Падает снег горькой алмазной крошкой,
Тают в руках льдинки - любой огранки.
Сколько ни лей слёзы, цена-то грош им,
Коль имена в чёрные вбиты рамки.

Круговорот: дикость сменяет серость -
Как ни скажи, будет поочерёдно;
Дни будто дым, будто на небе ксерокс
Пылью забит, стонет, бумагу рвёт, но

Мы ещё здесь. Больно - и, значит, живы:
Так говорят тем, кто смертельно ранен,
Так говорят те, кто наивно-лживы,
Те, кто не знал, как это - быть на грани.

Пусть говорят... Ты бы открыл мне дверцу?
- Я за твоей болью пришла бы ночью,
Я бы её выкрала, спрятав в сердце,
Я бы её похоронила в строчках.

Ну же, впусти - буду с тобою рядом...
Что ты? Забудь, раз не поймал - не вор же.
Ты у меня солнце с холодным взглядом,
Ты у меня сильный, алмаза твёрже.

Я за тобой - в омут, в огонь, в оковы...
Хватит бежать, будто зверьки-подранки,
Мы же с цепей рвёмся, на всё готовы,
Чтоб - не как все, чтоб избежать огранки.

Что нам до их кризисов и дедлайнов?
На небесах ксерокс бумагу рвёт, но
Чтобы чинить, не рановато в Рай нам?
Что ж за зима - рыхла и мимолётна...

Что ж за зима - бледная и сырая!
Падай же, снег, в бешеный ритм метели,
Падай же, снег, слёзы с лица стирая,
До января - срок в полторы недели.