Хорошавин Сергей Aka Nukecat. Опричник I I I

Опричник III

Оружейный барон

...

-- Противоштурмовая пищаль у тебя вышла знатная! -- сказал я Андрею Чохову, -- Осталось только матрицы для ковки барабанов сделать, чтобы они дешевле топора нам обходились, но этим Тумай займется, а для тебя иная работа есть. Надобно мне тяжелую пищаль сделать, да чтобы не в две дюжины зарядов, а все пять. Подумай, как уложиться в пуд веса, а лучше три четверти.

-- Под какую пулю? -- уточнил Чохов.

-- В пять золотников, как у скорострельной пищали калибром в две седьмых вершка.

-- Заряд такой же?

-- Такой же, в три золотника, -- ответил я. -- Но имей в виду, позже потребуется еще и вариант для флота, с зарядом в пять золотников. Конструкция та же, а калибр иной, в треть вершка: там не столько дальность важна, сколько возможность пробивать навылет фальшборт и надстройки. И ствол быстросменный. Уложишь всё в два пуда -- отлично, но и три, тоже сносно, на корабле вес не столь важен...

-- Сколь скоро надобно?

-- Быстрый результат мне не требуется, куда важнее отработать конструкцию и технологию производства. Заниматься этим самому нет возможности -- времени нет, а тебе нужно опыта набираться. Использовать готовые решения ты уже научился, теперь пришла пора своей головой думать...

-- Понял, исполню...

-- И вот еще что: сперва поработай над вот этой штукой, -- я взял лист бумаги и набросал несколько эскизов -- Вещь простая, ничего нового в ней для тебя нет, но славу по всей Европе принесет русскому оружейнику Андрею Чохову...

-- Барабан с ударным механизмом, цепная тяга внутри створки, кольцо вместо спускового крючка. Это вроде револьвера в шкатулке выходит? -- уточнил Чохов.

-- Не только в шкатулке, коль снаружи кожей сафьяновой обтянуть получится портмоне знатное, а внутри револьвер, так что каждый вельможа или купец непременно такую игрушку захочет.

-- Вещица занятная, но мыслю, немцы глянут, как сие устроено, а опосля учнут сами делать!

-- Это вряд ли, на барабан сталь особая пойдет! -- сказал я, но, увидев как Чохов сообразив о чем речь, сразу погрустнел, успокоил его. -- Таких безделиц не особо много нужно, да и металла там чуть, не разоримся. Калибр пули делай в одну шестую вершка, заряд в треть золотника. Коль диаметр барабана в половину вешка будет, толщину стенок большее двадцатой доли не выйдет сделать, а значит ни бронза, ни толедская сталь, ни кызылбашский булат полного заряда не сдюжит.

-- Верно, если с закалкой и отпуском промашку дать, так у меня и конвертерная сталь трещинами шла при первых же выстрелах! -- сказал Чохов.

-- Работа несложная, но мне нужно с десяток таких через месяц, чтобы ювелиры успели из отделать достойно, так что я тебе несколько мальцов в помощь пришлю. Заодно и научишь их своему мастерству, да и веселее будет. Опять же с тяжелой противоштурмовой пищалью быстрее дело пойдет...

...

После обеда я показал Чохову мастерские и цеха, рассказав о возможностях нашего производства, а так же посоветовал очень вдумчиво обсуждать возникающие в процессе проблемы с Иваном Васильевичем Кожемякиным, а коль не сможет ничего присоветовать, так обращаться ко мне, но лишь в самом крайнем случае. У меня же и своих забот хватало: кроме доработки конструкции двигателя внутреннего сгорания для шхун, предстояло заняться работой с геологическими образцами, которые во множестве пылились на складе. В этом году группы, посланные в Финляндию, Карелию и на Каму поработали на славу, осталось только обработать результат их трудов и выбрать месторождения, которые будут разрабатываться в первую очередь.

Впрочем, кроме этого есть и масса иных забот, те же прессы или станки всё одно без моего участия Тумай не закончит. Иван же Кожемякин, в качестве помощника, мне и самому требуется, нам с ним двигатель до ума доводить. Работать-то он работает, но пока с экономичность с долговечностью не радуют. Но вдвоем с ним мы быстро управимся, после чего займемся новым электрогенератором, для гидроэлектростанций на реке Тулеме. Их там две будет, каждая мощностью в мегаватт с четвертью, так что генераторов потребуется как минимум по дюжине на каждую -- агрегаты мощнее ста киловатт нам пока не зубам. Заодно большую часть старых, десятикиловатных, на Запасном пруду заменим, а снятые с плотины отправим на Каму. Чистую медь получать гальваническим способом куда выгоднее, чем тратить на нее селитру, да и результат лучше.

...

Доводить до ума станок для производства широкой парусины Кожемякин закончил только к началу января, однако потраченное время того стоило! Парусное полотно теперь у нас просто загляденье -- ровное, прочное, шириной в сажень и два вершка. Кроме того, есть возможность в широких пределах менять и плотность ткани, правда пока не в процессе работы, а при заводской настройке станка, но, тем не менее, это позволит выпускать, в том числе и материал для штормовых комплектов парусов.

Естественно на полноценный автоматический процесс мы замахиваться не стали, так что при срабатывании уточной нити в шпуле станок будет останавливаться, после чего ткач будет заряжать его вручную. Однако вся остальная работа выполняется без участия человека, так что один работник может обслуживать несколько станков. Нужно только их сделать, что впрочем, вопрос времени... и сырья, потому как производительность получилась такая, что я всерьёз задумался, а хватит ли нам того, что мы запасали в течение трех лет хотя бы на год работы дюжины подобных ткацких машин. Подозреваю, что вопрос с сырьём придётся в первое время решить закупками у соседей, а самим уже этим летом озаботиться расширением площадей под лен и коноплю. В том числе на Волго-Ахтубинской пойме, где масса бросовой земли пригодной для выращивания конопли. Качество пенькового волокна будет, скорее всего, не столь высоким, как на севере, но таковое нам требуется лишь для выделки парусины, а на производство дешевой, массовой одежды пойдет любое.

В целом я был доволен и отсчитал Кожемякину за труды тысячу рублей новыми серебряными полтинниками, которыми со мной рассчиталась казна, да ещё с каждого изготовленного станка положил ему выплату в пятьдесят рублей. По мне так это самое выгодное вложение денег. Большой Государев дьяк Монетного двора и по совместительству Ректор Московского университета к сомнительным удовольствиям абсолютно равнодушен, так что можно быть уверенным, что деньги пойдут фактически на финансирование русской науки.

Кстати, с хлопком в этом году персы меня вполне ожидаемо подвели -- привезли меньше на треть. Впрочем, об этом они загодя предупреждали! Зато алмазов втрое против прошлого года, причем втрое -- по деньгам, а по количеству в двадцать с лишним раз, потому как темные камешки с вкраплениями мало кому интересны и от того весьма дешевы, вот персы и постарались их все нам сплавить. Рис и семена клещевины они тоже доставили, а в качестве оплаты взяли в основном медные деньги, светильники, чугунные котлы, да стальной листовой прокат, сильно подозреваю, что на доспехи.

Необходимо ускорить работы по тяжёлому прессу. Себестоимость штампованных кирас и шлемов будет прилично ниже кованных, так что у меня будет, что предложить следующим летом персидским купцам, да и не только им -- те же кирасы можно поставлять раза в три дешевле, чем делают местные, при куда более высокой прочности и при этом иметь прибыль в триста процентов. Хотя задача по отработке пресса даже Тумаю не по зубам, пусть он фрикционный молот с моей подачи кое-как осилил, но паровой пресс пока для него "темный лес".

...

-- Сколько смеси осталось? -- спросил я Ивана Васильевича.

-- Пять штофов, да еще бутылка с лишним! -- ответил Кожемякин, глянув на уровнемер, на боку топливной емкости и посчитав в уме, сказал, -- А вроде уже не плохо! Меньше четырех с половиной ведер за час и это на предельной мощности в пятьдесят пять лошадиных сил!

-- Неплохо! -- сказал я. -- Теперь осталось проверить, сколько двигатель на экономичном ходу до первой поломки проработает. Останавливай, да вели ребятам сменить кольца цилиндров, а потом пусть прикатят пару бочек со спиртом: не на скипидарной же смеси его три недели гонять!

-- Это я вмиг, а потом чем займемся?

-- Пока движок работает, я образцами с Финляндии и Карелы займусь, да заодно моих ребят чуток поднатаскаю, вот для тебя есть задачка куда как интереснее! -- сказал я, и взял свинцовый карандаш, лист бумаги и начал делать набросок. -- Полотна ныне много будет, а вот одежду шить из него вручную не дело, так что смотри: сие игла особливая, а это челнок с нитью, твоя же задача сделать машинку для шитья -- механика для тебя дело привычное...

-- Это как раз по мне!

-- Вот и хорошо! А для полного счастья имей в виду: с продажи каждой машинки будешь получать двадцатую часть её цены! Продавать мы её будем не только тут, но и по всей Европе и если сам понимаешь, там она поначалу будет пятеро, а то и вдесятеро дороже стоить, чем нам обойдется!

...

Вечером решил просмотреть часть отложенным ранее книг из числа присланных мне Андреем Везалием. Первым открыл лионское издание предсказаний французского алхимика Мишеля де Нотрдама, более известного в моем времени как Нострадамус. Полистал немного, остановился на тридцать пятом катрене первой центурии, и задумался...

До первого июля еще немало времени, и я вполне смог бы предотвратить смерть французского короля на турнире от руки Габриэля де Лоржа, графа де Монтгомери. Вот только не факт, что это событие вообще состоится: из-за моего вмешательства Мария I Тюдор осталась жива и война с Францией могла сложиться совсем иначе. Кстати, что-то не припоминаю, чтобы среди новостей европейской политики, которые я велел своим людям собирать самым тщательным образом во время нашего пребывания в Антверпене, сообщалось о взятии французами Кале! А ведь этой английской крепостью на побережье они в моей истории овладели еще в январе прошлого года. Хотя есть вероятность, что данное событие к тому времени уже не было не для кого новостью...

Непростая получается ситуация! Грех не использовать такую возможность, но и "сесть в лужу" как один из шарлатанов-предсказателей, не хочется. Пожалуй, сделаю ко я так: пошлю своего человека, сносно говорящего на латыни, из числа людей Чалмата, во Францию с письмом-предупреждением, но дам ему наказ вручить оное только после турнира и смерти или ранения короля...

...

Моим планам заняться образцами с карельских месторождений не суждено было сбыться: с северных выездных ворот прибыл вестовой и доложил, что по зимнику прибыл князь Дмитрий Вишневецкий с казаками, да государевыми людьми и ждут меня немедля. Добравшись до карантинного двора, на котором в свое время размещался Густав Ваза со своим наследником и адмиралом шведского флота, я поприветствовал дорогих гостей. После чего распорядился готовить добрый ужин, а пока суть да дело, собрать для нас на скорую руку перекусить и само собой выпить: разговор предстоял явно долгий.

Казаков с Байдой прибыло, пожалуй, больше сотни, причем все как один разнаряженные, в шубах крытых парчой и шитых золотом, да серебром, с жемчугами и каменьями. Явно царские подарки! Среди них и старые знакомцы: Михаил Ескович, Нечай Ртищев и Андрей Щепотев. Сопровождали их государевы казачьи атаманы Ляпун Филимонов и Михаил Черкашенин, тоже о своими людьми. И что уж совсем неожиданно -- Сусар Федоров, еще не так давно сидевший в осажденном Азове! И в довершение всего -- думный дворянин Игнатий Вешняков и посольский дьяк Андрей Щелкалов. Состав "тесной компании" был замысловат донельзя, что буквально намекало, на то, что намечается нечто грандиозное и небывалое!

Так и оказалось: Иван Михайлович Висковатый при нашем прошлогоднем разговоре ни коим образом не упомянул, что в начале прошлого года в устье реки Псел, впадающей в Днепр, по указу Государя возвели городок, который теперь позволял "промышляти на крымские улусы". А ныне он повелел Дмитрию Вишневецкому строить суда на Северском Донце, да идти судовой ратью на Керчь. Даниилу Адашеву строить суда на реке Псел и идти до устья Днепра, а далее Черным морем на Перекоп. Казакам же Сусара Федорова и Михаила Черкашенина воевать крымские улусы со стороны Азова, а Игнатию Вешнякову ставить крепость, на острове что против устья Северского Донца.

Зачем они ко мне пожаловали, недвусмысленно говорила Государева грамота, в коей Иван Васильевич повелевал: "...не мотчая отлить и отделать с лафеты, сколько мочно легких единорогов, ядро в шесть гривенок, да припас картечный для них, да зелье доброе, да ручных пищалей сколь есть собрать...". Пока Андрей Яковлевич Щелкалов читал эти строки, я отметил в углу несколько окованных железом сундуков! Помню из подобных, подчиненные Федора Сукина мне деньги за ядра отсчитывали. Занятно...

Не зря я запас пищалей попридержал: теперь без всякой спешки обойдусь, тем более что лафетов мы наклепать можем быстро, да и шестигривенковых стволов за отпущенное время отольем хоть сотню, хоть две. Впрочем, столько и не требуется: думаю, что Вишневецкому хватит и двух десятков, да столько же донцам, а вот Адашева они и так есть в наличии из числа поставленных ранее. Разве что для Игнатия Вешнякова нужно будет отлить крепостной комплект из чугуна, но все одно успеем, теплый цех у нас есть -- можем в земляные формы и зимой лить!

На деле оказалось, что в своих расчетах я ошибся: для одних только детей боярских и стрельцов Даниила Адашева, что пойдут судовой ратью по Дону на двух сотнях чаек, потребно как минимум столько же шестигривенковых десантных единорогов. Причем картечных зарядов они хотят к каждому стволу по сотне, так что работы у нас будет невпроворот! Вишневецкий же хочет еще дюжину двенадцатигривенковых десантных единорогов, но на этом его запросы не исчерпываются. Подаренные в прошлом году бомбы с шеддитом он использовал весьма удачно: разбил ими борта двух подвернувшихся под руку турецких галер. А после того как османам пришлось выбросить тонущие суда на отмель, казаки взяли их на абордаж и перебив команды, освободили гребцов, захватив при этом неплохую добычу.

Так что теперь Дмитрий Иванович желает прикупить подобных зарядов по сходной цене, вдвое, а лучше вчетверо супротив прежнего. И вот с этим уже сложнее -- нет их у нас вовсе и сделать не успеем. Нормальные инерционные взрыватели к этим боеприпасам так и не успели отработать, не было у меня времени, но есть мины с простыми и надежными накольными взрывателями. К тому же вышибной заряд у них куда меньше, а вместо шимозы и шеддит пойдет. Разве что придется дать Вишневецкому пару инструкторов из числа пушкарей, умеющих ими стрелять, чтобы обучили казаков оной премудрости.

А вот по части ручного стрелкового оружия я Дмитрия Ивановича, пожалуй, порадую: старые противоштурмовые пищали с литыми бронзовыми барабанами, которые Андрей Чохов делал для испытаний, мне не к чему. Механику перезарядки мы за зиму сумели кардинально упростить, да и ударно-спусковой механизм переработали изрядно, так что продам ко я их Вишневецкому, на радость казакам, на горе крымцам и османам. Огневая мощь у них такая, что после первого применения противник даже отрядом в две-три сотни будет в ужасе уносить ноги от дюжины казаков! А то, что временами клинят или осечки дают, так передернуть затвор дело секундное -- это не в пример быстрее, чем с дульнозарядной пищалью возиться.

...

Всю субботу и воскресенье мои "кухонные мужики" трудились без продыха: прощальный пир, данный мной Дмитрию Ивановичу Вишневецкий и государевым людям, растянулся на два дня. Впрочем, они и раньше не особо отдыхали -- мои гости прибыли аккурат через пять дней после Рождественского поста и ни в чем себе не отказывали, сделав исключение лишь для Крещенского сочельника. Однако и в этот день им особо поститься не пришлось, благо горячая пища с маслом не под запретом, так что пироги с маринованными опятами, белыми грибами и жареными лисичками, а так с баклажанами, жаренными на гриле, вполне скрасили им постный день.

В воскресенье же казаки и вовсе разгулялись, чему не в малой степени способствовало то, что я велел выкатить им бочонок с виски пятилетней выдержки, заложенный на хранение еще осенью 1554-го года. А когда пиршество подошло к окончанию и большая часть его участников пала в битве с "Ивашкой Хмельницким", у меня состоялся разговор с Дмитрием Ивановичем. Для таких случаев все было предусмотрено: буквально за стеной располагался небольшой, хорошо звукоизолированный кабинет, куда мы и прошли с князем.

-- Всем ли доволен Дмитрий Иванович? -- спросил я его.

-- Грех жаловаться! -- ответил он, -- Спасибо тебе за хлеб-соль, за пушки, а за пищали скорострельные особенно.

-- Прозьбишка у меня к тебе будет небольшая, -- сказал я вкрадчиво.

-- Коль так проси, за мной дело не встанет, смогу -- выполню...

-- Не в службу, а в дружбу, как Керчь возьмешь, чуть далее сход с казаками. Я с тобой человека пошлю, он укажет куда идти. В Керчи, коль бог даст, пару галер в порту взять, то их с собой прихвати, а нет, так по дороге, поди, попадутся. Как к месту придешь -- вели весь балласт с них вынуть да черным песком, что там есть его заменить...

-- Что за диво ей песок черный, что он так надобен! -- спросил Вишневецкий, -- Али руда серебряная, али что еще.

-- Не стал бы я о сем тебя просить, -- ответил я, -- Слышал, поди, что в Финляндском Герцогстве мои люди пару лет назад золото нашли, да серебро на Волге, да медь в Кареле, а тут иное, чего более нигде и нет...

-- Что ж такое там?

-- Металл особый, мало кому ведомый, -- сказал я, -- От самого от него проку не особо, да и мало его в том песке -- дай бог сотая часть от веса, а вот добавь оный металл в чугун и станет он текучим становиться как вода...

-- Все равно не пойму...

-- А коль чугун текуч, так и отливки тонкой стенкой добрые будут. Те же бомбы да мины для единорогов и мощнее будут и дешевле! Опять же тонкое литье с деталями точными много на что еще годится. Я еще в прошлые годы сего песка купцов кызылбашских просил привезти...

-- Обманули?

-- Привезли, да только мало, -- ответил я, -- Ты сам подумай, сколько мне его нужно, если домна по тысяче пудов чугуна в день дает, а у меня их две и скоро третью запустим! Вот и считай: на каждую тысячу пудов чугуна нужно пуд того металла, то есть сто пудов черного песка, так что привези хоть двадцать тысяч -- все одно на год не хватит...

-- По Дону да через волоки не успеем до ледостава, -- сказал Вишневецкий.

-- О том и не прощу, до устья Иловли довезете - дальше моя забота...

...

Дмитрий Вишневецкий, Михаил Ескович, Нечай Ртищев и Андрей Щепотев со своими людьми отправились в путь на следующий день рано утром, по звонкому январскому снегу. Сусар Федоров, Ляпун Филимонов и Михаил Черкашенин с донцами так же отбыли, а вот посольский дьяк Андрей Щелкалов предпочел задержаться под пустяшным предлогом. Я не возражал, те более что у меня были свои планы в отношении этого человека и его брата, учитывая какое влияние они в моей истории получили в дальнейшем.

...

Первого марта Выкса проснулась рано: народ разбудили взрывы, впрочем, повода для беспокойства не было -- мы с ребятами еще вечера пробурили шурфы и заложили в них заряды, а рано по утру приступили к делу. Им уже этим летом предстоит на северо-восточном берегу Онеги, да на Каличьих островах Сегозера медную руду добывать, а иным -- железо в окрестностях Тулмозера, так что грех не потренироваться, а заодно проверить, как укупорка заряда держит влагу. Кое-кому из них предстоит поработать на порогах реки Тулемы, где намечена постройка гидроэлектростанции, так что качественная влагозащита вопрос немаловажный!

Заряды, кстати, сработали все, ни один не отказал! Хотя, конечно, это далеко не последнее испытание, но в целом почин положен. Теперь можно вдумчиво заняться подготовкой к летним работам на месторождения. Примерный фронт работ я уже спланировал, а где и как рвать ребятам предстоит уточнять уже на месте. Долго возиться на Каличьих островах не будем, в планах в первый же год добыть около семи-восьми тысяч пудов меди, а на второй подобрать остатки. Причем плавку штейна будет производить там же, а вот получать чистую медь уже на Тулемском медном заводе, который в большей степени я ориентировал под эксплуатацию рудников на берегах самой Ладоги, в первую очередь в районе будущей Питкяранты.

Впрочем, малые заряды будут применять и на реках Ивалойоки и Лемменйоки в финской Лапландии, хотя там основным "инструментом" добычи золота, думаю, станет компактная драга с пароструйным насосом для промывочной воды. Первый образец мы отольем из бронзы и опробуем здесь, на Выксе, а когда доведем до ума, изготовим графитовые формы, и будем лить детали для него из чугуна с добавкой лантана. Себестоимость получиться мизерная, притом, что производительность вполне серьезная -- около шести лошадиных сил!

Кстати, во время пробного процесса промывки грунта, участвовавший в испытании пароструйного насоса Иван Кожемякин дал весьма дельный совет, который думаю сильно изменить всю историю золотодобычи, и позволит получать куда больше драгоценного металла. Сколько не припомню, но на всех фотографиях с изображением вашгердов слив с них шел обратно в реку. А вот Глава Монетного двора предложил делать ровно наоборот -- отвести сливной лоток как можно дальше от берега, так что частички металла, даже если и ускользнут от зоркого ока старателей, все одно не канули в воду, а остались на месте. Так что те, кто придут вслед смогут взять еще один "урожай". Особенно это актуально для Ташкутарганки. В следующем году придет в моих планах отправить туда большой отряд старателей с хорошей охраной, а пока пусть потренируются в Финляндии.

Тем не менее, для меня золото куда менее важно, чем такие полезные ископаемые, как хром и никель. Не пройдет и десятка лет как они потребуются сотнями и тысячами пудов, так что в этом году основная час "геологов" опять идет в Карелу. А вот на речушке Ярегу, что впадает в Ухту, будем строить крепостицу для прикрытия будущих нефтепромыслов. В качестве гарнизона отправлю три дюжины стрелков под командованием воспитанников Челмата Тораева, да дюжину пушкарей. Пойдут они туда на паровой расшиве из Вологды по Сухоне и Северной Двине, а далее морем на Печору. Причем в трюме кроме провианта, снаряжения и буровой установка с паровым приводом и комплектом труб для четырех-пяти скважин, еще и разобранный острожек, спроектированный по бастионной системе, из пропитанного фосфатами бруса, да дюжина шестигривенковых единорогов с боекомплектом. Собрать его на месте, полдня работы, да засыпать в клети землю -- еще полтора.

Сам острог не шибко велик: о сорока саженей каждая сторона, однако много народа там и не нужно укрывать. Кроме охраны будет еще сотня работников, так что они поместятся внутри в пары трехэтажных зданий, стандартного, уже отработанного на Выксе типа и можно будет обойтись без посада. Первый этаж, он же кладовая и место для установки печи водяного отопления, сложат из камня, которого в окрестностях хватает. Впрочем, его даже искать не придется -- чуть ниже по течению устья Ухты, река Ижма перегорожена несколькими порогами и некоторые из них, скорее всего, придется взрывать. В случае если не выйдет, придется сперва осваивать нефть на реке Чибью, благо до нее можно добраться, даже не доходя до устья Ухты, там лесом несколько верст от силы.

Но если все пойдет, как планируется, то в 1560-м году Ярегинское месторождение даст первую нефть. Глубина залегания основных пластов там, насколько помню, около восьмидесяти-ста саженей, и бурение на такую глубину мои "геологи" уже опробовали в этом году, причем в куда более суровых условиях карельских гранитов. Так что есть шанс, что уже в первый год получим несколько десятков тысяч пудов нефти, а вот с ее транспортировкой могут возникнуть проблемы, так что еще одна расшива с "геологами" пойдет в Астрахань. Там один из моих приказчиков услышав от местных о бьющем из земли "земляном масле", не поленился туда добраться и все проверить на месте.

То, что там нефть имеется, я знал, но в моем времени, она залегала довольно глубоко, видимо нынешние пласты к XIX веку уже истощились. Впрочем, для меня это не так важно, для начала хватит, тем более что в запасе есть еще и нефть в районе Самарской Луки, правда там залегание глубже, так что пока она нам не по зубам. Но через пять-шесть лет, думаю, мы и до нее доберемся!

Но на этом мой интерес к астраханским делам не исчерпывается, видимо придется брать ямчужные промыслы в тамошней округе в свои руки. По словам Сусара Федорова казаки уже подустали от сытой, но скучной жизни, так что большая часть идет по весне к Азову и оттуда на крымские улусы. Вот и выходит, что придется посылать и на Красный Яр своих людей, дабы не опечалить Ивана Васильевича резким падением добычи стратегического сырья. Заодно и ловли рыбные приберу к рукам -- обещание о поставке осетров выполнять, как ни крути, придется. Кроме работников и охраны, на Волгу пойдут еще и три группы моих воспитанников, для практики в области военной картографии -- разработка месторождений Самарской Луки и прочих мест по-прежнему остается в моих планах, так что приготовить все, что для этого потребуется лучше заранее.

...

Как часто бывает, в мои планы опять вмешался случай: пятого марта прибыл гонец с Ивалойоки, с письмом от Верьгиза Москаева, который сообщал, что голландцы, торговавшие на Мурмане, прознали о золоте и учали торговать с вольным старателям. А те и рады: покупают голландское пиво за золотой песок и самородки втридорога, потому как зимой работы нет, мужикам более и делать нечего как пить. А хмельное на приисках не найдешь, даже пиво варить не с чего -- ячменя мало и он дорог. Оттого скупка золота с вольных упала раз в семь-восемь, хотя добыли в этом году втрое больше.

Похоже мои усилия по предотвращению продажи золота на сторону потерпели полное фиаско. Теперь придется ехать в Москву и решать вопрос с Иваном Васильевичем, а оттуда через Ярославль и Вологду в Соломбалу и далее на Мурман. Заботы же по отправке экспедиций и грузов придется возложить на плечи доверенных людей. Напортачат, конечно, но что делать: за золото с меня Государь спросит строго! Может и вовсе прииски в казну отписать, а дьяки все мое дело пустят по ветру да разворуют, да еще так повернут что я же и виноват...

Однако, нет худа без добра: раз уж я решил наведаться в Москву, грех не озаботиться подарком для Иван Ивановича, у него аккурат именины в день памяти святого Иоанна Лествичника который приходится как раз на конец марта. Подарок ему приготовлю особый, с дальним прицелом, однако самому за неделю не справиться, нужно озадачить английских ювелиров с учениками, которых я дал им более года назад. Заодно посмотрю, кто и чему научился за это время. Сроку дал неделю, потому как мы отбудем в обед, двенадцатого марта. Работа не сказать что особо тонкая, куда важнее правильно распределить ее между людьми, если с эти у англичан все ладно -- справятся куда раньше.

...

Закончив разговор с англичанами, я заглянул к Чохову узнать, как у него продвигается работа над пулеметом. Естественно меня в первую очередь интересовала флотский вариант. Но юному мастеру-оружейнику особо порадовать меня было нечем: последний образец, под калибр две седьмых вершка, был уже вполне рабочим, а для флотского варианта пока были готовы только ствол да пара барабанов. Придется пока обойтись флотскими карабинами да парой дюжин противоштурмовых пищалей с литыми бронзовыми баранами. Пока я буду в Москве, в запасе есть, как минимум месяц, чтобы их изготовить, испытать и отправить в Ярославль.

Кроме них туда пойдет еще и груз стрелкового оружия для Кристиана II, а так же Шана О'Нейлла и дитмаршенских крестьян. Норвежскому королю я решил в качестве частичной оплаты за Тромс и Финмарк отправить тысячу двести недавно собранных казнозарядных ружей калибра три восьмых вершка. Учитывая, что в комплекте к каждому идет по две дюжины зарядных камор и сто двадцать зарядов, а цена в шесть талеров не сказать, чтобы велика, но вроде и себя не обидел. А вот сотня пар флотских револьверов -- это уже подарок королю, для вооружения его личной охраны. Её, как сообщили мои люди, оставленные в его окружении, он сформировал еще в первый год из наиболее преданных норвежских дворян.

Будущему королю Тир Эогайна я, кроме сотни револьверных винтовок и сорока пар длинноствольных револьверов, решил отравить еще и два десятка противоштурмовых пищалей, оставшихся после продажи оных Дмитрию Вишневецкому. При обороне замка такой подарок просто неоценим, да и при штурме может пригодиться. Что касается артиллерии, то ранее полученной пока вполне достаточно, а в следующем году посмотрим на его успехи. А вот для дитмаршенцев я пушек не пожалел, так что для них груз самый увесистый: две дюжины двенадцатигривенковых полковых единорогов и шесть двадцатипятигривенковых полевых орудий, которые можно использовать как осадные. Из стрелкового оружия две тысячи казнозарядных ружей калибра три восьмых вершка и две сотни длинноствольных револьверов для орудийных расчетов.

В целом выходит весьма прилично по весу и тут радует то, что в этом году мы уже не стеснены грузоподъемностью судов Северной флотилии. Шхуна "Апостол Андрей", судя по донесению Игната, сына Кирилова будет готова к середине мая, а к началу июля мои корабелы начнут оснащать рангоутом "Апостол Петр", систер-шип первого судна. Хотя, учитывая исторические реалии, тут более уместен термин "бразер-шип"^[1]. Вооружение у них будет однотипным: шестнадцать тридцатигривенковых морских единорогов на орудийной палубе, а так же двадцать четыре шестигривенковых морских единорогов на вертлюжных креплениях вдоль фальшборта.

От первоначального варианта вооружения я решил отказаться, после того как мы с Иваном Кожемякиным и Челматом Тораевым провели отстрел девятизолотниковой картечи. К тому же оказалось, что шестигривенковые морские единороги, под которую она в основном и разработана, при длине ствола в десять калибров против шести у двенадцатигривенковых, позволяют обеспечить большую дальность и точность стрельбы ядрами и гранатами, да и вес их на пуд меньше.

Но самое главное -- оба корабля получат неоспоримое преимущество в маневренности, потому каждый будет оснащен парой шестицилиндровых двигателей на скипидарно-спиртовой смеси, что позволит и развивать скорость до семи с половиной узлов на полно ходе, а на крейсерской скорости используя один двигатель, они смогут пройти более четырех тысяч миль. Когда мы ставили на испытания прототип данного ДВС, предполагали, что он вряд ли продержится больше месяца, но уже второй месяц к концу подходит и наш агрегат работает без сучка, без задоринки! На данный момент, вместе с тестируемым агрегатом их собрано уже пятнадцать штук, так что кроме шхун можно оснастить еще десяток легких корабля Северного сторожевого флота из дюжины построенных. С таким двигателем на полном ходу они смогут развивать до восьми узлов и при отсутствии встречного ветра дойти от Холмогор до Рыбачьего на одной заправке.

Чую добавиться забот у Хворостинина! Кстати, в письме Игнат и от него весточку передавал, а так же просьбу прислать еще оружия, а главное зарядов, а то, как бы к весне его бравые морпехи совсем без оных не остались. Я прошлым летом привез только для карабинов двадцать тысяч, да вдвое больше для револьверов, но, похоже, мои инструктора времени даром не теряли и гоняли своих подопечных от души. Даже думать не хочу, что будет, если их противоштурмовыми пищалями вооружить -- не иначе треть Выксы придется посадить патроны крутить! Хотя стоп, а монахи Соловков на что? Пришлю им пулелейки, свинец, порох и бумагу вощеную и пусть сидят, крутят, а вот капсюля лучше отдельно в Соломбалу прислать, а ну как святых старцев бес попутает на сторону их продать!

...

Двенадцатого марта, после обеда, мы с Иваном Кожемякиным и Андреем Чоховым, отбыли из Выксы, в сопровождении двух дюжин бойцов Челмата Тораева. Усиленная охрана была не лишней в этом году: мои разъезды, патрулировавшие внешний периметр, не раз натыкались на более чем характерные следы разбоя. Из-за недородов прошлых лет часть крестьян оказались разорены, кто-то подался к нам на завод, но были и те, кто, прихватив кистень, отправился на большую дорогу, так что местами пошаливали.

В этот раз я предпочел не рисковать и отправится заранее, имея в запасе больше двух недель, но погода нас не подвела: начавшуюся оттепель сменили морозы, из-за чего Ока не успела вскрыться, так что мы переправились на другой берег и без особых проблем добрались до Мурома к вечеру следующего дня. Путь до Владимира занял чуть более трех дней, а вот дальше снова потеплело, и местами, дорога превратилась в непролазную грязь, так что остаток пути занял вдвое больше времени. Как бы то ни было, но к вечеру двадцать четвертого марта мы въехали в Москву.

...

В Москве мы остановились в доме Ивана Кожемякина, и уже на следующий день, с утра, один за другим, начали прибывать купцы и их приказчики, причем московских среди них было не более четверти. Смоляне и новгородцы тоже были в меньшинстве, зато иноземным "негоциантам" тут как будто медом было намазано! Прознав о начале строительства Московской биржи, они жаждали "всемерно поучаствовать в сём благом деле". Однако до встречи с Иваном Васильевичем, который пока не утвердил устав биржи, о предметном разговоре на сей счет, не могло быть и речи.

Впрочем, далеко не всех "гостей" интересовала исключительно возможность вложиться в выгодное дело, часть иноземцев желала договориться о покупке крупных партий стекла и стального проката, а кое-кто "закидывал удочку" и насчет поставок чугунной картечи. Но и в том и в другом им пришлось отказать: стекло и прокат теперь пойдут исключительно через биржу, а на поставку картечи по-прежнему требуется специальная грамота, выданная казной, с указанием покупателя, который при этом должен уплатить акциз в размере десяти алтын за пуд. Так что выигрыш в цене тут выйдет далеко не у всех, тем же немцы, с учетом транспортировки, пожалуй, и сами смогут в ту же цену уложиться, правда, без прибыли и с прилично более низким качеством.

Через два дня, когда основная масса "негоциантов" ушла, пусть и не особо удовлетворенная моими разъяснениями, прибыл посланник испанского короля Филиппа II, и вот с ним-то пришлось поговорить обстоятельно.

...

Испанский посол открыл сундук и вынул из него подарок, о котором только что говорил. Вот уж ни как не ожидал, снова увидеть Carta Marina Олафа Магнуса, близняшку той, что я видел у Ивана Васильевича во время обсуждения покупки провинций Финмарк и Тромс у Кристиана II. Но факт есть факт: она родимая...

-- Признаться, вы угадали с подарком! Не иначе кто-то подсказал? -- сказал я.

-- Вы правы, -- ответил посол, -- Иван Михайлович Висковатый с которым я обсуждал детали будущего приема у Государя, осмотрел привезенные нами подарки и сообщил, что такая карта уже имеется! Он же посоветовал подарить ее вам, когда узнал, по какому вопросу я прибыл.

-- Признаться вы меня заинтриговали? Дайте, угадаю: вас интересует оружие, которое я произвожу?

-- Истинно так! -- ответил он, -- И дабы не тратить времени напрасно, я сразу заручился всеми необходимыми грамотами от вашего Государя.

Испанский посол кивнул секретарю. Тот, вынул из второго сундучка несколько свитков и положил их передо мной на стол. Я развернул первую грамоту и удивился:

-- Судя по всему его Величество, король Испании Филипп нашел верный путь к сердцу моего Государя! -- сказал я, -- Даже наши северные союзники вряд ли могут рассчитывать на подобное. Я поставляю им пушки и картечь исключительно после утверждения их количества лично Государем, причем пушки далеко не любые, и только те, что у нас уже не в ходу! Тут же написано: "...кои посланник короля Филиппа пожелает приобрести, сотни две аль три и картечи сколько надобно...".

-- О, да! Предложение было весьма и весьма щедрым, как и ответный жест. Впрочем, взгляните на остальные грамоты, думаю, они вас удивят не меньше.

Я развернул один из свитков и удивленно вкинул брови: "...здетать не мотчая пищалей скорострельных с длинны стволы тысячу али две под ту пулю, что посланник короля Филиппа велит..."

-- Однако! -- сказал я, -- Но коль государь велит, за чем дело стало? Вопрос лишь в том, под какую пулю и заряд пороха мне их делать. Как я понимаю порох, вы хотите наш?

-- Вы правы, речь о вашем порохе. Признаюсь, что про него ходят легенды, в которые я с трудом верю! -- ответил испанец, -- Говорят ваш порох намного меньше боится сырости, не разрывает без причины стволы и втрое сильнее прочих. При этом, что казна продает его всего в полтора раза дороже той цены, по которой ей самой чуть ранее поставляли иноземцы.

-- Почти все так! -- ответил я, -- Не сказать, чтобы мой порох совсем уж не боялся влаги, но утреннюю сырость или осенний затяжной дождь он перенесет без последствий. Что же касается разрыва стволов, тут дело в правильной навеске, но засыпать в зарядную камору сменного барабана скорострельной пищали слишком много просто не выйдет, а вот в пушку запросто и потому для пушек мы делаем картузы с заранее отмеренной порцией пороха.

-- Вот как? -- удивился посол, -- Насчет пушек мне хотелось бы узнать подробнее. Та же флотская артиллерия у нас недостаточно сильна, в отличии от испанской пехоты, которая не имеет себе равных!

-- В сравнении с русской любая артиллерия на данный момент не блещет! -- усмехнулся я, -- Вы в курсе ка быстро способны стрелять знаменитые 12-гривенковые десантные единороги, с помощью которых полчища воинов крымского хана были разбиты в пух и прах?

-- Тому, что я слышал об этом с трудом можно верить! -- ответил он, -- Ливонский посол при дворе моего Государя утверждал, что ваши орудия делали два и даже три выстрела в минуту! Думаю, он был просто напуган и потерял рассудок...

-- Он ошибался! -- сказал я, -- Но совсем не в ту сторону, что вы подумали. Нормальная скорострельность этих орудий от трех до пяти выстрелов в минуту! Картечью естественно, ведь при стрельбе ею нет нужды брать прицел...

-- Быть такого не может!

-- Вы можете лично в это убедиться! Достаточно попросить об этом государя и он с удовольствие устроит вас сию демонстрацию! Кстати, когда будете обращаться к нему с оной просьбой, обязательно упомяните, что хотели бы кроме полковых стрельб посмотреть на показательные, которые проведут те инструктора, коих я в свое время обучал скоростной стрельбе...

-- То есть именно ваши люди учили пушкарей московских стрелецких полков?

-- Да, они самые...

-- В таком случае хотел бы сразу уточнить: найдется ли у вас несколько подобных специалистов говорящих на латыни, чтобы послать в Испанию? -- уточнил посол, -- Уверяю, благодарность моего Государя вас не разочарует!

-- С образованными людьми тут проблемы, читать и писать умеет едва ли один из пяти, что уж говорить про знание латыни, но пару человек я для вас, пожалуй, смогу найти, но взамен хотел бы попросить вас об одном пустяке...

-- Если это в моих силах, и не затронет интересов моего Сюзерена, почему бы нет.

-- Ни в коей мере! -- сказал я, -- Король Филипп, как и любой просвещенный Государь, радеет за развитие торговли. Я пошлю с вами троих: двое как вы и просили, будут заниматься обучением испанских артиллеристов, а третьего вы сведете с теми, в чьих владениях произрастает пробковый дуб. Я нуждаюсь в его коре, но закупать его у голландских торговцев весьма накладно -- в Антверпене товар проходит через множество рук и цена увеличивается просто безбожно.

-- О да, голландцы те еще торгаши!

-- Как вы понимаете, совсем не разумно позволять этим еретикам наживаться на том, что может принести честный доход истинным католикам. Тем более что я готов в качестве оплаты поставлять не презренное серебро, а благородную сталь, из которой испанские мастера могут изготавливать оружие которому не будет равных...

-- Я слышал о русском металле, но знаменитая толедская сталь, по мнению многих ему не уступает, или вы говорите о чем-то другом, о чем я не слышал?

-- Толедская сталь мне известна, клинки из нее отличное оружие, однако в это деле многое зависит от мастерства оружейника.

-- Несомненно, и в Испании достаточно умелых мастеров.

-- Тем не менее, наша новая сталь, с некими добавками, позволяет сильно упростить изготовление оружия и производить его даже не сотнями, а тысячами и намного дешевле.

-- Насколько?

-- Как минимум в три-четыре раза. А если отказаться от украшения клинков то и в пять! Однако, куда интереснее другая сталь, из которой мы начали недавно делать кирасы.

-- Чем же она отличается от той, из которой делают доспехи в Италии или Испании?

-- Не стану расписывать вам её достоинства, у меня в багаже как раз есть пара штук вашего размера -- опробуйте их сами. Заодно испытайте на одной их них пару наших длинноствольных кавалеристских револьверов. На что они способны, думаю, вы уже в курсе...

-- Благодарю! -- сказал посол, -- У меня так же есть для вас подарок, от меня лично! Надеюсь, испанское вино из моей личной винодельни, позволит вам вспомнить о родине?

-- Прекрасный подарок! -- сказал я, -- Впрочем, быть совсем справедливым, то тут подошло бы любое вино с берегов Средиземного моря -- хоть мои мать и отец уроженцы Пиренеев, но сам я родился на корабле, плывшем в Рим.

-- Вот как? Не знал об этом...

-- Не важно, ваш подарок очень кстати, среди вельмож русского Государя есть те, с которыми я дружен и мне частенько приходится их угощать. Я уверен, что вино прекрасно и потому сразу интересуюсь, как насчет его регулярных поставок? -- спросил я, -- Кстати, я не еще не закончил с подарками: примите вот этот кошелек, надеюсь, он вам тоже пригодится.

Я раскрыл обтянутый красным сафьяном портмоне с серебряными створками и показал испанцу выложенное черным бархатом отделение, в котором лежали три золотые монеты достоинством в один рубль. Затем, нажав небольшую кнопку снизу рамки, я открыл секретное нижнее отделение, в котором уютно уместился ударный механизм и длинный четырехзарядный револьверный барабан под калибр в одну шестую вершка с капсюльным воспламенением.

-- Ого! А как из него стрелять?

-- Нужно взять кошелек одной рукой, вставить палец в это кольцо, которое в паре с другим служит для открывания портмоне, и потянуть его на себя. В результате барабан повернется на четверть оборота, взведется ударный механизм и произойдет выстрел.

Испанский посол, покрутил портмоне в руках и озадаченно спросил:

-- Я не совсем понял, в какую сторону происходит выстрел? И откуда?

-- Видите снизу, где половинки створок соединены вместе углубления?

-- Вижу, но они оба абсолютно одинаково выглядят...

-- На самом деле одно из них стволик барабана, а чтобы не ошибиться в какую сторону происходит выстрел, во второе кольцо вставлена серебряная пластина, на которой, кстати, если пожелаете, можно выгравировать ваш герб. Но даже не будь там её, это кольцо неподвижно и нажимать его бесполезно. Поэтому берете вот так и стреляете...

-- Я понял, а как его перезаряжать?

Я вынул из ящика стола шкатулку и извлек из нее один из запасных барабанов, после чего показал, как вставлять заряд в дульце и устанавливать капсюль.

-- Постарайтесь не терять эти барабанчики, вряд ли испанские оружейники смогут сделать им замену. Для уменьшения диаметра и веса стенки зарядных камор пришлось делать довольно тонкими, а заряд тут приличный, пуля даже с десяти шагов пробивает кирасу, так что пришлось использовать очень прочную сталь, на изготовление которой требуются весьма редкие ингредиенты...

-- Я непременно учту это предупреждение, и весьма благодарен за столь полезный подарок!

-- А вот этот ларец для короля Филиппа. Как я знаю, он ведет сейчас войну и с Османской Империей и с Францией, так что ему требуется хорошее оружие...

-- О да, мой король наслышан о ваших скорострельных аркебузах! Но как я узнал, ваш Государь личное решает, давать ли разрешение на их вывоз и пока особой щедрости в этом вопросе за ним не замечалось.

-- Если королю Филиппу понравиться мой подарок, он найдет что предложит Ивану Васильевичу и с разрешением на вывоз проблем не будет. А пока хочу рассказать вам о кое-каких особенностях этой модели, которую называл её "испанской". Обратите внимание на то, что выбито на стволе...

-- Шесть линий семь точек! Это калибр? -- догадался посол.

-- Именно: "6L7P Spane" и это как раз соответствует нашему военному калибру в две седьмых вершка или ".286" как это указано в чертежах. Как вы понимаете три цифры после точки написаны - это тысячные доли вершка, в которых размечен наш измерительный инструмент.

-- Недурная точность!

-- Кстати о точности: один из стволов в комплекте гладкий, что позволяет стрелять крупной картечью или несколькими круглыми пулями без оглядки на то, что от этого могут пострадать нарезы. Можно зарядить две круглые калиберные пули или даже три, если чуть уменьшить заряд. Он рассчитан под дальний выстрел продолговатой пулей, но в абордажной схватке дальность менее важна, чем возможность поразить одним выстрелом несколько целей либо стрелять на вскидку, почти не целясь! Но основное преимущество гладкого ствола в том, что износ его стенок не столь критичен -- можно просто сменить пулелейку или заворачивать пули в тонкую кожу при заряжании их в сменный барабан.

-- Шесть выстрелов и восемнадцать пуль? О да османы это точно оценят! -- засмеялся испанец.

...

С Иваном Михайловичем Висковатым мне удалось встретиться только поздним вечером, в субботу. Он сам заявился с вестью, что Иван Васильевич завтра утром хочет видеть меня на именинах его сына Дмитрия Иоанновича. Впрочем, нам обоим было более чем понятно, что это всего лишь повод, чтобы в ходе дружеской пирушки поговорить о делах. А дела были такие, что караул...

-- Еще в декабре прибежали с Крыма перебежчики -- татары да черкесы, и баяли, что замятня у крымцев сызнова началась, новый хан Ислам-Гирей, что на трон янычарами Сулеймана был посажен, не по нраву мурзам Ширинским пришелся, так они хитростью аль подкупом Гази-Гирея освободили.

-- Он же еще ребенок! -- удивился я, -- Какой им прок от такого хана?

-- За ними и так сила немалая, посему желающие к ним примкнуть уже нашлись! -- усмехнулся Иван Михайлович, -- Опять же, сам подумай, решиться ли Ислам-Гирей в набег на наши пределы пойти, коль Ширины ему не подвластны?

-- Думаю вряд ли!

-- То-то и оно! -- сказал Иван Михайлович, -- Они вряд ли упустят случай его улусы разорить пока Крымский царь в походе!

-- А как дела у Сулеймана?

-- Ты прежде верно сказывал: недавно вести пришли, мои люди при дворе Сулеймана донесли: Баязид все верные себе силы собирает, да и Селим, тоже не отстает. Чаю к началу лета быть замятне меж ними. А мы уж потом пособим тому, кто проигрывать начнет, дабы не скоро она утихла...

-- Дай то бог. О другом хочу спросить, года три назад, без малого, повелел Государь учинить Московский университет и первым делом велел строить для него типографию, да библиотеку. Оное строительство еще прошлой осенью закончили, ныне здание самого университета достроят, а посему еще до его открытия хочу челобитные Ивану Васильевичу подать, да в дар ему заведению поднести кое какие книги и многое другое.

-- Дар дело доброе! -- сказал Иван Михайлович, -- А о чем челобитные то!

-- Кроме кафедры богословия, что преподобный Макарий утвердил, Иван Кожемякин создает еще и кафедры математики, механики. Я же нуждаюсь для своих заводов и промыслов, чтобы были и те, что учат химии и физике, а так же ботанике и иным наукам. И посему готов взять часть расходов на себя.

-- Эвон как!

-- Людей не хватает! -- сказал я, -- Сам посуди, я речных судов на паровом ходу могу хоть десяток построить, хоть два, а кто на них ходить будет? Тех, кто с их машинами огнедействующими управляться может, у меня едва хватило на те, что уже есть, а скоро для железной дороги, что меж Ярославлем и Вологдой строил, еще потребуются. Потому и решил платить за обучение тех, кто к сему делу усердие проявит!

-- Ладно, я пришлю своего человечка, он все потребное напишет, как скажешь, -- сказал Иван Михайлович, -- Ныне же поведай, о чем с гишпанским послом договорился!

-- По тем грамоткам кои он у Государя нашего получил, все ему отгружу, а цену малую возьму, да не деньгами, а корой пробкового дуба.

-- Нешто эдак-то выгодней? -- удивился глава Посольского Приказа, -- Серебром-то вроде надежней!

-- Так то оно может и так, а вот не растет у нас оный дуб. На Кавказе разве что посадить, да придется лет двадцать ждать, пока кора созреет! А мне ныне его надо на кирасы, поножи да наручи и много, на подклад. Пробовали мы эдак делать: что зимой, что летом носить -- милое дело...

-- Эвон что? -- произнес Висковатый, и с хитрецой поинтересовался, -- А почем казне хочешь продавать, коль так дешево за пробку возьмешь?

-- Не шибко много, но серебром я не возьму, мне его уже девать некуда, а что с того толку если в Европе приходится у голландских толстосумов в долг брать!

-- Вряд ли Иван Васильевич запрет на вывоз серебреной монеты решится отменить. Он когда про медную вспомнит, лицом темнеет. Купцы бают, персы-собаки её как метлой метут, да вывозят мешками. Или ты чего иного хочешь?

-- Вместо денег грамотки акцизные на вывоз товаров нужны, на оружие, да на те же кирасы. Сам подумай: будет акциз в пятую долю от цены, каждая пятая кираса в казну пойдет безденежно. Купят иноземцы пятьдесят тысяч кирас -- сколько Разрядный приказ служилых за государев счет сможет доспехом да оружием обеспечить? Пять-семь лет и одной головной болью у Государя меньше будет!

-- Ты о чем это? -- не понял глава Посольского Приказа.

-- Я о заботах, где землицу для испомещения новиков каждый год брать! -- сказал я, и открыв ларец, вынул оттуда тисненный золотом лист тысячерублевого пая Русско-Английской Торговой компании, как бы невзначай показав содержимое ларца дьяку, -- Поговори с Государем при случае, да поверни дело вроде как сам придумал, как казне денег сберечь, а от меня вот это прими...

-- Я так мыслю: сие вроде как "первый из апостолов", а выйдет уговорить Ивана Васильевича, ты к нему остальных присоединишь?

Я засмеялся и кивнул головой, а потом разлил вино полученное от испанского посла по бокалом и жестом предложил Ивану Михайловичу "обмыть" затеянное дельце. Выпили молча, после чего я налил еще, и протянув второй ларец Висковатову, сказал:

-- Думаю, после этого подарка государю, момент будет самый подходящий, но хотелось бы встретиться с ним, для вручения сей безделицы... лично!

Глава посольского приказа открыл ларец, и заметно изменился в лице при виде его содержимого. Вынув свиток пергамента, он взглянул на печать, потом на меня, и на одном дыхании выдохнул:

-- Это то, что я думаю?

Я молча кивнул...

...

Иван Михайлович хоть и пытался устроить мне личную встречу с Государем, но тот явно понял, о чем речь и уперся наглухо! Такое "подношение" от поданного, c точки зрения чести государевой, да не обставить во всей красе?!

-- ...сей грамотой передаю провинции Тромс и Финмарк в вечное владение Государей Русских! Писано в Викии тридцатого сентября 1558 года от Рождества Христова. Король Дании, Норвегии и Швеции, а так же иных земель, Кристиан! -- закончил читать Иван Михайлович Висковатов, после чего свернул грамоту и с поклоном положил её на столик перед Иваном Васильевичем.

Если б у бояр над ухом бабахнула тысячепудовая Кашпирова пищаль, эффект был бы куда меньший. Иностранные послы старались не подавать виду, но, судя по всему, для них это тоже стало полной неожиданностью. Иван Васильевич наслаждался моментом минут пять, после чего кивнул Висковатову, и тот начал читать грамоту, полученную от Густава Вазы, которой тот передавал России остров Готланд. Само собой в качестве залога под кредит он и так уже был под нашей юрисдикцией, но хитрый старый король решил, что если и выкупать, так только Аландские острова.

Впрочем, в ближайшее время наскрести в Шведской казне денег на их выкуп вряд ли бы вышло. Поэтому он решил сделать красивый жест и выбить за это увеличение объема поставок стального проката. С учетом того, что шведы более чем успешно торговали ею с ганзейскими городами, купцы которых не имели разрешения на её вывоз из России. Это был, пожалуй, самый верный способ хоть как-то приблизить момент возвращения "блудных Аланд" на родину. Однако я знал, что если это и случиться, то уже не при жизни Густава, а как поведет себя Эрик еще вопрос...

Тем более что есть у меня задумка, как отговорит его от идеи вообще их выкупать. Если в этом году шведам удастся вернуть себе Сконе и Халланд, то куда актуальней строительство мощной крепости на противоположном берегу от острова, а спроектировать ее поможет не кто иной как Иван Выродков со своими учениками, по моделям которого сейчас возводились бастионы Смоленска. Думаю, что в ближайшие лет двести, они будут абсолютно неприступны, там без тяжелой артиллерии, которая может стрелять на изрядное расстояние снарядами с бризантным ВВ делать вообще нечего! Особенно когда мы начнем ставить в казематы мои новые орудия, которые еще предстоит разработать.

Я ведь тогда не зря чертил наброски и проставлял размеры: нижние казематы рассчитаны на установку семи с половиной вершковых орудий, в нынешней терминологии пятипудовых. Вот только туда можно становить и нарезные казнозарядные гаубицы! Даже на дымном порохе, они могут стрелять верст на шесть-семь, и при наличии грамотных корректировщиков противнику ближе лучше подходить. Вес подобных орудий велик и потому нам придется строить для их отливки несколько десятков вагранок.

Кстати, подобные же орудия я предложу и шведскому королю. Они отлично подойдут для вооружения шведской крепости, которая будет контролировать Зунд в самом узком месте. Так что датчанам придется вынужденно сэкономить на строительстве Кронборга. В нем просто не станет смысла, в случае конфликта шведы его раскатают в щебень буквально за день-два! Понятно, что Иван Васильевич даст добро на помощь в построении такой крепости, по сути, запирающей в случае войны Зунд наглухо, только в случае противовеса, который обезопасит нашу балтийскую торговлю от необдуманных решений наследников Густава.

Вот в качестве такого противовеса и выступят Аландские острова, от которых шведам придется отказаться в пользу России и навсегда забыть о возможности их выкупа. С другой стороны супротив такого "кнута", "пряник" куда более знатный -- контролируя провоз товаров через Зунд и собирая с них пошлины, шведам никогда не придется голодать, так что Эрика на подобное будет довольно просто уговорить...

-- ...писано в Стекольне, пятого октября 1558 года от Рождества Христова. Король Швеции, а так же иных земель, Густав! -- закончил читать глава Посольского приказа.

Следующей на очереди был Дитмаршенский договор, от прочтения которого я ждал не меньшего шока среди бояр, но Иван Михайлович в своем переводе изрядно смягчил формулировки, тщательно обойдя все острые углы...

...

Вечером я сам отходил от шока: речь, которую произнес Иван Васильевич, полном соответствие с тогдашним обычаем, достойно отметивший заслуги "слугу своего верного", дл меня стала полнейшей неожиданностью! Опять же после получения титула графа Ларвика и Лардала за куда меньше заслуги от Кристиана II, было бы умалением чести Государевой не наделить меня более значимым титулом. Сложность была в том, что по местническому статусу я был ниже самого захудалого князя, но тут Висковатый помог царю выкрутиться, подсказав хитрый ход. Помогло его знание европейской системы титулов, которая и подсказала, устраивающее, или по крайней мере не вызывающее резкого возмущения у большинства русских аристократов, решение. Опять же, Волго-Ахтубинскую пойму я уже получил в вотчину, так что наделение меня титулом герцога Волго-Ахтубинского более чем логично этого следовало. Само собой, хитрый дьяк не стал переводить на русский слово Duke, так что большинство бояр особо даже не встрепенулись: назвали "гишпанского немца" каким-то дюком, да и пес с ним!

Бояр напрягло когда меня в качестве оного дюка вписали в списки Разрядного приказа. Однако, когда Висковатый дошел до фразы: "...Лехандро Торесову со ста четвертей доброй и ухожей земли выставлять конного, оружного и доспешного на волгский берег, а голов им выбирать промеж себя..." все отчетливо выдохнули. Никакой порухи "старине", коей так опасались, не произошло: как был шибко удачливый "гишпанец" никем по местническому счету, так никем и остался, зато забот ему прибавилось. Некоторых это вызвало недобрую усмешку. Хоть какая-то польза: всех своих недругов, тайных и неявных я запомнил накрепко. Не по именам и титулам, это я позже выясню, у меня память на лица хорошая...

...

Комментарии: 82, последний от 14/06/2021. © Copyright Хорошавин Сергей Aka Nukecat Размещен: 20/10/2020, изменен: 06/06/2021. 95k. Статистика. Глава: Проза, История, Приключения Книги в процессе написания Иллюстрации/приложения: 2 шт. Скачать FB2		Оценка: *8.4844** Ваша оценка:
Аннотация: Альтернативная история, XVI век. В 1558 году главный герой завершает постройку верфи в Соломбале и трех первых кораблей Северного сторожевого флота. На них он отправляется в Антверпен, чтобы решить с голландскими толстосумами вопрос о финансировании покупки у Норвегии провинций Тромс и Финмарк, ранее взятых в аренду у Кристиана III, которого главный сам же и посадил на норвежский трон двумя годами ранее. Затем он навещает в Ирландии Шана О"Нейла, которому предлагает свою помощь в объединении страны, а после переговоров с ним, по пути домой, посещает крестьянскую республику Дитмаршен, которой, как он знает, осталось существовать не более года. Вернувшись в Москву главный герой сталкивается в доме Кожемякина с юным подмастерьем с Пушечного Двора Андреем Чоховым. На аудиенции с Иваном Грозным главный герой получает в вотчину Волго-Ахтубинкую пойму, после чего вместе с Чоховым и Кожемякиным спешит в Выксу, где намерен завершить ранее отложенные проекты и в первую очередь довести до рабочего состояния прототип судового двигателя. Однако планы меняет внезапный визит князя Дмитрия Вишневецкого с сопровождающими... ( Правка по всему тексту и небольшая прода от 06.06.2021)

Хорошавин Сергей Aka Nukecat: другие произведения.

Опричник I I I