Сигнал тревоги раздался, когда его совсем не ждали. Разумеется, тревоге и полагается быть неожиданной, но когда долгое время проводишь в космосе, на запечатанных в бесконечности плавучих базах, знаешь: бывают дни, настолько поглощенные рутиной, что поневоле вслушиваешься, хоть и без особой надежды: не зазвенит ли. А бывает другое: непонятное предчувствие сдавливает душу, и знаешь безотчетно: сегодня будет тревога. И такая тревога обычно оказывается общей.
На сей раз было только оповещение о входе корабля в док. В столовой многие и ухом не повели. И все же базу оповещали об этом только в тех случаях, если корабль доставлял пассажиров, либо требующих немедленной помощи, либо вовсе не идентифицированных. Так что Шивон Ник Леоч на миг задержалась с подносом в руках, ожидая следующего объявления.
Не прогадала.
Больше всего Центр по вечерам напоминал огромную школу-интернат. Такое же ощущение привычности и бесприютности. У окна с видом на искусственный водопад сидели только приятель Шивон -- биолог-бертиец -- и новенький с Софии. София входила в ту же звездную систему, что и Траепа, и у софийцев были небольшие способности к телепатии.
-- Кажется, кого-то из нас сейчас вызовут к Шефу, -- сказал биолог. Так и оказалось: Шеф потребовал к себе лингвиста.
В маленьком Спасательно-координационном центре в созвездии Хамелеона лингвистов было мало. Такие центры первыми оснащали традукторами для всех известных языков.
Платили здесь не слишком хорошо, хотя ведомство Дальнолета добавляло немного за работу на "отдаленных участках". Но и работы мало: Шивон держали здесь в основном на случай неожиданных контактов. Вот она, кажется, неожиданность...
Пришлось несколькими торопливыми глотками приканчивать напиток "Бодрость". Редкостная гадость, но Шивон подсела на нее еще крепче, чем на кофе, который в такую даль просто не завозили.
Старшим дежурным офицером в этот вечер оказался бывший беженец с Леи. У лейцев нет индивидуальных имен, поэтому тут его звали просто Шеф. Он печально посмотрел на вошедшую Шивон и вопросил:
-- Ты можешь мне сказать, почему гагаринцы прилетают ровно в мое дежурство?
Видно, на базу притащили что-то вовсе невиданное. Обычно Шеф на гагаринцев не злословил: когда-то они эвакуировали его с Леи и привезли, полуживого, к себе на базу.
-- Что говорят?
-- В том-то и дело, что ничего. Потому я тебя и вызвал. Мы вообще... не уверены, что они могут говорить.
***
-- Страннейшая, я вам скажу, история, -- начал гагаринец. Он-то был бодрее некуда. -- Это не мы их нашли, а вентийцы. Корабль у них научный, проходил недалеко от Дзеты-Ха. Вызывают нас: неизвестное судно, получили SOS, звали -- не отвечает. Ну, мы просим координаты. И правда судно, чье, откуда? Непонятно. Связи, опять же, никакой. Что ты будешь делать? Старший брат говорит -- идите и вскрывайте. Ну что, мы пошли и вскрыли. Жизнеобеспечение полетело, ни зги не видно. И вот эти лежат. Сенсоры говорят -- живые. А кто живой, поди пойми, я таких в жизни не видел. Что будешь делать, забрали к себе. Естественно, пока везли, обследовали как могли, но в наших базах ничего подобного нет.
-- А отвезти их на базу Ордена вам Гагарин не позволил? -- кисло сказал Шеф.
-- Побоялись, что не дотянут. И распоряжения, опять же. По законам Дальнолета...
По законам Дальнолета у СКЦ не оставалось иного выхода, как принять спасенных.
Их поместили в "аквариум" -- помещение с прозрачными стенами на гостевом ярусе, куда можно было подать водород. Аквариум и предназначался для карантина -- либо для приема таких вот неопознанных пострадавших. За то время, что Шивон здесь провела, им не разу не пользовались.
Шивон молчала, застигнутая странным дежа-вю. Непонятный сигнал о помощи, корабль, молчащий по прибытии спасателей... В животе заныло от тревоги -- наверняка необоснованной. Шивон украдкой вытерла об одежду вспотевшие ладони.
Единственное, что знали о нежданных гостях -- что они водорододышащие. Жизнеобеспечение у корабля отключилось, когда гагаринцы до него добрались, но следы водорода остались. Спасенных оказалось немного -- пятнадцать душ, сказали бы раньше. Да еще неизвестно, есть ли у них души. Были они вытянутыми, с бесцветными блестящими телами. Теперь, проснувшись, они щерили рты с длинными острыми зубами, хаотично поднимали конечности, одни -- увенчанные щупальцами, а другие -- чем-то вроде присосок. Благодаря им существа двигались с одинаковой легкостью по горизонтали и по стене "аквариума", но движение их было как-то беспорядочно. Глаза, располагавшиеся (кажется) на голове, смотрели мутно.
У одного из "гостей" щупальце раскрылось, как цветок, и из его середины высунулся острый шип. Этим шипом гость неловко водил по прозрачной стенке. Теперь уже не только Шивон стало не по себе.
-- Прорежет ведь, -- сказал Шеф.
Гагаринец, не слушая его, опустился перед "аквариумом" на корточки. Приложил ладонь к прозрачной стенке.
-- Эх, брат... Посмотрите, им ведь нужно было построить корабль, верно? Зубы -- это чтоб измельчать материал, да?
-- Гагарин, отойди, пока тебя не измельчили, -- посоветовал Шеф. У лейцев нет индивидуальных имен, но есть имена кланов, и Шеф, не задумываясь, всех в Ордене звал Гагаринами.
Тот не реагировал. Бурчал себе под нос:
-- И шипы... конечно, шипы, и присоски... И все-таки, как же так, откуда вы взялись?
Он повторял перед аквариумом самые известные жесты, видимо, надеясь, что инопланетяне распознают хоть один. Со стороны он напоминал ребенка, дразнящего зверей в зоопарке. Но "гости" продолжали свое копошение и не обращали на него внимания.
-- Кажется, они не видят, -- сказала Шивон, глядя, как увлеченно -- и порой мешая друг другу -- "гости" ощупывали аквариум. -- И все-таки... Если на корабле отказали все системы, как они связались с вентийцами, как подали сигнал?
Гагаринец пожал плечами.
-- Как передали? Мы не знаем. Получили мы от вентийцев по всей форме: корабль, возможно, терпит бедствие, отозваться не можем, передаем спасателям, уведомите СКЦ... А спасатели рядом -- кто? Только мы... Что будешь делать? Мы и двинулись...
-- Так вызовите тех вентийцев, спросите!
-- А как вызвать? Никак не вызвать. Они ушли в гиперпространство.
***
Хоть общую тревогу и не объявляли, довольно быстро весь Центр объяла лихорадка чрезвычайной ситуации, и весь он закипел и забурлил.
В конференц-зал постепенно стекались все: и те, чье дежурство недавно кончилось, и кого официально на ноги поднимать не стали. В конце концов начальник Центра объявил общий сбор. Здесь, на базе, это означало, что каждый ярус собирается в собственной кают-компании и переговаривается с остальными по общей связи. Систему связи адаптировали для каждой расы, находившейся в Центре, а вот делать общий конференц-зал с разными отсеками не стали.
Начальник Центра в неизменном защитном костюме смотрел на них с экрана. Голоса перекрывали друг друга:
-- Собрать данные, хотя бы самые общие. Очертить периметр, где нашли корабль. Послать сообщения на контактные планеты -- может быть, кто-то опознает своих...
-- Ищите закрытую капсулу в открытом космосе...
Но Шивон была с начальником согласна. Даже на тех планетах, с которыми контакт установили, обычно знали одну или две расы, самых многочисленных, а с малыми народами дело имели редко. Только гагаринцы, которым приходилось порой эвакуировать пострадавших от конфликтов, знали, что на представителях планет в Галасоюзе население не заканчивается. Однако гагаринцев вызывали не все и не всегда, и даже они не могли бы исходить вселенную вдоль и поперек. Но аборигены могли опознать -- или соседей, или -- чем черт не шутит -- собственную фауну...
-- Найдите мне все планеты в этом периметре, где есть жизнь, даже предположительно. Отправьте группу иследовать судно, пусть разошлют спецификации -- может быть, кто-то из патрулей с ними сталкивался. Наберите стажеров для наблюдения, пусть записывают все: как они дышат, что пытаются есть, как двигаются...
-- Нужно найти тех, кто принял сигнал о помощи. Выяснить, что был за сигнал. Если не было системы оповещения... Мало ли, что за мусор там болтается.
-- Что-то они темнят, с гагаринцами связывались -- вот пусть гагаринцы с ними теперь разговаривают...
-- Кто-то вез груз, выбросил от греха подальше, а мы подобрали.
-- Не мы подобрали, а нам привезли, спасибо большое...
-- Бросить биологов на физиологические характеристики. Хорошо, они дышут водородом, но как-то же они питаются? Иначе они погибнут раньше, чем мы что-нибудь выясним...
-- Может мне кто-нибудь объяснить, отчего вы решили, что они разумные? Они что, пытались установить контакт?
-- Нет, -- сказала Шивон. -- Не пытались.
***
Возбуждение теперь чувствовалось повсюду, пузырилось, как игристое вино. Вот за такие моменты -- естественной солидарности, когда все решали одну задачу и все, пусть на короткое время, были заняты одной мыслью, одним интересом -- Шивон и любила тревоги. Но понемногу она начинала беспокоиться. ""Гости"" не шли на контакт. Они все так же бесцельно перемещались по аквариуму -- кроме тех, кто предпочитал не двигаться вообще.
Конечно же, были инструкции Межпланетного Лингвистического центра: что делать в случае незапланированного контакта. Что предпринимать, если ксено на контакт не идут.
Cлучай, когда непонятно, способны ли они вообще на контакт, тоже предусматривались, но инструкций по ним было гораздо меньше.
И одна из инструкций -- пронаблюдайте, если возможно, как особи общаются между собой.
Наблюдать можно было сколько угодно. Из "аквариума" шла на все ярусы постоянная трансляция. Вот только, кажется, "гости" и между собой не разговаривали.
Можно было решить, что после шока, когда они очнулись на незнакомой базе, спасенные постепенно пришли в себя и успокоились. Для Шивон это выглядело так, будто они сдались.
Любая разумная особь, придя в себя среди незнакомцев, постарается установить контакт. Если она действительно разумная.
-- Не факт, -- сказали ей. -- Если ты проснешься в муравейнике -- станешь разговаривать с муравьями?
Больше всего Шивон беспокоило, что неизвестные, обследовав "аквариум", потихоньку прекращали ползать, замирали у стенки, и понять, что они живы, можно было только по шевелению щупалец. Только один продолжал упорно водить шипами по непробиваемому стеклу.
***
На каких только языках не говорят во Вселенной; как только ни говорят. Когда налетал столько, сколько Шивон, уже и не ждешь от инопланетянина, чтоб он стал издавать звуки ртом. У вентийцев выдвижные конечности, хейе общаются с помощью вибрирующих пластин панциря, на Траепе просто пользуются телепатией... Ей рассказывали даже про разумные кристаллы, которые разговаривают, меняя форму, перестраиваясь в процессе коммуникации -- сама она их не видела.
Но в любом случае, если другая раса пытается с тобой разговаривать, ты это замечаешь. Язык -- это система, и это правило верно хоть на земле, хоть в Тау-Ките -- иначе невозможно было бы собрать ни один традуктор.
В действиях "гостей" никакой системности не было.
Шивон вглядывалась изо всех сил. Вот один шевельнул щупальцем. Вот его сосед передвинул присоску с одного места на другое. Порой они открывали рты, клацали зубами -- она не помнила ни одного народа в Галактике, который общался бы таким образом, но чем черт не шутит? Попробовала в клацании найти ритм -- безуспешно.
На другом ярусе беспокоились биологи: а вдруг у "гостей" гипертермия? Водород на станции был местный, не из их родной среды -- а если он не подходит им для дыхания, потому и движения заторможены, и активность не проявляется?
-- Гипертермия? -- у Шивон что-то шевельнулось, какая-то идея, догадка... Водород. Низкие температуры. Зубы... Если ртом они не едят и не разговаривают, возможно, зубы нужны им для разлома льда...
Попробовали температуру менять, но инопланетяне не отреагировали.
Ее тревожило и другое: инопланетяне натыкались друг на друга в "аквариуме", порой перелезали, упираясь клешнями, через своих товарищей. Бог с ними, с муравьями. Но если им было плохо, если в самом деле среда не подходила, или температура была слишком высокой -- отчего они не пытались поговорить друг с другом?
Или...
Она вызвала софийца. У того дежурство тоже давно закончилось, но он, кажется, успел побывать в кафетерии и получить еще один заряд "Бодрости".
Карантина он не испугался.
-- Конечно, я попробую, -- сказал он. -- Но если у них низкий ESP-индекс...
-- Может, он как раз не низкий, -- сказала Шивон. -- Может, поэтому они ни слова не говорят...
Софиец вошел в аквариум, не боясь острых зубов. У софийцев довольно крепкая шкура, покрытая волосами, которые Шивон напоминали китовый ус, и конечно же, он был в костюме. Но она все-таки затаила дыхание.
Он ждал, пока инопланетяне приблизятся к нему, и в конце концов несколько подползли, ухватили его шупальцами за нижние конечности. Эмпат замер. Он сидел недвижно, а "гости" ощупывали его, присасывались к костюму и после отпускали. По крайней мере, они не применили ни шипы, ни зубы.
-- Они разумны, -- прошептала Шивон, -- чувствуют другое разумное существо...
В конце концов софиец подал знак -- открывайте.
-- Очень низкая экстрасенсорика. Передавать мысли не умеют, только эмоции, но и те плохо читаются. Я смог ощутить... беспомощность. Дезориентированность. Враждебности не было, мне кажется, меня просили помочь...
Но ведь и животные могут испытывать эмоции и не нападать на того, кто хорошо к ним настроен.
Послать бы за телепатом с Траепа, но пока такого найдут, пока он прибудет...
***
Снова ожил на стене экран.
-- Гагаринцы решили, что они разумны, потому что путешествовали на корабле. И корабль -- их формы. Верно?
Шивон кивнула, потом опомнилась: биологи-бертийцы жестов не воспринимали. Ни земных, ни каких-либо еще.
-- Верно, -- сказала она.
-- А если это не корабль? Если это предупреждение?
Шивон поняла раньше, чем бертиец ей объяснил. Плавучий саркофаг, самой своей формой предупреждающий: не касайся!
Но плавучие могилы не подают сигналов бедствия, а вентийский корабль был уверен, что принял сигнал, и действовал по процедуре...
-- Они в карантине, -- сказала она неуверенно.
В лаборатории помолчали, а потом сообщили:
-- Шеф хочет связаться с Ведомством. Чтобы их забрали, раз мы здесь все равно ничего не можем сделать.
Просканировав ""гостей"" со всех сторон, биологи поняли в конце концов, что на тех -- оболочка, причем состав ее во многом сходен с обшивкой корабля.
-- Термокостюмы, -- предположила Шивон, -- потому они и не реагировали на смену температур!
-- Или предохранительная упаковка, -- сказал биолог-бертиец, -- чтоб вирус не выбрался на свет божий. А мы молодцы, сами распаковали...
Больше исследование судна ничего не дало; одно стало понятно -- тот, кто на нем летал, вряд ли знаком с теми кораблями, что обычно плавали по территории Галасоюза. Спецификаций его ни в одной базе не отыскали, и летающей братии такая конструкция была незнакома.
Поиски планеты тоже ничего пока не дали.
Шеф гремел:
-- В этой системе что, бесконечное количество планет с водородом? И с обнаруженной жизнью?
Как оказалось, в системе были такие планеты, вот только жизни не нашли ни на одной.
Но кто сказал, что перед тем, как потерпеть бедствие, они не вылетели из гиперпространства? А может быть, и бедствие они потерпели раньше -- и корабль выбросило в чужую Галактику уже без системы обеспечения и без возможности распознать координаты...
У Шивон холодок прошел по коже.
***
Она снова пришла к аквариуму ночью. Время здесь, как часто в подведомственных Дальнолету центрах, считалось "общегалактическим" -- условность, цифры на табло, помогающие цепляться за реальность. Трети существ, которые здесь работали, часы не нужны были вовсе: либо у них не было категории времени, либо считали они его совсем по-другому... Здесь оно чаще всего измерялось в сменах.
Освещение было приглушенным, чуть светлее, чем лунная ночь. Шивон сидела у аквариума и смотрела на "гостей". Самый упорный, с шипом, наконец сдался -- хотя на стенке со стороны Шивон отчетливо видны были кривые царапины. После двух дней наблюдений она уже знала его, и теперь отыскала глазами -- бедняга лежал, не двигаясь и не шевеля клешнями, в дальнем углу.
Шеф все сделал правильно. В случае чрезвычайного положения на одной из баз, тем более, если оно грозило возможным захватом или карантином, следовало связаться с Ведомством Дальнолета не позже, чем через сорок восемь часов "по времени Центра и предположительному земному". Но уже было ясно, как события станут развиваться дальше. Ведомство пришлет за чужаками спецкорабль; на этом спецкорабле их увезут, и в дальнейшем Центр, возможно, узнает об их судьбе из какой-то научной статьи. Экспериментировать над разумными расами не дозволяется, но если никто не сумеет доказать, что раса разумная, а возможность вируса нужно будет исключить... то у Ведомства просто не будет выхода. И вряд ли их можно в этом винить. Никто не заставлял гагаринцев везти такой груз в СКЦ.
Небольшую задержку можно объяснить тем, что выясняли, откуда взялись ""гости"", но слишком долго тянуть нельзя. Если подобранные окажутся опасными и разнесут базу -- в Ведомстве должны хотя бы знать о причине...
Шивон поднялась. Гагаринцы привезли -- они пусть и забирают. Теперь уже ясно, что шансов выжить в СКЦ у спасенных не больше и не меньше, чем в гагаринском приюте. Но в отличие от Центра, из Ордена никого не выдают.
В этот момент на гостевом ярусе вырубился свет.
В космосе тьму не любят; она слишком сильно напоминает о безлюдном, бесконечно одиноком пространстве, которое совсем близко, за смотровым окном. Поэтому полностью свет на базе никогда не выключался; дежурные лампы горели даже в тех помещениях, куда заходили редко. Этого правила, как Шивон помнила, придерживались на всех кораблях и плавучих базах, где были земляне. Неожиданная потеря света ослепила ее, оглушила; в сердце резко и коротко уколол страх.
-- Внимание, произошло аварийное выключение света, просим всех оставаться на своих местах, неполадка будет устранена, спасибо за понимание...
Шивон отдышалась. Куда бы они ни уехали, в землянах всегда будет жить страх наполненного темнотой оврага, черного чулана. Страх космоса. Страх одиночества и неизвестности.
Она знала -- нужно чуть-чуть подождать, чтобы глаза привыкли к темноте. Но ждать не понадобилось. Очертания аквариума четко проступали в темноте... нет, в полутьме. Только подергивались немного.
Потому что "гости" сияли.
Шивон замерла, глядя, как тела их освещаются слабым мерцающим светом -- такой свет человеческий глаз и различит только в полной темноте. Сияние было неровным; инопланетяне то вспыхивали, то погасали и загорались вновь, и сначала вспышки были абсолютно беспорядочными, будто -- нервными, но потом...
Потом существа принялись мерцать одновременно. Три коротких -- три длинных -- три коротких...
-- Боже мой, -- проговорила Шивон в наушник.
Вентийцы не врали. Они на самом деле получили SOS.
***
Как только дали свет, она ворвалась в кают-компанию. Открыла канал общей связи:
-- Надо искать планету, на которой темно! Полная темнота!
Все сперва замолчали. Потом грянуло:
-- Постойте. Если там по-настоящему темно...
-- И водород...
-- И зубы... Зубы и шипы... Если там лед...
-- Инфракрасное излучение может глушиться...
-- Это сирота! Есть в этой системе сирота?
-- Да вот же! Вот, тут, на карте...
-- Великие звезды, никто бы и не подумал, что там есть жизнь.
***
-- Скорее всего, они подали SOS визуально. Вентийцы не поняли, что видели кого-то из экипажа, но сигнал зарегистрировали. И даже если бы все системы работали, на корабле было бы темно... Когда гагаринцы пришли за ними, они уже были без сознания и не светились, здесь пришли в себя, пытались разговаривать -- а при таком свете это невозможно!
Шивон не чувствовала усталости, хотя пошли третьи сутки. Она загружала в анализатор записи световых сигналов, подаваемые жителями Ха-110913, планеты-одиночки, которая, если удастся наладить контакт, скоро получит имя в Межпланетном лингвистическом центре. После вынужденного молчания спасенные разговорились так, что в глазах рябило. Пока нужно было добиться хотя бы того, чем их кормить и при какой температуре держать. Но когда есть контакт -- можно разобраться.
-- Но откуда они знают SOS? -- спросил Шеф. -- Даже вы, земляне, и то далеко не всегда его используете...
Шивон задумалась.
-- С одной стороны, если собираешься в чужую страну, обычно узнаешь координаты спасательных служб... С другой -- возможно, они и не знают его. Просто именно это сообщение сработало, и они поняли это, получив помощь.
Работала она теперь без света -- если не считать мерцания ""гостей"". Но если подумать -- ночь пугает гораздо меньше, если знаешь -- где-то во тьме горят светлячки...