Эти записки не претендуют на роль художественного произведения какого-либо жанра. Они - причуды человеческой памяти, сложившиеся в относительно последовательное изложение отдельных периодов ревизорской работы, как в советское, так и в постсоветское время.
Кто не знает перипетии великого гоголевского "Ревизора" с его занимательным и поучительным сюжетом!? Мало того, что его досконально изучают в школе, но и в последующей жизни немало примеров напоминают о себе, связанных даже только с этим единственным значением слова - "ревизор" (с латинского - пересмотреть). И любая суть вопроса становится понятной, после того, как кто-то произносит это слово, а ещё многозначительнее: "К нам едет ревизор!".
И хотя я сам иногда бывал в шкуре того, к кому едет ревизор, и она эта шкура ощущала, мягко говоря, некоторые неудобства, - и вот, когда я волею судеб стал ревизором, то почувствовал груз особой ответственности за проделываемую мной работу , результаты которой могли непосредственно повлиять на карьеру ревизуемых.
Анекдот: "Читает сын книгу и спрашивает отца-бухгалтера:
- Папа, а "Ревизор" - это комедия или трагедия, я что-то не пойму?
- Если, сынок, ревизор свой, то комедия, а если чужой - то трагедия".
Считаю, что ничего сверх естественного я не сделал, ничего не открыл, ничего не закрыл (кроме нескольких складов с товарами, о чём ниже.), масштабы моих проверок и ревизий по отношению к тотальным, но специфическим проверкам Счётной палатки - не сопоставимы. Но я честно выполнял свою трудную, и очень интересную работу, не считаясь, ни со временем, ни с косыми взглядами начальства, ни с конъюнктурными соображениями, ни, как это неправдоподобно звучит, с обыкновенной завистью коллег по работе. Дважды, на протяжении своей работы ревизором, я писал заявления о переводе меня на ниже оплачиваемую должность, что вызывало определённую напряжённость во взаимоотношениях с начальством и коллегами. И самое главное, я никого не подставил не правомерно под карающий меч так называемого правосудия!
Случайно забредший на мои записки читатель наверное подумал - надо же, как хвастается своей неблагодарной работой, и ничего в ней нет хорошего...
Но нет! Пишу для того, чтобы люди, в основном не сведущие в финансово-хозяйственных взаимоотношениях предприятий, учреждений и организаций, хоть в малой степени, могли представить себе всю сложную систему этих отношений, и те лазейки и прорехи в основополагающих документах, которыми пользуются нечестные работники, извлекая для себя выгоду, используя наше неведение, незнание и просто лень.
Моя работа - песчинка в пустыне, капля в море, пылинка в истории Земли, атом в строении вещества и т.п. Хочу надеяться, что она кому-то принесёт пользу, поможет определиться в жизненных приоритетах и т.п.
Это, ведь, только мне, рядовому провинциальному ревизору удалось выявить ряд нарушений и недостатков в жизнедеятельности чиновничьего аппарата, который мы сами, граждане, нанимаем и содержим. А сколько не выявлено, не установлено, пропущено и кануло в Лету!?
Я неоднократно, видимо, по своей не проходящей наивности, "выходил" в разные высокие инстанции с предложениями о реорганизации ревизионной работы, но получал однотипные и вежливые отписки. Я понял, что эти "верха" совсем не заинтересованы их принимать к использованию, т.к. они "сами с усами"!
И, тем не менее, не хочу лукавить ни перед кем, и, в первую очередь, перед самим собой - я делал то, что мог делать, не обладая абсолютно никакими творческими способностями. Я честно отрабатывал и зарабатывал свой "хлеб" и держался за эту неблагодарную работу пока "не выгнали", не продлив со мной контракт. Мешал, видимо, я многим нахлебникам, несунам, мздоимцам, аферистам разного пошиба!
И ни о чём я не жалею... Если кому-нибудь, хоть что-нибудь пригодится в жизни из моих записок - значит я не зря их написал, не претендуя на ответную благодарность. Значит, я буду морально удовлетворён. Спасибо, как говорит М.М.Жванецкий, за внимание!
Откуда проявился мой интерес к такому виду работы, не знаю, но могу только догадываться...
Единственный раз, когда мне было около 8-9 лет, я украл у родителей из фанерного сундука, где хранились наши кое-какие вещи, которые родителям удалось "нажить" после побега одним из последних эшелонов, из переходящего из рук в руки Воронежа, - 300 рублей денег в красных купюрах, номиналом по 30 рублей каждая, для покупки у своего одноклассника нескольких немецких трофейных марок, которые привёз с войны его отец. Конечно, факт кражи денег не укрылся от моих родителей, и моя мама меня крепко поколотила и вызнала причину воровства.
Шефствуя впереди её, мы пришли в дом приятеля и, конечно, его отец вернул эти 300 рублей. А я на всю оставшуюся жизнь "зарубил себе на носу", что чужие вещи брать нельзя. И этого, честно говоря, никогда не делал. Марки я перестал коллекционировать, зато приобщился собирать репродукции в открытках с картин сначала русских, а затем и зарубежных художников. За то время, что я их собирал, - накопилось их более 50 000 штук, большинство которых я недавно подарил в детскую художественную школу. Говорят, что дети часто ими пользуются в учебных целях.
Следующим фактом воровства, с которым мне пришлось столкнуться, уже случился на целине, куда нас направили, призвав в Советскую армию после окончания техникума. Это было в середине 1956 года. Везли нас в теплушках, в которых кое-как были сколочены нары и на них валялись плохо набитые старым сеном матрацы, из-за чего болели суставы во всех частях тела. Еле оклемавшись после болезненных уколов от туляремии и бруцеллеза, мы добрались до станции Сурган Акмолинского района Акмолинской тогда области и сгрузились в открытую степь.
За один день успели поставить палатки, поесть сухим пайком и завалиться спать. Рано утром прозвучал "Подъём!" и... начались наши целинные сутки, когда пришлось вкалывать по 12 часов кряду; остальные часы на сон, еду, оправку и т.д. И всё бы ничего, но вот днём здесь стоит неимоверная жара, а ночью в палатках нестерпимый холод, учитывая то, что одеяла нам были выданы байковые. Кроме них, конечно, укрывались ещё и бушлатами, но всё равно было "неуютно".
Во время нашего ежедневного "вкалывания" по погрузке пшеницы на 3-4 состава пульмановских вагонов (таких солдатиков-салажат нас было около 700 человек), наши командиры занимались беспробудным пьянством.
Все наши отцы-командиры были строевыми офицерами из Костромской воздушно-десантной дивизии, участники Отечественной войны, и мы для них были совершенно никчемным балластом.
Длительное время, пока не "не грянул гром", они пропивали, положенное нам по нормам питания: рис, мясо, рыба, сливочное масло, сахар и даже белый хлеб. В наш же рацион шли, в основном, сухие картошка и овощи, крупы, какое-то мясо и рыба. Чего было вдоволь, так это махорки разных фабрик. Вот где я закурил и прокурил ровно 33 года, пока один "жмот" не отказал мне в сигарете, когда я находился на излечении после пневмонии в вильнюсском госпитале в 1986г.
А гром грянул тогда, когда заболели дизентерией с кровавым поносом около 300 солдатиков, пивших не кипячёную воду из заболоченной реки Ишим. Можете себе представить, когда эти мученики бегом выскакивали из санитарных палаток, едва успевали добежать до кое-как сколоченного отхожего места (рука не поворачивается написать - туалет), затем также бегом до палатки, а потом снова, и снова, по замкнутому маршруту.
К этому надо добавить, что из лекарства на 100 человек было выделено по 2 ящика - всего по-маленьку. И вот, когда число "задриставших" солдат стало приближаться к числу выходящих на погрузку зерна, только тогда начальство сверху стало принимать экстренные меры. И появились первые умершие ребята, и им только что развёрнутый военный госпиталь уже был ни к чему. Стали выдавать белый хлеб, сливочное масло и др. Стали обеспечивать кипячёной водой. Человек 100, как минимум, были комиссованы, а нас, ещё оставшихся в живых, 7 ноября, повезли уже в пассажирских вагонах в европейскую часть СССР. Тех отцов-командиров "убрали" ещё раньше (одного помню фамилию - старший лейтенант Пивоваров).
Я никогда в молодости не предполагал, что основной моей работой жизни станет именно ревизорская стезя. До неё мне пришлось поработать, после окончания экономического факультета института, на разных незначительных должностях в торговле, а самое главное, несколько лет я набирался опыта в Отделе борьбы с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) УВД Ивановского облисполкома, где приобрёл необходимые в дальнейшем навыки сыскной и следовательской работы.
Попал же я служить в органы вопреки имевшейся тогда негласной политики власти, которая выражалась в одной фразе, прочитанной мною случайно в директивном указании МВД СССР, предназначенной только для начальников МВД республик, УВД крайоблисполкомов под грифом "Совсекретно": "Лиц еврейской и татарской национальности на руководящие должности не назначать".
Понятно, что в отношении первых - эта фраза не была откровением, но вот в отношении вторых - заставляла задуматься. Кто тогда мог предположить, что едва наступит новое тысячелетие и высокую должность Министра внутренних дел РФ займёт татарин Рашид Нургалиев?
Дело в том, что я заканчивал институт вместе с заместителем начальника УВД Ивановского облисполкома по кадрам Владимиром Михайловичем Грязновым, Героем Советского Союза, и он то "уговорил" меня пойти на службу Родине в органы.
Чтобы не возвращаться к вопросам национальной принадлежности, скажу сразу, что нас в областном аппарате было всего два еврея. Вторым был знаменитый сыскарь, переведённый из Кишинёва самим министром Н.А.Щёлоковым поближе к Москве, но не сумевшим оформить в столице, Павел Львович Гитман, "сидевший" на раскрытии "висяков", то есть на нераскрытых убийствах.
Несмотря на непосредственное "общение" с криминальным миром, когда идёт взаимное "обогащение культурой", я никогда не слышал от Гитмана ни одного нецензурного слова, ни громких реляций о своих "победах" при нелёгких раскрытиях преступлений. Зато в нерабочей обстановке, например, в гостинице при командировках, когда мы оказывались вместе, это был "фонтан" юмора и "гейзер" поэзии и литературы.
Видимо, после сталинского периода использования евреев на "грязной" работе в органах для проведения своей кровавой политики, закончившегося для евреев весьма печально (также как и для других), союзные власти впоследствии решили поберечь евреев и оградить их от неблагодарной работы-борьбы с криминалитетом!
Надо честно признаться, - на своём должностном уровне - оперуполномоченного я никогда не чувствовал каких-либо косых взглядов, не слышал никаких антисемитских высказываний. Все мои коллеги были ко мне доброжелательны и внимательны и для них вопроса о национальности не существовало. Впрочем, иногда эта тема проскальзывала при встрече какого-нибудь праздника, под "градусом", при льющемся потоке так называемых еврейских анекдотов. Кстати, А.М.Горький очень не любил эти анекдоты, в силу их "смеха сквозь слёзы", а он был известным "слезистом-сентименталистом". Правда, это ему не помешало не заметить трагедию многих тысяч людей, согнанных на сталинскую стройку коммунизма - "Беломоро-Балтийский канал", куда он в числе других писателей был направлен с целью изучения методов советского перевоспитания, в основном, политических противников Сталина.
Я не хвастаюсь своей трудовой биографией, а только пытаюсь рассказать о том, в каких ситуациях мне приходилось бывать и по долгу службы, и по долгу совести. Конечно, ничего выдающегося, особенного, героического в ней нет и, слава Богу! Обыкновенная жизнь человека средних способностей и возможностей, но, как мне кажется, честного и порядочного. Как хорошо хорошо о себе отзываться!
В эти записки, естественно, уложилась не вся моя биография, а наиболее конфликтная и "затратная" на здоровье. И я просто задался возможной для меня целью - оставить своим детям своё честное имя. Никакого богатства, кроме книг, которые в век компьютеризации морально понизились в "цене", я ничего не оставляю. Вот и всё.
Начало моей оперативной деятельности укладывалось в рамки изучения нормативных документов юридического и оперативного характера, Конституции СССР и других документов. Опытные оперативники стали брать меня на проведение обысков, установление подозреваемых в чём-то лиц, учили проводить допросы и опросы, составлять разного рода юридическую документацию, работать с доверенными лицами и агентурой.
Должен с благодарностью вспомнить моих учителей в ОБХСС того времени: Геннадия Ивановича Мохова, Николая Васильевича Коновалова, Анатолия Николаевича Юркова, Николая Александровича Суворова, Юрия Васильевича Фролова, Анатолия Фроловича Филатова, Алексея Николаевича Моисеева, Льва Матвеевича Павленко, Евгения Александровича Разина - известного в Иванове резчика по дереву и художника, Александра Алексеевича Краева, Виталия Павловича Валькова, Николая Павловича Талалакина, Леонтия Михайловича Ермолаева, Виктора
Дмитриевича Ковалёва, Владимира Егоровича Махнова, Александра Николаевича Даняева, Петра Николаевича Смолькина и многих других.
Все они в разной степени учили меня "уму-разуму" и были, каждый по своему, оригинален и опытен, но все отличались преданностью службе.
Восторженно вспоминаю совместную напряжённую работу со следователями Анастасией Павловной Огурцовой, Верой Михайловной Левиной и Николаем Николаевичем Портновым, расследовавших одновременно по нескольку десятков сложных хозяйственных уголовных дел. Домой они, как и большинство следователей ходили только ночевать.
Все эти лица, с которыми мне посчастливилось работать и общаться - высококвалифицированные оперативники, следователи, "размотавшие" много крупных сложных хозяйственных уголовных дел. От них я воспринял жизненное кредо - принципиально стоять на позициях человеческой морали и законов страны, где нам суждено жить и трудиться, независимо от конъюнктуры сегодняшнего момента. Спасибо всем им, хотя многих уже нет давно из них на этом свете.
Вспоминаю одно дело, в котором мне пришлось принимать непосредственное участие, опыт проведения которого впоследствии очень помогал мне при проведении документальных ревизий финансово-хозяйственной деятельности и производства и бюджетной сферы.
В середине 60-х годов уже прошлого 20 века я руководил разработкой и реализацией агентурной разработки в отношении руководства Ивановского участка треста "Союзмонтажлегмаш", в функции которого входило производство монтажа текстильного оборудования на вновь строящемся в Иванове и других городах СССР камвольных комбинатах. Эти стройки проходили под непосредственным патронажем и контролем тогдашнего Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина, неоднократно приезжавшего на строительные объекты.
Предполагалось, что на этих комбинатах должно быть смонтировано чехословацкое новейшее текстильное оборудование полного цикла переработки сырья в готовую продукцию - камвольную ткань, что и было сделано. Но какой ценой!?
"Союзмонтажлегмаш" предварительно направил своих ИТР и рабочих в Чехословакию, где они осваивали новую для себя технику. И когда строители уже возводили здания самого комбината туда сразу завозилось оборудование и начинался его монтаж. На самом комбинате уже функционировала Дирекция вновь строящегося комбината и там, одновременно с "Союзмонтажлегмашем" ИТР и монтажники были оформлены приказами на работу. То есть, одни и те же работники работали сразу на двух предприятиях, естественно, получая две зарплаты за одну и ту же работу.
Ещё пол беды, если бы все полученные незаконно деньги шли в карман самих работников "союзмонтажа"... Но ведь львиная часть второй зарплаты отдавалась ими руководству участка, а там перераспределялась далее и выше и на комбинат. Уходили огромные суммы.
Начиная эту разработку, я ещё не предполагал во что она выльется и на первых порах для документирования всех незаконных операций мне пришлось изучить весь технологический процесс строительства, монтажа, бухгалтерского учёта и документооборота обоих предприятий, а затем найти человека, который "варился" в этой кухне внутри и мог бы давать объективную информации. Такие люди, и что отрадно, бескорыстные, нашлись. Особенно велика была помощь работника бухгалтерии - расчётчика по зарплате, сумевшего снимать на киноплёнку все ведомости на зарплату в течение нескольких месяцев, оформленных дважды работников.
Было возбуждено уголовное дело по признакам хищения денежных средств в особо крупных размерах.
Для дальнейшего документирования незаконных выплат была сформирована оперативная группа при моём руководстве, члены которой были командированы в Ташкент, Фрунзе (Бишкек), Маргелан, Чимкент и Чебоксары, где также строились подобные комбинаты.
Оперативники привезли целый "воз" таких документов, подборка и сличение их с основными ведомостями заняли довольно много времени и сил.
По городу пошла волна слухов и небылиц...
Через некоторое время меня вызвал к себе бывший в то время начальником ОБХСС УВД Ивоблисполкома полковник А.Н.Моисеев и попросил (приказал) принести ему материалы уголовного дела и агентурной разработки, над которой я работал почти год.
Прошла неделя, другая... Бегут сроки ведения уголовного дела...На мои ежедневные напоминания о сроках Алексей Николаевич отговаривался, а затем предложил мне дело закрыть и все материалы сдать в спецотдел. Амен.
Оказывается, мы расшевелили огромное "осиное гнездо", действовавшее на протяжении длительного времени на всей территории СССР при строительстве многих объектов разных министерств и ведомств.
А в нашем случае, ещё и директор вновь строящегося комбината В.Парамонов был членом президиума обкома КПСС со всеми "вытекающими" отсюда последствиями... Кстати, вскоре В.Парамонов становится министром текстильной промышленности.
Короче говоря, вместо того, чтобы "крутить дырку на кителе" для награды, я надумал уволиться из органов, что и удалось сделать после многомесячной волокиты начальства. Здоровье у меня ещё было крепкое, компромата на меня не удалось собрать (его и не было), а уволить из органов могли только при наличии одного из этих факторов. Видимо, учли, что я всё-таки не коренной национальности и нашли какой-то не традиционный повод.
Были и ещё разные дела, связанные с незаконной переоценкой товаров широкого потребления, обмана покупателей, хищения продуктов питания из больниц, школ, детских садов...
Конечно, при массовом хищении и воровстве (несуны) со всех без исключения предприятий, организаций и учреждений, штат ОБХСС области примерно в 150 человек, не мог остановить этот "девятый вал" хищений чисто практически и все это прекрасно понимали, и мер никаких по усилению борьбы не принималось, разве что только на бумаге. Даже существовала (и сейчас существует) отчётность в ОБХСС (и в других службах МВД) так называемая "от достигнутого" или "палочная", то есть, если в прошлом году по статье 95 Уголовного кодекса, например, было возбуждено 20 дел, то в следующем должно быть хоть на 1, но больше. И никто не спешил выскакивать вперёд, так как иначе на следующий период можешь не набрать прошлогоднего показателя и тебя будут "костить" по всем статьям всех действующих кодексов. Так что лучше иметь в запасе несколько таких материалов, которые можно реализовать в нужное время. А то, что преступление где-то происходит - пока никого, в принципе, не волнует. На показатели они не влияют. Ведь это замаскированные (латентные) преступления и, как правило, крупные хозяйственные дела, оценивающиеся во многие денежные и материальные ценности.
Помню, как мой приятель Николай Павлович Талалакин, который всегда был впереди всех оперуполномоченных по "палочным" показателям, и за это получал награды и премии, когда подходил конец месяца или квартала, срочно организовывал засады у кирпичных заводов или угольного склада и, как правило, сотрудниками ОБХСС задерживались похитители на автомашинах и с кирпичом и углём. А каждый такой факт, естественно, оценивался "палкой" в отчётности. У меня такого количества "палок" с моим делом по камвольному комбинату, естественно, не было и от своего начальства мне нередко доставалось на "орехи".
13.10.1989г. в "Литературной газете" была опубликована статья директора Всесоюзного института укрепления законности и правопорядка, лауреата Государственной премии СССР, заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора, члена коллегии Прокуратуры СССР И.Карпеца "Общество и преступность", который много лет руководил службой БХСС и, к которому я обращался с конкретными предложениями по реализации агентурного и уголовного дела, связанных с хищениями в особо крупных размерах при строительстве и монтаже камвольных комбинатов.
Увы, ответ его меня обескуражил: кроме общего набора фраз о борьбе с преступностью - ничего вразумительного профессор не изрёк! Он ведь прекрасно знал, что с делом знакомились "наверху" и был отдан приказ о его прекращении...
А вот его слова, правда, сказанные намного позже, но они были очень похожими на те, что я прочитал в официальном ответе на свои предложения по уголовному делу о хищении "в то время, социалистической собственности", ещё тогда, когда "Лев ещё не прыгнул" (заголовок статьи генерала милиции А.Гурова в одном из номеров "Известий", где речь шла о появлении в СССР организованной преступности - мафии и коррупции):
"...Ибо преступность - не что-то изолированное от общественных отношений. Вести борьбу с ней - это значит комплексно решать и экономические и социально-культурные, воспитательные и правовые проблемы...
Преступность не только растёт количественно, но и становится по характеру опаснее. Появились новые её формы, в частности - организованная и профессиональная. В ответ на бездумное, во многом ошибочное развитие кооперации пышным цветом расцвёл рэкет...
Экономические несообразности, провалы в социальной политике, недостатки в культурно-воспитательной работе и т.п. рождают преступность. Но и преступность, в свою очередь, оказывает негативное влияние на экономику и социальную жизнь...
И ещё: нужно вести профилактику, а не отчитываться о её проведении. Отчитываться, увы, мы научились...".
У Карпеца, к сожалению, были и есть высокопоставленные последователи в лице С.Степашина, В.Грызлова, Устинова, Чайки, Нургалиева...
Восприёмником старого ОБХСС сейчас является УБЭП, принцип, и методы работы которого остались такими же. И ребята эти не любят, когда им подбрасывают сверх плана какие-нибудь сложные замаскированные дела экономического и хозяйственного направления. Возни много. Извините, работы трудной, квалифицированной, опасной и не всегда успешной по разным причинам.
До сих пор действует приказ МВД РФ N650, оценивающий эффективность милицейских подразделений по раскрываемости преступлений. Дело доходит до очевидной глупости и маразма: с одного из отделов вневедомственной охраны Центрального банка требовали раскрываемости по ряду преступлений, в том числе - доставлять в ОВД не менее 60 бомжей в месяц! А где же в банке взять бомжей?
Легче идти протоптанной дорожкой - и начальству не портишь настроения и показателей и сам посмеиваешься, что ещё к пенсии поближе...Амен.
Но вот несколько мнений в отношении использования "палочной" системы отчётности в МВД ("Комсомольская правда" от 27.10.09):
Юрий Скуратов, бывший Генпрокурор РФ: "Мы в своё время думали, как менять систему учёта. И был разработан указ, который предполагал новый принцип отчётности - вневедомственный. То есть работу милиции оценивало бы не само МВД, а спецподразделение. При этом соблюдался принцип - чем больше преступлений в обществе, тем больше у МВД бюджет".
Виктор Илюхин, депутат Госдумы: "От "палочной" системы отказаться невозможно. Она позволяет сказать нерадивому сотруднику: ты чего дурака-то валяешь! Мало того, что на твоём участке преступлений много, а ты ни одного обращения нормально не рассмотрел! К сожалению, такая отчётность - единственный способ оценки работы милиции".
Гавхар Джураева, директор центра "Миграция и закон": " Отчётность - это повод для фальсификаций. Нужно оценивать милицию по крепким делам, которые при честном судебном разбирательстве не развалились бы...".
Геннадий Гудков: "Главная отчётность милиции - это мнение населения. И такой опыт есть, например, в Белоруссии, где проводятся специальные соцопросы. Иначе получается - доверие народа к правоохранительным органам падает, а показатели растут!".
Алексей Пиманов, ведущий передачи "Человек и закон": "Я бы отделил зарплату милиционеров от показателей по количеству возбуждённых дел! А чтобы сотрудники милиции не "отфутболивали" граждан - ведь именно ради этого была придумана поощрительная "палочная система", - создал бы единый сайт заявлений в милицию. И обязал бы милиционеров выкладывать туда ВСЕ поступившие к ним заявления с отчётом о том, какие приняты меры. Граждане могли бы отследить судьбу своих заявлений. А начальство проконтролировать работу подчинённых. Огласка - прекрасный стимул не мухлевать".
Алла Нечёсова, подполковник милиции, Самара: "Эта система отчётности давно изжила себя! Лично я её называю палочной, потому что из нас буквально палкой выбивают итоги работы. Она только портит сотрудников и позорит милицию. Я бы ввела систему отчётности не за раскрытые преступления, а за те, которые удалось ЗАРАНЕЕ выявить и предотвратить".
Андрей Кивинов, автор сценария сериала "Улицы разбитых фонарей": "К сожалению, главный критерий работы милиции - цифры. У нас процент раскрываемости 50%. А во всём мире - не более 10%. И действительности соответствует именно последняя цифра. Недавно был в США, общался с местными копами. Так с них тоже начали спрашивать высокие цифры по раскрытию преступлений".
Добавлю, что, если уж придерживаться "палочной системы", то необходимо, чтобы она была дифференцированной, с учётом особенностей работы каждой службы. И, конечно, следует прокурорский надзор за деятельностью милицией усилить в качественном отношении. Но, ведь, и прокуратура подвержена сама этой же болезни. Попробуйте от прокуратуры получить мотивированный и пространный ответ на ваше обращение, не говоря уж о возбуждении дела прокурорского реагирования по изложенным вами фактам!? С боем, с огромной затратой нервов...а если вы - не опытный юрист...
Похожий стиль деятельности при "палочной" системе учёта преступлений придерживается и прокуратура всех уровней. Попробуйте предварительно обговорить с её работниками предмет вашего обращения, не связанного напрямую с особо опасными деяниями! Пока они не "обсосут" ваши доводы по поводу, например, нецелевого использования денежных средств областного или городского бюджета
или пока им не представишь официальных документов (а где их взять частному лицу!?) при строительстве или ремонте,
- прокуратура и пальцем не пошевелит начать прокурорское расследование даже, если и написать официальное обращение. Отписку вы получите в установленный законом срок, с указанием ссылки на имеющиеся законы, в каких они здорово поднаторели и с явным намёком на вашу некомпетентность. В следующий раз вы крепко подумаете - стоит ли обращаться в правоохранительные органы
с вашими "мелкими" жалобами.
А представьте, что этим органам, у которых нет в штате (раньше не было) ревизионного аппарата придётся расследовать экономическое или хозяйственное преступление, тем более латентное (замаскированное), и всякий поймёт, что зачем нужна эта головная боль.
Вот характерный пример. УБЭП и ФСБ, с использованием своих приёмов оперативно-розыскной деятельности, поймали взяточника с поличным при исполнении должностных обязанностей директора Департамента строительства и ремонта дорог. Был назначен следователь, который вовремя и квалифицированно возбудил уголовное дело, организовал обыск у подозреваемого мздоимца, произвёл ряд других необходимых формально действий, в том числе назначил ряд необходимых экспертиз и стал готовить уголовное дело в суд.
Суд, принявший дело к производству, назначил дату слушания
при участии прокурора, адвоката, свидетелей и др. А факт взятки (оказался не "железно" за документированным) и в процессе судебного разбирательства подвергся сомнению и судья вынужден был оправдать обвиняемого. Вспомним подобные дела, разрекламированные известными прокурорскими следователями Гдляном и Ивановым по взяткам высокопоставленных чиновников. Все эти "взятки" оказались слабо за документированными с юридической точки зрения, зижделись только на свидетельских показаниях и оговорах подозреваемых, к которым применяли не совсем цивилизованные методы воздействия.
На суде все обвиняемые отказались от своих показаний друг на друга... и дело рухнуло. Чемоданы с доказательствами Гдляна и Иванова оказались пустыми.
А вот, если бы Гдлян, Иванов и их коллеги инициировали проведение комплексных документальных ревизий финансово-хозяйственной деятельности подследственных за определённый период, даю "голову на отсечение" ...чиновников - ворьё точно сидело бы за решёткой!
Подобный результат получился и с несостоявшимся осуждением директора Департамента здравоохранения администрации Владимирской области Зириным А.Г., о чём более подробнее ниже.
16.02.2009г. районный суд города Владимира оправдал Зирина А.Г., которому вменялось получение взятки за предоставление подрядчику выгодного строительно-ремонтного контракта именно потому, что сам факт взятки был зафиксирован недостаточно грамотно и не подкреплён результатами финансово-хозяйственной деятельности на ниве здравоохранения за весь зиринский период хозяйствования. А ведь времени у следователей было более чем достаточно. Арестован-то Зирин был 07.11.2002 года и, поскольку он всё-таки руководил департаментом, то представлял следствию фиктивные справки о тяжёлом состоянии здоровья и таким образом, добился переноса рассмотрения судом дела аж на начало 2009 года, то есть, по истечении 6 лет и 4 месяцев.
Где-нибудь подобное кто-нибудь слышал!?
И всё это на фоне непрекращающихся призывов борьбы с коррупцией чиновников высоких рангов.
В этом регионе, губернатор-коммунист Н.В.Виноградов членов своей команды "не сдаёт" под "топор" Закона, а умело выводит из-под удара. Так было не только с Зириным, но и директором Департамента цен и тарифов О.Вен, с заместителем главного архитектора области В. Кровяковым, с заместителем того же Зирина - А.Гусева, главврача военного госпиталя Р.Плиеву, главврача областной детской больницы А.Соколовым и другими. (О Зирине и его чиновничьей деятельности на ниве искоренения туберкулёза я расскажу далее).
Почему-то, никто "наверху" не обратил внимания на то, что Н.В.Виноградов сумел убрать со своих постов неугодных ему областного прокурора В.Шайкова и председателя областного суда В.Беспалова, который отключил телефон прямой связи с губернатором!?
Конечно, оперативная и следственная работа - не дай Бог каждому! Но по моему мнению, борьба с коррупцией только тогда даст положительный результат, когда будут исследованы все стороны деятельности чиновников, учитывая итоги комплексных ревизий (не аудиторских проверок- это разные вещи), но чтобы эти ревизии были не ведомственными, а независимыми. Это всё предполагает дополнительную тяжёлую квалифицированную работу, на которую надо ещё выделять не только специалистов со стороны, но и время.
Учитывая, что ревизор - это штучный "товар", можно себе представить
затруднительность положения правоохранительных органов. Но другого пути искоренения коррупции просто нет и быть не может, а всё, что не так - одна видимость борьбы - борьба нанайских мальчиков, то есть самим с собой!
Были выведены из-под Закона такие фигуры местного высокого ранга, как бывший директор троллейбусного парка Е.Ильюшкин, руководитель управления лесного хозяйства Н.Белоусов и его зам - П. Астахов
и др.
А сколького мы ещё не знаем... Власть стала умело обходить все острые углы, на приём к "первым" не попадёшь - все окопались службами пресс-атташе, охраной, на обращения через прессу не даются ответы.
Долгожданный федеральный закон "О порядке рассмотрения обращения граждан" оказался "холостым" и проку от него, как от козла молока. Посылаемые жалобы на имя Президента РФ в его администрацию, как правило, пересылаются в те организации и ведомства, на которые и направлено обращение о помощи, что запрещено этим законом. А посему действенность его равна нулю. Мало того,- на обратившегося с жалобой сыпется град упрёков, а иногда и подключаются некоторые органы для "сбивания спеси" с жалобщика.
Не так давно, я сам обратился к Президенту РФ с просьбой разобраться с практикой выдачи больничных листов лицам находящимся под следствием. Имелось в виду, что директор Департамента здравоохранения уже упоминавшийся Зирин А.Г., пользуясь своим служебным положением, оформлял в подведомственных медицинских учреждениях бюллетени с диагнозом тяжёлого заболевания и представлял их в следственные органы на протяжении 6 лет, пока находился под следствием. Затем, после сомнительного оправдания его судом, вернулся к работе на прежней должности директора департамента, как ни в чём ни бывало и даже не оформив себе "положенную" по заболеванию инвалидность.
А занимавшиеся проверкой этих многолетних фальсификаций милиция и прокуратура не нашли ничего лучшего, как в отношении меня отказать в возбуждении уголовного дела, хотя я на них и жаловался Президенту неоднократно!
Это я перескочил из второй половины 20 века в начало 21. Впрочем, мало что изменилось, кроме как официальной смены курса государственного устройства страны. Но правоохранительные органы и до сих пор действуют на наработках советского государства, применяют методы того же времени, ещё не все законы приведены в соответствие с действующей конституцией, а отсюда многочисленные разночтения,
что приводит, мягко говоря, к разного рода нарушениям конституции.
Любопытно, что в некоторых кабинетах ФСБ и УВД до сих пор стоят бюсты Ленина и Дзержинского и висят их портреты. О том, что чекисты любят свои праздники, установленные ещё в советское время, отмечают и придерживаются их все нынешние сотрудники, а власть поздравляет в эти дни сотрудников и морально и материально. "Закатываются" дорогостоящие концерты, издаются толстые мемуарные альманахи и сборники с "рекламой" крупных и опасных дел, иногда забывая, что в советский период было наделано много преступлений именно этими органами.
Далеко ходить не надо. По случаю юбилея ФСБ во Владимирском управлении в 2007 году была выпущена книжка, где на полном серьёзе расхваливалась работа чекистов 37-х годов по ликвидации банды диверсантов, применявших бактериологическое оружие для уничтожения нескольких тысяч граждан Ивановской области. По данным ФСБ были расстреляны 20 человек сразу и арестовано ещё 150, судьба которых можно предположить была не лёгкой.
На публикацию в газете "Томикс" под заголовком "Расстрелянные дважды" никто из официальных лиц местного ФСБ и не подумал ответить, не извиниться перед потомками невинно расстрелянных (оказалось, по данным самого ФСБ, что все репрессированные были в 1993 году реабилитированы из-за отсутствия состава преступления)! Мало того, редактору газеты прозрачно намекнули, на то, что он может не усидеть на своём месте!
Так одна из зарубок памяти тянет другие нити фактов из профессиональной работы бывшего оперативника, которая потом будет постоянно сказываться и на последующем поле деятельности - на ревизионной работе, в которой переплетаются знания и опыт следователя, бухгалтера, экономиста, психолога, адвоката, юриста.
После ухода из ОБХСС, мне пришлось работать директором промтоварного магазина, без материальной ответственности, а затем, после того, как в органах стали платить дополнительно к окладу по должности ещё и за специальное звание, - я по просьбе начальника финансово-планового отдела УВД того же Ивановского облисполкома Фёнова Ивана Петровича, перешёл к нему в отдел на должность старшего ревизора, не имея за плечами ни опыта подобной работы, ни специальных знаний по методике проведения ревизий, ни необходимой бухгалтерской подготовки хотя бы на уровне рядового бухгалтера.
Эти недостатки пришлось ликвидировать уже в процессе самой работы, что предопределяло дополнительные трудности и сомнения в правильности выбранного пути.
Конечно, в течение почти целого месяца я старательно штудировал законы и инструкции, приказы МВД, кодексы и другие нормативные документы.
Я уже хорошо знал, что воровства, в разных его проявлениях в стране более, чем достаточно и, кто-то должен с ним бороться. И я не один такой наивный...
"Воруют"... Афоризм, ставший классическим, появившись на свет ещё в начале 19 века, он актуален и до сих пор. Попытки наладить учёт государственных средств и контроля за их расходованием имеют столь же длительную историю" - это цитата из пространной и познавательной статьи Михаила Лукашёва в журнале "Архив" N19 от 20.05.02г.
Шёл 1971 год. Начинал я с проверок районных отделов милиции (ОВД) Ивановской области и на первых порах со мной ездил в командировки по области старший ревизор ревизионного отделения Богданов Алексей (?), который уже имел солидный опыт работы, но не имел специального высшего образования.
Принимая участие в нескольких совместных проверках, я уже более- менее определился с их объёмом и вскоре стал выезжать самостоятельно.
Серьёзное отношение к порученной работе, имеющийся уже опыт хозяйственной деятельности в торговле, теоретическая подготовка принесли сразу реальный результат при ревизии финансово-хозяйственной деятельности медицинского вытрезвителя одного из районных ОВД области. Сверяя сплошным методом кассовые документы с другими регистрами учёта (который, прямо сказать, был не в ажуре, а бухгалтерский учёт в то время вёлся по простой системе, то есть делались записи только "приход" и "расход" на разных сторонах листа журнала), я столкнулся с разницей в отражении сумм прихода и расхода, в связи с чем была установлена недостача денежных поступлений в кассу учреждения довольно приличной суммы по тем временам. Кроме того, в результате внезапной проверки была установлена недостача квитанций на приём денег - бланков строгой отчётности.
Итог - начальник вытрезвителя и бухгалтер-кассир (в одном лице) были привлечены к уголовной и материальной ответственности.
В данном случае, я наткнулся на должностное преступление, изучая тщательно кассовые документы, в том числе квитанции на приём денег, некоторая часть которых была подчищена и исправлена в графе "сумма", а "сумма прописью" нигде не отражалась.
Конечно, "грамотный" бухгалтер на такое прямое злоупотребление не пошёл бы, но и впоследствии мне встречались подобные нарушения.
Как известно, работники медвытрезвителей изымали деньги у своих "клиентов" и более простым способом - при так называемом досмотре, когда наличные деньги не вносились в протокол обыска мало чего соображавшего человека. Но это уже была другая история и в последствии медвытрезвители были упразднены, как обуза местным бюджетам, потому что часто не окупали себя, а по основной причине - начальству надоело постоянно быть под прицелом хищений денег подчинёнными в них.
Много пришлось мне поездить на ревизии в сами райотделы внутренних дел (РОВД) и везде вскрывались многочисленные факты различных нарушений приказов министра и других нормативных актов.
Наиболее частым нарушением в этих органах было содержание в штате "мёртвых душ", который якобы работали, в основном, на вольнонаёмных должностях (то есть, не аттестованные), за них кто-то из сотрудников расписывался в ведомостях на выдачу зарплаты и получал эти деньги, а затем отдавал или своему начальнику или тут же бухгалтеру-кассиру, который часто был в единственном лице в штате райотдела. Дальше деньги накапливались и "уходили по принадлежности". Выявить "мёртвых душ" не представляло особых трудностей, так как они "вылезали" сразу после того, как только начнёшь сличать подписи в получении в ведомостях на выдачу зарплаты одних и тех же "сотрудников" на протяжении 3-4 месяцев. Всегда найдутся разночтения, а затем начинаешь этих людей вызывать на беседу и спрашивать: "получали ли они такие суммы?". Варианты ответов могли быть разными, но всегда в результате проверки выявлялись такие "мёртвые души", что влекло за собой определённую меру ответственности.
Из своей практики знаю, - что очень редко подобные дела доводились до суда и свои сотрудники отделывались лёгким испугом. Кстати, рецидив таких преступлений давал себя знать постоянно. Эта учёба не всеми воспринималась однозначно - воровать нельзя...
Грубые нарушения в деятельности райотделов милиции как на периферии, так и в центрах области имели место в исполнении приказов МВД в отношении приёма, хранения и реализации вещественных доказательств и находок.
Ответственными лицами в данном вопросе всегда были старшины, должность которых соответствовала заместителю начальника отдела по хозяйственной части и на неё назначались милиционеры солидного возраста, которым занятие по приёмке, хранению и выдаче вещдоков и находок не очень было по душе, так как хватало забот по ремонту помещений, часто приспособленных, и обеспечению сотрудников всем прочим необходимым оборудованием, оружием и инвентарём.
В течение определённого времени в каптёрках старшин накапливались вещдоки, по которым ещё не были проведены суды, а в вещдоках могли оказаться и очень дорогостоящие предметы, которые не умещались в сейфах. Многие следователи и дознаватели не всегда сдавали вещдоки в камеру хранения старшины и хранились они в кабинетах в шкафах, на подоконниках, в столах и т.п. Особенно много вещдоков впоследствии исчезало после рейдов оперативников на барахолку, когда изымались у тогдашних спекулянтов чемоданы с тканью, обувью, запчастями и т.п.
Тоже самое, - и с находками. Представьте себе, милиционер пытался задержать угонщика мотоцикла или велосипеда, но тот благополучно удрал, оставив машину в руках "мента". Что делает "мент"? - он составляет, в лучшем случае, документ о находке и сдаёт находку в камеру хранения - старшине. Проходит полгода, хозяин машины не находится, пора списывать находку и сдавать в комиссионный магазин. Старшина, естественно, договаривается об уценке находки, а они могут быть и новыми "Явами" и "Уралами" и по бросовой цене покупали себе или "рекомендовали" своим сотрудникам и знакомым.
А сколько таким образом "ушло" тканей, обуви, мебели, продуктов и т.п. не знает никто. Я помню, что в одном из райотделов камера хранения вещдоков и находок была полностью забита этими предметами, штук 20-25 мотоциклов, не говоря уже о велосипедах, стояли во дворе РОВД. Ждали моего приезда!?.
Очень болезненно всегда проходили ревизии Автохозяйства УВД, где проверялись, в основном, вопросы списания запчастей, бензина и покрышек. А поскольку, действующий тогда приказ МВД N200 указывал на расчёт этих данных только исходя из пробега автомобиля, то приходилось пересчитывать многие сотни путевых листов, сличая их с официальными данными Автохозяйства. Приписок было видимо-невидимо. Составлялись целые таблицы разницы в показателях и выводился итог, в связи с чем пересчитывалось фактическое списание бензина, запчастей и покрышек. Начальство прекрасно знало - кто на своих автомашинах пользуется казённым бензином и запчастями...
Иногда устанавливались факты пропажи целых автомашин, после чего начинались многострадальные разборки. А кто будет расследовать их - в прокуратуру передавать-то никто не будет!
Со временем став начальником ревизионного отделения, мне уже почти не пришлось ездить проверять ни РОВД, ни медвытрезвители, ни отделы вневедомственной охраны, в одном из которых мне пришлось разоблачить группу "ментов", промышлявших товарами и вещами из охраняемых объектов.
Однажды, наряд ОВО прибыл по вызову тревожной сигнализации в прокатный пункт, из которого, судя по описи инвентаризации, были украдены преступником, который был пойман на месте преступления,- ковры, фотоаппараты, киноаппараты, магнитофоны и т.п.
Естественно, ворюга был осуждён и на него "повесили" всю сумму украденного. Но мало-мальскому детективу было понятно, что на такую сумму, пойманный преступник не мог бы утащить товаров. Увы, сумму иска вчинили ему всю до копеечки!
Поскольку сотрудники ОВО раскрыли во время кражу, сами убытка не понесли, руководство ОВО решило сам факт не показывать в документах на представление на участии в проводимом соцсоревновании в то время и получили солидную премию.
Прошло какое-то время. Я, находясь на ревизии в одной из колоний Ивановской области, проводил приём осужденных по финансовым вопросам, разговорился с одним из зэков за "жизнь". И он мне поведал, что тогда-то он "взял" прокатный пункт, но его поймали и с него сейчас по суду удерживают большую сумму, что даже от заработка не остаётся на "ларёк". И показал мне эту инвентаризационную опись.
Я ему ничего не обещал, но по приезде на службу всё рассказал своему начальнику И.П.Фёнову - бескорыстному партийцу, грамотному финансисту и просто хорошему человеку. А он, как раз был членом комиссии по подведению итогов соцсоревнования.
Короче говоря, проведя полную ревизию ОВО за тот год, о котором шла речь, были выявлены многочисленные нарушения финансово-хозяйственной деятельности отдела и, соответственно, руководство привлечено к материальной ответственности.
Но и этим дело не кончилось. Оперативниками были выявлены факты хищения материальных ценностей с охраняемых объектов при участии самих сотрудников ОВО, когда, например, с оптовой базы "Росгалантерея" были похищены около 150 ковров, - товаров повышенного спроса. Часть этих похищенных ковров оказалась в собственности высокого начальства. Голов полетело много. За участие в этом "громком" по тем временам деле мне дали премию в сумме месячного оклада по должности... Так развивалась коррупция в органах внутренних дел...
Анекдот: "Звонок главному бухгалтеру с поста охраны:
- Вова, ты чем там занимаешься?
- Ну, как обычно; сверкой, сводкой...
- Значит, так, - водку выливай, Верку выгоняй. Ревизия пришла!!!"
В день Нового 1972 года меня срочно вызвал И.П.Фёнов и мы отправились в кабинет к начальнику УВД С.М.Романову, который приказал мне возглавить ревизию (я уже не пишу - документальную ревизию финансово-хозяйственной деятельности, а просто - ревизия) в Ивановское пожарно-техническое училище (ИПТУ) и начать её надо завтра - 2 января, когда ещё люди не пришли в себя после встречи Нового года. С.М.Романов сказал, что в ИПТУ обнаружена "чёрная касса" у заместителя начальника ИПТУ по воспитательной работе полковника Васильева и что сотрудники сообщают в обком партии, что руководство училища пропивает эти деньги. Значит, проверка на контроле у первого секретаря обкома партии В.Г.Клюева.
Как-то сформировав бригаду ревизоров, я на следующий день отправился в ИПТУ представляться руководству, которого, кроме дежурного не оказалось на месте. Пришлось опечатать помещение кассы и разойтись по домам.
На следующий день, представ перед начальствующим взором и показав предписание начальника УВД о проведении ревизии, наша бригада была изолирована в одном из кабинетов училища и закрыта на замок. Объяснение последовало в плане того, что руководство училища не подчиняется начальнику УВД и финансируется за счёт федерального бюджета, и ревизию мы не имеем права делать.
Лишь через некоторое время, после высоких переговоров, бригада смогла приступить к работе.
Но печать на помещении кассы уже была сорвана и кассир находилась на своём рабочем месте и готовила кассовые документы.
Выведя кассовые книжные остатки денежных средств, я предложил кассиру открыть сейф и выложить на стол всю имеющуюся наличность для пересчёта, что и было сделано. И, вдруг, кассирша заплакала, руки у неё задрожали и, сквозь слёзы, она заявила, что деньги в сейфе находятся и её личные.
"А сколько?" - "Не помню".
Когда денежная наличность была несколько раз пересчитана и сопоставлена с цифрой, выведенной в кассовой книге, кассир чуть не упала в обморок. Разница в цифрах была, по тем деньгам, солидная.
Пришлось потребовать от кассирши написать объяснение и дать
расписку в том, что деньги, имеющиеся в наличии ею оприходованы.
Произведя осмотр сейфа, я нашёл лежавшую там общую тетрадь с записями "приход" и "расход" за период нескольких лет. Это была тетрадь для ведения "чёрной кассы".
Закрепив членов бригады ревизоров за проверкой других конкретных вопросов, я сам сел за сличение расходной части этой тетради с документами, оправдывающими эти расходы. Приход же подсчитать было делом недолгим.
Затем я в течении нескольких дней "крыжил" кассовые книжки, сличая их с первичными кассовыми документами по приходу и расходу. В самой официальной кассе наличие денег соответствовало остаткам по кассовой книге. А вот результат по расходу и приходу денежных средств по "чёрной" кассе "плясал" на многие тысячи рублей в сторону недостачи, а правильнее сказать, растраты.
Оказалось, что деньги, поступавшие в "чёрную" кассу
от разных организаций, учреждений за выступления курсантов училища на праздниках, в этих организациях, куда их направлял полковник Васильев с ведома начальника ИПТУ полковника Холодова и, где курсанты, участвующие в художественной самодеятельности и объединённые в ВИА (вокально-инструментальные ансамбли), проводили праздничные вечера для сотрудников этих организаций.
Колхозы и совхозы платили наличными деньги за работу по уборке картофеля и на других сельхоз работах, а так как курсанты находились на полном государственном обеспечении им не полагалось иметь никаких официальных заработков и, естественно, официально деньги не могли переводиться на расчётный счёт училища.
Конечно, было установлено, что часть этих денег была потрачена на приобретение музыкальных инструментов, мебели, ремонт некоторых помещений училища, организацию культурно-массовой работы, спорта и др.
Однако, большая сумма осталась не подтверждённой документами, материальными ценностями и даже пояснениями. Некоторые сотрудники открыто обвиняли руководство в организации массовых попоек сотрудников и курсантов училища.
Финал - полковник Васильев по решению суда был отправлен в колонию общего режима на 4 года, полковник Холодов - на пенсию. А я получил рецидив радикулита и меня в конце проверки привозили в училище в полу лежачем положении на легковой машине, чтобы я сумел закончить акт ревизии для доклада в обком партии...
Как-то раз вызвал меня к себе И.П.Фёнов и загадочно сказал: "Иди вместо меня на проверку в областной совет "Динамо", - я сам бы должен её сделать, но некогда". Я под козырёк! "Есть!". А ведь, "Динамо" общественная организация, где председателем всегда был начальник УВД и контроль за её деятельностью осуществлялся ревизионной комиссией Совета общества, членом которой был И.П.Фёнов.
Короче, много чего я там "наковырял", но самое главное, что я "вывернул наизнанку" деятельность охотничьего хозяйства, расположенного в Лухском районе, куда всегда "вывозились" высокие чины из Москвы и другие именитые гости. Гораздо позже там охотился всесильный тогда Коржаков.
Когда я "заглянул" в статью так называемую: "для поощрения мастеров высокого класса" то, узнал, что отдельные динамовские спортсмены , помимо занятия аттестованных должностей в системе УВД, получают солидную дотацию из поощрительного фонда за высокое спортивное мастерство.
Были установлены нарушения в хранении, учёте и списании боеприпасов, оружия и даже продуктов питания. Определить стоимость охотничьего домика не удалось, так же как не удалось (не дали!) выявить число объектов, помимо охотничьего домика. А то, что в "Динамо" есть довольно дорогостоящие объекты - ни для кого не было секретом. Фёнов потом очень сожалел, что поручил мне эту проверку.
Короче говоря, окунувшись в глубины ревизорской деятельности на поприще многопрофильного хозяйства МВД, я пришёл к горькому выводу, что само МВД заражено вирусами коррупции в её советской модификации и болезнь протекает повсеместно и метастазы охватили все этажи ведомства. И надо же, ещё находится время для выполнения некоторых основных функций тех, для чего и было образовано это ведомство!
Особенно наглядно это было видно, когда я участвовал в комплексных ревизиях в составе сборных бригадах финансово-планового управления МВД, направляемых в МВД союзных республик.
Не могу ручаться за всех, но мне, иной раз, было не до хорошего, когда под дверью гостиничного номера находил записку с прямыми угрозами в свой адрес. Так было, например, в Риге, где я за две недели сумел подготовить материал по двум уголовным делам, связанным с хищением материальных ценностей. Не могу сказать о дальнейших их судьбах, но то, что угрозы были не беспочвенны можно судить по рассказу одного из ревизоров, который получил серьёзную травму, упав с верхней полки в купе вагона поезда, билеты на который приобретали сотрудники МВД Латвии. Поддерживающие кронштейны полки были подпилены. А ведь провожали нас - ревизоров на вокзале с подарком - бутылкой настоящего рижского бальзама и коробкой конфет!
В одном республиканском МВД, при выборочной проверке расходов секретной статьи, так называемой "девятки", на оплату агентуры, были установлены многочисленные факты присвоения денежных средств самими сотрудниками органов. Естественно, шум не поднимался, некоторые руководители были наказаны в пределах своих должностных окладов.
В моём родном УВД Ивановской области, при наличии высоко образованного, как правило, руководства и крепкой партийной организации, творилось много того, чего уже никто и не вспомнит. Попытаюсь восстановить в памяти (в назидание тем, кто идёт по похожей стезе) некоторые эпизоды своей ревизорской работы внутри самого ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО органа тогда, когда ещё исправительно-трудовые колонии (ИТУ), лечебно-трудовые профилактории (ЛТП), следственные изоляторы, тюрьмы находились в подчинении МВД, а не как теперь - Министерства юстиции РФ. Это были 70-е годы прошлого века...
Тогда Отделом, а затем Управлением исправительно-трудовых работ (ОИТУ, УИТУ) УВД Ивановского исполкома руководили полковники внутренней службы Н.В.Маринин и Г. П.Власов (курировал эту службу замначальника УВД полковник в\с Г.Д.Миронов). Надо прямо сказать, что работа у них была очень сложной, многогранной, нервной и неблагодарной. Нередкие случаи побегов зэков, убийств внутри подразделений, пожаров (особенно летом 1972 года, когда стоял уже вопрос о перебазировании около 5 000 контингента, отбывающего наказание в посёлке Талицы Южского района в другие места заключения, которые и сами были переполнены!) - всё это не делало работу их спокойной и планомерной. А ведь ещё надо было обеспечить эти тысячи малоквалифицированных человек производительной работой. Был такой период в производственной деятельности ОИТУ, УИТУ, когда треть контингента плели знаменитые "авоськи"- хозяйственные сумки по цене около 50 копеек за штуку, связать которых за смену надо было 12 штук. И некоторые успевали, правда, сидя целыми сутками на своих койках... Многие "корифеи" даже продавали часть своей выработки, а у некоторых отнимали "бугры". И эти все лица показывались в отчётности как люди, занятые на оплачиваемых работах в течение смены в 8 часов, чем "подтягивалась" производительность труда и по итогам периода выплачивалась премия персоналу учреждения.
На предприятиях производящих мебель были свои "тёмные углы" в организации трудового процесса. Так, в колонии посёлка Талицы, специализирующейся на изготовлении кроватей, шкафов, столов, стульев, книжных шкафов, сервантов и тумбочек для торговли (а тогда вся мебель была строго фондируемым товаром и должна была реализовываться только через торговлю) часть выпускаемой продукции "шла" на сторону и, как правило, некоторым организациям и учреждениям в порядке "шефской помощи и в порядке исключения".
Однажды я зашёл на склад готовой продукции колонии, находящегося, как и положено, по инструкции за производственной зоной, и увидел, что он весь забит готовой продукцией, то есть мебелью всяких наименований. Кладовщица пояснила мне, что давно не выделялись вагоны для отправки, поэтому склад переполнен. Однако, моё внимание привлекла мебель, складированная в одном из углов помещения склада без упаковки. Оглядев несколько предметов мебели на качество изделий, я не нашёл ни на одном из них штампа ОТК (отдела технического контроля). А по тогдашним законам готовой продукцией признавалась только та, что соответствовала технологическому процессу по ГОСТУ или ТУ, прошедшая ОТК и вывезенная на склад готовой продукции, что находило своё отражение на производственных показателях выполнения плана реализации продукции.
На мой вопрос: "Почему на складе находится недоброкачественная продукция?", кладовщица ответила: "А я откуда знаю. Мне, что привозят, то я и принимаю".
Вскрыв ещё несколько упаковок с "готовым товаром", я убедился, что вся мебель на складе находилась без отметки ОТК предприятия. Был вызваны на склад директор предприятия и начальник ОТК, которые отказались дать объяснения такому порядку приёмки продукции. Мне ничего не оставалось делать, как закрыть работу склада и опечатать его.
Какой поднялся скандал, забегало всё начальство, посыпались звонки начальству, в райком партии: "Хасин срывает работу целой колонии, что это может быть чревато непредсказуемыми последствиями - зэков нельзя оставлять без работы, не будет заработка - не будет "ларька", может вспыхнуть бунт и т.п."
На следующий день приехал Г.Д.Миронов и стал меня уговаривать распечатать склад, что весь брак будет возвращён на переделку, что все показатели выполнения планов будут скорректированы и т.д. По моей просьбе он создал специальную комиссию, которая зафиксировала количество разбракованной мебели, один экземпляр которого я приложил к акту ревизии всего учреждения.
Вызвав меня к телефону, И.П.Фёнов расспросил меня со всеми подробностями и сказал, что действую правильно, но надо быть осторожным. После таких эксцессов подписать остальной акт ревизии не составляло труда. Как правило, во всех других случаях окончания ревизий процесс подписания окончательного акта происходит на повышенных тонах и выливается в долгий торг, когда заранее "сдаёшь" несколько незначительных фактов нарушений и принципиально стараешься оставить наиболее существенные факты нарушений или хищений.
Бывало и так, что начальник колонии выделял место для ревизора в своём кабинете или сам постоянно торчал в кабинете ревизоров, развлекая их байками, вопросами, советами, приглашая попить чайку, а частенько и покрепче. Таким начальником был в ВТК (воспитательно-трудовая колония для малолетних преступников) в посёлке Бородино Гаврилово-Посадского района подполковник внутренней службы Самбуров Анатолий Петрович, человек обширных знаний, особенно по марксистко-ленинской подготовке, который мог цитировать их труды целыми страницами. Не знаю, каким он был воспитателем, но хозяйственником был слабым, если не сказать, большего. За какую проводку финансовых документов не возьмёшься - везде найдёшь нарушения: и по кассе, откуда он брал деньги на свои личные нужды под расписку; по материальным ценностям, куда он тоже запускал руку. Потом он спился, хотя был и эрудитом!
Помню, что он приказал одному из колонийских шоферов сесть на трактор и закопать горы брака алюминиевых трубок (много десятков тонн!), из которых воспитанники делали стульчики рыбака. Если сейчас туда направить бомжей, то они неплохо бы заработали на сдаче в металлолом этих трубок.
Приезжая на очередную ревизию, я, как правило, делал тщательный обход территории учреждения, заставляя начальство открывать все двери складов, подсобных помещений, кабинеты не только производственной зоны, но и жилой. Если честно признаться, то уже одних моих предварительных записей-вопросов после такого обхода вполне хватало написать половину акта ревизии.
А ещё я, наверное, единственный в ревизорской практике МВД объявлял по приезду в колонию о приёме осужденных по финансовым вопросам, в результате чего раздел акта "Заработная плата" написать не составляло большого труда. Конечно, всё перепроверялось, документировалось.
В один из таких приёмов ко мне пришёл осужденный некто Захаренко, художник, выписанный в колонию из Архангельска для выполнения "особого" задания. В то время в этой колонии решили развернуть производство сувениров из дерева, инкрустации. Захаренко и был таким художником, который делал эскизы и макет картин, по которым бригада осужденных в количестве 12-15 человек набирала из шпона ценных пород дерева "рубашку", а затем полировали и лакировали. Норма выпуска на одного зэка падала в количестве 12 штук в смену. Поначалу мало кто из них выполнял план, но со временем дело наладилось. Торговля охотно покупала эти изделия.
Но везде есть свои секреты и сложности. Оперативно-режимная часть колонии, используя свои, в тех условиях неограниченные возможности, приказала бригадиру часть полуфабрикатов сувениров браковать и не принимать, а значит, и не оплачивать за работу. Затем, один из его подручных доводил эти забракованные изделия до "ума" и отдавал оперативникам для удовлетворения их возросших культурных и эстетических запросов. Из колонии стали "уходить" сувениры сотнями и не только по друзьям и знакомым, но и в продажу.
Захаренко же, кроме рутинной для него работы по эскизированию сувениров, стал сам рисовать партийных вождей и делать инкрустированные портреты, а начальство вручало их, как подарок к дню рождения или юбилею. Так, к приезду Феди Кастро ему Н.А.Щёлоковым был преподнесён огромный портрет, выполненный Захаренко собственноручно. Им изготовлялись и другие портреты начальства меньшего ранга. Только портретов Ленина и Брежнева было изготовлено более 100 штук. Но вот оплаты за эти "услуги" ему не начисляли и он частенько сидел без "ларька".
Посетовав на сложившуюся ситуацию, как на несправедливую, Знахаренко выложил мне на стол школьную тетрадь, где мелким убористым почерком было указано: чей портрет, кто заказал, когда взял, время, пошедшее на работу, примерная стоимость. Особенно интересной колонкой для меня стала "кто заказал". Там, кроме фамилий оперативников, значились заказчики: райком партии, райисполком, обком партии, облисполком, начальник УИТУ, зам МВД и др.
Я долго раздумывал, что делать с этим материалом, чтобы не подвести Захаренко ибо в тех условиях дело могло кончиться плачевно. Впрочем, по моим сведениям, но уже гораздо позже, я узнал, что Захаренко был убит в другой колонии.
В данную ревизию мне не удалось "раскрутить" эти злоупотребления и тетрадочка лежала у меня в сейфе и ждала своего часа. Исподволь, я присматривался по кабинетам - нет ли где инкрустированных портретов и просто сувенирных картин и кое-что зафиксировал в уме.
На следующий год я уже готовился к поездке на ревизию колонии строгого режима ОК-3\4 в посёлке Октябрьском Кинешемского района и думал о том, как реализовать те сведения, которые мне в прошлом году сообщил Захаренко. И вдруг, в один из дней Иван Петрович Фёнов, мой начальник вызывает меня к себе в кабинет и говорит, чтобы я собирался в Кинешму, в колонию - там сгорел в производственной зоне склад готовой продукции мебели и сувениров. Убытки, согласно представленного акта, составили 9 974 ру-бля. Эта сумма не подпадала под приказ о сообщении чрезвычайных происшествий в МВД СССР. Не хватало несколько рублей, что дало повод сомневаться в подлинности суммы ущерба.
Когда я увидел то, что осталось от склада готовой продукции уже было разровнено и место "облагорожено". Поскольку наличие такого склада не было предусмотрено в производственной зоне, то, и мебель там находившаяся не была внесена в акт о случившемся.
А уже целый месяц зэкам не выплачивалась зарплата, которая не выдаётся на руки, а должна быть зачислена на специальную его карточку (его счёт), но в счёт его заработка ему разрешается отовариться на определённую сумму в "ларьке". А тут, всё, что заработали - всё сгорело... Естественно, что режим в колонии стал чрезвычайно напряжённым и чреват стихийными последствиями.
Было несколько случаев убийств в этой зоне, неповиновений и т.п.
Кстати, на бывшего тогда начальника режимной части колонии С.Матвеева я сочинил стишок: "Как говорят, уму непостижимо...
Матвеев в зоне есть, но нет...режима"
Начальство приняло какие-то свои предупредительные меры, в существо которых я не буду вдаваться. Но я сумел в процессе этой ревизии задокументировать несколько фактов незаконного изготовления сувениров и портретов и привлечь виновных к материальной ответственности. Конечно, это была совсем малая толика из тетради Захаренко.
В этой колонии (тогда там начальником был подполковник Г.А.Хорев) мною были установлены факты незаконного вывоза фондовой мебели на выставку производства МВД в Домодедово, откуда она уже не возвращалась и не была оплачена. А ведь истраченные на её изготовление материалы, так же как и зарплату осужденным надо было начислять, не подсчитывались и не начислялась.
Часть моих выкладок из акта ревизии И.П.Фёнов направил в Москву, где в то время шёл процесс по делу бывшего начальника ХОЗУ МВД А.Калинина.
В этом же учреждении требовалось навести хоть мало - мальский порядок в учёте кругляка, поступающего сплавом по Волге. Никто никогда не сравнивал количество отгруженного леса с количеством оприходованного на своей лесобирже и затем пущенного на изготовление мебели. Когда я попытался это сделать, меня просто отстранили от проверки и я начал чувствовать, что надо мной сгущаются тучи.
А уж, когда я вскрыл факт необоснованной приёмки напорной канализации в посёлке Октябрьский, в той же колонии строго режима, тогда и начались мои стычки с начальством разного уровня. Даже И.П.Фёнов стал на меня косо поглядывать - устал от моих "изысканий"!
Дело было так. Приехав на очередную ревизию в эту колонию, я расположился в номере новой гостиницы, расположившейся на втором этаже только что принятого в эксплуатацию 2-этажного дома, но с уборной, "оборудованной" очком с "пролётом" фекалий прямо в выгребную яму. Ничего страшного - и не такое видели! Просто подумал - новое жильё, а удобства...
Уже просматривая банковские документы, натыкаюсь на акт приёмки выполненных работ на сумму 134 000 рублей по напорной канализации посёлка. Решил посмотреть в натуре эту канализацию и нашёл чертежи её. Прикинув на месте, где должна была быть проложена трасса, я не обнаружил и следа от рытья траншеи или колодцев. Канализация не была проложена совсем, а все банковские документы были предъявлены к оплате и денежки "ушли". Опять было много шума, пострадал мой сосед по дому заместитель УИТУ по производству Н.В. Миловидов, с которым мы частенько играли в шахматы, которому "вкатили" "несоответствие занимаемой должности", но он покаялся и благополучно ушёл на пенсию.
При том же начальнике колонии Г.Хореве мне удалось сделать хоть "одно" доброе дело... Ожидая у него в приёмной пока из кабинета выйдут сотрудники, я невольно стал свидетелем разговора секретарши с молодым человеком, у которого был один глаз или не было одного глаза... Секретарша ему сказала: "Напрасно ходишь к шефу. Не даст он тебе комнаты в общежитии. Живи в доме у своей жены". Тут выходит сам Г.Хорев и подтверждает слова секретарши.
"Ну, тогда мы уедем". "Вот и поезжайте" - поддакнул начальник.
А я - то знал, что этот парень сюда был направлен после окончания института и работал технологом, и был единственным с высшим специальным образованием по деревообработке и мебели. Тогда, вообще, это была большая редкость - заполучить мебельщика-технолога. По тем законам такому специалисту должны были сразу предоставить жилплощадь: если холостому - комнату или однокомнатную квартиру; если семейному - квартиру. Этот же парень сюда прибыл холостым, а через пол-года женился на местной девахе, но не захотел жить вместе с тёщей и стал просить комнату, в чём получил отказ.
И вот тут-то встрял в разговор я. "Геннадий Алексеевич", - обратился я к Хореву, - а кто будет возвращать деньги, истраченные на его приезд в колонию, те, что были положены специалисту как подъёмные и с обязательной отработкой трёх лет у вас?".
"Как кто?" и вопрос начальника повис в воздухе...
Короче говоря, парень получил комнату в общежитии на берегу Волги, и наверное ещё и сейчас работает в колонии, а в свободное время берёт лодку и...на рыбалку.
Ещё, правда, мне не удалось доброе дело, но смог проучить другого начальника, уезжавшего в отпуск из Талиц на казённой машине в аэропорт Иваново. Дело было так. В субботу с утра я сидел в одном из кабинетов штаба колонии и копался в многочисленных бумагах. В открытое окно донеслись голоса начальника колонии, дававшего указания остававшемуся дежурному и визгливый голос женщины, державшей на руках ребёнка. Она просила начальника-отпускника взять её с больным ребёнком подвезти по пути до районного центра в поликлинику, так как рейсового автобуса больше не будет. Отпускник, не слушая плача женщины, залез в полупустой УАЗик и дал водителю приказ - ехай. Расстроенная женщина присела на крыльце штаба, пытаясь успокоить плачущего ребёнка. Сцена для меня не из приятных. И я решил наказать "зачерствевшего" начальника.
Пока он пляжился на югах я уже закончил ревизию и сделал начёт в сумме тарифа проезда на такси от Талиц до Иванова и обратно за пробег в 240 километров. По тем деньгам около 120 рублей, то есть половина его оклада месячного содержания по должности.
Когда он вернулся из отпуска, то сразу кинулся к начальнику УВД с жалобой на меня, так как считает начёт необоснованным. Пришлось мне рассказать генералу всю подоплёку этой истории. Начёт остался в силе. Но тому начальнику колонии вскоре дали премию примерно в такой же сумме.
Теперь представляете - сколько у меня было друзей и врагов!? Силы были явно не равные. Я был у этих строителей коммунизма, воспитателей зэков, особенно рецидивистов, как кость в горле, как бельмо на глазу. Но до поры до времени трогать меня побаивались, так как знали, что в моём сейфе или ещё где-то наверное лежит какой-то компромат. Впрочем, как от меня избавились в Ивановском УВД - расскажу попозже.
О специфике проведения ревизий промышленных предприятий деревообрабатывающей отрасли МВД СССР я рассказал фрагментарно на основе своего опыта. То же самое попытаюсь сделать по швейной отрасли на примерах женских колоний 3 и 7 УИТУ УВД Ивановского облисполкома ещё советских времён.
В производственной деятельности предприятий этого профиля особых "откровений" в приписках выполнения и перевыполнения планов не было, поэтому останавливаться не буду. Единственное, что можно отметить, так это - экономия ткани за счёт применения лекал разной ростовки и выкройки. Учитывая, что в раскрой закладывались в стопу по нескольку десятков кусков ткани, то и получали необходимый метраж экономии, который, в общем, выливался в достаточно солидную цифру, а затем "уходил" в неизвестном для нас направлении...
Заказчиками пошива были такие оптовые солидные покупатели, как-то Министерство обороны, само МВД, Государственные железные дороги и др. И пошивалось огромное количество разной рабочей одежды и формы. Так что, тканей проходило через такой раскрой много миллионов метров.
Каких только методов "мухлежа" не применяли работники колоний, чтобы получить премии, например, по рационализации. Так, в ивановской колонии N7 была получена премия в 10 000рублей (по тем "хорошим" деньгам) за внедрение пошива 1 000 бюсгалтеров, стоимостью 1 рубль, для осужденных на сумму 1 000 рублей. По методике расчёта экономической эффективности сумму премии нужно было считать именно от общей стоимости изделия. Увы, работниками колонии, применялся совсем другой вариант расчёта экономической эффективности, где сумма премии была бы мизерной.
Как-то раз я начинал ревизию в Кинешемской колонии N3, где начальником был подполковник Владлен Коканов, хозяйственник хороший, любитель бега трусцой, но рано умерший. В один из дней (дело было в субботу), я случайно посмотрел в окно на открытые ворота продовольственного склада, находившегося напротив штаба колонии, и увидел, что оттуда вывозят на подводе несколько мешков с чем-то похожим на крупу или муку. Поскольку я знал, что продукты для столовой осуждённых были выписаны и выданы на выходные дни в пятницу, то меня заинтересовала эта подвода у склада. Взяв с собой ещё одного ревизора, мы подошли к складу и поинтересовались у кладовщицы - что и куда она отправляет на подводе, на которой было нагружено более десятка мешков.
Она стала сбивчиво что-то отвечать, из чего стало понятно, что вывозятся излишки продуктов питания осужденных колонии. Наказав своему напарнику охранять место действия, я побежал в штаб и попросил дежурного срочно вызвать В.Коканова, который вскоре и явился. Самолично, посмотрев на место события, он спросил меня о дальнейших действиях, на что я предложил срочно создать своим приказом комиссию из своих сотрудников по инвентаризации продовольственного склада. Несколько дней комиссия проверяла фактическое наличие продуктов, считала, пересчитывала, взвешивала, выдавала продукты по отдельным накладным в столовую осужденных, на ночь склад опечатывался и сдавался под охрану.
В результате инвентаризации были выявлены излишки одних продуктов и недостача других. Оказалось, что за счёт пересортицы круп, муки, консервов и других продуктов кладовщица создавала излишки более ценных, которые частью вывозила, а часть реализовывала, в том числе мясо, колбасы, масло (а они тогда были большим дефицитом) прямо со склада сотрудникам своей колонии.
Однажды я присмотрелся к мешкам под заводской упаковкой, на ярлыке которых значилось: "Рис краснодарский", но когда потребовал вскрыть для просмотра мешок, кладовщица стала уговаривать этого не делать - и так много времени проверяем. Члены комиссию её поддержали. Но я до этого момента увидел спрятанную в углу под поддоном небольшую воронку, которой можно было незаметно высыпать из мешка содержимое, а затем заменять на желаемое. Так оно и оказалось. В мешках, в которых должен был рис, оказалась крупа перловая. Разница в цене была существенная. А эту перловую крупу, так же, как и муку 2-го сорта осуждённые ели не очень охотно и заведующая столовой её всегда получала не полностью, что было положено по нормам питания. Таким образом, создавались излишки продуктов. А вот после сличения всех бухгалтерских документов "вылезла" недостача других продуктов, но более дорогих и дефицитных, в том числе и мяса, колбас, консервов и др., которые и реализовывались прямо со склада, а деньги получала сама кладовщица. Любопытно, что на суде кладовщица свалила вину на недостачу консервов (рыбных и разной тушонки) около 1 000 жестяных банок на крыс и мышей, якобы в течение последнего времени оккупировавших склад. К уголовному делу была приложена справка городской санитарно-эпидемиологической службы о том, что при проводимой периодически дератизации никаких паразитов в складе нет. Суд, видимо, принял доводы о том, что крысы и мыши съели за период с предыдущей годовой инвентаризации по результат последней все эти банки (ни одной пустой банки под полом склада не было обнаружено!) и осудил кладовщицу к 2-м годам условно. Правда, сумму недостачи ей пришлось погасить.
Много нарушений устанавливалось и при ревизиях металлообрабатывающих предприятий нашего ведомства. Например, в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий, где, якобы лечили алкоголиков!) изготавливались сидения для автомобиля "Москвич" из сталистой проволоки, в отходы которой уходили многие тысячи тонн. Завод, выпускавший эти машины, почему-то списывал весь брак, а этой проволоки на территории ЛТП были горы.
Кстати, в ЛТП содержалась свиноферма и было небольшое пастбище для тёлок. Увы, учёт продукции этого подсобного хозяйства вёлся с большими нарушениями, что давало возможность некоторым начальникам в то время - острого дефицита - получать бесплатные продукты. А когда нарушаются ещё и правила содержания скота, его репродукции, то часто происходил падёж молодняка, который скрывался от взора СЭС, причины болезней не устанавливались, и павшая скотина зарывалась в разных местах своего пастбища или где-либо ещё.
Так и быть, приведу частично факты, изложенные мной в обращении, но не отправленном, Л.И.Брежневу, в связи с продолжающимся на до мной издевательством начальством. Это только небольшой их перечень за период 1978-80гг.:
"1.06.07.1978г. принята в эксплуатацию напорная канализация, сметной стоимостью 134 000 рублей в учреждении ОК-3\4. На момент проведения ревизии (май 1980г.) её не было и в помине! Были наказаны дисциплинарно несколько сотрудников, но...канализация не появилась и в Волгу ежедневно сбрасывается более 300 кубометров фекалий и отходов мебельного производства. Не проведено расследование результатов списания строительных материалов и зарплаты;(Кстати, а скорее всего совсем не кстати, эта колония находится чуть дальше посёлка Октябрьского Кинешемского района Ивановской области, откуда недалеко в 1971г. был произведён подземный атомный взрыв мощностью в 2,3 килотонн, что всего лишь в 9 раз меньше, чем бомба, сброшенная на Хиросиму. Судя по последующей прессе, шахта, получившаяся в том месте в результате взрыва, до сих пор не закрыта саркофагом и продолжает фонить. Я думаю, что, наезжая на ревизии ежегодно на несколько месяцев в колонии, получил какую-то дозу облучения, после чего много лет не могу избавиться от дерматита.
2.В этом же учреждении, из года в год сжигается огромное количество пиломатериалов, остродефицитный шпон ценных пород, перерасход которого против завышенных норм только за 1 полугодие 1980г. составил более 300 000 квадратных метров; на упаковку мебели расходовано 3 700 кубометров пиломатериалов, при том, что на само изготовление только 3 300 кубов.
Мебель выпускается низкого качества, брак реализуется без нарядов и без принятия ОТК, производство колонии работает как комбинат бытового обслуживания по разовым заказам и систематически не выполняет государственного плана. Готовая продукция принимается под сохранные расписки, что приводит к незаконным выплатам премий.
Недавно прокуратура области расследовала факт, изложенный в письме в партийную комиссию ЦК КПСС бывшего директора предприятия А.Левашова о том, что в июне 1978г. при пожаре сгорело готовой продукции на сумму около 30 000 рублей, в то время, как начальству было представлена сумма убытков всего 2 974 рубля. Разница в сумме умышленно сокрытых убытков по приказу начальника УИТУ УВД полковника Н.Маринина покрывалась готовыми изделиями в течение 4-5 месяцев без отражения в отчётности;
3.В учреждении ОК-3\1 (Кохма) более 5 лет большинство осужденных не обеспечено производительным трудом и перспективы не лучше (конечно, то, что произошло в постсоветское время, когда государство сложило с себя все полномочия по содержанию осужденных, это две больших разницы). Здесь же за 1979-80гг. на изготовление рабочих рукавиц переработано полноценной хлопчатобумажной ткани по высокой цене более 300 000 квадратных метров! Выплачена сотрудникам незаконно премия в сумме 18 200 рублей за изготовление сеток хозяйственных 2-го сорта.