Никому не посвящается.

1.

Мой удел - неподвижное ожидание

возвращения ушедшей. Порой она -

искрою мимо, оставляя запах

духов и сигарет, но возвращение -

остановка. Последние слова были

игрой, лишь игрой языка и губ, прихотью

межзубного воздуха.

2.

Греясь летним днём на пляже,

подставляя лицо и грудь

ударам солнца,

вспомните, что солнце

одиноко как человек

и так же смертно.

3.

За пеленой света

открылось знакомое солнце -

волчком закручено, чёрное -

зрачок.

4.

Одиночество научило меня

ценить каждую сигарету,

когда дым

окутывает саваном лицо,

каждое чужое слово, брошенное

мимоходом,

и взгляд, скользящий по лицу;

закуривая, вы не думаете что

это сигарета

окажется последней, вы

теряете чужие глаза и не слышите слов,

ваша жизнь лишена страха.

5.

Теперь начинается особое время,

сквозь раны сплошных искуплений,

через границы, где отмечен покой,

минуя прозрачный барьер сердца,

теперь наступает особое время,

и золотые сны наполняют глаза.

Время начинается с осенних закатов,

со взгляда, что кольнёт и бредёшь наугад,

с боли и слёз рождения, с улыбки

каменно-тихой, и всего одного лишь слова,

забытого в телефонных проводах.

6.

сладкий бред

глубоко индивидуален

уютный город

незагорелый колосс

парикмахер ветра

свидетель снов

будто вскрик

7.

Приходят новые слова

из чёрных сундуков вечности,

вплетаются в созвучия, вылетающие

меж влажно-алых губ,

что всегда ждут поцелуя.

январь-март 2000 года, Москва