Если нельзя сходить с тропинок - значит, по сторонам смотреть тоже не стоит, потому что вокруг красота неописуемая, так и тянет вглубь леса, все увидеть своими глазами. У Фин с ее обостренным восприятием прекрасного просто дух захватывало от открывающихся перед нею пейзажей. Обязательно, непременно надо раздобыть краски! Но это потом, когда лес, как выразился Левелин, привыкнет к ней... ну вот, она уже строит планы, как будто на самом деле смирилась. Фин сердито тряхнула головой, взбираясь на небольшой холмик, покрытый молодыми березками; нечего любоваться здешними красотами, надо искать способ вернуться домой.
--Мое почтение, красавица!
Фин, не ожидавшая никого встретить, резко затормозила и удивленно огляделась.
В нескольких шагах от нее, с большим ножом в одной руке и краюхой темного хлеба в другой, сидел, по-турецки скрестив ноги, самый настоящий гном.
--Добрый день, - слегка запинаясь, ответила Фин, не совсем уверенная, как следует вести себя с гномом. По всей вероятности, этот остался доволен, потому что приветливо махнул рукой с зажатым в ней хлебом.
--Садись, угощу, чем богат.
--Спасибо, я...
--Садись-садись, не стесняйся.
Он ловко отрезал несколько ломтей на большой клетчатый платок, расстеленный рядом с ним, потом покопался в заплечном мешке и извлек из него полкруга копченого сыра, вяленое мясо и пузатую баклажку.
--Ну вот, красавица, угощайся, - он хитро усмехнулся в бороду, энергично потирая руки.
Фин осторожно присела на траву напротив гнома, взяла кусочек сыра и медленно стала жевать, исподтишка разглядывая нового знакомого. Хлебнув напоследок из фляги, гном протянул ее Фин, а та, отпив глоточек, немедленно закашлялась и замахала руками.
--Он самый, - одобрительно кивнул гном, забирая фляжку и бережно укладывая ее обратно в мешок. - Самый лучший во всей Подгорной стране. Жена моя делает. Хорош, а? До костей пробирает. Употреблять, правда, надо понемножку, а то с ног валит похлеще Стиви-молотобойца.
Гном довольно крякнул, провел пальцами по усам и стряхнул крошки с бороды.
--Ну, давай теперь знакомиться, красавица. Бруно меня зовут. Без хвастовства скажу, самый лучший ювелир во всей четвертой ветви.
--А я - Эльфина.
--Вот оно как! - с явным удивлением воскликнул гном по имени Бруно. - Это как же понимать? Элларана ты, что ли? А вроде не похожа...
--Я - человек, - Фин не удержалась от улыбки, увидев округлившиеся глаза гнома. - А что, трудно поверить?
--Да не то, чтобы... У нас нынче такие чудеса творятся - чему хочешь поверишь. А я-то и смотрю: вроде на дриаду похожа, да что-то не то. А имя... а сама - смертная. Ну и ну! Ты откуда ж здесь взялась?
Фин в нескольких словах обрисовала ситуацию, умолчав, правда, о своем к ней отношении. К ее облегчению, Бруно не особенно этим заинтересовался.
--Мы, гномы, в элларских делах не очень-то разбираемся, для нас они малость странные, - неторопливо сказал он, выслушав ее. - Однако, если крепко припечет - мы всегда вместе, враги-то у нас общие. Да ты и сама, верно, знаешь: тролли, опять же, барки, гоблины, чтоб их... О Чародеях уж и не говорю. Эти мало того, что сами припрутся, так еще и кучу чудищ с собой тащат. Наделают, понимаешь, упырей, или еще какую нежить, а мы их по рудникам вылавливаем, будто делать больше нечего. Опять таки, дамбу нам взорвали, не жизнь - сплошная маета.
Слушать Бруно было сплошным удовольствием. Речь его текла, как лесной ручей, неторопливая и плавная, разматывая виток за витком затейливую сказку, которая здесь была самой что ни на есть реальностью.
--Король у них славный, красавица, ты его не бойся. Я, считай, полжизни для его клана украшения делаю, так что его хорошо знаю. И с сестрой его знаком. Да что там знаком! Тем летом рядом стояли, с барками рубились. Ох, и сильна же она в этом деле! Да-а...
Фин обхватила руками колени и оперлась о них подбородком, внимательно слушая рассказ гнома. Скорее всего, ей это никогда не пригодится, но интересно-то как!
--Я-то сам по делу пришел, меня король позвал, да и на праздник останусь. Люблю я элларские праздники, весело у них. Не то говорю... Эллары - они ж особенные, вроде с виду простые, а поди ж ты, из звездного света стихи слагают.
--Как это? - удивилась Фин.
--Убей - не знаю. Говорю ж - они особенные. Они последними сюда ушли, а то все ждали, думали, люди изменятся.
--Значит, эльфы действительно жили в Реальном мире?
--А как же! И мы там были, и мелюзга эта всякая, духи, то есть, и дриады, гоблины даже. А потом... Э-эх, - гном грустно махнул рукой, - измельчали вы, смертные, такие уж зловредные стали, решили, что нам не место рядом с вами. Сколько наших перебили... Вот мы и подались сюда. А здесь-то людей мало было, не то что у вас.
Бруно свел к переносице кустистые брови, наклонился к Фин и тихо сказал:
--Странные дела творятся нынче, красавица. Чародеи потревожили старые могильники, снова подняли кости, одели их в плоть... С виду - люди, а попробуй, убей! Нет ничего хуже, чем оживший мертвец. Да ты не бойся, - торопливо добавил он, заметив, как побледнела и с тревогой огляделась Фин, - сюда они не забредут, лес не пустит. Лес, он ведь знает, у кого какие мыслишки заводятся. Вообще-то, - гном смущенно хмыкнул, - нас он тоже не жалует, король вот попросил, потому меня лес пускает. Честно скажу, много его деток мы извели, так что любить гномью породу ему не за что. Эх, совсем я заболтал тебя, красавица, а солнце-то уж к закату клонится! Пойдем помаленьку, меня король ждет. Да и тебе не след одной по ночам в лесу разгуливать.
--Знаю, - ответила Фин, поднимаясь, - меня Левелин предупредил.
Бросив на девушку быстрый взгляд, гном резво вскочил на ноги, закинул на плечо мешок и провел ладонью по коротко остриженным волосам.
--Я сам буду с Лунных гор, - продолжал рассказывать Бруно, широко шагая рядом с Эльфиной. - Тут ежели пешком, то суток трое, а то и четверо. А ежели подвезет кто, да хоть единорога упросить, так можно и за полдня добраться.
Поболтать Бруно из четвертой ветви действительно любил, но при этом хитер был неимоверно и с кем попало разговоры не заводил. Конечно, он уже знал о появлении в Вековечном лесу смертной девушки, знал от самого короля, да тот и послал за ювелиром самолично. Для чего - умолчал, но гном теперь и так всё понял. То, что Бруно увидел, весьма ему понравилось и, хотя в его мнении король Темных элларов явно не нуждался, мысленно гном одобрил его выбор.
А Фин, шагая рядом по широкой тропе, ведущей к Дозорной башне, думала о другом; слова Бруно о Чародеях, троллях, оживших мертвецах задели ее гораздо больше, чем хотелось бы. В этом чудном месте вовсе не безоблачная жизнь. Каким-то образом эллары смогли оградить свой лес от внешних напастей, но мир за его пределами был опасен и жесток, может, не более жесток, чем Нижний, но здесь все было чужим, а потому особенно пугающим.
--А ты из какого клана будешь, красавица? - голос Бруно прервал ее невеселые размышления.
--Клана? - удивилась Фин. - Нет у меня никакого клана, я сама по себе.
--А, ну да, я и забыл. Ну, а если б было?
--Маккензи.
--Не шутишь?!
--Нет, конечно. А что?
Гном усмехнулся и покачал головой.
--Да знавал я одного Маккензи. Давно, правда. Лихой был рубака. Храбрец, каких поискать, сердце нараспашку, даром, что смертный. Да-а... Недолго, правда, пожил, убили его.
--Мне очень жаль твоего друга, - искренне посочувствовала Фин, но Бруно махнул рукой.
--Говорю ж, давно это было. Да и век у людей короток. Ну пожил бы на несколько лет дольше, а потом - то же самое.
Гном заметно помрачнел, погрузившись в давние воспоминания и шагал молча, пока Фин не коснулась его плеча.
--Извини, это не от него ты научился говорить на английском?
--Что? - встрепенулся Бруно. - А-а, да нет, просто тут люди бывают из вашего мира, надо ж с ними как-то объясняться. Ну вот, за разговорами не заметили, как до башни добрались.
Гном улыбнулся, махнул на прощание рукой и заторопился в покои короля Темных элларов.
Роберт Левелин приветствовал своего ювелира кивком головы, молча указал на низенький табурет, а сам задумчиво оглядел гнома с ног до головы, сцепив пальцы и поставив локти на подлокотники мягкого кресла.
Бруно любил бывать в этой комнате, такой уютной, совсем не похожей на чертоги Пресветлого короля в Лиловых холмах: Темные эллары не жаловали ненужную роскошь. Он поудобнее устроился на табурете и покосился на руки Левелина - по собственному опыту знал, какая неимоверная сила таится в изящных тонких пальцах элларов, они с одинаковой легкостью перебирают тончайшие паутинки струн своих арф и сворачивают шеи горным троллям.
Роберт заговорил после короткой паузы.
--Ты видел ее?
--Конечно, - гном почтительно склонил голову.
--Тогда нет необходимости объяснять тебе, что именно мне нужно.
--Я рад, что ты доверяешь мне, - серьезно сказал Бруно.
--Учти, все должно быть готово к празднику.
--Старый обычай, а? Ладно, до Лунных гор путь неблизкий, пока сюда, пока туда - я уж лучше здесь останусь. Все, что надо, я захватил с собой, так что...
--Ах ты, старый хитрый лис, - смеясь, перебил его Левелин. - Откуда ты узнал?
--У нас, гномов, своя магия, - Бруно ничуть не обиделся на такое обращение, - какая никакая, а действует. Ну, а теперь осталось из кучки камней сделать несколько хорошеньких вещиц для твоей милашки.
--Нет, Бруно, не хорошеньких, а самых прекрасных.
--Ага... Хм... Ну, конечно! - гном ухмылялся во весь рот, усиленно прикидываясь простачком. Роберт подозрительно прищурился и Бруно, подхватив котомку, быстренько выкатился из покоев короля. Шутки шутками, знаете ли, а в гневе Левелин ох как страшен.
А Эльфина не знала, чем себя занять. Ну вот совершенно. Ей, конечно, нравилось бродить по лесу, слушать песни элларов, смотреть на звездные дорожки, но... Сунулась было к Фелии, но та вежливо попросила ее из кухни, объяснив, что не следует гостье возиться с грязной посудой. Фин обиделась, нашла Мелузину в оружейной Дозорной башни и прямо с порога заявила:
--Я, между прочим, не обезьянка цирковая, мне тоже хочется чем-то заняться. Или прикажете так и слоняться, изнывая от безделья, по этому чертову лесу? Хозяйством я заниматься не умею!
Мелузина сидела на низенькой скамеечке в окружении невероятного количества холодного оружия, доспехов, шлемов, кольчуг и прочих жутковатого вида военных атрибутов, держала на коленях свой меч и с некоторым изумлением взирала снизу вверх на рассерженную девушку.
--Милая, - мягко произнесла она, - я тоже не умею.
Фин захлопала глазами, сбитая столку, но быстро опомнилась.
--Я вижу, тебе и здесь хорошо. Но я-то терпеть не могу все эти железяки. Я художник, Мелузина, я без кисти и красок жить не могу, понимаешь?
--Это же прекрасно!
Фин моментально отшатнулась от вскочившей на ноги Мелузины: та явно забыла, что в руке у нее меч и размахивала им с неподдельным энтузиазмом.
--Превыше всего на свете эллары ценят талант в искусстве. Музыка ли, живопись ли, стихосложение или танец... Да мало ли! Неважно. Главное, что талант становится почитаем всеми без исключения.
--Я не эллар, - смутилась Фин, - возможно, мои картины показались бы вам безобразными.
--А мы проверим, - принцесса склонила голову и внимательно посмотрела на Фин.
-- Завтра утром ты найдешь в своей комнате все, что тебе потребуется. Твори!... а потом увидим, что из этого получится.
Чудо! Просто чудо! Ах, как же приятно лежать в огромной ванне с душистой теплой водой и целой горой розовой пены! Откинув голову с собранными в пучок волосами на край ванны, Фин блаженствовала в полудреме, изредка шевеля ногами, чтобы не заснуть окончательно. Вернувшись вечером в свои апартаменты, девушка вдруг вспомнила что целую вечность не принимала ванну. Покидав куда попало вещи, Фин тут же погрузилась в сладострастные пенные глубины. Она даже мурлыкала под нос незамысловатую песенку, расслабленно улыбаясь уголками губ..
Счастливо вздохнув, девушка изящно, как кошечка, потянулась, аккуратно стирая пену с тонких рук, и, ухватившись за края ванны, стала вставать. И тут же погрузилась обратно, в панике едва не наглотавшись пены.
--Ты... ты постучать не мог?! - Фин с ужасом услышала в собственном голосе истерические нотки, но поделать с собой ничего не могла, потому что слишком уж понимающей была усмешка Роберта Левелина, который бесцеремонно разглядывал ее, опершись плечом о косяк и скрестив руки на груди.
--У меня были заняты руки, - совершенно невинным тоном пояснил он, глазами указывая на стопку одежды, скромно возвышающуюся на круглом столике.
--О... Спасибо, - смущенно пробормотала Фин, чувствуя себя полной идиоткой, причем чувство это лишь усиливалось под взглядом Роберта. - Может, теперь позволишь мне выйти из воды?
--Да, конечно, - с готовностью кивнул он, не двигаясь, однако, с места.
--Я имела в виду... может, ты выйдешь?
--Хм... - он сдвинул брови, приняв задумчивый вид. - Да нет, не думаю, что это такая уж удачная идея.
Фин стиснула зубы, борясь с нарастающим раздражением.
--Смею заметить, Ваше величество, я не имею привычки разгуливать обнаженной перед кем бы то ни было. Включая и коронованных особ, - с нескрываемой иронией добавила она.
--А зря. По крайней мере, с точки зрения эллара.
Ленивым движением Левелин протянул руку, подхватил со спинки стула пушистое полотенце таких размеров, что в него можно было бы завернуть, по меньшей мере, троих Фин. Не торопясь, он приблизился к ванне и с легкой улыбкой склонился над ней.
--Позволь помочь тебе, моя королева.
Фин помедлила, потом приподнялась ровно настолько, чтобы достать до полотенца, но Роберт быстро вскинул руки и рассмеялся.
--Перестань, милая, я все равно не увижу тебя за этим огромным куском полотна.
Он действительно не стал смущать ее больше, чем у него это уже получилось, быстро завернул ее в мохнатую, удивительно мягкую ткань и отступил на шаг, любуясь нежным лицом девушки. Вообще-то эллары не отличались особой стыдливостью, вполне справедливо полагая, что стыдиться совершенства - мысль абсолютно глупая. Однако смертные придерживались иной точки зрения, что всегда его немало удивляло. Как бы то ни было, свою... пока ещё гостью он решил приучить к обычаям элларов. Посему, удобно расположившись на стуле, он небрежным тоном предложил:
--Не хотела бы ты прогуляться по ночному лесу?
--То есть? - не сразу поняла Фин.
--То есть я сочту за честь, если ты согласишься пройтись со мной... прямо сейчас.
--Поздновато, по-моему, - изумленно протянула девушка, обеими руками прижимая к груди полотенце и опасливо поглядывая на Роберта. Однако он небрежно отмахнулся от ее слов, словно и не слышал ее.
--Лес никогда не засыпает, а ночью происходят самые удивительные вещи. Идем со мной, Эльфина, тебе понравится то, что ты увидишь.
Он вскочил и вновь протянул ей руку, глаза его возбужденно заблестели, а в уголках губ притаилась предвкушающая ухмылка.
--Ладно, верю, - невольно улыбнулась Фин. - Только мне не мешало бы одеться.
--Разве я запрещаю?
Опять этот невинный взгляд! Раньше Фин не замечала за собой таких вспышек ярости, но этот человек... то есть эллар... кем бы он ни был, он приводил Фин в бешенство... иногда. А иногда заставлял испытывать такое... она покраснела, вспомнив сегодняшнее утро. А этот дьявол во плоти ухмыляется так, словно видит ее насквозь! И... что же... он хочет, чтобы она одевалась в его присутствии? Похоже на то.
Эльфина покачала головой, поневоле чувствуя, как испаряется ее гнев.
--Спокойной ночи, - тихо сказала она, уставившись в пол.
--Ты меня прогоняешь? - печально вопросил. Левелин, трагически изогнув бровь.
--Я просто пожелала тебе спокойной ночи.
--Силы небесные, - вздохнул Роберт. - Ну чем я заслужил такое наказание? Я изо всех сил пытаюсь угодить вздорной девчонке, считающей, что все мужчины на свете только и мечтают похотливо глазеть на ее прелести.
Фин сдавленно ахнула, вспыхнув до корней волос. Ей хотелось завопить, затопать ногами и швырнуть в него чем-нибудь очень тяжелым. Каков наглец! И он отлично знает, что она чувствует в этот момент. Тем не менее, он не дал ей возможности высказаться.
--Я подожду тебя у ворот. Но поторопись!
--Да я не хочу!.. - возмутилась было Эльфина, но Левелин замахал руками.
--Скорее, скорее, милая! Осталось мало времени, они скоро начнут.
--Кто?.. Что?!..
Но его уже не было в комнате. Фин в отчаянии всплеснула руками... и кинулась одеваться. Плотная рубашка с длинными рукавами, жилет и темно-синие брюки сидели, как влитые, выгодно подчеркивая изящную фигуру. Фин немного повозилась с ремешками не то мокасин, не то сандалий, потопала, разминая их и гордо тряхнула головой, глядя на себя в большое зеркало: выглядела она просто великолепно. Однако тут же горестно вздохнула: перед кем тут красоваться? Да любая из виденных ею здесь женщин в сто раз красивее ее!
Фин сердито показала язык своему отражению и бодро выпорхнула за дверь.
Дворец светился. Это зрелище просто завораживало, на гладких стенах вспыхивали и медленно гасли разноцветные сполохи, складываясь в причудливые узоры, от которых невозможно было отвести взгляд. Изумрудно-зеленые, кроваво-красные, ослепительно белые, огненные, ярко-синие... Фин не могла найти слов, чтобы описать эту красоту.
--Прекрасно... Боже, как прекрасно! - с благоговением прошептала Фин.
--Более чем.
Фин быстро вздохнула и обернулась.
--Почему я никогда не слышу твоих шагов?
--Потому что я - эллар, - серьезно ответил. Левелин. - Идем, здесь недалеко.
Двор был освещен стенами башни, но за воротами царил мрак. Фин тут же споткнулась о какой-то корень, пыталась удержаться на ногах, но запуталась в низких ветвях и удостоилась недовольного ворчания своего провожатого.
--Я не кошка, - огрызнулась девушка сердитым шепотом, - в темноте ничего не вижу. Мог бы фонарик захватить, раз уж потащил меня куда-то среди ночи.
--Тише! - прошипел Роберт. - С этого момента ни звука, даже если увидишь что-то... что-то необычное.
--Но...
--Молчи.
Он крепко сжал ладошку Фин в своей руке и свернул с тропинки влево, где уже совсем ничего не было видно. Роберт уверенно пробирался вперед, ловко лавируя между толстых стволов, привычно пригибаясь, если ветви опускались слишком низко. Фин едва поспевала за ним, различая лишь смутный силуэт впереди. Она слышала только свои шаги и они казались ей просто громовыми; Роберт же просто скользил по земле и, несмотря на обилие опавших листьев, ни один из них даже не сдвинулся с места под его ногами. Эльфа в лесу увидеть совершенно невозможно, особенно если он сам этого не хочет... эта мысль сама собой возникла в голове Фин и она опять едва не споткнулась, теперь уже от удивления. Она знала, просто знала, но откуда?!
Внезапно Левелин остановился и Фин с размаха налетела на него. Роберт быстро обхватил ее руками и потянул вниз.
--Теперь смотри, - почти неслышно прошептал он. - И молчи.
Сначала Фин видела только темноту. Но вот в воздухе мелькнул огонек, потом еще один, еще, а потом вдруг оказалось, что их полным-полно. Несметное количество светлячков носилось туда-сюда, вполне прилично освещая совершенно круглую полянку, окруженную плотной стеной деревьев. Лесной ручей здесь разливался, образуя крошечное озерцо, по берегам которого ковром расстилалась короткая, симпатичная на вид травка. Некоторое время ничего не происходило, но вот на полянке одна за другой стали появляться тени.
--Кто...
Теплая ладонь моментально зажала рот Фин и она затаила дыхание.
Они возникали из ниоткуда и скользили по поляне, собираясь у озерца. Они были невысокими и отлично сложенными, их гибкие тела извивались самым невероятным образом. На них не было никакой одежды, если не считать длинных волос с вплетенными в них цветами. Они садились на мягкую траву и болтали ногами в прозрачной воде. Все это происходило в полнейшей тишине и Фин приняла бы все за сон, если бы не рука, крепко прижавшая ее к неподвижно застывшему горячему телу.
С поляны раздался смешок и Фин невольно вздрогнула. Смешок повторился и одна из них вскочила на ноги, запрокинув голову и вытянув вверх руки. Маленькие босые ступни утопали в траве - она закружилась по поляне, изгибаясь под немыслимыми углами, ее руки двигались с невероятной скоростью, переплетаясь, словно молодые ветви деревьев. Остальные постепенно присоединялись к ней и вскоре вся поляна наполнилась смехом и танцующими телами. Кто-то из них хлопал в ладоши, задавая ритм. Их большие темные глаза ярко блестели, полные губы раздвигались в дразнящей улыбке - и внезапно Фин поняла, о чем этот танец. От этой догадки у нее закружилась голова и она обеими руками вцепилась в руку Роберта, но он сильнее прижал ее к себе, не давая пошевелиться.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Они замерли, как по команде - и вдруг исчезли, бесшумно растворились среди деревьев; светлячки быстро гасли и наконец вся поляна вновь погрузилась в темноту.
--О-о... - тихо выдохнула Фин, когда Роберт отпустил ее. - Они... они просто невероятны!
Она запнулась, потому что Левелин быстро потер ладони друг о друга, развел руки в стороны и в воздухе, чуть повыше его головы, зависла медленно вращающаяся сфера, испускающая мягкий голубоватый свет.
--Ты ведь поняла, верно?
Фин перевела взгляд на едва заметно улыбающегося Левелина.
--О чем это ты? - она по привычке прикинулась непонимающей, хотя румянец на щеках доказывал обратное.
--Ах, Эльфина, - он ласково коснулся ладонью ее щеки. - Твое сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди... ты была так близко, что я чувствовал каждый твой вздох. И ты знала...
Он ничего больше не говорил, потому что слишком искушающими были ее приоткрытые розовые губки.
Когда Роберт смог, наконец, оторваться от нее, Фин протестующе замотала головой и простонала:
--Еще... - но он уже резко отодвинулся от нее.
--Нет, - растерянной, все еще млевшей от его поцелуев Эльфине показалось, что его голос тверже стали. - Не так. Я хочу, чтобы ты понимала, что делаешь.
--Но я...
--А сейчас ты просто слишком живо отреагировала на то, что увидела, - он улыбнулся. Фин быстро опустила глаза, внезапно почувствовав себя как-то очень уж глупо; и Бог его знает, что бы она наговорила, не останови он ее вовремя.
Левелин одним движением поднялся на ноги и протянул ей руку.
--Идем. Думаю, на сегодня с тебя достаточно приключений.
--Я могла бы танцевать, как они, - внезапно выпалила Фин и сама до смерти удивилась.
--Вот как... - в глазах Роберта заискрились смешинки. - Извини, но танцевать, как дриада - это даже не мечта.
--Дриада?! Ох, ну... Конечно, у меня не все получится, но кое-что... Смотри!
--Эльфина, погоди...
Она уже не слушала. Сфера последовала за ней на поляну и Роберт, покачав головой, двинулся за ними.
Когда Фин остановилась у ручья, медленно подняла руки и закрыла глаза - все исчезло вокруг. Что-то странное произошло с ней - в ней и вокруг нее. Она слышала музыку - и понимала ее. Деревья что-то шептали ей, что-то очень личное, только для нее и она уже не была Эльфиной Маккензи, молодой художницей из маленького шотландского городка; она не понимала, да и не хотела понимать, что за существо внезапно возникло в ней... просто это было правильно. Но для Левелина это было уже слишком. Он стиснул зубы и схватил ее за руки, остановив ее танец. Она не сопротивлялась, но несколько мгновений смотрела на него так, словно видела первый раз в жизни. Потом ее взгляд прояснился, она вздохнула и улыбнулась.
--Я пришлась по нраву лесу.
--Откуда ты знаешь? - наверно, его голос прозвучал слишком резко, но она не обратила внимания, легко пожав плечами.
--Не знаю, просто почувствовала. Этот танец... Наверно, было ужасно?
--Мне очень понравилось.
--Да? То есть... Спасибо.
--Не за что, это правда.
Он отступил назад, махнул рукой и светящаяся сфера поплыла между деревьев, освещая путь.
--Иди за ней.
--А ты? - испугано обернулась Фин.
--А я - за тобой.
Теперь идти было гораздо легче, сфера давала достаточно света, да еще и указывала путь. Фин машинально переступала через коряги, но мысли ее оставались на маленькой темной полянке, окруженной плотной стеной деревьев.
--Ты никогда не говорила о своих родителях.
Фин вздрогнула от неожиданности, не сразу сообразив, о чем говорит Роберт.
--А... зачем тебе это?
--А что, секрет?
--Да нет. У меня обычные родители. Мама писала детские сказки, отец работал в газете.
--Твой отец - Маккензи. А мать?
--Она из Ирландии, Мориган О*Рейли. Она... она была самой прекрасной мамой на свете.
--Была?
Почему-то Фин показалось, что в голосе Роберта промелькнуло удивление.
--Да. Она... Ее убили.
Больше Роберт не сказал ни слова до самой башни, а Фин молча кусала губы, злясь на него за ненужные вопросы. Была... Да, она была, самая лучшая, самая добрая и прекрасная. Была, пока семь лет назад любящий муж не выстрелил в нее в упор из дробовика. Когда его допрашивали, он лишь твердил, что ни один нормальный мужчина не станет жить с ведьмой, а все добропорядочные граждане должны быть благодарны ему за избавление города от чудовища. И вот теперь вся его жизнь - палата в психушке... а милая доченька гуляет по лесу с эльфом и любуется дриадами. Интересно, а что папочка сказал бы об этом?