десятками процентов от своего первоначального числа. Всякие там стихийные бедствия, эпидемии и фатальные неурожаи. Знаю, было, но физические константы от этого не менялись. Полагаю, всё от того, что никогда прежде, даже у самого жестокого тирана или полководца, приказывавшего истребить население покорённой страны, не возникало желания уничтожить человечество целиком. Они не располагали средствами к этому, верно. Те, кто командовал армиями Последней Войны, имели не только средства для своего чёрного дела, но и желание. Отдавали ли они себе в этом отчёт - вопрос открыт. Но всё равно страшное сочетание получилось, ты не находишь? Наверное, слишком много одинаковых мыслей пришло в слишком много голов. Эти мысли были подкреплены яростью и болью, страхом и злобой обречённых. У миллионов людей была только одна мысль, только одно желание, искреннее, как ужас утопающего. Смерть!!! И в этот момент что-то сдвинулось там, в Тонких Сферах. В Книге Закона стали появляться новые строки, сделавшие возможным не только моё существование, но многое другое. Уверяю тебя, старый друг, ваши исследователи даже перед смертью не видели и сотой доли омерзительных чудес, которые тут творятся. К слову, если кто-то из твоих коллег решит, что не плохо бы изучить "эти странные феномены" - врежь ему чем-нибудь тяжелым по голове. Иначе это сделаю я и мне подобные. Уверяю, ты не сможешь нанести такой вред человеку, который был бы хотя бы подобным тому, на что способен я. Впрочем, я отвлёкся.
Я собирался тебе рассказать о том славном мгновении, когда я решил покончить с моим противоестественным существованием? Читай внимательно и не сердись на меня за краткость...
... Желтая сухая бумага принимала чуть корявые строки с каким хрустящим шорохом, словно готовилась окончательно раскрошиться. Рассохшийся карандаш её больше царапал, чем оставлял бледно - грязные линии. И тот и другой устали, как и прочие письменные принадлежности. Должно быть, вещам созданным людьми и для людей было тяжело нести свою ношу - пережить создателей и служить их могильщикам.
Холодная рука ворошила листы, переходя от исписанных к ещё чистым и наоборот. В комнате было темно, но автору письма темнота не мешала. Вампир отложил карандаш и задумался. Старый друг должен получить это письмо и задуматься о контрмерах. План Повелителя начал воплощаться. Медленно, в том числе и благодаря усилиям Первого Слуги, но неумолимо. Одно плохо - не смотря на многолетнюю дружбу, союзники всё равно не верят нежити. Вампир, давным-давно забывший собственное имя, решил изложить историю своего предательства. Может, хоть это кого-то проймет.
Странная штука - память мертвого. События сохраняются, но без эмоций. Принадлежи воспоминания живому человеку - наблюдалась бы душевная дрожь, поскольку тот уже далёкий миг был вторым по значимости, после Перерождения. Но нет ничего, только осознание собственной правоты и лёгкая грусть. А может, просто у вампиров нет души? Сидевший за столом вновь потянулся к бумаге...
Темная фигура неслышно скользила по каменным плитам укрытого глубоко под землей зала. Неопределённо-тёмная одежда свободного покроя, тяжелыми складками закрывающая ноги до пола, капющон, до половины скрывающий голову. Бездонная темнота глаз на изысканной маске неподвижного лица. Иногда она могла показаться сделанной из мололочно-белого фарфора, а иногда из голубого хрусталя. Все зависело от освещения, хотя это слово не подходило для блуждающих залов. В подземелье не было ни ламп, не свечей. Те, кто тут обитали, смотрели не глазами. И тёмная фигура не носила маски.
Когда-то в бункере была строгая серая планировка. Однообразные коридоры, иногда перекрываемые толстыми дверями, вели к таким же похожим друг на друга кабинетам и лестницам. Все предсказуемо и неколебимо. Сейчас было не так. Ничто не стояло на месте, маленькие кабинеты становились просторными залами, лестницы либо вели в никуда, либо были такими длинными, что по обычной логике давно бы вывели на поверхность, а то и выше. Человека такие изыски местного архитектора давно бы свели с ума, но шедший по залам и анфиладам человеком не был давно.
Висевшая на одной петле дверь открывала проход в широкий наклонный коридор. Эта часть подземного комплекса пребывала в неизменности с самого Пришествия. Порой думалось, что Повелитель рассматривает нижний ярус как своего рода мемориальный парк. Отсюда всё началось и должно пребывать в таком виде, как задумали давно почившие архитекторы. Впрочем, шедший по коридору об этом сейчас не думал, эти мысли давно перекочевали в память. Сейчас больше всего было интересно то, а зачем именно Повелитель хочет видеть своего слугу.
Ворота, призванные защитить тонкое оборудование от атомного взрыва, были знакомо распахнуты. Ковёр из сухой плоти приветствовал неслышным шорохом вечного увядания. Шедший на зов своего господина привычно скользил мимо, не задевая узор из лежащих человечков.
- А вот и он, мой Первый слуга. - Раздалось из дальнего конца зала. Кресло с высокой спинкой полностью терялось среди совершенно непроницаемой тени и дело тут было не в отсутствии источников света. Даже потусторонние глаза вампира пасовали перед абсолютной темнотой. Сидящий на кресле Повелитель больше всего напоминал набитую соломой куклу из серой материи. Вот только никому и никогда не хотелось в его присутствии смеяться. С обеих сторон импровизированного трона загорелись крошечные огоньки. Повелитель желал, чтобы его верный слуга видел своего владыку - редкий случай. - Приблизься к нам.
Вошедший в зал двинулся вперед. Перед внутренним взором замелькали чёрно-серые картины исключительно мучительно-насильственного содержания - сторожевой пёс Повелителя, захваченный им из тёмного далека, откуда явился и сам , обнюхал Первого Слугу. Больше всего сторож был похож на тень, которую никто не отбрасывал. Если приглядеться - то можно было различить множество событий, в которых это странное создание принимало участие. За десять шагов до Повелителя вошедший остановился и, с несвойственной ему неуклюжестью, опустился на колени. Взгляд снизу вверх, чуть приподнятая верхняя губа обнажала неуловимо-острые острия клыков.
- По приказу моего господина я здесь. - Голос заструился шуршанием лёгкого ветерка в сухих травах, торчащих из первого снега. Как ни странно, этот голос не казался чуждым мрачной зале, до которой капризы погоды отродясь не добирались. Здесь говорят шепотом. - Какова будет его воля?
Вампир, отзывающийся на обращение "Первый", сам не знал почему он обращается к Повелителю именно так. Наверное тот так хотел. Не зря же подобран такой антураж - словно перед троном могущественного владыки. Так оно конечно и было, но тогда всё получается слишком по-человечески, в то время, как люди в этом зале появлялись весьма редко.
- Ты как всегда почтителен, это мне нравится. Ты всегда был исполнительным и находчивым, я доволен годами твоей службы. Я решил сделать тебе небольшой подарок за служение.
- Я внимаю Повелителю...
- Ты хорошо поучаствовал в захвате той экспедиции, что сунулась ко мне обитель. Ты сдержался, не выпил ни глотка чистой крови, хотя хотелось, я знаю. И сейчас хочется. Молодец, я доволен тобой. Я закончил их допрос. Больше пленники мне не нужны. Один из них твой. Возьми его за верность.
- Благодарю Повелителя...
- Потом хорошенько подумай о том, что извлечешь из памяти крови. Ты единственный из моих слуг, кто был в прошлой жизни профессиональным военным. Возможно, тебе придут в голову мысли, как можно будет проникнуть в тот бастион Жизни, откуда к нам явились эти умники. Подумай хорошенько и следующая твоя трапеза состоится уже там.
- Как будет угодно Повелителю.
- Будет, будет. А теперь иди. - Можешь передвигаться быстро. Твоя старомодная почтительность умиляет, но сегодня она не обязательна.
Вампир поклонился и направился к выходу. Уходить быстрым путём перед носом Повелителя он считал не вежливым и решил воспользоваться привилегией за воротами. В его спину упёрся тяжелый взгляд, напомнивший о том, что у Повелителя может и быть хорошее настроение, но всё это имитация, как и тронный зал с верными слугами. На кресле с высокой спинкой сидело существо, которое никогда не было человеком и не имело ничего общего с миром живых. Согласно каким-то неведомым законам Повелитель в меру способностей притворялся величественным владыкой, вроде императоров древности. Всё это глупость и пустая видимость. За двести лет Первый слуга усвоил одно главное правило - никаких аналогий.
За распахнутыми массивными воротами, которые ещё сохранили надпись "Главный зал", едва миновав сплетенные мертвецами узоры безмолвия, вампир переместился. Для стороннего наблюдателя могло показаться, что чёрная фигура с бледным лицом превратилась в туман, что вампир воспользовался легендарной способностью своего вида. Хотя это было не совсем так. Туман был всего-навсего видимой частью скоростного перемещения через пласты пространства. Такое объяснение давным-давно дал Повелитель, когда учил своего первого в новом мире слугу пользоваться новыми способностями.
Тонкие белесые нити потянулись к решеткам вентиляции, спрятанным под потолком. Там, где начинались движущиеся коридоры, ледяной туман легко находил дорогу к камерам в которых содержалась редкая и от того наиболее изысканная еда. Запах муки и страха ощущался даже в другом конце комплекса. Будь местные обитатели живыми, то постоянно глотали бы слюну. Но они принадлежали к представителям иного типа эволюции. Их просто влекло к камере желание сильное, но смутное и ограниченное волей Повелителя. Вампир "принюхался". В одной из камер, обещанной наградой бился тухнущим огоньком ужас . Его почти засыпал мокрый серый пепел холодного отчаяния и Первому слуге захотелось поспешить. Пить холодную кровь окончательно сломленного раба не вкусно. Разговаривать с обезумевшим от ужаса человеком не интересно.
- Не бойся. - Неслышно и почти незаметно вампир вошел в камеру. Просто темнота немного уплотнилась в фигуру. Пленник сидел на неудобной койке, сжавшись в темном углу. Он явно не спешил внять призыву вошедшего. Крохотная лампочка под потолком скупо поливала гнойно-желтым светом серое лицо и содрогающееся крупной дрожью тело.- Не бойся, больно не будет. - Повторил вампир, медленно приближаясь, перетекая из одного места в другое, делая неразличимые в полутьме шаги. Помимо обостряющегося голода его интересовал ещё один вопрос - почему он пытается успокоить свою еду. Раньше такие желания его не посещали...
- Не бойся. - Снова повторил вампир, приближаясь ещё на один шаг. - Я знаю, тебе много чего говорили. С тобой много чего сделали. Я знаю, что ты не веришь мне, хотя я даю тебе честное слово, что с моим приходом твоя мука окончилась. Мой господин узнал от тебя всё, что хотел. Узнал даже больше, чем ты ему рассказал. Ты ему больше не нужен живым. Он прислал меня, дабы я утолил свой голод тобой.
Пленник вздрогнул, еще больнее вжимаясь в стену. Казалось, что он пытается придать своему телу треугольную форму, чтобы полностью заполнить угол собой. Лампочка мощностью свечей в пять только подчёркивала огромные зрачки, в которых под напором ужаса уходили последние проблески мысли.
- Ты напрасно дрожишь, - Произнес вошедший, переместившись ещё ближе к пленнику и присаживаясь на дальний от него край койки. - Дальнейшие твои мучения никому не нужны. Для тебя всё кончилось. Поговори со мной.
Всё бесполезно. Его не слышат, хотя вампир говорил на родном для пленника языке. Надо что-то делать. Первый слуга частично перешел в туман, который тончайшей плёнкой протянулся вдоль стены. Человек не заметил как над его головой сформировалась кисть руки с длинными когтями. Один из них, украшавший указательный палец, легонько мазнул пленника по виску. Тот всхлипнул и чуть обмяк. На несколько секунд глаза закатились. Когда взгляд вновь сфокусировался на вампире, в нем уже была мысль. Правда, только одна. Надежда.
- Кто вы и чего от меня хотите? - Голос срывался, не смотря на заметные попытки контролировать его. Человек сохранил остатки достоинства, это хорошо. Можно будет немного поговорить перед неизбежным.
- Хочу немного побеседовать. А кто я - сам догадайся, человек. - Тонкая улыбка, приоткрывшая кончики клыков. Вампир с неудовольствием ощутил, что говорить-то ему уже не хочется и что приказ Повелителя под угрозой. Память крови штука хорошая, но для более полного познания нужен разговор. Всё равно как сравнить беседу с книгой, с которой не поспоришь и не уточнишь, а что именно имел ввиду автор.
- Вы мой палач? - Явная попытка сохранить лицо потерпела очередное поражение. Смесь уже знакомого ужаса с надеждой отчётливо проступила в глазах. Только человек уповал уже не на спасение, а на то, что скоро всё закончится. Он решил поверить своему палачу.
-Да. Но каким будет твой конец, зависит только от тебя. Поговори со мной.
- О чём? - Горечь и усталость. - Из меня по-моему выжали все, вплоть до имени моей первой учительницы.
- Речь пойдет о другом...
"Знаешь, старый друг, он оказался интересным собеседником. Конечно, мне пришлось его немного понукать, постоянно сдерживать его ужас, который явно вёл к безумию, внушать толику доверия к себе... Но поговорили мы на славу. Посмотреть на свой мир чужими глазами - интересный опыт. Заглянуть в чужой, узнать, как его видят коренные обитатели - познавательно вдвойне. Впрочем, ты об этом знаешь сам. Прости, что никогда раньше не говорил об этом допросе. Я не хотел ссориться с тобой. Тебе ведь не понравилось бы описание того, во что превратили твоего коллегу пять дней в гостях у Повелителя. Видимые кровоподтеки и пара сломанных рёбер это так, мелочи. Следы задержания. Какие лохмотья трепыхались на месте того, что вы называете душой - вот это было страшным зрелищем. Даже для меня.
Короче, минут через сорок я был полнее удовлетворён беседой и был готов воспользоваться наградой. На меня смотрели глаза полные дикой надежды и мольбы, чтоб всё закончилось быстро. Мне было плевать на это, если бы не одна мелочь. Знаешь, когда мне доводилось выпивать людей моего мира, в них всегда была общая черта - покорность. Нет, они могли сопротивляться, бороться со мной, ругать совершенно непотребными словами, раз за разом подниматься в совершенно безнадежные атаки, но, не смотря на всё это, внутренне признавали моё право сильного. Право поступать с ними так, как я сочту нужным. Наш мир и его обитатели признали моего Повелителя и своим тоже. Ваш - нет. Всё естество сидевшего напротив меня человека кричало, что это не правда, этого не может быть. Повторяю, не может. Мне не было места в сложившейся картине мира. Мне отказано было в праве существовать. Глаза твоего коллеги меня видели, уши слышали и крылья его души трепетали в предчувствии скорого полёта куда-то далеко. На том же глубоком уровне своего естества, на котором местные обитатели были покорны, пленный, чьё имя я так и не спросил, при полном внешнем смирении перед неизбежным, знал, что меня быть не должно. Он отказывал в праве на квази жизнь существу, которое двести лет как мертво, но продолжает осознавать себя и выполнять поручения своего хозяина. "Всему должно быть рациональное объяснение" - колебался огонёк в глубине глаз. "Ты пока неизученная форма жизни. Опасная, разумная и мерзкая, но не более того". - Обречённо шептала неколебимая уверенность. Пленник дико жалел, что меня нельзя поместить в лабораторию и убедиться, что я нормальный продукт эволюции, а всё остальное просто суеверия дикарей, живущих среди руин оставшихся после Последней войны. Переубеждать его мне не хотелось, да и незачем. Превратись я на его глазах в туман - он бы решил, что я сильный гипнотизёр, только и всего. Такой скепсис был для меня вещью не знакомой и учитель, преподнёсший мне такой урок, имел право на награду.
Я предложил ему выбрать из доступных мне вариантов казни: заснуть и ничего не чувствовать, как под глубоким наркозом, ощущать всё как есть (на этом месте его передёрнуло), или получить изменённую болевую чувствительность, когда острая боль становится таким же острым наслаждением. Как ни странно, он пожелал оставаться в ясном сознании, но не чувствовать боль. Хотел поставить последний в своей жизни эксперимент - наверное, хотел убедиться, что вампиров не бывает. Я в его мысли не лез, так что не могу судить о его последнем желании точно.
Ты не единственный храбрец, старый друг. Твои коллеги тоже не промах. А вот тело его подвело. Когда я прикоснулся его шеи, он обделался. Можно было бы усмехнуться на этом месте, но мне было не до смеха. Совсем не потому, о чём ты подумал. Такие вещи мне безразличны, поскольку немногие счастливчики в наше время пользуются мылом, но качество крови от этого не зависит, поверь мне. Просто я тоже ставил свой маленький эксперимент.
Чтобы пробить кожу и мышцы мне не потребовалось никаких усилий. Милостью Повелителя такова извращенная природа нашего племени. В этом акте нет ничего сложного или не привычного. Но мотив, если так можно сказать, такой легкости в описываемом мной случае был иным - же упомянутые мной отвращение и омерзение. Плоть расступалась под остриями моих клыков, словно спасаясь бегством, лишь обозначив сопротивление.
Какие выводы из этого натурного эксперимента сделал твой коллега, я не знаю, а полученный мной результат я сейчас доложу. Во-первых, было вкусно, прости за такую подробность. Как-то насыщающе и полно. Словно до того я пил только кровезаменители и подделки, а сейчас попробовал настоящий шедевр от искушенного шеф-повара. А во-вторых... М-да, в двух словах не скажешь.
Твой коллега уже закатывал глаза и не принадлежал этому миру. Он отправлялся куда-то далеко, в место, о котором, как я уверен и Повелитель не имеет представления. Главное в том, что я хочу сказать и ради чего затеял написание этого письма - слова "отправлялся" и "место" я вывел не случайно. Сердце ещё билось, переживая последние секунды агонии. В моих объятьях висела тряпка, лишь внешне напоминающая человеческое тело. И вот тут я вздрогнул.
Трудно подобрать адекватные слова к тому, что я увидел, почувствовал и понял. Словно пред мной был своего рода воздушный шарик, который внезапно сдулся. Сдулся не до конца, а чуть обмякнув и потеряв форму. Ты видел такое? Если нет, то представь, что тонкая резина чуть - чуть потеряла напряжение и словно подёрнулась паутинкой морщин. Форма держится, но по инерции.
Нет, тело твоего коллеги не превратилось в мумию и уж тем более не "сдулось". Всё было на месте. Состояние тела соответствовало клинике потери жидкости. Я это видел много раз. Но что-то изменилось. Чего-то не хватало в теряющем жизнь теле. Повторяю, агония ещё не закончилась, но чего-то уже не хватало. До этого случая мне попадались исключительно наши местные жители, которые, как я писал выше, были внутренне покорны. Жизнь из них уходила в момент смерти тела в соответствии с физиологией. В данном случае жизненные процессы ещё угасали, но что-то важное уже ушло. Возможно, именно от того жизнь и прекращалась. Не знаю, увидев это, я готов поверить во что угодно.
Меня заинтересовал этот феномен. Прости, старый друг, дальше я могу быть не вполне понятным - слова не совершенны. Я стал вглядываться в свою жертву. Трудно объяснить как именно, так смотреть умеем только мы. И это единственное подходящее слово поверь мне, я пытался выразить свои ощущения в других понятиях и не получилось.
Я вглядывался в уже почти мёртвого человека и мне казалось, что я что-то различаю. Что-то уходящее из него. Нет, я не видел ничего материального. Скорее тень, которую что-то отбрасывало. Что-то временно гостившее тут, на Земле, если ты позволишь как выразиться. Я отдаю себе отчёт в том, как это звучит, но других слов у меня нет. Я смотрел и смотрел, как эта тень уходит в след за своим источником, как жизненные процессы становятся инерционными, никому не нужными и как вследствие этого они прекращаются. Что-то не зримое покинуло тело и вслед за этим и именно поэтому тело в моих руках стало трупом, а не наоборот.
Я ощущал уход этого не зримого по остаточному излучению, которое называю тенью. Вроде того, как по смятой и ещё хранящей тепло подушке можно понять, что на ней лежала чья-то голова. Словно по следу на песке, который уже стирается ветром, можно догадаться, что тут кто-то прошел. Словно по затихающему колебанию листьев понять, что только что был ветер.
Понимаешь, старый друг, жизнь ушла из твоего коллеги потому, что его покинуло нечто, а не наоборот - тело умерло и нечто ушло. Полагаю, это и была душа. Я догадался об этом и начал приглядываться к самому себе, к своим собратьям. Я уже знал, что следует искать, знал как надо смотреть, но не нашел ничего. Я провёл ещё несколько натурных экспериментов, наблюдал как кормятся другие и готов сказать громко и чётко - в нас, вампирах, души нет. Она покинула нас в момент обращения. Мы покалечены. Мы потеряли самое дорогое, что только могло быть у человека. И отнял её у нас именно Повелитель.
Я долго искал его врагов и нашел тебя. Я стал помогать, постепенно завоёвывая доверие. Об этом случае я не хотел рассказывать - ты мог не верно понять. Мог начать сомневаться во мне. Живым людям не приятны описания нашей условно-жизни, а уж тем более не нравится, как мы питаемся. Я помню, как ты пытался перевести меня на донорскую кровь, которую специально выписывал со своей родины и как огорчился, что мне она не подходила. Вкус, цвет - всё на месте. Если б дело было в питательных веществах, то я смог бы щадить дикарей, а ты бы играл роль доброго трактирщика: - "Чего изволите на этот раз? Какую группу крови вам, первую вторую, какой резус-фактор желаете сегодня"?
Это письмо отправится к ближайшей "точке напряжения". У Повелителя есть свои агенты, которым можно доверить передать послание, о содержании которого они знать не будут. Надеюсь, что это письмо до тебя дойдет. Надеюсь, что ты и те, кто за тобой стоят, услышат моё предложение, предостережение и сделают правильные выводы. Дайте огня!