- Где мы? - кроткий вопрос Джона гильдиец сразу же оборвал приказом замолчать.
Чтобы спуститься с лошади, Эйдену потребовалась помощь - двигаться со связанными за спиной руками было нелегко. В темноте он различил лишь стоящего рядом с ним Джона, да двух братьев за ним.
- Сюда. - Гильдиец ухватил Эйдена за локоть и повел в темноту дальше, к неясным очертаниям в отдалении, где густые заросли деревьев укрывали тенью группу палаток со светом внутри. Когда они подошли ближе, он краем глаза заметил двигающихся в темноте людей, некоторые жались у небольших костров. Ночь начиналась ясно, с лунным светом, но сейчас, ближе к утру, облака затянули даже этот слабый источник.
Армия в военных условиях скрывает свою численность от повстанцев, понял Эйден.
- Внутрь. - Его так грубо толкнули в палатку, что он споткнулся. Джон тут же оказался рядом, подставив плечо, чтобы епископ смог удержаться на ногах.
Единственная масляная лампа, свисавшая с верха шатра, давала света довольно, чтобы Эйден видел лица людей, которые их схватили, и собратьев по несчастью. Хотя они свой страх скрывали, все прекрасно понимали, что задержание может стать - и, возможно, станет - их концом.
- Садитесь, - велел гильдиец и вышел. Эйден услышал, как он инструктирует наружную охрану, затем затихающий звук шагов.
- Клянусь богами, святой отец, мне очень жаль, - с глубоким сожалением в голосе прошептал Брейден, стоя у входа со связанными за спиной руками. - Я должен был чаще проверять местность поиском. Я должен был заметить их приближение.
- Нет, это моя вина, брат, - возразил ему Эдайн, перемещаясь по небольшому шатру и выискивая, что, кроме его способностей, можно использовать как оружие. - Поиск - не твоя специализация, а моя. Об опасности должен был предупредить я - и подвел.
- Роберт убьет нас обоих.
- Да, это он может.
- Никого Роберт не убьет, - сухо ответил Эйден, найдя табурет, чтобы сесть. Он так устал, что едва мог мыслить здраво. - Если мы проживем достаточно, чтобы увидеть его снова, он слишком обрадуется, чтобы причинить вам какой-то вред. Пожалуйста, сядьте и отдохните. Нам нужно быть готовыми.
- К чему? - Джон уселся на пол, скрестив ноги, в то время как братья устроились в другом конце шатра - по-прежнему охраняя, а не для отдыха.
- К тому, что пошлют нам боги, - спокойно ответил Эйден, мечтая и на самом деле ощутить внутри спокойствие. Но даже если и не получалось, он не собирался показывать свой страх людям, ни собратьям, ни, тем более, гильдийцам, особенно после стольких лет необъявленной борьбы с их фанатизмом и жадностью. Если ему суждено погибнуть, у него, по крайней мере, была возможность сделать это сражаясь, чтобы помочь сознанию других людей противостоять таким вещам.
- Как долго, по-вашему, они будут нас здесь держать? - прошептал Эдайн, прислушиваясь к шуму лагеря. - Должно быть, здесь около тысячи человек. Как вы думаете, остальным удалось скрыться?
- Наверняка, иначе мы о них услышали бы.
Эдайн криво усмехнулся и устроился на отдых.
Эйден собрался сделать то же самое, но его мгновенно насторожили крик снаружи. Явственно слышался топот прискакавших в лагерь лошадей и другие звуки, которые он не смог интерпретировать. Братья моментально вскочили на ноги, готовясь при необходимости использовать способности, которые Эйден запрещал применять для его защиты.
Эйден продолжил сидеть, знаком предложив Джону сделать так же. Он находился в компании трех салти, но, если бы кто-то из них применил свои способности для его освобождения, эти гильдийцы их раздавили бы, поддавшись страху, который гильдия всегда испытывал перед колдунами. Лишние и, в конечном итоге, ненужные потери. Эта война, в какой бы форме она ни шла, велась не за победу, а за свободу.
- Где он?
Эйден, услышав этот голос, прищурился и поднялся на ноги, чтобы встретить человека, ворвавшегося в шатер. Тот оглядел их всех, нахмурился еще сильнее и повернулся к солдатам, которых привел с собой.
- Развяжите священника!
Свита мгновенно бросилась выполнять, и руки Эйдену наконец освободили. Он с трудом подавил стон и, чтобы восстановить кровообращение, начал растирать кисти.
- Оставьте нас! - Сопровождающие выбрались из шатра, оставив Эйдена со спутниками наедине с Осбертом.
Какое-то время проктор ничего не говорил, а просто стоял, уперев руки в бока и качая головой. Затем остановил взгляд на Эйдене, явив свое раздражение.
- Что, во имя безумия, напало на вас, что вы вышли самостоятельно? Разве вы не представляете, что здесь происходит? Это война, МакКоули! Вам немыслимо повезло, что мои люди не оторвали вам головы, когда схватили! Это приказ короля, знаете ли! Вы со времен Селара приговорены к смерти, и Кенрик его не отменял. - Он взглянул на остальных, его гнев не смягчился. - Отец Джон, как я вижу. А эти двое, несомненно, колдуны Роберта. И много же пользы от того, что они были с вами, МакКоули? И о чем думал Роберт, разрешая вам выезжать без его прикрытия? Я отказываюсь верить, что все это происходит на самом деле!
Эйден заморгал. Он ждал не такой реакции. Он вздохнул, не представляя, что с этим делать: с тех пор, как он в последний раз видел Осберта, прошло семнадцать лет, тогда проктором был Вогн, а этот - честолюбивым советником, стремящимся упрочить свое положение. То, что он увидел сейчас, в корне отличалось. Осберт постарел, и постарел сильно. Он, по-видимому, хорошо поправился, но недавно сбросил вес, и сбросил слишком быстро. Кожа под глазами повисла нехорошими мешками, а бледная кожа обрела нездоровый вид. Его лицо, манера двигаться, злость - слишком многое указывало на человека, вынужденного долгое время действовать под сильным давлением.
- Что мне с вами делать?
- Вопрос мне сложным не кажется, - ответил Эйден. Он положил руку на плечо Брейдену, мягко побуждая его снова сесть. В эту минуту опасность никому не грозила.
- Тот окаянный Роберт, с которым вы сотрудничали семнадцать лет, сея хаос и мятеж, вот какой! Человек, превративший мою жизнь в кошмар! Говорите, где он!
- Я не знаю, почему вы меня спрашиваете, - сдержанно ответил Эйден. - Я много месяцев его не видел. Ни в каком мятеже я не участвую, и не испытываю желания превращать вашу жизнь в кошмар.
- Проклятье, МакКоули, вы не представляете, во что ввязываетесь. - Голос Осберта упал почти до шепота. - Нэш в эти минуты находится в лагере, и если он вас здесь найдет, вы пропали. Единственная ваша надежда - если только я отправлю вас к Кенрику, и выбора у меня нет. Если вас не отослать, я - мертвец.
- Поступайте как должно.
- О, только не начинайте. Чокнутые священники. - Осберт двинулся прочь, запустив руки в редкие седые пряди. Из него почти что волнами выплескивалось напряженность. - Если Нэш сейчас вас получит, он вызнает все, что вы знаете о Роберте, о восстании, обо всем. Если отправлю вас к Кенрику, он попытается заставить вас говорить, но бросит и отступится. Пытать, как Нэш, он не умеет. И если я вас к нему отправлю, Нэш не заподозрит, что я ему мешаю намеренно. Кенрик отсюда в трех днях пути. По дороге с вами может что-нибудь случиться. Что угодно.
- Я не могу оставить вас здесь, иначе об этом узнает Нэш. Я пришлю немного еды. Быстро ешьте, и чтоб через час вас здесь не было.
Стоило Осберту повернуться к выходу, как кто-то из свиты крикнул:
- Милорд! Еще священники!
Эйден хмуро взглянул на Джона и немедля последовал за Осбертом к выходу из шатра. Снаружи стояли две дюжины солдат-гильдийцев, четверо с горящими факелами. Между ними стояли два коленопреклоненных монаха, а за ними еще один гильдиец держал осла.
- Что за идиотизм? - рявкнул Осберт. - Вы так тупы, что готовы арестовать всех священников страны? Мы что, начали воевать с церковью?
- Милорд, эти люди спрашивали вас. Старший сказал, что у него для вас сообщение.
Эйден скорее почувствовал, чем услышал вздох Осберта. Похоже, он оказался не единственным, у кого случилась насыщенная ночь.
- Что ж, монах, какое у тебя послание?
Старший поднял голову и связанными руками сотворил перед собой знак триума.
- О боги... - слова вырвались у Эйдена раньше, чем он смог себя остановить. Потрясение окатило холодной волной.
Коленопреклоненный, с лицом, устремленным к надежде, с открытыми глазами полнейшей невинности перед ними стоял Вогн, предшественник Осберта, погибший предположительно девять лет назад.
- Кто это? - прошептал Осберт; от шока голос дрожал. - Это какая-то шутка?
Младший монах поднял голову и быстро поднялся на ноги, с мольбой вытянув связанные руки:
- Простите нас, милорд. Это не шутка. Мы никого не хотели обидеть. Это... это Отшельник, милорд.
- Отшельник?
- Из Шан Мосса. - Молодой монах переводил взгляд с Осберта на Эйдена и обратно, словно сомневаясь, кому он должен рассказывать. Осберт, похоже, забыл, что рядом стоит Эйден. - Мы путешествовали несколько недель и вынесли много лишений. Отшельник...
Но Осберт замотал головой, сказав:
- Это не отшельник! Это...
Эйден потянулся к руке Осберта, но даже он увидел узнавание в глазах многих людей, собравшихся вокруг и разглядывающих Отшельника. Гильдийцы смотрели сначала на проктора, потом друг на друга. Потребовалось совсем немного времени, чтобы весть облетела всю армию Осберта.
- Ты видишь меня и узнаешь меня, - тепло улыбнулся Отшельник. - Богиня говорила, так и должно быть. Она сказала, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. Я пришел туда, куда она направляла.
- Нет, - зашипел Осберт, его лицо страшно побледнело. - Это безумие. Это какой-то трюк, какой-то призрак, посланный меня преследовать, какой-то...
Эйден крепко схватил Осберта за руку, слегка потряс, привлекая внимание проктора. Осберт повернулся к нему с выпученными глазами, словно не понимая, что от него ждут. Эйден подождал, чтобы потрясение Осберта улеглось, затем произнес:
- Он не помнит. Посмотрите ему в глаза. Это не тот Вогн, которого мы когда-то знали. Посмотрите. Это не трюк.
Осберт нахмурился и шепнул Эйдену:
- Нэш сказал, что он убит, но тело мы так и не нашли. Как-то он выживал все эти годы. Должно быть, его принял Отшельник, или еще кто. Но именно Нэш был тем, кто... И тогда я мог взять верх. Кровь Серина! Меня просто использовали в... - Осберт со стоном повернулся к людям спиной, лицом к палатке, закрыв на миг глаза.
- У меня сообщение для тебя, - повторил Отшельник; его голос заметно отличался от того, который так явственно вспомнил Осберт. Теперь тот стал другим человеком: старым, немощным, подслеповатым. Кем он был, все, что помнил о себе - исчезло. Конечно же, изменился и голос. - Богиня послала мне видение. Предупредить тебя. Она - среди нас, и просит тебя простить.
- Простить? - Вопрос задал Эйден, поскольку Осберт был не в состоянии что-либо понять.
- Да, простить. Она говорит, у гильдии крепкое сердце, и она должна быть готова его открыть. Есть раны, которые нужно исцелить, и начать эту работу может только гильдия. Она говорит, что все это священная обязанность гильдии.
- Таково ваше послание?
Отшельник снова улыбнулся. Было трудно принять, что Вогн оказался тем самым Отшельником, который столько лет служил источником видений, даривших народу Люсары надежду.
- Осберт, - пробормотал Эйден, - тебе нужно...
- Нет! - Осберт поднял взгляд в пустоту. - Меня уже тошнит от священников, рассказывающих, что мне делать. Вернитесь в шатер. - Он повернулся к охране. - Вызовите Лайла и отведите ко мне. Этих двух поместите к остальным и следите, чтобы никто не сбежал.
С этими словами Осберт удалился, десятикратно утяжелив груз на своих плечах.
*
Нэш глубоко вздохнул, одновременно позволив открыться глазам, ощутив, как тело на ковре расслабилось, пока его ласкал холодный предрассветный воздух. В этот раз он отсутствовал несколько часов, истощая драгоценную силу, ощутив себя опустошенным и голодным. Темнота всегда помогала ему искать, всегда поддерживала, в то время как его дар просматривал всю страну; но на этот раз он находился вне тела слишком долго, и сейчас его глаза видели лишь обстановку шатра, висящую высоко лампу, мягкое свечение жаровни.
Он перевернулся на бок и сел. Накатило головокружение, заставив замереть, и он поднялся, захватив плотную мантию, которую сбросил накануне ночью, пряча свою наготу в тепло шерсти и шелка. Потянулся за вином и, не переводя дыхания, выпил весь бокал. Подходя к выходу из шатра, пил уже второй.
- Теймар?
Слуга лежал, закутавшись в свои одеяла, под полотняным навесом. Услышав голос Нэша, сел, жмурясь, чтобы проснуться окончательно.
- Да, хозяин?
- Мне нужна еда. Затем начинай собираться. Мы уезжаем к королю. - Нэш оставил его заниматься делами и придвинул стул к жаровне. Он всегда терпеть не мог холода, и в долгие годы нездоровья у него развилась особая чувствительность к сквознякам и прохладе. Хотя возрождение все изменило, сегодня ночью - точнее, утром - он снова замерз, словно ничего не менялось.
Никогда раньше он не ощущал себя таким старым, никогда так не приближался к полному провалу. В течение нескольких недель он проводил в поиске каждую ночь, по всей стране разыскивая хоть какие-то намеки на Ключ, Врага, Союзницу, но ничего не находил. Казалось, все они просто исчезли, и никогда и нигде, кроме его воображения, не существовали.
Как же тогда он добился связи с Ключом в первый раз? Или связь устанавливалась с Врагом? Если так, то он находился с Ключом в тесной связи, потому что сам Нэш был убежден в удвоении и утроении нижележащих слоев, и абсолютно уверен, что действительно коснулся Ключа после более чем векового поиска.
Должно быть, это все возрождение, потому что он как раз появился, свежий и обновленный, брызжущий силой, какую едва помнил. Но даже найди он чужую кровь, чтобы использовать для этой цели - при условии, что сумел бы найти кого-то достаточно сильного и достаточно быстро - не было никакой гарантии, что он смог бы заново создать эту связь, а без этой связи он не мог отыскать Ключ. Без Ключа он не мог...
Он осушил еще один бокал вина, откинув голову на спинку стула. Тот яд почти добился того, чего не смогли сделать Пророчество, сотня лет, дюжина войн и Враг. Неужели малахи не представляли, насколько он был близок к смерти? Очевидно, нет, иначе они давно повторили бы попытку. Он был так уверен в собственной неуязвимости к чему угодно после возрождения, но увы, использовал подвернувшуюся возможность слишком рано: ребенок от него и Валены дарил необычайную силу, но все, что он когда-либо читал, подтверждало Пророчество: бессмертие ему мог дать только ребенок от Врага и Союзницы.
Или ребенок Союзницы, отцом которому стал бы он сам - ребенок, который уже никогда не будет зачат. Главная сила Валены - искусство соблазнения - заключалась в том, чтобы заставить человека свой потенциал реализовать - или полностью его уничтожить. Он это забыл. В своей немощи утратил бдительность и потерял единственное, чем она его одарила.
Сейчас ему осталась единственная надежда: Ключ. В Ключе достаточно мощи, чтобы исправить сделанное Валеной, исцелить все его раны, возможно, даже одарить его бессмертием. И единственный путь к Ключу шел через Врага.
Так тому и быть.
Нэш отодвинул стул, скинул мантию и начал одеваться. Появился с едой на подносе Теймар, и он молча поел. Часом позже сел в седло и поскакал в рассвет.
*
Из беспокойного, но с удобствами сна Эйдена вырвал стук копыт. Им принесли одеяла, но шести мужчинам для сна едва хватило места. Невзирая на любопытство, он не поддался побуждению поговорить с Вогном. Если их собирались отправить по реке навстречу Кенрику, всем требовался отдых. Было бы интересно посмотреть, как король поступит с Отшельником из Шан Мосса. И в лучшие-то времена достаточно сложно жить рядом с человеком-легендой - это Эйден отлично знал - совсем другое, когда такой святой застает врасплох, доставляя послание богов.
Он услышал голоса по ту сторону полотняной стенки, быстрое шиканье, брошенные в раннее утро. Затем створка входа откинулась, и появился Осберт. Взгляд метнулся к Эйдену, затем проктор шагнул в сторону, впуская другого человека.
- Все вставайте. - Голос Осберта звучал тихо, но весьма настойчиво.
Эйден осторожно поднялся на ноги, суставы возмущались суровым ночным обращением. Когда остальные встали, им пришлось отойти, чтобы незнакомец смог положить на пол большой матерчатый узел. Несколько суетясь, развязал стягивающую его веревку и развернул.
Тюк был полон гильдийских мантий, ярко-желтых, как солнце. Эйден для разъяснений взглянул на Осберта.
Проктор, торопясь, быстро заговорил:
- Нэш отправился на соединение с Кенриком. О том, что вы здесь, он ничего не знает. Каждый надевает одну из них, и проверьте, чтоб сидело хорошо. Снаружи вас ждут лошади. Я хочу, чтобы вы ушли до рассвета.
- Ушли? - переспросил Эйден, хотя остальные уже разбирали мантии и одевались. - А как же с...
- Возвращайтесь к Роберту, МакКоули, и заберите этого, - он указал на Вогна, - с собой. Эта проблема крупнее, чем я могу - и хочу - улаживать. Он великий человек, пусть разбирается, как может, с этим так называемым отшельником. Раз он не пришел и не спас вас, я могу предположить, что он уже покинул эту местность, а, если это так, мне тоже здесь нечего делать. Поэтому мы выходим навстречу Кенрику. Он идет к Роне, потому что считает, что найдет там всех мятежников разом, хотя почему, я не смог бы сказать. Искренне надеюсь никогда вас больше в жизни не видеть.
Бросив последний взгляд, Осберт вышел из шатра, оставив Эйдена в полном изумлении.
- Поторопитесь, святой отец, - Лайл протянул ему мантию, более-менее подходящую по размеру. - Времени у нас совсем мало.