Громадный серый волк знал, что скоро по ближайшей тропинке скоро пройдет добыча. Он чуял её запах и запах пирожков в её корзинке. Раскидистые деревья давали достаточно тени, чтобы защищать от нещадно палящего июльского солнца, а частые кусты надёжно защищали даже от пристального взгляда с неширокой, заросшей и заброшенной дороги. Раньше она вела в замок, сейчас - в руины. Именно в эти руины и шла жертва. В руинах замка кто-то поселился не так давно и волк ещё не успел узнать. можно ли там чем-то поживиться. В идеале, конечно, хотелось бы сожрать всех обитателей замка и все их запасы, но это слишком отчаянный шаг для одиночки, так что оставалось рассчитывать только на то, что получится стащить что-то, оставшееся без должного внимания.
Надо отдать должное уму волка. Он понимал, что является очень большим, практически до плеча взрослого мужчины, очень сильным, способным в одиночку повалить матерого вепря, и очень быстрым, способным догнать князя леса -- оленя. Однако волк не был самоуверен и понимал что двуногие часто намного опаснее, чем более крупные звери. Однажды он попытался напасть на совсем маленькую группу двуногих, а они схватили свои палки, направили на него и тут раздался гром среди ясного неба. Только то что волк в последний момент скакнул в сторону спасло его от гибели. Лишь бок немного обожгло болью. После этого случая волк нападал лишь на одиноких двуногих и лишь в крайних случаях. Он ещё помнил как когда-то давно, когда он был щенком, а у людей из ближайшей деревни не было громовых палок, его отец стал таскать в дом мясо двуногих и животных, находящихся под их защитой. В те времена вся их семья ела досыта и жила припеваючи... примерно семь дней, пока двуногие не нашли их нору и не убили родителей волка и всех братьев и сестер. В последнем бою отец успел перекусить горло двум двуногих и ещё троих очень сильно покусать,, мать перед смертью вцепилась в горло ещё одному, а волчата так и не смогли оказать достойное сопротивление. Их всех убили на глазах самого маленького и самого младшего волчонка, забившегося в самый дальний угол норы. В тот день волчонок понял что нет зверя, страшнее, чем двуногий. Он смог бы понять, если бы они съели его семью, отец уже успел объяснить ему и его братьям и сестрам про круговорот жизни, что поверженный - добыча победившего и его право полакомиться мясом убитого. Но двуногие этого не сделали. Они сняли шкуры со всех членов его семей, издавая непонятные гортанные звуки, перекрикиваясь, и выглядели очень довольными. К мясу же они вовсе не притронулись. И оставили всех на потеху падальщиков. С тех пор любое убийство двуногого волк считал платой за тот день.
Волк ждал, прильнув к земле и готовясь к прыжку. Ждал, когда добыча подойдёт ещё ближе. Ждал очередной мести. Вот он увидел тень проходящего мимо двуногого и край его красного плаща. За двуногим ползла тень и волк перед прыжком успел порадоваться концу или хотя бы перерыву этой нескончаемой жары. Движение волка легки и быстры. Он делал это уже не один раз. тело напряжено до предела. Толчок. Звук ломающихся кустов ещё не успел достигнуть ушей жертвы в красном легком дорожном плаще, а волк уже летел на неё с оскаленной пастью и предвкушал солоноватый, но такой приятный вкус крови жертвы. Вкус мести.
Вдруг что-то пошло не так волк не падал на жертву. Он вообще не двигался. В какой-то момент до волка дошло, что что-то держит его за шкирку высоко над землёй, а такая доступная, быстрая и лёгкая добыча в красном смеётся над ним. НАД НИМ! Грозой всех окрестных земель. Волк попытался вырваться, задёргался и вызвал очередной приступ смеха у носителя красного плаща. Волк смог извернуться и заметить, что держит его высокий, намного выше всех остальных виденных им, двуногий с большим топором на плече.
-Какая занятная живность здесь водится, правда Карсон. Никогда я не видел ещё таких огромных волков. А уж повидал я их всяких, не будь я Рэдкэп Гроза волков. Да не тряси ты его так, орясина! Я хочу сделать из него потом чучело и подарить моему дорогому другу Вильгельму. Наденька ему на морду один из своих носков, вместо намордника, когда ещё своего дорогого друга, а таскать за собой дохлятину не хочется.
-А ты не забыл, что эти пирожки мы несли моей бабушке, недавно поселившейся возле развалин Лесного замка барона... как-его-там?
-Нет, я ничего не забываю. Почему ты спрашиваешь?
-Потому что ты уже съедаешь последний из них,- буркнул дровосек.