Не думаю, что мне когда-либо придется где-то сниматься, размышляла про себя Табита, рассеянно скользя взглядом по толпе студентов, занимающих места в автобусах.
Но то, чему учит меня мама, в плане литературного творчества все равно будет полезно. Простое описание персонажа не идет ни в какое сравнение с попыткой им стать. На самом деле, если ставить себя на их место и пытаться проникнуться их характерами и всем остальным, получаешь угол зрения, который много... шире.
Учебный день закончился, и Табита стояла на обочине у края автобусного разворота среди небольшой группы тех, кто еще ожидал прибытия своих автобусов. Ее автобус, пятнадцатый, обычно приходил на несколько минут позже.
Время окончания занятий в Спрингтонской средней и старшей школах отличалось на час, потому что они пользовались школьными автобусами вместе, и ее автобус проходил по окрестностям более извилистый маршрут. Прежде чем, как запоздалая мысль, свернуть по главной улице Спрингтона к ее трейлерному парку, он делал в пригороде дюжину остановок.
После внезапного урока актерского мастерства, который устроила вчера Табите мать, девочка с интересом наблюдала за людьми. Старшекурсники кричали, болтали, спешили на фоне череды припаркованных автобусов с неиссякаемой энергией, которую она находила завораживающей. Табита как писательница могла изобразить общую атмосферу несколькими словами, возможно, описав чувство подъема и облегчения, когда утомительный школьный день наконец завершился - но как бы она ее выразила, став актрисой? Казалось, в манере поведения у всех появились заметные отличия, но было сложно определить, какие именно.
Они, конечно, чуточку оживились, Чуть изменилась походка. Шагают немного быстрее, свободнее - после финального звонка. Но в этом есть и нотка нетерпения, словно они не хотят терять ни секунды...
От неожиданного мощного толчка мир вокруг Табиты крутанулся, и ее швырнуло с бордюра на мостовую. На раздумья времени не оставалось - при падении в немыслимой попытке восстановить равновесие она, инстинктивно взмахнув правой рукой, развернулась в воздухе. На краткий миг увидела, как левая кисть метнулась в попытке уберечь от асфальта лицо, и тут она жестко приземлилась.
Больно.
Что... Неуклюжее падение причинило такую боль, что перетряхнуло кости и вышибло дух, и ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и начать вставать. Бордюр, на котором она стояла, высотой был сантиметров пятнадцать, но толчок...
Меня кто-то толкнул!
... Толчок унес ее вперед с такой скоростью, что она упала не горизонтально, а под углом. Приземлилась на подбородок, плечо и левую кисть, и левая кисть испытывала дикую боль от того, как ее скрутило под телом...
Блин, как больно. Блин! Плохо. Плохо.
- Боже... Что с тобой?! - Стоявшая ближе всех девушка присела рядом на корточки. - Эй, этот парень просто...Эй! Стой! Остановите этого урода! Этот малый как раз ее и толкнул!
Нет-нет-нет, этого не должно было случиться, - от невыносимой боли глаза Табиты наполнились слезами, она приподнялась и села, согнувшись вдвое, поджав под себя колено и крепко прижимая к себе левую руку. Я... я ни разу в жизни не ломала кости, никогда. Это... зачем кому-то...?
- Эй, как себя чувствуешь? - попытался поддержать ее какой-то парнишка.
Она смогла ответить только сдавленным всхлипом. Было больно, очень больно. Она не хотела сейчас плакать, не могла плакать здесь, на глазах у всех, но унизительные слезы все равно продолжали бежать. Группа людей, с которыми она стояла, перемешалась, теперь мимо них бежали люди - за кем? - а старшеклассники выходили из автобусов, в которых сидели, чтобы понять, из-за чего вся эта суматоха.
Будь... будь у меня хотя бы секунда, чтобы подготовиться, я б могла перевести все в кувырок, думала Табита, злясь и испытывая стыд, пытаясь хоть как-то вытереть лицо внутренней стороной правой руки. Но секунды не было, это просто... все случилось внезапно, и я была не готова или не заметила... или что еще. Блин, блин как больно-то!
- Что случилось?
- Это Табита Мур, какой-то чувак подошел и...
- Похоже, она сломала руку...
- Этот парень толкнул ее, только что видела, как он бросился прочь...
- Кто это был?
- Ой, блин, дерутся! Смотри, он...
Все переговаривались, люди рядом с ней присели на корточки, столпились вокруг, и кто-то помог подняться на ватные ноги. Люди все еще пробегали мимо, и хотя она не могла видеть, что происходит в сторонке, у Табиты было ощущение, что где-то там, куда загнали толкнувшего, вспыхнула драка. Вот только было больно, и горло продолжали сжимать спазмы, переходя в слабые всхлипы, которые она не могла унять.
Все на нее смотрели, все собирались, разговаривали, глазели, таращились на ее беду, и она никогда не чувствовала себя такой несчастной. За что? Зачем кому-то так ее преследовать? Это... так больно. Что я кому-то сделала?
- Посмотри, что с ней. - Табита узнала немолодой строгий голос, это, видимо, крикнул школьный декан. Он не подошел, поэтому она решила, что он спешил... туда, где что-то происходило.
- Простите. - Еще один мужчина - водитель автобуса? - протиснулся сквозь толпу подростков и осторожно взял ее за плечо. - С тобой все в порядке? Позволишь взглянуть?
Пытаясь быстро сморгнуть жгучие слезы, чтобы видеть, Табита медленно подняла руку, которую прижимала к себе, чтобы мужчина мог посмотреть. Рука тряслась, девочка не могла сдержать дрожь, пока водитель осторожно не взял кисть за кончики пальцев. Выглядела она неладно. Контуры бледной руки были неправильными - между запястьем и мизинцем находился опухший участок нехорошего вида. Болезненный.
- Ооох.
- О боже.
- Ага, перелом.
- Ой!
- Может быть растяжение, может быть перелом, - согласился водитель автобуса. - Где-то еще больно? Как тебя зовут?
Табита покачала головой, попыталась прочистить горло, пробуя вдохнуть, но кто-то ответил за нее.
- Это Табита Мур, - подсказал один из стоящих рядом ребят.
Это не был кто-то знакомый по общим занятиям, и ее несколько ошеломило, что, казалось, в старшей школе Спрингтона все знали, кто она такая. Внезапное сочувствие и поддержка могли показаться на самом деле приятными, если бы не вызвавшие их обстоятельства. Ей никогда не приходилось бывать объектом столь пристального внимания, даже в первый школьный день, и пугающая внезапность открытия делала ее чрезвычайно уязвимой, словно ее проблемы были выставлены напоказ для всеобщего интереса и развлечения.
Мои проблемы... Табита всхлипнула, чтобы прервать вскрик, пока он не сорвался с губ, безуспешно пытаясь на остатках самообладания удержать маску спокойствия и не сдаться. Что и сделала. На правой ладони с момента, когда она поднялась с асфальта, налип песок, поэтому она попробовала спрятать плач, закрываясь предплечьем, размазывая по нему неутихающие слезы.
Как же больно! Это уже не школьная травля, как раньше. Я... на меня кто-то напал. Это ненормально, ненормально! Что я такого сделала? Что я вообще сделала? За что? Я так старалась, старалась быть милой со всеми...
Она не осознавала, что ее ведут, пока окружавшие ее десятки собравшихся подростков не отсеялись, оставшись позади, когда водитель автобуса повел ее обратно в школу к медицинскому кабинету.
---
- Нет, я сейчас же забираю ее в чертов госпиталь, и вам лучше бы подготовить к моему возвращению несколько гребаных ответов, - выругался мистер Мур. - Или вам всем конец. Слышите меня?
В тихом голосе отца звучала неприкрытая ярость, которая заставила Табиту съежиться на пластиковом стуле в крошечном предбаннике школьного медкабинета. Видя его таким, видя нечто жестокое в обычно искреннем, непритязательном отце, она испугалась на глубоком подсознательном уровне. Казалось, что данные им предупреждения были лишь кратким предвестником того, что он действительно сорвется на насилие, и с каждой секундой ситуация становилась все более напряженной .
Она держала на руке большой пакет со льдом, и сильная боль сменилась притупленной, ноющей пульсацией. Однако пронизывающий холод растекся по всей руке, и она не могла удержаться от дрожи, раздраженно стиснув зубы от того, насколько это было неприятно.
Первоначальный шок и смятение уже уступили место злости и раздражению, ее настроение резко и надолго скатилось на самое дно. Буря эмоций вытянула все силы, и ей хотелось просто сидеть в одиночестве, тупо глядя вдаль.
- Давай, милая, мы идем, - мягко проговорил мистер Мур, с преувеличенной осторожностью помогая ей подняться с места, словно она была стеклянной. - Вставай-вставай, потихоньку.
- Спасибо, - пробормотала Табита, позволяя вывести ее за дверь. - Извини за всё это.
- Это не твоя вина, милая, - заверил ее отец. - Но чертовски ясно, в этом точно кто-то виноват, и мы окончательно и бесповоротно с этим разберемся. Этого больше никогда не повторится, хорошо?
- Ага, - кивнула она, решив не показывать свои сомнения и замешательство. Может быть. В первую очередь этого не должно было случаться. Я даже не понимаю, почему это вообще со мной произошло.
Хорошо знакомый грузовик был припаркован прямо на стоянке для персонала, рядом с администрацией школы, что странно сочеталось с жутковатым зрелищем ныне пустой и тихой школьной территории. Мистер Мур отбросил корректность и продолжил опекать ее как наседка, не только открыв перед ней дверь, но и фактически подняв ее на пассажирское сидение кабины и там пристегнув. Было неловко, но в то же время в каком-то смысле приятно. Крошечный островок удовольствия в море неутихающей тревоги.
Перелом... руки? Может быть, запястья? Повлияет на все, чем занимаюсь, с угрюмым вздохом признала Табита. Похоже, мне потребуется гипс. На сколько, на месяцы? Как я вообще буду...?
Мистер Мур завел машину, выехал со стоянки, и они в напряженном молчании покатили по городу. Табита чувствовала, что ей нужно подумать, составить план, найти решения или что еще, но каждый толчок и подскок на ухабах дороги отвлекали, простреливая болью всю левую руку, даже несмотря на пакет со льдом, которым она накрыла ушиб.
- Это уже второй раз, Табита, - отметил отец. - За последние месяцы. Тебя толкают и травмируют, а потом мне звонят. Мне это не нравится, у меня от этого волосы седеют. Я знаю, ты все держишь в себе, но... Милая, мне это не нравится. Ни капельки. Только скажи, и мы переведем тебя в Фэйрфилд. Те девчонки не могут продолжать так с тобой поступать, это... это бесчеловечно.
Подожди... что?
- По-моему, это был парень, - заметила Табита. Однако в словах, только что сказанных отцом, что-то показалось ей странным. - Говорили, что толкнул меня парень.
- Угу, держу пари, так оно и было, - хмыкнул, нахмурившись, мистер Мур, .... - В каком классе сейчас та девчонка Тейлор? Десятом? Одиннадцатом?
- Та девчонка Тейлор, которая постарше, - продолжал мистер Мур. - Та из них, которая столкнула тебя с батута. Кортни? Бритни?
- Столкнула меня с батута? - тупо повторила Табита. Что? - Я думала, я... упала сама.
- Ну да, упала, хорошо, - теперь в голосе отца звучало настоящее раздражение. - Лишь обещала ничего не говорить по этому поводу, потому что плакала навзрыд, но, Табита... всему есть предел. Ты снова пострадала, эта травля, что бы там ни было - не должна была повториться. Что, бога ради, мне сейчас говорить твоей матери?
- Я... забыла, - поняла Табита, и ее охватило усиливающееся чувство страха, когда что-то важное, какая-то недостающая деталь, которую она намеренно так долго упускала из виду, наконец-то встала на свое место. - Я... с батута не упала? Кто-то - они - меня столкнули.
Нет, не забыла! У Табиты перехватило дыхание и бешено заколотилось сердце. Это была не амнезия и не сотрясение мозга. Я просто... от всего этого отгородилась, похоронила, все вытеснила.
Я вернулась в жизнь тринадцатилетней, но мне так и не удалось посмотреть в лицо девочкам, которые меня толкали и называли гоблином. Как я этого не понимала? Как этот огромный гадский провал в памяти продержался до сих пор? Упала с батута подруги? Друзья, что это за друзья!? Почему мне никогда не приходило в голову с ними разобраться?
Табита почувствовала, как скрутило живот, и изо всех сил попыталась удержаться от рвоты на приборную панель.
Три девочки Тейлор. Младшая - Эшли? что-то вроде Эшли, только пишется немного иначе - была милой, но две старшие... вели себя с нами обеими ужасно. Они нас обижали, били, издевались. Зараза. Одна из них все это время учится со мной в старшей школе - они обе меня жутко ненавидели. Или Эрика, или Бритни Тейлор. И Эшли...
- Я забыла про Эшли, - выпалила Табита, ее глаза снова наполнились слезами от величины ошибки. - Я обо всем забыла. Эшли.
- Ты что? - с явным беспокойством спросил отец. - Эшли Тейлор?
О боже. Я совсем забыла об Эшли - она справлялась с ними, со всем этим в одиночку. Я больше не вернулась. Не вернулась после случая с батутом, я была слишком напугана, чтобы возвращаться. Тогда я просто... что, черт, просто отказалась вспоминать? Даже когда-либо думать об этом? Возможно ли это вообще? Бедная девочка, должно быть, думала, что я... в самом деле ее бросила. Разве нет? Что я наделала?!
- Они заставили меня пообещать, что я никому ничего не расскажу, - заикаясь, пробормотала Табита, слезы снова потекли по лицу. - Чтобы... чтобы у них не было серьезных проблем. Сказали, что отыграются на Эшли, если я кому-то расскажу, что они меня толкнули.
- Они что? - рявкнул мистер Мур.
- Но я все равно рассказала тебе и заставила обещать тебя, - вспомнила наконец Табита, чувствуя, как холодеет и холодеет сердце, пока не показалось, что оно совсем застыло. - Я просто не говорила тебе об Эшли. Меня запугали. Я... с ней дружила, а потом о ней совсем забыла.
---
- Рад снова видеть вас, мисс Табби, - полицейский Уильямс снял зеркальные темные очки и дружелюбно улыбнулся, стараясь не запугивать девочку. - Ты выглядишь гораздо спокойнее, чем на твоем месте был бы я.
Эта худенькая рыжеволосая девочка, сидя сейчас на бумажной простыне больничного стола, казалась сейчас еще меньше, чем он помнил. Хотя глаза у нее были опухшие, вероятно, от слез, сидела она прямо, с правильной осанкой, как юная леди. В ней была какая-то сдержанность, которая казалось совсем не свойственной ее возрасту. Она не походила на девочку-подростка, переполненную эмоциями и борющуюся с болью - было просто тоскливое, печальное чувство смирения, когда она сидела там, осторожно придерживая свежий гипс.
- Боюсь, это из-за кодеина, - со слабой улыбкой объяснила Табита. - Вообще-то мне... сильно не по себе.
Сильно не по себе, а? Патрульный Уильямс замер, бросив на нее еще один взгляд.
Поведение девочки сильно удивило его еще раньше, когда они вместе пытались остановить кровь у его приятеля-идиота Даррена. Пара напряженных недель притупили впечатление, заставив его задуматься, не преувеличивал ли он в силу ситуации и обстоятельств... но нет, эта девочка определенно была другой. Он все это время имел дело с молодежью Спрингтона, черт возьми, его собственный отпрыск, которого он считал довольно умным, был в том же возрасте, - но нет, никто из них таким, как она, не был.
- Мистер Мур, рад снова вас видеть, - Уильямс подошел пожать мужчине руку и дежурно кивнул.
- Да, - буркнул мистер Мур.
- Давайте посмотрим, насколько все плохо? - спросил Уильямс, показывая на ее свежий гипс.
- ... На три или пять месяцев, - негромко ответила Табита, понимая руку для осмотра.
Внешняя оболочка ортопедической повязки представляла собой ребристый и жесткий легкий щиток из синего стекловолокна с более мягкой белой повязкой внутри, выглядывающей по краям. Его большая неуклюжая форма почти полностью скрывала пальцы левой руки, оставив более-менее свободным только большой палец. Хотя Уильямс уже узнал, что при падении она повредила руку, повязка оказалась больше, чем он ожидал, начинаясь уже в нескольких дюймах от локтя.
- Сломана пятая пястная кость и еще разбито запястье - перелом Коллеса, - вздохнула Табита. - Мне сказали, что падение было ужасно неудачным... а еще в моем рационе недостает кальция.
Он неосторожно чуть не высказал, что ей нужно каждый день пить молоко, но сумел вовремя себя остановить. Муры жили в районе нижнего парка, семья довольно бедная, может быть, они не слишком старались покупать молоко, может быть, на завтрак они пили воду. Кто знает, на чем им приходилось экономить? На самом деле их доход и питание были не тем вопросом, который было бы уместно обсуждать.
- Ага. Что ж, просто хотел поскорее разобраться в том, что произошло, и оставить вас в покое, - наконец сказал Уильямс, разрешив ей опустить сломанную руку снова на колени. - Мисс Табби, тот, кто толкнул тебя - парнишка по имени Крис Томпсон; ты знакома с этим юношей?
- Нет, совершенно, - Табита покачала головой. Простите, я даже не знаю, как он выглядит.
- ... Хм. Что ж, тогда это касается моего следующего вопроса, - усмехнулся Уильямс, щелкнул ручкой и бегло записал совсем никаких отношений? в блокнот на пружине, который принес с собой. - Насколько я понимаю, каким-то образом все это связано с моим сыном Мэтью и некими недоразумениями, которые происходят в школе на этой неделе?
- И да и нет, - нахмурилась Табита, пользуясь задержкой, чтобы собраться с мыслями, прежде чем начать объяснять. - Прошел слух, будто бы ваш сын Мэтью увлекся мной, когда возил в прошлые выходные в Луисвилль, и пригласил меня на свидание, целовал меня или что-то в этом роде, что, как мы знаем, неверно от начала до конца, так как его с нами в этой поездке не было.
- Верно, - кивнул Уильямс. На самом деле это была главная причина, по которой он здесь оказался - когда он не долго думая спросил сына, знает ли тот что-то о ситуации, Мэтью ответил: "Папа... это даже могло быть в какой-то мере моей виной, народ неправильно понял мои слова или что-то вроде того".
- Однако, - продолжила Табита, - я придерживаюсь мнения, что слухам никоим образом не следует верить; это просто еще одно подходящее недоразумение, использованное третьими лицами в рамках травли, ведущейся против меня.
- ...Как ты сказала? - Уильямс рассмеялся, переводя взгляд с нее на отца и обратно.
Наш юрист не может отбарабанить такое, разве что прочитав по бумажке, подумал он, отметив, что ощущение несоответствия только возрастает.
Какого черта эта девочка растет на трейлерной парковке? После нескольких кружек пива две недели назад он заметил жене, что вонючая дыра парк Сансет Эстейт не стала местом смерти такого копа как Даррен Макинтайр только потому, что в этом поганом месте жила эта маленькая девочка.
Совсем недавно жена прожужжала все уши о том, какая эта умная девочка, и к тому же прекрасно поладила с Ханной.
Я предложила взять всем по-быстрому чего-нибудь в МакДоналдсе, вздохнула жена в подушку. Табита так вежливо просит только салат, и достает мне мятую пятидолларовую купюру. Как будто в порядке вещей, что за свою еду она платит сама - меня в самое сердце кольнула эта деталь. Ты знаешь Ханну, она, совсем не стесняясь, продолжает заказывать игрушки Хэппи Мил. Такими дети и должны быть, а не... ох, дорогой, не знаю. Обремененная столькими заботами, как бы там ни было, она растет в таком месте - она и ведет себя совершенно иначе, зрелище одновременно и восхитительное, и душераздирающее.
- Итак, - прочистил горло Уильямс, - ты думаешь, все дело в этом? Что тебя травили?
- Да, всю мою жизнь, - сухо улыбнулась ему Табита. - Школьному совету пришлось начать расследование, потому что люди распространяли слух о том, что я... занималась с учителем неподобающей деятельностью. Всего несколько месяцев назад при обстоятельствах, аналогичных сегодняшним, меня даже госпитализировали.
Это всерьез привлекло его внимание.
- Госпитализировали? - он быстро с новой строки начал набрасывать короткие заметки - нужно будет изучить еще и вопрос о неправомерном поведении ученика /учителя. - Можешь мне рассказать, что там произошло?
- Меня столкнули с батута, - объяснила Табита. - Одна из старших сестер... моей подруги.
- Микротрещина черепа, - сердито выложил мистер Мур. - Ей сделали здесь рентген, а потом отправили дальше в детскую больницу Эмси Сент-Хуарес на МРТ.
- Да, батуты опасны, на них вечно кто-то травмируется, - заметил полицейский. - Уверены, что это не просто несчастный случай?
- В той же степени, что и сегодняшний инцидент, - сказала Табита, выглядя немного удивленной. - Мне пригрозили: если я расскажу, что меня толкнули, они отыграются на моей подруге Эшли. Одна или, возможно, обе старшие сестры сейчас учатся в Спрингтонской школе, хотя не думаю, что с тех пор с кем-либо из них сталкивалась.
- Считаешь, они имеют отношение к этому случаю? - спросил Уильямс.
- Не знаю, - призналась Табита. - Возможно. Я не хочу без причин впутывать их в сегодняшний случай... но у меня нет больше никаких предположений, почему кто-то на меня напал. Я держусь замкнуто и редко общаюсь со сверстниками. У меня есть две подруги, и... и все.
- В любом случае, есть чем заняться, - задумчиво нахмурившись, сказал Уильямс. - Итак, исходя из того, что ты рассказала, я предположу, что вся эта ситуация, возможно, просто некое обострение, которое вышло из-под контроля?
- Нет, вовсе нет, - покачала головой Табита. - Я держу язык за зубами, и не сказала ни слова. По моему опыту, никогда не надо кормить троллей. Принято считать, что они пытаются испортить настроение или вызвать злость - так зачем мне давать им то, чего они хотят? В конце концов они со временем потеряют ко мне интерес и переключатся на кого-то еще.
- Хм, никогда не кормить троллей, да? - Уильямс усмехнулся. - По-моему, такого выражения я еще не слышал. Встречалось что-то вроде "при атаке медведя притворись мертвым" и тому подобное, но, черт возьми, девочки-подростки много злее любого медведя.
- Тролли или медведи - одинаково хреново, - проворчал мистер Мур. - Не по-людски эти детки с ней обошлись.
- Но... если бы ты заговорила, защитила себя, сказала - нет, эй, все произошло не так, это могло бы спустить всю историю на тормозах, - отметил Уильямс. - Положило бы конец всем слухам.
- Не думаю, что вы реально в это верите, - с горькой улыбкой ответила Табита. - Ни один из таких слухов никогда не идет о том, что происходило в реальности. Это бессмысленное поливание грязью - они будут швырять все, до чего дотянутся, в надежде, что что-то да прилипнет. Я отказываюсь играть в их игру, и нет смысла пачкать руки, просто давая им оружие против меня.
- Ты поступаешь очень по-взрослому, милая, - сказал мистер Мур. - Я чертовски горжусь тобой, что ты не опускаешься до их уровня.
- Когда ты так говоришь, трудно понять, как все зашло настолько далеко, - заметил патрульный, задумчиво потирая подбородок. - Не похоже, что они, как ты говоришь, потеряли интерес и переключились на кого-то еще, и, если мы ничего не предпримем, все придет к реальному уголовному делу.
- Если между тобой и этим парнем Крисом Томпсоном нет никакой связи, тогда его точно кто-то науськал или чего-то наговорил. Ты думаешь, это те девочки, которые толкнули тебя раньше?
- Думаю, это возможно, - пожала плечами Табита, старательно придерживая повязку. - Как я говорила, я в самом деле держусь в тени. Я не знаю никого из девочек, и не могу придумать, кто бы еще мог быть.
- Конечно, стоит проверить, - сказал Уильямс. - Могу я узнать их имена?
---
- Бритни и Эрика Тейлор, - сказала Керри; ее голос в телефонной трубке, зажатой Еленой между плечом и щекой, звучал глухо и отстраненно. - В любом случае они ненавидят ее больше всех. Табита часто приходила к ним домой поиграть с младшей сестрой, Эшли, и, как мне кажется, все время что-то пропадало, ты понимаешь, о чем я?
- Они сестры? - спросила Елена, бешено записывая два имени со всей скоростью, с какой только могла. - Обе на втором курсе?
- Эрика; Бритни выпускница, - сказала Керри. - Но ты слышала, что я только что сказала? Уверена, что хочешь тусоваться с такой девчонкой, как Бочка Табби? Хотя бы помнишь ее по Лорел? Ты же знаешь, что она с той мерзкой трейлерной парковки, верно?
- Она совсем, совершенно не такая, какой была раньше, - убежденно ответила Елена, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не звучало даже намека на возмущение. - Вообще. Я имею в виду... Керри, ты же ее видела.
Позвонить Керри, чтобы найти разгадку, ей оказалось невероятно тяжело, но, к ее удивлению, бывшая подруга была настроена не враждебно. Общаться с Керри было по-прежнему легко, но в то же время между ними возникла отчужденность, и Елена не знала, от чего было больнее - от понимания, что Керри изменилась так сильно, или от мысли, что на самом деле Керри совсем не менялась.
- Ну, тогда это будет огромной глупостью! - вздохнула Керри. - Я бы держалась подальше, Лена, я вполне серьезно.
- Почему? - замедленно спросила Елена, стараясь сразу же не броситься в ту активную защиту, в которой она так натренировалась за последние два дня. - Из-за Мэтью Уильямса или просто из-за какой-то газетной статьи?
- Мэтью Уильямс? Газетная статья? - озадаченно переспросила Керри. - Елена, ты была в одном из тех автобусов, которые уже уехали? Вероятно, из-за нее теперь будет отстранен от игр Крис Томпсон. Я, например, уже слышала разговоры о том, что ему больше не позволят играть - так что да, вся наша футбольная команда сейчас в полном дерьме.
... Что? Елена резко села на кровати. - Керри, нафиг футбольную команду! Крис Томпсон, полузащитник? Что случилось, что, черт возьми, он ей наговорил?
- Ей наговорил? - Керри остановилась. - Ууу! Ты в самом деле не знаешь? Елена - пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, кончай тусоваться с этими нищебродками и с этого времени держись Моники, меня и остальных. О Табите действительно плохие новости, причем про обеих. Ты знаешь ее чернокожую подругу - которая сделала тот снимок и его отправила? Я слышала, что...