Будущая глава книги, конспект выступления на 11 Исторических чтениях "На Лубянке", проходивших 4-5 декабря 2007 г.
Для книги будут сокращены (убраны) некоторые второстепенные детали и длинноты в цитировании, добавлены другие факты и документы.
В таком виде текст по сути является ПРЕДПРИНТОМ, позволяющим его использовать и ссылаться на приводимые в нем факты со ссылкой на интернет-адрес доступа.
К истории 5 Управления КГБ СССР
История советских органов государственной безопасности по-прежнему вызывает немалый интерес как в России, так и в мире. Немалое внимание при этом уделяется и деятельности "пятых подразделений" КГБ СССР.
Как известно, деятельность КГБ СССР в 80-е годы прошлого века и доныне подвергается критике в основном именно в связи с существованием 5 управления КГБ.
В написанной для "обычных нормальных людей" книге "Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ" (М., 1992), ее автор Е.М.Альбац писала "парадоксальным образом, именно функции тайной полиции" (в действительности, в значительной мере гипертрофированные "разоблачениями" 1988 - 1991 гг., -- О.Х.), в наибольшей степени и составили "славу" этому ведомству в собственной стране".
Отдельных аспекты деятельности пятых подразделений КГБ затрагивались в целом ряде работ[1], однако ни одна из них не ставила перед собой задачу воссоздать историю создания и деятельности этих специализированных подразделений.
Вопросы истории образования и деятельности 5 Управления КГБ СССР рассматриваются в статье Н.В.Петрова "Специальные структуры КГБ по борьбе с инакомыслием в СССР. 1954 - 1989 гг."[2].
Однако и она не только не рассматривает всех аспектов проблемы борьбы с идеологической диверсией противника, но и имеет ряд методологических погрешностей, существенно искажающих реальную картину исторического процесса. В этой связи вряд ли без каких-либо оговорок можно согласиться с утверждением автора о том, что "на протяжении всего периода.... в структурах госбезопасности существовали подразделения, в чьи задачи входила борьба с "преступлениями мысли", т.е. борьба со всеми теми, кто в той или иной форме выступал против советской власти". Что касается деятельности 5 Управления КГБ СССР, то подобное категорическое утверждение представляется крайне сомнительным.
Из предмета и контекста исторического анализа Н.В.Петровым исключаются концептуальные взгляды "главного противника" - стратегов США и других ведущих империалистических государств, на цели и задачи внешнеполитического противоборства с СССР, а также роль и назначение "психологической войны".
На наш взгляд, без учета реальных доктринальных, стратегических и тактических установок в области "тайной войны" "главного противника", воссоздать историю и провести объективный анализ деятельности КГБ СССР невозможно.
Следует особо подчеркнуть, что истоки концепции "психологической войны" мы находим уже в работах 20-х годов прошлого века.
Поучительна ретроспективная оценка опыта "первой империалистической" войны бывшим руководителем германской разведки полковником Вальтером Николаи.
В 1920 г. он одним из первых так писал о роли разведки в минувшей мировой войне: "По пути к будущему развитию идет разведка, стремящаяся этот путь распознать и на него повлиять.... Тайная сила разведки будет в будущем гораздо более значительной (выделено мной, - О.Х.), нежели была в прошлом и есть в настоящее время"[3].
В появившемся в 1921 г. одном из первых отечественных специализированных учебных пособий, "Канва агентурной разведки" А.И.Кука так же отмечалось изменение роли разведки в мире.
Из числа важнейших теоретических выводов работы А.И. Кука отметим два: агентурная разведка не разграничивает понятий мирного и военного времени.
Второй: к числу политических задач разведки относится оказание целенаправленного воздействия на население враждебного государства посредством прессы, пропаганды, распространения слухов, распространения определенных идей и взглядов, подрывающих веру во власти собственной страны.
Идея о достижении всеобщего, "всесветного" мира, писал А.И.Кук, по-прежнему кажется далекой от осуществления, а поэтому, "...учитывая неизбежность войны, каждое государство... всемерно стремится и должно стремиться к созданию выгоднейшей для себя обстановки для разрешения возникающих конфликтов".
Однако, как подчеркивал Кук, сама жизнь показывает, что оправданное презрение населения к агентам иностранных государств, "...зачастую переносится и на тайных агентов своего государства. Тут - прискорбное недоразумение.... Не могут не вызывать полного уважения и восхищения люди, движимые на эту работу высокими побуждениями: определенной идеей или искренним желанием исполнять опасные и тяжелые задачи на пользу своего государства" (с.12).
"Другая война", готовящаяся и ведущаяся спецслужбами в мирное и военное время, рассматривалась и в первом отечественном учебнике по контрразведке, подготовленном Станиславом Степановичем Турло. Эта изданная в 1924 г. книга "Шпионаж", впоследствии, после ареста автора, также оказалась преданной забвению.
С.С.Турло обращал внимание на то обстоятельство, определившееся именно опытом недавней мировой войны, что, "в современную эпоху война прежде всего ведется на экономическом, политическом, дипломатическом фронтах, а в последнюю очередь на фронте военном. Поэтому значение современной разведки выросло до громадных размеров, и наряду с значением расширилась и область разведки" (Выделено мной, - О.Х. С. 41. Здесь и далее при цитировании работы С.С. Турло "Шпионаж" в скобках будут указываться соответствующие страницы издания 2002 года).
В период мировой войны, подчеркивал С.С. Турло, "стороны уже не ограничивались только разведыванием..., а по раскрытии тайн стремились всячески тайным же образом подорвать осуществление, проведение в жизнь этих тайн - тайная разведка приобрела активный характер. Эта черта тайной разведки как носящая признаки терроризации, дезорганизации государственной жизни и военной системы противной стороны является чрезвычайно серьезной и ставит тайную разведку в совершенно иную плоскость, чем до мировой войны" (С. 14).
О значении данного вида разведки, названного им активной разведкой, Станислав Степанович также писал: "...выгоднее расстроить планы противника активным вмешательством, расшатать его международное и подорвать внутреннее политическое положение, ослабить его экономическое благосостояние, уничтожить запасы военных материалов, внести разложение в ряды войск и командного состава, скомпрометировать или путем террора устранить государственных или общественных деятелей, наиболее вредных для разведывающего государства" (С. 22).
Подытоживая ранее написанное об активной разведке А.И. Куком, Турло подчеркивал, что активная разведка выявляет "...признаки нового вида войны - тайной; она опаснее и изнурительнее открытых вооруженных столкновений".
В заключении главы "Значение разведки" автор пророчески писал: "Вообще вопрос о тайной разведке, уже теперь крайне серьезный, имеет тенденцию в будущем развернуться во всей широте, преследуя цель - уже в мирное время тайной войной (выделено мной, - О.Х.), до того подорвать мощь соседа, что вооруженная рука последнего в решительную минуту останется или неподвижной, или же удары поднятой руки будут бессильными" (С. 15).
Автор предуведомлял читателей, что "область работы разведки весьма широкая и разносторонняя и охватывает почти все стороны государственной жизни.... Разведка, имеющая целью облегчить путем разоблачения явных и тайных обстоятельств, действий и намерений противника, борьбу своего государства или класса с другими государствами или классами, должна проникнуть во все области их жизни. И сообразно этому она распадается на виды: военную разведку, экономическую, политическую и дипломатическую".
Намного опережая своих современников, Турло прозорливо отмечал, что "... существует еще разведка психологическая, упускаемая ныне из виду всеми теоретиками разведывательной службы" (С.22). В дальнейшем этот вид тайного геополитического противоборства получил у западных теоретиков название "психологической войны".
Характеризуя сущность и задачи психологической разведки Станислав Степанович писал: "Всякое познание противника имеет целью отыскание в нем опасных для себя качеств на предмет обезвреживания их и одновременно с этим находить его слабые стороны для нанесения ему решительного и наиболее чувствительного удара". При этом он подчеркивал, что "психология массы в войне играет решающую роль, однако она зависит от экономических, социальных, национальных и иных свойств этой массы.... В этой области более чем в какой-либо другой разведка может активными действиями достигнуть максимальных результатов при минимальных потерях со своей стороны"(Сс. 35, 36). Эти положения целесообразно сопоставить с более поздними теоретическими положениями зарубежных теоретиков "психологической" или "информационно-психологической войны".
Турло скромно отмечал, что "психологическая сторона в деле разведки не новшество, не открытие.... Весь вопрос в том, что она не была систематизирована, не была в достаточной мере научно обработана... Но в настоящее время идет усиленная работа над организацией этой области работы [разведывательных служб, - О.Х.], над систематизацией ее".
Задачи психологической разведки были сформулированы автором следующим образом:
1)... стремится исследовать быт, мировоззрение настроения, обычаи, традиции, стремления, нравственные качества, материальные и семейные обстоятельства командного состава, дипломатов, крупных чиновников, политических и общественных деятелей различных партий и групп, крупных коммерсантов, артистов, художников, поэтов, преступников.
2) Выясняет стремления и настроения отдельных национальностей и, учитывая причины антагонизма, разжигает национальную вражду, искусственно поддерживает автономные вожделения и поощряет стремления к отделению.
3) Зорко следит за всеми проявлениями классовых противоречий, искусственно обостряет взаимную вражду, толкает классы на борьбу друг с другом, разрушая единство, разлагая массы населения и армию" (Сс. 38-39).
Главное назначение контрразведки С.С.Турло определял следующим образом: "Ловля шпионов - дело абсолютно необходимое, но еще важнее предупреждать зловредную работу шпионов. Контрразведка обязана бороться со всяким злом, разлагающим тыл страны, и охранять фронт от покушения со стороны неприятельских шпионов, своих собственных изменников и предателей" (с. 293). Сведения, получаемые контрразведкой, подчеркивал Турло, должны предупреждать события (с. 332).
Поскольку, "если государства, не уделившие достаточного внимания организации разведки платили за это ценою колоссальных потерь, то та же участь неминуемо постигнет и те из них, которые будут у себя держать в запущении контрразведку. ...иностранному шпионажу необходимо противопоставить свой контршпионаж. И тем более теперь, когда шпионаж принимает такие грандиозные размеры" (С.290). А для этого "необходимо иметь специалистов, изучивших контрразведывательное дело и с любовью относящихся к нему... ...ибо здесь приходится оперировать мыслями и намерениями людей, очень тщательно и хитро скрываемыми, а не с конкретными ощутимыми объектами".
Говоря о помощи населения контрразведке в борьбе с происками спецслужб иностранных государств, автор подчеркивал: "Если бы все прониклись сознанием того, какую опасность представляет собой шпионство противника, какой вред причиняет его деятельность, то борьба с ним была бы легкой.... Те, которые сознают вред и опасность шпионства, не посвящены во все сложнейшие махинации его работы, почему и не могут оказать широкого содействия контрразведывательным органам в деле борьбы с ним" (С. 291).
Следуя известной логике "подобное лечится подобным", пояснял Турло, "контрразведка борется со шпионажем теми же средствами, каковые этот последний применяет для достижения своих целей.... Знание своего противника есть залог победы, поэтому и контрразведка должна изучать своего противника, его оружие и способы употребления его".
Турло дает следующую весьма образную и близкую к действительности социально-психологическую характеристику труда оперработника: "Контрразведчик, как крот, роется, ходит, ползает, на него смотрят как на отпетого отверженного человека часто свои же люди, враги его ненавидят, обывательщина от него сторонится, боится его... Работа контрразведчика сложная и ответственная, на первый взгляд кажется неинтересной и отталкивающей. Но необходимо в нее внести такое содержание, чтобы она стала интересной, одухотворить ее и помнить, что она нужна и полезна для государства. Необходимо воспитать себя самих, расширить свой кругозор, чтобы при столкновении с врагом превосходить его нравственно" (с. 293-294).
Талантливо написанная книга С.С.Турло, как и работы других отечественных авторов раскрывают подлинное назначение и роль специальных служб - разведки и контрразведки в обеспечении безопасности, независимости и мирных условий жизни граждан своего государства.
В одной из первых открытых отечественных работ, посвященных вопросам шпионажа и борьбы, - изданной в 1925 г. в серии "Библиотека командира" брошюре "Современный шпионаж и борьба с ним"[4], ее автор В.Латынин в предисловии подчеркивал: "В настоящее время шпионаж во всех государствах развился необычайно. Опыт показал, что многие из нас не имеют более или менее ясного представления о том, что такое современный шпионаж, какие его задачи и стремления и в чем он выражается.
Не имея точного понятия о шпионаже, мы не в состоянии успешно бороться с ним, мало того, зачастую своими ошибками облегчаем деятельность неприятельских шпионов".
Приведя ряд ставших с той поры "хрестоматийными" высказываний известных полководцев от У Цзе и Эпаминонда до Барклая де Толли, Латынин пророчески писал: "Современная война разыгрывается не только на полях сражений, но в промышленно-экономической и политической области, и такая война часто ведется задолго до объявления мобилизации".
Кроме того, особенность современных войн заключается в том, что войну ведет не одна армия, а весь народ. Все граждане "от мала до велика" так или иначе участвуют в борьбе против внешнего врага. И на этом основании будет истребляться одинаково как армия, так и весь народ".
На основе анализа истории русско-японской, Первой мировой и советско-польской войн, Латынин отмечал, что многие стороны в ходе военных действий ставят задачи "... создания в тылу противника условий, ослабляющих оборонительную силу".
Кстати сказать, этот же вывод позже сделают и зарубежные специалисты в области разведывательной и контрразведывательной борьбы.
В заключении автор вновь повторяет главный вывод: "для успешной борьбы со шпионажем необходимо содействие самых широких общественных кругов нашим контрразведывательным органам".
Причем этот вывод не был оригинальным для нашей страны, поскольку, как вполне понятно, за рубежом также началось осмысление опыта разведывательного противоборства в годы мировой войны. В том числе и роли пропаганды и контрпропаганды в тотальной войне.
Уроки и итоги "другой", то есть тайной мировой войны, ведшейся спецслужбами воюющих государств, в то время извлекались и анализировались со всех сторон фронтов - не только в России, но и в Германии, Франции, Великобритании и даже в США, позже других государств вступивших в войну, в немалой степени благодаря именно успеху английской дешифровальной службы и ее тайной дипломатии[5].
В предисловии к опубликованной в Париже за полтора года до начала Второй мировой войны книге "Центр германской секретной службы в Мадриде в 1914 - 1918 гг.", бывший в то время вице-председателем Высшего военного совета Франции генерал М. Вейган пророчески писал:
"Вероятно, никогда еще столько не говорили о войне, как теперь. В разговорах все сходятся на том, что если бич войны снова поразит Европу, то на этот раз война будет "всеобъемлющей" ("тотальной"). Это значит, что в борьбе будут участвовать не только люди, способные носить оружие, но будут мобилизованы и все ресурсы нации, в то время как авиация поставит самые отдаленные районы под угрозу разрушения и смерти".
Напомним, что писалось это еще за полтора года до начала реализации гитлеровских планов по "расширению германского жизненного пространства", но когда уже предчувствие новой большой беды стало постепенно овладевать элитами сопредельных Германии государств.
"Наряду с открытым нападением на врага, - продолжал Вейган, - в широких масштабах развернется и так называемая "другая война" - война секретная и также "всеобъемлющая", в задачу которой войдут деморализация противника, восстановление против него широкого общественного мнения (пропаганда), стремление узнать его планы и намерения (шпионаж), препятствование снабжению (диверсии в тылу)....".
Следует подчеркнуть, что Максимилиан Вейган хорошо знал, предмет о котором он говорил, поскольку до этого в течение 5 лет возглавлял французский Генеральный штаб, которому подчинялось знаменитое "2 бюро" - военная разведка Франции.
А в описываемый период он лично вел переговоры с турецкими властями и представителями антисоветской кавказской послереволюционной эмиграции об организации разведывательно-подрывной работы на территории СССР.
Давая общую оценку работе Ривьера Вейган прозорливо отмечал, что "подобные книги, разъясняя факты минувшего, дают читателю возможность до некоторой степени проникнуть в тайны будущего"[6].
Как известно, в 1963 г. своими воззрениями на назначение и содержание стратегии "отбрасывания коммунизма", в книге "Искусство разведки" поделился экс-директор ЦРУ Аллен Даллес.
Представителям политического истеблишмента западных государств он сознательно доходчиво раскрывал деятельность разведывательного сообщества США, стремясь сделать ее максимально понятной и оправданной.
В целях передачи "подлинного духа" эпохи нами будет цитироваться "прогрессовское" издание ограниченного распространения (с грифом "Рассылается по особому списку"), 1964 г..
Мы рекомендуем читателям пользоваться изданием: Даллес А. "ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа".(М.,2000), поскольку издатели первого перевода этой книги 1992 г., оговаривались, что сделали купюры текста, преследующие цель "по возможности устранить идеологические наслоения периода "холодной войны" и явные анахронизмы", что значительно снизило ценность этого издания как информационного источника. Рекомендуемое нами издание содержит все приводимые нами цитаты с учетом нюансов стиля языка переводчиков.
Даллес признавал, что "Мы не находимся "в мире" с коммунистическими странами и не находились с тех пор, как коммунизм объявил войну нашему образу государственного управления и жизни". Здесь необходимо напомнить о внешнеполитических инициативах СССР, провозглашенных в феврале 1956 г. на ХХ съезде КПСС.
В то же самое время, оправдывая право США на "превентивные действия", бывший директор ЦРУ откровенно писал: "Мы же со своей стороны должны много делать и немало делаем для того, чтобы укрепить позиции слабых стран и не дать коммунистам возможности захватить их в свои руки. Безусловно, мы не можем ограничиваться лишь оборонительными действиями; в ряде случаев мы берем инициативу в свои руки, заставляя коммунистов отступать (здесь и далее по тексту выделено мной - О.Х.), и таких случаев должно быть больше".
Во многих случаях, скромно признавался Даллес, "в гораздо большем числе, чем это известно, у нас были успехи, причем некоторые из них существенные. Однако, пожалуй, еще не время афишировать эти действия или те средства, которые были использованы".
Выделим для читателей следующий крайне важный для понимания философии действия американской разведки фрагмент сочинения: "Мы сами должны определять, когда, где и каким образом мы должны действовать (надо полагать, при поддержке других ведущих стран свободного мира, которые смогут оказать помощь), учитывая при этом требования нашей собственной национальной безопасности... Важную роль должны сыграть разведывательные службы с их особыми методами и средствами. Это нечто новое для нынешнего поколения, тем не менее, весьма важное для успеха дела".
Отдавая должное переменам и достижениям в Советском Союзе, Даллес признавал, что "... Мы находимся в напряженнейшем соревновании с коммунистическим блоком, и особенно с Советским Союзом, в области развития науки и должны позаботиться о том, чтобы сохранить за собой первенство" (выделено у Даллеса - О.Х.).
О перспективах вербовочной работы в "странах железного занавеса", Даллес писал: "В каждой коммунистической стране много людей, пострадавших от рук государственных органов или имеющих пострадавших среди близких им людей. Таких людей зачастую достаточно лишь слегка подтолкнуть, чтобы они согласились заниматься шпионажем против режима, который не уважают, который их обидел или в котором они разочаровались".
Особое внимание достойна 15 глава, озаглавленная "Роль разведки в "холодной войне"".
В ней Даллес раскрывал собственное видение содержания мирового противостояния и противоборства: "...На выборах за коммунистов голосует гораздо большее число людей, разделяющих коммунистические идеи, но не оформивших свое членство. Наиболее многочисленные коммунистические партии за пределами коммунистического блока находятся во Франции, Италии, Индии и Индонезии, однако цифры в данном случае вовсе не отражают истинного положения дел. Для проведения подрывной деятельности более важным фактором может оказаться наличие прочного ядра преданных делу и дисциплинированных активистов, чем высокая численность партии.... К несчастью, коммунистические партии во многих странах превратились в крупнейшие политические организации, находящиеся в оппозиции к правящим режимам. Поэтому они привлекают к себе - не обязательно в качестве членов, но сочувствующих, - массы избирателей, используя как националистические лозунги, так и лозунги движений за трезвость, реформы или же против атомного оружия.... Когда начинается предвыборная кампания, аппаратчики компартии собирают под свои знамена всех этих людей и многих других, ожидающих перемен и наивно полагающих, что эти перемены могут быть дос-
тигнуты только с помощью коммунистов.... Всемирный конгресс мира, различные молодежные и женские организации и творческие союзы также входят в число замаскированных коммунистических структур. Они пытаются завлечь в свои ряды доверчивых и легковерных, выступая с позиций солидарности и порядочности и используя лозунги "защиты мира" и "запрета на атомную бомбу".
Далее в качестве "подрывных" акций Даллес описывал проведение Фестивалей молодежи и студентов, "коммунистическое проникновение" в профсоюзные движения, радиовещание СССР, умалчивая, о внешнепропагандистской деятельности радиостанций "Радио "Свобода" и "Свободная Европа", в то время тайно финансировавшихся ЦРУ США.
"Собранные воедино, - продолжал идеолог американской разведки, - эти организации могут составить, так сказать, московский "оркестр ниспровержения" существующего в данном государстве строя. Многие его инструменты в отдельности, а иногда и сразу весь оркестр, начинают действовать по знаку дирижерской палочки из Москвы, чтобы оказать давление на страну, которая избрана в качестве объекта подрывной деятельности. Такой "оркестр" играет даже в тех государствах, где процесс "захоронения капитализма" предвидится, даже по оценкам Кремля, в весьма далеком будущем (например, в США). Так выглядит аппарат подрывных действий, которому мы противостоим ныне в "холодной войне", навязанной нам коммунистами".
Оставим на совести Даллеса подобные пассажи о могуществе пресловутой "руки Москвы", но в то же время отметим, что подобные сентенции не могли, разумеется, не оказывать влияние на часть населения капиталистических государств, в том числе и их элиты, не способствовать нарастанию антикоммунистической истерии.
Гораздо важнее рецепты от Даллеса по спасению западного мира: "К активным средствам против этой угрозы относится, во - первых, провозглашаемая нами внешняя политика, полную ответственность за которую несут Государственный департамент и президент. Во - вторых, занимая оборонительную позицию можно убедить свободный мир, что мы и наши союзники достаточно сильны и готовы решительно ответить на советские военные угрозы....
Третьим позитивным фактором является вклад, который вносит разведывательная служба. Она должна:
1) своевременно предоставлять правительству информацию о том, в каких странах коммунисты наметили начать подрывные действия;
2) внедрять агентуру в важные структуры их подрывного аппарата,... предоставлять правительству анализ используемых средств, а также данные о доверенных лицах противника, проникших в состав правительства;
3) помогать странам свободного мира, насколько это возможно, в создании собственных оборонительных структур против инфильтрации коммунистов и заблаговременно предупреждать правительства этих стран о характере и размерах угрозы, а также оказывать поддержку их службам безопасности.
В тех случаях, когда это возможно, - продолжал Даллес, - "мы должны помогать правительствам, попавшим в подобного рода ситуации, и поддерживать их стремление к сопротивлению и уверенность в том, что они смогут выстоять против тоталитаризма... Западные разведки должны приступать к выполнению своих задач значительно раньше, чем этим займутся военные структуры, то есть когда подрывные акции Советов еще только готовятся... Для того, чтобы мы приступили к активным военным действиям, нам необходимо располагать надежными разведывательными данными о заговоре и заговорщиках и иметь под рукой требуемые средства для открытых или скрытых контрмер".
Порассуждав на тему "определенных рамок применения силы", которое должно быть "санкционировано на высшем политическом уровне", то есть президентом США, Даллес в то же время подчеркивал, что "мы сами должны определить, когда, где и каким образом нам действовать, по возможности, вместе с другими ведущими государствами свободного мира, готовыми оказать такую поддержку".
В цитируемой нами главе "Разведка в "холодной войне" Даллес писал, что главным ее орудием является разложение населения стран противника. "Неудачи, которые потерпели коммунисты, произошли не в последнюю очередь в результате применения специальных средств разведки (здесь и далее выделено мной, -- О.Х.), и не только нашей, но и наших друзей и союзников". Далее Даллес подробно описывает то, что получило в дальнейшем название "экспорта контрреволюций".
В заключительных строках указанной главы Аллена Даллеса подчеркивал: "Стратегия и тактика государства... должны определяться дальнозоркой политикой, учитывающей в первую очередь коренные национальные интересы, а не абстрактные принципы, какие высокие цели они бы ни преследовали...".
Заместитель Даллеса на посту директора ЦРУ Рэй Клайн позднее писал, развивая мысли своего недавнего патрона: "ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудноулавливаемых социальных, психологических и бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь - к худу ли, к добру ли, - зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил - с начала 40-х годов стала разведка".
При Трумэне - мы цитируем русскоязычное издание книги Р.Клайна "ЦРУ от Рузвельта до Рейгана", выпущенное в Нью-Йорке в 1988 г., - Совет национальной безопасности в декабре 1947 г. возложил на ЦРУ проведение тайных операций и акций психологической войны, хотя этой задачи ЦРУ и не было указано в законе о его образовании, принятом двумя месяцами ранее.
Понятно, что стратегические и тактические установки "главного противника" самым непосредственным образом влияли на содержание и тактику действий по отражению тайных подрывных акции.
И именно с учетом этих факторов стоит подходить к оценке деятельности органов государственной безопасности СССР.
В своих многочисленных публичных выступлениях, в частности, на торжественном собрании, посвященном 60-летию органов ВЧК - КГБ 19 декабря 1977 г., Ю.В.Андропов подчеркивал: "ныне источник угрозы безопасности СССР лежит вовне. Оттуда, извне, классовый противник пытается перенести на нашу территорию подрывную деятельность, активизировать и провоцировать идеологические диверсии, рассчитывая на отдельных неустойчивых людей".
В то же время, органы государственной безопасности - это специальные органы, которые призваны специфическими методами и средствами борьбы в пределах своей компетенции содействовать обеспечению нормальной жизни советских людей. Но при этом "деятельность органов государственной безопасности должна строго соответствовать историческому процессу развития нашего общества и в первую очередь развитию и совершенствованию современной социалистической демократии.... Поддержка и помощь органам госбезопасности со стороны масс являлась и является важнейшим условием эффективности всей чекистской деятельности".
Залогом успешной работы органов КГБ, обращал внимание присутствовавших Андропов, "гарантией правильного подхода к выполнению возложенных на них задач являются... строгое соблюдение законов социалистического государства, постоянная и самая тесная связь с трудящимися массами".
В то же время председатель КГБ подчеркивал, что "было бы неверно закрывать глаза на то, что у нас имеются еще отдельные случаи антигосударственных преступлений, враждебных антисоветских действий и поступков, которые совершаются нередко под воздействием враждебного влияния из-за рубежа... В соответствии с лучшими чекистскими традициями органы госбезопасности ведут большую работу по предупреждению преступлений, убеждению и воспитанию тех, кто допускает политически вредные проступки. Это помогает устранять причины, могущие порождать антигосударственные преступления.
Борьба партии и Советского государства с фактами нарушения законных прав трудящихся, с пренебрежением к их нуждам, с бюрократизмом, а также воспитание людей в духе социалистического патриотизма, честного выполнения своих гражданских обязанностей способствуют устранению почвы для антиобщественных поступков. Этому содействует и повышение благосостояния трудящихся, дальнейшее развитие советской демократии, рост уровня культуры и сознательности масс в нашей стране"[7].
Задача чекистов, неоднократно повторял председатель КГБ, "пресекать деятельность тех, кто становится на путь антигосударственных действий, кто посягает на права советских людей, на интересы советского общества. В сегодняшних условиях обеспечение безопасности - это обеспечение безопасности не только государства, но всего общества от посягательств классового противника"[8].
Как известно, в 1967 г., в структуре КГБ были образованы специализированные подразделения по борьбе с идеологическими диверсиями иностранных государств. Хотя сам по себе этот термин представляется недостаточно четким, и речь, по сути дела, шла и идет о политических диверсиях, нередко облачавшихся в "деполитизированную" форму "идеологических" дискуссий и исканий.
В то же время, на наш взгляд, нельзя согласиться со следующим утверждением Р.А.Медведева о том, что ""понятие "идеологическая диверсия" с трудом поддается или не поддается вовсе однозначному определению". Тем более, что сам же он далее признает, что "в юридической литературе и комментариях к уголовному кодексу РСФСР можно было прочесть следующее:
"Идеологическая диверсия - это такие способы воздействия на сознание и чувства людей, которые направлены на подрыв, компрометирование и ослабление влияния коммунистической идеологии, на ослабление или раскол революционного и национально-освободительных движений и социалистического строя и осуществляются с использованием клеветнических, фальсифицированных или тенденциозно подобранных материалов как легальными, так и нелегальными путями с целью причинения идеологического ущерба"[9].
По нашему мнению, идеологические диверсии представляют собой подрывные акции в сфере политических отношений, осуществляемые методами и силами спецслужб иностранных государств. Это - система взаимосвязанных и взаимоподчиненных разведывательно-подрывных, политических, пропагандистских и иных действий одного государства - причем в их реализации принимают участие не только спецслужбы, но различные иные государственные органы и неправительственные организации, - направленных против национальных интересов и целей другого государства, на дискредитацию его политики как внутри собственной страны, так и за рубежом.
Тактическими целями идеологических диверсий является создание внутриполитических трудностей, сужение социальной базы поддержки политики правительства, а стратегическими - изменение "неугодного" политического курса государства-объекта воздействия.
В этой связи идеологические диверсии - их даже правильнее было бы назвать политическими диверсиями, - являются прямым, а подчас и грубым вмешательством во внутренние дела другого суверенного государства. В том числе с использованием запрещенных международным правом методов - сотрудников и агентов спецслужб, наемников, материального стимулирования радикальных оппозиционных сил, прибегающих к насильственным методам, банального подкупа и тому подобных.
Ныне, многие авторы, ставя в вину Андропову создание 5-го управления КГБ, которое они называют "идеологическим", указывают на появление при нем так называемых "диссидентов", которые также нередко именуются "правозащитниками".
Не вдаваясь в пространные филолого-терминологические изыскания, не слишком важные для предмета нашего анализа, отметим, что сам по себе термин диссидент отнюдь не является новацией социально-политического лексикона ХХ века, а присутствовал в нем не одно столетие. Согласно Большой Советской Энциклопедии, "Диссиденты (от лат. dissideo - не соглашаюсь, расхожусь) - лица, отступающие от учения господствующей церкви (инакомыслящие)"[10].
Другой из недавно вышедших энциклопедических словарей уже так трактует это понятие: " Диссиденты (от лат. dissides несогласный) - название участников движения против тоталитарного режима в СССР с конца 50-х годов (выделено мной,-О.Х.). Д. в разных формах выступали за соблюдение прав и свобод человека и гражданина (правозащитники), против преследования инакомыслия, протестовали против ввода советских войск в Чехословакию (1968г.), Афганистан (1979г.). Подвергались репрессиям со стороны властей"[11].
И действительно, лица, не соглашавшиеся с политикой советского правительства по тем или иным вопросам внутренней или международной жизни, в определенном смысле слова были "инакомыслящими".
Однако мы категорически против распространения этого термина применительно к лицам, привлекавшимся к уголовной ответственности за конкретные уголовно наказуемые деяния.
Поскольку в основе привлечения к уголовной ответственности лежали не убеждения, мнения, суждения и оценки, а именно совершение конкретных и определенных действий, признававшихся в то время уголовным законодательством общественно-опасными деяниями.
Так что "советское диссидентство" появилось отнюдь не при Андропове.
Это теперь любой школьник может прочитать, что "движение инакомыслящих (диссидентов) вобрало в себя правозащитные, национально-освободительные и религиозные течения". Что деятельность национальных движений в СССР поддерживалась зарубежными эмигрантскими центрами, такими как Антибольшевистский блок народов, различные исследовательские центры, которые оказывали участникам движений на терриитории СССР материальную поддержку.[12].
При этом мы оставляем за скобкой весьма актуальный и до сих пор открытый вопрос, а до какой степени такие поддержка и оказание материальной помощи соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права? - ведь рассмотрение его требует проведения специального правового анализа.
Нередко ранее, да и сейчас еще, говорится о якобы преследовании "диссидентов" за инакомыслие, ущемлении права на собственное мнение, свободу его выражения и распространения информации.
Однако следует заметить нашим соотечественникам, что свобода слова и распространения информации, вопреки широко распространенному, но ошибочному, мнению, отнюдь не безграничны.
Часть 3 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г., устанавливает, что пользование правом на свободу слова "налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с такими ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:
а) для уважения и репутации других лиц;
b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения"[13].
Еще более категорична на это счет часть 2 статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Она гласит:
"Пользование этими свободами, поскольку это согласуется с обязанностями и ответственностью, может быть предметом таких формальностей, условий, ограничений или наказаний, предусмотренных в законе и необходимых в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или публичного порядка в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для защиты здоровья и морали, а также для защиты репутации или прав других лиц, для предотвращения утечки информации, полученной конфиденциально, или поддержания авторитета и беспристрастности правосудия"[14].
Так что вряд ли можно говорить о "нелегитимности" деятельности КГБ, скорее, речь можно вести лишь о несовершенстве законодательной базы, и, в частности, диспозиции статьи 70 УК РСФСР, о возникавших в этой связи трагических судебных ошибках.
Опять-таки, исторической правды ради, отметим, что как отмечают очень многие писавшие о деятельности "диссидентов" в СССР, например, Л.М. Алексеева и О.А.Попов, очень узок был круг этих "революционеров", и крайне далеки были они от народа, от его повседневных нужд и забот. Хотя и поднимали столь "актуальные" проблемы как защита прав геев и лесбиянок в Советском Союзе!
По данным архивов КГБ СССР, за период 1967 - 1971 гг. было выявлено 3 096 "группировок политически вредной направленности", из числа участников которых было профилактировано 13 602 человека. (В 1967 г. было выявлено 502 таких группы с 2 196 их участниками, в последующие годы, соответственно, в 1968 г. -- 625 и 2 870, в 1969 г. - 733 и 3 130, в 1970 г. -- 709 и 3102, в 1971 г. 527 и 2 304 [15]. То есть количество участников названных "групп политически вредной направленности", практически, не превышало 4 - 5 человек.
В одной из статей довелось прочитать ("Новости разведки и контрразведки", 2003, N 7-8, с.30), о том, что "по оценкам самого Андропова, "потенциально враждебный контингент" в СССР составлял 8,5 млн. человек".
При вполне понятном скептицизме в отношении подобных оценок, в то же время следует признать, что он, этот "потенциально враждебный контингент", составлял ничтожное меньшинство населения страны.
И при этом, безусловно, речь не идет о числе граждан, якобы взятых "на оперативный учет" (точное их число давным-давно известно лицам, подобным В.В.Бакатину, Г.П.Якунину, О.Д.Калугину, но не оглашается исключительно вследствие абсолютной "невыигрышности" этой цифры для противников КГБ).
Следует подчеркнуть, что фактически к сфере деятельности 5-го управления, помимо решения вышеуказанных задач, относилась также борьба с преступлениями против государства, и прежде всего с антисоветской агитацией и пропагандой (статья 70 Уголовного кодекса РСФСР), и организационной антисоветской деятельностью (статья 72).
Как отмечал в этой связи Ф.Д. Бобков, если до образования 5 управления, в 1956-1960 годах, за антисоветскую агитацию и пропаганду ( по статье 58-10 УК РСФСР 1928г.) было осуждено 4 676 человек, в 1961-1965гг. (по статье 70 УК РСФСР 1960г.) - 1 072, то в 1966-1970 гг. годы - 295, а в 1981-1985 гг. - 150 человек[16].
Сошлемся также на данные известного правозащитника С.А.Ковалева, отмечавшего по этому поводу, что всего с 1966 по 1986 год по статьям 70 ("Антисоветская агитация и пропаганда") и 190 ("Распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский государственный и общественный строй") Уголовного кодекса РСФСР были осуждены 2 468 человек. В то же время 18 декабря 1987 г. КГБ СССР обратился с предложением в ЦК КПСС освободить от уголовной ответственности 401 осужденного и 23 подследственных по этим же статьям[17].
Но следует также отметить, что в их числе был и Затикян, осуществивший с единомышленниками известный террористический акт 8 января 1977 г. в Москве, и некий Никитенко, также осуществивший ряд подрывов в Московской области накануне игр XXII Олимпиады в Москве.
Но в уже упоминавшейся книге Дж.Баррона "КГБ сегодня" они названы лишь "безвинными жертвами КГБ".
Источники
1. См.: Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995; Бобков Ф.Д. Последние 20 лет: Записки начальника политической контрразведки. М., 2006; Петров Н.В. Специальные структуры КГБ по борьбе с инакомыслием в СССР. 1954 - 1989 гг. // Труды Общества изучения истории Отечественных спецслужб. Том 3. М., 2007, сс. 306 - 317; Макаревич Э.Ф. Филипп Бобков - профессионал холодной войны на внутреннем фронте. // Политический сыск: Истории, судьбы, версии. М., 2002, сс. 173 - 227; Хлобустов О.М. То самое, 5-е управление // Государственная безопасность от Александра I до Путина: 200 лет тайной войны. М., 2005, сс. 301 - 319.
2. Петров Н.В. Специальные структуры КГБ по борьбе с инакомыслием в СССР. 1954 - 1989 гг. // Труды Общества изучения истории Отечественных спецслужб. Том 3. М., 2007, сс. 306 - 317.
3. Николаи В. Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. М., издание Разведывательного управления РККА, 1925, сс. 115.
4. Латынин В. Современный шпионаж и борьба с ним. М., Воениздат, 1925.
5. Подробнее об этом см.: Томсон Б. Шпионаж во время войны. М., 2007, сс. 144 - 154; Букар Р. В недрах секретных архивов. // Шпионаж во время войны. М., 2007, сс. 217 - 239.
6. См.: Шпионаж во время войны. М., 2007, с. 283.
7. Цитируется по: Преданность делу партии, социалистической Родине: речь на торжественном собрании, посвященном 60-летию советских органов безопасности 19 декабря 1977 г. // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1979, с. 273, 275.
8. Верно служить делу партии, интересам советского народа // Андропов Ю.В. Ленинизм - неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. М., 1984, сс. 336-339.
9. См.: Михайлов М.П., Назаров В.В. Идеологическая диверсия - оружие империализма. М.,1969, с.16.
10. Большая советская энциклопедия, 2-е издание. Том 14. М.,1952, с. 469.
11. Отечество: История, люди, регионы России. Энциклопедический словарь. М., 1999, с. 182.
12. См.: Данилова А.А.,Косулина Л.Г. История государства и народов России. ХХ век. Учебник для 9-х классов. М., 2001, сс. 368, 377.
13. См.: СССР и международное сотрудничество в области прав человека. М., 1989; также подробнее см.: Хлобустов О.М. и др. Права человека и интересы национальной безопасности. М., 1999, сс. 15, 36-47.
14. См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод. М.,1996, с.10.
15. См.: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004, с. 655.
16. См.: Родина. М., 1989, N 11.
17. См. : Московские новости. М., 1992, N 32, 9 августа.