Мозолистая рука крепко сжимала рукоять каменного топора, окуная его в быстрый ручей. Чистая вода смывала сгустки утренней крови оставленные на остром обломке кремня. Молчаливая гора тонула в зелёных соснах, медленно пережёвывая большие валуны, словно великан увешанный хвойными гирляндами, возвышаясь над сонной долиной. Стремящийся поток чистой прохладной воды, бурунами проносился вдоль отвесных стен скалы. Осеннее солнце пахло травами холмистых долин, далёкие костры пели дымящимся ветром, яркие и обугленные куски золы подымались в голубое прохладное небо. Только рёв мохнатого тура жующего спелую траву громким эхом, нарушал покой спящих холмов.
Ее ломаные тёмные волосы, были покрыты вечерним пеплом. Большие ясные глаза, наполнились утреней слезой, она плакала когда, смотрела на крепкие мужские руки, омывающие топор войны. Слезы текли по обветренному юному лицу, скатываясь к розовому подбородку и падали на осеннюю землю.
Он был чужаком, он был из племени "Бурь"! О них говорили: 'что они порождение молнии и леса, дети горы'. Их боялись, но ни кто не видел их прежде, до вчерашней ночи. Все забыли о лесе, о первых людях, длинных пещерах и далёких огнях. Она смотрела на это здоровенное чудовище с чёрной переплетённой от грязи бородой, и страх срывался с ресниц. 'Какие они все же разные! Дети подземелья. И они, цветущие луговые фиалки' думала она, вытирая слезы с розового лица.
Семья жила весело. Весной они отправлялись к западным лугам, гоня стадо коз к пастбищу. Собирали первые цветы, гадали у ручья выйдут ли замуж. Летом старшая из них, уже вышла замуж за парня из прибрежной деревни, и они с младшей сестрой весело посмеивались над этими молодым и высокорослым парнем из племени "Рос" те кто живёт за утренними холмами у тихого западного моря. Осенью они были цветущими фиалками среди холмистых трав, плели венки из тонких стеблей холмистой ромашки, братья косили траву, а отец охотился в лесах, отгоняя первых людей ещё живших в длинных лабиринтах базальтовых пещер, что на китовом берегу. Когда задувал крепкий морозный ветер и выпадал снег, приходили они, люди из племени "Бурь". Это было как порыв грозового ветра, что срывался с неба и сносил все. Они приходили, чтобы брать, они несли огонь и кровь, нагоняя страх.
Он не знал ни жалости ни пощады, когда вломился в холодную зимнюю ночь в хижину. Одним ударом рассёк голову старшему брату, затем он убил отца и мать. Она достала холодную сталь и прыгнула словно рысь, крадущаяся в темноте. Он схватил ее за длинные волосы и сильно бросил, она упала, и закрыла глаза.
Холодное утро, проникло морозным дыханием леса, в лёгкие, вскипающий от быстрого течения речной поток разбудил ее.
Она проснулась уже старой, совсем дряхлой, волосы осыпались седым пеплом, лицо высохло от изнурительного северного ветра. Она смотрела на его крепкие и могучие руки, на топор и утреннюю кровь, глаза высохли от времени, слез не было. Сухие пальцы словно костяшки растирали жир убитого животного. Она делала мазь чтобы смазать его раны, от вчерашнего поединка, он обмывал сталь, сгустки крови растворялись в речном потоке.
Рядом лежало животное аккуратно разделанное, шкура сушилась у затухающего костра, еловые ветки дымились едким дымом. Она вспомнила мать, сестру, они были луговым народом они жили в сонной долине.
* * *
Первое что он увидел, это был великан Ману. Грозный и свирепый как сама молния! Глаза два красных горящих огонька, среди мохнатой чёрной головы и мощная челюсть способная перекусить кость с одного раза. Ману был весь покрыт шерстью, он не носил шкур, он сам был из мира леса, он был животным первым из первых появившимся здесь. Его клан долгое время жил в холмистых долинах у подножья китовой горы. Ману, держал кусок кремня, показывая острые грани камня, рассекая при этом влажный и холодный воздух. Каждый из клана молодых воинов совсем непохожих на него, смотрел как нужно бить, быстро и молниеносно. Он достал палку и снова стал показывать как нужно наносить удар. Клан молодых воинов - это ещё совсем мальчишки с белой кожей с оттенком розового румянца на щёках. Он смотрел юными совсем ещё детскими глазами на Ману, на это порождение природы, большого и волосатого человека или нет ? Он не знал ответа. Крепкие руки Ману, были созданы, что выжить среди холодного северного мира. Он не знал кто он, но он хотел быть таким же бесстрашным, незнающим ни жалость, ни сомнения. Каждый жест Ману откладывался в памяти, он запоминал все. Каждую грань боевого камня, как правильно разделывать добычу, как раздувать пламя, как сушить кожу, какие листья есть, как правильно слушать ветер и откуда встаёт солнце. Каждый из его братьев был таким же молодым, таким же сильным и таким же беспощадным, как Ману. Они были детьми "бури"! Живущие в пещерах китовой горы.
* * *
Когда он тянул ее! Ее мягкое, почти пушистое тело, безжизненно волочилось за ним. Капли крови оставляли на белом снегу полоску красной ленты, ночь пахла холодом и кровью, безжизненная луна светила над тенистыми холмами сонной долины. Ей мерещилось, как языки пламени обхватывают молодое тело брата, вот они прекрасные белые локоны испачканы в крови, вот отец, а рядом мать. Языки пламени подымались выше и выше, соломенная крыша осыпается, трещат большие деревянные бревна, огонь пожирает ее мир, забирает память, уносит в не бытье. Только младшая сестра словно ночная мышь смогла выскользнуть из мышеловки. Она бредила, звала на помощь, но никто на всю спящую долину не придёт, чтобы вырвать ее из рук 'бури'.
Она проснулась от сильной боли. Голова раскалывалась, капли запёкшейся крови возле левой брови напомнили о прошлом вечере. Волосы усеяны пеплом от погребального костра, в глазах ещё виднелась ночь. Она сидела и просто смотрела на это грубое чудовище из племени 'бурь'.
Когда он,притащил ее в свою пещеру, она совсем выдохлась. Ее ноги заплетались и кровоточили, голова кружилась и она несколько раз теряла сознание. Но, он не чувствовал к ней ничего, словно монолитная гора вырезанная из гранита и базальта, стоящая среди утёсов лесных долин, и холодных северных ручьев. Она его добыча. И он будет делать с ней все, что захочет. Мягкий пушистый снег засыпал вход в кристальный грот, пахло мхом и сыростью, пламя костра рассекло накатывающийся мрак, сырой хворост затрещал от прикосновения огня, верх поднялись сотни сияющих искр нарушив минутный покой в гроте. Сталактиты отбросили тень от пламени, грот наполнился дымом. Он принёс еловые ветви укрыв их сухой осенней соломой и бросил шкуру тура. Нежную осеннюю фиалку, он бросил словно, она была воином. Она упала, слабый и обессиленный стон вырвался из алых тонких губ женского существа.
Последние осенние дни тянулись долго, ветер разогнал всех южных птиц, листва засыпала и укрыла землю жёлтым ковром, только ели, высокие и стройные оставались зелёными и молодыми. Снег продолжал сыпать белыми хлопьями, длинные тропы тянувшиеся лабиринтом вдоль узкого оврага уже замело, охотится с каждым днём, становится тяжелее, но речной поток ещё не спал, продолжая бурлить, и разгуливать вдоль молчаливого утёса поворачивая к летней горе.
Она продолжала спать, не обращая внимание на то, что осень почти закончилась. Она вся горела, ее дико трясло, словно она на огненном ложе и ангел смерти склонился над ней, ожидая, когда она испустит дух.
Он, 'человек бури', носил хворост, хранил тепло и смотрел на неё. Ему нет дела выживет она или нет, она его добыча, теперь он Ману! Сила с ним, и она теперь должна подчиниться его воли. Он смотрел на бледное существо, завёрнутое в мохнатую шкуру тура. Ее можно обменять у речных людей, получить взамен железный топор или вернутся в племя "Бурь" и отдать ее "Ману"! Тогда он сможет стать рядом с последним из первых. Подняться по кастовой лестнице, стоять рядом с Ману, значит владеть тайной леса, быть глазами гор, слышать бегущие ручьи. Она ему нужна, он это понял ещё тогда, когда стал птицей. Оперившись в черные перья, он поднялся в прозрачное сухое летнее небо. Чувство полёта приносило телу восторг, тёплый воздух лёгким порывом обдувал новую пернатую кожу. Под ним зелёные холмы сливались с длинным водяным каньоном бегущий к океану голубой полосой, китовый народ рассекал синюю гладь на черных смолянистых лодках. Затем перевалив за костяной перевал, он отправился к "сонной долине". Там среди флейт и цветов он увидел людей, собирающие травы, поющие песни, возносящих хвалу небу. Расправив черные крылья, он словно дождливое пасмурное облако сел на зелёную цветущую поляну. Люди смеялись звонким и весёлым смехом, тогда он увидел ее, юную луговую фиалку. Он человек Ману! И он, Ману, не учил испытывать чувство радости и любви, он учил выживать в мире, где существует только один закон. Закон Природы! Ману смотрел на своё племя красными огненными глазами, глазами огненной реки, текущей среди горы и леса. Они юные, живущие среди пещер и еловых зарослей "дети бури" слышали его в своей голове. Ни произнося, ни звука, Ману жил в них в самих, и сейчас, он был настолько близок к нему, что чувствовал лёгкую вибрацию его тела. Ману ожил в нем. Тогда он решил забрать ее к себе.
Огонь медленно тлел в больших древесных углях, тепло растекалось среди камней пещерного грота, изредка залетал ветер разгоняя пепел. Его глаза слипались от усталости и он проваливался в глубокий сон, вспоминая сонную долину, первый полет. Вглядываясь в отражение луны пробивающейся через мохнатые ветви ели. Он смотрел на тусклое отражение луны, мысли крутились водоворотом. Ману запрещал 'детям бури' думать. 'Мысли это скала стоящая преградой перед вами. Не думайте! Действуйте! Видите, берите! Слышите бейте'. Она его добыча. Теперь, он осознал это, всей своей душой. Он не отдаст ее ни Ману и не обменяет за железо, она будет с ним здесь, до самой старости.
Снег белыми хлопьями осыпал последние осенние дни, слабый огонь еле мерцал среди длинных холодных сталактитов, здесь он уже не был существом из племени Бурь, здесь в глубине леса, он стал человеком, способным ощутить тепло сердца, разбудить чувство, познать пламя живущее где-то далеко в глубине его мира. Он был готов, бросит вызов самому Ману. Он стал первым.