Емельянова Ростислава : другие произведения.

Глава 11. Человек в маске

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сколько дней она шла к своей цели - возвращению домой. Наконец, цель достигнута, она в родных стенах. Множество испытаний позади: потери, утраты, боль, лишения, унижения. Теперь новый человек в её жизни - человек в маске. Кто он враг или новая любовь?
  
  
  
   []
  
  Морской причал и огромная кровать, окружённая со всех сторон прозрачной вуалью. Вокруг так светло и красиво. От лёгкого бриза ткань развивается на ветерке. Жаннин стоит рядом с ней, глядя на человека, идущего к ней навстречу. Его походка ей знакома. Он светится белозубой улыбкой, только вот лица невозможно рассмотреть, только улыбка... такая знакомая. Жаннин улыбается, делая шаг навстречу человеку, но он приближается к ней так стремительно, что она не удерживается и падает навзничь назад. И это не пугает её, ведь позади кровать, большая и мягкая. Она падает на неё спиной так медленно, увлекая за собой мужчину. Нежным движением она касается его лица, и оно начинает принимать очертания. Это Ален. Жаннин улыбается. Она снова касается его лица, и оно снова меняется. Это Франсуа. Лицо теперь словно мерцает, принимая облик то одного, то другого.
  
  Наконец её затылок коснулся постели, и она резко пришла в себя...
  Возвращение в реальность оказалось не очень-то приятным.
  Перед ней нависло сморщенное лицо лекаря.
  - Госпожа, вы слышите меня?
  - Где я? - прошептала она, прикладывая усилия.
  - У себя в комнате, - послышался рядом голос Бэт.
  - Вы слишком долго находились без сознания, госпожа, - снова проговорил лекарь, озабоченно протирая ей лицо и тыча в нос нюхательную соль.
  
  Жаннин устало закрыла глаза.
  - Нет, не закрывайте глаза, моя госпожа, - лекарь тряс Жаннин за плечи. - Слышите меня?
  - Да, я пришла в себя. Вы оторвали меня от такого чудесного сна. Море, солнце и мужчина моей мечты... не хочу находиться здесь... хочу там.
  - Рано тебе ещё, моя девочка, - снова послышался голос Бэт, и её круглое лицо возникло перед Жаннин.
  - О, Бэт. Не морщи лоб, будут морщины, - постаралась улыбнуться девушка, ощущая ладонь старухи у своей руки и погладив её.
  - Ну, да. Мне ж ещё замуж выходить, - подхватила Бэт, смеясь сквозь проступившие слёзы.
  - Как я здесь оказалась? - Жаннин слегка привстала, но лекарь снова уложил её на постель. Только сейчас она почувствовала, что под толстым одеялом абсолютно голая. - Что случилось?
  - Сэр Джон нашёл тебя на крыше, принёс сюда. Ты вся промокла и замёрзла. Зачем ты пошла туда? Ты могла упасть или остаться под дождём без сознания. Слава небесам тебя увидел Райс, - голос Бэт снова задрожал, а из глаз полились слёзы.
  - Перестань причитать, Бэт. Прошу тебя. Мир не перевернётся, если меня не станет. Всем будет только легче. У меня нет ни дома, ни мужа, ни верных людей в поддержку. Я как ночной горшок, которым каждый норовит попользоваться. Я устала... - Жаннин закрыла глаза, сглатывая слёзы, подступившие к горлу.
  - Что ты такое говоришь, девочка? А как же Ингрид и твой ребёнок?
  - Перестань, Бэт. Они прекрасно живут без меня на чужбине, дай бог здоровья тётушке, она не выгонит их на улицу.
  
  Бэт испуганно выпучила глаза, перекрестившись несколько раз.
  - Господи, не уж-то разум твой помутился?
  Лекарь отвёл старуху в сторону и прошептал ей:
  - Дай ей тёплого молока с мёдом. Больше не оставляйте её одну, пусть прислуга всё время присматривает за ней. Если поднимется жар, сразу зовите меня. Но будем надеяться, что ничего серьёзного не произойдёт. Она сильная и обязательно поправится. Я оставил баночку на столе, давай по ложке после еды.
  
  Бэт несколько раз кивнула в знак согласия, и лекарь ушёл.
   Жаннин не слышала их разговор, да и не хотела слышать. Ей было всё равно.
  За окном настал день, но пасмурный и дождливый, под стать её настроению.
  Джон Райс в это время мчался с небольшой свитой из замка, оставляя в ненастный день за спиной его мрачные стены и унося в своём сердце воспоминания о женщине с горящими волосами.
  
  ***
  Ален в компании своего лекаря, сквайра и слуги, подошёл к таверне "Пряная курица", рядом с выцветшей вывеской, которой висел труп лохматого рыжего пройдохи, с со сломанной лютней на шее вместо петли. Запах разлагающегося тела и вороны, сидящие на мертвеце, отбили бы аппетит у любого, но не у путников, которые были в дороге очень долго. Сквайр, что-то промямлил по поводу плохой приметы - висящий у таверны труп, но Ален только сплюнул в сторону и шагнул внутрь небольшого помещения.
  Здесь как будто никто и не знал о висящем у входа мертвеце. Наверное, запах спиртного, перемешанный с потом и едой, ударивший вошедшим в нос, перебил всё остальное. Здесь было душно и мрачно. Пьяные мужчины сидели по лавкам вперемежку с полураздетыми женщинами, попивая кислый сидр и сладкий эль.
  Граф де Шатарье опустился на свободное место в углу, за ним последовали его люди. Большегрудая хозяйка подошла к столу, улыбаясь и выставляя напоказ гнилые зубы.
  - Что желаете, господа?
  - Нам бы чего-нибудь поесть свежего и штоф вина получше, - проговорил граф, протягивая монету хозяйке.
  - Баг! - заорала она гортанным голосом, запрокидывая голову. - Принеси-ка нам сюда блинчики, кур и овощи! Да поживее!
  
  Затем она снова повернулась к столу, наклоняясь так, что грудь грозила выкатиться из тесного лифа, и добавила:
  - А вина принесу сама, самого лучшего...
  - Отлично.
  - Поспеши, дорогуша, а то, глядя на тебя, некоторые из нас слюной захлебнутся, - проговорил слуга, намекая на молодого сквайра слева от себя, отрывисто засмеявшись.
  Все подхватили его смех и тоже рассмеялись.
  
  Тем временем шустрый паренёк, по всей видимости, Баг принёс чашки и поставил перед мужчинами.
  - Как приятно ощутить запах курятины, а не тощего жилистого зайца... - задумчиво проговорил прыщавый сквайр и поскрёб в заросшем подбородке.
  - Да-а-а-а, - протянул угрюмый слуга и пригладил остатки волос на затылке. - И уж куда приятнее смотреть на грудастую бабёнку, чем на острый хребет на твоей спине, когда ты ползёшь впереди меня.
  - Тебе ли жаловаться? Ты уже оприходовал дикарку в лесу, в отличие от меня.
  Все снова рассмеялись.
  
  Через несколько минут к столику снова подошла женщина, поставив большой штоф вина, и наклонившись, негромко произнесла:
  - Что принесло вас сюда, незнакомцы?
  - Ветер, дорогуша. Лучше скажи, почему труп висит прямо у входа? Что натворил этот юнец? - проговорил Ален, улыбнувшись и откровенно разглядывая её большую грудь.
  - Меня зовут Кристин... - улыбнулась женщина, наклоняясь над столом ещё ниже. - А паренёк, что там висит, пел неугодные песенки... Говорила я ему, что это плохо кончится...
  - Что ж за песенки он распевал? Раз так рано оказался на том свете? - вмешался в разговор лекарь.
  
  Женщина присела на край скамейки, и перешла почти на шёпот, хотя вокруг было так шумно, что даже если бы она кричала, её бы всё равно никто не услышал:
  - Про норманна - наместника замка, и это глупому певцу дорого стоило. Райс -наместник прознал, а он сюда частенько заходит, ну и намотал струны ему вокруг шеи, да пригрозил, кто раньше трёх дней снимет, будет иметь дело с ним. Вот и боимся пока трогать труп, хоть и народу в таверне из-за этого поубавилось, мухи и вороны роем над ним вьются.
  - Что ж, этот норманн такой лютый? - снова спросил Ален.
  - Это вы верно подметили, милорд, лютый. Огромный как скала, силы немеренно, молодой, горячий. Не дай бог попасть под его руку, в один миг шею свернёт. Мне даже жаль нашу госпожу. Она попала в его плен бедняга, теперь уж пока англичанин не вернётся в дом, терпеть ей от него насилие и побои. Да лишь бы живой осталась. А наши дурни осуждают её, стены замка грязью закидывают, а она там как мышь в ловушке. Уж я-то знаю...
  - Откуда же? Сама, небось, с ним развлекалась? - промямлил сквайр, хрипло засмеявшись.
  
  Женщина выпрямилась, подперев руками бока, и повела недовольно плечом:
  - Может, и так. Только это развлечением назвать трудно. Он хоть и недурен собой, а злой как демон. Девушки, которых он увёз из деревни, обратно не возвращались. Поговаривают... - женщина снова перешла на шёпот и огляделась по сторонам. - Он страшный садист. Издевается над ними, а потом убивает.
  - Если ни одна не вернулась, откуда ж тогда знать, что с ними там происходит? - усмехнулся Ален, откусывая мясо от куриной ноги.
  - Мы хоть и не там живём, но кое-что всё-таки до нас доходит. На днях молодая девица выбросилась из окна замка, говорят, наместник её отдал своей охране, вот бедняжка и не выдержала.
  
  Ален замолчал, глядя перед собой и сжимая кулаки. А женщина, пошла дальше по столикам, выкрикивая что-то своему слуге.
  - Господин Ален, может быть, речь идёт про другую госпожу... возможно, в замке какая-то другая женщина, - попытался успокоить его лекарь, копошась в связке зелени перед собой.
  - Не знаю. Всё может быть. Но эта женщина имеет невероятную способность притягивать к себе неприятности.
  
  ***
  Прошла неделя с того злосчастного дня.
  Наступил новый день. Запертые ставни манили утренним светом, и за ними слышался звук прибоя. Жаннин медленно и бесшумно, чтобы не разбудить спящую рядом Дину, подошла к закрытому проёму и отворила ставни. Они приглушённо скрипнули, распахнувшись и впустив прохладный сырой воздух. День снова будет ненастным и дождливым.
  По небу серому и мрачному быстро проносились густые низкие облака, зацепляясь за башни замка. Сегодня это строение оправдывало своё второе название - Призрачный замок. Туман стелился у его стен так низко, что издалека казалось, словно он висит в воздухе, как призрак. Несколько дней назад он принял душу молодой девушки и примет ещё, если так будет угодно небу.
  
  Жаннин перегнулась через оконный проём, глядя вниз. Высоко... достаточно высоко, чтобы умереть быстро. Один миг полёта вниз, и всё закончится. Бушующие высокие волны унесут её тело прочь. И вскоре все забудут о существовании женщины 'с горящими волосами' или 'шлюхи демона', так прозвали её недавно. Вчера чернь выстроилась под окнами большого зала, и начала закидывать стены грязью с криками и проклятьями. Жаннин, вся истерзанная и измученная, вышла на смотровую площадку замка, глядя на людей сверху и слушая их проклятья. 'Они правы', - думала она, вздрагивая каждый раз, когда ком грязи разлетался о стену внизу: 'Я его шлюха, которая отдалась ему самовольно. Они ненавидят меня за погибшего молодого охранника, за мужчину, которому я перерезала горло, за девушку, которая покончила с собой, не выдержав позора. Эти люди - это глаза из сна, которые следят за мной и знают о моём проклятье, несущем смерть любому, кто находится рядом'.
  
  Жаннин сползла вниз на пол и опустилась на колени. Она машинально шептала слова, крестясь и кляня себя за малодушие и слабость одновременно. Слёзы заполонили её глаза, попадая на губы и капая на руки. Но даже в расплывающемся свете перед глазами она видела лишь одно лицо - лицо своей маленькой Кати, которой придётся забыть о существовании матери. Жаннин вспомнила её первый крик после рождения и момент кормление, её маленькие пальчики, накручивающие мамин локон, голубые огромные глаза, в которых отражается весь мир и любовь к ней. Боже! Как же хочется видеть её, обнимать и засыпать под её сладкое сопение рядом.
  
  Женщина решительным движением смахнула слёзы с лица. Поднялась на ноги и быстро залезла на широкий подоконник. Внизу бушевали волны, разбиваясь о мощные неприступные стены Призрачного замка.
  - Теперь я стану твоим призраком, мой милый дом. Если не могу жить в этом мире, я буду находиться вне его!
  
  Жаннин уже хотела сделать шаг вперёд, но что-то держало её сзади, какая-то сила не давала ей оторваться от края и сгинуть в пучине. Из-за шума волн она не слышала, как служанка проснулась и быстро подошла к ней сзади, теперь не давая упасть вниз и покончить с этой жизнью.
  - Стойте, госпожа. Не делайте этого! - услышала она голос Дины, пытавшейся удержать Жаннин. - Помогите, кто-нибудь!
  Девушка закричала, пытаясь втащить Жаннин обратно, царапая ей руки.
  - Пусти меня! Оставь, я хочу покончить одним разом со шлюхой и с ведьмой. Я не могу больше это выносить!
  
  Женщина почувствовала, что несколько пар чьих-то сильных мужских рук втягивают её обратно в комнату. Перед ней оказалось несколько мужчин: один охранник и какой-то человек, которого девушка не успела рассмотреть. Но когда они опустили её на постель, в комнате остался только он.
  - Жаннин, это я - Франсуа, - услышала она знакомый голос и повернула голову.
  - Господи, Франсуа... - недоверчиво прошептала Женщина, не веря своим глазам. - Это в самом деле ты?
  Жаннин заплакала, обнимая его.
  - Я думала, ты погиб, - она провела рукой по его лицу, чтобы удостовериться, что это действительно он.
  - Я и сам так думал... меня схватили, закрыли где-то и забыли.
  - Как такое может быть?
  - Люди, которые меня конвоировали: один был убит этим же вечером, а второй ранен. Оказалось, что про меня никто не знал. Повезло, что потом рядом в соседней камере оказались Бертран и Генри. А то бы так умер там с голоду. Теперь уже всё в порядке...
  
  Жаннин рассматривала мужчину. Он действительно казался похудевшим, но, как и всегда, улыбался. Лицо всё заросло щетиной, и сквозь неё только белели зубы, во время разговора.
  - Зачем ты здесь? - спросила она, глядя на его заросшее лицо, наклонившееся к ней.
  - С тобой беда, и мы с Бертраном пробрались в замок. Мы живём в пустой комнате на чердаке. Бэт нас кормит. Нужно что-то придумать.
  - А что тут думать? Снова ложиться под очередного хозяина? Я больше не хочу, ничего не хочу. Мне некуда идти. Мой народ ненавидит меня за то, что я стала любовницей наместника. Как только узнали - непонятно.
  - Зато нам всё ясно. Это всё маркиз. Его певец ходил по местным тавернам и распевал песенки на тему. Его больше нет. Говорят в одну из таких таверн на днях "норманн" зашёл перед отъездом и повесил горе-певца прямо на выходе вместо вывески.
  - От этого станет только хуже. Всех не перевешает.
  - Мы что-нибудь придумаем, ты только поправься.
  - Уходите сейчас же, пока вас снова не поймали. Передай Бертрану, чтобы возвращался обратно, мне важнее, чтобы мои мать и дочь были в безопасности. Пусть он возвращается к ним. И ты уходи.
  
  Жаннин задыхалась от слёз, сжимавших горло. В этот момент вбежала Бэт и начала выталкивать Франсуа, но он никак не хотел выходить:
  - Я не оставлю тебя, мы убежим вместе. Слышишь?
  - Уходи!
  Франсуа исчез, Жаннин упала на подушки. Ей хотелось кричать во всё горло и драть на себе волосы. Если они снова попадутся, англичанину будет, чем её шантажировать.
  - Бэт! Бэт! - закричала она так, что горло внутри запершило, и она закашлялась. Никто не ответил. - Бэт!
  
  В этот миг на пороге появился лекарь и няня, которая быстро подошла к женщине и погладила рукой её лоб.
  - О, боже, она вся горит!
  - Оставь меня, Бэт! Оставьте меня все!
  Лекарь что-то налил из своего пузырька в кружку и подал Жаннин.
  - Я больше не хочу это пить, это молоко сводит меня с ума, лишает рассудка!
  - Это не молоко, детка. Это настой из трав, ты успокоишься, поспишь, а потом будешь как новенькая. Тебе нельзя так изводить себя... - тихо и размеренно заговорила Бэт с Жаннин как с маленькой девочкой.
  
  Няня приподняла голову девушки и медленно влила ей в рот жидкость с запахом и вкусом луговой травы и ягод. Приятное тепло разлилось по телу, и Жаннин немного успокоилась. Две пары глаз смотрели на неё с одинаковым выражением озабоченности.
  - Адель... - начал лекарь, присаживаясь поближе к лежащей на постели девушке, когда Бэт хорошенько заперла дверь. - Так больше продолжаться не может. Вы напрасно изводите себя и ребёнка. Забудьте обо всём и помните только о себе, своём здоровье и ребёнке в вашем чреве.
  - Давно вы знаете? - прошептала Жаннин, закрывая глаза.
  - Это сейчас неважно. Ваша жизнь сейчас на первом месте. Слава господу, что та ночь не повредила вам.
  - Лучше бы она избавила меня от этого ребёнка и жизни. Теперь все будут думать, что я зачала от Райса, но это не так.
  - Я это знаю, - голос лекаря звучал успокаивающе.
  - Это бастард от любимого человека.
  - Никто не должен знать об этом, - вмешалась няня. - Никому ничего не нужно говорить, время покажет, как поступить. А пока пусть никто не знает об этом.
  - Полностью с этим согласен. Сохраним пока всё в тайне, госпожа, - кивнул лекарь и пошёл к выходу, оставляя свою подопечную на поруки старой Бэт.
  - Спи, моя девочка. Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Я буду рядом, пока ты не поправишься.
  
  На какое-то время воцарилась тишина, потом Жаннин тихо прошептала:
  - Ах, Бэт, если бы ты видела мою Кати. Такой прелестный ребенок.
  - Ещё увижу. Вот утрясётся всё, и мы ещё услышим в этих стенах не только её детский смех.
  - Ты правда так думаешь?
  - Я в этом уверена, моя дорогая...
  
  Жаннин неподвижно лежала на своей постели, медленно перемещая взгляд с одной точки на другую. И когда её взгляд упал на глубокое кресло рядом с окном, она заметила на подлокотнике чёрный плащ, подбитый рыжим мехом.
  - Бэт?
  - А-а-а... - тут же зашаркала женщина к кровати своей подопечной.
  - Что это за плащ лежит?
  - Джон принёс. Попросил, чтобы ты приняла. Его перешили на твой рост и подбили беличьим мехом, - с вкрадчивой улыбкой произнесла Бэт, присаживаясь рядом с лежащей женщиной. - Ты ведь оставишь его себе? Он такой мягкий. Джон сказал, что пусть хотя бы он убережёт тебя от непогоды, если всего остального ему не дано...
  - Хорошо, пусть останется, - выдохнула молодая женщина, смыкая глаза и отворачиваясь к стене. - Райс хоть и сволочь, но, слава богу, он уехал, и я больше не хочу думать о нём.
  
  Жаннин вдруг подумала, снова зарываясь лицом в большую подушку: 'Как странно... со мной постоянно происходят какие-то приключения, связанные с мужскими плащами. Сначала Ален и его плащ, множество раз надвинутый на мои плечи и ещё больше сброшенный и утерянный в большом лесу совсем недавно. Теперь Райс... его плащ лежит на спинке стула, предлагая своё тепло и защиту'.
  Жаннин вспомнила, как впервые Ален завернул её в свой лёгкий прохладный плащ, чтобы прикрыть разрезанный лиф платья. Невольно женщина улыбнулась, вспоминая его глаза, разглядывающие её во время обморока. Он не смог развязать лиф и разрезал лямки ножом, чтобы дать ей больше воздуха, а она подумала... какая глупость и нелепость! Она влепила ему увесистую пощёчину, отпечаток которой потом ещё долго рдел на его красивом лице. А потом они смеялись... и когда, он провожал её до комнаты, она попыталась вернуть ему плащ, снова распахнув порезанное платье. Господи... теперь всё казалось таким далёким и нереальным, словно мимолётный сон. Маленькая крупица счастья, оставшаяся там, в далёком Шатарье. Хотя? Кое-что от этой любви всё-таки осталось. И теперь это было внутри неё - его ребёнок. Он всё ещё жил в её чреве. Несмотря на все невзгоды и испытания, он рос в её животе. И теперь она должна смириться с его существованием, она должна скрыть от всех, что ждёт его. Но как?
  
  Постепенно воспоминания и размышления усыпили Жаннин. Но это был сон, не приносящий ей желанного покоя. Сновидения каждый раз тревожные и даже кошмарные приходили на смену бдению. Теперь она стояла на краю смотровой площадки, глядя вниз с головокружительной высоты. Всё так же шёл проливной дождь. Босые ноги скользили по каменным мокрым плитам, заставляя Жаннин подходить к краю слишком близко. И в один миг почва под ногами исчезла, и холодный воздух понёсся ей навстречу, вместе с землёй. Вот ещё мгновение, и она со страшной силой ударится о голые камни там внизу у стен башни. Как страшно кружится голова, до тошноты страшно.
  
  Жаннин попыталась расправить руки и полететь, чтобы избежать неминуемой гибели, и неожиданно ей это удалось. Скорость падения уменьшилась. Она почувствовала большие руки, обхватившие её за талию, где-то сзади. Существо странное и непонятное несло её над землёй, сдавливая рёбра огромными когтями. Но Жаннин чувствовала покой и защищённость, находясь в этих когтистых объятьях. Существо опустило её на самом побережье моря, навстречу закату. Жаннин обернулась. Существо стояло перед ней. Всё его тело, сплошь покрывала густая чёрная шерсть, через которую невозможно рассмотреть очертаний лица или морды, только зубы, белые, человеческие зубы в улыбке. Какое странное видение! Существо прижало её к себе. Тёплая и мягкая длинная шерсть окутала её тело так, что не хотелось двигаться, а просто заснуть в этих тёплых и странных объятьях.
  
  ***
  Очнувшись, она не сразу поняла, что находится снова в своей комнате на своей кровати. Она поднялась и подошла к окну. Смеркалось. Что же это она опять проспала весь день, ни разу не просыпаясь?
  Дождь, наконец, кончился, и сквозь облака проглядывали последние лучи засыпающего солнца. Жаннин машинальным движением смахнула с подлокотника плащ и завернулась в него прямо поверх тонкой сорочки. Это сразу согрело её. Она снова закрыла глаза, вспоминая уходящие отрывки сна. Незнакомое существо, скрытое под толстым слоем длинной шерсти и человеческая улыбка. Что это может значить?
  
  Ещё не проснувшись окончательно, Жаннин не сразу уловила какое-то движение позади себя. Но, когда она всё-таки ощутила чьё-то едва уловимое дыхание, было уже слишком поздно. Она резко обернулась, и, увидев в двух шагах от себя стоящего человека, вскрикнула от испуга. У человека лицо было чёрным, Жаннин не могла его рассмотреть.
  - Тише, леди Адель. Я не хотел вас испугать своим видом. Простите, я должен был предупредить о своём приходе, - человек боялся подходить ближе к напуганной до смерти девушке. Её сердце колотилось так громко, что казалось, оно стучит не в груди, а у неё в ушах.
  
  В комнату вошла девушка-прислуга, вытаращив глаза и молча стоя у порога. Человек сделал ей знак выйти, и она испуганно сорвалась с места, быстро выбегая из комнаты.
  - Простите меня, леди Адель, - шёпот человека подействовал на неё успокаивающе, и после нескольких глубоких вдохов, она, наконец, пришла в себя.
  - Простите меня, дорогая Адель, не бойтесь меня, - снова прошептал он в третий раз, и Жаннин смогла ответить, разглядывая человека перед собой:
  - Вы до смерти напугали меня...
  - Поверьте, я вовсе не хотел этого...
  - Кто вы? - теперь Жаннин видела: перед ней действительно человек - мужчина.
  
  Верхнюю часть лица до носа скрывала кожаная чёрная маска, и именно поэтому, оказавшись с ним лицом к лицу, женщина подумала, что у него чёрное лицо, с ужасом отпрянув.
  - Джеймс Сандорс, рыцарь войска герцога Монфора, - прохрипел он, вращая под маской белками глаз.
  - Англичанин... - констатировала Жаннин, испуганно разглядывая мужчину.
  
  Он оказался невысокого роста, крепкий и широкий в плечах, волосы до плеч, тёмные и волнистые спадали прядями. В остальном, невозможно было хорошенько рассмотреть. Его чёрная маска из тонкой, обтягивающей кожи закрывала большую часть лица, не давая возможности видеть цвет и форму глаз. Жаннин видела лишь белки, когда он смотрел в сторону. Нижнюю часть лица покрывала аккуратная борода и тонкие усы. И Жаннин обратила внимание, что на этом лице живет только рот. Он то растягивается в улыбке, показывая крепкие зубы, то сжимается, заставляя усы покачиваться над верхней губой.
  - Зачем вы здесь?
  - Не терпелось увидеть вас? Я прибыл несколько дней назад, но боялся войти, чтобы не испугать...
  - И всё же испугали... Зачем вам маска? Что-то скрываете? - холодно произнесла Жаннин, вглядываясь в глаза в прорезях.
  
  За окном совсем стемнело, и мужчина быстро выбил искру и зажёг свечи на канделябре, стоящем рядом.
  - Все люди что-то скрывают... разве у вас нет секретов?
  Жаннин промолчала.
  - Я слышал, вы пытались выброситься из окна, это правда?
  Женщина не ответила.
  - Может, вы ходите во сне? Две ночи назад вас нашли на крыше, босую и без сознания, - голос мужчины прозвучал хрипло и резко.
  
  Жаннин опустила глаза и снова промолчала.
  - Вы хотите, чтобы я ушёл? Скажите, если вам неприятно видеть меня и говорить со мной, - прохрипел голос. Казалось, мужчина теряет терпение.
  Она подумала, что если он сейчас обидится и уйдет, неизвестно, когда потом пожелает говорить с ней и пожелает ли вообще.
  - Сегодня утром мне помешали избавиться от тягостных воспоминаний и угрызений совести. Только и всего, - выдохнула она, чувствуя, что совсем выбилась из сил.
  
  Маковое молоко, которым её пичкали уже несколько дней, чтобы успокоить, сделало её совсем беспомощной и обессиленной. Она держалась перед этим мужчиной из последних сил, стараясь не выдать своей слабости и страха.
  - Я глубоко сожалею, леди Адель, что меня не было здесь, когда дом вместе с людьми оказался в руках бестолкового управляющего, способного только разрушать. Он мой кузен, и честно говоря, я надеялся, что такая ответственная миссия, которая была возложена на его плечи, сделает его серьёзнее и мудрее. Я жестоко ошибся и сожалею.
  
  Его хриплый голос звучал спокойно и даже немного безразлично, как показалось Жаннин, и теперь она начала терять терпение и остатки сил.
   - Что теперь могут изменить сожаления?
  - Я не звал вас, вы сами пришли с людьми и, возможно, с намерением убить меня! - вдруг громко прохрипел он в ответ, и Жаннин показалось, что искры посыпались из прорезей для глаз в его маске. - Не отрицайте этого! Чего вы теперь хотите от меня? Вы получили то, зачем пришли! Слава богу, вас не убили! На войне женщин насилует столько мужчин, что бедняги теряют счёт и умирают от этого. Вы, насколько я осведомлён, пришли к Райсу сами. Никто не слышал ваших криков и не видел вашей крови!
  
  Жаннин молча смотрела на мужчину, слушая его хриплый низкий голос, и не понимая, как ей реагировать на его слова и оценку действий её и Райса. Теперь ночь с наместником ей казалась каким-то далёким бредовым сном, словно это вообще происходило не с ней, а с какой-то другой женщиной. Но разве за этим она пришла сюда? Она по наивности думала, что может просить помощи у этого человека, который стоит перед ней с непроницаемым видом.
  - Вы молчите? - прошипел он ей в лицо.
  - А что тут скажешь? Я боялась Райса. И боялась за своих людей, которых он грозился повесить? Что мне оставалось? Да, вы правы, я пришла сама. Но разве был другой выход?
  Сандорс ничего не ответил, только его глаза сверлили её сквозь прорези маски.
  - Зачем вы ко мне пришли? Чтобы осуждать меня?
  
  Мужчина стоял перед ней молча, глаза неподвижно смотрели на неё сквозь кожаные прорези, и это молчание показалось ей страшнее словесного осуждения.
  Вдруг неожиданно для себя самой, руки Жаннин смахнули плащ со своих плеч и дернули за тонкие завязки собственной сорочки, которая бесшумно соскользнула, обнажая тело женщины. Тонкая нежная кожа покрылась мурашками, руки задрожали, не находя себе место.
  - Возьмите, вы ведь за этим пришли? Обещаю, что не буду кричать... - слёзы выступили на глазах Жаннин. И снова она почувствовала себя униженной и раздавленной, как тогда, когда молила Райса при всех отпустить её людей за ночь с ней.
  
  Мужчина какое-то время разглядывал её, и не мог не заметить синяк на лице и шрамы, кровоподтеки по всему телу - следы борьбы с солдатнёй. Она чуть не стала их жертвой, только из-за глупости Райса. Эта женщина могла погибнуть мучительной смертью. Всё могло закончиться печально.
  Англичанин поднял с пола плащ и, снова накинув его на её тонкие дрожащие плечи, прошептал:
  - Вы красивая женщина, леди Адель. А я люблю женщин. И впредь прошу, не делайте больше так. Я могу лишиться самообладания, уступив желаниям, - его руки ненадолго задержались на её плечах, согревая своим теплом, а на лице среди бороды и усов появилась улыбка:
  - Зачем вы это сделали?
  - Люди бывшего когда-то моим дома ненавидят меня, они забрасывают дом грязью, кричат оскорбления и проклятья, ко мне вошла пожилая женщина под видом добродушной прислуги и пыталась накормить меня отравленным бульоном. К счастью, я случайно, опрокинула тарелку, и кошка, лакавшая содержимое этой посуды, сдохла через несколько минут. Мне нет места ни в лесу, ни в собственном доме. Моя дочь живёт вдали, мои люди оставили меня... Что же мне делать?
  
  Жаннин, не выдержав, разразилась рыданиями, глядя на эту чёрную непроницаемую маску. Она поняла, как глупо ведёт себя, в порыве эмоций.
  - Простите меня за жестокие слова. Вы правы, у вас не было другого выхода с Райсом. - Он обнял её за дрожащие плечи и погладил по голове. - Идёмте, я уложу вас обратно, а потом мы продолжим разговор, если желаете.
  
  Женщина молча подчинилась.
  Он усадил её на край постели, присел рядом с ней, накрывая её плечи тёплым одеялом и чувствуя, как она дрожит под ним.
  - Вы совсем замёрзли, леди Адель. Я распоряжусь, чтобы вам принесли горячий чай с мёдом, - он быстро поднялся и подошёл к двери, шёпотом делая указания.
  
  Женщина тайком рассматривала его фигуру. Что-то ей казалось в ней знакомым, что-то совсем неуловимое, незаметное. Его маска больше не пугала её, и даже наоборот вызывала любопытство. Что там за ней? Огромный ожёг, дыра, безобразный шрам? Эта загадка её притягивала.
  - А знаете, леди Адель, хотите есть? Я решил разделить свою вечернюю трапезу с вами, прямо здесь. Вы позволите? - прохрипел он и снова улыбнулся.
  Он подошёл к шкафу и выбрал лёгкое домашнее платье, положив его рядом с женщиной. Она совершенно растерялась и не знала, как вести себя.
  - Вот оденьте это, прошу вас, и пусть служанка расчешет ваши прекрасные волосы. Вам нужно развеяться. Я вернусь через несколько минут.
  
  И он ушёл, оставляя Жаннин в полном недоумении. Она не сразу сообразила, что нужно сделать, только скорое появление прислуги, смогло расшевелить её. Дина быстро помогла ей одеться, с недоумённым видом поднимая с пола сброшенную сорочку. Затем пришла Бэт, возглавляя целую шеренгу слуг, вносящих стол и разные кушанья.
  - Здесь нужно проветрить всё, - деловито проговорила Бэт, раскрывая всё настежь и распоряжаясь, как всё расставить на столе. Дина расчесала Жаннин волосы и помогла умыться.
  - Бэт, что происходит? Я ничего не понимаю, - возмутилась женщина, схватив старушку за рукав.
  - Ничего, милая. Просто сэр Джеймс пытается поднять тебя на ноги, и эта идея мне нравится.
  - Может и он тебе тоже нравится? - взорвалась Жаннин, вспыхивая.
  - Он интересный и обходительный.
  - Он - англичанин, Бэт. Ты что совсем спятила? - вскричала девушка, потеряв терпение.
  - Не кипятись... извлеки лучше из этого выгоду, - тихо прошептала няня, наклоняясь к уху Жаннин и жестами выгоняя всех слуг из комнаты. - Скажи, какое будущее для себя ты видишь? У тебя ни дома, ни семьи, ни возлюбленного. У него тоже... две одинокие души могут найти друг друга.
  - Ты совсем сошла сума!
  - Тогда делай, как знаешь. Всё! Я умываю руки. Сама решай, как твоей душе угодно. Но помни, победителю достаётся всё!
  
  Жаннин осталась одна. В глубине своего сердца она знала, что Бэт права, ведь совсем недавно, она сама хотела именно этого, когда они шли сюда.
  'Хоть бы они ушли, тогда у меня не будут связаны руки', - промелькнула мысль в голове женщины. И не успела она сбросить с себя озабоченность и смятение, мужчина вновь появился в комнате. Он быстро и бесшумно приблизился к ней и, взяв её ладонь, приблизил к своим губам.
  - Идёмте за стол, леди Адель, вы должны поесть, - тихо прошептал он. Жаннин заметила, как по-разному всё время звучит его голос: шёпот такой успокаивающий и приятный, а когда он старается говорить громко, то выходит хрип такой противный, что хочется закрыть уши. Наверное, он знает об этом, поэтому старается чаще говорить шёпотом...
  
   - Надеюсь, вы не почтёте за неучтивость моё присутствие в вашей комнате за столом. Я слишком долго ждал и терпел. А ведь мне так давно хотелось увидеть вас и познакомиться с женщиной 'с горящими волосами'. Должен признаться, в жизни вы ещё прекраснее, - глядя на неё через прорези маски, он улыбнулся и, подводя её за руку к столу, помог сесть.
  - Вас я тоже себе представляла по-другому... - едва слышно произнесла Жаннин.
  - Как? Ещё страшнее? - хрипло засмеялся мужчина.
  - Нет...
  
  Мужчина засмеялся ещё сильнее, и Жаннин совсем растерялась:
  - То есть я хотела сказать... что разговоры о вас...
  - Разговоры обо мне? Значит, вы всё-таки спрашивали обо мне? Я польщён...
  Он сидел так близко с ней за столом, что она могла видеть, как двигается кожа на его лице вокруг чёрной маски и блестят глаза, при каждом взрыве хриплого смеха. Его ладонь лежала поверх белоснежной скатерти, всё время вздрагивая и двигая пальцами. И опять Жаннин поймала себя на мысли, что эта рука кажется ей знакомой, если не считать присутствия на ней двух больших перстней, которые она видела впервые.
  - Простите меня, я дурно воспитан. Всё время перебиваю. Но вас так приятно смущать...
  
  Ненадолго воцарилась тишина. Жаннин сидела на своём месте, глядя в пустую тарелку и, не решаясь взглянуть на собеседника. Он, заметив, что она не притронулась к еде, решился взять инициативу в свои руки:
  - Вы совсем ничего не едите. Вы любите устрицы? Мои повара прекрасно их готовят. И сейчас вы можете не бояться, что вас отравят. Если хотите, я перед вами перепробую всю еду, которую вы пожелаете съесть.
  
  Жаннин улыбнулась:
  - Спасибо, милорд, но меня это уже не особо беспокоит...
  - Джеймс. Вы можете звать меня Джеймс, - прошептал голос мужчины, и глаза Жаннин встретились с его глазами. Она уже начала привыкать к его маске.
  - Пожалуй, я попробую устрицы, сэр Джеймс, - и, немного помолчав, добавила. - Вы ведь уже их пробовали?
  
  Англичанин засмеялся и кивнул головой, демонстративно поднося к своему рту одну из устриц и быстро проглотив:
  - Отличный вкус. Попробуйте, леди Адель.
  Женщина последовала его примеру и, быстро поднося устрицу к своему рту, проглотила. Голодный желудок сразу откликнулся внутри неё и требовательно забурлил, желая ещё. Жаннин, наконец, занялась пищей. И мужчина украдкой, с улыбкой наблюдал за её движениями:
  - Я рад, что вам нравится еда, леди Адель, - его зубы блеснули под усами.
  
  Жаннин до сих пор было немного странно слышать своё прошлое имя. За последнее время она почти забыла о ней - госпоже Адель Пентьевр де Блуа, одинокой после гибели своих возлюбленных отца и мужа. Она попала в другой мир, грязный и порой невыносимый, и в котором она никак не могла найти себе места. Ей вдруг захотелось заговорить об этом, в лоб спросить этого человека о его планах. Наверное, чтобы больше не тешить себя напрасными надеждами на хорошее будущее или, наоборот, наконец, успокоиться и почувствовать себя под защитой.
  - Еда действительно замечательная, и, наверное, я впервые ем с удовольствием, сэр Джеймс.
  - Я рад, значит, я не зря напросился на ужин с вами...
  
  После небольшой паузы, Жаннин решилась спросить:
  - Сэр Джеймс...
  Англичанин поднял на неё свой взгляд, и его губы немного сжались, словно он почувствовал, что она боится чего-то.
  - Могу я задать вам вопрос?
  - Конечно, леди Адель. О чём же?
  - Какие у вас планы на меня? Что вы собираетесь делать в отношении меня?
  
  Джеймс Сандорс отодвинул тарелку, вытер руки салфеткой и обратил на женщину свой взгляд. Немного помолчав, он ответил:
  - Признаюсь честно, пока не знаю. Но теперь я точно уверен в том, что не смогу вас прогнать отсюда. Вы мне приятны и интересны, леди Адель. И, несмотря на то, что я представлял нашу встречу и вас совсем другими, я не хочу, чтобы вы исчезли. И потому... я действительно пока ничего не могу вам сказать. Я не знаю. А что думаете вы? Какие планы у вас? Надеюсь, вы больше не хотите меня убить, и я не произвожу на вас впечатлений, словно я чудовище, которое желает вашей погибели.
  
  Жаннин вздохнула, с трудом сдерживая своё волнение. Она не знала, радуют его слова или огорчают. Какое-то беспокойство охватило её сердце, наверное, потому что она сама не знала, чего именно хочет, и есть ли правильный выход в этой ситуации.
  - Вы молчите? Что же мне теперь думать, госпожа Адель?
  - Я никогда не желала вам смерти, сэр Джеймс... не знаю, на что именно я надеялась, когда шла сюда... - Жаннин опустила взгляд, не в силах смотреть на прорези в маске. Теперь эта черная тень на его лице ей мешала.
  - Вы пришли с войском! Пусть и небольшим, но люди, которые были с вами, готовы были убивать.
  - Вы не можете знать того, на что были готовы мои люди. Если бы это было так, наверное, мы бы сейчас не говорили с вами. Как раз наоборот, я проявила слабость, не пошла на пролом, не взялась осаждать любимый дом. Я не смогла поднять руку на его стены, ведь они такие родные мне. Здесь я выросла, здесь была счастлива, здесь моя душа, - лицо Жаннин вспыхнуло.
  - Я это знаю, я это почувствовал в первый же день моего нахождения здесь.
  
  Жаннин с горечью сглотнула и посмотрела на своего собеседника. Его глаза снова заблестели под маской.
  - Когда я вошёл сюда, здесь был крах. Невредимым оказался в этом доме лишь портрет в гостиной. Может это покажется вам странным, но молодая женщина смотрит на меня с него всегда по-разному: то со скорбью, то с откровенной усмешкой, то с манящей улыбкой, то с безразличием. Сначала я хотел его забрать с собой, но потом подумал, что тем самым лишу дом души. Теперь вы здесь вживую, другая, но вы всё же та женщина "с горящими волосами". Вы изменились, и ваша жизнь тоже, но вы - она.
  - Я благодарна вам, сэр Джеймс, за то, что вы возродили этот замок. Он и в самом деле был в плачевном состоянии.
  - Прошу вас помнить, что это - теперь мой дом. Я не мог иначе.
  - Да, вы правы, сэр Джеймс.
  
  Жаннин было так горько, что стало трудно дышать. Невыносимо больше продолжать этот разговор. Почему она не послушала графа Шатарье? Не доверилась ему и не поехала за ним в его дом? Возможно, её жизнь действительно бы сложилась иначе. Здесь она как узница, связанная по рукам. Зачем она здесь? Как глупо было думать, что англичанин захочет взять её в жёны. Теперь стало совершенно очевидным, что это не входит в его планы. "Боже, как всё это глупо!" - кричало во всё горло её уставшее сердце. - "Какая нелепость быть здесь!"
  - Я вижу, что утомил вас, леди Адель. Большое спасибо за вашу компанию и разговор со мной, - он быстро поднялся со своего места и подошёл к Жаннин. Она тоже попыталась поспешно встать, но он остановил её и усадил обратно, взяв её ладонь в свои руки:
  - Не спешите, вам нужно хорошо есть и поправляться. Вы очень бледны и слабы. Надеюсь, я ничем не расстроил вас?
  
  Жаннин еле сдерживала стон отчаяния. Ей хотелось кричать во всё горло. Но она выдавила из себя улыбку и, всё же встав на миг, присела в книксене. Англичанин быстро удалился, оставив женщину одну за столом. В глазах её застыли слёзы, но она держалась. И только, когда его громкие шаги стихли в коридоре, она взяла в руки своё пустое блюдо и с силой швырнула его в стену. Блюдо со свистом пролетело через комнату и с грохотом врезалось в камень, оставив глубокий след. Блюдо скатилось на пол, громко крутясь и издавая звонкий металлический звук, и, наконец, затихло.
  
  Через мгновение в комнату вбежал охранник, который теперь снова сидел под её дверью и испуганно уставился на погнутое блюдо, затем на стоящую возле стола женщину.
  - С вами всё в порядке, госпожа?
  - Да, в полном. Мне уже полегчало.
  
   * * *
  Старая Бэт несла в связанной небольшой котомке ещё неостывшую еду: блинчики, овощи и кувшин молока для Бертрана и показавшегося очень странным спутника Жаннин Франсуа. Бэт насколько могла осторожно шла по коридору, боясь, что её выследят. Жаннин права, от них нужно избавиться, они здесь всё равно ничем не помогут. И Бэт понимала, что снова уходить и скитаться неизвестно где, тоже не выход для её уставшей госпожи, да ещё и с таким бременем. Бэт вздохнула, поправляя чепец на голове и рассуждая про себя по дороге: 'Если бы англичанин взял её в жены... тогда, наверное, стало бы проще. Но Жаннин упряма, и что на уме у нынешнего хозяина тоже никто не может знать. А хотелось бы...'
  
  Наконец, она оказалась перед нужной дверью и, убедившись, что слежки за ней нет, быстро проникла внутрь маленькой комнатки. Перед женщиной сразу же возник Бертран, осунувшийся и ещё сильнее поседевший за последние дни. Его угнетала беспомощность.
  - Где второй? - прошептала Бэт, плотно закрывая за собой дверь и быстро проходя внутрь комнаты.
  - Не знаю, я немного задремал, а когда проснулся, его уже не было.
  - Не дело это - шататься по замку в такое время. Поймают - повесят и разбираться не станут, - проворчала Бэт, присаживаясь рядом с понурым Бертраном. - Что с тобой происходит? Ты стал другим, придя сюда...
  - Я подставил Адель, подложив её сначала под одного, теперь подкладываю под другого. Она мне как дочь, а я ничего не могу поделать. Пойти к нему ночью и свернуть ему шею, Бэт? Что мне сделать?
  
  Бэт усмехнулась, затем вздохнув, взглянула на своего собеседника. В свете тусклой свечи, его лицо выглядело ещё более усталым и постаревшим.
  - Какая глупость, свернёшь шею одному, обязательно появится другой. Если она хочет остаться здесь и жить как хозяйка, придётся идти на жертвы и хитрить. Она должна женить англичанина на себе. Я не думаю, что это так трудно. Она молода и красива!
  - А если он окажется таким же животным, как этот выродок Райс? - глаза Бертрана болезненно вспыхнули и вновь угасли.
  - Нет, не окажется, он воспитанный. Это видно по его манерам. Правда, настроение очень переменчиво. Никогда не можешь знать, что взбредёт в его голову в следующую минуту.
  
  В этот момент послышался условленный стук в дверь и на пороге возник Франсуа, быстро просачиваясь внутрь тёмной комнаты.
  - Где ты был? - сразу начал расспросы Бертран. Он никак не мог заставить себя до конца доверять этому незнакомцу с дороги.
  - Ходил на разведку... и, кстати, пока некоторые спали здесь, я кое-что узнал.
  - Что же? - недоверчиво покосившись в сторону вошедшего, спросил Бертран.
  - Англичанин получил какое-то письмо и ездил на встречу...
  - Опять Перне?
  - Я думаю, да, - кивнул Франсуа, развязывая принесённую Бэт еду, но, не притронувшись к ней.
  - Всё никак не уймётся, - проворчала Бэт, сплюнув в сторону.
  - Боюсь, что желающих получить Жаннин в свои руки слишком много. Я был в таверне за стеной, и одна бабёнка проговорилась мне, что недавно к ней покушать захаживал некий господин - брюнет со своими людьми. Он явно не из этих мест, интересовался местными новостями. Я думаю, что скоро он тоже здесь появится... - Франсуа ловким движением закинул один блинчик в свой рот и облизал пальцы.
  - Дай-ка мне! Ты, как видно, уже сытый, раз по тавернам хаживаешь, - снова проворчал Бертран, поднимаясь и придвигая тарелку с едой к себе.
  
  Франсуа хитро улыбнулся и, пожав плечами, отступил в сторону.
  - Да, полногрудая Кристин меня накормила сполна, - процедил Франсуа и причмокнул.
  - О! Уж Кристин своего не упустит! Только теперь тебе лучше пойти хорошенько помыться, а то нарастёт что-нибудь лишнее на твоём хозяйстве. Кристин не слишком-то разборчива в мужиках, особенно когда хватит эля лишку, - засмеялась Бэт, сотрясаясь всем телом.
  - Уже помылся... и поел, - поклонился Франсуа, довольно улыбаясь.
  - И откуда ты только такой шустрый взялся? - игриво улыбаясь, подтрунила Бэт и, толкнув в бок рядом сидящего Бертрана, добавила: - Не то, что ты! Сидишь тут, киснешь, голову ломая, что делать. А он везде уже поспел и с новостями вернулся!
  - Так что же теперь делать? Выходит, идти за стены замка Адель никак нельзя? - серьёзно прервал беседу седой мужчина, явно раздражаясь и быстро заглатывая блины один за другим.
  - Наверное, да. Здесь один англичанин, а там - целая куча не пойми кого.
  - Да ещё и герцогиня снова принялась на неё охотиться. Если б мы тогда вовремя не поспели, точно бы увезла её в какой-нибудь монастырь. Тогда пиши - пропала, - согласился Бертран, задумчиво надкусывая спелый огурец.
  - Да уж! Меня чуть было не вздёрнули тогда, - серьёзно произнёс Франсуа, поглаживая шею.
  - Видно, повезло тебе... - согласилась Бэт, не глядя на незнакомца.
  
  Ненадолго воцарилась тишина. Наверное, каждый думал о своём. Бертран впервые понял, что этот человек, которого они когда-то нашли на дороге, и Жаннин не раз спасала, которому он до сих пор не доверял, рисковал своей жизнью уже такое множество раз... что уже сотню раз отплатил за своё спасение. Он вывел Жаннин из леса, живую, он защищал её от бед и смерти, а не Бертран, который должен был быть рядом. Адель не простит старика никогда за это упущение, за то, что ушёл, надеясь найти подмогу, и оставил её там, в лесу с незнакомцем. И этот незнакомец не дал ей погибнуть, он спас её.
  
  Бертран отложил еду в сторону, кусок больше не лез ему в горло. И как в подтверждение его мыслям, Бэт проговорила:
  - Адель хочет, чтобы вы ушли. Она боится, что случай с Райсом может повториться. Только одна я знаю, что ей пришлось пережить из-за вас. Уходите, прошу вас. Одной ей будет легче, вы сейчас вяжете её по рукам и ногам.
  - Значит, она всё-таки решила остаться? - с нескрываемой досадой спросил Франсуа, скрестив руки на груди.
  - Я делаю всё, чтобы уговорить её остаться. Только в этом я вижу выход, - проговорила Бэт, исподлобья глядя на стоящего перед ней мужчину.
  - Я останусь. Устроюсь кем-нибудь здесь и буду присматривать. Мне всё равно некуда идти. Если будет плохо и невыносимо, я помогу ей сбежать, - решительно произнёс Франсуа, блеснув глазами.
  
  В глубине своей души старая няня улыбалась, ей нравился этот человек, хотя бы только потому, что так верен Адель и не боится попасть в беду.
  - Что ж, хорошо, я узнаю, где нужен работник. А ты Бертран... собери остатки людей и возвращайся к Ингрид. Ты нужен ей и маленькой дочери Адель. Мы здесь справимся... - Бэт похлопала пухлой ладонью по руке Бертрана. - Ступай завтра же, возвращайся к Ингрид.
  - Хорошо... но сначала я хочу увидеть Адель. Прошу, помоги мне с ней поговорить.
  - Я постараюсь, хотя это будет очень трудно и опасно. Я сделаю.
  
  ***
  
  За окном стемнело, а Франсуаза всё лежала в темноте, боясь зажигать свет. Всё вокруг неё погрузилось во мрак, ровно также как и её душа. Ей казалось, что мир перевернулся, словно вывернувшись наизнанку, выказывая всем свой непотребный вид изнутри. Её сердце сжали горечь, боль и пустота. Совсем недавно она жила, не подозревая, что всё так переменится. Перне совсем сошёл с ума, из замечательного нежного возлюбленного он превратился в невероятное чудовище. Некоторое время Франсуаза уже начала замечать перемены в его поведении, теперь он всё чаще был резок и груб и почти совсем не замечал её присутствия рядом.
  
  Его беготня за призраком ей порядком надоела, но она ничего не могла поделать. Маркиз неминуемо отдалялся от неё, ей хотелось уехать, но он не выпускал её из этой комнаты и совсем перестал приходить к ней. Сначала она старалась не обращать на это внимания, но потом стало ещё хуже, и в один 'прекрасный' момент он пьяный пришёл к ней в компании своего слуги. Вместо погибшего громилы Оноре, он завёл себе нового, не менее ужасного и огромного, который всё время следовал за своим хозяином, словно пёс. Этот стал не просто его слугой, он был его телохранителем. Ведь с недавних пор маркиз стал бояться покушения на себя.
  
  Теперь после минувшей ночи, Франсуаза сама всем сердцем желала ему смерти самой низкой и жалкой. Она лежала в одиночестве, издавая стоны от боли, пронзающей каждую частичку её хрупкого истерзанного тела. Она закрывала глаза и видела прошедшую ночь во всех её гадких красках, она помнила каждую мелочь. И то, как пришёл пьяный маркиз со своим слугой, и то, как приказал привязать её к кровати, и то, как потом с беспристрастным видом сидел в глубоком кресле и молча, иногда даже улыбаясь, наблюдал, как его огромный слуга насилует её.
  
  А потом ещё, и снова, и опять. Эта ночь показалась Франсуазе бесконечной мукой, она молила бога, чтобы тот послал ей скорую смерть или хотя бы потерю сознания, чтобы не видеть и не чувствовать всего этого. Но сознание оставалось ясным. Только боль усиливалась и казалась уже невыносимой. Она кричала и молила о пощаде, но никто не слышал её, она плакала и проклинала, но никто не замечал её стенаний.
  
  Слуга снова и снова возвращался к ней после небольшой передышки, и снова насиловал её, под жестоким взглядом своего хозяина. И когда между ног женщина почувствовала липкую горячую кровь, которая текла под её тело и застывала коркой, прилипая к нежной коже, тогда прозвучал голос Перне 'довольно'. И всё, наконец, закончилось. Они ушли, оставив молодую баронессу одну лежать на постели, перепачканной кровью и семенем. Господи, как она могла любить Перне, этого ужасного жестокого человека.
  
  Сейчас, сутки спустя, Франсуаза лежала и тихо плакала, вспоминая, как он уходил в ту ночь. Она крикнула ему вслед: 'За что ты так со мной?' А он лишь усмехнулся, обернувшись, затем подошёл к кровати и тихо прошипел ей в лицо: 'У меня достаточно законных и побочных детей. Неужели ты думала, что мне нужен чей-то ублюдок? Пускай даже и маленький граф? Не будь дурочкой, Зи-зи. Это был самый лучший способ избавиться от твоего ребёнка... прости, Зи-зи, такова жизнь'. Он похлопал её по щеке и ушёл, слегка раскачиваясь и по-прежнему сжимая штоф в руке. Дверь за ним захлопнулась, и Франсуаза осознала всю серьёзность своего положения.
  
  Нужно, во что бы то ни стало, убираться отсюда. Бежать как можно скорее! Молодая женщина попыталась подняться, но её руки и ноги всё ещё были привязаны к кровати. Все её попытки развязаться лишь отдавались острой болью во всем её теле. Кровь сочилась из её чрева, и она подумала о том, что так можно истечь кровью, если никто не придёт ей на помощь. Собрав все свои силы, она закричала, так сильно, как только могла:
  - Помогите! Кто-нибудь! Прошу вас! Помогите!
  Франсуаза не успела увидеть, пришёл ли кто ей на помощь, остатки сил покинули её прежде, чем в комнату вошёл человек.
  
  Как узнала Франсуаза потом, ей действительно помогли. Но это было уже потом, после того, как она потеряла своего ребёнка и чуть не истекла кровью. Больших усилий старой повитухе стоило остановить кровотечение. И, наверное, баронессе действительно повезло в том, что как раз в эту ночь в замок Перне вернулся молодой граф Филипп. От пьяного отца он узнал о случившемся и поспешил ей на помощь.
  Но сейчас Франсуазе было уже всё равно...
  
   ***
  Наступила ночь, но Жаннин не спалось. Она тихо бродила по своей пустынной комнате, не зная, как незаметно выйти из неё, чтобы охранник не пошёл следом. Ей вдруг захотелось увидеть Бертрана и Франсуа, словно они знали, чем ей помочь. Наверное, в них она искала спасение от одиночества. И они как будто услышали её мысли. Жаннин не сразу узнала в толпе слуг, двух переодетых мужчин, приведённых Бэт.
  - Жаннин, - услышала она шёпот за спиной, когда вынесли стол и посуду остальные.
  
  Она вздрогнула и быстро повернулась, улыбка блеснула в свете тусклой свечи.
  - Бертран? Это ты? - прошептала в ответ женщина, быстро подходя к стоящему в тёмном углу мужчине.
  - Да, моя девочка... Как ты?
  Лицо Бетрана, уставшее и испещрённое множеством мелких морщин, возникло из полумрака перед женщиной. Она тонкой холодной кистью руки провела по заросшей щеке мужчины. Он вздохнул и быстро прижал её руку к своим губам.
  - Со мной всё в порядке, мой дорогой Бертран, обо мне не волнуйся, - она немного помолчала, затем добавила. - Вы должны уходить, Бертран, ты и Франсуа. Уходите, так мне будет спокойнее.
  
  Бертран что-то попытался вставить, но она закрыла его рот тонкой кистью и продолжала шёпотом говорить ему в лицо, быстро, словно боясь не успеть сказать всё.
  - Я сегодня видела англичанина и говорила с ним. Всё не так уж и страшно... А ты должен быть рядом с Ингрид и моей дочерью. Сохрани их, прошу тебя. Я знаю, ты сделаешь это для меня и для себя. А я буду сама бороться за свою долю, пока хватит моих сил.
  - А если не хватит, Адель? Что тогда? Кто тогда остановит тебя? Ведь ты...
  
  Жаннин снова закрыла его рот ладонью.
  - Этого больше не повторится. Это была минутная слабость. Этого больше не случится. Я клянусь тебе.
  - А я прослежу, чтобы этого не случилось... - послышался ещё один голос, за спиной Бертрана, и Жаннин вздрогнула.
  
  Из тёмного угла постепенно возникло лицо Франсуа. Женщина чуть не вскрикнула от неожиданности. Сердце так сильно заколотилось в её груди, что стало трудно дышать. Сначала ей показалось, что маска, чёрная маска снова появится перед ней, но она ошиблась. Почему вдруг она так подумала? Какая глупость.
  - Что с тобой? Я испугал тебя? - Франсуа улыбнулся и подошёл ближе. - Ты ведь не думала, что я оставлю тебя здесь одну с этим странным тёмным человеком?
  - Вы должны оставить меня все! - возразила Жаннин, подходя ближе к мужчине. - Я больше не хочу рисковать вашими жизнями, на кону будет стоять лишь моя судьба.
  - Я останусь здесь и точка. Я буду всё время поблизости, я придумаю, как беспрепятственно связываться с тобой, но я не уйду, - тоном, не терпящим возражений, произнёс Франсуа, и его ладонь сжала холодную руку женщины.
  
  Она не знала, радоваться ей или плакать. Где-то глубоко в душе вдруг появилась едва заметная надежда, что она не одна, и сможет поговорить с ним, когда будет нуждаться в поддержке.
  - Хорошо. Как хочешь, - сдалась она.
  - Пока будешь связываться со мной через Бэт, - добавил Франсуа, и так как Бертран перебил его, незаметно снова отошёл в тёмный угол, пропав из виду.
  - Адель, как же мне оставить тебя? Вдруг ты попадёшь в беду?
  - Я выкручусь, не беспокойся обо мне.
  - Ты прости меня за всё, моя девочка, я не уберёг тебя, - торопливо зашептал Бертран.
  - Я жива, это сейчас главное. Уходи, прошу тебя и береги мою мать и дочь. Заклинаю тебя...
  
  Через несколько минут они оба исчезли, и Жаннин снова осталась одна в тишине и одиночестве. Но теперь беспокойство вдруг отошло, и она облегчённо вздохнула. Она широко раскрыла ставни и впустила влажный прохладный воздух в комнату. Волны бились о побережье совсем рядом со стеной, успокаивая и унося в мир грёз, где всё хорошо и ничто не беспокоит.
  
  ***
  На следующий день, проснувшись, Жаннин почувствовала прилив сил. Бэт обрадовалась, понимая, что женщина, наконец, пошла на поправку. Жаннин хорошо поела, и цвет лица казался намного свежее. Синяки на лице и теле побледнели и уже не так видны. А самое главное, она улыбалась.
  - Я вижу, сегодняшний сон принёс тебе улучшение. Ты хорошо выглядишь, - улыбнулась Бэт, глядя на свою подопечную.
  - Да, Бэт, и чувствую себя также хорошо, - ответила Жаннин, улыбнувшись.
  - Тебе нужно погулять, пока нет полуденной жары.
  - Да, ты права. Я, пожалуй, дойду до своей любимой беседки и почитаю.
  - Ступай, там сейчас прохладно и хорошо.
  - Сэр Сандорс не спрашивал обо мне? - вдруг спросила она.
  - Я не видела его ещё сегодня, - выдохнула Бэт и похлопала девушку по плечу.
  
  Одевшись в простое платье, Жаннин вышла в сад, по-прежнему, сопровождаемая своим охранником. Погода стояла замечательная, с моря дул лёгкий бриз и по небу летели мягкие перистые облака. Ветерок играл волосами женщины. Она остановилась и подумала о том, что уже очень давно не гуляла по саду, держа на руках Кати. 'Моя милая девочка', - вздохнула Жаннин, чувствуя острую тоску по своему ребёнку. Она вспоминала её задорный смех, когда Мишель скакал вокруг неё на одной ножке, её огромные голубые глаза, в которых можно разглядеть весь мир. Где она сейчас, моя милая девочка? На глаза Жаннин навернулись слёзы, грусть тяжёлым грузом легла на сердце. Женщина незаметно для себя остановилась, глядя вдаль и глубоко задумавшись. Так она стояла долгое время, погружённая в свои мысли и воспоминания.
  - Доброе утро, леди Адель, - неожиданно послышался хриплый голос совсем рядом.
  
  Жаннин обернулась и увидела рядом с собой Сандорса. Он был одет в тонкую тёмную рубаху, распахнутую до середины груди и позволяющую видеть в разрезе густую растительность.
  - Доброе, господин Сандорс, - тихо ответила Жаннин, разглядывая мужчину при свете дня.
  
  - Почему вы так грустны? Я вижу слёзы на ваших глазах, - Сандорс внимательно смотрел на Жаннин.
  - Просто нахлынули воспоминания, - чуть слышно прошептала она, смахивая слезу, и улыбаясь.
  Маска из чёрной кожи на его лице выглядела немного странно при свете утреннего солнца. Теперь женщина видела, что кожа у мужчины смуглая, загорелая, имеющая золотистый оттенок. Несмотря на невысокий рост, мужчина оказался хорошо сложён и подтянут. На вид трудно сказать, сколько ему лет, но судя потому что о нём слышала Жаннин, то можно было предположить, что около сорока.
  - У меня выдался свободный день, леди Адель, - снова прохрипел Сандорс, - могу я предложить вам конную прогулку?
  
  Теперь Жаннин обратила внимание на коричневые штаны для верховой езды на мужчине и плётку в руках. Женщина растерялась, не зная, что ответить на это предложение.
  - Я выбрал для вас самую смирную лошадь. Надеюсь, она будет нести вас как драгоценную ношу и не растрясёт. Как вы думаете? - Джеймс улыбнулся, показывая ровные белые зубы.
  - Но я не одета для верховой езды, сэр Джеймс.
  - Я это придусмотрел и поставил женское седло. Я знаю, что вы великолепная наездница, но так как вы ещё не совсем здоровы, тихая езда вам не повредит, а пойдёт только на пользу, - мужчина снова взглянул на Жаннин. - Так что скажете? Составите мне компанию? Я хочу вам кое-что показать.
  - Вы не оставляете мне выбора, - улыбнулась Жаннин. - Как тут отказать?
  Мужчина дал охраннику знак уйти, и, пропуская женщину вперед, последовал за ней следом.
  
   Через несколько минут Жаннин уже сидела верхом на белой лошади в женском седле. Рядом шёл вороной конь Сандорса.
  - Вы великолепно смотритесь в седле, леди Адель, - попытался завязать разговор англичанин.
  - Я знаю. Вы тоже, - ответила Жаннин, вскользь глядя на него.
  - Как вы себя сегодня чувствуете? Выглядите сегодня намного лучше...
  - Да, мне действительно намного лучше.
  
  Сандорс взглянул на женщину, разглядывая её лицо. На нём ещё остались следы царапин и синяков. Он каждый раз при виде их чувствовал сожаление, но уже ничего не мог изменить. 'Проклятый Райс', - думал Джеймс про себя, - 'Проклятый избалованный Райс'.
  - Вчера я долго думала над вашими словами, господин Сандорс. Я действительно пришла сюда со своим немногочисленным отрядом. И сама виновата в том, что произошло со мной. Но поверьте, я шла сюда не для того, чтобы убить вас. Я хотела просить вашей помощи, другого выхода я уже не видела. Но вместо этого попала в ловушку. Я не знала, что вас нет в замке, не могла знать, что там меня встретит Райс.
  - Я знаю, леди Адель. Вам не нужно оправдываться передо мной. Я тоже виноват, потому как, подозревая, что вы появитесь, я оставил вас на милость Райса. Это было глупо. Честно говоря, я надеялся, что вы придёте, зная, что вы скитаетесь и испытываете нужду.
  
  Жаннин молча взглянула на мужчину, не зная, что на это ответить.
  - Я знаю, что с вами были люди и немало. Где они теперь? - вдруг произнёс Сандорс, внимательно вглядываясь в лицо своей собеседницы.
  - Зачем вам это, сэр Джеймс? Они не представляют для вас никакой угрозы.
  - Я этого и не боюсь. Так всё-таки?
  - Но... - Жаннин оторопела от таких слов. Как он мог говорить об этом, не боясь, что эти люди могут пойти против него.
  - Я не боюсь этого, - снова пояснил он, улыбнувшись, - Потому что уверен, вы разумная женщина, которая всего лишь ищет защиты. Ведь так? Вы не станете устраивать переворот в собственном замке, так как он дорог вам. И я вам нужен, хотите вы этого или нет...
  - Вы так самоуверенны? - Жаннин внимательно смотрела на мужчину, и его глаза, казалось, пронизывали её насквозь, словно заранее читая внутри неё каждое слово, которое она собирается сказать.
  
  Их лошади остановились, гарцуя на месте. Сандорс не сводил с женщины глаз.
  Жаннин должна признать, что, к сожалению, это правда. Что греха таить, Жаннин действительно нуждалась в защите больше, чем была заинтересована в получении собственного замка обратно. Под стенами её дома стояли отряды маркиза и герцогини, которые только и ждали её промаха и слабины.
  - Мои люди в лесу. Я надеюсь, что они всё ещё ждут меня... Хотя уверенности в этом у меня очень мало, в свете тех событий, что произошли со мной и Райсом, - Жаннин опустила глаза, стыдясь собственных воспоминаний.
  - Если ваши люди всё ещё ждут вас, я хочу, чтобы в моё отсутствие с вами рядом были верные люди, которым вы доверяете... - Сандорс серьёзно смотрел на Жаннин, не отрываясь.
  
  Женщина открыла рот, но так и не нашлась, что ответить. Сандорс снисходительно улыбнулся:
  - Вы можете связаться с ними и призвать к себе нескольких?
  - О, нет... - Жаннин нервно засмеялась, - во второй раз я не попаду в одну и ту же ловушку. Вы хотите иметь кого-то из моих людей, чтобы шантажировать, как Райс? Господи, - у неё защемило сердце.
  - Значит, вы думаете, что мужчинам от вас нужно только одно? - огорчённо прохрипел Сандорс, отворачиваясь.
  - Вот именно, все хотят только одного. Не отрицайте этого...
  
  Мужчина снова взглянул на свою собеседницу и произнёс:
  - Я могу заполучить от вас всё, что мне захочется, выкручивая вам руки и ставя вас в безвыходное положение, но мне незачем это делать. Вы красивая женщина, но не единственная, от которой я могу всё это получить. К счастью, я не зациклен на вас, как маркиз или Райс. Я не слишком притязателен с женщинами. Для удовлетворения моих плотских желаний необязательно должна быть королева или герцогиня в постели...
  
  На губах Сандорса заиграла улыбка. Жаннин вздохнула и в облегчении, и в разочаровании. Теперь она уже и сама не знала, радоваться таким словам или огорчаться.
  - Чего вы сами хотите от меня, леди Адель? - вдруг прошептал он, глядя в глаза.
  - Если вы действительно такой, как говорите, то прошу лишь защиты, - она вздохнула и снова остановила свою лошадь. - Мне трудно заручиться чьей-то поддержкой, как вы понимаете.
  
  Мужчина кивнул, всё ещё улыбаясь:
  - Как только вы попадаете в чьи-то руки, вас ставят перед выбором? Понимаю... - он немного помолчал, затем добавил:
  - И всё же подумайте над моим предложением. Мне будет спокойнее вас оставить, пусть и ненадолго, под присмотром ваших людей. Я даю слово рыцаря, что не стану вас ими шантажировать. После Райса, как вы понимаете, я не могу вас доверить своим людям.
  - Хорошо, я подумаю, - Жаннин едва дышала от этих слов и, улыбнувшись, продолжила путь, подгоняя лошадь.
  
  
  Некоторое время они ехали молча, и пока женщина была так увлечена разговором, не заметила, какой маршрут выбрал её спутник. Сначала они поднимались в гору. И только, когда перед их глазами открылась великолепная долина, покрытая густыми и ровными рядами виноградника, Жаннин поняла, где они находятся.
  Сандорс спешился и подошёл к белой лошади, чтобы помочь спуститься женщине.
  - Сэр Джеймс? - она в изумлении и восхищении взглянула на рядом стоящего мужчину. - Виноградник... он жив.
  - О, да, леди Адель, и плодоносит, - Сандорс улыбнулся.
  
  Жаннин быстрым шагом прошла вперёд к высоким вьющимся кустам. И действительно на них висели аппетитные грозди винограда. Ягоды уже приобрели золотистый цвет. Жаннин сорвала ягодку с лозы и попробовала на вкус. Ароматная виноградинка лопнула под её зубами, заливая рот приятным сладким соком. Джеймс с интересом наблюдал за ней.
  - Виноград готов, - произнесла она, улыбаясь.
  - Вы правы. Сбор уже начался, - ответил мужчина, подходя к ней.
  Жаннин оглянулась и увидела, как действительно женщины собирают виноград, аккуратно срезая с лозы спелые грозди.
  - Идёмте, - произнёс Сандорс, ведя лошадей под уздцы и приглашая Жаннин пройти дальше.
  
  Они прошли вдоль рядов виноградников к небольшому низенькому строению. Солнце начало припекать сильнее. Захотелось и пить и зайти в тенистое место, чтобы спрятаться от палящих лучей. Жаннин остановилась, обернувшись на спутника. Он привязал лошадей и подошёл к ней, улыбаясь.
  - Идёмте, вы ведь не боитесь меня?
  - Немного, вы полны сюрпризов.
  - Мне больше нравится ваш восхищённый взгляд, чем испуганый, - его белые зубы вновь сверкнули сквозь усы, и, взяв Жаннин за талию, он осторожно завёл её в помещение.
  
  Здесь царил полумрак и прохлада, особенно в том помещении, которое находилось ниже. Сандорс зажёг лампу, и они спустились по винтовой лестнице в глубокий подвал. Множество бочек, заправленных вином, пахли дубом и немного землёй. Сандорс накинул на её плечи свой плащ.
  - Ого! - воскликнула Жаннин.
  - Будьте осторожны, леди Адель. После прошедших дождей пол немного отсырел.
  Он протиснулся вперёд и, держа Жаннин за руку, повёл вглубь. Через несколько минут у него уже появился в руке штоф, наполненный золотистым вином.
  - Я хочу предложить вам немного попробовать...
  - Вам трудно отказать, сэр Сандорс...
  - Джеймс... - поправил он её и налил в стоящие бокалы вино.
  - Боюсь, что после болезни, быстро захмелею и упаду здесь совершенно пьяная, сэр Джеймс, - Жаннин приняла бокал из его руки, пристально глядя в его лицо.
  
  Он усмехнулся, отпивая из своего бокала:
  - Я, возможно, этого и добиваюсь.
  Жаннин засмеялась.
  - Не волнуйтесь об этом, я вынесу вас отсюда на руках, - он порылся в сумке на его плече и вытащил из неё кусок сырной головки. - К тому же у нас есть закуска.
  Он достал из-за пояса кинжал и нарезал сыр на кусочки.
  - Пробуйте, Адель. Вам должно понравиться.
  Жаннин послушно взяла кусочек и снова отпила вина, закусывая сыром.
  - Отличный вкус. Мне нравится.
  
  Некоторое время они стояли молча, в полутьме глядя друг на друга и отпивая каждый из своего бокала. Потом Сандорс предложил попробовать бокал красного вина, Но Жаннин отказалась.
  - Простите меня за навязчивость, Адель. Вы правы. Но, когда болезнь ваша отступит, мы вернёмся к красному вину...
  - Согласна, сэр Джеймс.
  - Наверное, нам лучше подняться наверх. Иначе я простужу вас здесь, - вздохнул он, отставляя бокалы.
  И в этот момент произошло немыслимое. Краем глаза Жаннин увидела маленькую пробежавшую тень мимо своей ноги. Сама не ожидав от себя такой реакции, она соскочила со стула с криком:
  - О, Боже! Крыса! Там крыса!
  
  Сандорс испуганно подбежал к женщине с какой-то палкой в руке. Жаннин так испугалась, что, не помня себя, запрыгнула на рядом стоящий стул, не обращая внимание на мужчину. Он ловко метнул в маленькое животное палкой и вышиб ему мозги.
  Жаннин не могла придти в себя от испуга, она всё ещё стояла на стуле, крича и закрывая ладонями глаза. А когда с крысой было покончено, Джеймс подошёл к ней, чтобы снять её на пол, но она категорически отказалась это делать. Дрожащую и напуганную, мужчина вынес её из подвала на руках. Причём она так вцепилась в его шею, что он не мог дышать. Она пришла в себя только на свежем воздухе, переведя дух.
  
  Он опустил её на землю, и только тогда она поняла всю комичность своего положения. Сандорс, глядя на неё, вдруг разразился таким безудержным смехом, что долго не мог остановиться. Жаннин тоже начала смеяться, когда в её голове прокрутились моменты её запрыгивания на руки Сандорса и крики.
  - Господи, никогда не думал, что вы можете так сильно напугаться обычной мыши. У неё у самой, наверное, сердце разорвалось от вашего крика, - всё ещё смеялся он.
  - Простите меня, сэр Джеймс. Это так глупо с моей стороны. С детства ненавижу мышей и крыс.
  - Зато теперь я знаю, что женщина 'с горящими волосами' тоже кое-чего боится, - улыбнулся он, глядя на свою собеседницу. - Простите, что испугал вас.
  - Это была крыса, а не вы, - уточнила Жаннин, всё ещё задыхаясь. - Я так испугалась, что не помню, как запрыгнула на стул, и как вышла оттуда.
  
  Джеймс снова заразительно засмеялся:
  - Ах, значит, сама вышла?
  - О, нет, вы меня оттуда вынесли. Но вы же давали обещание.
  - Ну, хорошо, - Сандорс перестал смеяться, - идёмте к теплу. Вы совсем озябли, - он взял её руки в свои и дыханием попытался согреть, как маленькую девочку. В памяти Жаннин вдруг всплыло лицо Франсуа. Там в подземелье под замком он также хотел согреть её. И ей вдруг на миг показалось, что это он и есть.
  
  Жаннин испугалась собственных мыслей и отдёрнула руки, отходя от мужчины.
  - Простите, я не хотел вас испугать, - в глазах Сандорса появилась тревога.
  - Нет, мне просто показалось...
  - Идёмте.
  На выходе стояла женщина с корзиной у ног. Она поклонилась, и Сандорс быстро объяснил ей, что нужно убраться в погребе. Та кивнула головой и скрылась за дверью, оставляя свой урожай под навесом. Затем две девушки, выглядывая из-за лозы, поклонились и одарили господина Сандорса неоднозначными улыбками.
  - Я вижу, вы пользуетесь успехом... - удивилась Жаннин, глядя на Сандорса.
  - Они все меня уже знают. Когда я впервые приехал сюда, в замке затеялся большой ремонт. И я жил здесь неподалёку у реки, на острове.
  - Ах, вот как?
  - Женщины снабжали меня едой, к тому же я начал заниматься здесь виноградником. Здесь каждая меня знает.
  - Нисколько в этом не сомневаюсь, - улыбнулась Жаннин, прекрасно понимая, кто и кого чем снабжал.
  - О чём это вы, леди Адель? - Джеймс очень правдоподобно изобразил удивление, но так как Жаннин предпочла ничего не ответить, он добавил:
   - Хотите, возьмём с собой винограда? - и, не дождавшись ответа, Сандорс взял несколько гроздей и положил в свою дорожную сумку.
  
  Жаннин задумчиво посмотрела на небо. Кажется, погода начала портиться. Тучи набежали неизвестно откуда. И представив себе, что придётся застрять здесь, женщина проговорила:
  - Наверное, нам нужно возвращаться. Иначе, дорогу развезёт дождём.
  - Да, вы правы, леди Адель. Тем более, что у меня ещё есть кое-какие дела.
  Они молча прошли вдоль виноградника туда, где остались лошади. От жары и вина Жаннин чувствовала лёгкое головокружение. Ей хотелось поскорее сесть в седло и дать возможность животному нести её домой.
  
  Но легче не стало. Размеренная качка в седле и езда по наклонной совсем выбили Жаннин из сил. Джеймс, заметив, что она молчит и стала бледной, спустил её с лошади и отнёс в тень под дерево.
  - О, леди Адель, вы белая как полотно. Наверное, я зря потащил вас сюда. Простите меня, вы ещё слишком слаба.
  - Нет, сэр Сандорс, это вы меня простите. Я испортила всю прогулку. Не знаю, что со мной. Круги перед глазами и в ушах шум.
  Сандорс забеспокоился:
  - Я принесу воды.
  
  Мужчина на минуту отошёл к седлу своей лошади, где в сумке находились вода и меха с крепким напитком. Он взял всё. Но, вернувшись к Жаннин, увидел, что она без сознания. Глаза её остались открытыми, взгляд затуманился, она тяжело отрывисто дышала, лицо приобрело мертвенную бледность.
  Мужчина испугался, оставшись наедине с таким положением. Стараясь быстро соображать, он натёр её виски, сбрызнул лицо водой и посадил её, прислонив к себе, давая ей возможность дышать.
  'Чёртов дурак', - ругал себя мужчина, хлопая по её щекам и пытаясь привести в сознание, - 'Она ещё так слаба'.
  - Адель, вы слышите меня? Адель? - шептал он, хлопая по щекам.
  
  Адель была далеко. Где-то на краю света, взмывая под облака, прорезая их собой насквозь в стремительном полёте. Её несло в своих когтях всё то же существо, странное, заросшее шерстью. Полёт оказался таким стремительным, что дух захватывало и замирало сердце. Жаннин чувствовала, как поднимается вверх, а потом стремительно летит вниз, так что земля под ней приближается с невероятной скоростью. Вверх и вниз, вверх и вниз. Поток воздуха бьёт в лицо. Теперь она снова летит вниз. Но нет, не летит, она падает! Ещё миг и разобьётся о землю. Существо откуда-то сверху кричит ей:
  - Адель, господи! Вы слышите меня!
  Откуда этот голос? Он растворяет её видение, её полёт. Она возвращается в реальность.
  
  Перед собой Жаннин увидела испуганные глаза сквозь прорези маски, губы хрипели её имя.
  - Что случилось? - Жаннин не сразу поняла, что была в забытьи. Во рту ощущался неприятный железный вкус.
  - Вы напугали меня до смерти, леди Адель, - мужчина сидел перед ней на корточках, разложив на траве всё, что у него было с собой: меха, куски белой ткани.
  - Простите меня... - чуть слышно произнесла Жаннин, оглядываясь по сторонам. И постепенно приходя в себя.
  - Глупо было с моей стороны, тащить вас через лес, - он ещё раз протёр её лоб и лицо влажной тканью, дал попить. - Ну вот, немного порозовела.
  
  И тут в завершении всему пошёл сильный дождь, ливень. Крупные капли заколотились по траве и листьям. Сандорс, накрыл Жаннин своим плащом и сел рядом, прижимаясь своим плечом к плечу женщины. Она ощутила его тело близко рядом со своим. Её била мелкая неприятная дрожь после обморока.
  - Вы дрожите, леди Адель? - прохрипел Сандорс, - идите сюда.
  Он приподнял её и опустил спиной на свою грудь. Приятное тепло окутало её так нежно, что не осталось сил сопротивляться и возражать. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и под звук дождя тихо заснула.
  
  Джеймс Сандорс остался сидеть, оберегая короткий женский сон и боясь двинуться. Это оказалось приятным ощущением: сидеть под густой кроной дерева, ожидая конца дождя и прижимать к себе спящую женщину, которую такое длительное время мечтал увидеть и узнать. Теперь она сидела рядом с ним, ничего не подозревая и ещё не полностью пришедшая в себя. Болезнь и обморок отняли у неё все силы, и теперь они естественным образом должны восполниться. К счастью, сегодня Джеймс совершенно никуда не торопился, и все дела мог отложить на потом. Он втайне целовал её волосы, вдыхая их аромат и улыбаясь самому себе. Густая крона и плащ, накрывающий Жаннин, не давали сидящим промокнуть.
  
  Дождь шёл недолго, и сон продлился ровно столько же, потому как тучи развеяло ветром, и снова выглянуло ласковое солнце, пригревая Жаннин. Она шевельнулась и подняла голову, поворачиваясь к Сандорсу. Он улыбнулся и тихо прошептал:
  - Счастливого пробуждения, леди Адель.
  - Я что уснула? Почему вы не разбудили меня, сэр Сандорс, - она густо покраснела, понимая, что спала на груди у человека, с которым знакома всего день.
  - Вы выбились из сил, и я не посмел тревожить вас. К тому же мне было приятно подставить вам своё плечо, не каждый день на нём спит красивая женщина.
  
  Жаннин снова залилась густой краской:
  - Спасибо, чувствую себя намного лучше. Мы можем ехать дальше, если желаете.
  - Нет, давайте ещё немного посидим. Расскажите мне что-нибудь о себе, Адель, - вопрос оказался настолько неожиданным, что Жаннин немного растерялась, не зная, что именно он хочет услышать.
  - О чём, например? - проговорила она, снова послушно усаживаясь рядом и не глядя на мужчину.
  - О вашем муже? Как вы жили с ним? Вы любили его?
  - Отчего вдруг вы захотели узнать об этом?
  - Хочу понять, были ли вы счастливы когда-нибудь.
  - Я не знаю, меня никогда никто не спрашивал об этом, и никого не интересовало, что я чувствую, выходя замуж за Ги. Он был молод и привлекателен... Наверное, даже слишком молод...
  - Значит, вы получили в мужья юнца, а не мужчину?
  - Это так. Мы узнавали друг о друге в процессе нашей жизни... - Жаннин задумчиво уставилась вдаль, кусая губы. - Но я по-своему любила его... по крайней мере, мне так казалось.
  - Почему вы так говорите?
  - Потому что мне иной раз кажется, что я не способна любить по-настоящему и несу мужчинам несчастья.
  - Наверное, вам попадались не те мужчины.
  
  Жаннин промолчала, поворачивая лицо к мужчине и разглядывая его маску, затем проговорила:
  - А вы были женаты?
  - Нет, никогда. Вся моя жизнь - война. И женщины в ней - эпизоды.
  - Значит, любовь вам неведома?
  - Отчего же? Я любил всех женщин, которые когда-либо были со мной. Ведь они отдавали мне свою любовь.
  - Но это не любовь... - усмехнулась Жаннин, опять краснея и вдруг вспомнив, что ровно также ей когда-то ответил Франсуа.
  Почему она всё время проводит параллели между этими двумя разными мужчинами? Жаннин даже стало не по себе.
  Его шёпот отвлёк её от этой мысли, возвращая к разговору:
  - Разве эти женщины были виноваты, что большую часть жизни я был на войне и другой любви не мог им дать?
  - Странный разговор у нас с вами получился, - прошептала Жаннин, отворачиваясь.
  - Мы можем двигаться дальше?
  - Да, вполне.
  
  Сандорс быстро встал на ноги, подавая руку Жаннин и помогая ей подняться.
  - Вы поедете на своей лошади? Могу предложить своё седло и свою грудь позади вашей спины.
  Жаннин смущённо улыбнулась:
  - Нет, спасибо, не буду злоупотреблять вашей грудью.
  Сандорс засмеялся.
  - Я поеду на своей. Так будет удобно всем.
  
  Мужчина посадил Жаннин в седло и сам ловко и быстро забрался в своё. Они неторопливо пошли по тропинке, иногда поглядывая друг на друга, и перебрасываясь фразами.
  - Если Элизабет узнает о том, что я натворил, она меня убьёт, - усмехнулся Джеймс, когда они подъезжали к замку.
  Жаннин засмеялась, вспомнив, как даже Райс побаивался старой ворчуньи и слушался её как ребёнок.
  - Да уж, могу себе представить. Но не волнуйтесь, мы ей ничего не скажем. И прошу вас, не говорите про мой обморок, она будет охать и причитать. Они с доктором совсем запичкали меня всякими травяными настоями.
  - Договорились, - лицо Джеймса стало серьёзным, и он добавил: - Вам правда лучше?
  - Да, ваша грудь оказала на меня благотворное действие.
  
  Джеймс снова засмеялся:
  - Что ж я рад! Обращайтесь, леди Адель.
  Жаннин, несмотря ни на что чувствовала себя бодро и возвращалась в приподнятом настроении. Ей не верилось, что ещё вчера она совсем не знала этого человека и боялась его. Их прогулка на виноградник, полная приключений, помогла ей успокоиться и немного понять англичанина. Франсуа был прав, когда говорил, что нельзя говорить о человеке, ничего о нём не зная. Она поняла, что была не права в отношении к Сандорсу.
  Заехав на двор замка, Сандорс быстро спешился и помог Жаннин:
  - Я приятно провёл с вами время, леди Адель, - произнёс он, опуская её на землю, и тихо добавил: - Хоть вы и напугали меня до смерти.
  - Спасибо, что помогли мне немного развеяться, сэр Джеймс и ещё раз прошу простить меня.
  На этом они расстались и больше в этот день не виделись.
  
  ***
  Прошла неделя с того дня, как Бертран уехал, и Жаннин действительно почувствовала облегчение. Франсуа устроился в конюшне, и женщина, иногда проходя мимо, могла видеть его работающим с обнажённым торсом и улыбающимся девушкам.
  Жаннин шла на поправку и немного успокоилась. Англичанин отсутствовал, куда-то уехав, и у неё появилась прекрасная возможность немного поразмыслить и понять, что делать дальше. По вечерам она тайно встречалась с Франсуа, теперь у её двери сидел огромный лохматый пёс, который всюду следовал за ней по пятам, но почему-то принимал 'новоиспеченного' конюха за своего. Франсуа не переставал удивлять её. Он быстро находил общий язык, как с людьми, так и с животными, и все легко принимали его.
  
  Жаннин шла в темноте, легко ступая по знакомой тропинке, вдоль стены замка, незаметная в чёрном длинном плаще, и пёс трусил рядом, принюхиваясь и тенью скользя у ног. Жаннин лишь слышала его дыхание.
  Вот уже неделю стояла жаркая погода, и вечера стали тёплые. Женщина старалась больше гулять. Теперь её никто не преследовал и не пытался отравить. Когда англичанин перед своим отъездом собрал жителей на площади и прилюдно приказал повесить женщину, которая пыталась отравить её, Жаннин была против. Она умоляла Сандорса не делать этого, боясь, что последствия будут ещё хуже. Но оказалось, что новый хозяин замка был прав. Перед казнью, он объявил: 'Эта женщина, жительница замка, пыталась лишить жизни госпожу Адель де Пентьевр и будет повешена. Никто не имеет право посягать на жизнь своей госпожи, и никто не избежит смерти за это преступление'. В толпе пробежала беспокойная волна. Но Сандорс продолжил: 'Будет казнён любой, кто ещё хоть раз попробует оскорбить госпожу или причинить ей вред'. Потом хозяин замка взмахнул рукой, и палач выбил опору из-под ног пожилой женщины. Она затрепыхалась в петле, затем быстро затихла. Толпа молча начала расходиться.
  
  Жаннин смотрела на казнь из своего окна. Сандорс требовал от неё личного присутствия, но она категорически отказалась, тем ни менее оставаясь смотреть издалека. Несмотря на это, выглядело это всё одинаково ужасно. Жаннин видела профиль человека в маске, сидящего на возвышении. Вид его был страшен: длинные всклокоченные ветром волосы и горящие из-под маски глаза. После того, как палач привёл приговор в исполнение, англичанин быстро встал, и его фигура исчезла из поля зрения Жаннин.
  
  Она ещё долго стояла перед окном, вглядываясь в безжизненную висящую фигуру, и вздрогнула от неожиданно открывшейся двери позади. Это был Джеймс Сандорс. Он остановился в открытых дверях, его глаза неподвижно смотрели сквозь прорези маски. Жаннин не знала, что сказать ему. Она только молча смотрела на него. Наверное, на её лице читалось осуждение, потому что мужчина сделал несколько шагов навстречу ей и прохрипел:
  - Когда-нибудь вы ещё скажете мне спасибо за то, что я сделал сегодня! Потом вы поймёте, что я был прав!
  
  Жаннин, не мигая, смотрела на него. В её сердце затаилось беспокойство. Она не могла вымолвить ни слова.
  - Я даю вам возможность успокоиться и придти в себя, леди Адель. Я уезжаю на неопределённый срок, замок в вашем полном распоряжении. Надеюсь, не устроите здесь переворот, пока меня нет. Совершенно не хочу воевать с вами.
  Женщина не сразу поняла, что последняя сказанная фраза лишь шутливые слова. И только, когда увидела едва заметную улыбку на лице мужчины, кивнула в ответ и чуть слышно прошептала:
  - Ни о чём не беспокойтесь, сэр Джеймс.
  
  Улыбка снова скользнула на губах мужчины. Он взял её ладонь и поднёс к своим губам. И вновь Жаннин подумала о том, что на этом лице живёт только рот. Белые зубы блеснули, сквозь усы, и женщина вдруг вспомнила свой сон про существо, покрытое густой чёрной шерстью, которое спасло её от падения. Может, англичанин и есть это существо? Может, он и есть её спасение?
  - Ради вашей безопасности, я снял охранника и посадил у вашей двери огромного пса. Вам не нужно его бояться, он хорошо обучен и уже привык к вашему запаху, никого незнакомого не подпустит, - Сандорс развернулся и сделал несколько шагов к двери, отворив её. Он присвистнул, и в комнате возникла огромная чёрная лохматая псина.
  - Его зовут Дэн. Он будет всюду сопровождать вас, - пояснил Сандорс, поглаживая пса между ушей. Надеюсь, вы любите собак?
  
  Жаннин была так ошарашена, что не смогла произнести ни слова, она только напугано смотрела на лохматое животное.
  - Вы ведь не боитесь собак, леди Адель? - взволнованно спросил мужчина.
  - Нет, конечно, нет. Если вы считаете, что пёс будет мне лучшим телохранителем, что ж, я вам верю и подчиняюсь, - только и смогла выдавить она.
  - Подчиняетесь? Нет, не нужно. Не хочу, чтобы вы подчинялись. Вы не пленница, не прислуга. Если вы не любите собак, я всё верну обратно, как было.
  - Нет, сэр Джеймс. Оставьте, - поспешила ответить Жаннин. - Я уверена, мы с Дэном подружимся.
  
  Джеймс Сандорс облегчённо вздохнул и снова, подойдя к Жаннин, взял её ладонь в свою и произнёс:
  - Ради того, чтобы вновь увидеть вас рядом, я буду спешить, леди Адель...
  Он прикоснулся губами к холодной женской руке и быстро выпустил её из своих рук. Через миг он исчез за дверью, выводя большого пса вперёд себя на его сторожевое место.
  
  Теперь Жаннин жила в доме одна, но, наверное, неопределенность в её жизни, не давала ей покоя. Она думала, что с отъездом англичанина она вздохнёт с облегчение, но нет. Она бесцельно бродила по замку, заходя в старые комнаты. Теперь её окружали воспоминания. Многие комнаты были переделаны. Покои, которые когда-то занимал её отец, теперь принадлежали новому хозяину. Жаннин отважилась зайти туда, и с удивлением отметила, что у Сандорса отменный вкус. Он не стал избавляться от многих хороших вещей старого хозяина комнаты, а дополнил интерьер новыми, не менее интересными.
  
  Теперь здесь на стене висела целая коллекция охотничьих ножей прекрасной работы, а старую куцую кровать сменила большая с балдахином и кистями. Это придавало комнате немного помпезный вид, но не портило. Жаннин присела на край кровати и провела рукой по материи, служившей покрывалом. Гладкая ткань холодила ладонь, пальцы прошлись по бугристой поверхности искусной вышивки в центре покрывала. Эта была фигура волка на голубом щите и красном фоне, и звёзды над его головой. Герб? Чей это дом? Незнакомый Жаннин. 'Странный этот англичанин', - промелькнула мысль в голове женщины, - 'Слишком много загадок в нём...'
  
  Итак, Жаннин шла в сад, где под покровом ночи могла поговорить с Франсуа. Наверное, это стало единственной отдушиной в её жизни здесь. Теперь она поняла, как много для неё значило присутствие рядом этого человека. Он поддерживал её дух и умел посмеяться над трудностями. И, когда ей казалось, что она в безвыходном положении, он убеждал её в обратном и всегда находил в любой ситуации пользу.
  
  Он уже стоял в условленном месте, когда Жаннин появилась там.
  Одна большая странность удивляла её. Собака, которая везде следовала за ней по пятам и действительно оказалась замечательных охранником, не подпускавшим чужих, совершенно не реагировала на Франсуа, словно сто лет его знала. Тот объяснил это тем, что какое-то время находился рядом с псарней, и собака привыкла к нему. Более того, она подходила к нему и лизала его руки, словно старому приятелю. И опять Франсуа объяснял это тем, что кормил её. Жаннин это пугало, ведь если собака пускает Франсуа, то может пустить и любого другого, кто будет её кормить. Мужчина только смеялся и пожимал плечами.
  - Жаннин, как ты? Как прошёл твой день? - сразу же приглушённо произнёс он, завидев девушку.
  - Всё нормально. Какие новости?
  - Ничего, кроме того, что около стен по-прежнему стоит небольшой отряд, я так понимаю, следит за твоими передвижениями, - и так как Жаннин промолчала, опуская глаза, добавил:
  - Ты ещё не передумала? По-прежнему, хочешь сидеть здесь и дожидаться участи, которую уготовит для тебя англичанин?
  - А что мне остаётся? Это лучше, чем попасть в руки маркиза или герцогини.
  - Если переодеться в каких-нибудь пилигримов или паломников, тогда никто тебя не узнает. Ты сможешь снова соединиться со своими людьми, - прошептал Франсуа, заглядывая в глаза девушки, но она покачала головой.
  - Незачем, Франсуа? Я обо всём уже подумала. Я останусь здесь.
  - Но если англичанин захочет... - начал было Франсуа, но Жаннин прервала его:
  - Прости, моё место здесь, я хочу быть здесь. Я теперь думаю, что вообще не надо было уходить отсюда. Кто знает, может быть, моя жизнь сложилась бы по-другому, если бы я не убежала по настоянию Бертрана, а сдалась во власть англичанина. Я не первая и не последняя, чей дом занимает победитель. Выигрывает сильнейший, Франсуа. И если победитель пожелает взять себе в жёны поверженную вдову, я смирюсь.
  - Я не узнаю тебя. Ты ли это? Та самая женщина, которая совсем недавно самоотверженно шла через лес, переодетая в мужчину, держащая меч, как мужчина и отважная, как мужчина?
  
  Франсуа покачал головой, схватил Жаннин за плечи и слегка встряхнул.
  - Я всего лишь слабая женщина! Я устала, Франсуа, бороться со стенами, - немного помолчав, она вдруг добавила, опустив глаза:
  - Знаешь, я даже рада, что так всё произошло здесь...
  - О чём ты? - прошептал Франсуа, испытующе глядя на женщину, но она прятала свой взгляд.
  - С Райсом... Я не могу его ненавидеть за это. Да, он заставил меня придти к нему, но не брал силой. Эта ночь помогла мне забыть о том, как со мной поступил Ален, он заставил меня забыть о тех унижениях, что я испытала в замке Шатарье, о предательстве человека, который, как мне казалось, любит меня. Райс искренне желал меня, не в состоянии скрыть этого, и мне было этого достаточно, чтобы получить хоть какое-то утешение для своей души.
  
  Жаннин замолчала, поднимая глаза и встретившись с глазами Франсуа. Он молча разглядывал её лицо, и она пожалела, что сказала ему об этом:
  - Я знаю, это скверно с моей стороны. Ты, наверное, считаешь меня потаскушкой теперь?
  
  На короткое время воцарилось молчание. Он поправил локон, упавший на её щеку. Синяк сошёл с лица, след от руки Райса и мужчин, которые накинулись на неё. Франсуа подумал о том, что это было подтверждением тому, что она находилась в опасности. Может, так она пытается оправдаться в собственных глазах, пытается забыть, что с ней сделал Райс?
  Они смотрели друг на друга, затем Франсуа прижал Жаннин к своей груди и прошептал:
  - Моя бедная девочка, тебе не нужно оправдываться ни передо мной, ни перед собой.
  Жаннин промолчала, сознавая, что мужчина не сможет её понять.
  Какое-то время они стояли рядом, молча, затем Франсуа произнес:
  - Будь мы в другой ситуации, ты бы могла выйти за меня?
  Жаннин отпрянула от мужчины, глядя на него в недоумении:
  - Это всё глупые фантазии, Франсуа.
  - Отчего же? Убежим куда-нибудь подальше отсюда, где тебя никто не знает. У меня есть небольшой дом в Шотландии. Забудем там обо всём на свете...
  
  Франсуа вдруг быстро притянул Жаннин к себе и заключил её в свои объятья. Женщина не сразу успела среагировать на порыв мужчины и позволила ему поцеловать себя. Поцелуй был приятный, его горячие губы возбуждали, но Жаннин заставила себя оторваться от него и тихо отстранилась.
  - Прости меня, Франсуа, но я не могу. Нет. Это невозможно...
  
  Жаннин не смела смотреть ему в глаза, проклиная себя за слабость и несдержанность. Она быстро сорвалась с места и исчезла в темноте, и только тень заскользила вслед за ней, тень её охранника.
  Франсуа остался один, окружённый ночной тишиной и одиночеством. Луна медленно выплыла из-за облака, осветив его лицо. На нём играла улыбка.
  
  ***
  Франсуаза проснулась среди ночи. Какой-то шум раздавался с внутреннего двора дома, как раз именно туда выходили окна комнаты, в которой её держали. Постель сменили, но память о совершённом над ней насилии на этой самой кровати словно въелась, впечаталась в каждую часть и одним своим присутствием снова и снова возвращала в тот день. Девушка успокоилась, но не смирилась со своим положением.
  
  Она всё ещё с трудом вставала, но сейчас услышав шум во дворе, решила посмотреть. Темноту небольшой площадки перед домом освещали с десяток факелов. Несколько всадников, едва сдерживая своих лошадей, что-то сбросили большое и грузное с лошади. Франсуаза присмотрелась. Без сомнений это был крепко связанный по рукам и ногам человек большого роста и сложения. К ним навстречу вышел человек, она с лёгкостью узнала в нём Перне. Он махнул рукой, и один из всадников, слез с лошади и подошёл к связанному. Снял с его головы мешок. Франсуза увидела лишь светлые длинные волосы, прилипшие к лицу пленника. Маркиз похлопал всадника по плечу, отстегнул с пояса увесистый кошелёк и отдал какие-то распоряжения. Несколько слуг быстро выскочили на улицу и, подхватив связанного человека, заволокли внутрь.
  
  'Кто же это может быть?' - размышляла про себя баронесса. Маркиз совсем обнаглел, похищая людей и делая с ними всё, что ему заблагорассудится. Как же с ней это могло случиться? Ведь интуиция не раз ей подсказывала, что пора бросить этого человека, но нет. Где были её мозги, когда была возможность убежать? Её мозгами управляло сердце, влюблённая женщина забыла про всякую осторожность и жестоко поплатилась за это. Как в подтверждение этому в её чреве отозвалось сильной резкой болью. Беспомощные слёзы снова покатились по её лицу. Согнувшись, она медленно дошла до своего угла и опустилась на постель.
  
  Франсуаза, впервые выглянув в окно, сразу же поняла, что находится в какой-то отдалённой комнате, выходящей на хозяйственную часть дома, где ходит одна лишь прислуга и то редко. И если она начнёт кричать, никто не обратит на неё внимания. Франсуаза также подозревала, что находится в каком-то родовом захолустном лесном поместье маркиза, поэтому он редко там появляется. Он запер её в этом богом забытом месте, предоставив полную свободу своему слуге. К счастью, слуга, в силу своего слабоумия, ничего не делал без конкретного приказа своего хозяина, наверное, поэтому больше не трогал её, только принося еду и убирая в комнате.
  
  Она старалась не думать о своей боли и потере, поэтому ей легче было забить голову чем-нибудь не относящимся к ней. Она стала размышлять, кто же это мог быть там во дворе. Думала об этом она недолго, потому, как в соседней комнате послышался шум, затем всё стихло. Потом послышался скрежет ключа в двери её комнаты. Франсуаза успела быстро лечь под одеяло и притвориться спящей. Тяжёлые шаги огромного слуги послышались совсем рядом. Он поставил кувшин с водой на стол и оставил свежие лепёшки.
  
  Дверь с шумом захлопнулась, и как только тяжёлая поступь её надсмотрщика стихла, Франсуаза села на своей постели. Она машинально схватила ещё тёплую лепёшку и начала жевать, бесшумно подходя к стене, соседней с комнатой, в которой только что был шум. Прислушалась. Всё тихо. Женщина была уверена, что человека, связанного и только что привезённого всадниками, втащили именно туда, в соседнюю комнату.
  
  * * *
  
  На следующее утро Жаннин проснулась слишком рано. Дом ещё стоял в тишине, ей хотелось пройтись немного и подышать свежим воздухом, пока никто её не видит. Она бесшумно подошла к двери и отворила её.
  На пороге как обычно теперь лежал её косматый 'охранник', который тут же встрепенулся и поднял свою голову, обращая морду к ней. Пёс предупреждающе гавкнул, словно проворчал на неё за то, что побеспокоила, сел и стал внимательно разглядывать женщину.
  - Извини, но придётся тебе проснуться и последовать за мной? - едва слышно прошептала она, погладив пса между ушей, как это делал Сандорс.
  
  Пёс, словно понял, о чём она сказала, наклоняя голову на бок, глухо гавкнул.
  - Тише. Ты всех перебудишь. А я не хочу, чтобы кто-нибудь нас заметил.
  Пёс поднялся и послушно побрёл за своей госпожой.
  
  На дворе веяло прохладой. Солнце только поднималось на горизонте, и люди начали свою рабочую суету. После казни той женщины, всё стихло, и нападки на Жаннин прекратились. По сути, люди даже боялись косо посмотреть в сторону своей госпожи, и женщина с тоской подумала о том, что Сандорс был действительно прав, это сработало.
  Она молча прошла через двор, в сопровождении пса, который всякий раз тревожно озирался и рычал, когда кто-то проходил слишком близко. Жаннин ласково похлопывала его по спине, и он успокаивался. Она уже давно ловила себя на мысли о том, что быстро привыкла к своему телохранителю, и он напоминал ей любимого пса Алена, такого же лохматого и верного.
  
  Жаннин всю ночь не спала, мучимая раздумьями о Франсуа, его поцелуе и словах. К сожалению, она потеряла последнего оставшегося у неё друга. Теперь, зная о его намерениях, ей будет невыносимо трудно с ним общаться. После долгих ночных размышлений, она пришла к выводу, что больше не сможет встречаться с ним, как раньше, и ей совершенно не с кем, кроме Бэт поговорить. Да и Бэт теперь забегала к ней всего на несколько минут и снова исчезала. Жаннин даже пыталась заполучить у неё какое-нибудь дело, предлагала свою посильную помощь, но та лишь твердила о постельном режиме и отдыхе. Жаннин с тоской почувствовала своё одиночество и ненужность. Она поймала себя на мысли, что ждёт приезда англичанина.
  
  Женщина тихо и незаметно для других брела по заросшим дорожкам сада, вдыхая утренний сырой воздух. Солнце заиграло лучами в её волосах, падая на лицо и согревая утренним теплом. Жаннин остановилась и запрокинула лицо вверх. Вокруг слышался беспокойный щебет птиц, которые суетились на ветках, начиная новый день. Она зашла в тенистую беседку, скрытую зарослями вьюна. Ещё вчера в темноте она на этом месте разговаривала с Франсуа, сегодня здесь играли солнечные зайчики на каменном полу и пробивались несмелые тени от решетчатых стен беседки. Пёс остался лежать снаружи у порога, оставляя Жаннин наедине с собой. Но её одиночество длилось недолго.
  Уже через мгновение пёс сначала залаял в сторону, потом забежал внутрь беседки и занял оборонительную позицию у ног хозяйки, оскалив зубы. Жаннин испугалась и никак не могла успокоить животное, которое, как видно, решило поднять на уши весь замок.
  - Тише, Дэн, тише.
  
  Но всё тщетно. Шерсть на его холке встала дыбом, зубы в злобном оскале грозили непрошеному гостю расправой. Жаннин поняла, что кто-то приближается к беседке, кто-то чужой, незнакомый псу, а значит, возможно, опасный для неё. Неожиданно на деревянный пол упал маленький свёрток. 'Что это?' - мелькнула мысль в голове женщины. Она молча взирала на маленький свёрток пергамента. Это было письмо. Да теперь она была уверена. Пёс заходился лаем до хрипоты, она едва сдерживала его за ошейник. Жаннин быстро выскользнула из своего укрытия, пытаясь рассмотреть кого-нибудь. Но свёрток, словно упал с небес, вокруг - никого.
  - Тише, Дэн, тише.
  
  Пёс немного успокоился, тщательно обнюхивая брошенный на пол кусок пергамента, наконец, улёгся рядом, положив большую морду на сложенные лапы и закрыв глаза. Жаннин осмелилась подойти к всё ещё лежащему на полу свёртку и подняла его, несмело разворачивая. Незнакомый небрежный почерк спешил строчками на листе, и женщина прочла:
  'Моя нежная Жаннин. Не могу увидеть тебя сам, но надеясь на твоё великодушие, я прошу тебя простить меня и встретиться со мной. Только сейчас понимаю, каким глупцом я был, подвергая тебя опасностям и унижениям. Прости меня, любовь моя...'
  
  Жаннин оторвала взгляд от листа с незнакомым почерком. Слова начали расплываться у неё перед глазами. Предательские слёзы подступили и катились по щекам. Это он, без сомнений. Ален. Он нашёл её здесь, он нашёл способ дать о себе знать... но этого просто не может быть? От волнения внутри неё всё клокотало и переворачивалось. Она быстро смахнула солёные слёзы с лица и продолжила чтение:
  'Могу ли я надеяться на твоё прощение, могу ли просить тебя о встрече с тобой? Я готов пойти на всё, чтобы вернуть тебя, вернуть в свой дом. Я увезу тебя (если ты того желаешь): завтра вечером нас в порту будет ждать корабль'.
  - Боже, да, я желаю этого, Ален, - едва слышно самой себе прошептала она, сжимая свёрток и закрывая глаза. 'Но могу ли я надеяться на это? Могу ли я теперь надеяться на любовь и верность этого человека?' - вдруг подумала Жаннин, тяжело вздыхая и машинально погладив живот, в котором жила его частица. Женщина вновь развернула свёрток и продолжила читать:
  'Приготовь с собой простую крестьянскую одежду и избавься от пса. Я буду ждать тебя в полдень у ворот замка в крестьянской повозке, загружённой бочками. Приходи, молю тебя. Я больше никогда не подведу тебя. Твой Ален.'
  Вдруг пёс настороженно поднял уши и лениво гавкнул, как в предупреждение, быстро вскакивая на лапы. Жаннин не успела спрятать свиток, как на пороге беседки появился Франсуа, возник словно ниоткуда. Жаннин встрепенулась, меньше всего она хотела сейчас видеть его:
  - Что ты здесь делаешь?
  - Твой охранник поднял весь замок на уши. Я думал, с тобой что-то случилось...
  - Нет, всё в порядке, - Жаннин попыталась улыбнуться. Её так заботило письмо, что она на миг позабыла вчерашний разговор с Франсуа.
  - Что-то случилось, я это вижу по твоим глазам. Ты плакала?
  - Оставь меня, прошу тебя.
  
  Но Франсуа не собирался уходить, он прошёл вглубь беседки, похлопав стоящего возле Жаннин пса по спине.
  - Что происходит, Жаннин?
  Он погладил женщину по плечам, чувствуя, как она напряжена, и, наконец, заметил в её руке свиток:
  - Что это?
  - Письмо... от Алена... он предлагает мне бежать ... - отрешённо ответила женщина, садясь на лавку и давая мужчине прочитать содержимое свитка. Он быстро пробежал по строкам взглядом.
  - Ты знаешь его почерк? - вдруг спросил он.
  - Как странно... он мне ни разу не писал. Я не знаю, Франсуа, - прошептала Жаннин, снова обращая взор на пергамент с незнакомым почерком.
  - Тогда где гарантия, что это написал именно он, а не кто-то другой. Разве мало тех, кто хочет, чтобы ты вышла за ворота замка?
  
  Его слова Жаннин показались разумными.
  - Ты прав. Какая же я дура! Я не могу знать наверняка, что это писал Ален. Это мог написать кто угодно. И человека, который подкинул мне это, я не увидела. - Женщина тяжело вздохнула, закрывая ладонями глаза. Всё произошло, как мимолётное видение, сладкий, но несбыточный сон. Сердце Жаннин разрывалось на части.
  
  Мужчина сел с ней рядом на скамейку и прижал её голову к своей груди, пытаясь успокоить:
  - Не ходи в назначенное место. Я буду там завтра и всё разузнаю. Если это действительно граф, он поймёт твою осторожность и повторит попытку. Если же нет, ты будешь в безопасности, а мы будем знать, что это ловушка.
  - Как я могла подумать, что это действительно он? Смешная! Он не захочет меня видеть, узнав про мою ночь с норманном, - прошептала Жаннин, глядя перед собой.
  - Не веди себя как обычная бестолковая бабёнка, не видящая дальше своего носа. Если он любит тебя, то закроет на это глаза. Ведь в конце концов он тоже там в палатке не сидел просто так, рядом с баронессой. Всё будет хорошо. Он пришёл (если это всё-таки он), и это главное. Всё как ты хотела. Ведь так?
  
  Жаннин подняла голову и взглянула на Франсуа.
  - Я уже не знаю, чего хочу. Я столько раз вдалбливала в свою голову, что хочу быть здесь, и готова на всё ради этого. Теперь уже не понимаю, чего именно я хочу... - прошептала она, запинаясь.
  - Ты срочно должна выйти замуж, пока никто не узнал о твоём ребёнке. Ты же знаешь, чем это может обернуться.
  
  Женщина содрогнулась от этих слов, ведь матери-одиночке прилюдно отрезают грудь за её грех.
  - Я знаю, чем мне это грозит, особенно в моём случае, когда все вокруг ненавидят меня.
  - Это не так. Тех, кто тебя не любит значительно меньше, чем тех, кто любит и готов ради тебя на всё.
  - Господи, почему ты помогаешь мне, несмотря ни на что? - Жаннин взглянула на своего собеседника.
  
  Ещё совсем недавно он лежал в грязи, раненный и совершенно незнакомый ей. А теперь она смотрит в его глаза и, кажется, словно знает его всю жизнь.
  - Ты не дала мне погибнуть, ты рисковала ради меня своей жизнью и жизнью своих людей, когда тащила за собой через весь лес. Я же не скот, чтобы не понимать этого, - тихо произнёс Франсуа, взглянув на женщину и улыбнувшись.
  - Ты тоже не раз рисковал своей жизнью и спасал меня от гибели.
  
  Мужчина лишь пожал плечами в ответ, словно это сущий пустяк.
  - Значит, это только чувство благодарности? - вдруг спросила она, не глядя на него.
  - Будем считать, что так. Ты ведь любишь его? Я не могу заставить тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Он имеет право быть рядом с тобой. И раз уж так было угодно богу, что он появился, пусть так и будет. Я не оставлю тебя одну, и не дам обмануть ни маркизу, ни герцогине.
  - Франсуа... Не знаю, что и думать.
  - Плыви по течению. Помнишь слова Мариз? Плыви и пусть всё идёт так, как идёт. Не противься судьбе.
  - Хорошо, - прошептала Жаннин, опуская голову ему на грудь. - Завтра всё станет ясно.
  
  ***
  Под утро, перед рассветом Франсуаза проснулась от сильного грохота, который разносился по всему дому. Она поднялась на своей постели и не сразу поняла, что это. Девушка медленно прошагала через комнату по холодному каменному полу к двери, больно уколов босую ногу соломой и прислушалась. Грохот шёл из соседнего помещения, словно кто-то бросал гигантские камни в дверь, и от этого содрогались стены. Это продолжалось недолго. Вскоре послышались многочисленные шаги вооружённых людей, которые ворвались в соседнюю комнату. Началась потасовка, Франсуаза с ужасом стояла у своей двери и слушала, как падают и врезаются в стены чьи-то тела, звенят мечи. Потом послышался истошный рёв, словно ранили великана, и он рухнул замертво на пол. Затем скрежетнул засов на соседней двери, шаги удалились, и всё стихло.
  
  Франсуаза какое-то время ещё неподвижно стояла, прислушиваясь, затем прошла к окну, которое выходило на ту сторону, что и, по всей видимости, соседнее. Ставни со скрипом отворились и, девушка, перегнувшись через открытое окно, посмотрела на стену. Ночь ещё не кончилась, большая луна на чистом небе, освещала стену, и Франсуаза рассмотрела окно. Оно действительно было, и никаких решёток на нём. А всё потому, что высота под окнами была значительная. И если не хочешь убиться насмерть, ни за что не полезешь наружу. Но Франсуазе, в силу молодости и беспечности, сейчас было всё равно. Ей очень хотелось заглянуть в окно и посмотреть на соседа-узника.
  - Эй! Там! Ты слышишь меня? - негромко позвала она, прислушиваясь. Но всё тихо.
  - Ты живой там?
  
  Никто не ответил, и никакого движения.
  Франсуаза взглянула вниз. Небольшой узкий барельеф вдоль стены позволил бы хрупкой девушке сделать пару шагов к соседнему окну, но как высоко. Падать будет, если не смертельно, то очень больно, но любопытство взяло верх. Она села на подоконник и спустила ноги вниз, наружу, затем повернулась лицом к стене и, почувствовав под ногами небольшую узкую дорожку, держась за стену, сделала шаг, затем другой, стараясь не смотреть вниз. Вскоре её рука коснулась ставней соседнего окна, и девушка бесшумно и ловко влезла внутрь комнаты. Здесь было темно и душно. Запах крови и пота сразу ударил в нос. Франсуаза прошла вглубь почти на ощупь и сразу наткнулась на лежащее тело. Это был высокий мужчина, девушка пыталась разглядеть его, но в комнате было слишком темно. Тогда она поискала свечу и нашла её на столе, вместе с кувшином воды. Но высечь искру было нечем.
  
  Франсуаза взяла в руки кувшин с водой и, оторвав от своей длинной сорочки кусок материи, намочила его, приложив к лицу лежащего человека. Она не могла в темноте разглядеть его, но чувствовала его жёсткие длинные волосы, прилипшие с кровью к его шее. Силуэт впотьмах казался огромным.
  Девушка прислонила ухо к его груди, прислушиваясь, жив ли он. Сердце билось в нём как барабан, значит жив. Франсуаза с облегчением вздохнула.
  
  Неожиданно человек пошевелился, и впервые раздался его густой низкий голос:
  - Кто ты?
  Девушка в испуге отпрянула, быстро поднимаясь на ноги и спешно собираясь вылезти обратно в окно.
  - Стой, дурочка. Куда ты? - снова раздался его голос.
  - Тише, сейчас снова все сбегутся, если тебя услышат, - Франсуаза вернулась обратно, забыв про страх. - Я лишь хотела посмотреть, не ранен ли ты, но здесь темно, хоть глаз выколи. Есть свеча, но зажечь нечем.
  - Достань кремень... у меня в кармане... сможешь?
  - Отчего же нет?
  Девушка быстро и ловко запустила тонкую кисть в один карман. Пусто. Затем в другой. Нашла, что искала, быстро высекла искру, зажгла свечу и поднесла её к лицу лежащего. В один миг испуганно отпрянула, только прошептав:
  - Норманн...
  
  Совсем недавно она восхищалась его мощью и статью, но тогда она была под защитой людей Перне. На расстоянии он был привлекателен, но вблизи пугал. Франсуаза помнила, как злился маркиз, пытаясь выцарапать из лап этого великана свою недостижимую цель. Зря он надеялся, что норманн поможет ему заполучить Адель, всё оказалось наоборот. Наместник Призрачного замка, узнав об Адель, подмял её под себя, а Франсуаза была очень хорошо осведомлена о его жестоких любовных пристрастиях.
  - Что? Теперь убежишь? - прошептал норманн, слегка приподняв голову, но тут же опуская её в кровавую лужу на полу.
  
  Франсуаза взяла себя в руки, несмело ответив:
  - Не скрою, я удивлена. Дай посмотрю твою рану. Кровь бежит как из поросёнка. Если её не остановить, ты вскоре помрёшь. Что же делать? Если я перевяжу тебя, этот монстр сразу догадается, что я была здесь, - Франсуаза прикусила губу, обдумывая свои действия.
  
  Кроме раны на голове, кровь проступила на рукаве чёрной туники. Одежда на мужчине была разорвана. Как видно оказывал мощное сопротивление.
  - Как же тебе, такому здоровяку, удалось угодить в плен к маркизу? - озадаченно прошептала она, заглядывая в глаза раненого.
  - Значит, это всё-таки Перне, подлая собака? Исподтишка всё сделал, ударил нам в спину. Он пожалеет об этом, клянусь своей жизнью... - прошипел Райс, закрывая глаза.
  - Сначала нужно выжить и выбраться отсюда, - напомнила Франсуаза, находя всё новую и новую рану на теле лежащего 'норманна'. - Нужно срочно обработать твои раны, я должна позвать слугу.
  - Ты смерти моей хочешь? Они придут и добьют меня, - 'норманн' больно схватил девушку за предплечье. Она осторожно высвободилась, отстраняясь от него.
  - Не бросай меня, - вдруг прошептал он, глядя горящими глазами в глаза Франсуазы.
  - Что? - она не удержала горькой усмешки. - Норманн тоже может чего-то бояться? Вот уж не думала...
  - А ты? - Райс прищурил глаза, его губы искривились. - Ты та самая девчонка, что была тогда с маркизом. Ты - его блондинка с невинным личиком и порочным взглядом. Я вспомнил тебя! Проваливай!
  
  Норманн не удержался и болезненно застонал.
  - Если тебе станет легче: я больше не его блондинка, он мне - враг, которому я обязательно отомщу, как только выберусь отсюда. Я сама перережу ему глотку за то, что он сотворил со мной. Он будет глотать собственную чёрную кровь, пока не сдохнет.
  
  Райс сдавленно засмеялся и, закашлявшись, выплюнул кровь изо рта:
  - Что же он такое сделал, чтобы заслужить такую яростную месть от такой маленькой невинной пташки?
  - Это уже не твоё дело. Я ухожу, постараюсь привлечь внимание слуги, хотя мне меньше всего хочется видеть и разговаривать с этим недоумком, которого я тоже в итоге убью.
  Райс не ответил, видимо отключившись на время.
  
  Франсуаза быстро вернулась в свою комнату. Рассвет уже загорался на горизонте, освещая первыми лучами солнца дом, такой ненавистный и холодный для одинокой женщины. Как унизительно находиться здесь, запертой от всего мира, под присмотром жуткого слуги-недоумка и по соседству с великаном - грозой женщин. Франсуаза вздохнула, затем быстро умылась. Переодеться она не могла, так как кроме той одежды, что была на ней, у неё больше ничего не было. Она подошла к двери и застучала по ней, что хватило сил. Никто не ответил ей, тогда она закричала: 'Эй! Кто-нибудь!'
  
  Через некоторое время засов её двери заскрежетал и на пороге появился огромный слуга с заспанными глазами и отрешённым взглядом. Он был немым, поэтому спрашивать что-либо было бессмысленно.
  - Тот человек в соседней комнате всё время стонет... Ему нужна помощь. Ты ведь не хочешь, чтобы он скончался? Я помогу ему, если ты проводишь меня.
  
  Слуга почесал плешь на затылке, поковырял в гнилых зубах, словно это могло помочь ему думать, затем ощерился и махнул рукой, пропуская её в коридор. Связка ключей, висящих на его поясе, помогла отпереть дверь, за которой лежал 'норманн'.
  - Мне нужна чистая одежда для меня, ты понимаешь? И чистый кусок материи для него, а ещё что-нибудь из выпивки покрепче.
  Слуга медлил, тупо почёсывая затылок.
  - Ну? Чего же ты ждешь, тупица, иди же? Можешь запереть меня здесь, я пока промою его раны, бестолочь.
  
  Последние слова, наконец, подействовали, и слуга, звеня ключами, быстро вышел из комнаты, запирая за собой дверь.
  - Жёстко ты с ним разговариваешь? Не боишься, что обидится? - неожиданно прозвучал густой голос 'норманна', и Франсуаза, вздрогнув, обернулась к лежащему человеку.
  Она потушила свечу, в ней больше нет необходимости, за окном совсем рассвело.
  - Тебе полегчало, как я погляжу? - надменно произнесла девушка, отрывая кусок от своей сорочки и смочив его в воде.
  
  Она присела рядом на корточки, протирая лицо мужчины, и теперь он мог рассмотреть её. Совсем юное лицо уже не казалось ему кукольным, наверное, сейчас она была самой собой, забыв про презрение и надменность. Она пусть ненадолго стала простым человеком, как те крестьянские девчонки, которые бывали в его постели. Но ни одна не смотрела на него без страха, как эта, ни одна не смывала по собственной воле с его тела кровь и не прикасалась к нему без боязливых содроганий.
  
  Её лицо выглядело бледным, тонким, почти прозрачным, и эту бледность ещё больше подчёркивали белокурые спутанные локоны, которые совсем недавно были уложены по последней моде робкими руками служанок. Что стало с ней, с этой маленькой любовницей маркиза, почему вдруг впала в немилость? Её тонкие руки покрыли синяки, кому как не Райсу знать, отчего такие остаются. Такие, иссиня-красные с кровяными крапинами бывают только, когда сильно сдавливаешь тело, пытаясь его удержать в нужном положении. Кровь на сорочке и синяки в уголке губ. Норманн впервые рассматривал результат после насилия. Он никогда не интересовался жертвой своего насилия, как она выглядит после его огромных рук, а уж тем более чужую жертву.
  - Зачем тебе это?
  - Что?
  - Зачем ты возишься с моими ранами? Тебе, как видно, самой нужна помощь? - прошептал он, глядя в её глаза. Но она только горько усмехнулась.
  - Не уж-то знаменитый своей жестокостью 'норманн' испытывает жалость, глядя на меня?
  
  Мужчина промолчал, тогда она добавила.
  - За меня можешь не беспокоиться. Я уже в порядке, а синяки это всё проходящее, заживёт, - девушка продолжала делать своё дело, заматывая рану на голове и не глядя в глаза мужчины.
  - Ты не ответила на вопрос.
  - Что ты хочешь услышать, норманн?
  - Зачем ты помогаешь мне? Разве ты меня совсем не боишься? Ведь я настоящая сволочь, особенно с такими хрупкими куклами, как ты.
  
  Слова Франсуазы прозвучали жёстко, словно полоснула сталь клинка:
  - Ты, в самом деле, думаешь, что меня теперь это пугает?
  - Это всегда пугает женщин рядом со мной.
  - Тебе нравится так думать?
  - Нет! Но теперь уже всё равно, у меня репутация поганого человека.
  - Всё можно изменить, если захотеть...
  
  Ненадолго воцарилась тишина, затем Райс заговорил:
  - Я нужен тебе. Иначе, зачем тебе возиться со мной? Ведь так?
  - И что же в этом зазорного? Я помогу тебе, а ты поможешь мне.
  - Каким образом?
  - Ты большой и крепкий, - немного помолчав, она шёпотом добавила. - Мне нужен спутник, помощник, который поможет мне сбежать отсюда и благополучно добраться до моего поместья.
  - С чего ты взяла, что это буду я?
  - Почему нет? Я слышала, что в битве ты - бешеный ураган, к тому же, глядя на тебя, не каждый захочет с тобой связываться.
  
  Норманн криво улыбнулся и произнёс:
  - Хорошенькое дельце: громила, которого узнает любой ещё издалека и маленькая потаскушка, которая лишь способна привлечь своим кровавым запахом любого охотника. Ну уж нет... вместе у нас нет никаких шансов.
  - В отдельности шансов у нас ещё меньше. Помоги сбежать, и я заплачу тебе, немного, но не обижу.
  
  Норманн беззвучно рассмеялся, сморщившись от боли и сплюнул в сторону кровь с разбитых губ.
  - Господи, что ты можешь предложить? Свою щель между ног, и ту разорванную в клочья?
  Франсуаза не подала виду, что обиделась, только возразила:
  - Разве тебя только это интересует? Я - баронесса, и у меня есть кое-какие сбережения.
  - Я - тоже барон, но у меня ни черта, кроме члена нет. Даже земельной собственности...
  - В таком случае, я буду полезна тебе, а ты мне. Подумай над этим.
  
  Франсуаза встала, проверяя свою работу, затем добавила:
  - И впредь не смей называть меня потаскушкой, - она слегка сдавила предплечье мужчины, как раз в том месте, где кровоточила рана, Райс болезненно застонал, чертыхаясь, но побоялся снова обозвать женщину.
  
  Когда зашёл слуга, Франсуаза успела забинтовать голову 'норманна'. Он подал девушке куски материи и одежду, что она просила. Он как-то странно смотрел на неё, всё время ухмыляясь и облизывая потрескавшиеся губы. Это заметила не только Франсуаза, но и всё ещё лежащий на полу мужчина.
  - Чего ты пялишься на меня? - косясь на него, зашипела девушка, вперив горящий взгляд.
  
  Тот снова глупо ухмыльнулся и, молча прошагав до двери, встал там, искоса поглядывая на свою совсем недавнюю жертву. 'Норманн' молча наблюдал, чувствуя свою беспомощность и удивляясь, как у этой маленькой хрупкой девушки хватает храбрости или безрассудства так говорить с полоумным слугой. Никто не знает, что у него на уме, и как тогда поступить, если он набросится на неё прямо здесь и начнёт насиловать или убивать? Глупая девчонка! Собственная беспомощность раздражала 'норманна'. Но, к счастью, как только слуга отошёл от девушки в сторону, они перестали замечать друг друга. Франсуаза, быстро промыла рану на предплечье мужчины и замотала чистой тряпицей.
  
  Больше они не разговаривали. Райс лишь молча рассматривал свою врачевательницу, пока она возилась с его ранами и быстро погрузился в сон, когда его оставили в покое.
  
  
  
  ***
  На следующий день Жаннин всё сделала, как наказал Франсуа, и ждала его в беседке. Но никто не пришёл, ни Франсуа, ни люди Алена, ни сам Ален.
  Женщину охватило отчаяние. Теперь она была уверена, что у каждого куста здесь глаза и уши, как в том странном сне. Видно, кто-то прослышал про побег. К тому же пёс, которого Жаннин усыпила, быстро пришёл в себя и заходился лаем на всю окрестность замка, запертый в её комнате.
  
  Жаннин снова и снова перечитывала строки, написанные незнакомым почерком, силясь понять, действительно ли это рука Алена или это злобный замысел Перне, попытка выманить её из надёжного укрытия. Она боялась себе признаться в этом, но где-то в глубине души ждала приезда англичанина, словно он мог чем-то помочь ей, защитить её.
  
  Но он мог и стал её защитником. Он вёл себя странно рядом с ней, но он действовал и в её интересах тоже, Жаннин это понимала.
  Что же делать? Плыть по течению? Но куда? Теперь ей казалось, что в её реке, его и вовсе нет, словно она в болоте, которое затягивает её на дно. Она затихла в ожидании чего-то неизбежного, надеясь, что спасительная рука, наконец, появится в самый ответственный момент.
  Но, по-прежнему, никого не было, только ветер тревожил её распущенные по плечам волосы. Так она сидела в одиночестве довольно долго, теряя терпение и самообладание.
  
  Вдруг лай собаки раздался где-то совсем близко, и с каждой секундой становился всё громче. Без сомнений это голос её лохматого охранника. Жаннин поспешила навстречу, выходя из своего укрытия. Навстречу ей бежал чёрный пёс, быстро приближаясь и продолжая лаять. Он беспокойно обнюхал её, облизал её ладони, и удовлетворённо сел у ног. Следом за ним из-за угла появилась толстая фигура. Она почти бежала навстречу Жаннин. Девушка без труда узнала в ней Бэт.
  - О, Боже, слава Господу, ты здесь. Напугала всех! - кричала, задыхаясь, старуха, хватаясь за сердце и закатывая глаза.
  - Бэт, что случилось?
  - Зачем ты так со мной, Адель? Я уже слишком стара, чтобы бегать в поисках тебя. Собаку зачем заперла в комнате, она чуть сума всех не свела?- Бэт, устало опустилась на землю, совсем задыхаясь.
  - Кроме тебя, видно, совсем некому бегать? Почему не послала кого-нибудь? А пёс никого не подпускает ко мне, люди его боятся.
  - И очень хорошо, что боятся, - старуха достала потрёпанный кусок материи и протерла им лоб, лицо и шею, покрытые потом. - Тогда никому не взбредёт в голову на тебя покушаться, моя милая. Сэр Джеймс очень мудрый человек и всё делает правильно в отличие от тебя. Он ждёт тебя в гостиной, поторопись, прошу тебя. Он сказал, что это очень важно. Тебе нужно привести себя в порядок. Девушки уже ждут тебя в твоей комнате с новым платьем и щётками для волос.
  - Что это значит? Для чего мне нужно приводить себя в порядок?
  - Идём же, упрямица, всё объясню по дороге, - Бэт протянула руки девушке, та помогла ей подняться на ноги, и они зашагали к заднему входу для прислуги, чтобы войти внутрь незамеченными.
  
  Гостиная выглядела странно: тяжёлые портьеры, плотно сомкнутые на окнах, почти не пропускали ни солнечного света, ни воздуха, лишь покачивались от ветра. Несколько канделябров со свечами слабо освещали большой зал. В глубоком кресле сидела женщина, в помпезном ярко красном платье с тяжёлым рубиновым ожерельем на тонкой шее. Красный цвет никак не вязался с бледно-серым цветом лица герцогини Жанны Пентьевр. Её глубоко посаженные глаза сверлили стоящего у камина Сандорса, который нервно теребил в руках переданный ему свиток.
  - Спасибо, что приняли нас, сэр Сандорс, уже и не чаяла попасть снова в этот дом, - надменным тоном произнесла женщина, не отрывая карих глаз от фигуры англичанина.
  - Вы поклялись, ваша светлость, что будете вести себя здесь почтенно, поэтому и принял. И вы тоже, господин де Перне, - Сандорс повернулся к сидящему чуть в стороне маркизу.
  
  Тот показался ему бледным и измождённым.
  - Что ж я готов выслушать вас, милорд, ваша светлость госпожа Пентьевр, - прохрипел Сандорс, сделав знак прислуге, заносящей угощения. - Что привело вас в мой дом?
  - С позволения её светлости, я озвучу причину нашего визита, - вставил маркиз, приподнимаясь и ёрзая на своём месте. Затем беспокойно встав и поправляя волосы, начал:
  - Мы с её светлостью герцогиней разыскиваем государственную преступницу, которая по нашим сведениям скрывается в этом доме.
  - Ого?! Как лихо вы начали... Какие у вас доказательства, милорд? Кто эта особа? - спокойно почти прошептал Сандорс, слегка улыбнувшись под маской.
  
  Маркиз заметно нервничал. Его раздражало всё: и обстановка зала и хозяин, таинственный в своём шёпоте и недосягаемый под своей чёрной кожаной маской, скрывающей большую часть его лица. Перне хотелось раскрыть плотные шторы и сорвать эту таинственность с лица Сандорса, а ещё лучше рассмеяться после этого в его наверняка уродливое лицо. Но он не мог этого сделать, вынужденный держать себя в руках.
  
  Герцогиня наоборот вела себя слишком спокойно и как будто даже равнодушно, и Сандорс понимал почему. Она молча взяла с подноса бокал и чуть пригубила вина. Её интересовал только ребёнок Адель - маленькая девочка, внучка Пентьевр. Николя Перне рьяно хотел заполучить саму леди Адель, хотя, к чему она ему теперь, английскому рыцарю было неизвестно. Он теребил в руках пергамент с указом, якобы подписанным герцогом Монфором, и не мог ничего понять.
  - Вы прекрасно знаете, о ком я веду речь! О графине Адель Пентьевр! - не удержался маркиз, залпом опустошив свой бокал и с грохотом поставив его обратно на поднос.
  - Ах, вот оно что? - усмехнулся Сандорс, откинув свёрток на рядом стоящий столик и заключив руки за спиной в замок. - Я прошу вас, милорд, не повышать голос в моём доме, я всё равно не смогу перекричать вас, как видите. Да и не буду этого делать.
  - Прошу прощения, сэр Сандорс, - вмешалась герцогиня, встав со своего места и медленно подходя к маркизу, дав ему знак сесть. Тот подчинился и замолчал. - Наш дорогой маркиз очень эмоционален, горяч. У его милости есть все основания требовать выдачи этой женщины, на основании данной бумаги, а у меня есть веские основания требовать отдать мне мою внучку.
  - Я понимаю, ваша светлость, но не могу сделать ни того, ни другого. Во-первых, у меня в доме нет вашей внучки и о её местонахождении мне ничего неизвестно, во-вторых, эта бумажка совсем не доказывает преступность женщины, о которой вы говорите.
  
  Теперь спокойный шёпот разозлил и саму герцогиню, она сморщила свой нос и заговорила, словно змея, шипя и метая своими колючими глазами молнии. Её головной убор немного съехал на бок и русые мышиного цвета волосы выбились из-под него, делая её похожей на ведьму. Она подняла вверх свои крючковатые, изуродованные артритом пальцы и заговорила так громко и быстро, что никто не решился бы её остановить.
  - Господи, неужели, когда я хочу забрать свою законную внучку на воспитание от этой разгульной девицы, я должна кому-то что-то доказывать? Я?! Герцогиня Бретонская! Просто отдайте нам тех, кого мы просим, и дело с концом!
  - Смею вам напомнить, ваша светлость, что вы находитесь в моём доме и в доме леди Адель. Я принял вас из уважения к вашей высокой особе, но не злоупотребляйте моим гостеприимством, - голос Сандорса, по-прежнему, звучал спокойно и шёпотом.
  - Это больше не её дом! Кому, как не вам знать об этом, сэр Сандорс! - вмешался маркиз.
  - О-о, как раз наоборот, вы многого не знаете, милорд. Пригласите, пожалуйста, леди Адель, - обратился Сандорс к слуге.
  
  Джеймс не мог отказать себе в удовольствии увидеть лица разъярённых господ, когда они увидят прекрасную, хорошо одетую Адель и услышат то, чего никак не ожидают услышать.
  Адель не заставила себя долго ждать. Но нужно ли говорить, как сильно она боялась этой встречи с маркизом и своей свекровью. Сандорс играет с огнём, хоть и укрепил охрану и кругом расставил своих людей. Удивительно, что такие господа, как герцогиня и маркиз согласились въехать в замок только с личной охраной, состоящей из скудного и ненадёжного количества человек, оставив за городскими воротами вооружённый кортеж.
  
   Адель бесшумно вошла, изящно опустившись в реверансе, затем к ней подошёл Сандорс, поцеловав её руку. Герцогиня еле сдерживалась от бешенства.
  - Добрый день, леди Адель, - прошептал Сандорс, и на его губах заиграла улыбка.
  Жаннин смутилась, но вовремя поняла ход мыслей англичанина и подыграла ему:
  - С приездом, сэр Джеймс. Рада вас видеть, - она повернулась в сторону маркиза и герцогини и добавила:
  - Несмотря ни на что вас я тоже рада видеть, ваша светлость, милорд.
  
  Краешек губы маркиза начал нервно подёргиваться, а герцогиня снова взяла бокал в руки и сделала глоток.
  - Так вот, господа, я лишь хотел сказать вам, что леди Адель, по-прежнему, является хозяйкой Призрачного замка.
  - Как такое может быть? - скривив губы, произнесла герцогиня. - Я собственными ушами слышала о лишении графини всех прав, как на титул, так и поместье.
  
  Жаннин тоже не совсем понимала, о чём сейчас говорит Сандорс.
  - Сейчас на правах моей невесты, а скоро на правах моей супруги. Видите ли, я сделал предложение леди Адель, и она любезно согласилась. Только сегодня я вернулся из Рейна, где встретился с герцогом Монфором, и он дал своё благословение на наш брак. Леди Адель возвращается её титул графини, и её дом станет нашим общим домом.
  
  Жаннин почувствовала головокружение, но быстро взяла себя в руки. Сандорс стоял совсем близко и, словно ощутив её смятение, взял её под руку, прижимая к себе и улыбаясь под маской.
  - Этого не может быть! - вдруг вскричал маркиз, швыряя медный бокал на пол и вскакивая со своего места.
  - Но это - правда, - Сандорс взял свежий свиток со стола и протянул герцогине, слуга развернул его перед ней, и она быстро пробежала глазами по строчкам.
  
  Герцогиня резко рассмеялась, запрокидывая голову:
  - Господи, и этот попал в её ведьмовские сети. Я же говорила, она колдует. Сохраняйте спокойствие, милорд. Возьмите себя в руки, - только и смогла проговорить она, поднимаясь со своего места и, поправляя свой головной убор, поджала губы.
  - Я этого так не оставлю! - снова вскричал маркиз.
  - Смиритесь, милорд. Вы никогда не получите эту женщину! - прошептал Сандорс, улыбаясь под маской.
  
  Жаннин интуитивно, не замечая за собой, прижалась ближе к рыцарю, как будто боясь, что он отпустит её и даст на растерзание этим людям. Его широкая ладонь, обтянутая тонкой чёрной кожей перчатки, легла на её руку. Она успокоилась, чувствуя его взгляд на себе.
  - И, прошу вас, милорд, уведите свой отряд от стен замка, мне надоело его присутствие, - добавил Сандорс.
  - Сейчас я ухожу, но я ещё вернусь. Смотрите, как бы вам не облиться кровавыми слезами. Опасно вставать на моём пути! - почти зарычал маркиз, искажая лицо.
  - И на моём тоже, чего бы мне это не стоило, я заполучу свою внучку, - прошипела герцогиня, разворачиваясь и уходя.
  
  Маркиз немного медлил, потом резко обернулся и, быстро подходя к Жаннин, произнёс:
  - Я не сдамся, Адель, ты слышишь? Никогда!
  Сандорс попытался отстранить его, но Жаннин сама подошла к Перне, слегка коснувшись его рукой:
  - Отпусти меня, прошу тебя, оставь меня в покое.
  Но маркиз, словно безумный, замотал головой, шарахаясь и быстро уходя, сопровождаемый охраной, выводящей 'гостей' из замка.
  
  Жаннин осталась наедине с Сандорсом, когда все удалились, и прошептала, едва слышно:
  - Что это было? Очередная ваша игра?
  Рыцарь молчал, глядя в окно, которое только что распахнул перед собой, чтобы убедиться в уходе визитёров. Лучи солнца осветили его профиль, тёмные волнистые волосы трепал ветер. И вновь Жаннин показалось, что-то едва заметное, мимолетное в его внешности напоминает ей кого-то знакомого, но она не могла понять кого.
  - Зря вы всё это придумали. Что теперь дальше делать? - на лице Жаннин отразилась тревога.
  - Идёмте, - Сандорс бесцеремонно схватил женщину за руку и потащил за собой сначала через зал, затем по коридорам замка, поднимаясь на просторную смотровую площадку.
  - Куда вы меня ведёте? - ничего не понимая, но подчиняясь воле мужчины, Жаннин быстро шла следом.
  
  Вскоре они оказались на смотровой площадке, пустынной, освещённой жарким солнцем. Ветер взорвал вверх подол красивого синего платья женщины и растревожил рыжие волосы. Здесь они были совсем одни. Внизу копошились фигурки людей, из них легко можно было разобрать красное платье герцогини и серый костюм маркиза. Они быстро сели на лошадей и в сопровождении небольшой свиты выехали со двора замка. Жаннин молча взирала на это, на миг забыв о присутствии Сандорса.
  - Теперь мы можем спокойно поговорить, и здесь нас никто не услышит, - прохрипел мужчина.
  
  Жаннин вздрогнула и обернулась, снова увидев англичанина в дневном свете. Это зрелище немного удивило её. Не считая того дня, когда они ездили на виноградник, ей всё время казалось, что он боится солнца, словно вампир, прячась в стенах своей комнаты и передвигаясь только поздно вечером, когда стемнеет. В дневном свете, его чёрная маска блестела на солнце и, впервые на лице женщина разглядела глаза. Его взгляд не был колючим, как ей часто казалось, как раз наоборот, он тёплый и даже ласковый. Его губы, затерянные в усах и аккуратно постриженной бороде, дрогнули в улыбке, выставляя напоказ крепкие белые зубы.
  
  Он подошёл к ней поближе и произнёс:
  - Я всё обдумал, леди Адель. Простите, что вы так узнали о моих планах. Я стараюсь действовать не только в своих личных интересах, но и в ваших. И у меня не было желания обидеть вас, напротив, я хочу лишь защитить вас. К счастью, я говорил с герцогом, он не собирается препятствовать нашему браку, если вы, конечно, дадите своё согласие на него.
  
  Сандорс повернулся к ошеломлённой женщине, она растерянно смотрела в его лицо. Он подошёл ближе и, преклонив колено, произнёс:
  - Леди Адель, графиня де Пентьевр, вы станете моей женой?
  Жаннин молчала, не в силах выдавить ни слова. Его глаза сквозь прорези маски взирали на неё с надеждой, но что она должна сказать теперь? Ещё совсем недавно, она хотела, чтобы он сказал ей это, чтобы протянул ей руки и предложил свою поддержку и опору, но теперь, когда появилось это письмо, и забрезжила надежда связать свою жизнь с любимым человеком, с Аленом, она растерялась. И всё же врать и изворачиваться она тоже не могла. Предательские слёзы снова поступили так близко, что стало трудно дышать. Она еле слышно прошептала, взяв его за обе руки:
  - Поднимитесь, сэр Джеймс, прошу вас.
  
  Он послушался и, медленно поднявшись, сделал шаг назад, как будто боясь услышать отказ:
  - Каков же будет ваш ответ, миледи?
  - Я не могу...
  Губы Джеймса под маской дрогнули, но лицо осталось неподвижным, он, по всей видимости, тоже не находил слов. Он медленно прошагал через площадку, она повторила:
  - Я не могу...
  
  Сандорс молча подошёл к ней, обхватив ладонями её плечи:
  - Почему вы отказываете мне, так невыносимо сильно нуждаясь в мужской помощи и поддержке? Не говорите, что это не так. Я знаю, что прав. Я это чувствую, - он стоял так близко, что женщина почувствовала едва уловимый запах его тела и ощутила его дыхание на своём лице.
  - Я не могу, - повторила она в третий раз, опуская глаза и роняя слезу по щеке.
  - Тогда объясните мне почему? Всё это время я думал, что вы хотите именно этого, и только в этом я вижу для вас выход из тяжёлого положения.
  - Нет, это не выход... может, его вообще нет. Я не могу выйти за вас, потому что только сегодня ночью я хотела убежать отсюда с другим мужчиной. И только стечение обстоятельств не позволило мне исполнить эту попытку. Я не могу выйти за вас, потому что жду ребёнка от этого человека, и я хочу, чтобы у ребёнка был отец. А теперь в вашей власти выгнать меня сейчас же восвояси или выдать меня церковникам, которые будут очищать меня от скверны, казнив или подвергнув пыткам.
  
  Сандорс молчал, опустив руки, и казалось ни одна мышца на лице не шелохнулась, или просто Жаннин не могла этого видеть под маской. Теперь его лицо и вовсе ей казалось каменным, ничего не выражающим.
  Молчание затянулось, затем прозвучал сдавленный шёпот Сандорса:
  - Почему же вы не сбежали сегодня, что остановило вас?
  - Никто не пришёл. Причины мне неизвестны.
  Разражённый хриплый смех разрезал тишину, рот растянулся в оскале:
  - Как глупо... всё глупо!
  
  Мужчина поднял камушек с пола и с силой швырнул его в стену. Тот с глухим звуком разлетелся на мелкие кусочки. Жаннин вздрогнула, и ей показалось, что это был не камень, а разбитое мужское сердце. Сандорс быстро удалился в неизвестном направлении.
  Она сама своей рукой вновь сгустила тучи над своей головой, проклиная себя за прямоту, но слов уже не воротишь.
  - Где же ты, Ален, когда ты мне так нужен? - едва дыша, произнесла она, вглядываясь в горизонт.
  
  Но никто не ответил. Она стояла одна, и жаркое солнце безжалостно жгло лицо, словно в отместку за её слова. Ветер трепал её волосы и цеплялся за длинные полы её нового платья, которое привёз Сандорс и велел одеть для такого случая, как сегодня. 'Я сама всё разрушаю. Почему не обманула его, почему не согласилась, не сделала вид, что это его ребёнок?' - кляла себя Жаннин, глядя вниз с высокой стены. 'Может быть, эта ложь пошла бы всем во благо? Проклятая дура! Сандорс прав, действительно, как всё глупо и нелепо', - Жаннин была уверена, он тоже проклинает её.
  
  Мысли Жаннин прервал знакомый голос Бэт:
  - Адель, девочка моя, почему ты здесь?
  - Как ты меня нашла, Бэт?
  - Он мне сказал, чтобы я увела тебя в комнату. Что случилось? Он был мрачнее тучи.
  - Я всё испортила, всё разрушила, - наконец, дала волю слезам Жаннин, опускаясь на горячий, нагретый солнцем каменный пол и закрывая лицо руками. - Это была уловка, теперь я поняла. Они нашли моё слабое место и сыграли на моих чувствах. Господи, я такая глупая.
  - Ничего не понимаю из того, что ты говоришь. Какая уловка? О чём ты? - Бэт уводила Жаннин со смотровой площадки.
  
  В её комнате оказался Франсуа, его Жаннин меньше всего сейчас хотела видеть.
  - Что случилось? - соскочил со своего места мужчина и быстро подошёл к Жаннин. Но та молчала.
  - Я не знаю, твердит что-то про какую-то уловку, ничего не поняла, - пробубнила ворчливо Бэт, выставляя на столе еду, заботливо раннее накрытую салфетками.
  - Это ты скажи мне, что случилось, Франсуа... - произнесла Жаннин отрешённым голосом. - Это ведь была уловка? Это вовсе не Ален писал? А иначе, зачем эти двое оказались здесь, со всеми своими бумагами и угрозами?
  - Мне очень жаль, Жаннин, но я не знаю. В назначенное место никто не пришёл, и обещанной повозки тоже не было. Я был там с раннего рассвета, никого похожего, - ответил Франсуа, садясь рядом с женщиной и обнимая её за плечи.
  - Тогда всё ясно. Ты был прав, это всё происки герцогини и маркиза. Вместе они гремучая смесь. Они готовы и дальше разрушать мою жизнь. Каждый для своих целей, - глаза Жаннин погасли.
  - А я говорила тебе, что самым разумным выходом будет выйти замуж за сэра Сандорса, благо он тоже так думает, и сделал тебе предложение. Теперь всё будет хорошо, - вмешалась Бэт, опираясь полной рукой в массивную столешницу.
  - Ничего не будет, - еле слышно прошептала Жаннин. - Я отказала ему.
  - Как? Но почему? - возмутилась Бэт, переходя на крик.
  
  Франсуа молча слушал, не перебивая и, как будто, не удивляясь такому повороту событий.
  - Я ошибалась, Бэт, когда злилась на него, - прошептала Жаннин, поднимая заплаканные глаза на няню и поочередно переводя взгляд на рядом сидящего мужчину и обратно. - Сегодня он повёл себя благородно, он защитил меня от этих акул, которые только и ждут, когда я совершу ошибку, но он спас меня.
  - Вот и именно, а ты взяла и отказала, глупая. Жила бы как у Христа за пазухой под его железной защитой! - спорила, не унимаясь, старуха.
  - Да как же ты не можешь понять, Бэт?! Я не смогла бы обманывать его. Я бы просто не смогла... всё время его обманывать... я не смогла бы отплатить ему чёрной неблагодарностью своей нелюбовью к нему, с чужим ребёнком в утробе. Я не могу...
  
  Бэт краем глаза посмотрела на Франсуа и поняла, что он всё знает о беременности Жаннин. Этот человек так быстро занял такое значительное место в её жизни. Она так искренне доверяла ему.
  - Я понимаю, почему ты не смогла... - вдруг неожиданно вмешался Франсуа, взяв руку Жаннин в свои ладони, - это была бы не ты, если бы поступила иначе. И он будет полным идиотом, если не поймёт тебя, если не оценит твою искреннюю благодарность ему. Дай ему время подумать, он придёт к тебе снова, вот увидишь.
  - Или отдаст её в руки инквизиции, и она окажется на плахе, - возразила Бэт.
  - Если возникнет такая опасность, я помогу тебе убежать, чего бы мне это ни стоило, в тот же день, так что будь готова, - произнёс Франсуа, вставая. - Отдохни, поешь. Если что-то узнаю, сразу дам знать.
  
  Жаннин молча кивнула, смахивая слезу со щеки. Франсуа бесшумно вышел. А Бэт опустилась рядом с девушкой, обнимая её за плечи.
  - Бедная моя девочка, когда всё это закончится?
  - Господи, Бэт, я так устала. Как хочется ни о чём не думать, не беспокоиться, как там в замке Шатарье: просто тихо засыпать рядом со своим ребёнком, смотреть на её маленькое милое личико и целовать крошечный носик, вдыхать аромат её маленького детского тела. Я больше ничего не хочу... только покоя... умиротворения. Почему они все не оставят меня? Что я сделала им такого, что они никак не могут забыть меня и жить своей жизнью?
  
  Бэт тяжело вздохнула:
  - Этого никто не знает, милая. Но я надеюсь, что этот парень прав... - она немного помолчала, затем, положив свою широкую ладонь на тонкую прозрачную кисть девушки, добавила:
  - Ты так доверяешь ему... но я немного боюсь его.
  - Кого, Бэт?
  - Этого Франсуа, он 'тёмная лошадка', поверь мне, я знаю людей, он что-то скрывает от тебя. Уж слишком юркий, ловкий, везде всё успевает, словно угорь.
  - Не говори так, Бэт. Если бы ты знала, как много раз он спасал мне жизнь. Знаешь, мы в лесу все попали в лапы разбойников. Они очень быстро поняли, что я женщина. Они хотели изнасиловать меня. Одного я убила, но второй убил бы меня, если бы не Франсуа, который появился как раз в тот момент, когда я уже думала, что это конец. Он вернул меня! - Жаннин взглянула на Бэт, вспоминая тот случай.
  
  Именно тогда она, задыхаясь, видела Ингрид с младенцем на руках. Значит, это был ребёнок, о котором она тогда ещё не знала, ребёнок внутри неё. Как странно. Наверное, господу так угодно, чтобы она проходила эти испытания, но оставалась жить, ради любимых людей. Жаннин улыбнулась и снова взглянула на свою старую няню, затем прошептала:
  - Мы были с ним в странном месте, в жилище отшельниц. Он принёс меня туда, спасая от недуга. Господи, я столько раз должна была умереть. Но он был рядом. Я не могу не доверять ему... Он - мой ангел-хранитель. Я люблю его... по-своему, конечно. Но я его люблю.
  - Хорошо, ты убедила меня. И всё-таки я буду приглядывать за ним. А теперь давай поешь хотя бы немного.
  
  * * *
  
  Франсуаза успела передохнуть после перевязки 'норманна' прежде, чем к ней явилась повитуха, та самая, что останавливала кровотечение в ту злосчастную ночь. 'Слава богу, маркизу хватило ума прислать её, иначе я могла не пережить ту ночь', - думала с горечью девушка, разглядывая вошедшую худую маленькую женщину средних лет с измождённым и сухим лицом.
  
  Она молча осматривала свою пациентку, не обращая внимание на её болезненные стоны. Затем констатировала:
  - С вами всё будет хорошо, госпожа, но нужно лежать. Кровотечение остановилось, но оно может снова начаться, если не будете лежать, еще хотя бы пару дней.
  - Я хочу помыться.
  - Можно, но не лежать в воде.
  - Скажи мне, где я? - вдруг неожиданно вцепилась в руку повитухе Франсуаза, пользуясь случаем отсутствия немого слуги.
  - Спросите у своего тюремщика, - усмехнулась женщина, быстро помыв руки и удаляясь.
  
  Франсуаза осталась одна, но ненадолго. Вскоре дверь открылась, и в её душное маленькое узилище пожаловал человек. Она сразу узнала его - виконт Филипп де Перне.
  Он выглядел похудевшим, но по-прежнему молодым и красивым. Франсуаза медленно приподнялась на своей постели, одновременно радуясь, что он пришёл, и, огорчаясь, что он видит её в таком жалком виде.
  - Доброе утро, госпожа баронесса, - произнёс он, слегка наклоняя голову.
  - Разве оно действительно доброе, мой дорогой виконт? - прошептала она, глядя на него потухшими глазами.
  
  Молодой человек прошёл поближе к лежащей женщине.
  - Мне сказали, вам лучше?
  - Вы пришли посмотреть, как я выгляжу после того, что сотворил со мной ваш драгоценный батюшка? Пришли посмеяться надо мной? - еле слышно произнесла она, совсем сникая и чувствуя дурноту и головокружение.
  - Вовсе нет, госпожа, я беспокоился о вас.
  - А он? Он придёт ко мне? Навестит свою возлюбленную на ложе, которое по его указке осквернил его слуга? - Франсуаза и сама не знала, какой ответ она хочет услышать и хочет ли вообще, чтоб ей ответили.
  
  Филипп впервые за долгое время увидел её такой, и его сердце сжалось. Ему хотелось соврать ей, сказать, что его отец очень жалеет о своём поступке, что он много раз приходил, но не решился зайти, но что это изменит? От этого Николя де Перне не станет лучше: ни в жизни, ни в глазах этой бедной девушки.
  - Он не придёт, Франсуаза, он постарается забыть про вас... - вдруг услышал Филипп собственный голос.
  
  Из женских глаз потекли слёзы, её губы задрожали, она вся сжалась под грубым одеялом и спрятала лицо в собственных светлых волосах. Филипп осторожно присел к ней на кровать и погладил ладонью по волосам.
  - Простите меня, Франсуаза, но я не хочу вас ранить ложью.
  - Филипп, прошу вас, я умоляю, - женщина задыхалась, впиваясь ногтями в руки молодого человека, и шептала, стараясь успеть сказать, пока никто не пришёл и не услышал их разговор. - Помогите мне сбежать. Я погибну здесь. Я клянусь, я уеду в своё поместье, и вы больше не увидите меня.
  
  Виконт взволнованно смотрел в её заплаканные глаза, сдерживая себя. Ему хотелось уйти, слишком тяжело было смотреть на когда-то блистательную баронессу в этом богом забытом месте. Ещё совсем недавно он точно так же смотрел на графиню Пентьевр, к её падению тоже приложил ни мало усилий его отец и ещё приложит. Никто не может остановить его. Он уродует людские судьбы своей похотью и амбициями. И вот результат.
  - Я сделаю, что возможно. Не могу обещать вам. Я думаю, что совсем скоро его светлость маркиз будет здесь.
  - Из-за меня? - в глазах Франсуазы отразилось отчаяние.
  - О, нет... причина - ваш сосед. Отец совсем обезумел. Он видно хочет обменять 'норманна' на Адель. Но это большая глупость. Я боюсь, что в отместку сэр Сандорс начнёт войну. И тогда мой отец проиграет и поплатится головой.
  - Тогда тем более вы должны помочь нам. Я избавлю вас от себя и 'норманна'. Я договорюсь с ним. Дайте возможность нам убежать.
  - Я постараюсь всё сделать, только вы должны набраться сил и 'норманн' тоже. Иначе, вас очень быстро схватят. Вы же знаете, мой отец очень упорный и опытный охотник, - Филипп боялся, что их разговор подслушают, поэтому постарался сменить тему. - Вы что-нибудь желаете, госпожа де Бланш?
  
  В этот момент вошёл немой слуга и сел в углу.
  - Пошёл вон! - резко вскричал Филипп, вскакивая с края кровати.
  Слуга, явно не ожидая такого приема, поплёлся на выход, разводя ручищами и глупо хлопая глазами.
  - Я хочу помыться, месье, можно это как-то устроить? - робко вмешалась Франсуаза, приподнимаясь на постели. - Одежду мне принесли, но я не могу переодеться.
  - Хорошо, госпожа, - виконт поспешил остановить уходящего слугу. - Постой, дурак! Найди служанок, пусть помоют госпожу.
  
  Тот пожал плечами, что-то промычал и удалился.
  - Вы не боитесь бежать с этим монстром? - вдруг спросил виконт, наклоняясь к лежащей женщине.
  - С каким? - испуганно спросила та.
  - С норманном. Вы же про него, кажется, говорили. Я слышал, он настоящий изверг.
  - Не больше, чем ваш отец, - выдохнула Франсуаза, снова вспоминая усмешку на лице маркиза, когда слуга кряхтел над ней и обливался вонючим потом. - После всего, что со мной произошло, я думаю, не скоро захочу быть рядом с мужчиной, да и он со мной тоже.
  - Но не норманн, ему наплевать на ваши чувства...
  - Мне самой на них наплевать. Не беспокойтесь обо мне, я справлюсь, главное, помогите, прошу вас.
  
  Снова вошёл слуга, внося ведро парящей воды и таз, всё это поставил на середину маленькой комнаты и промычал.
  - Боюсь, госпожа де Бланш, здесь нет служанок и некому вам помочь помыться, - Филипп понял, о чём мычит немой.
  - Я сама справлюсь, виконт, спасибо.
  - Я навещу вас вечером, если позволите, - виконт прошёл к двери.
  - Я буду рада вам, Филипп.
  
  Франсуаза осталась одна и, услышав, как задвинулся замок с той стороны двери, она медленно стянула с себя сорочку. Слёзы снова застилали глаза. Усталым взглядом она осмотрела своё тело, покрытое синяками и ссадинами, и осторожно наклонилась над тёплой водой в тазу.
  
  * * *
  Прошло два дня, с тех пор, как Жаннин разговаривала с Джеймсом Сандорсом и отказала ему. Она бродила по замку, в надежде увидеть его, не находя себе места, и ни разу не встретив его. Бэт сказала, он заперся у себя и даже ел в комнате, не выходя ни днём, ни ночью. Это угнетало Жаннин, и как она не пыталась переключиться от этой мысли, ей не удавалось отвлечься: ни разговоры с Бэт и Франсуа, ни раздумья о злосчастном письме.
  
  После долгих метаний и брожений по замку, Жаннин решила пробраться к потайной стене в его комнате. Она знала, что в этот раз рыцарь обосновался в оружейной палате её дяди, там, где висели охотничьи трофеи и оружие, и комната больше походила на медвежью берлогу, тёмную и неуютную, для спальни господина явно не подходила. Именно в этой комнате существовала потайная дверь, через которую когда-то проникали женщины, втайне от герцогини. Жаннин решила тайком проникнуть туда, в надежде, что оставаясь незамеченной, сможет что-нибудь узнать об англичанине. Например, чем живёт, что делает или, может, повезёт, увидеть его без маски.
  
  Совсем скоро она стояла у заветной двери и, осторожно отодвинув портьеру, скрывающую дверь снаружи, впустила сначала своего пса, затем сама скользнула в проём - пустоту между дверью и стеной. Немного помедлив, она, приложила палец к губам, приказывая псу молчать, и, наклонившись к замочной скважине, заглянула. Через достаточно большое отверстие было хорошо видно часть комнаты, в которой ярко горел камин, освещая место перед собой. Жаннин не сразу поняла, что предстало её глазам. Две фигуры в свете камина слились друг с другом. Женщина услышала их учащённое дыхание и движения. Мужская спина, накрывающая сверху женскую фигуру, лоснилась от пота. Жаннин не видела их лиц, но слышала едва заметное бормотание.
  
  Она оторвалась от замочной скважины и села на пол, невольно прислушиваясь. Пёс принюхался и приготовился залаять.
  - Теперь вы снимете маску, милорд?
  - Нет, моя дорогая, ни одна женщина не видела моего лица и не увидит, - без сомнений, это был шёпот англичанина.
  Сердце Жаннин сжалось. Она закрыла глаза, еле дыша, боясь двинуться, чтоб её, ни дай бог, не застали за подсматриванием. Да ещё этот проклятый пёс, грозился радостно залаять, заслышав любимого хозяина. Она зажала ладонью его морду, цыкая на него. Тот послушно присел рядом, облизывая её руки. Ей хотелось удалиться, но она не могла шелохнуться, невольно слыша их разговор.
  - Мне удалось утешить вас, господин? - послышался томный женский голос и звук коротких поцелуев.
  - Да, милая, спасибо, что скрасила моё одиночество, - ответил мужской голос.
  
  Жаннин задыхалась, сдерживая дурноту. 'Господи, что со мной?' - подумала она, пытаясь сдержать слёзы: 'С чего вдруг эти слёзы? Почему? Мне всё равно... я его совсем не знаю... и никогда не узнаю'. Но другой голос внутри неё словно говорил противным смеющимся голосом: 'Быстро он утешился. И вовсе не страдал, как тебе показалось в тот день'.
  - Господи, - прошептала самой себе Жаннин, снова прислонившись к замочной скважине и пытаясь разглядеть его любовницу.
  
  Ничего не видно, кроме тонкой прозрачной руки, забинтованной тряпицей, видимо от недавнего пореза. Ещё пряди волос, светлые и вьющиеся. Жаннин снова села, закусывая губу. Ей казалось, что история повторяется. Всё, как с Аленом, как в ту ночь, что она видела в шатре. Потная мужская спина и тонкие кисти женских рук, царапающие её. Жаннин почувствовала тошноту. Не выдержав, она бросилась прочь, быстро выбираясь из своего укрытия.
  
  Она еле добралась до своей комнаты, в которой её вывернуло наизнанку прямо у порога. Её рвало так сильно, что она никак не могла остановиться, заливая вонючей жижей свои руки. Бэт появилась вовремя, наверное, потому что пёс у дверей беспокойно заходился лаем. Сразу смекнув, в чём дело, Бэт поднесла к лицу женщины мокрую прохладную ткань. Тошнота прекратилась. Жаннин сидела бледная и растерянная. Глаза впали, словно она была больна.
  - Бедная моя девочка, всё? Тебе полегчало?
  - Господи, Бэт, мне хочется умереть... этот ребёнок меня совсем доканает, - измученно прошептала Жаннин, закрывая глаза.
  - Всё пройдёт, потерпи немного. Скоро тошноты не будет. Так бывает только в первые месяцы, - старуха протерла лицо и шею женщины, подавая ей воду для питья. - Посиди немного, на полу прохладно, тебе сейчас станет лучше, а я всё уберу, пока прислуга не увидела.
  
  Жаннин послушно осталась на полу, слушая, как кряхтит старая няня, вытирая рвоту. Кислый тошнотворный запах повис в воздухе, щипая глаза.
   - Я видела его. Он вовсе не страдает, как я думала... - вдруг послышался хриплый голос Жаннин, она открыла глаза и встретилась с глазами Бэт.
  - О ком ты, милая? - старуха остановилась с тряпкой в руках.
  - Об англичанине, конечно. Он развлекается в оружейной комнате с какой-то девушкой, - опуская глаза, сказала Жаннин.
  - Не уж-то ты следила за ним? Адель, да что с тобой такое?
  - Я не знаю.
  
  Бэт открыла ставни пошире, впуская свежий ветер в комнату:
  - А чего ты ожидала, Адель? Он зрелый мужчина. Ты отказала, он вправе развлекаться с кем захочет. Почему ты расстроилась? Ты ведь не переносишь его?
  - Это - неправда. Иногда мне даже хочется его увидеть...
  - С чего вдруг такая перемена? - Бэт помыла руки, и незаметно взглянула в лицо своей воспитанницы. - Ты изменилась, Адель, но, может, это к лучшему.
  
  Жаннин промолчала.
  - Сходи лучше погуляй. Хочешь, я кого-нибудь позову из служанок, чтоб приглядели за тобой? Здесь пока немного проветрится. А там потом и ужин будет готов.
  Девушка покачала головой, поднимаясь на ноги. Она медленно подошла к тазу с чистой водой и хорошенько умылась.
  - Помоги мне, пожалуйста, переодеться, я платье испачкала.
  Толстая Бэт, кряхтя, стащила с Жаннин платье и кое-как одела на неё новое чистое.
  - Я схожу на смотровую площадку, - вдруг сказала девушка.
  - Хорошо, я пришлю прислугу и надень плащ, сегодня сильный ветер. Погода портится.
  
  Жаннин, не глядя, взяла плащ со спинки кресла и вышла из комнаты. Пёс последовал за ней, молчаливый и большой, как тень.
  Она быстро прошла по коридорам замка, избегая того места, где совсем недавно стояла за портьерой. Стараясь не вспоминать увиденное, женщина бесшумно скользнула из коридора, поднимаясь вверх по винтовой лестнице. Сильный порыв ветра рванул подол плаща, заставив Жаннин прижаться к стене. Свежий воздух помог ей придти в себя. Кислый запах, который преследовал её, наконец, исчез. Остался только горький привкус во рту. Жаннин сделала глубокий вдох. Рядом спокойно сидел пёс, и ветер ворошил его длинную шерсть. Дэн морщил морду и закрывал глаза, но терпеливо сидел рядом, понимающе глядя на стоящую женскую фигуру рядом. Жаннин улыбнулась и погладила его между ушей. За такое короткое время он стал ей верным другом.
  - Не смотри так на меня... - проговорила она ему через плечо. - Когда твой хозяин захочет, ты тоже покинешь меня. Все предают, и ты предашь.
  
  Пёс отрывисто гавкнул, поворачивая голову на бок, словно обдумывая её слова, затем вдруг сорвался с места и побежал, виляя хвостом.
  - Я не предавал тебя... - услышала она знакомый голос Франсуа за своей спиной.
  Жаннин беспокойно посмотрела по сторонам, боясь, что придёт прислуга и застанет их.
  - Зачем ты здесь? Уходи, тебя могут увидеть.
  - Я не покидал тебя...
  - Ты не в счёт, - парировала Жаннин, отходя за выступ башни, чтобы их не увидели.
  - А пёс значит в счёт? За что ты так со мной?
  
  Жаннин обернулась к собеседнику. Он улыбался.
  - Почему ты так странно улыбаешься, словно кот?
  Франсуа пожал плечом и снова улыбнулся:
  - Всё ясно, был с какой-нибудь пастушкой? Не отрицай, на лице написано.
  - Почему бы и нет?
  - И этот туда же... - еле слышно произнесла Жаннин, опуская глаза и теребя край плаща.
  - В каком смысле? А ещё кто? - Франсуа опёрся локтём о край стены, закрывая собой женщину от ветра.
  - Он. Он тоже с женщиной...
  - Англичанин? Откуда ты знаешь?
  - Просто знаю и всё.
  - Так и что с того? Не всё ли равно тебе? - Франсуа внимательно посмотрел в лицо Жаннин, приподнимая рукой её подбородок. - Или я ошибаюсь? Тебе не всё равно?
  - Прекрати пытать меня, Франсуа. Я испытываю гадкое чувство, и оно мне совсем не нравится. Я словно собака на сене, и сама не ем и другим не дам, - почти прошептала Жаннин, отворачиваясь.
  - Господи, да ты ревнуешь... Как же повезло этому парню. Может, уродство привлекает женщин, а не отталкивает?
  - Да причём тут уродство? Ты совсем не о том говоришь.
  
  Франсуа обошёл Жаннин и снова встал перед ней, заглядывая ей в глаза:
  - Как же не причём? А если у него вместо щеки зияющая дыра? Это совсем не пугает тебя?
  - Уже нет. Впервые его увидев, не скрою, я очень испугалась. Отпрянула от него и даже не смогла скрыть своего ужаса. Но тогда было темно, и я совсем его не знала.
  - Ты и сейчас его не знаешь. Совсем не знаешь, - лицо Франсуа стало серьёзным. - Или ты мастерски лукавишь, или он тебе начал нравиться. Ревновать на пустом месте никто не станет.
  - Молчи, ты ничего не понимаешь!
  - Да где уж мне?
  
  Жаннин не знала что сказать, больше всего её раздражало, что Франсуа видел её насквозь, и никуда нельзя было скрыться от его цепкого взгляда. Ей захотелось убежать.
  - То, что я чувствую это неправильно. Несколько дней назад я хотела, очертя голову, убежать с Аленом, но он не пришёл, и теперь я думаю не о нём.
  - Может, это просто беременность делает тебя сентиментальной и чувствительной. Хотя, кто сказал, что это неправильно?
  
  Жаннин промолчала, опуская голову.
  - Ты хорошо себя чувствуешь? Цвет лица у тебя как будто зелёный, - Франсуа серьёзно посмотрел на женщину, приподнимая её подбородок и заглядывая в глаза. Взгляд его необыкновенных глаз встретился с её жёлтыми глазами. - Что с тобой? - добавил он. В её глазах застыли печаль и усталость.
  - Мне в тягость эта беременность, она забирает из меня все силы. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы всё прекратилось тогда, в том зачарованном лесу.
  - Не говори так, для некоторых это блажь - иметь ребёнка. Наберись терпения.
  - Я боюсь, Франсуа. Англичанин молчит, забавляясь с девушками. Я боюсь, он отправит меня на плаху.
  
  Франсуа улыбнулся и погладил по щеке Жаннин:
  - Ты вовсе не этого боишься...
  Женщина недоумённо на него взглянула, он как-то странно смотрел на неё. Что-то было в его глазах потаённое и непонятное. Жаннин поёжилась, глубже заворачиваясь в свой плащ. Ей хотелось бежать от него.
  И как спасение, вдруг неожиданно появилась служанка. Жаннин поспешила ей навстречу, чтобы та, ненароком, не обнаружила стоящего за стеной Франсуа. К тому же пёс начал грозно лаять на девушку, не давая подойти ближе.
  - Госпожа Адель, - девушка присела в коротком книксене. - Вас ищет сэр Сандорс. Он приглашает вас отужинать с ним в столовой.
  
  Жаннин молча рассматривала служанку. Светлые вьющиеся волосы и рука, обмотанная тряпицей.
  - Он уже ждёт? Так быстро? - неожиданно сказала женщина, чувствуя, как горло обхватывает холодными пальцами ревность. Это она, та самая девушка, без сомнений. 'Не подавать вида, самое главное', - подумала она про себя: 'Они не должны узнать, что я видела их, что я шпионила за ним'.
  - Нет, госпожа, он в своей комнате, но скоро будет.
  - Что ж, хорошо, я тоже буду.
  
  Девушка осталась стоять, молча опустив глаза.
  - Что-то ещё?
  - Я помогу вам переодеться, госпожа, и расчешу ваши волосы, - ответила девушка, не поднимая глаз.
  - Не нужно, у меня есть своя прислуга, я к ней уже привыкла. Можешь идти.
  
  Девушка послушно удалилась, испуганно озираясь на сердитого пса. Жаннин немного помедлила, затем, обернулась к стене, за которой стоял Франсуа, и быстро подошла к нему.
  - Я слышал вас. Он хочет видеть тебя...
  - Да, и послал за мной свою любовницу. Как мило, - Жаннин чувствовала себя оскорблённой.
  - Откуда ты знаешь? - Франсуа подозрительно взглянул на женщину, прищурив глаза.
  - Мышки нашептали. Извини, мне нужно идти. Я думаю, сегодня всё станет ясно, - Жаннин решительно повернулась к выходу, не дождавшись ответа.
  - Я буду настороже, - крикнул он ей вслед.
  Женщина обернулась, взметнув рыжими волосами в воздухе, и кивнула в ответ. Через секунду её силуэт в чёрном плаще исчез в дверном проёме.
  
  * * *
  
  Уже стемнело, но Филипп так и не пришёл больше в комнату Франсуазы, как обещал. Она начала беспокоиться, боясь, что кто-то подслушал их разговор или что-то изменилось, случилось непредвиденное, то, о чём сейчас виконт не мог её предупредить. Эта неизвестность пугала её больше всего. Её мысли путались. Несмотря на то, что она помылась и немного отдохнула, забывшись недолгим сном, она не чувствовала в себе прилива сил. Она безумно хотела есть, но немой слуга не появлялся с тех пор, как принёс ей воду. Она боялась, что норманн придёт в себя и начнёт буянить, требуя пищи. И тогда никто не знает, чем кончится очередная стычка с людьми Перне.
  
  Франсуаза не решалась перелезть в комнату норманна, потому что к ней могли придти в любой момент и не застать, тогда всё пропало. Она бесцельно бродила по маленькой комнате, как зверь в клетке, не находя себе места. Наконец, она опустилась на пол у стены, которая граничила с комнатой Райса. Ненадолго воцарилась тишина, затем странный звук, как будто кто-то скребёт с той стороны по стене.
  - Райс! - позвала она, ближе прижавшись к стене и прислушиваясь.
  
  Шорох прекратился, послышался едва различимый мужской голос где-то по ту сторону каменной кладки. Затем снова скрежетание. И Франсуаза поняла, норманн с той стороны с помощью чего-то разбирает кладку, возле своей кровати. Совсем скоро кладка и старый раствор поддались, камень выпал под ноги девушке. Она увидела в небольшой дыре в стене пальцы, подвижные и большие. Это, без сомнений Райс.
  - Эй! - послышался его густой голос через дыру. - Ты жива там?
  
  Франсуаза опустилась на корточки и заглянула в отверстие. Глаз смотрел на неё. Почувствовав, что она не одна, её охватила радость.
  - Да. А ты как? - прошептала она в ответ.
  - Очухался немного. Твои руки не такие уж бесполезные, как мне казалось раньше.
  Франсуаза улыбнулась, слушая голос.
  - Я же говорила тебе, мы нужны друг другу.
  - Я тут немного подумал, и решил, что это лучше, чем сидеть здесь и гнить. Может случиться так, что о нас просто забудут.
  - Да, и мы либо умрём с голода, либо выпрыгнем из окна пытаясь убежать. Ни то, ни другое мне совсем не нравится, - вздохнула девушка, прислоняясь к холодной стене.
  
  Ненадолго воцарилось молчание, затем Франсуаза добавила:
  - Что-то случилось, я уверена. Филипп обещал придти, но не пришёл. И впервые сегодня не принесли еду. А вдруг нас уже здесь бросили?
  - Не думаю, я ещё нужен Перне, он хочет обменять меня на графиню. Глупый кретин. Сандорс никогда не пойдёт на это, он разнесёт его поместье к чёртовой бабушке.
  - А если к нему примкнут войска герцогини?
  - Тогда хуже... - вздохнул норманн. - Нужно бежать и как можно скорее. - Он немного помолчал, затем добавил: - У тебя есть на постели простыни?
  - Нет, только грубое одеяло, я уже думала об этом, но мы слишком высоко.
  - Тогда как ты попала ко мне в комнату?
  - Прошла по краю, рискуя свернуть себе шею.
  - Ты глупая, как все женщины... - его голос прозвучал не грубо, а как будто с улыбкой. Франсуаза не обиделась, а, улыбнувшись самой себе, ответила:
  - Куда уж мне до бестолкового верзилы?
  
  В соседней комнате послышался громогласный хохот.
  - С тобой весело.
  - С тобой тоже.
  
  Жаннин медленно шла по коридору, не зная, чего ждать. У неё было отвратительное настроение, и всё казалось в чёрном цвете. Солнце опускалось к горизонту, и Жаннин уже думала, что это последний её закат. Яркий свет бил сквозь цветной витраж в столовой, слепя вошедшую женщину. Сандорс уже сидел за столом, в ожидании её прихода, и вид у него был совсем не добрый. Он явно был чем-то расстроен или даже рассержен. У стола хлопотало несколько слуг, суетясь, наливая вино, ставя разные блюда, словно, за столом должно было оказаться ещё с десяток человек.
  - Добрый вечер, леди Адель, - он отвлёкся от своих мыслей и встал, чтобы встретить её.
  
  Поцеловав её руку, он усадил её за стол не в другом конце стола, как полагалось хозяину дома, а рядом с собой по правую руку:
  - Надеюсь, я не обижу вас, если усажу рядом? Нас ждёт серьёзный разговор, и будет лучше, если его услышат только ваши прекрасные ушки, а не посторонние.
  - Вы вправе делать, как вам вздумается, сэр Сандорс, - спокойно ответила женщина, послушно садясь на предложенный ей стул и кладя руки на свои колени.
  - Вы прекрасны, как всегда, леди Адель.
  
  Жаннин старалась не смотреть ему в лицо, то ли потому, что видела его в замочную скважину, то ли потому, что именно сегодня не могла выносить его маску. 'Ты совсем не знаешь его', - вспомнила она слова Франсуа: 'Может, там, на месте щеки зияет дыра?' Да не всё ли теперь равно, что там? И о чём он собирается говорить? Слишком сурово его лицо под чёрной непроницаемой кожей маски. Сердце Жаннин беспокойно застучало в груди в ожидании опасности.
  
  Сандорс медлил, видимо, обдумывая слова. Женщина перевела взгляд на снующих слуг и заметила среди них ту самую блондинку с перевязанной рукой. Тонкая маленькая фигура скользила возле стола, грациозно ставя тарелки. Жаннин не могла оторвать от неё взгляда, и когда она всё же мельком взглянула на сидящего рядом англичанина, то уловила его взгляд на себе и едва заметную в усах и бороде улыбку. 'Господи, он смеётся надо мной', - разозлилась Жаннин, и лицо её вспыхнула краской, - 'Он нарочно пригласил её сюда и наблюдает за мной'.
  Солнце слепило глаза сквозь раскрытые окна, Жаннин начала терять терпение.
  - Сильвия, закрой портьеры и иди, - прохрипел он совсем близко.
  
  Девушка недоумённо обернулась, но задёрнула шторы и нехотя вышла. Жаннин облегчённо выдохнула.
  - Вас что-то беспокоит, леди Адель? Мне показалось или вам действительно не нравится эта девушка?
  - Да что вы, сэр Джеймс? Главное, чтобы вам она нравилась... - не удержалась и съязвила Жаннин, сразу пожалев об этом, потому что Сандорс громко хрипло рассмеялся.
  - Райс предупреждал меня, что у вас очень острый язычок, но мне даже приятно. Это лучше, чем выслушивать ложь и лесть, особенно из ваших уст.
  - О чём вы хотели поговорить, сэр Сандорс? - перебила его женщина, невольно вспомнив Райса и заливаясь краской.
  - Вы можете идти, все свободны. Если что-нибудь будет нужно, я позову, - прохрипел мужчина, прогоняя тем самым всю прислугу.
  
  Сандорс немного помолчал, ожидая, когда все удалятся и, провожая последнего взглядом, затем его глаза обратились на рядом сидящую женщину. Она была одета в то самое платье, что он привёз ей, и она одевала совсем недавно на встречу с герцогиней и маркизом. Её лицо казалось совсем бледным на фоне синего платья, так шедшее к цвету её волос. Но даже в своей усталой бледности эта женщина притягивала его взгляд.
  - Что случилось? Почему вы так смотрите на меня, сэр Джеймс?
  - Вас ни что не в силах испортить, ни усталость, ни бедность, ни страх. Я восхищён вами.
  - И всё же в ваших глазах беспокойство. О чём вы хотели говорить со мной? - снова повторила вопрос женщина, начиная терять терпение.
  - Мне пришло письмо. Наш маркиз всё никак не унимается. Только теперь от пустых слов он перешёл к угрозам. Узнаёте? - Сандорс пальцем ловко подцепил толстый чёрный кожаный шнурок с деревянным крестом.
  
  Жаннин растерялась и не сразу поняла, что это. Она повела плечом, мельком взглянув на собеседника. Сандорс, видя её недоумение, пояснил:
  - Это совершенно точно крест Райса.
  - Райс носит крест? А я думала, он молится Одину и приносит ему жертвы к алтарю...
  Сандорс улыбнулся и продолжил:
  - Перне в своём письме утверждает, что удерживает его у себя, в надежде, что я пойду на обмен.
  Сандорс замолчал, громко сглатывая. Жаннин закончила за него:
  - Он предлагает вам обмен на меня? Я правильно вас поняла?
  - Совершенно верно, - утвердительно кивнул мужчина и залпом выпил бокал вина. - Ешьте, госпожа Адель, не уж-то мои повара напрасно старались?
  
  Жаннин не двинулась с места, наблюдая за движениями Сандорса, и не очень понимая его тактику. Она никак не могла уловить, чего он хочет, и чего он ждёт от неё.
  - Что же вы намерены сделать? Я расстроила ваши планы с женитьбой, самое время избавиться от меня. Разве не так?
  - Значит, вы считаете, мне нужно от вас избавиться? - Сандорс поставил пустой бокал на стол так, что тот жалобно задребезжал.
  - Я пытаюсь вас услышать, но никак не могу. Почему вы всё время играете со мной? Скажите прямо, - голос Жаннин несознательно повысился, она в отчаянии уже была готова швырнуть в него чашку с овощами, стоящую под рукой. Но вместо этого, она сделала большой глоток из бокала с вином.
  
  К сожалению, сейчас Сандорс вёл себя точно также как и его брат совсем недавно, ставя её перед выбором. И это напоминание о Райсе раздражало её.
  - Два дня назад я говорил с вами искренне, прямо, как вы сейчас просите! - захрипел Сандорс, вскакивая со своего места и снова садясь. - Но вы растоптали меня. Не скрою, ваша правда была смелой, но очень болезненной для меня. И теперь я не знаю, что делать с вами. У маркиза мой кузен, я уверен, с ним всё будет хорошо, но что мне делать?
  - Если выхода нет, тогда отдайте ему меня. Не думайте ни о чём, отдавайте.
  - Вы этого хотите? Почему он так жаждет вас? Что ему нужно от вас? Кроме того, что вы красивая женщина, я больше не вижу причин так сильно желать вас. Что ему от вас нужно? - Глаза мужчины горели под маской, словно угли.
  - Я не знаю, - почти прошептала Жаннин. - Может быть, до сих пор надеется получить этот замок?
  - Но это невозможно! Тогда ему нужно жениться на мне, а не на вас! Почему он так хочет вас заполучить? Он открыто идёт на войну со мной и это безумие с его стороны!
  - Я не знаю, - снова прошептала Жаннин, испуганно глядя на мужчину.
  
  Он выдернул её из-за стула и поднял на ноги, встав перед ней. Теперь его маска была совсем рядом с лицом женщины. Жаннин задрожала от неожиданной хватки Сандорса. Его горячие руки крепко держали её за плечи и прижимали к себе. Она ничего не понимала.
  - Чего вы от меня хотите, Сандорс? - наконец, закричала она ему в лицо, испугавшись его натиска.
  - У вас по-прежнему есть два выхода. Моё предложение остаётся в силе: либо становитесь моей женой, либо я отпускаю вас в обмен на Райса.
  
  Жаннин ошарашено смотрела в его глаза, отупевшая от такого поворота событий. И так как она молчала, не в силах что-либо сказать, он добавил, понизив голос:
  - Я обещаю вам, что никогда не обижу вас и никому не дам вас в обиду, но для того, чтобы я мог защитить вас, вы должны стать моей женой.
  - Но как же ребёнок? - только и ответила она, не сопротивляясь и не пытаясь высвободиться.
  - Своих детей у меня никогда не было, и, возможно, никогда не будет. Я подумал, что пришло время их иметь, - тихо прошептал он, - пусть все думают, что он мой.
  
  Глаза Жаннин наполнились слезами:
  - Но как же Райс? Он погибнет из-за меня.
  - Вы плачете из-за Райса, дурочка? - Сандорс улыбнулся и, взяв со стола салфетку, промокнул глаза женщины, словно ребёнку, - когда вы станете моей женой, маркиз потеряет всякую надежду и на вас, и на замок. Если он не глуп, то отпустит норманна.
  
  - Он совсем потерял рассудок, - Жаннин посмотрела на мужчину в маске. Его глаза улыбались сквозь прорези, а губы приблизились так близко, что она почувствовала его дыхание на своём лице.
  - И я его понимаю, - он прикоснулся к ней губами осторожно, как ветер, щекоча усами.
  - Вы согласны стать моей женой, Адель? - прошептал он.
  
  Жаннин молчала, чувствуя его губы рядом со своими.
  - Решайтесь, миледи.
  - Да, Джеймс Сандорс, - выдохнула Жаннин, прислоняясь лбом к его плечу.
  - Тогда собирайтесь, леди Адель. Сейчас вам принесут ваше свадебное платье. Через пару часов мы обвенчаемся...
  - Как? Сегодня? Сейчас? - Жаннин отпрянула от мужчины, делая несколько шагов назад.
  - Не отступайте, Адель? Завтра утром все, в том числе и маркиз с герцогиней, должны узнать, что мы повенчаны. Это единственная возможность избежать войны. Завтра я отвечу на письмо отказом и потребую вернуть моего кузена.
  
  Жаннин медлила. Венчаться втайне от всех, рядом не будет ни матери, ни Катерины, ни Бертрана. Она будет совсем одна, и уже сегодня ночью должна будет разделить постель с этим совсем незнакомым ей человеком. Всё это пугало её.
  - Вы раздумываете? - Сандорс боялся подойти к ней ближе, чтобы не давить на неё.
  Женщина взяла себя в руки, в конце концов - это единственное разумное решение. Теперь она будет под его защитой и, может быть, впервые за долгое время сможет расслабиться и никуда не убегать. Ведь именно этого она так хотела. А постель с ним? Что ж, стерпится. Может, он не такой уж и плохой человек, как она когда-то считала.
  
  Сандорс взял бокалы со стола и один подал Жаннин:
  - Принимайте это как маленькое романтическое приключение. Возможно, вам понравится...
  Он улыбался, стоя перед ней с протянутым бокалом вина. Она приняла его и уверенно произнесла, глядя в его глаза:
  - Хорошо, сэр Сандорс. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
  - Отлично, я пью за мою невесту, будущую госпожу Адель Сандорс, рождённую де Блуа.
  'Да будет так', - подумала про себя Жаннин и пригубила вина.
  
  ***
  Немой слуга принёс пищу, и Франсуаза, наконец, немного поев, ждала прихода виконта Филиппа де Перне. Но он всё не приходил. Когда стемнело, она услышала за окном всадников. Она не могла разглядеть их, но поняла, что, скорее всего, вернулся Перне.
  Франсуаза совсем сникла, сидя в своей маленькой тюрьме и чувствуя себя одинокой загнанной крысой, погибающей, брошенной и жалкой.
  
  Почему-то именно сейчас, изнывая от непреодолимой тоски и борясь с неизвестностью, она впервые вспомнила про Адель. Она столько раз унижала её, пытаясь заполучить расположение графа, потакая капризам маркиза и в итоге оставшись ни с чем. Теперь она сама сидела, запертая в комнате какого-то забытого отрешённого от мира дома, брошенная всеми и никем нелюбимая. А всего чего она хотела, это любви и верности. Никто не искал её, и никто не тосковал по ней, никто не знал, как она страдает, и через что пришлось ей пройти. Она молча плакала, уткнувшись в одну точку на стене, и вспоминала тот злополучный вечер, когда она устроила позорный спектакль с обыском. Так хотел маркиз, и она сыграла на его стороне. Она стояла и смотрела, как одурманенная питьем, приготовленным ею. Женщина сидела обнажённая на полу, с потерянным взглядом, ничего не понимающая. Ален был глух к её мольбам, а Перне наслаждался своей маленькой подлой победой. И она, Франсуаза, тоже наслаждалась. Тогда ей казалось, что всё происходит правильно, что так и должно быть. Но за что? Та женщина кричала: 'За что ты так со мной?', и Франсуаза содрогнулась, поняв в какую игру, она дала себя втянуть. Теперь она поняла, что совсем не нужна Перне. Ему вообще никто не нужен. Он идёт к своей цели, сметая всё на своём пути. Какими бы безумными не казались окружающим его планы, он всё равно исполняет их, используя людей в своих грязных играх.
  
  Франсуаза уже несколько дней не видела своего отражения, но знала, что выглядит безобразно, и совсем не потому что находится здесь, запертая и забытая. Она изуродовала себя в тот день, когда вложила свою хрупкую руку в ладонь зрелого и изворотливого человека - маркиза де Перне, когда подчинилась ему и стала играть по его правилам.
  'Что я натворила? В кого превратилась?' - думала, дрожа всем телом баронесса, глядя, как вновь гаснет закат в окне, вместе с её надеждами на спасение.
  За стеной, словно почувствовав её тоску и одиночество, послышался скрежет сдвигаемого камня. В проёме дыры послышался низкий голос:
  - Эй? Ты жива там?
  - Нет... - прошептала она, роняя слёзы и не двигаясь, - я давно умерла. И нахожусь в аду.
  
  В этот самый момент послышался стук отпираемого засова в комнате норманна, и Франсуаза притихла, быстро соскочив с постели и прислоняясь к стене соседней комнаты. Кто-то вошёл внутрь, и очень скоро послышался мужской голос. Баронесса без труда узнала его - Перне. Он пришёл к Райсу, наверное, чтобы лишний раз насладиться зрелищем своего разрушения: лежащим, поверженным его людьми исполином. Но, когда комната осветилась внесённой свечой, Перне слегка напрягся, увидев, что норманн не лежит полумёртвый, а сидит, прислонившись спиной к каменной стене. Он весь перевязанный, но далеко не слабый. Маркиз подумал, что зря пришёл без охранников, вдруг этот громила найдёт в себе силы напасть на него.
  
  Норманн, словно уловив его страх в глазах, усмехнулся, морщась от боли:
  - Не уж-то маркиз боится меня? Что ж ты не привёл своих героев, чтоб защитили тебя?
  - Не волнуйся об этом, мои люди стоят за дверью! - грозно ответил маркиз, придавая себе напыщенный вид, но это только ещё больше развеселило норманна. Он громко расхохотался, закрывая свой единственный глаз (второй совсем заплыл, и он ничего не видел им).
  - Господи! Ты - жалкий трус, маркиз! Напал исподтишка, перебил моих людей, держишь меня здесь. Ты ведь не думаешь, что это сойдёт тебе с рук?
  
  Франсуаза молча плакала за стеной, слушая их разговор и проклиная глупого горячного Райса. Нелепо так вести себя с Перне, неизвестно, что придёт тому в голову, когда его оскорбляют. Неужели этот молодой тупица не понимает, как нужен ей сейчас, он - единственная её надежда. Но он так опрометчиво вновь подвергает себя ненужной опасности, ссорясь с подлым маркизом. Ей хотелось прислониться к дыре в стене и закричать, что есть силы: 'Замолчи, глупец!' Но она только молча слушала их разговор, глотая слёзы.
  
  - Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, норманн? Ты у меня в плену! Если твой кузен поведёт себя благоразумно, то вскоре ты окажешься на свободе! - вскричал маркиз, теряя терпение от наглого взгляда Райса.
  - Речь опять о леди Адель? Всё никак не можешь выбросить её из головы? Да! Она действительно хороша! - Райс снова засмеялся, - во всех смыслах: женщина!
  - Значит, это - правда? Ты был с ней? Она отдалась тебе? - маркиз не мог скрыть своей досады.
  - А что ей оставалось? - Райс вновь расхохотался и, тут же получив увесистый удар в грудь, закашлялся, сплёвывая кровь в сторону.
  
  Маркиз быстро понял, что напрасно пришёл сюда, ему не нужно было заводить этот разговор. В душе он искренне надеялся, что завтра он избавится от этого огромного балагура, обменяв его на женщину, которая сделала его одержимым. Он надеялся, что завтра всё закончится, и, увидев её перед собой, его сердце успокоится. Он искренне верил в то, что сможет изменить отношение Адель к себе. Ведь когда-то она любила его, как ему казалось. Всё вернётся, как только она окажется рядом с ним.
  
  Эта мысль немного успокоила Николя, и он решил уйти, прекратив этот ненужный разговор.
  - Прощайте, сэр Райс. Надеюсь, больше не увижу вас, - маркиз заспешил к выходу.
  - Напрасно надеешься, Перне. Я достану тебя и выгрызу тебе глотку! - вскричал вслед Райс, но боль сдавил его горло, и он снова закашлялся, чувствуя вкус крови на языке. Он злобно сплюнул и с силой ударил в стену кулаком, да так сильно, что песок посыпался на голову Франсуазы с другой стороны. Она с ужасом отпрянула от стены, боясь, что часть кладки рухнет на её голову, но толстый камень устоял. Послышался лишь рёв в соседней комнате. Потом посыпалась скудная мебель, разбиваясь о стены.
  
  Франсуаза задрожала всем телом, не зная, как остановить бушующего норманна.
  - Тише, прошу тебя, Джон. Остановись, умоляю! - закричала она, захлёбываясь слезами, сев на холодный пол и закрывая руками голову. Ей казалось, весь мир рушится у неё на глазах, вместе с падающими стульями в соседней комнате.
  - Прекрати, умоляю... - скулила она, больно сдавливая руками свою голову.
  Это подействовало, за стеной всё стихло. Как будто впервые услышав своё имя из уст женщины, Джон остановился, наконец, осознав, что не нужно провоцировать людей маркиза.
  Он также понимал, что Сандорс никогда не согласится на такой обмен, он лучше пойдёт войной на это поместье, чем примет условия Перне, а значит, нужно самому выбираться из плена.
  
  Ненадолго воцарилась тишина, затем голос норманна прозвучал как-то глухо и сдавленно:
  - Мы должны бежать... сегодня же... ночью.
  Франсуаза открыла глаза, быстро подползая к дыре в стене:
  - Да, но как?
  - Мне нужно подумать немного. Но я найду выход.
  
  ***
  Жаннин стояла по середине комнаты, позволив служанкам и Бэт помыть себя, удалить лишние волосы на теле. Она ничего не чувствовала, находясь в какой-то прострации. Сердце, словно периодически забывало биться, она замирала, задыхаясь, затем делала глубокий вдох и снова терпеливо ждала, когда служанки закончат. Без сомнений, они готовили её к свадьбе и брачной ночи. Ночь больше всего страшила её. Слова Франсуа стучали в её мозгу: 'А вдруг у него зияющая дыра на месте щеки?' Она надеялась успокоиться, но всё никак не удавалось, сердце замирало каждый раз при мысли об этом. Она вспоминала свою пышную свадьбу с Ги Пентьевр, его молодое красивое лицо рядом, его застенчивую улыбку и взгляд. Теперь возле неё будут эти глаза, сквозь прорези чёрной маски. Она старалась не думать об этом, вспоминая о мимолётном притяжении, которое точно возникло сегодня между ними, во время разговора и короткого поцелуя.
  
  'Я смогу привыкнуть', - успокаивала себя Жаннин: 'Я привыкну. Он - хороший человек. Он подарит мне спокойствие. Я буду счастлива'. Она не слышала, что нашептывала ей Бэт, тоже пытаясь успокоить. Она лишь терпеливо сносила возню вокруг себя. Её тело промокнули мягкой простынёй и натёрли ароматным маслом. На кровати лежало подвенечное платье кремового цвета, расшитое жемчугом и украшенное на груди золотыми нитями.
  
  Её осторожно облачили в него. Приятная ткань легла на ещё влажное тело, лаская горящую кожу. Ей быстро убрали волосы, вплетая в причёску такие же золотые нити, что на платье, и прикрыли сверху тонкой прозрачной вуалью, тонкой как паутина.
  - Взгляни-ка, какая красавица... - довольно прошептала Бэт, любуясь своей воспитанницей. - Всё будет хорошо, Адель. Я уверена. Ничего не бойся.
  
  Жаннин подвели к зеркалу, в котором она увидела смутное очертание бледного лица. Глаза испуганно глядели на неё. Женщина подошла ближе, приглядываясь.
  - Бледная, как смерть... - прошептала она, опуская глаза.
  - Ничего, госпожа, это поправимо, - подала голос одна из девушек, ткнув себе в палец иголку и быстро надавливая на ранку. Капля крови выступила на кончике. Девушка быстро растерла её по щекам госпожи.
  - Так-то лучше, - удовлетворённо прошептала служанка, засовывая пораненный палец себе в рот.
  - Спасибо, - отрешённо прошептала та в ответ, витая в своих мыслях.
  - На, - Бэт подала Жаннин бокал с чем-то тёплым.
  
  Женщина непонимающе взглянула на старуху и произнесла:
  - Что это?
  - Подогретое вино с ягодами и травами. Это поможет тебе взбодриться. Сегодня тебе ещё нужны силы, а ты еле стоишь. Пей же, я плохого не посоветую, - ответила Бэт, настаивая и протягивая бокал Жаннин.
  Та послушно выпила. Приятное благодатное тепло разлилось по телу, немного кружа голову.
  - Сейчас сразу станет легче, - снова произнесла Бэт, наблюдая за женщиной.
  
  Через минуту головокружение действительно прошло, и Жаннин почувствовала прилив сил:
  - Возможно, этого хватит, чтобы простоять церемонию, а там уже потом будь что будет, - она выдавила из себя улыбку.
  - Ну, я тоже так думаю.
  В это время тихо постучали, и тут же заглянул человек рыцаря.
  - Ты будешь там? В церкви... - вдруг тревожно спросила Жаннин Бэт.
  - Конечно, только переоденусь и прибегу. Сэр Сандорс разрешил нам посмотреть и даже распорядился накрыть столы для прислуги в кухне.
  
  Жаннин кивнула и быстро прошла за мужчиной, но собака - охранник в её дверях подняла такой лай, что человеку пришлось отойти на почтенное расстояние от госпожи, чтобы проводить её в церковь.
  - Он и у алтаря будет со мной стоять? - проговорила женщина, указывая на пса, который шёл рядом с ней.
  Мужчина пожал плечами и улыбнулся:
  - Он вас любит, поэтому так рьяно охраняет.
  Жаннин погладила пса между ушей, тот ласково лизнул ей руку и завилял хвостом.
  - Ну, хоть кто-то меня любит, - прошептала женщина, видя впереди крыльцо церкви, на котором толпилась кучка народа.
  
  Она озадаченно взглянула на сопровождавшего её мужчину:
  - Но разве сэр Сандорс не хотел оставить наше венчание в тайне?
  - Такую новость трудно удержать в тайне, госпожа.
  Беспокойство вновь вкралось в её грудь, вдруг кто-то помешает свадьбе, вдруг весть дойдёт до маркиза или герцогини, и уж тогда они приложат все усилия.
  - Не беспокойтесь, миледи, сэр Сандорс приказал закрыть ворота замка и никого не впускать до завтра, к тому же усилил охрану. Сегодня и мышь не проскочит, - мужчина улыбался, и Жаннин вдруг захотелось спросить.
  - Могу я спросить?
  - Конечно, госпожа.
  - Вы человек Сандорса или местный?
  - И то и другое. Теперь все местные стали людьми Сандорса.
  - Значит, вы не осуждаете меня? - Жаннин остановилась, вглядываясь в глаза человека.
  - За что, госпожа?
  - За то, что выхожу замуж за чужака, за англичанина...
  - Он - шотландец, к тому же он станет вашим мужем. А значит, ему придётся стать бретонцем, если он хочет осесть здесь. Но мы по-прежнему ваши люди...
  
  Жаннин облегчённо улыбнулась:
  - Спасибо, мне нужно было это услышать.
  В церковь госпожа Адель де Пентьевр, рожденная де Блуа вошла под радостные возгласы толпы, и на её прекрасном бледном лице заиграла улыбка.
  
  ***
  Когда совсем стемнело, Франсуаза задремала, усыплённая начавшимся за окнами дождём. И ко всем проблемам, что у неё уже были, прибавилась течь с потолка, в котором была небольшая прореха. Женщина чувствовала себя одинокой, выброшенной на необитаемый остров. Норманн за стеной молчал, и она боялась, что ему стало хуже, потому что его пауза для того, чтобы подумать над побегом, явно затянулась. В низу живота тянуло и отдавало ноющей болью, словно её раны открылись и вновь стали кровоточить, как в ту первую ночь, ту ужасную ночь...
  
  Франсуаза теряла последние ниточки надежды, она хваталась за них, но они рассыпались в её руках, превращаясь в прах. Она больше не хотела вставать с постели, находясь в полной тьме и потеряв возможность карабкаться по карнизу в соседнюю комнату, чтобы взглянуть, как там её 'последняя надежда на спасение', жив ли ещё. Она боялась, что задремав, не услышала очередной потасовки. Она во всех красках представляла, как огромный норманн раскидывает направо и налево пытающихся сдержать его людей, словно разъярённый медведь. Они бьют его, он грузно падает, истекая красной кровью. Франсуаза заплакала, пытаясь откинуть от себя ужасные мысли и стараясь заснуть, чтобы ни о чём не думать.
  
  С Джоном было всё в порядке, никто больше не приходил к нему, после визита маркиза, но ранения и бессонная ночь до этого давали о себе знать. Он заснул крепким сном. По всей видимости, думы дались ему тяжело, он всегда знал, что стратегия это не его конёк. Его голова и тело требовали отдыха, чтобы набраться сил. Откуда ему было знать, что девушка, там за стеной будет беспокоиться и терять надежду. Джон вообще не привык думать. Он всегда сначала действовал, а потом думал и исправлял ошибки.
  
  Ночью, когда стало совсем темно, и весь дом погрузился во мрак, застыв в тишине, Франсуаза очнулась от лязгающего звука открывающегося засова. Сердце её беспокойно заколотилось в ожидании того, кто войдёт внутрь комнаты: маркиз или его сын. От этого по-разному сложатся события.
  От страха она зажмурила глаза и втянулась глубже под грубое одеяло. По комнате раздались шаркающие шаги, и она поняла, что это не Перне и не его сын. Скорее всего, немой слуга пришёл, но зачем в такой час? Франсуаза задохнулась от страха, в ожидании опасности и, раздумывая, как действовать дальше. Какое-то время он стоял над её кроватью, тяжело дыша, затем резко дернул её за плечо.
  - Эй... как там тебя, баронесса. Ты жива? - услышала женщина знакомый голос и радостно высунула голову.
  
  В темноте она едва различила силуэт человека, но поняла, что это 'норманн'.
  - Боже, это правда ты? - не верила она своим глазам.
  - Если ещё хочешь бежать, то лучше поторопиться... - снова прозвучал знакомый голос Райса.
  Франсуаза быстро и проворно выскользнула из-под одеяла, не стесняясь взгляда мужчины, натянула на себя какое-то старое платье, которое ей принесли днём, и через пару минут была готова.
  - Возьми с собой одеяло, ночь сегодня дождливая и промозглая.
  - Как тебе это удалось?
  - Этот немой дурень плохо закрыл дверь на наше счастье. Надо поскорее убираться отсюда. Идём... - 'норманн', несмотря на свою мощную фигуру, бесшумно, словно дикий кот, выскользнул из комнаты, увлекая за собой девушку.
  
  Франсуаза от радости, что так всё неожиданно произошло, почти летела вслед за мужчиной, желая поскорее оставить этот унылый дом, и храня в себе жажду мести за то, что произошло в этих стенах.
  - Нам нужно раздобыть лошадей, а иначе у нас мало шансов отсюда скрыться, - прошептал Райс над ухом рядом стоящей девушке.
  - Конюшни за домом, я видела их из своего окна.
  - Отлично. Значит, нам туда.
  
  ***
  Внутри часовни никого не было, кроме двух силуэтов мужчин: один в белой сутане - священник, второй - в шотландской одежде - Джеймс Сандорс. На нём Жаннин с изумлением рассмотрела килт серого цвета в зелёно-красную клетку, который от колена и до пола выставлял напоказ крепкие мужские ноги - голени, наполовину плотно замотанные такого же цвета и клеткой материалом. На голове Джеймса красовался чёрный берет с пёстрым пером.
  Жаннин не могла оторвать от жениха глаз. Его вид был необычным, но в тоже время очень красивым, нарядным. Она даже не сразу обратила внимание на его лицо.
  Рыцарь повернулся, когда услышал неторопливые шаги по полу. Через его спину и грудь проходила широкая полоска килта, скрепленная крупной серебряной брошью в виде головы волка.
  Сандорс смотрел на свою невесту. Она шла словно видение, лёгкое и белое. Тонкая невысокая женская фигура медленно плыла ему навстречу в бело-серебристом платье, украшенном серебряным широким поясом. Её рыжие волосы накрыл широкий капюшон, лицо закрывала тонкая вуаль, но даже она не могла скрыть волнения женщины. Жаннин медленно шагала навстречу своему жениху и священнику. Сайдорс с едва заметной улыбкой наблюдал за невестой, совсем оробевшей, словно девственница и, казалось, до сих пор сомневающейся. Маска на его лице выглядела неподобающей случаю и устрашающей рядом с лицом невесты.
  
  Священник дождался, когда невеста подойдёт к алтарю и остановится рядом с женихом, затем громко и зычно произнёс:
  - Итак, невеста здесь, я приглашаю свидетелей.
  Неожиданно из тени отделились фигуры нескольких людей, которых до этого Жаннин совсем не заметила. Они медленно подошли в круг света, остановившись позади молодых. В центре этих людей стоял высокий человек средних лет, одетый в белую тунику и красно-синий дуплет.
  - Леди Адель? С вами всё в порядке? - неожиданно услышала она голос Сандорса рядом. - Мы можем начинать?
  
  Жаннин вздрогнула и спешно несколько раз кивнула в знак согласия, поворачиваясь лицом к алтарю и священнику, стоящему перед ним.
  - Итак, мы собрались здесь сегодня, - начал нараспев зычным голосом священник. - Чтобы соединить узами брака этого мужчину и эту женщину. Знает ли кто причину, по которой нельзя свершить этот священный обряд? Пусть скажет сейчас или молчит вечно.
  
  Жаннин дрожала, ей казалось, что сейчас раскроется дверь церкви, и кто-нибудь войдёт в неё и остановит их. И она не знала, хочет она этого или боится. В этот момент где-то у входа послышались торопливые шаги. Сердце Жаннин готово было разорваться, она уже еле стояла на ногах. Сандорс, казалось, тоже напряжённо вытянулся, вглядываясь в фигуры, вошедшие на церемонию, на которой он позволил присутствовать только некоторым. Но это была Бэт и её помощница, она тяжело дышала, и виновато глядела то на Жаннин, то на Сандорса. Они остановились в отдалении.
   - Элизабет... - раздражённо прохрипел англичанин, снова поворачиваясь к священнику, - простите, ради Бога, святой отец, продолжайте.
  
  Священник кивнул и снова заговорил зычным голосом:
  - Согласен ли ты, Джеймс Франсуа Сандорс из Гиени, взять в жёны эту женщину?
  Жаннин снова вздрогнула, неожиданно услышав имя Франсуа. Как нелепо.
  Джеймс уловил её взгляд и, пожав плечами, улыбнулся. Затем снова став серьёзным, ответил хриплым голосом:
  - Да, согласен.
  Священник повернул своё желтоватое лицо, похожее на старый пергамент, к Жаннин:
  - Согласна ли ты, Адель Жаннин де Пентьевр из рода Блуа взять в мужья этого мужчину?
  
  Жаннин дрожала. Волнение и усталость опустились всем своим весом на её плечи и тянули к земле. Вуаль, которая накрывала её лицо, совсем не давала дышать. Женщина почти выдохнула:
  - Да, - затем, глотнув немного воздуха, добавила, - согласна.
  
  Сандорс, стоящий совсем рядом, тоже громко выдохнул, и на его губах заиграла улыбка.
  - Перед алтарём Господа нашего Иисуса Христа прошу свидетелей снять с невесты накидку и надеть на её плечи плащ с гербом жениха, - произнёс священник нараспев, выполняя традиционный обряд.
  
  Мужчина, на которого Жаннин так пристально смотрела вначале, вышел из толпы с другим человеком и снял с плеч Жаннин плащ. На миг она почувствовала себя обнажённой. Но затем к ней пришло другое чувство, словно она, наконец, скинула с себя бремя семьи Пентьевр, избавляясь не только от их фамилии, но и от неприятностей, которые преследовали её вот уже несколько лет. И ей стало легче. А, когда тяжёлая, но согретая телом Сандорса ткань его плаща накрыла всю её фигуру, она впервые ощутила себя под надёжной защитой.
  
  Человек, который накинул на её плечи плащ, обошёл её и встал напротив, так близко, что Жаннин могла хорошо рассмотреть его. Он был статным и широкоплечим. Голову мужчины покрывали светло-русые короткие волосы. На его скуластом лице выдающиеся глаза чайного цвета смотрели на Жаннин, и ей показался знакомым этот взгляд. Мужчина поднял руки и убрал с её лица вуаль, наконец, давая доступ к воздуху, который, однако, был наполнен сильным запахом горящих свечей. Пухлые словно у девушки губы человека слегка дрогнули в улыбке. Жаннин не могла оторвать взгляда от этого человека, забыв, где и зачем она находится. Человек отошёл назад, встав за спинами жениха и невесты.
  
  Слова священника вернули Жаннин:
  - Джеймс Сандорс, наденьте кольцо невесте.
  Свидетель что-то передал жениху, и через мгновение Жаннин ощутила на своём пальце внушительное кольцо с большим рубином. Сандорс поцеловал его, поднося к своим губам, и прошептал в лицо Жаннин:
  - Пусть отныне не обагрятся никогда ваши пальчики кровью, а украсит их эта рубиновая капля. Теперь, я - ваша защита.
  
  Священник улыбнулся и произнёс:
  - Теперь вы, Адель, наденьте кольцо на жениха.
  Сандорс протянул свои руки, в одной оказалось кольцо с какой-то замысловатой резьбой. Жаннин не успела рассмотреть, да и не пыталась. От волнения перед глазами всё плыло, а руки тряслись. Кое-как справившись с этой нелёгкой задачей, Жаннин подняла глаза на жениха. Он улыбался.
  - Перед лицом Господа нашего и свидетелями, властью, данной мне Господом, объявляю вас мужем и женой, - констатировал священник, после длинной тирады слов. - Можете поцеловать невесту.
  
  Сандорс наклонился к ней и прикоснулся губами к её губам. Его губы пылали, и от этого приятное тепло разлилось по телу Жаннин, немного выводя её из оцепенения.
  Следующие слова священника и молитву, она почти не слышала. Сердце то бешено колотилось, словно пытаясь выпорхнуть из груди, то замирало, засыпая.
  - Поздравляю вас, господин Сандорс, леди Адель, - священник сдержанно улыбнулся, закрывая молитвенник в своей руке.
  
  Жаннин стояла, как в прострации, слегка покачнувшись в тот момент, когда Сандорс отошёл к священнику. Она осталась одна, чувствуя лёгкое головокружение и сильную усталость после того, как волнение, наконец, покинуло её.
  - Поздравляю, дорогая Адель, - услышала она глубокий мужской голос совсем рядом и обернулась.
  
  Перед ней стоял тот свидетель, которого она успела немного рассмотреть. Он говорил очень тихо, так, чтобы могла слышать только она:
  - Я могу с уверенностью сказать, вы обрели в супруги прекрасного человека, моя дорогая... - он улыбнулся такой торжествующей улыбкой, словно женщина должна была сразу же узнать его и запрыгать от радости. Но его слова лишь поставили Жаннин в тупик. От усталости она туго соображала, и, наверное, увидев растерянность на бледном лице Жаннин, мужчина слегка наклонился к ней и, взяв её под руку, произнёс:
  - Вы совсем не узнаёте меня, Адель? Или просто забыли про Жана де Монфора?
  
  О боже! Жаннин словно обдали кипятком, она остолбенела, не в силах сдвинуться с места, ей вдруг стало трудно дышать. Ей показалось, что прямо в этот момент её сердце разорвётся, и она рухнет ему под ноги.
  Монфор! Ну, конечно! Как глупо! Она совсем не узнала его! Хотя немудрено, она видела его всего однажды, в детстве, он тогда был ещё совсем юн. Но как может Монфор быть здесь? Почему она совсем ничего не знает об этом? И говорит с ней так, словно они всю жизнь знали друг друга и были друзьями. Теперь она вообще не понимала, как должна вести себя рядом с герцогом, ведущим много лет борьбу за власть в Бретани, с тем самым Монфором, от которого так много раз ускользала и, якобы, связь с которым обсуждали все вокруг, и вот оказалась лицом к лицу на собственной свадьбе.
  - Не бойтесь меня, дорогая Адель. Я вовсе не враг вам... Мой враг - госпожа герцогиня Пентьевр, но не вы.
  
  Жаннин растерянно хлопала глазами, не зная, что ответить и как реагировать на присутствие Монфора. К счастью, к ней вовремя подоспел на помощь новоиспечённый супруг.
  - Прошу простить меня, ваша светлость. К сожалению, в моей памяти большой прогал, и я действительно не узнала вас, - наконец, тихо прошептала женщина, опускаясь перед герцогом в реверансе. - Мой новоиспечённый супруг не поставил меня в известность о вашем присутствии.
  - Нет, вы меня простите, миледи, он это сделал по моей просьбе. Я здесь инкогнито, - улыбаясь, ответил герцог глубоким голосом.
  В этот момент в разговор вступил Сандорс:
  - Большое спасибо, ваша светлость, что поддержали нас в такую ответственную минуту, - прошептал он, наклоняясь в сторону Монфора и давая женщине возможность взять себя под руку.
  - Всегда рад разделить счастливый момент со своим другом, Сандорс, - слегка улыбнувшись, также тихо ответил герцог, стоя прямо и глядя на молодожёнов немного свысока.
  
  Они пошли к выходу. Остальные шли позади. Пока они проходили через большой церковный двор, под взглядами толпы, Жаннин смогла придти в себя и немного оценить ситуацию.
  - Почему вы не сказали мне про герцога, сэр Джеймс? - чуть слышно прошептала она, не глядя на мужа.
  - Тише, моя дорогая. Он здесь инкогнито, сейчас в замке я представлю его, но в церкви он просил ничего никому не говорить. Простите меня за секрет, леди Адель.
  - Зачем он здесь? - снова прошептала Жаннин, мельком взглянув на чернеющую в темноте маску.
  - Он - мой покровитель, без него мне трудно противостоять герцогине и её теперешнему приспешнику Перне. Монфор поддержал меня в намерении жениться на вас, и сам вызвался быть нашим свидетелем. Никто не сможет отрицать нашего брака, теперь нам лишь нужно поспешить в супружескую постель, чтобы закрепить наши узы.
  
  Жаннин остолбенела и снова посмотрела в лицо Сандорсу, его рот улыбался. Но ей было совсем невесело, мысль о скорой близости с ним пугала и мучила её. Она, взяв себя в руки и сжав ладони в кулаки, произнесла, пристально глядя в лицо рыцаря:
  - Что ж, тогда поспешим в нашу спальню, милорд...
  Сандорс рассмеялся, задирая голову к небу и ловя крупные капли дождя, моросящего на них с неба:
  - Нет, любовь моя, сначала поздний ужин. Нам нужно немного подкрепиться перед таким серьёзным делом. К тому же герцог жаждет веселья, не будем лишать его праздника. Потерпите немного, леди Адель.
  
  Щёки Жаннин вспыхнули. Мужчина похлопал своей ладонью по руке Жаннин. Ей хотелось отдернуть её, но она сдержалась, слушая его смех.
  Очень скоро они оказались на площади перед замком, Жаннин с облегчением вздохнула, никого не увидев. Дождь разогнал всех по домам. Меньше всего сейчас она хотела бы видеть осуждающие взгляды черни и слышать их вопли. Она понимала, что её всё равно будут осуждать за супружество с чужестранцем. Но разве у неё есть другой выход? Разве может она по-другому исправить своё положение? Лучше этот шотландец, чем Перне. Жаннин украдкой посмотрела на чёрную маску своего мужа. Он словно прочитав её мысли, сжал её ладонь в своей. 'Отныне, я - ваша защита', - вспомнила женщина его слова перед алтарём и улыбнулась: 'Да будет так'.
  
  * * *
  Франсуаза и Джон бесшумно и беспрепятственно прошли через пустые, молчаливые коридоры, проскользнув в дверь для прислуги, которая на их счастье оказалась открытой. Через некоторое время они оказались в конюшне, найдя её в темноте скорее по запаху, так как вокруг была кромешная тьма. Им пришлось стоять какое-то время неподвижно, чтобы глаза привыкли к темноте, и можно было бы хоть что-то рассмотреть вокруг себя. На стене у входа Джон нащупал рукой фонарь, ещё горячий, значит, потушили совсем недавно. Франсуза молча ждала позади, боясь двигаться вперёд, чтобы не встать в навоз или не наткнуться на что-нибудь.
  - Стой здесь, я пойду, посмотрю для нас лошадей, - пробубнил Джон, унося с собой фонарь и тут же растворяясь в темноте.
  
  Франсуаза на какое-то время осталась одна, в кромешной тьме. Дрожь побежала по её телу, когда она услышала шорох со стороны. Сначала она успокоила себя мыслью о том, что это разбуженная лошадь в стойле, беспокойно зашевелилась. Но шорох по соломе приближался.
  - Райс? Это ты? - женщина изо всех пыталась присмотреться в темноте и разглядеть приближающегося. Она видела лишь высокую мощную фигуру, растущую впереди, так похожую на 'норманна'.
  Но человек, который приближался, молчал, только сухая солома хрустела под его ногами.
  - Райс? - попыталась позвать Франсуаза громче, не в силах справиться с дрожью во всём теле.
  
  Человек метнулся в темноте, хватая женщину за руки и увлекая за собой в темноту. Франсуаза от резкого движения потеряла равновесие и упала на солому. Вонь конского навоза ударила ей в нос. Человек навалился на неё сверху, сжимая в железных тисках и закрывая рот грязной вонючей ладонью. Франсуаза с ужасом поняла, что это вовсе не Райс, а немой слуга, поэтому он и не ответил на её окрик. Где же тогда Райс? Неужели всё снова произойдёт, как в ту ужасную ночь? Женщина поняла, что должна крикнуть. Она с силой впилась зубами в ладонь немого слуги. Тот взвыл от боли, освободив рот Франсуазы. Она закричала:
  - Райс!!!
  
  Где-то совсем близко заржала лошадь, и послышались тяжёлые быстрые шаги. Руки слуги сомкнулись на женском горле, Франсуаза почувствовала жгучую боль на своей шее. Что было сил, она пнула мужчину в пах. Тот застонал и ненадолго ослабил хватку. Воспользовавшись его замешательством, она попыталась высвободиться, но он с новой силой навалился на её горло. Вдруг раздался глухой звук удара, и слуга тут же грузно упал на женщину всем своим огромным телом.
  - Тебя ни на секунду нельзя оставить, - Райс, наконец, подоспел и, огрев немого фонарём по голове, быстро стащил его с Франсуазы. Пламя быстро полыхнуло на сухой соломе и занялось по стене.
  - Уходим! - прокричал Райс, быстро поднимая оторопевшую женщину, но она не спешила бежать.
  - Скот, чёртов ублюдок! - закричала она, изо всех сил несколько раз пнув лежащего в 'отключке' человека.
  - Пожар! Скоро сюда кто-нибудь прибежит! Бежим! - 'норманн' закинул женщину на плечо, словно мешок и быстро вынес из конюшни наружу.
  
  Пожар разгорался, норманн ловко забрался в седло рослого коня, затем усадил впереди себя женщину.
  - Лошадь только одна, зато моя. Она с лёгкостью выдержит нас обоих, - пояснил он, прижимая к себе девушку и пуская коня в галоп.
  - Спасибо, что не бросил меня, - прошептала она, взглянув через плечо на огромного мужчину.
  - Твоё предложение ещё в силе? - тяжело дыша, спросил 'норманн'.
  - Я держу своё слово... значит, ты готов везти меня в Нормандию?
  - Нормандия для норманна? Отличная идея...
  
  Начали сбегаться люди, снаряжаясь в погоню. Они стреляли из арбалетов им в спину, но конь помчался во весь опор, быстро унося беглецов от места.
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"