АННОТАЦИЯ Легендарный эпический герой Василий Теркин, прибывающий после смерти в раю, добивается у архангела Гавриила краткосрочного отпуска на землю, так истосковалась его душа. Прошло уже много лет. Страна разбита перестройкой, лихими девяностыми... Естественно, Теркину кажется, что он попал в какую-то другую страну. Многое его поражает, удивляет, изумляет, но будучи оптимистом и прагматиком он принимает жизнь такой, какая она есть. Многое случается с ним происшествий на земле, и веселых, и грустных. Он встречает старых друзей, пытается помочь тем, кто попал в беду и понять происшедшее со страной и людьми. Заканчивается его краткий отпуск трагически от бандитского ножа, но гибель его символична, поскольку бессмертную душу убить нельзя. Душа Теркина вновь возвращается на небо. В поэме несколько вставных новелл, рассказы персонажей поэмы о своей жизни.
Главный герой отправляется на лодке в море и его захватывает смерч, который переносит его на острова, где с ним происходят разные события, он чуть не погибает.
Евгений Васильевич Хоменко - очень несчастный человек. Свою работу он не любит. Жена его презирает. Вечером на лекции он знакомится с женщиной. Провожает ее до дома. И остается у нее на целую неделю. Супруга подает в розыск. В трупе обугленного мужчины она признает потерявшегося супруга. Его хоронят. Хоменко возвращается домой, чтобы решительно объясниться я с женой. Она его не пускает и вызывает полицию. Когда он возвращается к своей возлюбленной, его сильно избивают хулиганы. Он теряет память и речь. Сначала он оказывается в обычной больнице, а затем в психиатрической. Два друга психиатра берутся ему помочь и устраивают его хищение из психбольницы. На сторону Хоменко становится и капитан полиции Кузмин, который хочет, чтобы он вернулся к нормальной жизни. Начинается долгий процесс реабилитации. Ольга, его возлюбленная, тоже ищет его. И в эпилоге они соединяются. К Хоменко возвращается речь и память.
Повесть состоит из рассказов о жизни студентов-гуманитариев 1972 - 1976 годов Новосибирского государственного университета. Забавные истории из общежитского быта, колоритные студенческие фигуры, преподаватели.
РАССКАЗ Благостный сусальный вечер. Темнота по-пластунски наползает от леса. В углах и проемах ее становится так густо и много, как воды в Марианской впадине. Деревня, задраив люки, подводной лодкой опускается на дно. Гаснут один за другим желтые глаза иллюминаторов. Мужики последним аккордом на теплых бабьих телах завершают симфонию трудового дня. И вот тебе на! - как зубоскалил революционный демократ - сверху на это темное царство опускается целое море огня. В избушку Степаныча так затарабанили, что ему казалось, еще момент и разнесут его логово по бревнышкам. А попробуй спросонья по-солдатски четко и слаженно попасть немощными ногами в нужные штанины. - Сяс, дьяволы! Сяс! Говорю! В небоскреб твою мать! - пытался он успокоить сумасшедших, разбивавших обувь об его избушку. - Чо тарабаните, придурки? Жилище-то хоть пожалейте! Прошлепал на веранду, откинул засов и, как мячик из воды, вынырнул из темноты на крыльцо. - Дед! На что-то надет... Мировую революцию проспишь! Дуй мухой, где коров собирают. - На хрена попу гармонь? - НЛО пришвартавалось! - Кого? - Того! Пень трухлявый! Инопланетяне, грю, на фиг! Дуй без оглядки и без тапочек! - А чо там дают? - Лекцию на фиг читать будут. - У-у-у! лекцию? Лекцию, конечно, пойду... Как лекцию и не пойти? А бабку-то с собой можно? И из темноты уже нетерпеливый голос: - Бери всех на фиг! И Жучку под мышку не забудь... По улице суетился народ. Само собой, галстуки бабочки и корсеты надеть не удосужились. А напротив, кое-что надели шиворот-навыворот, что, как известно, к добру не ведет. Но и на лекцию никак нельзя опоздать! Приучены всей советской жизнью: это ж не на работу. На месте, куда коров гоняли, было светло и многолюдно. Сюда прибыли уважаемые и неуважаемые люди села и даже члены акционерного общества. аАсколько было света! Днем столько не бывает... Никакой экономии у наших братьев по разуму. Хватило бы и парочки лампочек! Не иголки же собирать! Черные блестящие головастики с кроличьими глазами, по-мышачьи попискивая, суетились на площадке. То трибуну волокли, то путались с проводами, то нажимали кнопки на каких-то черных ящиках.