Они охотились поблизости от логова, и выследили только мелкую дичь. Загнали в нору опоссума, вытащив, чтоб съесть, под свет луны. Их тело перестраивалось, и еда перед полнолунием станет последней. Не стоило тратить жизненных силы на пищеварение, их следовало беречь, больше спать. Выпустив из пахучей железы струю мускуса, они вернулись в логово, оставив за собой в снегу приглашение.
Свидетель зашипел, когда его разбудили, и набросился на тех, кто обрабатывал его раны. Меднокожий отпрянул быстро, но Свидетель оказался проворнее и отхватил у него кусок шеи. В руку тут же вонзился дротик, и, уставившись в потолок, он понял, что слышит вокруг приглушенные голоса, ощущает движение, но сам пошевелиться не может. Кто-то принес мокрую тряпку, стер с его пальцев кровь и слизь. Ногти искривились и пожелтели, напоминая когти.
Над постелью наклонилась самка, чтобы заняться левой рукой. Свидетель рассматривал округлость ее груди, плавно переведя взгляд на голую, золотистую кожу горла. Суллы. Слово резануло по сердцу болью. Самка резко отпрянула, реагируя на неожиданное движение грудной клетки. Она что-то сказала одному из своих, сулльские слова, которые он даже не пытался понять. Они лгут. Это все, что ему нужно знать.
Потом его одевали для боя. Сейчас они заботились о нем меньше и не отвлекались на мелочи вроде стеганого поддоспешника или ножных щитков. Его перевернули, чтобы закрепить спинную пластину, а затем ушли, оставив лежать на животе. Мало-помалу в течение часа власть над телом вернулась, он встал и напился из ведра воды. Одно из лунных окон располагалось прямо над головой, и, посмотрев вверх, он увидел над собой луну в три четверти.
Он не был покладистым, когда за ним пришли, чтобы вести на арену. Суллы выталкивали его копьями. Меднокожего среди них не было. Свидетель был доволен. Он надеялся, что убил его.
Из леса слегка тянуло запахом зелени и очень остро пахло дичью. В воздухе кружили мотыльки, безнадежно стремясь к луне. Один из копьеносцев снял с древка руку, чтобы отогнать от лица бабочку. Свидетель впечатал руку сулла в его же челюсть и вырвал копье. Сулл, ахнув от боли, упал на колени. Из ямы провалившегося рта хлынула кровь. Вооружившись копьем, Свидетель обернулся. Двое оставшихся суллов, самец и самка, наседали на него, угрожая остриями копий. Свидетель вогнал копье в грудь самки. Когда она рухнула, разбрызгивая кровь фонтаном, он отпустил древко и отступил от наконечника копья самца. Внезапно ухватив его сразу под лезвием, с силой рванул на себя. За мгновения, пока он волок сулла и протыкал основанием древка, лезвие распороло боковую поверхность ладони и мизинец.
- Хватит!
Свидетель выдернул из живота сулла копье и повернулся на голос. За его спиной стеной выросли клинки. Когда он шевельнулся, один из мечей остановился в дюйме от глаза. Он лязгнул челюстью. Опустил копье.
Строй мечей теснил его к арене. Трое готовы, сказал он себе. С меднокожим, пожалуй, и четверо.
В зеленом пламени факелов арена выглядела каким-то потусторонним местом. Он вошел в нее и сразу направился к мечу. С рисунком Следов Цапли на Песке. Уже привычный, это хорошо.
- Мор Дракка.
Свидетель имя не признал. Сулльское, поэтому он его отверг.
- Твой друг Адди Ган болен. Ему нужна твоя помощь.
Он обернулся, чтобы увидеть обладателя голоса. Он принадлежал ей, главной самке с перекроенной рукой. Если бы он пожирал ее, то, прежде чем глотать, эту руку оторвал бы. Ему такое уродство в желудке не нужно.
- В последнее время ты выиграл несколько боев, - отметила она. - Этим ты спас Адди от новой боли. Однако, к сожалению, последний бой проиграл. - Глаза сверкнули. - Поэтому мы не смогли обеспечить его необходимым лекарством.
Свидетель швырнул в нее меч. Щиты вокруг главной самки сомкнулись. Вес навершия и гарды сместил центр вращения клинка, так что меч врезался в стенку, окружавшую арену, чуть левее предводительницы.
Главная самка качнула головой, и щиты опустились. Ее прислужники были вооружены тяжелыми мечами из метеоритной стали. Свидетель сосчитал их, провел расчет, а затем все равно самку атаковал. Клинки двинулись навстречу как единый противник, враг, состоящий из множества стальных лезвий. Секачей, которые легко перерубают шею. Дай хоть одному дотянуться... считай, уже без головы.
Свидетель не хотел быть убитым. Свидетель хотел жить, чтобы убивать суллов.
Не сводя с главной самки глаз, он попятился от клинков. Во время его атаки был миг, когда он поймал запах ее страха. На ее лице застыло спокойствие жертвы, не желающей сдавать позиций.
И тут она улыбнулась. Мышцы по позвоночнику Свидетеля свело привычным откликом, реакцией змеи на конкурирующего хищника. Он втянул шею и сжал плечи.
Улыбка предводительницы стала шире.
- Сейчас ты взял и все только усложнил, Мор Дракка. - Движением руки она отправила одного из прислужников поднять Цаплю на Песке и бросить к его ногам. От удара о стенку острие отломилось. - Взял и испортил свой меч. Теперь пробивать доспехи станет труднее. На твоем месте я бы не отвлекалась.
Ее взгляд устремился ему за спину.
- Прошлой ночью Адди кричал. Мы бы и хотели дать ему что-нибудь от боли... - она вздохнула. - Но ты проиграл, и наши руки были связаны.
Свидетель ощутил ненависть настолько сильную, что никого, кроме самки, не видел. Он сознавал, что с дальней стороны арены к нему приближается противник, но это его не беспокоило. Он рассчитал путь и скорость противника и знал, когда тот ударит, и как он, Свидетель, отразит удар.
- Покажите мне Адди, - сказал он главной самке голосом низким и хриплым, и, казалось, принадлежащим не ему. Он смутно помнил, что раньше его голос звучал иначе. Когда он был моложе и не так избит. Когда жил в мире, где старался понимать людей и их побуждения, искал оправдание ужасным поступкам. Эти иллюзии развеялись. Существовали только хищник и жертва.
Либо съешь ты, либо тебя.
Это было просто, и это определяло все, и оставалось задать себе один-единственный вопрос: как выжить?
Свидетель слитным движением резко наклонился за мечом, одновременно разворачиваясь на пятках. Его противник в этот миг производил рубящий удар сверху по спине Свидетеля, и инерция удара выносила соперника вперед в свободное пространство, лишая равновесия и открывая корпус. Свидетель вклинился в эту пустоту, ища и находя щель между нагрудником и латной юбкой противника, и с силой вогнал тупой меч в сердце.
Суллы вокруг арены затаили дыхание и всколыхнулись. Свидетель отпустил рукоять Следов Цапли на Песке, оставив клинок в теле врага, и забрал себе меч противника. Тяжелый и дрянной, но, по крайней мере, с острием. Противник был не суллом.
Суллы перестали слать на смерть своих. Вместо этого они слали порубежников: те суллы лишь отчасти, наполовину чужой крови. Полукровки отличались друг от друга мастерством, размерами и готовностью драться. У Свидетеля в памяти остались картинки, бессвязные образы, показывающие ему кое-кого из тех, с кем он бился. Три слаженно двигающиеся фигуры своими алебардами с топорами и крюками берут его "в коробочку". Мужчина с пятнистой кожей, без шлема и лат, как демон прыгает ему на спину. Некто, по виду великан, вцепился в стену вокруг арены и не хочет идти внутрь; Свидетель помнил дополнительную камеру в его сердце. Бой за боем, каждый вечер по несколько. В самом ли деле был такой момент, когда он от изнеможения споткнулся, и две вооруженные фигуры, абсолютные близнецы, приставили мечи к его ушам? И единственное, что его спасло - остановка боя главной самкой?
- Покажите мне Адди.
Самка посмотрела на тело у его ног. От смертельного удара в сердце из носа и рта мужчины хлынула кровь. Ее взгляд задержался на пятне зловещей влаги, и спустя какое-то время она, соглашаясь, кивнула.
Прислужники удалились выполнять повеление. Свидетель посмотрел и отметил высокого бойца со скулами, словно высеченными из камня, и безупречным, отливающим голубизной мечом. Супруг. Из всей сотни суллов он был самым опасным. Свидетель знал: чтобы добраться до главной самки, ему придется сначала убить ее спутника. Свидетель прикинул возможность победы, мысленно прокрутив последовательности событий. Ни одного варианта, чтобы Свидетель остался жив, а супруг мертв, не нашлось, так что он, пока ждал, переключился на другие мысли.
Два сулла c носилками прокладывали путь к первым рядам толпы. Добравшись до арены, развернулись, чтобы расположить носилки параллельно стене. Свидетель сделал шаг вперед.
Свет сверкнул как молния, отразившись от дюжин мечей, кольцом взметнувшихся вокруг королевы для защиты.
- Брось оружие, и можешь подойти, - сказала самка.
Свидетель бросил меч и приблизился.
Запах, знакомый всем охотникам. Его не услышишь на охоте или свежуя добычу. Он появляется потом, по пути домой, если туша разделана плохо. Услышав его, охотники знают: мясо тронулось, и его придется выбросить. Другого такого запаха на земле нет.
Свидетель уговаривал себя, что его не чувствует. Свидетель, пока шел к носилкам, много чего себе наговорил, и когда подошел к стене, был спокоен.
Хрупкая истаявшая фигурка Адди Гана скорчилась в самом центре носилок. Он лежал на левом боку в позе эмбриона - с коленями, прижатыми к груди. Плечо, где когда-то была правая рука, окутывала чистая белая повязка. Сам в свободной белой рубашке, также чистой. Там, где ткань отошла от шеи, виднелись вздутые воспаленные вены. Дыхание быстрое и неглубокое, а грудь трепещет, как у птицы.
Свидетель ждал, чтобы серые глаза нашли его и увидели.
Вокруг себя Свидетель ощущал полукруг мечей, ловящих каждое его движение. Суллы молчали. Ветер не колыхал деревьев, лесные совы и прочие лесные создания хранили тишину. Лунная змея спала.
Взгляд серых глаз пополз вверх навстречу Свидетелю. Чего это движение стоило, какого напряжения воли, останется со Свидетелем до конца его дней.
Когда он взглянул в серые глаза, понял, что между ним и душой Адди нет никаких преград. Тот был в этом взгляде весь. Увечный, горец, пастух, кланник. Сын. Друг. Все лучшее, все обиды и потери, разочарования и надежды были здесь. Свидетель знал, что этот человек надеялся на столь немногое, хотел так мало. Несколько овечек, клочок земли, жену.
Взгляд держался, сколько мог. Затуманился, словно закрылся; его владелец, Адди Ган, отправил последнее сообщение.
Свидетель, получив послание, спрятал его, спрятал глубоко.
В окружении мечей, взметнувшихся вокруг как высокая трава, Свидетель наклонился и поцеловал своего друга. Адди уснул. Свидетелю хотелось стоять и охранять его покой до конца.
Невозможно. Главная самка подала носильщикам сигнал, два сулла подняли Адди и понесли его. Свидетель подался за ним, но стена мечей оттеснила его назад. Острия со звоном стучали по нагруднику. Один прошел под самым носом.
Свидетель смотрел, как его друга уносят прочь. Свидетель еще раз напомнил себе, что плохого запаха не чувствовал. Он сказал себе, что, если драться долго и упорно, Адди Гана смогут спасти.
Призрачная искра веры... но хоть что-то.
Он должен попытаться.
Свидетель смотрел, пока глаза не перестали различать Н-образный силуэт трех фигур. Потом смотрел в темноту, оставшуюся после.
Самка развернула пальцы, словно бросила горсть зерна. За спиной Свидетеля возникло движение. Свидетель повернулся, оценивая противника, посланного самкой в круг, и пошел брать меч. Три человека, поджарых, быстрых, с длинными ножами, двинулись к нему, рассыпаясь веером. Свидетель не представлял, что можно испытать удовольствие, столкнувшись с тремя вооруженными ножами противниками. Он ошибался. Его охватил какой-то азарт. Он моментально провел расчеты, а затем первым делом двинулся выводить из игры самого опасного.
Он убивал и убивал всю эту долгую ночь. Противники падали и заливали его кровью. Кто-то бежал, кто-то молил оставить жизнь. Все умерли быстро, в этом Свидетель им не отказал. Это получалось с легкостью. Противники нападали предсказуемыми путями, оставляя узоры незащищенной пустоты. Свидетель эту пустоту отслеживал. Предвкушал ее и использовал, чтобы соединить линией острие своего меча с сердцами противников. По мере того, как число убийств возрастало, он спросил себя, почему не приходит облегчение? Ответ появился, когда выдернул меч из груди очередного порубежника.
Он убивал не суллов.
Неожиданно главная самка, которая во время избиения почти не двигалась, подняла руку. Свидетель увидел, как один из приближенных поднес к губам духовую трубку. Прозвучал тихий хлопок, и Свидетель ощутил укол в шею. Перед глазами поплыл туман. Вокруг светильников возникли радужные круги. Свидетель зашатался, упал на колени. Озадаченный, попытался встать. Ему нужно было продолжить борьбу - для Адди - но ноги отказали. Он пытался их заставить, но стало только хуже, и он осел на зад. Правая рука выпустила меч, и тот с грохотом упал на каменный пол между ним и порубежником. Он перевел взгляд с клинка на только что убитого им человека, и начал терять зрение.
- Он готов для Божьего Меча, - по-сулльски сказала самка.
Сул Джи.
Это были последние слова, услышанные им до того, как он соединился с лунной змеей и заснул самым глубоким сном года, тем, что приходит перед ярчайшим полнолунием.