Аннотация: Ролевая игра "Эра Водолея". Биография нового агента НИИППЯ)
Воспоминания
***
Наверно, я ничего не должна помнить, что произошло в раннем детстве. Но я помню. Первую боль и крик. Свой крик. И руки. Руки врача, медсестёр, матери... Да была ли та женщина мне матерью?.. Не знаю... Матери не оставляют детей на пороге детского дома. Почему это случилось?
Что-то полыхнуло во мне... Белая пелена встала перед заплаканными глазами. Она начала набиваться в рот, заглушая крик, и звуки окружавшего меня полыхнувшего мира доходили, как сквозь толщу воды. Меня подхватили и унесли. И, наконец, я услышала свой крик. Громкий и живой. Я слышала, как бешено колотилось сердце женщины, державшей меня. Слышала её дыхание, почувствовала, как прижал её к себе... нет... не мой отец. Муж этой женщины. Мне на лицо капнула слеза. Начинался дождь...
Они ругались. Очень громко, так, что крики доносились из-за закрытой двери, лишая сна. Я заплакала, но плач как бы сам прекратился. Я не понимаю, что произошло. Только помню: слышу - женщина забежала в спальню, смотрю на неё снизу вверх - лицо её исказилось от ужаса. Она мгновение стояла, бледная, как смерть, и я опять заплакала.
...Меня положили на жёсткие ступени, постучали в дверь и спешно удалились.
***
Воспитательница в детдоме была женщиной милой и доброй, но на меня часто поглядывала искоса, с каким-то недоверием и страхом. Если бы только она смотрела так! Но многие обходили меня стороной. И взрослые, что приходили к нам, и некоторые дети. Было очень обидно чувствовать себя лишней и чужой.
Но потом я подружилась с одним мальчишкой. Он был старше меня на год. Его забрали у родителей, потому что те много пили и не заботились о сыне. Благо, такая жизнь не испортила его. Он был умный, добрый и смелый. Я ему всегда верила.
Я подружилась с Вадиком, когда воспитательница Марина Валентиновна (или, как я её про себя называла, Мартина) повела нас на прогулку. Все играли, а я увидела маленького ужа. Я присела рядом и погладила. Тогда подбежал Женька, детдомовский задира, и начал дразнить меня и обзывать и хотел забрать ужика. Но я знала, что ужу будет больно, потому что Женька иначе не мог. Я очень испугалась, и тогда появился Вадик. Он прогнал Женьку, и мы вместе начали наблюдать за ужом, пока Марина Валентиновна не позвала нас. Мы пошли вместе, взявшись за руки. Вадик рассказывал мне про себя. Мне иногда казалось, что ему стыдно за родителей. А мне за своих не стыдно... Я их практически не знала...
Помню ещё одну прогулку. На деревьях висели спелые яблоки. Мартина не разрешала нам их есть, потому что мы могли подхватить какую-нибудь заразу. А я часто не удерживалась, но заразы не подхватывала. В тот день ко мне подбежал Вадик и потянул за собой. Он сказал, что недалеко есть другой сад и что "там яблоки вкуснее". Я сначала запротестовала, но потом согласилась и последовала за ним. Яблоки в садике действительно казались вкуснее. Я съела тогда большое спелое яблоко. Мы ещё долго сидели, болтая о том о сём, совсем потеряв счёт времени. Мы опомнились, когда нас позвала Марина Валентиновна. Мы поспешили к ней, и нам тогда здорово влетело. Она с тех пор с нас глаз не спускала.
***
Когда мне исполнилось шесть лет, начались каждодневные занятия. В школу я тогда ещё не ходила. Нас учила Софья Леонидовна, женщина лет тридцати восьми. Она была строгой и скучной. Мне нравилось рисовать. Один раз, на уроке рисования, она велела нарисовать дом. Я нарисовала дом, перед ним фонтан, а напротив крыши - фейерверк. Когда Софья Леонидовна подошла проверять мою работу, она спросила, что это за баобаб в оазисе. Я на неё жутко обиделась и в мыслях начала называть Баобабкой.
***
На Новый Год Мартина подарила мне книжку-раскраску и цветные карандаши. Воспитательница каждый год что-нибудь дарила младшим детдомовцам. Говорили, у неё богатый муж. Эта книжка мне очень понравилась, но пробыла у меня недолго. Лиза, прослывшая у нас Лизой-капризой, отобрала её у меня, за что получила большой синяк на ноге. И, естественно, сразу побежала жаловаться. Марина Валентиновна наругала меня и велела извиниться. Я не извинилась, потому что считала, что Лизка получила по заслугам. Но и книжку-раскраску, брошенную той, не взяла. Отдала её пришедшей вскоре после Нового Года девочке.
***
У нас в детдоме была такая традиция, что тех, кто закончил третий класс могли отдать в семью на время. Несмотря на то, что многие после этого оставались в семье с приёмными родителями, мне это не очень нравилось, потому что было похоже на "отдадим щенка в хорошие руки на временное воспитание". Когда я закончила второй класс, а Вадик - третий, он согласился пойти в семью. В конце лета его усыновили. Родители ему попались добрые и состоятельные. Когда они приходили, чтобы оформить бумаги, Вадик просил взять и меня. Они посмотрели на меня, переглянулись и виновато улыбнулись сыну. Это значило - нет. Я расстроилась и убежала. Позже Вадик зашёл ко мне попрощаться. Он сказал, что он с родителями уезжает в другой город, и чтобы я не расстраивалась и что меня тоже кто-нибудь возьмёт. И я поверила. Я всегда верила ему.
Прошел ещё один год, и никто меня не взял. Но я решила попытать счастья.
Меня взяла молодая семья. Они жили в своём доме за городом с родителями жены. Ещё у них была собака - дворняжка, необычайно преданное и обидчивое создание.
Я замечательно жила с этими людьми и их питомцем. По утрам вся семья завтракала, потом мы часто гуляли, играли, а вечером пели. Звучало не очень складно, но зато пели все.
Я думала, что мне повезёт, и они заберут меня из детского дома. Но весёлое лето закончилось, и я вернулась в свою тюрьму. Помню только их виноватый взгляд. Женщина, что была временно моей матерью, хотела поцеловать меня на прощание, но я вырвалась и убежала. Они просто предали меня! Я была, как игрушка, с которой можно поиграть и бросить.
***
Жизнь потекла однообразная и неинтересная. К моему десятилетию в детдоме не осталось никого из тех, кто был, когда я только попала сюда. Даже Женьку-задиру, как-то присмиревшего, забрали ещё год назад. Я была рада за детей, у которых теперь есть дом, но всё-таки было очень обидно, что в семьи попали все, а я - нет. Тогда я вспомнила Вадика и то, что он сказал, и с огорчением подумала, что зря ему постоянно верила.
Я сдала на "отлично" экзамены и начала ходить в школу. Иногда я завидовала своим одноклассникам. Все были такие сытые и хорошо одетые... Но потом я привыкла и подружилась с Маргаритой, бойкой девчонкой из класса, которая занималась карате, писала стихи, читала фантастику и мечтала полететь в космос.
***
В своём новом окружении я пробыла два года. Зимой случилось долгожданное событие. В двери детдома зашла взрослая женщина в чёрном. За ней зашёл, одетый тоже во всё чёрное, мужчина. Побеседовав с директрисой детдома и воспитательницей, женщина начала переводить взгляд с одного на другого воспитанника. Взгляд задержался на мне. У меня сердце застучало так быстро, что казалось, сейчас выпрыгнет. Я подняла глаза и встретила взгляд женщины. Глаза у неё были чёрные-чёрные. Почти не были видны зрачки. Я вздрогнула и опустила глаза, когда она двинулась ко мне.
- Здравствуй. Как тебя зовут?
- Марьяна, - с плеч как будто свалился груз, и стало так легко стоять рядом с этой женщиной. И я почему-то решила, что эта пара обязательно меня заберёт. И они забрали.
Марина Валентиновна, воспитательница младшей группы, заглянула ко мне и вручила пакет. Сказала, там мои вещи. Я поблагодарила её и пошла к Отцу и Матери. Мы сели в машину и поехали Домой. Дома я извлекла содержимое пакета. Невольно улыбнулась книжке-раскраске, точно такой же, как на Новый Год, и удивилась небольшой простыне. Я вытащила её из пакета, и на пол упала небольшая записка. Я подняла её и прочитала: "Сузарева Марьяна Игоревна. 2 года. День рождения: 05.05.95г. Прости" Я представила себе, как моя мать писала это со слезами на глазах, но тут же прогнала видение. У меня есть мать. Воронова Татьяна Михайловна. И отец есть. Олег Фёдорович. И никакая я не Сузарева Марьяна Игоревна. Я - Воронова Марьяна Олеговна. И мне теперь двенадцать, а не два. И я ни за что не прощу ту, что оставила дочь у порога тюрьмы, в которой та пробыла десять лет.
***
У нас большая квартира. Мне выделили свою комнату. Там была мягкая-мягкая кровать, стол с лампочкой, книжный и платяной шкафы. На полу - пушистый ковёр. Я поставила пакет у кровати и села. На душе было спокойно как никогда. В комнату заглянул мой отец и сказал идти есть. Мы сели втроём. Это было так непривычно! Не столовая, в которую шумно заходят детдомовцы, а кухня, на которой хлопочут родители. Мы сели за круглый стол. Я очень быстро съела тарелку борща и картошку с мясом. Никогда так вкусно не ела! А потом ещё два куска торта с чаем. Потом немного болел живот, но это - мелочи.
А после мы пошли по магазинам и мне купили много всяких вещей. Джинсы, юбки, платье, кофты, кроссовки, сапоги, перчатки, куртку и ещё кучу всякой одежды. Мне купили много ручек, карандашей, тетрадей и альбом. А ещё чайную чашку и блюдце к ней. И полотенце, расчёску, зубную щётку. И много-много всего.
Вернувшись домой, я сразу нацепила новое платье и, безумно радуясь, бегала по дому. Больше всего меня поразила библиотека. Огромные стеллажи, заполненные книгами. Здесь же меня удивили компьютеры. Я подошла к ним, будто это были неведомые существа. В детдоме компьютеров не было. Я их видела только в школе. Я села перед одним из них. Повела мышкой и дико испугалась, когда компьютер мне заявил: "Привет. Хочу печенья". Я выбежала из библиотеки и рассказала про это маме. Та рассмеялась и, взяв пачку печенья, направилась к говорящей машине. Любопытство пересилило, и я последовала за ней.
- "Какая-то девочка"! - перебила Татьяна Михайловна. - А ты, вместо того, чтобы познакомиться, начал попрошайничать! Мне стыдно за тебя, Виндоуз! - укоризненно сказала мама, засыпая в дисковод печенье.
Экран компьютера, на рабочем столе которого был живописный пейзаж, вдруг стал нездорового красноватого цвета. Дисковод заехал на своё место, и оттуда послышалось тихое несмелое хрумканье. Когда перестало хрумкать, компьютер пристыжено засопел.
Я подошла ближе.
- Вот, Виндоуз. Это Марьяна. Моя дочь.
- Дочь?! - взвизгнул Виндоуз, и на рабочем столе возник удивлённый смайлик. - Быстро ж дети растут! Ещё вчера, если моя память мне не изменяет, её ещё не было!
- Виндоуз!
- Ой... Простите мою невоспитанность, Марьяна Олеговна. Я - Виндоуз 2008 Великолепный, но для вас - просто Виндоуз, - на экране появилась картинка, где парень кланялся девушке.
Я хихикнула.
- Приятно познакомиться.
Компьютер рядом был недавним приобретением Вороновых и звался Виста. Она тоже умела разговаривать, но была намного сдержаннее соседа.
***
Когда заканчивался учебный год, с родителями состоялся разговор. Они спрашивали, не происходило ли со мной чего-нибудь странного. И я отвечала, что нет. Только на меня все косились, как на пришельца с другой планеты, а так - нет. Я ведь не знала, что случилось со мной в детстве, почему от меня отказались. Может, и было что-то странное, а, может, и не было. И я рассказала, как женщина, бросившая меня, глядела на меня испуганными глазами непонятно почему. А так... Больше ничего особого не могла вспомнить.
***
Родители сказали, что мне надо пройти обследование. И я прошла. А когда врачи беседовали с родителями, они оживлённо обсуждали результаты, кивали. Я ничего не слышала, наблюдала из-за застеклённой двери. Потом я с родителями вернулась домой, и они мне всё объяснили.
Оказалось, что я могу превращаться в другое существо, а потом сказали, что мне надо развиваться, что надо в Институт, что они тоже там работают, а потом... мама превратилась в ворону и посмотрела на меня большим чёрным глазом. Я испугалась и закричала, а через мгновение передо мной снова оказалась женщина. До вечера воскресенья я их просто не подпускала к себе, потому что боялась... Даже думала вернуться в детдом, но потом прогнала эту мысль. Хватит с меня детдома!
В воскресенье я смирилась, и они рассказали мне больше про НИИППЯ и про всякие дела, и мне стало не страшно - интересно.
Со следующего года я попала в школу при Институте, где наравне с обычными предметами изучались такие как "Управление паранормальными способностями", "Теоретическая магия" и "Правила работы с паранормальными явлениями" и другие. Здесь я поняла, что могу превращаться в ужа (вот почему они мне так нравились!) и, собственно, как превращаться в него. Ещё продвинулась в пирокинезе. Вспомнила детство, когда что-то полыхнуло... Был пожар?.. Возможно.
После того, как я начала учиться в этой школе, я ещё раз подумала о своей первой матери. А как бы я поcтупила, если б увидела вместо ребёнка - ужа? Или то, как самопроизвольно загорелась люстра над кроваткой? А сама я недавно хотела вернуться в детдом, потому что мои родители - оборотни. И всё-таки... Я простила эту женщину, но не полностью. На душе ещё осталась чёрная обида.
***
Учитель теоретической магии очень напоминал мне бревно. Ему было за пятьдесят, и был он горбатый. Носил очки, а его длинный нос смахивал на обломанную ветку. Александр Андреевич Ёршин, несмотря на это, был человеком интересным. Особенно мне нравилось, когда теория магии оказывалась далеко, а учитель углублялся в воспоминания.
- Магия существует с давнего времени и день за днём, год за годом, век за веком претерпевала изменения. Когда кто-либо говорит: "Я совершил магию", не верьте. Никто не может совершить магию, ибо она совершается сама по себе. Институтом Магии имени Леонида Алексеевича Маркова доказано, что магия существовала ещё до появления на Земле людей. Я Институту доверяю, ибо сам в нём обучался. Профессора там замечательные. Вот помню, будучи студентом... - и он оставшиеся пол-урока рассказывал про свои студенческие годы.
Полной противоположностью Александра Андреевича была учительница практической магии Камелия Юрьевна. До жути крикливая и вечно всем недовольная. "Ты куда смотришь? Не в окно смотреть надо, а на меня и на доску" "Ты чего на меня так смотришь? Что со мной не так? Или ты меня поджечь хочешь? Вот доложу директору, будешь знать, как учителей поджигать!" "А ты чего веселишься? Двойки давно не получал? И вообще, как ты попал сюда, если позволяешь себе веселиться на занятиях?" "У меня из-за вас разболелась голова! На следующем уроке самостоятельная. Я хоть отдохну немного! Попробуйте не подготовиться!"
Пухленькая учительница с маленькими глазками очень часто давала самостоятельные работы. Я часто возмущалась: что за практическая магия? Сидишь и переводишь бумагу. Когда я сказала об этом, Камели Юрьевна вместо самостоятельных начала через урок давать практические. А это было ещё ужаснее. На первой же практической показывала на ученике, как превратить человека в животное. И превратила его в осла! А потом сказала написать нам про наши ощущения. Интересно ей было, каково быть животным. Её, видимо, никто не превращал.
У мальчишки, который пытался превратить меня в кого-нибудь, ничего не получалось. Камелия Юрьевна заметила это и начала возмущаться, ругаться, орать так, что у мальчишки проступили слёзы, и он теперь совсем уже не мог собраться с мыслями. Он попробовал ещё раз, а я, почувствовав, что ничего со мной не происходит, решила превратиться сама. Услышав хлопок и увидев, что перед ним уже не я, а маленький уж, ученик обрадовался. Камелия Юрьевна кивнула.
- А теперь возврати ей человеческий вид.
На этот раз мне не пришлось ничего делать. Сначала тот смутился, но на радостях уже через полминуты вспомнил, что делать, и превратил меня обратно в человека.
Через пару уроков моей соседке по парте, отличнице и любимице Камелии Юрьевны, пришло в голову превратить учительницу в кого-нибудь.
- Да ты что! - испугалась я.
- А что? Практика, - заявила она и, мотнув длинной русой косой, начала читать заклинание.
- Кто разговаривает? - Камелия Юрьевна обвела взглядом класс. - Вторая парта? Юлечка, не ожидала от тебя такого. Дурное влияние... - учительница не закончила. С громким хлопком она превратилась в попугая. По классу пробежал приглушённый смешок.
- Кто? Кто это сделал?! - верещал попугай, махая крыльями. Показалось, что птица прорычала что-то, и на её месте возникла Камелия Юрьевна. Она раскраснелась от ярости и метала из глаз молнии. В прямом смысле. Приходилось пригибаться, чтобы ненароком не попало в тебя...
Через несколько минут, успокоившись, она спросила снова:
- Кто это сделал?
Встала "Юлечка".
- Я сделала.
Камелия Юрьевна была шокирована.
- Нет. Ну-ка отвечай, кого ты прикрываешь? А?
- Никого. Это я сделала.
- Я от тебя такого не ожидала.
- Я знаю, - ученица пожала плечами.
- Я позвоню твоим родителям.
У Юли засверкали глаза, будто она только этого и ждала. Ещё недавно она говорила, что её родителям тоже не нравится Камелия Юрьевна.
- Звоните.
- Вот и решили. Садись. Продолжим урок.
Юля широко улыбнулась и села. По классу пробежал шёпот. Как мирно всё закончилось! Никаких самостоятельных, практических, докладных директору, обещаний исключить из школы!
- Чудеса гипноза, - шепнула мне соседка по парте.
***
В апреле нам сказали, что некоторых могут определить в группы агентов, и мы должны будем расследовать дела. Практика! Я очень хотела на практику. Всё чаще начала приходить мысль: "Я буду, как мои родители! Я буду агентом!" Я написала заявление и с нетерпением и волнением ждала решения. Я чуть не подпрыгнула на уроке от счастья, когда услышала свою фамилию среди тех, кому можно идти на задание.
Учебный год для таких учеников закончился раньше, но посещение школы не прекратились. Мы ходили на специальные занятия по подготовке к нашей практике. Чётких сроков её проведения не было. Зависело от того, когда группа, в которую тебя определили, выполнит задание. И если оно не будет выполнено за лето, то ученики будут освобождаться от уроков, но после придётся нагонять остальных.
Занятия шли день за днём, даже на выходных. С утра и до вечера.
Нам говорили, что и как делать, проводили магические тренировки, учили собирать снаряжение. Предупреждали, что на практике часты травмы, говорили, чтобы не слишком геройствовали и слушались старших опытных агентов. По окончанию практики велели принести отчёт.
Ну вот. Оставалось только дождаться, когда соберётся группа и для неё найдётся дельце.