Аннотация: Пример того, что слепая страсть к коллекционированию не позволяет увидеть самого очевидного :)
КОЛЛЕКЦИЯ
Руух осторожно извлек насекомое из морилки и аккуратно приколол его прозрачными иглами биластина на прозрачную биластиновую дощечку рядом с другими экспонатами.
Не вся коллекция состояла из насекомых, были и такие экземпляры, которые Руух не смог классифицировать, не в первый раз за свою долгую жизнь убедившись, что космос задает порой неразрешимые загадки, которые не по зубам простому космоэнтомологу. Поэтому сомнительные экземпляры Руух отнес к классу насекомых лишь условно. Впоследствии с ними надо будет разобраться -- по возвращении домой, в нормальных условиях, без этой проклятой перегрузки.
Закончив работу, Руух заплавил табличку с новым насекомым в прозрачный пластик консерванта и, подождав, пока он затвердеет, разместил готовый препарат в предназначенной для него ячейке в стеллаже, заполненном до отказа. Эта последняя экспедиция принесла ему такую большую коллекцию, какой у него не было ни в одной из всех предыдущих. В этой коллекции были собраны насекомые с четырнадцати планет из десяти разных планетных систем, и многие экспонаты могли бы стать предметом не одной диссертации. Но Руух давно достиг в своей области всех мыслимых званий и титулов, и на его родной планете не было никого, кто был бы в области космической энтомологии выше, чем он, Руух. И теперь звания и награды не интересовали его. Он думал только о своей коллекции. Ради нее он совершил десятки космических экспедиций. А ведь для его соотечественников и одна экспедиция считалась подвигом, за который присваивались почетные наспинные знаки и сиреневые кольца для щупалец.
Закончив приготовление препаратов, Руух вышел из препараторской и надежно запер дверь электронным ключом. Это был единственный ключ от препараторской, и заходил в нее только Руух. Коллекция на корабле была главным достоянием.
Жуга, правитель Кацкивии, с высоты своего полета видел битву во всех подробностях. От двух лун было достаточно света, чтобы разглядеть все. Исход битвы был ясен еще до ее начала. Кацкиты терпели поражение. Жуга понимал, что его армия, поредевшая после двух предыдущих набегов, не сможет перенести этот третий и, скорее всего, на этот раз окончательно погибнет. Это была последняя битва, битва титанов. Жуга был угрюм и мрачен, и придворная свита, опасаясь его гнева, испуганно жужжала за его спиной. Полководец армии Кацкитов, находившийся по правую сторону от Жуги, был бледен, как вечерняя луна и, дрожа всем телом, источал резкий запах пота. И было от чего. Пришельцы шаг за шагом теснили жалкие остатки некогда лучшей армии кацкитов, союзники давно бежали в панике, покрыв себя позором. Воины пришельцев, неимоверно могучие и сильные, казалось, одним ударом могли уничтожить десяток противников. Броня их, не уязвимая для копий и отравленных стрел, внушала ужас. Кацкиты не могли остановить пришельцев. Любая их атака неизменно разбивалась о непоколебимую шеренгу чужаков.
Пришельцы с гор стремительно продвигались на запад, к складам, к городу, со стен которого, парализованные страхом, беспомощно взирали горожане. Пришельцы двигались, как лавина, как стихийное бедствие, безжалостно и неотвратимо. Видя это, Жуга понял, что ему пришла пора спасаться. Ведь если будут разрушены склады, то его народ на пороге зимы окажется обреченным на голодную смерть, а выживших возьмут в рабство вероломные соседи. Жуга ничем не мог помочь своему народу. Но было еще не поздно спастись самому. От рабства, разгневанных подданных, от смерти, которая по закону ждет каждого правителя, в правление которого страна терпела хоть одно поражение в войнах.
Жуга бежал с небольшим испытанным отрядом своих телохранителей, которые все по обычаю были его родичами, из одного клана. Поэтому после смерти правителя смерть ждала и их.
Испуганно подкрался рассвет. Стремительно выкатилось фиолетовое солнце, за которым неторопливо поднималось второе, багрово-красное светило, заливавшее зловещим светом поле отгремевшего сражения. Тусклым блеском отсвечивалось двуликое светило на панцирях погибших кацкитов, отдавших свою жизнь в неравном бою. Трупы громоздились повсюду, но многое скрывала густая трава. Пришельцы с гор не потеряли ни одного воина. Разрушив склады и город и ничего не взяв, они двинулись сначала на юг, к границам других правителей, но потом повернули на восток, в джунгли, за которыми находилось их Логово.
Великой, могучей страны Кацкивии больше не существовало, а ее правитель сбежал, бросив свой народ на погибель. Оставшиеся в живых проклинали его, проклинали чужаков, неизвестно зачем и откуда пришедших, проклинали союзников, предавших в последней битве, проклинали судьбу, которая так жестоко обошлась с ними. Те, у кого еще были силы, пытались отыскать своих родичей среди убитых, многие просто рыдали у разрушенных домов. А над полем прошедшего сражения, под двойным багрово-фиолетовым светилом, стоял нестихающий гул. Вскоре светила скрылись за серым туманом испарений, поднимавшимися с влажной болотистой земли.
Жуга сначала решил пробираться на север, к своему брату, правителю Кирии, но когда он представил себе, как бесправна и унизительна будет его жизнь, передумал. Он решил пробираться через джунгли, на восток, в Логово. Туда, где в огромной пещере скрывались пришельцы с гор. С ним было не меньше полусотни надежных воинов с которыми можно было еще сделать немало. Но скоро Жуга остался один. На его отряд внезапно налетела стая ночных дракончиков и истребила у него на глазах всех воинов. Сам он только чудом избежал смерти, упав в какую-то яму -- след неизвестного чудовища, -- потерял ориентиры и не рискнул выбраться до окончательного наступления дня. Но и выбравшись, он еще долго лежал в траве, на краю своего временного убежища, прислушиваясь к утренним звукам джунглей. И еще он пропел песнь прощания своим воинам. Все они были его родичами, из одного с ним клана, и без них Жуга становился кацкитом без клана. Кацкит без клана
-- ничто.
Быстро поднявшись в воздух, Жуга решительно направился к Логову пришельцев.
Пришельцы ничего не боялись, их самоуверенность не знала границ. Жуга понял это по тому, что не встретил нигде охраны. Вход в Логово был свободен, и Жуга без особого труда проник в узкую щель, которая, по донесениям его разведчиков, которых он посылал задолго до первой битвы, непонятным образом могла раздвигаться, пропуская хозяев пещеры -- пришельцев с гор. Внутри пещеры горел яркий свет, какого не бывает от факелов, но понять, откуда этот свет исходил, Жуга не мог. Широкий коридор вел внутрь горы, от него в разные стороны расходились ответвления поменьше, но Жуга двигался только вперед, нигде не сворачивая. Вдруг за одним из поворотов он услышал голоса. Голоса низкой частоты, голоса пришельцев, громкие и непривычные. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел трех пришельцев, о чем-то мирно беседовавших. Двое из них еще были в боевых панцирях, на которых желтыми пятнами виднелась кровь кацкитов, пере-мешаная с коричневыми пятнами смертельного яда, которым кацкиты смазывали наконечники своих стрел и копий. Третий был без панциря, ждал товарищей в Логове.
Двое воинов снимали свои доспехи, а третий им помогал. Увидев их без брони, Жуга понял, что пришельцы уязвимы и если бы у него были сейчас воины -- тысячи две или три, -- то пришельцев легко можно было бы уничтожить. Но он был один, без армии, без клана, вооруженный лишь одним
копьем, которое есть у каждого взрослого кацкита, выросшего из личинки. Отравленные стрелы Жуга потерял в джунглях. Так что он мог только погибнуть, отомстить и погибнуть. И, напряжением спинных мышц выдвинув из подкожного мешка свое копье, он с громким криком бросился на одного из пришельцев. Копье вонзилось пришельцу прямо в горло, туда, где под кожей пульсировала кровь.
Пришелец, смертельно раненный, вздрогнул, закричал, срываясь на хрип, покачнулся, и, взмахнув рукой...
Взмахнув рукой, Руслан прихлопнул ладонью москита, впившегося ему в шею. Укус был раздражающе зудящим, и Руслан с удовольствием почувствовал, как под ладонью насекомое превратилось в мокрое пятно.
Смерть Жуги, правителя Кацкивии, наступила мгновенно. Он не успел, а если бы и успел увернуться, то не смог бы никогда понять, что пришельцы не считали его разумным существом. Вот почему они не шли на переговоры -- они не замечали посланцев. Жуга не знал, что в глазах пришельцев он всего лишь комар, насекомое, которое не стоит того, чтобы его разглядеть получше. Значительно легче просто раздавить.
Ужаленный Руслан, чувствуя неловкость за свой дикий вопль, процедил сквозь зубы:
-- Ну вот, кто-то забыл пригнать входной люк. Неизвестно, сколько залетело сюда этих кусачих тварей. И кто скажет, каких неземных вирусов он мне всадил под кожу? Теперь жало вытаскивать надо.
Марат напомнил ему:
- Последним шел ты, Рус.
- Я? Не может быть!
- Иди, Рус, загерметизируй люк, -- оборвал его Лер, -- нечего тут препираться. Надо же кому-то его закрыть? А ты -- пострадавший. Вот и закрой. Иди и не забудь по дороге заглянуть в аптечку в моей каюте. На нижней полке справа от входа.
Руслан ушел, чертыхаясь, а Лер обратился к Марату
- Капитан, пока вы собирали вдвоем насекомых для коллекции, я получил радиограмму со звездолета.
Что там?
Они пересылают нас на другой материк этой планеты. Там обнаружен источник непонятных радиоимпульсов. Мы должны найти его.
- Хорошо. А звездолет еще на орбите?
- Нет, они отправились на двенадцатую планету этой системы, там тоже работает команда из трех человек. Мы должны ждать, пока за нами вернутся. Дней через десять. Земных дней.
- Ладно, куда нам теперь?
- Еще не знаю, у меня только координаты места назначения, передали со звездолета. Приблизительные. Определимся по карте.
-- Ладно, карта в рубке. Посмотрим, где это.
И они пошли в рубку, думая о загадочных сигналах.
На перелет земляне потратили чуть больше часа. Еще до приземления все прояснилось. Они увидели звездолет.
Космокатер землян стоял на серой, холмистой равнине. И примерно в километре от них -- звездолет, явно не земной и даже не из пределов Эйкумены. На эту мысль наводили и размеры звездолета, и его непривычные очертания. Земляне решили осмотреть его и, по возможности, проникнуть внутрь. Всего десять минут ходьбы.
Люк неизвестного звездолета был прикрыт не полностью, и земляне легко прошли в оставшуюся щель. Капитан на всякий случай проверил излучатель.
Коридор неимоверной ширины и высоты вел далеко вглубь. Они шли по нему несколько минут, пока вдруг у одного из бесчисленных поворотов не услышали нестерпимо громкие звуки чьих-то голосов. Выйдя из-за угла, трое землян были потрясены увиденным. Перед ними стояли два гигантских создания, чем-то напоминающих динозавров -- орнитоподов, но с восемнадцатью щупальцами вместо двух конечностей и с более короткой шеей. По сравнению с ними земляне выглядели, как мухи, как пыль на ладони великана. Первым их порывом было -- спрятаться, бежать. Однако их заметили, и это не принесло ничего хорошего земным коллекционерам. Громадный щупалец сжал Руслана и засунул в какую-то прозрачную банку. Другой щупалец проделал то же самое с Лером. Когда третий щупалец подхватил Марата, тот успел выстрелить чудовищу несколько раз в голову. Но щупалец разжался, когда капитан был уже поднят на большую высоту... Его смерть была легкой и наступила очень быстро. Двое других астронавтов корчились в морилках.
Руух, недовольно потирая щупальцем укушенную насекомым щеку, укоризненно обратился к своему ассистенту Чка:
-- Ну вот, ты опять забыл закрыть входной люк. Я не отрицаю, что рассеянность -- один из признаков великого ума, но эти насекомые опасны. Они повредили мне чешую на щеке. Но зато я получил для своей коллекции редчайших насекомых. И это -- благодаря твоей рассеянности... Тем не менее люк необходимо закрыть, и сделать это должен ты! Иди, и чтобы больше такое безобразие не повторилось!
И, повернувшись к Чка спиной, Руух заторопился в препараторскую.
Руух осторожно извлек насекомое из морилки и аккуратно приколол его на прозрачную дощечку с указанием даты, планеты и планетной системы, в которой было отловлено насекомое. Он работал с удовольствием, четко, неторопливо, и скоро его коллекция пополнилась еще двумя превосходно обработанными экспонатами, еще двумя типичными насекомыми.
Затем Руух вызвал по внутренней связи капитанскую рубку. Капитан нетерпеливо спросил:
- Профессор, мы, наконец-то, стартуем? Вы все закончили? Экипаж не в силах больше терпеть эти перегрузки.
Да, я все закончил, но хотел бы остаться подольше. Здесь очень интересные насекомые, но нет разумной жизни, которую мы ищем. Это исключено. Здесь только насекомые! Но очень интересные. Они произведут настоящий переполох среди наших ученых. Взять, например, эти два последних. Они похожи на недоразвитых муравьев, какие водятся на нашей планете. Быть может, они так же, как и наши муравьи, хорошо поддаются дрессировке. Но есть и отличия морфологического порядка. Например, обращает внимание то, что у них...
Дальше капитан не стал слушать старого профессора. Тот увлекся и позабыл обо всем на свете. Капитан дал приказ готовить космокатер к старту. То, что земляне приняли за звездолет, оказалось простым космокатером. Назначив время старта через минуту, капитан заторопился в компенсационное кресло. Он не любил перегрузок. Впрочем, как и все другие мевсы, жители планеты Эйсо, не одержимые страстью к космическим перелетам. Профессор был фанатиком, а капитан полетел по долгу службы и потому, что его выбрали по жребию.
Вот так земляне украсили своим присутствием знаменитую по всей Галактике коллекцию профессора-энтомолога Рууха, которую до сих пор изучает комиссия из представителей многих планет. Кто знает, может, земляне не одиноки в этой коллекции, может, ее украшают еще десятки разумных существ. А что тут удивительного? У землян свое определение насекомых, а у жителей планеты Эйсо -- свое. А у кого-то -- тоже свое. И все -- разные...