Мантелл брел вдоль берега на восток. Повторяя путь, ранее проделанный Суггетом, он миновал крохотную лагуну и разбитые останки. Из-под камня на мистика зыркнул глазами таинственный обитатель, но выйти не решился. Мантелл недолго постоял у сгнившего каркаса, пощупал влажное дерево, а потом двинулся дальше.
Он шел, наступая на свою тень.
Берег был безлюден. Все, кто мог, суетились вокруг таинственной башни. Солнце, казалось, намеревалось расплавить скалы.
- Настанет день, и мы до тебя доберемся, - он наставил палец на светило, - раньше мы это умели, и скоро снова сможем!
Ответом ему был шум моря и крики острокрылых птиц.
- Мы посадим тебя в клетку, и вся твоя сила пойдет на наше дело, - уже тише произнес он.
Никто не выскакивал из-за камней со смехом, никто не хлопал сзади по плечу.
За утесом оказалось, что остров закончился. Из воды вставали столбовидные скалы, коричнево-багровые в закатном свете. Их подбитые морем колонны покрывала влажная зеленоватая слизь, но водоросли не могли забраться слишком высоко и высыхали, оставляя на верхней увлажненной границе узкую серо-бурую полоску.
Мантелл подошел к самой воде и сквозь прозрачную зыбь различил лежащие на дне камни. Глубина была невелика.
Маг уселся на валун, чтобы стянуть сапоги и вообще немного разоблачиться. Сюда, на полосу суши между морем и утесом, солнце уже не дотягивалось, зато вода вблизи каменных столпов переливалась и сверкала.
Мантелл встал. Камни укололи ступни, попытались вывернуться в стороны. Маг медленно подошел к воде и ступил в искрящуюся прозрачность.
Океан был прохладным. Мистик постоял полминуты, а потом двинулся к столбам. Мантия лежала свернутой на прибрежной гальке.
Скалы гасили и без того слабые волны. Мантелл добрался до ближайшей, в двух десятках ярдов от берега. Ее грани были шероховатыми, в трещинах и сколах, и солнце не нагрело их.
Маг развернулся, чтобы идти дальше, и новый остров, будто сложившись из фрагментов окружающего пейзажа, вдруг проявился с восточной стороны, где из воды поднималась белая коса.
Мантелл заторопился вернуться и продолжил путь через подтопленный перешеек. Остров отсюда не просматривался совершенно. Лишь взойдя на косу, по обе стороны которой в воде колыхались длинные ленты водорослей и торчали каменные гребни, он увидел его снова - нагромождение камня и светлого песка, раскрашенное зеленью широких листьев. Остров едва ли был больше площадки птеродромоса. Берег затеняли пальмы, а среди скал на вершине торчал длинный толстый шест.
Когда-то давно отец взял Мантелла с собой в жаркий Кинджрамалун. Будущему мистику было пять лет.
Одним из вечеров они шли вдвоем по берегу, впереди пылал закат, солнце садилось прямо в воду, а в небе клубились башни облаков, раскрашенные заходящим Даларионом.
- Лет сто назад тут еще было полно пиратов, - говорил отец. - Мой прадедушка - а твой прапрадедушка - и сам любил попугать беспечных. Не веришь?
И он рассказывал про прадедушку, который стал настоящим пиратом - то есть, хорошим пиратом, - и гонялся за злобными пиратами на своем корабле, Вингилотэ.
И в эту минуту, будто по волшебству, из-за далекого острого мыса появился парусник.
- Смотри! - крикнул отец. - дедушка ходил на таком же.
Корабль шел величественно и спокойно. Он двигался куда-то на юго-восток, и, может быть, это Маэльстром возвращался в Зеленое море, где, как известно всем, ловцы собираются на островах Гораджиа и Сангрет, чтобы похвастаться друг перед другом добычей, похвалиться похождениями... Купить или продать рабов. Вот бы хоть одним глазком...
Они с отцом махали руками, приветствуя команду, а потом провожали корабль взглядами, пока тот не скрылся из виду.
Мистик стоял на одном месте.
Сгорбившись, он глядел и глядел куда-то в песок, а потом вздрогнул и медленно побрел к островку.
Небо успело потемнеть, но здесь, над островом, с ним тоже произошла перемена. Оно сделалось сизо-лиловым, и в нем висела зеленоватая, необычно большая луна, и она как будто не давала света.
Над океаном поднялся туман. Клубящиеся полосы расползлись над водой, и меж ними проступил силуэт корабля.
Корабль слегка покачивался на воде, паруса были спущены, книзу тянулась темная якорная цепь. Что-то двигалось в туманном лабиринте, направляясь к острову. Призрачная лодка с людьми. Она мерцала, достигнув границы туманной завесы, исчезала и появлялась снова вдали от нее, и снова начинала свой бесконечный и безнадежный путь к острову.
Мантелл наблюдал, не отрываясь, пока что-то не наступил на что-то острое. Выругавшись от неожиданности и попрыгав на одной ноге, он присел, чтобы рассмотреть колючку поближе. В песке лежали две одинаковые ракушки величиной с горошину. Мантелл подобрал их, подержал в ладони, и убрал в карман на поясе. Ракушки были гладкие и красивые.
Когда он снова обратил свой взгляд к туману, ни корабля, ни шлюпки там не оказалось.
Мантелл преодолел последние ярды косы и ступил на песок острова.
Никто не следил и не шел за ним.
Мантелл приподнялся на ворохе пальмовых листьев. Шагах в шести от него, на бугристом валуне восседала белая птица.
- Привет, - сказал он хриплым спросонья голосом.
Птица повернула голову и посмотрела на человека.
- Есть новости? - снова спросил Мантелл.
Птица не ответила. Еще раз недоверчиво оглядев мага, она спрыгнула с камня и заковыляла к воде.
Мантелл встал, оглядел примятые и разметанные листья, широкие, желтеющие с краев. Хотел отряхнуться, да отряхивать было нечего. Песок - и тот не забился в складки рубахи и штанов.
Утро, судя по всему, было довольно позднее, но с этой стороны сохранялась приятная тень. Вода искрилась и слабо колыхалась, отбрасывая блики на замыкающий бухту высоченный клиф. Остров отступал к северо-востоку, и его утесы тянулись еще на полмили, прежде, чем край скрывался за изломом мыса.
У косы мистик обернулся, еще раз оглядывая свое ночное прибежище. Торчащий из скал обломок очень уж походил на мачту.
- Ладно, - буркнул Мантелл, после чего вернулся и принялся обходить островок по берегу.
Там он и встретил незнакомца. Человек с рубленым лицом, в неказистой серой мантии, сидел у одинокой пальмы, а знакомая белая птица устроилась перед ним на торчащем из песка куске дерева.
- Доброе утро, - сказал незнакомец.
- Доброе утро, - повторил Мантелл, нахмурившись, - А вы кто? Что здесь делаете?
- Что и все, - махнул рукой незнакомец, - отдыхаю, не найдя другого занятия. Я из Свода странников.
Мантелл хмыкнул.
- Похоже, я мешаю уединению.
Странник не ответил, лишь пожал плечами.
Оставив его сидеть себе дальше в уединении, Мантелл возобновил обход и почти сразу наткнулся на грот. Его зев выходил к открытому океану, и, находясь внутри, можно было видеть лишь бескрайнюю воду. Через окно в скальной крыше проникал свет, и оттуда же выглядывала верхушка круглого деревянного столба, основанием частично погруженного в песок.
Мистик провел внутри, должно быть, не меньше четверти часа. Дело шло к полудню, когда он повторно перешел косу и добрался до мантии и сапог, что лежали на том самом месте, где были оставлены минувшим вечером.
Снятую рубашку он обвязал вокруг пояса, обулся и пошел назад, к цивилизации, неся в руке мантию, скатанную до состояния валика.
На полпути к людям она и нашла его.
- Так-так, - произнесла она с усмешкой. - Кто-то соскучился по морю.
Он взглянул на нее. Скорее всего, заметил издалека, но внешне никак не отреагировал. И сейчас промолчал.
Женщина встала, прислонившись к прохладной стене утеса. Находиться в тени было приятно, а прямо впереди, в десяти шагах, творилось загадочное на первый взгляд действо.
У воды, чуть не доставая до кромки прибоя, высилась пирамидка из камней, гладко обкатанных водой и других, более угловато-неровных. Пирамидка - хотя, возможно, правильнее было бы назвать это кучей или грудой - медленно росла. Раз в минуту, или реже, на вершину водружался очередной блок, а затем начинался поиск следующего булыжника.
Она присела у скалы на корточки, и через минуту поняла, что больше не продержится. Некоторое время держалась, не двигаясь, наблюдая, как совершается нечто, какой-то древний ритуал. Потом достигла предела и поднялась, сгибая и разгибая ноги, наслаждаясь развеивающейся болью. Подошла к пирамиде, потрогала верхний булыжник. Теплый. Похоже, как раз одного не хватает.
Он подошел и положил его на вершину. И отступил на шаг, любуясь своим творением.
Ранни расстегнула пряжку и бросила пояс на гальку. Сейчас она смотрела только на море, намеренно не подглядывая за действиями Мантелла.
Они вошли в воду почти одновременно.