Аннотация: Продолжение. "В поисках забытого источника". Глава 1. Обновление от 12/01/2021. Все обсуждения и комментарии по данной главе, прошу делать в общем разделе рассказа.
В поисках забытого источника
Глава 1
Пространство Звёздной Федерации
Звёздная Система Яры
Столичная планета Реула, Старгард
Оказывается подробный рассказ Демида Ярославича о своей очень нелёгкой, но достаточно насыщенной жизни, затронули меня даже больше, чем я предполагал изначально. Особенно меня поразили его весьма непривычные взгляды, на известные мне исторические моменты и события из прошлого Земли. Так или иначе, но после окончания его долгого повествования, всю ночь мне снились необычные сны, напрямую связанные с его интересным рассказом о жизни в таёжном поселении на Алтае.
В своём ночном сне я увидел богатырей-великанов из далёкого прошлого Земли, которых сопровождали уже исчезнувшие на Земле величественные пардусы, а их детей - нынче живущие красивые лесные коты с кошечками. Как ни странно это может прозвучать, но меня почему-то с неимоверной силой манила к себе древнейшая, неизвестно когда и кем созданная, портальная система, при помощи которой можно посещать не только различные места на Земле, но также и многочисленные слои реальности, некогда оставленного нами земного мира. Что-то постоянно мне подсказывало, что в других слоях реальности я смогу найти дополнительные подсказки, для поиска давно забытого источника древнего знания. Ведь я до сих пор даже не представлял себе, как этот древний источник может внешне выглядеть.
Проснулся я хоть и поздним утром, но полностью выспавшимся. Продолжая лежать в своей кровати не открывая глаз, я старался хорошенько всё запомнить и тщательно проанализировать увиденное в своём сне. Лёгкий ветерок, проникающий через приоткрытые окна в моей спальной комнате, доносил до меня довольно необычные приятные ароматы и запахи каких-то цветущих растений или цветов, а очаровательное пение неизвестных мне птиц ласкало слух. Надо будет как-нибудь потом узнать у местных девчат, что это за пахучие растения и сладкоголосые птицы.
Проанализировав ещё раз увиденное сегодня во сне, я для себя твёрдо решил, что первая часть нашей длительной научно-поисковой экспедиции начнётся именно с путешествия в сторону Солнечной системы. Команда нашего сверхтяжёлого крейсера "Ингард" теперь уже окончательно подобрана, правда пока ещё в минимальном составе, а вот все остальные экипажи кораблей шестнадцатой научно-исследовательской группы не только уже давно укомплектованы, они ко всему прочему ещё и достаточно надёжные, и весьма целеустремлённые. Все, кто вошёл в состав моей большой команды, не спрашивая последуют за мной хоть в другую Вселенную, хоть в самый эпицентр чёрной дыры. Так что, оставалось только укомплектовать корабли нашей экспедиции всем необходимым.
Кроме того, думаю, что для сопровождения нашей научно-поисковой экспедиции большой линкор Зурнов нисколько не помешает, особенно во время нашего полёта до Земли. Во многих обитаемых мирах о Зурнах сложилась такая "репутация", что она с лёгкостью уберёт с пути наших кораблей всех космических "любителей" чужого добра. Кроме того, я очень надеюсь на то, что командир поисковой команды линкора Зурнов Раш Денкс захочет увидеть своего отца живым и здоровым, хоть тот и остался без своей команды на лунной базе наблюдения в нашей Солнечной системе...
Дальнейшие рассуждения о полёте пришлось отложить, так как за дверью моей комнаты послышались медленно приближающиеся звонкие голоса Олежки и Ксении, которые достаточно громко что-то между собой обсуждали. Пришлось подниматься и идти в душ. Пока детки о чём-то спорили за дверью моей комнаты, я успел принять душ, одеться и привести себя в должный вид.
Как всегда первой в приоткрытой двери появилась Ксения.
- И тебе доброго утра, доча. Ты чего удивляешься, что я уже проснулся? Вы с Олегом так шумно что-то обсуждали за моей дверью, что даже находящиеся в стазисе пробудились бы, чтобы узнать о чём спорят два чудесных создания.
- Мы не спорили. Просто я попыталась Олежке объяснить, что не нужно всех наших друзей звать с собой в путешествие. Гарнам лучше остаться в лесах на Реуле. Ведь должен же кто-то тут присматривать за порядком.
- В этом ты права, дочка. Гарны любят жить в первозданной природе, так как на космических кораблях они не смогут охотиться и обучать искусству охоты своё потомство. К тому же, во время нашего последнего долгого полёта, Арта очень сильно скучала по своим малышам оставшимся на Реуле.
- Они уже не малыши, а вполне взрослые кошаки, - упрямо заявил мой сын. - Ты бы видел какие они быстрые и ловкие во время своей охоты в лесу.
- Олег, пойми, для Арты они навсегда останутся её малышами, какими взрослыми её котята ни выглядели. Да и неправильно будет вырывать их из привычной среды обитания. Друзьями вы всё равно останетесь, даже если они не полетят с нами.
- Но ведь Ратка же, со своими малышами, улетела с вами с Земли. Да и Тари с вами всегда путешествует.
- То было их решение, Олежек. В лесах на Земле наши рыськи могли умереть с голоду, вот и попросилась Ратка с нами. Мы не могли оставить умирать рысь и её котят, вот и взяли их с собой. С нашей красавицей Тари совершенно другая история приключилась. В своём изначальном мире она страдала от одиночества, так как её сородичи не хотели с ней общаться. Поэтому я предложил ей путешествовать со мной. И заметь, она не пожалела об этом, так как на Реуле Тари повстречала Тихона и нашла для себя хорошего друга своего вида. Гарнам же на столичной Реуле теперь уже ничего не угрожает, и они могут спокойно жить в природе, как в далёкие времена. Ты меня понял, сынок?
- Понял, папочка.
- Вот и хорошо, а теперь скажите мне, чада мои, вы уже позавтракали?
- Нет, папочка, мы ждали когда ты проснёшься, - первой ответила Ксения, - чтобы вместе с тобой покушать.
- Ну тогда пойдём завтракать, - сказал я, покинув с детьми комнату, - чтобы труды вашей мамы и Таны на кухне не пропали даром.
- А тёти Таны не было на кухне, - сообщил Олег, когда мы вышли из дома и направились к летней кухне. - Они с Иваном, ещё вечером отправились на орбитальную станцию "Ярославна".
- Иван сказал тёте Тане, - тут же добавила Ксения, - что у него появилась одна интересная идея, после посещения линкоров Зурнов и большого корабля Драктов. Он говорил ей, что им надо будет срочно создать и установить какие-то улучшенные системы дальней связи и маскировки, на все корабли научно-исследовательской группы.
- Интересную новость вы мне поведали, дети. Даже любопытно стало, что там наши Кулибин и Тана вновь улучшать надумали? Насколько мне известно, на всех наших кораблях, больших и малых, и так уже установлены самые совершенные системы связи и маскировки. Ладно, не будем гадать, вернутся наши изобретатели, сами нам всё расскажут. А теперь, детки, все разговоры в сторону, идём мыть руки и садимся завтракать.
Сразу после завтрака, мои Олег и Ксения умчались играть к своим четвероногим друзьям, а я решил отдохнуть на лавочке возле входа в дом, чтобы мой завтрак побыстрее усвоился. Немного погодя я хотел наведаться в Обитель Древних, чтобы пообщаться с диспетчером центрального пункта стратегической защиты зоны А-256. Мне там нужно было заказать кое-какое необходимое оборудование для своих кораблей. Вот только у меня не получилось навестить Дару с Майором, так как ко мне в гости пришёл, чем-то очень озабоченный, мой друг Иван.
- Здравствуй, Иван Демидыч, ты чего это с утра такой смурной?
- И тебе здравия, Станислав Иваныч. Не выспался я малость. Полночи сидел и думу думал, как жить дальше.
- И что надумал? - с улыбкой спросил я Ивана. - Ты присаживайся на лавочку, сам же знаешь, что в ногах правды нет.
- Ты не лыбься, пожалуйста, а лучше мне честно скажи, - тихо проворчал Иван Демидыч, присаживаясь рядом со мной на лавку. - Енто правда, что ты моего отца себе в команду взял?
- Истинная правда, Демидыч. Он сам ко мне в команду попросился, как же я мог отказать такому мудрому человеку.
- Значится и то, что вы решили Матушку-Землю попутно посетить, тоже правда?
- Да. Есть такое в наших планах. Иван, ты давай не крути вокруг да около, а прямо скажи, что ты хочешь?
- Возьми меня с собой, Станислав Иваныч. Тянет меня что-то на Землю, словно я там не всё до конца выполнил. Да и снится она мне почти каждую ночь. Про мою жизнь, до отечественной войны, тебе и так всё мой отец рассказал, а что было после неё, я и сам тебе поведал. Думаю, что и мои знания полученные в разведке, во время войны и после неё, тебе тоже могут пригодиться. Да и "Сварга", которую мы на Земле обнаружили, тебе в любой момент может пригодиться.
- Погоди, Демидыч, а как же быть с Вереславой, твоими детьми и внуками? Я даже сейчас не упоминаю нашу с тобой тёщу. Ведь они же тут все без твоей заботы и внимания останутся.
- Мы вчера уже обговорили всё в семейном кругу. Они будут ждать меня на Реуле. Да и не до космических путешествий сейчас нашим женщинам. Вереслава и Светики "тяжёлые" нынче. За ними Арина Родаславна и Элия из Столичного Медицинского центра присматривать будут, пока я в отлучке.
- А ты не боишься их надолго оставлять, Иван? Ведь неизвестно сколько наше путешествие по времени продлится. В пути всякое случиться может.
- Насчёт ентого не беспокойся, Станислав Иваныч. Я намедни сон необычный видел, что все твои корабли вернутся на Реулу, аккурат к тому времени, как нашим Ладам срок детишек рожать подойдёт. Енто каким-то образом взаимосвязано с довольно частыми проходами твоих кораблей, через различные космические аномалии, где время по разному течёт. Я в ентом вопросе не силён, так что более подробно объяснить тебе не смогу. И вот ещё что, Иваныч. Ежели у тебя имеются вопросы относительно моей жизни на Земле, спрашивай, я всё честно расскажу как оно было.
- Вопрос имеется, но только всего один. Мне непонятно, как ты во время войны в госпитале с тяжёлыми ранениями оказался? Как я понимаю, тебя там сначала за умершего посчитали. Ведь похоронки на бойцов и командиров РККА, просто так, никто не будет родственникам посылать. А твой отец на тебя похоронку в Урманном получил. Как я понял из рассказа Демида Ярославича, у тебя был защитный кокон древних богатырей, подарок твоего деда Ярослава. Его ты должен был постоянно носить не снимая. Но несмотря на древнюю мощную защиту от пуль и снарядов, ты всё же как-то умудрился получить тяжёлые ранения. Можешь рассказать как это случилось?
- Ежели надобно, могу и рассказать, я из ентого случая никакой тайны не делаю. Правда не в таких подробностях, как тебе рассказывал мой отец, но и меня память до сих пор не подводила, и в ней кое-что с тех времён сохранилось.
- Я готов тебя выслушать, Демидыч. Желательно с предысторией твоей службы до ранения. Свободное время у меня пока ещё имеется.
- Ладно, тогда слушай с предысторией, правда из меня рассказчик никудышный:
"Я во время отечественной войны, как ты уже знаешь, сначала в полковой, а чуть погодя, в дивизионной разведке служил. В первые месяцы войны обстановка на фронтах довольна тяжёлая была. Красная армия постоянно отступала под натиском механизированных армий Германии ведя тяжёлые кровопролитные бои и неся огромные потери, как в живой силе, так и в технике. До больших званий и каких-либо наград тогда редко кто из новичков-призывников мог дослужиться. Я не говорю уже про тех, кто служил в разведке, ибо смертность в ней была даже более высокая, чем в пехотных или танковых частях Красной армии. Мне можно сказать несказанно повезло, в то непростое время, ибо меня постоянно спасал от неминуемой смерти подарок деда.
В самом начале своей службы в полковой разведке, мне за то, что я притащил германского майора, с целым саквояжем очень важных военных документов, командование присвоило звание лейтенанта и наградило медалью "За отвагу". Многих моих сослуживцев тогда очень удивило, что я не только вернулся назад живым и здоровым, но ещё и "языка" из-за линии фронта притащил. Меня же тогда сильно удивило совершенно другое. То, что меня наградили, и повысили в звании. Я про енто даже краткое письмо отцу домой написал.
Через восемь месяцев, когда наша Красная армия наконец-то разбила и отбросила врага от столицы нашей Родины, за доставленного вражеского подполковника-связиста, меня повысили до старшего лейтенанта и даже орден "Красной звезды" вручили. Хотя, как говорят все фронтовики: "В первые два года войны, на фронтах редко награждали разведчиков за доставленных "языков". Так как высшее командование РККА считало, что енто прямая обязанность разведки, добывать свежие сведения о противнике, и доставлять "языков" из-за линии фронта".
Поначалу я самолично, в одиночку, на охоту за "языками" за линию фронта ходил, так как не хотел, чтобы кто-то вообще узнал про мой защитный кокон. Командиры в штабе считали меня везунчиком, посему приказали мне подготовить группу разведчиков и передать им свой опыт. Вот я и постарался, из способных бойцов, в прошлом охотников, хорошие разведгруппы подготовить. В общем, хорошие из охотников разведчики вскоре получились, удачливые, одно только было плохо, германский язык им ну никак не давался. Видать поентому вышестоящее командование и назначило меня над ними старшим командиром. Мне даже звание капитана тогда присвоили. Но не за подготовку группы дивизионных разведчиков, а за то, что я с очередного своего выхода на охоту, важного германского полковника в наш штаб дивизии доставил.
Правда, после того памятного выхода, старшие командиры меня больше при штабе дивизии старались держать. Они использовали меня, как переводчика при допросе пленных "языков", а также, для перевода захваченных документов. На охоту за линию фронта, штабные командиры в основном бойцов из моего разведвзвода стали посылать. Мне такое отношение не понравилось, и я заявил своим вышестоящим командирам, что "ежели я постоянно буду находиться при штабе, то вскоре потеряю все свои навыки разведчика, и толку от меня не будет". Я ведь не мог им открыто объяснить, что мне в лесу намного лучше, чем среди большого количества людей. Похоже, до них дошёл смысл сказанного, и мне, хоть и не очень часто, но разрешили выходы на разведку.
Однажды, в самом начале осени, когда на фронте образовалось небольшое затишье, перед очередным нашим наступлением, мои разведчики притащили из-за линии фронта германского капитана. Вот он и рассказал во время допроса, что в расположение ихнего полка, для усиления прислали два эсэсовских батальона с тяжёлыми танками и бронетранспортёрами. А буквально через несколько дней, в расположение их моторизованного полка, прилетели очень важные люди из какого-то закрытого института находящегося под патронажем СС.
Оказывается, в тамошних лесах германские солдаты, валя деревья для своих нужд, случайно обнаружили останки каких-то древних руин среди холмов. Вот и прилетели енти важные эсэсовцы из Берлина, чтобы раскопки древних руин в той местности проводить. Наших старших командиров в штабе дивизии, енто весьма сильно заинтересовало. Вот они-то и надумали, отправить меня и половину моего разведвзвода на охоту за линию фронта. Командир дивизии нам поставил чёткую задачу: "постараться, хотя бы одного важного эсэсовца, прилетевшего из Берлина, в виде "языка" добыть, и целёхоньким в штаб дивизии доставить".
Наше командование решило отправить две группы, на охоту за прилетевшими эсэсовцами, но двумя разными путями. В каждую разведгруппу включён боец, из той группы разведчиков, что притащила в штаб холёного капитана. Сделали енто для того, чтобы каждая наша разведгруппа, состоящая из четырёх человек, знала примерное место, где того германского капитана разведчики повязали. На охоту мы решили идти сразу после обеда, и вот почему...
Всё дело было в том, что окопы, в которых располагались стрелковые роты нашей дивизии, перед нейтральной полосой, с юга упирались в небольшой лесочек, обрамляющий старое болото. Оно на всех военных картах было отмечено, как "непроходимое", ибо в то болото впадала речка. Из-за ентой неширокой, но достаточно глубокой речки, старое болото даже в очень жаркое время никогда не пересыхало. Вот и приходилось нашим разведгруппам ходить в тыл германцев огибая старое болото с юга, благо через енту речку мост деревянный имелся. Так что, до лесов, на западе за болотом, наши разведчики доходили уже когда стемнеет. Енто было важно, ибо с деревьев в начале осени уже помаленьку начинала облетать листва.
Первая разведгруппа направилась на охоту по тылам германских войск, привычным путём, обходя болото с юга. А я со своей разведгруппой в тот день пошёл напрямик, через само болото. Наш разведчик-проводник Пётр Николаев мне сообщил, что ещё в свой прошлый выход на охоту, они случайно обнаружили старую гать ведущую через "непроходимое" болото, но проверять её не стали, так как им надобно было срочно выполнять задание штаба дивизии.
Уже после возвращения из разведки, Николаев прошёлся по гати туда и обратно. Ходил он по старой гати не просто так. Петро на всём пути проставлял приметные для него вешки, дабы можно было пройти по гати группой даже ночью.
Узнав про старую гать, в нашем штабе дивизии приказали установить там скрытый пост наблюдения. Сделали енто на тот случай, ежели вражеские лазутчики найдут старую гать через болото, и надумают воспользоваться её, чтобы выкрасть кого-нибудь из наших командиров.
В общем через само болото по старой гати мы прошли нормально, даже ноги не промочили. Кроме Петра Николаева, в мою разведгруппу вошли Степан Иваньков и Родион Ильин. На другой стороне болота, мы немного передохнули и дождавшись когда стемнеет, по осеннему ночному лесу, направились в сторону места, где наши разведчики повязали "языка" - холёного германского капитана. Идти было легко, ибо свет полной луны хорошо проникал через частично потерявшие листву кроны деревьев и освещал нам путь.
Нам крупно повезло уже утром, хотя мы не дошли до нужного места около версты. Сначала мы услышали, как громко затрещали кем-то потревоженные сороки, а затем, в лесу послышался звук приближающихся автомобилей. Ускорив движение, мы вскоре залегли в небольшом овраге пересекающем лес, от него до старой лесной дороги было чуть меньше двадцати саженей. Нам повезло ещё и в том, что текущий по дну оврага ручей, по какой-то причине пересох. Так что моей разведгруппе не пришлось лежать в воде или грязи. Бойцы ждали моего решения, и я предложил им немного переждать.
Моё решение "немного переждать" в овраге, полностью оправдалось. Вскоре мы увидели, как на старой лесной дороге, можно сказать прямо перед нами, остановились три автомашины, легковой "Мерседес" и два грузовых "Опель Блица" с удлинёнными кузовами и наглухо закрытые тентами. Я приказал разведгруппе затаиться, а сам начал наблюдать в бинокль за происходящим на дороге. Лёгкий ветерок дул в нашу сторону, так что, когда машины заглушили двигатели, до меня стали долетать команды обер-фельдфебеля, который вылез из кабины первого грузовика.
Из закрытых тентами кузовов "Блицев" выгрузились около трёх или четырёх десятков солдат в серой форме. Точно посчитать их количество мне не удалось, ибо они очень быстро разошлись, как вдоль лесной дороги, так и по прилегающему лесу, в противоположной от нас стороне. Как я понял уже тогда, германцы выставили оцепление для тех, кто находился в легковом "Мерседесе", и оказался прав. После доклада обер-фельдфебеля сидящим в "Мерседесе" о том, что оцепление выставлено, из легковушки вышли двое крепких офицеров. Мне тогда странно было наблюдать, как пожилой офицер Вермахта, в звании майора, что-то очень тихим голосом объясняет моложаво смотрящемуся гауптштурмфюреру, в чёрной форме СС. Насколько мне тогда было известно, у всех германцев довольно трепетно относились к чинопочитанию, а тут старший по званию словно бы заискивал перед тем, у кого звание ниже.
Пока я раздумывал над тем, что германцам понадобилось в лесу, лёгкий порыв ветра донёс до меня обрывок фразы "...там солдаты роты обеспечения, обнаружили ещё одни древние руины и засыпанный вход в подземелье". Услышанного было достаточно для понимания, что мы нашли объекты для охоты. Спустившись на дно оврага, я сообщил своим разведчикам, что мы достигли намеченной цели. Наша задача по-тихому захватить двоих офицеров, гауптштурмфюрера СС и майора Вермахта. И сделать енто надобно так, чтобы германские солдаты стоящие в оцеплении ничего не заметили.
В общем, обошли мы оцепление с севера, бесшумно пройдя сначала по дну оврага, а затем, под небольшим мостиком из брёвен, который был перекинут через овраг и соединял две части старой лесной дороги. Через четверть часа разведгруппа углубилась в лес на запад. Больше всего меня радовало, что мои разведчики ещё до войны научились ходить по лесу так же бесшумно, как и я. То, что мы все были в прошлом охотники, нас даже как-то сблизило. Мы использовали для прикрытия своего перемещения, не только крупные деревья или различные кустарники, нас все неровности почвы и даже маленькие овраги тоже прекрасно устраивали. Разведгруппа постоянно отслеживала, не только где находятся солдаты стоящие в оцеплении, но и двух медленно идущих германских офицеров. Они шли по осеннему лесу, словно бы совершая утреннюю прогулку, а мы, хоть и старались держаться от них на расстоянии, но не упускали их из виду.
Заметив, что оба офицера остановились на лесной поляне, у какого-то полуразрушенного кургана, сложенного из довольно крупных валунов, почти полностью поросших мхом, я жестом показал разведгруппе "залечь и ждать". Через кустарник оплетённый ежевикой, я наблюдал, как гауптштурмфюрер подозвал к себе пожилого фельдфебеля, и приказал ему: "передать солдатам, чтобы никто из оцепления не смел приближаться в течение часа, к древним руинам на расстояние ближе тридцати метров". Фельдфебель посмотрел на майора, и получив от него подтверждение отданного приказа, отдал честь и направился к стоящим в оцеплении солдатам. Дождавшись, когда фельдфебель удалится на указанное расстояние, эсэсовец произнёс: "Ну что же, приступим к осмотру. Надеюсь, Франс, нам с вами повезёт, и мы здесь найдём вход в обитель нибелунгов". Оба офицера принялись весьма тщательно осматривать полуразрушенный курган, сложенный из древних валунов.
Отданный эсэсовцем приказ, был нам на руку. Подождав пять минут, чтобы оба германских офицера увлеклись осмотром, я отдал команду на захват. Сработали мои разведчики очень чисто и быстро. Оглушив и связав обоих "языков", мы отправились обратно тем же самым путём, что и пришли к древним руинам. После того, как мы с добычей прошли под мостом, соединяющим две части лесной дороги и направились по лесу к старому болоту, наши "языки" начали приходить в себя. Нести их уже не было нужды, и я заставил их идти самостоятельно. Сделав вид, что я читаю фразы на германском языке по разговорнику, сообщил обоим офицерам, что если они хотят жить, то им следует идти молча, куда мы прикажем и не оказывать никакого сопротивления. Получив их кивки в ответ, что они всё прекрасно поняли, я вытащил у обоих офицеров кляпы, так как майор уже начал задыхаться. Кроме того, не только я заметил, но и остальные разведчики тоже, что енти двое "языков" ведут себя как-то странно, не так как вели себя боевые офицеры, которых мы брали раньше во время своих выходов на охоту. Майор старался выглядеть как аристократ, но при ентом старался показать, что готов смириться со своей судьбой. А вот захваченный эсэсовский капитан, откровенно говоря, был в шоке и постоянно что-то бормотал себе под нос.
Желая выяснить, что там гауптштурмфюрер бормочет, я пошёл рядом с ним, делая вид, что не понимаю его языка. Услышанное удивило меня. Эсэсовский капитан, постоянно тихо ругался, но не на нашу разведгруппу, а на своего непосредственного руководителя сидящего в Берлине. Как я понял из услышанного, неприятности у гауптштурмфюрера начались сразу после того, как его начальник спьяну начал стрелять в какого-то пожилого учёного из Скандинавии, но тот, даже раненый, сумел скрыться от берлинской полиции. Из-за того нелепого случая с учёным, ему пришлось отказаться от поездок в родную Швейцарию, чтобы не краснеть за случившееся перед старшим братом и герром Эрфолгом, который тоже бесследно исчез в Берлине. И вот, когда он уже собрался поехать домой и принести извинения за произошедшее, руководство неожиданно отправило его к чёрту в преисподнюю, на Восточный фронт, где были случайно обнаружены какие-то древние руины.
Возле болота мы устроили небольшой привал. Пока все отдыхали я ознакомился с изъятыми документами захваченных нами офицеров, начал я с майора. Франс Карл Штауберг, призван из запаса полгода назад, направлен в ремонтные войсковые службы Вермахта на Восточном фронте. Похоже у Вермахта совсем плохи дела, раз уже начали ветеранов рейхсвера из запасов призывать. Ну ничего, главное доставить майора до штаба, а там пусть наше командование решает, что с ним дальше делать. А вот документы гауптштурмфюрера СС оказались намного интересней... Мартин Шмид, полномочный представитель Института военных исследований при СС. Я сначала подумал, что мы, из-за моей ошибки, совсем не тех "языков" взяли, но потом присмотревшись к печати на документе, вздохнул с облегчением. Именно в печати я нашёл искомое слово "Аненербе". Значит задание мы всё-таки выполнили. Осталось только в целости и сохранности переправить добытых "языков" через старое болото.
Порядок следования по гати был следующим. Первым шёл наш проводник Николаев. Пётр должен был не только показывать нам путь, но и предупредить пост на той стороне болота, что возвращаются свои. На расстоянии видимости от Николаева, шёл глазастый Родион Ильин, сразу за ним следовал майор Штауберг, со связанными руками за спиной, его контролировал Иваньков. За Степаном, точно также со связанными руками, понуро шёл гауптштурмфюрер Шмид, которого контролировал уже я.
Когда до выхода разведгруппы с гати осталось пройти какой-то десяток саженей, произошло непредвиденное. Эсэсовец из "Аненербе" неожиданно оступился и упал в трясину, погрузившись в неё по пояс. От произошедшего, гауптштурмфюрер даже как кричать позабыл, и лишь пытался барахтаться, из-за чего ещё больше стал погружаться в трясину. Отдав приказ своей разведгруппе "не останавливаться и продолжать движение", я передал Степану свой вещмешок с планшеткой, после чего, крикнул эсэсовцу на его языке "не шевелись", и прыгнул к нему в трясину. Уйдя с головой в болотную жижу, я заметил, как сработал мой защитный кокон. Дышалось в нём, так же, как и на поверхности. Протянув руки вперёд, я сразу наткнулся на спину Шмида. Подтянув его к себе, я попытался крепко ухватить эсэсовца за ноги. Мне повезло, у меня не только получилось енто сделать, кроме всего прочего, я ощутил под ногами твёрдое дно. Приподняв вверх Шмида, я медленно направился в сторону края болота, где находился наш пост наблюдения.
Вскоре мы выбрались из трясины, и добрались до сухой почвы, там уже разведчики приняли эсэсовца. Он в отличие от меня, был лишь по грудь вымазан в болотной жиже. Случившееся так повлияло на гауптштурмфюрера СС, что на него напала икота. Кто-то из моих разведчиков дал ему фляжку с водой. Когда он пил, мы все слышали, как стучат его зубы по горлышку фляжки.
Пока я обтирал своё лицо куском тряпки, которую протянул мне Николаев, Петро сообщил мне, что "с поста наблюдения уже позвонили в штаб, и доложили о возвращении нашей группы с "языками". Вскоре сюда приедут наши командиры на машине". Я лишь кивнул Петру, что понял его. Что-либо говорить, у меня не было никакого желания, хотелось лишь одного, быстрее смыть с себя болотную жижу и переодеться в чистое. Благо запасной комплект формы и кусочек мыла, я всегда таскал в своём вещмешке.
Когда прибыли наши штабные командиры, я быстро доложил об удачном выходе на охоту, и заодно рассказал, о небольшом происшествии в самом конце пути. Командиры поблагодарили нас за доставленных "языков", а мне приказали "сходить на речку и привести себя в порядок".
Забрав у Степана свой вещмешок со сменной формой и планшеткой, я направился на речку отмываться, а моя группа, шепнув, что после доставки "языков" до штаба, они присоединятся ко мне, удалилась вслед за командирской машиной.
На берегу речки, я кое-как стянул с себя пропитанные болотной жижей форму и исподнее, свернул свой защитный кокон и убрал складень в вещмешок. После чего, взяв мыло я залез в воду и начал с наслаждением отмываться. Примерно через четверть часа я увидел своих разведчиков. Они бежали в мою сторону по берегу и махали руками, словно призывали меня быстрее вылезать из речки. Причину их странного поведения я понял через несколько мгновений, когда недалеко от меня, в воде, разорвалась первая авиабомба. Взрывной волной меня выбросило на песчаный берег, а затем, я почувствовал, как в моё тело впиваются осколки. Вскоре, от нахлынувшей боли, моё сознание улетело в темноту.
Пришёл я в себя от резкой боли в левой руке. Приоткрыв глаза, я увидел, как кто-то стоит на моей руке и укладывает рядышком со мной мёртвого бойца. Мне захотелось накричать на ентого неуклюжего мужика, но из моего горла вырвался лишь болезненный стон. До меня тут же донёсся удивлённый вскрик: "Господи, да кто же додумался живого среди покойников положить?". Мужик сошёл с моей руки, и начал аккуратно поднимать меня с холодной земли. От нахлынувшей боли я вновь потерял сознание.
Следующее моё возвращение к жизни, произошло в какой-то большой палатке, где кроме меня, лежали на деревянных лежанках забинтованные люди. Едва я подумал, что необходимо кого-нибудь позвать и попросить попить воды, как в палатку зашла пожилая санитарка. Увидев, что я уже пришёл в себя, она сама подошла ко мне и напоила водой из поильника. После того, как я немного утолил жажду, санитарка тихо сказала мне:
- Ты, милок, не волнуйся особо. Операция прошла успешно. Доктора из тебя все осколки от бомбы вытащили, раны почистили и зашили. Завтра будет машина, она отвезёт тебя в госпиталь.
- Благодарю, - тихим голосом сказал я санитарке, - а вы случайно не знаете, что произошло, и где мои вещи?
- Я того не знаю, милок. Тут у палатки уже который день дежурит твой товарищ, ждёт когда ты в сознание придёшь после операции. Я его ненадолго сюда запущу, он тебе всё и обскажет.
Напоив меня водой ещё раз, пожилая санитарка вышла из палатки, а вскоре в неё зашёл Николаев.
- И тебе доброго здравия, сержант. Расскажи, Петро, что произошло на речке, да и вообще, пока я тут без сознания был?
- Когда мы доставили "языков" до нашего штаба, и передали их командованию дивизии, как положено, прибежавший телефонист доложил командирам, что "ожидается большой авианалёт". Мы, с разрешения комдива, побежали вас предупредить, да немного не успели. Немцы от речки наши позиции бомбить начали, ведь на речке недалеко от вас вторая и третья роты постирушки устроили. В общем, мы видели, как вас взрывом из воды на берег выбросило, а когда подбежали, то увидели, что вас очень шибко осколками посекло. Мы с Родионом начали вас перевязывать, а Степка собрал ваши вещи в вещмешок.
- Вещмешок сейчас где, Петро?
- У меня в землянке. Так что можете за него не беспокоиться. Вам он ещё долго не надобен будет. Такие раны быстро не заживают. Мы же когда вас в медсанбат принесли на плащ-палатке, то вы уже не дышали. Фельдшер даже на нас накричал, мол "зачем покойника сюда притащили?". А когда на следующий день мы узнали, что вы живы и врачи сделали операцию, Родион прибежал в медсанбат набил морду фельдшеру, а потом вернувшись в штаб, сильно избил писаря, он сейчас в соседней палатке лежит. За мордобой наш Родиоша получил от начштаба два наряда на кухню.
- А штабного писаря Родион за что избил?
- За дело, товарищ капитан. Он той ночью гад такой, на вас и других погибших под бомбами, похоронки оформил, и утром отправил в штаб фронта. Наш командир дивизии узнав про то, долго матерился, поминая родителей штабного писаря, но всё же был рад, что вы смогли выжить под бомбёжкой. Комдив объявил, что напишет на вас представление. Так что ждите, товарищ капитан. После выздоровления, быть вам майором, а там может и медаль какую-нибудь дадут.
- Сержант, ты же знаешь, я воюю не за звания или награды, а за нашу Родину.
- Да знаем мы про то, товарищ капитан. Но когда командование дивизии отмечает вклад, в общее дело борьбы с врагом, нашего разведвзвода, тоже приятно.
- Петро, ты принеси мой вещмешок сюда. Санитарка мне сказала, что завтра меня отправят в госпиталь для дальнейшего лечения. Сам же знаешь, что во многих госпиталях, после излечения раненых, не хватает новой формы, а у меня в вещмешке всегда комплект запасной формы лежит.
- Всё понял, товарищ капитан. Сейчас принесу ваш вещмешок. Вы быстрее выздоравливайте и возвращайтесь. Мы вас будем ждать.
Сержант покинул санитарную палатку, и через четверть часа принёс мой вещмешок. Когда он ушёл, я проверил содержимое мешка. Складень был на месте, он лежал на самом дне моего вещмешка, под аккуратно сложенной формой.
На следующий день, меня и ещё нескольких раненых, на машине увезли в госпиталь, где я находился до своего выздоровления. Вот кратко и весь мой рассказ о том, как я получил ранения, и почему мой отец получил похоронку на меня."
Замолчав Иван Демидыч, настороженно ждал моего ответа.
- Теперь мне всё понятно, Демидыч. Можешь считать, ты в моей команде, вместе со своей "Сваргой".
Иван поднялся с лавочки, молча пожал мне руку, и довольный направился в сторону своего дома...