Спустя пять часов Елена, ловя воздух ртом, карабкалась по наружной стене стоящей на площадке деревянной крепости, лихорадочно хватаясь за все доступные для рук зацепки, и упираясь новыми кроссовками во все выемки, в которые могла их впихнуть. Она перевалила через поручень и тяжело опустилась на самую верхнюю секцию с длинной спиральной горкой - крепостной башней.
Это... так весело!? Елена с легким недоумением постаралась до отказа вдохнуть холодноватый осенний воздух.
Если бы ей кто-то сказал раньше, что она станет бегать до пота и хватать ртом воздух, играя с детьми в пятнашки, Елена не поверила бы ни единому слову. Но они носились и носились, хотя уже начало темнеть. Кисти от преодоления препятствий на детской площадке ныли, в руке сидели занозы, вытащить которые не нашлось времени, а на локтях после кувырка на грунт появились царапины. И даже думать не хотелось, во что она превратила свои прекрасные белые туфли.
Их игра началась с невероятным перевесом "пятеро против одной", когда Елене пришлось присоединиться к команде кузенов, чтобы противостоять в игре предполагаемому "превосходству" Табиты. Чтобы победить, Табите нужно было запятнать всю их команду целиком - с оговоркой, не давая тем, кого она пометила, пятнать ее, что обнулило бы счет раунда, заставив Табиту выбивать всех заново.
На протяжении дня счет перевешивал то туда, то сюда. Каждая игра - за исключением одного особенно неудачного случая - начиналась с того, что команда Елены поспешно расходилась во все стороны, чтобы добиться как можно большего расстояния между ними и Табитой. Затем один за другим они снова объединялись в охотничий отряд, чтобы преследовать Табби по мере того, как каждого выводили из игры.
Ни один раунд не походил на другой, и ситуация в каждом раунде могла, да и частенько менялась в мгновение ока. Если ты не выбит, то отчаянно спасаешься бегством от приближающейся Табиты, а если тебя уже пометили, то бежишь за ней, чтобы постараться поймать ее до того, как она пометит остальных. Временами Елена и четверо мальчишек составляли сплоченный отряд, в других случаях разбегались каждый сам по себе. Многие раунды заканчивались с Еленой, ведущей выбитых из игры преследователей, чтобы группой защитить от Табиты последнего оставшегося в строю кузена.
Первые два раунда были шокирующе слиты, с Табитой, пометившей всех четырех кузенов и Елену за несколько минут. Хотя Елена поверила в это с трудом, она начала принимать игру на детской площадке всерьез, ощутила, что ее дух соревновательности возрос соответственно обстоятельствам, и она начала выкладываться по полной. В третьем раунде Елена уговорила-упросила мальчишек попробовать некое подобие стратегии - объединиться для взаимной поддержки.
Если мы объединим усилия, кто-то из нас сможет осалить ее в ответ, вспомнила Елена, мотнув головой от своей наивности. Ага, как же!
Табита бесстрашно пронеслась сквозь их ряды, запятнав всех мальчишек мощным толчком, который выкинул их за дистанцию ответного удара. Уклоняясь и ныряя от неприцельно тянущихся к ней рук, огненно-рыжая девочка вывела их из игры отработанно четко, и этот раунд оказался самым коротким. Их группу из пяти человек выбили за несколько секунд.
Это не означало, что Елена не получила удовольствия - во всем приключении ощущалась невероятная раскованность, живительная наивность происходящего, которой она даже не представляла и не думала, что сможет увлечься. Четыре кузена не сказали ей ни слова, она была просто Еленой, общительной незнакомкой, которая с Табитой присматривал за ними, совершенно чужой. Как посторонний подросток постарше, она тоже не проявляла к ним особого интереса. Однако когда они начали играть, их отличающиеся статусы потеряли свое значение и быстро забылись.
Мальчишки - она знала их теперь как Сэма, Ника, Эйдена и Джошуа - были не настолько взрослыми, чтобы считаться парнями, а ей приходилось отвлекаться на гендерные заморочки. Играя рядом друг с другом, они как-то выпали из системы общепринятых взаимодействий, которая диктовала бы Елене шаблоны поведения с мальчишками, и это выпадение невероятно раскрепощало. Они все были просто детьми, веселящимися вместе - кроме Табиты. Табита была кем-то вроде расшалившегося монстра.
Табита... Елена тут же собралась. Представление о Табите в течение дня получило несколько новые оттенки, и имя крутилось на языке несказанным, к чему она никак не могла привыкнуть.
Смогу ли я когда-нибудь снова видеть ее такой, как прежде? Присев на корточки, Елена бросила быстрый взгляд сквозь деревянные брусья форта на сумятицу внизу. В неверном свете октябрьского вечера мимо суматошно несся Эйден, но она не поняла, гонится он или убегает. Один из трех новых игроков, высокий соседский мальчишка, которого ребята звали Кенни, тоже промчался мимо.
Кем бы она ни считала эту девочку в классе морских наук или в школьной библиотеке, эта, казалось бы, застенчивая и замкнутая одноклассница на игровой площадке выступала бесспорным хищником. Прежняя рыжая скромница превратилась в неудержимую безжалостную силу, в джаггернаута, в непобедимого деспота, чьи наводящие страх стремительные атаки регулярно заставляли четырех кузенов разбегаться с воплями и испуганным смехом. Сам вид верткой фигуры Табиты, стрелой несущейся за ними по игровой площадке - или еще хуже, приближающейся к Елене - наполнял девушку хмельным ощущением опасности. Хотя их пятерка и выиграла несколько раундов, побед было так мало, что каждая казалась огромным достижением.
На протяжении всей игры Елена была свидетельницей невероятных акробатических трюков Табиты. Девушка была маневренной, и, не задумываясь, делала сальто, подныривала или неслась с горки, чтобы кого-нибудь осалить или самой уйти от погони. Она бесстрашно как взбиралась на самый верх площадки, так и прыгала оттуда, когда того требовала ситуация, и не стеснялась перекатываться по земле, вскакивая на ноги, чтобы избежать осаливания.
Против ее соперников в ход шло всё: качели в виде зверей, парковые скамейки, которые она спокойно перепрыгивала, что мелким мальчишкам было не по силам. Чтобы развернуться на полной скорости, Табби хваталась на площадке за стойки крепости или качелей, а тем, кто за ней гнался, чтобы затормозить и сбросить скорость, приходилось испытывать все прелести заноса на опавших листьях.
Длинные ноги Елены позволяли ей на больших дистанциях обгонять Табиту, но внутри огороженной детской площадки разбегаться ей было негде. В действительности они бесконечно перемещались между тремя участками: самим фортом, огромным деревом, затеняющим площадку, и стоящими в сторонке турниками с горизонтальной лестницей. Кузенов, готовых быстро улизнуть по какой-нибудь горке или серии выходов-подъемов в момент, когда Табита начинала захватывать форт, постоянно тянуло к форту. В конце концов, за раз она могла отрезать только одного из них. Как правило.
Елена как раз выбирала, каким путем ей предпочтительнее сбежать из форта, когда заметила припаркованный перед детской площадкой серебристо-белый минивэн матери.
О боже! Елена встревоженно остановилась, стараясь вернуться мыслями в реальность. Они проиграли... сколько же сейчас времени? Уже стемнело, и отсутствие звонка с ее стороны было несвойственным ей безответственным упущением. Видимо, ее мать заволновалась и приехала к бабушке Табиты, и та направила ее сюда. Увидев, что Табита подбегает к лесенке к месту расположения Елены, девушка ощутила разрыв между азартом игры и внезапным возвращением к реальности.
- Моя мама здесь, - выпалила Елена с улыбкой, поднимая вверх руки.
- Да. Она какое-то время наблюдала, - согласилась Табита, и мелкая рыжая девчонка продолжила безжалостное наступление. - Со скамейки за деревом.
- Ой, - Елена смутилась, что не сразу заметила мать.
Это походило на киношную схватку на вершине форта, и обе девочки-подростка смотрели друг на друга с опаской, под негласным соглашением о "последнем козыре". Их разделял лишь качающийся мостик и небольшая полка. Рядом с Еленой находилась спиральная горка, но внизу горка утыкалась прямо в башню, на которой стояла Табита, и той, чтобы перехватить ее, хватило бы одного прыжка. Неуютное ощущение.
В приступе отваги Елена усмехнулась Табите, перемахнула через перила площадки и полетела на землю - почти на два с половиной метра. Она мешковато приземлилась на четвереньки, но это показалось ей геройским и смелым, а удивление Табиты, удивление, полученное от собственного поступка, доставило ей такое удовольствие, какого она не получала и от американских горок в Шести Флагах. То, с какой легкостью примитивная игра в пятнашки в личном опыте Елены затмила большое летнее путешествие, привело ее в восторг, и, когда Табита приземлилась рядом, Елена внутренне усмехнулась.
- Хорошо поиграли? - засмеялась Елена, отряхивая руки.
- Ага, - кивнула Табита со сдержанной улыбкой. - Хорошо.
Оставив кузенов и остальных соседских ребят на время без контроля, девочки подошли к скамье, где ожидала миссис Зилбо.
- Девочки, похоже, вы славно повеселились! - заметила мать Елены, с любопытством на них глядя.
- Прости, мама. Совершенно потеряла ощущение времени, - смущенно призналась Елена, пытаясь примириться с собой более взрослой, которой она была еще утром, той, которая не стала бы играть на площадках, как ребенок. Она могла сказать, что ее мать рада тому, что она так хорошо провела время, и стоит им остаться наедине, засыплет ее вопросами, как это получилось.
- Не беспокойся! Акуна матата - у нас все отлично, - рассмеялась миссис Зилбо. - Я прообсуждала дизайн этих дивных блузок из уценки с бабушкой Табиты дольше, чем планировала. Вы, девочки, уже готовы ехать домой? Я могу по дороге подвезти мальчиков, чтобы им не пришлось идти пешком.
- Это было бы отлично, миссис Зилбо, - сказала Табита. - Спасибо.
- Давно собиралась спросить тебя, Табита, - начала миссис Зилбо, поднимаясь со скамейки и потягиваясь. - С утра не могла отделаться от мысли, сходство просто необыкновенное - девичье имя твоей матери случайно не Шеннон Дилейн?
При звуках имени улыбка Табиты, казалось, застыла.
- Да, мэм, - наконец тихо ответила Табита. - Это моя мать. Сейчас она Шеннон Мур.
- Я так и думала, что это должна быть она! - взволнованно воскликнула миссис Зилбо. - Мы были хорошими подругами, вместе ходили в Спрингтонскую школу! Где все эти годы она была - твоя семья только что сюда переехала? Не могу дождаться, чтобы не рассказать другим, мы все еще ее помним! Как ты думаешь, она дома?..
- Мне очень жаль, миссис Зилбо, - Табита вздрогнула, - Она дома, но увидеть вам ее не получится.
- О, мне так жаль, только послушай меня дальше, - смущенно извинилась мама Елены. - Что-то случилось, всё в порядке?
- Если бы она сейчас вас увидела... - выдавила из себя Табита, - это ее добило бы.
- Что? - застыла миссис Зилбо. - Добило бы?
- Мне тринадцать, - объяснила Табита, взглянув на растерянную стоящую рядом с ней Елену. - В декабре мне исполнится четырнадцать. По одним датам вы можете понять, что великие планы Шеннон Дилейн, ее мечта закончилась катастрофой.
- Ох, милая, - миссис Зилбо примиряюще поморщилась. - Я не говорила "катастрофа", просто подумала, что...
- Все, что с ней много лет назад могло пойти не так, пошло не так, - категорично прервала ее Табита.
Что? Елена удивленно моргнула, увидев, куда внезапно непредсказуемо свернул разговор.
- Начнем с меня, - спокойно объясняла Табита. - Она смотрела вниз и отчищала ребро кроссовки от налипшего комочка земли. - Вы забрали меня от Нижнего парка, так что видели, как... хорошо, видели, где мы сейчас живем. Это много хуже, чем вы думаете, и... я не думаю, что в том состоянии, в каком она находится сейчас, она хотела бы, чтобы вы ее видели. Может быть, это не навсегда. Простите.
- О боже, - смутилась миссис Зилбо. - Мне так жаль, я не собиралась создавать трудности или какие-то проблемы. Можешь просто передать своей маме, что я ее помню? Что, когда ей будет удобно, хотела бы как-нибудь встретиться и наверстать упущенное? Это подойдет?
Мама знакома с мамой Табби, и случилось что-то реально плохое? С растущим беспокойством наблюдая за событиями, Елена повернулась от встревоженного лица матери к смущенной хмурой Табите.
- Я передам ей, что вы о ней спрашивали, - решилась Табита, медленно выдохнув и бессильно пожав плечами. - Но не думаю, что из этого что-то получится. Мы почти не общаемся.
---
Они подбросили мальчишек к бабушке, затем отвезли Табиту в Сансет Эстейтс, смущенно глядя, как она выходит перед дряхлым обшарпанным автоприцепом. Наконец миссис Зилбо повела серебристо-белый минивэн вверх на холм и припарковала у заправочной станции, откуда открывался вид на район, где жила Табита. Они никогда здесь не заправлялись - ее отец отмечал, что топливо здесь отвратительное - еще одна черная метка, показывающая разницу в статусе, выделяя этот район Спрингтона из остальных.
Обычные вопросы и беззаботные разговоры ни о чем с уходом Табиты сменились неловким молчанием, и Елена с беспокойством посмотрела на мать. Они остановились здесь не для заправки, и, похоже, миссис Зилбо не собиралась заходить в пристроенный круглосуточный магазинчик, чтобы что-то купить.
- Мам, все в порядке? - спросила Елена.
-Не знаю! - Миссис Зилбо ответила дочери с нервным смешком, покачав головой. - В самом деле не знаю.
- Это из-за Табитиной мамы ? - прощупала почву Елена.
- Да. - Мать, уставившись в заоконную темноту, казалось, не могла найти слов. Мотыльки и прочие разнокалиберные букашки метались неистовым роем в льющемся сверху свете заправочной станции.
- Шеннон Дилейн была... ну, девчонки и я, мы до сих пор все время о ней говорим, даже спустя столько лет. Шеннон Дилейн. Я понятия не имела, что она здесь, в городе! Не представляла, что она... - пыталась объяснить миссис Зилбо. - Синди, Мелисса и я были из самых заметных девчонок, но настоящей известностью пользовалась Шеннон, совсем другой уровень.
- Она шла в гору, собиралась стать кем-то, отправиться в Голливуд и... ты знаешь, стать величиной, и все это знали. Но мы ничего не услышали. Синди всегда была уверена, что она появится в кино, телешоу или где-нибудь в журнале. Мелисса опять же настаивала, что Шеннон, должно быть, где-то подцепила богатенького муженька и стала... ну, знаешь, такой женой-"трофеем Малибу". Ха.
- Как ты думаешь, что с ней случилось? - спросила Елена, интересуясь авторитетным мнением.
- Работа моделью в рекламных роликах. Может быть, небольшие роли в рекламных передачах? - размышляла миссис Зилбо. - Она была такой красивой. Я всегда думала, что было бы замечательно где-то ее найти, чтобы потом говорить: смотрите, это Шеннон Дилейн, мы вместе учились в школе!
Это было бы здорово, согласилась Елена, представив себе более взрослую версию Табиты, играющей главную роль в каком-нибудь блокбастере.
- А она, похоже, все это время была здесь, - осознала миссис Зилбо, ее лицо помрачнело. - Все эти годы. Шеннон Дилейн - словно она была той, за кем нужно стремиться, той, кто осмеливается мечтать о большем. Все эти годы было ощущение, что мы за ней гонимся, и это так... словно...
Мать старалась подыскать точные слова.
- Словно она, должно быть, упала с небес в тот самый миг, когда скрылась из виду. Мы все всё еще глядим на нее снизу вверх, все это время, тогда как реально она... м-да. Реально она была на дне. Там, куда мы смотрели бы в последнюю очередь.
Обе поглядели с холма вниз. Редкие уличные фонари освещали тесные ряды видавших виды фургонов, в которых кое-как перебивались малообеспеченные семьи. Свет фар с оживленной улицы сразу за паркингом вычерчивал дальнюю границу трейлерного парка, жилого района, со всех сторон окруженного чередой сомнительных торговых фирм.
Соседняя дверь вела в магазин-склад алкоголя АВС, далее - авторемонтный центр Спрингтона. Ряд небольших захудалых офисов, включая специалиста по налогам, ортодонта и маленькое юридическое бюро. Еще одна заправка, поменьше. Старинный американский Fidelity Bank and Trust, последние два года заброшенный и заколоченный, делил парковку с бургерной Hardee's. Здешние окрестности рисовали совсем другой вид на будущее, нежели пригород, в котором жили Зилбо, и который по сравнению с этим выглядел ярче.
- Ты созвонишься вечером по этому поводу с тетей Синди и другими? - спросила Елена. - Устроите девичник?
- Мне в самом деле хотелось бы, но... нет-нет, уже слишком поздно, - Миссис Зилбо закусила губу, посмотрев на мерцающие цифры часов на приборном щитке. - Пока даже не знаю, о чем хотела бы рассказать. Я могу придержать тетю Синди, но Мелисса всегда... немного завидовала Шеннон. Так что она просто умрет от желания приехать сюда и как-то увидеться, устроить спектакль.
- Всё было... так сложно? - от этой мысли глаза Елены расширились. - Я не хочу создавать Табите проблемы.
- Похоже, вы уже подружились, - обеспокоенный взгляд миссис Зилбо смягчился, и она улыбнулась от гордости за дочь. - Думаю, в этот раз мы оставим всю историю только между нами. Ты знаешь, что это значит!
- Два бокала вина? - со многообещающей улыбкой предположила Елена. - Я тебе расскажу все про пятнашки с Табитой.
- Думаю, тебе хватит и одного, - рассмеялась миссис Зилбо, выезжая со стоянки и глядя в зеркала. - Я действительно рада, что ты сегодня повеселилась, детеныш. Но после таких новостей чувствую, что мне потребуется три или четыре.
---
Когда Табита пришла домой, мистер Мур, прижав к уху телефонную трубку, расхаживал взад-вперед по узкому проходу трейлера. Он приветствовал ее кивком и натянутой улыбкой, продолжая слушать дребезжащий голос абонента с другого конца линии. Она не представляла, с кем он мог переговариваться так поздно, но ей показалось, что она расслышала имя Дэниела Мура, так что разговор определенно имел отношение к недавнему инциденту.
Поставив грязную обувь на линолеум крошечной прихожей, она устало шагнула в гостиную. Там сидела миссис Мур, освещенная лишь экраном телевизора, заплывшее жиром тело, занявшее привычное место на диване. Мать на миг отметила ее появление раздраженным взглядом, затем безразлично отвернулась к телевизору. Во взгляде больше не сквозило "ты понимаешь, насколько уже поздно?" или "где тебя черти носили?".
- Мать моей подруги возила нас в парк, - нерешительно начала разговор Табита. - Она спросила о тебе.
- О, ну теперь делать мне нечего, кроме как знать, чем ты занята, - усмехнулась миссис Мур, бросив на дочь еще один неодобрительный взгляд. - Табби, если не собираешься услышать от меня ругань, не делай ничего подобного...
- Позволь уточнить, - стиснув зубы, прервала ее Табита. - Она не спрашивала, мать ли ты мне. Миссис Зилбо интересовалась, не та ли ты Шеннон Дилейн, с которой она когда-то училась в школе. Мне сказали, что сходство просто поразительное.
Миссис Мур, казалось, на это никак не отреагировала, но Табита могла сказать, что, хотя грузная женщина продолжала рассеянно смотреть в ту же сторону, ее глаза больше не были прикованы к телевизору. Не дожидаясь ответа, Табита решила продолжить.
- Я сказала ей, что ты не совсем здорова и не сможешь с ней встретиться, - доложила Табита. - Это то, что нужно было ей сказать?
На это мать отреагировала, резко повернувшись к ней с каким-то выражением в глазах. Табита не поняла, что она в них увидела: тревогу, страх, возможно, капельку ненависти. Возможно, и не капельку. В глубине светло-зеленых глаз метался взгляд загнанного зверя, и Табита впервые получила представление, насколько загнанной ощущает себя ее мать, загнанной в жизнь, которой она не хотела, с дочерью, с которой не находила общего языка, в это жирное тело, из которого не могла сбежать, с обрамляющими вечно хмурое лицо безжизненными рыжими волосами.
Ощущение удушья, которое она увидела на лице матери, было Табите до такой боли знакомо, что она пришла в замешательство, не желая уже ничего, кроме как немедленно испариться. Она не хотела находиться в этой ситуации, не хотела даже пытаться закончить этот разговор, чувствуя, что его не стоит больше поднимать. Не хотела, чтобы мать смотрела на нее, как...
- Сядь, Табита, - попросила миссис Мур, отводя глаза. - Нам нужно... нам следует поговорить. Пожалуйста.
Страстное желание сбежать усилилось, но Табита обнаружила, что механически шагает к отцовскому креслу напротив дивана. Было ощущение, что разговор переходит на новую опасную почву, и она не видела у него возможных позитивных исходов. Устраиваясь напротив матери, разве сама она не готовилась к еще одной бесполезной разрушительной стычке? Она не представляла, куда мог завести их этот разговор, но вряд ли туда, где она хоть как-то хотела бы оказаться.
К ее удивлению, миссис Мур сначала наклонилась, поднимая мягкую переднюю панель софы под собой. Откуда обычно доставали лоток с видеокассетами - вместо него миссис Мур достала знакомый голубой альбом. Табита с усиливающимся ужасом смотрела, как мать взвешивает в руках альбом с фотографиями, словно ощущая страшный вес ярких и прекрасных грез. Грез, которым никогда не суждено сбыться.
Было дико видеть, как не кто иной, а сама мать - достает эту вещь оттуда, где ее прятала. В семействе Мур она во многих отношениях считалось табу, самой засекреченной запретной вещью, с которой ее никогда не должны были поймать - даже хуже, чем отцов журнал с эротикой, который она найдет в ванной через несколько лет.
- Ты знаешь, что это, - хрипло произнесла миссис Мур, стиснув альбом в руках. - Ты видела, что там внутри.
- Да, - ответила Табита, чувствуя свое растущее напряжение.
Фотографии с конкурса красоты. Съемки фотомодели. Невероятно обворожительная молодая женщина с уверенной сияющей улыбкой, которая так или иначе превратилась в тебя! Табита стиснула зубы, вспоминая, как она много лет назад в шоке и изумлении, не веря глазам, листала страницы этого альбома.
Но потом появилась я и все это у тебя отняла. В прошлый раз, по крайней мере, ты меня не ненавидела. Хотя в этот раз... когда я похудела и стала стараться, ты начала видеть себя уже во мне; вот что тебя окончательно добило, правда?
- Я знаю, что ты обо мне думаешь, - начала миссис Мур. - Я представляю. Но я не хочу, чтобы ты считала себя ошибкой, милая. Потому что... ты ею не была. Ты была благословением.
- Я? - брови Табиты полезли на лоб. Она пыталась удержаться от дюжины разных ехидных замечаний, прежде чем одно не победило и не сорвалось с уст. - Прости, мама, но ты выглядишь не слишком счастливой.
- Это так, - согласилась миссис Мур, руки ее стиснули альбом так, что его голубая обложка начала сминаться. - Но есть... нюансы. То, что не получалось, так никогда в этот альбом и не попало. Этого ты не видишь. Я только опасаюсь, что ты... поспешила с выводами.
- Ты не из-за меня отказалась от своей мечты? - спросила Табита, чувствуя, что от так внезапно заданного вопроса сердце застучало аж в горле. - Не из-за моего появления?
- Нет, - покрасневшие глаза миссис Мур встретились с ее взглядом с большей уверенностью, чем Табита ожидала. - Нет.
"Нет"? Табита в недоумении открыла рот, но тут же его закрыла. Она не знала, как на это реагировать.
- Я собиралась стать моделью и актрисой, - объясняла Миссис Мур, ведя большим пальцем по обрезу альбома, не решаясь его открыть. - Прилетела в Лос Анджелес, снялась в фото и видео рекламе... глупых мелочей. Зубная паста. Дезодоранты, ха-ха, даже не духи, за духи конкуренция шла просто безумная. Эпизодические роли в нескольких ситкомах, даже если было лишь разовое появление с единственной репликой. Когда я наконец прошла прослушивание на роль, где нужно играть, на настоящую роль, она была для фильма "Лукас". Она должна была стать моим громким дебютом.
"Лукас"? Разум Табиты завертелся, ища в накопившихся за шестьдесят лет воспоминаниях название - и ничего не находя. Какой бы картина ни получилась, в ее прошлой жизни она не оставила заметного следа, не стала событием культурной жизни, о котором бы ей было известно.
- Я получила роль Мэгги, - чуть улыбаясь, припомнила миссис Мур, словно сама с трудом могла в это поверить. - Я должна была целовать Чарли Шина. Вместо этого я сбежала. Я сбежала и очутилась здесь. У меня была ты, я стала... нынешней.
- Ты сбежала... а потом появилась я? - желая прояснить, задала вопрос Табита. Из рассказа матери она не поняла, были ли эти события связаны между собой.
- Да, - печально кивнула миссис Мур. - Я исчезла. Разорвала контракт и сбежала после двух месяцев съемок. Нас отправили на съемки в Лейк Эллин Парк, штат Иллинойс. Отсюда - всего пять часов езды. Я позвонила Алану - он был единственным, кому я доверяла - и он увез меня обратно в Спрингтон, даже не спрашивая, почему. Я проплакала всю дорогу.
- Мои родители выплатили неустойку, они были... в бешенстве. Не поняли, думали, я просто... даже не знаю, что они подумали, но правду я им сказать не могла. Мой агент от студии Фокс... была недовольна, я даже не стала с ней разговаривать. Роль Мэгги в итоге сыграла Керри Грин, ее представили как выдающийся успех молодой актрисы в художественном фильме. Хорошая роль.
- Подожди... не смогла сказать родителям какую правду? - с трепетом спросила табита. - Что случилось?
- Разное, - с трудом выговорила миссис Мур, качая головой. - Я... Не могу тебе рассказать, и не буду. Вся индустрия - лицедейство, работа моделью, шоу-бизнес - сплошная мерзость, Табита. Сплошная мерзость, и заставляло чувствовать себя дрянью.
- ...Что? - Табита взволнованно подскочила на месте. - Ты хочешь сказать... э-э-э, то, что ты говоришь... что папа мне не отец?
- Нет, нет! - Миссис Мур испуганным взглядом заставила ее замолчать. - Нет. Там было всякое, но не это. Совершенно не это. Там происходило такое, что я никогда не сумела бы тебе объяснить, я этого стыжусь, но не это. Я считала себя достаточно сильной, чтобы все выдержать и стать кинозвездой, чего бы это не потребовало. Я не смогла. Спасибо Господу, я не смогла.
Табита в шоке ощутила, как бессильно оседает обратно в кресло. Удивление, отвращение и, наконец, ярость, ослепительная ярость волнами прокатилась в ее сознании, пока она пыталась понять подтекст того, что открывала ее мать.
Мама стала жертвой... чего-то ужасного? Табите не хотелось этому верить, потому что это пугало, но и хотелось, чтобы было правдой, так хотя бы получалось, что мать не винила ее в том, что ее жизнь разрушена. Тогда предыдущее предположение показалось бы почти глупостью, и хотя она не была уверена, что оно точно оправдывало ее нынешние проблемы, непомерно раздутое противостояние матери всем ее попыткам...
- Твой отец - честный человек, - продолжала миссис Мур. - Простой честный человек, и он именно то, что мне после всего этого было нужно. Я не отказалась от своей мечты, мечта... получилась не такой, как я думала. Оказалась ошибкой. Помоги мне Боже, я знаю, что все это время злилась, особенно с тех пор, как ты отдалилась и так быстро повзрослела. Прости меня за это. Я не была тебе хорошей матерью. Ты не разрушила мне жизнь, Табита.
- Тебе нужно со всем этим выступить, - выпалила Табита, ее мысли все еще метались. - Со всем, что произошло, что бы с тобой ни делали. В полицию, СМИ, кому-то. Объяснить, что...
- Они знают, Табита, - покачала головой миссис Мур, на ее глазах выступили горькие слезы. - Все, кто в этом участвовал, знают. Я была не единственной, с кем это случилось на съемках. Они все либо в этом замешаны, либо им все равно, либо они ничего не могут сделать - не выйдешь и об этом не расскажешь. Тебя завалят всей грязью, какую только найдут. Грязь есть всегда. На всех.
- Все равно! - возмущенно воскликнула Табита. - Ты должна попытаться. А как насчет следующей бедной девочки, которая ничего не знает, что ее убережет от...
- Стой, Табита! - Миссис Мур всхлипнула. - Они все знали. Я знала, меня это не волновало, я думала, что смогу... что все равно добьюсь успеха. Я просто так же виновата, как и любой из них. Просто Бог дал мне сил уйти - и держаться подальше. Он привел меня сюда и дал мне тебя.
В горле Табиты застряло несколько возражений, и мысли заметались. Она осознала, что до движения #metoo, разоблачающего гаремные замашки режиссеров и продюсеров, еще несколько десятилетий. Киноиндустрия восьмидесятых с манерами мрачного средневековья показалась юной Шеннон Дилейн ужасным местом. Законодательная база, призванная защищать молодых актрис от сексуальной эксплуатации, не будет выстроена до тех пор, пока...
- Ничего этого я рассказывать тебе не собиралась, - со слезами на лице и горькой усмешкой прервала мысли Табиты миссис Мур. - Я этого стыдилась. Просто... когда я начала понимать, из-за чего все это с тобой происходит, Табби, это стало терзать меня изнутри.
- Теряешь так быстро вес, изо всех сил стараешься похорошеть, выглядеть так, как когда-то я... ты понимаешь, почему твое желание стать актрисой так меня задело? Почему между нами все так пошло?
- Хорошо, думаю, больше не стану с тобой из-за этого бороться, - миссис Мур, сдаваясь, бросила синий альбом на ковер, вытирая глаза тыльной стороной ладоней. - Я больше не могу. Я просто не могу.
- Если это то, на что ты нацелилась, что вы с бабушкой Лори решили, то я помогу тебе уберечься, - продолжала она. - Я могу научить тебя актерскому мастерству, рассказать о деле больше, чем могла бы она, и, по крайней мере... я могу уберечь тебя от всего этого бреда. Я помогу тебе остаться в безопасности. Если ты позволишь, я всему тебя научу.
Когда это я собиралась стать актрисой?! Табита смутилась и ощутила себя застигнутой абсолютно врасплох из-за явного недопонимания. Я... я просто хочу писать свои книги про принцессу гоблинов! Удочерить Джулию, когда вырасту. И никогда, никогда не быть собой прежней еще раз! Я никогда не помышляла о...
- Хорошо? - Миссис Мур всхлипнула, с тревогой вглядываясь в лицо Табиты. - Табита, с-скажи что-нибудь.
Это та мама, которую я всегда хотела, - от осознания этого сердце Табиты дрогнуло. Та Шеннон Мур, которая действительно налаживает со мной взаимопонимание, стоит со мной рядом, вместо того, чтобы стоять на моем пути. Мама из сказочной страны грез, у которой будет место в моей жизни.
Но меня совсем не интересует профессия актрисы и модельная чушь! Я уже вижу, как она срывается, уходя от меня еще дальше. Именно так. Прости, мама, но у меня есть писательство. У меня свои планы на жизнь, и я не могу... Табита нерешительно закусила губы. Она видела, как дрогнуло лицо матери, видела, как в ее глазах гаснет последний лучик надежды, сменяясь новыми слезами.
Гадство. Все так неожиданно, словно она отвергала вариант, который когда-нибудь спасет ей жизнь. К черту. Ты живешь только раз или дважды, верно?