Храмов Алексей Викторович
Встреча четвертая. Глашатаи эпохи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Доживая свой век в доме престарелых, они слушали звон весенней капели и вкушали безвкусную манную кашу. Но сегодня судьба уготовила им коснуться стен своего прошлого, разрушив их и выпустив в этот мир Сталина и его народ, проведя ритуал очередного жертвоприношения.
  Грязь! Фу, грязь!
  Красивая голая девушка с голубыми глазами отхаркивалась мутной водой и тряслась от этой мерзости, которая липла к ее белой коже. Пнув крышку канализационного люка, она села на асфальте, прижав ноги к груди, и что-то бормотала, сердито глядя на солнце, лениво показывающееся сквозь ветви деревьев. Двор был пуст, лишь где-то вдалеке сонный дворник в оранжевой жилетке нарушал тишину утреннего воскресного дня своей метлой.
  Еще немного посердившись на внезапное пробуждение от смертного сна, она встала и направилась к ближайшему дому. На первом этаже она нажала на грязный звонок в старой деревянной двери, выдавив из него электрический звук, похожий на агонию чайника. Долго никто не открывал и, рассердившись, девушка начала стучать кулаками. Через пару минут из недр квартиры послышался нетрезвый мужской голос.
  Василий, злой от отсутствия денег на опохмел, брел к входной двери. Он надеялся, что это пришла его жена с ночной смены и можно будет послать ее за пивом, а в случае чего влепить по щеке за неповиновение. Удивление, которое он испытал, увидев на пороге молодую девушку, стоящую перед ним в чем мать родила, было почти запредельным. Он даже крепко зажмурился и сквозь головную боль попытался убедить себя, что это не галлюцинация. Но юная посетительница никуда не исчезла, и Василий решился спросить:
  - Вам кого, гражданка?
  - Товарищ, мне нужно помыться и получить чистую одежду.
  От ее голоса, уверенного и громкого, он растерялся еще больше.
  - Ну ладно, можете войти, пока жены нет.
  Девушка зашла, начиная осматривать внутреннее убранство квартиры.
  - Небогато живете, товарищи, - с сожалением констатировала она.
  - Мда, небогато...С работы выгнали, одна жена пока вкалывает, мое золотко. Да и ей нелегко, того и гляди, сокращение кадров будет.
  Она кивала в ответ с серьезным видом на лице, пока мужчина показывал ей ванную комнату, украдкой бросая взгляд на грудь с коричневыми сосками и стройную талию. Тело было прекрасным, даже не смотря на прилипшую грязь, будто прелестница искупалась в канализационных стоках.
  - Меня Василий зовут. А как вас? - спросил он, подавая мохнатое полотенце.
  - Не знаю.
  И захлопнула дверь перед его носом.
  Василий сидел на диване, с радостью и смятением в сердце, слушая, как девушка открывает душ и намыливает себя душистым мылом. Зайти к ней прямо сейчас он не решался, но упускать такой случай было бы непростительно. Быстро сменив грязную рубашку и штаны, он встретил в коридоре гостью, шедшую из ванной и вытирающейся полотенцем, даже не думая прикрывать наготу. Он преградил ей путь и улыбнулся.
  - Дайте мне одежду, товарищ.
  - Зачем тебе она, куколка? Давай пока без нее...
  Он протянул руку, проведя пальцами по ее бархатному плечу, только теперь заметив отсутствие родинок на теле. Василий уже хотел пустить в ход вторую руку, но девушка вдруг резко шагнула вперед, накинув ему сзади на шею скрученное полотенце. Затем, ударив коленом в пах, начала душить. Он хрипел, пытался схватиться пальцами за полотенце и пучил глаза. Девушка толкнула его и прижала брыкающегося Василия к полу, продолжая акт удушения. Тело еще несколько раз дернулось и обмякло под ней. Встав, она грациозным движением головы откинула волосы назад и направилась в спальню.
  Вытряхнув всю одежду из шкафа, она выбрала себе серую юбку до колен и белую майку, хорошо подчеркивающую ее вечно формирующуюся грудь.
  На самой нижней полке она обнаружила несколько старых фотографий и значков. Василий хотел выкинуть все вещи тещи, но жена тайком сохранила несколько островков воспоминаний о своей матери, которую она отдала в дом престарелых. С потертых черно-белых снимков на нее смотрели молодые колхозницы в рабочей одежде, потом взрослая женщина в строгом костюме за столом, а потом та же женщина с улыбающимся мужчиной и маленьким ребенком на руках. На обратной стороне почти стерлась запись, сделанная синей ручкой: Зина Грошина, 1972 г.
  Пальцы мертвой комсомолки бережно подняли один из значков, где на металлическом красном флаге сообщалось, что его владелец является ударником двенадцатой пятилетки. Она прикрепила значок к майке, понюхала фотографии и направилась в коридор, где обула немного великоватые ей босоножки и вышла из квартиры, у которой несколько минут назад погиб хозяин.
  Девушка направилась к дому престарелых.
  Там в это время по комнатам разносили завтрак, который все обитатели ненавидели лютой ненавистью, но все равно шамкали беззубыми ртами и глотали, вынуждая себя существовать. Каша вчера была еще и холодная. Сосед Зинаиды Павловны Грошиной возмущался по этому поводу и тогда к нему в комнату пришли охранник с поваром, которые били его, закрыв перед этим дверь. Бабушка слышала, как ее сосед, который прошел весь фронт и получил за это множество наград, теперь кричит и охает на полу, закрывая руками лысую голову. Потом, когда нападавшие устают бить ветерана, они выливают на него тарелку кашу и уходят.
  А вот сегодня старик повесился. Несколько пожилых людей стояли и смотрели, как персонал дома престарелых обрезает веревку, объясняет что-то милиции. Умерший написал записку, обвиняя в своей смерти конкретных людей, перечисляя фамилии и имена. Но эту бумажку тут же спрятал директор, не желая морочить себе и милиции голову.
  Зинаида Павловна не стала выходить в коридор и наблюдать, как выносят тело. Она смотрела в окно и радовалась, что весна ступает по этой убогой планете, заставляя деревья покрываться листвой и радостно чирикать воробьев на крыше. В такой радостный день она не хотела думать о мертвом соседе и дочке, которая ради мужа-алкаша отдала ее в эту богадельню. Зинаида Павловна почти привыкла к затхлому запаху, к грубым медсестрам и отсутствию телевизора. Некоторые особо добрые дети покупали своим старикам телевизоры и ставили в их коморки, на зависть всем остальным. Был, конечно, в комнате отдыха общий голубой экран, но там приходилось смотреть то, что нравилось большинству стариков, а сериалы бабушка на дух не переносила. И теперь, прочитав вчерашнюю газету и выпив валерьянку, она глядела в окно и раздумывала, лечь ли ей вздремнуть на пару часиков или довязать носки для дочки, которая обещала придти на следующей недели.
  Девушка в белой майке и значком ударника социалистического труда на груди вошла в просторное фойе, где ее встретила женщина с неприятным морщинистым видом, свидетельствующее о частом употреблении алкоголя. Она поерзала на стуле и прервала свое чтение любовного романа, сердито взглянув на вошедшую.
  - Посещение родственников только после завтрака, - недовольно пробубнила она и продолжила чтение.
  Посетительница не обратила на слова внимания, лишь принюхиваясь к воздуху дома престарелых. Потом подошла к дежурной и пинком выбила из-под нее стул. Та охнула, выронив книгу, и растянулась на полу. Девушке потребовались мгновения, чтобы нагнуться над женщиной, схватить ее руками за голову, а ногой упереться в плечо и резко рвануть на себя. Раздался хруст шейных позвонков, обозначающих конец жизненного пути человека. Она перешагнула через бездыханное тело, подняла со стола журнал со списком престарелых, внимательно его изучила и нашла строчку, где напротив нужной фамилии значилась комната номер двенадцать.
  Старик Федор встретил ее в узком коридоре, когда изучал засыхающий цветок в горшке. Душа его встрепенулась, увидев мертвую комсомолку со значком на груди, уверенно шагающей к нему. Старый партийный руководитель смог разглядеть красное сияние нимба над головой ангела, явившегося из его прошлого, чтобы озарить светом надежды. Он затаил дыхание от счастья и бросился к ней в ноги, завопив:
  - Я знал, что нас не бросят!
  - Встань, товарищ. Я не та, перед кем ты должен стоять на коленях, - промолвила она громогласно.
  Дед встал, утирая катившиеся слезы.
  - Ты сделал много для нашей партии, больше чем я за свою короткую жизнь. Меня убили диссиденты в девяностом году. Но мы дадим вождю новую жизнь, принеся предателей в жертву. Я уже нашла новую жрицу, ты знаком с Зинаидой Грошиной?
  - Да, конечно! Она как прежде верна нам и с гордостью возьмет на себя любое поручение!
  - Иди же сюда, жрец и стань тем, кем ты был для нас.
  Федор сделал шаг к девушке, и та слегка коснулась его небритой щеки. Волна тепла вошла в его тело, разрушая его изнутри новой жизнью, избавляясь от ненужной наросшей оболочки. Подобно фениксу он отряхнул пепел времени и перед комсомолкой предстал высокий симпатичный мужчина с черными глазами, внутри которых горело жаркое пламя. Девушка ахнула от неожиданности, настолько сильно он излучал ауру трудового народа. Федор, не стесняясь наготы, протянул ей руку, сказав:
  - Я видел Сталина, он сейчас ищет выхода из глубокого разлома. Пойдем же, найдем мою жрицу и поможем ему.
  И они, взявшись за руки, зашагали к двенадцатой комнате. На пути их встал охранник, ошалевший от увиденного трупа дежурной в фойе.
  - Стоять! Вы кто такие, мать вашу?!
  Оружия у него не было, поэтому угрожал он не слишком уверенно. Когда Федор подошел к нему достаточно близко, он вмазал ему по лицу. Тот слегка покачнулся и тут же с размаху врезал в ответ. Кулак коммуниста свернул охраннику челюсть. Он отлетел к стене и испуганно таращился на врагов. Федор поднял его за волосы и шарахнул головой об стенку, от которой тут же отлетела облупившаяся краска. Охранник пробовал сопротивляться, но после третьего удара он потерял сознание, а после двадцатого на лице в кровавом месиве было трудно различить глаза, нос и рот. Коммунист бросил умирающего на пол. В это время комсомолка не теряла времени даром и скручивала руки вопящей медсестре, которая на свою беду выходила из соседней комнаты.
  Директор дома престарелых уже вызвал милицию и сам поспешно бросился выяснять обстановку, творившуюся в его учреждении. А творилось, как выяснялось, черт знает что. Заикающаяся от испуга уборщица сообщила, что убита дежурная, неизвестные избивают охрану и перепуганные подопечные покидают здание. Крики медсестры Валентины он услышал, когда выбегал из своего кабинета. Рядом из кухни выглянул толстый повар, вооруженный большим ножом.
  - Борис Михайлович, надо бы милицию, - тихо сказал он директору, прислушиваясь к новым крикам.
  - Уже позвонил, но надо еще посмотреть самим. Иди вперед, Генка!
  Тон начальника был приказным, и громадная туша Геннадия ввалилась в соседний опустевший коридор, лишь из дальней комнаты слышались голоса. Борис Михайлович семенил за своим подчиненным, готовясь к драке.
  Дверь двенадцатой комнаты слетела с петель, перепугав Зинаиду Павловну. Она вскочила на ноги, бросив вязание, и в смущении метнулась к углу, когда к ней, отвесив почтительный поклон, вошел голый мужчина. В коридоре раздавались истошные вопли Валентины.
  - Не бойся, Зина, мы пришли освободить тебя! - сказал преобразившийся коммунист.
  Незнакомая девушка в это время бросила медсестру на пол, припугнув ее, что наступит на горло, если та захочет встать, оторвала провод от настольной лампы и связала им пленнице руки.
  - Кто вы? - дрожащим голосом спросила Зинаида Павловна.
  - Жаль, что вы нас не признали - ответила комсомолка и осторожно взяла ее за запястье.
  Старушке показалось, что на нее обрушилась огненная лавина, сжигая и сметая ее тело, оставив только душу, колыхающуюся на легком ветерке. Челюсти примитивного измерения разжались, разрываемые космической силой магического коммунизма, и пепел старой оболочки сменился новой плотью.
  Зина, молодая двадцатилетняя девушка стоявшая теперь рядом с комсомолкой, улыбнулась. Ее голос, наделенный силой грома, прокатился по дому престарелых:
  - Вождь на пути к нам! Обратные небеса станут вратами, когда он выберется из заточения! Идемте, товарищи, укажем ему путь ясным жертвенным огнем кулацкого отродья!
  И, взяв за руку Федора, любовавшегося на ее новое тело, не скрытое одеждой, Зина вышла с ним из своей бывшей вонючей кельи, а за ней комсомолка, поднимавшая на ноги хнычущую Валентину.
  В коридоре им пришлось дать бой. На Федора кинулся повар Геннадий, пытавшейся с ходу вспороть ему ножом живот. Коммунист легко перехватил руку нападавшего, отведя ее в сторону, и ударил повара в висок. Геннадий свалился на бок, потеряв сознание. Директор Борис Михайлович тут же ретировался, схватив стоящий в проходе стул в качестве оборонительного средства. И стал невольным свидетелем того, как Федор поднял нож, нагнулся над поваром и хладнокровно перерезал ему горло. Директору от вида хлынувшей крови стало плохо, но стул не выпустил, угрожая им Зине.
  - С дороги, свинья капиталистическая, - гаркнула на него она.
  - Отпустите Валентину! - срывающимся от страха голосом ответил Борис.
  - Она последняя жертва, необходимая для освобождения вождя. Я всего лишь избранная жрица, не могу допустить смены построения планет сегодняшних суток. А ты нам не подходишь, так что уйди, и быть может высший народ сжалиться над тобой после перерождения.
  Директор, у которого пот ручьем катился с лица от жутких слов сумасшедшей, бросился бежать. Троица продолжила свой путь. Выйдя из здания, они не обратили внимания на подъезжающие милицейские машины и приказы остановиться. Лишь жертва начала активней кричать и вырываться. Стражи порядка не решались открывать огонь, опасаясь ранить заложницу. Обогнув здание, коммунисты и жертва спустились в подвал.
  Только теперь отпустив Валентину, комсомолка заперла дверь и втянула подземный полутемный воздух. Рука ее указала куда-то во тьму. Из недр земли послышался отдаленный гул голосов, похожий на предсмертные крики мучеников. Жрец развязывал руки медсестре, пока его жрица встала на колени и всем сознанием взывала к вождю.
  - Быстрее! Они не должны нам помешать! - крикнула комсомолка, державшая дверь, в которую уже пытались вломиться милиционеры.
  Пол дрогнул, теряя свою материальность на небольшом участке, тая на глазах и открывая пролом в иное измерение. Федор тут же схватил жертву и потащил туда, сжимая в руке нож. Валентина догадалась, какая роль во всем этом кошмаре отводилась ей и изо всех сил начала бороться за свою жизнь. Она вцепилась ему свободной рукой в волосы, рванув на себя. Жрец взвыл от боли, и ткнул ножом в ногу девушки, продолжая подтаскивать ее к черной дыре в полу, из которой тысячи глоток изрыгали неземные муки, прорываясь наверх. Валентина закричала не своим голосом, потеряв от боли всякое представление об окружающей действительности и укусила за палец Федора. Тот заголосил еще громче и начал с бешенством наносить удары ножом по спине трепыхающейся жертвы. Кровь брызнула во все стороны, стекая по рукам мужчины. Ему помогла его жрица, подхватившую за ноги умирающую и свесив ее с обрыва в бездну. Теперь кровь тонкой струйкой стекала в невидимый маяк иного мира.
  Разлом засиял багровым огнем, и голоса радостно устремились к путеводному свету.
  Но ритуал наглым образом прервала жертва. Она, из последних сил уцепившись за сломанную доску и поднявшись, схватила за руку Зину. Та лишь крепче сжала ее ноги, но Валентина уже решила, что живой отсюда ей не выйти все равно, а вот утащить за собой эту голую маньячку она успеет. Высвободив одну ногу, медсестра оттолкнулась от свисающих обломков доски и с диким воплем обе девушки полетели в разлом.
  - Нет! - в один голос отчаянно крикнули комсомолка и коммунист.
  Жрица сгинула вместе с жертвой, нарушив задуманный ход ритуала. Далекие планеты сошли со своих орбит, гневаясь на роковую ошибку. Но вдруг из затягивающейся черной бездны показалась огромная мужская рука, затем голова с огненными усами, принадлежавшая товарищу Сталину. Комсомолка испытала миг счастья, поверив, что ей удалось его воскресить. Но вождь лишь осуждающе глянул на нее, погрозив пальцем, и вновь исчез в дыре, не успев протиснуться в родной мир. Девушка издала крик, полный безграничного горя, разрывающий ее мертвую душу. Звезды забирали ее и Федора назад, убаюкивая революционными песнями. Милиционеры ворвались в подвал и при свете одинокой пыльной лампочки они увидели лишь кровавые разводы на грязном полу. Они не знали, что преступники скрылись от правосудия предателей на недосягаемой для них высоте, чтобы предстать перед пантеоном своих красных богов.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"