Хэн Дэс Нэ
Книгоберийские рассказы: Книгуси

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вы как к гусям относитесь? Не любите? Верно, за что их любить? Гусь есть "птица знаема и любит пребывати на воде". О книгусях слышали? Нет, не совсем гуси. Может, даже видели? Ну, вам повезло. Деду моему повезло. Повезёт тем, кто видит в творчестве призвание, в небе - звёздные дороги, а в птицах - живую душу. А нет - считайте: Чего нет, того и не спрашивай.

КНИГОБЕРИЙСКИЕ РАССКАЗЫ:

ЧЕГО НЕТ, ТОГО И НЕ СПРАШИВАЙ (КНИГУСИ)

  
   - Что так уныло, друг мой? Такое великолепное утро, а Вы ...
   - А, мне с самого утра не повезло. Хозяйка, у которой я тут квартирую, обещала гуся приготовить...
   - Обманула?!
   - Да нет. Приготовить приготовила, да мясо вышло жёсткое, в аккурат по волчьим зубам. Стряпка, чтоб ей пусто было, не дожарила. Ладно, отдышусь и направлю стопы в трактир: вот, уже живот от голода разговорился, прощения просим.
   - На гуся нацелились?
   - Хватит с меня гусаков! Дрянная птица. Одна ей дорога - в похлёбку да на жаркое.
   - Э-э-э, не скажите. Гусь есть "птица знаема и любит пребывати на воде". Важен гусь лапчатый. Издалека приметен: "Белы хоромы, красны подпоры". Летней ночью, в ясную погоду выйдете - увидите через всё небо светлую полосу из звёзд. Гусиной дорогой её называют.
   - Затейливо, спору нет. Не пойму, однако, за что им такая честь?
   - Позволю спросить, Вы супруге давно весточку отправляли?
   - День назад всего, нет, уже два. Как раз оказия случилась: сосед моей хозяйки в город по своим делам собрался. Ну, я и ...
   - А письмецо чем писали?
   - Как все.
   - То есть пером?
   - А, вот Вы к чему ведёте! Пером. Чем же ещё?
   - А перышко-то гусиное ...
   - Дались вам эти гоготуны! В неурожайный год писывали и вороньими.
   - Ваша правда. И вороньими, и от индеек, цесарок тож. Даже от ходячей заморской птицы, дрофой именуемой. Сам не видел, читал только. Немного ими напишешь, а дрофы тут не водятся. Гусиные лучше всех. Так что без гусей, друг любезный, ни письмеца ни иного документа изготовить не получится.
   - Ваш верх! Вам, понятно, по должности приходится в этих тонкостях разбираться.
   - Есть и свои тонкости, и секреты, а как же. Коли вы, к примеру, левша, какое вам больше подойдёт перо - из левого крыла или из правого?
   - Да никакой я не левша!
   - К примеру, друг мой, к примеру. Так вот, коли родила Вас мать левшой, вам следует выбирать перья из правого крыла. Легче в руку лягут. А какие бы Вы предпочли - угловые, большие? гранёные или негранёные?
   - А какие Вы посоветуете?
   - Большие, конечно. Это высший сорт. За них да за гранёные и платят дороже прочих. Те, кто понимает, естественно.
   - Благодарю за науку, впредь буду приглядываться. Это тонкости, а секреты, тайны где?
   - В книгохранилище да не быть тайнам? Про книгусей, небось, не слышали?
   - Не доводилось.
   - У меня ведь в роду не одно поколение в библиотеке служило. Дед их видел, книгусей. Байка не байка, быль либо небыль ...
   - Да кто ж они такие?
   - Не торопитесь. Всё в свой черёд, друг мой. Начать с того, что дед этот с мальства был страшно любопытным. Совал свой нос куда надо и чаще - куда не следует. Наведываться к отцу в библиотеку повадился еще когда в короткой рубашонке бегал. Сначала картинки смотрел, потом нахватался грамоты, начал немного разбирать написанное.
   В осенний пасмурный день засиделся он в помещении библиотеки, да и задремал под вой ветра. Проснулся - кругом темно. Про него забыли, решили, что малец давно убежал. Вот и думай: то ли домой по темноте податься, то ли тут до утра досидеть. Пошёл было к двери - а она хлоп, закрылась прямо перед носом, да как прочно! Поневоле потащился на прежнее место, в укромный уголок ночку пересиживать.
   Только как назло не спится парнишке: выспался уже. Почудилось ему, что вдоль длинного стола посреди комнаты мерцают свечи. А вокруг них роятся тени. Бабочки около огня - эка невидаль! Только это не меленькие бабочки, а словно птицы с вытянутыми шеями. Ба, да это же гуси! Но до чего разные! Одни целые, упитанные, а у других то крыла нет, то шея набок свёрнута. Страсти!
   Стали эти тени птиц рассаживаться вдоль стола. Лишь только во главе стола оказался их старший - крупный гусак с подрезанным крылом - ропот умолк, всё обратилось в слух. Гортанным звуком приветствовал он собравшихся и напомнил, что их рассказы о случившемся слышит сам Великий Гусь.
   - Каковы твои свершения или злоключения? - вопрос был адресован упитанному гусаку с хохлом на голове. - Точнее, первое: ведь ты выглядишь неповреждённым.
   Гордо выпятив грудь и тряхнув хохолком, светлый целый гусь хвастливо прогоготал:
   - Вы правы, о Мудрейший Книгусь, я цел и невредим, отделался парой перьев. Всё потому, что у хозяина, сборщика налогов, нет нужды в битой дикой птице. Он может позволить собирать отдельные перья, дождавшись линьки, не убивая нас. Записывал я с ним вместе перечни должников и их долгов, указы, отчёты.
   Мудрейший кивнул, и ответчик горделиво окинув взглядом собрание, опустился на своё место.
   Следом дали слово гусю, дряблая шея и дёргающиеся лапы которого выдавали немалый возраст, больше того - несовместимость с миром живых.
   - Мне выпало, Мудрейший Книгусь, уже мёртвым попасть к учёному человеку. Почти все мои перья ушли на его труды, но я не жалею об этом. Нам повезло подобрать ключ к тайнописи, скрывающей местонахождение клада. Хотя хозяину он и не достался - бедняга скончался от непосильного напряжения, - но мы с ним преодолели притяжение земли и воспарили духом.
   Ласковая улыбка вожака была ответом ощипанному искателю знания.
   - Ну, а ты что расскажешь нам, юный книгусь? - вопрос относился к молодой птице, выделяющейся полуголым боком с беспорядочно выдранными перьями. - Чем ты порадуешь нас?
   - Попав к нищему стихотворцу, о Мудрейший Книгусь, я наполовину жив и настолько же мёртв. Жалея меня, мой хозяин даже пробовал вороньи перья, хотя знал о их недостатках. Он считал меня другом, но отчаянное положение заставляло его брать кое-что и из моего оперенья. Пользовался перьями экономно, делил их на части. Мой правый бок оголился, когда он создавал свой шедевр.
   - Шедевр? Давно мы такого не слышали...
   - О мудрейший. Вы со мной согласитесь, послушав его:

   Нынче птицы с разбуженных ветром полей
   покидают свой летний приют.
   Мои мысли уносятся, ветра быстрей,
   в те края, где живых не найдут.
   До чего опротивело слово жара!
   Ждёшь дождя, чтобы только пошёл!
   Как ненужные перья, солдатов тела
   опустевший усеяли дол.
   До чего опротивело слово война,
   Жизнь под вечным прицелом потерь!
   На пустынном пространстве царит тишина.
   Нету птиц. И не будет теперь.

   Тишина и впрямь случилась необыкновенная. Нарушил её не гомон теней, а судорожные всхлипы.
   - Человек? - нахмурился вожак. - Зачем ты здесь?
   Все гусаки (кто мог, конечно) повернули шеи в сторону тёмного уголка, где малец размазывал кулаком по лицу чернильные пятна. Захлёбываясь, он изложил положение дел.
   - О, ты писать умеешь! Что заставило тебя плакать, малыш? Боишься, что заклюём?
   Честно ответил:
   - Боюсь, но плачу потому, что, слушая, представил я солдат, разбросанных по холмам. Трупы, много-много трупов. Так было в прошлую войну, мне отец рассказывал.
   Деду показалось, будто что-то мягкое коснулось его волос.
   - Не горюй! И ваши и наши жертвы не напрасны.
   Словно подслушав его слова, сильный порыв ветра принёс:
   - Третьего ответчика из стаи книгусей беру с собой: слёзы человека -мерило заслуг юного книгуся.
   "Великий Гусь, Великий Гусь", - прошелестело по комнате. Ветром страшной силы вынесло дверь, бабочки-тени метнулись в поток. В щели между оконными рамами дед видел, как взмыла вверх одна из теней, побольше, поярче, и как другая, поменьше, взвилась ввысь следом за ней. Долго ещё стоял мальчик не отрывая глаз от светлой полосы ночного неба, куда вознеслось книгусиное племя. Больше дед с ними не встречался.
   - Да-а-а-а-а... Неудивительно, что должность библиотекаря у вас в семье наследственная. Неужто никто из ваших так и не видел больше этих созданий?
   - Видели не видели, но память про них осталась. Один из наших книгочеев раскопал в старых рукописях рассказ странствующего монаха из обители Св. Цецилия...
   - ... Который встретил книгуся?
   - Лучше! Его попутчиком на одном отрезке пути стал святой человек. Показывал дорогу: места опасные и глухие попались. А по пути беседовали.
   - Да... нам, грешным, такие, небось, не покажутся.
   - Подумайте лучше, о чём бы Вы стали с ним беседовать! О растяпе кухарке? О хорошей погоде?
   - Ваша правда ...
   - Ну вот, шли они, шли, и монах спросил святого, ждать ли конца света. Тот печально на своего спутника посмотрел, но ответил. Две огромных призрачных стаи враждебны друг другу - гуси-книгуси и дикие гуси. Веками копят они силы и не прочь подраться, но одни из них бодрствуют исключительно ночью, а другие - днём. Если случится им встретиться, грянет наверху страшный бой. Полетят перья, белые и серые, укрывая землю. Под этим покровом она уснёт навеки. Тут рассказчик замолчал. Кивнул на прощание монаху и пошёл по реке, как по тропинке, на другой берег. Дело шло к осени, над ними по дороге в тёплые края как раз пролетали стаи перелётных птиц. Так записано со слов монаха.
   - Весёленькой же байкой изволили попотчевать! Прям как моя хозяйка обещанным гусем.
   - Уж извините, за что купил, за то и продаю. Могу, конечно, и байку повеселее предложить, поднять настроение, так сказать.
   - Ага, давайте повеселее, а то как-то не по себе.
   - Гуси, мой друг, как любые живые твари, любят и не любят людей избирательно. Не всех, проще говоря, одобряют. Как, по-вашему, кого эти птицы более всего ненавидят?
   - Дикие - охотников. Домашние ... дай подумать ... тех, кто их ест, наверное.
   - Почти угадали. Не самих обжор, но тех, кто им птицу надлежащим образом готовит - кухонных рабочих, поваров.
   - Хвала богам, хоть что-то угадал!
   - В каждой небедной усадьбе орудует повар и его помощники. Работы у них предостаточно, успевай поворачиваться! Птицу домашнюю, кормленную, ощипать, разделать; птице, с бою, на охоте добытой, - голову, конечности оттяпать, на куски разрубить. Есть те, кому эти обязанности не по душе, но бывают и субъекты другого склада.
   Один такой отличался особой лихостью. Ничего ему не стоило с кабаном справиться, не то что с битой птицей. Головы и лапы рубил как траву косой, с усмешечкой. Жил удалец холостым до поры до времени, но и его наконец накрыло: влюбился в девицу, жившую на соседней улице. Никак нашему влюблённому не выходило с девушкой встретиться: семейство суровых правил, дочку только в церковь и отпускали, в сопровождении, разумеется. Репутация у парня добропорядочностью не блистала, но девица не отворачивалась, когда их взгляды в церкви встречались.
   Решил парень написать возлюбленной письмо: вдруг согласиться выйти к нему на свидание? С утра до вечера полно работы, хлопоты с той же битой птицей, а к вечеру спать потянуло. Так что отложил воздыхатель начатое письмецо и задал храповицкого - уснул то есть.
   Утром встал - что за притча?! Всё написанное исчезло, словно его и не было, а вместо него на чистом прежде листе сплошные потёки грязи и следы будто от птичьих лап. Может, и впрямь приснилось?
   - Ладно, вернусь пораньше, напишу.
   А пораньше никак не получается. Одних зайцев с охоты немерено навезли, про птицу и говорить нечего. Воротившись поздно, начал было писать, да задремал. Словом, история повторилась с той разницей, что по его грамотке будто кто заметнее грязными лапами топтался, и следы точно птичьи, откуда бы?
   Надумал парень искать помощи у местного грамотея. Не задаром, естественно. Был один такой под боком. Немного торговал, немного в церкви пел. Для виду покочевряжился - мол, некогда, своих дел по горло, - но только для виду. Потому жадность не позволила пренебречь подношением - парень притащил с кухни пару ощипанных гусей. Велел грамотей просителю прийти на следующий день, а за письмо сел ввечеру, предварительно закусив жареным гусем: уж супружница постаралась.
   Не стоило писцу гусем лакомиться: буквы как крылом смахнуло, будто и не писал вчера. Пришлось отдать просителю оставшуюся часть тушки, потому как разъярённый парень готов был прибить писца-обманщика.
   - И чем дело кончилось?
   - По-разному рассказывают. Одни утверждают, что парень так и застрял в холостяках. (Может, ему хоть в этом повезло: девица, между нами, была та ещё, с характером). По другой версии, стали ему по ночам являться тени, гладить мягким по лицу и что-то нашёптывать. Парень в страхе бросил всё и подался в чужие края, в лесорубы. Женился ли он там, неизвестно.
   - Выходит, так и не простили книгуси работника?
   - Выходит, так. Что гуси, что книгуси - они мстительные. Опять расстроил Вас? Дело поправимое. Имеется, к примеру, весёленькая байка о том, как мужик перьями торговал. Продал, подлец, целый воз угловых перьев вместо хороших, больших. Забавная, её все любят слушать. Дело было так ...
   - Спасибо, как-нибудь в другой раз. Признаться, Ваши истории о книгусях весь аппетит отбили. Выходит, теперь я должен перед каждым гусем кланяться, шляпу снимать? От гусятины отказаться?
   - Зачем же так сурово? Перьями пишем, гусятинку пользуем, а книгуси?.. Чего нет, того и не спрашивай.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"