Хольфильцен : другие произведения.

Новелла 1. Вороны Захур-Мигдала

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:

   0x01 graphic
   Необходимое предуведомление.
   Поскольку не все читатели новеллы знакомы с реалиями гоблинского мира, кажется необходимым уточнить некоторые детали.
   Зеленокожие - (в порядке возрастания размеров взрослых особей) снотлинги, гоблины, хобгоблины, орки.
   Мантикора - монстр с человеческой головой, телом льва, кожаными крыльями, как у летучей мыши. Голос её похож на трель флейты или свирели.
   Огры - наёмники-исполины. Наиболее свирепые из них - шагготы, правят прочими собратьями. Роль лёгкой пехоты у огров исполняют гноблары - гоблиноподобные воины.
   Гоблак - язык гоблинов и снотлингов окрестностей Захур-Мигдала, в отличие от ирчи - языка орков и многих других наречий зеленокожих.
   Тролли - горные великаны, обычно глупы, но свирепы и сильны.
   Ящеры - разумные рептилии.
   Псоглавец (гнолл) - собакоголовый зверлинг.
   Горхи и унгорхи - рогатые зверлинги.
   Зверлинги - кроме уже упомянутых, также свинокентавры и кабанокентавры, тауроны и многие другие разумные подрасы. Обычно звериным является только область головы, но, иногда, и ноги, которые могут оканчиваться, например, копытами.
   Моропы - Moropus distans Marsh 1877.
   Вот, вроде бы и всё. Прочие реалии либо не суть важны, либо понятны (как я надеюсь) из контекста, либо намекают на события вполне отдалённые от мира малышей-снотлингов как во времени, так и в пространстве.
   География этого мира лишь напоминает привычную нам, но если для чтения желательна какая-либо привязка к знакомым названиям, то действие разворачивается в регионе приблизительно соответствующему нашим Ирану, Пакистану и Афганистану. Мир снотлингов построен на основе мира Warhammer Fantasy, каким он стал через более чем тысячу лет после событий этого сеттинга...
   Ах да,
   Тёмные эльфы - ну вот бывают такие эльфы. А вот людей в этой новелле нет.
   Что же касается главного героя, то, хоть это и не сказано нигде прямо, догадаться кто он, как мне кажется, вполне реально.

Вороны Захур-Мигдала.

   Небо было красно-коричневым, как всегда бывает в сезон ветров. И пыль в небе. И скрип на зубах.
   Фрид словно летел над свежеуложенными булыжниками новой мостовой. За ним еле поспевал уродливый снотлинг.
   - Донимурз, донимурз, - коверкая титул государя, лепетал снотлинг, - донимурз, пощадите, я же так не могу, это же быстро!
   Фрид не удостаивал его взгляда. Он просто наслаждался этим новым спуском, выложенным свежеобтёсанным камнем, как будто это он сам вёз из шахт каждый кусочек тёмного габбро, шлифовал и заботливо укладывал камешки в красивые ряды. Его даже не могло расстроить, что кое-где камни были уложены криво, да и качество шлифовки оставляло желать лучшего.
   - Разве это не хорошо? - пробормотал Фрид, оглядываясь на прихотливую ленту чёрного спуска. - Разве не стал он прекрасен, а, Гнотл?
   Снотлинг, наконец, догнал государя и, глотая воздух широко раскрытой пастью, пробормотал:
   - Как прикажете, донимурз, только вот зачем это, а? Ведь по спуску и раньше можно было ходить, ну, когда дождей нет. А, когда ливень, то кто ж по нему ходить-то будет?
   - Во-первых, Гнотл, мой первый нобиль должен верно выговаривать мой титул: "доминус", - в красных очах Фрида блеснул тёмный огонь, и снотлинг внезапно охнул и стал бледно-салатового цвета. - "Доминус", - повторил Фрид, - ну?
   - Д-ддомимуз,- заикаясь, послушно прогнусавил Гнотл.
   - Далее, - продолжил Фрид. - Я, Я буду ходить по чёрному спуску в дождь. Этого достаточно?
   Гнотл согласно закивал головой, и из его пасти вырвалось какое-то нечленораздельное мычание, очевидно, выражавшее крайнюю степень покорности и уничижения.
   Фрид отвернулся от снотлинга. Радость от нового спуска ушла, а на смену ей вновь ползла тёмная тень тоски. Ветер усилился, и небо стало ещё более красным. Голые скалы на дальнем краю ущелья потеряли чёткость, и красная мелкая пыль стала заметать чёрные камни мостовой.
   - С этого дня уборщики должны будут мести спуск до сияющей чистоты, - в голосе Фрида прозвучали жёсткие нотки, - если чёрный цвет будет невидим под красным песком - двадцать палок каждому уборщику и десять плетей надзирателю.
   - Будет сделано, д-доимим-муз, всё ещё заикаясь, проговорил Гнотл, и, вытащив из-за пазухи кусок тёмной кожи, стал скрести на нём свинцовой палочкой, что-то бормоча себе под нос.
   Фрид сделался еще мрачнее. Снотлинг говорил еле слышно, но Фрид ведь слышал даже писк комара за сто шагов... Когда, когда он последний раз слышал комариный писк? Сколько лет назад? Он уже не помнил...
   - Эх-эх-эх, - бормотал Гнотл, - государь наш, бр-р-рг-м... Спаситель и кормилец, да... Хм-мрм-м... Что ж ему это надо-то, а? Мести песок, мгмр. Добрый он к нам, ашг,.. но,.. ах... Строгий... Что ж он удумывает, зачем же так строг, а? Оно, конечно так, ради блага нашего, отец наш родной палок и плетей для нас не жалеет... Но всё ж ходить по дорогам строем, это ж надо, а?
   - Помнится, - Фрид неожиданно прервал бормотание Гнотла, - кто-то и в бой строем идти не хотел?
   Снотлинг охнул, бухнулся на колени и, неожиданно закричал:
   - Слава нашему непобедимому повелителю, ведущему народ свой от победы к победе!..
   - Достаточно, - прервал его Фрид, - заканчивай скорее писать, и пойдём дальше.
   Перед его мысленным взором вдруг ожили картины десятилетней давности: взмокшие, с усталыми и несчастными глазами воины-снотлинги, учащиеся ходить и воевать строем, сотни, а может, тысячи палок и плетей, пропахивающие спины нерадивых, то есть практически всех новобранцев, глухой ропот и косые взгляды недовольных, то есть опять-таки практически всех.
   Сколько он выдержал! Но затем в ущелье ворвалась свора залётных гоблинов, красноглазых, ещё более зелёных, чем мелюзга, населявшая Захур. Они были ненамного выше снотлингов, но наводили на них невероятный ужас, хотя их и было-то всего ничего. Эта свора носилась по окрестным горам, иногда нанося визиты и к самим стенам Захур-Мигдала, сопровождая свой путь дикими грабежами и насилиями. Но в тот раз всё было не как обычно. Мелюзга почему-то не забилась в щели, и не вопила от ужаса. Вместо этого гоблинов встретила стена копий и щёлканье самострелов. И случилось невероятное: гоблины бежали, а мелюзга отлавливала их, избивала до полусмерти и вязала крепкими ремнями. Гоблинов, что остались тогда в живых, теперь держали в шахте, из которой добывали габбро. С тех пор, вспоминая Великую Битву, снотлинги надувались и начинали без устали хвастать, и лишь Фрид знал, что "непобедимая" стена чуть не дала дёру при приближении врага, и лишь его острый клинок в сочетании с обещанием живьём содрать кожу с каждого дезертира, навели порядок в войске. Фрид понимал: только то, что его снотлинги боялись больше, чем диких гоблинов, и обеспечило победу.
   - Помнится, кто-то и в бой строем идти не хотел? - повторил Фрид. - Что-то я не помню, чтобы раньше снотлинги били гоблинов. А потому свой приказ о хождении по дорогам я также не отменю, и не проси, Гнотл.
   Снотлинг замычал что-то о непобедимой и несокрушимой мощи отца родного, грозы гоблинов и благодетеля народа Захур-Мигдала. Фрид снова погрустнел. Он никогда не думал, что так трудно будет приучить зеленокожих к левостороннему движению. Даже наказания палками и плетьми не помогали: и часа не проходило без того, чтобы толпа спешащей мелюзги не пробегала по самому центру дороги. Их отлавливали, били, но, выскользнув из лап надзирателей, снотлинги в мгновение ока забывали о правилах движения и снова бежали очертя голову. "Наверное, всё дело в том, что снотлинги слишком толстокожи, - думал он, - для них палки и плётки - меньше, чем для нас подзатыльники. Может, начать вырезать у них ремни из спины?"
   - Пощади, великий доммимуз! - Фрид не заметил, как последнюю мысль он произнёс вслух.
   - Не бойся, Гнотл, я пошутил, правила о вырезании ремней не будет.
   Они пошли дальше по узким улочкам Захур-Мигдала. Тёмные дома из габбро чернели впалыми глазницами узких окошек и мрачными провалами дверей. "Хоть дома строить научились", - по лицу Фрида зазмеилась ухмылка. Когда-то указ о переселении из пещер мелюзга восприняла как катастрофу: несколько дней плач и вопли выселяемых наполняли ущелье. Ничего, прижились, теперь, правда, обивают порог дворца, чтобы им дали новые дома в связи с прибавлением в семействе - указ о размножении, пожалуй, единственный, который снотлинги выполняют без жалоб и добросовестно.
   - Посторонись! Посторонись! - по самой середине мостовой к Фриду и Гнотлу мчался снотлинг в грязно-жёлтой форменной кожанке надзирателя. - Срочное сообщение для гн-донним-мур-за-ха! - надзиратель с разбегу бухнулся в ноги Фрида. - О, Великий Отец, победитель гоблинов, наш кормилец и благодетель, срочное сообщение от Чёрных Ворот!..
   - Говори, - прервал его Фрид, - что там.
   - Капитан сообщает Величайшему, что в город пришёл чужак! Капитан просит Вас подойти к воротам. Конец донесения! - снотлинг замер.
   - Донесение принято, возвращайся, мы идём, - ответил Фрид. Через несколько минут он был уже на площади у Чёрных ворот. Гнотл, пыхтя и отдуваясь, семенил следом.
   - Смир-р-р-р-на-а! - рявкнул одноглазый орк, и два десятка вооружённых до зубов снотлингов замерли в заученной позе.
   - Ну, что за гость у нас, Грашах? - спросил Фрид орка, но внезапно осёкся - прямо перед воротами он увидел чужака. Тот опустил на плечи капюшон, открывая длинные золотистые локоны, улыбнулся и произнёс:
   - Salve, consanguineus...
  

* * *

  
   "Здравствуй, брат-по-крови". Слова родного языка прозвучали для Фрида словно чужие.
   - И ты, здравствуй, - Фрид поймал себя на том, что в его речи предательски проскальзывает неистребимый гоблакский акцент.
   - Я Ларисс, - представился чужак, - а ты, как я понимаю, Фрид.
   - Мы знакомы? - удивился Фрид.
   Ларисс усмехнулся:
   - Вообще-то нет, двадцать лет назад я был юным пажом, нас не представляли Высоким лордам. Нет, просто... - он кивнул на пряжку в виде крыла летучей мыши, скреплявшей плащ Фрида.
   - Ну да, - кивнул Фрид, - я совсем забыл... Ну что ж, пошли. Грашах, проводи нас.
   К замку можно было пройти напрямую, через пару узких кривеньких улочек, но Фриду захотелось, чтобы чужак увидел и мощёные мостовые, и новые, облицованные габбро дома нобилей, и парадный вход в замок. А потому он повёл Ларисса по длинной дороге из чёрного камня. Вооружённый до зубов одноглазый орк Грашах и еле поспевавший за компанией Гнотл шли на некотором отдалении.
   - Глазам не верю! - изумлялся Ларисс. - Никогда не думал, что в этой части мира найду город. Насколько я знаю, его нет ни на одной карте. Ну а то, что в городе живут зеленокожие... Даже не знаю, что и сказать...
   - А тут и не было ничего, снотлинги жили в пещерах, да и то, в лучшем случае. Это я выстроил здесь город, за двадцать лет.
   - Ты шутишь? - Ларисс был искренне поражён, а Фрид почувствовал прилив гордости. - То-то я думаю, откуда в этой глуши стрельчатые окна? Но это всё равно невероятно. А откуда ты взял столько зеленокожих? Их же тут сотни?
   - Собрал из окрестностей, со всей долины. К тому же, они быстро размножаются.
   - А как ты добился того, что они ходят по левой стороне улицы? Или мне это только кажется?
   - Нет, их наказывают, если они несутся сломя голову. Впрочем, это не всегда помогает, - добавил Фрид, так как в этот самый момент снотлинг-надзиратель, отловив очередного нарушителя, начал молотить его по спине до блеска отполированной палицей.
   Некоторое время они шли молча. Ларисс крутил головой во все стороны, только охая и поражаясь невероятному городу, возникшему, словно из небытия, посреди этих суровых и диких гор.
   - А это что за руны? - Ларисс кивнул на высокое здание, на фасаде которого красовались тёмно-бордовые знаки.
   - Это не руны, это квадратное письмо гоблака. А здание - школа.
   - Никогда не слышал, чтобы гоблак имел письменность, тоже твоя придумка, брат?
   - Нет, это древняя письменность, просто мало кто из зеленокожих её знал. Мне повезло, один из них тут жил,.. когда-то... Теперь все подростки в городе учат грамоту.
   - И зеленокожие отдают детей в школу?
   Фрид хмыкнул:
   - Попробуют не отдать. Сорок палок на первый раз, пока вся дурь не вылетит.
   Они вышли на площадь. Группы снотлингов спешили по делам, а на тёмном возвышении посреди спешащей толпы стоял свирепого вида гоблин, каждую минуту оглашавший воздух дикими воплями.
   - Что это он? - спросил Ларисс.
   - Глашатай, оглашает законы и мои распоряжения. Большинство снотлингов пока всё ещё неграмотны.
   - Ага, я уже видел одного около ворот, он ещё бил палкой мелюзгу, пытавшуюся просочиться мимо стражников.
   Фрид рассмеялся:
   - А... Это Фарулх. Нет, он не глашатай. Он пропускает в город. Или не пропускает.
   - А что он кричал?
   - Примерно следующее: "Голым в город не входить! Грязным в город не входить! Вонючим в город не входить!". Городских жителей мы контролируем, но деревенские все ещё живут как раньше. Ничего, скоро будем строить новый город, ниже в долине. Ну, вот мы и пришли! Добро пожаловать в замок Захур-Мигдала.
  

* * *

  
   - Так мы и живём, Ларисс, - Фрид налил в кубок тёмно-красную тягучую жидкость и протянул её гостю.
   - Что это? - удивился уже в который раз за сегодня Ларисс.
   - Тут на самом деле богатые земли. Много живности в лесах и на полянах, особенно ниже, в долине, а на склонах гор мы даже выращиваем виноград. Но, скажу откровенно, мне теперь больше всего нравятся местные кролики.
   - Д-да. Высокий лорд, который питается кроликами! Как грустна доля изгоя. Не сердись, брат, - Ларисс грустно улыбнулся, увидев, как сжались губы Фрида, - я ведь тоже изгой, - и пригубил тёмно-красную жидкость.
   - Как это случилось?
   - Э-эх. Интриги, интриги, брат... Нет ничего страшнее для младшего офицера, чем иметь ум более острый, чем ум Высокого лорда. Короче, меня оклеветали, и вот... Теперь я изгой, и местные кролики для меня - просто пища богов, - он опорожнил кубок. - Твоё здоровье! Н-ну, не гоблинов же мне есть, в самом деле, фу. Меня просто тошнит от их вида и запаха. Кстати, местная мелюзга действительно не воняет, ты поражаешь меня всё больше. Ха-ха.
   - Вот и ладно, брат. Располагайся тут как дома, можешь походить по замку, но прошу тебя пока не покидать цитадели.
   - Это вроде как домашний арест? - Ларисс улыбнулся. - Ладно, я не возражаю.
   - Нет, что ты, это для твоего же блага. Ты ведь не хочешь, чтобы какой-то дикий снотлинг с перепугу откусил тебе голову?
   - Снотлинг? Ох-ха-ха, повеселил, брат. Ладно, постараюсь не выходить из замка.
   - Вот и ладно, Миршрах пока подаст тебе еды, а у меня дела. В общем, до скорого, брат! -он махнул рукой и улыбнулся.
   Ларисс улыбнулся в ответ, но, когда Фрид вышел, улыбка с лица гостя сползла, и он стал мрачен. Он провел рукой по подоконнику - рука покрылась слоем вездесущей красной пыли. Ларисс внимательно смотрел на покрытую пылью ладонь, затем дунул, и красное облачко слетело с руки и растаяло в воздухе.
   - Пыль. Красная пыль... - задумчиво произнёс Ларисс.
   В комнату вошла служанка с подносом. Явно теряясь, она с поклоном поставила еду на стол и уже готовилась уходить, как вдруг Ларисс ухватил её за руку. Служанка дёрнулась от неожиданности, но тут гость заговорил на чистейшем гоблаке:
   - Не бойся, я тебя не обижу. Садись, я хочу поговорить с тобой.
   Служанка села, но по-прежнему смотрела на странного гостя с опаской и недоверием.
   - Надо же, - пробормотал Ларисс, - а ведь действительно не воняет, как их, однако, выдрессировал Высокий лорд, - и продолжил на гоблаке. - Как тебя зовут?
   - Я Миршрах, прислуга в замке Захур-Мигдала, - ответила служанка. - Служу Великому Отцу нашему, кормильцу и благодетелю, доннимузу.
   - А я Ларисс, - гость достал из маленького кармана изящную серебристую фляжку, - видела такое?
   Миршрах отрицательно замотала головой.
   - Никогда? И ничего подобного не видела? А такое? - Ларисс сдвинул прядь золотистых волос, и на мочке его уха блеснула маленькая золотистая серёжка. И такого никогда не видела? Нет?
   - Красиво, господин, - тихо прошептала Миршрах.
   - Да, это действительно красиво. А Фрид не дарит такого своим слугам?
   Служанка сжалась на табуретке и замотала головой:
   - Мы, простые снотлинги, недостойны даров доннимуза.
   - Ну что ж... - Ларисс, казалось, был разочарован. Он открыл фляжку и протянул её Миршрах:
   - Хочешь?
   Служанка дёрнулась и отрицательно замотала головой.
   - Ты знаешь, что это?
   Миршрах кивнула:
   - Это питьё... Снотлингам оно запрещено... Категорически запрещено... Только для Начальников... Его ещё продают купцам. Снотлингам запрещено, запрещено, запрещено! Сорок палочных ударов... Миршрах изгонят из замка... Отправят в каменоломни...
   Ларисс с улыбкой наблюдал, как дёргается кончик носа служанки, ловящий хмельной запах, шедший из открытой фляжечки. Он уже не сомневался, что Миршрах знала, что такое пиво и, наверняка, потихоньку пробовала запретное питьё. Конечно, раз или два, не больше, но пробовала.
   - Не бойся, я налью тебе чуть-чуть. Ты ведь знаешь, что если выпить чуть-чуть, то никто ничего не узнает, правда? А вот я, например, считаю, что это не очень правильно со стороны Фрида никогда не угощать своих верных снотлингов хорошим пивом, по чуть-чуть, конечно, и очень изредка, но всё же.
   - Запрещено... Запрещено... Запрещено... - лепетала служанка.
   - А я и не пытаюсь нарушить запрет Фрида. То, что говорит Фрид, надо исполнять. А что он говорит? Что снотлинги не должны без разрешения брать запретное питьё. Так?
   - Да, именно так, господин.
   - Но ты и не берёшь ничего без разрешения, ведь это я тебе наливаю каплю пива, так что ты можешь выпить его совершенно спокойно. Ну?
   Служанка ещё колебалась, но Ларисс уже понял, что победил. Он налил немного пива на дно кубка, вложил его в руку служанки и поднёс ей ко рту. Внезапно решившись, Миршрах жадно слизала каплю и проглотила напиток.
   - Ну и отлично, Миршрах. Тебе понравилось?
   Глаза служанки заволокло лёгкой пеленой, а бледно-зелёная кожа чуть-чуть порозовела.
   - Так вот, Миршрах, я не такой строгий, как Фрид. Я знаю, что жизнь снотлинга тяжела, а потому я награждаю добрых и послушных слуг. Если ты будешь хорошей служанкой, я когда-нибудь еще награжу тебя пивом, понятно?
   - Да-да, - закивала служанка.
   - А теперь расскажи мне об этом замке, Миршрах, всё, что знаешь. Я люблю за едой слушать интересные рассказы, начинай, - и Ларисс, придвинув к себе изящное блюдо, принялся за крольчатину.
   Служанка покорно сидела на стуле и рассказывала всё о своей жизни, о кухне, о детях, о других замковых слугах, попутно передавая сплетни и слухи о жизни Начальников, а особенно этого гоблина Грбаза, в гареме которого, говорят, творилось что-то нехорошее, но что именно, Миршрах не знала.
   Ларисс слушал её с куда большим вниманием, чем можно было ожидать от благородного господина (которым он, безусловно, был), слушающего сбивчивый лепет неграмотной служанки.
  

* * *

  
   Прошу простить меня за опоздание, друзья! - Фрид вошёл в зал совета и сел на высокое резное кресло, стоявшее в голове стола. - У нас, возможно, появится новый друг, это Ларисс, он мой соплеменник.
   - А его-то как сюда занесло? - удивлённо поднял густые брови седовласый гном.
   - Он изгой, Дволин, такой же изгой, как и я, - ответил Фрид, - я ещё не знаю, где его использовать, мы обсудим это после. А пока какие у нас новости?
   Первым заговорил большеносый гоблин. Он вывалил на стол кучу кусков пергамента, исписанных неровными квадратными знаками. Он говорил несколько монотонно, но всегда весомо и убедительно. Меры проса, мехи вина и пива перемежались в его речи с жалобами на недостаток рабочей силы и несоразмерность проектов, поддержанных ранее советом, с наличными в распоряжении средствами.
   - Вот вы всё просите увеличить ежедневную порцию просяного печенья для строителей и горных рабочих, - тыкал он пальцем в нервно сопевшего Дволина, отвечавшего за строительство, и в совсем маленького гоблина-горбуна, который был начальником горного дела, - а откуда, спрашивается, его взять, если новые поля до сих пор не расчищены? Да и будут ли вообще эти новые поля? Нет, друзья, как хотите, но ни о каком повышенном пайке и речи не идёт. Более того, если мелюзга и дальше будет плодиться в том же темпе, а работать будет как сейчас, то паёк придётся урезать!
   - Надо же, Грбаз, никогда бы не подумал, что ты имеешь что-то против мелюзги, - нарочито бесстрастно произнёс сидевший слева от Фрида эльф. - Это странно, ведь ты именно к маленьким питаешь особое пристрастие, не так ли?
   Грбаз задохнулся от неожиданности, а Дволин просто-таки разразился громовым хохотом:
   - Ай да Тень, умеешь ты поддеть нашего скупердяя!
   - И кто это мне говорит о скупости, гном!? - взорвался Грбаз.
   - Тише, друзья, вмешался Фрид. Дело-то ведь и впрямь невесёлое. Лучше расскажите, как там на счёт полей на плато?
   С дальнего конца стола раздалось тихое шипение, заставившее разом притихнуть всех собравшихся. Говорившему плохо давались гортанные слова гоблака, что было совсем не удивительно, ведь он был ящером.
   - Поля на плато совсем не пригодны для земледелия, все они засолены, - ящер вытащил из мешочка на поясе кристалл величиной с кулак снотлинга, - даже такие крупные там встречаются, но куда больше совсем маленьких, недоступных взору... Там не будет расти ничего, кроме чахлых стеблей, непригодных в пищу.
   Грбаз неотрывно смотрел на кристалл соли, лежавший на столе перед ящером, нервно постукивая пальцами по исписанным пергаментным клочкам.
   - А не начать ли нам собирать соль? - неожиданно перебил он ящера. - Купцы возят с караванами и мешочки с солью, она имеет спрос.
   - Не знаю, сколько мы выручим за соль, но я бы не рискнул сейчас там чем-либо заниматься, - тихо произнес Тень. - Дело в том, что там, рядом, на одинокой скале недавно расположили своё логвище огры. Собственно, это и есть ответ на вопрос, почему там не крутятся гоблины. Ради новых полей ещё бы стоило отбивать эти земли у великанов, но не думаю, что пару мешков кристаллов стоят таких жертв.
   Все погрустнели. Ещё неделю тому все ожидали от полей на плато очень многого, теперь же все мечты рассыпались разом.
   - А что же планы на счет террас? - прервал тягостное молчание Фрид.
   - Террасы можно использовать, но нужно создавать систему полива, - ответил ящер. - Нужна плотина выше по течению реки. Террасы - это реально.
   - Ну что ж, Кальтотеалотеатль, - улыбнулся Фрид, - это, пожалуй, самая приятная новость за сегодня.
   - Фрид, и как ты это умудряешься выговаривать его имя? - хмыкнул Хрог - высокий свинокентавр, с недавних пор командовавший армией Захура.
   Фрид улыбнулся. "Это было не сложнее, чем выучить гоблак", - подумал он.
   Сооружение плотины обсуждали долго и обстоятельно. Поскольку плотина оказывалась на границе владений Захура, Хрог должен был выставить два форта с гарнизонами из опытных ветеранов. Бронзовое дерево для сооружения плотины можно было достать в нижней части долины, где рос дремучий лес. Обеспечить доставку и добычу должен был Грашах, для чего вниз по течению отправлялись три команды лесорубов.
   - Вудвасам из дремучего леса это может не понравиться, - заметил ящер.
   Обсудили и это. Грашах вёз для вудвасов подарки и вёл для большей убедительности ещё один отряд пехоты, высокие боевые качества которого должны были подкрепить любезности одноглазого орка и склонить леших к полюбовному решению вопроса.
   Для плотины надо было добывать много камня. Тут уже заартачился обычно тихий Коболд - тот самый гоблин-горбун, требовавший вместе с Дволином повышения пайка для рабочих.
   - Ну нет у нас лишнего камня, нет, и не в количестве рабочих рук дело. Нам же не надо пустой породы, которая развалится от первого вздоха. Нам лучший камень нужен, прочный, чтоб на века стоял. А его нет. Две линзы идут, вот две линзы мы и будем вынимать. А если больше рабочих затащить в галереи, то только мешать друг другу будут. Ну не дадим мы больше камня, чем сейчас.
   - Так что же, опять снотлингов в пещеры селить будем? - спросил Фрид ледяным голосом. - Стройку зданий нельзя останавливать. Может на плотину что другое пойдёт?
   - Если плотину из песка построить, она и часа не простоит, это ж сила какая на неё давит, - вмешался Дволин. - А вот дома и вправду можно из чего попроще строить. Кстати, я в долине, у Белого ключа видел в обрывах ракушняк. Из него, доложу я вам, хорошие дома строить можно: летом прохладные, как в тенистом лесу, а зимой - тёплые, как глубокие шахты.
   - Ракушняк? Это белый такой? - скривился Фрид.
   - Ну да, в конце концов, не всё ж из чёрного камня строить. Ты себе палаты в габбро обделывай, а снотлингам, в общем, ракушняк гораздо больше подходит. Они ж не все такие мрачные, как ты. Хватит их в какие-то склепы селить.
   - Ладно, - сдался Фрид, - попробуем дома для Нижнего города слепить из ракушняка, плотина нам сейчас нужна как воздух.
   Когда всё, казалось, устроилось, выяснилось, что для изготовления скоб Дволину нужен гром-камень, запасы которого были весьма ограничены.
   - Можем закупить его? - спросил Фрид.
   - А у кого? - хмыкнул Грбаз. - Шахта с гром-камнем во владениях рогатых гоблинов, но мы уже в прошлом сезоне выкупили у них все запасы, и вряд ли они с тех пор успели много его добыть: в последнее время они больше в набеги ходили, чем в шахте копались. Зря они, что ли, у нас клинки да доспехи покупали?
   - Может, договоримся с ними, чтоб мы сами у них в шахте гром-камень добыли, а мы им заплатим, - предложил Арзраг - орк-альбинос, ведавший заставами и конвоями для караванов.
   - Ага, как же, договорись с ними, - процедил сквозь зубы Тень. - Даже если вы сегодня договоритесь с их атаманом, например, за выпивку, так они же завтра этого самого атамана с похмелья головы лишат и договор с нами разорвут. Ещё и рабочих порубят. Это ж рогатые, у них каждый день новый атаман верховодит. И какой-никакой порядок у них только во время набегов. В общем, бесполезно это. Только выпивку зря отдадим, а гром-камня не получим.
   - Так что же делать? - спросил Грбаз.
   - Давить их надо! - отрезал Тень.
   Над столом повисла тишина. Грбаз и Коболд сидели молча.
   - Я думаю, - попытался разрядить атмосферу Хрог, - можно их окружить и предложить сдаться. Кто покрепче, того определим к Коболду и Дволину, а грамотных - к Грбазу. Ну... Может и я кого поотчаянней возьму.
   - Ага, так они и разбежались твои команды выполнять, держи карман шире, - хрипло проговорил Коболд. - Да и в кандалы, в пещеры они не торопятся. Думаю, будут они биться за свои шахты жестоко.
   - Я думаю, - засвистел над столом тихий шёпот, - я думаю, что всё-таки стоит попытаться с ними договориться, - ящер говорил не слишком уверенно, но всё же продолжил. - Я попробую убедить их увеличить выработку гром-камня или продать шахту нам в концессию.
   - Тебя убьют, - подытожил Тень.
   - Меня очень,.. очень много когда могли убить, но я ведь жив, Тень, - казалось, что если бы ящер мог улыбаться, то он бы сейчас улыбнулся, - если же начнётся война, то смертей будет куда больше.
   - Так и решим, друзья, - подвёл конец разговору Фрид, - как только вы с Дволином определитесь по поводу первоочередных работ с плотиной, отправляйся к рогатым гоблинам. На всякий случай, Тень подстрахует тебя, но будь осторожен.
   - Я всегда осторожен, друг, - прошипел Кальтотеалотеатль.
   - Что ещё? - спросил Фрид.
   - Ещё нам нужно будет прикупить рабов, - Грбаз выдернул один из кусков пергамента, - у восточной заставы, кстати, как раз остановился купец. Он будет идти через ущелье, вот можно будет и купить у него рабов покрепче. Если возражений не будет, то я прямо сейчас туда и поеду.
   Возражений не последовало. Члены совета начали расходиться. Фрид некоторое время смотрел прямо перед собой на высокое дубовое кресло, остававшееся во время заседания пустым, затем покачал грустно головой, встал и тоже двинулся к выходу.
  

* * *

  
   На галерее его негромко окликнул Дволин.
   - Мне нужна твоя помощь, Фрид.
   - Да, друг, что тебе нужно?
   - Это касается купца, который ведёт рабов через ущелье. Я осматривал их вчера вечером... Там... Среди них был гном. Я поговорил с ним, его отловили у Седых Утёсов, оттуда, как ты знаешь, семья моей матери... Короче, он мой троюродный племянник.
   - Ну, так выкупи его, рабы ведь недороги.
   - Я так и хотел, но... Этот гоблин, этот работорговец почувствовал, что мне небезразличен гном-невольник и заломил цену...
   - И сколько он хочет?
   - Два гата серебра, - выдохнул Дволин.
   - Ох-хо, - присвистнул Фрид, - Грбаз нас прибьёт.
   - Гломли не выдержит перехода через пустыню, он слишком слаб, но этот мерзавец скорее даст ему умереть, чем отпустит на волю.
   - Да, да, я знаю их повадки, - согласился Фрид. - Вот что, Дволин, я попробую помочь тебе. Но...
   - Я сделаю всё для тебя, друг.
   - Поступим так,.. сколько ещё времени ты должен был работать в Захуре?
   - Три с половиной года, Фрид.
   - Если мне удастся выкупить твоего родственника, ты проработаешь здесь ещё не три с половиной, а десять лет, на тех же условиях, разумеется...
   - Согласен, Фрид...
   - И твой родич тоже...
   - Это справедливо, друг, твои условия достойны, и Гломли будет тебе благодарен.
   - И, прости меня, Дволин, ты говорил, что твой родич очень плох. Может статься, что, несмотря на твою заботу, он всё же умрёт... Тогда ты отработаешь на прежних условиях не десять, а двадцать лет, прости, но это всё, что я могу тебе предложить.
   - Я согласен, Фрид, это тяжёлые условия, но и я прошу тебя о многом.
   - Отлично, Дволин, тогда оставайся тут и приготовь всё, чтобы выходить твоего племянника.
   Дволин кивнул и удалился в свои покои, а Фрид вышел во двор, где Грбаз уже садился в синий паланкин, который должны были нести четверо невольников.
   - Эй, Грбаз, мы с тобой, - крикнул Фрид гоблину, подзывая одновременно к себе Гнотла, преданно ожидавшего в тени галереи, - я давно хотел глянуть на восточную заставу.
   - Как скажете, государь, - несколько официально ответил гоблин, очевидно не слишком довольный предстоящим присутствием начальства.
   Они двинулись через мост. Впереди, чеканя шаг, маршировал отряд Арзрага, который должен был сопровождать караван через земли Захур-Мигдала, за ними шёл Фрид, наслаждавшийся видом ущелья, раскинувшегося под узеньким верёвочным мостом. Рядом с ним, причитая и пыхтя, на трясущихся ногах плёлся Гнотл, страшно боявшийся высоты и не рисковавший, поэтому, даже глядеть в щели между дощечками. Замыкали процессию Грбаз на паланкине и писцы, следовавшие за ним неотступно во всех перемещениях по ущелью, подобно тому, как следовал за Фридом Гнотл.
  

* * *

  
   На заставе было шумно. Длинная вереница возов и лента скованных попарно рабов растянулись вдоль дороги. Повсюду был галдёж, крики, рычание троллей, запряжённых в возы вместо тягловой скотины. Свинокентавры с обоюдоострыми секирами и длинными бичами тщетно пытались навести хоть какой-то порядок.
   Хозяином каравана был гоблин. Он несколько растерялся, увидев, что брать таможенный сбор пришёл не один только его старый знакомый Грбаз, а и сам доминус Фрид. Однако ж, овладев собой, гоблин склонился в глубоком поклоне:
   - Слава о доминусе Захур-Мигдала летит на крыльях сокола до границ мира! Все знают, что в его владениях бедного купца никто не обидит! Примите скромный подарок от бедного торговца! - он вытолкнул вперёд маленькое существо, завёрнутое с ног до головы в тёмно-серое рубище.
   - Кто это? - спросил Фрид. - Судя по росту, наверное, пустынная мышь?
   Гоблин натужно захихикал:
   - Нет, это девочка-орк, юная и прекрасная, как полураспустившийся весенний цветок! - он неожиданно сдёрнул рубище на землю, и Фрид услышал, как Грбаз похотливо охнул у него за спиной. Девочка стояла, не решаясь прикрыться, затравленно глядя на Фрида большими карими глазами.
   - Мы принимаем твой дар, купец. Гнотл, помоги ей одеться, - бросил Фрид.
   - ПрикАжите отвести её в замок, государь, - с трудом овладевая собой, заговорил Грбаз, - я найду ей применение.
   - Не сомневаюсь, Грбаз, только это ж не тебе, а мне её подарили, так что применение ей найду я. Гнотл, ты отведёшь её... - Фрид неожиданно осекся. - Хотя нет, Гнотл, ты ещё можешь мне понадобиться. Вот что... - Фрид развернулся к каменистой дюне, и, внимательно глядя на неё, произнёс:
   - Тень, хватит отлёживаться на песочке, для тебя есть более достойная работа.
   Красноватый песок на дюне вздыбился, посыпался вдоль лёгких складок воздушной эльфийской ткани, и над дюной поднялась долговязая фигура Тени. Капюшон упал на плечи, открыв бледно-фиолетовое лицо с непроницаемыми миндалевидными глазами:
   - Я не могу понять, государь, как Вам всегда удаётся раскрыть мою маскировку. Ведь это же абсолютно невозможно!
   - Возможно, возможно, Тень, и, более того, если это могу я, то и другой тоже сможет, помни об этом.
   Тень склонился в лёгком поклоне.
   - А сейчас, Тень, я хочу поручить твоим заботам эту Мышь, - Фрид кивнул в сторону девочки. - Отведи её к служанкам, пусть её накормят и подберут что-нибудь из одежды. В общем, я поручаю её твоим заботам, Тень.
   - Будет исполнено, государь, - Тень вновь поклонился, а затем жестом подозвал девочку к себе. - Следуй за мной, Мышь, - произнёс он холодным бесстрастным голосом.
   Когда Тень и Мышь удалились, Фрид вновь повернулся к гоблину:
   - Ну а теперь, поговорим о том, что ты хочешь, купец.
   - Прохода, доминус, прохода через твои владения, удобного и безопасного, - гоблин склонился в глубоком поклоне.
   - Это хорошо, купец, удобный и безопасный проход. А сколько стоят твои рабы?
   - Люди беднеют, доминус, увы, - склонился в поклоне гоблин. - Всё меньше и меньше денег зарабатывает бедный купец за свой товар...
   - Это плохо, купец, но это и хорошо.
   - Как так, доминус?
   - Видишь ли, если твои рабы стоят мало, то и пошлину с них я получу небольшую, с другой стороны, мы как раз хотели бы прикупить рабов для нашего города. Значит, если рабы твои будут дешёвы, я смогу купить их больше, может быть, даже всех, и избавить тебя от долгих странствий по пустыне. Итак, сколько стоят твои рабы?
   Гоблин ахнул и присел. Он понял, что попал в ловушку. Если назвать высокую цену, придётся платить большую пошлину, а если назвать слишком низкую, доминус просто скупит весь товар по дешёвке.
   - Ну? Что же ты молчишь, купец?
   - Я... - гоблин согнулся так сильно, что его нос, казалось, уже зарылся в дорожную пыль, - я боюсь невольно ввести в заблуждение доминуса. Ведь точную цену я узнаю только тогда, когда с караваном достигну рынка Куффы, на берегах Бирюзового моря... Но, думаю, что справедливая цена в этом году будет 40 асов за раба-мужа и 30 - за раба-жену.
   - Да будет так, купец. И сколько ж у тебя живого товара? Я вижу, кого-то ты держишь на повозках, а кто-то и сам идёт.
   - Это так доминус, женщинам идти тяжелее, потому я тащу их на повозках...
   - Так сколько всего и на какую сумму ты везёшь в Куффу, купец?
   - 536 хороших рабов по 40 ассов и 84 рабыни по 30 ассов, доминус. Все, что в колодках по 40, все, что на повозках - по 30!
   - Отлично, вот и посмотрим, что у тебя в караване, показывай, купец!
   Они пошли вдоль вереницы рабов. Свинокентавры щёлкали бичами над головами усталых невольников, заставляя их встать при приближении Фрида. Тут были и рослые орки, и узловатые гоблины, и дикие кабанокентавры. Среди невольников не было только того, кого Фриду сейчас более всего хотелось бы увидеть. Это было странно, но сейчас не стоило ускорять событий, тем более что одна идея у Фрида уже появилась.
   - Так, а теперь давай взглянём на рабынь, - произнёс он.
   - Как будет угодно доминусу, - заискивающе произнёс гоблин и приподнял полог первого из возов. Невольницы ахнули и забились в дальний угол воза, отчего тот перекосило, и тролль, который был запряжён в ярмо, недовольно поморщился и с лёгким усилием потянул вперёд оглобли, выравнивая повозку. В нос Фриду ударил резкий запах грязной орочей плоти. Из дальнего угла повозки на него смотрели десять или двенадцать пар испуганных глаз. Фрид сделал знак купцу, и тот, опустив полог первого воза, побежал ко второму. Но ни на втором, ни на третьем возу Фрид не увидел ничего нового, лишь в четвёртой повозке он, наконец, с удовлетворением заметил то, что искал.
   - А это что такое, купец? Что-то я не помню, чтобы когда-нибудь раньше видел женщину, у которой бы росла такая роскошная борода, как у той, что лежит в этой телеге, - голос Фрида был нарочито бесцветен, но взгляд его был настолько выразителен, что купец вновь начал мести носом дорожную пыль:
   - Это гном, доминус...
   - Да неужели, купец, а мне казалось, что ты ясно сказал, что на возах только рабыни по 30 асов? Ты никак хочешь уменьшить размер пошлины? - очи Фрида блеснули красным огнём.
   - Нет-нет, доминус, этот гном очень слаб, он вряд ли доживёт до завтрашнего дня, так что я не солгал, он и вправду сейчас стоит едва ли 30 асов.
   - Отлично, купец, - Фрид улыбнулся, - 30 асов? Ха-ха. Тогда я беру его, ты сам назвал цену.
   - А-а... Доминус...
   - Что ещё, купец?
   - Дело в том, что вчера этого раба увидел один гном... Он сказал, что это его родственник, и что он выкупит его сегодня...
   - Да ну? - Фрид, казалось, искренне удивился. - Ну тогда, когда ты увидишь этого гнома в следующий раз, скажи ему, чтобы он подошёл ко мне. Возможно, я даже продам ему этого его родича, ха-ха! - и искренне довольный собой, Фрид перепоручил так и не пришедшего в сознание Гломли заботам верного Гнотла.
   До конца каравана оставалось немного, когда внимание Фрида привлекли два особо крупных тролля, не запряжённых в ярмо повозки. Они были гранитно-серого цвета, высокие, но сгорбленные, закованные в три связки кандалов.
   - Ты не говорил, что ведёшь на продажу троллей, купец?
   - Это не на продажу, это на случай, если кто из скотов подохнет, - гоблин кивнул на запряжённых в повозки собратьев серых гигантов.
   - Не лги мне, купец. Это ведь чёрные тролли, те, что ходят под ярмом, а эти тролли горные, и ты искусник, если сможешь впрячь их в повозку. Может, попробуешь? Искренне хочется посмотреть, что останется от тебя после такой попытки.
   Купец бухнулся на колени:
   - Прости меня великий доминус, в своей гордыне я решил, что могу обмануть мудрейшего из мудрых! Ведь этих свирепых троллей никогда не бывало в здешних краях, в глупости своей я решил, что смогу обмануть великого господина! Простите меня!
   - Хорошо, гоблин, я прощаю тебя, тем более, что ты, сам того не ведая, всё это время был в величайшей опасности, из-за того что эти тролли были с тобой. Нет, я, в самом деле, не могу понять, почему они до сих пор не разодрали твою охрану?
   - На них тройные кандалы из самой лучшей стали, которую делают эльфы с запада, - гоблин продолжал валяться в песке, у ног Фрида, тщетно пытаясь поцеловать каблук его сапога.
   - Да им всё равно, какие на них кандалы, хоть из гномьего серебра, - Фрид сделал насколько шагов и глянул прямо в маленькие глазки серого громадины. Тот несколько секунд тупо смотрел на Фрида, а затем рявкнул. Чёрные тролли за повозками занервничали и начали скулить, а невольницы в возах запричитали от страха. Фрид, однако, не отвёл взгляда, а вместо этого издал в ответ низкий гортанный вопль:
   - Уар-р-рахур-ран-нгрм-м-м!
   Горные тролли, услыхав этот крик, внезапно осели перед Фридом на колени, подняв тучи мелкой дорожной пыли. Фрид, тем временем, перевёл дыхание и снова прорычал:
   - Уар-р-рам-м-мэр-р-рин-н-гар-р-р-р!
   Серые великаны резко поднялись, и тут же вопль ужаса пронёсся над караваном: тролли, без видимых усилий обрывая цепи, вышли из колонны рабов, и пошли прямо на Фрида. Свинокентавры-надсмотрщики в ужасе разбегались, а чёрные тролли скулили и пятились, переворачивая возы. Горные тролли подошли к Фриду и замерли, по-собачьи преданно глядя ему в рот.
   Купец-гоблин, совсем потерявший дар речи, с ужасом смотрел на обрывки кандалов, нелепо болтавшиеся на запястьях серых великанов, и мычал что-то нечленораздельное.
   - Я думаю оказать тебе услугу, купец, и сохранить твою ничтожную жизнь, которой ты, на самом деле, конечно, недостоин. Я, пожалуй, возьму себе этих горных троллей. Так будет лучше для всех. - И не слушая более самоуничижительных всхлипываний гоблина, Фрид бросил Грбазу:
   - Заканчивай с ним расчёт, - и добавил вполголоса, - вот и Лариссу нашлась работа.
   Фрид хотел было уже удалиться, но тут он заметил ещё одного купца. Это был кабанокентавр, скромно стоявший около единственной повозки, в которую был впряжён не тролль, а белый буйвол.
   - А ты чем торгуешь? Что-то раньше я тебя тут не видел, - спросил его Фрид.
   - Я везу лазурит. Это красивый камень, цветом подобный глазам варварской красавицы. Я знаю, что тут строится город. Этим камнем его можно украсить. А раньше я действительно тут не ездил. Ведь кому прежде был нужен мой товар в этих краях? А теперь всем известно, что в Захур-Мигдале вершатся великие деяния.
   - Так о нас говорят? И что же?
   - Что в пустынных горах великий маг и чародей произнёс одно слово, и из гор к небесам вознеслись стены величественного города, что хранят этот город вРроны, что хоть в этом городе и живут зеленокожие, но правят там закон и слово. Последнее мне, признаться, казалось самым невероятным, но, видимо, и это правда. Ведь если Вашей воле повинуются серые тролли, то почему бы и зеленокожим не оказывать Вам почтения?
  

* * *

  
   День был хмур и облачен, но настроение у Фрида было, как никогда, приподнятым. Его даже не огорчала вынужденная задержка - он не решился вести троллей через хлипкий верёвочный мостик и пошёл в обход, что удвоило время пути. Он наслаждался видами ущелья с широкого загривка первого гиганта и лишь изредка подстёгивал второго тролля, чтобы тот ненароком не отстал.
   Ущелье заполняли мелкие хлопья бордового тумана, словно застилая его влажной паутиной. Одинокие цветы героически пробивались сквозь пыль на отвесных скалах, кое-где мелькали пятна лишайников. Далеко внизу, на дне, шумела река, заглушая временами свист ветра, который всегда завывает в горах.
   Стая птиц, шурша крыльями, пронеслась над головой Фрида. "ВРроны, - подумал он, - значит, город уже близко". Воронов и впрямь было много: как в городе, так и в его окрестностях. Они размножались не хуже снотлингов, а прямой приказ Фрида категорически запрещал причинять им какой-либо вред. Впрочем, воронов любили и без каких-либо приказов.
   Когда тролли подошли к городу, Фрид понял, что сегодня он войдёт в Захур-Мигдал с триумфом. Весть о том, что по одному слову повелителя свирепейшие тролли стали кроткими, как кролики, уже разлетелась по улицам и площадям, и толпы горожан уже теснились на Чёрном спуске, спеша увидеть диковинное зрелище.
   "Совсем как дети", - подумал Фрид.
   Тролли шли по Захур-Мигдалу, словно не замечая окружавшей их суеты, и Фрид лишь изредка взмахом руки приветствовал восторженных подданных.
   Во дворце он спешился, приказал троллям сидеть смирно и пошёл прямо к комнате Ларисса.
   - Эй, ты ещё не забыл, какое самое весёлое развлечение пажей из Лабродоритовых палат? - огорошил он вопросом развалившегося на кровати земляка.
   - Э-э-э... Ты имеешь в виду катание на горных троллях? - удивлённо спросил Ларисс.
   - Я нашёл тебе занятие, брат, глянь в окно.
   Ларисс резко привстал и подскочил к стрельчатой бойнице:
   - Быть того не может! Это ж самые настоящие горные тролли!
   - Вот и будешь ими руководить, Ларисс. Скоро мы начнём строить плотину выше, в ущелье. Два горных тролля весьма ускорят эту работу. Будешь возить камень из шахт на стройку.
   - Как скажешь, брат, хотя я надеялся, честно говоря, на что-то более серьёзное, - пожал плечами Ларисс.
   - Сейчас у нас самое серьёзное - это плотина. От неё зависит вся дальнейшая жизнь города. А что касается тебя, то ты ведь не говоришь на гоблаке, значит, не можешь руководить мелюзгой, а вот на троллогрисе кроме тебя да меня в городе никто командовать не сможет.
   - Да нет, я-то это понял, просто... - тут Ларисс несколько замялся. - Я вот думал, а зачем тебе всё это? - он вдруг обвёл рукой вокруг себя.
   - То есть?
   - Ну, зачем тебе этот город, снотлинги эти зачем тебе понадобились? Чего ты сидишь в этой дыре? Я ведь уже понял, что вся эта кутерьма крутится тут только вокруг тебя. Если завтра ты уедешь отсюда, то все эти зеленокожие немедленно вернутся в первобытное состояние, и месяца не пройдёт. Зачем тебе всё это?
   - А... Это долг перед Захуром.
   - Я не понимаю, какой может быть долг перед городом, который ты сам и создал?
   - Захур - это не город, Захур - было имя одного снотлинга. Двадцать лет назад он спас мне жизнь... - Фрид замолк, прошлое внезапно наваливалось на него вихрем воспоминаний.
   - Когда я сбежал из Подземных темниц, - через некоторое время начал свой рассказ Фрид, - Великий Повелитель отправил за мной в погоню мантикору... Она преследовала меня днём и ночью. И я не знал покоя ни на одно мгновение. Я бежал куда глаза глядят, но всякий раз, когда мне казалось, что наконец-то я в безопасности, я слышал хлопанье крыльев и напев, подобный звуку варварской свирели, и понимал, что зверь вновь настигает меня.
   Он напал на меня здесь, на том самом месте, где стоит сейчас этот дворец. Он обрушился на меня из-за скалы. Я не мог бежать и принял бой. Зверь почти откусил мне руку, раскроил ребра и в клочья разорвал мне лицо. Но всё же я убил мантикору. Я упал на труп зверя и закрыл глаза. Яд мантикоры шипел и пенился в моих ранах, а силы покидали меня вместе с вытекавшей из меня кровью. Я умирал, но из пещеры, выше по склону горы, вышел Захур. И Захур спас меня. Он остановил кровь, заживил мои раны, так что теперь от них не осталось даже следа.
   - Но это же невозможно! - перебил рассказ Ларисс. - Яд мантикоры подавляет всякую регенерацию! У тебя же всё тело должно было остаться в шрамах, хотя какое тело, если твой рассказ верен, то она порвала тебя практически на куски! Да это просто невероятно, что ты жив!
   - Всё это правда, Ларисс, но если яд мантикоры - один из самых ужасных в мире, то её кровь, напротив, обладает могучими живительными свойствами. Не зря мантикору практически невозможно убить - почти все раны зарастают на ней мгновенно. Я сам одолел её только потому, что отрубил ей голову с одного удара. И то она умерла не сразу. Захур собрал кровь мантикоры, вытекавшую из её тела, и промыл ей мои раны. Он лечил меня более года, и, как видишь, на моём лице ни шрама, и никто не догадывается, что когда-то я был похож на оживший скелет: вокруг глаза белела кость, и сквозь разорванную плоть виднелись зубы.
   Когда я смог говорить, я сказал Захуру, что жизнью своей я обязан ему, и что отныне моя жизнь в его руке. "Хорошо, - сказал он, - тогда ты сделаешь для меня то, что я попрошу".
   - И он попросил тебя построить город?
   - Нет, Ларисс, он попросил меня спасти снотлингов, а если удастся, и прочих зеленокожих. Он сказал мне: "Идут другие времена. Мы уже не будем вольно бродить по горам и пустыням. Придут великие правители эльфов, гномов или варваров, и захватят наши земли, а мы умрём, и имя наше сгинет во тьме времён. Я спас тебя, Фрид, а ты должен спасти нас. Дай нам те силы, что помогут нам выстоять под ураганом перемен".
   - И ты начал их воспитывать?
   - И я начал делать, что обещал. Может я и не самый талантливый правитель, но двадцать лет назад они вымирали, и казалось, что им не суждено будет дожить до пришествия новых великих правителей - их сожрут собственные родичи: гоблины, орки, тролли, огры. Но сегодня у них есть город, а скоро будет ещё один, они заселят всю долину, затем выйдут к морю... Ты не поверишь, брат, но я уже думаю о том, как буду создавать для них флот.
   - Я потрясён! - Ларисс всплеснул руками. - Нет, я даже готов поверить тебе, брат, что так всё оно и было, только вот... Ну не могу я представить, что Высокий лорд из Залесья, пусть даже и в изгнании, будет отрабатывать таким вот образом долг перед какой-то зеленокожей крошкой, пусть даже и великим лекарем. Прости, брат... Но я думаю, что у тебя есть другая, более весомая причина, и я даже знаю, что это за причина.
   Фрид удивлённо вздернул бровь.
   - Пусть я всего лишь младший офицер, но не полный же я глупец, - продолжил Ларисс. Он подошёл к подоконнику и стёр с него немного красной пыли. - Это ведь Кровь Земли, Фрид, не так ли? Её же здесь тучи, она просто носится по всему ущелью, по всем улицам, застилает глаза, застревает в волосах, да она просто кричит всем и каждому, кто только умеет слушать. Ну, ты же знаешь, Фрид, что это значит. Это значит, что где-то тут есть орихалкум! Это же великолепно! Снотлинги будут добывать его для Великого Повелителя, тебя простят, я в этом уверен, не смогут не простить! Ведь весь Совет будет за это, как бы к тебе не относился Великий. Наверное, ты даже станешь наместником, построишь себе роскошные палаты рядом с Лабрадоритовым дворцом. Да с твоими богатствами никто не сравнится! Да что там, если ты захочешь, так скоро ты сам станешь Великим Правителем! Орихалк может всё! Ну, Фрид, это же даже пажи знают, что Кровь Земли омывает залежи орихалка. Там, где орихалкум, там всегда течёт Кровь Земли! - Ларисс, наконец, отреагировал на грустное отрицательное покачивание головой Фрида.
   - Беда в том, что пажи не знают, что там, где есть Кровь Земли, совсем не всегда есть орихалк, - всё так же грустно улыбнулся Фрид.
   - Н-но, ведь обычно бывает именно так? - уже несколько неуверенно спросил Ларисс.
   - Но не в этом случае, - отрезал Фрид.
   - А искали хорошо?
   - Более десяти лет. И, поверь, геологию ущелья изучали самым внимательным образом лучшие специалисты, каких я смог достать. Если бы тут был орихалк, мы бы его нашли. Но, увы. Выше нос, - улыбнулся Фрид убитому неприятным известием Лариссу, - быстрое обогащение нам не светит, но мы будем работать день за днём, год за годом, и однажды мы и без орихалка станем самыми богатыми в мире.
   - Ты хоть сам веришь в это?
   - Я знаю, что это в наших силах.
  

* * *

  
   - Ты делаешь успехи в гоблаке, - Фрид и Ларис шли на заседание совета, - сколько ты его уже учишь?
   - Ну, по-правде говоря, я начал изучать его ещё до прихода в Захур, но... Месяца три, не больше.
   - Надо же, а мне понадобилось больше года, чтобы начать изъясняться. Ты, наверное, способный.
   - За три года изгнания я выучил два эльфийских, один варварский и язык гномов Чёрной горы. Теперь вот - гоблак, - похвастался Ларисс. - Кстати, а кто ещё, кроме Дволина и Коболда, заседает в совете?
   - Грашах и Арзраг - орки, я купил их когда-то у работорговца, свинокентавр Хрог - бывший наёмник, Кальтотеалотеатль - ящер, изгнанник, подобный мне и тебе, ну и наш административный гений Грбаз, он, как и Коболд, был среди тех гоблинов, которые вторглись в ущелье десять лет назад. В своё время им обоим пришлось потаскать габбровые плиты в шахтах. Ах, да, ещё Тень, тёмный эльф, я знал его ещё до изгнания.
   - Да, всё, что ты создаёшь в Захур-Мигдале, невероятно напоминает Лабродоритовый город. И даже этот совет, ну точно как совет Высоких лордов, такой же паноптикум! Неужели вы и друг к другу обращаетесь "брат-по-крови"?
   - Да нет, что ты, это было бы нелепо. У нас принято обращение "друг". Ведь все мы действительно очень дружны.
   Когда они зашли в зал совета, Грашах и Хрог уже сидели на местах. Ларисс подошёл к столу и уселся в резное кресло с подлокотниками в виде голов ворона.
   - Эй, пересядь, пожалуйста, - одёрнул его Фрид, - вон туда, левее. Видишь ли, тут у всех своё любимое место.
   - Как скажешь, брат, - Ларисс пересел за соседнее кресло, - а чей это трон?
   - Это трон Захура, он умер вскоре после того, как был построен замок, но мы из уважения к его памяти не садимся на его кресло, - ответил Фрид.
   Члены совета занимали свои места. Вошли, о чём-то бурно споря, Грбаз и Арзраг, Коболд хмуро бухнулся на кресло около Фрида. Последним появился Дволин, нёсший поднос, полный ароматных дымящихся пирожков:
   - А-ах, друзья, а попробуйте-ка гостинцы от моей дражайшей супруги! - Дволин, улыбаясь, поставил поднос на середину стола. Пирожки были вкусными, и горка на подносе начала быстро уменьшаться.
   - Ну, если Тень и Ящер не придут в ближайшие пять минут, то они рискуют остаться вообще без пирожков, - прохрюкал с набитым ртом Хрог.
   - Ящер не придёт, - голос Тени прозвучал необычно глухо и мрачно, - эльф подошёл к столу и устало опустился на кресло около Фрида. В неровном свете лампад все увидели, что Тень одет в пыльный дорожный плащ, его волосы спутаны, а лицо кажется ещё бледнее обычного. - Он больше никогда не придёт. Его убили.
   Липкая тишина повисла в зале совета. Тень пустыми миндалевидными глазами смотрел на дальний угол стола, где стояло пустое кресло Кальтотеалотеатля.
   - Мы добрались до Рогатой Горы вчера утром, - начал, наконец, эльф. - Гоблины были сильно возбуждены. Ящер пытался говорить с ними, но они не слушали, а только кричали что-то бессвязное. Многие из них были пьяны. Кто-то продал или подарил им пиво, возможно, те чужаки, которых я увидел потом. Когда ящер прошёл в логово, я, невидимый никем из рогатых, последовал за ним, насколько было возможно. И всё же дальнейшее я наблюдал издалека. Атаман, получив подношение, вначале начал слушать весьма благосклонно, но тут вмешались чужаки: один из них был чёрным орком, с волосами, заплетёнными в косицы, а второй - варваром-горхом, лицо и руки которого были сплошь покрыты татуировкой. Они, видимо, начали отговаривать атамана от наших предложений. Ящер возразил им. Чужаки рассвирепели, атаман тоже начал кричать, затем начали орать и прочие старшие гоблины, а гобличья голытьба вообще просто взбесилась. Я понял, что горх подстрекает толпу, но ничего не успел предпринять. Голодранцы ринулись на возвышение, где сидел атаман, и один из гоблинов, маленький и косой на левый глаз, одним взмахом ятагана отрубил Ящеру голову. Я не успел ничего сделать - за несколько секунд гоблины искрошили его на куски. Я... Я ничего не смог сделать... Когда они успокоились, - продолжил чуть погодя Тень, - атаман вновь выслушал чужаков. Они обсуждали подготовку к набегу. Варвар хотел, чтобы рогатые выступили в поход немедленно, но старшие гоблины захотели отметить союз с чужаками и гибель Ящера. Горх не смог ничего возразить, так как голытьба заорала: "Пойла! Пойла!", - и снова ринулась на помост. Из-под возвышения вытащили бурдюки с брагой, которые немедленно разошлись по толпе. Они пьянствовали до самого вечера, пока не свалились замертво. Только чужаки оставались трезвы. С ними был целый отряд наёмников всех мастей. В отличие от гоблинов у них царит железная дисциплина. Часовые не спят, оружие держат в полном порядке... Вчера я прождал до вечера, а затем шёл всю ночь и полдня. Не думаю, что сегодня они выступили в поход ранее обеда, да и двигаются они не так быстро, как я, так что у наших застав они появятся завтра к вечеру, скорее ночью. Мы можем обеспечить им тёплый приём, достойный памяти нашего друга.
   Тень неожиданно сильно сжал кулак, так что пальцы хрустнули в тишине.
  

* * *

  
   Почему ты приказал отступать?!! - крик Ларисса, который на полном скаку резко осадил моропа, подняв тучу красноватой пыли, на секунду заглушил вой боевых горнов. - Они же бегут!
   - Они отступают, - спокойно ответил Фрид, - я уже видел такое, за обратным скатом горы есть идеальное место для засады. Они ждут, что мы втянемся в погоню, и ударят нам во фланг и тыл. Я почти уверен, что за двести шагов у них стоят возы в боевом порядке, снаряжённые самострелами, готовыми засыпать нас тучей бронебойных болтов. Подождём, когда они бросят в бой резервы.
   - И как ты это узнаешь?
   - Самые лучшие воины у них сейчас - наёмники. Вот и посмотрим, когда они пойдут в бой, тогда у рогатых точно больше резервов не будет.
   В этот день гоблины еще трижды ходили в атаку, устилая своими телами долину между двух недостроенных укреплений, прикрывавших строительство плотины. Однако орты снотлингов ни разу не перешли к преследованию...
   Начинало смеркаться. По полю битвы ходили группы бойцов, стаскивавших трупы врагов в погребальные костры. Войска отдыхали. К Фриду вновь подъехал Ларисс. Он снял шлем из кожи дракона и отбросил на плечи длинные золотистые волосы:
   - А знаешь, Фрид, я понял, почему ты кинулся бежать от мантикоры именно в эти места, - поймав удивлённый взгляд, он продолжил, - здесь всегда пасмурно. За все дни, что я тут, ни разу не было ясно: то туман, то пыль, то всё небо затянуто облаками, как сейчас. Это ведь прямо как в Лабродоритополе, не так ли?
   - Да, пожалуй ты прав, Ларисс, - Фрид задумчиво глянул на багровые тучи, низким пологом застилавшие небо до горизонта. - Да, лабродоритовый город в туманной низине и город из габбро в ущелье красного тумана. Да, пожалуй, именно поэтому мне легче переносить здесь изгнание. И, наверное, поэтому Захур-Мигдал мне так легко делать похожим на тот город, который я помню с детства.
  

* * *

  
   Военный совет собрался в походном шатре. Угли догорали багровыми искрами на золе, а за окном тёмно-бордовым заревом догорал день. Ларисс, Хрог, Тень и Фрид устроились ближе к очагу, а Гнотл и командиры орт расположились чуть поодаль. Дволин сел у выхода, провожая взглядом свет уходящего дня. Командиры орт по очереди перечисляли потери. Больше всего потеряли первая и третья орты, но даже у них убитых и раненых было не более двадцати. В гвардейской орте, вооружённой новыми, усовершенствованными снотлингом-инженером Радлаком арбалетами, было лишь трое раненых. Всего же за день погибло не более дюжины снотлингов. Потери гоблинов были, по меньшей мере, вчетверо большими.
   - Рогатые завтра снова атакуют или будут искать другой вход в долину, как думаете? - спросил Фрид.
   - Я думаю, надо самим... Атаковать... Ночью, - с видимым усилием подбирая слова гоблака произнёс Ларисс. - Мы... Обвалимся... Им... Неожиданно и дойдём до... Горбатой Горы.
   - Рогатой Горы, - поправил его Фрид. - Знаешь, если бы у меня с собой были не снотлинги, а сотня рыцарей дракона, я бы поступил также. Но, боюсь, ты переоцениваешь возможности наших воинов. Скорее всего, в темноте мы не сможем координировать наши действия, и сражение просто перерастёт в общую свалку с непредсказуемым результатом.
   - А по мне, и эта позиция хороша, - заметил Дволин, - упрёмся в форты на флангах и будем стоять, пока все гоблины не подохнут.
   - Долго стоять придётся. А если они не станут нас атаковать в ближайшее время? А если вообще попробуют прорваться через восточную заставу? - спросил Тень.
   - Тогда их Арзраг встретит, там вообще с одной ортой можно оборону держать.
   - Ты не забывай, нам ещё нужен гром-камень, а для этого всё равно придётся наступать до Рогатой Горы. А если гоблины решат вообще в ближайшее время атаковать кого-то другого? Так и будем стоять? И учти, в следующий раз рогатые могут застать нас врасплох. Нет, надо с ними кончать и быстро. Думаю атаковать их завтра, причём ударить с фланга, откуда они точно не ждут удара, - подытожил Тень.
   - Нападать надо утром, когда только рассветёт, - заговорил Хрог. - Ударить двумя колоннами. Одна пойдёт в обход и атакует лагерь с фланга, а вторая колонна ударит по фронту.
   Фрид согласно кивнул:
   - Вторую колонну поведём мы с Лариссом, а Хрог и Тень ударят во фланг. Дволин с двумя ортами будет в резерве прикрывать вход в долину.
   Тень вдруг дёрнулся, сделал извиняющий жест в сторону собравшихся и выскочил из шатра.
   - Чего это с ним? - недоумённо спросил Дволин.
   - Его позвали, - ответил Фрид.
   - Кто позвал? Когда? - озирался Дволин.
   - Тонким свистом, если я не ошибся, - пожал плечами Ларисс.
   - Каким ещё свистом? Да что вы голову мне морочите?
   Тень внезапно вернулся в шатёр:
   - Они ушли. Гоблины внезапно снялись и ушли.
   - А ты откуда знаешь? - изумился Хрог.
   - Пустынная мышь нашептала мне эту весть, - фиолетовые губы эльфа тронула еле заметная усмешка, - теперь нам придётся ловить ветер в поле.
   - Теперь нам предстоит организовывать поход к Рогатой горе и брать её штурмом, только делать мы это будем основательно, без лишней спешки. А жаль всё-таки, что мы не сможем закончить это дело завтра же, - раздосадовано закончил Фрид.
  

* * *

  
   Первый бунт он подавил плетью. Это случилось на третий год его пребывания в ущелье, сразу после смерти Захура. Цитадель замка была только-только построена, снотлинги ещё жили в пещерах, на склонах ещё не росли виноградники, и кролики ещё не размножались в уютных клетках. Работы было много, и он не сразу заметил, что отношение снотлингов к нему начало меняться: смерть друга на некоторое время выбила его из колеи.
   Начался сезон нереста. Длинные белые рыбины неудержимым потоком шли вверх по реке, неистовые в своём желании продолжения рода. Лов рыбы в нерест был строжайше запрещён. Ещё в первый год своего правления Фрид был шокирован безобразной сценой массового убийства практически беспомощных созданий, которые, даже будучи пробиты гарпуном, пытались неуклюжими прыжками хотя бы на несколько шагов приблизиться к месту рождения новой жизни. Два года снотлинги без особого, впрочем, энтузиазма, соблюдали запрет. Но теперь всё изменилось. Молодые и пожилые, мужчины и женщины, и даже только что научившиеся ходить карапузы, с гарпунами, ножами, камнями и дубинками стояли по колено в воде и били идущую на нерест рыбу. Кровь смешалась с водой, и красная пена сносилась на берег на десятки шагов вниз по течению.
   - Что вы делаете?! - заорал Фрид.
   - Да это же наш древний обычай, это дар прародителя снотлингов! - крикнул ему в ответ полуголый подросток, нахально размахивая насаженной на гарпун рыбиной.
   - В нерест лов рыбы строжайше запрещён! - крик Фрида грохотом отразился от стен ущелья, заглушив на мгновение и крики и шум воды на пороге.
   - Никто не может запретить заветы предков, и не тебе, чужак, нас учить! Великий Захур сказал нам, что если мы будем бить рыбу в нерест, то случится несчастье, но теперь Захур мёртв и несчастье нам больше не угрожает! - удивлённо пожал плечами вымазанный кровью и песком рыболов.
   - Да вас же вдвое стало больше за это время! Вы же убьёте всю рыбу, её не будет. Какое бРльшее несчастье можно себе вообразить? - Фрид ещё надеялся остановить кровавое безумие, но снотлинги больше не обращали на него никакого внимания.
   - Прародитель снотлингов всегда будет посылать нам пищу, если мы будем соблюдать древние обычаи, - только и кинула Фриду через плечо пожилая снотлингиня, - несчастье с нами случится, если мы забудем заветы предков! Ты не смеешь указывать нам, чужак!
   Фрид колебался не больше минуты. У него с собой не было ничего кроме плётки, которой он погонял моропа, но это не могло его остановить. Он размахнулся и ударил жёстко, с протягом. Затем ещё и ещё раз. Снотлинги, сбиваемые с ног ударами плети, заверещали, кто-то даже кинулся на Фрида с гарпуном, но отлетел в сторону от страшного удара. Фрид хлестал, не останавливаясь ни на мгновение. Вереск избиваемых перешёл в дикий протяжный вопль, а кровь снотлиногов смешалась с кровью убитых ими рыб. Уже не пытаясь сопротивляться, они, спотыкаясь, побежали к пещерам. Фрид, словно демон мщения, преследовал их по пятам. Он ворвался в гроты, продолжая охаживать плёткой всех, кто попадался ему на пути. Лицо его было перекошено гримасой бешенства. Избиваемые в полной панике носились по узким проходам и просторным залам пещер, пока, наконец, не сбились в безумное, копошащееся месиво, ревущее от боли и ужаса.
   Тогда он резко повернулся и пошёл к комнате Захура. На пороге его попытался остановить мальчик-поводырь, помогавший старейшине в последние годы жизни:
   - Нельзя, нельзя! Это дом Великого Захура! Он покарает всех нас, если ты осмелишься войти внутрь!
   Резко взвизгнула плеть, и поводырь отлетел в сторону, освобождая дорогу.
   Фрид вошел в келью. Крог, старый ворон, встретил его, приветственно захлопав крыльями, и легко запрыгнул Фриду на плечо. Ярость ушла. Среди книг, которыми были заставлены почти все полочки на стенах, было тихо и уютно. Фрид подошёл к стоявшему в углу бюсту, сделанному им когда-то из сырой необожжённой глины, и аккуратно стёр пыль с такого знакомого лица - лица покойного ныне друга. Он открыл шкаф, в котором Захур держал лечебные снадобья, достал пузырёк с кровью мантикоры и крикнул мальчику-поводырю:
   - Эй, Гнотл, живо сюда! Налей воды!
   Поводырь, спотыкаясь от страха, налил в кувшин воды, а Фрид добавил туда каплю мантикоровой крови:
   - Неси за мной кувшин! - приказал он, и вышел в зал.
   При его приближении избитые снотлинги заскулили, но Фрид, не обратив на этот скулёж ни малейшего внимания, произнёс:
   - Я хочу, чтобы каждый из вас запомнил, что Великий Захур поручил вас мне! В моей руке теперь жизнь и смерть каждого из вас. Я - Фрид из Залесья! Я вас караю и милую. Я ваш обычай и закон, Я ваше прошлое и будущее. И Я отвечаю за каждого из вас перед Захуром. Я не советчик вам, Я - доминус! Я - ваш хозяин!
   Крог на плече Фрида внезапно раскрыл крылья и трижды огласил своды залы своим карканьем. Снотлинги, охваченные ужасом, замерли, а Крог, подождав немного, вдруг чётко произнёс на гоблаке:
   - Такова воля Ворона!
   Захур - это и значило: "Ворон".
   Фрид подсел к снотлингам и начал быстрыми, уверенными движениями смазывать раны пострадавших разведённой кровью мантикоры. Пациенты тихо скулили и всхлипывали. "Одно слово, дети", - подумал Фрид.
   На следующий день он перенёс в свой кабинет в замке библиотеку Захура его коллекцию снадобий и бюст из необожжённой глины. Никто ему не препятствовал. Мятеж завершился.
  

* * *

  
   Он знал, конечно, знал, что с нобилями будут проблемы. Но город рос уже десятый год, и Фрид уже не мог лично командовать всем. Члены совета тоже не были выходом из положения. Да и, в конце концов, когда-то же снотлингам нужно было начинать делать что-то ещё, кроме тупого выполнения чужих приказов. Он тщательно присматривался к каждому рабочему, ловя в нём те искорки сообразительности, властности, решительности и напора, что можно было превратить в компетентность, ответственность и инициативность. Иногда он ошибался, но медленно, шаг за шагом он вычленял из способных учеников школ и хулиганистых заводил мальчишеских шаек, из пунктуальных исполнителей и хитроватых охранников тех, кто впоследствии мог составить сословие нобилей. Вначале он давал им небольшие поручения, затем, в зависимости от результата, либо возносил, либо оставлял в прежнем состоянии. Те, кто оказался менее способным, становились простыми надзирателями. Более успешные получали, в конце концов, статус Знатных Вороновой Башни - Нобилей Захур-Мигдала...
   ...Они прорвались к залу совета, наглые, пропахшие алкогольным дурманом и заявили свои требования. Точнее заявлял один - Радлак, бывший каменотёс, попавшийся на мелкой краже из замка. Фрид оценил тогда остроумное приспособление, сконструированное этим самозваным инженером и, ограничившись самым мягким наказанием, начал поддерживать его конструкторские способности. Но, верно, что-то в нём всё же оставалось от мелкого воришки. И вот теперь, нобиль Радлак, потолстевший и обнаглевший от свалившихся на него почестей, от имени делегации нобилей произносил на пороге зала совета тираду:
   - Ты, Доннинуз Фриз, ввёл в состав совета чужаков! Но более того! Ты вводишь в совет не только чужаков, ты ввёл в совет раба! - тут лицо Радлака перекосила гримаса ярости, и он ткнул пальцем в Грашаха. - А с тех пор, как ушёл от нас Великий Захур, в совете нет ни одного снотлинга! Это поношение для всех нас!
   - Выражайся покороче, Радлак, - нарочито тихим голосом, призванным завуалировать плохо сдерживаемую ярость, произнёс Фрид. Однако Радлак то ли не почувствовал скрытой угрозы в тоне доминуса, то ли пивные пары придали ему чрезмерной храбрости, но он продолжил:
   - Отныне и навсегда! Каждый, кто становится нобилем, становится членом совета! Любой другой может стать членом совета только после единодушного согласия всех членов совета! Только совет принимает решения! И решения совет принимает только единогласно!
   - Это всё? - Фрид уже сам удивлялся своей сдержанности.
   - Нет ещё! Я согласен сидеть на совете рядом с эльфом и ящером, - Радлак показал пальцем на Тень и Кальтотеалотеатля. Против Керба я тоже ничего не имею, всё равно скоро сдохнет, - он кивнул на болезненного вида псоглавца, прижимавшего к лицу платок, на котором медленно расплывались капельки крови, - но я не потерплю советов от раба-орка! Его место в цепях! В шахте! Всё!!!
   - А... Если я... Не соглашусь? - Фрид улыбнулся нобилям настолько мило, насколько мог в подобной ситуации.
   Радлак побагровел так, что даже природный зеленоватый оттенок его кожи перестал быть заметен:
   - Тогда я низложу тебя именем Захура, кровопийца! - взвизгнул он и шагнул прямо через порог зала совета. - Только настоящий снотлинг может стать для нас Вороном! Ты - не Ворон!
   Фриду даже не пришлось доставать плётку. Грашах, с грацией, которой трудно было ожидать от огромного орка, прыгнул к Радлаку и, схватив его просто за кожаный воротник плаща, метнул через весь зал в высокое стрельчатое окно. "Жаль витраж", - подумал Фрид, наблюдая, как разлетаются по всему залу мелкие зелёные и красные осколки. Он резко вскочил прямо на стол совета, подпрыгнул, и взлетел под купол:
   - Тот, кто хочет стать Вороном, сначала должен научиться летать! - он описал круг над залом и мягко приземлился на середине стола. - Напоминаю нобилям, что им, как и всем прочим, запрещено заходить в зал совета. И пусть судьба наглеца Радлака послужит в том уроком! Напоминаю также, что всем нобилям запрещено находиться в замке, если у них нет в замке дела. У вас сейчас больше нет дел в замке, Грашах, проводи нобилей!
   На этот раз прозрачный намёк был тотчас понят мгновенно протрезвевшими фрондёрами. Стоило только одноглазому орку развернуться в их сторону, как снотлинги, спотыкаясь о собственные плащи, с воплями кинулись бежать вон из цитадели, теряя башмаки на парадной лестнице.
   "Словно малые дети", - подумал Фрид. И, обернувшись к псоглавцу, добавил. - Керб, подготовь указ, запрещающий употребление пива и любых других горячительных напитков всеми снотлингами. Похоже, они чересчур чувствительны к алкоголю. А любого нарушителя пусть ждёт самая суровая кара, вплоть до отправки на месяц в каменоломни.
  

* * *

  
   Все эти происшествия, как и множество других, куда более мелких, воспринимались Фридом как простая рутина, неизбежная при управлении такими подданными, какими были снотлинги. Он и мятежом называл всё это с оттенком иронии. Поэтому то, что рассказал ему Тень, повергло его в настоящий шок. В тот день, когда он, казалось, достиг небывалого успеха, на него обрушился удар, равного которому не было за все двадцать лет его изгнания.
   Он стоял в пиршественной зале Рогатой Горы, той самой, где когда-то был убит Кальтотеалотеатль, его мудрый и скромный друг. Вокруг ещё были видны следы боя: воины только начали убирать тела убитых гоблинов. Прямо перед ним лежал обезглавленный труп атамана. Рядом лежала и голова. "Маленький и косой на левый глаз", - вспомнил Фрид. Наверное, это он убил Ящера. А прежнего предводителя они сами, скорее всего, растерзали за поражения.
   Фрид вновь посмотрел на эльфа. То, что говорил Тень, было чудовищно. Нет, это было невероятно. Он просто не мог представить себе, что Башня Захура, его любимый город, созданный с таким старанием и любовью за многие годы, теперь находится во власти озверевшей толпы, в которую превратились его милые и добродушные снотлинги. Он не мог поверить, что бунт откроет ворота города его врагам, и что те самые рогатые гоблины, которых он вот только что, казалось, лично стер в порошок в самом их логове, уже носятся по улицам Захур-Мигдала вместе с наёмниками, которыми командуют татуированный горх-варвар и орк-косоплет. До его поражённого сознания с трудом доходили слова Тени, что дома нобилей пылают, а их растерзанные тела толпа таскает по площадям, что его друга Дволина обезглавили, а Коболд попал в руки мятежников, и судьба его не известна. Что доблестный Грашах погиб под пылающими руинами собственного дома вместе со всей семьёй: скромной темноглазой женой-орчанкой и двумя милыми, вечно весёлыми дочерьми-щебетуньями. Не верилось, что сигнал к началу бунта мог отдать Грбаз, приказавший открыть и раздать всем желающим запасы пива и вин. И более всего не мог он поверить в то, что за всей этой смесью мятежа и предательства вставала тёмная тень его светловолосого земляка - Ларисса.
   - Послушай, Тень, - голос Фрида стал хриплым и каким-то незнакомым, - а как удалось спастись тебе? Ведь тебя они первым должны были уничтожить.
   - А им это почти удалось, Фрид. Я бы, наверняка, попался в ловушку и погиб, если бы меня не предупредила Мышь. Так что, в каком-то смысле, это ты спас меня. Я даже не представляю, как ты догадался, что она прирождённый разведчик.
   - Так же, Тень, как ты умеешь прятаться, как Коболд видит, что скрывается в толще пород, как Дволин... Как Дволин умел строить самые прочные стены. Это врождённое умение нашего рода, видеть сокрытое. Поэтому я всегда узнаю о твоём присутствии. Потому-то и Ларисса ты не смог вовремя раскусить. Просто он всегда знал, когда ты рядом, даже когда никто другой не догадывался об этом. А Мышь, она не разведчик, Тень, хотя она и может неплохо разведывать. Она - тайный убийца. И со временем станет совершенной в этом деле. Это - её... Родовая печать. Так что с ней тебе стоит держать ухо вострР. Так, Мышь?
   - Так, доминус, - Мышь поднялась из-за перевёрнутого стола, - я действительно убийца. Но... Я никогда не убью ни Вас, ни господина Тень. Мы, тёмные воины, умеем быть благодарными. А я благодарна Вам, что Вы не отдали меня этому мерзавцу Грбазу.
   - Я знаю, Мышь, и... Спасибо тебе, что спасла моего друга.
   Мышь поклонилась и, завернувшись в тёмный эльфийский плащ, присела у ног Тени.
   - Мы с Мышью попытались спасти других, но, увы, дом Грашаха уже пылал, а Дволин и Коболд были уже схвачены. Мы успели только вывести из дому жену и детей Дволина, да его племянника Гломли. Спасти родных Арзрага мы не успели. Их... Зверски убили...
   - Бедный Арзраг. В такие дни думаешь, что хорошо, что у тебя нет семьи, - Хрог стоял рядом, опираясь на свою секиру, и Фрид понял, что не заметил, как тот вошёл. Мысленно выругав себя за минутную рассеянность, столь недопустимую сейчас, когда от него требовалась предельная концентрация, Фрид обернулся к своим соратникам, подавленным новостями, но всё ещё ждущим от него какого-то решения, какого-то чуда, которое должен найти лидер в переломный момент:
   - Сейчас не время лить слезы о погибших. После победы мы оплачем мёртвых и собёрем для них погребальный костёр. Но прежде мы убьём всех, кто предал наше дело, кто предал Захур-Мигдал.
   - Фрид, посмотри правде в глаза, - грустно заговорил Тень, - нет больше Захур-Мигдала. И мы не сможем победить. Войска, стоявшие в городе, перешли на сторону мятежников, другие орты, возможно, тоже на их стороне. Я не уверен, что наши солдаты не начнут дезертировать, когда узнают об этом. В конце концов, на стороне врага наёмники и рогатые гоблины. В их руках лучшая крепость в этих краях. Ты сам её строил и знаешь, что она практически неприступна.
   - Мы победим, друзья, и вернём себе Башню Ворона. Ведь вРроны по-прежнему кружат над её шпилем, так, Мышь? - голос Фрида стал неожиданно твёрдым и обрёл пропавшую, было, уверенность.
   - Да, доминус, - ответила Мышь.
   - И чем нам поможет эта легенда? - пожал плечами Тень.
   - Нам поможет быстрота и решительность. Мы разгромим врага прежде, чем ему удастся закрепиться. Но для этого я вновь попрошу тебя, Тень, немедленно отправиться в путь.
   - Куда?
   - На плато, на котором нет ничего, кроме соли. Ты пойдёшь к одинокой скале. Ты должен будешь нанять огров. Всех.
   - И что мы им предложим? - вмешался Хрог. - Огры, безусловно, самые могучие из воинов, что можно найти в окрестностях, но они не станут сражаться за выпивку или пару мечей.
   - Да, что я им могу пообещать? - Тень по-прежнему недоверчиво смотрел на Фрида.
   - Ты придёшь на одинокую скалу и покажешь их шагготу вот это, - Фрид отодвинул чёрную, как смоль, прядь волос, прикрывавшую ухо и снял золотистого цвета серёжку, - держи её, Тень.
   - Ты... Ты отдаёшь это как плату ограм? - изумился Тень. - Но это ведь... От... Нит...
   - Я помню, Тень, помню. Но всё же это орихалк, просто кусок металла. А память о Нит я навсегда сохраню в своём сердце, как храню её локон. Он и сейчас со мной, каждую минуту. А это... Просто металл. Он не вернёт Нит, но он поможет городу возродиться из пепла.
   - Ой, боюсь я, что после того как огры возьмут штурмом город, от него вообще камня на камне не останется, - в голосе Хрога звучала растерянность.
   - Я надеюсь, что огров мы в город не впустим, - ответил Фрид. - Тень, ты с ограми должен будешь атаковать нижние ворота. Ты, Хрог, со стрелками Радлака поддержишь эту атаку огров.
   - А ты, Фрид, атакуешь верхние ворота?
   - А мы... Мы пойдём другим путём.
   - Через водопровод вряд ли удастся, Фрид, мы смогли уйти через него, но гоблины, что шли за нами, его теперь точно знают и не дадут тебе пройти там.
   - Нет, Тень.
   Тень внимательно посмотрел на Фрида:
   - То есть, я так понимаю, в замке есть ещё один потайной ход? А я, признаться думал, что знаю уже все секреты Захур-Мигдала.
   - Только тот, кто строил этот замок, знает все его секреты, друг... Только я да Захур. Да, там есть еще один потайной ход. И мы ударим через него по замку в тот момент, когда Ларисс будет занят борьбой с ограми у нижних ворот, на другом конце города.
   - А почему ты уверен, что он будет именно там?
   - Потому что единственное, что он может противопоставить ограм, это два горных тролля. Но, во-первых, из мятежников никто, кроме него, не сможет ими управлять. А во-вторых, он не рискнёт оставлять троллей одних, так как я также смогу взять их под контроль, если они будут без присмотра. Поэтому он спустится вниз к воротам. Я не сомневаюсь. А наша задача будет захватить замок и город и кончить их всех у этих нижних ворот. Надеюсь, мы успеем справиться раньше, чем огры разнесут все укрепления, - Фрид стоял перед своими соратниками и улыбался, однако, улыбка его скорее напоминала хищный оскал.
  

* * *

  
   На городской стене Захур-Мигдала в кровавом отсвете факелов стояли двое. Первый с ног до головы был закрыт доспехом из мягкой и прочной драконьей кожи. В прорезях для глаз на его шлеме светились багровым светом кроваво-красные рубины. Другой, обнажённый по пояс, был горхом-варваром, тело которого покрывала затейливая татуировка из прихотливо сплетённых магических символов. Те же символы украшали его шаровары, спускались по красным сапогам и горели багровым отсветом на затейливо закрученных рогах.
   - Значит огры... - произнёс Ларисс. - Не думал я, что Фрид пойдёт на такое.
   - Ярость хаоса проникла в его сердце и опалила его душу! - в словах варвара слышалась даже какая-то симпатия. - Он хочет победы и ради неё готов уничтожить город. Он грозит нам, дерзкий,.. как это у вас называется?
   - Показать клыки, - пробормотал Ларисс.
   - Вот-вот, он показывает нам свои клыки, - горх поднял руку, указывая на огромную фигуру, возвышавшуюся над толпой огров:
   - Это шаггот! Вот достойный противник для воина хаоса! Душа моя радуется предстоящей битве! Хочешь вина? Перед боем один глоток этого напитка пробуждает во мне всю ярость разрушения!
   - Ты что, забыл, что мы никогда не пьём вина, варвар? - в голосе Ларисса прозвучала нотка презрения.
   - Прости, забыл, - усмехнулся татуированный, - мы, горхи, вообще забывчивы. Ну что же, надеюсь, в бою ты сможешь добыть более подходящий тебе напиток! Ах-ха-ха!
   - И как он нанял столько огров? - недоумевал Ларисс. - Я недооценил его возможности,.. а что у верхних ворот?
   - Гоблины, у них сегодня новый атаман, Озагр, из тех, что сидел в шахтах. Он свирепый и высокий, почти с орка ростом. Неудивительно, что он стал предводителем рогатых.
   - А в замке?
   - В замке Мгадвар-косоплёт с парнями.
   - Если Фрид атакует верхние ворота, твой приятель может не успеть прийти им на помощь. Не нравится мне всё это. Наши позиции слишком растянуты, да и город горит, - Ларисс кивнул на столбы чёрного дыма, застилавшего кварталы за его спиной. - Может быть, отступить в замок?
   - Ну уж нет, я не стану загонять себя на позицию, из которой есть только один выход. Тем более, когда мой союзник - гоблин.
   - А что с водопроводом?
   - Завален, как мы и договаривались, но вода сквозь щели течёт, уморить жаждой нас не удастся.
   - А что это запылало? - Ларисс указывал на яркое пламя, языки которого выплёскивались прямо в низкое, закрытое чёрными тучами небо.
   - А это хоромы твоего приятеля Грбаза, - варвар зашёлся утробным смехом, - видел бы ты его лицо, когда он узнал, что его товарищи, которых он десять лет гноил в шахтах, пришли выразить ему своё восхищение! Ты не поверишь, он им ноги готов был целовать, ах-ха-ха-хах! Только они почему-то не оценили его преданных забот и разделили нашего несостоявшегося канцлера по суставам.
   - Какая мразь...
   - И шутник. Он, веришь ли, имел гарем - полсотни девочек, которых регулярно пытал на каких-то чудовищных станках. Один из этих станков стоял прямо в его кабинете. На нём его и порезали. Он верещал как свинья, и, поверь, смерть его не была лёгкой.
   - Я рад, что с ним покончено, Крон. Ощущение, что рядом с тобой предатель, весьма действовало мне на нервы. Спасибо тебе.
   - Не за что, мне это тоже было приятно. О... Похоже, они начинают атаку, - Крон указал на огричью лавину, с низким глухим рычанием пёршую на город. Впереди рассыпанным строем бежали свирепые низкорослые гноблары, за ними шестеро дюжих огров несли чудовищных размеров таран, а сзади, на голову возвышаясь над всеми остальными, горделиво шествовал шаггот, легко помахивавший исполинской дубиной.
   - Отлично, я вниз, к троллям, если огры сломают ворота, мы сможем удержать их в проходе.
   В этот момент короткий острый стальной болт, выпущенный из самострела, ударился о драконью кожу доспеха и со звоном отскочил.
   - Поберегись, Крон, - бросил через плечо Ларисс.
   - Пустое, - Крон лёгкими движениями сабли отбивал сыпавшиеся на него стрелы. - Клянусь своими рогами, стальным мухам не согнать со стены воина хаоса!
  

* * *

  
   Это был достаточно широкий проход, по которому могло пройти вряд четверо вооружённых воинов. Орта гвардейцев молчаливо и решительно следовала за Фридом и Мышью. Все солдаты этого подразделения или сами были нобилями, или имели родственников нобилей и надзирателей. Дома многих из них уже обратились в пепел, а семьи постигла участь горшая, чем смерть. Потому они были немногословны и яростны. За ними следовали ветераны из первой орты, принимавшие участие ещё в Великой Битве. За последние дни, когда до войск дошли известия о мятеже, только из этой орты не было ни одного дезертира.
   Фрид неожиданно замер. Вся долгая колонна с трудом, отдавливая друг другу ноги, остановилась, с напряжением вслушиваясь в глухую тишину подземелья.
   - Видишь, Мышь, эту щель? - Фрид махнул рукой на черневшую расселину в боковой стене. - Она ведёт в вентиляцию замка. Мне бы очень не хотелось, чтобы на выходе нас встретила свора наёмников Ларисса. Поэтому ты проберёшься в замок и проникнешь в мою комнату, и, если всё будет спокойно, постучишь по дверце шкафа, украшенного иглами мантикоры вот так, - он выбил на плече Мыши условную дробь. - Ты всё поняла?
   - Да, доминус. Но ведь об этом ходе никто не знает, кроме Вас, даже господин Тень был не в курсе...
   - Не стоит недооценивать противника, Мышь. Один раз мы уже это сделали. Не забывай, Ларисс тоже умеет чувствовать тайное, и, по-видимому, его способности куда больше, чем бывают обычно у младших офицеров, ну беги...
   Мышь бесшумно скрылась в боковом ответвлении, а колонна продолжила своё движение.
   Около выхода из подземного хода они прождали недолго. Почти сразу же условный стук сообщил им, что всё в порядке. Фрид нажал на рычаг, и шкаф, наполненный бесценным собранием книг, оставшихся после Захура, бесшумно скользнул в сторону.
   На пороге их встретила Мышь. Она улыбнулась и бросила к ногам Фрида аккуратно отрезанную голову орка с волосами, завязанными в косицы.
   - Это он когда-то продал меня в рабство, доминус, - сказала она. - Караул стоит только у ворот. Мы можем брать их голыми руками!
   Из угла спальни раздался жалобный писк:
   - Дом-мим-мус, простите меня! Это я виновата! Я пила запретное питьё! Простите меня! -Миршрах заливалась горьким надрывным плачем.
   Фрид глянул на разодранное в клочья платье Миршрах, на обезглавленное тело орка, лежавшее на его кровати, и произнёс:
   - Не плач, Миршрах, я не сержусь на тебя. Теперь всё будет хорошо.
  

* * *

  
   Озагр, новый атаман рогатых гоблинов, первым сообразил, что произошло, когда из ворот замка вывалились две закованные в кольчуги колонны пеших снотлингов, и одна из них устремилась вниз, где молотили друг друга могучие огры и тролли, а вторая двинулась к верхним воротам, которые охраняли его гоблины. Он как-то сразу понял, что случилось: каким-то неведомым способом враг захватил замок, и теперь наёмники у нижних ворот будут зажаты в клещи и уничтожены, а против них идёт второй отряд, который должен будет удержать их, если они надумают пойти в контратаку и помочь своим союзникам.
   "Как бы ни так, - подумал Озагр, - стану я ради них стараться. Бой всё равно проигран, а значит, самое время сваливать отсюда. Пусть эти парни сами разбираются между собой. Нам тут делать нечего!". И он быстро, насколько это было возможно, кинулся подгонять своих подопечных открывать ворота и давать дёру из этого города, где они уже и так погуляли всласть. Снотлинги-ветераны бежали за ними, но где им поспеть за бегущими гоблинами? И первым, быстрее всех нёсся Озагр.
   Неожиданно белая тень в чёрных доспехах преградила ему дорогу. Озаргу на мгновение почудилось, что это призрак, восставший из могилы, с глазами, алыми, как демонический огонь, но он тут же понял, что это орк-альбинос в чёрных доспехах стоит перед ним.
   "Один?" - мелькнуло в голове у гоблина, но он ошибся. За орком уже встала из-за гребня стена копий, справа и слева на склонах поднимались стрелки, а сзади, отрезая путь к отступлению, строилась в боевой порядок ветеранская орта.
   - А-а-а-а-а! - завопил Озагр, но крик его прервал резкий удар сабли Арзрага, разваливший его от плеча до пояса.
   - Бей! - полетел над расселиной приказ, и в тот же миг сотни стрел посыпались на сбившихся в кучу и охваченных животным ужасом гоблинов.
  

* * *

  
   Всё было кончено. Город продолжал гореть, и ветер сносил в ущелье клубы едкого дыма. Нижние ворота были обращены в прах вместе с соседним участком стены. Разбитые камни были завалены трупами наёмников и гнобларов. Прямо посреди руин на осколках ворот лежал труп шаггота, убитого Кроном. Тут же, рядом, уткнувшись рогами в алую пыль и подняв к небу невидящие глаза, лежал и сам Крон, разрубленный пополам ударом секиры Хрога. От троллей, которых только что увёл в замок Фрид, остались только следы чудовищных ударов на камнях, да трупы трёх огров, лежавшие неподалёку. Рядом, у развалов стены несколько исполинов бурно выясняли, кто же будет новым предводителем, а толпа гнобларов с безопасного расстояния смотрела на спор великанов.
   Ларисс лежал, оглушённый ударом огромной дубины, сбросившей его с плеч тролля. Драконий шлем с рубиновыми глазницами валялся тут же. Снотлинги из гвардейской орты уже связали мятежника по рукам и ногам. Тень подошёл к пленнику и долгим внимательным взглядом посмотрел на поверженного врага. Порыв ветра слегка дёрнул золотистую прядь, и острый глаз эльфа отметил, как что-то блеснуло под волосами. Он наклонился и ловким движением снял с уха изящную орихалковую серьгу, подобную той, что дал ему Фрид.
   - Отлично, - прошептал он, - отлично, - и пошёл к ограм. Двое из них лежали с разбитыми в кровь мордами. Остальные, не вступая в дальнейшие споры, уже признали верховную власть свирепого исполина, покрытого короткой рыжей щетиной.
   - Плата наёмникам-ограм! - громко крикнул Тень.
   Новый предводитель великанов повернул к нему маленькую голову и издал довольный рык. Тень подошел к нему и положил в огромную ладонь маленькую орихалковую серьгу. Огр довольно заулыбался и тут же приспособил серьгу вместо носового кольца. Затем он рявкнул, поднимая всю свою армию и, ни на кого больше не обращая внимания, потопал по дороге в сторону соляного плато. Следом за ним нестройной вереницей потянулись прочие огры и гноблары.
  

* * *

  
   - Так что же здесь случилось, Гнотл? - голос Фрида был тих и печален.
   - Ларисс обманул их, домимус, - заговорил Гнотл, - всех обманул. Грбазу он пообещал сделать его канцлером и каждый день дарить новую девчонку, по его выбору, и тот открыл склады с пойлом, роздал его рабочим и солдатам. Но мечты Грбаза, как я уже слышал, не сбылись: Ларисс выпустил рабов-гоблинов из шахт, они пришли в дом Грбаза и убили его. Ларисс обманул и нобилей, вначале он сказал им: "Фрид превратил вас в рабов, он украл ваши обычаи и привилегии. Я, именем Великого Захура, возвращу ваши привилегии. Вы будете заседать в совете, и я буду внимательно слушать каждого из вас". И многие пошли за ним. И пришли во дворец, и убивали всех, кто оставался предан тебе. Но затем Ларисс вышел к горожанам и сказал: "С вами обращались несправедливо! Фрид угнетал вас, а нобили и надзиратели ему в этом помогали. Вы работали двадцать лет, а что вы имеете? Вас лишь колотят за то, что вы ходите по дорогам так, как сотни и тысячи лет ходили ваши предки. Это не справедливо! Этого больше не будет, Я, Новый Ворон Захур-Мигдала, говорю вам это! Все, кто обижал вас, должны понести заслуженную кару". И горожане слушали это и кричали ему здравицу.
   Гнотл помолчал немного и продолжил:
   - Затем Ларисс сказал им, что они должны немедленно вернуть свои долги надзирателям. Сколько каждый за всю жизнь получил от них палок и плетей, столько должен вернуть. Всех надзирателей хватали на улицах и били до смерти. И даже после того продолжали бить. Их трупы потом невозможно было узнать. А затем горожане начали жечь дома нобилей. Я с женой и детьми спрятался в доме кожевенника. Он помнил, как я однажды вылечил его жену, сломавшую ногу, но и он ушёл грабить и жечь дома нобилей, а когда вернулся, хвастался перед нами бусами из стекла и новой одеждой. Тела нобилей, их жён и детей таскали по улицам, пока они не становились похожи на куски зловонного мяса, которое даже стервятники не станут есть. А мы сидели в подвале, пропахшем запахом кож, и с ужасом узнавали в обезображенных телах наших друзей и знакомых. И не было пощады ни тем, кто ещё вчера пошел за Лариссом, ни тем, кто от него отшатнулся.
   А на следующий день Ларисс сказал сельским жителям: "Снотлинги! Вольные дети гор и пустынь! Почему вы больше не ходите свободно по бескрайним просторам? Потому что Фрид кнутом загнал вас на фермы и поля, заставил разводить ему кроликов и готовить просяное печенье. Он заставил вас выращивать виноград и делать из него вино, ни капли которого вам никогда не давали попробовать! Вы тяжко работаете на полях и фермах, а те, которых Фрид взял в свой город, смотрят на вас свысока и только помыкают вами. Они кичатся своим одеянием из кож, которые добываете вы, но гнушаются вами, говорят, что вы смрадные животные, не достойные пройти через ворота города. Кого из вас не били палкой, когда вы хотели пойти на городской рынок после тяжкой работы? Кого из вас не унижали сытые бездельники, что именуют себя горожанами? А ведь это вы - настоящие снотлинги! Только вы сохраняете бережно обычаи ваших предков, от которых отказались те, кто за кусок легкого хлеба пресмыкается перед Фридом, поправшим любовь Великого Захура!"
   И толпы селян ворвались в город и жгли и убивали всех. И кожевенник, что укрывал нас, был убит за то, что делал одежду для простых горожан. И все его домочадцы погибли в тот день лютой смертью, а дом его стал грудой головешек. Но мы вновь чудом спаслись, выскользнув из того подвала, обожжённые и грязные. Из одежды на нас были одни лохмотья. И мы слились с толпой, так как в тот день не было на улицах никого, кто был бы одет в чистое, да и вообще не было тех, на ком было что-либо кроме лохмотьев. И только грязь по всему городу! И только дым от пожарищ! И лишь трупы гниют на мостовых. На кладбищах - страшное... Трупы вырывают из могил и сдирают с них кольца и бусы... И грязь, липкая грязь, пыль, засыпающая мостовые, и смрадный дух над городом...
   Уже после того, как мы ушли из Захур-Мигдала, в него ворвались рогатые гоблины и наёмники. Они хватали всех подряд: городских и деревенских. Ларисс разрешил им брать снотлингов в рабство, заковывать в железо и продавать работорговцам по меху браги за дюжину. Снотлинги разбегались и прятались по пещерам и чащобам. Так обезлюдил Захур-Мигдал! Погиб, погиб наш прекрасный город! - по щекам Гнотла текли слёзы.
   - Он совершил ужасное, Гнотл, - немного погодя заговорил Фрид. - Обмануть меня - доблесть для благородного лорда, ведь я равен ему по разуму, а ,возможно, и более разумен. Но он обманывал снотлингов. А это - мерзостно. Чудовищно обманывать ребенка, Гнотл. А снотлинги пока ещё глупые дети по сравнению с ним... Или со мной. Ничего удивительного, что он сумел пробудить в них ту стихию, которую я с таким трудом все эти двадцать лет пытался обуздать... Но город не погиб, Гнотл, город будет жить, и мы сделаем его ещё краше. Он станет белым, как снег на вершинах далёких гор. Мы облицуем дома ракушняком, и стены, и улицы его будут как из парного молока. А башни замка мы украсим прекрасным лазуритом. И он станет подобен весенней реке. Захур-Мигдал станет самым прекрасным городом на свете, Гнотл. Мы посадим деревья и кусты на пепелищах. И каждую весну город будет цвести тысячами разных оттенков. Он больше не будет городом-склепом. Это будет город-сад.
   - И Вы сможете это сделать, домимус? - в голосе Гнотла забрезжил слабый лучик надежды.
   - Мы сделаем это. Следуй за мной, Гнотл, - Фрид повёл его по крытой галерее. Гнотл послушно шёл за ним, и лишь когда они дошли до зала совета, замер на пороге высокого стрельчатого помещения.
   - Ну, что же ты застыл, Гнотл, заходи!
   - Но, доминус...
   - Ну же...
   - ...но только члены совета...
   - Ты теперь тоже член совета, Гнотл. Ты достаточно умён и обладаешь всеми другими качествами, чтобы принять участие в строительстве своего города. Ведь это и твой город, и ты тоже за него в ответе, так что не мешкай, входи.
   Как тяжело давались Гнотлу эти первые шаги! Он подошёл к столу и замер, глядя на высокие резные кресла. На спинке одного из них, с подлокотниками в виде голов ворона, восседала огромная чёрная птица. Она глянула на Гнотла огромным внимательным глазом, расправила крылья и взлетела вверх, под купол зала.
   - Садись здесь, Гнотл, - сказал Фрид, указывая на кресло с головами воронов.
   - Но... Это ведь...
   - Да это кресло Захура, семнадцать лет никто не сидел на нём. Семнадцать лет в совете не было ни одного снотлинга. Так кому же ещё, как не тебе занять этот трон? Садись, Гнотл, он твой по праву. Ты теперь не нобиль, не надзиратель. Ты теперь свободный член совета, Гнотл, равный среди равных. И больше не ломай язык, называя меня доминусом. Теперь я для тебя просто друг.
   - Мне кажется,.. что я ещё не готов... Ко всему этому...
   - Никто никогда не бывает к этому готов, Гнотл. И всем нам недостаёт знаний и умений. Приходится учиться на ходу. Но ты не глупее нас. И отваги в тебе нет недостатка. Ты ведь давно своим полуслышным шёпотом ухитряешься выказывать мне всё своё неудовольствие. Я думаю, это тоже талант.
   - Но, что я буду делать?
   - Для начала ты научишься управлять горными троллями. Это не сложно. У нас этим забавляются подростки.
   Гнотл смущённо улыбнулся и опустил глаза:
   - А я могу теперь спрашивать, если мне что-то непонятно?
   - Даже обязан. Более того, мы стараемся поправить друг друга, если допускаем ошибки.
   - Тогда скажи мне,.. друг, зачем нам левостороннее движение?
   - Ну, видишь ли, друг, - улыбнулся Фрид, - порядок на дорогах...
   - Нет-нет, всё это я понял уже давно, я имею в виду, почему это движение левостороннее, а не правостороннее?
  

* * *

  
   Ларисс, наконец, пришёл в себя. Доспех из драконьей кожи был с него снят, а сам пленник был так крепко связан по рукам и ногам, что не мог даже пошевелиться. Голова его гудела, а во рту чувствовался солоноватый привкус. "Да, если б не доспех...", - подумал он. Перед ним на небольшом табурете сидел Фрид.
   - Как забавно распорядилась судьба... - губы Ларисса были разбиты, нос свёрнут на сторону чудовищным ударом дубины шаггота, поэтому речь его была невнятной и несколько гнусавой. - Как... Забавно, что тот, кто столько лет боролся с диктатурой у себя на родине, кто чуть жизнь за это не отдал,.. стал... Жестоким диктатором и тираном... В изгнании...
   - Увы, брат, именно так. Что делать, если диктатура - единственный способ дать стране власть лучше той, что она заслуживает? Нам на родине это не нужно, мы даже, пожалуй, заслуживаем правителей более достойных, чем те, которые нами правят. А снотлинги... Что делать...
   - Может быть, просто оставить их в покое, и дать им шанс самим определять свою судьбу? Да и вообще, кто тебе дал право решать за них, а, изгой?
   - Бросить их на произвол судьбы? Тогда у них точно не будет шанса. Я и так не знаю, сколько нам ещё отпущено спокойных лет. Сто? Десять? Пять? Более сильные и могучие просто уничтожат их, как и многих других. И быстро. А право решать мне, как и прежде, дают совесть, чувство долга и,.. конечно, любовь. А поэтому я дам снотлингам шанс, я сделаю то, о чём просил меня Захур.
   - Да нет у них шанса... Нет, и никогда не было... И ты сам прекрасно знаешь почему, - Ларисс с трудом шевелил распухшими губами. - Виной тому... Орихалкум...
   - Неужели ты нашёл орихалк в здешних краях? - улыбнулся Фрид.
   - Нет... Не нашёл... И этот дурак Коболд... Так и умер под пыткой... Не сказав нам... Где он. Но я нашёл у него самородки, мне этого достаточно. Так что я точно знаю... Тут есть орихалк.
   - Бедный изгой решил, что может вмиг стать богатым... На что ты рассчитывал? Твои же наёмники первыми убили бы тебя из-за этого самого орихалка. Или ты уже спланировал, как и от них избавиться? Нанял бы огров? Ну, так и они поступили бы с тобой не лучше.
   - Это ты - ...изгой.., Фрид. А я - лорд, лорд Туманной Страны! - в словах Ларисса прозвучало нескрываемое презрение.
   - Ах, вот как... - Фрид задумался, - ну, тогда у нас вряд ли будет десять лет...
   - Не будет, изгой...
   - ...И всё происшедшее, конечно, не было стечением обстоятельств... Только игрой, притворством и обманом... Что ж, тогда ты не оставляешь мне выхода...
   - Не оставляю, изгой. Беги. Беги, пока сюда не пришли эскадроны рыцарей-драконов, беги, изгой!
   - Нет, Ларисс, я не стану бежать.
   - Тогда ты умрёшь! Великий Повелитель с наслаждением вырвет у тебя сердце. Ты умрёшь, как и все твои снотлинги! Ха! Они даже недостойны добывать орихалк для нас, они слишком слабы. Рабы-орки и тролли справятся с этим лучше. Мы очистим ущелье от этой мелюзги.
   - Кто знает, Ларисс, кто знает. Только вот хоть ты и лорд, пусть и пленный, да я ведь Высокий лорд, пусть и бывший. А потому я знаю то, что даже очень умным, но простым лордам Туманного края знать не положено. А не положено им знать секреты Божьего Гнева.
   - Ты... Не сможешь...
   - Смогу, Ларисс, смогу. В глубоких потайных шахтах под городом действительно очень много орихалка. Мы нашли его с Коболдом, но свято хранили этот секрет. Здесь одно из самых крупных месторождений, о которых мы когда-либо слышали.
   - Ты не сможешь... Дать ключ к судьбам мира... В руки этих... Дикарей.
   - Смогу, Ларисс. И если Великий Повелитель пришлёт сюда несколько эскадронов рыцарей дракона... Что ж, значит, будет у Великого Повелителя на несколько эскадронов меньше. И если для того, чтобы великие правители относились к нам, как равные к равным, мы должны будем поднять над головой Божий Гнев, что ж, мы поднимем его. Спасибо, брат, ты рассказал мне достаточно. А теперь, чтобы у тебя не возникло желания смущать народ перед казнью, тебе отрежут язык. А обрубок обработают ядом мантикоры. Чтоб не отрос ненароком. Да, той самой мантикоры, Ларисс. Захур тогда собрал не только её кровь. Увести!
   Двое снотлингов вбежали в комнату и, подхватив связанного пленника, потащили его вон.
  

* * *

  
   Небо было красно-коричневым, как всегда бывает в сезон ветров. И пыль в небе. И скрип на зубах. Только запах дыма всё еще не выдохся из города, да пепел всё еще носило по опустевшим улицам.
   За эшафотом стоял весь поредевший совет в одинаковых мантиях цвета воронова крыла, с капюшонами, подобными клювам: Фрид, Тень, Хрог, Арзраг да новички Гнотл и Глоин, последний занял место главного строителя вместо своего погибшего дяди.
   - Вот, возьми.., Нит бы, наверное, огорчилась, если б узнала, что ты её потерял, - Тень протянул Фриду маленькую орихалковую серёжку.
   - А чем же ты расплатился с ограми? - удивился Фрид.
   - У изменника была подобная. Ей и расплатился, - ответил Тень.
   - Спасибо тебе, друг... - Тени почудилось, что голос несгибаемого доминуса на миг дрогнул.
   К столбу на эшафоте был привязан Ларисс, неподвижными глазами глядевший на пламя, разгоравшееся прямо перед ним. Гоблин-палач и двое его подручных суетились около очага.
   Фарулх, осунувшийся и похудевший за последнее время, стоял рядом с ними, держа в руках свиток пергамента. Перед эшафотом собирались снотлинги, те, что решили после стольких дней кошмара возвратиться в Захур-Мигдал.
   - Похоже, весь город здесь, - шепнул Гнотл.
   - Начинай, - приказал Фарулху Фрид.
   Фарулх развернул пергамент и начал читать громким, но каким-то глухим и надломленным голосом, так не похожим на тот, которым он отгонял когда-то грязных деревенских снотлингов от городских ворот:
   - "За мятеж и измену..."
   Снотлинги стояли тихо и внимали каждому слову приговора.
   - А знаешь, друг, - еле слышно прошептал Фриду Тень, - ведь сегодня мы создаём ещё одну новую традицию, традицию публичных казней.
   - "...приговаривается к смерти! Сердце его будет вырвано из груди и сожжено пред его очами! Голова будет отрублена и сожжена! Все члены его будут усечены и всё, что было когда-то мятежником, бунтовщиком и изменником, будет сожжено!"
   Палач подступил к Лариссу, одним движением рассёк его грудь и выдернул пульсирующий мускул. В руке гоблина блеснул нож, и куски сердца упали в очаг, подняв огненный вихрь. Из груди Ларисса фонтаном брызнула кровь, но прежде чем закрылись его глаза, палач резко ударил широким ножом по Лариссовой шее, отделяя голову от туловища. Голова упала на помост и покатилась. Гоблин ловким движением ухватил её за длинные золотистые пряди и поднял над толпой. Снотлинги охнули, увидев выпученные глаза и рот, искажённый в последнем беззвучном крике. А потом голова также упала в очаг, и золотистые локоны вспыхнули, обращаясь в пепел. Палач рубил и рубил, отсекая руки и ноги обезглавленному трупу и бросая их в пламя. Последним в очаг полетел отрезанный язык, аккуратно прибитый к деревянной дощечке.
   Фрид глянул на членов совета. Хрог и Тень были суровы и молчаливы. В глазах Глоина горел мстительный огонь, а Арзраг, спрятав лицо в капюшоне, беззвучно рыдал, оплакивая тех, кого никакие казни не могли вернуть к жизни. Маленький Гнотл стоял, покачивая головой, и в его умных, сосредоточенных глазах Фриду показалась та тень мудрости, которую он когда-то увидел в очах Захура. "Нет, не зря он тогда сделал его своим поводырём", - подумал он.
   Очаг ещё тлел. Фрид подошёл к краю эшафота и обвёл взглядом собравшихся. Где-то наверху он услышал шорох крыльев - это в небе парили вРроны - бессменные стражи Захур-Мигдала.
   - Слушайте все! - начал он. - Чужая воля ввергла нас в бездны отчаяния и разрушения. Великие властители, о которых говорил Захур, узнали о нас. Мы больше не будем прятаться, ибо они знают, где мы, и кто мы. И нет нам другого выбора, кроме как победить или погибнуть, ибо живём мы на земле, которая богата орихалкумом! - Фрид спиной почувствовал, как удивлённо переглянулись члены совета.
   - Да, орихалкум, минерал величайшей магической силы и огромной цены. И он нужен им, а потому они сделают всё, чтобы захватить это ущелье, и тогда снотлингам не останется места в этом мире, и они умрут. Но орихалк, который должен был убить вас, станет вашим спасением. Из него я, Фрид из Залесья, доминус Захур-Мигдала, создам Божий Гнев, оружие, сметающее горы! Мы остановим врага! Но чтобы стать сильными, нам придётся работать так, как не работали мы все эти двадцать лет! Мы должны восстановить город, мы должны вновь вырастить виноградники и отстроить кроличьи фермы. Мы должны построить плотину в верховьях реки и оросить террасы, чтобы вырастить больше проса и ржи. А ещё нам предстоит выстроить новый город из белого камня в долине и проложить к нему дорогу, вымощенную шлифованными плитами!
   Запомните, у нас много, очень много работы, и мало, очень мало времени! И потому мы не будем тратить его на то, чтобы убеждать тех, кто не способен видеть хоть на шаг дальше собственного носа. А потому с сегодняшнего дня все наказания удваиваются! И тем, кто не будет ходить по левой стороне дороги, отныне будут вырезать ремень из спины! В два пальца шириной! И завтра же все подростки должны пойти в школу!
   - Фрид, там сейчас пепелище, какие занятия, - прошептал Гнотл, - и из учителей многих убили.
   - Тогда завтра занятия пройдут в замке, и если не хватит учителей, то ты сам, Гнотл станешь учить, а если надо, то и я тоже! Ведь это нам уже не в первый раз, верно? Но школа будет работать! И здание школы в городе мы восстановим в первую очередь. Потому что нам нужны умные и образованные, а не глупые и невежественные! Потому что нам нужны сильные и крепкие, а не слабые и тщедушные. Потому что нам предстоит зубами и когтями бороться за наше место под небесами! И никто, никто нам не поможет, кроме нас самих.
   Испуганные снотлинги сбивались группами и дрожали под начинавшим моросить дождём. Они понимали только то, что ужас почему-то не ушёл, что наказания будут ещё тяжелее и что жизнь их станет ещё беспросветнее.
   - Такова воля Захура! - закончил Фрид.
   - Захур помнит о нас! - толпа рухнула на колени.
   "Совсем, как дети", - подумал Фрид, и сердце его сжалось от жалости.
   - А теперь все быстро домой, и размножаться! - крикнул он. - Потому что стране нужны работники и солдаты!
   "У них будет шанс, - думал Фрид, - у них будет шанс, потому что у них был Захур, потому что у них есть Гнотл, и, главное, потому что у них есть я. И хоть на все задуманное нужно ещё очень много времени и сил, я всё это исполню. И, да, хорошо, что вампиры бессмертны".
  
  

3 - 9.03.2011. Киев.

  
  
  
  
  
  
  
  

2

  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"