Харламов Владислав Васильевич : другие произведения.

Дьявол Слушает Блюз

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Единственная музыка которую пишет и слушает сам Дьявол - это блюз.

  Индекс Первый: Знакомство
  
  
  
  Хаотичное мерцание уличного фонаря, способного довести до приступа эпилепсии кого угодно, мало-мальски освещало задворки портового городка. А стоило повернуть за угол, как фонарь издал предсмертный стон, а затем погас. И где все эти чертовы неоновые рекламы, бесконечные баннеры, и голограммы готовые продать тебе все от батона до гондона, когда они так нужны. Единственный прок от этого кислотного каскада - свет, и того, зараза, не было. Хотелось бы, что бы луна освещала путь домой, но треклятое небо и не думало пропускать свечение спутника. Даже днем солнце не могло пробиться сквозь едкий смог и стальной занавес туч. Надо ли говорить, как это угнетало и морально давило. Не сказать, что солнце было любимым другом, но видеть его хотелось все же почаще. Теперь приходится шаркать по лужам, набирая полные кроссовки воды, и мелких камушков, что вечно колют пятки.
  
  Усугублял дерьмое настроение - промозглый ветер, эта сволочь безжалостно задувала в лицо, швыряя снопы пыли и смятые страницы рекламных газетенок.
  
  Как же она задолбалась, прости господи. Голова трещала по швам так, словно ее усердно и толково били по морде. Ногами тоже.
  
   Но на деле все прозаичнее: боль шла от челюсти, фантомным эхом разносясь по всей черепушке. И не мудрено, когда яйца здоровенного мужика отбивали чечетку на подбородке добрых полчаса. Тук-тук, хлестали они, точно дятел Вуди, который пытается проковырять себе новое дупло. А затем, эта психованая птица, в твоем подсознании, упирает крылья в бока и укоризненно, интонацией папаши: видела бы тебя мать! И смеется так бешено, как в мультике. Пиз...ц.
  
   "Alice"s Hall", гласила вывеска мотеля. Место которое она с горем пополам называла домом. И если бы не покореженная надпись, хер бы кто понял, что это мотель, а не очередная заброшка с бомжатским притоном. Вообще Нью-Рино напоминал пресловутый Детройт - легендарное прошлое за плечами ничуть не помогло говеному будущему. В своем время целый квартал на 3d-принтере распечатали, ноу-хау, дешево и сердито, и все такое, а потом знатно так просрались на аренде земли. Кстати, об аренде. Банни пригнула голову и аккуратно миновала парадные двери, ныряя за обшарпанный угол здания. Судя по тусклому свету холла, консьерж не спал, залипая в монитор перед собой. Этот мудак, кажется, вообще не способен на такое простое человеческое удовольствие, как сон. Он готов смотреть японские мультики часами, чтобы пасти должников, в надежде взять плату за три месяца просрочки. Но, хрен ему по всей роже! Банни никогда не покидала квартиру через главные ворота. Она, как идеальный гибрид обезьяны и умелой чердачницы, взбиралась по трясущейся пожарной лестнице на свой этаж, доставала из-под подоконника припрятанную фомку и -вуаля!- встречай родная хата.
  
  Но нет, не в этот раз.
  
   Правая рука наотрез отказалась слушаться. С дешевыми протезами всегда так, малость промочил, слегка ударил, или просто не вовремя смазал и все - лови огромный такой геморрой в самый неподходящий момент. Банни попыталась надавить на предплечный механизм, но гребанная железяка, словно пристыла намертво. Лишь один палец иронично разогнулся из сжатого кулака - средний. Она глубоко вдохнула, тут же поморщившись, словно занюхала стоячие носки. Нос как назло чувствует только то, что не надо. Все же к аромату потного члена невозможно привыкнуть будучи не шлюхой. Она ей и не была, во всяком случае так себя утешала.
  
  Доза гидры жгла карман, ворочалась там, отчаянно скреблась и умоляла - "возьми меня, только я люблю тебя и никто больше". Правда. Чистая и незамутненная. Как и сама доза.
  
  - Открывайся, сука, ну же! - зло цедила сквозь зубы Банни.
  
  Окно поддалось, едва ли сразу, с издевательским щелчком заходя ставнями наверх. За время взлома девушка успела взмокнуть до трусов от непреднамеренных физических упражнений и хочухи вставиться поскорее.
  
  Мягко ступив на пыльный ковер, она первым делом зажгла неоновые светильники и лава-лампы. Кайфа хочется в подобающей атмосфере, на то дом и есть дом, а не заблеванный притон. Пожалуй, отсутствие рвотной массы посреди гостиной, наверное, и было главным отличием.
  
  На груде журналов про игры (других в округе не водилось), ее ждал заветный стафф. Он так и манил, игла поблескивала сиреневым отсветом, а в глянцевом отражении шприца пронесся красный шарик воска в глицерине. Аж челюсть сводило от нетерпения. Банни легкой, танцующей походкой, словно и не она минуту назад пыхтела под луной, обливаясь потом, прошла мимо приборов, приставив палец к губам, нашептывая: "Не сейчас родной, немного погоди". Буквально на мгновение она заглянула на кухню, засыпала макарон в кастрюлю с водой, включила конфорку, и вернулась обратно. После дозы всегда пробивает на хавчик. Это закон.
  
  Потому предусмотрительность - ее второе "Я". Первое "Я" - распиздяйство.
  
  Банни села на кровать, разложила стафф и наркотик, стянула с себя одежду, оставшись лишь в футболке с лого Alkaline Die. Нижнее белье здесь было ни к чему, порой ей хочется потрогать себя, когда эйфория клокочет внутри. Она уселась на край постели, подоткнув простыню под себя.
  
  Закрытая склянка с зельем, зеленым, ядовито-изумрудным, как кровь того самого античного чудовища. Гидра вошла через шприц, заполняя кубы пространства, вслед за оттягиванием поршня. Жаль больше не почувствовать как подушечка пальца вдавливает дозатор, как его кнопка приятно впивается, оставляя свой ребристый отпечаток. Теперь, с протезом, все происходило словно из чужих рук. Но это не умоляет того удовольствия, нет. Того пронизывающего до костей оргазма, когда игла пронзает вену, впускает немного лейкоцитов внутрь, а затем...
  
  За дверью послышался шум, но как же он не важен, когда опаловая струя вливается словно вирус, проходит сквозь клапан сердца, смешивается с кровью и течет...
  
  Шум нарастал и кто-то с силой бухнул в дверь. Наверняка очередная облава на барыг, третья за неделю. Эти сукины дети бадяжили всё: от героина до атомных пуль. А это посерьезнее гидры.
  
   ...Так вот, она течет внутри, разливаясь по всему телу, делая его невесомым, пальцы на ногах невольно сжимаются, зубы вонзаются в пересохшие губы, глаза сладко жмурятся, кажется: еще мгновение, и ты кончишь. Обоссышься, расслабишься и так бурно кончишь, что потом ни один вибратор не сможет повторить этого наслаждения. Бахнуло так, что, дверь едва не слетела с петель. Банни подскочила, шприц вылетел из едва гнущейся железной руки и затерялся под кроватью.
  
  - Да еб вашу мать! Вы там совсем охерели?
  
  Право слово, здесь даже Иисус бы психанул и сорвался. Девушка на немеющих ногах подошла к входной двери, прислонила ухо, прислушалась. Тишина... Лишь собственное прерывистое дыхание, и стук сердца в висках, распаляемого адреналином. Она посмотрела в глазок. Ничего, лишь мерцание лампы в обшарпанном коридоре. Да не, не привиделось же!
  
   Натянув футболку, так, что б прикрыть голую жопу, она осторожно щелкнула замком, повернула деревянную ручку и медленно, со скрипом отворила дверь. Высунув взлохмаченную голову в дверной проем, она повертелась из стороны в строну. И - нифига! Будто и впрямь звуковая галлюцинация. А потом она глянула вниз...
  
  Вместо привычной лужи мочи, она увидела широкий, бурый шлейф, который тянулся до самого конца скудно освещенного коридора и терялся за поворотом.
  
  Она закрыла дверь. Зажмурилась, похлопала себя по щекам. Да не может же случится бэдтрип с половины дозы! Она вновь выглянула в коридор, но следы никуда не исчезли, напротив, они стали ярке, краше и кровавее.
  
  Дверь с шумом захлопнулась. Банни прижалась к ней спиной. Казалось пульс отдавал в глотке, холодная испарина прошла по позвоночнику, а девушка лихорадочно моргала пытаясь осмыслить увиденный фрагмент. Паззл все не хотел складываться, как и желание вернуться туда. Может это краска? Ну, тянули мужики рояль, или там батарею покрашенную, вот след и остался.
  
  "Успокойся." - повторяла она себе, бродя в полусознательном состоянии по комнате. - "Угомонись". Она прижалась лбом к прохладному окошку. Что за хрень происходит? Оставляя влажный след губ на стекле, она запрокинула голову, залипнув на лопасти кружащего под потолком вентилятора, который как гипнотическая воронка засасывал ее в пучину собственных мыслей.
  
  А, нахрен все! Девушка предприняла волевое решение, высунуться в коридор еще раз, но более осмысленно. Вооруженно! Ну, так, на всякий случай.
  
  Замок вновь щелкнул, Банни высунула руку в проем и помахала маникюрными ножницами. Немного погодя, вылезла сама. Воняло мочой и эмульсионкой. Пока вариант с бэдтрипом подтверждался. Босые ноги поджимались от холодной металлической кладки, да и неприятный сквозняк тянулся с лестничного пролета, задувая под футболку. Сразу захотелось домой, может и доза уцелела и еще не поздно догнаться? Вскочить на последний вагон, так сказать. Оставалось ведь еще чуть-чуть и она бы очутилась в нирване, а так, она одна в морозном криповом коридоре, и рядом на полу сидит какой-то огромный мужик...
  
  - Блять! - ножницы пролетели мимо лысой черепушки незнакомца, отскочили от стены и укатились в противоположный конец, к лестничной площадке.
  
  Шуганувшись себя саму, Банни дала заднюю, затем переднюю и впечаталась лицом в собственную дверь.
  
  - Сука, ай... блять, как же больно-то, уууу, сука, - она потерла ушибленную переносицу, и с нескрываемым страхом покосилась на верзилу в зеленной куртке. Слава боженьке, но мужик и не думал шевелиться. Может уже коньки отбросил?
  
  Ну вот какого хера, он сидит возле ее квартиры? А если это жмур, копы не будут разбираться, кто есть кто, и повяжут всех причастных и непричастных. Банни копов не любила. Сосать им - тоже.
  
  Однако, в ее умишке замерцала идея, так же неверно и блекло, как здешние лампочки. Но это была идея. Если бы она не ширнулась, то хрен бы она на это подписалась. А теперь, когда половина дозы, вероятно, безвозвратно потеряна...
  
  Банни подкралась к мужику, аккуратно, на цыпочках, не забывая прикрывать подолом футболки свою пуську. Она села рядом на корточки. Кажется, этот хмырь был еще жив. Грудь едва вздымалась, а на краях губ пузырились кровавые слюни. В ответственный момент Совесть попыталась что-то пропищать, воззвать к благородству, каким-то там заповедям про не укради и т.д.... Впрочем, из-за этого пидора, ей обломился кайф, потому справедливо, что она заслуживает компенсацию.
  
  Девушка прикусила кончик языка, она всегда так делала, когда воровала деньги у родителей, друзей и коллег. Банни залезла металлической рукой во внутренний карман куртки мужика и выудила на свет божий все что угодно, но не деньги. На пол посыпались: патроны, гильзы, ампулы с "ноксом" (сильное обезболивающее. Кайфа никакого. Проверено.), нафтизин, телефон, смятые и разломанные сигареты, порванные чеки, клубная карта "summus" и купон в макдак. Сколько, блять, хлама таскают с собой люди. Хвала небесам, во втором кармане оказалась кредитка, но только сраные кривые пальцы протеза зацепились за молнию.
  
  - Да не жмись ты, - прошипела Банни, дернув замок на себя что есть мочи. Заветная карточка оказалась в руке. Молния с куском подкладки тоже.
  
  Громила тут же зашелся пронзительным кашлем, будто вот-вот выхаркает легкие. В целом, по фонтану крови, забрызгавшему девушку, это находилось не далеко от истины. Следом, как, сука, вишенка на торте, ей в руку упал глаз. Его глаз.
  
  Все нахуй, это было последней каплей. Банни с диким воплем помчалась обратно в дом.
  
   Ее вырвало, пустой желудок выдавил из себя только желчь и немного крови с десен. Отлично, блевотина на ковре. Теперь ее дом можно смело нарекать притоном. Чего она так рьяно избегала.
  
  Не унимая дрожи в коленях, да что там коленях, все тело колбасило, как осенний лист в торнадо, она залетела в ванную комнату, чувствуя вкус железа на губах, как чужая кровь присыхает к ее девичей коже. Срочно хотелось отмыться. Целиком. Плотно обнимая прижатые к груди колени.
  
  Едва привыкнув к свету, она принялась скидывать на пол всю ту женскую херню, которая громоздилась на полке над раковиной. Флаконы, забрызганные мыльными пятнами, зубной пастой, щеткой и бог знает чем еще. Разбросанная полгода назад косметичка, то и дело впивалась в пятки, рядышком промокшая пудреница прилипла к стояку под раковиной, а расколотое зеркальце валялось в углу с нестиранными носками. До сих пор она не могла ничего выбросить, даже проредившуюся расческу, которая острожопым ежом лежала в мыльнице. Ей быстрее сдерешь скальп, нежели распутаешь волосы. Помада с учебниками по хирургии вечно валялись в пыли и паутине за стиральной машинкой. Стирала машинка не часто, зато, сука, вибрировала так, что нередко "выходила" погулять по квартире, заливая пол по щиколотку. Ну, и как венец пиздеца - спаленный в лужу пластмассы фен на краю ванны.
  
  Банни отдышавшись от адреналина, опустила голову под кран, включив вентиль холодной воды. Струя мутной жижы стекала по грязным сосулькам волос, проникая в уши, затекая под футболку, и капая с лица, словно вековой пот. Как же она заебалась, прости господи. Почему это все происходит именно с ней? Почему все выглядит как чья-то глупая несмешная шутка? Вопросов как всегда больше, чем ответов.
  
  Вынув голову из-под ледяного водопада, она уставилась в грязное зеркало: сутулая и бледная, казалось природная медь волос выцвела вместе с ней. И теперь ее остатки льются на пол, образуя лужу ржавчины на кафеле под босыми ногами. Она потянула руку к шкафчику, ее любимому шкафчику. Ватные диски, иглы, шприцы, жгут, тампоны и клизма. Ее самый родной набор на каждый день. Они ее любят, они ее не осудят. Им плевать, что она похожа на сорокалетнюю алкоголицу, нежели на ту знойную студентку два года назад. Впрочем, и ей тоже плевать.
  
  Металлические пальцы непроизвольно сжались на запакованной аптечке, кажется, она ее не трогала со времен колледжа. Ремешок медкита зацепился и потянул за собой бритвенный набор. Десяток лезвий и пара станков с грохотом осели в раковине. Она застыла. Задумалась. Бритва тоже когда-то казалась выходом. Избавлением от всех проблем. Чирк по вене и все, сказке конец. Но когда чирнуть можно лишь по одной вене, это не гарант успеха, а вот рука может и отсохнуть. От гидры тоже, но это куда более приятный способ просрать последнюю руку. А просирать в жизни Банни умела как никто.
  
  Красный крест на белом круге словно обрел свой взгляд, такой пронизывающий, колкий, осуждающий, взывающий к тем спящим демонам внутри души, о существовании которых позабыли кажется все ныне живущие. "Помоги ему," - шептал крест. - "Помоги страждущему. Он умирает, твой долг помочь ему..."
  
  - Ебись ты конем, Гиппократ.
  
  Она яростно выругалась и схватила аптечку, вату, жгут и вышла обратно в коридор. Мокрая и злая, как недотраханная баба.
  
  - Лучше бы я в церковно-приходскую пошла, там вообще похуй. Поставил свечечку за упокой, и совесть твоя чиста. Но нет, блять. Иди - лечи.
  
  У нее засосало под ложечкой, но все же она смогла перебороть страх, и приблизится к пациенту. Как бы то ни было, а врачевать в коридоре не вариант. От слова совсем. Мало места, антисанитария, к тому же нарисуется кто с лестничного пролета, потом задолбаешься объясняться. Объясняться с людьми, с которыми явно не улыбалось повстречаться.
  
  Подбородок мужика упирался в грудь, а с губ сочилась кровь вперемешку с соплями на некогда белую футболку. Крепкий, лет за 40, с густой черной бородой с проседью. Дышит прерывисто, слабо. Да уж, отмудохали его на совесть. Банни прикинула, насколько сильны повреждения: то, что ребра перемолоты в труху было ясно как божий день. А если там внутреннее кровотечение, то мужику без квалифицированной медпомощи настанет хана, быстрее, чем очередной секс-символ Голливуда объявит о своей заднеприводности. И никакая недоучка из колледжа, здесь не поможет. Но... была - не была! Девушка аккуратно подхватила здоровяка под мышки и потащ... Уй! Жирный увалень даже не сдвинулся с места, только завалился на бок, придавив ногу Банни.
  
  - Да ты издеваешься... - она едва не захныкала от отчаяния. День стремительно катился по пизде. Если их заметят, то она даже не успеет вовремя слинять. Паскудная ситуация.
  
  Но, всегда есть план "B". Наркотики! К сожалению, сейчас он не подходил.
  
  Потому, пришлось прибегнуть к плану "C".
  
   Любой носитель протеза это ненавидел, ибо нервные окончания от форсажного режима тихо ахреневают, как и владелец протеза, который потом воет неделю напролет от тянущей пульсирующей боли.
  
  Металлическая рука крепко сжалась, заклинила окончательно, но тянула за собой неподъемный груз. С упорством достойным лучшего применения, Банни как навьюченный осел затащила верзилу в квартиру, кое-как, давясь собственными слезами от рвущихся соединительных тканей, она посадила мужика возле тумбочки в своей спальни.
  
  - Если на твоей кредитке меньше пяти штук, - она тяжело дыша согнулась, упираясь ладонью в колено - железная рука безжизненно повисла, - то я тебя на органы продам.
  
  - М-фр-хр-мх...
  
  - Что? Нету? Тогда уебывай обратно в коридор. Развалился тут.
  
   Молчание. Видимо мужик, услышав про деньги, подал признаки жизни, как впрочем и любой современный человек. Человек готовый вставать в 7 утра, ехать в метро или на автобусе, хрен знает куда, транжиря остатки своей жизни. А твоя любимая женушка вовсю резвится на более успешном жеребце, пока ты батрачишь. Человеки все едут на работу, толкаются в окружении таких же депрессивно настроенных додиков. И все ради бабла. Бабла, которое уйдет на новые ништяки для супруги. Трусики, например. Работяга будет рад их купить, подарить и порадовать тем самым любовника супруги. Классика.
  
  - Чем...сука...воняет? - слова еле слышно сорвались с расквашенных губ бугая.
  
  Банни инстинктивно понюхала подмышки. Мало ли.
  
  - Какой-то, - верзила сипло потянул носом, - гарью.
  
  - Гарью? - она принюхалась. Отчетливый запах дыма, такой, что глаза невольно заслезились.
  
   Блять! Макарошки! Банни сиганула на кухню, как Усейн Болт на стометровке, улепетывающий от представителей ККК. Нос никогда не чует того, что надо. Пожар на кухне нет, а запах потных членов на улице - это всегда пожалуйста.
  
  Дым из кастрюли рвался так, словно внутри полыхал пожар. Макароны почернели и прилипли к чугунному дну, обуглившемуся на газовой конфорке. Она закашлялась с трудом нащупав тумблер вытяжки, врубила ее на всю мощность. Нужен воздух. Много воздуха. Банни метнулась к окну, потянула за створку, но безуспешно. Рука исполнила реквием и прекратила свой функционал окончательно. Просто заебись.
  
   Не день, а сказка для душевнобольных.
  
   Откашлявшись от угарного газа, она провела тыльной стороной ладони по лбу, стирая испарину. Многовато она потеет сегодня. Даже закурить захотелось.
  
  - Я что, - здоровяк подал голос, открыл один единственный глаз, - в каком-то притоне?
  
  - Ты ахуел? - хозяйка встала в проходе, вскидывая брови, - это мой дом.
  
  - Остынь, - мужик неуверенно мотнул головой, - башка болит....будто...
  
  - Копытом по морде дали?
  
  А выглядел он именно так.
  
  - Верно, верно. Кстати о копытах, - разбитые губы громилы растянулись в улыбке, - свое верблюжье-то прикрой.
  
  - Блять, - Банни залилась пунцовой краской, спешно натягивая подол футболки чуть ли не до колен, - хули вылупился, извращенец?
  
   - Я не могу вылупится, я без второго глаза нихера не вижу, - он зашелся надрывным кашлем, благо в этот раз прикрыв рот рукой, иначе, Банни бы ему втащила. И Гиппократ бы не помог.
  
  - Знатно тебе навешали люлей, дядя, - Банни выудила шортики с гладильной доски и втихую их напялила стоя за углом, - Че ты здесь забыл, мужик? Я впервые тебя вижу в Элис Хол.
  
  - В чьей Дыре? А неважно. Я ничего здесь не забыл, и ты меня больше не увидишь.
  
   Мужик неуверенно встал, заваливаясь боком на стенку и опираясь ручищами о тумбу с светодиодными лампами.
  
   - Надеюсь на это.
  
  Неуверенный шаг, дизориентация и мгновенная потеря равновесия. К чести верзилы, он хватался за все что мог, разгромив к ебени матери уютную тумбочку с медитативным декором и с корнем срывая со стенки плакат Gun's & Chrome.
  
  - Кабан жирный! - заверещала Банни, - Какого хера?
  
  - Остынь, девка, - он медленно сползал по стене, прошаркивая спиной обои, - я мужик, я все починю.
  
   - Хрена лысого ты починишь, пидорас! Гони бабки за ущерб!
  
  - Посмотри в кармане, ой, там штаны мокрые, мама - он бредил, - мама, я не мог обоссаться, мне не снился туалет. Это ловушка. Туалет это ловушка.
  
   Сырые штаны - это полбеды. Вторая половина беды - это протяженная полоса блевотины, которую верзила размазал своей жопой, пока Банни тащила его из прихожей в спальню.
  
   - Твою мать! - хотелось заплакать, убить человека, и вновь заплакать. Или оплакать?
  
  Банни расковыряла аптечку левой рукой, потому что правая так и не намеревалась возвращаться в строй.
  
  Нашатырь.
  
  Громила нюхнул ватку, и только чихнув в ответ кровавыми соплями. Не помогло.
  
  В голову закралась дурацкая мысль включить Джастина Бибера: говорят, даже коматозники вставали со своих постелей, дабы вырубить эту херню, но не рискнула.
  
  Ладно, подумала девушка, будем играть в настоящего медика. Пациент раздевался неохотно, вонючей тушей лежа в уголке, он только сопел, хрипел и бормотал что-то про скальпы, лишь рефлекторно приподнимая рукав, когда Банни стаскивала с него куртку.
  
  Множественные гематомы, переломов куда меньше. Несколько пулевых ран, две из них старые, стянутые шрамом, будто от ожога. Один совсем свежий, но какой-то поверхностный. Девушка с любопытством повертела куртку, найдя входное отверстие. Незнакомца спасла зажигалка, старенькая Зиппа, буквально приняв удар на себя. В противном случае, мужик давно бы отправился к праотцам. Хм, да этот тип фантастически удачливый сукин сын. Но, удача ли это для Банни? Вопрос спорный.
  
  Следом из кармана выпало портмоне. Потрепанное, полное замусоленных фотографий, сложенных гармошкой, где наш верзила обжимается с двумя детишками, счастливо улыбаясь.
  
  - Надеюсь, ты не педофил.
  
  Но воротничка священника на нем не было, потому девушка аккуратно убрала фотоснимки на место, закатала рукав мужика и сообразила импровизированную капельницу. Намешав остатки найденного "нокса" и старые запасы "импульса", щедро сдобрив это все убойной дозой витаминов, Банни закачала все в шприц и вонзила иглу в вену страдальца.
  
  - Когда вылечу тебя, выставлю такой счет, - прошипела Банни, удерживая во рту жгут, - что придется и сердце лечить сразу на месте.
  
  Сосредоточенность. Дождь стучал по подоконнику, отскакивая ртутной дробью на стены, стекая по перилам, и капая бесконечным потоком на мокрый асфальт улицы. Аморфная серая масса, это по сути все, что творилось по ту сторону окна.
  
  Ожидание. В принципе больше ничего не поможет, остается лишь ждать и удерживать укол в подвешенном состоянии. Гнев в груди понемногу затихал. Лучшее лекарство от всего - это время.
  
  Казалось оно застыло на часах, либо стрелки оббежали циферблат уже в третий раз, а она этого не заметила. Будто сраный Апейрон стебался над ней. Или как там называлась бесконечность на философии. Она даже привыкла к мерному дыханию незнакомца, оно... успокаивало? Ей почему-то всегда было жалко убогих - это ставило их в один ряд с котиками, а она любила котиков.
  
  - Я, - голос звучал более ровно, нежели полчаса назад, - я все еще в этом сраном притоне?
  
  Банни пропустила это мимо ушей. На сей раз.
  
  - Пока не расплатишься за ущерб и спасение своей никчемной жизни, - про спизженную карту, она лаконично помалкивала, - фиг ты куда уйдешь, понял?
  
  В иных обстоятельствах, она бы так не борзела, этот бугай, при желании, одной рукой способен переломить ее лебединую шейку.
  
   - Спасибо... что ли.
  
  - Благодари это, - Банни протянула зажигалку в широкую ладонь громилы.
  
  - Уцелела, надо же.
  
  Зиппо мелькнула в его загорелых руках. Щелк. Щелк. Ничего не произошло, лишь одинокая искра высеченная кремнем, вспыхнула, что бы тут же исчезнуть, как мимолетное воспоминание.
  
  - Я бы закурил, - мужик помялся, - но, вроде как, бросил.
  
  Пожелтевшие от никотина ногти твердили об обратном.
  
  - Это за отдельную плату, у меня частная клиника, - Банни усмехнулась, выудила более-менее целую пару сигарет из выпотрошенной пачки, и покрутила меж пальчиков. - Пятьсот баксов.
  
  - Нихера себе лакшери, - он поперхнулся, но улыбнулся в ответ, - а ладно, думаю моя жизнь подороже стоит.
  
  - Куда дороже, не сомневайся. На кругленькую такую сумму.
  
  Банни потопала на кухню, запах гари уже ушел, либо стал настолько привычным, что она его попросту не замечала. Момент. Фильтр прилип к пересохшим губам, мягкий, приятный, пахнущий бумагой, Банни так и подмывало его закусить. Она поднесла сигарету к тихому пламени конфорки и прикурила. Да уж, это не тот хипстерский суррогат, что пихали в свой рот латентные гомики с модными прическами. Нормальные сигареты, с ядом, смолой, никотином и табаком. Возможно, в этой шняге была только солома, но даже это лучше вейпа. Она затянулась, хоть и не любила курить. Продолговатых предметов во рту и без того хватало в распорядке дня. Дедушка Фрейд одобрил бы.
  
  Сизый дым клубился в сумраке кухни, тянулся к вытяжке, засасываемый неоновой зарей в механические жернова. Исчезал, затем появлялся вновь, вырываемый из легких. Сигарета тлела, будучи единственным живым источником света, как угасающий факел средь кромешной тьмы пиздеца, затухающий маяк надежды на нормальную жизнь.
  
  Подсушив все еще мокрые волосы на открытом газовом огне. Да, из-за отсутствия фена, Банни изворачивалась как могла.
  
  - Девка, - донесся басовитый голос из-за стены, - ты все скурить сама решила?
  
  - Я тебе не девка, мудила - стряхнув пепел в раковину, Банни прикурила цельную сигарету об окурок, бросила бычок в мусорку и, придерживая меж фаланг указательного и среднего пальцев сигарету, понесла ее в комнату.
  
  - Держи, - прошептала она. Хотя в тихом голосе не было надобности.
  
  Мужик еле удержал фильтр в руке. Он был все еще слаб.
  
  - Благодарю, - он затянулся, и на его лице расплылась блаженная улыбка. Теперь он не выглядел как вокзальный бомж, все ж Банни удосужилась протереть кровоподтеки влажным полотенцем, - и как тебя звать, мать Тереза?
  
  - Банни, - она протянула стальную ладонь, придерживая за локоть целой рукой, - просто Банни.
  
  - Вульф, - хрипло отозвался мужик, с трудом поднимая лапу для рукопожатия.- Просто Вульф.
  
  Индекс Второй: Дьявол Слушает Блюз.
  
  
  
  - Кто ж тебя так отделал, Вульфи?
  
  Он поморщился, видно, что подобное обращение ему режет уши. Как вилкой по фарфоровой тарелке поводили.
  
  - Оно тебе надо?
  
  - Я спасла твою сраку! Ты бы в собственных соплях утонул, если бы не ахуенная я. Видишь, что ты натворил? - она показала заклинившую руку. Попробовала пошевелить. Нет, без шансов, - это стоит денег, а кстати, о них... - Погоди, - он остановил словесный понос решительным жестом, - дай промочить чем-нибудь горло. И я тебе все расскажу.
  
  Промочить горло? То есть ты не достаточно кровью харкался, да? Хуй с тобой, питон, будет тебе попить водички. И все же, если ему подать ту мутную жижу, что льется из-под крана, то он окочурится быстрее, чем если бы просто остался торчать в коридоре.
  
  Вот холодильник, если этот выкидыш рефрижератора так можно назвать, радовал только мороженными полуфабрикатами и кусочками колотого льда, на нормальную жратву денег не хватало. Никогда. Осталась лишь пара сырых яиц на завтрак в боковушке, банка прокисшего молока, йогурт и тюбик сметаны. Сплошь лактоза. Даже сраный доширак закончился. Взгляд упал на нижнюю полку, с залежами старой картошки, где стояла цельная упаковка Хейнекина. Сколько ему, года два?
  
  - Есть пиво! - бросила она через плечо, - будешь?
  
  - Надеюсь, холодное, как сердце моей... -Твоей бывшей. Эта шутка устарела еще до моего рождения.
  
  Вульф заткнулся, бурча себе что-то под нос. Банни усмехнулась, выуживая пару бутылок из камеры. Откуда они у нее? Вспомнить бы. Кажется, это был чей-то день рождения, она праздновала с друзьями... Когда они у нее были.
  
  - Эй, девка, - Вульф покрутил в руках шприц с гидрой. Жидкость внутри уже не была такой кислотно-кричащей, теперь она поблекла и напоминала болотную тину. Уже не такая манящая. Испортилась, сука, - зачем ты ширяешься?
  
  - Тебя ебет?
  
  - Не хочешь, не говори.
  
  Банни закатила глаза, откупоривая бутылку об косяк прохода, затем вторую. Она вообще знатно наловчилась управляться одной левой.
  
  - Ты когда-нибудь хотел побывать в открытом космосе? - спросила она, усаживаясь напротив и потягивая свое пиво.
  
  - Да ну нахуй, - Вульф окатил свою бороду пеной и с жадностью присосался к горлышку Хейнекина, - я его до усрачки боюсь.
  
  - Почему? - прыснула Банни, - боишься, что космический пришелец выебет тебя в жопу и разродиться Чужим?
  
  - На лицо, фейсхаггеры прыгают на лицо, вот ты слышала про Салют-7?
  
  Какой "плавный" переход от классики кинематографа, к какой-то муре. Банни покачала головой, если и слышала, то этот участок сознания давно сгнил. Забвение пахнет плесенью. Она и лица родителей едва ли помнит, вот исколотую вену и чужие хуи - да. Но не лица.
  
  - Там была история, как два космонавта вышли в открытый космос, починить какую-то херню снаружи спутника, - Вульф подбирал слова, веки то и дело смыкались, казалось он вот-вот потеряет сознание, - приварили значит, металлическую штуку, сварка остыла, а
  
  девка, космонавт, взялась за эту хрень... а там капля сварки, как бы это объяснить. Острый метал короче, ей перчатку продырявил.
  
  Дерьмовый из тебя рассказчик, подумала Банни:
  
  - И что?
  
  - Ну если б не заметила вовремя, то пиздец! Прикинь, где-нибудь в районе жопы кольнет, и прочухаешь тогда, когда глаза из орбит полезут.
  
  - Я не про такой космос. Представь, если ты выходишь в шлюз, у тебя рвется трос, и ты медленно, медленно отдаляешься, - она села прижав ступни друг к другу и обхватила их ладонью, - барахтаешься, пытаешься плыть, дуть, кричать, но все без толку. Вот оно твое спасение, буквально протяни руку и оно здесь! Но ты улетаешь, маячишь на горизонте. Сердце пропускает удар, ты готов отсосать у бога, лишь бы продвинуться вперед. Гравитация уносит тебя все дальше и дальше, и ты плачешь, находясь в двух шагах от рая.
  
  - Это и есть действия гидры? - хмыкнул Вульф, - Хуйня какая-то. В наше время ставились хмурым.
  
  - Я к этой залупе в жизни не притронусь! - Тогда трава? Я думал вы молодежь тащитесь по такой херне. - Трава это все равно что дрочить на сухую и не кончить. Нет уж, спасибо. Я предпочитаю качественный ментальный секс.
  
  За разговорами бутылки закончились так же внезапно, как и начались. Так и подмывало рыгнуть, но Банни сдержалась, какие-никакие правила этикета у нее сохранились. Алкоголь развязал язык, и они словно очутились в добротном пабе, выпивая и разговаривая о том о сем: о кино, молодежи, литературе, о том, почему Толкиен претензиозное говно, а Роберт Говард охуенен, пока в конечном итоге не осталась последняя бутылка.
  
  - Так чего с тобой случилось? - девушка натянула самую паскудную улыбку из всех возможных, - И не увиливай от темы, Вульфи.
  
  - Ох блять...слышала про Трефы?
  
  - Таааак, - шестеренки в голове Банни вновь заскрипели, им не хватало смазки для нормального функционирования. Смазки ей вообще во многих местах не хватало. В самых разных ситуациях, - это банда, что заведует сетью борделей, да? - Они. В общем, я их ебнул.
  
  - Ебн...всех?
  
  - Нет, для этого придется вырезать половину города, а за всех не платили.
  
  - Таааак. - Банни потихоньку направилась к окну, - и как сильно они на тебя обиделись? - Думаю, всю степень обиды мы познаем через, - Вульф прищурился единственным глазом, разглядывая подсвеченный циферблат настенных часов, - часа полтора. Может, два. Они просто-напросто сравняют это место с землей, не выбирая правых и виноватых. Ну и в говно я вляпался, девка. А нахуя, спрашивается? Жадность, ебаная жадность.
  
  - Чего? Ну нахуй, я на такое не подписывалась. Сайонара, пидорасы, надеюсь, ты успеешь съебаться до их прихода.
  
  - Ты меня оставляешь? Эй, девка, я думал, мы подружились. - Не дядя, нихуяшеньки. - Окно, как распоследняя мразота не поддавалось, одной руки здесь явно было недостаточно. Просто заебись, она в ловушке, с мужиком, который наехал на самых серьезных воротил криминального мира Нью-Рино.
  
  - Поебать, я свалю через коридор!
  
  - Правда? Будь добра, поищи там мой глаз. Ни черта не вижу без него.
  
  Она распахнула дверь и встала в ступор. - Слушай, Вульф. - Да? - глухо отозвался он, сдерживая рвущийся кашель. - А что в конце коридора? За...за кровь короче.
  
  - Ты правда хочешь знать? - Уже не уверена, - в пронизанном сквозняком холле было жутко, жутко до усрачки. Кто знает, что творится на лестнице? А в фойе? Не ждут ли головорезы там? Ну пиздец. Банни запаниковала, схватила лежавший на полу металлически глаз и нырнула обратно в дом. Засов закрылся мгновенно.
  
  ВНИМАНИЕ! Аварийная консервация. Просьба жителей оставаться в своих комнатах и не покидать периметра комплекса, до снятия блокировки. Администрация "Alice"s Hall" приносит извинения за неудобства. ВНИМАНИЕ! Аварийная консервация. Просьба...
  
  - Это еще что за?
  
  Ставни окна закрыла плотная решетка, послышался треск запечатывания эвакуационных дверей.
  
  - Блокировка входов-выходов.
  
  - И надолго эта хуйня? Почему она вообще произошла? Все, из-за тебя сука. Надо было оставить тебя снаружи. - Остынь! - Бас верзилы стал увереннее. Капельница дала свои лечебные плоды, - сработала система безопасности, грубо говоря: перезагрузка системы, из-за наружных повреждений. Я, - однако, подбор слов давался ему не просто, - не слишком аккуратен в охоте. Стрелять, а потом думать, вот мой девиз. - Слабоумие и отвага. Вот твой девиз. Что делать то блять? - Ждать. Обычно это занимает не дольше часа. - Отлично! - воскликнула Банни, - Нет. Ахуительно! К этому моменту как раз придут твои "друзья". Все, в пизду, я звоню копам. - Во время консервации работают заглушки. Никакой связи с внешним миром. - звучит как приговор, к сожалению, не "модный", - Интернета тоже.
  
  Банни яростно захлопнула крышку ноутбука.
  
  - Может, пока телек посмотрим? - Не посмотрим, я отрубила кабель, так что никакого телевизора.
  
  Телевизор висел напротив кровати, обычная черная панель, которую изредка включали, что бы поиграться в Whorecraft или типа того. - Заебись, а я думал поглядеть дебаты. - тяжело вздохнул Вульф.
  
  - Ну уж нет, я раньше смотрела политические выступления Набона. Ну знаешь, кумир молодежи.
  
  - Набон? Тот пестрый хлыщ из телевизора?
  
  - Ага. Оппозиционер.
  
  - А чего перестала?
  
  - Сказать по правде, я им будто передознулась. После очередного видоса, помню отрубилась, а мне сниться как Набон пердолит меня в жопу. С того момента я подумала, ну нахуй такую оппозицию.
  
  - Или в жопу. - Да, или в жо...эй!
  
  - Глаз, - Вульф с хрустом потянул руки. Он на удивление быстро шел на поправку, через-чур быстро, - ты нашла его? - Д-да, - Банни выудила из кармашка шорт моток проводов с круглым металлическим шариком на конце.
  
  Хлынул ливень, и порывы ветра подхватили иглы дождя, швыряя их в запотевшее окно квартиры. Капли хаотично разбивались об стекло, что казалось, будто кто-то неуверенно ссыт против ветра этажом выше.
  
  - Знаешь, я думаю, что смогу починить твою руку, сейчас, погоди, - он криповато поморгал, - глаз настроится. - Встать то сможешь, пират? - Смогу, я же не тряпка. Я мужик! - Только не разъеби мне остатки хаты, - фыркнула Банни, осматривая ущерб, - мужик.
  
  - Да брось. Сейчас, погоди, - он встал, осторожно, покачиваясь, видно что боролся с головокружением, - вооот так. Банни на всякий случай уже была на низком старте, что бы в случае чего минимизировать урон комнате в этот раз.
  
  - Скажи, - он повертел головой из стороны в сторону, похрустев суставами. Верзила казался едва ли не в полтора раза выше Банни. Пугающий здоровяк, но каждый мог себя ощущать за его спиной как за каменной стеной, - Ты вообще здесь убираешься? - Он снял двумя пальцами слой пыли с навесной книжной полки.
  
  - Тебя забыла спросить, - свела брови девушка, - ничего не трогай. - Угу, - он залип на книжки, провел по корешку твердого переплета Диккенса, присмотрелся к собранию Кинга и одобрительно покивал "Сердце-обличителю", эта штука была пободрее графомании Достоевского, - так что у тебя с рукой? - наконец, спросил он.
  
  - Клинит. Постоянно заедает эту хуйню дешманскую. Тем более на форсаже. Ненавижу гребанные железяки в теле, - скривилась Банни. Она с юных лет наотрез отказывалась от моды на серьги, пирсинги, импланты и прочую поебень. Вообще лишние дырки в теле проделанные металлом она не любила. В особенности дырки от пуль, - но, сучка судьба распорядилась иначе.
  
  - Он у тебя заедает, потому что тебе его крафтил какой-то ебанат, - верзила уверенно сломал какую-то деталь в плече, а затем удовлетворенно хмыкнул, - ну кто оставляет заводские пломбы на ведущей шестерне? То дело я, мастер на все руки.
  
  Руку действительно делал ебанат. Только это субъективное мнение девушки о своем бывшем.
  
  Банни пошевелила пальцами, сжала их в кулак, затем провернула руку в сгибе локтя и стукнула в стену, проверив на стойкость.
  
  - Спасибо, - она перебрала казанками, - наверное.
  
  - Да не за что! - Вульф по-отечески, легко как ему казалось, хлопнул и девушку по спине и меха-протез полетел в одну сторону, а Банни в другую.
  
  - Долбаеб сука! Мастер-ломастер, руки у тебя блять из жопы растут.
  
  - Черт, забыл перемычку закрепить, - он смущенно поскреб лысину, - ща все будет, не визжи, девка. Она села на кровать, подобрав ноги, пока Вульф химичил с пристыковкой протеза. Адская щемящая боль прокатилась по каждой клеточке тела. Невыносимо, когда нервы крепятся к механизму. Слезы градом хлынули из глаз, а подушка с котиками, прижатая к лицу, глушила всхлипы боли. Ей хотелось казаться сильной и самостоятельной. Хотя бы сейчас.
  
  - А ты фанатка, - усмехнулся Вульф, находя последние штрихи.
  
  - Фанатка? - подушка сползла с лица и упала на колени.
  
  Верзила с добродушной улыбкой указал на электрическое мерцание над постелью. Коктейльным огнем пылала одинокая надпись над застекленным портретом с черной пластинкой "Devil Listens Blues".
  
  - Вроде того, - Банни кивнула в прикроватный угол, - могу включить.
  
  Виниловый проигрыватель стоял в уголке, единственная вещь в квартире которая выглядела идеально ухоженной. Ни пылинки, ни отпечатка пальца. Банни ухаживала за ним, словно за любимым бонсаем.
  
  Он стоял на подставке, чьи полки были до отказа заполнены пластинками. От Fleetwood Mac до Alkaline Die. Но большая часть коллекции, разумеется, принадлежала Devil Listens Bluse и их сайд-проектам.
  
  - Нравится DLB? - спросила она, ставя черный глянцевый пластик в проигрыватель. Настраивая иглу на нужную композицию.
  
  - Вполне добротная вещь. - Уважительно кивнул Вульф, наблюдая как Банни копошится с винилом. - Какая твоя любимая песня?
  
  Ответ. Не задумываясь:
  
  - Noir.
  
  Почему-то в это мгновение, ей захотелось включить именно ее. Что она и сделала. Тоскливая гармоника, немного пианино и меланхоличное бренчание двух басовых струн акустической гитары.
  
  И низкий, пропитый самой жизнью вокал. Под такое хотелось умереть, расправив рукотворные крылья, полететь навстречу закату. Обжигающий, опаляющий припев сжигает перья, топит воск и ты падаешь меж крыш домов, длинные тени захватывают тебя в немыслимом вальсе, во дворце из стекла и неона. А затем бросают на последней ноте, оземь. Туда, где тебе самое место.
  
  - А твоя?
  
  - Scarlett Moon.
  
  - Не удивлена. Самый попсовый и быстрый трек, одно время прописался на радиостанции как хит сезона.
  
  Плавный вокал, чуть надрывное вступление. Шустрый шквал ударных, отдающих тактом сердцебиению, затем ревущий бой акустики. К певчему голосу подключается хор, они сливаются в единый монолит звука, пробирающий мурашками до самых костей. Вибрация от дикого, природного пения друидов вперемешку с чистым баритоном, создавало торнадо из кристального экстаза. Будто тебя несет сквозь лес, темный, мрачный, но совсем не опасный, каждый сучок, каждый камушек, каждая пара глаз, что сверкает в темноте, кажется знакомой, почти родной. За ним надламывается бридж, суровый и яростный как ураган, сметающий все на своем пути вплоть до отрывного крещендо с сонмом голосов на фоне раскатов грома. Оргазм для ушей и тела. Божественно.
  
  - Как-то пробовал играть сам. На гитаре. Ну, знаешь юношеские банды, любовь к мотоциклам, шумной музыке и анархии.
  
  - Оп, старперская история намечается, - Банни оперлась на тумбу ладонями, и уселась на гладкую поверхность, потеснив журналы, - что ж, послушаем.
  
  - Все началось с этого, - Вульф повертел мятую пачку Lucky Strike. - Мать как увидела меня с сигаретой, так сразу сказала, что я бездельник и отвесила подзатыльник. Хех, как в воду глядела, старушка.
  
  Только подзатыльник? Банни за такое бы отпиздили до состояния не стояния. Она потом неделю могла бы передвигаться только ползком.
  
  - Впрочем, в 14 лет сигареты были скорее побочным явлением постоянных приводов в полицию, за угоны, вандализм и езду без шлема. Затем конечно последовали наркотики. Нормальные наркотики! А не твое хуй пойми что. - Отъебись, а - она закатила глаза. Как ее бесили нравоучения. Пусть и столь специфические.
  
  - Потом, когда Гарри обдолбался хмурым и умчался в закат на новеньком кавасаки со своей подружкой. Вот только то был не закат, а грузовик на встречной полосе. В общем, мы увидели как плачет его семья на похоронах, и вроде как взялись за ум, поступили в
  
  паршивый колледж, что бы не окончить жизнь под мостом в самом расцвете лет. Учиться мы не любили, потому придумали легальный способ проебывать занятия, организовали рок-группу. Как же ахуенно я тогда лабал на ритм-гитаре, как сейчас помню Ямаха, говенная такая, но в ней чувствовалась мощь. Как вьебешь усилок, как дернешь струны, ух, все телочки твои. Там я и встретил свою...Не важно в общем. Важно, что музыка меня вытянула из всей той хуйни, куда я угодил по глупости. Кстати, у тебя есть гитара?
  
  Банни отрицательно помотала головой. Зачем она ей? Играть она не может из-за руки. Мало того ей слон на ухо наступил, она и простейшую мелодию набить то отродясь не могла, как и поймать ритм танца. От чего выпускной вечер она тихо сидела с подружками неудачницами за столиком, заливая в себя литрами херовый пунш.
  
  - Жаль. Как бы то ни было, колледж закончился, друзья, что оказались нихуя не друзьями подставили меня на бабки и свалили кто куда. И вот я без денег, с ебучей Ямахой, нахуй никому не нужным дипломом менеджера, и беременной подружкой. Встал выбор либо начать барыжить и присесть на пяток лет, либо потратить это время с пользой и пойти работать на дядю Сэма. Я выбрал второе. Потом все пошло наперекосяк, я потерял это - он указал на механический глаз, голос надломился, всего на долю секунды, но Банни все поняла, - и нечто бесценное. Ане важно, как бы то ни было, вот он я. На самом дне.
  
  - Для кого-то такое дно - недостижимый потолок.
  
  - Что касается тебя. Лучше бы продолжила учиться, я же вижу, ты хотела стать врачом. - Вульф взял мхатовскую паузу, - А сосать это не твое.
  
  - Откуда ты... - кратковременный шок стукнул Банни по лбу. Ах, ну да, память на лица. - Ясно.
  
  - Когда мы выберемся отсюда, возвращайся в колледж.
  
  - Отвали.
  
  - Не обижайся, правда, я тебя сперва не узнал.
  
  - Мне не интересно.
  
  - Ну и сиди как дура, - неожиданно вспылил он, - ширяйся, сгнивай заживо. Проеби остатки гордости и самолюбия. Если ты думаешь, о тебе не волнуются твои родители, то ты, девка, тупая пизда. Знаешь, какого это хоронить собственное дитя? Хуй! Ничего ты не знаешь.
  
  Она не ответила. Взяла последнее пиво, откупорила и молча присосалась к бутылке. В горле пересохло. Или просто горечь правды застряла в глотке и не давала сухому кому раствориться в алкоголе.
  
  Молчание тянулось. Банни легла на подушку, положила изгиб локтя на лоб, и уставилась в потолок. Лопасти вентилятора безостановочно шелестели, гипнотизировали, утягивая за собой на ту сторону, в чертоги дрёмы. Она надеялась, что Вульф не придушит ее во сне, хотя это был бы закономерный конец ее доверчивости и беспечности. Да и плевать. Веки налились свинцом, смыкаясь на покрасневших от недосыпа глазах, и она провалилась в страну грез.
  
  Ночь, улица, фонарь, аптека. Немыслимый и склочный бред. Видения перемешались с мыслями, мысли потянули остатки наркотика, а он в свою очередь вытащил всех скелетов из шкафа, для ночного театра теней. Детская кроватка. Над головой вертится ловец снов, от него веет прохладой, как от кондиционера. Маленькие ручки сжимаются на деревянном поручне, таком гладком и твердом.
  
  Миг.
  
  И вот она стоит на коленях перед своим парнем, держит в руках гладкий и твердый, смачно его заглатывает. В ушах дует ветер, морозит. Здесь в подворотне всегда так. Он готов вот-вот кончить, она давится, но продолжает.
  
  Вспышка.
  
  Она блюет в обосраный унитаз какой-то ебучей забегаловки, на ощупь находит шприц в луже мочи, и ставится, прижавшись спиной к перегородке с glory hole.
  
  Пульс.
  
  Кровь, повсюду кровь, она тянется в коридор, туда, где не горят даже аварийные лампы. Кровь идет от нее, длинный и густой шлейф, она в поту, мурашки по всему телу, нос полон соплей, а лицо опухло от слез. След шел от нее, от ее раздвинутых ног. Из конца коридора донесся детский плач.
  
  Стук. Состав мчится по рельсам, он не успевает затормозить. Она этого и не хочет, но ее толкают сзади, сбивают с выбранного пути. Хруст. Кости перемолоты под колесами поезда, изувеченные остатки руки валяются на шпалах. Снова кровь, но у нее нет сил на слезы. Удар. Удар. Удар. Ей тяжело дышать, наступает асфиксия. Вот и конец - облегченно пронеслось в подкорке сознания. Долгожданный Happy End.
  
  - Вставай девка, быстрее! - амбре табака и алкоголя щелкнуло по носу, заставляя разлепить глаза.
  
  - Че? - она еще не оправилась от кошмара и еле соображала, щеки горели, но не от стыда, а от бодрящей пиздюлины, - Куда? Вульф приставил палец к ее губам, и молча кивнул на входную дверь. Банни сглотнула, ком таки провалился в горло, но легче от этого не стало. Она не любила гостей, особенно не прошенных.
  
  - У меня есть ножи на кухне, - Банни бодрой рысью вскочила с кровати, и тут же навернулась на ковер. Все же разваренный сном организм не оценил прыти, - столом сделаем баррикаду. Будем отбиваться кастрюлями. Ты же умеешь кидаться ножами как Рэмбо, да? Скажи что умеешь. Ну, пожалуйста, скажи. - Нет, не умею. - Нам пиздец. - девушка обреченно рухнула обратно на постель, - и даже маме не позвонить, - грустно добавила она. - Зато я заебись умею стрелять, - здоровяк потянулся к голени, приподнял штанину и обнажил протез, - Не ты одна жизнью покалечена. Он подмигнул и выудил из потайного отсека протеза пистолет.
  
  "Восьмизарядный револьвер марки "Мародер" большой, тяжеловесный и дьявольский убойный. Выбор охотников за головами старой школы, убивает гарантированно, даже сквозь бронежилет, при этом имеет встроенный шумогаситель, что позволяет ликвидировать цель практически без звука" - Журнал про Игры, выпуск 122. Не зря же она читала эту макулатуру на досуге.
  
  Вульф достал складной планшет оттуда же и вручил Банни. - В общем держи эту хрень перед собой, она "слышит" пульс на расстоянии до десяти метров. Эта вещь не раз спасала мою шкуру, используй аккуратно, бога ради.
  
  - Окееей, - она небрежно повертела горящий красным экран. И впрямь, сердцебиение на нем обновлялось раз в полсекунды, обозначаясь черной точной, - прикольная штука.
  
  -Держи пульсометр ровно, - Вульф дернул прибор в руках Банни, - ровно, это не вверх ногами.
  
  - Да поняла я. Не дура.
  
  Помимо здоровяка, на мониторе заморгала новая точка, осторожно приближающаяся. - Так, подойди к двери и прислони пульсометр.
  
  Банни послушно встала рядом, прижимая экранчик на уровне замурованного глазка. Вульф приставил дуло пистолета к стене рядом с электрощитком. Ну что может пойти не
  
  так? Щелчок. Хлопок. Глухой удар за стеной. И моментальное угасание света в квартире.
  
  - Ты не заплатила за электричество?
  
  - Криворукий уебок, - она саданула пульсометром по хребту охотника, - ты мне всю проводку продырявил! Ебанько.
  
  - Остынь, девка. Не разбей пульсометр, он знаешь сколько стоит?
  
  - Да мне похеру, я его продам, и все что сука от тебя останется тоже.
  
  - Ну и ладно, только замолкни. Сейчас не до этого, - он откинул барабан пистолета и выругался, - Заглушка сдохла. - Заглушка? С затворного механизма отвалилась какая-то пластиковая перемычка. - Заглушка. Без нее будет туго. Есть пластмасса или нечто похожее?
  
  - Зачем? - Мы уходим отсюда, они быстро найдут тело и станут более осторожными. Либо мы идем в нападение, либо нас выебут свинцовым дилдо. Выбирай. - Посмотри в ванне, фен подойдет, - ляпнула Банни, усаживаясь на пол, - и кинь мне что-нибудь оттуда из шмота. Не переть же на улицу в шортах. Они включили телефоны, как единственные доступные источники света. Луна за окном никак не помогала освещением, поглощенная занавесом туч, словно в тюрьме за решетками сотканными из ливня.
  
  - Это ваще что? - из санузла прилетел ком нестиранного белья. - Штаны. - Банни решила уточнить, - женские штаны. И не смотри на меня так, это женские вещи, а женские вещи это пиздец, поверь мне.
  
  - Верю. - он продолжил копошиться в ванной комнате.
  
  - Короче, я хуй знает, что хотели сказать мне этим подарком, но кажется, меня хотели назвать шалавой, ибо куда это надевать, кроме как на панель - я хз.
  
  Она напялила единственные джинсы, с замком на заднице. Отвратительная безвкусица, писк моды двадцатилетней давности. Но на безрыбье, как говорится, и лейкемия форель.
  
  Вульф вернулся с остатками фена в руках и сел на корточки возле Банни. Она посветила фонариками двух телефонов, пока охотник прилаживал кустарный механизм к стволу.
  
  -Отлично, можем выдвигаться, - удовлетворенно крякнул здоровяк и сверившись с пульсометром отворил дверь и растворился в коридоре. Банни, нырнула в уборную, схватила аптечку, так, чисто на всякий случай, и хвостиком прошмыгнула следом, очутившись в том же криповом месте, что и пару часов назад. Но теперь оно уже не так пугало, даже жмурик у двери с простреленной головой не вызывал рвотных рефлексов. Все же экскурсии в морг прошли не зря.
  
  - Это нам пригодится, - Вульф поднял с пола помповый дробовик, и повесил за спину, - шумно, но эффективно. Банни мельком бросила взгляд на труп, и прежде чем проскочить мимо, наклонилась для краткого обшмона. Не, ну а что такого? Со здоровяка взять-то уже и нечего. - Идем, - Вульф подтянул Банни за локоть следом за собой - Держи, про пульсометр не забывай. - Угу. Ей хотелось вжаться в эту широкую спину, как в спасительный трос, что болтается в открытом космосе и ведет прямиком к шатлу. Опять ассоциации с космосом, но в этот раз хотелось жить. По-настоящему. Всегда ли так происходит, когда смерть дышит в затылок?
  
  - Слушай, Вульф. - М? - А что это за...кровища в коридоре? - Я вспорол одному мудаку брюхо, вот он и уполз куда-то туда на собственных кишках.
  
  Хотелось бы добить, но ты сама видела в каком я был состоянии. И спасибо еще раз, что выручила. - Угу. Они вышли на лестничную площадку, пока все шло без происшествий. Выход из Элис Холла был запечатан аварийной системой безопасности, но к счастью, есть не заблокированный проход в смежное здание, через пролет. Мерзейшее место.
  
  - За углом двое. - Пульсометр в руках Банни показал две точки рядом друг с другом, - прямо возле входа в "Уэлш". Заведение принадлежало Трефам.
  
  - Черт, не хотелось бы пристрелить гражданских, есть зеркало?
  - Откуда?
  - Ты же девка, у вас всегда есть зеркальце. Пудреницы, помады и прочая муть.
  - Мы не таскаем с собой зеркальце всюду - это миф, - но на всякий случай она пошарила по карманам и да, там очутилось зеркальце, - просто не говори ничего. Вообще.
  Морщинки на глазах здоровяка сощурились в улыбке, пока он смотрел в отражение за углом:
  - Чисто.
  - Можем идти?
  Два холодных щелчка. Два грузных падения на том конце коридора.
  - Можем.
  
  За дверью, возле которой они спрятались, послышались голоса:
  - Сколько можно тебе повторять, убирай свою ебучую приставку, я об нее запинаюсь постоянно. И найди работу уже, я тебя три месяца содержу уже, три, Карл!
  - Ищу я работу, че ты меня пилишь.
  - Я вижу как ты ищешь, сидишь и нихуя не делаешь целыми днями, совсем уже ебу дал со своими игрушками. Да тебе дота сраная дороже, чем я!
  - Она не сраная.
  Вульф усмехнулся:
  - Иногда лучше бухать и работать, изредка выдавая воспитательных пиздюлей всему семейству, чем сидеть на шее у бабы.
  - Тебе бы понравился мой батя. Ему было похуй, что у меня пятерка в дневнике, а мама сварила его любимый суп с грибами. Сегодня плохое настроение, а значит, лови-ка подзатыльник и бутылкой в голову. Меткость у него была так себе, но маму он знатно поколачивал.
  - Долбоебов везде хватает.
  - А то. Отчим, хотя бы, был нормальный.
  
   Двустворчатая черная дверь встречала посетителей, завешенная ужасными сиреневыми шторками с золотистыми кисточками. Два трупа охранников сложившихся друг на друга в загадочной позе, как бы намекали, что ждет по ту сторону дурновкусия украшенного неоном. У Вульфа имелась своя точка зрения на сей счет:
  
  
  
  - Всегда ненавидел неон. У меня от одного только взгляда на ебучие неоновые вывески начинает отдавать болью в желудке и кислым гадким привкусом во рту. Все самые адовые блядюшники, дешёвые забегаловки и навязчивый спам - это все ваш неон. От него у меня болит голова и начинает тошнить, от него я никогда не ждал и не жду ничего хорошего. "Идите к нам, - зовут огни, - мы облапошим вас до нитки!" Вывеской бара, светящимся крестом, покачивающейся неоновой ножкой в чулке, зазывным слоганом или логотипом супермаркета. Неон зовет, неон хочет ваших денег, неон собирается подзаработать на вас и ваших детях. Что ж, смелее! Летите, бабочки, на свой сказочный неон!
  
  - Сказал человек с членской картой "Summus"
  - Ну, - смущенно замялся Вульф, - мне похер на неон, если он на вывеске моего любимого заведения.
  
  - Ах ты двуличный пидорас. - рассмеялась Банни. Когда она последний раз за год так искреннее ржала, можно было пересчитать по пальцам одной руки, если убрать три из пяти.
  
  
  Помещение внутри полностью оправдало ожидание. Небольшой бар с лаундж-зонами, приглушенным светом, застывшим смогом от раскуренных кальянов и сигарет. Диджейский пульт ближе к кухне, впритык к барной стойке стоял бильярд, прямо напротив центрального входа. Не потеряешься.
  
  
  
  -Когда я работала официантом, - все работали официантом, - один тип всегда приходил к нам с новой бабой и всегда заказывал одно и тоже: Два бокала "водка с тоником", пятьдесят на пятьдесят с долькой лайма. И одну двойную водку, без добавок. И мне кажется, - Банни обвела синюшное тело проститутки взглядом, - чистоган он всегда брал не себе.
  В рядочек лежало еще пара бесчувственных тел. Ничего особенного, типичный четверг.
  
  - Держись позади.
  
  Ничего не оставалось, как послушаться Вульфа. Ей и самой здесь не было уютно, столики отдыхающих были завалены наркотой и алкоголем. Поганой наркотой. Много хуже чем гидра или героин. Много хуже.
  - Эта дрянь их всех поубивала, ахуеть.
  - То есть, - Банни заглянула за барную стойку, обнаружив подергивающегося в конвульсиях бармена, - их всех убили.
  - Похоже на работу Ника, - Вульф задумчиво поскреб бороду, - чувствуется его стиль.
  - Ну у тебя и друзья.
  - Мы не друзья.
  За диджейским пультом с шумом грохнулась колонка, Вульф в мгновение ока наставил туда пушку. Кратковременная тишина нарушилась копошением в завалах. Сначала показался алый каблук, затем растрепанная кудрявая голова выжженная перекисью, а следом и эталон красоты дам за пятьдесят, в узком синем платье со стразами и глубочайшим, как разочарование родителей декольте, явилась на свет мадам хуйзнаетктотакая.
  Тихий бас музыки и вьющийся над башкой диско-шар, придавал ее изящной походке пьяного пингвина неповторимый шарм. Шарм опасного знакомства.
  
  
  - За пятьдесят баксов, сладенький, я дам тебе доступ к таким дырочкам, о которых с твоей супругой остается лишь мечтать,- она ткнула кривым ногтем в сторону Банни и громко расхохоталась.
  - Я дам тебе сто баксов, - Вульф выудил из заднего кармана смятого Франклина и протянул шлюхе, - сто-о-о-о, это в два раза больше чем твой IQ, и я хочу, что бы ты убралась отсюда.
  - Конечно, кексик.
  - Спасибо, печенюшечка.
  - Печеблятьче?
  
  - Забей.
  - Какая-то сумасшедшая баба. Тут пиздец, а она о ебле думает.
  - Не сумасшедшая, а так, - Вульфу вновь трудно было подобрать слова, - тихо помешанная.
  - Я бы так не сказала.
  - Что по-твоему значит быть сумасшедшим?
  - Быть ненормальным. Не адекватно воспринимать реальность, слышать голоса в голове и т.д.
  - Ты уверена, что это норма? Может это мы сумасшедшие, а они особенные, видят все как есть на самом деле, без розовых очков. Все мы безумцы, в той или иной степени, а норма. Норма это средняя температура по больнице, не более того.
  - Зануда.
  
  Банни не упустила возможности обыскать карманы мертвецов. Она руководствовалась принципом мародера - мёртвому на том свете блага не пригодятся, так пусть они будут при ней, чем пропадут за зря.
  - Где же кучка негодяев? - здоровяк осмотрелся, выискивая возможные укрытия в зале. А они пригодятся, в данную минуту они открыты как на ладони. - Неужто, все сами любезно передохли?
  Такой любезности ей не оказывал даже мудак отец с циррозом.
  
  - Э, Вульф, - она похлопала по плечу баунтихантера, - тут...ээээ.
  - Что там? - он отпрянул от стойки и посмотрел на девушку.
  Банни ошарашено разглядывала дисплей пульсометра. Постучала пальцем по экрану, но ничего не изменилось. Множество огоньков стремительно приближались к ним, около десятка.
  - Я, - слова давались ей с трудом, - скажи, что я его сломала.
  - Нет, - процедил Вульф сплевывая на пол и вынимая дробовик из-за плеча, - но лучше бы сломала.
  За дверью в паб послышался протяжный лай.
  
  - Прячься! - скомандовал здоровяк. Дважды упрашивать Банни не пришлось, она скрылась за баром целиком, лишь высунув макушку. Любопытство, епт.
  
  
  
  Двери распахнулись настежь и в нее тут же влетели четыре блядских добермана с парой ретивых китаез в смокингах. Что за дешевый боевик? Мода на VHS вернулась в виде голограмм?
  
  Но не успела Банни об этом подумать, как первую псину встретил заряд дроби в морду, разметав черепушку в клочья по всей округе. Зато две гончие, которые оказались чуть менее расторопными, успели обогнуть Вульфа и бросится к Банни.
  
  Визг. Крик. Шум выстрелов и свинцовый дождь разносящий в дребезги полупустые бутылки с хаус-позиции, и одного не особо удачливого азиата. Банни швырнула пульсометр в голову собаке, но промахнулась и разъебала его к чертям. Уворот от клацающих у пяток зубов. Она вскочила на барную стойку, вереща что-то нечленораздельное перепрыгнула на бильярдный стол, вооружившись первым что попало под руку - кием.
  
  - Пошли нахуй! - Банни орудовала импровизированным посохом ничуть не хуже Джеки Чана в кино. Вернее в титрах. С неудачными дублями, - Я слишком молода, что бы так нелепо сдохнуть!
  
  
  Но честь и хвала инстинкту выживания и знанию анатомии. Кий что есть мочи угодил по яйцам особо ретивой псине, которая вскарабкалась на стол. Если бы у бедняги могли косить глаза, они бы скосили. Послышался хруст и доберман тут же грохнулся со стола, протяжно скуля. Следующей твари повезло еще меньше, она отвлеклась на Вульфа и повернулась задом. Взмах, удар, и кий вошел точно в лунку. После такого у песика жизнь никогда не станет прежней. Интересно, а есть собачьи психотерапевты?
  
  Вульф с размаху осадил прыгучего коротышку прикладом в челюсть, вминая его желтую морду в кафельный пол. Осколок зуба незадачливого каратиста угадил Банни точно в лоб:
  - Ай, блять! - у нее точно будет шишка. Господи, за что жизнь ее так ебет? То руку отчекрыжит, то подбородок весь отобьют, теперь вот кальцием в лицо угощают. Ну хоть не белком. Белок сегодня уже был.
   Вульф месил псину пудовым ботинком, пока скулеж не превратился в чавкающее бульканье. Банни едва сдержала рвотный позыв, оглядев поле битвы. Хуевое, надо сказать зрелище.
  
  - Жрать хочу, - пробасил Вульф, оттирая лоб от крови и принялся искать на столах что-либо съестное. Типичный мужик же, ну. Вспотел, расстарался, и сразу за харчи.
  Банни кое-как поборов страх, и потыкав для верности кием в тушку псинки, осторожно спрыгнула на пол и негнущихся ногах подошла к верзиле.
  
  Он схватил тарелку с бутербродами со шпротом и огурцом и пригоршню орешков. Кажется кешью.
  
  - Знаешь какие три вещи самые главные в жизни? - спросил он.
  - Удиви меня.
  - Еда, еда и еще раз еда.
  У Банни это были: кофе, секс и джаз.
  - Как оно? - бутерброды скорее внушали опасение, чем доверие. Практически как полицейские, вот чувство точно такое же. Ты хочешь как лучше, а тебя обязательно наебут, еще и виноватым останешься.
  - Ужасно на вкус. Будто говна навернул.
  - Но ты жрешь уже второй!
   - Голод лучшая приправа.
  
  - Я бы сейчас нормального кофе попила.
  И ширнулась. Многовато дерьма случилось для одной ночи.
  
  - Любишь кофе? Знавал я одного пацана. Он всю жизнь мечтал стать баристой. Прикинь мечта у паренька? Вот он точно перся по кофе, что ты по своей зеленой дряни.
  
  Банни показательно фыркнула сжав губы.
  
  - Не фырчи, девка. И представь себе студента, что устроился на работу в кофейню! Глаза горят, руки тянутся к кофемашине, мозг улетает в нирвану от одного аромата молотых зерен. Арабика! Вот как он ее называл. Платили немного, но мальчишке, живущему под одной крышей с родителями, доставало. Но, как мы знаем, жизнь та еще сука. Батя пацана, обычный слесарь, который в молодости крепко сидел на винте. А как заделал сынишку, перешел на что полегче, - Вульф покосился на початую бутылку Хайнекена, - снимался литром водки в день, просаживая печень и мозги.
  
  - Странно, как пацан дебилом не родился. - Риторический вопрос. Банни таких в кунсткамере порядком насмотрелась, мерзкие образины плавающие в формалине. Сокурсники после такого зрелища, тоже не гнушались обращаться к зеленому змию. Дабы забыть этот пиздец.
  
  - Короче, кормилец семьи словил миненгит на работе, а затем инсульт дома. Операция, первая, вторая, и глава семейства стал ближе к овощу, нежели человеку. В итоге мечтающий паренек заменил отца на работе и взял подработку грузчиком в ночную смену. Ведь нужно же оплачивать жилье, еду дома и хоспис для бятяни. Один момент сломил все, и парень навсегда оставил свою мечту.
  
  - Мораль то в чем?
  
  - Морали нет.
  
  - Тогда нахуя ты мне это рассказал?
  
  - Я думал, мы делимся историями...
  
  - Нагнал депрессни, мудила.
  
  
  
  
  
  Наступило затяжное молчание. Банни читала этикетки на уцелевшем алкоголе, а Вульф заправлял свою безразмерную топку едой.
  
  - Куда дальше? - Банни с недоверием посмотрела на опустевшие тарелки, - в туалет или сразу в больницу?
  Вульф облизал пальцы, поднял голову и посмотрел на разбитый телек.
  - Наверх.
  - Наверх? Хули там делать? Давай пройдем через холл. Там сидит такой мерзкий пидорас анимешник. Ну, этот, как его, - слово вертелось на языке, как леденец чупа-чупса, или головка члена. От последней мысли Банни аж сплюнула на пол, - вспомнила! Комендант. Редкостный хуесос, пожалуйста, вышиби ему мозги. Я запарилась уже лазить домой по пожарной лестнице.
  - Здесь есть пожарная лестница? - Вульф удивленно вскинул брови, - надо же, а выглядит как гадюшник.
  Почему как? Это и был гадюшник.
  
  Судя по плану эвакуации. А такой, внезапно, висел возле выхода. Лестница на крышу вела через кухню, дверь в которую ютилась чуть левее от барной стойки. Не самое удачное расположение, ибо, как правило возле бара проходят все драки, и рыгалово на пол.
  
  
  - Покеда, неудачники, - мужик с диковатой прической, и такой же улыбкой, в потертом пальто нараспашку, вальяжно протиснулся в распахнутые двери, - зовите поиграть еще, с радостью выебу вас в жопу. Опять.
  Жопа Банни невольно зазудела. Анальный секс она любила, но вот любители минета - нет.
  - Ник, пидорас! Дай отыграться, хули ты как этот, - заголосили с того конца кухни.
  - Нет, Джонни, - чувак которого назвали Ником, вытирал переносицу от следов кокаина, и не обращал на застывших в изумлении Банни и Вульфа ровно никакого внимания, будто они тут как два фикуса для декора, - надо еще твою мамашку навестить, бодренькая старушка. О, привет Вульф! - он кокетливо отсалютовал, подмигнул Банни и потопал к выходу.
  - Против! Стой сука, Ник! НИК! - надрывно кричал картежник вслед.
  Но странный мужик не слушал, веселой походкой не прерывая выбранный путь, попутно прихватив бутылочку бренди, он капнул из бутылки на ладони, растер алкоголь и похлопал себя по щекам, словно наносил лосьон, закутался плотнее в пальто и ушел.
  
  - Ник в своем репертуаре. - Сплюнул Вульф. - Все сделал за нас.
  
  - Типа мы победили?
  - Типа. Но выходить снизу я бы не рискнул, даже с ним.
  - Все же нам наверх. Ненавижу ебучие лестницы.
  - Не ной, щас быстренько пройдем и..., - раздался выстрел. Вульф не успел закончить фразу. Фразу закончило стремительно расползающиеся кровавое пятно по его футболке.
  
  Чувак, или как его назвали- Джонни, махал пушкой из стороны в сторону. Да и вообще, это была никакая не кухня, а самый настоящий подпольный игорный клуб.
  - Пидорас! Смотри куда стреляешь! - девушка в панике придержала ослабевшего Вульфа, и продолжила хуесосить идиота со стволом.
  - Все пропало, все до последнего цента. Мама, что мне теперь делать.
  Мужик был пьяный вдрызг и сидел в окружении трех трупов с продырявленной башкой, он свернулся калачиком на полу и рыдал. Затем, на глазах у ошарашенной Банни засунул дуло себе в рот и нажал на курок.
  Мозги украсили пол и спинку игорного стола.
  
  - Черт. - она выдохнула, экстренно прижимая ладонь к ране Вульфа, - не смей тут подыхать.
  Вульф побледнел, но на его бородатом лице появилась ухмылка:
  - А что если, это мой коварный план. Что бы не платить тебе за лечение.
  - Хуя лысого, - Банни потянула его следом, - на крыше я тебя подлатаю, а там...а там вызову скорою.
  - Мать Тереза, это ты?
  - Завали ебало.
  
  Пару минут на лестничной площадке. Казалось это подъем длинною в жизнь, как в тибетский храм на встречу Будде и просветлению. Вульф хрипел и кашлял кровью. Только не умирай здесь, паскуда. Не смей.
  Пожарная дверь на крышу скрипнула и в глаза ударил яркий оранжевый свет. Слепящий, согревающий, жизненный и пронизывающий до слез. Слез радости и надежды.
  
  - Спасибо, Банни. - Прошептал Вульф, - если бы не ты, я, возможно, не встретил бы рассвет.
  На ее лице появилась дрожащая улыбка, она помогла Вульфу усесться и припасть спиной к двери. Вмиг раздербанила аптечку, достала капсулу с лекарством, останавливающим кровь в локальной зоне и вколола возле раны. Оставалось молиться...
  Но, мир жесток...
  Она ткнулась щекой в его грудь. Такую теплую и крепкую, как утренний кофе. Чувствовала биение его сердца. Слабое, угасающее, будто пламя свечи на ветру, один выдох и оно угасает.
  Банни вжалась ладонями в жилетку одноглазого наемника крепко-крепко, заливаясь горячими слезами. Слезы, которые не в силах исцелять или помочь горю.
  
  Она знала, что его душа, сущность попадут в то место, куда им всем суждено попасть. Сволочам, убийцам, маргиналам и отбросам общества. Но, Банни надеялась, что именно там будет хорошая музыка. Блюз - музыка, которую слушает сам Дьявол.
  - Спасибо тебе, - прошептала она, целуя Вульфа в щеку, - за все.
  
  Прощаться всегда больно. Больно и тяжело отпускать человека, пусть и не родного, пусть и не близкого, но...но не чужого. Прощай. Вульф.
  
   - Ох, ебаный в рот! - Вульф чудовищно всхрапнул, - Я, кажись, видел свет!
  
  Банни хлопала глазами. Один из них задергался в нервном тике. Она тут значит расчувствовалась, мысленно проводила его в далекий путь. А он, сука, вернулся!
  - Ты же только что...
  - Пиздец, - мужчина держался за грудь, - у меня такое бывает, сердце останавливается. Благо дефибриллятор сработал, я уж думал это японское говно совсем уже не фурычит.
  - Я убью тебя.
  - Ась?
   В тот день многие проснулись от криков мужчины. Бедолага кричал так, словно с него сдирают кожу живьем, молил о пощаде, говорил, что электрический разряд его убьет. Просил не трогать глаза и не бить в пах. Но, разве кто-то в нашем мире реагирует на ночные и утренние крики? Всем пофиг. Все спят и тихо ненавидят крикуна. Просто сдохни, думают люди, дай уже поспать.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"