Аннотация: Мы вновь встречаемся с героями "Бронзовой леди" - Хоуком и Бесси. На этот раз, при обстоятельствах более чем странных.
1. "О, сколько нам открытий чудных..."
Купол белоснежной пены медленно оседал над высоким полулитровым бокалом "Гинесса". Сквозь запотевшее стекло Хоуку было видно, как невзрачные пузырьки, суетясь, спешили подняться на поверхность. "И здесь все спешат!" - успел подумать Хоук и тут же увидел, как между столиками открытого ресторанчика на набережной, к нему пробиралась Бесси. В высоких и тяжёлых армейских ботинках, в джинсах с прорезями и лёгкой рэперской кофте с капюшоном. Никому и в голову бы не пришло, что это профессиональный реставратор международного уровня. Таких на всей планете, наверно, с десяток.
- Привет! Ты уже заказал? - подходя к Хоуку, спросила Бесси.
- Тебе кусок рыбы в горчичном соусе, салат "Сюрприз" и лимонад со льдом. Кстати, привет, - ответил Хоук.
- Отлично! Как дела? - спросила Бесси, устраиваясь за столиком и доставая пачку сигарет.
- Да на прошлой неделе чуть не угробился! - в сердцах воскликнул Хоук, зная, что Бесси не тот человек, перед которым надо выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле.
- Что так?
- Да там, в пещере, известковые и осадочные породы. Чуть не так "тюкнул" и с потолка или со стен сыпется центнер породы. Хорошо хоть на ноги, а не на голову. А тут ещё детектор даёт сигнал на цветной металл! Ну как не копать?!
- И что было? - быстро спросила Бесси.
- Да светильник масляный медный. "Сохран" неплохой, но таких в антикварных лавках в Старом городе - полным полно. И стоило переться двадцать километров пешком, ради одного светильника!
В это время к столику подошла официантка с заказом. Хоук получил деревянную дощечку с антрекотом, Бесси - свою рыбу, а салат "Сюрприз" оказался "лоханью" с листьями салата, долькам грецкого ореха, плодам граната и ещё какими-то мелко нарезанными овощами. Явно не "оливье".
Наступила вполне объяснимая пауза.
- Так вот, - сказала Бесси после того, как Хоук расправился с антрекотом. - Чтобы поправить настроение, посмотри-ка вот это.
Она вынула из своей холщовой сумочки "а-ля хиппи" планшет, включила его и передала Хоуку. В предназначенной для просмотра "папке" было всего четыре фотографии. На трёх были запечатлены суровые мужчины в экипировке римских легионеров, а на четвёртой - снятая крупным планом, монета, в которой Хоук без труда узнал древнеримский серебряный денарий где-то начала нашей эры.
- Ну? Что скажешь? - спросила Бесси после того, как Хоук вернул ей "планшет".
- Реконструкторы какие-то. Взрослые мужики, но впали в детство. А оттуда, как известно, если задержаться больше определённого срока, можно и не вернуться. А монетка хороша! "Сохран" великолепный. Такой бывает в сухих пещерах в песке. Откуда "дровишки"? А то я что-то не улавливаю связи между образами этих профессиональных убийц из законного вооружённого формирования типа "десятый легион" и денежным знаком. Кроме , эпохи, конечно, - ответил Хоук.
- Видишь ли, Хоук, - сказала Бесси голосом жены миллионера, прямо сейчас выигрывающей бракоразводный процесс. - Если внимательно присмотреться к изображениям этих "гаев" и "юлиев", то можно заметить, что амуниция в местах соприкосновения с оружием и щитом - потёрта. Плюс вмятины на металлических пластинах. И вообще, вид довольно поношенный. А у реконструкторов, всё "с иголочки". Они же ряженные и пользуются антуражем раз-два в году. Кроме того, ты видишь, что типажи не совсем современные, и я бы сказала не совсем европейские. А у того, на второй фотографии, ещё и шрам через весь нос. От какого предмета в наше время можно получить такое "украшение"? А? Но всё это ерунда по сравнению с монетой. На ней ни следов грунта, ни повреждений, вызванных длительным пользованием, ни окислов, характерных для её возраста. Ей лет пять-шесть, не больше.
- Ну и что? - не понимая, куда клонит Бесси, спросил Хоук. - Какой-нибудь народный умелец, стянув из Интернета изображение, "запластилинил", загипсовал и вылил из бабушкиной серебряной ложки артефакт, в надежде, поднять тысчёнку долларов на новый лэптоп. Чтобы было на чём "танчики" гонять.
- И при этом придерживался процентного содержания примесей, характерных для монет нашего региона в середине первого века нашей эры? Хоук! Придумай что-нибудь другое!
- Я лучше ещё пива закажу! Тебе что-то взять?
- Да. Пожалуй, кофе. Мне ещё сегодня работать. Так хочешь узнать, как ко мне всё это попало?
- Можно. Тем более, что с монетой, как я понял, ты уже работала.
- Так вот, Хоук, - произнесла Бесси. - Был у меня в прошлой жизни одноклассник. Хороший мальчик, умница. После школы, как водилось в те времена - университет, физика кристаллов, лаборатория в каком-то академическом НИИ, сто двадцать рублей зарплата, несуразный скоротечный брак и жизнь в "малосемейке". Стругацкие, Булгаков и тяжёлый инструментальный рок. В двадцать восемь лет - диссертация, в тридцать два - свой сектор и замах эго на докторскую. В девяносто первом , как ты понимаешь, всё это рушится. НИИ испаряется в вечность, а вместо него появляется прилавок с турецким тряпьём и содержимым китайских помоек. Три года уходит на осознание того простого факта, что нормальная жизнь ближайшие полстолетия на территории проживания - не предвидится. И он уезжает сюда. Тут, сам знаешь, первый год - в топку. Потом судьба преподносит ему подарок, и он попадает в старт-ап. Три года блаженства. К счастью, у него хватило ума не залезть в серьёзные ссуды, потому как старт-ап оказался "пустышкой". Инвесторов раздели догола, фирмочку продали, а наш герой оказался на улице. Год прокантовался в ожидании очередного подарка. Но, видимо, там наверху, запас благодетели кончился. Короче, что-то повернулось у него в мозгах. Он обиделся на планету и начал по ночам мыть супер. Ну и пить, конечно. Сейчас, насколько я знаю, снимает какой-то угол в Иерусалиме. Иногда, когда нетрезв, звонит. А зовут его Алекс.
- Достаточно драматично! - прокомментировал Хоук. - Но тут таких историй немеряно. А к нам это, какое имеет отношение?
- Да самое прямое! - воскликнула Бесси. - И фотографии и монета - его. Принёс на прошлой неделе.
- Ты думаешь, не вынеся "позора мелочных обид", подался в фальшивомонетчики?
- Не думаю. Мне очень интересно, как они к нему попали.
- И? Я то, что должен сделать?
- Я хочу вас познакомить.
- С целью? - удивился Хоук.
- Мне нужно знать, где он сделал фотографии и взял монету.
- А он то, сам, что говорит?
- Уклоняется от ответов на вопросы и несёт околесицу. Я надеюсь, что в задушевном мужском разговоре, накатывая по "соточке", вы достигнете взаимопонимания и выстроите святые устои мужской дружбы.
- Ну, хорошо. Предположим, в алкогольном бреду он признается, что достал всё это у господина Х. Что дальше?
- Опустившийся сорокапятилетний мужчина, уверено шагающий в алкоголизм. У какого господина Х он мог такое достать? Под "русским" магазином у такого же потенциального алкаша? Нет, Хоук. Здесь другое. И бред его странен, поверь мне. Я чувствую, что здесь не чисто. Здесь жила.
- И как всё это будет происходить? - поинтересовался Хоук.
- Я представлю тебя специалистом по древнеримской нумизматике этого периода, заинтересованном в дальнейшем сотрудничестве, а ты уже там, по месту, сориентируешься куда править.
- У данной миссии может быть два исхода. Первый - меня сразу пошлют и второй, меня пошлют, когда опустеют бутылки. Ну, это если будет ещё кому говорить.
- Возможно. - улыбнулась Бесси. - Но! Насколько я знаю вас обоих, у тебя должно получиться. Рассматривай это, как мою личную просьбу. В случае успеха - тебе воздастся. В общем, так - я поговорю с ним и сообщу тебе время и место встречи.
Хоук допил пиво, почему-то теперь казавшееся ему горьким, и попросил счёт. Потом проводил Бесси до стоянки машин и отправился домой думать.
2. "Расцветёт как роза печень от цирроза".
Обитель Алекса располагалась в подвальном помещении красивого дома времён британского мандата в живописном районе Иерусалима - бывшей немецкой колонии темплеров. Красивые фасады, много зелени, вездесущая бугенвилия, тихие дворики, скромные ресторанчики и магазины. В отличие от Понтия Пилата, Хоуку нравился Иерусалим, но местами. Новостройки, конечно, таким очарованием не обладали. А Старый город внутри турецких стен, так и вообще, жил своей жизнью.
Следуя полученным инструкциям, Хоук зашёл со двора, спустился на пять ступенек вниз и позвонил в дверь с полустёртой цифрой "7".
- Блин! Как вы все меня достали! - спустя некоторое время раздалось за дверью, она открылась, и Хоук увидел, мягко говоря, небрежно одетого в старые спортивные брюки мужчину в довольно взлохмаченном состоянии и взглядом не из этой галактики.
- Я Хоук, - представился Хоук. - Вам Бесси звонила по поводу нашей встречи. Можно войти?
- А, да! Я чуть не забыл, - воскликнул мужчина и, протягивая руку, пояснил. - Алекс. Входите.
Хоук оказался в большой комнате с длинными узкими окошками под самым потолком. Один угол был выделен под кухню, в другом, в виде отдельного помещения, был построен санузел с душевой. Оставалось достаточно много места для письменного стола с компьютером без боковых панелей, отгороженного стеллажом с книгами. Салон из двух диванов с журнальным столиком. Судя по посуде, он же служил и обеденным. Дополнял декорации встроенный в стену одёжный шкаф. Было видно, что вся мебель знавала и лучшие времена. Как во всех подвальных помещениях, ощущался лёгкий запах земли и сырости. Странно, но, учитывая обстоятельства, жильём одинокого мужчины не пахло.
- Ну, что ж, мне нравится! - произнёс Хоук, осмотревшись и усаживаясь на диване.
- И недорого, - вставил слово Алекс. - Потому что, я тут ещё дворик убираю. В общем, неплохо. Хозяйка, вообще, в Канаде живёт и меня не беспокоит. Главное, чтоб за квартиру платил. Зимой, конечно, холодновато, но у меня обогреватель есть. Зато летом прохладно. Хотите что-нибудь пить? Чай, кофе? Правда, кофе у меня, кажется, нет.
Алекс суетливо прохаживался по комнате, не зная куда себя деть, с чего начать разговор и, вообще, что делать.
- Да! - многозначительно сказал Хоук. - Пора чего-нибудь выпить за знакомство.
Он достал из сумки первую бутылку "Джек Даниэлс", свёртки с закуской из "русского" магазина, буханку "Бородинского" оттуда же и банку хумуса.
- Если вас не затруднит, Алекс, нельзя ли несколько тарелочек под продукты? Да и нам не помешают. И хотя бы две вилки.
Алекс бросился на кухню и принялся торопливо мыть посуду.
- Я помогу макароны сварить! - донеслось из угла сквозь шум воды. - У меня ещё пачка осталась.
- Ну, зачем же такие крайности? - ответил Хоук, распаковывая ветчину, рокфор и копчёный бекон. - Мы уж как-нибудь по-простому, по народному. Кстати, пара рюмашек также не помешает, чтобы можно было оценить гармонию цвета напитка с окружающей средой. И стол чем-нибудь бы протереть. Можно дезинфицирующим.
Всего через пару минут "поле битвы" было готово. Рюмашек, правда, так и не нашлось, пришлось довольствоваться пластиковыми стаканчиками.
- За знакомство! - торопливо объяснил цель встречи Алекс и всадил в себя первую дозу.
- Господи! Самогонка! - тут же прокомментировал он вкусовые ощущения от всемирно известного бренда.
- Да! - поддержал его Хоук. - Представляешь? А они её газировкой разбавляют и наполовину засыпают льдом. А потом ходят с этим по своему Голливуду и выпендриваются.
- А я больше спиртик предпочитаю, - прожёвывая ветчину, поделился сокровенным Алекс. В супере за шестьдесят шекелей литр. А это два с половиной литра готового продукта. Ну, если, без фанатизма и вишнёвым соком разбавлять.
- Вишнёвым соком - это круто, - поддержал своего нового знакомого Хоук и предложил. - За сотрудничество!
После третьей было решено прерваться и перекурить.
- Так я не понял, - совсем незаметно переходя на "ты", спросил Алекс, - Ты чем на жизнь зарабатываешь? Беська говорила, что специализируешься по монетам, типа нумизмат. Кто-то за это платит? И хватает?
- Пока не жалуюсь, - ответил Хоук, мимоходом вспомнив, что за последний черепок с надписью в три строки на западно-семитском алфавите десятого века до нашей эры, две недели "отрывался" в Дубровнике, но так всего гонорара и не просадил.
- Вот и я тоже, - гордо заявил Алекс. - Думаю продолжить сотрудничать с Беськой.
- Тогда - за нумизматику! - коварно предложил Хоук.
Приблизиться к основной теме разговора удалось только после седьмой "рюмашки".
- Ты знаешь, Алекс, монета, которую ты принёс Бесси, очень оригинальна. Долго пришлось копать? - спросил Хоук, доставая из сумки "вторую серию" и не в силах больше поддерживать разговор о методах линеаризации в решении краевых задач физики твёрдого тела.
- Чего? Какое "копать"? - воскликнул Алекс, взлохмаченный ещё больше и с разгорающимся пожаром во взоре. Хоук с тревогой отметил, что его собеседник, похоже, относился к той категории людей, что становились буйными во хмелю. - Я эти деньги честно заработал!
- И кто же это у нас в "палестинах" расплачивается за работу древнеримскими денариями? - почти искренне поинтересовался Хоук.
- Как кто? Йосиф - гончар. Я ему свои садовые ножницы толкнул. Он ахнул и заплатил. Правда, я не всё понял. Он же на арамейском стрекочет, а у меня и с ивритом проблемы.
- За Йосифа. Гончара! - предложил Хоук, а про себя подумал, что Алекс близок к черте, раз его понесло после такого незначительного количества "огненной воды".
- А этот Йосиф, он твой сосед? Народный умелец какой-то? У него где-то тут рядом своя гончарная мастерская? - продолжал расспрашивать Хоук, хотя с каждым разом это давалось всё труднее, поскольку мозг постепенно начала заволакивать тяжёлая пелена алкогольного опьянения.
- Чего? Какой сосед? - возмутился Алекс. - Он у Яффских ворот живёт. Ну, вернее, у того места, которое мы сейчас так называем. Сосед! Перемещение действительно происходит не только во времени, но и в пространстве, но при этом относительные координаты стабилизируются. Я ещё не разобрался, как это работает, но это так.
"Ну, всё!" - подумал Хоук. - "Не успел. Пойди, найди этого Йосифа у Яффских ворот. Там лавочек - одна на одной. Правда, большинство арабские. То есть, продавцов с редким арабским именем Йосиф там. скорее всего, немного. А что если надежда отечественной кристаллографии просто спёр монету в одной из антикварных лавок, а меня "грузит" " йосифами" и перемещениями?".
- То есть, ты хочешь сказать, что был в первом веке нашей эры и, что самое удивительное, вернулся оттуда?- на всякий случай спросил Хоук.
- Да! - заявил Алекс и посмотрел на Хоука взглядом Энштейна, поставившего последнюю точку в рукописи о теории относительности.
- За пространственно-временной трансфер, как новое слово в нумизматике! - произнёс Хоук, полагая, что разговор близится к завершению, и плеснул "колдовства" в "бокалы.
- Не веришь? - с ульяновским прищуром спросил Алекс, хлебнул и повторил. - Не веришь, да? Ну, что ж, я тебе покажу, я тебе всё покажу.
Черти вынесли Алекса в противоположный конец комнаты, к платяному шкафу. Порывшись в недрах своего склада, он вернулся в действительность с какими-то лохмотьями и верёвочными сандалиями в руках.
- Вот! Одевайся! - патетически произнёс он и протянул Хоуку эту коллекцию "дольче и габанны".
- Нет! Я тебе докажу, что гончар Йосиф живёт у Яффских ворот!
- Это необязательно. Я вполне допускаю, что у Яффских ворот живёт какой-то Йосиф. Я даже допускаю, что у него есть денарии. Но где он их взял? Вот вопрос! - отреагировал Хоук.
- О Боже! Да что же за тупизм такой! - нервничал Алекс. - Он же гончар! У него лавка. Он делает и продаёт посуду, а люди покупают её и платят ему деньги. А откуда деньги у других людей я не знаю. Возможно, они тоже что-то делают и продают. И таким образом деньги обращаются. Господи, как я устал говорить. Так и идёшь или нет?
И тут Хоука зацепило.
- А тряпочки нам зачем? - спросил он, натягивая сверху на джинсы и рубашку, жуткого вида и запаха хитон.
- Да я первый раз сунулся в чём был, так полдня от стражников гонял, пока за стены не выбежал. Да и потом несладко пришлось. Пальцами тычут, гогочут и всё норовят руками попробовать, - объяснял Алекс, облачаясь в свои лохмотья.
- Ну, что? Пошли? - спросил он Хоука, после того как засунул за верёвку, служившую ему поясом, зверского вида кухонный нож и взял фонарик.
- На посошок? - предложил Хоук. Алекс согласился.
Они прошли в душевую и за пластиковой занавеской, закрывающей стену, Алекс открыл небольшую, средневекового вида, дверь. За ней, в круглом колодце, оказалась винтовая лестница. Осторожно спускаясь по ней, они сделали три оборота и оказались в подземелье с арочными сводами. В дальнем конце помещения оказалась ещё одна дверь, но запертая на большой навесной замок. Алекс отпер дверь своим ключом и они вошли в небольшое помещение с каменным помостом в одном из углов.
- Значит, так, - проинструктировал Алекс. - Становимся на возвышение. Всё исчезнет. Время остановится. Будет немного тошнить, но это скоро пройдёт и, ты воскреснешь. В первые мгновения после "воскрешения", не дёргайся пока я не скажу, что можно. Готов?
- Поехали! - произнёс Хоук чужие слова, сказанные когда-то по другому поводу и в другом месте.
В свете фонарика Алекса они шагнули на возвышение. Всё исчезло, кроме темноты. Даже время.
3. "Чего вам, козлы, не хватало?".
Первое, что почувствовал Хоук после "воскрешения", был запах. Жуткая смесь алкоголя, дорожной пыли, стойбища коз и пригоревшего масла. Он открыл глаза и увидел в лунном свете, что стоит под звёздным небом на каком-то пустыре.
- Блин! - раздался рядом шепот Алекса. - Я совсем забыл, что на дворе уже вечер. Оно ж выбрасывает в то же время суток. А может всё и к лучшему. По крайней мере, нас никто не увидит. У них же ни телевидения, ни Интернета. Спать ложатся с заходом солнца. Как куры.
"Так вот от кого несёт перегаром" - вместо удивления подумал Хоук, совсем забыв, что тоже участвовал в попоище.
- Ну и где мы? - таким же трагическим шепотом спросил он Алекса.
- Мы на месте моей квартиры, но только где-то в первой половине первого века нашей эры. Я ещё год точно не вычислил. Но вот тут уже знакомые мне тропинки и я проведу тебя к городу.
- А назад как? - спросил Хоук, точно помнивший, что прежде чем войти, надо десять раз подумать, как потом выйти.
- А тут хороший ориентир. Старая олива и заброшенный колодец. Надо только встать на плиты вокруг него.
Они осторожно пошли по тропе, еле видимой в лунном серебристом свете. В нескольких местах, Алекс подсвечивал фонариком. Где-то дальше, за большим бугром, подвывали шакалы.
- А что, - спросил Хоук. - материальные предметы тоже переносит? Фонарик, например?
- Переносит всё, что есть на теле или есть в руках. А так, если просто поставить предмет, то не переносит. Какая-то биологическая избирательность.
- Очуметь.
Хоук поднял голову к небу и нашёл Большую Медведицу. Стало ясно, что они идут на северо-восток, что в целом совпадало с взаимным расположением колонии темплеров и старого Города.
Внезапно, ночную тишину разорвала мелодия "Скорпионз". Алекс, шедший первым, повернулся к Хоуку и сказал.
- Зря ты "пелефон" взял. Только мешать будет.
- Так тут, что, мобильная связь есть? - ошарашено спросил Хоук, пытаясь достать аппарат из кармана под хитоном.
- Только на приём. И то - избирательно.
Номер не опознавался, но Хоук всё равно мазнул пальцем по экрану.
- Здравствуйте! Меня зовут Элеонора, - пропело в аппарате. - Я представляю компанию "Три звезды". Я хотела бы вас порадовать: всю эту неделю у нас фантастические скидки на ортопедические матрасы фирмы "Саламандра".
- Сгинь, зараза! - отреагировал на фантастические скидки Хоук и отключил аппарат.
Тем временем невзрачная тропинка вывела их на мощённую каменными плитами дорогу.
- Не узнаёшь? - шутливо спросил Алекс.
- Откуда? Дорога на Хеврон, что ли? - вопросом на вопрос ответил Хоук.
- Она самая. А вон там, видишь, темнеет как стена? Акведук.
Дорога, поднимаясь к северу, вывела их на вершину холма. Алекс свернул по тропинке вправо и, пройдя полсотни шагов, остановился и призывно помахал Хоук рукой. То, что увидел Хоук в лунном свете, действительно поражало.
Город. Крепостная стена грозной громадой темнела в ночи. Не было привычных шпилей и куполов. И на Храмовой горе, над гирляндой колоннады, стоял прямоугольник Храма. Понятное дело, никакой иллюминации. Только изредка на стене, среди зубцов, мелькали факела ночной стражи.
- Ну, вот! Я же говорил! - торжествующе заявил Алекс.
Хоук молчал. Это всё надо было "переварить". Ничего привычного не было. Не сияла огнями улица Кинг Джордж за спиной, не было гостиницы с одноимённым названием. Не было высотной застройки и галереи магазинов, ведущей к Яффским воротам. Да и о наличии самих ворот можно было судить только по башням цитадели Ирода. Всё вокруг было темно и пустынно.
- И давно ты сюда ходишь? - немного успокоившись, спросил Хоук.
- Да уже месяц, наверно, - ответил Алекс.
- И что, выбрасывает в одно и то же место, и нет разницы со временем старта?
- Дело в том, что никакие часы не трансформируются. Я только по солнцу определил, что задержка около пятнадцати минут. А так, да, в одно и то же место.
- То есть, в принципе, можно уходить спать в своё время?
- Я так довольно часто и делал. Иногда оставался ночевать.
- Кто-то ещё знает про это? - спросил Хоук.
- Не-а, - протянул Алекс.
- Подойдём, потрогаем стены? - предложил Хоук.
- Да фиг туда подойдёшь! - отозвался Алекс. - Там ров. А если со стены заметят, то и пульнуть могут запросто. И будет как у Пушкина: "Паду ли я стрелой пронзённый, иль мимо пролетит она". А с нашим счастьем, может и не пролететь.
- А до Йосифа твоего далеко? - спросил Хоук.
- А что там сейчас делать? Каменный забор на глиняном растворе потрогать.
- Тогда давай сейчас вернёмся, допьём что осталось, а завтра утром повторим заход.
- Что там допивать? Полбутылки всего осталось, - с сожалением заметил Алекс.
- У меня ещё поллитра в сумке есть, - парировал Хоук.
- Тогда завтра утром мы сюда не попадём, разве что к обеду. А так поздно я не могу. Мне завтра вечером на работу - супер мыть, а я ещё выспаться хочу.
- Тогда давай перенесём наш вояж на более позднее время. Ты когда планировал сюда попасть?
- Ну, я думал послезавтра с утречка и заглянуть. Я там несколько сумок кожаных с мусорки подобрал на продажу. У них же кожа в цене. Вот думал подработать малость. Я уже и цены узнал.
- Как это ты цены узнал, когда ни латыни, ни древнегреческого, ни арамейского не знаешь, - удивился Хоук.
- Да мне что, диссертацию на этих языках писать? - возмутился Алекс. - Основные числительные на латыни, "сколько стоит", "дорого", "да" и "нет" я выучил, а в случае чего и своим ивритом обхожусь. Они, видно, думают, что я из глубокой провинции, какой-нибудь там набатей из Арада или Авдата.
- Да... - с сомнением протянул Хоук, - внешности у нас с тобой, конечно, набатейские. Просто вылитые арабы в пятом поколении. Просто, бестии пустыни. Где наши горбатые корабли пустыни, а? Алекс? Ладно. Давай возвращаться, а послезавтра утром мы тут снова "нарисуемся". Сумки продавать.
Обратная дорога всегда кажется короче, но только не ночью на Ближнем востоке в первом веке нашей эры. Они с Алексом уже подходили к повороту на свою тропинку, когда из придорожных зарослей показались три фигуры. Их профессиональная принадлежность и намерения не оставляли никаких сомнений, потому что на троих у них было два меча и копьё.
На принятие решения оставалось совсем мало времени, потому что до посланников судьбы оставался какой-нибудь десяток метров. Хоук с тоской вспомнил, оставшуюся дома в сейфе, "беретту". Бежать было бессмысленно, поскольку потом можно было не найти "точку возврата". Значит, надо было остаться и принять рукопашный бой. "Вот это я влип" - успел подумать Хоук и тут Алекс предпринял оборонительный действия.
Непонятно, к кому из троих обращаясь, он заорал на иврите "Иди потрахайся, сын шлюхи", включил фонарь и направил луч света в лицо одному из стоявших на дороге. Все трое что-то закричали, бросили оружие на дорогу и "опережая свой собственный визг" исчезли за ближайшим холмом.
- Лихо! - прокомментировал боевые действия Хоук. - Не первый раз, небось?
- Третий, - ответил Алекс. - Правильное решение было найдено не сразу. Поначалу пришлось побегать.
Они подобрали трофеи и, прислушиваясь к каждому шороху в придорожных кустах, направились по тропинке к оливе и колодцу. Всё оказалось на месте, и возвращение прошло без приключений.
- Знаешь что, - сказал Хоук, когда они вернулись за журнальный столик в комнате Алекса, - а давай действительно сварим макароны. У тебя лук, морковь и болгарский перец найдутся?
- Не знаю, - ответил Алекс. - Надо в холодильнике посмотреть.
Пустившая зелёные побеги луковица, сморщенная морковка и увядшая перчина были извлечены на свет и пошли на сковородку для приготовления соуса в компании с двумя, знавшими и лучшую жизнь, помидорами.
Надо заметить, что ночное приключение не только напрочь выветрило хмель, но и пробудило здоровый аппетит.
- Что с этим будем делать? - с набитым ртом спросил Алекс, кивая головой на трофеи.
- Я предлагаю сделать так, - ответил Хоук. - Послезавтра мы всё равно встречаемся и летим продавать сумки. А за это время я встречусь с Бесси, покажу ей находки и, вообще, обговорю ситуацию. Но, насколько я знаю, мечи пойдут. Наконечник копья тоже, только надо будет отпилить древко, а то перевозить носить неудобно.
- И она сразу же платит, да? - с робкой надеждой произнёс Алекс.
- Ну, не она, а её босс, но, вообще, если вещь интересная, то сразу.
- И сколько мы получим?, - проявив житейскую хватку, опять спросил Алекс.
- Понятия не имею, - искренне ответил Хоук. - Я такого никогда не приносил.
- А на той монете, что я принёс Беське, там, кто изображён?
- "Сапожок", ну в смысле, Калигула. Император такой. Давай ещё по одной и хватит. Что-то я устал, - произнёс Хоук, подчищая свою тарелку.
Однако быстро уснуть Хоуку не удалось. Вновь открывшиеся возможности будоражили сознание. Мозг хотел именно сейчас, немедленно, установить причинно-следственные связи и, ни в какую, не желал отключаться. Наконец, после нескольких часов беспокойного метания на узком диванчике, Хоук забылся в коротком сне.
4. "В далёкий край товарищ улетает"
- Итак? - с нетерпением и немного насмешливо спросила Бесси, после того, как они устроились с Хоуком за столиком в угловом кафе на улице Арлозоров в Тель Авиве. - Принесите мне новое знание, чтобы я могла в очередной раз удивиться разнообразию жизни в этом мире.
- Ты не поверишь! У Алекса пространственно-временной канал в первый век нашей эры. Прямо на пустырь, где потом будет колония темплеров.
- Вот этого я боялась больше всего! - в сердцах воскликнула Бесси. - Что вы нажрётесь, как депутаты после фальсификации результатов выборов. Алекс мне тоже что-то бормотал про поставки прямо от производителя. Я же тебя просила по-человечески - расспросить, узнать, посмотреть. Всё как полагается человеку, у которого кроме желудка есть ещё и мозг. А ты? Небось, после второй, ещё и за девочками попёрлись в ночной бар?
- А вот и неправда ваша, тётенька! - дурачась, ответил Хоук. - У меня в багажнике два меча и наконечник копья. Хочешь, прямо сейчас сходим, посмотрим?
- Ты серьёзно? - одним глотком выпивая свой кофе, спросила Бесси.
- На ключи, - ответил Хоук. - Машина во дворе соседнего дома. Вон там.
- Нет уж! Пошли вместе! - настояла Бесси.
Хоук допил свой кофе, оставил под пепельницей купюру и они пошли к светофору.
- Мать родная! - воскликнула Бесси, увидев содержимое багажника. - Вот это "сохран"! Я, вообще то, не большой специалист по оружию, но должна тебе сказать, что такого ещё не видела. Значит, так. Сейчас едем ко мне в лабораторию, ты там посидишь, подождёшь, пока я быстренько протестирую всё это, а потом решим, что делать дальше. Согласен?
- Конечно! - ответил Хоук. - У меня всё равно сегодня свободный день, а завтра мы с Алексом, прямо утром, переместимся сумки кожаные продавать. Он говорит, у него их целая коллекция.
- Это ещё зачем? - удивлённо спросила Бесси.
- Алекс хочет "срубить немного бабла". Его расчёт прост: сумки пойдут по десять-двенадцать денариев. Кожа там в цене. Всего сумок пять. Значит, максимальная выручка шестьдесят денариев. Поскольку ты платишь ему по сорок долларов за денарий, то чистая выручка составит две тысячи четыреста долларов. Хорошая прибавка к зарплате уборщика в тысячу долларов, не правда ли?
- Так, Хоук! Я вижу, что самогонка американских фермеров не мобилизует твои умственные способности. Давай сначала съездим в лабораторию, а потом будем покупать денарии у Алекса.
Пока Бесси "колдовала" в лаборатории, Хоук, с большой кружкой крепкого чая с лимоном, устроился на своём любимом диванчике возле стеллажей с книгами и рассматривал иллюстрации братьев Лимбург к часослову герцога Беррийского. "Идиотизм крестьянского труда", о котором писал недоброй памяти товарищ Енгельс, никак не просматривался на этих, немного наивных, с неправильной анатомией и перспективой, картинках. Наоборот, Хоуку даже нравилось подсматривать за этой, давно исчезнувшей, жизнью. Хотя? Если учесть опыт Алекса, то может быть и не исчезнувшей...
Примерно через час, из просторов "храма науки", показалась Бесси с сигаретой и кружкой кофе.
- Всё то же, что и с монетой, - устало присаживаясь рядом с Хоуком на диван, ответила Бесси. - Металл молодой. И мечи, и наконечник копья. Причём, это какая-то местная реплика.
- Да я этих ребят видел в десяти метрах. Они вышли нам наперерез из кустов с "железяками" в руках.
- А ещё люди в определённом состоянии видят зелёных чертей и ведьм из детских сказок. Не приходилось?
- Я тебе серьёзно говорю! - начал "заводиться" Хоук. - И Храм, и третья стена на месте. Значит, мы попадаем в промежуток между сорок девятым и шестьдесят седьмым годами.
- А расскажи-ка мне, Хоук, всё с самого начала, - предложила Бесси.
Слушая Хоука, Бесси молча разглядывала поверхность столика. Видимо, ей, привыкшей к разного рода неожиданностям, также как и Хоуку, надо было осмыслить новое знание.
- Знаешь что, - наконец сказала она,выдержав длительную паузу, после того, как Хоук умолк, - давай я тебе позвоню сегодня вечером. Такие задачи я сама решать не могу. В любом случае, всё очень непросто. Изделия, которые ты притащил и, возможно, притащишь ещё, необходимо искусственно старить. Это берёт время и, соответственно, деньги . А мы не благотворительная организация. Кроме того, сам знаешь, необходимо связаться с коллекционерами, обговорить условия, цены и процедуры доставки. Этим, правда, будет заниматься шеф. Понятно, что суетиться с монетами есть смысл только при их исключительности. Оружие интересно, но, я так поняла, что добывать его там очень непросто и опасно. Значит, нужно использовать эту ситуацию для чего-то другого. Выхода на владельцев настоящих ценностей у вас нет. Разбоем, как следует из бизнес-плана с сумками, вы заниматься не собираетесь. Кто вы там? Мелкие торговцы, чужестранцы. Языка не знаете, связей нет. Ничего стоящего вы оттуда не вытянете. А возиться с десятком денариев не имеет смысла. Думать надо, Хоук. Думать! Ладно. Давай до вечера. Я переговорю кое с кем и позвоню.
Возвращаясь домой, Хоук подумал, что с позиций бизнеса, в котором "варится" Бесси, всё выглядит правильно. Ситуация парадоксальна именно из-за существования временного трансфера. Оригинальные вещи, из-за перемещения во времени, придётся искусственно старить, иначе их не отличить от подделки. Такое старение - это целый технологический процесс, к тому же, не всегда гарантирующий полное соответствие, что существенно сужает рынок сбыта и оставляет "за бортом" настоящих "акул" антиквариата. Всё, конечно, очень интересно и для историка такая ситуация просто бесценна своими результатами, но для людей, зарабатывающих себе на жизнь, и не только на жизнь, торговлей находками "чёрного копа" или изготовлением раритетов, данная ситуация чревата рисками, затратами и хлопотами. А деньги надо зарабатывать быстро и много. Потому что жизнь скоротечна, а тот факт, что ты будешь самым богатым на данном участке кладбища, как правило, никого не радует.
Дома Хоук не мог избавиться от тревожного состояния. Не помогали ни просмотр тем на форуме Экслера, ни любимые каналы "History" и "Discovery", ни листание громадного тома "Иудейская война" Йосифа Флавия. Мысли о завтрашнем полёте во времени не давали покоя. Хоук уже совсем истомился, когда "мобильник" напомнил о себе и Бесси.
- Привет! - раздалось в аппарате. - В общем, так. Ты, конечно, знаешь, что одним из результатов сравнительного анализа канонических Евангелие является предположение о существовании "источника Q", а возможно и других - кесарийского "М" и иерусалимского "L"?
- Ну, да! - ответил Хоук. - Особенно у Марка с Лукой и Матфеем.
- Прекрасно! - воскликнула Бесси. - В таком случае, если тебе удастся, пока Алекс делает карьеру бизнесмена, достать рукопись хотя бы части этих источников, то это будет очень интересно. По идее, они к тому времени уже должны были бы существовать. Да и Булгаков намекал на то, что записи велись ещё при жизни Иешуа ХаНоцри. Ха-ха. А если серьёзно, то речь идёт о миллионах. Не для нас с тобой, конечно, но и нам хватит на то, чтобы сменить образ жизни. Не всю же жизнь ты будешь лазить с металлоискателем по пещерам, полям и холмам, правда?
- Но ведь и рукопись придётся обрабатывать! - воскликнул Хоук, ещё понятия не имея, как он её будет доставать.
- Сам процесс не идёт ни в какое сравнение с обработкой металлов, - ответила Бесси. - Не волнуйся, Хоук! Ты только добуть, а уж позабочусь. Желаю удачи! Береги себя.
Прежде всего, Хоук позвонил Алексу и удостоверился, что на завтра всё остаётся без изменений. Алекс был весь в процессе мойки супермаркета и, похоже, это занятие доставляло ему эстетическое удовольствие. Есть такие люди, которым упорядочивание окружающего пространства помогает жить. В принципе, на этом держится весь фэн-шуй.
Что можно было ещё предпринять для выполнения поставленной задачи? Кроме полёта во времени, конечно. Наверно, прежде всего надо было обойти весь город. Осмотреться. Христиане не выделяются внешне и собраний своих не афишируют. Церквей, понятное дело, нет никаких. Но где-то же они должны были собираться, да и апостолы должны были бы ещё быть живы. Кстати, апостолы!
После двух часов безумного "ралли" по просторам Интернета, для Хоука "нарисовалась" следующая картина.
До того, как ученики Христа - апостолы, собрались в 49-м или 51-м году на "иерусалимский собор", двое из них уже были мертвы. Иуда Искариот самоубился на каком-то дереве, при чём, библиисты до сих пор спорили на каком, а Иуда Заведеев пал от меча иудейского правителя Ирода Антипы. Вместо Искариота в состав апостолов ввели Матфея. На "соборе" было принято судьбоносное решение - нести религию в массы и апостолы разделили сферы влияния. Египет, Эфиопия, Рим, вся современная Турция и Греция, весь Кавказ. Возможно территории современного Ирака и Ирана. Вот такая вот география деятельности. Апостол Андрей, правда, по свидетельствам более поздних авторов, добрался до северного побережья Чёрного моря, то бишь, до Скифии. Апостол Фаддей ушёл аж в Индию. Апостол Павел, названный от рождения Саулом, осуществлял "челночную" дипломатию от Рима до Иудеи, наставляя на путь истинный молодые христианские общины. При этом, не исключено, что, в рассматриваемый период, он посещал Иерусалим. Но, в целом, достоверной информации о присутствии кого-то из одиннадцати апостолов в Иерусалиме в период с 49-го по 67 год - не было.
Подсказка пришла в тот момент, когда Хоук попал на статьи, посвящённые "апостолам от 70", то есть, на более расширенный список сторонников Христа. Оказалось, что с 29 по 62 год иерусалимским епископом был апостол Иоанн "брат Господень" или младший Иоанн. Ему, кстати, приписывали авторство "Протоевангелие от Иоанна", описывавшее отроческие и молодые годы Христа до начала служения. То есть, человек был в Иерусалиме и был склонен к мемуаристике. А это такой жанр, что остановиться и перестать писать очень трудно. Как и у всех апостолов, у Иоанна при жизни было имя, данное ему при рождении. Поскольку, по преданию, младший Иоанн был сводным братом Христа - сыном Йосифа от первого брака, то логично предположить, что в миру его звали Иехуда бен Йосеф. Вот этого человека и надо было разыскивать. Общаться можно было бы на иврите. Поскольку он, скорее всего, говорил на арамейском, значит и иврит должен был кое как понимать. Тем более, что на нём он, наверно, и писал.
Несомненно, некоторые факторы риска всё-таки присутствовали. Во-первых, Хоук не знал точно, в какую дату его выбрасывает. Во-вторых, Иоанна в 62-м году сбросили с колоннады Храма и добили камнями. То есть, если попасть в интервал между 62-м и 67-м годами, то шансов встретить этого человека не было никаких. Впрочем, они и так оставались незначительными. В черте городских стен проживало двадцать пять - тридцать тысяч человек. Эдакий районный центр. Плюс те, кто жил в окрестностях в шатрах и пещерах и приходил в город только в дневное время. В общем, предстояла длительная и кропотливая работа. И даже сам факт выхода на христианскую общину оставлял проблематичным добычу какой-нибудь рукописи.
С удивлением обнаружив, что время уже приближалось к одиннадцати вечера, Хоук начал собираться в дорогу. Помня о нравах того времени и о последнем приключении, он приготовил наплечную кобуру, чтобы носить её под хитоном, "беретту" и два запасных магазина. В холщовую сумку, неизвестно как попавшую к нему, положил полевую аптечку, упаковку таблеток для обеззараживания напитков, упаковку крекеров, пару пачек картофельного пюре в порошке, несколько бульонных кубиков, упаковку сухого горючего в таблетках, многофункциональный перочинный нож и походную кружку. О такой роскоши, как спальник и палатка думать не приходилось. В крайнем случае, можно было вернуться переночевать к Алексу. Презервативы брать не стал.
Утомлённый метаниями и новым знанием, мозг устал. Поэтому Хоук уснул быстро и спал без сновидений.
5. "Хорошо бы на танке заехать на базар"
Рассветное солнце равнодушно смотрело как Алекс и Хоук, молча, шли по тропинке к хевронской дороге. Всё, что можно было сказать, уже было сказано у Алекса дома. Там же осталось содержимое сумки Хоука. Вместо предметов первой необходимости, тщательно и с заботой собранных Хоуком, в ней сейчас покоились, исполнявшая роль фляги, деревянная ваза с водой, заткнутая самодельной пробкой и, завёрнутая в тряпку, пита.
Увидев, какой набор Хоук собрался брать с собой в прошлое, Алекс разразился спичем в стиле парламентских дебатов, не оставив камня на камне на его приготовлениях. Мол, там, на входе такой фейс-контроль, что за такое содержимое сумки можно навеки попасть в казематы. Хорошо хоть дресс-код не применялся. Самого Алекса, правда, ни разу не проверяли, но он видел, как трясли других. Короче, охрана у городских ворот лютая. Параноики.
Далее. Местные мужчины все бородатые "а-ля Талибан". Римляне - "ноги мыты, рожи бриты". Поэтому, хотя они с Хоуком и "косят" под римлян по причине свежевыбритости, но латыни не знают и это может привести к ненужным недоразумениям с городской стражей в стиле "а где вы были девятнадцатого ава третьего года правления императора Нерона?". И без того, их светлая кожа могла вызвать подозрения.
В общем, Алекс "бомбил" не по-детски и Хоук решил на первых порах положиться на его опыт. Тем более, что Алекс был трезв и энергичен. За его плечами висел самодельный холщовый мешок с лямками, в котором покоились пять сумок, когда-то украшавших мусорные баки. До этого они, видимо, годами покоились в шкафах и были выброшены по причине морального устаревания, поскольку следов интенсивного использования на них не было.
Они свернули на хевронскую дорогу и по ней вышли к вершине холма, с которого город открылся во всей красе. Слева, на северо-западе, городскую стену венчала громада башни Персефены. Почти перед Хоуком, за долиной Гинном, грозными стражами высились башни Гиппиус и Азазель. Далее, вправо, стена уходила на холм Сион. А Элионская гора на противоположной стороне Кидронского ущелья, стояла непривычно пустая, без колокольни и громадного кладбища, вся в зелени оливковых рощ и виноградниках.
Тем временем на дороге , ведущей к Яффским, или как их называл Йосиф Флавий - "Гиппиковым", воротам стали появляться новые персонажи. Проехала, запряжённая осликом, повозка с хворостом, потом ещё одна с кувшинами, потом ещё и ещё. Две женщины с корзинами прошли по направлению к городским воротам. Пока всё это напоминало кадры из очередной голливудской исторической поделки.
Хоук огляделся. Местность вокруг носила следы человеческой деятельности. Правильные, и не очень, прямоугольники плантаций олив, виноградников, каких-то зерновых культур и другой полезной растительности.
От разглядывания окрестностей Хоука отвлёк голос Алекса.
- Подойдём к воротам, ты им в глаза не смотри!
- Кому им? - спросил Хоук.
- Кому, кому! Стражникам! Они этого не любят.
Несмотря на опасения Алекса, городские ворота они миновали легко, на одном дыхании. Там действительно стояли восемь человек стражи, из них четверо, судя по "карнавальным нарядам" - римляне, но они осматривали очередную повозку. Один из стражников только скользнул взглядом по Алексу и Хоуку и, видимо, они никакого интереса у него не вызвали.
- Куда дальше? - почему-то шёпотом спросил Хоук после того, как они миновали городские ворота и оказались у второй городской стены.
- Начнём с Верхнего рынка! - голосом менеджера по продажам нефтяного концерна заявил Алекс, и они свернули направо, в сторону дворца Ирода.
Хоук, во время своих интернетовских метаний успевший ознакомится с многочисленными реконструкциями города этого времени, помнил, что Верхний рынок как раз и находился напротив дворца. Это была квадратная площадка с трёх сторон окружённая колоннадой, удерживавшей черепичную крышу. То есть все "торговые точки" были в тени.
Несмотря на столь ранний час, почти все прилавки уже были заставлены товарами, а вокруг туда-сюда сновали люди. Отделаться от ощущения, что они с Алексом находятся на съёмочной площадке, не было никаких сил. Всё очень напоминало выходной день в современном Хоуку Старом городе Иерусалима. Только теперь вокруг было полно "ряженых", а не разномастных туристов, включая многочисленных гостей из дальневосточной Азии.
Они с Алексом сделали уже два оборота по периметру базарной площади, а ситуация так и не прояснилась. Всё было занято. Причём - давно. Наверно, не один год. Глядя на эту "выставку достижений народного хозяйства", Хоук подумал, что, по сути, немногое изменилось. На прилавках и внутри лавочек были представлены и керамика, и металлические инструменты, и ткани, и сушёные фрукты, и различной вместимости кувшины то ли с вином, то ли с маслом, и специи в специальных сосудах. Разносчики суетились с лепёшками. В общем, "движуха" была знатная. Но, как и любая толпа во все времена, довольно быстро утомляла. На всякий случай, Хоук присмотрел оружейную и ювелирную лавки, а также гончарную мастерскую.
К тому времени, как он малость обвыкся, Алекс начал проявлять признаки беспокойства. К счастью для обоих, на них никто не обращал внимания.
- Так. Надо поискать в другом месте. Тут, за второй стеной, есть Дровяной рынок, может, там устроимся? Если нет, то придётся искать лавку с похожими изделиями и сбывать оптом.
Они покинули базарную площадь, вернулись к Яффским воротам и пошли вдоль второй стены в район новостроек - Безейду. Буквально через сто метров, справа в стене Хоук увидел небольшие ворота, или большую калитку, а напротив неё, на пустыре - скальный выступ, а невдалеке - вход в небольшую подземную каменоломню и следы добычи камня. "Господи!" - в мыслях ахнул Хоук - "Это же Голгофа!".
На Дровяном рынке действительно продавали дрова. Самое толстое полено - в руку толщиной. Все эти веточки были старательно закручены в небольшие вязанки. Но самое удивительное - вязанки продавались на вес. При этом, при недостатке веса, продавец добавлял на чашу весов несколько веточек. В целом, отношение к топливу было довольно трогательным. Это и понятно, разве можно сравнить запах дыма от горения сушёного ослиного или лошадиного помёта с запахом от можжевеловой или кипарисовой веточки!
На дровяном базаре всё было намного демократичнее и проще. Стояли повозки, рядом с ними хозяева с весами. Некоторые обладатели вязанок просто положили их на землю. И тут началось преображение Алекса.
Он вынул из мешка свои сумки, расстелил мешок и разложил на нём товар. Вздохнул и уселся прямо на землю возле своего сокровища. Хоук подождал минут десять и, видя, что взбудораженные покупатели не рвут Алекса на части, шёпотом обратился к нему с предложением.
- Слушай, ты пока тут торгуешь и болтаешь с клиентами, я пожалуй, пройдусь. Как-никак, а я первый раз, интересно всё же. Если я тебя здесь не застану, то встречаемся за воротами или уже у колодца. Договорились?
- Давай, - согласился Алекс, - только к стражникам не приставай и не "быкуй".
Оставив Алексу "вазу" с водой, Хоук тем же путём, мимо Голгофы, вернулся к Яффским воротам, прошёл мимо Верхнего рынка и дворца Ирода. Затем свернул налево, на улицу богатых вилл, поскольку простые люди в Верхнем городе не жили. Пройдя совсем немного, он вышел к театру. Не Колизей, конечно, но для провинции сойдёт. Ради интереса Хоук обошёл театр вокруг, подумал, что фотоаппарат в данном случае совсем бы не помешал и продолжил свой путь на восток, к стенам Храма. Хотя в сам Храм ему, как не иудею, путь был закрыт под страхом смертной казни. Да и посещение Храма не входило в его планы.
Ближайшая задача для Хоука была намного скромнее. По плану Иерусалима 66 года, составленного археологами, следовало, что весь северный склон ручья Террапион - это если стать лицом к современной Стене Плача, то справа - был заселён пролетариатом. А немного дальше, у юго-западного участка городской стены, так и вообще, располагалась промышленная зона. Именно в этом "раёне" Хоук и решил искать следы первых христиан.
Со склона за театром открылся потрясающий вид на Храмовую гору и Хоук остановился наглядеться. То, что потом назовут именем английского археолога "аркой Робинсона", на самом деле было мостом с лестницей. Впрочем, как и "арка Вильсона".
Квартал простонародья действительно оказался склоном, несколько бестолково застроенным одноэтажными домиками с плоскими крышами. Из-за высоких каменных заборов доносился запах печёных лепёшек. Хоук тут же вспомнил, что они с Алексом, хлебнув кофе, забыли позавтракать.
Народу на "улице" было немного. Девушка на крыше расстилала циновки. Две женщины с кувшинами на плечах сначала шли перед Хоуком, а потом свернули вниз, к бассейну за водой. Мужик какой-то прокатил навстречу Хоуку тележку. В целом - ничего привлекающего внимания. Обычная утренняя суета рабочего люда. Хотя? Позволить себе дом внутри городских стен могли немногие. Впрочем, как и во времена Хоука. Потому как, трудно, очень трудно, без криминала разбогатеть своим трудом.
Хоук прошёл всю "улицу" вплоть до городской стены и по другой, такой же улице, вернулся. Начало не впечатляло. Так можно ходить до одури среди этих заборов. Надо бы придумать что-нибудь другое. Но что? Пойти опять на базар или погулять ещё? В раздумьях о том, что же делать, Хоук присел на корточки в тени особо высокого забора. Благо солнце ещё не поднялось.
Внезапно, из-за угла показался мужчина в "карнавальном " костюме горожанина середины первого века нашей эры. Хоук решил действовать.
- Извини, ты знаком с Иехуда бен Йосиф? - спросил Хоук на иврите, как будто дело происходило на просторах какого-нибудь кибуца.
Мужчина что-то сказал на иностранном языке и перешёл на другую сторону улицы. Продолжая свой путь, он несколько раз оглянулся на Хоука и ускорил шаг. В конце улицы он уже почти бежал.
" Точно надо возвращаться на базар!" - подумал Хоук и начал восхождение к Верхнему городу.
Народа на базарной площади прибавилось. Хоук присмотрел себе водоноса с каким-то бурдюком за спиной, торговавшего водой в розницу. Он обратился к нему с тем же вопросом по поводу бен Йосифа. Водоноса отбросило в сторону, и он непроизвольно исполнил миниатюрную пантомиму, вероятно, обозначавшую недоумение, после чего поспешил скрыться в толпе.
"Нет! Так дело не пойдёт"- наконец-то дошло до Хоука. "Интересно, а как там надежда отечественного малого бизнеса?" - тут же подумал он об Алексе и, уже известным путём, отправился к Дровяному рынку.
До рынка он не дошёл, потому что на середине пути встретил Алекса, вприпрыжку спешившего ему навстречу.
- Что? Уже? - удивлённо спросил его Хоук.
- Ты не поверишь! - воскликнул Алекс. - Подошёл какой-то чудик, ну, так, в солидном "прикиде" и купил у меня всё оптом. По двадцать. У меня теперь сотня денариев. Это удача, Хоук! Я в следующий раз штук десять принесу. Теперь надо отметить такой успех! Правда, я тут не знаю ни одной точки. Придётся возвращаться в наше время.
- Да, - согласился Хоук, - тут кроме прокисшего виноградного сока, называемого по незнанию "вином", вряд ли что найдёшь.
Они уже подходили к воротам, когда их обогнали двое мужчин, как говорится, спортивного телосложения, и Хоука насквозь пронзила фраза, произнесённая одним из них: " Я же предупреждал Стаса - не суйся на Верхний рынок, там питерские "крышуют". Уникальность фразы была не в её содержании, а в том, что произнесена она была на русском языке.
6. "Сатурн почти не виден"
- Ни фига себе! - воскликнул Алекс, услышав откровение "спортсменов".
Впередиидущие атлеты тут же развернулись и сделали по несколько шагов в разные стороны. "Профессионально!" - успел подумать Хоук и увидел, направленные на них с Алексом, два "стечкиных" с накрученными на стволы приборами для бесшумной стрельбы, называемые в определённых кругах ПБС-ами.
- Камо грядеши, папуасы? - спросил один из "атлетов". - И откуда? Новенькие что ли?
- Новенькие. - ответил Хоук, всё еще не приходя в себя от абсурдности ситуации. - Первый раз.
- Тогда, - предложил "атлет", - всё делаем медленно и без резких движений, которые могут повредить вашему здоровью. Разворачиваетесь, возвращаетесь на Дровяной рынок и потом выполняете мои команды. Руки всё время держите на виду. Не разговаривать. Радостно пошли!
Выбора не было и Хоук с Алексом вернулись на рынок. Потом, выполняя приказания "атлетов", неотступно следовавших за ними в нескольких шагах, пошли мимо садов и вилл к северо-восточному углу городской стены. Безейда, в котором они находились, был молодым районом города, без плотной застройки, с пустырями и садами. Где-то недалеко от Овечьего бассейна они подошли к небольшой вилле, скрытой за высоким забором и в тени акаций. Сзади опять раздался голос "атлета", видимо по рации, предупреждавшего охрану виллы о прибытии.
Небольшая калитка в стене открылась как бы сама собой и Хоук с Алексом оказались в тенистом дворике с небольшим бассейном. Дальше их провели на террасу с колоннадой, окружавшую дом, и представили пред "светлые очи" солидного мужчины, для которого, судя по комплекции, жим ста пятидесяти килограмм из положения "лёжа" не составлял особого труда. Он возлежал на кушетке с запотевшим бокалом апельсинового сока в руке, в шортах "Адидас" и камуфляжной футболке.
- Вот! - представил Хоука и Алекса "атлет". - Взяли возле рынка. Оба говорят на русском. Якобы новенькие. Здесь первый раз.