Сказки были. сорок - сороков Ворчун-бурчун
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Сказки были. сорок - сороков Ворчун-бурчун
На самой окраине страны,
На рубежах её Восточных,
Вблизи китайской стороны
Городок Дальневосточный.
Не сказать, чтоб он велик,
Но не скажешь что и мал.
И годами, вроде не старик,
Но я героя с детства знал.
Ну конечно, детства своего,
Ведь город годами старше,
Я всего сынишка для него,
И для меня его нет краше.
Никто бы про него не знал,
Но случилась перестройка,
И лишь сейчас народ понял,
Что для России эта стройка.
И народу - впредь наука,
В перестройку не играть,
Ненавистную всем штуку,
Да врагам своим отдать...
Люди бродят без работы,
И не знают, как её найти,
А ранее не было заботы:
Той работы - пруд пруди!
И дошло, что все помойки,
Люди поделили, как пирог.
И все питаются со свалки
Такое враг придумать мог.
Враз - понаехали китайцы:
Эти с восточной стороны.
И прочие там иностранцы,
Лезли, как из щелей, клопы.
И на базаре: шум да гам,
Идет купля-распродажа,
И нет меры там деньгам,
Счет им не ведётся даже.
А деньги те, текут в казну,
Люди милые: уже не нашу,
Да мимо нищенской сумы:
В общем, заварилась каша.
Быстро грузчики снуют,
И чужой товар таскают,
За копейки спины гнут,
Щедро маты отпускают...
Это что? Да как тут есть,
Вашим матом называют...
Господа - сочтем за честь,
Им с улыбкой объясняют:
Кушать - это неприлично:
Нельзя и с мамою туда!
А потом, не так тактично,
Что б они не ездили сюда.
А главный там - Ворчун,
Бригадир всей братии,
И приставочка: Бурчун,
Сынок России - матери.
Богатырь - тут не откажешь,
Всем любо-дорого смотреть:
И захочешь, так не слепишь,
Вот только рано стал седеть.
А за ним дети, точно мухи,
Беспризорных, и не счесть,
И что воруют, ходят слухи,
Ну а кто же не хочет есть?
Вам бы, деточки, учиться,
Им Ворчун-Бурчун ворчит,
А перестройке, не случится:
И грузчик тягостно молчит...
Если сердце ты имеешь,
И не окаменело там оно,
То, наверно поседеешь,
Или заплачешь все равно.
Вот такой его характер:
То ворчит, а то молчит,
Сам же, с виду трактор,
Зря тот тоже не рычит.
Зато про силу ходят сказки,
Взял машину и приподнял,
Кто не ждал такой развязки,
То премного денежек отдал.
Ну а спор - святое дело,
И без денег не прожить,
Но железо - ведь не тело,
А тело надо и прикрыть.
Поделил он эти деньги,
На одежду, книги и еду,
Но беспризорных много:
И что-нибудь себе найду.
Простота ведь не богатство,
Трудно рядышком им жить,
И богатство - ведь не счастье,
Много счастья добрым быть.
А раз померялся он силой,
Кто бы мог предположить:
С машиной, многосильной,
И приказал ей долго жить.
Вмиг - сломался трактор,
Хотя он полз наперекор,
Весь зарылся, по кабину.
Был такой вот договор.
Всё держал его на тросе,
Словно рыбку на крючке.
Не доехал тот до трассы,
Здесь заглох - на пятачке.
Ну а деньги пошли людям:
Бедных, нищих и не счесть.
И не виновен он, что болен,
А виноват - что хочет есть.
Бывали споры и похлеще:
И часто в дело шли ножи,
Палки брали, что потолще,
Так ведь и наши хороши.
Били братьев, да китайцев,
Не просто так, а за обман,
И корейцев, и вьетнамцев:
Всё, для наших - басурман.
В общем, дров и наломали:
Разнесли тут рынок в прах.
И отлично, что не бывали,
А то бы задели впопыхах.
Потом пили мировую,
С утра пили до темна,
Ты найди душу такую,
Ту, что русскому дана.
Обнялись! Сидят, как братья,
Поглядишь, то не разлей вода.
Всего там, два шага по карте,
Но для русских, и это не беда.
Что вьетнамец, что китаец,
Что мороканец, что кореец,
Или другой тут иностранец,
А лишь бы вел он разговор.
Ну а то, что мало пьют?
Так ведь не в этом дело,
Все же: не та у них душа,
И наверно, - другое тело.
Объяснять тут и не надо,
Все это знает каждый сам,
Вот такая чудная бригада,
И Бурчун в ватаге атаман...
Пять минут загни ты матом:
Без навыка, этак не загнешь.
Ещё - с удальским, захватом,
И хороших слов не наберешь.
А Колокольчик сыпет матом,
С расстановкой - без повтора.
Научу вас, турок - супостатов:
Пиши всё чётче - Фитофтора.
Фитофтора! Может тля такая?
Ещё может что-то, от запора,
И того точней никто не знает,
Но пишет ручкой Фитофтора.
И китаец сломился бедный,
Понял, что науку не постичь,
Стал учёный очень бледный,
Ну и как его ученого учить?
Вот такой вот - индивидуум,
Даже Колокольчиком зовут,
А достоинств: те, что видим,
Может, и другое что найдут.
А Алексеич: брат Ворчуна,
Грузчик - мудр не по годам:
Можно выпить для почина,
Только драться вам не дам.
Нас русских - очень мало,
Все друг друга перебьем!
То с Россией нищей стало,
Что и без боя все помрем.
И эти слова мои святые,
Русских пусть остерегут!
И руку, что подали вам,
Улыбаясь пусть пожмут.
Не пришло для боя время,
И заветный не пробил час:
Эх, ногу бы лихо в стремя,
Только время не жалеет нас...
Ну а время, не простое:
Деньги есть, то веселись,
Или же живи - разбоем,
Иль торговлею займись.
Ну а честно без обмана,
Тут никак не проживешь,
Спину гни на басурмана:
И голодным ты помрешь.
Не веселая такая сказка,
Но есть и церковь в ней,
Забита туго, под завязку:
Там богачей, что карасей.
Они ярко золотом сияют,
И просят Бога им помочь.
Нагулялись, жиром тают,
Им не спится, тяжка ночь...
Тут попёнок мигом понял,
Кто не даёт хапугам жить,
Вас бес несчастных донял,
Вам попопроще надо быть!
Перед Богом вам зачтется,
Коль вы ступили на порог:
Злато грех пусть остается,
Да простит всё добрый Бог.