Аннотация: Меня бросило в ледяной пот. Наверное, всё-таки выплыло моё прошлое... Этого следовало ожидать. Все легенды мои, увы, не выдерживали никакой критики... Как там говорил Энрике? Воин обязан помнить о смерти, не так ли?
Часть 7
Выходы за пределы
26. Григорий Александрович
Позднее я много раз пробовала представить себе собственное возвращение на Землю. Садилось за горизонт багровое солнце. Последние лучи его освещали Москву - старинный любимый город. Улицы погружались в тени. Последние отблески сияли с каким-то особым надрывом.
Возможно, они осветили даже меня - вернее, направленный поток частиц, в виде которого я опускалась на землю. Они приближались к "Сатурну" - тем самым путём, которым забирал меня транспортный луч... Снизу вверх приближались зелёные квадраты парков, яркие зеркала озёр... Где-то здесь должен был находиться киноконцертный комплекс. Только где? Если бы я даже имела возможность видеть, это нисколько бы не помогло. На месте "Сатурна" зияла чёрная яма.
***
Я очнулась легко, словно от глубокого сна. Со свежей головой и спокойным сердцем, не тронутым воспоминаниями о путешествии... Может быть, потому, что тело являлось всего лишь копией с оригинала? Образец, созданный ещё до того, как меня отнесло к Дракону... Но все-таки - не бездушный клон. Наверное, в мире Дракона умели возвращать телам души. Через несколько дней я в подробностях вспомнила всё путешествие.
Но это случилось потом.
Правду сказать, в те секунды было не до размышлений. Первое, что заметила я, очнувшись, была пропасть, разверзшаяся под ногами. Прав был Ренат: в расчеты вкралась ошибка. Из-за неё меня отнесло в сторону от купола концертного зала. Внизу были не кресла "Сатурна", а самый обыкновенный асфальт. Падать метров восемьдесят, не меньше...
От страха я едва не разжала пальцы, которыми вцепилась в почти отвесную стену. Тело вдруг стало ужасно тяжёлым, его потянуло вниз... Руки быстро немели.
Но как я здесь очутилась?
С неимоверным трудом удалось подтянуться. Перенести вес тела вперёд, перевалиться через край какой-то стены... Устроившись за ним поудобнее, я вдруг поняла, куда меня занесло. Вовсе не так далеко от концертного зала! Всего лишь немного выше, на его крышу. И, между прочим, именно это спасло мне жизнь. Если бы я вернулась в ту точку, откуда меня забрали, наверняка разбилась бы насмерть. Высокий зал оказался разрушенным до основания. За те минуты, что меня не было на Земле, здание развалилось. Сверху донизу разошлись его несущие перекрытия. Нижняя часть "Сатурна" пострадала меньше всего, зато его верхняя половина разломилась на девять равных частей. Со стороны это напоминало гигантский апельсин, разломанный до половины по долькам.
На вершину одной из "долек" меня и забросила ошибка "транспортного луча"... Хотя - отчего же ошибка? Вполне вероятно, это был точный расчёт, призванный сохранить мне жизнь. Последняя воля Дракона...
Ну что же: теперь самой придётся заботиться о себе. Задачка не из лёгких... Стена, за которую я держалась, выглядела почти отвесной. Не поворачивая головы, всего лишь скосив глаза, можно было увидеть улицу под ногами. Внизу успели выставить оцепление из людей и аварийных ма-шин. Чуть подальше уже собирались толпы народа... Что защищало меня от этой фатальной бездны? Всего-то трещины стен, за которые крепко, до судорог, цеплялись руки... Ну, и ещё крошечный выступ, ставший опорой для ног.
От ужаса я пронзительно завизжала. И как! Казалось, даже внизу услышали этот крик. Гул толпы стих.
Так неужели меня заметят?!
Скоро, действительно, с другой стороны стены доносились возня и стуки. Словно кто-то царапал бетон металлом, а после лупил по нему молотком... "Скобы вгоняют! - решила я, - Наверное, хотят подобраться ближе!" Волнуясь, коснулась ухом стены. Возможно, мне в самом деле придут на помощь?..
Из-за стены послышался слабый крик, едва долетевший сквозь толщу бетона и арматуры:
- Эй! Есть кто снаружи? Держись, сейчас будем!
Конечно, я помнила этот голос! Алексей: тот самый юноша с утиным носом, приятель "байкера"! Казалось, я знаю его уже очень, очень давно. Ещё со времён прошлой жизни...
Собственно, я только и делала, что следовала Лёшиному совету. В моём положении не "держаться" было бы чистым самоубийством. Пальцы впивались в стену так крепко, что побелели. Ещё повезло, что зеркальное покрытие было выполнено из какого-то нового материала. Осколки его не резали пальцы - правда, держаться за них было до крайности неудобно.
Голоса "по ту сторону стенки" не оставляли меня в одиночестве. Они не смолкали ни на мину-ту, пытаясь развлечь беседой... Сразу несколько человек расспрашивали о мелочах и даже пытались сообщить последние новости. Из них я узнала о том, что пожар в "Сатурне" потушен, здание окружено войсками и техникой МЧС... Вместе с тем, причины разрушений до сих пор остаются загадкой. Может быть, потому в "Сатурн" пока никого не пускают...
Вот это да! Выходит, ребята проникли в здание самовольно... Из туманных намёков я поняла, что так и было. "Спасательная команда" (кажется, она состояла из финалистов Конкурса) решила пройтись тайком по пустому зданию, чтобы ещё раз проверить: не остался ли кто-то внутри? В оркестровой яме они заметили какие-то подозрительные тени (не поручусь за других, но моя тень была там точно!).
Затем огромные "доли" здания начали расходиться по сторонам. К счастью, ребятам удалось уцелеть, спрятавшись от града обломков. Когда всё стихло, они попытались выбраться из "Сатурна" - и вот тогда услышали мой отчаянный вопль. Решив, что обязаны прийти мне на помощь, ребята начали своё восхождение.
- Карабкались прямо на звук! - кричали они сквозь стену, - Ну, и нашли тебя! Крепитесь, скоро снимем тебя отсюда!
- Что-то не верится! - пробормотала я, жмурясь от страха. Как они могли мне помочь: без снаряжения и страховки?!
Мои горестные раздумья прервал упавший рядом предмет. Кто-то запустил его сюда через край "апельсиновой дольки". К слову, тот находился рядом, всего лишь метрах в десяти от меня. Одна-ко подъём был так крут, что взобраться я не смогла бы... Больше всего предмет напоминал спортивный канат, завязанный на конце узлом. Край его приземлился метрах в трёх от моей руки.
Задрав голову, я попыталась понять, что случилось. Сделать это оказалось непросто: раскрывшееся жерло "Сатурна" извергало облако плотной пыли.
- Скрутили канат из занавеса! - крикнули через стенку, - Хватайся, мы тебя вытащим!
- Не выйдет! - отозвалась я, - Высоко!
- Ладно, тогда мы сами!
Не прошло и пяти минут, как сверху и вправду явился спасатель. Над краем "дольки", показалась взлохмаченная голова. Черты лица терялись в мутном тумане, но почему-то, глядя на силуэт, я отчётливо вспомнила сказочного Просперо. В детстве, читая "Трёх Толстяков", представляла его себе точно таким же - отважным и сильным. Рыжие кудри брошены на глаза, вокруг клубится мушкетный дым: палят по мятежному люду гвардейцы...
"Просперо" ловко подтянулся, хватаясь за толстые узлы на багряной ткани. Затем крикнул вниз, друзьям, что-то ободряющее - и помахал мне рукою. В ту самую минуту ветер развеял пыль и "Просперо" исчез. Превратился в обычного парня, вовсе даже не рыжего. А что кудри падали на глаза - как что поделать, если у Горбунова была длинная шевелюра, разлетавшаяся от ветра?
Парень начал спускаться ко мне по канату, каждую секунду рискуя свернуть себе шею. Под ногами его трескалась и разрушалась верхняя часть "апельсиновой дольки".
- Уйди! Здесь опасно! - закричала я, что есть силы. Но Горбунов меня не послушал.
- Шарфы!!! - кричал он в ответ - и указал на собственный воротник, - У тебя шёлковые шарфы, они очень прочные! Бросай их сюда! Прикреплю их к канату, он станет длиннее... Вытащим, с Божьей помощью!
Нет, Лёшу не переспорить!
В этот момент я вдруг с ясностью поняла, что случиться. Горбунов не отступит, он до послед-него будет пытаться меня спасти. Мы упадём вместе с куском стены - и, конечно же, разобьёмся! Обломки придавит ребят, дожидавшихся изнутри... Но что же делать? Что делать?!
Одною рукою я медленно, точно во сне, развязала свои косынки. Изловчилась, соединила их вместе - и едва не бросила Горбунову. Но в тот же момент представила, что может случится. Лёша наклонится, чтобы схватиться за шарф. От резкого движения упадёт край стены, все погибнут... Пропадут, спасая меня - как три года назад случилось это с Энрике. Однако к чему их жертвы? Зачем губить столько честных, отважных людей?!
Словом, я только кивнула Лёше: мол, большое спасибо. Затем ослабила хватку рук; дала вы-скользнуть из-под пальцев зеркальным обломкам... Ноги потеряли опору - я полетела вниз. Глубина будто всасывала в себя; от смертельного ужаса пеленой застилало глаза. Инстинктивно тело пробовало сопротивляться, хвататься за крышу - напрасно! Издав такой вопль, что у самой заложило уши, я камнем рухнула в пропасть.
***
Первое время меня несло вниз не особенно быстро. Казалось, ещё чуть-чуть - и я смогу удержаться. Куда там! На зеркальной поверхности "Сатурна" не было места для жизни... Всё быстрее мелькали перед глазами треугольники окон - словно рельсы и шпалы неслись куда-то. Каждое из этих пересечений ощущалось всем телом. В конце концов, "рельсы" кончились: меня бросило в пустоту. Я поняла, что это - конец и потеряла сознание.
Не знаю, как долго длилось беспамятство. Когда я очнулась, вокруг было тихо, светло и спокойно. Я видела небо: бездонное, голубое. На этом чудесном фоне привиделся человек - с длинными, до плеч, волосами. Волнистые пряди красиво трепал свежий ветер. Лицо лучилось тёплым, приветливым светом - от одного его вида сердце наполнилось радостью.
Сияло яркое небо, но, вместе с тем, я отчётливо видела ночь. Совсем рядом, буквально рукою подать, блистали звёзды, луны, планеты. Скажите, ну, что тут можно было подумать?! На ум при-ходил, увы, один-единственный вывод... Потому я нисколько не удивилась, когда незнакомец поманил меня за собою. Ладонь легла в его прохладные пальцы... Поднявшись, я поспешила за ним, дивясь на чудеса вокруг. Из темноты выступали целые кущи созвездий. Казалось, их золотая пыльца проносится совсем рядом. Стоит протянуть руку - и непременно к ней прикоснёшься.
Казалось бы, версия собственной гибели подтверждалась, однако и в ней имелись свои изъяны. Всё это время я продолжала чувствовать своё тело. "Чувствовать" - ещё слабо сказано! Ныла коленка, ободранная при падении. Саднило поцарапанный лоб... Время от времени на лицо падали тяжёлые капли крови. Я вытирала её ладонью - и тогда замечала на пальцах багряные полосы.
Вскоре выяснилось, что мы шли вовсе не по небесным сферам, а над системой лифтов "Сатурна". Под ногами блестело его полупрозрачное кольцо. В какой-то степени оно укрепляло здание, не давая ему окончательно распасться на части... Идти здесь было вполне удобно. Должно быть, этой дорогой пользовались службы, следящие за техническим состоянием лифтов. Чтобы никто не поскользнулся ноги на гладких зеркальных пластинах, сверху были настелены пластиковые накладки. По краю "кольца" тянулись перила.
В этой части стены громадного шара разрушений было немного. Правда, и здесь зияли провалы выбитых окон... Проходя мимо, можно было видеть внутри просторный зал. Стены и потолок его были расписаны видами Космоса. Глубокий, тёмно-синий цвет фона оттеняли золотые гроздья созвездий. Потолок обрамляли стилизованные изображения планет. Чаще всего мелькал среди них окольцованный образ Сатурна...
Вот откуда взялись планеты и звёзды! Полная надежд и сомнений, я наконец-то решилась заговорить:
- П-послушайте, что это значит? Разбилась я или нет? Похоже, осталась в живых... Вы на лету поймали меня, ведь верно?
Сказала - и сама удивилась тому, до чего невнятными вышли фразы. Впрочем, неудивительно. После падения ещё кружилась голова, губы сводило судорогой от страха. Однако тот, кто шёл впереди, разобрал моё бормотание.
- Думаю, ты скорее жива, чем нет! - человек обернулся. Лицо его казалось серым от пыли. Оно и вправду мягко светилось, но только лишь оттого, что снизу падал яркий сноп света. Вокруг "Сатурна" выстроилось множество спасательной техники. Было немало машин с большими военными прожекторами. Настолько сильными, что они заставляли светиться воздух вокруг. Наши фигуры укрывал ореол сияющей пыли...
Спутник мой улыбнулся. Улыбка его оказалась на удивление обаятельной.
- ...И, заметь! - как ни в чём не бывало, продолжил он, - Никто никого не швырял мордой в грязь и не заламывал руки! Тем не менее, я бы признал ничью...
- Андров?! - охнула я - вздрогнув, как от удара. Странные вещи творились со мной при виде этого человека. Вот и сейчас ноги предательски подкосились. Я грохнулась вниз, на полупрозрачную крышу. Казалось, все синяки и ссадины заныли с новою силой...
- Для идущих ради меня на смерть - просто Алекс! - скромно заметил мой спутник. Затем он приблизился и какое-то время просто разглядывал меня, улыбаясь. Впрочем, лишь до тех пор, пока взгляд не упал на мою разодранную коленку. Та, в самом деле, выглядела неважно. Порванная штанина обнажала корку запёкшейся крови... Оценив масштаб повреждений, Алекс присвистнул многозначительно: "Да уж!" Затем он взялся за дело.
Опустившись на пол, Алекс аккуратно извлёк из раны застрявшие в ней клочья ткани. Что говорить: операция не из приятных... Вместе с тем, стало ясно, что рана совсем не опасна. Повреждения были поверхностными, кость не задело. Правда, ссадина оказалась большою и кровоточила.
Бинта и йода у Андрова не оказалось, поэтому дезинфекцию он проводил тем, что имел под рукою. С удивлением я смотрела на то, как выдающийся зарубежный писатель вспоминает навыки ОБЖ младшей школы... Прежде всего, Алекс извлёк из кармана чистый и аккуратно заглаженный носовой платок. Затем смочил его жидкостью из маленького флакона, который носил в другом кармане. Пряно запахло мужским парфюмом... Этим средством Андров быстро прошёлся по краю раны. Казалось, и крылья бабочки не могли коснуться её деликатней... Тем не менее, коленку щипало ужасно. Впрочем, я не обращала внимания на боль. Ведь рядом сидел Алекс Андров! Человек, ради которого были взломаны законы Вселенной!..
Украдкой, но очень внимательно, я наблюдала за ним. Три последние года существенно изменили Алекса. Теперь это был совсем не тот человек, что падал в грязь на колени... Не думаю, что бы теперь он мог повторить свой "подвиг". Не стал бы марать костюм, не откровенничал бы с чужими...
Даже национальность Андрова более не бросалась в глаза. Лицо его похудело, черты заострились, и, вместе с тем, сделались гармоничней. Внушительный характерный нос больше не останавливал не себе взгляда. Даже курчавая шевелюра не казалась вызывающе непокорной. Она струилась ровными волнами, уложенными волосок к волоску... При этом существенно отросла, так что чёрные локоны почти доставали до плеч.
Все перемены в облике Андрова были ему на пользу. Даже несмотря на то, что Алекс больше не выглядел юношей. Исчезли мягкие обаятельные ямочки на щеках... Вместо них будто сухие трещинки пересекали кожу. Но даже они казались мне верхом всякого совершенства... Обаяние Алекса крылось не в "трещинках" или "ямочках". Его окружал невидимый кокон заграничного лоска. Он чувствовался в одежде, в его манерах, в прохладной вежливости, с которой произносились фразы... На губах Алекса играла самая сдержанная из всех европейских улыбок.
Неожиданно выяснилось, что ростом я почти дотянулась до Андрова - странное чувство...
Но всё-таки это был АНДРОВ - и в глазах у него сияли прежние зайчики света. Они смущали, дразнили, сводили меня с ума... Оставалось надеяться лишь на то, что Алекс не углядит этой предательской слабости.
Бережно обработав рану, Андров перебинтовал коленку собственным галстуком, затянув поту-же повязку. Кровотечение остановилось. Некоторое время Алекс безмолвно рассматривал дело рук своих и вдруг заглянул мне в глаза:
- Подросла, но нисколько не изменилась! - с улыбкою молвил он и щёлкнул в воздухе пальцами: - Я знал, знал, знал, что это именно ты!!!
- Потому что у героя повести ваш значок? - робко спросила я, - Ну, этот, со Стрелой и Драконом?
Андров ответил мне своей обновлённой улыбкой, сдержанной и корректной:
- Вашу манеру, милая девушка, узнаешь и без значков! - а затем перешёл на "ты": - Я просто увидел тебя в стихах, понимаешь? Едва лишь прочёл - и вспомнил знакомые интонации. Этот дух жертвенности - на грани Танатоса... Ну, кто бы, кроме тебя, отправил такое на Конкурс! - он усмехнулся. - Нашёл твоё резюме, пролистал - и точно: знакомая физиономия! С тех пор меня мучил только один вопрос... - Андров со значением оглянулся, - Кто использует вас, душа моя, что-бы ко мне подобраться?
Возмущённая, я даже не нашлась, что ответить. Неужели Томилин был прав?! Вот: и этот туда же...
- Верю, верю! - легко отмахнулся Андров. - Тебя, святая простота, никто и не спросит! К тому же, "чекисты" не стали бы разрушить "Сатурн" ради нашей нечаянной встречи... С другой стороны, подозрительно гладко всё получилось - ты не находишь? По нелепой случайности, меня дольше всех продержали на этаже во время эвакуации... Затем чувствую: что-то идёт не так. Оттесняют ваши доблестные ребята от остальных иностранцев! Тревожный признак. Значит, пора удирать. Тут раздаётся грохот, крики, здание разрушается... Оцепление засуетилось. Тогда я улучил момент - и сбежал. Вылез в окошко, пользуясь общею суматохой. Оно оказалось как раз над кольцом "Сатурна". Какое-то время я бродил по нему, размышляя, как бы незаметно спуститься... И вдруг, представляешь, услышал твой вопль! Голоса, разумеется, не узнал, но пошёл на звук, надеясь помочь. Спустя десять минут послышался новый крик, ещё громче! Поднимаю голову - и точно: вижу тебя. Летишь с такой жуткой скоростью, что я испугался. Однако пришлось ловить - что ж поделать?
От смущения я засопела:
- Как мне повезло, что вы оказались поблизости! И особенно - в том, что смягчили моё падение...
- Невелика заслуга! Если хочешь знать, вся округа слышала твои вопли. Мне оставалось только сгруппироваться - ну, и поймать тебя так, чтоб самому не убиться... - Андров демонстративно стряхнул пыль со своего грязного смокинга, - Ну, и как я - в роли спасательного матраса?
Я смутилась сильнее прежнего - и снова забормотала слова благодарности. Правда, Андров их совершенно не слушал.
- Теперь смотри! - тон его сделался деловым, - Что касается моих обещаний. Я намерен вы-полнить их - и вовсе не из простой благодарности. По моему глубокому убеждению, таким людям, как ты... - он посмотрел на меня и вздохнул, - нужно увидеть мир! Хватит вариться в соку державных идеологий! Словом, можешь считать Конкурс для себя завершённым. Ты, несомненно, поедешь в Лондон! Но! - Андров сделался вдруг серьёзен, - Уговор - никакой романтики между нами! Нет, в самом деле... Я - человек женатый, мне неприятности не к чему.
Андров взмахнул своей изящной рукою. На безымянном пальце, и вправду, блеснуло кольцо. Чёрного цвета, с прозрачным камнем посередине... Разве такими бывают обручальные кольца?
Я долго безмолвно рассматривала его - и вдруг разрыдалась.
- Господи, дай мне силы! Ну, что ещё?!
- Я... я не поеду, Алекс, вы уж простите! Это было бы подло с моей стороны, потому что... понимаете... Не хочу становиться для вас опасностью, не желаю вас предавать! Не желаю вредить, хотя это, вполне возможно, случится...
Андров вдруг спрятал лицо в ладонях:
- Так не вреди, кто ж тебя заставляет! - скороговоркою бросил он.
- Вам легко говорить! - я печально вздохнула. - Не так-то всё просто. Столько различных клятв и обязанностей! Они связывают по рукам и ногам. Боюсь, я давно уж себе не хозяйка, Алекс! Если возьмутся за меня хорошенько... Если умело потянут за эти обещания, клятвы... Как комсомолка, я не могу обмануть Страну!
Плечи Алекса дёрнулись - он смеялся. С удивлением я отметила перемену в своём герое. Он хохотал совершенно по-свойски; следа не осталось от сдержанного Евросоюза. Холод, дистанция - всё испарилось мгновенно.
Отхохотавшись, Андров сделал таинственное лицо.
- Знаешь, что - отгадай-ка лучше загадку! Допустим, перед тобою три человека. Все они, как один, молодые писатели, вышли в финал литературного конкурса - и теперь под этим соусом направляются в Англию. Эти трое, представляют собою совершенно разные типажи. Первый - юно-ша спортивного вида. Вторая - эффектная блондинка, супермодель. Ну, а третья - такая чудесная девчушка, как ты. Вопрос: кто из них завербован "чекистами"?
- Юноша? - задумалась я, - Супермодель?
- Да все!!! - Андров искренне веселился, - Всех возьмут на крючок, будь спокойна! Поняла суть вопроса? Все мы под колпаком! Шутка ли - первая в истории Делегация! Так что вы, барышня, вариант ещё не из худших! По крайней мере, хоть знаешь, чего ожидать... - прибавил он уже значительно тише.
- Агитировать за врагов не будете? - сощурилась я, - Вербовать, программировать?
- А ты? - в тон мне продолжил Андров. - Снотворного не подсыплешь? Любовные сцены разыгрывать не собираешься?
Я покраснела и отчаянно замотала головою. Но, видно, было в Андрове что-то, от чего менялась моя натура. Потому всё-таки выпалила, не удержавшись:
- ...А если вдруг и заставят - обещаю, что пальцем к вам не притронусь! Просто встану - и выйду!
Нет, видеть злодея в Андрове было решительно невозможно! В порыве самых искренних чувств я протянула ему свою руку. Тот сразу пожал её - широко и с размаху. В глазах его теплилась какая-то кроткая ласка.
- Ладно, чего там! Хотя лично я бы на твоём месте не зарекался... Взгляни-ка левее, но только не оборачивайся! - прибавил он шёпотом.
Я тревожно посмотрела в ту сторону, куда указывал Андров. Вначале, как ни старайся, никого не могла заметить. Однако потом, бросив взгляд сквозь прозрачный пол, увидела незнакомца в штатском. Он смотрел на нас с Андровым, как завороженный, совершенно не двигаясь.
- Видала? Минуту уж наблюдает!
Заметив наше пристальное внимание, человек вздрогнул и засуетился. Махнул рукою, закричал в рацию какие-то неслышные нам слова... Вокруг, неизвестно откуда, появилась масса народу. С вертолётов высаживались спасатели, снизу тянулись стрелы подъёмных кранов...
Нас с Андровым разлучили. Каждого опутали паутиной страховочных приспособлений. Десятки креплений звенели на нас, как игрушки на праздничной ёлке... Кончилось тем, что разной дорогой обоих отправили вниз.
Последним, кого я увидела на "кольце", был полковник Томилин. Оказалось, он тоже нас караулил, скрываясь за дверью ближайшего лифта. Спускаясь по воздуху, я разглядела через прозрачную стену этого неприятного мне субъекта... Перехватив мой испуганный взгляд, Томилин вдруг улыбнулся - и несколько раз свёл ладони, изображая аплодисменты. На душе вдруг сделалось невыразимо гадко...
***
Внизу меня встретил конвой - несколько человек в камуфляже. Мы долго шли мимо длинных рядов спасательной техники и, наконец, остановились возле небольшого фургона. Он отвёз к од-ной из больниц для пострадавших во время пожара в "Сатурне".
В больнице я не заметила ничего примечательного, за тем исключением, что меня ни на секунду не оставляли наедине с врачами. Сопровождающие избегали людных больничных палат и переполненных коридоров. Осматривали и лечили меня исключительно в ординаторских, предварительно выдворив посторонних. Никаких особенных повреждений, к счастью, не обнаружили.... Алекс и вправду чудесно сыграл роль матраса!
В тот вечер меня отыскал очень странный телефонный звонок. С чужого сотового (мой пропал ещё во время пожара) звонила Мама. Как обычно, она говорила долго, и, как обычно, была недовольна моей способностью влипать в неприятности. Вместе с тем, до конца я не поняла смысла её сбивчивых слов. Вроде бы Мама должна была срочно вернуться, её вызвали по работе...
Что же, так было лучше. Если меня арестуют - так хотя бы не на глазах у Мамы...
Впрочем, больничная изоляция не была такой уж непроницаемой. Всюду в палатах и коридорах оставались включенными телевизоры. Передавали одно: катастрофу "Сатурна". Картины пожара и разрушений не сходили с экранов. С радостью я узнала, что жертв и серьёзных ранений не было. Спасибо спасателям - те сработали великолепно! Но что назовут причиной трагедии? Об этом пока молчали. Намекали насчёт дефектов несущих конструкций, но вскользь, мимоходом...
Я-то понимала, откуда взялись эти "дефекты несущих конструкций"... Тут уж ничего не поде-лаешь - сама виновата. Всё-таки хорошо, что исчезло моё "тайное знание"... От такого оружия стоит держаться подальше.
В больнице меня продержали всю ночь. За всё это время я глаз не сомкнула, хотя и получила койку в одной из пустых палат. Но как тут уснёшь, если каждую секунду ожидаешь решения собственной участи! В сон потянуло только под утро, когда наступило время вставать. Деликатно приотворились белые двери и вошли трое в штатском. На плечах белели накинутые халаты, но не одной секунды не обманывалась я на их счёт. Разумеется, не дежурный обход, не врачи - вовсе не тот типаж... Гораздо сильнее напоминали они покойного Сюртука, разве что костюмы под халатами были попроще.
В этом сопровождении меня вывели из больницы. Разумеется, выходили с чёрного хода. На пороге свита сбросила "белые шкурки" - и превратилась в самых обыкновенных "чекистов".
Только лишь на секунду мелькнуло июньское утро, а затем оно вновь сменилось полумраком салона. Меня отвели в микроавтобус, припаркованный у подъезда. Само собою, я струсила, но тут же отметила, что окна не закрывают решётки. И верно: отвезли не в тюрьму, а к одной из больших московских гостиниц. Только лишь потом я узнала, что она была предназначена исключительно для приёма иностранных туристов.
Но какая могла быть связь между мною и таинственной "заграницей"? Я ещё размышляя над этим вопросом, когда увидела объявление в вестибюле огромного холла. Оно говорило о том, что свободных мест нет - и не предвидится до двадцать седьмого июня.
"27 июня! - припомнила я, - Это же день отъезда Делегации в Лондон! Получается, в гостинице живут гости Конкурса?!"
Как бы то ни было, для моих спутников все двери были открыты. Меня подвели к стойке с надписью "Администрация", за которой дремала дежурная - строгая дама в очках. Её очень вежливо попросили оформить мне карточку постояльца. Дама выразительно взглянула на циферблат настенных часов. Оказалось, не было ещё и пяти утра. Впрочем, перечить женщина не осмелилась, покорно заполнила все бумажки. При этом возникла только одна заминка, когда дама настойчиво попыталась выяснить, кто я такая. Вначале она хотела оформить меня как неофициального участника официальной части программы. Мои спутники возражали против этого статуса и доказывали, что наоборот: я - официальный участник неформальной программы Конкурса. Словом, все запутались окончательно...
Только минут через сорок мы выбрались из бюрократических дебрей. Затем поднялись на третий этаж в просторном гостиничном лифте... Здесь я с удивлением огляделась по сторонам. В коридоре, словно нарочно, смешали разные стили. Верхняя половина его была высока и светла. Её покрывали ультрасовременные световые панели. Разноцветные лучики их играли - словно ребёнок баловался десятками ярких фонариков... Нижняя, словно бы споря с нею, казалась подчёркнуто ортодоксальной. Пол укрывала ковровая дорожка, со строгой зелёной каймою. Вдоль неё несли свою вахту стройные фикусы-великаны.
По сторонам виднелись одинаковые дубовые двери. Получается, они находились в среднем секторе коридора - ни высоко и не низко. Может быть, потому двери оказались умеренно современными.
Меня подвели к одному из многих номеров. Настойчиво постучали - раз, другой, третий. Какое-то время никто не отзывался внутри. Неудивительно: в такую-то рань! В конце концов, на порог вышла девушка удивительной красоты. При виде неё смягчились даже бесстрастные лица "чекистов". На них мелькнула целая гамма чувств: мечтательность, растерянность, восхищение... Девушка, конечно же, знала о силе собственных чар. Равнодушно взглянув на конвой, она ободряюще мне улыбнулась. Наверное, догадалась, что к ней подселяют соседку...
Впустив меня внутрь, хозяйка номера заперла дверь на щеколду. Затем встряхнула каштановыми кудрями - и с улыбкою пожала мне руку:
- Будем знакомы - Марина! Тоже одна из финалисток... - она вдруг сощурилась, - Ты же среди победителей, верно?
Что тут можно было ответить? Правильно: я решила поменьше болтать. Правда, Марина, истолковала молчание по-своему.
- Я тоже - хотелось бы думать... Но только, боюсь, пока на птичьих правах. Понимаешь, мне дали такую бумажку, которую можно понять, как хочешь! То ли я прохожу официально, то ли нет... Еле-еле разобрались - на их дурацком "рецепшене"!
- На чём?
- За стойкой администрация, в холле! В конце концов, сообщили, что я - часть альтернативной программы...
Всё это слишком напоминало мою историю.
- Кто же вам дал такое определение? Неужели Томилин?
- Ну, да!
Значит, вот так! Похоже, Вадим Глебович решил не хранить все яйца в одной корзине... Тогда Марина - мой прямой конкурент. Который, к тому же, превосходит по всем статьям.
- Выходит, мне крышка!
Я опечаленно привалилась спиной к стене. Марина прыснула со смеху:
- Я бы так не сказала! Тем более, что меня такими презентами не встречали. - Девушка без церемоний схватила меня за руку и потянула в номер.
Комнатка оказалась совсем небольшою. Здесь помещались всего лишь пара кроватей, две тумбочки да телевизор. В углу стоял большой шкаф. Одна из кроватей была красиво застелена - очевидно она ждала постояльца. Вторая, судя по смятому одеялу, принадлежала Марине.
Девушка указала на тумбочку возле свободной кровати. На ней стояла хрустальная вазочка, полная ярких конфеток. Рядом лежала коробочка с иностранными надписями.
Я растерянно повертела её в руках, но тут вмешалась Марина.
- Краска для волос! - пояснила она, - Лучшее качество! И тебе, между прочим, пойдёт.
Девушка вдруг хлопнула себя ладонью по лбу:
- Чуть не забыла! Тебе велено передать вот что!
Марина отворила дверь тумбочки и вынула маленький сотовый телефон. Тот сразу ожил у неё в руках, встрепенулся, зажурчал низкой трелью...
- Звонят? - удивилась я.
Девушка изобразила "страшный взгляд" - дескать, отвечай, не тяни! Я нерешительно приложила трубку к уху. Само собой разумеется, звонил полковник Томилин. Безо всяких там "Здравствуйте - извините", он сразу схватил быка за рога.
- Нечего сказать, хороша! - услышала я, - Что ж ты не рассказала о своих приключениях под Саркофагом?! Те, что случились в "Орлёнке" три года назад?! Такое, знаешь ли, не прощают! Ко-го-нибудь другого сразу прогнали б в три шеи! Однако не бойся: Андров вцепился в тебя, как клещ! Будем надеяться, вырвем тебя из объятий Родины... Кстати - мать твою я отправил домой, ты в курсе?
В ответ я что-то невнятно промямлила, однако Томилин не слушал:
- Важно, что у нас с тобою - карт-бланш! Теперь всё будет зависеть лишь от тебя! Знаешь, ка-кой у нас плотный график?! Евросоюз подгоняет - будь он неладен!
Таково было краткое предисловие, за которым последовали приказы. Первым делом, Томилин распорядился взять краску для волос - и спуститься с ней на первый этаж гостиницы, где был "салон красоты".
Марина вызвалась проводить меня. Не прошло и пяти минут, как мы стояли перед его зеркальными дверями. По дороге девушка показала мне другие чудеса огромной гостиницы: рестораны, бар, кинотеатр... Даже лекторий, который называла "залом для презентаций".
Несмотря на ранний утренний час, "салон красоты" был открыт. Дежурный мастер усадила меня в кресло. Я вручила ей коробочку с краской - и закипела работа. Меня промелировали, сделали стрижку на длинные волосы, подправили брови... В общем, часа через два я сама себя не узнала. Марина сказала, что получилось прекрасно, что местные парикмахеры творят чудеса - и много других, столь же приятных слов. Вскоре мастер отпустила нас восвояси. Ещё до завтрака мы вернулись в свой номер.
Возле дверей нас уже ожидали какие-то люди. Они нервно поглядывали на часы и озирались, высматривая жильцов. В руках у некоторых я заметила сантиметровые ленты. Оказалось, явились портные. В два счёта с меня сняли мерку. Мастера работали с невиданной скоростью. Уже к вечеру нам прислали множество новых вещей: пиджаки, юбки, блузки, плащи... Наш маленький шкафчик едва вместил гардероб. Отныне по условиям Конкурса мы могли носить только эту оде-жду. Впрочем, "униформа" сидела прекрасно. Ходили слухи о том, что её модельер был человеком таинственным, почти легендарным. Неизвестный в Союзе, он, тем не менее, славился за рубежом. Примерив кое-что из одежды, я поняла, что слухи о нём не лгали. Наверное, только истинный мастер мог создавать шедевры из сакраментального: "белый верх - чёрный низ"...
Впрочем, это была лишь внешняя сторона нашей "конкурсной" жизни. Под её изящною оболочкой скрывалась работа - тяжёлая, почти непосильная. Если кто-то предполагал, что после финала нас будут на руках носить и с почестями доставят в Лондон - то он глубоко ошибался. Нас заверили, что Делегацию ждут две или три недели учёбы. Первым же утром мы получили комплект учебников и тетрадок - занятия начались. Они продолжались с восьми часов и до вечера, без выходных, по очень плотному графику.
- Великолепно! - ворчал Горбунов, - К чему это нам? Пускать пыль в глаза иностранцам?
Да-да: этот парень тоже прошёл в финал, чему лично я была рада. Значит, игра в спасателей не навредила ребятам...
Похоже, страна и вправду хотела отправить нас в путешествие, вооружив разнообразными знаниями. Вот почему заставляли штудировать десятки предметов. Геополитику, политику, историю Партии, философию... Вместе с ними, ещё этикет, английский язык, искусствоведение. Но больше всего сил и времени занимала литература. Она делилась на несколько направлений, каждое из которых можно было изучать бесконечно. Литература советская, русская, мировая... Даже современная Западная, которую в школах не преподавали.
В дополнение к основным предметам шли история, этика, география... Чего только не было в этом списке! Но иногда попадались предметы, действительно засекреченные. Настолько, что даже мы сами мало что знали о них. Не потому, что плохо учились. Просто вечером, возвращаясь с занятий, не могли припомнить ничего из того, что происходило в классе. Словно чёрная пелена ложилась на этот отрезок жизни...
Разумеется, учителя много раз объясняли нам смысл подобных занятий. По их словам, в некоторых областях знаний советская наука шла рука об руку с парапсихологией и гипнозом. Разум-ется, всё это делалось для нашей пользы. Говорили, что странные сеансы, проводимые в тёмном классе, были обязаны защитить наш разум от психоатак.
- Вам это очень нужно, - убеждали нас на уроках, - Видите ли, советский подросток - это со-всем не то, что сверстник его на Западе. Понятия о Совести, Долге и Чести, привитые вам с рождения, на Западе ничего не стоят. Воспринимаются, как признак слабости и упрощённость. Так уж выходит, что зло всегда изворотливее Добра... Именно Зло придумало НЛП - и, к сожалению, на советских людей оно действует слишком сильно.
Мы, конечно, соглашались с учителями. Тем не менее, к странным урокам относились с опаской. Возможно, нас всё-таки программируют?.. А, если даже и нет - как бы не выболтать лишне-го под гипнозом... Эх, говорил же мне папа!
Впрочем, дни пролетали за днями, а меня и не думали арестовывать. Я уже начинала надеяться, что всё обойдётся.
...Несколько дней спустя, когда мы осмотрелись и попривыкли к новому ритму жизни, стали заметны и другие удивительные детали нашего обучения. Пожалуй, самыми примечательными из них являлись наши учителя. Само собою, каждый из них был блестящим специалистом в своей области знаний. Лекции излагались прекрасно; и даже больше того: в каждой чувствовалась глубокая эрудиция автора. Изложение дополнялось цитатами - от Шекспира и Байрона до памятников древнерусской литературы. Больше всего нас поражало то, что выдержки зачитывались наизусть, без "шпаргалок"... Точно так же легко, между делом, нам представляли десятки новых и старых философских теорий. При этом лекторы по дисциплинам гуманитарным нередко вторгались в области точных наук: физику, социологию, экономику. И наоборот: преподаватель по математике мог призывать на помощь историю и культурологию.
- Старая школа! - как-то сказал Томилин, - Корифеи науки времён Третьей войны. Сейчас уж таких немного!
Но даже в наших преподавателях со временем проступала нервозность. Чем дальше, тем сильнее ощущалось это волнение.
- Время вышло! - говорили самые знающие из нас, - Отъезд на за горами!
Конечно, мы всё это замечали - и тоже нервничали, предвкушая большое событие.
***
Очень скоро ситуация разрешилась самым неожиданным образом. Спустя две недели после на-чала занятий глубокою ночью меня разбудила Марина. Она была уже одета на выход, с дорожною сумкой в руках.
- Такое дело. - девушка улыбнулась смущённо, - Полчаса назад позвонили, попросили со-браться и выйти. Но только тихо, не поднимая шума. В общем, я уже побежала!
Марина виновато сощурилась - и выразила полную уверенность в том, что мы встретимся на борту самолёта. Но взгляд её - прощальный и полный печали - говорил об обратном.
Мы наскоро распрощались. Марина ушла, оставив меня в одиночестве размышлять над собственным поражением. Похоже, Андров вновь ускользнул от меня... Я горевала - и, вместе с тем, чувствовала облегчение. Путешествия, перелёты, аэропорты... Предупреждал же Энрике, как они для меня опасны!
"С чего я взяла, что Алекс потерян навечно? - крутились беспокойные мысли, - Давал же он клятвы... И, кажется, настроен исполнить их до конца. Кто знает, возможно, ещё состоится встреча? На этот раз, безо всяких конкурсов и ограничений!
Внезапно из-за двери послышался шум шагов. Определённо, кто-то приближался сюда по гостиничному коридору. Шаг был бодрый, как говорится, спортивный. При этом неведомый посетитель пел песню. Вот именно: не мурлыкал под нос, а исполнял с большим чувством. Песня была ещё времён Второй Мировой, когда-то её исполняла Шульженко... Что говорить: хорош был голос певца, да только не в этот полночный час. Едва лишь узнав его бархатный тембр, я поняла, что пропала. Несомненно, меня сейчас арестуют... А как иначе? "Чекисты" ночами без повода не заходят.
Меня бросило в ледяной пот. Наверное, всё-таки выплыло моё прошлое... Этого следовало ожидать. Все легенды мои, увы, не выдерживали никакой критики... Как там говорил Энрике? Воин обязан помнить о смерти, не так ли?
Рывком поднявшись с кровати, я бросилась к зеркалу в коридоре. На полочке возле него лежали маникюрные ножницы. Схватив их, метнулась обратно в кровать. Я перемахнула тумбочку, стул - и плюхнулась на одеяло... Правда, дверь отворилась чуть раньше. Значит, вошедший заметил меня "в полёте".
Я быстро спрятала ножницы за спиною, а после закуталась в одеяло.
В номер вошёл обладатель красивого голоса. Как и следовало ожидать, им оказался тот самый бритоголовый, в байкерской куртке с заклёпками. Куртка оказалась другой, незнакомой, но под ней так же эффектно переливались тугие мышцы.
- Здравствуйте, Григорий Александрович! - вежливо поздоровалась я, хотя голос дрожал от страха. Да - теперь мы знали имя и отчество этого человека, знали его звание в КГБ. Впрочем, пагонов своих Григорий Александрович не показывал, носил всё больше куртки и джинсы. И вообще: не был похож на "чекиста". Тем не менее, он им являлся. Говорили, что когда-то Григорий Александрович был лучшим учеником Томилина. Позднее, однако, их пути разошлись.
Войдя в комнату, непрошенный гость, прежде всего, улыбнулся. Как он это делал всегда - обаятельно, как-то по-детски. Совсем не похоже на ухмылку зловещего вестника... Даже наоборот, выглядел Григорий Александрович даже забавно - со своими "байкерскими" очками, поднятыми, по случаю глухой ночи, на выбритую макушку.
- Что, ужасный ребёнок? Не взяли тебя в сказочную страну? - с порога протрубил гость зычным голосом. Как вдруг, изогнувшись, подхватил со стула какой-то предмет. Секунда - и тот по-летел ко мне. Автоматически я заслонилась рукою, отчего ножницы выпали из на пол.
Григорий Александрович сделал вид, что ничего не заметил. Больше того: демонстративно отвернулся к стене. Мол: "не смотрю, можешь теперь одеться!". В самом деле: в руках я обнаружила гостиничный махровый халат.
Не поворачиваясь, Григорий Александрович резво прошёлся по комнате. Он даже начал насвистывать чудный мотив - той самой военной песни. Под этот аккомпанемент разглядывал стопку листков, небрежно брошенных на тумбочку возле двери. Не что иное, как мои собственные наброски карандашом. В последнее время всё чаше хотелось перенести на бумагу те смутные образы, что рождались в душе. Драконы, пещеры, мёртвые космические города, пейзажи чужих миров...
- Твои бы рисунки - да в "тёмную комнату"! - подсмеивалась обыкновенно Марина. - Там бы уж разобрались!
...Кто его знает: возможно, вправду бы разобрались?
- И вообще, поделом тебе! - продолжал, тем временем, посетитель, - Не будете, дорогая моя, руки жать идейным врагам! А, когда вы открыли Андрову военную тайну... - он округлил в притворном страхе глаза, - о том, что весь Конкурс под колпаком у "чекистов"... На Томилина смотреть было жалко! Думал, его удар хватит. Да... Выходит, тебя он не выбрал. Испугался старик. Ну - да мы-то не из пугливых!
Григорий Александрович щёлкнул пальцами по одному из моих драконов:
- Собирайся! Поехали!
- К-куда?
- Как "куда"?! - удивился он опять совершенно по-детски. Затем наклонился и, к ужасу моему, подал упавшие ножницы: - На Запад, милый ребёнок, прямо в Соединённое Королевство! Поторапливайся, самолёт ждать не будет!
- Так ведь Томилин против...
- Подумаешь! Я-то - за!
- Но почему...
- ...Потому что у меня звёздочек больше! - разговор определённо развлекал Григория Александровича, - К тому же - живу я там! Кого хочу, того в гости и приглашаю!
- Разве полковник не едет?..
- Томилин? - Григорий Александрович рассмеялся: - Кто ж его пустит?!
Тут уж я совсем помрачнела. Всё выходило на редкость гладко. Слишком хорошо для того, чтобы быть правдой! Как бы сильно не подкупало сходство с Энрике этого обаятельного "чекиста" - платить жизнью за собственную доверчивость я вовсе не собиралась. Скорее всего, хорошими новостями Григорий Александрович хотел выманить меня из гостиницы. В таком случае, на улице меня ожидают арест, наручники и конвой. Нет, никому нельзя верить!
- Сомневаешься? - в тоне Григория Александровича мелькнуло сочувствие.
- А сами как думаете? Чудес не бывает. Я-то знаю, что бесполезна для вас и совершенно не понимаю, зачем нужна в этом Конкурсе...
Григорий Александрович опять округлил глаза, как будто собираясь выдать страшную тайну:
- Как не нужна, когда ты очень даже нужна! Должен же быть в Делегации кто-то, кто, если да-же СЛУЧАЙНО очутится на свидании с врагом - то просто извинится и выйдет!
Григорий Александрович расхохотался в точности тем же смехом, как доктор Ливси из мультика. Эти бодрые звуки снова напомнили ржание боевого коня...
- Ещё по стенам прекрасно взбираешься - может нам пригодиться! - припомнил "байкер", исчезая за дверью: - Да и вопишь прекрасно! Если что, можно использовать, как сирену!
"Скакун" заржал вновь, удаляясь по коридору.
Я вскочила и начала лихорадочно складывать вещи. Что поделать - доверие взяло верх над логикой. Нельзя же считать мерзавцами всех! Вот я и сделала исключение для Григория Александровича... Почему? На этот вопрос просто так не ответишь. Общаться с ним после Томилина было - ну, как напиться чистой воды после мутной болотной жижи.
С лёгким сердцем я покинула номер, спустилась в огромный гостиничный вестибюль. Там и вправду уже ожидали меня "люди в сером". Они проводили в микроавтобус - по счастью, без ре-шёток на окнах. Никто не пытался меня задержать, или предъявить обвинение... Расстроило толь-ко то, что Григория Александровича нигде не было видно.
С невероятною скоростью летели мы по Москве. Само собою, на обычной уличной полосе нам никогда не удалось бы так мчаться. Даже глухою ночью в центре Москвы поток машин двигался еле-еле... Однако мы ехали не по обычной дороге. Специально для экстренных служб был предусмотрен особенный путь, в народе известный как "воздушная полоса".
Со стороны её можно было принять за атласную ленту, взметнувшуюся над магистралями го-рода. Само собою, вблизи это впечатление исчезало. "Воздушная полоса" выглядела массивной и очень прочной. Если издали она и могла показаться лентой, парящей в воздухе, то только благодаря сложной системе почти не заметных опор. Последние достижения инженерной мысли века космических технологий...Но почему меня повезли именно этой запретной дорогой? Возможно, я и вправду казалась кому-то важным объектом? Впрочем это не избавляло от таможенного досмотра. Каково-то на нём придётся? Обнаружат ли себя остатки "зелёнки"?
В аэропорт мы вошли со служебного входа и тотчас направились к стойке таможни. Дежурный вначале бросил бесстрастный взгляд на нашу компанию, а затем пригласил к металлическим рамкам аппаратуры.
От ужаса я крепко зажмурилась. К чему открывать глаза, когда без того всё ясно? Через секунду завоет сирена, меня арестуют - и тот же самый конвой отправят к очередным "Икс" и "Игрек"... Эх, был бы сейчас Энрике! Как бы мне пригодилась его спокойная сила!
- Иду! - с готовностью отозвались неподалёку.
От неожиданности я подскочила на месте - несмотря на то, что сразу узнала голос Григория Александровича. Вот уж действительно: моя единственная надежда...
Надежда моя приближалась вполне уверенно, расталкивая широкими накаченными плечами шеренгу дежурной охраны. Уже через секунду "чекист" встал у меня за спиною.
- Опаздываем! - коротко пояснил он, - Пропустите, ребятки!
- С чего бы это? - пожал плечами дежурный, - Документики предъявите!
Григорий Александрович улыбнулся ещё значительней прежнего. С этой улыбкой в лице его произошли чудесные изменения. В споре Богатыря с Посланником Золотой Орды первый герой стушевался, уступая место татарину. Тонкие восточные усики вздёрнулись в хищной улыбке, по-казались острые зубы. Глаза сощурились, с холодною древнею страстью. Лично у меня сложилось полное впечатление, что где-то над головою Григория Александровича со свистом рассекает воз-дух невидимая петля аркана.
Ещё немного - и поймает удавка "витязя" местной таможни!
Щека Григория Александровича выразительно дёрнулась. Могло показаться, что он подмигнул - да только взгляд его источал ярость.
- Ручку и бумагу возьмите - немедленно! - приказал Хозяин Степей. - Пишите объяснительную! Фамилия, звание. Письменное согласие с тем, что по вашей вине делегация вылетает без нас. И - документы на стол, пожалуйста! - Несравненная по силе восточная страсть брызнула из прищуренных глаз.
- Международных скандалов хотите?!
Международных скандалов таможенник не хотел - оттого, вероятно, переговоры велись не-громко. Григорий Александрович предъявил свою красную книжечку. Нас немедленно пропусти-ли.
Я рванулась вперёд. Люди в серых костюмах послушно пошли за мною. Все - кроме Григория Александровича, к сожалению. Тот снова исчез, задержавшись возле таможни. Наверное, всё ещё выяснял вопрос по поводу арканов и дани...