...в самый канун Пасхи, /а времена тогда сами понимаешь, были не сытные/, мать, наготовила всяких вкусных штучек, и до полуночи, категорически запретила, ко всем этим вкусностям даже прикасаться. ----Когда вернемся из церкви, тогда, можешь, есть, хоть лопни! И даже не думай меня обмануть, я все равно узнаю....
----А как ты узнаешь? Поинтересовалась девочка.
----А вон, видишь, в углу икона, там Бог, он все видит. Я вернусь, и он мне все расскажет!
----Родители ушли в церковь на всенощную службу, оставив девочку, на едине с ее искушениями. Ну, а сам понимаешь, ребенок, есть ребенок. Когда родители вернулись, мать сразу же заметила, что продуктов стало меньше. Подошла она к иконостасу, постояла немножко и говорит дочке: Мол, мне боженька, на ушко нашептал, что видел, как ты съела несколько конфет и пряников! А девочка в слезы. ----Не мог Боженька этого видеть и все! Она, даже не отрицала, что /только попробовала, совсем немножко/, но то, что Боженька, не мог видеть, как она это сделала, так в этом она была уверена абсолютно.
----А почему ты в этом так уверена?
----А потому, /перестав всхлипывать/, произнесла она, что перед тем, как их /попробовать/, я Боженьке булавкой глаза повыкалывала, чтобы, он не подглядывал....
----Ох, и получила тогда мая мать на орехи, и не зато что мать не послушалась? и запрет ее нарушила, сколько за то, что Боженьке глаза повыкалывала. Даже я еще застал те иконы со слепым Богом....
----Человек, который слушал эту историю, посмотрел на рассказчика, и усталым явно недовольным голосом, произнес: Знаешь, если то, ради чего ты меня разбудил в час ночи, и притащил суда, меня не заинтересует, клянусь, что глаза я тебе выковыривать не стану, но на орехи, ты у меня получишь не меньше чем твоя мать! И продолжил. Да, кстати, я так и не вкурил, причем вообще вся эта история, и зачем ты мне ее вообще рассказал. Просто так,
чтобы, не молчать что ли?
----Нет не просто, /заговорщицки улыбнулся рассказчик, и как бы набивая себе цену, сделав паузу, продолжил/, Ты знаешь, тут такой прикол, что покруче будет, чем Богу глаза выкалывать... Я думаю, что ты будешь не в обиде... И подобно швейцару, отворяющему двери гостиницы или ресторана, перед важным, /денежным/, посетителем, открыл двери ведущие в морг.
ЗА ЧАС ДО ЭТОГО. В квартире майора милиции Омельченко, зазвонил телефон. Наверное, каждый человек, хоть раз в своей жизни, лежа в постели, пытался уловить, тот сладчайший миг, когда явь, уступает место сну. Возможно, кому-то и удавалось осознанно проконтролировать это пограничное состояние, хотя как по мне, так это, наверное, тоже самое, что и пытаться поймать солнечный зайчик. Майора Омельченко, уже давно не интересовала подобная ерунда. И без этого, и проблем и забот, хватало с головой, но если оно все-таки существует это /пограничное состояние/, то ночной звонок, вытащил его из сна в явь, именно в тот самый миг, когда эта самая явь, буквально только что сменилась на сон. Наверное, поэтому, он еще долго не мог понять, что и как, и лишь спустя некоторое время, он, наконец, вспомнил, или понял, кто он, где он, и что от него хотят. И первая здравая мысль, которая, успела сформироваться в его сознании, была следующей: Какого черта? Нащупав в полумраке телефонную трубку, он озвучил эту доминирующую мысль, правда, несколько, ее сократив, и после сокращения она зазвучала следующим образом: Какого х..? Сиплым голосом, буквально прокричал он в трубку.
----Какого, какого, как бы даже немного передразнивая его, пробормотал говоривший на другом конце провода: Дырявого! Уточнил он. После чего представился.
----Это я, Лопухин тебя беспокою, по вопросу вскрытия. У меня есть для тебя кое-что интересное.
----А интересно, это, /интересное/, не может подождать до утра? Недовольно проворчал Омельченко.
----Конечно же, может. Но если ты узнаешь об этом завтра утром, то я боюсь, что ты сам потом будешь не в восторге, по поводу того, что провел, целую ночь, в неведении...
----Аргумент был железным. И спустя полчаса Омельченко, уже стоял перед входом в патологоанатомичку.
----Ну и что такое интересное, ты мне хотел сказать, или показать? Вместо приветствия, произнес он.
----Я, по поводу третьего трупа! Ответил Лопухин.
----Что, подтвердилась версия, о просроченных уколах?
----Как раз нет!
----Тогда какого хрена, ты поднял и заставил притащиться меня суда посередине ночи?
----Вместо ответа, Лопухин, провел его по коридору, и отворив одну из дверей, подвел к столу, сидя за которым попивая ароматный кофе, сидел мужчина.
----Знакомьтесь - Старший следователь Омельченко. Представил его Лопухин.
----Патологоанатом Захарчук. Сидящий, немного привстал. А Лопухин тем временем продолжал: заметьте, не просто патологоанатом, а патологоанатом, с мировым именем. Добавил он.
----Может того, кофейку, с утреца? Чай? Или прямо, что нибудь покрепче?
----Вошедшие синхронно, отрицательно покачали головой. Он отхлебнул кофе, поставил чашку на стол, встал и энергично направился к двери, в которую, они только что вошли.
----Вкратце, /начал он свой рассказ/, суть такова. Как, вы наверное в курсе, за неделю в областной больнице, три смертельных случая, и обстоятельства этих трех смертей, довольно подозрительные, /и еще больше подозрительных обстоятельств открылось во время предварительного расследования/. По итогам которого, как вы знаете, было принято решение эксгумировать трупы, для повторного исследования. После проведения эксгумации, в двух случаях, подтвердилась версия, о просроченных лекарствах, а вот с третьим трупом, произошел казус. Дело в том, что проводить эксгумацию не пришлось, /родственники, ждали кого-то из близких /, так что хоронить покойного не спешили. Так что пришлось /конфисковывать покойного/, прямо с похорон. Можете себе представить, какой был скандал, и что нам пришлось там выслушать? Но дело даже не в этом, а в том, что именно я, /ваш покорный слуга/, производил первое вскрытие, этого самого покойника, и во время исследования, никаких симптомов того, что он умер, не своей смертью я не обнаружил, /самый обыкновенный обширный инфаркт/. Но сами понимаете начальство приказало произвести повторное вскрытие, /которое нужно сделать более /тщательней/, как говоривает один ныне здравствующий классик. Я приступил к исследованию, и то, что я увидел сразу же, даже после беглого осмотра, повергло меня просто в шок.
----Дело в том, что нашему покойнику, уже после моего первого вскрытия, кто-то шилом, или цыганской иглой, повыкалывал глаза, /наверное для того чтобы не подглядывал/, с нескрываемым сарказмом произнес он. Кроме глаз, его язык, тоже был буквально превращен в сито. Но то, что злоумышленник, или злоумышленники сделали с его членом, это вообще, не поддается никакому описанию. Вы только представьте себе? Его член, протыкан полностью. Если бы он вдруг воскрес, и реши поссать, то он ссал бы как с садовой лейки или душевого распылителя.
----Это что, такое новое извращение, /типа некрофилии/? Поинтересовался Омельченко. И уточнил: ----Да, а как там, на счет его девственности?
----С девственностью, как раз все нормально, невинен, как младенец. Ответил Захарчук.
----А что, если /еще одну бредовую версию/, на это раз уже выдвинул Лопухин. ----А что, если просто кто-то решил совокупиться, прямо на теле мертвого, /в гробу/? Как бы нанося ему этим деянием неслыханное оскорбление.
----Но зачем же тогда ему дырявить глаза, язык, его конец, наконец? Поинтересовался Омельченко. Уж если унижать таким способом мертвого, так это должно подразумевать, по крайней мере, то, что бы он это видел.
----Омельченко, хорошо знал своего зама, и видел, что тот, знает намного больше, чем говорит, и таким вот образом, выдвигая всевозможные версии одну бредовее другой, он как всегда, просто прикидывается дурачком, и таким вот, /оригинальным, по его мнению, способом/, просто набивает себе цену.
----Омельченку, уже начинало это надоедать, и поэтому он без обиняков сказал: Короче Илья, харэ тянуть кота за хвост! Кто у нас основной подозреваемый?
----Как это кто? Даже как-то искренне удивился такой непроницаемости своего босса Лопухин. ----Естественно его жена. ----Я сразу, после того, как мне позвонили из морга и все рассказали, слетал в больничку, узнал, кто из медперсонала дежурил в тот день, когда представился наш /продырявленный/, и выяснил одну прелюбопытную вещь. Буквально, спустя несколько минут, если даже не секунд, после того, как у нашего клиента сначала разорвалось, а потом и совсем остановилось сердце, в его палату, не то что ворвалась, а влетела женщина, которая, /как потом удалось выяснить/, являлась его дорогой женушкой. И прилетела она, совсем не для того, что бы проститься с любимым, или скрасить его последние мгновения, а именно для того, что бы убить его, если он, /что к счастью для него уже произошло/, не успел еще умереть сам. Ворвавшись в палату, первое, что стала делать, его /убитая горем, и невосполнимой утратой женушка/, так это, что есть мочи, принялась избивать, уже остывающий труп своего супруга.
----Что вы делаете? Закричала вбежавшая следом за нею медсестра. Прибежавшие следом врачи и санитары, еле сумели оттащить ее от мертвого тела, но она, все продолжала и продолжала вырываться, и продолжала и продолжала его избивать.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:
То, что по имеющимся подтвержденным данным, никто из смертных никогда не видел, но, тем не менее, это не означает, что этого не может быть! Его бессмертная душа, /как в тех дешевых голливудских фильмах/, выпорхнула из тела, и с нескрываемым наслаждением, наблюдала за всем происходящим. Истерикой жены, сопровождавшейся жестоким избиением ею, его уже остывающего бренного тела. И, вдоволь насладившись увиденным, она стала подниматься все выше, и выше, а потом, и вовсе исчезла.
----Куда?
---- Спросите вы.
----Ах, если бы я только знал....
ПРОДОЛЖЕНИЕ, ПОСЛЕ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ.
----Я, не стал тянуть кота за хвост, узнал ее номер телефона, позвонил и без прелюдий, спросил: - Продырявленный, ваша работа? Она, совсем не глупая женщина, поняла, что отпираться ей нет никакого смысла, и поэтому сразу же призналась, что все органы покойному, в том числе и половые, продырявила шилом именно она, после того, как его тело привезли из морга домой. Тех, нескольких минут, которые, /она хотела провести с любимым человеком наедине/, было вполне достаточно, что бы сделать с его телом, то, что она в данный момент, больше всего на свете хотела сделать. И все, из-за чего? Да все из-за дневника, который, как оказалось, долгие годы, /с их, самой первой брачной ночи/, очень скрупулезно, вел наш посмертно продырявленный. И вот, во время его внезапной тяжелой болезни, она, /как он, по всей видимости, предполагал/, а не исключено что и сам специально подстроил, и нашла его дневник. Найдя и прочитав который, она и в пала в такую ярость, выход которой она дала в больнице, /о событиях, произошедших в палате/ я вам уже докладывал.
И вот значит, что бы, хоть как-то смягчить свою вину, /Хотя, какая к черту вина?/, в УК, нет такой статьи, которая предусматривала бы наказание за то, что какой-то сучке, приспичило прдырявить шилом член, своего умершего мужа. Но, тем не менее, она /любезно/, предоставила мне этот дневник, в качестве, /на ее взгляд/, смягчающего ее вину обстоятельства. Сказав это Лопухин, достал из кейса, самую обыкновенную, потрепанную общую тетрадь, и, предложив своему боссу, и патологоанатому, сменить это печальное место, на какое нибудь более жизнерадостное и оптимистическое, и уже, там, почитать, некоторые /очень любопытные / отрывки из этого самого дневника. Который, он сам, по дороге суда, прочел полностью, а, /самые интересные, на его взгляд мысли,/ выделил. И что бы его предложение прозвучало, еще более заманчиво, он, как бы невзначай, случайно, коснулся чего-то такого, лежавшего в кейсе, что в хорошей акустике операционной морга, прозвучал милый сердцу многих звон, от, /как минимум двух/, а возможно даже и трех бутылок.
----Предложение, было принято на Ура. И спустя несколько минут, в одной из уютных комнаток, за богато сервированным столом, их компания, выпив по одной, за упокой всех тех, кому /посчастливилось/, когда либо, побывать в этом скорбном доме, приступили к чтению.
НЕКОТОРЫЕ, /САМЫЕ ИНТЕРЕСНЫЕ МЫСЛИ/, ИЗ ДНЕВНИКА ПРОДЫРЯВЛЕННОГО:
----Скоро девственницами, у нас, будут только рождаться! А потом, скорее всего сама природа, видя, что эта самая /девственность/, анахронизма, нафиг никому же здесь не нужна, просто так исчезнет, точно так же, как в свое время, люди за полной ненадобностью избавились от волосяного покрова, и от хвостов. И единственными девственницами на всем белом свете, останутся только дикие ламы!
ЗАПИСЬ, СДЕЛАННАЯ ВО ВРЕМЯ, ИЛИ ВОЗМОЖНО СРАЗУ, ПОСЛЕ ИХ БРАЧНОЙ НОЧИ:
----Она невинна! Боже, может я ошибся, и сейчас совершаю самую большую глупость в своей жизни!
----Нет, нет, и еще раз нет! Нет, не в моих правилах, отказываться от однажды принятых решений!
----Первая брачная ночь. И я, и она, из того поколения, которое воспитывалось под лозунгом: У НАС СЕКСА НЕТ!
----Интересно, есть ли у той дуры, ляпнувшей тогда на весь свет, эту ставшей крылатою фразу, семья?
----Ну, там муж, дети? Если есть последние, то интересно, как они их зачинали и потом как она их рожала?
----А муж, должно быть несчастнейший человек! Как я его бедного понимаю, и как я ему бедному не завидую!
А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ У НАС: Все произошло, как-то уж чересчур все быстро. И вот она, уже женщина. И эта, только что новоиспеченная женщина, уж как то, даже до неприличия быстро уснула.
----Если вы думаете, что она просто устала, или просто хотела, что бы этот день, поскорее закончился! То вы ошибаетесь! Все, несколько сложнее.
----Сказать, что я не рад тому факту, что она уснула, это значит, вообще ничего не сказать. Я, просто, несказанно счастлив. Еще бы! Ведь это именно я, подсыпал ей в шампанское немного снотворного! И пока, все идет как нельзя лучше! Если бы я жил, где нибудь на Кавказе или в Средней Азии, я должно быть, с нескрываемой гордостью, завтра утром, вывесил бы, на всеобщее обозрение, простыню, с кровавым пятном. Но, я слава богу, живу не там...
----Свою нынешнюю жену, я, наверное, начал любить, еще в материнской утробе. А ненавидеть ее, я начал, наверное, еще раньше.... Ясли. Детский садик. Школа. Институт. Все как у всех! Естественно, кто-то нравился из девочек, девушек, молоденьких женщин... Но, когда я увидел ее, я понял что влип. И, не просто влип... Вам, приходилось видеть, хотя бы на фотографиях, комар, или какая либо другая мошка, внутри янтаря? Вот эта, мошка, это я и есть! Это была любовь, с первого взгляда. Первое ощущение, как двухпудовой гирей по голове. Второе ощущение после любви с первого взгляда, это абсолютное отчаяние. Она, была из разряда тех, о которых, ничего плохого, даже не подумаешь! И в то же самое время, за всей ее робкой застенчивостью, за всей ее невинной стеснительностью, за всей ее девственной робостью, скрывалось нечто - НЕНАСЫТНО СУЧЬЕ.
----Она, будет мне изменять, как та сука, у которой вечная течка! Подумал я! Но, увы, было уже поздно. Нечто подобное, наверное, осознает дрессировщик, всунувший свою голову в пасть ко льву, и при этом вдруг почувствовавший, что он наступил на что-то мягкое. И как это для него не трагично и печально, но этим /что-то/, были львиные яйца....
----Досталась она мне девственницей. И я даже знаю, зачем она ее сохранила. Ей, поверьте мне, было абсолютно наплевать, на все моральные, этические и нравственные устои. Девственность, ей была необходима, как - ЖЕЛЕЗНЫЙ АРГУМЕНТ.
----Знаете, это как у королей пушка - последний довод. В самый крайний, в самый критический момент наших с нею взаимоотношений, она всегда могла извлекти из рукава этот козырный туз: И для этого козла! /это, я надеюсь, вы догадались так она обо мне/, я хранила свою невинность!
----На счет козла, я поспорю! Козел, каким бы он не был, всегда носит только пару рогов. Что же, касается тех хитиновых отростков, которые у меня выросли благодаря /слабости, и неразборчивости ее передка/, /я думаю, у ученых этим занимающихся, есть информация о наибольшем количестве этих отростков, принадлежащих одному животному/. Так вот у меня, их было больше, чем у среднестатистического ежа иголок.
----С ее стороны, весь наш брачный союз, это была ее высочайшая подачка, в виде, иногда раздвинутых ног.
----Наш брак, вне всякого сомнения, был мезальянсом! Нет, не то, чтобы, один из нас, был аристократом, или богачом! Нет, просто эта разница, была заметна всеми даже и без родословных. Она, молода, красива, умна, а у меня, на тот момент, из всех достоинств, была разве что только мама, заведующая магазином. И та, в скором времени, должна была уходить на пенсию. Так что как тут не крути, а я ей, не подходил никоим образом. И как я не бился, как я не старался, я все ни как не мог найти причину, которая могла бы побудить ее выйти за меня замуж. И вдруг, меня осенило, и я все понял! Ее согласие, это был, всего навсего эффектный царственный жест, с ее стороны. Который, выражался,/расшифровывался/, приблизительно следующим образом: Вот, мол, я королева, а вышла замуж, за такого уродливого плебея как ты! Да, именно эта, завуалированная ее поступком фраза, и должна была по ее мнению, в дальнейшем, и определять наши с нею семейные взаимоотношения. И я, несчастный Квазимодо, безумно любящий ее, должен был прощать ей, абсолютно все, только за то, что она снизошла до меня...
----Она, была принцесса, и искала себе принца. Хотя на роль принца, я, если честно, я очень мало подходит, ну в лучшем случае, на роль шута.
----Так, как все живое, рождается для того, что бы быть свободным, так, наверное, и она, родилась лишь для того, что бы быть неверной, и изменять, изменять, изменять... Я это знал, я это чувствовал, но все равно, ничего с собою поделать не мог. И в скором времени, все мои предположения, на счет, ее земного предназначения, стали блестяще подтверждаться.
----ЭТО, произошло в самый первый раз! Я об этом даже не узнал, а скорее просто почувствовал, ну, вот и - НАЧАЛОСЬ! Потом, я узнал, когда, где, и с кем. А потом, подобная информация, /если честно/, меня уже перестала интересовать совсем.
----Еще, одна немаловажная деталь, через которую я терпел все ее похождения, было то, что она отдавалась, /вела боевые действия/, только на вражеской территории, таким образом, ни единого раза, не осквернив наше
супружеское ложе. Уже хотя бы, заодно это, я был ей искренне благодарен.
----Говоря мне да, ты знала все наперед. Соглашаясь выйти за меня и стать моей второй половинкой, ты уже тогда знала, нет, ты была абсолютно уверена, что все именно так и будет. Про любвеобильных мужиков принято говорить - что они не одной юбки не пропустят! Про тебя можно было сказать, что ты - не пропустишь не одних штанов... А я все это буду терпеть. Я не буду бегать, как ненормальный выискивая тебя по квартирам твоих подруг и друзей, по общежитиям и дешевым гостиницам, по подвалам и подворотням. Я не буду с выпученными о ревности глазами, с куском арматуры или трубы, или с топором в руках бегать за тобою и твоими кобелями. Я никогда не буду устраивать сцен, /я за всю нашу счастливую семейную жизнь/, ни разу не поднял /да что там не поднял, я даже ни единого раза не подумал о том, что бы поднять на тебя руку.... И все это только потому, что у меня был секрет... Я каждый вечер ждал тебя дома с твоих гулек, сидя на кухне с только что приготовленным ужином, или уже за вечер трижды или четырежды подогретым. И уже с трижды или четырежды, /от корки до корки/, прочитанным и перепрочитанным Трудом или Известиями. Я никогда не ложился спать без тебя. Я всегда ждал, ждал, во сколько бы ты не возвращалась. Я встречал тебя у порога, помогал раздеться, целовал тебя, /если ты, конечно, мне великодушно позволяла/, в возможно еще даже не остывшие от чужого поцелуя губы.... Кормил тебя, а если в постели ты милосердно раздвигала ноги, и позволяла себя любить, то проверь мне, что, несмотря на все, я был самым счастливым мужем на всем белом свете...
----Наши дети выросли у меня на руках. Твое дело было только их родить, а все остальное это уже мои заботы и мои проблемы. Вымыть, выстирать, накормить, забрать из яслей, потом из садика, потом из школы, проверить уроки, уложить спать. Это все было только мое, и поверь что я был несказанно счастлив оттого, что у меня есть хотя бы это... Хотя где-то там, в глубине души я до конца не мог быть уверенным что это вообще мои дети... Но я рассуждал так: Уж раз ты их родила,/моя самая любимая женщина/, стало быть, они в любом случае и мои тоже... Я никогда не забуду их чуть повзрослевшие презрительные взгляды, бросаемые на меня, сидящего на кухне или на балконе, нервно выкуривающего одну сигарету за другой в вечном ожидании любимой....
----Я, не сошел с ума, не убил, ни ее, не себя, я просто продолжал любить ее самой чистой любовью, которая, только может быть, в это грязном мире.
И все почему? Да потому, что я сам себе сделал прививку, я даже название этой вакцине придумал - ПРИВИВКА ОТ ИЗМЕН. И вот, как это произошло!
----Я, не стал дожидаться того времени, когда она начнет мне изменять и решил изменить ей первым. Нет, не просто изменить, а изменить /именно/ в ПЕРВУЮ БРАЧНУЮ НОЧЬ, потому что боялся, /и, не без, нато оснований/, что во вторую, будет уже поздно...
----Я, заранее, подыскал, какую-то уголовного вида тетку, с замашками сутенерши, которая, и должна была все устроить. А именно квартиру с девочками на одну единственную ночь. Мне, было абсолютно наплевать, какими они будут, /эти жрицы любви/, молодыми или старыми, высокими или низкими, толстыми или худыми, красавицами или уродинами. Да пусть они будут хоть калеками. Единственное, что мне от них, нужно, так это, что бы ихний словарный запас, был ровно 29ть слов меньше, чем у самой Эллочки Людоедочки. И состоял только из одного единственного слова - ДА!
----А тем временем, где-то там, за дверями спальной, продолжала звучать музыка, /Малиновка, Обручальное кольцо, и т.д. /, короче, свадьба пела и плясала. Я, накануне, в спальне,/готовясь к первой брачной ночи/, специально смазал, наверное, лет сто не смазываемые не кем, оконные завесы, и после того, как мы в нее вошли, изнутри, в дверях, намертво зафиксировал ключ. Это, я сделал не потому, что боялся, что кто-то помешает нашему таинству первого соития. Нет, за само соитие, я, как-то особо не переживал, я должен был быть абсолютно уверенным, что до самого утра, в нашу спальню, никто не войдет. Приблизительно, указания, точно такого же содержания, я дал и родственникам, как старым, так и приобретенным. Тем, кто, по моему мнению, до самого окончания гулянки, должны были, ну хоть немного, но оставаться в сознании. Только две причины: пожар, и чья-то внезапная смерть, могли нарушить мой запрет, и давало им право нарушить наш покой и постучать в дверь.
----Убедившись, что моя любимая спит, я открываю окно, беру сумку, в которой четыре бутылки Шампанского, прыгаю с подоконника на асфальт, и с трудом неся, этот, на первый взгляд, /не тяжелый груз/, скрываюсь в темноте. У меня, в распоряжении, есть ровно четыре часа, и я на крыльях страсти, несусь к блядям на /Помойку/. Вот и такси, которое ждет меня в установленное время в установленном месте. Открывая дверцу, киваю водителю, удобно усаживаюсь, говорю - Гони! Машина, пулей срывается с места. За те деньги, что я ему плачу, он не то, что ехать, он точно с такою же самой скоростью, должен ее толкать.... Вот мы и на месте. Я отдаю ему ровно половину оговоренной суммы, вторую половину, он получит, когда спустя четыре часа, отвезет меня обратно. Вот, и нужная дверь. Условный сигнал из шести ударов. До, ре, ми, до, ре, до! Музыканты, знают, что это означает! Дрогнула занавеска, в щелочку показалось лицо хозяйки. Она открывает дверь, и впускает меня вовнутрь. Сама, же, внимательно всматриваясь в темноту, наблюдает, что бы я, не привел на хвосте ментов. Все чисто. Внутри, сняв и повесив на вешалку пальто, и не выпуская из рук сумку, направляюсь в спальню. Да, чуть было не забыл, перед тем как войти, в спальню, снимаю с пальца обручальное кольцо, и ложу его в карман. В спальне, нас четверо. Я, и еще трое, самых красивых, молоденьких, и еще не затасканных шлюх. Я, достаю из сумки бутылку Шампанского, и тут же, появляются четыре бокала. Выстрел. За мою счастливую семейную жизнь! До дна. После чего мой бокал летит в угол, и со звоном разбивается вдребезги. Шлюхи, снимают с себя все. Потом, они, все вместе, в точно такое же состояние, приводят и меня. А дальше....Четыре часа самого сумасшедшего, самого развратного и изощренно-извращенного секса. Когда мои силы иссякли, так же, как и оплаченное время, я одеваюсь, и в качестве оплаты, /за любовь/, выставляю каждой по бутылке Шампанского. На их блядских мордашках, недоумение, готовое, вот-вот, перерасти в ярость.
----Я понимаю всю гамму их чувств, и пока они меня, не растерзали, спешу объясниться. Мол, дорогие мои шлюшки, это не просто бутылки, в нет ни капли Шампанского, а вместо шипящего напитка, они доверху заполнены десятикопеечными монетами*. Которые, если высыпать и приплюсовать друг к другу, то получиться сумма, я думаю раза в два превышающая ваш самый высокий тариф. Процент, положенный сводне, они отдадут сами.
Я, прощаюсь с кисками, с самыми элитными блядями, нашего небольшого городка. Довольная хозяйка, не включая в коридоре свет, со словами: Если что звони! Провожает меня на улицу. Я, согласно киваю головою, заранее зная, что больше никогда в жизни, я не обращусь за подобными услугами, не к ней, не к кому-то другому. Вот, в темноте и шашечки. Всю дорогу обратно, я пытаюсь разобраться, правильно ли я поступил. И, уже в который раз убеждая себя, что поступать я должен был именно так, и не иначе, подъезжаю к дому. Расплачиваюсь с водителем, и тем же путем возвращаюсь в спальню, осторожно раздеваюсь и ложусь. Уже засыпая, вспоминаю про кольцо, встаю, достаю его из кармана, и надеваю на палец. И, с твердой, проверенной на собственной шкуре убежденностью, /что у нас в стране секс все-таки есть/, счастливый и выжатый как лимон засыпаю.
******
----Когда, выделенные части дневника закончились, и уже после третьей или четвертой рюмки, и сам дневник был захлопнут, и положен на стол, первым молчание нарушил Омельченко: А знаете, ведь я ее суку понимаю... Изменить ей, молодой законной жене, в первую брачную ночь! Но, в тоже самое время, я могу понять и его... Есть такие бабы, от которых, нашему брату мужику, одни только неприятности, а мы тем не менее, все равно к ним лезем, на свою погибель...Как мотыльки на свет.... Закончил майор.
----А знаешь мотылек, ведь ты у нас в душе поэт. Как все четко и коротко подытожил!
----Пока два мотылька, /в ментовской форме/, обсуждали странности человеческой души, патологоанатом, с мировым именем, куда-то вышел, и спустя несколько минут, вернулся, принеся с собою старенькую, еще советскую ВЕСНУ-306. И со словами: Наливай! Положил ее на стол, и нажал на красную клавишу. Реликт, зашумел, затрещал, а потом голосом Владимира Семеновича Высоцкого, запел, наполняя всю комнатку, его непередаваемым хриплым голосом:
Сегодня я с большой охотою,
Распоряжусь, своей субботою,
И если Нинка не капризная,
Распоряжусь своею жизнью я.
ДАЛЬШЕ, ПО ТЕКСТУ ПЕСНИ.
*Десюлики, я копил на Жигули. Моя мать работала, заведующей крупного продовольственного магазина, и поэтому, естественно все 10ти копеечные монеты, поступавшие в кассы, попадали ко мне. А поверьте, это как раз было такое время, когда вся страна буквально помешалась, на наполнении 10ти копеечными монетами, бутылок из-под шампанского. Наполнив доверху одну бутылку, я вдруг почувствовал, что охладел к собирательству, и ударился в так называемые /валютные операции/, связанные именно с этими самыми 10ти копеечными монетами. Я стал их просто продавать. Десять монет, за рубль двадцать, а то и за рубль тридцать, но уже в другом номинале. И поверьте что во время всеобщего десятикопеечного психоза, от желающих, не было отбоя. Потом, эти /другие/, деньги я опять менял в кассах на десятикопеечные монеты, и опять продавал их по завышенной цене. Таким образом, свою одну бутылку, я очень быстро превратил в три. А потом, вдруг весь ажиотаж, вокруг этих монет, так же внезапно исчез, как и появился.