Здравствуй! Даже не знаю, что тебе сказать теперь. Почва уходит из-под моих ног, и никто не знает, что делать. Я не знаю, что делать. Мои крылья временно в отпуске, и на языке вертится какая-то история, которую я никак не могу придумать. Хотя нет, не так. Эту историю придумал Бог. Сейчас Он - моя последняя надежда. Так всегда и оказывается в конце. Какими бы веселыми ни были песни, которые пел поэт, заканчивается все похоронным маршем, и никто еще не менял сути дела, за редким исключением Иисуса и других просветленных. И я сижу на грани, у обрыва, теряю время, мне не чем платить и не чем плакать. Моя судьба - мой знак. Две Чаши Весов. На одной смерть, на другой позор. Тогда, когда должен родиться выбор, моя рука замирает над клавишами. Моя жизнь - банальный анекдот, про грустную жизнь и смешную зарплату. И история никак не хочет родиться. Пора заканчивать с эгоизмом. Да, я дал себе слово, но это означает позор. Другого выбора у меня нет, Весы просто обманывают. Да и смерть надует кого хочешь. Когда дрогнет рука, и ты увидишь в этом Божий знак, тебя переедет грузовик. И будет уже все равно. Чтобы рассказать эту историю, я пробовал выдумывать слова, которые будут разбирать на цитаты, но это будет самообманом. Я пробовал придумать сюжет, но он еще более абсурден, чем то, что я называю этим миром. Я пробовал придумать героев, но когда подходил к зеркалу, все герои прятались в паре глаз. Самое страшное, что это были не мои глаза. Может быть, чтобы рассказать эту историю, надо удариться в психологию, во фрейдовские методы, сны, сексуальные фантазии и так далее? Искать ответ в детстве? В детстве все было замечательно. Обидно стало тогда, когда я ощутил, что оно было лишь предысторией. И финал... В финале не придумали ничего нового, так же, как и во всех порнофильмах. Возможно, я упустил середину, кульминацию... Я не знаю об этих вещах ничего. Поэтому попробую о них написать. Я так всегда делаю...
2.
Длинная улица. На ней киоск с газетами и так далее. Душечка идет по улице на встречу к Горилле-Пижону. Он стоял у киоска, выбирая порно-журналы. А потом громыхал по этому асфальту, шарпая ногами. Она (молодая привлекательная официантка из кафе) шелестит над мостовой. Они связаны крепко-накрепко этим Городом. Город не хочет оставить их в покое. Они не хотят оставить в покое Город. Он должен лежать у их ног. Особенно, если грязный поцелуй свяжет их губы, а лопатник Гориллы-Пижона подточит крохотное сердце. Они встретятся только через две недели, но Город уже знает об этом. У Душечки отличное настроение, и она напевает что-то. Возможно, она знает о том, что ее жизнь изменится. А что Горилла? Он прекрасен, никто не будет спорить - можно получить промеж ушей - он великолепен.
Душечка спешит на работу. Ей окажут внимание те, кто захочет немного отдыха, немного информации, немного прохладительного пива, немного приятной женской улыбки, немного наглости со своей стороны, немного денег, выкинутых на тарелку небрежно, немного пошлых шуток, немного сигарет и жвачки, немного... У Душечки схватит дыхание, она постарается поймать его взгляд. Это будет сигналом о том, что рыбка на крючке. Осталось формальное: "Вы к "Полифону" подключены? Ваш телефон начинается на 821?"
"Да..." "Ну а остальные цифры?" "3041222".
Две недели. Через две недели голова откажется работать. Через две недели жизнь покажется сказкой. Через две недели Город будет доволен, пока он только потирает руки. Он заводит новую песню о бесконечной утрате, о потерянном сердце, о великолепной женской улыбке, которая принадлежит Душечке. Он ждет. Он в предвкушении своей очередной победы. Кто-то смотрит на него и недоумевает. Кто-то черпает в этом вдохновение. Кто-то затаился в самом низу и молчит, чувствуя лишь свое дыхание. Главное - остаться незамеченным. Но внутри Города это невозможно. Город знает о каждом твоем шаге, ты - его неотъемлемая часть. Ты просто часть природы, ты просто часть вселенной, ты просто обыкновенный незнакомец, идущий мимо Душечки. Ты прост... Ты неповторим. Ты уникален... Но ничего заурядней этой уникальности не сыскать. Душечка знает об этом, но она еще более заурядна. Ты на грани, ты между своими чашами весов, ты никогда не узнаешь, как это произошло...
3.
Дождь прошел мимо кафе, внутри которого спряталось Солнце. Оно сидело и курило. Молчал выключенный телевизор, молчали посетители, только Улица пыталась докричаться, но стеклянная витрина не пропускала ее криков. Дождь развернулся и подошел к стеклу. Солнце случайно кинуло свой взгляд на Улицу. Дождь провел рукою по витрине. Солнце улыбнулось. Посетители не обратили внимание. Дождь тоже улыбнулся. Бармен протер стойку. Дождь пошел к входу, не отпуская руки от стекла. Солнце затушило сигарету. Дождь зашел внутрь. Они обменялись приветствиями. Дождь заказал себе что-то. Кто-то из посетителей ушел. Солнце закурило опять и предложило Дождю. Дождь согласился и тоже закурил. Солнце улыбнулось снова. Дождь ответил. Они сидели и смеялись.
Душечка вырулила с подносом и уронила что-то из заказа Дождя. Она стала извиняться, а он сказал: "Ничего...", и помог официантке убраться. Солнце по-прежнему смеялось. Душечка убрала все, а Дождь сел и стал ждать, когда принесут новую чашку. Душечка вернулась на кухню и сказала о случившемся. Повар отчитал ее за посуду, правда нестрого, и отправил назад. Она вернулась и принесла заказ, потом ушла. Дождь отпил кофе и посмотрел Солнцу в глаза.
- Когда ты покинуло небо?
- Это не имеет значения. Что это ты так любопытен?
- Я не любопытен, просто так спросил. Здесь так классно.
- Точно. Только посмотри вокруг... Никто нас не знает... Как тебе официантка?
- Которая?
- Та, что уронила поднос.
- Ничего... Да, я тоже об этом подумал, что мы здесь сидим, а все думают, что я там, за окном.
- Ты не имеешь отношения к происходящему?- Солнце посмотрело сквозь витрину.
- Это не совсем я...
- А кто тогда?
- Это слезы...
- Чьи?
- Одного очень хорошего друга...
Душечка смотрела за посетителями, за странной парой в том числе, и ждала новых заказов. Ее взгляд был прекрасен. В такие минуты человек не может осознать, насколько он красив. Его красоту можно увидеть только со стороны. Случайно, ее глаза задержались на столе Солнца и Дождя. Пепельница переполнена. Душечка подошла к столику, чтобы проделать это нехитрое дело. Ее левая рука ловко поставила чистую пепельницу поверх заполненной, потом перенесла обе в правую, а уже после поставило чистую на стол. Оба клиента одарили Душечку добрым взглядом. Та не заметила и пошла восвояси.
- Оставлю ей щедрые чаевые,- усмехнулся Дождь и достал новую сигарету. Солнце быстро подставило зажигалку.
Я закрыл блокнот и попросил счет. Душечка принесла его, и я последовал словам Дождя, оставив много на чай. После встал, подошел к странной паре, попросил у них закурить. Дождь мне странно подмигнул. Я еще раз обернулся взглянуть на Душечку, поблагодарил пару и вышел на улицу.
4.
Дождь хлещет мое лицо, ветер треплет мою одежду. У меня ощущение, что я двигаюсь с бешеной скоростью прямо в тупик. Об этом гласит знак у дороги. Завтра... Две недели пролетели с бешеной скоростью, и с этим ничего нельзя поделать.
Я поворачиваю и вижу длинную очередь. Иду мимо нее. Я спешу. Рядом едет машина, большая и черная. Она останавливается там, где заканчивается очередь. Из машины появляется Горилла-Пижон. Он быстро бежит под навес. Случайно, боковым зрением я замечаю прекрасный взгляд... Боже, сколько времени? Уже двенадцать! Ровно две недели...
Я застываю на месте. Осталась пара секунд. Горилла-Пижон здоровается с охранником и замечает ее. Он хватает Душечку за руку:
- Она со мной...
5.
Город знает все, только молчит, и я абсолютно не рад, что заставил его шепнуть мне пару слов на ухо. Бог - Моя Последняя Надежда. Вера - Мой Последний Оплот. Любовь - Мое Единственное Искусство. Время вышло, и поезд уносится прочь. Странно, в ладонях нет песка, который постоянно убегает сквозь пальцы. Только комки мокрой земли. Я растираю их об асфальт. Почему я упираюсь в него коленями? Мой выбор превратился в неизбежное, в неудержимое, в то, что рано или поздно любому из нас предстоит выбрать. Он превратился в мою смерть. Чаша весов наконец-то перевешена. Я не понимаю, как мои слезы попали на крыши домов и стекают по ним. Я не понимаю, почему мой плач гремит в небесах, и глаза сияют молниями. Я не знаю как встать с колен. Я не понимаю, почему ветер хватает мое сердце и уносит его прочь. И почему мои песни превратились в утиную стаю и летят на юг? Почему я не знаю об утках ничего? Они летают на юг?
Мои зубы скрепят, мои веки опускаются. Мое время на исходе. Я должен был бежать туда... Но зачем? Что там должно произойти? Или уже произошло? Почва ушла из-под ног, мне никогда не узнать правду. Почему я не слышу похоронного марша? Мне говорили, что все должно кончится именно этим. Значит это еще не конец. Просто кончилась кульминация. Осталось только пожать плоды. Все. Оказалось, что все герои были настоящими, и сюжет содержал в себе больше смысла, чем Большая Советская Энциклопедия. Я расплатился и расплакался. Все кончено. Мой выбор сделан, мой жребий брошен...
6.
Помню, это было давно, я был еще довольно молод. В тусовке меня знали под кличкой Шаман. Это потому, что я всегда мог достать того, что нужно, ну, таблетки, там, дурь и все такое. В связи с этим, круг моих знакомых был весьма широким, от оборванцев, которые сидели на джанке, до продвинутых интеллектуалов, которые искали новые способы расширения сознания. Я метался, как белка в колесе, но зато был всегда при деньгах, и весьма приличных. Каждый день я видел кучу физиономий, и у всех были свои заморочки. Мало-помалу я стал накапливать неплохой капитал и уже решил уйти. Но моим планам не суждено было исполниться. Все рухнуло тогда, когда я познакомился с одним психом. Я видел всяких двинутых ребят, но такого встретил в первый раз. Вся загвоздка состояла в том, что он не был сумасшедшим. Он хотел им стать.
- Я хочу сойти с ума,- говорил он с жаром,- но только безо всяких там перерывов, а раз и навсегда. Для такого дела мне посоветовали тебя.
- Ну, это дело нехитрое - жри ЛСД.
- Нет, от ЛСД нет такого эффекта,- рано или поздно отходишь и приходится глотать еще.
- А грибы пробовал?
- То же самое. Мне нужно что-то особенное.
Он поставил мне задачку, от которой у меня голова пошла кругом. Где я найду ему такую наркоту, которая свела бы его с ума, сделала психом навечно?
- Ты уверен, что этого хочешь? Зачем тебе?
- Это мое дело. Я уверен.
- Знаешь, если я отыщу такую штуку, то это вылетит тебе в копеечку. В любом случае, психу деньги не нужны.
- Я согласен. Деньги у меня есть.
- Хорошо. Дай свой телефон. Я позвоню.
Я почувствовал, что что-то не так, но запахло большими деньгами, и я решил найти что-нибудь для парня. Я звонил всем знакомым, которые просекали фишку. Многие делали какие-то ссылки на всякие не то индийские, не то индейские растения и прочие штучки. Во всех случаях действовала только свежесрубленная лоза, а я не знал как моему человеку, очень охочему до сумасшествия, перспектива поездки в южные страны к черту на рога. Ну и эффект достигался только при смешении с алкоголем, да и то в тридцати-сорока процентах случаев. Остальные шестьдесят - летальный исход. Можно, конечно, было напичкать клиента всякой дрянью и, когда тот отбросит коньки, присвоить себе его денежки, но на такое, при всем своем сволочизме, я не мог пойти.
Я уже было совсем отчаялся, но меня спас один старый знакомый. Он был законченным растой, но знал толк в таблетках.
- Привет, Шаман!- мне показалось, что дым марихуаны проник в комнату через трубку вместе с его голосом,- я слышал, ты ищешь что-то особенное?
- Да ищу.
- У меня есть.
- Что именно?
- Одна термоядерная вещица. Была разработана нашими разведчиками еще во времена второй мировой. Эффект - полный съезд крыши. Правда, для этого принимающему нужно получить как можно больше информации после того, как проглотил. Таблетка не очень опробована, но, вроде, всегда действовала. Все, кто жрали, либо в гробу, либо в психушке.
- Спасибо тебе. Где ее достать?
- Дуй в книжный магазин на перекрестке ***-ской улицы и ***-ского проспекта. Спроси хозяина и скажи, что от меня. Препарат находится в девятом томе Большой Советской Энциклопедии. Когда сожрет, пусть почитает потом. Все. Хана.
- Я все понял.
- А что мне за это будет?
- Пятьсот.
- Чего, сотен?
- Кусков.
Я повесил трубку. Наконец-то. Он никогда меня еще не обманывал. Я позвонил клиенту и сказал, что все готово.
- Это проверенный способ?
- Да,- ломаться не было времени - нужно было срочно поднимать деньги, а то кто-то начал постукивать на меня. На хвосте уже сидели.
Мы встретились. Я перся как придурок с томом энциклопедии. Он протянул мне заранее оговоренную сумму.
- Ну, бывай,- говорю,- страховки у тебя никакой нет. Если не сработает, то тебя обманули так же, как и меня. И не забудь потом прочесть,- я указал пальцем на книгу.
Он взял товар, и мы разошлись. Отныне я за него не отвечал. Его сумасшествие - дело его рук. Деньги у меня. Осталось вернуться домой, уничтожить свои запасы, которые кормили меня последние лет пять, и концы в воду. Я позвонил своему другу:
- Деньги у меня.
- Хорошо, оставь мою долю в конверте бармену в "Тропикане".
- Ладно.
Я зарулил в "Тропикану" и сделал все, как он велел. После отправился на квартиру, где меня и накрыли. Нашли все: кокс, героин, марихуна, грибы, колеса... Кто-то настучал по-крупному, и только после того, как я вышел из тюрьмы, я узнал имя. Это был мой наводчик. О том парне, которому я, возможно, продал полное фуфло, больше ничего не было слышно. Он исчез навсегда.
7.
Дождь лил как сумасшедший. Горилла-Пижон схватил руку Душечки и тащил ее за собой. Мои глаза пересеклись с ее глазами.
- Она со мной...
- Нет,- Душечка вырвалась,- я просто иду мимо.
- Вы что, не хотите попасть внутрь?
- Нет.
Она подошла ко мне:
- Я вас где-то видела.
- Где вы могли меня видеть?
- В кафе. Вы сидели вместе со странной дамой.
- С чего вы это взяли, что именно с дамой?
- Не знаю, мне так показалось.
- Нет, вы меня с кем-то путаете,- сказал я и уже повернулся, чтобы идти.
- Но вы же придете завтра опять,- Душечка не отставала.
- Простите...
Мои ноги быстро уносили меня от места нашего разговора. Дождь лил как сумасшедший. У поворота я оглянулся. Она все еще стояла под Дождем, замерев. Я смотрел на нее... Она права. Завтра я приду опять. Хотя нет... Уже две недели. Слишком поздно. Я в последний раз поймал ее взгляд, потом отвернулся и зашагал прочь.