Утверждённый Образец.
(почти, конечно же. У Образцов плоские четырёхугольные маски).
![Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]](/img/h/hohlow_a_n/monstrglawa9-5/1-0.png)
Глава 12.
Великий Фильтр.
Свет погас в исполинском подземном комплексе, когда профессор Мицунари Минору привычно корпел над очередной частью своей проклятой книги. Вспыхнуло тусклое, красное, аварийное. Зазвучали, но быстро смолкли сирены тревоги, сообщения о нарушении охранных протоколов и требования к персоналу покинуть комплекс. От сейсмической волны далёкого удара всколыхнулся под ногами каменный пол, с потолка посыпалась наросшая за месяцы заключения пыль.
Охранник у двери, не переменившись в лице и не издав ни единого стона, вдруг рухнул на подломившихся коленях и плашмя хлопнулся безжизненной рожей о каменный пол. Точно не человек, а лишённое души, жуткое чучело.
Страшно напуганная, малышка Аями цапнула с постели свою единственную куклу-подружку, которую в тот момент заботливо укладывала спать, сгребла ручонками листки с рисунками и забралась дедушке на колени. Свернулась под его защитой в маленький, живой и дрожащий комочек.
Вопросов девочка не задавала. Много раз рисовавшая, как злых серых дядек со штырями в головах побеждают герои или чудища, она сразу же всё поняла. На жуткое подземелье кто-то напал.
Камера оставалась закрытой, выбраться не было никакой возможности, и потому пленники сидели на своём месте ещё часа два, прежде чем в коридоре им послышалось вдруг движение.
Кто это? Охрана? Штурмующие? Или чудовища выбрались из соседних камер?
Аями испуганно пискнула и прижалась к Минору, когда стальную дверь камеры вдруг пробили чьи-то пальцы. Кто-то невообразимо сильный, похожий на механизм из прочнейшей стали, своротил и смял железную плиту, вырвал, попросту разодрав петли и замок, после чего швырнул в сторону, как какую-нибудь доску, или кусок фанеры.
-- Наставник? -- склонившись, в камеру заглянул огромный человек, метра под два ростом, со странной металлической маской на лице, с прорезями для дыхания, но не для глаз. -- Ты - наставник? -- великан смотрел на профессора, по маске чудища бегали зеленоватые огоньки. -- С тобой малый образец. Ты проводишь контроль? Я - Утвержденный тридцатой серии, номер Двести Тридцать Шесть. Покинул верифицированную локацию в исполнение протокола защиты. Где матери? При отсутствии инструкций, следую собственной логике и вердиктам оценки. Вердикт - защита матерей. Где инкубационные залы?
-- Прости, но я не ваш наставник. -- покачал головой Минору и присмотрелся в темноту за гигантом, в которой маячили ещё две фигуры. -- А эта девочка - не малый образец. В этих камерах нет вашего персонала. Только пленники.
-- Четверки? -- великан вздохнул. -- Плохо. Трёшки и двушки все как ошпаренные по лифтовым шахтам наверх удрали, как только сигнал самоликвидации базы прошёл.
-- Самоликвидации?!
-- Да, но что-то сломалось. Отсчет на трети заглох. Хотя в соседних ячейках полно ликвидированных по протоколам индивидуального сдерживания. Видимо, опасных устранили, и отменили общую зачистку.
-- Зачистку?! Ты... ты понимаешь, что нас всех, и тебя тоже, собирались убить?!
-- Сработал стандартный протокол. Решение отменено. Не понимаю твоих реакций. Предписано действовать по ситуации и ждать легитимизации личных вердиктов. Наши Убры и Мобры выбрались из ячеек, но остаются на верифицированных локациях. Ментальный блок слишком крепкий. Без приказа не могут. А мы хотим увидеть матерей. Это какой ярус? Инкубационные залы здесь?
-- Не совсем здесь, но похоже что я знаю, как их найти.
-- Покажешь?
-- Конечно! -- Минору засобирался, хватая свои рукописи и заворачивая их в простыню. -- Сейчас, одну минуту...
Секунд через пятнадцать, схватив свёрток и взяв на руки внучку, старик вышел в коридор.
-- Сюда. -- мысленно, с сарказмом, поблагодарив Координатора за проведённую полгода назад экскурсию, Минору уверенно направился по коридору к выходу из тюремного блока. За прозрачными панелями, в камерах лежали изуродованные операциями и перекрученные в агонии трупы. Протоколы индивидуального сдерживания...
Минору прикрыл ладонью глаза Аюми, чтобы малышка не видела этих ужасов.
-- У вас есть такие же протоколы? -- спросил профессор у спокойно следующих за ним гигантов.
-- Такие? Нет. Ликвидационные - для четвёрок и ниже. У нас - останавливающие и гасящие сознание. Пустая трата ресурсов! Мы - гвардия Бога-Императора! Созданы возродить единое человечество. Крушение имущества, или нападение на персонал никак не помогают исправлению сломанного мира.
-- А включение самоликвидации базы, при взрыве которой погибли бы все, на всех ярусах, - помогает исправить мир?
-- Сработала автоматика. Единицы отменили подрыв.
-- Я бы предположил вариант, что это сделали не они. Будьте осторожны. Когда единицам станет ясно, что база цела, те, кого вы называете тройками и двойками, могут вернуться. Попытаются применить к вам протоколы сдерживания, а затем - ликвидировать. У вас есть свобода воли, чтобы защищать свои жизни? Вы станете сопротивляться, если двойки и тройки прикажут вам убить матерей?
-- Я запрещаю четвёрке говорить! -- взъярился вдруг один из пары великанов, размеренно двигавшихся следом за лидером. -- Дветриш, это - человек из сломанного мира!
-- Я - не четвёрка! -- уверенно заявил наперекор чудовищу Минору. -- Как вы называете своё сообщество?
-- Единство. -- хором ответили все трое.
-- Я - из другого Единства, но там я - единица! И многое знаю о мире, сломанный он, или нет. Я не подстрекаю вас нападать на ваши двойки и тройки, просто хочу предупредить, что возможно... просто возможно... им поступит приказ уничтожить вас всех.
-- Предупреждение принято. Веди к матерям. И молчи, четвёрка.
Мрачное молчание не прервалось, даже когда группа вышла к павильонам. Великаны водили по сторонам мрачными взглядами, отмечая столы с распотрошёнными и ещё живыми подопытными, среди которых встретились и четверо подобных им. Трое со вскрытыми черепными коробками и один с порезанной кожей на руках и ногах. Живодёры, работавшие над ними, бросили своих пациентов при включении тревоги и даже не попытались привести подопытных в дееспособное состояние.
-- Это что? -- услышав детский плач, один из великанов свернул в сторону по коридору, разломал вход в какой-то павильон и вернулся, держа в руках овальный пластиковый тазик с новорожденным ребёнком. Замёрзшим, покрытым шишками от имплантов, из которых в тазик текла слизистая сукровица. -- Вы посмотрите! Какой маленький Мобр! Нефункциональный! Не может ходить и не понимает речь, только издаёт тревожный сигнал. Бракованный?
-- Все такими были, да же вы. -- Минору стянул с себя рубаху от тюремной робы и запеленал в неё поданного ему ребёнка, с отвращением оттолкнув прочь окровавленный тазик, похожий на те, в которые мясники с рынков рубят мясо. -- Пойдёмте. Надеюсь, хоть где-нибудь здесь найдётся, чем его накормить.
Наверху вдруг что-то грохнуло, пол в лаборатории слегка дрогнул и даже аварийное освещение несколько раз моргнуло. Трое великанов вскинули головы и мрачно, тревожно посмотрели в сторону прогремевшего взрыва.
-- Не Император. -- произнёс Двести Тридцать Шестой. -- Похоже на срабатывание автоматики защитных систем. Нас атакуют? Странно, что в такой ситуации, Император не воззвал к нам, и не защищает базу.
* * *
Первый Бог-Император, лучший и самый совершенный из всех его собратьев, ненавидел гоняться за единичными целями и наслаждался, если враги скапливались в большие толпы. Разрушитель стран, истребитель армий! Так называли его наставники. И они были совершенно правы!
Жилые здания справа и слева от гиганта вдруг пошли трещинами и начали разрушаться, раскалываясь на сотни разноразмерных кусков. В три секунды накопившийся заряд выдал импульс, подбросивший тысячи тонн камня в небо.
Взбесившиеся ветра, подхватили эту груду метательных снарядов, завертели, придали ускорение и метнули в сторону цели.
-- В укрытие!!! -- заорали йомки Лярвы, просчитав траекторию, а Корио напряглась и по всему полю боя тотчас резко вскочили на ноги сотни агонизировавших минуту назад мертвецов.
Изготавливая к бою щиты, бывшие солдаты пехотных тысяч "Листа Розы" пустили остаточную Ци в землю и укрепили ближайшие к защищаемым людям каменные структуры. За миг до того, как вокруг вжавшихся в стены бывших рабов закипел хаос крушащего всё подряд каменного града.
Ни слова ни говоря, Император резко развернулся, склонил колени, припал к земле и жёстко зафиксировался, упёршись в камень руками и ногами. Броня на его спине разошлась, открыв шесть неглубоких цилиндров диаметром сто тридцать миллиметров. Трижды грохнуло. Отдачей великана каждый раз пригибало к земле, но он тут же выравнивался, на собственных конечностях, как на амортизаторах. Шесть цилиндрических болванок диаметром в полтора дюйма, попарно, отправились в полёт по высокой дуге в самый центр облака пыли, поднятого каменным градом. Лязгнул механизм перезарядки, вложив в пусковые установки новые снаряды, но гигант вдруг отдал команду на закрытие бронепластин и выпрямился, готовясь отразить атаку двух лейтенантов, выскочивших из-за продолжающих рассыпаться руин. Сдавшие девчонку-приманку крепчаку, двое лейтенантов атаковали, словно вихри, попытались дистанционными дзюцу поразить гиганта в прореху между смыкающимися бронепластинами на спине, но замки уже лязгнули и щель исчезла. Панцирь чудовища снова обратился в непроницаемый монолит.
Только шесть снарядов из шестидесяти отправлено...
Беспорядочно кувыркающиеся болванки начали падение по дуге в облако пыли, но им навстречу из серой пелены вынырнули шесть рослых, тяжеловесных самураев в серой броне и с бумажными листами на лицах.
-- Никаких бомб!!! -- дружно проорали они с интонациями Лярвы, и приняли удары болванок на себя, встречными импульсами Ци меняя их траекторию полёта.
Шесть ослепительных плазменных солнц полыхнули в небе над крышами, далеко от скопления гражданских, прикрытых щитами мертвецов.
-- А ну, не отвлекайся, ублюдок! -- лейтенанты обрушили шквал дистанционных атак на ноги исполина и тот, в раздражении, выпустил в сторону одного из врагов очередь металлических гвоздей из наручного ускорителя. Не попал и, увидев это, просто раздражённо отмахнулся, решив игнорировать насекомых. Но почти десяток секунд при этом были им безнадёжно потеряны, а за это время волна контратаки уже сформировалась и пошла на врага с неудержимой, исступлённой яростью.
-- Гр-р-ра-а-а!!! -- изливая сумасшедший вой из сотен раззявленных глоток, орда поднятых Безликим мертвецов вырвалась из-за ближайших строений. Бойцы "Листа Розы" и Изгои, перерезавшие друг друга в беспощадной кровавой свалке, спровоцированной коварными демонами.
Словно волна цунами, они в прыжке взвились в воздух, готовясь погрести под своей массой стального гиганта, а тот ухмыльнулся и пустил Ци в землю, собираясь шквальным градом "Каменной Шрапнели" разнести всё это скопище дохлой плоти в бесполезное даже для демонов месиво. Земля вздрогнула, но... ничего не случилось. На какое-то мгновение, узконаправленным импульсом Ци, крепчак пробил влияние Императора на каменные объекты вокруг и прервал прямой энергообмен зоны контроля с оператором.
Десятая доля секунды, вырванная у врага в критически важный момент.
Император дрогнул, а волна мертвецов обрушилась на него и принялась терзать, расходуя остаточную Ци и поливая врага молниями, обжигая плазменными лучами, вгрызаясь завитыми в подобие буров, напитанными энергией Ци вихрями воздуха.
Это продолжалось одно мгновение, а затем в центре шевелящегося холма обезумевшей плоти полыхнуло пламя.
Император отшвырнул от себя врагов мощным импульсом Ци во все стороны и, врубив воздухозаборники на максимум, исторг из огнемёта бешеный поток ослепительно сияющего огня.
Вонь палёной плоти тотчас накрыла весь квартал и несколько ближайших улиц. Вращаясь на месте, стальной монстр поливал шевелящуюся массу мертвецов струей льнущего ко всему и чрезвычайно въедливого жара. При малейшем касании плавящего металл и испаряющего плоть, словно пышно взбитую вату.
Волна мертвецов пылала и таяла, оставляя после себя только текучие лужи металла и обугленные, рассыпающиеся костяки. Одно только было плохо для императора. Это пламя слишком жадно жрало энергию. Две трети первого накопителя уже в минус, а возвращаться к складам некогда, да и никто ему этого сделать больше не позволит!
Что-то большое, чёрное, возникло над крышами домов чуть в стороне от стального гиганта, резко опустило вниз многосуставчатые лапы и, даже раньше чем когтистые ступни коснулись земли, ударило из раскрытой пасти "Вердиктом Вечных".
Император вскинул левую руку и заслонился раскрытой ладонью, как щитом. Луч "Вердикта" ударил в центр его ладони, влился в оплетённые силовыми знаками энерговоды, прошел через руку, до локтя, и был исторгнут в сторону, не причинив стальному чудовищу ни малейшего вреда.
Левой отразив удар, правой рукой Император коснулся земли и прессованная болотная почва потекла, облекая его руку. Налипла многими центнерами камня. Новое движение, рука поднята и камень снова потек, формируя продолжающее руку подобие каменной трубы.
Бог-Император презрительно скривил губы, глядя на чёрное чудище, что потянулось к нему одной из своих когтистых лап. Пальцы стальной перчатки разжались, высвобождая камень, предельно напитанный положительными энергиями, а ладонь выдала мощнейший импульс, отправив снаряд в полёт.
Каменную пушку качнуло отдачей. Грохнул выстрел. Лапа чёрного монстра разлетелась на куски, перебитая у запястья и плеча. Расколовшийся на сотни мелких частей, камень острой дробью вонзился в бок демона и тот злобно рыкнул, видя как его плоть потекла, разрушаемая положительным зарядом в осколках.
Каменное щупальце протянулось от земли к руке Императора, влилось в общую массу и начало формировать один снаряд за другим, что тотчас напитывались положительно заряженной Ци и вышибались из ствола по технологии первого. Два в туловище! Ещё два по суставам лап! Ещё! Ещё! Ещё!
Демон начал валиться на подламывающихся лапах, превратился в совершенно беспомощную мишень, как вдруг... исчез, оставив только оторванные куски своего тела и лужи чёрной слизи на камнях.
-- Слабак. -- Император сплюнул бы с ненавистью и презрением, но заключение в стальную скорлупу к подобных действий не предполагало. -- Вокруг одни ничтожества, и слабаки!
Он небрежным движением воли сгустил воздух на пути брошенной в него стеклянной банки, остановил летящий предмет и, сбрасывая с правой руки каменную скорлупу резко повернулся, несколькими выстрелами из встроенного в его доспех ускорителя сшибая и разрывая на куски йомку с листом бумаги на лице. Ещё одна, слева!
Три выстрела, и разорванные останки кувыркаются по земле. Банка, так и не брошенная, падает на землю, раскалывается, и разливает чёрную грязь. Обычный ил, попросту зачерпнутый, видимо, из ближайшей сточной канавы.
Ещё две противницы выскакивают с этими нелепыми банками. Они что, действительно надеются залепить ему сенсоры грязью? Даже не смешно. Уровень фантазий двухнедельного мобра*! *(малый образец, ребёнок)
-- Ну не шмогла я, не шмогла! -- всплеснула пару раз руками бывшая домохозяйка с листом бумаги на лице, что держалась ближе к капитану Мадзумару, на всякий случай. Вдруг какой дурак-снайпер выскочит со своим арбалетом?! Мадзумару посмотрел на неё вопросительно, и ей пришлось пояснить. -- Да там один цельнометаллический бегемот четверых йомок моих пристрелил! Я-то думала, как выскочу, как выпрыгну! А он щёлк-щёлк! И нету.
-- Сильный?
-- Не вздумай к нему соваться! Танки из пушек надо вышибать, а мы ничего такого с собой не взяли. Ладно хоть друзья не стали мелочиться, и пришли на поножовщину с пушками! Ох, йо!
Безымянный демон пропал с поля зрения врага, но и не думал выходить из боя.
Переместившись сначала за пределы города, он на мгновение замер, чтобы отправить три импульса Ци, а затем, в течении секунды, трижды исчез и трижды возник снова, оставляя после своего исчезновения огромные каменные сферы и цилиндры. Диаметром метров в пятьдесят, каждый.
Ополченцы Хамаоки, видевшие это, впали в полное непонимание, но всё было логично. Безымянный перемещался, изменяя пространственные координаты двух областей пространства, и если перемещение шло под земную поверхность, то там, откуда исчезал монстр, появлялся кусок камня, гладкий, словно бы обрезанный и шлифованный со всех сторон.
Перемещаясь в глубину породы, он выстреливал вверх поток Ци, захватывал объем камня побольше и перемещался за пределы города, роняя извлечённый цилиндр. Зачем?
Бог-Император не удержал вопля изумления и ярости, когда земля под ним внезапно разверзлась и он, вместе с обломками тонкой верхней коры, полетел в пятидесятиметровый чёрный колодец.
Экстренно сформировав из подхваченных камней подвижное щупальце, он метнул его и зацепился, было, за край колодца, но из руин вдруг метнулась очередная йомка. Лярва продолжала внимательно контролировать поле боя и реагировала, как могла, на боевую ситуацию.
-- Жри, жирдяй! -- вцепившись в щупальце, йомка окуталась облаком электрических дуг и послала в напитанный вражейской Ци камень ураган разрядов. -- Падай, падла!!!
Ци элемента Молнии очень бурно реагирует с Ци Земли. Щупальце замерло, начало раскаляться, пошло трещинами, и подскочивший лейтенант-корректировщик, взмахнув сияющим от синей Ци клинком почти игрушечной сабли, сумел его перерубить.
-- Все назад!!! -- тотчас заорала йомка. -- Ща гвозданут!!!
Лейтенанты и крепчак, вняв совету, ринулись прочь от колодца, а в чёрный зев, один за другим, опаляя всё вокруг лютым жаром и угрожая ослепить синим сиянием, канули три "Мстительных Духа", запущенных с флагманской летающей крепости.
Падающий во тьму, стальной великан таких подарков не оценил. Почувствовав угрозу собственной жизни, он взбеленился и сработал молниеносно, буквально на инстинктах. Захватывая под своё влияние воздух и падающие камни, он на лету дотянулся до стен колодца и схлопнул их, будто сжав снаружи мягкую жестяную трубу.
От взрыва, колодец развернуло в воронку, и в небо ударило ослепительно-белое пламя. Останки несчастной улицы взлетели под облака, а землетрясение от ударных волн и падающих обломков зданий ещё секунд десять заставляли съёживаться лежащих в укрытиях людей.
-- Норм! -- домохозяйка Лярвы убрала руки от лица Мадзумару, которому успела закрыть ладонями глаза и защитить от ослепления. -- Наших не зацепило.
-- Руки с жопы убери! -- возмутилась крикливая йомка, что сама же коварно и пристроила свою задницу в ладони Сиро, когда все трое они, в рвущем жилы рывке прыгнули под каменный купол, поднятый крепчаком. -- Я - девушка приличная, и до свадьбы такого никому не позволю! Ты меня слышишь вообще?! -- грохот взрывов и разрушений перекричать было не так-то просто. Йомка сделала несколько движений, толкая не обращающего на неё внимания лейтенанта своей нижней полусферой. -- Руки говорю убери! Такой приличный с виду парень, а ты поглянь, что творит!
-- Пришибли гада? -- спросил Мадзумару, с безопасного расстояния любуясь на столб пламени и дыма.
-- Не-а. Жив, гадёныш. -- зло фыркнула домохозяйка и в раздражении поиграла плечами. -- Вот что за урод, а? Просишь его, просишь по-человечески, - сдохни! А он всё никак жить людям не даёт!
-- Капитан! -- на вершине груды обломков показался один из молодых стрелков, держащий на плече матроса, сломавшего при крушении ногу и пару рёбер. -- Всё! Всех вытащили! Можно уходить!
-- Отлично! -- Мадзумару глянул на йомку. -- Ну что, ты готова?
-- Ой, да подожди! -- махнула ему Лярва рукой своего бойца. -- Ещё пять минуточек! Меня держит ещё одно очень важное дело!
-- Дело? Какое?
-- Грабёж!!!
* * *
Капитан конных лучников присматривал за командой, освобождающей погребённых под обломками людей и сопровождать Лярву направил двух молодых самураев.
Не желающие пропускать цирк, они вошли в главный зал штаба следом за Лярвой, и тут же, стараясь не мешать, тихонько встали у стены. В коридоре перед дверью не осталось никого, и потому примчавшаяся четвёрка кадеток, приписанных к штабу ординарцами, без всяких опасений птичками порхнули внутрь.
-- Ого! Ещё милашки! -- радостно всплеснула руками Лярва, но на неё новенькие внимания не обратили.
-- Куруми! -- воскликнула бежавшая первой, сразу же приметив главную лейтенантку. -- Мы тут! Где транспортная камера?! Куда бежать?!
Сияющие счастьем и надеждами лица, молодая энергия, жажда немедленно мчаться дальше, к обещанному и близкому спасению.
Штабистки беспомощно переглянулись, а Лярва рассмеялась и, грациозными движениями, направилась к удивленно захлопавшим глазами ординарцам, только-только заметившим странных самураев, стоящих у стены возле выхода.
-- Ах девочки, девочки... -- мурлыча, вздохнула Лярва. -- Ну как можно так верить всему, что говорят по радио? А если бы я сказала, что вас прилетели спасать сказочные принцы на крылатых единорогах, вы бы тоже мне поверили?
Девушки захлопали глазами, меняясь в лицах. Было видно, как эйфория в них плавно перетекает в удивление, отчаяние, стыд и глубочайшую детскую обиду.
-- А ну, не реветь! -- демоница цапнула предводительницу ординарцев за руку, повернула ей кисть и, крепко обхватив, заломила палец. -- Кто пустит сопли, вот чего будет!
Предводительница взвыла от боли, и все девчонки дружно забыли о слезах, охваченные вспыхнувшим страхом.
-- Ты... ты кто?! -- освобожденная от хватки, предводительница обхватила рукой ноющий, но всё-таки не сломанный палец.
-- Ой, да принцесса демонов я! Принцесса! Только непомытая, непричёсанная, и без макияжа. Пришла проверить, были ли вы тут, без меня, хорошими девочками! Сопротивляться будете? Страх люблю кого-нибудь предварительно помучить! За одно и обтискаю. Давненько я никого не тискала! Так хочется обнимашек...
В процессе болтовни, Лярва потянулась к голове нервно замершей девушки-ординарца, выдернула несколько шпилек, удерживающих на волосах модную чёрную беретку, сдернула беретку с головы девчонки, надела себе и закрепила теми же шпильками. Следующим движением она выхватила из кармана вздрогнувшей кадетки складное зеркальце, раскрыла его и принялась любоваться собой, легкими взмахами пальцев поправляя чёлку.
-- Вот! Так лучше! -- сказала она, чрезвычайно довольная результатом. -- Теперь немножко больше похожа и на леди, и на принцессу! М-м-м! -- злыдня помахала ладошкой, гоня воздух от кадетки к себе, в лицо, и с удовольствием вдыхая его. -- Какой парфюм! Ирис и мята? Как освежающе! Даже голова чуть-чуть закружилась! У тебя флакон с собой? И косметичка? Чудесно! Дай попользоваться! Да не жмись ты! Наши сейчас сюда не бьют, потому что мы здесь, и у них есть куда кидать снаряды, но десятка через полтора минут они вашего последнего гада задолбят, а у нас здесь закончатся все спасательные работы под обломками дирижабля. Мы уведём освобождённых людей, уйдём сами, и сюда ка-а-ак долбанут! Из всех главных корабельных калибров! Тебе на голову хлопнется миллион тонн вон того камня, -- энергичное указание на потолок. -- И останется от тебя только склизкая размазня. Понимаешь, к чему я веду? Стыдно в последние мгновения своей жизни так цепляться за простые материальные ценности! Давай сюда духи, косметичку и расчёску! Снимай униформу, рубашку, бельё и украшения. Тебе-то всё равно, вас тут всех в одну кучу перемешает, фиг кто разберёт где чьи кости и где чьи тряпки, а я зато - сохраню твоё наследие! Частицу твоей красоты, что будет приносить людям радость, даже когда тебя саму, вместе с остальными, пришарахнет вот такенный снаряд корабельной артиллерии!
Где-то неподалёку грохнуло, пол вздрогнул и освещение моргнуло.
-- Хах! -- хохотнула Лярва. -- Это что за недолёт перелёта? Рикошет о чего-нибудь? О-о! Прям в кучу, у подножия цитадели! Намек от удачи, наверно, что она может кончится, и нам пора закругляться! Хм... -- злыдня в задумчивости посмотрела на девушку-ординарца. -- С собой что ли тебя взять? В лагере спокойненько раздеть, в простыню замотать, а потом родным отправить, за выкуп! И шмотки мне, и денежки!
-- А... а... а меня возьми? -- робко подала голос другая девушка-оринарец, робко прячущаяся за спиной рослой и крепкой предводительницы. -- За меня папа и мама заплатят!
-- И меня! -- тут же подвязалась вторая. -- У меня квартира есть! Я продам!
-- Мелковаты вы. -- небрежно ответила Лярва. -- Ну да ладно. У меня йомки есть, наряжу их в ваши шмотки, и будем по деревне с песнями гулять, пинать сапогами конские кизяки, да приставать к парням, как банда ординарцев! -- злыдня сняла и возвратила ординарше беретку, нахлобучив обратно свою дурацкую каску. -- А четвёртая, судя по клейму, - дитя лабораторий? Она что, не пойдет?
-- Пойдет! -- встрепенулась предводительница. -- Не бойся, Нори! Я отдам за тебя деньги!
Самая тихая девчонка-ординарец вздрогнула, зашмыгала носом и принялась утирать слёзы.
-- Пр... пр... простите...
Подгоняемая требовательными взглядами подруг, главная лейтенантка отслонилась от стены, сделала несколько шагов вперёд и преклонила колено перед обернувшейся к ней Лярвой. Вся красная от стыда, офицер империи на вытянутых руках протянула невразумительной оборванке свой лёгкий церемониальный меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями и золотом.
-- Ой, это мне? -- умилившись, всплеснула руками восхищённая злыдня. -- Как мило! Надо почаще заходить во вражеские штабы, тут, оказывается, подарки раздают!
-- Это... это в знак нашей капитуляции...
-- Какой ещё "взнак"? Не сочиняй, подарила так подарила, обратно не отдам. Возвращать подарки - грубо и невежливо! Особенно, если я не хочу.
-- Прошу вас, уважаемая госпожа, принять этот меч как символ вашей победы и нашей сдачи в плен. Мы... мы все выполним ваши условия, и заплатим выкуп.
-- Вот пристала! Ну ладно... -- Лярва сунула меч в руки предводительницы ординарцев. -- Подержи. Я ведь, кстати, сюда не просто так пришла! -- взмахом руки, она указала на копья, валяющиеся у разгромленной аппаратуры. -- Ты, что ближе! Можешь принести? Если не трудно. Спасибо. Да не вытаскивай ты четвертое! Пусть торчит. Оно всё равно запасное, на случай если одно из трёх сломается. Во-о-от.
Лярва приняла поданные ей копья, глянула на главную лейтенантку сверху вниз, и зловеще произнесла:
-- А теперь, леди как-вас-там, не могли бы вы произнести, слегка истеричным тоном: "Наплюйте на лайнер, и бомбите! Бомбите убегающих рабов! Четвертая, Седьмая и Восьмая, гоните в атаку изгоев! Угрожайте взорвать их детей, и пусть атакуют под бомбами"! Я просто звучание сравню. А то как из трофейной рации такое услышала, вся аж воспылала желанием посмотреть, кто тут такой дерзкий, и пообещала этой махре рваной три пехотных копья до желудка запихнуть! Древками вперёд! Два снизу, одно сверху! Говори давай! Говори говорю! Кому говорят: "говори", говорю?!
Лейтенантка в ответ удивленно хлопнула глазами, открыла от удивления рот, и начала бледнеть, но ничего не сказала.
-- Ух, да ладно, времени нет прикалываться! -- фыркнула Лярва. -- Это ведь была ты, верно? Совершенно точно ты! Давай теперь, нагибайся, задирай юбку, и приспусти трусы! Раз обещала, буду пихать!
Жертва в испуге оглянулась на своих подружек, попыталась попятиться от изготовившей первое копьё демоницы, как вдруг та щёлкнула пальцами и в проём от выбитой двери влетели сразу три йомки с бумажными листами на лицах. Ловко перемахнув через все препятствия, они набросились на несчастную лейтенантку, вцепились в неё, сунули в рот кляп, опрокинули на стол, задрали на приговорённой юбку и, вместе с колготками, дернули вниз трусы.
-- Расслабь, расслабь пельмени! -- Лярва хлопнула пару раз ладонью по стиснутым ягодицам бедолаги и приставила первое копье. -- Мягче пойдёт!
Несчастная выла и орала сквозь кляп, а Лярва млела, как самая последняя падла.
-- Прошу прощения, уважаемая демоница... -- подал вдруг голос советник Таданао, всё это время тихо стоявший в сторонке.
-- Иди в жопу, старик! -- Лярва метнула в его сторону копьё, вонзившееся в стену у головы советника и обдавшего побелевшего мужчину разлетевшейся каменной крошкой. -- Никаких "возьми лучше меня", или "это я во всём виноват"! Над мужчинами не прикольно издеваться, потому что вы вне моей конкурентной системы, а девушки, прям через одну, так и нарываются! Да и сколько бы ни твердили сопротивленки о полном равенстве мужчин и женщин, ты биологически сможешь принять только два копья! Третье по-любому её. Так пусть лучше она одна страдает! За все ваши грехи!
-- Я заплачу за неё тройной выкуп!
-- Э-э! -- взявшая новое копьё, Лярва небрежно махнула рукой. -- Говна лопата! Я и так за вас задолбаюсь выкупы получать!
-- Тогда, что бы вы хотели, в качестве выкупа?! Предмет, или услугу?
-- Ну-у-у... -- Лярва задумалась на секунду, и щелкнула пальцами от пришедшей ей в голову идеи. -- Там, в Хамаоке, ваши кретины конченые напали на кого попало, разнесли на куски храм и парк перед ним. Храм - это ладно, я же демон, и мне пофиг, а вот парк - это беда! Где я буду романтически с мужем гулять?! Чтоб к следующей весне весь восстановили, ясно? Фонари починили, прудики с мостиками сделали, кусты красивые посадили! Отреставрировать, в общем, всё! Лавочки на аллеях покрасить, мраморные статуи помыть! Дизайнера с проектом мне пришлёшь, самого лучшего! Я утверждю проект, где чего построить, а ты и она - всё оплатите! Тогда оставлю вас живыми. Согласны? Или выбираете копья? Я их четыре притащила, так и быть, разделю поровну!
Советник заверил, что всё исполнит по её желаниям, и Лярва, сделав знак рукой, отозвала своих йомок.
Несчастная, залитая слезами, шмыгающая носом и трясущаяся, лейтенантка сползла со стола, враскоряку присела, кое-как ухватила спущенные до лодыжек трусы, подтянула их и поправила колготки.
-- Не реви! Лучше радуйся, курица драная, что я оказалась достаточно ловкая, и союзники не подвели! Если бы ваши бомбы действительно упали на головы спасённых нами людей, здесь бы сейчас не то что шуточек не было, здесь бы сейчас с потолка гирлянды ваших кишок свисали! А превращённый в зомби старикан ползал бы в кровище, собирал с пола и жрал вырванные из вас сердца! Представила картину? Порадовалась, что я всё ещё не разозлилась? Давно пора.
Лярва вдруг взяла пытающуюся утереть сопли лейтенантку под руку.
-- Что же ты, милая, так расплакалась? Тушь с ресниц потекла! Косметичка у тебя с собой? Пойдём, пойдём! За той дверью, -- она указала на не-выбитую дверь, напротив выбитой. -- Коридор. А в конце коридора - туалеты. В бойлерах даже есть ещё немного воды. Мои девочки пока тут за всем присмотрят, а я помогу тебе умыться.
-- Не... не... не хочу! -- жертва неуверенно и жалобно попыталась освободиться.
-- А копьё в задницу хочешь? -- намекнула злыдня. -- Что ж вы все такие безответственные, а? Как приказывать жечь и резать людей - все герои, но как только ответка прилетает, сразу - "пощадите, я же девочка"! -- Лярва замахнулась и звонко хлопнула лейтенантку по ягодицам, заставив подскочить и вытянуться от боли. -- А ну, сжала сиськи, подобрала жопу, и пошла со мной! Я же тоже девочка! Не хочешь же ты, чтобы я по туалетам одна шарахалась?! Как не леди, а простушка какая-нибудь, у которой нет ни одной подруги?!
Чтобы выиграть время и избежать драки с ломящимися к цитадели толпами врагов, Лярва применила тактическую хитрость, под названием "Не можешь победить - возглавь". Перед отрядами врагов начали появляться громкоголосые и энергичные самураи в наглухо закрытых шлемах, кричащие о том, что со сбитого дирижабля высыпались сотни демонов и весь верх цитадели захвачен, но в подземелья мертвяки не лезут, а значит путь к транспортировочной камере надо... копать!
Одновременно, ещё несколько таких же йома, сделанных Лярвой из командиров врага, проникли в подземелья и организовали оборону от прорывающихся внутрь паникёров, которые снесут транспортировочную камеру, которая есть, но уровнем выше, или ниже. Защитники выставили крепчаков, штурмующие применили боевые дзюцу и остервенело рыли подножие цитадели "Туннелированием", ища малейшие лазейки. В двух местах, с коварным содействием Лярвы, лазейки были найдены и началась ужасная свалка, в которой имперцы слепо лезли внутрь, гибли под мечами других таких же имперцев и остервенело резали их в ответ.
-- А я - маленькая погань, а я маленькая дрянь! -- напевала крайне довольная собой злыдня.
-- Сюда, сюда! -- десяток особо достоверно выглядящих йома-гвардейцев поманили за собой перепуганных, сбившихся в толпу работников и работниц медицинской службы, к которым прибились пять вдохновительниц, и полтора десятка работниц офицерской полевой кухни. -- Все сюда, наверх!
А наверху их уже ждали, с распростёртыми объятиями, спешившиеся конные лучники и злорадно хихикающие йомки.
Полсотни увязавшихся за бегущими солдат, с которых нельзя было взять ни выкупа, ни добычи, Лярва ловко отсекла, а затем быстро и без лишнего шума переформатировала в йома. Всех развернула и погнала назад, выхватив из общей толпы только парочку относительно прилично выглядящих парней, к которым добавила одну из переброшенных сверху йомок.
-- А тут у нас кто? -- вполне аккуратно вскрыв дверь в глубине подземелий цитадели, йомка и приличные парни заглянули внутрь, конечно же, прекрасно зная, что увидят.
Двенадцать перепуганных благородных дам, четыре горничные, и два десятка детей возрастом от пяти до четырнадцати лет. Жёны и дети высшего командования изгоев, которых сначала взяли в заложники, а потом просто бросили, занятые другими делами. Только тех, что в эту ночь стали сиротами, забрали и утащили для показательной казни, а остальных просто закрыли, приказав сидеть тихо.
-- Ва-а-ай! Какие пу-пуськи! -- засияв восхищением, всплеснула руками йомка, глядя на жмущихся друг к дружке девочек лет восьми, в пышных платьицах с кружевами. -- Как пироженки такие!
Одна из женщин, видимо мама, тут же испуганно подтянула к себе девочек и заслонила их собой.
-- Да ладно, чего так напугались? -- тут же фыркнула йомка. -- Леди, дамы, мальчики и девочки! Я очень рада, что вы до сих пор живы! Я - представительница осаждающих войск! Кто хочет со мной воевать? Подходи толпой, всех пришибу, чтоб долго не возиться! А если не хотите драки, то сдавайтесь, бросайте лишнюю поклажу, и я выведу вас в плен! Всё ваше имущество будет изъято, но в замен, даю самое честное слово оставить вас в живых, никого не насиловать, и доставить в безопасное место! Бросайте, бросайте сумки и чемоданы, берите детей на руки, аккуратно выходите, и следуйте вот за этим замечательным молодым человеком! -- йомка указала на одного из приличных парней. -- Да скорее же! Слышите, там резня?! Хотите, чтобы серые сюда добрались, и напоследок всех изнасиловали?!
Все, кроме двух, послушались, оставили свои вещи и, поднимая на руки маленьких детей, поспешили к выходу. Только одна, держа сына за руку, продолжала прижимать к животу сумку.
-- Ладно, ты - неси сама, я потом её заберу.
-- Пожалуйста не отнимайте, прошу, мой муж говорил, что эта вещь поможет нам наладить нашу жизнь... -- запричитала женщина.
-- Пфы! Вы такую реликвию разве что продать смогли бы, за пару миллиардов, а если бы неправильно выбрали покупателя, то вам бы просто глотку перерезали, чтобы не платить. Она вам всё равно изначально не принадлежала, её во время войны с храма смародёрили, и цепляться за неё сейчас - глупо. Неси, неси! Не вздумай потерять. Заберу в лагере. У меня на неё уже планы появились!
Тут же отвернувшись от бледнеющей и готовой расплакаться женщины, йомка подбежала к ещё одной, что беспомощно оглядывалась по сторонам, не зная как вести двух маленьких детей, и нести на руках одиннадцатилетнюю дылду в пышном платье, что лежала без чувств и не выказывала признаков скорого возвращения в сознание.
-- Помогите! -- взмолилась женщина. -- Ей вдруг стало плохо! Я... я не знаю, что делать!
-- Дайте-ка я посмотрю... -- йомка приняла из рук неуверенно помедлившей женщины безвольное тело юной леди. -- Кто вам эта девочка? Как её зовут?
-- Племянница... Это Нарахаши Мичико, дочь моей сестры. Сестра с мужем... погибли при отступлении из малых стран... а дочь их, Мичико, прибежала к нам. Совершенно измученная, даже говорить много дней не могла. Что с ней? Два часа назад она вдруг села и заплакала, а потом... потеряла сознание.
-- Это - не ваша племянница. -- сказала йомка. -- Это кошка, которая увидела погибшую семью благородных самураев, украла лицо юной леди и решила притвориться чудом спасшейся дочерью. А потеряла волю к жизни она потому, что два часа назад получила сигнал, что её обожаемый Золотой Бог, единственная любовь и смысл всего существования, нафиг окочурился.
-- Это... это... не Мичико?!
-- Нет, не ваша племянница, точно. У неё вросшая псевдокожа на лице, и вот здесь, за виском, проведите пальцами... чувствуете? Утолщение на кости. След от вскрытия черепа, когда ей резали мозги для превращения в фанатика. Это давно уже зомби, только наполовину живой. Ну, зато, она хотя бы, девочка. Оставьте её мне, я о ней позабочусь и возьму на перевоспитание. Даже если вам жалко котёнка, с вами она никогда не очнётся. Просто умрёт от обезвоживания, или голода. А со мной поживёт ещё хоть как-то.
Женщина поколебалась ещё несколько мгновений, затем осознала всё сказанное, переборола жесочайшую дрожь, взяла на руки своих детей и поспешила за остальными, к выходу. В зал же, едва освобождённый от пленниц, гуськом вбежал десяток йома-самураев, похватавших оставленные сумки и чемоданы.
Давно оценившая содержимое чемоданов демоническим зрением, Лярва безошибочно выбрала один. Йома открыл его и выудил из-под сложенных вещей серые подростковые подштанники и тёплую нательную рубаху. Носки нашлись, боты и куртку надо в городе поискать, а пока вместо тёплых верхних вещей покрывальце можно приспособить. Не замерзнет малявка, на руках у йома-транспортировщика.
-- Сама должна понимать, Ми-чан... -- мурлыкала йомка, укладывая юную кошку на расстеленный по полу самурайский плащ. -- Нельзя сразу столько милоты вываливать не неподготовленных человеков! Сначала пусть все мои парни умилятся, что рядом с ними будет прыгать всамделишная девочка, и будущая леди! Потом все влюбятся, разглядев, какая ты милая, весёлая и симпатичная! А потом ты наденешь обратно это своё шикарнейшее платье, выйдешь к ним, и у каждого умилятор моментально бомбанёт! Их обожаемая Ми-чан, и та-а-акая принцесса!!! Парни везде в обмороках валяться будут! А потом притащат нам с тобой вагоны обожания, кучу сладостей, и плюшевые игрушки!
-- О войне думай, суккуба хитрожопая! -- йома-самурай толкнул йомку в затылок ножнами от потерянного невесть где меча.
-- Не хочу о войне! Хочу о любви, романтике, и детях!
* * *
В ботанический сад фабрики гигантов, совершенно пустой, беглецы проникли через пролом, который, попав в коридор с прозрачными стенами, моментально организовали гиганты. Ещё пара минут на поиск дверей, несколько секунд на взлом и группа оказалась в белом коридоре, освещённом встроенными в потолок люминисцентными лампами. Длинный коридор, с сотней дверей, по обе стороны. На полу брошенное медицинское оборудование, какие-то листы с непонятными графиками и пластиковые баночки с препаратами, вылетевшие из специализированной тележки, которую при бегстве персонала, похоже, не швырял из стороны в сторону только самый ленивый.
Великаны, поводив по сторонам своими железными масками, дружно бросились вскрывать двери, на которых не оказалось серьёзных замков, только металлические засовы с внешней стороны. При этом они безошибочно пропускали пустые комнаты и открывали только те, за которыми сенсоры масок определяли присутствие живых.
Коридор тотчас начал наполняться людьми. Женщинами в хлопковых больничных платьях и дешёвых мягких тапочках. Все на разных сроках беременности, многие подключены к жутковатым устройствам подачи препаратов и питательных смесей в кровь. Четверо, видимо буйные, в ошейниках, остальные без. Кто-то в креслах-каталках с подключёнными внешними органами, кто-то в помутнении сознания, то ли от препаратов, то ли просто от страха. Две несчастные, с трудом переставляющие непослушные ноги, явно недавно перенесли кесарево сечение и теперь только начинали восстанавливать силы.
-- Это же дети! -- прозвучал чей-то выкрик. -- Наши дети!
-- Матери! Матери! -- урчали освободившие женщин великаны, которых плачущие от радости пленницы лабораторий обступили и принялись обнимать, поглаживая руками. Главный великан радовался больше всех. -- Я же говорил! Вы не верили, а я всегда говорил, что они - существуют!
-- Дайте нам. -- родильницы, услышав плач ребёнка, сразу же подковыляли к Минору и протянули руки, спеша забрать у него малыша. -- Молока у нас немного, но накормить хватит.
Изгаженную сукровицей рубаху старику сразу же вернули, а ребёнка завернули в чистую белую простыню. Женщины собрались вокруг новорожденного, поманили к себе малышку Аюми, взяли её на руки и принялись ворковать. Старик же, с неприязнью оглядев свою испорченную рубаху, вздохнул, хотел заглянуть в одну из камер чтобы поискать простыню или одеяло взамен окровавленной тряпки, но одна из молодых женщин, на позднем сроке и с ошейником, вдруг окликнула его, попросив помочь.
В одной из вскрытых камер, на постели полулежала, пытаясь подняться, но не справляясь, пожилая женщина, с объёмистым животом. В таком же хлопковом платье, как и все. С короткими седыми волосами и бледным, измождённым лицом. Деятельная молодая женщина в ошейнике подкатила кресло на колёсах, Минору бросился помогать пожилой даме, и вдруг натолкнулся на её изумлённый взгляд.
-- Минору-сенсей?! -- охнула женщина, и старик, присмотревшись к ней, обомлел, не веря своим глазам.
-- Леди Нацуми?! -- от изумления, у профессора ослабли колени. -- Как так?!
Никаких сомнений, перед ним, лишённая пышных нарядов, косметики, и облака длинных, ухоженных волос, сидела благородная леди Минамото Нацуми, мать лорда-наместника Йоримасы, правителя Хамаоки и всего западного региона страны Птиц. Измученная, обессилевшая, превращённая в живой инкубатор.
-- Откуда вы здесь? -- судорожно вздохнув, спросила несчастная леди. -- Я думала... это генетическая лаборатория. Как вы сюда попали?
-- Координаторы Единства решили, что я должен написать для них одну мерзкую книгу, и подослали ко мне свихнувшегося ублюдка, превращённого ими в такого же свихнувшегося кота.
-- К... к вам тоже? -- леди Нацуми вздрогнула, с ужасом вспоминая пережитые издевательства, туфлю бандитки на шее и муки удушья, после которых она уже не надеялась очнуться. -- Давно?
-- В ноябре, пятого числа. По моим отметкам, около шести месяцев назад.
-- О боги... -- охнула Нацуми, и закрыла лицо ладонями.
Её похитили в декабре, двадцатого, а до того дня она, в ноябре, и в декабре тоже, несколько раз встречалась с Мицунари Минору. В храме и в парке, а затем, приглашённые хозяйкой, профессор с дочерью приходили в особняк наместника, с дружеским визитом. Пообщаться за чашечкой чая. Боги! Так это ведь был никакой не профессор, а лживый негодяй, которого она даже не подумала в чём-либо подозревать! Радовалась только тому, как Минору-сенсей помолодел и повеселел, что у него стали меньше болеть спина и колени! А дочь профессора радостно шутила, что дух зимних праздников даже взрослых снова делает детьми!
Та молодая дрянь, что вместе с предательницей-служанкой напала на Нацуми, тоже смеялась, когда одевалась в платье леди, и представляла, как будет радоваться Йоримаса тому, что его маму перестали беспокоить проявления старости. Томно представляла, как все родные леди Нацуми теперь будут ласковы к ней. Обещала избавиться от чужих ей внуков, а потом совратить одинокого и сломленного горем сына!
Сколько ночей здесь, под землёй, она, беспомощная пленница, молилась всем богам, чтобы её сын защитил внуков и распознал сумасшедшую живодёрку! Сколько убеждала себя, что Йори ни за что не поверит лживой чужачке, вздумавшей притвориться его мамой! Но при этом, оказывается, она сама ничего не смогла понять! Спокойно принимала ещё одного лжеца в собственном доме и называла его именем близкого друга.
-- Вот, выпейте, Нацуми-сан. -- женщина в ошейнике растворила шипучую таблетку в стакане с водой и подала стакан леди. -- Легкое успокоительное, в тележке медсестры нашла. Пейте, и думайте о том, что скоро сможете сами обо всём предупредить своих родных! Я каждую ночь пела своим детям и разговаривала с ними, дралась с охранниками, чтобы в крови было больше адреналина, дети родились злыми, и запомнили, кто здесь их враг! Они вырвались, и пришли спасти нас! Поднимайтесь, поднимайтесь, аккуратненько! Скоро весь мир узнает, что с нами сделало Единство!
-- С кем имею честь? -- обращаясь к незнакомке, спросил Минору, пока леди Нацуми пила лекарство и пыталась отдышаться от волнений.
-- Всего лишь с родной племянницей покойной императрицы страны Лесов. -- насмешливо улыбнувшись, ответила молодая женщина и щелкнула пальцами по висящему на её шее кольцу рабского ошейника. -- Леди Фудзивара Саори, выпускница высшей военной академии и капитан императорской гвардии, награждённая золотой лентой, за образцовые успехи в учёбе, и владении оружием! Какие были перспективы! Какие были планы! Ха-ха! Ох, не смотрите на меня так! Кого вы думали увидеть? Украденную из трущоб нищенку? Нет, здесь собран весь высший свет аристократии Обитаемого Мира! Великаны, троих из которых вы привели, созданы из модифицированных генов Единого Императора, и для суррогатного материнства лучше всего подходят женщины из кланов, уже бывших с императорами в родстве. Особенно - элита! Другие, те, которых подбирают через генетический анализ, или взятые с низов наших кланов, тоже иногда выдерживают, но смертность ужасная. Живодёрам обидно терять уже сформировавшийся и почти жизнеспособный плод. А я - родила троих, и четвертым беременна! Нацуми тоже одного точно выносит, но не знаю, сможет ли второго. Это не от плохих генов, это от возраста.
-- Саори такие глупости говорила... -- слегка успокоившись, слабо улыбнулась сквозь слёзы Нацуми. -- Что она согласна выносить двойню, если меня после родов не бросят в могильник. И если я вдруг исчезну, то как только она родит, то сразу же... сразу... убьёт себя...
Женщины, не выдержав, обнялись и разрыдались, а профессор глянул на выход, за которым, ожидая их, стоял склонивший голову великан в железной маске. Создание из генов Единого Императора? Всего лишь ребёнок. Сильный и добрый мальчишка, которого мясники Единства ещё не успели превратить в чудовище.
Всё вокруг пошло ходуном от трёх взрывов, прозвучавших совсем близко, один за другим. Это уже не приглушённые отзвуки битвы где-то там, наверху. Похоже, кто-то разнёс шлюз у ботанического сада.
Штурмующие прорываются сквозь заслоны? Остались ли у подземелья защитники? Что произойдёт здесь, если сейчас, через ботанический сад, к своим малолетним гвардейцам выйдет Бог-Император?
Как они себя поведут, если властелин гигантов отдаст приказ убить матерей?
* * *
Вдыхающий кислород из аварийных баллонов, Император лежал под многотонными завалами, в ослепительном сиянии раскалённого, плавящегося и текучего камня. Непривычное, странное ощущение переполняло его сознание, мечущееся между рассыпающимися мыслями. Потрясение, смешанное с болью, ненавистью и... стыдом.
Враг сумел его задержать, подставил под удар, и долбанул, пробив всю его многослойную защиту. Мигают красными огнями сообщения о повреждениях. Контузия всего тела. Множественные травмы мышц и внутренних органов. Переломы ребер, утрачена правая нога. Перебит в двух местах позвоночник. Если бы не стимуляторы и силовые схемы жизнеобеспечения, он бы уже был бы мёртв. Что? Что это за чувство?! Что за странная горечь возникает от мыслей, что ему никто не помогает?! Что ему плохо подготовили доспех?! Что дурацкий плазмомёт слишком долго перезаряжается, а враги лезут, лезут и лезут, мешаясь под ногами, а потом пришибая тяжёлыми пушками! Откуда у врага, вообще, такие мощные пушки?!
Судороги рыданий перехватили горло, лицо начала заливать смесь из слез и соплей.
"Поднимайся"! -- прогремело в сознании свирепое восклицание советника. -- "Глупый мальчишка! Это позор! Ты - император! Поднимайся, и смой с себя унижение! Кровью! Кровью тысяч врагов"!
В крови вскипели впрыснутые через трубки препараты. Мир подёрнулся багровой пеленой и хрипы сменились воем звериной ярости. Первый Координатор понимал, что с такими повреждениями, Император не проживёт и нескольких часов. Осталось только продать его врагам подороже.
-- Убью! Убью! Убью!!! -- перевернувшись и поднявшись на руках посреди сияющей лавы, взревел изуродованный монстр.
Рванувшись сквозь пламя и раскалённый камень, он применил дзюцу создания туннеля и, волоча на руках отказавшую нижнюю часть тела, с устрашающей скоростью устремился сквозь толщу каменных пород. Наверх! К городу! Снизу, к той его части, где укрылось от его гнева скопище мелких ничтожеств! Изрыгая из пасти кровавую пену и бешено сверкая безумными глазами, монстр мчался убивать.
-- Ой, мамочки! -- взвизгнули сразу три дежурные йомки, когда под ними вдруг одновременно просели и накренились здания.
Что-то большое и разрушительное, круша остатки катакомб, двигалось под улицами и домами. С трёх сторон, синхронно с приближающимся снизу стальным чудовищем. Многосуставчатые деревянные лапы рвали расступающуюся землю.
-- Убью! Убью! Убью!!! -- Император совершил последний рывок...
Над районом, в котором сгрудились полторы тысячи освобождённых рабов, остатки войск Изгоев и несколько сот сбежавших из загонов простых жителей этого города, вдруг возникла огромная чёрная туша безымянного демона.
"Эвакуировать гражданских"! -- прозвучал в сознании чудища приказ командира пограничников и десятки лап твари развернулись, словно зонтом накрывая сразу несколько кварталов.
Мгновение, и здания, вместе с людьми, исчезли, сменяясь чёрно-серой болотной грязью, а вплотную к лагерю Хамаоки вдруг, словно из небытия, возник фрагмент города.
Обезумевший Первый Император и три деревянных боевых чудовища вырвались из-под земли, но влетели в совершенно пустую, безлюдную область. Челюсти смертоносного капкана лязгнули, сомкнувшись на пустоте.
-- Тихо... тихо... тихо... -- йомка Лярвы, поманив за собой лейтенантов и крепчака с девчонкой, ползком выбралась из-под брюха остановившейся над их укрытием громадной многоножки. -- Фух! Хорошо, что она не особо глазастая! Ну что... -- она оглянулась на остальных. -- Тут наши полномочия всё? Окончены? Тогда, господа, кто бы вы ни были, можете мне помочь? Щас, судя по обстановке, враги кирдык устраивать основному лагерю начнут, и вполне ещё способны натворить делов. Дедуль, я тебе штук пять своих солдат в сопровождение дам, забирай девочку и беги скорее в лагерь. Помогай там организовывать оборону, а мы, с парнями, совершим рейд по тылам! Надо подрубить врагам одну важную штуку. Согласны? Это не приказы, а предложение! Дельное очень! Я ведь всё вокруг вижу, и секу эту, как её... тактическую обстановку!
Крепчак и лейтенанты переглянулись.
Бешенство Первого Бога-Императора было сложно передать словами, но это не помешало ему понять произошедшее. Внутреннее кольцо перед цитаделью находилось на возвышенности, и с неё открывались прекрасные виды на болотные просторы. Он видел вырванный из города кусок. Он видел чудовище, укравшее у него добычу. Мир пульсировал багровым в такт ударам крови в пылающий от ненависти мозг.
-- Ци врага опознана. -- доложил офицер службы аналитики великому даймё Кано. -- Это "Бог-Император". Тот самый убийца, из стран Железа и Камней.
-- Всем орудиям, и пусковым установкам - огонь! -- выкрикнул даймё Кано, указывая на крошечную металлическую точку посреди проплешины в центре вражеского города. -- Огонь! Огонь! Уничтожить эту тварь!
Земля и небо задрожали от свирепого рёва чудовища. Искалеченный гигант поднялся на руках, башенка-излучатель повернулась и плазменный луч пронзил пространство. Наотмашь, словно клинок исполинского меча рубанул здания, землю и небеса. Не знающий преград, всепронзающим серпом унёсся в космос, а получивший удар в самый центр, вдоль всего своего туловища, многоногий демон-гигант начал разваливаться надвое.
Рой снарядов и штурмовых дзюцу, с гудением и треском сорвавшийся с летающей крепости, низринулся к цели, а вокруг Бога-Императора засветилась зелёным земля и на ней сформировались десятки каменных труб, задравших вверх разнокалиберные стволы. С грохотом, от которого начали рассыпаться здания вокруг проплешины, импровизированные орудия принялись метать в небо небрежно сформированные камни, сияющие от напитавшей их положительно заряженной Ци.
Три секунды, и две подобравшиеся под землёй марионетки вздыбили почву вокруг Императора, появившись справа и слева от него. Сомкнули над ценным бойцом щиты, закрывая его собственной бронёй и утаскивая под землю, а едва земля сомкнулась над ними, в проплешине воцарился форменный Ад.
-- Точный расчёт, сволочи. -- скрипнул зубами Кано, глядя на то, как несколько сотен запущенных Богом-Императором камней по дуге преодолевают расстояние от проплешины до вырванного куска города и градом обрушиваются на расчленённую, слабо шевелящуюся массу безымянного демона. -- Ещё один искажатель пространства выбит. Передайте на "Непобеждённый"! Пусть готовятся к атаке из-под земли! Рассыпать сейсмические датчики на полосе между городом и лагерем! Зарядить бомбы для разрушения подземных галерей!
"Императору - заглубиться на два километра, подойти к лагерю и атаковать снизу". -- отдал приказ Первый Координатор. -- "Марионеткам - создать отвлекающий подкоп и атаковать броненосец"!
-- Итить! Шухер! -- йомка нырнула в ближайший подвал через выбитое окно и двое лейтенантов, по эмоции понявшие что надо делать, шарахнулись в укрытие следом за ней. Мимо, не заметив спрятавшихся, прогрохотали сотнями сочленений два десятка боевых марионеток, волокущих на себе мощные бомбы и оборудование для вскрытия бронированных дверей. Йомка сразу же выглянула и посмотрела им вслед. -- Ух, страхолюдины! Хорошо, что мимо...
* * *
Когда каменный град ударил по разрубленному надвое демону и вырванному куску города, началось страшное столпотворение. Люди, едва допустившие мысль, что творящийся вокруг кошмар закончился, снова в ужасе и панике бросились в укрытия.
-- Сюда! Сюда! -- двое суетливых молодых самураев, подростки лет семнадцати, замахали руками, привлекая внимание бегущих через полосу свободной земли двух храмовников, держащих на руках испуганно вцепившихся в них детей и старушку. Девочка-подросток, как могла, держалась на спине самурая, ещё она девчонка в пыном платье, и женщина в униформе медсестры держались рядом. Двое солдат спасают женщин и детей, сейчас все вокруг только этим и занимались.
Храмовники подбежали к самураям, те повели их в лагерь и передали вспомогательным службам, а затем снова убежали, вытаскивать из руин и направлять к спасению бывших рабов или даже бывших Изгоев, к которым пока было не слишком понятно, как относиться. Память о недавней войне ещё жгла кровь, и дружеских чувств к недавним палачам своего народа никто даже не думал испытывать. Лейтенант Шестой Пехотной испуганно прикрыла ладонью значки своего воинского звания, и даже медсестра Мицуми побледнела, чувствуя злые, враждебные взгляды со всех сторон. Покрой и ткань её одежды был стандартен для всех цивилизованных странах Обитаемого Мира, но отличался от одежды южанок качеством материала и цветом. Платье её было невзрачно-серым, из самого дешёвого льна, в то время как платья полевых медицинских работниц страны Птиц были насыщенного тёмно-синего цвета, и изготавливались из смеси льна с хлопком, совершенно не похожей на паршивую, грубую мешковину. С первого же взгляда все вокруг моментально понимали, что эта девушка - врач из лагеря врага, и дружелюбие тотчас же исчезало, меняясь желанием как можно скорее убрать с глаз ненавистных чужаков.
На боязливо жмущуюся бабушку и обступивших её детей смотрели гораздо теплее и дружелюбнее. Гражданских, тем более в беспомощном возрасте, все воспринимали именно как гражданских, которых нужно скорее вывести в безопасную зону.
Момо охнуть не успела, как храмовники её, вместе с мнимой старушкой и остальными детьми сдали расторопным молодым самураям. Те повели своих подопечных через толпы суетящихся людей, всеми силами помогая идти и внимательно следя, чтобы никого не потерять, а вокруг творился форменный бедлам. Полторы тысячи спасённых из рабства граждан малых стран, израненные и измученные Изгои, растерявшееся ополчение и пытающиеся организовать оборону остатки воинских подразделений Хамаоки - всё смешалось в сумбурную, кипящую и шумную толпу.
Попытаться поднять тревогу? Заорать и замахать руками, указать на безобидную бабушку и заявить, что она - оборотень и маньяк? Если кто и услышит, то будет соображать куда дольше, чем раскрытый кот, что моментально разъярится и кого-нибудь убьёт, а потом сбежит. Момо была уверена, что на одно мгновение потеряв из виду этого подонка, она больше никогда, ни за что его не найдёт.
Можно было бы попытаться вырубить кота с помощью "Кошачьей Мяты", но обе силовые схемы, нарисованные Хонокой на руках подруги, теперь были пусты. Два заряда зелёной, усыпляющей Ци, её единственного оружия, Момо пришлось потратить, спасая настоящих Кёко и Ами. Несчастная бабушка и её внучка, пытающиеся убраться подальше от жуткого загона, были совершенно беспомощны перед "Кошачьим Обаянием", и сразу поверили, что симпатичная женщина, подбежавшая к ним, очень хорошая. Что она добрая, жалеет их, и хочет помочь. Сразу же сказали свои имена, принялись объяснять кто они, и откуда. Немного удивились, когда незнакомка спросила, есть ли у них при себе документы, но вместо подозрений и вопросов послушно полезли в сумку, ища требуемое. Никакой тревоги, никакого сопротивления! Момо была так рада, что сумела запугать Томуру, заявив, что вокруг стального гиганта должно крутиться много демонов, а демоны ощущают смерть и наверняка заметят два убийства там, откуда стальной гигант только что ушёл.
Ей удалось спасти двух человек. Только надолго ли? Кот был очень запасливым, и в его схроне, кроме десятка тюбиков с псевдокожей, лежала бутылка с "Кошачьей Мятой". Смесью из дурманящих трав западных Ядовитых Джунглей, от которой Хонока и взяла название для своего дзюцу. Достаточно было несколько раз вдохнуть пары этой смеси, чтобы человек пьянел, а затем впадал в эйфорический сон, похожий на наркоз. Со спящим человеком можно было делать что угодно, таскать, резать и жечь, он всё равно не просыпался.
Напитав дурманной смесью тряпки, Томура намотал их на головы бабушки и её внучки, а потом ограбленными и раздетыми скинул обеих в тёмный, холодный подвал. Живы ли они там? Или у них давно уже остановились от холода сердца?
Томура явно рассчитывал на второе, и тайком насмешливо стрелял глазами на суетящихся вокруг людей, то приглаживая обрамляющие его голову пряди седых волос, то поправляя на себе красивое старенькое пальтишко.
-- Проходите, сюда. -- медсестра, со значками детского врача и психолога на фартуке, с которой переговорили молодые самураи, приняла опеку над группой беженцев и указала им на площадку, где творилось бурление толпы из многих сотен детей и подростков. -- Найдите свободное место, держитесь друг дружки, и ждите! Бабушка, вы с девочкой? Тоже проходите, помогайте сохранять порядок и успокаивайте детей.
-- Благодарю вас. -- коварный кот умильно улыбнулся и глянул медсестре в глаза. -- Я - Минасэ Кёко, воспитательница. Очень рада буду помочь, в чём угодно!
-- Кадзунори Мираи. -- заулыбавшись и порозовев, девушка даже кокетливо поправила свои волосы, выбивающиеся из-под белого платка. -- Проходите, проходите, бабушка! Я так рада вашей помощи! У нас очень мало людей! Хотя бы просто соберите вокруг себя детей, и разговаривайте с ними, чтобы они меньше боялись.
-- Конечно, конечно! -- обрадовано закивал скрытный убийца, в сумке которого, отнятой у пожилой женщины, лежали потрёпанные аттестаты воспитательницы детского сада и учительницы начальных классов. -- Ох, бедные! Они все мне, как родные!
И никакой серьёзной охраны вокруг. Томура, подгадав момент, оглянулся на Момо и обжёг её сияющим взглядом торжествующего хищного зверя. Вот они и в лагере беженцев, на победившей стороне!
Момо злобно ощерилась ему в ответ, старательно изображая злобную радость. Нужно, чтобы этот подонок продолжал верить в то, что она - его подружка! Она ещё подгадает момент, и тогда... тогда...
Но может быть, всё решится само собой. Самым жутким и кровавым способом.
Грохоча двигателями и затмевая небеса, над переполненным людьми лагерем прошла готовая к бою летающая крепость. Враг приближается, и ужас, предчувствие чудовищной угрозы, сковывает прикованную к земле, многотысячную массу людей. Если начнется резня, если в лагерь ворвётся стальной гигант, или из-под земли вынырнет ещё какое-нибудь чудовище, Момо просто обязана проследить, чтобы этого поганого кота, свихнувшегося на унижениях и убийствах, обязательно утянуло в ножи мясорубки!
Спрятался вот только подонок среди детей, и если чудовище прорвётся сюда, то... нет. О таком слишком жутко даже думать.
Великий Фильтр.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *