Сэм стоял на холме и смотрел на двух старичков, сидящих на берегу. Они тихо о чем-то переговаривались и только время от времени еле слышное бормотанье прерывалось хрипловатым хихиканьем Смеагорла и деликатным смехом Бильбо. Сэм стал не спеша спускаться к друзьям, мимодумно насвистывая недавно сочиненную песенку про Государя всех деревьев и про его жену, которая очень любила сады и огороды. При приближении садовника хоббиты замолчали, как по команде обернулись и вновь рассмеялись. Глядя на них, засмеялся и Сэм.
***
- Дядя Смеагорл, расскажи про Большую рыбу.
- Сколько можно? Вы же знаете эту сказку наизусть! Лучше я расскажу вам про Дикого кролика и глупых орков.
- Не надо, она страшная.
- Расскажи, расскажи, дядя Смеагорл...
***
Он все реже выбирался погреться на солнышко из своей уютной норки на самом берегу реки. Сидел на пороге и, подперев большую голову левой рукой, правой кидал в воду мелкие камешки, смотрел на круги, размываемые течением.
***
- Ловись, рыбка, большая и маленькая... Ловись, глупая, ловись, сочная, жирненькая рыбка... Чего это я?
Смеагорл тряхнул головой, будто прогоняя непрошеную дрему, муть перед глазами рассеялась, солнечные зайчики, слившиеся было в бесформенное пятно, разбежались вновь искрящейся стайкой по речным волнам. Поплавки удочек немного снесло течением, и старый хоббит посмотрел на них так, как будто увидел впервые. Золотистый листок быстро плыл вниз по реке, споткнулся о поплавок, закружился, выровнялся и отправился дальше, как маленькая лодочка, в которой если и уместишься, то только один-одинешенек, даже для весел места нет, грести придется руками... Лодочку несло течением дальше, к морю, наверное... К морю? Какое оно, интересно? Мерри возил его туда, откуда видно Белые башни. Море - там.
***
Смеагорлу было плохо. Утром он проснулся позже обычного, солнце уже давно встало. Проснулся от того, что замерз. Смеагорла бил озноб. Он попытался приподняться с низкой лежанки, но голова закружилась так, что, того и гляди, укатится. Испугавшись таких усилий, озноб пропал. Уронив своенравную голову на набитую душистой травой подушку, старый хоббит посмотрел в окно. Солнце почти точно вписывалось в круглую рамку. Из-за яркого света створок было почти не видно, между краем оконной рамы и ослепительным диском солнца словно образовался искрящийся обруч. В дверь постучали, дверь открыли, в проеме двери показалась чья-то чуть сутулящаяся тень.
- Деагорл, закрой ставни, слишком оно яркое... - сказал Смеагорл вошедшему и опять заснул.
***
За кормой тихо журчала вода, подпевая еле слышной песне эльфов. На мягкой скамейке, больше похожей на небольшой диванчик, спали два древних старика. Таких разных и таких похожих, что их можно было принять за родных братьев, разлученных в детстве, проведших разную, каждый свою, жизнь, и вот, наконец, встретившихся. У Фродо опять защипало в глазах, в горле встал комок, и он отчаянно шмыгнул носом, чтобы не разреветься снова, потому что почувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой. Тяжелая теплая ладонь легла на его плечо. Он обернулся. Гендальф стоял рядом, и тоже смотрел на спящих Бильбо и Смеагорла.
- Все хорошо, Фродо, все хорошо... - сказал старый волшебник и улыбнулся. Фродо улыбнулся в ответ и раздумал плакать.