Хочется обратить внимание поэтов и просто всех, любящих поэзию на некоторые стихи. Потому, что они этого стоят. Они разные по содержанию и форме написания, но что то заставляет возвращаться к ним снова и перечитывать. В этом и есть предназначение хороших стихов.
Этот автор на СИ уже давно и его любят все знатоки поэзии. У него свой стиль написания, который ни с чем не спутаешь. Это стихотворение написанное с огромной харизмой и мастерством. Ему удаётся и сходит с рук даже то, о чём другие и бояться думать в своих произведениях.
Бошетунмай
Развлекуха
И вот пришла к нему зима,
и вот она сидит при нём
в квартире, и сведя с ума
хлебая кофе с молоком,
она в кафтане, с мужика
замёрзшего, в его пимах
ворчит и швыркает. Нога
её откачивает такт
их разговору, липнет мок
рый снег на ус, на шарф, на ше
ю, разговора чёрный клок
повиснув на карандаше
густеет линией, как бу
дто мало им двоим тоски
ненарисованной, на лбу
три капли, в тёплые носки
свалялась шерсть, труба гудит
свою задумчиву си
второй октавы, и калит
ка, скрипнув тонко (на Руси
на вашей так и происхо
дит всё: взорвётся хриплым зву
ком, а потом прохо
дит миг, и снова на плаву
лишь то, что тонет по неде
ле в жаркой проруби - круги
безмолвные. В своём пальте
сидит зима, её ноги
хромой не видно. Слышен всхлип
из чашки, виден белый сви
тер, чувствуется - влип
по глотку, думается - ми
мо ходят поезда, маши
ны проезжают мимо, са
молёты мёрзнут в оглуши
тельном безмолвии, часа
ми штопая собой простран
ство, толпы облаков
скитаются по небесам
под завывания волков
в степи, под стылые напе
вы непонять кого, под за
морочки в белой голове
в которой теплится слеза,
но не сочится по поверх
ности, а тонет в бесконе
чной пустоте, где белый снег
лежит как мех на смом дне
и чёрта с два я вам, жульё
оставлю хоть глоток сере
брянной глухой тоски её,
что раскидалась во дворе
как на постели ночью жар
кой, зимней чёрной ночью, как
чужая девка. Валит пар
от Иртыша, фонарь-дурак
стоит с понурою башкой
один средь улицы пусты
нной, светит мне на кой
ку сквозь соседские кусты,
стоит и кутается в пен
ный вязкий клок тумана, злит
ся дурень, угораздив в плен
своих хромых, почти молит
венных раздумий, жжёт пусто
е время, зимний город дрых
нет. Всё вокруг чисто
от слов, следов. В сугробах рых
лых лишь метель купа
ется рукою скульп
тора, да глохнут купола
церквей, да вспомнивши июль
скрипит рябина, да воро
на тащит хлеб с помойки не
далёкой, да глядит хитро
на чахлый свет в моём окне.
А мы в окне сидим вдвоём
с зимой, да сухари куса
ем, да чего-то пьём
да пялимся на небеса
да за серебрянные стру
ны вяло дёргаем гита
ру, да кожурки по ковру
плюём рассеянно, да ста
рые деньки порою вспо
мнив, улыбаемся слегка
да беспредметно вдруг заспо
рив, крутим пальцем у виска
да развесёлые сидим
да смотрим на оплывший круг
свечи, да на оплывший дым
из бань окрестных, да на стук
в двери украдкой озира
ясь, пригибаемся к столу
да из гусиного пера
чернила выжав, на золу
переведя слова, молчим
прислушиваясь к тишине
из крана, нехотя ворчим
из наших бесконечных, не
объятных бездн, и штору треп
лет ветер, и приходит ве
чер, одевая в чёрный креп
и бархат нас, обмылки све
ч, и нашу комнату, и чёр
ный мир, в котром из тропи
нок вьёт изломанный узор
колючий ветер по степи.
Следующий автор новый на СИ. Но обязательно обратите на него внимание. В нём есть ЭТО. Он может всё. Пишет настолько пронзительно и надрывно, что становишься единым с его литгероем. Он поэт. Я всегда очень осторожно применяю это слово, но здесь оно оправданно, потому что у него есть именно то, что отличает поэзию от просто хороших стихов. Я выбрала два совершенно разных по содержанию стихотворения.
Нейман Геннадий
Полукровка
Мне не разъять тех свадебных колец
как в водевиль не переделать драму:
в моей крови живут - тевтон-отец
и мать, потомок дальний Авраама.
Мне эта боль с рождения дана
в мучительности материнских схваток,
моя неизгладимая вина,
незримое клеймо промеж лопаток.
Мне выпал жребий горек и суров -
замешаны во мне судьбой жестокой
немецкая расчетливая кровь
с бездумным жаром Ближнего Востока.
Как научиться, не сгибаясь, жить
с невыносимым гнетом приговора -
не вздрагивать спиной от слова "жид",
как прадед в гетто от щелчка затвора.
Как избежать безумия ночей,
ведь память генов побороть непросто -
меня пятнает сажа от печей,
где догорают жертвы Холокоста.
Я волоку тысячелетний хлам
двух разных вер - мне никуда не деться...
Я разрываем кровью пополам,
и кровосток проходит через сердце.
Мальчик безумный
Мальчик безумный, с глазами еврейского гетто,
С прочерком вялого рта, позабывшем о ласке.
Злое подобие идола, каменной маски
Выжгло на коже сухой сумасшедшее лето.
Белая сыпь на губах. Чернота лихорадки
В смуглом провале щеки, ожидающем боли -
Весь ты из колкости, ярости, горечи, соли...
Как же тебя целовать, невозможного, сладко!
Следующий автор тоже вам уже знаком. Мы многие полюбили его образную и своеобразную поэзию. Он великолепно владеет техникой и ему всегда есть, что сказать. Именно в этом предназначение поэта - иметь, что сказать.
Никита
Воспоминание морозной зимы в Москве
Твержу: "Зима, зима, зима...",
и вижу стёкла в мёрзлых рамах,
и в стужу вмёрзшие дома,
и ветер в изголовье храма.
И неестественный зенит,
где в красках замирает жизнь,
и хлад касается зениц, -
в шарфу душа дыши-держись!
Весь день - как утром - слонце ниц
гнездом кренится разорённым,
чтоб призрак розовый возник
в лоскутьях окон озарённых.
Мороз туманит горизонт -
как контур глаз от Ренуара.
Я видел: улетел шар-зонд
в края, где Сена и Луара,
где запах сена и цветов -
вечерний воздух им помешан,
где в арки древние мостов
полёт стрижей едва подвешен,
и синих нитей полотно
струится через стыки кладок,
заплатами полутонов
плутая по извивам складок...
Как трудно выпростать глаза,
смахнуть ресницами виденья,
твердя "зима-измен-вокзал",
припомнить: завтра - понедельник.
Некоторые любят подразделять поэзию на поэзию и женскую поэзию. Я всегда была против этого, но если это так, тогда женская поэзия может быть особенно хороша. Следующий автор тоже довольно молодой на СИ, но она успела привлечь внимание многих любителей поэзии. Она пишет очаровательные, изящные, полные жизненной мудрости стихи и обрамляет их в потрясающую форму. Обратите внимание - это рваный стих со сквозной рифмой, а чтобы написать такие стихи так легко и чувственно, словно деликатное кружево, нужно истинное мастерство.
Verochka
Ты был вышивальной иголкой
Ты был вышивальной иголкой,
а я лишь вискозною ниткой. -
Тянулась покорно и долго
за ушком холодным и прытким.
И пассы твои повторяя
на кольцах натянутых пялец,
теряла себя и теряла,
а ты продолжал этот танец.
Я вся разошлась на рисунок,
красивым цветком разоделась,
когда ты последний раз сунул
концом в вышивальное тело...
В следующем её стихотворение позвольте обратить внимание на звучание.