Хоружая Ирина Алексеевна : другие произведения.

Глава 14. Даша Чижова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - А вот и пуля, конечно! - оживился Шамиль. Он разбинтовал рану на сгибе локтя, - Надо же: след глубок и свеж... - он быстро взглянул на меня, - Сегодня сама вынимала? - Да... очень мешалась. Я решила, что пора избавляться от пули. Ну, зашла ночью на общую кухню, нашла нож и водку. Заперлась в ванной и сделала всё, как в кино про войну: дезинфекция, карандаш в зубы - и хр-рясь! - "Хр-рясь" - и ножом по вене? - недоверчиво глянул Руслан. - Хочешь верь, хочешь - нет! Наверное, повезло. Пуля лежала неглубоко.
  14. Даша Чижова
  
  Оставшись один, Мангуст какое-то время растерянно хлопал глазами, будто желая прогнать не-кий морок. Затем он с досадою буркнул: "Вот ведь!..", схватил меня за руку - и потащил за собою. На этот раз мы покидали комнату с другой стороны, по узкой служебной лестнице. Через пару минут уже выбежали во двор, заваленный снегом. Быстро пересекли его, помчались по широким ровным аллеям.
  Рэм тянул меня за руку, подгоняя вперёд. Всё это время он матерился - тихо и непрерывно. Монолог его звучал с разными интонациями, в зависимости от настроений Мангуста. Порою тоскливо и угрожающе, а иногда будто с новой надеждой. Словесные упражнения Рэма прерывались его переговорами по телефону - точно такому же, как у Директора. Набрав нужный код, Мангуст говорил ребусами, как сфинкс:
  - Срочно. Код шесть дробь два. Жду на месте Когда? Опоздали уже!!!
  Далее следовали указания кого-то о чём-то предупредить или кому-то что-то захватить с собою - этого я уже не могла расслышать.
  Так мы пересекли добрую треть "Орлёнка" Дальше Рэм вывел меня к внутренней автостоянке лагеря. Здесь было безлюдно и тихо. Нетронутое снежное полотно лежало между рядами машин. Ни одной цепочки следов не было видно вокруг.
  Густов остановился возле крайнего автофургона ГАЗели.
  - Свалилась ты, Сметанина, на мою голову! - вдруг произнёс он без единого нецензурного слова, - И кивнул на высокий борт убелённой снегом машины: - Видала, какую красавицу подарил нам Директор? И поездить-то не успели! Уж не знаю, доведётся ли теперь...
  ГАЗель тоже готовили к церемонии торжественного отъезда. Наверное, фургон должен был возглавлять колонну машин, провожавших автобусы до границы района. ГАЗ украшали торжественно, празднично - правда, понятие о "праздничном" и "торжественном" у Вожаков имелось своё. Они не терпели аляповатости, тяготели к готическим мрачным краскам. Поэтому не было на машине ни алых гвоздик, ни ярких шариков. Крышу её расписали под чёрно-белый маскировочный камуфляж. Сверху водрузили большой макет, изображавший склонённое Красное знамя, солдатскую каску - и весьма удачную имитацию Вечного Огня... Всё это напоминало Братскую могилу - что меня не порадовало. Под сень её и повлёк мрачный Густов...
  Просторный салон "Газели" оказался заполнен аппаратурой. Скорее всего, здесь был передвижной штаб Ведущих, весьма хорошо оснащённый... Но, не успела я сказать "Ух ты!", как Рэм приложил палец к губам. Затем он повернул несколько переключателей на приборах.
  - "Антипрослушка"? - шепнула я.
  - Угу! Теперь поговорим.
  - Вот это да! - я была в отчаянии и потому сердилась. - Что, не доверяют вам "братья-"чекисты""?!
  Лицо Мангуста скривилось, как будто у него болел зуб.
  - И ты туда же! Дались вам эти "чекисты"! Отчего все считают нас их придатком?!
  - А... разве это не так? Они же ваше начальство!
  - Угу! Безусловно, они тоже! А ещё - МВД, Спорткомитет, Вооружённые Силы... Не перечесть начальников, поняла? А знаешь, что это означает, Сметанина?
  Я пожала плечами.
  - Означает, что, по большому счёту, никого над нами и нету!..
  Тем временем, начали собираться "гости". Я вздрагивала от каждого стука в дверь, но, кажется, волновалась напрасно. Ребята оказались самыми обыкновенными. Их было четверо - трое парней и одна девушка. Лицо её выглядело знакомым...
  - Товарищ Чижова! - я едва не вскочила с места,- Откуда вы здесь?
  Спросила - и сама укорила себя за глупый вопрос. Как-никак, Чижова была секретарём ячейки Ведущих моей родной школы. Вместе мы приехали в "Орлёнок" на осенние каникулы, встретить здесь праздник. Очень даже понятно, зачем её сюда пригласили!
  Ответить девушка не успела - её перебил Густов:
  - Вот она - наша Сметанина! - торжественно объявил он.
  Какое-то время меня созерцали в безмолвии.
  - Хороша! - высказался парнишка с "кошачим" разрезом глаз.
  - Краше в гроб кладут! - уточнил кто-то.
  - А теперь, товарищ Сметанина, давай, знакомься заново! - Рэм внушительно засопел, - По-скольку все, кого ты видишь сейчас, являются твоими давними товарищами... гм... по работе! Перед тобою сидит Георгий Карашвили. - он указал на взрослого парня с тёмными усиками над губою. - Между прочим, начальник штаба Ведущих Шоссе Пионеров! Баальшой человек! - Рэм снизу вверх поднял указательный палец. - Ты даже представить себе не можешь, до чего хорошо с ним знакома! Именно он оформлял твоё задержание у КПП "Орлёнка", поскольку седьмого числа как раз нёс службу в этом районе. В ту ночь объявили Общую Тревогу и отряд вызвали в Смелый. Будем считать, что тебя они захватили с собою... Позднее вы не общались. Словом, Карашвили являлся начальством твоего начальства. Если надо, он подтвердит, не бойся!
  - Вот это, - Мангуст представил мне крупного парня с широкими, вразлёт, бровями, - Шамиль Муранов, ответственный за отряд в Смелом. Именно он распределял людей на работы - ну, и тебя, в числе прочих. Готов подтвердить это - там, где нужно... И вот, наконец, самый интересный для тебя персонаж. Твой непосредственный командир в Смелом, Руслан Кастюшев. Не кто нибудь - военврач отряда! Выходит, от него ты сбежала...
  Правду сказать, Руслан выглядел безобидным. Совсем ещё мальчик, лишь немногим старше меня. Тем не менее, на лице его уже лежал отпечаток благородного врачебного дела. Порою представители медицины, врачи, несут в своём облике нечто общее? Иронию, отстранённость, особенный проницательный взгляд... Что-то неуловимое, чем обладал и Шамиль.
  - ...Под его руководством, - продолжил Густов, - ты работала в Смелом. Если спросят подробности, говори, что помогала в эвакуации больниц и домов престарелых. Удобная отговорка. Где ещё можно дни напролёт разгуливать в маске?! В общем, с прошлым решили... Теперь нужно со-ставить легенду о настоящем!
  Густов поскрёб в затылке:
  - Давай придумаем так. Сегодня ради тебя, Сметанина, мы вызвали в Смелый Дашу. Вместе с нею ты должна была возвратиться в лагерь. Но что-то у вас вышло между собою... суть да дело... Словом, вы подрась за прекрасные глаза Руслана!
  (На этом месте Костюшев потерял "ироничную отстранённость". Он покраснел и отвернулся к стене. Впрочем, протестовать не стал.)
  - Словом, ты, Галя, врезала своей сопернице. Та тоже в долгу не осталась - ну, и пошло-поехало! Вопиющее нарушение субординации. Тебя задержали и даже заперли в одном из медицинских фургонов.
  - ...С этого места, - строго промолвил Шамиль, - можешь шпарить свою историю про побег из Смелого!
  - Дальше, скорее всего, подошьют показания Старкова... - Мангуст как будто уже читал наше общее уголовное дело.
  Карашвили морщился и кривился, разглядывая потолок над собою.
  - Задержание... удержание... - бормотал он, - Звучит паршиво. Не обессудь, товарищ Чижова, - обратился он к Даше. - придётся тебя подставлять под "строгий выговор с занесением"...
   Вместо ответа девушка лишь тяжело вздохнула и задумалась, подперев щёку ладонью. Смотрелось это забавно, тем более, что голову она перевязала алым платком, на манер "Анки-пулемётчицы".
  На минуту в фургоне всё стихло.
  - Ничего не поделать, Даша, надо! - опять начал Густов. - Нам без тебя нельзя. Иначе мы все окажемся под статьёю о "превышении полномочий..." Не зря Петрович баландой грозился! А с твоей помощью у нас выходит совсем другая история - любовные шурымуры... Понимаешь, всем очень нужно, чтобы вина легла на тебя! Потому что иначе, если заподозрят парней... всё будет выглядеть гнусно - ты понимаешь?
  Чижова в ответ лишь рукой махнула: "Делайте, что хотите!". Рэм тем временем повернулся ко мне:
  - Ладно - давай, рассказывай!
  - Ничего я вам говорить не буду! - твёрдо ответила я.
  - Вот напугала! - усмехнулся Мангуст. - Очень нужно слушать твоё враньё! Мы с тобою, товарищ Галя, и без слов разберёмся! Как говорится: "уши, лапы и хвост - твои документы!" Это тебе не в Органах детекторы лжи обманывать... В общем, снимай-ка куртку!
  В четыре руки с меня стянули Сонин подарок. Как ни странно, снимать оказалось куда труднее, чем надевать. Раненая рука вспухла и сделалась неуклюжей. Любое прикосновение к ней ощущалось подозрительно приглушённо, словно кожа была уже не совсем моя... Я даже похолодела от страха: неужели меня ожидает судьба Артёма?! Впрочем, вслух сказала другое.
  - Куртку и шарфики верните Рыковой!
  И замолчала, громко шмыгая носом. Слёзы уже подступали к горлу...
  Молодой "военврач" с кошачьим разрезом глаз склонился над моею рукою:
  - Ага! Вот они - две знакомые раны! Всё точно так, как мы думали! - сказал он, показав на ожог и "заштопанный" Энрике порез.
  Горячие пальцы аккуратно сжали моё запястье:
  - Бледность кожных покровов... Пульс слабый, прерывистый. Давление шестьдесят на сорок, не больше... Ты когда в последний раз ела, жертва произвола?
  - Я?.. - вопрос поставил меня в тупик.
  - Корми её срочно, товарищ Густов! - Руслан сурово сжал губы, - Пока она прямо здесь коньки не отбросила!
  - В столовой, должно быть, котлеты остались, - подсказал кто-то.
  - Ты, Шамиль, просто садист. Садист и изверг! - "военный врач" пристально изучал меня, - За что ты желаешь погибели этой девочке? Для неё твоя котлета означает заворот кишок, не меньше! Ей бы теперь питание детское - ну, или слабый бульончик...
  - О! - воскликнула Даша - и вынула из кармана знакомую модель рации. Она набрала на ней нужный код и приложила к уху: - Леночка? Здравствуй, солнце моё! У меня к тебе дело "на сто рублей". Очень нужно, чтоб ты зашла в третий служебный корпус... Помнишь, там живёт нянечка с малюсеньким грудным лялькой. Пожалуйста, попроси молочную смесь! Зачем? Да подарили Директору слепого котёнка... Не знаем, что дальше с ним делать! Да... Спасибо тебе большое! Я присылаю за смесью Шамиля, ладно?
  Муранова, несмотря на его протесты, вытолкали за дверь. Вскоре он возвратился с термосом кипятка и открытой пачкой "Малютки". То и другое смешали в походной миске. Получилась до-вольно пресная, но приятная на вкус каша. Прихлёбывая её через край, я и вправду почувствовала, как возвращаются силы.
  - Эх, тебе бы вина столовую ложку! - сокрушался Руслан, - И поспать денёчек! Но, как ты сама понимаешь...
  - "Покой нам только снится?" - припомнила я.
  - Так точно! Поэтому давай, объясняй доктору, откуда у тебя отличные образцы военно-полевой хирургии? Я такие только в фильмах видал, - обернулся он к остальным, - да ещё в учебниках по экстремальному выживанию! А знаете, отчего? Да оттого, что никогда не бывал в на-стоящем, смертельном бою, - (Руслан трижды сплюнул через плечо) - Не просто в бою! В самом жутком "мочилове", где медицинские роботы помочь не успеют! Где сам себе будешь доктор, если нужна неотложная помощь! Глядите: одежду с неё не снимали. В таких случаях кусок ткани над раной просто срезается... Это вам не палец перебинтовать! Настоящая "художественная штопка"! Края раны стянуты, однако не пережаты... Эх, мне бы так научиться! Не подскажешь, кто мастер?
  - Ну... - я отхлебнула кашу из кружки, - Просто мне повезло! Вчера вечером стало понятно, что рану нужно перевязать, иначе мне крышка! Рука отекла, сами видите... А что делать?! Ни аптечки, ни врачей поблизости не было. Хоть караул кричи! Грязь, автобусная остановка и масса на-роду - знаете, сейчас многие возвращаются в Смелый... Я так испугалась, что решила пойти на хитрость. На шоссе в это время двигались потоки машин. Словом, бросилась под одну из них. Сделала вид, что меня сбило... В суматохе попробуй пойми, свежая твоя рана - или не очень... И тут мне здорово повезло! В машине возвращалась в Смелый семья. За рулём ехал мужчина, бывший военный. Он быстро всё обработал и подвёз меня до ближайшего медицинского пункта. Правда, туда я не пошла, обманула...
  - Восхитительно! - хлопнул себя по коленке Мангуст, - Не хватало ещё, чтобы таинственный доктор тебя опознал!
  Пришлось клятвенно обещать, что "таинственный доктор" не выдаст - ему-то зачем проблемы с законом?
  - Побоится, пожалуй! - мотнул головою Густов.
  - Кто побоится?! - сразу же вспыхнул Руслан, - Этот ваш мастер по фронтовой хирургии?! Не смешите меня!
  В конце концов, все сошлись во мнении, что "чекисты" про этот случай не знают. Иначе меня давно бы уже задержали.
  - Замнём для ясности! - подвёл итог Карашвили, - Но всё-таки я попросил бы вас, Галя, никому не показывать свои "боевые трофеи"! Пускай отныне латают вам раны исключительно НАШИ хирурги! Не Руслан, понятное дело. Опытные и взрослые.
  Я пожала было плечами, но не выдержала, застонала от боли.
  - Начинаем осмотр, - скомандовал бодро Руслан, - Давай, режь рукав!
  Мангуст нетерпеливо потёр ладони:
  - А мы-то чего сидим?! Работать, работать - если вам дороги ваши жизни! Времени у нас в об-рез, а документов, которые нужно состряпать - не менее двадцати! Не успеем же! Не успеем!
  В салоне закипела работа. Дружно вспыхнули мониторы, застонал принтер. В таинственной полутьме (на окнах были опущены жалюзи) экраны моргали колонками цифр и чёрно-белыми текстами. Застрекотали клавиатуры, в тон им брюзгливо рыкнул большой МФУ. Наверное, он был недоволен тяжёлою внеурочной работой.
  - Сметанина! Ты рождения "ноль четвёртого"? - слышалось сквозь шумы и рокот.
  - Так точно!
  И опять - заработали крыльями невидимые "стрекозы"...
  Тем временем Чижова увела меня в дальний конец салона, отгородив занавеской от взглядов. Здесь была снята старая, опасная для меня одежда. Её сложили в пакет, и Даша клятвенно обещала уничтожить "тряпки" так ловко, что комар носа не подточит. Потом она быстро обтёрла меня кусочками ваты с острым запахом спирта. Каждый комочек быстро становился пепельно-серым... Хорошо же "прокоптило" меня в Саркофаге!
  Мы извели не одну пачку ваты, прежде чем Даша осталась довольна. Личико её прояснилось, она перестала хмуриться и в первый раз улыбнулась:
  - Ты не безнадёжна! Теперь - давай, наряжайся.
  Она протянула мне новенький хрустящий пакет. Я развернула его - и отпрянула. Внутри оказалась отутюженная, аккуратно сложенная форма Ведущих. С иголочки, как раз моего размера. Белая блуза, чёрная юбка, высокие сапоги на шнуровке... Отдельно шёл чёрно-белый китель, полувоенная куртка, шапка, ремень - и кое-какие мелочи.
  Что с того, если гордые Вожаки не признавали над собою начальства? По всему было видно, что их шефы, наоборот, гордились своими подопечными и старались им угодить. Даже форма Ведущих, вроде бы и простая, была продумана и сшита на совесть. К тому же, ей было не чуждо изящество. Несмотря на господство чёрно-белой палитры, обмундирование напоминало форму времён Второй Мировой. Стоило лишь взглянуть на внешний вид зимних шапок, а особенно - кожаной портупеи с пряжками...
  Продрогшая от обтираний, я быстро оделась. Вскоре в пакете оставались лишь китель, куртка и шапка. Черёд их ещё не настал: прежде нужно было обработать рану. К счастью, блузка оказалась с короткими рукавами, достаточно широкими для того, чтобы закатать их до верха.
  Едва я успела переодеться, как Даша торжественно вынула зеркало. Оно отразило какого-то не-знакомого мне человека... Разве могла эта бледная черноглазая девочка оказаться мною? Вовсе я не была никогда ни бледной, ни черноглазой... Обыкновенные щёки, обыкновенные карие глаза - как у Мамы, с лёгкою золотинкой. Получается, всё это в прошлом? И кто я теперь? "Возможно, Луна?" - мелькнула шальная мысль. Впрочем, я немедленно прогнала её, как проявление слабости.
  Но остальные остались довольны.
  - Сметанина! Хоть на человека стала похожа! - вздохнул Руслан, едва лишь отдёрнули занавес-ку.
  - Множественные царапины и ушибы; термические ожоги первой степени. - скороговоркою отчиталась Даша, - Можно подумать, она пожары тушила... Вот и всё, не считая перебинтованных ран.
  В ответ Руслан произнёс "угу" и открыл чемоданчик с красным крестом на крышке. Он натянул на лицо медицинскую маску, а после начал обстоятельно перебирать упаковки со стерильными инструментами. Вооружившись скальпелем, юный врач нацелился на мою рану... Я зажмурилась, ожидая мучительной боли. Правда, парнишка старался, как мог. Слой за слоем, освобождал он ожог на руке от марли. Что говорить, процедура была не из приятных. Я стонала сквозь зубы и даже, по-моему, два раза вскрикнула.
  Руслан бросил на меня быстрый взгляд:
  - Что, больно?
  - Нет, хорошо!!
  - Поговори у меня! - беззлобно огрызнулся парнишка.
  Любопытные окружили нас плотным кольцом.
  - Есть небольшое воспаление, но мы его вылечим! - пояснял им Шамиль. Ожог он тщательно обработал антисептиком, а затем вновь наложил повязку.
  - Конечно - зачем меня слушать?! - негромко бубнил он, накручивая бинты, - Мы ведь ребята умные... Палим без предупреждений! В Органах будете теперь объяснять - откуда взялась у неё "узкая ожоговая полоса с чётким краем" - спустя неделю не заживает! Типичный след поражения "Слоника" - термического оружия СЛК-2. Новое, среднемощное, вне Вооружённых категорически запрещённое! Что, пострелять захотелось?! Доигрались в войнушку... идиоты! - последнее слово он произнёс одними губами.
  Чем дольше ворчал Шамиль, тем тише стонала я - и тем внимательней слушала. Так вот, отчего Вожаки проявляют ко мне внимание... Наверное, они просто боятся. А боятся они оттого, что приняли мои раны за дело рук своих... Ничего не скажешь: забавное совпадение. Ведущие гнались за нами до Саркофага - и, между прочим, стреляли. Кто его знает - из какого оружия?! Мы-то совсем не стремились это проверить! Но, если Ведущие не сомневались, что рана - от их замечательного "Слона" - конечно, его применяли. Значит, их страх мне на пользу.
  Это с одной стороны.
  С другой стороны, моё положение по-прежнему оставалось опасным. Вожаки точно знали, где, каким образом могли меня ранить. Выходит, они понимали, с кем именно и куда я шла... То есть знали побольше, чем Особый отдел КГБ с его "тройным уровнем секретности". Да уж, паршиво!
  - А вот и пуля, конечно! - оживился Шамиль. Он разбинтовал рану на сгибе локтя, - Надо же: след глубок и свеж... - он быстро взглянул на меня, - Сегодня сама вынимала?
  - Да... очень мешалась.
  - Где и как?
  - Зашла в пункт помощи эвакуированным... Знаете, какие устраивают в частных домах, когда гостиницы не справляются? В них можно поесть, помыться и отдохнуть без документов... В об-щем, сегодня я ночевала как раз в таком пункте. Рана ужасно болела. Я решила, что пора избавляться от пули. Ну, зашла ночью на общую кухню, нашла нож и водку. Заперлась в ванной и сделала всё, как в кино про войну: дезинфекция, карандаш в зубы - и хр-рясь!
  - "Хр-рясь" - и ножом по вене? - недоверчиво глянул Руслан.
  - Хочешь верь, хочешь - нет! Наверное, повезло. Пуля лежала неглубоко. В два счёта вышла!
  Вокруг одобрительно загудели.
  - Чего расшумелись?! - Рэм сощурился, - Захочешь жить - ещё не так... расстараешься! Предлагаю считать это примером для подражания. Без мужества и терпения нам никогда не выбраться из передряги. Шансов мало, но биться будем до последнего. Это - как в неравном бою!
  - Давай, подгоняй их, товарищ Густов! - оживился Руслан, - Эта ваша девица - компромат в чистом виде!
  "Компромат в чистом виде" меня обидел.
  - Было бы, о чём спорить! - насупилась я, - Всего лишь ожог да порез...
  - Ничего ты, Сметанина, не понимаешь! - вздохнул Мангуст. - Если, к примеру, "чекисты" до-просят нас, простых смертных, то спрашивать будут по-человечески. Не станут применять весь арсенал для выяснения правды. Значит, останется надежда как-нибудь отовраться... Но только представь, что будет, если поймают тебя! Ты же у нас - легендарная личность! Главный источник политической чертовщины! "Человек-невидимка", исчезаешь и появляешься, где угодно...
  - Так вот! - Густов снова вздохнул. - Если поймают тебя, миндальничать точно не будут. Применят допрос категории Е. Слышала о таком? С элементами лоботомии... После него нормальны-ми не уходят.
  Всхлипнув, я с обидой взглянула на Рэма:
  - Но отчего же всем нужна я?! Какой с меня спрос? Всего лишь пешка в чужой игре... Какие допросы ни назначай - всё равно ничего ценного не узнают!
  - Ты намекаешь, - усмехнулся Мангуст, - что спрашивать лучше тех четверых, что были с то-бою? Логично, да только не выйдет. Дела-то у них получше, чем у тебя! Знаешь, чьим внуком Тимофеев-то оказался? Такой мелкий шкет, а дед у него - вправду маршал! Полагаешь, у нас запросто расстреляют внука Главнокомандующего?! И что же дальше? Допрашивать родственников, таскать на Лубянку героического Деда? А Генсек? Его тоже допросят, как друга семьи?! Смешно, ничего не скажешь! Скорее всего, отсиживается твоя компания в каком-нибудь дурдоме при КГБ. Горя не знает, а ты тут за них отдувайся... Вот помяни моё слово: вернут их когда-нибудь целыми и невредимыми. С очень правдоподобной легендой - и подпискою о невыезде...
  Я мигом утёрла слёзы:
  - Но откуда вы знаете? Может быть, их давно уже перебили?!
  - Здесь-то как раз всё просто! - улыбнулся Мангуст, - Требуется только прибавить два к двум. Сейчас и сама поймёшь, как складно выходит! Встретили мы вас на границе "Феи", верно? Гнали до самого Саркофага, возле которого тебе и досталось. - он хмуро взглянул на мою свежую пере-вязку. - Затем мы вас потеряли. Вместе с тем, пограничные войска объявили тревогу - это очень симптоматично. Получается, имела место попытка вторжения - вот тебе первый вывод! Потом была объявлена тревога иного рода - для Воинов Саркофага! Знак того, что вторжение прошло успешно... Вот это была новость! Сколько шуму она наделала - не представляешь! Общая тревога, эвакуация! А затем, дня через три, наступила пора больших военных манёвров. Вот и выходит, что ваша группа натворили дел в Саркофаге... Прибавим внимание "чекистов" к "Орлёнку"... Скажи, что ещё можно было подумать?
  - Но с чего вы решили, что эти четверо... не убиты?
  - Очень просто. Их семьям было передано секретное сообщение: дескать, не волнуйтесь, все живы.
  Я едва не подавилась своею кашей:
  - Хороши секретные сообщения!
  - Нет, вправду тайное, не сомневайся!
  Густов отодвинулся от экрана и повернулся ко мне. Взгляд его был пристален и тяжёл - тот самый, за который его не любили.
   - Скажем так: многие из больших людей начинали когда-то Ведущими. Теперь ясно?
  - Так ведь это прекрасно! Просто великолепно - если дело и вправду хотят замять!
  - ...И замяли бы - честное слово! - подхватил Густов, - Да только во всей этой гладкой истории имеется единственная заноза! Эта заноза - ты, Сметанина. Ушла, понимаешь, с четырьмя героями-бунтарями, а потом возьми - да исчезни! Значит, никакой настоящей защиты у тебя быть не может! А, потяни за такую зацепку... - Густов вытащил из принтера лист бумаги, - Столько всего интересного можно узнать! Прямая угроза ты всей четвёрке - да так им и надо. Нечего было бросать тебя, раненую, у стен Саркофага!
  Тут я украдкой перевела дух. Ничего себе! Выходит, они считают, что меня не было внутри Форта?! Что попали совсем не в Артёма... Что же - тем лучше!
  Впрочем, Мангуст немедленно всё испортил:
  - Понимаешь, если за допрос взяться грамотно (а я уверен, что так и будет), тебя превратят в политическую бомбу! Бомбу с громадной разрушительной силой! Стоит только оформить правильно показания, придать им законную силу... Бр-р-р! Страшно представить! Тогда станет не важно, кто кому дед и кто кому друг семьи... У нас в стране пока ещё не монархия. Правят не личности, а законы! Хотя законы тоже порою - гигантское "дышло"! Вот это "дышло" кому-то очень хочется развернуть, чтобы многим хлопнуло по макушке! Расчистить пару-тройку мест в Верховном Совете... А то, что головы полетят - это их не волнует!
  - Ты же сам говорил...
  - Не будем обобщать, Сметанина! Тут вообще всё очень диалектично... Читала "Трёх мушкетёров"? Там гвардейцы и мушкетёры тоже как будто бы служат единой Франции. При этом азарт-но "мочат" друг друга по подворотням Парижа. Так и у нас: дела нисколько не лучше. Кто-то же-лает сбросить господина Де Тревиля... то есть легендарного Главнокомандующего! А, если повезёт, то и Короля тоже!
  - Кратко резюмируя разговор! - прервал его Карашвили. - Главный смысл автобусов с решётками у границы "Орлёнка" - это ты, Галя! И, если "чекисты" тебя получат - мы все огребём по полной! - Георгий поёжился. - Тут такие силы столкнутся - от Шоссе Пионеров камня на камне не останется. Им нужен грандиозный переворот, скандал на весь Советский Союз - и они его точно получат! На второй день вся страна услышит о твоей подрывной деятельности. Да что я говорю: не твоей, а вашей! Кому ты нужна без внука маршала Тимофеева?
  - И это ещё цветочки! - жёстко бросил Шамиль.
  - Вот именно! Потому что они пойдут дальше! Вскоре появится длинный список людей, - Карашвили выдержал паузу, - ответственных за ваше неправильное воспитание... Таких найдутся десятки и сотни, ты понимаешь? Разве могло произойти ваше преступление без вдохновителей? То-то! И, помяни моё слово, первым делом начнут трясти Шоссе Пионеров!
  - Но отчего?
  - Как "отчего"? Очень удобный объект обвинения. Саркофаг рядом. Ваша пятёрка встретилась здесь, не так ли? Так что перспективы у нас, друзья, неважнецкие! Путешествие в казённый дом на автобусах с окнами в клеточку... Задержание, следствие... Что самое плохое - непременно притянут родственников. Да и нам жизнь поломают - это уж точно! В общем, ты даже не бомба, Сметанина, ты - Дамоклов меч, висящий над нашими головами! Как только Директора "кондратий" не хватил, когда она появилась - а, Густов?
  В ответ Мангуст промычал что-то очень невнятное. Говорить о Старкове ему не хотелось.
  - Что же, всем крышка?
  - Не всё так печально, Сметанина! Они, видишь ли, решили устроить "Блицкриг". "Пришёл-увидел-победил"... в смысле - "арестовал". Прийти-то они пришли, с этим уже ничего не поделать. Но вот чтобы нас "победить", нужно сперва "увидеть" - не так ли? Именно этого, друзья, допустить нельзя! - Карашвили обвёл всю компанию зорким орлиным взглядом, - Морочить, морочить, проклятых тварей! Чтобы даже формального повода не было придраться к нашей Сметаниной! Максимум документов - о кристальной честности и благонадёжности. Куча алиби за последние две недели - вот, что нам нужно! Протянем время. "Ночь простоять - да день продержаться..." А там и свои подойдут! Генсека, во всяком случае, пока никто ещё не снимал. Так что давай - принимай документы!
  Карашвили склонился над полками с офисной техникой. Здесь по-прежнему кипела работа. Компьютеры, сканнеры, ксерокс и принтер трудились над многими текстами сразу. Росла стопка свеженьких, только что отпечатанных справок. По виду они разительно отличались друг от друга. Здесь были большие и маленькие, чёрно-белые и цветные, двойные - и те, что складывались гармошкой.
  Георгий ловко вынул из стопки маленький блестящий квадрат и протянул его мне. Карточка оказалась только что отпечатанной, ещё тёплой на ощупь. Перевернув её, я с удивлением узнала удостоверение Ведущих на своё имя. На месте оказалась моя фотография - и даже штрих-код с личными данными...
  - По моему глубокому убеждению, - проникновенно сказал Карашвили, - вещи этой ты не достойна. Честно сказать, я бы тебя посадил! Закон есть закон - исключений в нём быть не может! Однако, раз уж завязано на тебе столько хороших людей - придётся переступить через принцип. Отныне ты станешь частью Организации. И все проблемы свои будешь решать исключительно через неё. Для твоего же блага!
  Георгий протянул мне квадратик. Правда, затем, как будто бы передумав, забрал обратно. Ка-кое-то время рассматривал фотографию...
   - Товарищ Чижова, сердце моё! - окликнул он Дашу. - Открой свою косметичку и поработай над этим лицом хорошенько! Потому что вот тут, - он помахал карточкой в воздухе, - виден живой человек, а перед нами - я не скажу, чтобы очень... Щёки ей, что ли, раскрась, убери синеву под глазами!
  Чижова нахмурилась, но обещала стараться. Её пушистая макияжная кисточка проворно забегала по моему лицу. Георгий, не отрываясь, следил за процессом.
  - Глаза ей лучше не подводи, - предупредил он, - и так смотрит, будто с того света... Вы с Деректором, часом, не родственники?
  Я решительно замотала головою - ещё чего не хватало!
  - Нужно выглядеть победителем, понимаешь? - втолковывал Карашвили. - Твой внешний вид будет лучшей иллюстрацией к документам! Тогда в ответ на все происки мы предъявляем тебя - красивую, здоровую, нагловатую! Нападение вместо защиты - ясно? А кого мы видим сейчас? Жертву!
  Высунув кончик языка, Дарья старательно разрисовывала мои щёки оттенками персикового. Для наибольшего впечатления она отстригла мне модную чёлку, чуть подкрасив кончики её прядей. Строго говоря, такие художества запрещались вожатым - но ведь сказал же Георгий...
  Затем наступили очередь маникюра. Каждый мой ноготок украсила чёрная узорчатая пластин-ка.
  - Девчонка с хищными коготками - это ли не портрет победителя! - сказала Чижова громко. А затем шепнула на ушко: - Подъедешь к дому - просто потянешь за край. Они сами отлепятся. Чтобы мама не заругала...
  Тем временем Рэм перебрался к нам. Из-под сиденья он вынул большую спортивную сумку, раскрыл её и начал сосредоточенно что-то искать.
  - Тут существует мнение... - начал он, не отрываясь от своего дела, - ...что товарищ Сметанина наших рядов недостойна. Лично я с такою позицией не согласен. Провинность Гали трудно на-звать преступлением. Она рождена благородным порывом. В любом случае, есть одна вещь, которую Сметанина заслужила. С идейностью у ней слабовато, политграмотность тоже хромает. Но характер и задатки хорошего человека имеются... Какие её годы!
  Густов выпрямился. В руках его вспыхнуло алым. Ёкнуло сердце - я узнала сложенный красный галстук. Рэм быстро повязал его мне, аккуратно расправив на уголках. Стало вдруг необычайно спокойно и хорошо. Я была так растрогана, что едва не погладила руку Рэма.
  Даша пододвинула зеркало - в нём отразилась моя довольная физиономия. Алый шёлк играл на щеках живыми тёплыми бликами.
  - Что с документами? - слышался рык Карашвили.
  - Почти готовы! - доложил Шамиль, - Двадцать восемь - как одна штука! Запоминай, Сметанина, свою новую биографию!
  Муранов начал свой долгий рассказ, временами иллюстрируя его документами. Со стороны могло показаться, будто он раскладывает передо мною странный пасьянс из больших и маленьких карт.
  - Смотри, Галина Николаевна, вот здесь говорится, что ты много месяцев числилась кандидатом на поступление в Организацию Ведущих... Наконец, две недели назад тебя торжественно приняли в наши ряды. Вот она: повестка того самого торжественного собрания... Как видишь, проводили его в "Орлёнке". Почему именно здесь? Очень просто: решили приурочить к торжественной дате. Шестого ноября тебя приняли в Вожаки, а седьмого, во время праздничных фейерверков, ты решила отпраздновать это событие "самоволкой". Есть такая традиция - все её знают. Однако Густов у нас, как известно, товарищ строгий. Он лично тебя задержал - сейчас скажу... - Шмиль отчеркнул пальцем нужное место, - ровно в двадцать два сорок!
  Далее у Муранова всё выходило так, будто я сама напросилась в Смелый. "Смывать позор и за-гладить свою вину" - именно так и было написано. Затем он перечислил мои трудовые подвиги в городе, подкрепляя каждый бумажным листочком с письменным доказательством. Завершала рас-сказ та самая злосчастная история драки с Дашей - из-за такого смешного повода как Руслан. Мы трое пробовали протестовать, но парнишке с бровями вразлёт было всё нипочём! Он оставался доволен таким финалом и с гордостью улыбался, передавая Мангусту кипу готовых бумаг...
  - На документы как-то не очень похоже! - подозрительно сощурился Густов.
  - Ясное дело - они же без подписей и печатей! - Каркшвили утёр ладонью лицо, отгоняя усталость. Глаза его покраснели от напряжённой работы, - Можно, конечно, заняться подделкой. Скопировать "закорючку" Директора... Да смысла нету: против профессионалов работаем! А печати администрации - те вообще не подменишь!
  - Вот ведь, Сметанина! - опять разозлился Рэм, - Из-за тебя теперь снова топать к Директору! Собирайся, уходим!
  Сложив бумаги в папку, он бережно спрятал её под бушлат. Открыв дверь, первым спрыгнул наружу. Я наскоро застегнулась; на меня накинули куртку, шапку - и выпроводили следом.
  
  ***
   На улице снова похолодало. Снегопад утих; вокруг громоздились рассыпчатые сугробы. Мы утопали в них по колено. Густов вёл нас окольным путём, надеясь незаметно пробраться к Администрации. Вскоре уже поднимались на холм, у подножия которого стоял первый корпус. Дело это было тяжёлое. Только цепляясь за голые ветки кустарника, можно было удержаться на крутом склоне.
  Густов пыхтел, буксовал и тяжело отдувался. Тем не менее, время от времени он считал своим долгом делать мне замечания. Главным образом, по поводу той самой "идеологической незрелости".
  - Заметил - ты не в восторге от новой формы! - укорял он, - Понятное дело - дальше собственного носа не видим! Вот что ты, к примеру, думаешь о Ведущих?
  - Да так... - я сразу же вспомнила ряды чёрных кожаных курток вокруг тонкого Андрова.
   - Всё с тобой ясно! - Мангуст покачал головою, - Обижаешься, небось, за своего диссидента? Нет бы включить мозги и понять, что скрывается за его симпатичной рожей!
  Андров! От одного его имени сладко защекотало под ложечкой...
  - Вот-вот! - усмехнулся Густов. - А ты попробуй взглянуть на чувака непредвзято! Тогда увидишь, что "Андров" - крупнейший проект враждебных спецслужб! В первую очередь - идеологическое оружие, и только потом - писатель, джентльмен и дамский заступник! И хуже всего, что он в самом деле талантлив! "Властитель дум", чтоб его! Да, чужими думами он управляет, но делает это опасно и подло! Соображаешь, что означают такие шуточки для современного мира? Представь себе противостояние двух основных Держав!
   Рэм встал в борцовскую стойку. Он даже щёки надул, изображая накал поединка.
   - Два мира - две половинки политической географии - столкнулись, точно борцы сумо! Никто из них не может взять вверх! Однако, по факту, они стоят неподвижно, в одной и той же точке пространства. Таким образом, возникает иллюзия равновесия и затишья. Кажется, обе Системы прочно установились, ничто не сдвинет их с места. Однако всё может рухнуть не только от силового рывка, но даже от простого ослабления воли кого-нибудь из Двоих...
  - И что?
  - "Что, что!" Ты правда не понимаешь, что твой диссидент Андров планомерно ослабляет Державу?! Шуточками, прибаутками, доморощенными анекдотами - влезает в душу нового советско-го обывателя! Очень грамотный ход со стороны врагов. Да только Андрову от этого - вечный позор, понимаешь? А тем, кто восхищается им - позор вдвойне! Люди расслабились за последнее время, привыкли к хорошей жизни! Желают всяческого продолжения и развития удовольствий. Вот и читают они диссидентов, украдкой смотрят на Запад. Уж там-то в удовольствиях знают толк! Нет у нас такого простора для гедонизма! Это уж, извините, у кого какие слабые стороны! Стандартная фишка, сечёшь? Они нас ловят на обещания свобод и жирной жизни. Мы их - на реально бесплатную медицину, образование, жильё, социальные блага... И Холодную Войну, Сме-танина, между прочим, не отменяли! Вот ты знаешь, к примеру, сколько в нашей стране шпионов иностранных держав?
  - Столько же, сколько там - наших!
  - Правильно! То есть ужасно много. И поймать успевают не всех... я имею в виду, не всех сразу! В подобных условиях с врагами играть нельзя! Ты понимаешь, Галя? Нельзя забывать, на чём мы стоим! В этом - задача и смысл Ведущих!
  Внезапно Рэм замер на полуслове и резко остановился. Только сейчас мы поднялись на холм. Отсюда, как на ладони, был виден корпус Администрации. Оказалось, дела здесь идут неважно. Здание было в плотном кольце "чекистов". Одна за другой, подъезжали к нему серые казённые машины. Они расползлись по центральным аллеям, плотным кольцом выстраивались у зданий... Свет "мигалок" мрачно преображал места, знакомые с детства.
  "Мирного населения" лагеря было почти не осталось. Исчезли куда-то беспокойные толпы школьников. Только учителя, да ещё немного вожатых, испуганно теснились в сторонке.
  - Гляди-ка: начальство твоё приехало! - брюзгливо бросила я, - Сейчас и вправду напомнят, "на чём стоим"!
  Конечно, после я устыдилась собственного ехидства. Тем более, что теперь не виделось в Рэме врага - примерно с той самой секунды, когда он вернул мне галстук... Впрочем, Густов не обижался - или, возможно, не слышал колкого замечания. Сощурившись, Рэм пристально изучал без-радостную панораму внизу. При этом на лице его застыло сложное выражение, означающее: "Знаю, знаю, Сметанина! "За что боролись, на то и напоролись". Что ж поделать!"
  Однако вслух он пробормотал другое:
  - Определённо - до арестов не доходило... Автобусы с окнами "в клеточку" стоят пустыми, но идёт обыск. Директора ещё где-то носит!..
  На этом месте мы вздрогнули, ибо в нагрудном кармане Густова что-то зашевелилось. Там билась в виброрежиме "детская" рация. Рэм вцепился в её, как коршун в цыплёнка, и быстро поднял к уху:
  - Слушаю! Да!!! Идём!
  - Петрович нашёлся! - с неожиданной радостью объявил он, - Ждёт нас возле обсерватории!
  Мы почти что бегом рванули туда. Опять по изломанному маршруту, обходя людные места и открытые участки дороги. Особенно стараться в этом нам не пришлось: обсерватория находилась в самой пустынной части "Орлёнка".
  Директор уже ожидал нас, прохаживаясь между скамеечек парка. Не горел ни один фонарь; мягкий снег струился только от снега. Среди первых зимних сугробов чернели неровные петли следов - Владимир Петрович ходил кругами. Как всегда, он был одет с пренебрежением к холоду. Поверх костюма натянул всего лишь длинное драповое пальто, не слишком тёплое с виду. Но да-же его Директор не удосужился застегнуть. Шапок он не носил никогда, и начавшаяся метель за-сыпала снегом его шевелюру.
  С тревогой я оглядела стену обсерватории. Где-то на ней непременно попрятались видеокамеры! Вскоре и впрямь обнаружила два-три объектива, да только контрольные огоньки у них не горели. Похоже, Директор успел отключить "слежение".
  - А! Переодели уже! - воскликнул Старков, заметив нас издали.
  Я вновь ощутила его тяжёлый, сумрачный взгляд. Мангуст начал что-то рассказывать о доку-ментах, однако Владимир Петрович нетерпеливо махнул рукою:
  - После! Всё - после! Ты пока иди, погуляй! Жвачку пожуй - или что у тебя в карманах?.. А у меня к товарищу Гале есть большой разговор!
  Мангуст обиженно удалился.
  Директор тотчас же словно забыл о нём. Он сел напротив, облокотившись на край скамейки и сделал очень странную вещь: закурил. Курение в нашей стране давным-давно запрещалось. Не зря же, в конце концов, Минздав старался со "жвачкой"! Именно потому я крайне редко наблюдала этот процесс "вживую"...
  Очевидно, будущий разговор заранее тяготил Старкова. Он то и дело хмурился, кривил рот и с отвращением выдувал белые клубы дыма к заснеженным веткам...
  - Прежде чем, мы пойдём дальше, - начал он глухо и вдруг закашлялся, словно бы поперхнувшись, - хочу прояснить один вопрос... Они ничего с тобой не сделали?
  - Что?
  Владимир Петрович глубоко затянулся.
  - В Смелом, где ты была с ними. Там... не случалось с тобой ничего плохого? Ты говори, не бойся! - Он вдруг склонился надо мною так близко, что наши лица разделяла только лишь сигаре-та, - Потому что, если вдруг это так... я уничтожу их, понимаешь? Как бы дело не повернулось. Выплыву - прекрасно. Разберусь с мерзавцами лично. Погибну - утащу их на дно с собою. Так глубоко, как им даже не снилось... Слышишь?! Не было ТАКОГО и не будет никогда в "Орлёнке"!
  Я стояла в полном смущении, чувствуя, как бросилась кровь к щекам. Прежде никто из взрослых не говорил так со мною. Не обращался на равных. Энрике - и тот бросал фразы несколько отчуждённо, как если бы между нами лежала глубокая пропасть... Словом, сейчас я смутилась и понятия не имела, как надо ответить.
  - Не то... - задумчиво пробормотал Директор, разглядывая меня в упор, - Но что-то с тобой не в порядке... Смотри сюда, не отводи глаза - что за манера! - он пощёлкал в воздухе пальцами, обозначая точку, за которой следовало следить. - Не отвлекайся!
  Владимир Петрович вновь глубоко затянулся - и выдохнул мне в лицо синим дымом. Казалось, нас двоих окутал туман. Весь прочий мир как будто исчез за его пеленою. Стал зыбким, как сновидение... Единственное, что с точностью ощущалось, так это бесцеремонное вторжение в сознание. Кто-то определённо исследовал мою память... Честное слово - это было забавно! Я улыбнулась - и подсунула любопытному образ Серой Лампы...
   Директора отбросило наземь с такою силой, как будто он только что пропустил удар в челюсть! Не удержавшись, я прыснула, но быстро прикусила губу: не хотелось обижать хорошего человека. Впрочем, Старков уже поднимался; с волос его крошились и падали белые комья снега.
  - Так, разговор окончен! - Директор подобрал обронённый окурок, смял его, выбросил в урну - и неожиданно рассмеялся:
  - Ладно, зови своего "пожирателя змей"!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"