Худякова Наталья Федоровна : другие произведения.

Незапланированное пике

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   Самолет разбился спустя две минуты после взлета. Среди возможных причин, озвученных в вечерних теленовостях, чаще других выдвигалась версия об ошибке пилота, который слишком резко начал набирать высоту.
   - Боинг с полными баками топлива рухнул на землю и загорелся. Так трагически оборвалась жизнь ста девяноста семи пассажиров и восьми членов экипажа, вылетевших этим вечером в Италию, - не моргая, на одном дыхании, проговорила с экрана телевизора красивая темноволосая женщина.
   Мужчина щелкнул пультом и тяжело поднялся с дивана. Подойдя к окну и глядя в непроглядную темноту ночи, прошептал:
   - Господи, какой кошмар... А планы придется менять. И срочно к тому же, потому что Степченко сейчас где? - он невольно поднял глаза вверх. - Вот-вот... Что ж, теперь можно окончательно расставить все точки над "и". Возможно, что сделать это будет даже проще. Вот только как конкретно? Думай, думай...
   - Ты слышал новость? - на пороге комнаты появился человек в полосатом халате, домашних тапочках и с сигаретой в зубах. - Самолет...
   - Слышал, критик, слышал, - кивнул тот в сторону темного экрана телевизора. - Только что выключил. - И что теперь?
  Мужчина в халате неопределенно пожал плечами, выдохнул густую струю дыма и, прищурив глаза, многозначительно произнес:
   - Как говорят в шпионских фильмах - переходим к плану "Б".
   - Угу. Только его еще разработать надо.
   - Мне кажется, для начала неплохо бы по стаканчику виски опрокинуть. Надо как-то усвоить эту информацию. Чесслово, я чувствую себя провалившимся в воздушную яму - того и гляди, вырвет...
  
  
   Глава 1
  
   - Заполните эти пункты и поставьте, пожалуйста, свою подпись вот здесь и здесь, - представитель страховой компании ткнул пальцем в бланк и, подавив зевок, отвернулся к окну. - Когда все формальности будут улажены, - продолжил он, не оборачиваясь, - деньги перечислят на ваш счет. Не могу обещать, что это произойдет завтра, работаем, сами видите, на износ, столько людей погибло...
   Даша не понимала смысла слов, она просто смотрела в спину этого грузного мужчины, на его жирный затылок, лежащий на воротничке рубашки и слегка подрагивающий во время разговора, и осторожно потирала пальцами виски. Голова, казалось, горела огнем. Она прикрыла глаза. Все, что случилось за последний месяц, походило на сон. Только сны обычно выдержаны в одном стиле - кошмары, приятные и просто сны, ну, как бы ни о чем. А здесь были грубо нарушены все законы жанра, и то, что казалось ей невероятной сказкой, закончилось страшным кошмаром. Хотя нет, не так. Был сплошной кошмар. А сказка, она как редкая птица, только мелькнула, чуть задев крылом, не более. Вот и вся сказка. И снова кошмар... Просто чудовищное стечение обстоятельств. Не прошло и полугода, как умерла после ужасной болезни ее единственная близкая подруга, оставив сиротой дочку Катю. Теперь вот погиб в авиакатастрофе Степченко - ее неожиданный знакомый, неожиданный спаситель и муж. Не побывав женой, она вдруг стала вдовой. Смешно? Очень, если бы не было так грустно. А ведь уйди она в тот день даже на минуту раньше - и все, и не было бы встречи с Ромой Степченко. И она бы не сидела здесь и не заполняла трясущимися руками какие-то дурацкие бумажки. Да-а-а... но тогда бы ей никто не отдал Катю. Судьба, можно сказать, подарила ей ту встречу у дверей кабинета по усыновлению и попечительству. А без этого подарка она кто? Серая мышка из библиотеки, без своего жилья, без зарплаты, которую можно было бы вообще назвать этим словом - зарплата. Таким, оказывается, детей иметь нельзя. Не положено! Пока не выйдет замуж. Вот не положено - и все тут! Как будто она преступница какая... А Роман Степченко, человек состоятельный, не побоялся взять ее замуж. Просто так, чтобы помочь ей, нерадивой, выбраться из замкнутого круга. Точнее, конечно, не ей, а осиротевшей Катюше.
  
   Теперь вот вызвали, сказали, что страховку за гибель мужа надо оформлять. Не хочет она никаких страховок! И еще завещание... "Ты зачем писал завещание?! - мысленно она часто обращалась к нему с этим вопросом. - Мы так не договаривались!" Ох, неспроста это, говорили ей "добрые люди". Откуда же ей знать - спроста или неспроста. Сейчас и подавно ничего не поймешь, и некому объяснить...
   - Вас что-то не устраивает?
  Даша вздрогнула и подняла глаза. Он стоял прямо над ней, нахмурив брови и изображая участие.
   - Нет-нет, все в порядке, - она на мгновение замялась, - только...
   - Только что? - мужчина тяжело вздохнул. - Поймите, сумма, конечно, не бог весть какая, но таковы законы и я здесь...
   - Я не об этом, извините, - Даша поднялась со стула и суетливо застегнула сумочку. - Я пойду, если можно. У меня там ребенок, - она кивнула в сторону двери.
   - Да, конечно, - пожал он плечами.
   - Спасибо вам. До свидания.
   - Всего доброго. Обращайтесь, если что.
  
   Она шла по длинному, плохо освещенному коридору, звук от каблуков гулко раздавался эхом со всех сторон. Какое неуютное здание. И запах, несмотря на свежий ремонт, неприятный, будто в склепе. Или ей так кажется? Похоже, несчастья людские аккумулировались в этом пространстве.
   Выйдя на улицу, Даша невольно глубоко и часто задышала, словно избавляясь от удушливой и тягостной атмосферы. Яркие лучи августовского солнца ненадолго ослепили ее, пришлось прикрыть ладонью глаза, чтобы не оступиться на ступеньках.
   - Даша, куда ты пропала! - Катюша вскочила со скамейки и побежала ей навстречу.
   - Разве я долго? - она присела и развела руки в стороны, чтобы поймать девочку.
   - Долго, очень долго! - Катя, едва сдерживая смех, старалась состроить обиженную рожицу.
   - Я больше так не буду. Ты простишь меня? - жалостливо попросила Даша и прижала ребенка к себе. Она почувствовала, что руки у нее дрожат и, отстранив девочку, нарочито весело сказала:
   - А сейчас мы едем...
   - Есть мороженое! - подхватила Катя и захлопала в ладоши.
   - Э-э, нет, так не пойдет, - помахала пальцем у нее перед носом Даша и поднялась. - Сначала обедать.
   - А потом - мороженое! - глядя исподлобья, заявила маленькая упрямица.
  "Господи, как она похожа на мать", - мелькнуло в голове у Даши, и в горле появился мерзкий комок.
   - А я знаю одно местечко, где нас вкусно накормят и подадут такое мороженое, что пальчики оближешь. - Высокий худощавый мужчина с Катиной кофточкой в руках подошел к ним. - Заодно поговорим, - добавил он.
  
   Леонид Граховский, юрист и личный адвокат Романа Степченко, последнее время сопровождал ее везде, оставляя в покое разве что на ночь. Этот спутник, словно незримая тень своего погибшего хозяина, с одной стороны, давал ей, Даше, в эти трудные дни некоторую уверенность и защищенность, с другой - являлся постоянным напоминанием о том, что ее жизнь повернула в необычное русло, странное и зыбкое, очень неопределенное.
   - Ну что, согласна? - улыбнулась Даша.
  Катя посмотрела сначала на Граховского, потом перевела взгляд на Дашу.
   - Что же нам делать еще, - по-старушечьи поджав губы, ответила девочка. - Ты говоришь, что мы должны слушаться дядю Леню. А мороженое точно будет? - покосилась она в его сторону. - Поклянись.
   - Клянусь! - он приложил руку к груди.
   - Кто так клянется? Надо говорить: "клянусь всеми своими секретами".
   - Какая странная клятва, - удивился юрист.
   - Ладно, пошли, - уныло протянула она и взяла Дашу за руку.
  
   Огромный аквариум был похож на экран, где показывали кино про загадочную жизнь под водой. Можно было бесконечно наблюдать за передвижениями обитателей этого красивого и немного жутковатого в своей необъяснимости мира. Катя, приплюснув нос к стеклу, что-то тихонько шептала рыбам, пытаясь, видимо, войти с ними в контакт.
   - Понимаете, Леонид, мне не нравится все это, - негромко сказала Даша, теребя в руках салфетку.
  Мужчина допил кофе, неопределенно кивнул головой.
   - Мне тоже многое не по душе в этой жизни, но, поверьте моему опыту, в данном случае все права на вашей стороне, и отказываться от наследства просто глупо.
  Граховский откинулся на спинку стула, проследил за взглядом Даши.
   - Вот вы сейчас о чем думаете? Куда смотрите?
   - Я? - Даша повернулась к юристу, пожала плечами, - присматриваю за ребенком, а что?
   - Вот-вот, - вздохнул он. - Из вас бы вышла хорошая мать. Ответственная.
   - Что вы хотите этим сказать? - лицо Даши вспыхнуло, она отложила в сторону салфетку и сцепила пальцы так, что побелели косточки.
  - Ровным счетом ничего особенного. Только прошу вас учесть, что соцопека не дремлет, и если они прознают, что ваше семейное и, главное, материальное положение вернулось на круги своя...
  - Откуда они узнают, интересно? Вы доложите?
   Она встала и позвала девочку:
  - Катюша! Мы уходим.
  Та, не оборачиваясь, только махнула в ее сторону рукой и осталась на месте.
  Граховский негромко возмутился:.
  - Ну, при чем здесь я, Даша? Я вам как юрист советую лучший вариант. Лучший во всех смыслах. Вот если бы мне свалилось наследство...
  - Вот и возьмите его себе, - тихо огрызнулась Даша. - А я хочу спать спокойно.
  - И я тоже, представьте, хочу спокойно дальше жить.
  - Мы все сделаем по закону. Я напишу дарственную на вас, - сказала она, понизив голос.
  
  Юрист повертел в руках чашечку от кофе, со стуком поставил ее на блюдце и поднялся.
  - Добрая фея, я должен блюсти волю покойного. А за подобные кренделя можно и в тюрьму попасть. Вы в курсе? Если вас тяготят какие-либо обязанности, связанные с управлением имущества, то вы можете спокойно продать часть. Я вам помогу в этом, обещаю. Деньги будут работать на вас в банке. Тоже ведь неплохо, согласитесь?
   Даша не ответила и пошла к аквариуму. Присев рядом с девочкой, она некоторое время смотрела вместе с ней в прозрачную воду, наполненную пузырьками воздуха, на медленно раскачивающиеся растения.
  - Как называется эта рыбка? - спросила Катя и ткнула пальцем в крупную, с разноцветными полосами обитательницу подводного царства.
  Даша смутилась:
  - Я, солнышко, не знаю. Красивая...
  - А этих знаешь? - она показала на стайку хвостатых рыбешек.
  - Знаю! Это гуппи. Еще знаю сомиков. Только их здесь не видать что-то.
  - И все? Больше никаких не знаешь? Надо у официанта спросить.
  Даша поднялась и взяла девочку за руку.
  - Все, Катя, нам пора. У официанта мы ничего спрашивать не будем.
  - Поче...
  - Потому, что к рыбам он не имеет никакого отношения, - прервала ребенка Даша.
  Катя дернула свою руку, пытаясь освободиться.
  - Ты злая, - отозвалась девочка.
  - Извини, я не хотела.
  - И еще все время извиняешься, - Катя тихонько всхлипнула.
  Даша в растерянности остановилась.
  - Детка, я что-то не так сказала, ты... - она осеклась, не зная, как выйти из положения. - Поедем домой, а?
  - К тебе? - Катя подняла на нее мокрые глаза.
   Даша зажмурилась, попыталась внутренне собраться.
  - К нам, Катюша, к нам, - она чмокнула девочку в макушку. - Ты же знаешь, у нас с тобой есть большой дом.
  - А почему... - начала было Катя, но замолчала и покорно пошла с Дашей к выходу.
   Вот этих "почему" - не надо, - подумалось Даше. Слишком много всяких "почему", на которые у нее нет ответов, сейчас нет, и будут ли потом - вопрос не из легких. Вот, к примеру, почему такая прекрасная погода ее раздражает? Диссонирует с внутренним состоянием и событиями? Возможно. Только ей кажется, что не просто диссонирует, а методично издевается, хлещет ее по щекам изо дня в день солнцем, запахом зрелых фруктов, ласковым теплом, счастливыми и беззаботными лицами вокруг. И ей тоже надо улыбаться и выглядеть абсолютно беззаботной, чтобы Катюша была спокойна и счастлива. Да, она обязана сделать эту девочку счастливой. Обязана. Ох, как это трудно... Даже богатым сделать человека, наверное, проще, а вот счастливым - очень тяжело, особенно ребенка...
  
  - Уснула. - Даша растерянно перевела взгляд с девочки на Граховского, когда тот, остановив машину, обернулся к ней.
  - Не будите, я отнесу, - тихо отозвался он.
   Он открыл дверцу, передал ключи с брелоком Даше, шепнув, чтобы она закрыла машину, а сам осторожно поднял Катю с заднего сиденья.
   На крыльцо вышла Надежда, "хранительница очага в прямом смысле слова" - именно так называл ее Роман. Это была женщина лет шестидесяти, высокая, прямая, с копной темных, очевидно, крашеных, волос, собранных в небрежный узел на затылке. Она смотрела, как Граховский несет ребенка, хмурила лоб и демонстративно не замечала Дашу.
  - Осторожно, Леня, здесь ступенька высокая, - предупредила она и встала у двери, придерживая створку.
  - Помню, помню, - шепнул он, проходя мимо нее.
  Даша поднялась следом, кивнула Надежде. Та в ответ бросила короткий, равнодушный взгляд и сказала:
  - Я все приготовила на вечер. Разогреете только. Для Катюши сделала пирожки с черникой, как она просила. А я, если не возражаете, поеду сегодня к себе на квартиру.
  Не дожидаясь ответа, Надежда быстрым шагом направилась в сторону узкого коридора, ведущего к кухне и комнатам прислуги.
  - Конечно, Надежда Ильинична, - пробормотала почти шепотом Даша ей вслед.
  
   "Можно подумать, если бы я возражала, ты бы осталась", - подумала она с раздражением. Настроение сразу испортилось. Оставаясь в этом доме одна, Даша чувствовала себя воровкой, проникшей сюда хитростью. И все это знают и видят, казалось ей, но ничего не могут сделать, потому что она - наследница! Наследница этого прекрасного, большого дома, еще какой-то недвижимости за границей, кучи ценных бумаг... Господи, что же это будет? Правда, впереди есть еще почти полгода до вступления в права наследования, но, как сказал Леонид, они ничего не изменят. А какой у нее выбор?
   Даша поднялась на второй этаж. Граховский уже выходил из комнаты.
  - Так и не проснулась, - сообщил он. - Я уложил ее на диван.
  - Спасибо.
  - Позвоните мне вечером.
  - Насчет чего?
  - Просто позвоните.
  - Постараюсь, - нехотя ответила Даша.
  - Вы как-то неуверенно говорите. У вас планы на вечер?
  Ей хотелось громко сказать: да, у меня планы, куча планов!
  - Вы это для чего спрашиваете? Я под надзором? - Даша окинула его удивленным взглядом.
  Граховский взял ее за локоть и, наклонившись, негромко сказал на ухо:
  - У вас расшатались нервы. Там, в кухне, неплохая аптечка, поищите что-нибудь для себя. А на меня злиться не стоит, поверьте.
  
   Он быстрым шагом направился в сторону лестницы. Даша слушала его удаляющиеся шаги, но вслед не смотрела, осталась стоять у дверей комнаты, прислонившись спиной к дверному косяку и прикрыв глаза. Едва послышался щелчок входной двери, она на цыпочках сбежала со ступенек вниз, подошла к окну и приподняла пальцем деревянную планочку жалюзи.
  Граховский медленно, словно раздумывая о чем-то, шел по дорожке к воротам. У Даши появилось ощущение, что он как будто что-то забыл сказать или сделать. То ли почувствовав взгляд в спину, то ли еще что, но адвокат неожиданно остановился и резко обернулся. Даша едва успела отдернуть руку от жалюзи. Сквозь узкую щелку она видела, как он внимательно посмотрел на дом, затем куда-то в сторону гостевого домика, крытой веранды, бассейна. Спустя минуту он широким шагом уверенно продолжил свой путь и вскоре скрылся за воротами, которые автоматически закрылись за гостем.
  
   Как будто два противоположных заряда пронзили ее тело. Даша прислушалась к себе: в последнее время она часто ловила себя на мысли, что слишком жесткий контроль над эмоциями и даже своими мыслями, изматывает ее. Однако она понимала, что по-другому жить пока не сможет, более того, это, пожалуй, был сейчас единственно возможный вариант сохранения хоть какого-то психического равновесия. А без этого самого равновесия ей никак нельзя, без него они с Катюшей пропадут... Страшно. Оказывается, когда боишься за двоих - это страшно вдвойне. Вот такая простая и грустная арифметика. Очень грустная.
   Пройдя в кухню, Даша в раздумье остановилась у шкафчика с посудой. Зачем она сюда пришла? Ах, да! Граховский сказал ей выпить чего-нибудь успокоительного. Спасибо, конечно, за совет, но сейчас ей совсем не хотелось расслабляться. Не время, не время... Скорее, ей надо собраться с мыслями. Ну вот, опять - собраться. Даша с досадой поморщилась и достала чашку с полки.
  
   Поставив на плиту чайник, она присела за большой стол и обвела взглядом кухню. Очень красивое и уютное помещение. Светлое дерево, много натуральных материалов. Наверное, стиль кантри, - подумалось ей, когда Роман как-то привел их с Катей сюда. Ей сразу понравилось то ощущение домашнего тепла, которое исходило буквально от каждого предмета, каждой мелочи. Хотя дорогая обстановка в других домах обычно напрягала ее, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке.
   Да, еще в тот вечер "хранительницы очага" не было дома. Она в отпуске была, так Роман сказал. Даша впервые с ней познакомилась уже после гибели Степченко, когда Граховский перевез ее с Катей в этот дом. Спустя пару часов приехала и Надежда, в черном платке, надменная и в то же время очень растерянная. У нее буквально все валилось из рук. Она первое время почти не выходила из своей комнаты, говорила Даше, что не может прийти в себя. Даше было неловко перед этой женщиной, она себя чувствовала так, будто лично виновата в авиакатастрофе. Найти общий язык обе женщины не могли, да и не сильно пытались. Наверное, это было ни к чему. Даша прекрасно понимала, что она никогда не сможет заменить ей Романа - скорее, сына, чем просто работодателя.
  
   Роман удивительно ловко справлялся с ролью гостеприимного хозяина, словно он всегда делал здесь все сам. Она же в тот вечер позволила себе быть счастливой и искренне радовалась таким простым вещам, как вкусному чаю, приятной беседе.
  Даша наугад открыла одну из многочисленных баночек с чаем и вдохнула аромат. По телу разошлась неприятная слабость, как будто ей сообщили нехорошую новость. Это был тот же самый запах. Она запомнит его, наверное, на всю жизнь. Именно этот чай Роман заваривал тем вечером. И было это вроде бы очень давно. Даже если бы и вчера, все равно - давно. Потому что то "вчера" отделяет от этого "сегодня" огромная пропасть. Такая огромная...
  Заливистый свисток чайника заставил Дашу очнуться от тягостных мыслей. Она убрала в шкаф открытую банку с чаем и взяла взамен другую.
  
   С чашкой в руках она подошла к окну и опустила шторы, затем нажала выключатель. Свет от большого абажура разлился по столу веселой лужей, кухня стала словно меньше, и ей это понравилось. Ну не могла она привыкнуть к таким большим пространствам. В ее съемной квартире кухня была крохотная, и все находилось на расстоянии вытянутой руки. Ничего хорошего, конечно, но зато она чувствовала себя спокойно, и все было там как-то понятно. Галина Арнольдовна, заведующая библиотекой, в которой работала Даша, так и сказала: "Дарья, ты себе такую ерунду в жизни устроила. Жила - хлопот не знала. Твой благодетель этот просто решил поиграть в благородство. Надоест ему - что тогда делать будешь?". Даша ничего не ответила, промолчала. Потом, бессонной ночью, она до утра прокручивала в голове слова, те, невысказанные слова отчаяния, обиды и презрения. Жила без хлопот? Да разве это жизнь? - хотелось ей бросить в лицо своей начальнице. И потом - Катя. Разве Катя не имеет права на нормальную жизнь? Чтобы не за казенным столом и не с "коллективом", а дома, на своей кухне ужинать и в свою кровать ложиться спать, и чтобы "спокойной ночи" произносилось только ей и поцелуй в щечку тоже...
  
   Даша вспомнила глаза Алены, умирающие глаза. Она, бедняжка, еще живая была, а глаза уже смотрели из того, другого, мира. Страшного и непонятного. И губы плохо слушались, из последних сил пытались произнести вопрос, самый главный вопрос в ее угасающей жизни: "Ты Катюшу не оставишь?"
   Даша закрыла глаза, сложила ладони лодочкой и, уткнувшись в них носом, тихонько прошептала: "Я все сделаю, чтобы Катя была счастлива. Слышишь меня, подружка?"
   Дзынь!!! Даша вскрикнула и вскочила со стула. Осколки разбитой чашки валялись на полу среди мокрых чаинок. Растяпа! Поставила чашку на край стола. Хорошо, что нет "хранительницы", хотя от нее ничего не скроешь, она в этом доме, наверное, каждую пылинку наперечет знает.
  - А я тебя искала, - раздалось вдруг за спиной. Даша обернулась: в дверях кухни стояла Катя и улыбалась. - Ага! - прищурила она заспанные глаза, - ты чашку разбила! - показала девочка пальчиком на валявшиеся осколки.
  - И это, по-твоему, смешно? - спросила Даша и невольно тоже улыбнулась.
  - Конечно! Я думала, только дети разбивают чашки.
  - Поспешу тебя обрадовать - у взрослых это бывает достаточно часто.
  - Почему поспешишь? - подняла тонкие бровки Катя.
  Даша застыла на месте, пытаясь подобрать слова для ответа, потом махнула в ее сторону рукой:
  - Ай, ну тебя! Ты такая приставучка. Давай, я тебя лучше вкусненьким накормлю, а?
  - Вкусненьким?
  - Ага.
  - Давай. Только я не приставучка...
  
  Глава 2
  
   Галина Арнольдовна Радневская, заведующая центральной
  городской библиотекой, отложила в сторону маленькое золоченое зеркальце, поморщилась и пожаловалась:
  - Сплю плохо, давление скачет, как кобыла необъезженная...
  Она вытащила из сумочки пачку "Муратти".
  - Будь другом, открой окно, а?
  Даша подошла к окну и, повернув ручку, откинула створку. Теплый воздух вместе с городским шумом тут же заполнили кабинет, нарушив тем самым атмосферу для доверительного разговора. Специально что ли? - подумалось ей.
  - Короче, как я поняла, отпуск вы мне давать не хотите, - вздохнула Даша и, понуро опустив плечи, присела на край стула.
  Галина Арнольдовна молча достала из стола две чашки, маленькую плоскую бутылочку коньяка, банку кофе и две ложечки.
  
  - Насыпь себе сама, - протянула она одну ложку Даше. Та кивнула и машинально стала готовить себе напиток. Она уже привыкла к этой странности своей начальницы таким вот образом сбивать себе давление: таблетка запивалась чашкой кофе с коньяком и непременно закуривалась сигаретой. Никто бы не поверил, что такое возможно в принципе, но факт, как говорится, имел место быть. Среди сотрудников, правда, ходил слух, что никакого давления у нее на самом деле нет - так, женский каприз неизвестной природы.
  - Отпуск, отпуск... Ох, Дашка, да разве это выход? - Радневская добавила в чашку кипятка и аккуратно начала размешивать кофе. - Ну дам я тебе этот отпуск, а дальше что? Сколько того отпуска? Так, пшик один. Сейчас лето, всем отдохнуть хочется, а ты второй раз просишься.
  - Так я же...
  - Ну и что, что за свой счет? Что с того? У меня кроме тебя еще вон сколько людей имеется. Всем отдохнуть хочется. - Она забросила в рот таблетку и осторожно потянула из чашки. - Оформляй ребенка в детский сад. Она же ходила в сад при матери? К тому же, не забывай, ей в следующем году, насколько я помню, в школу идти. Ребенку нужны занятия в коллективе.
  Даша молчала.
  - Да хватит уже крутить этой ложкой в пустой чашке! - с раздражением сказала начальница и щелкнула зажигалкой. - И не надо из меня делать монстра. Я живой человек!
  - А я разве...
  - И перебивать меня тоже не надо! Закончится твой второй отпуск. А что потом, я спрашиваю? Все? Никаких проблем? Ты можешь мне внятно объяснить про свои планы?
  
  Даша отодвинула от себя чашку с сухим порошком на дне.
  - Пока не знаю, - честно призналась она. - Думаю, они успокоятся, наконец.
  Галина Арнольдовна медленно вытащила изо рта сигарету и, облокотившись на стол, приблизила свое лицо к Даше.
  - Они - это кто? - шепотом спросила она.
  - Эти, из органов опеки! - выкрикнула неожиданно для себя самой Даша и поднялась со стула. - Вы разговариваете со мной, как с полоумной. Хотя прекрасно знаете, что мне пришлось пережить, пока я ребенка из детдома забрала.
  Она подошла к окну и, глядя на улицу, добавила:
  - И еще вопрос, смогла ли бы я ее забрать, если бы... - она замолчала.
  - Кабы не прынц на белом коне, - закончила за нее Галина Арнольдовна и с шумом затянулась. - Слушай, Дарья, иногда я и вправду думаю, что ты ополоумела. Не узнаю тебя, ей-богу! Ладно, так и быть, уговорю Розанову пойти в отпуск в сентябре. Скажу, мол, грибы и все такое...
  
  Даша обернулась, на мокром от слез лице блуждала неуверенная улыбка.
  - Правда? Вы серьезно говорите?
  Галина Арнольдовна хмыкнула в сторону и с сарказмом произнесла:
  - Если серьезно, то хочу спросить: а за какой надобностью тебе сейчас эта работа, а? Хочешь спокойно ребенка воспитывать, так воспитывай. Средства у тебя сейчас дай бог каждому... Тоже мне должность - библиотекарша. Обхохочешься.
  - Ну, вы же работаете, - с удивлением посмотрела на нее Даша.
  Галина Арнольдовна выдохнула густую струю дыма в потолок, затушила сигарету и, состроив загадочное выражение лица, ответила:
  - Ты на меня не смотри. Я с книгами выросла, с ними и помирать буду. Сейчас библиотеки никому не нужны, все это дерьмом считается. Вот и буду волочь на себе это дерьмо, потому что так нужно, так будет правильно. Понимаешь?
  Даша автоматически кивнула.
  - Вот, - начальница допила остатки кофе и продолжила: - а средств мне всегда хватало. Мой отец, царствие ему небесное, академиком был, гонорары за труды капают и теперь. Так что я могу позволить себе эту роскошь - работать в библиотеке. Работенка хоть и пыльная, но спокойная. А на большее у меня и талантов нет. К тому же, больно уж книжки читать люблю, особенно детективы. - Галина Арнольдовна тихонько, как-то по-детски, засмеялась.
  
  Дверь в кабинет приоткрылась.
  - Ой, простите, я думала вы на обед ушли, - небольшого роста женщина, кругленькая, как колобок, смущенно улыбнулась и продемонстрировала тряпку в руке. - Хотела пройтись, слегка пыль прибрать.
  - Не суетись, Соня. Все хорошо в меру, - холодно произнесла начальница.
  Дверь осторожно притворили.
  - Это кто, новая уборщица? - спросила Даша с улыбкой.
  - Она самая, - кивнула начальница. - Между прочим, учительница бывшая. Видишь, до чего народ нынче докатился? Чтобы нервы поберечь, согласны на тряпку со шваброй и две копейки зарплаты. Хотя, и в школе, если разобраться, на копейку больше платят.
  Даша возразила:
  - Не в зарплате дело. В человеке, Галина Арнольдовна. Она ведь женщина не старая, чтобы... хотя, не мне судить.
  - Да, возможно, у нее так обстоятельства сложились, - махнула рукой Галина Арнольдовна. - Но ведь у тебя в этом смысле...
  
  - Поймите! - перебила ее Даша. - Эти деньги, что на меня сейчас свалились - не мои! Да, этот человек спас нас с Катюшей. Это... я не знаю даже, как такое получилось, что я на минуту тогда задержалась в коридоре. Я была в таком отчаянии, когда мне отказали в удочерении Катюши, что просто ноги не шли. А тут Степченко с Граховским. Понимаете, он очень чуткий человек, в тот день, кстати, приходил в исполком по каким-то благотворительным делам. Не знаю, то ли мой вид, то ли еще что, но он почему-то резко становился и спросил, что со мной случилось и чем помочь.
  - А ты, конечно, предложила ему руку и сердце, - съязвила начальница и вытащила из пачки очередную сигарету.
  - Да, можете смеяться, но практически так. Только я сказала, что помочь мне он не в силах, разве что замуж взять. До сих пор не пойму, как я такое могла сказать. Без замужа, брякнула я, мне ребенка не дают.
  - И он упал на колени и сказал: Так вот он, я, твой прынц! - женщина откинулась на спинку кресла и театрально закатила глаза.
  - Нет. Он сказал Граховскому - разберись, что здесь можно сделать, - не обращая внимания на язвительный тон, ответила Даша. -
   А потом, ну, вы знаете, он предложил фиктивный брак. Моему счастью предела не было. Мы и контракт составили, что я ни на что претендовать не буду. Был бы он жив, мы бы, возможно, познакомились ближе, да и вообще, тогда бы я знала, как нам с Катей быть дальше. А так... Галина Арнольдовна, поверьте, мне страшно.
  
   Начальница отбросила в сторону незажженную сигарету, облокотилась на стол и с серьезным видом посмотрела на Дашу.
  - Если честно, то я вовсе не склонна иронизировать на твой счет. Мне просто хотелось растормошить тебя, разозлить что ли. Ты сейчас совсем не та Даша, которую я знаю. Куда подевался твой оптимизм, спокойствие, уверенность в себе? От тебя даже чувство юмора сбежало, ей-богу! Да, я понимаю, когда подруга умирает, это стресс. Но дальше все неплохо складывается. Конечно, неприятно, что этот мужчина так нелепо погибает, однако, согласись, ты с ним очень мало была знакома. По нему уж не стоит убиваться. На всех слез не хватит. Мы все будем поминать его добрым словом. А что, я не права?
  Даша пожала плечами и попыталась улыбнуться.
  - Я много думала про твою ситуацию. И не надо мне все пересказывать по сто раз. Я помню прекрасно все детали. Но поразмышлять здесь есть о чем. Поразмышлять, заметь, а не убиваться! - Галина Арнольдовна гневно сверкнула глазами. -Знаешь, странно, что он вдруг написал завещание на тебя с Катей. Сама говоришь - фиктивный брак, составили контракт и тут на тебе... И вообще, как будто он знал, что разобьется самолет или еще что с ним случится. Странно, очень странно все это.
  
  - Так про что и толкую. Нет, про аварию он знать не мог. Иначе бы не полетел. Но вот ощущение чего-то неотвратимого у него было. Я видела это. И потом, представьте, мы едва-едва знакомы друг с другом, а тут он приходит ко мне накануне вылета, приносит связку ключей. И говорит вроде как в шутку: я улетаю по делам, ключи от дома хочу, чтобы у жены были. А лицо такое грустное-грустное... Я даже руки за спину спрятала. Не возьму, говорю, это не мой дом и нести ответственность за имущество не хочу. Он вдруг разозлился: я вас выручил? Мне кажется, что выручил, а вы мне в такой мелочи отказываете. Вернусь - отдадите. Я же не прошу вас там сидеть, если нет такого желания. И переживать не за что, дом на охране.
  
  Даша болезненно скривила лицо и потерла руки, как если бы они замерзли.
  - А вы говорите "обеспеченная". И самое ужасное, что я не могу уйти жить в свою квартиру, ко мне снова прицепятся органы попечительства, - Даша болезненно скривила лицо. - Неважно, что съемная, что маленькая. Там я у себя, а здесь - будто кролик под колпаком. И квартира Алены - это не то место, где мы с Катей можем жить. Лишком тяжелы воспоминания. Потом, когда девочка вырастет, она сама решит, как поступить со своим жильем.
  Она глянула в окно.
  - Что-то разболталась я, - виновато проговорила девушка и обернулась. - Меня там ждут. Спасибо вам огромное за отпуск. Я потом что-нибудь придумаю. Может, и правда - в садик. Но не сейчас.
  Галина Арнольдовна нехотя поднялась с кресла и небрежно махнула в ее сторону рукой.
  - Иди, горе. Что с тебя возьмешь. Софья! Где ты там со своей тряпкой? - крикнула она.
  Даша, столкнувшись в дверях с уборщицей, извинилась и быстро вышла.
  
  Граховский сказал, что в такую чудную погоду грех сидеть дома и предложил поехать в парк.
  - Я согласна! Грех сидеть с архительницей в доме! - поддержала девочка, едва машина тронулась с места.
  - С кем, с кем? - засмеялся адвокат.
  Даша смутилась.
  - С хранительницей. Так Надежду Роман называл, - пояснила она.
  Граховский удивленно поднял брови.
  - Надо же... такие подробности успел рассказать.
  
  Даша украдкой глянула в его сторону: адвокат уже не смеялся, он сосредоточенно смотрел на дорогу и как будто расстроился. Ревность что ли какая?
  - Успел, - подтвердила зачем-то она. - А скажите, Леонид, - сменила она тему, - вы столько времени проводите с нами, а ведь зарплату вам сейчас никто не платит. Я и не знаю, как мне с вами рассчитываться. Ничего в этом не понимаю.
  Граховский и вовсе стал мрачным.
  - На этот счет не волнуйтесь, Дарья Олеговна, - неожиданно холодно произнес он. - В данном случае...
  - В каком данном?
  - В случае, как у вас сейчас, - повел он бровями в сторону Кати, - я обязан довести дело до логического конца, то есть до вступления вами в права наследства. Денег мне достаточно платил Роман Викторович. Захотите - выдадите еще премию. Потом. А работа для меня всегда найдется, не волнуйтесь.
  Даша помолчала, затем осторожно продолжила:
  - И все же, мне кажется, что вы могли бы заняться своими личными делами. Они у вас наверняка есть. Мы с Катей как-нибудь уж сами. Пора привыкать.
  - Как скажете. Только полной свободы от себя, назойливого, я вам не обещаю, - он коротко глянул в зеркало заднего вида на Дашу, - потому что должен быть уверен, что с вами будет все в порядке.
  - А что с нами может быть не в порядке?
  
  Граховский молча вел машину. Даша, не дождавшись ответа, отвернулась к окну. Будешь ты отвечать или молчать - мне, по большому счету, все равно, - про себя огрызнулась она. - Мне и так ясно, что покоя не будет. Всем известно, что от больших денег, упавших с неба, всегда куча неприятностей. Ой! - осеклась тут же она. - Это ж надо такое ляпнуть - упали с неба. Дико звучит, но очень точно: Степченко на небо, а деньги - с неба... Никому не пожелаю.
   У ворот парка Леонид взял Катю за руку и они, подпрыгивая, направились по дорожке, вдоль которой с обеих сторон рос подстриженный разными фигурками кустарник. Откуда-то издалека доносились звуки музыки. Даша шла вслед за ними и улыбалась. Со стороны они, наверное, выглядели счастливой семейной парой, решившей прогуляться. И сейчас она была, пожалуй, благодарна Граховскому за это мероприятие. Ребенку нужны впечатления, она понимала.
  
  Сама же не любила места с большим скоплением людей, даже если это был самый грандиозный праздник. В толпе она чувствовала себя всегда одиноко и напряженно. А вот кусочек природы у своего дома - это по ней, это то, что давало ей возможность расслабиться и отдохнуть. Даже дом Степченко в каком-то смысле был ей близок именно по этой причине.
  Там, во дворе, она хоть и ощущала себя гостьей, но это не вызывало у нее напряжения, напротив, на какое-то время мир поселялся в ее душе. Август в этом году был на удивление теплым и сухим, и они с Катей часто валялись в огромном гамаке, дремали в тени старой, раскидистой вишни, которая росла здесь, похоже, еще задолго до постройки дома. Значит, тут был раньше другой дом, где жили какие-то люди и растили сад. Кроме вишни, из старых деревьев сохранилась еще большущая груша. Хороши ли ее плоды - трудно сказать, потому что висят они очень высоко и вряд ли их снимал Роман. Еще у дома росли цветы, такие незатейливые, космея называются. Она помнила их с детства. В детском саду они ходили среди зарослей космеи, как по лесу, и собирали семена у отцветших цветков. Воспитатели давали им такое задание, потому что космея однолетник. Роман говорил, что ландшафтом ему заниматься некогда. Надежде нравились эти цветы и она высевала их каждую весну. Еще она говорила ему, что полезно сидеть рядом с кустом космеи, придает, мол, силу. Поэтому красивая кованая скамейка и стоит в окружении высоких, подвязанных кустов с разноцветными головками. Они с Катей теперь сидят там по вечерам, набираются силы. А вот Надежда никогда при ней этого не делала, все больше проводила время у себя в комнате или уезжала в город.
  
  - Вам не понравилась моя затея? - спросил Граховский.
  Даша помахала рукой Кате, которая как раз проезжала мимо на карусели верхом на толстенькой лошадке, и обернулась к адвокату.
  - С чего вы взяли? - она улыбнулась. - Наоборот, я вам очень признательна. Вон, Катя, какая счастливая.
  - Я не про Катю, - нетерпеливо перебил он ее. - Это ребенок. Детство должно быть детством. Вы что ли свое забыли?
  - А вы, похоже, еще хорошо помните, - съязвила она. - Но правда ваша. Я как-то не перестроилась...
  - Не оправдывайтесь. Просто у вас не было детей. А у меня сын чуть постарше Катюши.
  Даша медленно скосила глаза в сторону адвоката и замерла, не зная, что сказать.
  - Вас это удивляет?
  Она кивнула.
  - Э-э... да нет, все логично. Я просто не задумывалась над этим. Леонид, я настолько сейчас погружена в свои мысли и занята разными проблемами...
  - Не стоит. У вас как раз никаких проблем нет, - сказал он не очень уверенно, как показалось Даше.
  Она осторожно коснулась его локтя и тихо спросила:
  - Тогда скажите, почему он решил написать это завещание, а? Как он вам объяснил это? Мы ведь чужие люди...
  
  - Тихо-тихо... - Граховский отстранился от нее и пошел в сторону замедлившей ход карусели. Даша поспешила вслед за ним.
  - Еще хочу! - закапризничала девочка, когда Леонид снял ее с лошадки.
  - Катенька, головка закружится, - попыталась отговорить ее Даша, - тошнить будет!
  - Ничего не будет! Я хочу еще! - она замахала руками.
  - Кать, послушай, что мама говорит, - строго сказал Леонид.
  Это было так неожиданно, что Даша и сам Леонид откровенно смутились. Она всегда была для Кати просто Дашей. Про Алену она старалась не говорить с ней, чтобы лишний раз не травмировать ребенка и дать ей возможность как-то приспособиться к новой жизни. Без мамы.
  Девочка перестала капризничать, опустила руки и спокойно ответила:
  - Это не мама. Ты разве не знаешь? Мою маму зовут Алена. Она сейчас на небе.
  - Катюша, - Даша протянула руки в ее сторону, но Граховский перехватил инициативу.
  
  - Послушай дядю Леню, - он присел рядом с девочкой, - у каждого человека, особенно у маленького, должна быть мама. Мама Алена сейчас на небе, а вместо нее у тебя теперь есть Даша. Теперь она твоя мама.
  - Почему? - растерялась девочка.
  - Потому, что так хотела твоя мама Алена, - быстро подхватила Даша.
  - А как она тебе сказала, с неба? - Катя не моргая смотрела на нее.
  - Конечно, - ответила Даша, деловито так ответила, уверенно, чтобы не возникло ни малейшего сомнения.
  - Ага... а она тебе не говорила, что можно еще покататься на карусели?
  - Нет, такого она не говорила, это точно.
  - Почему?
  - Понимаешь, она мне только один раз сказала: будь мамой для моей Кати - и все. Больше мы с ней не разговаривали, - будничным тоном произнесла Даша и махнула рукой в сторону продавца воздушных шаров.
  - Посмотри, какие красивые! Хочешь, купим?
  Катя проследила за ее рукой.
  - Только много! - тут же поставила она условие.
  - Договорились.
  
  Она взяла ее за руку и обратилась к Граховскому, чтобы как-то сменить тему:
  - Леня, а вы с нами не пообедаете сегодня? Надежда сказала, что будет утка с тушеной капустой. Если, конечно, вы не спешите к себе домой.
  - Утка с капустой? Обожаю! - искренне обрадовался он. - Спасибо, не откажусь, конечно.
  Даша невольно засмеялась. Леонид посмотрел на нее и пожал плечами.
  - Вот всегда вы, женщины, так.
  - Как? - Даша прикрыла рот ладошкой и постаралась стать серьезной.
  - А так: приманите мужчину, а потом на смех поднимете.
  - Надо же такое придумать? - возразила Даша и рассмеялась пуще прежнего. - Нет, правда, Леонид Васильевич, у меня и в мыслях ничего такого не было. Просто вы так по-детски обрадовались...
  - Это как я? - Катя дернула Дашу за руку.
  - Точно как ты, - подтвердила Даша.
  Они подошли к палатке, в которой надували гелием разноцветные шары.
  - Какие будем брать?
  Катя наморщила лоб и сосредоточенно думала. Спустя минуту, она твердо заявила:
  - Один золотой и пять красных.
  - А почему такой странный выбор? - удивилась Даша. - Смотри, какие еще чудесные цвета есть. Например, вот этот, голубой, зеленый еще и...
  - Так надо! Я хочу пять красных и один золотой.
  - Раз надо - значит, надо. Спорить не будем, - подчинилась Даша и с недоумением посмотрела на Граховского. Тот развел руками и предложил:
  - Воля ваша, барышня. Только давай, до машины понесу их я, чтобы случайно не вырвались у тебя из рук?
  Девочка кивнула:
  - Хорошо. Крепко держи золотой. А красные мне самой нужны.
  
  Мужчина, надувавший шары, усмехнулся:
   - Девочка, а ты не боишься, что шарики тебя в воздух поднимут?
  Катя испуганно посмотрела на Дашу.
  - Не поднимут, правда?
  Даша положила ладонь на голову ребенка и улыбнулась.
  - Нет, солнышко, не поднимут.
  Катя взяла связанные вместе пять шаров и окинула всех торжествующим взглядом.
  - Ну, вот же, стою и никуда не улетаю, - снисходительно бросила она в сторону продавца.
  - Ты победила, красавица, - со вздохом признал поражение мужчина и занялся следующими покупателями.
   Пройдя немного по дорожке, девочка вдруг остановилась и сказала:
  - Вы меня подождите здесь немного, хорошо? У меня одно дело есть.
  - Ты куда? - нахмурилась Даша. - Без меня никуда ходить нельзя.
  - Я рядом, вы меня видеть будете, - с этими словами она сошла с дорожки на траву и двинулась вглубь парка, размахивая шарами и изредка оглядываясь.
  Даша растерянно смотрела ей вслед.
  - А Катюша девочка с характером, - задумчиво произнес Леонид.
  - Согласна. Это хорошо. Нам без характера никак нельзя. Ни ей, ни мне, - отозвалась Даша.
  
   Между тем, Катя остановилась посреди лужайки, подняла голову и стала что-то высматривать в небе, прикрыв ладошкой глаза от солнца. Неожиданно она вытянула руку, разжала пальцы и отпустила шары. Подхваченные ветром, они стремительно уносились ввысь, похожие на букет огромных красных цветов.
  - Вы что-нибудь понимаете? - спросил Леонид и энергично помахал рукой, зазывая девочку обратно к ним.
   Даша достала из сумки темные солнцезащитные очки и отвернулась.
  - Она отправила послание маме на небо, неужели не ясно?
   Катя, запыхавшись, подбежала и обхватила Дашу за ноги.
  - Ты же не будешь меня ругать, правда? - спросила она и спрятала лицо в ее цветастой юбке.
  - Нет, солнышко. Ты все правильно сделала.
  - Как ты думаешь, ей понравится? - пробубнила она в юбку.
  - Очень понравится, я уверена...
  
   Даша с Граховским сидели во дворе, залитом солнцем, и разговаривали о каких-то пустяках. Из открытого окна раздавалось тихое позвякивание посуды и шум воды. Хотя кухня в доме Степченко была напичкана современной техникой, Надежда предпочитала мыть тарелки по старинке - губкой и вытирать полотенцем.
  
  - Почему бы вам не привезти своего сына к нам, познакомили бы с Катей, ей так не хватает общения со сверстниками, - посетовала Даша и откинулась на спинку шезлонга, разморенная солнцем.
  - К сожалению, не получится. Я с женой в разводе, она с сыном в другом городе живет.
  - Жаль. - Даша постаралась отреагировать на слова Леонида спокойно, но сделать это было непросто. Вот ведь как бывает, - подумала она, - вокруг тебя сейчас малознакомые люди, и ты с ними не просто общаешься изо дня в день, а пытаешься вписать их в этакую конструкцию своей новой жизни. Но при этом ничегошеньки не знаешь про свое окружение: кто они, что они... Это плохо, очень плохо.
  - Давай на "ты", - неожиданно предложил Граховский.
  Она нахмурила лоб, но глаза открывать не стала, приятная истома, охватившая ее тело на солнце, начала быстро исчезать.
  - Как хотите, - вяло отозвалась она и почувствовала, как в области сердца образовалась неприятная пустота, гулкая такая.
  - Ну вот, "хотите" - что это такое? - адвокат издал негромкий смешок, в котором слышно было разочарование.
  
   Даша забросила руки за голову, пригладив пальцами волосы, приоткрыла глаза и, глядя перед собой, медленно произнесла, выделяя каждое слово:
  - Ну, что ж, Леонид Васильевич, давай на "ты". У нас много дел впереди, и чайные церемонии нам ни к чему. Действительно, так будет проще.
   Граховский с удивлением скосил глаза в ее сторону и молчал, пребывая в некотором замешательстве. Он отчетливо услышал в ее голосе уверенность и даже какую-то категоричность, какой, однозначно, не было раньше. К тому же он заметил, что щека у нее очень нежная, покрытая едва заметным золотым пушком и кончик носа такой безупречный и трогательный одновременно. Задержав еще на мгновение взгляд на ее правильном, красивом профиле, он отвернулся. Почему так получилось, что он никогда раньше не замечал этой красоты, а теперь будто пощечину получил - неожиданную и оскорбительную. Ему и так сейчас трудно, в одно мгновение все перевернулось, нарушились планы, и многое придется решать заново. Пока был жив Роман, он хотя бы знал, что делать, на что рассчитывать. Зачем только он затеял этот разговор? Захотел отношений а-ля дружба с женщиной? Наивный. А теперь еще эта красота... она будет ему мешать, досаждать каждый раз, как только он на нее посмотрит.
  
  - Я хочу больше узнать о Степченко, и ты должен мне в этом помочь, - сказала Даша.
  - Ключи от сейфа он тебе не оставлял? Там, скорее всего, много бумаг, которые прояснили бы положение дел. Сейчас это важно. - Граховский слегка выпрямился, закинул ногу за ногу.
  - Ключи? Какие ключи? Нет, не оставлял, - пожала плечами Даша. - Зачем мне ключи. Хватит того, что от дома принес... Я не о том. Леонид, расскажи мне о Степченко, что он за человек. Я ведь ничего не знаю.
  - Да, но... сейф придется взломать, если ключи не обнаружатся.
  - Ты мне так ни разу не ответил на вопрос: почему Рома написал завещание на меня? - настойчиво повторила Даша.
  - Вот видишь, он для тебя не Роман Захарович, а Рома...
  - Это было его желание. Точнее, убедительная просьба - звать не по имени-отчеству, а именно так. И, знаешь, я с ним мысленно разговариваю сейчас, привычка такая у меня появилась... короче, он для меня Рома. Я ответила на твой вопрос?
  Граховский поднялся с шезлонга и повертел головой в разные стороны, разминая затекшую шею.
  
  - Не знаю. Хочешь правды? А я ее не знаю - вот так, - сказал он с самодовольным видом. - Честное слово! Даже самому смешно. Он перед отлетом в Италию принес мне копию завещания. Кстати, - глаза юриста весело блеснули, - чтоб ты знала, он был помешан на этой стране. Именно поэтому любил, когда его так звали - Рома, римлянин, понимаешь?
   Даша смотрела на него и молчала, словно боясь спугнуть. Граховский выждал паузу, наслаждаясь, по-видимому, своей властью над ней в данный момент. Однако лицо его вскоре приобрело выражение обиженного ребенка.
  - Копию! Я был поражен. Он написал завещание в государственной нотариальной конторе, по всем правилам. А мне "по старой дружбе" принес копию, чтобы была под рукой, если что.
  - Если что - это как? Если самолет свалится на землю?
  - Ты у меня спрашиваешь? - он засунул руки в карманы джинсов и склонился над ней. - Я задал ему точно такой же вопрос. - Он выпрямился и отошел немного в сторону. Зря он подошел к ней так близко, зря...
  
  - Скажи, он боялся летать? Ну, была у него, может, фобия какая.
  - Какая, к черту, фобия! Он был невозмутим, как бегемот.
  Даша притронулась к переносице, скрывая невольную улыбку. Память услужливо подкинула образ подтянутого, энергичного Степченко. Именно таким она его запомнила, и сравнение с бегемотом почему-то показалась ей очень забавным.
  - Ничего смешного не вижу, - буркнул Леонид. - Между прочим, я считал, что это какая-то ваша совместная договоренность, маскарад.
  - Это ты про что?
  - Да все про то же - про завещание.
  - Хорошенький маскарад... Мы общались с ним всего ничего, какой у нас мог быть сговор? И главное - зачем?
  - Ну, причины бывают разные. Рома человек состоятельный, жизнь сытная, но трудная. Вот, к примеру, надоело ему все, и решил он застрелиться...
  - Ой, ну не надо, а? - Даша брезгливо скривилась.
  - Что не надо? Могло это быть причиной? Могло. У всех свои причуды. Только я сам провожал его в аэропорт. Улетел он...
  - Ага, еще скажи, что захватил самолет и направил его прямиком в землю.
  - В этом мире все может быть, - пожал он плечами и улыбнулся. - Шучу. Нет, не захватывал он самолет. Слишком он любил свой домик в Тоскане.
  - В Тоскане? - эхом повторила за ним Даша.
  
   Италия, Тоскана, самолеты - все это для нее было атрибутами чужой, неведомой ей жизни. Впервые она подумала о том, что умирать таким людям, как Степченко, слишком обидно. Вся жизнь на земле, такая яркая, солнечная, создана всевышним для того, чтобы они ею наслаждались. А если нет такой возможности, если кругом невзгоды, бедность, болезни, то и за жизнь цепляться бессмысленно. Как гуманитарий и человек верующий, она понимала всю греховность таких рассуждений, но в данный момент ничего с собой поделать не могла. Перед глазами стояли два лица: измученное болью лицо умирающей Алены и...
  - Этот домик теперь твой тоже. Будешь там устраивать свои римские каникулы.
  - Что? - Даша вздрогнула. - А, ты про домик... Да мне бы с этим домом разобраться.
  - Дарья Михайловна, бросьте вы эти рассуждения: мне то не надо, это не надо. В конце концов, когда оформите наследство, тогда и решайте, что с ним делать. Хоть все на благотворительность пустите, а сами с Катей за руку по миру идите.
  - Чего это мы с Катей должны по миру идти? - незлобно огрызнулась она. - Мне трудно сейчас, поймите.
  - Понимаю, - кивнул он. - Вам трудно, мне трудно... Одному Ромке хорошо! Прости меня, Господи, - он стрельнул глазами вверх и перекрестился.
  
  - Мы опять на "вы"?
  - Не знаю, не думаю, - пространно ответил он и, глянув на часы, засобирался.
  - Пора. Мне еще надо успеть на встречу с одним клиентом. Спасибо за обед.
  - И тебе спасибо. Надежда была рада. Я ведь для нее чужой человек.
  Граховский махнул рукой:
  - Не обращай внимания, она очень переживает. Пусть себе занимается своими делами. Она скрытная особа, но тебе же не мешает?
  - Да нет, не мешает, конечно. Я провожу тебя, - с этими словами Даша поднялась с шезлонга и направилась вслед за Граховским к воротам дома.
  На крыльцо вышла Надежда.
  - Уезжаешь, - не спросила, а, скорее, мрачно констатировала она и спрятала руки под фартуком.
  - Да, Надежда Ильинична. Спасибо за утку, давно так вкусно не обедал.
  -На здоровье. - Не произнеся больше ни слова, она ушла в дом.
  - Вот такая она все время, - кивнула в сторону закрывшейся двери Даша. - Я не знаю, как ее расшевелить.
  - Не напрягайся. Если совсем невмоготу будет - наймем другую работницу.
  - Ты что, я так не смогу, - помотала она головой. - Если только сама захочет уйти.
   Граховский открыл дверцу автомобиля, затем обернулся к Даше.
  - Да! Все забываю тебе сказать. Здесь в гараже стоит симпатичная машинка.
  - Знаю, - кивнула она. - Инфинити.
  - Тебе Степченко говорил?
  - Нет, у меня ключи от гаража есть. Я сама туда ходила. На этой машине мы в загс ездили, если помнишь.
  - Ах, да, совсем забыл, - юрист несколько смутился. - Так я что хотел сказать: можно подготовить документы, и ты продашь ее уже сейчас, не выжидая полгода.
  Даша неожиданно возразила:
  - Знаешь, я решила, что буду на ней ездить.
   Граховский хотел было что-то сказать, но слова так и не прозвучали. Вместо этого он издал неопределенный звук, не то восхищения, не то недоумения.
  - Да-да, - подтвердила она. - У меня есть права, не так давно, правда, получила. За компанию. О машине и не мечтала, но потихоньку начну ездить. Чего добру пропадать, скажи?
  - Конечно, Даша, все правильно, - согласился он и, махнув рукой на прощание, повернул ключ зажигания и захлопнул дверцу.
  
   Даша направилась к дому. Кровь стучала в висках, признак явного перебора адреналина. Мысли кружились вихрем, не находя точки опоры. Те несколько часов, проведенные с Граховским, казалось, сблизили их, точнее, несколько приблизили друг к другу. Он был прав, предложив перейти на "ты". Они ведь почти ровесники, и разговаривать на равных было проще во всех смыслах. Появлялись спонтанные эмоции, более искренние, нежели при соблюдении определенной дистанции. И это было хорошо, почему хорошо - она пока не знала, но была уверена в этом. Только вот голова гудит и руки подрагивают. Ничего, ничего... пройдет.
  Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, она не сразу заметила Надежду.
  - Что случилось?! - резко остановилась Даша, едва не столкнувшись с ней на последней ступеньке.
  
   "Хранительница" стояла перед ней с заплаканным лицом.
  - Ничего не случилось, - с невозмутимым видом отозвалась та. - Проверяла, как там Катюша, не проснулась ли. Уже вроде пора вставать.
  - А почему у вас глаза красные, вы плачете? - Даша протянула руку в сторону лица женщины.
  - С чего вы взяли? - отшатнулась она. - Ну, может, натерла, ресница в глаз попала.
  - Извините, Надежда Ильинична, я хочу, чтобы вам было комфортно здесь, я понимаю, что Рому не вернуть...
  "Хранительница" сморщилась вся, будто от сильной боли и, неуклюже отстранив Дашу, быстрым шагом направилась вниз, потряхивая рукой, словно ей прищемили палец.
   Даша не стала ее задерживать, присела на ступеньки, обхватила голову руками и шумно выдохнула. Как это сейчас говорят: не вписалась в современную жизнь. Или в реалии современной жизни? Черт его знает... Но это точно про нее - она никак не вписывается в новый, непривычный для нее антураж. Она явно тут сбоку припеку.
  
   Неожиданно пронзила мысль: а почему, собственно, тебя тут должны любить и жаловать? Ты кто такая, по большому счету? Даша нащупала мобильник в кармане юбки, вытащила и не спеша набрала номер Граховского.
  - Извини, что отвлекаю. У меня один вопрос возник, - сказала она в трубку.
  - Да, конечно, что за вопрос? - раздалось на том конце.
  - Тебе не кажется странным, что Степченко в завещании не упомянул Надежду? Как-никак верой и правдой служила не один год, как я понимаю...
  - Да... в общем-то...
  - Что да? Ты согласен со мной? - Даша теряла терпение.
  - Даш, слушай, тут такое движение... короче, значит, ему было так надо.
  - Ладно, следи за дорогой, - она нажала отбой. - Толку с тебя.
  
  Она от досады хлопнула мобильником по ладошке, поднялась со ступенек и двинулась в сторону спальни, точнее комнаты, которую они с Катей облюбовали для сна. Там стоял огромный диван, на котором можно было поместить целую семью, не то что их вдвоем. А в спальню Романа она и не заходила, так постояла как-то на пороге, и в кабинете тоже не задержалась. Вошла и вышла. Что ей там делать? Эти комнаты очень личные - спальня, кабинет. Они еще "не остыли" после хозяина. Даша передернулась.
   Девочка сидела на постели и тихонько плакала.
  - Катя! Что с тобой? - Даша подбежала к ребенку и схватила ее за руки.
  - Живот боли-и-ит, - жалобно протянула она. - И еще голова...
  - А почему ты Надежде Ильиничне ничего не сказала? Она заглядывала сюда? - Даша притронулась ко лбу девочки. - Бог мой, ты же вся горишь!
  - Да, заглядывала, только я закрыла крепко глаза...
  - Вот видишь, разве так можно делать? - Пальцы Даши автоматически набирали на телефоне номер скорой.
  - А что они будут дела-а-ать? - горестно причитала Катя, услышав, как Даша объясняет в трубку про живот и температуру. - Я не хочу укол...
  
   В ожидании скорой Даша металась каждую минуту к окну. Ей было очень страшно, потому что она не знала, как болеют дети и что нужно делать в таких случаях.
  - Меня тошнит, - жалобно пропищала Катя.
  - Ой... я сейчас, Катюша, ты потерпи, я за тазиком сбегаю, - уже на пороге комнаты протараторила Даша и метнулась в коридор.
  "Только где эти чертовы тазики здесь находятся?" - выругалась про себя она и побежала вниз по лестнице.
  - Надежда Ильинична! Вы где? - крикнула она. - Помогите мне, Катя заболела!
  "Хранительница" не отзывалась. Даша ринулась в сторону ее комнаты, но услышав из-за двери тихие всхлипывания, остановилась. Надежда с кем-то говорила по телефону.
  - Нет, не мучайте меня... я ошиблась, поймите...ничего не хочу, ничего...
   Даша на секунду замерла, прислушиваясь к словам домработницы, в сердце неприятно кольнуло, но ей было не до этого, и на цыпочках она отошла в сторону. Затем в комнатушке, примыкавшей к кухне, она схватила какое-то ведро, тряпку и побежала наверх. Если бы она могла позволить себе собственный дом, то уж точно купила бы одноэтажный, подумалось ей в эту минуту.
  
  - Так, девочку срочно госпитализируем, - сказал врач, убирая в чемоданчик свои инструменты.
  - Как это госпитализируем... - прошептала Даша. - А что, по-другому лечить нельзя?
  - Не тяните время, мамаша, - злобно зыркнул в ее сторону из-под нависших бровей эскулап. - У ребенка острый живот, а вы тут... Соберите вещи, документы. Только быстро, я жду вас в коридоре, помогу снести девочку. - Врач скрылся за дверью комнаты. До слуха Даши донеслось, как он довольно громко буркнул: "понастроили тут". Сразу было ясно, что сказал он это намеренно громко. Что тут скажешь? Уж понастроили так понастроили...
  
  - А что они будут со мной там делать? - опять захныкала Катя, когда врач ушел.
  - Не знаю, солнышко, я поеду с тобой, там все узнаем. Таблетки, наверное, будут давать. - Даша быстро заталкивала в сумку какие-то бумаги, одежду, так - без разбора, потом лишнее можно будет забрать домой.
  - Я хочу дома таблетки есть. Я буду слушаться, скажи им!
  - Конечно, скажу, обязательно. Давай, поднимайся, родная моя, - Даша перекинула сумку через руку, а второй попыталась взять девочку под мышки.
  - Не надо, я сама пойду, - воспротивилась девочка и осторожно спустила ноги на пол.
  - Вот видишь, мне уже лучше.
  - Значит, долго нас там держать не будут, - поддержала ее Даша и распахнула дверь комнаты.
  Хмурый врач с нетерпением дернул плечом и протянул руку к Кате:
  - Иди ко мне, я отнесу тебя в машину.
  Катя состроила мученическую рожицу, а потом неожиданно согласилась.
  - Возьмите мой чемодан, если не трудно, - сказал доктор Даше и, поставив его на пол, ловко подхватил девочку на руки и понес вниз.
  
   Уже выходя за ворота, Даша обернулась. На крыльце дома стояла "Хранительница" и смотрела им вслед. Даша хотела было крикнуть, что везет Катю в больницу, но слова застряли у нее в горле. Ей стало вдруг очень обидно за себя и за Катю. Она ведь не сделала этой женщине ничего плохого, и в смерти Романа она не виновата, так почему же та даже не подошла сейчас к ним с Катей, не поинтересовалась, что произошло. Даша отвернулась и захлопнула ворота.
   В приемном покое она протолкалась среди ожидающих своей участи больных часа полтора, пока Кате делали анализы и осматривали разные специалисты. Все это время она мысленно молилась, надеясь, что все обойдется, что сейчас ей скажут забирать ребенка домой. Но не получилось. Вышел врач и, поискав ее глазами, громко произнес:
  - Гринева здесь? А, вот вы где, - он наконец увидел ее, подошел и сказал, что анализы неважные, что, скорее всего, придется оперировать.
  - Почему оперировать? - ахнула Даша.
  Доктор посмотрел на нее, как на зудящую муху.
  - Потому что может развиться перитонит, мамочка. А нам всем хочется, чтобы обошлось банальным аппендицитом.
  - Банальный... - Даша прижала ладони к щекам и хотела еще что-нибудь уточнить, услышать подтверждение, что банальный - это так, ерунда полная. Однако доктор, похоже, не намерен был разводить политесы. Он просто махнул на нее рукой и направился к себе в кабинет.
  
  - Да вы не волнуйтесь, женщина, - раздался скрипучий голос со стороны окна.
  Даша обернулась: за столом сидела хмурая тетка в белом халате и что-то неотрывно писала в толстой книге. - Подойдите ко мне, запишем ваши данные, - скомандовала она, не поднимая головы. - Паспорт с собой?
  - С собой, - кивнула Даша. - А можно я здесь на ночь останусь?
  Та протянула руку:
  - Давайте документ. У нас здесь не детский сад и не гостиница. Вашу девочку еще наблюдать будут. Когда там операция - неизвестно.
  - Как неизвестно, а доктор сказал...
  - Ой, ну что он там вам сказал, - перебила ее женщина тоном столичного профессора. - Человеческий организм штука непредсказуемая. Он вам так сказал, а выйдет, может, все по-другому.
  У Даши закружилась голова от такого философского взгляда на Катин организм.
  - Как это... у нее же банальный аппендицит, - пролепетала она.
  - Так, короче, - решила подвести итог дискуссии женщина в белом халате и строго посмотрела на Дашу, - не каменный век, чай, телефоны у нас ваши есть, а у вас - наши имеются. Позванивайте с утречка, узнавайте. Если что, мы вас найдем, не волнуйтесь.
  - Что, если что? - захотела уточнить Даша, но служительница Эскулапия всем своим видом демонстрировала, что аудиенция закончена.
  - Васильев! Ко мне, живенько только, - проскрежетала она и ткнула пальцем куда-то за спину Даши. - Вон еще скока народу оформить надо...
  
  Глава 3
  
   Было около полуночи, когда она подъехала на такси к воротам дома. Неяркие фонари освещали территорию двора, однако окна в доме были темными. Похоже, Надежда опять уехала к себе в городскую квартиру. Даша медленно поднялась по ступенькам на крыльцо, достала ключи, но дверь оказалась не заперта. Значит, не уехала. "Это ж надо, улеглась спать, а дом нараспашку. Тоже мне "хранительница", - возмутилась она про себя.
   Даша заперла дверь, включила охранную сигнализацию, сбросила туфли и, не гася свет в коридоре, побрела босиком по лестнице наверх. По вечерам ей всегда было неуютно в этом доме, а теперь, без Катюши, она совсем расклеилась. Слезы застилали глаза, но она храбро не замечала их, просто беспрерывно моргала, прогоняя прочь эти знаки печали.
  
   В комнате царил беспорядок после сборов в больницу. Даша разжала пальцы, и сумка тихо шмякнулась на пол. Переступив через полотенце, почему-то оказавшееся под ногами, она добралась до дивана и, раскинув руки, упала на постель, закрыла глаза. Спать, не спать... Только разве так уснуть можно? Она потерла ладонями лицо, тяжело вздохнула и села. Похоже, Надежда даже не заглянула в эту комнату. Наверно, была сильно расстроена. Всплыл в памяти разговор по телефону, случайно услышанный ею. Что-то очень беспокоило эту женщину. Может, зря она обижается на нее. И почему она сегодня плакала? Только не до нее сейчас, не до нее... Ладно, потом разберемся.
   Она кружила по комнате, собирала разбросанные вещи. Ее взгляд то и дело останавливался на мобильнике. Никто не звонил. Это, наверное, хорошо, значит, не случилось то самое "если что". Но все равно тревожно, все равно... Надо пойти и выпить хотя бы чаю, успокоиться, а потом просто взять трубку и набрать номер больницы, за звонок ее ведь не расстреляют.
  
   Спустившись вниз, Даша повернула не в сторону кухни, а направилась в противоположном направлении - в гостиную. Эта красивая и светлая комната ей нравилась. Когда они с Катей были здесь в первый раз, в гостях, Роман после чаепития на кухне привел их сюда. "Ого!" - восхищенно воскликнула девочка и показала пальцем в угол комнаты, где стоял белый кабинетный рояль. Даша тогда постеснялась спросить, кто на нем играет и играет ли вообще. Не секрет, что многие люди держат дома такую штуковину просто для престижа. А вот Катя тут же подбежала к инструменту и постучала пальчиком по клавишам. "Ля-ля-ля..." - тихонько пропела она и, засмущавшись, со смехом убежала от рояля. Вся обстановка гостиной была какая-то жизнерадостная, хотя и не яркая. Светлые портьеры в мелкий цветочный рисунок, камин, над ним - зеркало в резной деревянной раме и, главное, свет от хрустальной люстры, который по вечерам создавал впечатление праздника из-за веселых искрящихся бликов. От этих веселых огоньков рояль казался волшебным сверкающим чудом.
  
   Даша зажгла люстру и улыбнулась, вспомнив тот вечер. Подошла к роялю, осторожно нажала клавишу в высоком регистре. Инструмент тихонько пискнул, а она, испуганно прикрыв ладошкой рот, оглянулась на дверь. Вот придумала! Среди ночи-то... Потом достала телефон и быстро набрала номер, записанный на бумажке сердитой теткой из больницы. Вначале упорно шли только короткие гудки, но вот, наконец, раздался долгожданный длинный, щелкнуло соединение.
  - Это Гринева вас беспокоит, моя дочь сегодня к вам поступила, - протараторила она в трубку, - ...да, жду...
  Пока на том конце выясняли что-то, она чувствовала, как в горле бьется сердце, сильно так и громко, ей даже страшно стало: а вдруг она из-за этого стука не услышит, что ей скажут в телефон?
  - Так, девочку вашу прооперировали, - медленно, как будто знали, что она плохо сейчас соображает, объясняли ей. - Все хорошо, не переживайте, сейчас она спит, ближе к обеду можете подъехать. Только никакой еды и питья!
  
  Даша глубоко вздохнула и взялась рукой за горло.
  - Але! Вы меня слышите?
  - Да-да, конечно слышу, я все поняла, - просипела она в трубку. - Спасибо.
  - Спокойной ночи...
  Даша опустилась на пол, обняла ножку рояля и заплакала, тихонько подвывая и приговаривая:
  - И чего ты ревешь, дура? Тебе же сказали - все хорошо-о-о... неужели не ясно еще? Хорошо-о-о...ой, мамочки-и...
  Размазывая кулаком слезы по лицу, она поднялась и, хлюпая носом, решительно направилась в кухню. Вот сейчас заварю чаю с мятой, и все встанет на свои места, - уговаривала она себя. Проходя мимо комнаты Надежды, она невольно задержалась. Дверь была закрыта неплотно и Даша не знала, как будет уместнее поступить - прикрыть или оставить как есть. Решила, что лучше не трогать. Пусть себе, а то еще неправильно истолкует, и она на цыпочках продолжила свой путь в кухню.
   Пока заваривался чай, Даша осмотрела хозяйским взглядом полочки в шкафчиках и нашла там начатую бутылку бренди. Вот и хорошо, вот и хорошо... сейчас в самый раз немного расслабиться. Она налила в чашку изрядную порцию коньяка и сверху до краев добавила горячего чая. По кухне распространился густой, приятный аромат.
  
   Даша как будто очнулась после тяжелого сна. В самом деле, ведь с ребенком все хорошо, и вообще, хватит киснуть. Прав Граховский, не стоит устраивать трагедии на пустом месте. Хотя, конечно же, не на пустом... Она сделала большой глоток из чашки и прислушалась, как по телу разливается приятное, чуть-чуть обжигающее тепло. Все, хватит! - приказала она себе. В конце концов, ребенку нужна здоровая мать, а не психопатка. Будем учиться жить в новых условиях. А они не так уж и плохи, если разобраться. И Галина Арнольдовна тоже пытается мне это втемяшить.
   Спать не хотелось. Она глянула в окно - ночь была светлая, лунная. Набросив на плечи легкую ветровку и отключив дом от сигнализации, Даша вышла во двор. В соседнем доме еще не спали, через забор было видно, что на верхнем этаже горел свет. Скоро будет месяц, как она живет в этом загородном поселке, однако соседей совсем не знает. Говорят, что сейчас такие нравы - с соседями только "здрассьти", и все, никак не больше. Что там соседи, она в этот дом сама как в гостиницу приходит, строго по одной траектории, кухня, иногда гостиная и комната, которая спальней у них с Катей служит. Все! Вон там, в глубине двора, есть гостевой домик. Она там ни разу не была. В бассейне они с Катей, правда, несколько раз купались. Но за ним надо как-то ухаживать, она пока не выяснила как, поэтому купаться тоже перестали.
  
   Даша села на качели, начала раскачиваться, любуясь причудливой игрой лунного света, мерцавшего из-за кустарника в бассейне. Она раскачивалась все выше и выше, в воде бассейна мелькнуло из-за веток что-то непонятное - не то платье, не то плащ какой. Может, Надежда стирала, да ветер сорвал? - подумалось ей. Она остановила качели и пошла в ту сторону. Точно, платье! Пузырится на воде. Даша подошла к краю бассейна, наклонилась... и тут же шарахнулась в сторону. В воде плавало тело женщины, лицом вниз, растрепанные темные волосы едва заметно шевелились от движения воды... Громко взвизгнув, она пулей помчалась обратно в дом. Распахнув дверь в комнату Надежды, она обнаружила, что там никого нет. Да и не могло быть! Это платье она сразу узнала, просто не могла поверить, что эта женщина - Надежда, Хранительница.
  
   Господи! Что делать теперь? Она метнулась обратно к входной двери и быстро заперла ее на четыре оборота. Вытащила телефон и долго смотрела на панель, соображая, что надо набирать. Потом просто нажала одну кнопку, вызов Граховского, и стала ждать.
  - Даша? - раздался спустя какое-то время сонный голос адвоката. - Ты чего, случилось что?
  В горле пересохло, и язык как будто одеревенел.
  - Леня, - прошептала она. - Надежда утонула. Я хотела позвонить в скорую, но видно, что скорая уже не поможет. Что теперь делать, полицию вызывать? Мне страшно...
  - Как утонула?! - крикнул Граховский. - Где?
  - Что где? А... в бассейне. Я сейчас ее там нашла...
  - А что ты там делала ночью-то?
  - Что делать, спрашиваю!!!
  Спустя какое-то время, Граховский твердым голосом сказал:
  - Так, сиди дома, жди меня. Никуда звонить не надо. Слышишь?
  - Почему?
  - Жди меня, сказал!
  - Хорошо, только быстрее...
  
   Она не отходила от окна в ожидании Граховского. Довольно скоро раздался звонок в домофон, установленный на воротах. Даша такой прыти и не ожидала от адвоката, ей казалось, что время будет тянуться бесконечно. Она выбежала на улицу и открыла металлическую калитку. Однако там ее ожидал отнюдь не Леонид. Широкоплечий мужчина огромного роста в какой-то темной форменной одежде и с ним еще двое с оружием наперевес, отстранив Дашу, вошли во двор.
  - Поступил сигнал, что у вас здесь что-то происходит, стрельба вроде, - объяснил ей накачанный верзила и зачем-то уцепился за ее локоть.
  - Какая стрельба? - Даша попыталась вырваться, и верзила слегка ослабил хватку, не отпуская при этом ее от себя.
  - Не знаем. Сказали, что где-то на вашей территории. Наш поселок под охраной и просто так за здорово живешь сюда зайти или проехать нельзя. Вы в курсе?
  - Я недавно из больницы приехала, никакой стрельбы не слышала, - облизнув пересохшие губы, инстинктивно попыталась она себя защитить. - А кто сообщил?
  - Соседи, - уклончиво ответил верзила. - Мы осмотрим территорию, если не возражаете.
  
  Не дожидаясь ее ответа, охранники резво бросились в глубину двора. Даша онемела от ужаса. Как она будет объяснять, что у нее утопленница в бассейне? В то же время, чувствовала она, в ее интересах было не показывать свой страх.
  - А почему стреляли? - задала она дурацкий вопрос, потому что ничего другого ей на ум сейчас не пришло.
  - Что? - верзила склонился к ней и стал разглядывать не то ее нос, не то лоб. Возможно, пытался вникнуть в логическую систему женского мышления.
  - Вы, насколько мне известно, здесь совсем недавно объявились, - не переставая изучать своим пытливым взглядом Дашину голову, спросил он.
  Ее разобрала злость.
  - Что значит "объявились"? Я здесь живу с дочкой, на вполне законных основаниях, - рявкнула она довольно смело, решив про себя "помирать, так с музыкой".
  
  - Дарья Михайловна, - неожиданно назвал он ее по имени, - у нас здесь работа, за которую серьезные люди, в том числе и вы, платят нам деньги и серьезно за нее спрашивают. И если, не дай бог, что - с нас шкуру снимут, не вникая в подробности. Ферштайн? - Он наконец отыскал ее глаза и теперь буравил своим взглядом, как бормашина. У Даши от такого взгляда даже в затылке засвербело.
  - А вы сами-то слышали выстрелы? - начала она входить в роль "серьезной" хозяйки.
  В это время захрипела рация, и раздался голос:
  - Леха, здесь все чисто. Может в доме что.
  Охранник отпустил Дашин локоть и ответил:
  - Если в доме что, то это не наше дело, этим пусть полиция занимается.
  -Почему же, - возразила Даша. - Давайте в дом пройдем, для чистоты эксперимента.
  - Извините за беспокойство, - не обращая внимания на ее слова, разочарованно ответил он и отвернулся в сторону. - Ошибочка вышла. Бывает.
  - Бывает, - согласилась Даша.
  
  Не успела она проводить охранников, как послышался шум подъезжающего автомобиля, пришлось вернуться и открыть ворота Граховскому.
  - А что здесь охрана делала? - спросил он, выходя из машины.
  - Искали террористов.
  - Каких еще террористов? - адвокат схватил ее за руку, его глаза лихорадочно блестели в свете уличных фонарей.
  Даша выдернула руку и быстрым шагом направилась к дому. Что-то слишком часто этим вечером мужчины покушаются на ее свободу.
  - Не знаю. Я вообще не знаю, что здесь происходит, - она остановилась у крыльца, обернулась и посмотрела ему в глаза. - Может, ты мне объяснишь?
  - Даша, что с Надеждой? Где она? - спросил он шепотом, воровато озираясь по сторонам.
  
  - В бассейне, - кивнула она в сторону кустарника. - Охрана ее не заметила, на мое счастье... или несчастье, не знаю. - Она опустилась на ступеньки, обхватила руками голову. - Надо полицию вызвать. Человек утонул... Может ей плохо стало, а? Что ты стоишь, почему сказал никого не вызывать?!
  - Веди, - сказал он голосом, не допускающим возражений.
  - Иди сам, - огрызнулась она. - Забыл, где бассейн?
  Граховский махнул рукой и побежал к бассейну. Даша вполоборота смотрела на его удаляющуюся спину. Когда он скрылся за кустарником, она опустила голову на колени, по телу пробежал неприятный озноб. Что он еще затеял? И почему...
  - Да-а-ш! - прервал ее мысли возглас Леонида. - Здесь никого нет!
  Она поднялась и увидела, что он возвращается.
  - Как это нет? - сказала она тихо.
  - Ты ничего не путаешь? - Леонид, тяжело дыша, подошел к ней и растерянно показал пальцем себе за спину. - Там, в бассейне, вода. И только.
  - Хочешь сказать, что у меня галлюцинации? Издеваешься, да?
  Она оттолкнула Граховского и быстро пошла по дорожке. Он догнал ее.
  - Ты мне не веришь? Ну что ты за человек такой! Ночь, темно, вот и привиделось, - убеждал он, шагая рядом с ней.
  
  Даша стояла на краю бассейна и тупо смотрела на воду.
  - Я не сумасшедшая, слышишь? - она с вызовом посмотрела на него. - Здесь была Надежда. Ну, или другая женщина в платье Надежды. Понимаешь? Привидеться может что-то приблизительно похожее, а вот конкретная одежда привидеться не может. Она лежала вниз лицом, но платье, бежевое, в крупный темный горох - видно было очень хорошо. К тому же, ты сам видишь, здесь достаточно светло. Вот фонарь, вот луна...
  Граховский приложил палец к губам, о чем-то подумал.
  - В комнате ее точно нет?
  - Я не хочу больше с вами разговаривать, - заявила она и пошла к дому. Сделав несколько шагов, обернулась и предложила:
  - А вы позвоните ей. Кто знает, может, она передумала топиться. Вылезла тихонько из бассейна и уехала домой. А теперь расскажет все вам, как дело-то было.
   Граховский молча вытащил мобильник, понажимал кнопочки, приложил к уху и пошел вслед за Дашей. Так они дошли до самого крыльца.
  - Собственно, ночь на улице, - неуверенно проговорил он и убрал телефон в карман. - И чего сразу "вы". Я разве виноват, что в бассейне ее нет?
  - Виноват, - незлобно огрызнулась она.
  Когда они вошли в дом, Даша неожиданно предложила:
  - А ну-ка, наберите номер еще раз.
  - Набери, - поправил Граховский.
  - Ну да-да, набери...
  Со стороны кухни раздалась тихая трель.
  - Вот! - со злорадством воскликнула Даша.
  Они одновременно бросились в кухню, едва не столкнувшись у входа. Там, на столике у плиты, лежал телефон Надежды. Странно, подумала Даша, что она не заметила его, когда заваривала чай. Невнимательность...
  Граховский присел на табурет, стоявший у окна. Вид у него был откровенно глуповатый.
  
  - А-а... что... - он так и не сформулировал мысль и замолчал.
  - Угу, и я про то же. Вот что теперь, куда бежать, кому звонить?
  Он прокашлялся и изрек:
  - А что охранники, по двору, говоришь, ходили?
  - Ходили, еще как ходили. Все кусты прочесали. Они, видишь ли, на звонок от соседей сюда примчались, типа стреляли у нас во дворе.
  - Во как... - Граховский поскреб затылок. - А кто стрелял?
  Даша открыла навесной шкафчик, достала оттуда несколько маленьких стеклянных пузырьков, почитала названия и потрясла из каждого в стакан с водой. Залпом выпила.
  - Не желаете? - предложила она адвокату.
  Тот потряс головой.
  - Откуда мне знать, стрелял кто или нет. Я Катю в больницу отвозила. Вернулась, уже темно...
  - Катю?! А что с Катей случилось? - он вскочил со своего места и начал кружить по кухне. - С вами тут не соскучишься.
  - У Кати аппендицит случился. Уже прооперировали. Завтра к обеду ... то есть, уже сегодня, поеду к ней.
  - Можно, я с тобой?
  Даша удивленно посмотрела на него.
  - Знаешь, давай первый раз я съезжу одна. Она еще слабенькая. А хочешь, я тебе чаю заварю или кофе, а? - Даша взяла в руку банку с кофе.
  Граховский перестал ходить по кухне и резко сел за обеденный стол.
  - Да-да, спасибо. Свари, конечно, - сказал он, скорее, автоматически, не вникая в смысл сказанного.
  - Так что - чай или кофе?
  - А? - он вскинул на нее усталые глаза. - Нет, спасибо, ничего не надо.
  Даша тяжело вздохнула и покачала головой.
  - Все ясно, - с этими словами она достала пузырьки и накапала в стакан с водой. - Вот, выпей.
  
  Он проглотил, поморщился, со стуком поставил стакан.
   По кухне распространился неприятный запах смеси валерьяны и корвалола. Этот запах Даша отождествляла с болезнями и горем. В домах, где случаются похороны, всегда пахнет свечами, венками и вот этими всякими каплями.
  - Так что ты предлагаешь делать с Надеждой? - спросила она, присев напротив него.
  - Я предлагаю? - он поерзал на стуле. - Ума не приложу.
  - Нет уж, будьте так добры - приложите, - назидательно сказала она. - Я ведь могла вызвать скорую, полицию...
  Он поставил локти на стол, сцепил пальцы и положил на них подбородок. Смотрел некоторое время на Дашу молча, затем медленно протянул:
  - Ну и что-о-о...
  - Что?
  - Вот приехали они и... - Граховский резко развел руки в стороны, - пшик! Тела нетути. В дурку захотели, Дарья Михайловна?
  - Интересное кино получается. Ты что, знал, что она исчезнет? - Даша прищурилась и впилась взглядом в Граховского. - Почему сказал, чтобы никого не вызывала?
  Он взмолился:
  - Не мучай меня, прошу. Ну, не знаю я, почему так сказал. Хотел приехать, на месте разобраться, что к чему. Я какой-никакой юрист. Ты же сама понимаешь, что труп в бассейне, ночью... тут такие разбирательства начнутся. Вам с Катей это ни к чему. И потом, если честно, это было для меня просто дико, невероятно. Я тебе верю, конечно... но, сама посуди.
  - Ага. Короче, может, она завтра на работу придет.
  - А может и придет, кто знает?
  
  Даша глянула на мобильник Надежды и перекрестилась.
  - Пускай себе приходит, - кивнула согласно она, - только моей ноги в этом доме не будет. Завтра я ухожу на свою съемную квартиру. Все.
  - Не глупи.
  Дашу внезапно пробрал такой истерический смех, что она едва не соскользнула со стула. Схватившись за краешек стола рукой, она даже глаза зажмурила от выступивших слез.
  - Ой, не могу, - едва выговорила она и начала обмахиваться кухонным полотенцем, которое неожиданно обнаружила у себя на плече. Хозяйка, что тут скажешь.
  - Ты чего? - осторожно спросил Граховский и прокашлялся, как будто у него запершило в горле.
  Даша перестала смеяться и серьезно посмотрела на него.
  - Слушай, а это не сон? Только в дурацком сне можно представить себе подобную ситуацию.
  - В смысле, - глухо отозвался он и, опустив голову, исподлобья посмотрел на нее.
  Она постучала пальцами по столу и задумчиво произнесла:
  - Если здесь и есть какой смысл, то у кого-то еще, мне не известного, скажем так - человека Икс... Что думаешь?
   Леонид поерзал на стуле, убрал руки со стола. Даше тотчас вспомнились слова одного психолога, который говорил, что руки - это очень информативная часть тела. Получается, что врать сейчас начнет?
  - Хочешь сказать, что икс - это я? - спросил он и надулся. Вот и вся психология.
   С того момента как они перешли на "ты", Леонид неожиданно потерял лоск щеголеватого, уверенного в себе адвоката, профи с большой буквы. Это сразу бросилось ей в глаза. Что ж, значит, его предложение "на ты" сыграло с ним злую шутку. А вот ей, Даше, это оказалось на руку. Только она не могла пока еще объяснить - почему.
  
  - Не знаю, точно сказать не могу. Вряд ли.
  - Вот спасибо, - немного расслабился Граховский и криво улыбнулся.
   Даша тоже улыбнулась. "Если бы ты был тем самым иксом, - мысленно обратилась она к адвокату, - то у тебя нашелся бы конкретный план действий в данной, очень непростой, ситуации. А у тебя его "нетути", выражаясь твоим языком!"
  - Мне кажется, тебе надо отдохнуть, - попытался он перевести разговор в другое русло и поднялся из-за стола.
   Эта женщина сбивала его с толку. Мало того, что она оказалась не такой простушкой, как ему показалось в начале их знакомства, еще тогда, при Степченко, но она уже начинала им манипулировать. Помнится, Роман сказал: в этой девушке есть загадка, она манит к себе. Он, Леонид, рассмеялся тогда. А Степченко нисколько не обиделся, только многозначительно поднял палец кверху, мол, погоди, убедишься сам. Возможно, что слова его окажутся пророческими. Интересно, успел ли Рома рассмотреть ее красоту? Наверно, успел. И почему только в голову лезут всякие глупости? - одернул он тут же себя.
  Даша тоже поднялась и жалобно попросила :
  - Ты можешь остаться здесь до утра? Пожалуйста. У меня просто нет сил тащиться куда-то среди ночи. А одна я здесь не смогу.
  - Конечно, останусь, - покорно кивнул он.
  - Я постелю тебе в гостиной, хорошо?
  -Как скажешь.
  
   Ночью прошел дождь, и утро было пасмурное впервые за долгое время. Граховский, как только рассвело, сбегал еще раз к бассейну и осмотрел двор. Даша тоже почти не спала, мучили кошмары. Несколько раз она вставала, подходила к окну, в тенях колышущихся деревьев ей все время мерещились какие-то люди.
   Уже в восемь они сидели за столом в кухне, завтракали.
  - Ну что там? - спросила она, вяло ковыряя вилкой яичницу.
  Леонид допивал кофе, сосредоточенно о чем-то думая.
  - Что? - встрепенулся он. - Ты о чем?
  - Я видела, как ты ходил по двору.
  - А... там ничего, Абсолютно ничего нет.
  Даша отодвинула тарелку и тяжело вздохнула.
  - Очень странно, очень. Разве так бывает?
  Он пожал плечами.
  - Бывает, в жизни все бывает.
  Она посмотрела на него с недоверием, встала, убрала со стола посуду и отвернулась к раковине, включила воду. Посуду она не мыла, а просто смотрела, как бежала вода, отскакивая от тарелок крупными брызгами.
  - Послушай, - Даша выключила кран. - Может позвонить родственникам Надежды? Ты знаешь какие-нибудь телефоны?
  - Ну, во-первых, никаких телефонов я не знаю. Надежда родом откуда-то с Алтая. И что, по-твоему, я мог бы сказать им?
  - Ты предлагаешь молчать? - она нервно накручивала кухонное полотенце на руку.
  - Я ничего не предлагаю. Потому что мне нечего предложить. Понимаешь? Придется просто ждать.
  - Сколько? В конце концов, это просто подозрительно будет выглядеть. Человек-то пропал.
  
  Адвокат с шумом отодвинул стул.
  - Давай не будем бежать впереди паровоза. Когда человек пропадает, сообщают в полицию об этом. Пишут заявление, понимаешь? - Он глянул на часы. - И если вчера она была в доме, а сегодня мы напишем такую бумагу - как это будет выглядеть? Ну вот скажи мне?
  - Я все понимаю. Только...
  - И не вздумай никуда уезжать отсюда, потом неприятностей не оберешься, - он красноречиво посмотрел на нее.
  - Как это? Я что, не имею права свободно перемещаться? Где хочу, там и живу...
  - Вот именно. Только в этом случае у полиции появится очень много интересных вопросов к тебе.
  Граховский мрачнел с каждой минутой. Даша начала осознавать весь ужас ситуации с исчезновением Надежды. Ее отъезд из этого дома действительно будет выглядеть очень странным. Получается, что теперь она здесь как в западне!
  - Уж лучше бы вчера охранники нашли ее в этом чертовом бассейне, - шмыгнув носом, прошептала она.
  - Ох, не знаю, не знаю, - покачал он головой. - Говоришь, что они проверяли, кто мог стрелять во дворе? И тут вдруг в бассейне утопленница... Вряд ли это был бы хороший вариант.
  
  - Хочешь сказать, что вчерашний вариант намного лучше?
  - Получается, что так. Ладно, мне пора по делам. Потом свяжемся.
  Граховский махнул рукой и улыбнулся.
  - Не вешай нос. Договорились? - сказал он уже у дверей. - Я, правда, спешу. Кате привет.
   Даша поднялась к себе на второй этаж. В больницу ехать было еще рано, и она бесцельно слонялась по комнате из угла в угол. Объяснить вчерашний случай у нее никак не выходило, не думать об этом она тоже не могла. В конце концов даже самый невероятный фокус имеет свое объяснение. Фокус... хоть ты в цирк иди на консультацию! Она присела на краешек дивана и уткнула нос в ладошки. Никакой цирк ей не поможет, конечно, потому что клоунов знакомых нет. А здесь поработали клоуны, однозначно. А теперь, поди, потешаются над дурочкой Дашей. И этой дурочке придется все задачки решать самой, чтобы, как гласит классика, хорошо потом посмеяться.
   Раскрыв ноутбук, Даша создала документ с заголовком "Почему" и попыталась изложить там свои вопросы, своеобразный план действий наметить. Написав пару пунктов, она бросила это глупое занятие. В конце концов, даже Граховский, юрист, и тот ничего путного сказать не может, а уж она, мышь библиотечная, и подавно... Хотя, стоп! То, что Леонид не сказал ничего вразумительного, вовсе не означает, что ему нечего сказать. Есть еще вариант - не хочет. Почему? Ага, это как раз по теме. Пометочку сделаем. Пальцы ловко пробежались по клавишам.
  
   Зазвонил мобильник. Совсем негромко, но Даше показалось, что как гром среди ясного неба.
  - Да, - сказала она, нахмурив лоб.
  - Здорово, отпускница, - раздался голос Радневской.
  Даша глубоко вдохнула, перевела дух.
  - Здравствуйте, Галина Арнольдовна! - бодро, как ей показалось, ответила она.
  - Что-то радости в голосе не слышу, - хихикнула начальница мышей в трубку. - Не пугайся, на работу звать не собираюсь.
  - Что вы, мне очень приятно слышать вас, - постаралась передать голосом улыбку в ответ Даша.
  - Ага, оно и чувствуется. Ладно, рассказывай, как дела, чем помочь, может.
  - Дела не очень, а помочь... ох, не знаю даже, сможет ли кто.
   У Даши неожиданно запрыгало сердце от волнения. Ей действительно нужна помощь, только она не знала, кому доверить свои проблемы. Доверять, говорят, никому нельзя. А одной ей не справиться. Придется идти на риск.
  - Галина Арнольдовна! Мне правда нужна помощь, - выпалила она, и сердце запрыгало пуще прежнего. - Очень нужна.
  - С ребятенком сидеть не буду, сразу предупреждаю, - категорически заявила она, - в остальном - я в твоем распоряжении.
  - Что вы, сидеть ни с кем не надо, - поспешила успокоить ее Даша. - А вот насчет остального... в общем, есть проблемы и одной мне никак не справиться, нужна трезвая голова.
  - Ты че, выпила с утра? - хохотнула она. - Ладно-ладно, это я так, шучу типа. Знаешь, у меня тут отгулов несколько залежалось, вот думаю, чем бы поразвлечь себя. Далеко не отъедешь, сама понимаешь.
  
  - Отлично! Я тут ненадолго в больницу отлучусь. Катя вчера с аппендицитом попала. Уже прооперировали. А потом...
  - Катя в больнице? Вырезали хоть толково? Надо было мне позвонить, доктора путевого подыскали бы по старым связям, - недовольно пробурчала начальница.
  - И в голову даже не пришло такое. Да и все так стремительно случилось, что и сообразить не успела. С утра звонила, сказали все в порядке. Вот съезжу, посмотрю на нее. Потом приглашаю вас к себе. Вы ведь не были у меня в доме еще ни разу.
  - Да, не была. Весьма любопытно. Договорились. Обедаем у тебя. Только чисто символически, я на диете.
  - Жду!
  Даша нажала отбой и поцеловала крышечку мобильника. Хоть кто-то оживит своим присутствием этот дом!
  
   Небо постепенно освобождалось от утренней хмурости, временами уже пробивалось солнце и становилось тепло. Даша вышла из больницы и осмотрелась. Она вдруг поняла, что находится совсем недалеко от дома, где снимала квартиру. Там она не была ни разу с того дня, как переехала в дом Романа, и ноги буквально сами понесли ее на улицу Чехова. Даше захотелось вновь почувствовать себя в спокойной обстановке, пусть не в собственной, но уютной комнате, с которой связаны воспоминания о беззаботной жизни.
   Открыв дверь подъезда, она тут же отметила, что все выглядело вовсе не так, как ей запомнилось, как было раньше. Даша всегда считала, что подъезд этого дома уютный и аккуратный, а цветы, выставленные старушками на лестничных пролетах, необычайно праздничные. Вот и цветы на месте, и не грязно вроде бы, только что-то изменилось, как будто настроение другое, даже запах другой - тоски, безысходности, жизни в заплатах... Даша, поднимаясь на свой этаж, в какой-то момент засомневалась - не перепутала ли адрес. Хотя нет, не перепутала, вот она, квартира 63, дверь обита серым дерматином.
  
   Она достала из сумки ключ и вставила в замок. Однако открыть дверь никак не получалось, ключ не поворачивался. С трудом вытащив его из замка, она решила, что по ошибке взяла не ту связку. В это же мгновение дверь распахнулась.
  - Вы что здесь делаете? - спросила испуганная девушка в спортивном костюме с полотенцем на голове.
  Даша хотела что-то сказать, но от неожиданности дыхание перехватило и она начала медленные пассы руками то в сторону девушки, то на дверь.
  - Ты воровка? - простодушно заметила та и улыбнулась. - Так у нас красть нечего.
   Даша поперхнулась воздухом, махнула на нее рукой и, прокашлявшись, сказала:
  - Это, девочка, не я воровка. Это как бы ты у меня дома.
   Теперь она уже не сомневалась, что адрес правильный. В коридоре на вешалке висел ее старый плащ, сверху на полочке лежал длинный зонт-трость в клеточку. Уезжая, она не стала забирать все вещи, а только самые необходимые и те, что поновее.
  - Я?! - вытаращила на нее глаза девушка и скрестила руки на груди.
  - Ну да, - уверенно сказала Даша, придя в себя после шока. - Вот и вещички мои, - она ткнула мизинцем в сторону вешалки. - И на кухне чайник мой - красненький, со свистком. Имеется такой?
  
  - Ой, вот удивила! - панибратски воскликнула девушка. - Проходи, - посторонилась она, пропуская Дашу в квартиру. - Из таких чайников полгорода пьет, можешь забрать.
   Даша сидела на кухне и угощалась чаем из своей же стеклянной кружки с надписями tea, coffee, прикусывая засохшим овсяным печеньем. Расстроенная девушка сидела напротив и проклинала хозяйку.
  - Вот же зараза, - сокрушалась новая жиличка. - Я так и чувствовала, что будет подстава. А она, понимаешь, недорого запросила, только, говорит, замок поменяй, а то бывшая квартирантка ключи не отдала.
  - Само собой, не отдала, - кивнула Даша, - я ей за полгода вперед оплату сделала.
  - Ну, люди... И че теперь делать будем? - Девушка стянула с головы полотенце и протерла им лицо. Короткие мокрые волосы, торчащие во все стороны, и недоумение на лице делали ее похожей на испуганного воробья. - Где ж я квартиру такую найду теперь, по моим-то заработкам...
  - Да ты не волнуйся, - поспешила успокоить ее Даша. - На данный момент я живу в другом месте.
  
  - Еще одну сняла? - часто заморгала она и пригладила пятерней волосы.
  - Ну что ты, зачем оно мне, - махнула рукой Даша и отставила в сторону кружку с недопитым чаем. - Знакомые уехали надолго, попросили, так сказать, посторожить дом.
  - Живут же некоторые, - тоскливо пискнула квартирантка. - Еще чайку, может?
  - Нет, спасибо большое, я пойду. У меня тут рядом дочка в больнице лежит, от нее вот иду.
  - Ну, дела! Так я же там работаю медсестрой. Рассказывай, что с ней, проконтролируем процесс. Тебя, кстати, как зовут? Меня Людмила.
  - Даша. Гринева моя фамилия, а дочку Катей зовут. Ей аппендицит сделали вчера.
  Девушка улыбнулась:
  - Я, правда, не в хирургии, но неважно, забежать всегда смогу и тебе отзвоню, что да как.
  - Ой, вот спасибо, Людочка! Мне так спокойнее будет, все-таки знакомый человек. - Даша с облегчением вздохнула.
  - Ага, считай, родня. Одноквартирная, - рассмеялась Людмила. - Не сомневайся, все будет в порядке. Наша больничка с виду, конечно, так себе, но лечат хорошо, доктора свою работу знают. Ты телефончик мне свой скинь, - Людмила достала из кармана мобильник.
  
   Уже спускаясь по лестнице, Даша набрала номер хозяйки.
  - Виолетта Петровна, добрый день. Вас беспокоит квартирантка...
  - Добрый. Что случилось, милочка? Ты замочек, кстати, поменяла? Если да, то мне один ключик принеси, будь добра. Так положено.
  - Не принесу, Петровна, потому как не нужен вам мой ключик.
  На том конце воцарилась подозрительная тишина, однако, спустя мгновение, из трубки раздался истерический крик:
  - А, мадам Гринева объявилась! Или как там теперь твоя фамилия? Я тебе вот что скажу: сняла квартиру - следи за ней, как положено.
  - Не поняла... - удивилась Даша претензиям.
  - Не поняла она! Все в подъезде видели, как ты загружала свои вещички в машину к хахалю своему. Что, замуж не взял?
  - Какое вам дело, вышла я замуж или нет. Квартиру, между прочим, я оплатила вам наперед, если помните, - рассердилась она. - Деньги возвращать не собираетесь?
  - Это какие еще деньги, - взвыла женщина. - Съехала и потоп устроила мне!
  - Что?
  - И не штокай. Залила мне соседей, вот денежки и пошли на ремонт. Ясно? Все видели твою машину, так что нечего тут прибедняться! Не нравится - пойдем в суд. Не боись, у меня свидетели найдутся!
  Даша отключила истеричку. Она даже не заметила, как вышла во двор и села на скамейку.
  - Здравствуй, Дашенька, - в открытое окно первого этажа выглянула румяная женщина в цветастом халате.
  - Здравствуйте, Зоя Павловна, - через силу улыбнулась Даша. - Как дела? Хорошо выглядите.
  - Ой, Дашуля, какое там.. - женщина состроила кислую мину, но в ту же минуту оживилась: - слушай, ну и стерва твоя Оперетта Петровна, прости, господи.
  - В смысле?
  Женщина подалась вперед и, оглянувшись по сторонам, сказала:
  - Это же надо, впустила вторую квартирантку, можно сказать, тебе на голову. Или с твоего позволения?
  - Да нет, Зоя Павловна. Для меня это сюрприз. Представляете, я сейчас своим ключом ковыряла замок, а там - Людмила...
  - Вот! И я помню, как ты нам во дворе тогда сказала, что с квартиры окончательно не собираешься съезжать.
  
  Даша поднялась и бросила в ее сторону:
  - Ничего не поделаешь, она здесь хозяйка. К тому же, говорит, что я залила соседей.
  - Когда это интересно? - прищурила глазки Зоя Павловна.
  - Не знаю. Ладно, пойду я. Всего вам доброго, - она неторопливо пошла прочь от подъезда.
  - Даш!
  - А, - оглянулась она.
  Женщина строго помахала пальцем:
  - Врет! Все врет, жадобина старая. Никого у нас тут не заливало. Не давай ей ни копейки! Поняла?
  - Не дам, - пообещала Даша.
  - Вот и умничка. Заглядывай к нам, - женщина проводила ее взглядом и захлопнула окно.
  
   Каких-то полчаса, проведенных в доме на Чехова, показались Даше целой вечностью. Совершенно разбитая, она откинулась на спинку заднего сидения такси и безучастно смотрела на быстро бегущую обочину дороги. Прочь из этого города, подальше от этих людей, от хамства, от безнадежности. Как можно дальше, чтобы дорога бежала и бежала, быстро, как сейчас. Только, увы, она все равно кончится и придется выходить на пресловутой станции "Березай". Ей так хотелось в эти минуты уткнуться в плечо своего ангела-хранителя и слезно попросить: не забывай про меня, ну пожалуйста, мне сейчас очень трудно... Даша непроизвольно прижалась щекой к спинке автомобиля и едва не заплакала. На ум пришли "неприкаянные души", которые мечутся между двумя мирами и нигде не находят покоя. Вот так и она - хотела сегодня вернуться в свой прошлый мир, но он от нее уже отказался, а этот, новый, пока еще не думает принимать. Когда же огласят высшие силы свой приговор? Она, похоже, готова смириться с любым исходом...
  - Вам помочь отнести пакеты? - спросил водитель, плавно тормозя у ворот дома.
  - Что? А, пакеты, - смысл слов таксиста не сразу дошел до сознания Даши, - нет, спасибо, они не тяжелые.
  
   На кухне она разложила продукты и занялась приготовлением званого обеда в честь Радневской. Ей было радостно думать, что наконец она пообщается с приятным и умным человеком, что ее сознание будет свободно от необходимости постоянно анализировать происходящее, выверять каждое слово и внутренне все время защищаться, но так, чтобы это не было заметно окружающим. Она включила негромко музыкальный канал и стала нарезать овощи, тихо напевая мелодию вместе с телевизионными красавицами из ВиаГры.
   Конечно, в своем большом доме хорошо жить, кто ж спорит. Она вспомнила слова Людмилы про "живут же люди". Только, Людочка, - мысленно обратилась она к девушке, - одно маленькое "но" - когда в этом доме большая семья с детьми, бабушками, дедушками, собаками, котами, гостями... В общем, чтобы живность всякая водилась. А не то, что у меня - трупы в бассейне. Даша вздрогнула и неловко дернула рукой. Ну вот, так и есть - порезала палец!
   Зазвонил мобильник.
  - Даша, как дела? - раздался голос Граховского
  - Плохо!
  - Что случилось опять?!
  - Палец порезала я, - Даша поморщилась и облизнула ранку.
  - Ну, замотай чем-нибудь, там же аптечка есть на кухне и у Надежды в комнате тоже всяких пузырьков хватает, - со вздохом облегчения произнес он.
  - Да, да, разберусь как-нибудь.
  - Я скоро приеду, если не возражаешь...
  - Ой, нет! Я не могу, - поспешила она отказаться от визита.
  После недолгой паузы Граховский тихо спросил:
  - Я не понял, ты куда-то уезжаешь? В больницу?
  - Нет, в больнице я уже была. У меня гости просто.
  - А...
  - С работы, - добавила Даша.
  - Да, конечно... слушай...
  - Что?
  Граховский молчал.
  - Говори же, - Даша теряла терпение, - у меня палец весь в крови.
  - Ну да, извини. Слушай, позвони мне потом.
  - Позвоню. - Она нажала отбой.
  
   Начальница подъехала к дому на своем огромном Хаммере, за рулем которого сидел коротко подстриженный молодой человек.
  - Могу я в конце концов расслабиться? - вместо приветствия заявила Радневская, сходя со ступеньки авто.
  Обладательница великолепной фигуры, она была прекрасна в своем элегантном брючном костюмчике из австралийского хлопка бирюзового цвета и белоснежной льняной шляпке. Даша невольно залюбовалась своей начальницей.
   Несмотря на свою более чем скромную профессию, Галина Арнольдовна Радневская, благодаря отцу-академику и его широким связям, была женщиной известной в городе. Она всегда была желанной гостьей в домах городской знати и являлась завсегдатаем всех богемных тусовок. В свои почти сорок Галина Арнольдовна так и не завела семью, однако нисколько не тяготилась данным обстоятельством. Более того, это позволяло ей вести необременительный, достаточно праздный образ жизни. Начальство из Управления культуры, как и судьба, относилось к ней весьма благосклонно и всячески старалось помочь, чтобы хранилище мудрости человеческой во главе "с самой Радневской!" выглядело достойным объектом в городе.
  
  - Пока свободен, - громко сказала шоферу Галина Арнольдовна и, прикрыв ладонью рот, негромко добавила в его сторону: - Про габариты машинки только не забывай.
  Она захлопнула дверцу и с улыбкой пояснила Даше:
  - Пусть мальчик побалуется.
  Мальчик в ответ что-то неслышно пробормотал, кивнул головой в сторону Даши и запустил двигатель.
  - Галина Арнольдовна, какая вы сногсшибательная в этом костюме! - не смогла удержаться от восхищенного возгласа Даша и всплеснула руками.
  Радневская вежливо улыбнулась и, помахав строго пальчиком, сказала:
  - Запомни, Дарья, на этой территории, - она кивнула в сторону дома, - и у меня в квартире я для тебя - Гала. Только не подумай, мании великой музы у меня и в помине нет. Кто-то ляпнул сдуру, и теперь меня все так зовут. Можно просто Галя. Понимаешь? А эти вот ИО оставь для служебного пользования. И покажи, наконец, куда продукты положить-то, - она потрясла бумажными пакетами.
  - Слушаюсь, ваше высокородие! - Даша вытянулась в струнку и сделала что-то наподобие пионерского салюта.
  - Вольно, - дала отмашку начальница. - А то буду чувствовать себя бабушкой твоей Кати, не иначе.
  
  Даша, сдерживая улыбку, подумала, что городская знаменитость при всем ее лоске не лишена комплексов. Что ж, так она еще симпатичней.
   Они перекусили на кухне легкими салатами и французским сыром, запивая все это новозеландским Совиньоном. Затем Даша предложила перейти с десертом в гостиную.
  - Вот в чем не могу себе отказать, так это в сладостях, - с улыбкой сказала Радневская, наколов на вилочку кусочек ванильного суфле с голубикой. - А ты что же? - она с удивлением посмотрела на Дашу, которая с задумчивым видом маленькими глотками пила кофе.
  - Не обращайте на меня внимания, - махнула та рукой. - Я просто обожаю сладости, но у меня сейчас проблемы по части удовольствий.
  - Ты что беременна? - подняла брови начальница.
  Даша с серьезным видом посмотрела на нее и ответила:
  - Очень точное определение. Да, беременна заботами, меня уже просто тошнит от них.
  
  Радневская покачала головой:
  - Богатство, девочка, не повод выглядеть зачумленной золушкой. Ты давно на себя в зеркало смотрела? Нерадостное зрелище. Да, кстати, у тебя замечательный дом, и гостиная, - она обвела глазами комнату, - прекрасная. И все же, я думала, что мы с кофейком устроимся на свежем воздухе. Я, между прочим, купальник прихватила. Ты говорила, что у тебя бассейн, вот и решила понежиться в водичке. А?
  Даша напряглась, затем неожиданно рассмеялась:
  - А вот здесь я ничем вам, Галина...
  - Так, договорились же, без этих... - прервала ее женщина.
  Даша, судорожно потирая руки, закивала:
  - Да, да, помню. Только я, Галочка, не советую вам там купаться.
  Радневская пальцем в воздухе нарисовала галочку, пожала плечами:
  - Птичка так птичка, ладно. И что там с бассейном?
  - Э-э...
  - Не тяни кота за хвост.
  - Да я... короче, там вчера труп купался.
  Начальница медленно положила вилку с надкушенным суфле обратно в тарелку и, откинувшись на диванные подушки, внимательно посмотрела на девушку.
  - Это как? - спросила она.
  
  Даша развела руками:
  - Обыкновенно. Вчера поздно вечером он там плавал, а спустя час его уже там не было.
  - Уплыл типа, - не сводя с Даши глаз, сделала предположение Галина Арнольдовна.
  - Ну... типа да. Уплыл, ушел. Исчез, в общем.
  - А-а ты...
  - Нет, спиртное не употребляла, галлюцинациями не страдаю, - отчиталась Даша. - И вообще, я справку от психиатра сдавала, когда Катю удочеряла.
  Радневская отмахнулась:
  - Да нет, я не про то. Скажи, как он плавал-то. Может, и не труп вовсе. Руками совсем не двигал? На дне что ли лежал?
  Даша снисходительно посмотрела на свою начальницу и не без злорадства заметила:
  - Нет, не шевелил. Ни руками, ни жабрами. Лицом вниз, как и подобает приличному утопленнику, на поверхности.
  Радневская помахала пальцем:
  - Нет-нет! Если на поверхности, то не утопленник. Ни в коем случае! Значит, человек уже был мертв, когда попал в воду. Понимаешь?
  - Да какая, в сущности, разница? - с досадой сказала Даша и подлила себе еще кофе в чашку.
  Радневская поднялась с дивана и произнесла, глядя куда-то в стену:
  - Или утонул давно, а вчера всплыл. - Она резко обернулась к Даше. - Такое может быть?
  - Нет, не может. Здесь же, в конце концов, бассейн, а не омут. Человек был жив здоров за пару часов до этого.
  
  Женщина молчала, в недоумении глядя на Дашу.
  - Это было тело Надежды, домработницы Степченко, - внесла ясность Даша.
  - Вот оно как, - прошептала Радневская и медленно опустилась на диван рядом с Дашей. - С тобой не соскучишься. Это Хранительница что ли?
  - Она самая, - кивнула Даша и положила в рот конфету.
  - А сейчас, значит...
  Девушка перестала жевать и безразлично произнесла:
  - А сейчас ее нет. Ни живой, ни мертвой. Ни в воде, ни на суше. Понимаете?
  - Да, да. Понимаю, конечно. Ты извини, глупые вопросы задаю. Однако ситуация, согласись...
  - Угу, не для слабонервных.
  - Нет, так дело не пойдет - Радневская сложила губы трубочкой и, защемив пальцами кончик носа, прогундосила: - давай-ка по порядку, а то, если честно, я ни хрена не могу понять.
  Даша забралась на диван с ногами, нервно зевнула в ладонь.
  - Вот-вот, - сказала она, - события вокруг меня еще те, а посоветоваться не с кем, хоть тресни! Хотела в полицию, так Граховский отговорил. Короче...
  
   Они подошли к краю бассейна. Даша ежилась, ладонями обхватив себя за плечи, хотя на улице было жарко.
  - Вот здесь она была, - ткнула пальцем девушка в угол бассейна и тут же отвернулась. - Как мне с этим жить теперь?
  Радневская некоторое время молчала. Затем тронула Дашу за плечо:
  - Как жить говоришь? Да обыкновенно. Надо позвать специалистов, пусть почистят водоем.
  Даша обернулась и с удивлением посмотрела на нее.
  - Вот так все просто? Нет, мне надо срочно найти квартиру.
  - Не мельтеши, это будет странно выглядеть. Тут я согласна с твоим адвокатом.
  - Не с моим. У меня в штате не числятся адвокаты, - с раздражением сказала она. - Вы как будто сговорились с Граховским.
  - Тихо, тихо, - попыталась успокоить ее гостья. - В определенном смысле здесь все просто: либо она сама упала и сама выбралась... да, да, понимаю, что такой вариант нам не подходит. Либо ее туда бросили и сами же вытащили потом и... спрятали, увезли, ну, не знаю что там еще может быть. Других вариантов нет, мистику исключаем сразу. Не люблю я, когда в таких случаях городят про всякую чертовщину. - Она посмотрела на Дашу и, легонько подтолкнув ее в сторону дорожки, сказала: - Поди, посиди на лавочке.
  
  Даша послушно поплелась к кустам космеи. Она чувствовала, что нервы у нее разболтались вконец и сдерживать себя очень трудно. Рассказав Радневской в деталях про вчерашний вечер, она как будто пережила заново весь этот кошмар. И в то же время, ей стало как-то легче оттого, что еще один человек думает сейчас вместе с ней о ее проблемах.
   Спустя несколько минут на дорожке показалась Радневская. Она что-то держала в вытянутой руке. Даша заслонила рукой глаза от солнца.
  - Что там? - громко спросила она.
  Женщина подошла ближе, вид у нее был озабоченный.
  - Это не твое? - двумя пальцами она держала серебряную цепочку с небольшим кулоном в виде двух рыбок.
  Даша невольно отшатнулась.
  - Господи! Это же ее украшение...
  - Кого ее. Надежды? - Радневская пристально посмотрела на Дашу.
  - Ну да... а где оно было?
  - Там, рядом с бассейном, в траве лежало.
  - И что это значит?
  
  Женщина присела на скамейку.
  - Что значит? Ну, во всяком случае то, что она, хранительница эта, там была. Проходила, пробегала, стояла, ну не знаю ...
  - И все?
  - И все, - ровным голосом сказала Радневская. - Это если подходить к этому факту чисто объективно. Понимаешь?
  - Не знаю. С некоторых пор мне кажется, что я ровным счетом ничего не понимаю ни в жизни, ни в людях. - Даша помолчала. - И уж тем более - в событиях.
  - Что ж, похоже, теперь тебе придется напрячься и начинать думать и анализировать. Девочка большая.
  Она подкинула цепочку и зажала ее в кулаке.
  - Может все-таки в полицию, а? - Даша с надеждой посмотрела на свою начальницу. - В конце концов, разберутся они когда-нибудь в этом деле. Так ведь?
  Радневская состроила кислую гримасу и кивнула:
  - В конце концов, может, и разберутся. Но не факт. - Она немного подумала и добавила: - Далеко не факт. А вот чего это будет стоить тебе, то здесь, как говорится, большой простор для вариантов. И боюсь, что все они не лучшие для тебя.
  
  Даша поднялась со скамейки, подняла глаза к небу и взмолилась:
  - Господи, так что же получается - я в западне? За что?
  Галина Арнольдовна дернула ее за руку.
  - Прекрати. Не поминай всуе. Давай-ка лучше заварим свежего кофейку и обсудим кой-какие детали, - в ее глазах блеснул огонек азарта.
  - Да, конечно, - с готовностью согласилась Даша и направилась к дому.
  
   Пока Даша занималась кофе, ее начальница стояла у окна кухни и о чем-то сосредоточенно думала.
  - Послушай, - не оборачиваясь, сказала она. - Во двор к дому можно попасть только тем путем, что и я, через эти ворота?
  Даша, разливая напиток по чашкам, кивнула:
  - Да. Другого входа здесь нет. По всему периметру глухой забор. Катюша здесь все изучила. Да и я тоже по двору гуляла не раз. Площадь участка здесь не такая уж и большая. А что?
  Радневская подошла к столу и медленно опустилась на стул.
  - Понимаешь, я все пытаюсь представить, как могла исчезнуть эта женщина. Если, конечно, предположить, что она все-таки была в бассейне.
  - Не верите, - покачала головой Даша.
  - Не в этом дело, - отмахнулась та. - Скорее всего, что была. Именно потому, что приезжала охрана по соседскому звонку.
  - Ну да...
  - Звонок этот не просто так, по ошибке. По-видимому, кому-то надо было, чтобы нашли тело в бассейне. Но не нашли. И еще эта цепочка с рыбками, она разорвана. А это значит, что Надежда, скорее всего, сопротивлялась. Согласна?
  - По-другому и быть не могло. Конечно же, сопротивлялась, - покачала головой Даша. - Бедная женщина...
  - А знаешь, - Радневская побарабанила пальцами по столу и усмехнулась, - я, конечно, не сыщик, но логически мыслить, слава Богу, еще умею. Так вот, лично тебе здесь в ближайшее время ничего не угрожает.
  - Это почему еще? - нахмурив брови, недоверчиво спросила Даша.
  - Все эти люди: твой Степченко, адвокат его, Хранительница опять же - все они связаны каким-то общим прошлым, общими делами возможно. А ты здесь так, декорация, не больше. Но декорация не всем удобная - это тоже один из вариантов. Улавливаешь мысль?
  
   Даша молча смотрела на свою начальницу. Ничего она не улавливала, никакой логической цепочки в ее голове не выстраивалось.
  - Это вы с чего такой вывод сделали? Из книжек детективных?
  - Ишь ты, кусачая какая, - снисходительно хмыкнула Галина Арнольдовна. Да, детективы - это моя слабость. И это всем известно. Но не стоит смеяться. Ты считаешь, их пишут полные идиоты? Поверь, далеко не всегда. А вот читателей, дураков, хватает, спорить не буду. И все же... Да, кстати, пока не забыла, - Радневская указала пальцем на Дашу, - после того, как ты обнаружила в воде труп и до момента, когда приехали охранники осматривать двор - все это время ты была на улице?
  - Не-ет, - протянула девушка. - Я завизжала, как резаный поросенок и убежала в дом, не чуя под собой ног.
  - Ага, значит, ты какое-то время не контролировала вход во двор. Ведь так?
  Даша облокотилась на стол и на мгновение задумалась.
  - Конечно, какое-то время я не смотрела на дверь в заборе. Это не было так важно для меня в тот момент. Точнее, совсем неважно. Но потом, когда я уже позвонила адвокату, я стояла там, у дверей, - она кивнула в сторону коридора, - и все время смотрела в окно, ждала Леонида. Так что, если и отвлеклась на какой-то момент, то совсем ненадолго, чтобы позвонить ему.
  - Ах, вот как, - разочарованно, как показалось Даше, произнесла Радневская. - Ну что ж, во всяком случае, этот пункт можно считать вычеркнутым.
  - Какой пункт?
  
   В этот момент раздался звонок в домофон. Даша с начальницей переглянулись.
  - Ты кого-то ждешь?
  - Да нет, никто здесь ко мне не ходит, - растерянно проговорила Даша и быстрым шагом направилась в коридор.
   Вскоре она вернулась и сообщила, что приехал Граховский.
  - Вот как? Это интересно. Он знает, что я здесь?
  - Нет, - покачала головой Даша. - То есть, он знает, конечно, что у меня сейчас гости. Но кто именно - нет. Сказал, что забыл какой-то блокнот в гостиной. Извинялся.
   Щелкнула входная дверь, послышались шаги.
  - Я пойду, провожу его, - сказала Даша.
  Однако Граховский буквально влетел в кухню. Увидев Радневскую, он замер как вкопанный на пороге.
  - Извините, ради бога! - он приложил руку к груди и отвесил поклон в сторону гостьи. - Здравствуйте.
  Даша указала на начальницу.
  - Познакомься, это Галина...
  - Галина, - прервала ее Радневская, не дав произнести отчество. - Мы вместе работаем с Дарьей, - многозначительно добавила она.
  - Да, - кивнула Даша. - А это - Леонид.
  - Господин адвокат, если не ошибаюсь? - с холодной улыбкой поинтересовалась Галина.
  - Так точно, - негромко подтвердил Граховский. - Безумно приятно. Я рад, что Даша не скучает. А то Катюша вот приболела...
  - Да, пытаюсь развеселить. Не желаете присоединиться? - Не сводя глаз с юриста, спросила Радневская.
  Граховский смутился, он явно пасовал перед этой женщиной, что не укрылось от глаз Даши.
  - Нет, нет. Благодарю, - пробормотал он и едва заметно покраснел. - Времени в обрез, знаете.
  
   В какой-то момент ей захотелось помочь Граховскому и вмешаться в разговор, предложить проводить в гостиную, чтобы поискать злополучный блокнот. Однако она интуитивно почувствовала, что не стоит этого делать и, главное, не хочет она никому здесь помогать. В конце концов, каждый в этом мире должен уметь жить не только по общепринятым правилам, но и, хотя бы иногда, по своим собственным. Это весьма полезная штука, как однажды сказал ей кто-то.
  - Что ж, не смеем задерживать, - улыбка исчезла с лица Радневской, и она демонстративно занялась своим кофе.
  - Всего доброго. - Граховский юркнул в недра коридора. - Провожать не надо, - раздалось уже оттуда.
  
   После ухода адвоката они некоторое время молчали, затем заговорили почти одновременно.
  - Ну и как вам...
  - Слушай, а я его где-то видела, - сказала Радневская, рассматривая узоры из кофейной гущи на дне чашки. - Сейчас не могу сообразить, где именно, - она поставила чашку на блюдце и подняла глаза на Дашу. - Здесь вопрос времени. Вспомню.
  - Мне показалось, что он вас тоже узнал.
  - И это вполне вероятно. Я много где бываю...
  - Галя, а почему вы сказали, что я здесь декорация? - Даша сложила руки на коленях и грустно посмотрела на свою начальницу. Сейчас ей казалось, что она полностью во власти этой женщины, ее мыслей и выводов. И от ее слов зависит очень много, вот скажет...
  - Декорацией быть в данном случае вовсе не так плохо, как тебе показалось, - она усмехнулась. - Сейчас ты являешься наследницей Романа Степченко, бизнесмена, весьма обеспеченного человека. Кстати, ты в курсе, что там переходит в твое распоряжение по наследству?
  - Так, приблизительно. Мне зачитывал юрист, но, честное слово, я от ужаса слабо воспринимала эту информацию. В конце концов, впереди еще несколько месяцев. Кто знает, может, найдутся другие наследники.
  - Вот-вот. Ты пока еще просто вдова с ребенком на руках. Никаких сделок с имуществом ты сейчас совершать не можешь. Значит, и интереса никакого сама по себе ты ни для кого не представляешь. Пока. Дальше видно будет.
  - А потом, получается...
  - А потом суп с котом, - прервала ее Радневская. - У тебя есть еще время, за которое надо успеть разобраться во всех делах Степченко.
  Если разберешься, то опасаться тебе нечего. Да... из головы никак не выходит эта женщина. Говоришь, что Степченко о ней очень тепло отзывался?
  - Как о родной, - кивнула Даша. - И при этом в завещании ее не упомянул. Странно, правда?
  - Очень странно. Кому она могла помешать в таком случае? Хотя, возможно, Надежда что-то знала о делах Романа, и кто-то мог опасаться, что она это расскажет.
  
  Даша усмехнулась:
  - Только не мне. Она вообще меня сторонилась. А если точнее - тихо ненавидела. Мы с ней не то что по душам никогда не говорили, но и на простом бытовом уровне практически не общались.
  - Сплошные вопросы.
  - Из-за наследства, наверное.
  - Все равно странно. Казалось бы, обидел хозяин, которому служила верой и правдой, так уйди. На таких домоправительниц спрос большой, без работы не останется.
  - Это точно. И работала через силу, против своего желания, - сокрушенно проговорила Даша. - Уйди она отсюда - глядишь, жива была бы.
  Радневская достала из сумочки свое неизменное зеркальце в золоченой оправе, подправила помаду, засобиралась.
  - Ну, на этот счет мы предположений делать не будем, - она поднялась из-за стола. - Главное сейчас сохранять спокойствие. Насчет товарища Граховского я тебе вот что скажу...
  - Я его не могу понять, - прервала ее Даша. - Угрозы от него не чувствую, но дискомфорт... Какие непонятные люди работали с Романом! Компания, я бы сказала, как лебедь, рак и щука. Однозначно. Роман совсем другой.
  - Ой ли? - рассмеялась Радневская. - Был бы жив твой Степченко, я бы сказала, что ты влюбилась. Да, по части любовей этих, - ее лицо стало серьезным. - Похоже, что адвокатик к тебе неровно дышит.
  - С чего вдруг, - фыркнула Даша.
  Начальница потянулась, разминая спину, и, зевнув, ответила:
  - Это, Дарья, извечный вопрос жизни. Кто ж его знает, с чего начинаются у людей чувства. А ни с чего, если разобраться... Хотя, - она ехидно сощурила глазки, - ты ж у нас богатая вдова! Есть повод.
   Даша, никак не прореагировав на ее слова, с унылым видом начала убирать чашки со стола. Радневская подошла к ней сзади и неожиданно ласково притронулась к плечу.
  - Извини, это я шучу так. Не обращай внимания. Этот Граховский тертый калач, а волнуется рядом с тобой, как юный мальчик. Точно знак!
  - Ерунда, это он смутился вас увидев.
  - Нет, нет. Уж я в этом кое-что смыслю, можешь поверить на слово.
  
   В ожидании машины Даша с гостьей прогуливались по двору.
  - Спасибо большое за обед. Я очень интересно провела время, честное слово, - Радневская понизила голос, - только прошу тебя, о наших с тобой разговорах никто не должен знать. Я имею в виду адвоката, в частности.
  Даша бросила на нее недоуменный взгляд:
  - И в мыслях такого нет. Никого посвящать в свои дела я не собираюсь. Кроме вас, довериться мне некому. Абсолютно!
  - Знаешь, вполне может быть, что он хороший человек, что желает тебе добра, только... ситуация, скажем так, очень нестандартная. И лучше вести себя максимально осторожно со всеми.
  - Я понимаю...
  
   Проводив Радневскую, Даша вернулась в дом. Она всегда любила тишину и потому, наверное, любила свою работу. Там, если и разговаривали, то вполголоса, спокойно. Однако в таком большом доме тишина напрягала, потому что создавалось впечатление, что дом оживает и как будто наблюдает за человеком. Взгляд в спину - именно такое ощущение не покидало Дашу. С другой стороны, враждебными апартаменты ей тоже не казались, и это очень удивляло. Скорее всего, те несколько встреч с Романом здесь смирили ее с домом. Или дом с ней? Да уж...
   Когда была убрана в шкафчик последняя тарелка, она присела на краешек стула. Эта небольшая территория с кастрюлями и всякой прочей утварью была ею освоена, здесь ей было достаточно комфортно и спокойно. Даша с шумом втянула в себя воздух, будто перед прыжком в воду, и решительно поднялась. Все, хватит! Хозяйка ли, гостья, квартирантка - какая, в сущности, разница? Сейчас она живет здесь одна и поэтому должна все знать. Все, что возможно.
  
   С кухонным полотенцем на плече она вышла в коридор и в задумчивости остановилась у комнаты, где жила Надежда. Взялась за ручку, приоткрыла дверь. Затененная плотными портьерами, комната казалась настороженной и какой-то печальной. Даша тихо прикрыла дверь, словно боясь разбудить спящего, и помотала головой: нет, только не сюда, сюда потом, как-нибудь потом...
   Она поднялась на второй этаж. Первая комната здесь та, в которой они с Катей поселились. Проходя мимо, Даша распахнула дверь и двинулась дальше. Все открыть, все проветрить! Никаких тайн! Следующим был кабинет. Так, открываем. Здесь ничего нового ее взору не предстало. Кроме разве что пыли, покрывшей мебель темного дерева. Надежда, судя по всему, здесь ни разу не убиралась.
   Даша подошла к письменному столу, стоявшему торцом к окну, села в крутящееся кресло, провела пальцем по гладкой поверхности столешницы и нарисовала веселую рожицу. Затем, подумав, подрисовала рядом еще одну - грустную. На мониторе поставила вопросительный знак и огляделась. Про какой сейф, интересно, говорил Граховский? Небольшой шкаф с книгами, комод, над ним большие старинные часы "Пари леруа". Позади стола, у стены, располагался темный кожаный диван и маленький столик рядом - вот и вся обстановка. Несколько странная для современного делового человека, надо сказать. Не иначе какая-то причуда Степченко. Только зеленого сукна не хватает на столешнице. Даша поймала себя на мысли, что она ощущает себя здесь ребенком, тайно забравшимся в отцовский кабинет. Если бы Роман жил с родителями, то она именно так бы и подумала, что это родительский кабинет.
  
   Сейф... хм, никакого сейфа не видно. Над диваном висит слегка наискось небольшая акварель. В кино показывают, что обычно там, за картинами, находятся сейфы. Встав ногами на диван - иначе было не дотянуться, - она отодвинула картину. За морским пейзажем ничего не было, глухая стена. Даша подошла к окну, откинула одну створку, чтобы впустить свежий воздух, затем вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.
   Рядом с кабинетом располагалась спальня Романа. В ней она тоже не обнаружила сейфа, зато на маленькой прикроватной тумбочке под газетой нашла перевернутую рамку с фотографией. Как будто припрятанную таким вот незамысловатым образом. На ней был Роман рядом с темноволосой женщиной, по возрасту годившейся ему в матери. Может, это она и была. Они сидели на скамейке не то в парке, не то в сквере, но явно в городе. Роман сиял счастливой улыбкой, а женщина была очень серьезной, как строгая учительница. Точно! Граховский как-то обмолвился, что мать воспитывала Степченко одна, что работала в школе. Сейчас ее в живых, к сожалению, нет. Вот же как бывает: ушел из жизни молодой, здоровый и полный интереса к жизни мужчина, а все имущество, весьма немалое, вдруг достается какой-то... Тут она с сарказмом подумала, что здесь просится слово "аферистка". Скорее всего, так и будут говорить между собой люди про нее. Даша вздохнула и убрала фотографию в нижний ящик тумбочки. Заглянув в шкаф, в котором в беспорядке валялись вещи хозяина, она осторожно прикрыла дверцы. Пусть все так и будет, пока пусть так...
  
   На этаже была одна комната, в которую Даша еще не удосужилась даже заглянуть за все это время. Она располагалась несколько в отдалении от других, через небольшой коридорчик, с которого был выход на террасу. Распахнув дверь в эту комнату, Даша буквально остолбенела. Это была... детская! Нет, сразу было понятно, что Степченко не страдал какой-то навязчивой мечтой о детях. Эта комната была приготовлена конкретно для Кати. На цветастом пышном диване сидел огромный белый медведь и "держал" в лапах плакат, на котором большими буквами было написано: "Катя, давай дружить! Мне здесь одному скучно, не бросай меня, пожалуйста". И рядом улыбающийся смайлик.
   За спиной, где-то в коридоре, резко хлопнула дверь. Даша вздрогнула и обернулась. Похоже, сквозняком закрыло кабинет. Зря она оставила открытыми комнаты. Из глаз внезапно полились слезы. Она остановилась посреди этой жизнерадостной, светлой комнаты, заполненной игрушками, и не могла ничего понять. Для чего Роман обустроил детскую комнату перед своим отлетом? Почему ей никто не сказал про комнату для ребенка? Почему Надежда так бессердечно отнеслась к ним? Они с Катей, как незваные гости, тихонько сидели в своей комнате, и самое большое, что могли позволить себе - это гулять во дворе. А Граховский? Хотя, конечно, он вряд ли знал про комнату. От всего этого можно просто сойти с ума...
   Она спускалась по ступенькам вниз, когда позвонили в домофон. "Наверное, Леонид", - подумала Даша. Ей не хотелось сейчас с ним видеться, потому что придется опять задавать вопросы, а с ответами у него, скорее всего, будет очередная напряженка. Однако на мониторе видеодомофона она увидела лицо незнакомого мужчины.
  - Здравствуйте! - с улыбкой произнес он. - Я давний приятель Романа, можно мне войти?
  Даша, не говоря ни слова, открыла кнопкой дверь и на негнущихся ногах пошла встречать гостя. Какой еще такой приятель? Он что, не знает про гибель Степченко?
  
   Едва распахнулась калитка в воротах, как на огромной скорости что-то большое, черное и лохматое ринулось прямо на Дашу. Она даже не успела испугаться, а просто шмякнулась на траву, сбитая с ног.
  - Альва, сидеть! - окликнул хозяин собаку и побежал к девушке.
  Даша сидела на лужайке и молча хлопала глазами, в то время как ньюфаундленд, лизнув ее в лицо, послушно присел рядом.
  - Извините, ради бога! - мужчина отогнал собаку. - Псина еще молодая, с культурой поведения пока проблемы. - Он подал Даше руку и помог подняться с земли. - Альва почему-то очень обрадовалась вам. Обычно к чужим она безразлична.
  - Да уж, я почувствовала, что мы с ней родственные души, - натянуто вежливо произнесла Даша и ладошкой потерла щеку.
  - Меня зовут Артем, Артем Погодин, - сказал он, и огонек любопытства мелькнул в его глазах. Это был плотный мужчина лет сорока с мужественными, даже несколько грубоватыми чертами лица. Небольшой шрам, рассекавший правую бровь, придавал его облику суровый вид.
  - Даша, - тихо ответила она и с грустью посмотрела куда-то поверх его головы. - Проходите, пожалуйста, - она махнула рукой в сторону скамейки. Они медленно пошли к зарослям космеи, Альва же осталась сидеть на месте.
  - Дело в том, что Роман... - начала Даша, присев первой на скамейку, и замолчала. Ей еще ни разу не приходилось кому-то говорить про гибель Степченко. Она не думала, что это будет так трудно.
  
  Артем остановился напротив нее и сказал:
  - Даша, я все знаю, ничего объяснять не надо. И про вас тоже знаю. - Откуда? - от удивления она откинулась на спинку и посмотрела на него грустными глазами.
  Мужчина присел рядом.
  - Мы часто с Ромой общались, достаточно тесно, так что ничего удивительного здесь нет. И про вас, и про Катю он мне много рассказывал.
  Лицо Даши застыло в недоумении.
  - Так... - она беспомощно вытянула в его сторону руку.
  - Да, конечно же, много - это сказано слишком, - тут же исправился он, - вы ведь совсем недолго были знакомы. А где, кстати, девочка? - Артем оглянулся вокруг.
  - Она в больнице, аппендицит у нее.
  - Жаль, - он достал из пакета большую коробку шоколадных конфет и протянул Даше. - Вот, скажете, что от дяди Артема.
  - Спасибо, - Даша прижала коробку к груди и молчала, не зная о чем говорить.
  - Знаете, меня Рома просил помочь вам, если что-то вдруг понадобится.
  - Зачем?
  - Простите, - растерялся он, - что зачем?
  - Зачем он просил вас помогать? Он знал, что улетает навсегда? - у Даши предательски дрогнул голос.
  
  - А-а... нет, что вы, - он махнул рукой, - извините, я не так все объяснил. Короче, он дал понять, что его волнует судьба девушки Даши и девочки Кати. Вот и все. Меня не было в городе все это время, а как только приехал, то сразу решил навестить. Я раньше частенько Альву оставлял здесь, у Романа. Она приняла вас за свою. Наверное, потому что от вас пахнет знакомым ей домом.
   Даша улыбнулась и глянула в сторону собаки, оставленной у ворот.
  - Иди сюда! - позвала она ее, но та лишь потопталась на месте.
  - Давай, давай! - разрешил хозяин.
  Альва, неуклюже раскидывая ноги, радостно помчалась к ним.
  - А хотите, я вас чаем напою? - спросила Даша у Артема и осторожно погладила сидящую рядом собаку.
  Мужчина посмотрел на Дашу, как на маленького щенка - снисходительно и с нежностью. Ей стало неловко от такого взгляда - слишком какого-то откровенного. Так могут позволить себе смотреть на женщин мужчины, уверенные в своем обаянии.
  - Я бы с удовольствием, - он отвел взгляд, - только мы с Альвой спешим. Завтра в моей квартире начинается ремонт, а для собаки это нездорово, вот хочу объехать пару-тройку знакомых, чтобы пристроить ее.
  - Ясно, - с грустью в голосе произнесла она.
  - Даша, - Артем достал из кармана визитку и протянул ей, - я вас очень прошу, если будут проблемы или понадобится хоть какая-нибудь помощь, то звоните, не стесняйтесь. В любое время дня и ночи. Договорились?
  Она кивнула головой и положила визитку на коробку с конфетами, вскользь прочитав там что-то про автобизнес.
  - Спасибо. Мне, правда, помогает Леонид, адвокат Романа, если знаете... Но все равно спасибо.
  
  - Конечно, знаю, - коротко отозвался Артем и поднялся со скамейки. Альва встрепенулась и вопросительно посмотрела на своего хозяина.
  - Пойдем, чудо мое, - он ласково потрепал собаку за ухом.
   Даша с коробкой конфет в одной руке и визиткой в другой пошла проводить нежданного гостя. У нее в груди вдруг появилось странное ощущение пустоты и дискомфорта, будто она сейчас что-то очень важное теряет. Когда они подошли уже к воротам, Даша неожиданно выпалила:
  - Артем, оставьте здесь Альву. Или мне нельзя? - она со страхом посмотрела на этого человека, от которого, казалось, сейчас зависит вся ее жизнь. - Здесь столько места... ей хорошо будет, - пообещала она.
   Он опять посмотрел на нее взглядом опытного собачника, который прикидывает, какую пользу можно извлечь из данной особи. Помолчав какое-то время, он пожал плечами и согласился:
  - Почему же нельзя? Можно, конечно. Только мне как-то неудобно вас обременять.
  - Очень даже удобно, - поспешила она заверить. - Я, правда, не знаю, что мне нужно делать с ней, но вы же расскажете. Чем кормить, к примеру...
  
   Они сидели рядом под грушей и думали о жизни. Во всяком случае, Даша была уверена, что собака точно думает о своей участи в этом доме с новой, пусть и временной, хозяйкой.
  - Ты не переживай, - сказала она и погладила Альву. - Тебе понравится у меня, вот увидишь - понравится.
  Собака издала что-то типа "хм" и тоскливо посмотрела в сторону ворот.
  - Это ж надо, такая большая, а трусишка, - решила подтрунить она.
  Альва тихонько гавкнула и посмотрела Даше в глаза.
  - Э-э, мы так не договаривались, - она осторожно отодвинулась. - Извини, конечно, я же не думала, что ты такой тонкой душевной организации...
  Альва прилегла на траву и прикрыла глаза. "Интересно, - подумала Даша, - что ей шептал на ухо Артем перед отъездом?". Она тогда восприняла это как шутку, хотя теперь готова была поверить, что они общались всерьез. Надо бы поосторожней с высказываниями, а то не ровен час пожалуется хозяину или, что еще хуже - обидится на нее.
  
   Даша последовала примеру собаки и тоже прикрыла глаза. По телу растекалась приятная нега от солнца, от ощущения безопасности. "Какая же я умница, что выпросила себе Альву", - похвалила она себя и улыбнулась, потому что теперь можно просто так лежать с закрытыми глазами и думать. Думать, к сожалению, все равно придется. Никакая Альва проблемы ее решать не будет, однозначно. А в проблемах у нас что?
   Вздохнув, она открыла глаза. Радневская сказала, что мистики с пропажей тела Надежды быть не может. Конечно же, не может! Значит, кто-то или она сама... нет-нет! сама точно нет! Именно "кто-то" ее из бассейна вытащил. Зачем? Убил, бросил в воду, а затем вытащил и спрятал... Вот бредятина. Смысл в чем?
  Если эта женщина после гибели Романа стала кому-то помехой, то избавиться от нее можно было бы гораздо проще. Проще... А как именно? Ну-у, например, в ее городской квартире. Хотя, может, это и не проще, ведь там больше людей, соседи к тому же. Чем она была расстроена так вчера? Даша вдруг уличила себя в безразличии и черствости. Почему? Потому что та не приняла ее и ребенка с распростертыми объятиями? Да нет, что-то здесь другое. Даша чувствовала, что нужная мысль как чудовищная химера где-то рядом, но поймать ее никак не получается. Хорошо еще, что Артем не спросил про нее.
  
  
   Артем, Артем... Говорит, что приятель Степченко. Скорее всего, он не обманывает. Вряд ли враг стал бы часто оставлять здесь свою собаку, а то, что Альва знает дом - очевидно. Хотя, что такое враг? Сплошь и рядом им оказывается вчерашний друг. Се ля ви, как говорится.
  Даша посмотрела на собаку.
  - Но ты же у меня надежная подруга, правда? Я еще не слышала, чтобы собаки предавали.
  Альва тут же поднялась и, сделав шаг, лизнула Дашу в лицо.
  - Вот-вот, только на тебя и можно положиться, - зажмурившись, ответила Даша. - Надеюсь, ремонт у твоего хозяина затянется надолго.
   Даша с Альвой поднимались по ступенькам в дом, когда зазвонил мобильник.
  - Это я, - раздался голос Граховского. - Ты одна? Я сейчас подъеду, поговорить надо.
  - Я, правда, не одна, - покосилась Даша на собаку, - но ты заезжай.
  - Твоя гостья еще у тебя? - откровенно удивился он.
  - Нет, Галина Арнольдовна уехали, - с подобострастием отозвалась она о начальнице и засмеялась, - приезжай, этот гость нам не помешает.
  На том конце молчали.
  - Алеу! Ты где?
   - Нет, Даша, что за шутки, - с раздражением отозвался он, наконец.
  - Кто там у тебя, можешь сказать?
  - Эх, с тобой уже и пошутить нельзя, - разочарованно протянула она.
  - Я смотрю, у тебя хорошее настроение, что, повод есть?
  Даша посмотрела на Альву, которая склонила голову набок, будто прислушиваясь к их разговору, и, сдерживая улыбку, ответила:
  - Есть, конечно. Короче, приезжай. Я сейчас собираюсь к Кате, так что, если сможешь, подбросишь меня до больницы.
  - Само собой, что за вопрос. Скоро буду.
  
   Она на секунду представила, как здесь постоянно живет Леонид Граховский, и эта мысль показалась ей невероятно абсурдной. Нет, она явно не готова взвалить на себя такую ношу. Возможно, что с ее стороны это выглядит черной неблагодарностью. Кто рядом с ней все эти нелегкие дни? Только он, один единственный человек, который пытается помочь ей устроится в этой новой жизни. Он один старается вселить в нее некую уверенность в себе и своем будущем. А тут еще Радневская заикнулась про его неоднозначные взгляды в ее сторону. Да уж... Конечно, никто спорить не станет, что Граховский мужчина интересный и достойный кавалер.
   Память тут же подкинула образ Степченко. Для сравнения, наверное. На первый взгляд Роман, может, и проигрывал. Ниже ростом, прост в манерах и в одежде. Только было в нем что-то... Даша задумалась, подбирая точное определение. Харизма? Нет, не нравится ей это новое словечко. Ей нравилось, что рядом с ним она совсем не чувствовала себя бедной приблудшей овечкой. Роман как-то очень умело преподносил всю ситуацию с женитьбой на ней таким образом, будто это она, Даша, сделала ему большое одолжение, согласившись выйти за него замуж. Рядом с ним она чувствовала себя надежно, уверенно. Несмотря на то, что в какой-то момент их брак придется аннулировать, она все же была уверена, что он найдет способ сделать это без ущерба для Катиной судьбы. Роман был настоящим мужчиной в ее понимании.
  
   Граховский не спеша вошел во двор, словно раздумывая, правильно ли поступает, приехав сюда. Когда увидел у дверей дома Дашу с собакой, то и вовсе остановился.
  - Эй, - махнула она ему рукой, - что же ты? Не бойся, она не кусается, - Даша ласково положила ладонь на лохматую голову Альвы.
  - Откуда это здесь появилось? - Он подошел к крыльцу, однако подниматься не стал.
  Даша почувствовала в его голосе неприятный холодок, и настроение у нее испортилось.
  - Ты не любишь собак? - она постаралась быть приветливой.
  Граховский смутился и, похоже, разозлился на себя за свою несдержанность.
  - Да нет...
  - Познакомься - это Альва. Она здесь теперь живет, точнее, конечно, гостит.
  Мужчина и собака с безразличием посмотрели друг на друга.
  - Я знаком. Давно.
  - Правда? - удивилась она.
  - Считаешь это странным? - он внимательно вглядывался в Дашу, как будто пытаясь найти в ее глазах ответ на нужный вопрос.
  - Леня, в чем дело? - спросила она и спустилась со ступенек. - Я так понимаю, что и с Артемом ты знаком. Или только с Альвой? - попыталась она пошутить.
  - Почему же, хозяина собаки я, само собой, тоже знаю.
   Даша, щурясь от солнца, продолжала улыбаться.
  - Пройдешь в дом или здесь подождешь, пока я соберусь?
  
  Граховский присел на ступеньки.
  - Послушай, я сегодня через знакомых пробил криминальную сводку, - мрачно начал он и покосился в сторону собаки, - так вот, в городе, на автобусной остановке нашли нашу пропажу, - он поднял глаза на Дашу.
  - Ты имеешь в виду...
  - Да, Даша, именно это я имею в виду - тело Надежды было найдено на скамейке автобусной остановки недалеко от ее квартиры.
  Она медленно опустилась рядом с Леонидом. Неприятная, удушающая волна прокатилась по телу.
  - И что теперь? - задала она вопрос куда-то в пустоту. - Ты уверен, что это она?
  Граховский обернулся к ней.
  - Ты про что? - поднял он брови.
  - Что теперь нам делать? Точнее, мне что сейчас делать? - она шумно вздохнула.
  Он напряженно молчал. Даша дрожащим голосом продолжила:
  - Наверно, придется давать какие-то показания. А я не знаю, что говорить. Ты не ответил, почему ты решил, что та женщина и есть Надежда Ильинична?
  - Да все просто, при ней была сумочка с документами, - нахмурив лоб, словно взвешивая слова, отозвался он.
  Даша закрыла лицо ладонями.
  - Господи, это ведь в любую минуту сюда придут из полиции, - она открыла лицо и посмотрела на Граховского. - Только я не пойму, какая сумочка? Леня, что ты несешь, какая такая сумочка могла быть при ней? В бассейне с сумочкой? Это же не комедия, в самом деле!
  Альва издала глухой звук. Граховский кивнул в сторону собаки:
  - Псину напугаешь.
  
  Он поднялся и, засунув руки в карманы брюк, начал расхаживать перед крыльцом.
  - Слушай меня внимательно. Никто к тебе не придет. Я уже дал все показания. Там зафиксирован сердечный приступ. По предварительной версии, конечно. Точнее покажет вскрытие, но там работали спецы...
   Даша вспомнила слова Радневской, что утопленники не плавают, а всплывают, гораздо позже. А Надежда, стало быть, в воде оказалась уже мертвой, и в легких у нее был воздух...
  - Ничего не понимаю, - Даша пригладила пальцами волосы. - Почему ты давал показания, как ты объяснил случившееся? И потом, какой сердечный приступ? Она ведь была вся мокрая... Может, хватит маячить у меня перед глазами! - неожиданно сорвалась она на крик.
  Снующий туда-сюда Граховский остановился.
  - Что с тобой? Подумаешь, мокрая, ночью дождь шел. Я же сказал, что у тебя нет повода нервничать. Никто к тебе не придет, ни о чем спрашивать не будет. Ее похоронами займутся родственники. Все окей... можно сказать.
  - Граховский, ты идиот? Какой окей? - Даша поднялась и приблизила свое лицо к адвокату.
   Ему показалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Похоже, что вдовушка права - действительно идиот. Ее глаза, он был уверен, видели насквозь, хотелось заслониться. А еще больше хотелось... поцеловать эти глаза. Граховский с ужасом отшатнулся от нее.
  - Может и идиот, - в тон ей ответил он. - Ношусь с тобой как с писаной торбой. Только, по-моему, ты и сама не промах.
  - Не промах? Я не промах? - Даша растерянно хлопала глазами и не понимала, что она должна сказать в ответ. В конце концов она просто расплакалась, как маленькая девочка.
  
   В то же мгновение Альва сорвалась с крыльца и в два прыжка оказалась рядом с Дашей. Граховский осторожно отступил на несколько шагов в сторону. Однако ньюфу, похоже, совсем не интересовала его особа.
  - Даш, - сказал он миролюбиво. - Извини меня, я сказал какую-то ерунду. Только я совсем не то имел в виду...
  - То, не то, какая, в сущности, разница? - Даша попыталась улыбнуться, размазывая ладошкой слезы. - Я действительно выгляжу в этой истории не слишком-то...
  - Даша, ну перестань, - прервал он сокрушенно, - я не про тебя с Романом, я вообще Степченко и его наследство не имел в виду. Я хотел сказать, что ты сильная и уверенная в себе девушка, что не нуждаешься в моей защите. Вот, - он посмотрел на Альву, затем поднял глаза на Дашу, - а мне бы хотелось...
   Он замолчал, не договорив, потому что окончание фразы выдало бы его с головой.
  - Я стараюсь, Даша, чтобы вы с Катей спокойно жили, - решил он немного повернуть русло разговора. - Я под предлогом просьбы одного своего клиента найти их сына, попросил нужных людей дать мне эту сводку, где зафиксированы все случаи найденных трупов за последние сутки. Я хотел знать, что нам ожидать. Так намного лучше, чем если бы ее не обнаружили вообще. Понимаешь? Вот тогда бы, что называется, жди сюрприза в любой момент... Можешь считать меня последним идиотом, но я откровенно обрадовался, когда она оказалась в сводке. Потом уже составили протокол, где я пояснил, что с момента гибели Степченко Надежда в доме не работала ни одного дня и с тобой она знакома не была. Понимаешь?
  
   Издалека раздавалась музыка, ветер приносил запах шашлыков. Наверное, соседи собрали гостей, - подумала она. Солнце уже пряталось за крышами домов, и потянуло легкой прохладой. Ей безумно захотелось окунуться в простые хлопоты обычных людей, заглушить себя заботами о ребенке, о доме, о собаке, в конце концов.
  - Пусть будет так, Леня, - устало ответила она. - У меня ведь нет сейчас другого варианта, кроме как положиться на твое "окей".
  - Я тебе обещаю... - начал было он, но Даша уже скрылась за дверями дома. Альва, проводив ее глазами, осталась сидеть на прежнем месте.
   Граховский посмотрел на собаку и мысленно чертыхнулся. "И чего тебя сюда принесло, - злился он. - Думаешь, у твоего хозяина лучше получится, чем у меня? Товарищ воин не иначе как что-то затеял. Давненько я его здесь не видел". Он внимательно обвел взглядом территорию двора.
  - Я готова, - услышал он и невольно вздрогнул, как будто Даша могла услышать его мысли.
  - Хорошо выглядишь, - глядя на спускающуюся по ступенькам Дашу, бодро произнес он откровенную ложь: девушка была бледной и измученной, не спасал и яркий цветастый жакет, который она набросила на плечи.
  - Давай без комплиментов, - поморщилась она.
  Подойдя к Альве, Даша на секунду задержалась.
  - Жди меня, девочка, - тихо сказала она. - Я скоро буду.
  Собака издала низкий утробный звук, что-то наподобие "угу" и махнула хвостом.
  
   - Ты меня скоро заберешь отсюда?
   Катя поставила брови домиком и проницательно посмотрела на Дашу.
   - Солнышко, как только доктор разрешит - я в ту же минуту увезу тебя домой, - клятвенно заверила ее Даша и приложила ладонь к сердцу для пущей убедительности. - Как твой животик? Не болит?
   - Болит! - возразила девочка и отвернулась от Даши. - Бегать не могу! Больно.
   - Катюша, разве можно бегать? - возмутилась Даша. - У тебя же там швы могут разойтись!
   Дверь в эту минуту открылась, и в палату бодрым шагом вошла медсестра. Ловко сидящий короткий белый халатик подчеркивал стройную фигурку девушки. Из-под накрахмаленного колпачка торчали веселые рыжие кудряшки.
   - Ну здравствуй, капризуля, - строго сказала она Кате и, глянув на Дашу, улыбнулась.
   - Как дела, Даша Гринева?
   Даша открыла от удивления рот. Через мгновение с восхищением произнесла:
   - Людмила? Если честно, узнала тебя по голосу, а так...
   - Все правильно, рабочая форма преображает людей до неузнаваемости. Надеюсь, не в худшую сторону.
   Даша помотала головой:
   - Что ты! Красавица, прямо как стюардесса.
   - Ага. Только не летаю, - рассмеялась Людмила. - Больше ползаю. Среди бинтов, крови и ка... - она замолчала, глянув на Катю.
   - Здрасьти, тетя Люда, - девочка расплылась в счастливой улыбке. -Я думала, что вы не придете сегодня.
   - Как это не приду? - деланно возмутилась девушка. - Я же обещала.
  
   Даша с улыбкой переводила взгляд с одной особы на другую.
   - Так вы уже и познакомиться успели?
   - Конечно. Вчера вечером заглянула. Человек после операции, сама понимаешь, нуждается в человеческом участии.
   Людмила, похоже, упивалась своим превосходством в этой ситуации. Видно, что девушка на своей работе ощущает себя достаточно уверенно. Что называется - человек на своем месте.
   - Кать, я тебе тут принесла конструктор небольшой, - с этими словами она вытащила из кармана халатика пластиковую коробочку. - Мягкие игрушки, я тебе объясняла, в больнице не разрешаются. А вот собирать всякие штучки из пластмассовых деталей можно.
   - Конечно же, нельзя мягкие. Понимаю, не маленькая, - деловито молвила Катя и взяла из рук Людмилы коробочку.
   Даша почувствовала укол ревности. Она столько сил и чувств отдает ребенку, а в ответ - лишь жалобы и капризы.
   - У врача была? - спросила медсестра Дашу. - Что говорит?
   - Конечно, была, - кивнула Даша. Сказал, что все в норме. Через недельку выпишет.
   - Вот и хорошо. Я и сама вижу, что с барышней все в порядке.
   - Люда, можно тебя на минутку? - Даша кивнула в сторону двери. Девушка кивнула и обратилась к Кате:
   - Ну что, красавица, поправляйся. И маму слушай. Договорились?
   - Договорились. А ты еще зайдешь?
   - Зайду, конечно. Вот буду с работы уходить и зайду.
   - Хорошо, - Катя облегченно вздохнула и, скрывая улыбку, победоносно глянула на Дашу.
  
   Они вышли в коридор и остановились у окна.
   - Люда, я хотела спросить у тебя, - Даша замялась, подбирая слова. - Как это у тебя... с Катей так получается...
   Медсестра перебила ее:
   - Что получается? Чтобы не перечила мне через слово?
   - Ну да...
   - Э-э, не заморачивайся, подруга, - девушка хлопнула Дашу по плечу. - Поработала бы с мое с детьми, так все бы по струнке ходили. Я ведь в детском отделении работаю.
  - Думаешь, все из-за этого?
  - Конечно!
   - А я думала, что способностей у меня не хватает быть матерью.
   Людмила сняла свою белую шапочку, пригладила непослушные кудряшки и с жалостью посмотрела на Дашу.
   - Даша, разве тут способности нужны?
   - А что еще? Я ведь люблю ее больше всего на свете. А она...
  Людмила хмыкнула:
   - Она знает, что ее любят, вот и села тебе на шею. Все потому, что ты стараешься ей каждую минуту доказывать свою любовь. Ведь так?
   - Так. А как иначе?
   - Просто люби. И не заискивай перед ней. Не надо ничего доказывать.
  - Не все так просто, - возразила Даша. - Девочку я удочерила. Совсем недавно. Моя подруга умерла, бедняжка. Вот я и забрала Катю.
   - Ниче се... - Людмила нахмурила брови. - А она мне ничего такого не стала рассказывать. Называла тебя мамой. Хороший знак. Дорожит, значит.
  
   - Думаешь? - грустно улыбнулась Даша.
   - Конечно, не сомневайся. Слушай, а что папаша? Живой, поди?
  Даша помотала головой.
  - Представь себе, не знаю. Мы были близкими подругами, но кто отец Кати -она отказалась говорить. Наотрез. Сказала, что мимолетная курортная связь. И что не стоит об этом даже вспоминать, а сама страдала, я же видела.
  - Теперь, конечно, не узнаешь. Жалко девочку, такое пережить...
  - Спасибо тебе, Люда, большое, что к Кате зашла. У нее прямо глаза горят. И мне легче, что свой человек здесь. Телефон мой не потеряла?
   - Все есть. Не волнуйся. Ты вот что, - девушка тронула Дашу за рукав, - когда выпишитесь отсюда, то знай, что я всегда могу зайти и присмотреть за Катей, если нужно будет. Не за деньги, не думай. Помогу по дружбе.
   - Это здорово, Люда. Все может случиться, а у меня и в самом деле никого нет, чтобы помогли с Катей. Все, пойду к ней.
  
   Граховский стоял у машины и разговаривал по телефону. Вид у него был удрученный, и это не укрылось от глаз Даши.
   - Что-то случилось? - спросила она, подойдя ближе.
  - У меня? - зачем-то спросил он.
  - Не знаю, Леня. Может, у меня. Ты какой-то расстроенный весь.
   Адвокат пожал плечами, попытался улыбнуться.
  - Правда? Неужели так заметно? - он опустил голову и открыл дверцу, приглашая Дашу в машину.
  - Куда теперь?
  - Куда-куда... домой, - ей неожиданно стало грустно. - Так что все-таки случилось?
   Граховский запустил двигатель, глубоко вздохнул и ответил:
   - Да ничего особенного, Даша. Завтра мне придется на несколько дней отлучиться.
   Он замолчал. Даша не стала больше задавать вопросов. В конце концов, приставать к человеку, тем более, пока еще малознакомому, не совсем прилично. Но волнение адвоката передалось ей, и она почувствовала, как сердце начало биться чаще, на душе стало тревожно.
   - Даша, а ты не составишь мне компанию?
  - В чем? В поездке что ли? Это невозможно.
  - Да нет, что ты... поужинать со мной согласишься? - Граховский вполоборота глянул на Дашу. - Сейчас будет мой любимый ресторан. Так каков будет ваш положительный ответ?
   - Ресторан? Что ты, как-то совсем не ресторанное настроение, если честно.
   - При чем здесь настроение? Я же не на банкет тебя зову, а всего лишь поесть. Одному как-то...
  
   Даша ничего не ответила. Адвокат уже заворачивал на тихую улочку, истолковав молчание как знак согласия.
   Ресторан был небольшим, очень уютным, и Даша решила, что в конце концов ничего страшного не случится, если она, как сказал адвокат, всего лишь просто поужинает.
   Граховский сделал заказ сам. Даша сказала, что ей, по большому счету, все равно, какую поглощать пищу. Она так и сказала - поглощать, демонстрируя тем самым, что она милостиво согласилась на его предложение чисто из вежливости.
   - Далеко поедешь? - как бы между прочим спросила Даша.
   Граховский задержал на Даше взгляд, затем, будто нехотя, ответил:
   - В Италию.
   По телу Даши прокатилась горячая волна, стало трудно дышать.
   - Почему в Италию? Это по твоим личным делам? - стараясь скрыть свое волнение, еле проговорила она.
   - Нет. Надо встретиться с одним человеком. Какой-то родственник Романа.
   Было видно, что адвоката напрягает эта тема, хотя уходить от нее он не собирался, иначе не позвал бы ее в ресторан.
  
   - Ты не думай, - тут же добавил он, заметив, как напряглась Даша, - вопрос о завещании тут никаким образом...
   - Почему же? - перебила его Даша. - Если это действительно родственник, то у него все права, чтобы получить наследство.
   - Нет-нет, - отверг ее доводы Леонид. - Ты ничего в этом не понимаешь. Если есть завещание, то для остальных, даже родственников, шансов что-то получить - практически нет.
   - Но мы же не знаем, возможно, что этот человек нуждается в помощи, он беден или инвалид...
   Граховский с удивлением глянул на Дашу.
   - Да ты подкованный человек, я посмотрю. - Он рассмеялся. - Это маловероятно. Но при любом раскладе вы с Катей - главные. Так что опасаться не следует.
   Даша откинулась на стул и, помахав указательным пальцем, тоже засмеялась.
  - Этого я как раз не опасаюсь. Мне сейчас, с этим наследством, куда страшнее.
   Они помолчали. Затем Даша задумчиво произнесла:
  - Ты на самолете? В Тоскану?
  - Конечно на самолете. Вначале во Флоренцию. Потом в Тоскану.
   Даша чувствовала, что адвокат что-то недоговаривает. Это ее страшно злило, но она не знала, как ей поступить сейчас. Во всяком случае, взять и вытряхнуть из него все то, о чем он умалчивает, у нее не было никакой возможности. А очень бы хотелось...
   - Ты раньше ничего не слышал об этом человеке? Роман что-нибудь о нем говорил?
   Граховский почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом Даши. На его счастье пришел официант, и он, махнув беспечно рукой, быстро проговорил:
   - Ничего Роман не знал. То есть, он как раз собирался лететь туда, чтобы все узнать. Но тут... В общем, я хочу проверить, как там дела в доме, проверить счета. Ну, все такое, понимаешь?
   Да уж, подумала Даша, поймешь тут ваши заморочки. Лучше бы вообще не рассказывал.
  
   Граховский принялся за еду, всем своим видом демонстрируя, что он полностью отчитался перед ней. На самом же деле, он просто решил спрятаться за тарелкой с вилкой. Он не знал, как ей объяснить, зачем он туда едет, попросту потому, что для него это тоже загадка своего рода. И еще он боялся, что может не вернуться из этой Тосканы, будь она неладна. А здесь Даша с Катей останутся один на один с проблемами. Ему все время казалось, что это у него проблемы с этими девочками. Теперь же все чаще и чаще его посещали мысли, что он где-то там просчитался, промахнулся. И теперь придется все силы положить на то, чтобы как раз у них не было проблем. Вот такая путаница, вот такая чехарда...
   - Леня, а что ты там говорил про сейф? - прервала его мысли Даша.
   Граховский от неожиданности уронил нож на тарелку.
   - Извини. Сейф? А, ну да. Надо вскрыть его, наверное. Там могут быть бумаги важные какие-нибудь.
   Даша прищурилась, как будто хотела что-то рассмотреть на лице Граховского.
   - Ты меня удивляешь, - протянула она. - Что значит "какие-нибудь"? То есть, ты на самом деле не знаешь, что там может быть?
  
   Адвокат пожал плечами и непринужденно хмыкнул:
   - Ты же сама понимаешь, что все существующие документы должны быть изучены. Откуда нам знать, что у Романа могло там быть. Это его личный, домашний сейф. Вот и говорю "какие-нибудь". Если ключей у тебя нет, то...
   - Погоди. Ключей у меня нет, но это полбеды.
   - А что еще? - лицо адвоката вытянулось в нехорошем предчувствии.
   - А то, что сейфа тоже нет.
   - Как это нет? Всегда был и тут не стало?
   - С чего ты взял, что он был? Где именно ты видел его?
   Граховский отодвинул тарелку и облокотился на стол.
   - Я не видел. Но сейф есть. Мне об этом не раз говорил Степченко. Иногда он там хранил особо важные документы по работе, бывало, и крупные суммы денег на время запрятывал там...
   - Странно.
   - Нет, определенно сейф есть. Жаль, что Надежды нет. Она наверняка знает, где он.
   - Знала, - поправила его Даша.
   - Да, конечно. Оговорился. А ты хорошо смотрела? Везде?
   - По второму этажу прошлась по комнатам. Не скажу, что очень тщательно все просматривала. Не умею я обыски эти делать. Но в кабинете, как это обычно бывает, сейфа я не обнаружила.
   Граховский развел руки в стороны.
   - На нет и суда нет, как говорится. Потом, если позволишь, поищем вместе. Все-таки он должен быть.
   - Конечно, - кивнула Даша. - Я тоже считаю, что было бы странным для человека такого... - она замялась, подбирая слова, - уровня что ли... не иметь в доме сейфа.
   - Само собой, Даша, - улыбнулся адвокат.
  
  Глава 4
  
   Граховский как будто успокоился, стал шутить, делать комплименты Даше. Однако от нее не укрылось, что вопрос с сейфом так и остался для него задачей номер один, которую необходимо решить в ближайшее время. С одной стороны, она сейчас вряд ли смогла бы разобраться в Роминых документах без адвоката. С другой - почему-то его тревога вселяла в нее неуверенность в том, как надо действовать ей в данном случае. Еще эта поездка в Италию... Она с самого начала ощущала, что свалившееся на нее наследство какое-то призрачное, шаткое что ли. Сегодня есть, а завтра она проснется - и пусто. Потом немного успокоилась. Точнее, адвокат успокоил. А теперь эта его тревога передалась и ей. Вдруг в этом сейфе есть документы, которые в один миг все поставят с ног на голову? И останутся они с Катей у разбитого корыта. Ей не привыкать к бедности, а что будет с Катей? Рома, Рома...
   - Что с тобой, Даша? - отвлек ее от мыслей Граховский.
   - Со мной? Ничего. А почему ты спрашиваешь?
   Она уже приняла решение. Будь что будет! Если что-то плохое должно случиться, то пусть это произойдет раньше. Жить в иллюзиях - это не про нее.
   - Ты вся напряженная какая-то, - он буквально сверлил ее взглядом. - Ты чего-то боишься или неприятности какие? Говори, мы с тобой не чужие, - в его голосе появились вдруг чувственные нотки. - Так уж легли карты. Я теперь в ответе за тебя.
  
   Даша с интересом смотрела на адвоката. Она вспомнила слова Радневской о симпатии Граховского к ней. По ее телу неожиданно прокатилась волна странного и необъяснимого чувства - то ли радости, то ли сердечного волнения. Лет пять назад у нее был неудачный опыт романтических отношений, с тех пор она уверовала в то, что настоящая любовь посещает избранных, к кругу которых она не принадлежит.
   - Спасибо тебе, - кивнула она. - Знаешь, мне кажется, что следует до твоего отъезда найти этот злополучный сейф. Я не люблю тайн и загадок в жизни. Только в книгах это интересно. Сейчас мы поедем в дом к Роману и поищем вместе. Идет?
   Адвокат немного замялся.
   - Ну, если ты считаешь, что так лучше...
   - Да, именно так я считаю.
   - Как скажешь.
   - Тогда не будем терять времени. Вылетаешь утром?
   - Да.
  
   Граховский взбежал по лестнице на второй этаж, чем вызвал недовольство Альвы - она негромко рыкнула ему в спину. Когда Даша вошла вслед за ним в кабинет, Граховский осматривал письменный стол.
   - Так, здесь нет, - пробормотал он себе под нос.
   Затем его взгляд упал на картину.
   - Там нет, я проверяла.
   Адвокат кивнул и подошел к часам, осторожно сдвинул их в сторону.
   - И здесь ничего...
   Аккуратно вернув часы на место, он окинул взглядом кабинет.
   - Книжный шкаф смотрела?
   - А что там смотреть? Книги не вытаскивала, если ты об этом.
   - Об этом, об этом, хозяюшка...
  
   Даша разозлилась на эту его "хозяюшку", но виду не подала. Она стояла, прислонившись к стене, и наблюдала за ним, как хозяйки наблюдают за работой сантехника в кухне. Может поэтому он и сказал так? Между тем Граховский аккуратно вытаскивал стопки книг и тут же возвращал их на место, натыкаясь везде на глухую стенку шкафа.
   - Очень странно...
   - Давай в другие комнаты заглянем. Там еще спальня Романа, детская...
   - Детская? Ты имеешь в виду комнату, где вы с Катей спите?
   Граховский повернулся к Даше.
   - Нет, Леня. Там дальше есть комната специально для Кати. Я о ней ничего не знала, сегодня обнаружила.
   - Пойдем, посмотрим, - изумленно проговорил Леонид, тут же оставив свою возню с книжным шкафом.
   - Впервые слышу, что у Романа была здесь детская.
   Когда Даша распахнула дверь комнаты, Граховский буквально остолбенел.
   - Что это?! Он никогда не говорил мне, что собирается вас с Катей забрать к себе жить.
  
  - Если ты думаешь, что это я решила оформить уголок для Кати, то смею тебя заверить, это не так. Я сегодня испытала шок, как и ты, когда открыла дверь. И вообще, до его гибели мне все было ясно и понятно. Составили контракт, никаких даже разговоров не было о том, что мы сюда переедем. Триллер какой-то, честное слово...
   Граховский сделал несколько шагов по комнате, постоял перед медведем, тронул рукой плакат, но затем в недоумении вернулся назад. Он ничего не понимал в этом спектакле. Почему-то он был уверен, что это инсценировка. Ясно, что Даша не прикладывала к этому свою руку. Тогда кто? Степченко перед отлетом решил изменить свою позицию? Приспичило резко стать настоящим семьянином? Совсем не похоже на него.
   - А что Надежда, не сказала тебе про эту комнату ни слова?
   - Ни слова, Леня.
   Даша глубоко вздохнула и вышла в коридор.
   - Она меня люто ненавидела.
   - Так уж и люто?
   - Да, по-другому тут не скажешь. Ей ничего по завещанию не досталось, а тут свалилась на голову нежданно-негаданно наследница с ребенком... Ее понять можно. Она на этом этаже при мне ни разу даже не убиралась. Кто знает, есть вариант, что она тоже не видела этой комнаты.
   Граховский вышел вслед за Дашей.
   - Осталось только в гостиной посмотреть.
   - Вряд ли, - задумчиво сказал он. - Надо еще раз в кабинете проверить.
   Даша пожала плечами и направилась вслед за адвокатом.
   Леонид еще раз скрупулезно просмотрел верхние полки с книгами, затем опустился на колени и открыл нижние дверцы. Там лежало несколько толстых упаковок бумаги для ксерокса. Он выложил их на пол и тут же воскликнул:
   - Есть! Даша, сейф здесь. Я же говорил!
  
   Даша присела рядом с ним. Действительно, в глубине нижней полки виднелась небольшая дверца с кодовым замком.
   - Ключи здесь не нужны, - тихо произнес Граховский. - Здесь знать код надо.
   - И как мы его узнаем?
   Он почесал затылок.
   - Попробуем подобрать, не хочется ломать...
   Однако, едва он взялся за ручку, дверца открылась сама.
   - Не заперта! - воскликнула Даша.
   Граховский распахнул сейф. Некоторое время они молча смотрели на скромное содержимое хранилища.
   - Черт! - воскликнул адвокат и вытащил оттуда сначала фотографию широко улыбающегося Романа Степченко, затем катушку ниток с иголкой и ножницы.
   - Что это такое? Шутка? - Даша усмехнулась.
   Граховский поднялся и бросил "сокровища" на стол.
   - Нет, не шутка, Даша. Это издевательство. Только забыл мулине и пяльцы положить!
  
   Даша посмотрела на адвоката, но ничего говорить не стала. Он не просто разозлился, он был вне себя. А что собственно случилось? Если у него не было даже предположений, что там хранится, то с чего вдруг такое разочарование? Даша тоже разозлилась. На адвоката. Он явно что-то скрывал от нее. А раз так, то сочувствовать она ему не собирается. Самое главное, что здесь нет никаких документов, которые бы могли ее напугать. Все хорошо, все очень даже хорошо! Если бы она сама обнаружила такое содержимое сейфа, то еще вопрос, поверил бы ей адвокат или нет.
   Она подошла к столу, взяла в руки фотографию Романа.
   - Такой счастливый, - жалобно пропищала она. - Не знаешь, где это он?
   Граховский мельком глянул через Дашино плечо.
   - Не знаю. Это, наверное, еще до нашего с ним знакомства было. Может, на рыбалке где. Камыши какие-то...
   Даша не знала, как ей сейчас себя вести, что говорить, чтобы успокоить Граховского и не выдать своей невольной радости.
   - Леня, чай, кофе?
   Он понял, что выглядит сейчас в глазах этой девушки обиженным ребенком. Понял и испугался. Он, Леонид Граховский, всегда умел держать себя в руках в любой ситуации, тем более - перед женщинами. Профессия обязывала и статус сердцееда. Такая у него слава была среди женщин. А тут вдруг он, сердцеед хренов, пасует перед библиотекаршей, как мальчик-подросток. Непорядок!
   - Спасибо, Дашенька, - он улыбнулся, максимально обаятельно, перед такой улыбкой, он уверен был, не устоит ни одна красавица! - Мне уже пора, завтра рано вылет, еще собраться надо.
  
   Даше вновь стало грустно.
   - Так мне не нравится эта поездка твоя, - она поморщилась, как от боли. - Ты только не задерживайся, пожалуйста. Я здесь и так чувствую себя не в своей тарелке.
   Адвокат подошел к Даше и мягко прикоснулся к плечу.
   - Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Поняла?
   Она прислушалась к себе. Да, ей было приятно и волнительно ощущать на своем плече мужскую руку, большую и горячую.
   - Поняла, - кивнула она и осторожно повела плечом. Ладонь исчезла. Стало спокойнее...
  
   Проводив Граховского, Даша заперла ворота, включила фонари, освещавшие двор и присела на скамейку. Ньюфа бесцельно прохаживалась неподалеку, что-то высматривая и вынюхивая.
   - Альва, - негромко позвала ее Даша, - ты знаешь, я очень рада, что ты сейчас здесь.
   Собака подбежала к ней и уткнулась носом в колени.
   - А что я буду делать, когда твой хозяин закончит свой ремонт?
   Альва внимательно посмотрела Даше в глаза. Кто знает, возможно, что собаки понимают смысл сказанного именно через глаза. Считывают информацию там, прибавляя к этому интонацию говорящего.
   - Нет, дом - это тебе не квартира, - продолжила свой монолог Даша. - Здесь мужчина нужен. Согласись?
  
   Собака фыркнула и мотнула головой.
   - Не согласна? Ну, я не такая смелая, как ты. И кусаться не умею.
   Альве надоело, похоже, ее нытье и она вновь занялась пробежкой по двору.
   Погодя некоторое время, Даша позвала собаку в дом. Заварив себе большую чашку травяного чаю, она поднялась на второй этаж в кабинет. Устроившись на маленьком диванчике, взяла со стола фотографию Романа и пристроила ее возле небольшой стопки книг, которую Граховский забыл поставить на место в шкаф. Так и пила чай небольшими глоточками, разглядывая эту фотографию. Вроде как вдвоем чаевничали.
   Открытая улыбка, взъерошенные выгоревшие от солнца волосы, рубашка защитного цвета, за ухом торчит то ли карандаш, то ли сигарета - не понять. Хорошая фотография жизнерадостного человека. Даша пригляделась внимательнее - что там адвокат говорил про камыши? - нет, на камыши как-то не очень похоже... Неужели это... она поднесла фотографию к самым глазам... точно! На заднем плане, не очень четко, правда, за спиной Степченко стояли винтовки, прислоненные к стене из белого камня. Армия? Нет-нет, рубашка не похожа на армейскую, и лицо слишком загорелое. Армия не курорт, все знают.
  
   Дашу словно кипятком ошпарили. Еще этого не хватало! Рома, ты кто?! Вот так и бывает, живешь себе, живешь, а потом бац!!! - попадаешь в немыслимый переплет. У них тут своя игра, свои правила, а она с Катей как две соломинки, попавшие в водоворот. Возможно, если бог милостив, вытолкнет на безопасное место, а нет - затянет в пучину. И, главное, выхода нет у них никакого.
   Она убрала в сейф фотографию, туда же ушли нитки, иголки, ножницы. Подумав, Даша набрала код, закрыла дверцу. Затем убедилась, что все работает: закрывается и открывается, провернула ручку и поднялась. Слишком много информации для одного дня. Она почувствовала, что очень устала. А завтра надо заняться уборкой, теперь эта обязанность всецело на ней. Если бы ей раньше сказали, что она не может найти время, чтобы навести порядок в доме, где живут всего лишь два человека, она бы точно покрутила пальцем у виска. А если добавить к этому, что и на работу не надо ходить... Вот дела... Дашка Гринева - барыня.
  
   Подойдя к узкому длинному зеркалу, висевшему сразу у входа в кабинет, она начала пристально разглядывать себя. Результат осмотра был весьма неутешительным. Макияж напрочь отсутствовал, кожа бледная, в углу рта заеда - смазать надо хотя бы. Прическа, а точнее, ее полное отсутствие, навевала на размышления о том, что у новоиспеченной мамаши пятеро детей как минимум, и что такое парикмахерская она отродясь не слыхивала. Ну, папаши нет и не предвидится - это в наше время хоть и не большой грех, однако ж, ходить с надписью "караул!!!" во весь фейс явно не стоит. Даша расправила спину, откинула назад волосы, приподняла подбородок и сделала несколько томных взмахов ресницами. Уже лучше. На этом беглый осмотр природных данных был завершен, и Даша спустилась вниз, в гостиную.
   Она включила телевизор, прилегла на диван, рассчитывая немного вздремнуть под тихий звук передачи. Альва устроилась рядом на ковре. Мобильник хотела положить под маленькую диванную подушечку, но передумала и набрала номер Людмилы.
  
   - Алё, слушаю, - раздался тусклый голос медсестры.
   - Добрый вечер, Люда. Я не поздно?
   - Ой, Даша! - обрадовалась медсестра. - Нет, что ты. Я поздно ложусь. Что-то случилось?
   - Да вроде как нет. Просто хотела узнать, ты заходила еще к Кате? Все там в порядке?
   - Да не волнуйся ты так. Конечно же, заходила. Там у дежурной есть твой телефон. Все, короче, под контролем.
   - Это хорошо. Я очень тебе признательна. Сейчас так мало отзывчивых людей.
   - Это кажется, нормальных людей полно, только замороченные они все сейчас. А ты чего такая пессимистичная? Тоскливо дом сторожить?
   Даша усмехнулась.
   - Как тебе сказать, - она задумалась, подбирая слова, - не шибко весело, короче.
   - Ты работаешь еще где или чисто сторож?
   - Работаю. В библиотеке.
   - У-у-у... так ты сестра по несчастью...
   - Ты о чем? - не поняла Даша.
   - Про заработки я. У нас и то, наверное, больше. Как ни крути всякие дежурства, на дом опять же приглашают уколоть. Все копейка. А что, Даша, народ еще ходит в библиотеки? Я думала, их позакрывали давно...
   - Не позакрывали, но дело к этому идет.
   - Плохо. Надо верить, что не закроют. Вот если какой опрос будет - я первая скажу, что библиотеки нужны!
   - Спасибо, Люда. За Катю и за библиотеки. Буду спать укладываться, - зевнув, ответила Даша. Не хотелось ей сейчас пустых разговоров.
   - Ага, давай. Спокойной ночи.
  
   Спала Даша крепко, без снов, прямо там, на диване. Телевизор, похоже, ночью выключился сам. Утром ее разбудила ньюфа. Было еще довольно рано, и Даша, скорее всего, еще спала бы. Но у Альвы свой режим, и собака спешила ей об этом сообщить.
   - Ты чего, псинка моя дорогая? - она ласково потрепала Альву по загривку, прищурив глаза от яркого утреннего солнца, потоком лившегося из большого окна сквозь тонкий тюль.
   Собака неопределенно что-то буркнула и побежала к дверям гостиной.
   - А, все ясно. Так бы сразу и сказала, что тебе пора гулять.
   Даша медленно поднялась с дивана и поплелась открывать входную дверь. Она вышла на крыльцо и глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Трава блестела от росы, солнце красиво освещало деревья и лужайку во дворе. Даша вспомнила Надежду, и на душе опять стало сумрачно. Одной жить среди всего этого великолепия совсем неинтересно. Точнее, очень неуютно. Неважно, что Надежда была угрюмая, ее, Дашу, не любила, но была в доме живая душа, а это очень важно. Даша окинула взглядом двор с многочисленными строениями. В доме для гостей она, кстати, еще ни разу не была. За ним виднелось здание крытого бассейна, там же находилась сауна. Туда ее Роман водил на экскурсию. Рассказывал, что бассейн пока без воды, что нужно нанять работника, который бы за всем этим следил. Эх, Роман, Роман, - хотелось ей сказать, - кроме работника еще нужен хозяин, который бы всем этим командовал. А из нее какая командирша? Так, ноль без палочки.
  
   После чашки крепкого кофе Даша почувствовала прилив энергии. Она помнила про свое желание сделать уборку в доме, но потом вдруг решила, что есть еще одно важное дело - автомобиль. Да-да! Она непременно должна обуздать эту лошадку. Страшно, конечно. Но ведь она не хуже тех юных блондинок, которые рассекают по городу на дорогущих машинах. К тому же про город еще и говорить рано, хотя бы здесь, в пределах поселка...
   Она покормила Альву и оставила ее в доме, чтобы под колеса ненароком не угодила. Ей очень повезло, что вокруг дома была достаточно широкая дорога, выложенная узорчатой плиткой. Хотя бы несколько кругов сделать для начала, решила она.
   Она села на водительское сиденье, судорожно вздохнула и положила руки на руль.
   - Ну, здравствуй, - строго поприветствовала она авто, как учительница новых учеников. - Теперь ты должна меня слушаться.
  
   В салоне приятно пахло кожей и чем-то еще, незнакомым и непонятным ей, чем-то дорогим. Даша вдруг оробела, потом разозлилась на себя.
   - Ну все, хватит распускать нюни!
   Автоматическая коробка передач. Учили их на механике, но теоретически знакомили с автоматом. Так, положение "Р", затем вставляем ключ зажигания, ногу на тормоз...
   Она выехала из гаража и очень медленно начала движение по двору. Сделав несколько кругов, она скупо похвалила себя вслух:
   - Неплохо для начала, Даша. Где-то на три с плюсом.
   Еще по плану у нее было отработать парковку задом в гараж, но в этот момент зазвонил мобильник. Номер незнакомый.
   - Да, - осторожно отозвалась Даша.
   - Дарья Михайловна? - поинтересовался вкрадчивый голос.
   - Да, я. Слушаю вас, - резко отозвалась она, потому что ей вдруг стало очень тревожно, но она ни за что не хотела подавать виду, что ее можно вывести из равновесия.
   На том конце, по-видимому, оценили ее интонацию и ответили не сразу, а спустя некоторое время.
   - Меня зовут Велюгин Валерий Иванович. Думаю, что вам говорили обо мне.
   - Кто?
   - Что кто?
   - Кто, спрашиваю, мне должен был о вас сказать?
   В трубке прокашлялись и ответили:
   - Странно. Очень странно... Леонид Васильевич, я надеялся, сообщил вам, что я являлся своего рода правой рукой Романа Степченко.
   Наступила очередная пауза. У Даши гулко билось сердце. Все, что связано с Романом и его окружением, вызывало у нее вселенский ужас. И если с адвокатом она как-то уже освоилась и свыклась, то появление новых героев выводили ее из равновесия.
  
   Велюгин решил первым нарушить молчание.
   - Дарья Михайловна, мне кажется, что нам надо с вами встретиться. Потому что говорить о серьезных вещах по телефону могут только люди хорошо знакомые. Так ведь?
   - Согласна. Только я не поняла - вам это кажется или на самом деле есть о чем говорить?
   - Конечно же, есть. Может, я не так выразился. Скажите, когда вам удобно будет принять меня. Или, возможно, вы захотите сами подъехать в офис. Я член совета директоров, который возглавлял покойный Степченко. Так вот...
   - Я в офис не могу приехать. Пока не могу. - Оборвала его Даша.
   Слово "покойный" ей резало слух, и она готова была только за это слово возненавидеть человека, даже не зная его. Хотя она понимала, что это глупо. Но почему нельзя просто говорить о человеке в прошедшем времени? Для чего нужны эти определения? Этот Велюгин что, хоронил Романа, видел его в гробу? Нет. И она не видела. Поэтому он просто Рома. Был такой Рома Степченко. Какой покой может быть у сгоревшего в самолете человека? Даше очень хотелось выкрикнуть все это в лицо члену совета директоров.
   - Тогда я с вашего позволения приеду к вам. Вы где проживаете?
   - Я? Дома. Где же еще. Вы знаете, где дом Романа?
   - Конечно, знаю, конечно, - затараторил Велюгин. - Через полчаса вас устроит?
   - Вполне.
   Даша пошла в дом, быстро приняла прохладный душ, надела джинсы и пеструю тунику. Волосы собрала в тугой узел и нанесла на губы едва заметную помаду. Все.
  
   Затем она набрала мобильник Радневской.
   - Галина Арнольдовна, извините за беспокойство...
   - Гринева? - раздался из трубки тягучий, как мед, голос начальницы. - Ты что там в своем отпуске никак, видать, расслабиться не можешь. Зашуганная какая-то. Случилось чего?
   - Не знаю, ей-богу, не знаю. Зашуганная, да, есть такое. Сейчас звонил какой-то Велюгин, говорит, что член совета директоров, а Рома типа у них главный был в этом совете.
   - И что он хочет?
   - Не знаю я, что он хочет. Только мне чего-то страшно. А Граховского нет. О чем говорить с этим Велюгиным и как говорить - я не знаю.
   - А куда твой защитник подевался? Позови его.
   - Да улетел он. В Тоскану. По Роминым делам.
   - Вот как. Ну и что ты паникуешь. Не заставит же он тебя выйти на работу и командовать вместо Романа. Ты, главное, выслушай его. Никаких решений принимать ты все равно пока еще не можешь. Вот и все. Посмотри на этого человека, узнай, что его, горемычного, привело к тебе. Он прекрасно понимает, что ты в права наследства еще не вступила и твои действия сейчас никаких последствий иметь не могут. Спокойно, Дарья. Все будет в порядке.
   - Надеюсь. Спасибо вам.
   - Ой, ну не надо этих "вам". Договорились же - только для служебного пользования.
   - Хорошо. Волнуюсь просто.
   - Не дрейфь. Пока нет из-за чего. И отзвонись потом, если не трудно.
   Даша нервно постучала мобильником по ладони. Это хорошо, что у нее есть с кем посоветоваться. Галина Радневская не просто грамотная, но еще и опытная женщина, которая, казалось Даше, в любых жизненных ситуациях не спасует. К тому же, выбора у нее однозначно не было. Хочешь доверяй, а нет - решай сама.
  
   - Здравствуйте, Дарья Михайловна, - мужчина, приблизительно одного возраста с Граховским - где-то за тридцать - добродушно улыбался, с интересом разглядывая новую хозяйку дома.
   Даша молча кивнула и указала рукой на дом.
   - Проходите, пожалуйста.
   Она, не оглядываясь, направилась в сторону дома.
   - А давайте присядем во дворе, вон на той скамейке. Если не возражаете.
   Она оглянулась на гостя и, пожав плечами, кивнула:
   - Как вам будет угодно.
   - Мне нравится это место, уютное такое. И цветы вокруг... Когда Роман устраивал пикники, я любил здесь уединиться.
   - О чем вы хотели со мной поговорить? - холодно отозвалась Даша, усаживаясь в углу скамейки.
   В душе у нее поднялась буря эмоций. Нет, подумалось ей, я совсем не гожусь решать серьезные дела. Не та нервная система. Точнее - слишком уж нервная эта система. Вот что, спрашивается, сказал этот человек? Ничего плохого, ничего страшного или загадочного. Всего лишь, что скамеечка ему нравится. Так что ж? И ей она очень нравится. Или дело именно в этом? Да-да! Именно в этом. Ей, новоявленной собственнице, не в нос, что кто-то еще тут облюбовал ее укромное местечко. Почему-то было странно ей, что может быть человек, а, скорее всего, и не один, кто здесь часто бывал и, возможно, знает этот дом намного лучше, чем она смогла его изучить за этот небольшой еще отрезок времени.
   Велюгин присел на край лавочки и беглым взглядом окинул двор, задержав на мгновение свой взгляд на "Инфинити", стоявшей у распахнутых ворот гаража.
   - Собрались куда-то ехать?
  
   Даша тоже глянула на автомобиль.
   - Да, - уверенно соврала она.
   - Понятно, понятно... Ну, во-первых, я хотел бы выразить вам соболезнования от себя лично и от сотрудников компании в связи...
   - Спасибо, - прервала его Даша. Она не собиралась выслушивать эти лживые соболезнования. Как же, соболезнуют они там все! Смешно слушать. На кого рассчитаны эти правила приличного поведения? Все прилично в меру. Достаточно было двух слов по телефону.
   - Знаете, пока я к вам добирался, мне позвонили по важному делу... - он глянул Даше в глаза. - Я к тому, что серьезно поговорить некогда. Надо сейчас мчаться на другой конец города. Вот, решил, если позволите, присядем на минутку хотя бы здесь. Познакомиться, так сказать.
   Велюгин перебирал пальцами небольшую связку ключей. Ключи бренчали, блестели и отвлекали внимание. Дашу это раздражало, но она старательно убеждала саму себя не придавать этому значения и постаралась сосредоточиться, так сказать, на докладчике. Он был русоволосый, загорелый, с яркими голубыми глазами. Еще Даша успела обратить внимание на его обаятельную улыбку и спортивную фигуру. Чувствовалось, что мужчина добрый кусок свободного времени проводит в спортзале. В общем, аполлон. На таких женщины западают с первого взгляда. И винить их не стоит. Природа подсознательно притягивает тот образ, который женщина хотела бы воплотить в своих будущих детях. Только для нее это как красный сигнал светофора - стоп!
  
   - Мы со Степченко работали пять лет вместе, - рассказывал он и, подбросив в очередной раз ключи, убрал их, наконец, в карман рубашки. - Поверьте, Даша... простите, Дарья Михайловна, поверьте, что это были хоть и трудные, но прекрасные годы. - Велюгин драматично нахмурил брови и опустил взгляд. - Вы, наверное, не знаете, но Рома был очень талантливым бизнесменом. Он мог воплотить в жизнь любые, самые фантастические замыслы.
   Даша почему-то не сомневалась в том, что Роман был талантлив. Человек такой большой души не мог быть посредственностью. Эти слова гостя не были для нее каким-то откровением и удивления не вызвали, но, что греха таить, были очень приятны.
   - Я уверена была в этом, - тихо произнесла Даша. - Спасибо вам за добрые слова, Валерий Иванович. Мне действительно важно это было услышать от человека, который с ним работал.
   - Мы не просто работали вместе. Мы дружили с Ромой еще до создания нашего общего дела.
   Даша удивленно вскинула брови.
   - У вас было общее дело?
   - Конечно! - горячо подтвердил он. - Оно и сейчас есть.
   - А мне Леонид не говорил ничего про это. Почему?
   Велюгин широко распахнул свои красивые глаза и многозначительно хмыкнул:
   - Ну, Дарья Михайловна, что я тут могу сказать. Господин Граховский непростой человек. Безусловно, умный, профессионал своего дела - тут я спорить не буду. Но слишком амбициозный, с далеко идущими планами, которые и разглядеть не всякому под силу. Непростой, короче. Мы с ним в нормальных деловых отношениях, но чисто по-человечески мне с ним трудно общаться. Не знаю, как вам...
   - Да вроде без проблем.
  
   - Так вот, - продолжил он. - Адвокат ничего не говорил вам про наше общее с Романом дело, потому что юридически оно принадлежит Степченко. А я просто человек, просто друг. Вот и рассказываю, как друг, что когда-то я подсказал Роману одну идею в бизнесе, потом мы с ним воплотили ее в жизнь. У Романа на тот момент было уже неплохое финансовое положение, а без денег, вы сами понимаете, идея, пусть и самая гениальная, так и останется витать в воздухе. Роман рискнул вложиться в эту идею, и мы выиграли! Юридически я ни на что не претендовал, мне достаточно было, что Роман меня уважал, всегда советовался, дал мне солидную должность. Вот так все и шло. Все казалось безоблачным и вечным...
   Он замолчал. Даша была в растерянности. Она понимала, что практически еще ничего не знает про окружение Романа, про его бизнес. С кем работал, с кем дружил, с кем, возможно, враждовал. Это ее очень тяготило.
   - А вы женаты? - неожиданно для себя спросила Даша.
   - Да, конечно, - засиял во весь рот Велюгин. - И дочка у меня есть, Лада, чуть постарше вашей Кати. Если честно, то меня к вам прислала моя жена. Нехорошо, сказала, что Даша без нашей поддержки осталась. Не чужие. Я вас обязательно познакомлю. Поверьте, что вам будет намного легче перенести эту трагедию.
   - Да, конечно. Спасибо. Потом, когда я приду в себя немного, мы обязательно познакомимся с Ладой и вашей супругой.
   - Карина. Ее зовут Карина.
   - Красивое имя. Так что там с советом директоров? - решила она поменять тему.
   Велюгин глянул на часы и поднялся.
   - Пора. Увы, но надо ехать. С советом все в порядке. Раньше председательствовал Роман.
   - А теперь как будет?
   Она тоже поднялась, и они медленно направились к воротам, за которыми стоял автомобиль Велюгина.
   - Я надеюсь, что в скором времени вы позволите ввести вас в курс наших дел. Там будем думать, решать вместе, что делать дальше. Вдруг вы захотите продолжить дело Романа. На меня всегда можете рассчитывать. А сейчас совет выберет временного управляющего. Какой он там будет, неизвестно. Но тут мы с вами не в силах изменить что либо. Но это неважно. Полгода быстро пролетят.
  
   Она обратила внимание, что его речь больше напоминала воркование. Его голос, мягкий и убаюкивающий, не давал сосредоточиться на сути, позволяя охватывать смысл лишь в общих чертах. Даша представила, насколько трудно вести с таким человеком серьезный разговор, это как идти по топкому болоту, перескакивая с кочки на кочку.
   Даша распрощалась с Велюгиным, закрыла за ним калитку на замок. Ох уж эти полгода! Она и сейчас себе места не находит. А что там через полгода будет - и представить страшно...
   Она загнала машину в гараж, заглушила двигатель и откинулась на сиденье. Вот бы сейчас надавить на газ и поехать далеко-далеко, и чтобы эти люди из окружения Степченко не лезли к ней со своими знакомствами, помощами всякими. Да, сейчас она была очень одинока после смерти подруги, но заполнять образовавшийся вакуум ей хотелось бы все-таки самой.
   Даша набрала Радневскую, рассказала про встречу, поделилась муками своими про вакуум. Начальница легкомысленно хмыкнула:
   - Горевать не о чем, скажу я тебе. Ну, пришел чувак посмотреть на богатую вдовушку. А как ты хотела? В конце концов, его тоже можно понять, ведь работал он с Романом. А потом ему придется работать с тобой. Возможно.
   - Со мной?! Упаси, Господь! Работать уж я точно не буду ни с кем там.
   - Ой, вот не надо только это "никогда" и "ни за что". Сама убедилась, что судьба такие фортеля выбрасывает, что ни в сказке сказать. Никаких дел серьезных у него к тебе, как я поняла, нет. Он просто прощупывал почву - кто ты да что ты. Дурочкой себя не показала - считай, победа. Уж поверь, это твоя маленькая победа. Молодец, что не стала с ним откровенничать. И о нем ни с кем задушевных бесед не веди.
  
   - Так мне и не с кем. Адвокат у этого Велюгина не вызывает доверия. Так и у меня тоже не вызывает.
   - Это он тебе такое сказал?
   - Какое?
   - Про Граховского.
   - А, ну да. Типа хитрый и скользкий тип он.
   - Вот олух! - расхохоталась Радневская.
   - Почему? - удивилась Даша и тоже хихикнула: уж слишком заразительно смеялась главная библиотекарша.
   - Да потому, Дарья Михайловна, что он перед тобой заискивает зачем-то. В друзья набивается. Значит это одно - ты для него важная персона, и он не считает тебя простушкой. Чувствую я, что есть в тебе стержень. Молодец, короче. Но ты нос еще не задирай.
   - Да какой там нос, Галина... - Даша сглотнула отчество, ну, раз такая просьба. - Я как представлю еще это знакомство с его семейством, так совсем тошно становится.
   - Знаешь, милочка, ситуация такова, что теперь тебя будут окружать не наши библиотекарши и не хмыри болотные, а вот такие тетьки и дядьки, у которых пальцы веером. Твой вакуум будет заполняться соответственно сложившейся ситуации, даже если тебе этого не хочется. Выбора у тебя нет.
   - Это я уже поняла, - уныло подвела итог их разговору Даша.
  
   Глянув на время, стало ясно, что затевать уборку в доме сейчас не имеет никакого смысла - пора ехать к Кате. За дверями дома ворчала ньюфа, видимо, обидевшись, что ее не представили гостю.
  Даша выпустила собаку и пошла собираться. Перебирая вещи, она наткнулась на папку с документами, которые ей передал адвокат. Это были копии, оригинал хранился где-то у Граховского. Подумав, она решила убрать документы в сейф.
   В кабинете было солнечно, омрачала обстановку только пыль, которая сразу бросалась в глаза. Даша запрятала документы и подошла к письменному столу, где она рисовала смайлики. Вопросительный знак на мониторе и улыбающаяся рожица были на месте, а вот грустного смайлика не стало. Эта часть стола была блестящей, словно кто-то смахнул ладонью. Странно, подумала Даша. Наверное, адвокат случайно провел рукой, когда они тут искали сейф. Ну и пусть. Может это хороший знак. Веселая же осталась.
   Разговор с Радневской словно придал ей силы, и список сегодняшних подвигов она решила продолжить еще одним пунктом - доехать до ближайшей остановки общественного транспорта на машине. Там рядом было небольшое кафе, магазин и автомобильная стоянка. Заодно, решила она, все для Кати и для дома прикупить можно.
   Ее первый выезд прошел вполне себе нормально. Пришлось немного понервничать, конечно, но в целом все оказалось не так страшно, как она себе представляла. Слава Богу, никто ее не подрезал, не сигналил и не крутил пальцем у виска. Таким образом, она добралась до намеченной на этот день цели - стоянки у магазина. О своих успехах Даша первым делом похвасталась Кате и пообещала, что домой забирать ее будет уже на машине.
  
   Она загрузила в багажник пакеты с покупками и уже открыла дверцу, чтобы сесть за руль, как услышала, что ее окликнули. Повертев головой, она заметила, что кто-то издали машет ей рукой. Пригляделась - Кашина Таня, с работы. Даша захлопнула дверцу и направилась навстречу девушке.
   - Ой, а я смотрю, понять не могу, Дашка или нет? - запыхавшись от быстрой ходьбы с большими пакетами в руках, радостно проговорила Татьяна.
   - Твоя? - кивнула она в сторону "Инфинити".
   - Ну, не совсем... но езжу. Привет, Таня.
   - Привет, Гринева, - сияющая физиономия сотрудницы излучала добродушие и расслабленность. - А я, прикинь, тоже в отпуск ушла.
   - Здорово. У меня проблемы были, чтобы выцарапать себе за свой счет три недели.
   - Ну, знаешь, Дашуля, я уже два года не была летом в отпуске, так что нашей графине некуда деваться было.
   Графиней называли в библиотечных кругах Галину Радневскую.
   - Слушай, может, ты меня подвезешь домой? А то я этими торбами уже руки себе все оттянула.
   Ой, только не это! По городу ездить она еще не могла себе позволить. Придется врать.
   - Танюша, дружок, я бы с удовольствием, - состроила печальную мину Даша, - но я здесь привязана, можно сказать. Надо дождаться адвоката, потом он повезет меня куда-то там очередные бумаги подписывать. Ты же знаешь, у меня сейчас не жизнь, а сплошное перебирание бумажек. Да еще и Катя в больницу попала - аппендицит. Кручусь днями...
   - Бедняжка. Но ничего, аппендицит это не страшно. Жалко, конечно, - протянула Кашина и поставила свой скарб на асфальт, - думала, поболтаем.
   Даше не хотелось выглядеть отрезанным ломтем от своей библиотечной братии.
   - Так может, зайдем в кафетерий? - предложила она. - Положим твои покупки в машину, а сами по кофейку ударим. Идет?
   С чашками ароматного эспрессо они расположились за столиком у окна, откуда хорошо просматривалась автостоянка.
  
   Таня Кашина пару месяцев назад вышла замуж и пребывала еще в счастливом дурмане. Поселились молодожены в квартире у родителей жениха. К счастью, сезон был дачный, а потому свекр со свекровью благополучно отчалили в свою "загородную резиденцию", предоставив молодым полную свободу действий в проявлении чувств.
   - Ты такая счастливая, - любуясь Кашиной, искренне порадовалась Даша. - Что твой Павлик, понимает хоть, какое сокровище ему досталось?
   Лицо девушки приняло выражение глубокой задумчивости, ноготком с признаками былого маникюра она постучала по кончику носа и пожала плечами.
   - А фиг знает. Ты считаешь, я на сокровище тяну?
   Даша утвердительно закивала головой.
   - Само собой. Вот сколько тебя помню, ты всегда в хорошем настроении. Я тебе завидую, если честно. Для семьи, считаю, это одно из главных условий счастливой жизни. Хуже нет сварливой, вечно всем недовольной жены. У меня, к примеру, оптимизма вообще не наблюдается по жизни. Если что хорошее даже случится, то пару часов с натяжкой могу порадоваться. А потом...
   Кашина хлебнула из чашки и поморщилась.
  
   - Горячий, зараза.
   Личико Татьяны как-то скукожилось, от былого настроения как будто и следа не осталось. Даше стало неловко.
   - Тань, ты чего? Вот же, позавидовала, называется. Или неприятность какая?
   Кашина откусила кусочек пирожного, махнула рукой в сторону Даши.
   - Гринева, какая у меня может быть неприятность? Замуж вышла, в отпуск ушла... что еще там... ах да, вот накупила продуктов и так, по мелочи - отпускных, считай, нету. Хорошо, Павлик работает, так что протянем как-нибудь. Счастье? Счастье. Родители еще с месяц на фазенде пробудут, так что мы вольные птицы в сорока квадратных метрах. Других поводов радоваться жизни у меня нет и не предвидится.
   - Все у тебя, Таня, хорошо сейчас. А что там еще впереди - и загадывать не стоит. Вот откуда ты знаешь, что предвидится, а что нет.
   Кашина улыбнулась:
   - И не говори. Разве ты думала когда, что такое богатство тебе на голову свалится? Сейчас-то, я понимаю, для оптимизма повод не на пару часов?
   - Не на пару, Кашина. Сейчас у меня вообще от оптимизма лоскута драного не осталось.
   - Да ладно втирать, - сослуживица с недоверием покосилась на Дашу.
   - Ей-богу! - Даша осенила себя крестным знамением. - Не мое это - и все. И неизвестно еще, что там будет. Впереди почти полгода.
   - Полгода, конечно, выждать придется. Только мне кажется, на такое богатство уже бы слетелись потенциальные наследнички, если бы были.
   - Думаешь, меня это сильно волнует? Если найдется кто - на здоровье. Только у меня проблемы с Катей могут возникнуть. Как мне сказал адвокат - могут девочку забрать, если мои финансы запоют романсы.
  
   Татьяна, подперев щеку кулаком, прищурила глаза:
   - Вот скажи, Дашка, где справедливость: родит своего библиотекарша - нормально, расти его, как знаешь. А решила взять приемного - от ворот поворот, понимаешь. Тут им особые условия подавай! А ребенку условия хоть и нужны, кто ж тут спорить будет, но жизнь с мамой на детдом ни один нормальный ребенок не променяет.
   - То-то и оно...
   - Ладно. Как-то все образуется. Свыкнешься.
   - С чем?
   - С богатством! С бедностью свыклась, а уж с богатством и подавно.
   Девушки глянули друг на друга и рассмеялись.
   - Ладно, Дашка, - спохватилась Кашина, - ты жди тут своего юриста, а мне надо ехать, - она допила свой кофе и вернула чашку на блюдечко. - Павлик с работы придет, ужина нет, одни поцелуйчики. Он и так у меня щупленький.
   Даша вытащила из багажника пакеты, отдала их Тане.
   - Даш, не забывай своих сородичей.
   - Кашина, не язви, а? Между прочим, я не увольнялась, а всего лишь в отпуск ушла. Так что увидимся, не горюй.
   - Ладно, ловлю на слове. А то и вправду уволиться задумаешь. На работе и поговорить будет не с кем. Пока!
   Даша смотрела вслед удаляющейся приятельнице и думала о том, что вот это "поговорить не с кем" сейчас про нее. У Кашиной хотя бы Павлик имелся и вся его родня, а у нее никого - хоть вой! Какой-то там новый круг формировать, как говорит Радневская, это дело сложное, никогда она не занималась такими вещами, проще кирпичами на стройке ворочать.
  
   К остановке подошел автобус. Кашина поднялась по ступенькам в салон, а вслед за ней вошла женщина так похожая на Надежду, что Даша невольно вздрогнула. Двери закрылись, автобус тронулся. Дашу будто кипятком обдало. Почудится же такое! Она села на водительское сиденье и какое-то время не могла тронуться с места, посмотрела на руки - было заметно, как пальцы тихонько подрагивали. Случай в бассейне был для нее как кошмарный сон, который ни на минуту не выходил из головы. И еще неизвестно, когда она сможет если не забыть, то хотя бы как-то научиться с этим жить. Теперь, наверное, любая схожесть посторонней женщины с Надеждой будет вызывать у нее приступ панического ужаса. Даша зажмурилась, потом шумно выдохнула, открыла глаза и тронула машину.
  
  Глава 5
  
   Она сидела, затаившись, как кошка, в комнате на диване и рассматривала - в который раз - фото Романа. Альва устроилась рядом и делала вид, что спит, изредка шевеля одним ухом.
   Куда исчезают души людей после смерти? Не может так быть, думала она, чтобы человек ходил, дышал, любил и ненавидел, а потом вдруг ничего этого не стало. Как можно убить чувства, мысли... Даша вытащила все из сейфа и пошарила рукой по днищу, но ничего, кроме нескольких белых ворсинок, непонятно как попавших туда, она в железном ящике не обнаружила. Фото, нитки, иголка, ножницы... весьма странный натюрморт для сейфа. Понятно, что Граховский разозлился. Очевидно, он предполагал, что Роман дома хранит важные документы. Какие? Для кого важные? Для нее - вряд ли. Завещание написано, причем по всем правилам - у государственного нотариуса. Однако логично, что дома люди такого уровня обязательно что-то хранят в сейфах. Даже она, Даша, нашла бы кучу всяких бумажек, которые лучше держать под замком.
   Аккуратно вернув все на место, она невольно усмехнулась: так в ее детстве девочки делали "секретики", в которых не было ничего секретного, так, всякая дребедень в виде открыточек, бантиков, записок, но это все следовало перебирать и пересматривать время от времени. Получается, что теперь у нее тоже появился свой, очень небольшой и очень странный "секретик". Да-а... - мысленно сказала она, - так можно сума сойти.
  
   Даша вышла из кабинета. Вслед за ней тут же подхватилась Альва, тихонько буркнув что-то себе под нос.
   - Не ворчи, - обернулась она к собаке. - Сейчас срочно займемся уборкой. Надо шевелиться, нельзя раскисать! Понимаешь?
   Ньюфа гавкнула и побежала вниз по лестнице, убедив свою теперешнюю хозяйку в полной своей вменяемости.
   В кармане завибрировал телефон. Звонил Граховский.
   - Да! - взволнованно ответила она. - Ты где?
   - Здравствуй, Даша. Я все там же. Как твои дела? Какой-то голос у тебя тревожный.
   - Нет-нет! У нас здесь все в порядке. Никаких новостей.
   - Это хорошо. Я волнуюсь за вас, Даша. Будь осторожна.
   - Как-то странно ты это говоришь, не пугай меня, - у нее вдруг появился противный комок в горле.
   - Не придумывай себе никакие странности. Просто я очень далеко и мне, естественно, не совсем уютно. Псина с тобой?
   - Со мной, конечно. Ходит по пятам.
   - Это хорошо, - рассмеялся адвокат.
   Даше стало немного легче от его смеха, она поняла, что привыкла за эти дни быть под контролем Граховского. Здесь он ее раздражал, а уехал, и стало понятно, что стало намного хуже.
   - Ты встречался с родственником Романа?
  - Нет, Даша. Никаких родственников здесь не было и встречи никакой не намечалось.
  
   - Как же так? - растерялась она. - Значит, он мог и не лететь вовсе туда? Он нам соврал?
   - Или ему соврали, чтобы выманить из дома. Понимаешь?
   - Нет, - всхлипнула Даша, - я ничего тут у вас не понимаю.
   - Вот только не плачь, пожалуйста. Не у вас, Даша, а у нас. Пора уже принять ситуацию и перестать паниковать. Так повернула судьба у всех нас. Теперь будет так.
   - Тебе там ничего не угрожает?
   - Мне? - она коротко хохотнул, - что мне может угрожать.
   Он слишком как-то радостно произнес это, отчего Даше сразу стало ясно - он просто хорохорится перед ней. И не больше. Что-то его там очень волнует.
   - Как погода в Тоскане?
   - Нормальная. Жарковато, конечно, но в общем - хорошо. Вот все дела закончим, и ты обязательно должна с Катей сюда приехать.
   - И слушать не хочу...
   - Даш, ты мне сейчас напоминаешь маленькую капризную девочку.
   Даша почувствовала, что лицо ее вспыхнуло.
   - Извини, Леня. Ты не думай, я тут не хожу нос повесив.
   - Правда? А как ты ходишь?
   - Я езжу на "Инфинити"! Вот! Сегодня до стоянки у супермаркета доехала и обратно. Это потому что в первый раз.
   - Я бы присвистнул от восторга, но в трубку как-то не очень. Молодец. Что тут скажешь.
   Даша почему-то не услышала в его интонации восторга.
   - Как-то уныло ты порадовался. Ты скажи, может, тебе нравится эта машина? Так забирай. Мне приятно будет.
   - Что тебе приятно будет? - разозлился адвокат. - Меня вполне моя устраивает. Не хуже, между прочим. Я о другом. Если можно, не садись за руль, хотя бы пока я не приеду.
   - Хорошо, - упавшим голосом согласилась она. - А ты скоро вернешься?
   - Скоро. Пару дней мне еще надо побыть здесь. Ты какое вино любишь - красное или белое?
  
   - Я? А при чем тут вино?
   - Я привезу вина. Здесь хорошие вина.
   - Не знаю я. Просто вкусное люблю.
   - Хорошо. Все понял, будет вкусное. Что Катя?
   - Нормально. Вредничает, как обычно.
   - Вот и хорошо. Значит, все в порядке. Я завтра позвоню.
   - Позвони обязательно. Мне как-то страшно стало совсем.
   - Не понял...
   - Не знаю, что-то мне после нашего разговора совсем грустно стало. Может мне на квартиру уйти?
   - Ни в коем случае! Ты в доме в большей безопасности, чем в какой-то там квартире. Не задавай мне сейчас никаких вопросов. Просто постарайся поверить в то, что я говорю. До завтра.
   - До завтра... Стой, еще хотела спросить: надо, наверное, нанять работника, мужчину. Сам понимаешь, здесь много мужской работы по двору, бассейна два... ну сам понимаешь.
   -Чувствуется хозяйское мышление. Обязательно, Даша, так и сделаем. Я, кстати, тоже про это думал. Приеду - все решим.
   - Хорошо. Спасибо.
   Адвокат отключился. Она стояла, прижав трубку к груди и не двигаясь. Она прикрыла глаза и шепотом быстро-быстро начала просить:
   - Алена, миленькая! Роман! Помогите, одной мне не справиться со всем этим. Вы же слышите меня, правда? Я уверена, что слышите. Мне так плохо. Если бы вы только знали, как мне плохо...
   Даша прислонилась лбом к стене и, не открывая глаз, заплакала горючими слезами, изредка всхлипывая и причитая.
  
   Внезапный толчок сзади заставил ее вскрикнуть и открыть глаза. Альва стояла рядом и с недоумением смотрела на Дашу.
   - Как ты меня напугала, - выдохнув, произнесла она и медленно сползла спиной по стене. - Ты чего вернулась?
   Собака лизнула ее в лицо, что-то тихо ответила на своем собачьем языке и уселась на задние лапы.
   - Альва, объясни, как это получается, что вы понимаете человечий язык, а мы, люди, ни черта не смыслим в вашем, собачьем? А было бы здорово поговорить нам с тобой, к примеру. Вдруг у тебя есть своя точка зрения на всю эту круговерть, а?
   Ньюфа молча слушала, не перебивала и вступать в дебаты, похоже, не собиралась.
   - Правильно, о чем говорить с непутевыми...
   Тяжело вздохнув, она поднялась.
   - Пойдем.
   Собака неожиданно с громким лаем рванула вниз по лестнице.
   - Погулять решила? Сейчас открою. Не нервничай, - крикнула вслед ей Даша.
   В этот момент раздался звонок в домофон. Даша поспешила к двери.
   - Вот в чем дело, - сказала она, увидев на экране стоявшего у ворот Артема. - Хозяин приехал... зачем, не знаешь?
   Она нажала кнопку и вышла на крыльцо.
   Артем с двумя большими пакетами энергично шагал по дорожке. Альва кружила вокруг с громким лаем.
  
   - Радуется, - махнула рукой в сторону собаки Даша. - Здравствуйте, Артем.
   - Здравствуйте, Дашенька! Рад видеть вас.
   Он остановился у крыльца и поставил пакеты на ступеньку.
   - Это она ругается со мной, - сказал Артем с улыбкой. - Выясняет, как дела с ремонтом.
   Даша рассмеялась:
   - В отличие от меня, вы, видно, хорошо знаете собачий язык.
   - Не сказал бы, но кое-что понимаю. Главное, что они нас понимают.
   - Это точно, - кивнула она, и улыбка сошла с ее лица. - Артем, вы что, хотите уже забрать Альву? Неужели так быстро закончился ремонт? - из ее глаз неожиданно покатились слезы.
   - Даша, что случилось?! Вас кто-то обидел или напугал?
   - Не-е-т, - затянула она и энергично помотала головой, - никто меня не обижает. Уже невозможно меня никак обидеть, куда уже...
   Она сглотнула слезы и с серьезным видом произнесла:
   - У меня Альва была. Она меня защищала.
   Артем поднялся на крыльцо, стал рядом с Дашей и начал неуклюже размахивать руками, пытаясь что-то, видимо, объяснить жестами.
   - Да что ж вы так расстраиваетесь... у меня и в мыслях не было ничего такого.
   - Какого?
   - Насчет Альвы. Я вот корм ей привез, - он сбежал вниз и схватил пакеты. - Вот, один псине, второй - вам.
   - Мне? Корм что ли? - ее лицо покрылось красными пятнами от волнения и слез.
   Сегодня он выглядел несколько иначе - не таким суровым и грубым, как в первый раз. Это был обычный мужчина, немного растерянный, правда, от ее истерик.
  
   - Да... то есть, нет, конечно, не корм, - он еле слышно чертыхнулся, - там фрукты и сладости для вас с девочкой.
   Даша рассмеялась, размазывая по лицу слезы.
   - Тогда чего мы стоим с вами здесь? Пойдемте, чаю что ли выпьем.
   Она направилась в дом, Артем пошел вслед за ней, Альва тоже решила составить компанию и шмыгнула за хозяином.
   - Я, кстати, вчера купила для Альвы корм и витамины. Вы даете собачке витамины? - оглянулась она и вопросительно посмотрела на Артема.
   - Даю. Иногда, правда, когда вспомню. А вы знаете, что Роман на рояле часто играл? Он очень прилично играл. Шопена прелюдии любил.
   Они шли как раз мимо гостиной, из открытых дверей которой виднелся рояль.
   Даша от удивления даже остановилась.
   - Шопена? Это для меня открытие. Никогда бы не подумала. Он ничего такого не говорил.
   - А для чего тут, по-вашему, инструмент стоит? - кивнул головой Артем.
   - Да мало ли, - пожала плечами она, - у богатых свои причуды. В кино часто показывают, что в домах рояли стоят. Камины... рояли...
   Они вошли в кухню. Мужчина поставил в угол пакет с кормом для Альвы, из второго начал выгружать на стол конфеты, пирожные, кучу разных фруктов и коробки с соками.
  
   - Нет, Даша, не причуды. Роман закончил очень хорошую школу. Вполне мог бы пойти учиться на профессионального музыканта.
   - А нам с Катей не признался.
   - Постеснялся, наверное. Кстати, Катю можно учить музыке. Если, конечно, желание будет.
   - Посмотрим. Еще рано что-то загадывать.
   Артем с интересом посмотрел на нее:
   - Загадывать? Или вы про музыкальные данные девочки?
   - И про данные тоже.
   Даша включила чайник и стала накрывать на стол.
   - Вы столько привезли всего, - она развела руками, - куда нам все это. Спасибо, конечно.
   - Да ерунда. Ничего здесь не много. В больнице, я знаю, угостить всегда надо - и врача, и медсестру, и нянечку.
   - Это точно, - согласилась она. - Сегодня отвозила гостинцы.
   Пока она расставляла чашки, укладывала на тарелки фрукты и сладости, они молчали. Каждый будто задумался о своем. Первой нарушила тишину Даша.
   - Артем, я вам очень признательна за Альву. Вы даже представить себе не можете, как меня это спасает. Если честно, я живу здесь, как на пороховой бочке.
   - Почему? - спросил он и нахмурился. - Что вас смущает?
   - Да все, - она вздохнула и присела на стул. - Меня не просто смущает, меня тяготит все здесь.
   - Странно, мне всегда казалось, что у Романа очень уютный дом. Светлый, солнечный. Я бы даже сказал - жизнерадостный.
  
   Даша, насупив брови, посмотрела на него.
   - Ага. Очень даже светлый. И особенно - жизнерадостный. Только хозяин этого радостного дома где? - у Даши дрогнули губы, и она едва опять не расплакалась. - Он строил дом, планировал как-то свою жизнь. И я в эти планы никак не входила. Это же понятно. Мы не были знакомы. Возможно, он собирался с кем-то связать свою жизнь. А получилась такая вот ерунда.
   - Ну почему вы считаете, что получилась ерунда? Если бы Рома собирался с кем-то там связать свою жизнь, то, само собой, он не стал бы заключать с вами этот брак. И уж тем более не стал бы оставлять такое завещание.
   - Вот! - Даша шлепнула ладошкой по столу. - Завещание! Зачем он это сделал? Я постоянно задаю себе этот вопрос. Здесь ничего нет моего. Ничего в своей жизни я стоящего не заработала. А теперь вступаю в права владения, - она обвела рукой пространство вокруг себя. - Ай, что тут говорить. Я бы давно от всего отказалась...
  
   - Что? - прервал ее Артем. - Вы, Дарья Михайловна, не вздумайте сделать такую глупость! В чью пользу, интересно, вы бы все отдали?
   Даша округлила глаза и втянула голову в шею, неуверенно проговорила:
   - Да кто ж его знает, как это делается. Может, в пользу государства.
   - Ну-ну. Еще скажите, в пользу детского приюта, - ехидно заметил мужчина.
   - Не поняла, это вы так издеваетесь надо мной? Кстати, если уж пристраивать куда-то богатство, то, действительно, детям будет лучший вариант.
   Чайник закипел, Даша полезла в шкафчик за заваркой.
   - Вам какой? - миролюбиво спросила она, - черный, зеленый, с добавками какими?
   - Черный и покрепче.
   - Хорошо. Я тоже такой люблю больше всего, - она посмотрела на Артема и улыбнулась, - не злитесь на меня. Ничего неожиданного я делать не собираюсь. Я же понимаю, насколько все серьезно. И не во мне дело. У меня - Катя. Я за ее счастливое детство в ответе, если уж говорить казенным языком.
   Артем рассмеялся.
   - Чудная вы, Даша. Разве можно на вас злиться? Только вопрос с наследством на самом деле не такой простой, как вам сейчас, возможно, кажется. Возьму - не возьму, отдам туда - отдам сюда. Особенно в приют. И следом сразу же там окажется ваша Катя.
   - Да знаю я. Мне то же самое сказал адвокат, - сокрушенно закивала она.
   - Леонид?
   - Ну да.
   - Совершенно верно. Что еще он вам говорил, какие советы давал?
   Даша разлила по чашкам чай и жестом пригласила Артема к столу. Ей не хотелось откровенничать про Граховского, поэтому она уклончиво ответила:
   - Да никаких советов особых. Так, чтобы была осторожна. Только я не могу быть осторожна, если не знаю, чего опасаться. Согласитесь.
  
   Артем кивнул и клятвенно заверил:
   - Даша, я согласен со всеми вашими доводами. Согласен! Готов повторить это сто тысяч раз.
   Она прыснула в кулак.
   - Вы рассуждаете, как ребенок. Ей-богу! Может, и я наивный человек. Куда мне до ваших высот, - она подняла глаза к потолку, - но, честное слово, у меня просто не хватило времени, чтобы освоиться со всем этим. С людьми вашего статуса, в частности. Это уже отдельная песня. Так что мне грозит, и куда мне прятаться, если что? Отвечайте. Романа нет. Вы - его друг. По всем законам за все в ответе.
   Артем отодвинул чашку, глянул на нее изумленно.
   - Ого! Я вижу, вы крепкий орешек.
   - Это плохо?
   - Что вы! Очень хорошо.
   Артем неожиданно протянул свою руку и накрыл ладонью ее пальцы. Даша вся напряглась, лицо сильно побледнело, и она очень медленно освободила руку, убрав ее под стол.
   - Спасибо за развернутый ответ, - тихо, безо всяких эмоций произнесла она и поднялась из-за стола.
   Артем опустил голову, выждал некоторое время, затем встал.
   - Извините, Дарья. Боюсь, вы неправильно истолковали мой жест.
  
   Она ничего не ответила, тогда он продолжил:
   - Я буду ждать вас на крыльце. Хочу кое-что прояснить. Это важно для вас.
   С этими словами он вышел с кухни. Что за черт! - подумала Даша. -Этого мне только не хватало... Только поверишь человеку - и обязательно разочарование. Рома-а-а...
   Она убрала со стола, затем выглянула украдкой в окно: Артем сидел на крыльце и курил. Что ж, решила она, я выйду, и только попробуй меня тронуть!
   Она открыла дверь, сделала шаг и остановилась.
   - Даша, - произнес он, не оборачиваясь, - вы должны мне поверить. Я вам не враг. И вообще, я не интриган какой-то.
   - Охотно поверю, если будете со мной искренни.
   Он обернулся. Затем позвал Альву. Та мигом примчалась и остановилась около него, не сводя преданного взгляда.
   - Альва, вот Даша. Охранять ее!
   Собака искоса глянула на Дашу.
   - Даша, смотрите, что сейчас будет, - заговорщицки произнес он. - Только не пугайтесь вы, в самом деле. - С этими словами он поднялся и, подойдя к ней, раскрыл руки, как для объятий. В то же мгновение собака оскалила зубы и подскочила к Даше, отгородив ее от Артема.
   - Убедились? - спросил он торжествующим тоном.
   - И что? - холодно спросила она, погладив Альву. - Это о чем вы сейчас?
   Мужчина махнул рукой, как врач на безнадежно больного пациента.
   - Ни о чем.
   - Вот именно. Тогда вернемся к нашим баранам, - назидательно произнесла она. - Что-то мне подсказывает, что пока я не вступлю в права этого злосчастного наследства - моя жизнь под угрозой. И моя Катюша может опять осиротеть. Может, вы все-таки дадите мне дельный совет, что же лучше делать в таком случае?
  
   Артем посмотрел на Дашу с нескрываемым восхищением.
   - Ну, Даша, ты даешь! Извини, что на "ты". Но...
   - Ничего страшного.
   - Кино, похоже, насмотрелись, Дарья Михайловна.
   - Почему же сразу - кино? Это жизнь.
   - Так, слушайте меня внимательно, - Артем с деловитым видом начал расхаживать по крыльцу. - Если бы у Ромы были еще хоть какие, пусть самые завалящие, наследники, то такой вариант мог бы рассматриваться, как один из возможных. У вас же совершенно иная ситуация.
   - Какая? Проясните.
   - Если случится так, что вы по глупости своей решите отказаться от наследства в пользу приюта для сирых и убогих...
   - Я бы попросила...
   - Ну, я так, к примеру, - он многозначительно глянул на Дашу. - Так вот, - поднял он указательный палец кверху, - в этом случае есть прямая угроза жизни.
   - Чьей? - ужаснулась Даша.
   - Вашей, голубушка.
   - Бред какой-то...
   - Это вам так кажется. Потому что вы все привыкли видеть либо в белом, либо в черном свете. Поймите, что такое состояние за здорово живешь не отпускают.
   - Ничего не понимаю, - Даша приложила ладонь ко лбу. - Кто и чего там не отпускает?
  
   - Сформулируем вопрос по-другому. Степченко, на ваш взгляд, работал один? С его бизнесом другие люди могли быть завязаны?
   - Так само собой, - скромно согласилась Даша, но продолжать не стала, чтобы не увязнуть в непонятной для нее казуистике.
   - Вот именно. Дарья Михайловна, эти люди не отпустят просто так капитал, с которым можно работать. С вами или от вашего имени. Без разницы. Так что бояться вам сейчас нечего. Спите спокойно.
   При всей серьезности разговора, Даше стало смешно от подобной самоуверенности Артема. Мужчины обожают рассуждать логически, и чем длиннее эти рассуждения, тем в большей эйфории они пребывают. Это становится похожим на легкое помешательство. Его лицо в этот момент, заметила она, светилось какой-то особой одухотворенностью, даже мужественный шрам над бровью почти разгладился. Ей из вежливости придется согласиться со всеми его доводами. Однако на все аргументы, как известно, всегда найдется парочка веских контраргументов. Но про это лучше помолчать.
  
   - Да, Артем, я постараюсь спать спокойно. Это как раз то, чего мне очень не хватает. Вы меня утешили хотя бы.
   Артем не ответил. Что-то его явно смутило в такой сговорчивости. Он докурил сигарету, подошел к Альве и потрепал ее по загривку.
   - Будь умницей. Сторожи Дашу. А я по делам. Понимаешь?
   Собака тоскливо тявкнула и опустила голову.
   - Обижается, - посочувствовала Даша.
   - Ничего, псина умная, понимает сложность момента. - Артем улыбнулся.
   Ну да, псина умнее женщин, по мнению мужчин, - хотелось ей сказать. Только не надо забывать, что и собаки, и женщины используют чутье, считай ту же интуицию.
   Затем Артем коротко попрощался и без лишних церемоний канул за калитку. Дашу несколько минут еще тяготило странное чувство, будто он услышал ее мысли, полные скепсиса, и обиделся.
   - Ничего не поделаешь, - обратилась она к ньюфе. - Дружок Романа говорит одно, адвокат - второе, Радневская тоже что-то в этом духе. А мне надо выбирать свой путь, потому что я стала Катиной мамой, а это вам не хухры-мухры, это большая ответственность. Вот так!
   Она занялась, наконец, уборкой и делала это с гипертрофированным чувством ответственности, намеренно доводя себя до полного изнеможения. Ее голова остро нуждалась в отдыхе, потому что в ней образовалась свалка из противоречивых эмоций и умозаключений, упорядочить которые в более или менее ясную схему ей никак не удавалось. Вот и терла она едва ли не до дыр каждый сантиметр красивого наборного паркета, расставляла, по сто раз меняя местами, многочисленные винтажные статуэтки, намывала и без того сверкающие хрустальные подвески в люстрах.
  
   Закончив убирать первый этаж, она спустилась вниз и быстрым шагом, даже не отдавая себе отчета в своих истинных намерениях, направилась в комнату Надежды. Она резким движением распахнула дверь комнаты и включила свет. Комната была убрана, как гостиничный номер перед заселением очередных жильцов. Никаких признаков, что еще несколько дней назад здесь кто-то жил, не было и в помине! Тщательно заправленная постель, стулья, расставленные в четкой геометрии вокруг небольшого круглого стола. Телевизор был выключен из розетки. Даша подошла к платяному шкафу и с опаской открыла дверцы, однако и там был полный порядок - чисто и пусто. Потом она быстрыми, резкими движениями проверила все выдвижные ящики в комоде и тумбочке. Результат был тот же. Даша раздвинула толстые, ворсистые шторы густого зеленого цвета, впустив в комнату лучи заходящего солнца и, погасив свет, вышла. Плотно притворив дверь, она прижалась к ней спиной и некоторое время постояла так, прислушиваясь к тишине за дверью. Наверное, следовало подумать, как можно объяснить, что комната буквально вылизана, и от Хранительницы не осталось ни слуху, ни духу в прямом и переносном смысле. Собрала вещи и утопилась вместе с ними? И после этого депортировалась куда-то на лавочку посидеть... вот же бредятина. А где, кстати, телефон домработницы? Даша вдруг поняла, что он ей не попадался на глаза с того момента, когда они с адвокатом обнаружили его в кухне. Абсолютно точно - телефон пропал. Хотя, почему же сразу пропал? Скорее всего, его тогда забрал Граховский. Да, именно так и было - когда они вошли в кухню на звонок, то Леонид его взял со стола. С этим, ладно, как-то можно разобраться. Потом, когда вернется адвокат.
  
   Ночью она внезапно проснулась с гулко стучащим сердцем. Приснился неприятный сон, она его практически сразу и забыла, но одна деталь - болото - четко отпечаталась в ее сознании. Она провалилась в болото, к ней подбежали какие-то странные люди без лиц и протягивали ветки, чтобы помочь, но стоило ей протянуть руку, как они убирали ветки в сторону и смеялись, громко, заливисто, как будто издеваясь над ней.
   Даша спустилась в кухню, налила воды и залпом осушила стакан. Посмотрела на часы - половина четвертого. Затем ополоснула лицо и, приложив салфетку, присела на стул. Все правильно, все правильно, - приговаривала она про себя. - Ты думаешь, что тебе кто-то тут хочет добра. Как бы не так. Не на автомобилях разъезжать надо, не приемы устраивать, а соображать, что не так в этом королевстве. Думалка тебе зачем?
  
   Заснуть, чувствовала она, сейчас не получится. Поставила чайник, достала чашку и банку растворимого кофе. На полочке стояла начатая бутылка конька, она отлила немного в чашку и добавила кофе. Радневская уверяла, что в таком виде кофе хорошо расслабляет.
   Постукивая когтями, в кухню пришлепала сонная Альва, улеглась у окна и с недоумением посмотрела на Дашу.
   - Псинка ты моя дорогая, - тихо, не то сказала, не то простонала Даша. - Извини, что не даю тебе покоя. Такая у меня сейчас се ля ви, что врагу не пожелаешь.
   Она налила в чашку кипятка. Запах кофе и коньячные спирты наполнили пространство приятным ароматом.
   - Извини, дружок, кофе тебе не предлагаю, - виновато сказала она. - Попей водички, если хочешь.
   Даша глубоко вдыхала пар из чашки. Альва, наверное, из вежливости, сделала несколько глотков из своей мисочки и вернулась на исходную позицию дожидаться, когда ее сиятельство напьется кофиев и изволит вернуться в кровать. Включив телевизор, Даша пробежалась по каналам, но там по большей части предпочитали в это время спать, и лишь кое-где мелькали пестрые кадры фильмов, вникать в суть содержания которых Даше совсем не хотелось. Она сделала последний глоток, поставила чашку на блюдце и обратилась к Альве:
   - Пойдем-ка, девочка моя, спать. Надо сил набираться. У нас полно дел, а времени не так уж много. Скоро Катя вернется домой, тут не до расследований будет.
  
   Собака, не дослушав ее мысли вслух, помчалась в недра коридора. Даша медленно поплелась вслед за ней. Когда она вошла в спальню, ньюфа уже лежала на ковре у кровати, всем свои видом показывая, что больше она бегать ночами по дому не собирается. Даша улеглась в постель, вскоре приятное тепло разлилось по телу и она, незаметно для себя, уснула. Говоря про расследование ночью, она и предположить не могла, что следствие начнется с самого утра.
   В дом позвонили, когда она заканчивала завтракать. На экране домофона она увидела человека в полицейской форме. Сердце куда-то ухнуло вниз.
   - Да, - ответила она вдруг осипшим голосом.
   - Мне нужна Гринева Дарья Михайловна, - ответил он и приставил к экрану свое удостоверение. - Капитан Шеин.
   Что толку смотреть на эти корочки, которые все равно не отличишь от подделки? Тем более глядя на экран.
   - Это я. Проходите. - Даша открыла дверь в воротах и вышла на крыльцо. Альва недовольно заворчала и все норовила броситься к идущему по дорожке мужчине, но Даша крепко держала ее за ошейник.
   - Охрана?
   - Да, - строго ответила Даша. - Проходите в дом, я собаку отпущу гулять по двору.
   Когда за капитаном закрылась дверь, она приказала Альве:
   - Спокойно! Иди погуляй. Поняла?
   Ньюфа без всякого энтузиазма спустилась со ступенек, постоянно оглядываясь на Дашу.
   Закрыв за собой дверь, она обратилась к стражу порядка:
   - Здравствуйте. Что-то случилось?
   - Здравствуйте. Случилось. Где мы можем поговорить?
   Она кивнула в сторону гостиной.
   - Проходите.
   Шеин вошел, огляделся по сторонам, выбрал ближайшее кресло и аккуратно присел на краешек. Даша расположилась на диване.
  
   - Дарья Михайловна, скажите, вам знакома гражданка Хромова Надежда Ильинична? - произнес он казенным тоном.
   У Даши все позеленело перед глазами, и ноги будто стали ватными. Если бы она сейчас не сидела, то, скорее всего, ей пришлось бы уцепиться за что-нибудь руками, чтобы не упасть.
   - Если честно, я не знаю фамилию той женщины, что здесь работала, но звали ее действительно Надежда Ильинична.
   Она собрала всю волю в кулак, чтобы голос ее звучал достаточно спокойно.
   - А почему вы говорите "работала"? Она что, уволилась? - он удивленно поднял брови.
   Черт! Черт! Почему он ее спрашивает об этом? Леонид ведь сказал, что все там как-то разъяснилось.
   - Даже не знаю, как вам сказать... как, простите, вас зовут?
   - Шеин Сергей Петрович.
   - Так вот, Сергей Петрович. Если бы жив был муж, то он, возможно, как-то бы прояснил ситуацию.
   - В каком плане? - капитан пристально следил за выражением ее лица.
   - В том, что я не знаю, на каких условиях здесь работала эта женщина. Должна ли она была уведомить меня о своем увольнении или вправе была поступить так, как она это сделала.
   - Так-так, - он разложил на коленях свою папку и начал что-то быстро помечать на бумаге. - Продолжайте. Что она такого сделала?
   - Три дня назад она ушла, забрав свои вещи. Мне ничего не сказала. Я ждала, что она вернется, а вчера заглянула в ее комнату, а там все пусто.
   - Вот как.
   - А почему вы спрашиваете? - чуть добавив уверенности голосу, спросила Даша. - С ней что-то случилось? Вы меня пугаете.
   - Она мертва.
   - Умерла? Надежда Ильинична умерла? Почему?!
   - Ее нашли вчера мертвой на сиденье автобуса. Предположительно, умерла от сердечного приступа. Но результатов вскрытия пока не поступало.
  
   Даша откинулась на спинку дивана и прикрыла рот ладошкой.
   - Как же так... - растерянно произнесла она, скорее, самой себе, нежели капитану. Это ж получается, что вчера она на самом деле видела Надежду! Какое нелепое совпадение. Только говорить об этом сейчас не стоит. А что ж Граховский - наврал с три короба, что ее на второй день нашли!
   - Какой ужас.
   - Что вас так удивляет?
   Даша в этот момент говорила с капитаном, скорее, на автопилоте, потому что она никак не могла сопоставить все произошедшее с тем, что видела собственными глазами в бассейне и с тем, что сказал адвокат. Сейчас ей предлагают вариант номер три...
   - Нет, я понимаю, что сердце может отказать у любого - и у молодого, и у старого, но все равно, принять это тяжело, - она грустно посмотрела в глаза капитану. - Надежда Ильинична была женщиной крепкой с виду, уравновешенной... - Даша покачала головой: - Никогда бы не подумала, что у нее могут быть проблемы с сердцем.
   Шеин, не сводя взгляда с Даши, набрал номер на мобильнике.
   - Это я, - сказал он, когда ему ответили. - Ну что там?
   Он слушал, и выражение его лица постепенно менялось - становилось каким-то скучным. - Хорошо. Я все понял. Сейчас закончу с вдовой Степченко и приеду.
   Ее еще никто не называл так: "вдова Степченко". Дашу захлестнула обида на этого мента, на судьбу свою. От этих слов повеяло горем, безнадежностью, могильным холодом. Но надо как-то держать себя в руках...
  
   Капитан шумно втянул носом воздух и, выдохнув, спросил:
   - Говорите, что Хромова была уравновешенным человеком. А как она уходила из дома? Молча, не объясняя причин? И вы ничего не спросили? Согласитесь, обычно без причин так не поступают люди.
   - Мне тоже так казалось, - согласилась она. - Действительно все выглядело несколько странно. Я повезла дочку в больницу. У нее в тот вечер аппендицит вырезали. Так вот, в больнице я пробыла довольно долго. Пока обследовали, пока оформляли, переговоры с врачом... в общем вернулась я уже поздним вечером. Ворота открыты были, дом не заперт, а ее уже и след простыл.
   - Очень интересно рассказываете, Дарья Михайловна. Прямо детектив какой-то.
   Да ты, подумала Даша, даже представить себе не можешь, какой тут детектив! Знал бы - умом тронулся!
   - И не говорите, Сергей Петрович. Мне даже как-то не по себе стало, - она приложила руку к сердцу и нахмурилась. - А хотите чаю или кофе?
   Шеин заметно оживился.
   - Ну, если вас не затруднит.
   - Нисколько. Вам сюда принести или на кухню пойдем?
   Капитан резво поднялся с кресла, папку засунул подмышку.
   - Конечно, на кухню. Мне привычней на кухне. Не баре.
  
   Даша улыбнулась:
   - И я на кухне люблю.
   Она заварила капитану кофе, себе сделала чаю с мелиссой - нервы ни к черту.
   - Вот, пожалуйста, - поставила она перед полицейским чашку и вазочку с овсяным печеньем. - За столом и разговаривать проще.
   - Спасибо, - кивнул он. - Я вот никак не пойму - работница исчезла, а вы что же? Не искали ее, не звонили?
   - Почему же, - тут же возразила Даша. - Звонила.
   Внутри все задрожало при напоминании о телефоне. А вдруг он где-то еще в доме?
   - И?
   - И ничего, абонент недоступен, - развела руками Даша. - А больше у меня никаких координат ее нет. Я даже не знаю адреса ее городской квартиры. И потом, человек она взрослый, беспокоиться мне о чем? Если бы она ушла, оставив свои вещи, тогда, конечно же, еще был шанс, что она вернется, и был бы смысл беспокоиться, искать.
   - То есть, хотите вы сказать, что вам был на руку ее уход?
   Ну и куда ты клонишь? - хотелось спросить ей.
   - Я хочу сказать, что человек она мне малознакомый. Вполне возможно, что после гибели Романа, ей было тяжело переключиться на меня с ребенком. Чисто психологически это вполне может быть. А что касается того, что мне это как-то выгодно... вы же это хотели сказать? - Даша в упор посмотрела на Шеина.
   - Вовсе нет! - махнул он рукой в ее сторону. - Я хотел как раз сказать то, что и вы сказали: вам психологически легче после ее ухода?
   - Ошибаетесь, - категорически отмела она его доводы. - Мы не питали друг к другу теплых чувств, что вполне объяснимо. Но! - Даша вскинула указательный палец кверху, - когда Надежда была в доме, мне намного спокойнее было. Легко ли, по-вашему, жить в таком большом доме одной с ребенком?
  
   Капитан облокотился на стол и уперся глазами в потолок.
   - Не могу сказать. Не пробовал, - он забросил в рот печенье и по-детски шмыгнул носом. - У вас собака есть. Уже что-то...
   - Не моя, - угрюмо ответила она. - Собака здесь в гостях.
   - Ага, и так бывает, оказывается.
   Он допил свой кофе, передал Даше чашку и ладонью смахнул в сторону крошки от печенья.
   - Итак, что у нас есть для протокола, - Шеин разложил свою папку, достал лист и начал быстро писать, изредка останавливаясь и поглядывая на Дашу.
   - А вот скажите, Дарья Михайловна, при Степченко как вела себя Хромова по отношению к вам? Так же холодно или все-таки по-другому?
   Даше стало не по себе. Как ей ответить на этот вопрос, чтобы не возникло подозрение о фиктивности их брака? Граховский как-то вскользь заметил, чтобы она не забывала - их брак с Романом для всех самый что ни на есть настоящий. Фиктивный брак можно признать недействительным.
   - Как бы точнее объяснить, - Даша сделала вид, что задумалась. - Скорее, при Романе я с ней практически не контачила. У нас было много хлопот по удочерению ребенка. Я с девочкой навещала ее родной дом, где она жила с матерью. Иногда мы там оставались ночевать. Период адаптации для ребенка сложный был. И еще Роман часто отпускал по вечерам Надежду к себе на квартиру, и мы были одни, своей семьей только. Да тут времени прошло всего ничего. А когда Романа не стало, то, естественно, я начала обращать внимание, что для этой женщины я пустое место. Но вы поймите меня правильно, я ни в коей мере не хочу в чем-то ее винить или обижаться. Если бы Рома был жив, то, кто знает, как сложились бы наши с ней отношения. Возможно, мы стали бы лучшими подругами.
  
   Капитан Шеин беззвучно что-то проговаривал себе под нос и быстро писал. Она не была уверена, слышит он ее или нет.
   - Так, три дня назад, говорите...
   Даша смотрела на его темя, изрядно полысевшее, и молчала. Надо понимать, что всю нужную ему информацию он впитывает, как промокашка.
   - Так-с... - он поднял голову, укусил несколько раз кончик ручки и прищурил глаза, - Отношения, говорите, были нейтральные?
   Она утвердительно кивнула.
   - Вот, Сергей Петрович, это, пожалуй, будет самое точное определение. Ни то ни се.
   - Запишем, так и запишем. - Он опять склонился над своей писаниной.
   - Извините, а при чем тут наши отношения и сердце бедной Надежды Ильиничны?
  Шеин левой рукой махнул на нее, как на приставшую муху.
   Спустя минуту он спросил:
   - И последний вопрос: вы утверждаете, что ничего не знали о намерениях Хромовой уйти с вещами из дома?
   - Ни сном ни духом, - она клятвенно приложила ладонь к груди. - Полная неожиданность.
   - Ага. Загадка, значит, - капитан что-то еще дописал и торжественно поставил точку.
   - Все! Ознакомьтесь и подпишите.
   Даша взяла лист, исписанный мелким, не очень понятным почерком, и стала читать.
  
   - Вы не спешите. Читайте внимательно, чтобы претензий потом ко мне не было.
   Даша поставила подпись и вернула протокол капитану. Он аккуратно уложил бумагу в папку и кивнул:
   - Ну что ж. Пока все.
   Он направился к выходу, Даша поспешила за ним.
   - Подождите, гляну, где Альва.
   Шеин пропустил ее вперед и со знанием дела заметил:
   - Если хозяйка сама впустила в дом гостя, то собака не будет препятствовать ему уйти. А вот если в дом вошел незваный гость, да еще в отсутствие хозяев, то войти может позволить, но ни за что не выпустит.
   - Правда? Ну, я таких тонкостей не знаю.
   Даша вышла на крыльцо и увидела, что Альва сидит у самого порога.
   - Ты что, так и караулишь меня здесь? - засмеялась она и погладила собаку.
   Шеин беспрепятственно спустился с крыльца и жестом пригласил Дашу последовать за ним. Когда они подошли к калитке, он остановился и сказал:
   - Вы спрашивали, с чего такой подробный разговор из-за сердечного приступа?
   Даша молча кивнула.
  
   Шеин постучал папкой по руке и произнес:
   - Появилась версия, что Надежду Хромову убили. Могли убить. Но эта версия пока рабочая, так что, озвучив ее вам, я в некотором смысле нарушаю правила.
   Даша стояла, окаменев, и молчала.
   - Вы поняли, что я сказал? - спросил полицейский, заметив ее шоковое состояние.
   Даша с трудом перевела дыхание и со скрежетом в голосе просипела:
   - Да, конечно, теперь я поняла...
   - Я почему с вами так откровенен? На тот случай, если что-то вдруг вспомните, любую мелочь, самую незначительную деталь, которая вам может показаться не стоящей внимания, то обязательно сообщите мне. Телефон я оставил у вас на столе.
   Даша одеревеневшей рукой показала в сторону дома, не сводя глаз с капитана.
   - Да-да, там, на кухне, - подтвердил он и вышел за калитку.
   Даша на негнущихся ногах вернулась к дому и присела на ступеньках. Господи! - думала она. - Сколько же это будет продолжаться? Этот дурной сон, как монстр, наворачивает круги вокруг нее. И с каждым разом все страшнее. А что еще впереди?
  
   Ее взгляд неожиданно упал на рыжеющий, заросший газон. И она вдруг подумала о том, что если так и дальше дело пойдет, то скоро во двор людей будет стыдно пустить. Она даже представляла себе эту картину из фильма ужасов, где все действие разворачивается в таком вот запущенном доме с позеленевшим фундаментом и заросшим травой и диким кустарником дворе. И еще главная героиня - она, Даша, - живет, не выходя за пределы двора, и по ночам воюет с привидениями, а днем к ней частенько заходят грустные полицейские и сообщают об убийствах, все новых и новых... Бр-р-р... Стивен Кинг, что называется, нервно курит в сторонке.
   Клочок бумаги с телефоном вызывающе белел на темной блестящей столешнице. Неужели у них нет визиток? Или на сегодня Шеин все раздал? Даша убрала записку в выдвижной ящик, где заметила пачку сигарет "Хилтон". Откуда они? Может, Роман курил? Вполне возможно. Или для гостей. Неожиданно для себя она взяла одну сигаретку, подошла к плите и прикурила от газа. Присев на стул и забросив ногу на ногу, Даша медленно выпускала струи дыма, глубоко не затягиваясь, чтобы не закашляться. Как хорошо, что ее не видит Катя! Это была бы катастрофа, наверное. Ее мама, Алена, курила, и Даша была уверена, что вид курящей женщины сейчас - не лучшая картина для страдающей Кати.
  
   На глаза попался мобильник. Она взяла его в руку и пальцы машинально стали набирать Радневскую. Хранительница вечного и прекрасного довольно долго не отвечала.
   - Слушаю, Дарья, - наконец раздалось из трубки.
   - Здравствуйте. Я не вовремя, наверное.
   - Все нормально. Забыла у девочек телефон на столе. Вот принесли сейчас. У тебя случилось чего или дело какое? Голос странный.
   - Правда? Себя со стороны не слышишь. Мне нужен совет по части гардероба.
   - И куда мы собрались. На бал?
   - Намек на Золушку?
   Радневская расхохоталась.
   - Нет, про Золушку я как-то и не подумала. Слышу, голосок такой задумчиво-томный льется из трубки. Это не про нее, бедняжку, это из другой оперы совсем.
   - Правда? - удивилась Даша и поперхнулась дымом. В сердцах она бросила сигарету в чашку, стоявшую как раз под рукой. - Мне бы в бутик ненадолго заскочить, - прокашлявшись пояснила она. -Компаньонка нужна.
   - Хорошее дело. Давай к обеду подплывай. А как вообще дела, в двух словах.
   - Если в двух, то капец полный.
   - Ну, тогда до встречи.
  
   Время, время... Сейчас это время рассчитано, согласно сценарию неизвестного автора. Женщина утоплена в бассейне, она же мертвая на скамейке, и тут же - в очень сжатые сроки - убита в городском автобусе. Вообще, какую роль может играть домработница в данном случае? Если это молодая, привлекательная особа - тут, само собой, есть где разгуляться воображению. В случае же с Надеждой... а что в этом случае? Какие варианты предлагает мировой опыт литературы? Даша много читала. Так сказать, положение обязывало. Но ничего из прочитанного ей не помогало сейчас. Кому же могла помешать эта женщина? Какая-то роковая связь с домом Романа Степченко, не иначе. Хотя, если этот трагический спектакль разыгрывается для одного единственного зрителя, то есть для нее, Даши Гриневой, тогда... тогда ей вряд ли под силу разгадать замысел сценариста.
   Размышляя, она одевалась перед зеркалом. Сейчас ей нужно к Катюше съездить - это в первую очередь, а потом заняться гардеробчиком с графиней. Ее сердце билось часто и гулко, казалось, что даже слух и зрение обострились. Так бывает, наверное, у зверушек, на которых охотятся большие, злые хищники. Ясно, что ее хотят направить по определенному курсу, чтобы она сознательно попала в ловушку, и там уже прихлопнуть, как писклявого комара.
  
   Так, балетки на ноги, волосы заколоть, солнцезащитные очки не забыть. И вперед! Она не будет для них этим комаром, который своим писком хорошо себя обозначает. Хватит всем жаловаться, хватит!
   "Инфинити" мчалась по шоссе на довольно приличной скорости. Она решила позволить себе выбросить немного адреналина, но только здесь, за городом, дальше придется сбавить обороты. Сейчас ее нервы были натянуты, как тетива лука. Помоги мне, Господи, - шепотом повторяла она снова и снова эту коротенькую молитву. Они все хотят, чтобы она сидела в доме и смотрела из окна на зарастающий газон и, главное, ничего не предпринимала. Такая вся из себя мышка-норушка. Не будет по-вашему. Понятно, что у них с Катей совсем мало шансов противостоять всей своре невидимых врагов. Но она просто обязана отыскать и использовать, пусть самый малюсенький, шанс для их спасения.
  
  Глава 6
  
   - А почему мы здесь одни? - оглядываясь по сторонам, спросила Даша.
   - Потому что люди сюда не ходят, - зевнув, ответила Радневская. - Обычные, в смысле.
   - Понятно.
   Они сидели в мягких креслах и ждали, когда для Даши подберут несколько вариантов комплектов одежды, чтобы, как она просила, и за рулем удобно и к людям не стыдно.
   - Ты не переживай, девочки здесь свое дело знают. Твоя карточка произвела на них магический эффект.
   - И не хотела же я ей пользоваться, но, видит всевышний, выхода другого нет. Не хочется мне появляться перед врагами в образе забитой простушки или, еще хуже, в стиле "из грязи в князи".
   - Так уж и враги. Думаю, ты преувеличиваешь остроту вопроса.
   Даша покосилась на начальницу и усмехнулась.
   - Не слышу уверенности в голосе. Один цирк с Надеждой чего стоит!
   - Да ладно, не дергайся ты так. На этот раз она скончалась окончательно, я думаю.
   - И я думаю, что окончательно. Ужас! Говорим так, будто радуемся.
   - Да уж какая радость... определенность важна. Что-то мне подсказывает, что Надежда и вся эта заваруха вокруг нее - отголоски давних дел. С тобой никак не связанных.
  
   Дашу пригласили в примерочную.
   - Хочется надеяться, но быть уверенным никак нельзя, - бросила она на ходу.
   Спустя полчаса они сидели в "Хаммере" Радневской.
   - Сейчас отвезу тебя к своей парикмахерше, я уже звонила ей, а сама на работу. Потом зайдешь ко мне, выберем, в чем тебе лучше появиться в "Мезатексе".
   - Считаешь, что надо? - Даша глянула на себя в зеркало.
   - Надо, надо. Это точно не повредит. Ты когда в последний раз была у мастера?
   Даша задумалась. Да не помнит она такое вообще. Разве что в юности. Волосы длинные - вот и вся прическа. С ее зарплатой не к мастеру ходить, а к подружке с ножницами в соседний подъезд. Только такой подружки не было у нее.
   - Не помню. Давно.
   - Исчерпывающий ответ, - хмыкнула "графиня". - Даш, ты это брось.
   - Что?
   - Все, что было раньше - не твое оно уже. Карточкой не буду пользоваться...детский лепет, ей-богу, это ты Кате своей можешь сказать, а мы с тобой люди взрослые, вроде. У тебя одних счетов за дом придет столько, сколько ты на своей работе за полгода не получишь.
   - Честно если, то я пока не думала про это. Голова от другого пухнет.
  
   Радневская припарковалась у входа в салон "Медея".
   - Спросишь Попову Веру. Скажешь от меня. И еще, - она придержала Дашу за руку. - Никакие карточки тебе не помогут, если не изменишь выражение лица и взгляд на жизнь. Толку, что ты в брендовой одежде будешь? Если фейс не будет соответствовать, то все насмарку. Заруби себе на носу. Все, вперед.
   Аромат чайной розы, едва уловимый, витал в воздухе довольно просторного, нарядного от многочисленных светильников помещения. Негромко играла музыка со странной, неопределенной мелодией, больше похожая на медитативную. Она помнила, что в пору ее походов в парикмахерские, там царил едкий запах препаратов для химической завивки и краски для волос, а слух ублажали щелкающие ножницы и жутко гудящие фены-колпаки.
  
   - Здравствуйте, вы, наверное, ко мне, - услышала Даша голос и обернулась. Ей навстречу шла стройная загорелая девушка с прической из белых упругих спиралек и макияжем инопланетянки: по скулам таинственно мерцали блестки, глаза были обведены сиреневым колером, приблизительно такими же были губы - очень напоминавшие пациента с сердечной недостаточностью.
   - Здравствуйте, - Даша улыбнулась: - мне Вера нужна.
   Она почему-то очень засомневалась, что это была та самая Попова, о которой ей говорила начальница.
   - Идите за мной, - кивнула пришелица. - Я видела, что вы вышли из машины госпожи Радневской. - Вера обернулась и хищно сверкнула беленькими зубками.
   У Даши словно кандалы на ногах повисли, ей страшно было даже представить, какие шедевры выходят из-под пера этой сюрреалистичной мастерицы. Радневская явно задумала прописать ей шоковую терапию.
   - Присаживайтесь, пожалуйста.
  
   Даша медленно опустилась в мягкое кресло с удобной подножкой.
   - Итак... - произнесла Вера и, прищурив глазки, замерла, оценивая, очевидно, исходный материал. - Меня Галина Арнольдовна попросила...
   - Ой! - воскликнула Даша. - Наверное то, что она просила, мне не очень подойдет.
   Девушка отступила на шаг от Даши и сложила руки на груди.
   - Да? Хотите что-то конкретно экстравагантное? Мне кажется, не стоит.
   Даша глотнула воздух и замотала головой:
   - Нет, нет, только не экстравагантное. Точно, не стоит.
   - Ну вот, - неземное личико стало серьезным. - Так она и говорила. Волосы у вас хорошие, густые, - Вера легким движением пробежалась пальчиками по голове, как арфистка по струнам. - Просто мы придадим им ухоженный вид. Немножко протонируем, кое-где подрежем, разгладим и уложим...
   Даша облегченно вздохнула. Миф о замысле сделать из нее гламурное пугало, похоже, благополучно развеялся.
   - Расслабьтесь и отдыхайте, - девушка быстрым движением укрыла ее пеньюаром...
  
   - Ну-ка, поворотись, - начальница удовлетворенно цокнула языком. - Верка не подвела. Толковая девица. Согласись?
   Даша стояла перед зеркалом в кабинете Радневской и с интересом смотрела на свое отражение. Никогда бы не подумала она, что лицо можно так кардинально изменить у парикмахера. То ли радоваться, то ли грустить об упущенных былых возможностях - она сейчас не могла сказать.
   - И сколько прелесть такая стоит?
   Даша закатила глаза и вознесла руки к небу:
   - Да за такие деньги можно, по-моему, не только прическу, но и голову новую присобачить.
  
   Радневская расхохоталась.
   - Я специально ничего не говорила, а то бы точно не загнала тебя в это исправительное заведение. Ты сейчас куда, кстати?
   - В офис, в головной офис.
   - А ты созванивалась с кем или так.
   Даша подошла к дивану, где лежали ее пакеты с обновками, вывернула их содержимое.
   - Зачем созваниваться, - сказала она, приложив к груди белый вязаный джемпер, - зайду как бы мимоходом. Созваниваться если, тогда идти как на официальный прием придется.
   Галина Арнольдовна закурила сигарету и покосилась на свою подчиненную.
   - Хитрющая ты, Гринева. Я бы и то не додумалась.
   - Нет у меня хитрости никакой, один страх и еще, пожалуй, дух противоречия. Велюгин мне говорил, что собирается со мной встретиться, рассказать, что да как там у них. Только я не хочу ждать, когда он приготовит мне свое блюдо и начнет насильно запихивать в рот.
   - Круто!
   - Глупо рассуждаю?
   - Да нет, Дашка, рассуждаешь правильно. Смело весьма для библиотекарши.
   - А если не смело, сожрут и косточки не выплюнут.
   Даша надела укороченные обтягивающие брюки песочного цвета в едва заметную клетку, сверху тонкий белый джемпер с глубоким вырезом, на ноги - удобные лоферы.
  
   - Ну как? - неуверенно спросила она.
   - Весьма недурно, как раз тот случай - мимо проходила. Вроде скромно, но знающий человек сразу поймет, что все это со вкусом и весьма недешево.
   - Кто там такие знающие-то? - нахмурилась Даша. - Пошли они...
   - Неправильная установка, сразу предупреждаю, - погрозила пальцем Радневская.
   - В смысле?
   Начальница подошла к ней и положила руку на плечо:
   - В нашем деле что главное?
   - Что?
   - А то, Дарья, что вести себя надо спокойно, без нервов и заносчивости. Нельзя демонстрировать свое превосходство...
   - Да разве я что-то... - прервала ее Даша. - Это ж все комплексы.
   - Голубушка, про них родимых я и толкую сейчас.
   Она отошла к столу и постучала сигареткой о край пепельницы. Присев на боковину кресла, Галина Арнольдовна меланхолично заметила:
   - Ты грамотная, умная и красивая.
   - Так уж и...
   - Я знаю, что говорю. Отпусти свои страхи, неуверенности всякие там. Спокойствие и еще раз оно же. Ясно?
   - Не знаю, ясно, наверное, - с досадой махнула рукой Даша и направилась к дверям. - Пойду я.
   - Э-э... сумочку не забудь в руку взять. "Армани" будет красивой точкой в твоем новом образе.
   - Угу, - себе под нос буркнула Даша и сгребла в охапку покупки. - Всего вам тут.
   - До встречи. Звони.
  
   На крыльце стоял охранник. Даша не выходила из машины, обдумывая способ проникновения в головной офис "Мезатекса". Почему-то о таком препятствии, как банальная охрана, она и не подумала, а должна была. Конечно, она могла войти, назвав свою фамилию или вызвав Велюгина. Но это было бы слишком примитивно и, главное, непродуктивно. Она глянула на себя в зеркало - в глазах читалась растерянность. А еще пульс! Он бился, как бешеный. Даша сделала несколько глубоких вдохов и откинулась на спинку сиденья. Думай, библиотекарша, думай. Ходить с синяками под глазами от слез и переживаний не велика радость, гордиться нечем. Давай, внедряйся, вписывайся... как там учила Радневская.
  
   Охранник монотонно топтался по траектории маятника - два метра в оду сторону и два в обратную. Дело шло к концу рабочего дня, и ему явно наскучило это мероприятие в виде тупого шатания мимо одной и той же двери. Вот где работенка: не бей лежачего, что называется. А если точнее - ходячего.
   Из здания вышли двое мужчин и, возбужденно о чем-то переговариваясь между собой, направились к стоящей неподалеку машине. Даша опустила стекло и прислушалась, однако из слов, долетевших до ее ушей, она смогла разобрать только одно - "конференц-зал". Ну что ж, решила наконец она для себя, пусть будет конференц-зал.
   Выйдя из машины, Даша вытащила из сумки телефон и приложила его к уху. Она шла, кивая головой, и время от времени бросая в трубку: конечно... да-да. Затем, почти поравнявшись с охранником, она громко произнесла:
   - Я уже поднимаюсь по ступенькам, Валерий Иванович!
   Охранник оцепенел на мгновение, затем всем своим тучным телом перекрыл вход и открыл было рот, но Даша тут же пошла в наступление:
   - Где у вас тут конференц-зал? Опаздываю! - Она сделала нетерпеливый жест рукой, требуя освободить проход.
   - На втором этаже... - промямлил он и нехотя сместился на полшага, внимательно разглядывая при этом Дашу с ног до головы.
  
   Запоминай, запоминай. Пригодится, - мысленно сказала она ему и протиснулась в дверь. Ее взору открылся просторный светлый вестибюль, с правой стороны которого размещалось очередное препятствие - турникет и дежурный в форме за прозрачным ограждением. Молодой человек, сдвинув на затылок фуражку, о чем-то нежно ворковал по телефону, не выпуская, однако, из виду идущую прямо на него Дашу.
   - Да, Валерий Иванович, уже вхожу, я помню, что второй этаж.
   Охранник отнял от уха телефон, прижал его к груди, затем медленно вышел из своего укрытия.
   - Пардон, мадам, - сделав строгое лицо, изрек страж, - у нас пропускная система. Или вы записаны?
   Даша с удивлением посмотрела на него и сказала в трубку:
   - Велюгин, ты что меня не записал? Тогда распорядись устно, чтобы меня пропустили, - сказала она, топнула сердито ножкой и протянула телефон недоверчивому охраннику.
  
   Тот осторожно взял у нее мобильник, медленно поднес к уху.
   - Живее нельзя? - поторопила Даша.
   Охранник нервно дернулся и резким движением вернул ей телефон.
   - Отключился уже, - доложил он. - Проходите. Только Валерия Ивановича нет в офисе.
   Даша благополучно миновала турникет, обернулась и ехидно заметила:
   - Правда? А то я, по-твоему, не знала. Явится еще.
   Каменное выражение лица охранника излучало плохо скрытую ненависть. Даша почувствовала легкий укор совести, но лишь на мгновение. Она нисколько не сомневалась, что такого рода "оплеухи" он получал здесь не раз. А если нет, то все еще впереди. Хотя бы за то, что вся его охрана - фуфло. Скудный умишко парня - она почему-то не сомневалась, что скудный - был в этот момент занят лишь темой разговора по личному телефону. В общем ля мур тужур, или шуры-муры по-нашему.
  
   Даша едва заметно улыбнулась и уверенно зашагала по белым мраморным полам в сторону лестницы. Поднявшись по ступенькам на один пролет, она остановилась у окна, чтобы собраться с мыслями. Вся ее бравада в разговоре с персоналом низшего звена улетучилась. А что дальше? К кому пойти и о чем говорить, чтобы ее не раскусили слишком быстро, она не знала, но то, что Велюгина нет на месте, это хорошо. Со второго этажа послышались голоса. Не стоит оставаться здесь, решила она и продолжила свой путь. Мимо нее прошли какие-то люди, не обратив никакого внимания на ее персону. По-видимому, народу здесь достаточно много работает или приходит по делам.
  
   Коридор с многочисленными стеклянными дверями был длинный, хорошо освещенный. Прочитав несколько табличек, она остановилась перед отделом по связям с общественностью. Это хорошо, решила Даша, потому что она и есть в данный момент единичка этой самой общественности. Она вспомнила, как Граховский упоминал, что направление компании очень разностороннее, и одним из них является выпуск пластмассовых изделий широкого назначения, в том числе бытового. Она сейчас, конечно, могла сколь угодно корить себя за то, что не удосужилась познакомиться хотя бы в интернете с компанией, но, стоя перед дверьми, этого уже не сделаешь.
   - Здравствуйте, - улыбнулась Даша первому же попавшему в ее поле зрения лицу.
   - Здравствуйте, - ответила ей женщина средних лет с цепким взглядом. - Вы к нам по какому вопросу?
  
   Даша огляделась вокруг: несколько отделенных друг от друга прозрачной перегородкой столов с компьютерами, яркое освещение, стильная мебель и довольно много вазонов с дорогими растениями - все это производило впечатление респектабельности и надежности.
   - Я планировала встретиться с Валерием Ивановичем, но так как его нет, решила заглянуть к вам. Думаю, для первого раза мне информации и у вас достаточно будет.
   - Возможно, - дама оценивающе глянула на нее и жестом пригласила присесть на стоявший рядом стул. - Прошу вас.
   Брюнетка с асимметричной стрижкой, яркой коралловой помадой на губах, зелеными глазами на смуглом лице с высокими скулами - она производила впечатление уверенной в себе не то главной героини сериала, не то многоопытной функционерки. Интересно, подумала Даша, насколько эта особа влиятельна в "Мезатексе".
   - Я занимаюсь оборудованием домов-интернатов, - сказала Даша и почувствовала, что прозвучало это как-то не очень уверенно. Она вдруг почувствовала себя общипанным цыпленком рядом с павлином.
   - Понятно, - кивнула женщина и уткнулась в монитор. - Для этого вряд ли необходимо встречаться с Велюгиным. Что конкретно вас интересует и в каких объемах, - монотонно проговорила она и затем нехотя перевела скучающий взгляд на Дашу.
   Ишь ты, тоска ее пробирает при упоминании о сирых и убогих, - тут же отметила про себя Даша.
   - Объемы будут приличные. Порядка десяти домов после капитального ремонта нужно укомплектовать...
  
   - Простите, как вас зовут? - вытянула она шею в сторону Даши.
   - Дарья Михайловна.
   - Очень приятно, Дарья Михайловна, - она снисходительно улыбнулась. - Дело в том...
   Дверь в это мгновение распахнулась, и в помещение влетела высокая худенькая девушка в потертых джинсах, белой футболке и черной кожаной жилетке с многочисленными замочками и кармашками. В руке у нее были какие-то газеты, размахивая которыми она пронеслась мимо стола, где сидела Даша.
   Лицо Ирины Львовны Звонаревой - ее имя было написано на бейджике - скривилось в недовольной гримасе. Она проследила взглядом за девушкой и вновь обратилась к Даше.
   - Так вот, Дарья Михайловна, - на тон мягче и тише произнесла она: - я в принципе поняла, в чем суть вашего вопроса. К сожалению, такого уровня заказы делают не у нас, а на оптовых базах, куда мы поставляем свою продукцию в нашей стране.
   Дама откинулась на спинку кресла и растянула рот в надменной ухмылке.
   Глядя на нее, Даша поняла истинный смысл слов Радневской, у которой, как ни крути, в жилах текла так называемая голубая кровь, что демонстрировать свое превосходство - моветон. Сотрудница всем своим видом давала знать, что аудиенция окончена.
   Тогда Даша придвинула стул еще ближе к ее столу и положила руки на край столешницы.
   -То есть, Ирина Львовна, вы хотите сказать, что мои дела вашей компании совсем не интересны? - Даша в упор смотрела на улыбающуюся стерву.
   - Ну зачем же так, - сделав над собой усилие, промолвила та, желая поскорее завершить разговор миром. - Во-первых, у нас есть отдел сбыта, но и там - уверяю вас! - никто не станет заниматься сотней-другой единиц продукции.
   Ах ты, черт! - ругнулась про себя Даша, - отдел сбыта еще...
  
   В глубине комнаты девушка с газетами негромко с кем-то ругалась, и Ирина Львовна с тревогой поглядывала в ту сторону, сохраняя при этом невозмутимый вид.
   - У меня к вам несколько другой вопрос, - Даша решила не уходить отсюда не солоно хлебавши. - Не в единицах дело. И ходить к вам из-за циферок я бы не стала. Вопрос в экологичности вашей продукции, - ляпнула она первое, что пришло на ум. - Как насчет токсичности, безопасности, гарантии от последствий воздействия? Все-таки старики и дети - та группа, у которой эти последствия могут быть особенно ощутимы.
   В углу кабинета страсти накалялись. Ирине Львовне кровь из носу хотелось побыстрее избавиться от надоедливой клиентки, но она, очевидно, не знала, как это сделать, чтобы не испортить "лицо компании".
   - На этот счет можете не волноваться, - затараторила она, - у нас все под строжайшим контролем химиков, санитарных служб. Наука давно не стоит на месте... да и вообще, Валерий Иванович...
   - Валерий Иванович, ах, Валерий Иванович... - неожиданно раздалось рядом.
   Ирина Львовна и Даша одновременно подняли головы. Рядом стояла та самая девушка в кожаной жилетке и, прищурив глаза, раскачивала головой.
   - Что тебе надо, Кузнецова? Не видишь, я с заказчиком работаю?
   - Да что вы говорите! - всплеснула руками Кузнецова. - Работники работу тут работают, а я им мешаю. Ай-ай...
   - Прекрати, не позорь компанию, - процедила сквозь зубы Ирина Львовна. Лицо ее пошло пятнами.
   - Да ладно, про репутацию они вспомнили. Про чью конкретно? - Кузнецова развернулась на каблучках и быстро вышла за дверь.
  
   Даша поднялась.
   -Я, пожалуй, пойду. В принципе, мне все ясно.
   У Ирины Львовны вытянулось лицо, и как будто кончик носа повис на губу. Она махнула пальцами вслед ушедшей девушке и попыталась улыбнуться.
   -Дарья Михайловна, не стоит делать выводы из-за выходки этой девушки. Просто ее уволили, вот она...
   - Уволили? Это, конечно, печально. Только знаете, мне, в самом деле, пора. Я верю, что ваша компания работает на должном уровне, - с этими словами Даша поднялась. - У меня еще много дел.
   Ирина Львовна тоже поднялась и проводила гостью, хотя до двери было пару шагов.
   - До свидания, - кивнула Даша.
   - Всего вам доброго, Дарья Михайловна, - женщина приоткрыла дверь. - Знаете, - поспешила она добавить, - когда определитесь конкретно с приобретениями, то можете зайти в отдел сбыта. Я тут подумала, - Ирина Львовна почесала переносицу пальчиком с красным ноготком, - мы попробуем сделать для вас скидку, и вы получите товар по себестоимости. Как-никак для стариков и детей...
   Даша остановилась и удовлетворенно кивнула:
   - Спасибо. Неожиданно, но очень приятно.
  
   Дверь за спиной Даши затворилась, и она, пройдя немного вглубь коридора, решила все-таки больше не экспериментировать и не продолжать знакомство с персоналом. Во всяком случае, на сегодня одного посещения, поняла она, будет вполне достаточно.
   Спустившись с крыльца, она медленно направилась к своей машине. Напротив просторной стоянки, через дорогу, был разбит небольшой сквер, в котором Даша заметила ту самую девушку, которой сильно испортили настроение в отделе по связям. Она сидела на краю скамейки, забросив ногу на ногу, и курила, задумчиво выпуская дым кверху.
   Даша сидела в машине, слушала негромко льющуюся музыку, обдумывала план дальнейших действий. И чем больше она думала, тем меньше разумных мыслей ей приходило в голову. Хорошо продуманный план - полдела, считай, готово. А у нее все как-то по жизни получается спонтанно. Как только начинает она всякие тщательные прикидки и приглядки - так полный тупик. Вот что она сегодня путевого сделала? Познакомилась, если это так можно назвать, с Ириной Львовной. Особа стервозная, довольно эффектная внешне, не глупая, безусловно, и к тому же умеющая быстро ориентироваться в ситуации. Хороший работник? Думается, что да. Другой вопрос, насколько надежный. Вот здесь большой, большой вопрос. Хотя, психологом себя она назвать никогда бы не рискнула.
  
   Девушка по фамилии Кузнецова между тем закончила втягивать в себя никотиновые смолы и собралась, по-видимому, куда-то уходить. Вытащив из сумочки солнцезащитные очки, она водрузила их на волосы и направилась в конец аллеи, где был выход на тротуар.
   Несколько раз посигналив, Даша вышла из машины. Девушка обернулась, и она помахала ей рукой, приглашая подойти. Та постояла некоторое время, будто раздумывая, затем быстро пошла в сторону Даши.
   - Здравствуйте, вы что-то хотели?
   Серьезные, пытливые глаза, симпатичное лицо, ничего не свидетельствовало о недавнем гневе.
   - Здравствуйте, меня зовут Даша.
   - Очень приятно. Александра, лучше - просто Саша.
   - Саша, мне бы хотелось с вами поговорить, - Даша постаралась сказать это как можно более проникновенно, чтобы расположить девушку к себе.
   - О чем? - Александра, похоже, не купилась на мягкий тембр голоса и поправила на плече ремень от сумки, будто собираясь уходить.
   - О вашей работе. Мне кажется, я смогу помочь вам вернуться в компанию.
  
   Зачем она давала такие обещания, Даша не могла объяснить себе. Просто что-то на уровне интуиции. Не больше. Она понимала, что сейчас очень рисковала своей репутацией.
   - Вот как? - девушка усмехнулась. - Уже успели доложить. А с чего вы решили, что я хочу там работать?
   Так, это уже прокол. Даша занервничала, но постаралась не подать виду.
   - Здесь, совсем рядом, есть кафе. Вы не составите мне компанию? За чашкой кофе как-то проще разговаривать, чем стоя у машины.
   Саша бросила взгляд на "Инфинити" и пожала плечами:
   - Ну что ж, от чашки кофе не откажусь.
  
   - Мы здесь часто обедаем, - сказала Саша, когда они уселись за столик. - Ничего особенного, правда, тут не готовят, но перекусить можно. Так что вам сказала эта грымза?
   - Вы Ирину Львовну имеете в виду? Ничего, кроме того, что вас уволили и потому, мол, вы такая сердитая, - Даша улыбнулась.
   Девушка изумленно посмотрела на свою собеседницу, затем сказала:
   - Сердитая. Так это у них называется, значит. Ну-ну...
   - А вы кем работали?
   - Пиар менеджером. Журналистом. Непонятно только, зачем им вообще нужен этот специалист, если они пиарят не компанию, а личности.
   - И кого же вам предлагали пиарить, уж не Степченко ли? - осторожно спросила она и опустила глаза.
  
   Саша замотала головой:
   - Вы что, разве не в курсе про нашего Рому?! Он бы никогда не позволил...
   Девушка замолчала, а Даша едва не выронила чашку. У нее задрожали руки, и она их спрятала под стол.
   - Почему же не в курсе. Более чем.
   Кузнецова посмотрела на Дашу и тихо спросила:
   - Вы хорошо его знали?
   - Думаю, что достаточно хорошо. Хотя мы знакомы были с ним не так и долго.
   - Понимаю, - отозвалась глухо девушка. - Со Степченко достаточно десять минут поговорить, чтобы понять - это порядочный человек. Только почему-то порядочных людей любит преследовать рок. Зато у этих все, как по маслу. Сволочи...- она скрестила руки на груди и отвернулась к окну.
   Даша напряглась, не зная, в какую сторону направить разговор. Спустя несколько секунд все же спросила:
   - Кого вы имеете в виду? Саша, вы считаете, что Роман мог быть кому-то неугоден?
   Журналистка медленно повернула голову в сторону Даши и удивленно подняла брови.
   - Даша, извините, но вы или наивный человек или... ну, не знаю прямо. Да любой из нас в этой жизни кому-то да неугоден. А уж тем более глава крупной компании. Даже я, мелкая сошка, оказалась неугодной из-за стремления выполнять свой профессиональный долг перед компанией.
   - Разве такое бывает? - искренне удивилась Даша.
   - И не такое бывает.
   - Точнее, я хотела спросить, как вам компания объяснила такую позицию?
   Саша склонила набок голову и медленно произнесла:
   - Мне все-таки хотелось бы узнать, почему вас так интересует этот вопрос? Не думаю, что вами движет альтруизм.
  
   Даша замялась, затем нехотя ответила:
   - Почему же? Движет. Но не только в альтруизме дело. Просто я хочу разобраться в этом деле с точки зрения Романа. Как бы он повел себя, к примеру, в случае с вами. Убедительно звучит?
   - Да как-то не очень, - она раскачивалась на стуле и хитро улыбалась.
   - Я жена Степченко. Роман был моим мужем.
   Саша покачнулась и, едва не упав, ухватилась руками за стол.
   - Ниче себе сенсация, - просипела она, вытаращив на Дашу глаза.
   - Это что, шутка? Если да, то очень неуместная, скажу я вам.
   Она залпом допила свой кофе и со стуком поставила чашку на блюдце.
   - Это не шутка, но делать из этого сенсацию я бы вам не советовала, - чеканя каждое слово, предупредила Даша.
  
   Саша энергично потерла ладошками лицо и вновь уставилась на нее покрасневшими глазами.
   - Да ничего я не собираюсь делать. Чисто профессиональная реакция. А как такое может быть? Ведь все считали нашего босса холостяком.
   - Это что, интервью?
   - Нет, ну, блин! Как, по-вашему, я еще могу спросить? Реально Роман Захарович Степченко числился у нас в завидных женихах.
   - Получается, что не реально. Мне, Саша, хотелось бы понять, что в данной ситуации происходит в компании. Как преподносятся сотрудникам дальнейшие перспективы компании.
   - Капец какой-то, - журналистка прикусила губу, пожевала немного, потом перевела взгляд на Дашу, - Что, простите? Перспективы? Да какие тут перспективы. Про это знает только особый круг, в который я не вхожа. Лично мои перспективы весьма туманны, весьма... А вы меня не обманываете? Вы случайно не частный детектив?
  
   Даша, тяжело вздохнув, полезла в сумку и достала оттуда паспорт, затем открыла на страничке со штампом.
   -Такой аргумент вас устроит?
   Нисколько не смущаясь, пиарщица Кузнецова буквально уткнулась носом в разворот, затем откинулась назад и хлопнула в ладоши.
   - Вот это номер! Это что же получается - народишко занимается мышиной возней, Велюгин строит планы, а тут бац! И новая хозяйка.
   - Валерий Иванович, кстати, в курсе того, что Рома женат. Мы с господином Велюгиным недавно познакомились.
   Даша посмотрела на журналистку с некоторой опаской. Не приходилось ей раньше сталкиваться с представителями этой, как уверяют, древнейшей профессии. Что, если через полчаса по всему городу поползут слухи, что вдова Степченко ходила в компанию под видом убогой попрошайки. Противный холодок пробежал по телу. Она сейчас чувствовала себя Штирлицем, который был близок к провалу.
  
   Саша поскребла пятерней темечко и развела руками:
   - Так что-то я не въезжаю: зачем же тогда он народ водит за нос?
   - Да бог с ним, с Велюгиным. Думаю, ему не хочется раньше времени будоражить людей. Странная позиция, но в чужую голову не залезешь.
   - Так вы с ним хотите поговорить насчет моей работы? Бесполезно это.
   - Откуда такая уверенность?
   - Железно. И время тратить не стоит.
   Даша согласно кивнула:
   - И не будем. У меня к вам другое предложение.
   Даша на мгновение запнулась, потом посмотрела на журналистку и весело сказала:
   - А хотите поработать на меня? Гарантирую вам зарплату не ниже, чем в "Мезатексе".
   Саша нахмурила брови, пытаясь, очевидно, понять ход мыслей своей новой знакомой. Рука автоматически потянулась за сигаретой.
   - А, черт, здесь нельзя, - она убрала пачку. - Простите, как ваше отчество?
   - Михайловна.
   - Так вот, Дарья Михайловна. Очень приятно, что вы решили позаботиться о моей скромной персоне. Только я не думаю, что смогу быть вам полезна. Я ведь ничего не умею, кроме своей специальности. Вы же не собираетесь создавать журнал?
   - На этот счет не волнуйтесь. Я, правда, не собираюсь создавать журнал или газету. Мне нужен грамотный человек, консультант своего рода, который хоть как-то знаком с работой компании. Думаю, вам это под силу.
  
   Саша посмотрела на нее исподлобья.
   - Удивительные вещи происходят со мной, - сказала она. - Загадочные даже. То выгоняют, то приглашают. И все это, можно сказать, в рамках одной кампании. Какой там из меня консультант... но вам виднее. Перечить не стану, не в моих, сами понимаете, интересах.
   - Вот и славно, - удовлетворенно произнесла Даша. - Будем считать, что наш контракт начал действовать.
   - Йес, мэм, - козырнула девушка.
   - Так в чем суть вашего увольнения?
   - Это странная история, - тяжело вздохнула Саша. - Если в двух словах, то дело было так: еще при Романе Захаровиче в одной мерзкой газетенке появилось фото тяжелобольного мужчины, который якобы - так следовало из комментария - долгое время пользовался продукцией нашей компании и в результате получил токсическое отравление организма.
   - Вот это да...
   - Бред немыслимый, - усмехнулась Саша. - Однако после того как был заявлен протест с нашей стороны, опровержения сразу не последовало, хотя редактор клятвенно заверил, что произошло досадное недоразумение, что он все уладит, все будет окей. Вышел скандал, не очень громкий, правда. Как-то намеренно, я бы сказала, скромный такой скандальчик. Опровержение все-таки вышло, хоть и с опозданием. Меня все это как-то насторожило. Я ведь принимала самое непосредственное участие, чтобы разрулить как-то ситуацию.
  
   - А что за газета?
   - Да дрянь редкостная. "Наши новости" называется. Креативненько, да? На большее фантазии не хватило. Так вот, после того, как я задала редактору простой вопрос - кто автор шедевра, он стал упорно изворачиваться. Мол, это тайна редакционная.
   - А под материалом подпись была?
   - Была, конечно - "Пчелка". Так и хочется добавить что-нибудь нехорошее. У них там все - пчелки, жучки, злючки. Дебилы, короче. Нормальный человек такую газету читать не будет, но разве много вы, Дарья Михайловна, видели у нас нормальных?
   Даша пожала плечами и грустно улыбнулась.
   - Здесь ведь работает известный всем закон - чем наглее ложь, тем более она похожа на правду. К этому прибавить длинные языки наших горожан - и дело в шляпе.
   - А что же опровержение?
   - Тухлое дело. Чем больше опровергаешь, тем крепче верят, что все это отмазки. Несмотря на то, что этот самый больной узнал себя по фотографии и позвонил в редакцию, чтобы выразить свое возмущение, имидж компании дал трещину.
   - И за это вас уволили?
   - У Степченко и мысли такой не было. Он хотел узнать, где источник вони, но тут его чего-то понесло в Тоскану. Я, честно говоря, не могла понять, зачем он это сделал.
  
   Саша потерла ладони и, глянув на Дашу, попросила:
   - Давайте выйдем на улицу. Там хотя бы закурить можно.
   Они спустились со ступенек и неспешно направились к стоянке.
   - А уволили меня вчера. Якобы за превышение своих полномочий и действий, несовместимых с должностной инструкцией. Приблизительно такая формулировка. А я всего лишь хотела узнать, кто автор этого журналистского перла. Скорее всего, мне кажется, редактор накляузничал на меня в "Мезатекс". Я его, конечно, доставала своими вопросами и разговорами с его сотрудниками. Но это мелочь. Нормальная компания за такие вещи на газету в суд подает иск. И на крупную сумму, как правило. А они отыгрались на мелочи - то бишь на мне. Согласитесь, очень странно?
   - Действительно, странно...
   Когда они приблизились к стоянке, Даша остановилась и придержала за руку журналистку.
   - Не стоит, чтобы нас видели вместе из окон. Я все поняла. Будем созваниваться, мне надо обязательно разобраться с этим делом и без вашей помощи никак не обойтись.
   - Да, конечно. И обращайтесь ко мне на ты. Я так привыкла.
  
   Распрощавшись с девушкой, Даша не сразу запустила двигатель. Посидев с минуту, она набрала номер Радневской.
   - Как успехи? - спросила та озабоченно.
   - Про успехи как-то говорить не приходится, - задумчиво ответила Даша. - Другое дело, что мои опасения, похоже, подтверждаются - здесь, в "Мезатексе" не все так гладко.
   - Даша, вряд ли найдется компания, в которой все всегда гладко. Полосатая карма - удел любого бизнеса.
   - Нет, Галина. Увы. Дело именно в Романе Степченко...
   - Ты сейчас где? - перебила ее Радневская.
   - Все еще здесь, на стоянке у офиса. Сижу вот, размышляю.
   - Давай ко мне. Поразмышляем вместе.
   - Как-то не очень хочется мне в библиотеку, опять придется со своими встречаться, - замявшись, ответила Даша. - Сегодня я уже услышала от некоторых расположение в голосе, и теплоту во взгляде тоже заметила. В кавычках, разумеется.
  
   Радневская рассмеялась:
   - А ты как думала! Не стоит, Дарья, придавать этому значение, только хуже будет. Привыкнут со временем.
   - Думаешь?
   - Само собой. Привыкнут. Но не простят.
   Даша едва трубку не выронила, как-то слишком зловеще прозвучали слова начальницы.
   - Хорошенькая перспектива, - со вздохом отозвалась она.
   - Тут уж выбирать не приходится, госпожа Гринева. Что случилось, то случилось.
   - Неужели придется заниматься подкупом, чтобы не смотрели исподлобья?
   - Ага, тогда уж точно возненавидят. Психология у людей такая, нельзя унижать их деньгами. Ладно, хватит философии. Приезжай ко мне домой. Я сегодня пораньше ушла, у меня мама немного приболела. Жду. - После этих слов Радневская отключилась
   Даша оглянулась по сторонам и медленно тронула машину с места. Дом, где жила Радневская, был в двух кварталах отсюда. За все годы, что Даша работала у Радневской, она никогда не была у нее дома, как, впрочем, и все остальные работники. Не только дом, но и вся жизнь Галины Арнольдовны была для них, простых смертных, окутана завесой тайны.
  
  Глава 7
  
   - Проходи, - Радневская с полотенцем на голове стояла у двери, пропуская Дашу. - Только из душа, извини.
   Начальница в цветной тунике и светлых лосинах выглядела очень молодо, по-домашнему и никак не соответствовала своему образу безупречной дамы.
   Даша вошла в просторную прихожую, одну из стен которой украшали тонированные зеркала до самого потолка. Мягкий свет лился из многочисленных светильников, создавая атмосферу уюта и праздника одновременно.
   - Даша, тебе кофе или чай?
   - Нет, спасибо. Только что пила.
   - Тогда составь мне компанию. А тебе сока налью что ли. Апельсиновый пойдет?
   - Пойдет, конечно.
   - Тогда я сейчас. Располагайся в гостиной.
   Большая, почти квадратная, комната с тремя узкими длинными окнами была обставлена красивой антикварной мебелью темного дерева. В гостиной царил полумрак и прохлада, несмотря на теплую, солнечную погоду. На полу лежал старинный ковер, очевидно восточный, с нежным розовым и чуть зеленоватым орнаментом. Мерно отбивали такт высокие напольные часы. Над небольшой консолью с мраморной столешницей распростерся большой экран телевизора, черный, тусклый прямоугольник которого больше походил на портал в другое измерение. У дивана с высокой спинкой, обитого изумрудным бархатом, стоял небольшой лакированный столик с изогнутыми ножками, на котором лежал ноутбук и рядом пепельница с пачкой сигарет. Было немного странно видеть этот пожиратель времени - так называла Радневская компьютеры - среди обстановки едва ли не царских времен. Однако, заметила Даша, в этом была какая-то своя, мистическая гармония.
  
   Она стояла, затаив дыхание, боясь нарушить удивительную атмосферу помещения, где, казалось, за ней кто-то незримо следит, кто-то очень умный и добрый. Это вызывало внутренний трепет и восторг одновременно.
   - Тебя как будто поставили здесь и приказали не двигаться.
   Даша вздрогнула, она и не заметила, как вошла хозяйка.
   - Именно так. Стою и боюсь шелохнуться, чтобы случайно не нарушить ауру, - ответила Даша и прижала к груди руки.
   Галина Арнольдовна удовлетворенно хмыкнула и поставила на большой овальный стол поднос, на котором дымился в чашке кофе и рядом стоял высокий стакан с ярко-желтым апельсиновым соком.
   - Учуяла ауру? Это хорошо, она тут действительно особая. Знаешь, здесь ведь много известных людей бывало в те времена, когда жив был отец. Личности яркие, и гении и злодеи.
   - Как так? - удивилась Даша. - И злодеи были вхожи в такой дом?
   - Это жизнь, дорогая. А куда без них, без злодеев? Да ты садись, хватит уже стоять, как в церкви.
  
   Даша села напротив своей начальницы. Ее сейчас удивлял не только дом, но и сама Радневская. Перед ней сидела совершенно другая женщина, нежели та, которую все они знали на работе. Даша в этот момент забыла обо всех своих неприятностях, она находилась во власти странных ощущений иллюзорности происходящего с ней. Всем известная "графиня", как в сказке, превратилась вдруг в хрупкую молодую женщину с мокрыми после душа волосами, чистым, лишенным всякой косметики лицом и свежей кожей, что удивительно для курящих женщин. Отсутствие яркой помады проявило мягкое очертание губ и переключило внимание на выразительные темные глаза. Если бы не голос, Даша, пожалуй, и не узнала бы ее.
  
   Радневская отпила из чашки, пальцами провела по волосам, причесывая.
   - А что с мамой, серьезно болеет? - спросила Даша.
   - Как тебе сказать, - нахмурилась Галина Арнольдовна. - Мама страдает тяжелой формой депрессии. После смерти отца эта напасть не оставляет ее в покое. Папа был энергичным, сильным и жизнерадостным человеком. Его внезапная смерть едва не лишила ее разума, ведь ему было всего шестьдесят с небольшим. Мама не смогла себя вписать в новый распорядок жизни, где нет рядом мужа, известного академика, уверенного в себе мужчины. Бывают периоды, когда ее болезнь почти незаметна, а бывает, как, к примеру, сейчас, - обострение. Тогда приходится переходить на таблетки, ну и стараюсь побольше бывать с ней рядом.
   Уловив вопросительный взгляд Даши, она добавила, кивнув в сторону дверей.
   - Она сейчас там, в своей комнате. Прилегла отдохнуть.
  
   Даша удивилась тому обстоятельству, что Радневская живет вместе с мамой. Никто об этом у них не знал. Все считали ее светской дамой, очень независимой, у которой есть скрытая от посторонних глаз активная личная жизнь и круг своих знакомых, соответствующих ее финансовому положению.
   - Я смотрю, Дарья Михайловна, ты несколько обескуражена новым образом своей начальницы? - Радневская склонила голову и хитро прищурила глаза.
   - Я? - Даша в замешательстве не знала, что ответить.
   - Не напрягайся, - махнула она рукой. - Моя участь такая - держать планку рода Радневских. Примесь польской крови дает о себе знать, тут ничего не поделаешь...
   Галина откинулась на стуле, горделиво приподняла подбородок и засмеялась.
   - Ладно, тема у нас с тобой другая сейчас. Что ты там нарыла, выражаясь профессиональным языком?
   - Сейчас расскажу...
   Даша замолчала, услышав шаги. Дверь в гостиную открылась.
   - Галя, у нас гости?
   Даша обернулась. На пороге комнаты стояла невысокая, стройная женщина. Седые волосы, коротко подстриженные, нисколько не старили ее красивое, моложавое лицо.
   - Здравствуйте, - произнесла Даша и невольно встала со стула, как перед вошедшей в класс учительницей.
  - Познакомься, мама, это моя сотрудница. Даша Гринева.
  - Здравствуйте, Даша. Очень приятно. Меня зовут Нина Сергеевна, - легкая улыбка тронула ее губы. - А почему у вас на столе пусто, Галя?
   - У нас, мама, разговор серьезный. Дела, в общем.
   - Так и решайте свои дела, я сама накрою на стол.
   - Нина Сергеевна, спасибо большое, я ненадолго забежала, - Даша приложила ладонь к груди, - и, честное слово, совсем не голодна.
   Женщина кивнула и попросила:
   - Вы заходите к нам, Даша. Мы с Галей будем рады.
   - Спасибо, обязательно загляну как-нибудь.
   Нина Сергеевна прикрыла дверь.
  
   - Итак? - Галина подошла к маленькому столику, взяла пачку сигарет. - Что в логове заклятых друзей слышно?
   Даша почувствовала неимоверную усталость, больше всего на свете ей сейчас хотелось просто забраться в укромный уголок, чтобы ни одна живая душа не смогла потревожить ее. В этом удивительном доме Радневских ей на мгновение удалось отключиться от всей той мышиной возни, которую непонятно кто и непонятно зачем устроил вокруг нее с Катей.
   Она пятерней потерла лоб и, подавив зевок, сказала:
   - Господи, если бы кто знал, как я устала. Еще час назад я браво расхаживала по "Мезатексу", играла роль заказчицы, а теперь мне хочется бежать без оглядки. Не по мне все эти их интриги...
   - Стоп! Ну, разошлась, - Радневская скривилась, как от кислого, и отбросила в сторону сигареты. - У тебя сегодня напряженный день получился, я понимаю. Одна работа над имиджем чего стоит. Но, поверь мне, оно того стоило. Теперь ты истинная леди - без вычурности и показухи. А настоящие леди, запомни, не жалуются. Так что в сторону свои нервы и усталость к черту пошли. Короче - как тебя там встретили?
   - Ну-у... - Даша растерянно пожала плечами, - не знаю даже, что сказать. На вытяжку не стояли, но и хамить боялись. Два поста охраны прошла только благодаря своим театральным способностям. Откуда только взялись... Потом пошла в отдел по связям с общественностью, прикинувшись заказчицей. Велюгина на работе, на мое счастье, не было, так что я смогла хотя бы глянуть на людей глазами постороннего. То, что там не все в порядке, я узнала чисто случайно. Подвернулась девочка, журналистка, которую буквально вчера уволили.
  
   - Это хорошо, - кивнула Галина и вытащила-таки сигарету из пачки. Достав из кармана зажигалку, она прикурила и протянула пачку Даше: - Будешь?
   - Нет...
   - Правильно, - согласилась она. - Журналистка нам пригодится, Даша.
   - Я ее завербовала уже, - воодушевленно продолжила Даша. - Надеюсь, не подведет. Девчонка настырная. Она утверждает, что кто-то поставил себе цель опорочить Романа.
   - Так его уже нет. Опорочить память что ли?
   - Нет. Это было еще при нем. Пустили слух в газете, что продукция компании токсична для людей, хотя она предназначена как раз для бытовых целей. И стоило этой девочке попытаться разобраться в этом темном деле, ее тут же выгнали вон с работы. Хотя газета дала опровержение материала на Степченко, репутация, ежу понятно, была подпорчена изрядно. То есть, это опровержение как слону дробина в данном случае. И даже больше того - только еще больше разогрела интерес публики.
   - Как, интересно, будет интерпретировать эту историю тебе Вележев? Да, Дашуля, считаю, что ты для первого раза прекрасно поработала.
   Радневская подошла к окну, приоткрыла створку и выпустила на улицу густую струю дыма.
   - А что за газетенка? - обернулась она в сторону Даши.
   - "Наши новости". Такое вот название.
   - Ага. Простенько и со вкусом. И главное, что я никогда не слышала про нее.
   - И я тоже. Одна надежда, что ее мало кто знает и, соответственно, мало кто читает.
  
   Галина глубоко затянулась и помотала головой.
   - Ошибаешься, - выдохнув, ответила она. - Новости откровенно желтой прессы всегда находят свою невзыскательную, но достаточно многочисленную аудиторию.
   - Да, Саша Кузнецова мне то же самое сказала, - упавшим голосом согласилась Даша. - Автор некий или некая "Пчелка". Узнать фамилию ей не удалось. Редакция охраняет тайну псевдонимов.
   - Ну, скажем, в этом ничего крамольного нет. Это их право. При желании все равно узнать можно.
   - Я тоже так думаю. Просто наша журналистка там лицо известное и с ней на эту тему никто разговаривать не будет. Я хорошенько обдумаю, как это сделать.
   - Угу, - задумчиво барабаня пальцами по подоконнику, сказала Радневская. - Я тоже подумаю. Что-нибудь сообразим.
   С этими словами она вернулась к столу и произнесла:
   - Знаешь, меня вот не покидает чувство, что статья статьей, репутация репутацией, но что-то здесь есть еще, - она подняла кверху указательный палец. - Цель здесь должна быть конкретная, а не образ идеального Романа Степченко. Тем более, что сейчас из-за чего весь сыр-бор затевать? Теперь о репутации компании должны заботиться другие люди. Направление своей деятельности они ведь не меняли. Зачем же увольнять журналистку, которая захотела распутать клубок?
  
   - Ох, не знаю я. Саша говорит, что ее якобы за несоответствие уволили, типа занималась не прямыми своими обязанностями, а лезла, куда не просили.
   - Такое возможно в одном случае, если она пыталась заниматься розыском в свое рабочее время. Это я тебе как руководитель говорю. Но мне почему-то кажется, что твоя журналистка не настолько глупа, чтобы так подставляться.
   - Нет, не глупа. Однозначно. Вот за ум и излишнее рвение ее и убрали с работы.
   - Понимаешь, что это означает?
   Даша поднялась и начала прохаживаться по гостиной, потирая руки.
   - Что значит... наверное то, что тот, кто все это организовал, имеет отношение к "Мезатексу". И редактор газетенки с ним в сговоре. Поэтому Кузнецовой и отрезали путь к "Пчелке".
   Она остановилась и посмотрела на Радневскую:
   - И что теперь делать? Мне как-то не по себе становится.
   - Мы с тобой мыслим одинаково. Теперь этот человек опасен и для твоей журналистки и для тебя. Но тут есть еще один интересный момент.
   Даша вскинула брови и, не моргая, смотрела на Галину.
   - Смотри, что получается, - Радневская понизила голос и, помолчав немного, продолжила: - если этот человек работает в компании, то по какой причине ему понадобилось плевать против ветра? Прибыли будут падать по всей вероятности. Так в чем логика? Подставить руководителя, чтобы занять его место? Но это не государственное предприятие, а потому тем, кто недоволен упавшей зарплатой, придется просто уходить. Таков закон бизнеса.
  
   Даша отшатнулась от своей собеседницы и взялась руками за голову.
   - Я просто сойду с ума, - тихо сказала она. - Но мне нельзя, у безумных детей отбирают. Поэтому придется идти окольными путями. В открытую здесь никто ничего не скажет. А это все время.
   - Подожди впадать в панику. Ты же не одна. Есть я, есть твоя Кузнецова. Не может быть, чтобы мы совсем ни на что не пригодные были. Во всяком случае, я сегодня же наведу справки про редактора этих "Наших новостей". Обещаю тебе.
   - Спасибо, Галина Арно... Галя, спасибо тебе, - Даша дотронулась до локтя Радневской и улыбнулась. - Я сейчас не знаю, как выразить свою благодарность, но одной мне не справиться.
   - Даша, ты не будешь одна. Я тебе обещаю, как одинокий человек одинокому. Да-да, и не смотри на меня такими глазами. Я живу в своем мире воспоминаний, словно перелистывая страницы архивных книг...
   - Что ты такое говоришь? Тебе же не сто лет, когда подводят итоги. Какой архив? Вселенской скукой веет, - Даша невольно рассмеялась. - Это шутка такая, я понимаю. Прямо Печорина передо мной стоит какая-то, а не Радневская.
   - Да ну тебя, библиотекарша, - она шутливо толкнула Дашу.
  
   Мысли Даши были заняты событиями в "Мезатексе" и разговором с журналисткой, а потому она почти на автомате поехала в сторону редакции "Наши новости". Рабочий день по всей вероятности закончился, но ей непременно надо было хотя бы посмотреть на это здание, на эту кухню заказной грязи.
   Дорога привела ее к высокому жилому дому, на первом этаже которого размещалась редакция. Саша говорила, что желтые новости занимали там всего три небольших комнаты с отдельным выходом на улицу. Рядом с домом она обнаружила киоск, где само собой среди прочей периодики были и "Наши новости". Даша купила сразу несколько номеров и, вернувшись в машину, бегло просмотрела один из них. Материалы представляли собой по большей части дайджест. Среди публикаций о городе - "светская тусовка", подарок мэра детской больнице, свадьбы, разводы и прочая белиберда, которую читать не было у нее никакого желания. Ее интересовали авторы. Однако среди подписанных заметок не было никаких "пчелок". Пролистав еще два номера, она убедилась, что журналист под псевдонимом "Пчелка" отсутствовал и там.
  
   Перспектива найти писаку-наемника виделась ей довольно туманной. Вполне могло быть так, что после случая с "Мезатексом" этому товарищу просто напросто поменяли псевдоним. Даше стало тоскливо, захотелось выпить лекарство от уныния и невезения. Она подумала о той жизни, вариант которой ей предложила судьба. Почему именно такой? Разве она просила Всевышнего о больших деньгах, которые, как известно, не всегда приносят большие радости? Она всего лишь искала возможность удочерить Катю. Что же она сделала не так, почему ей в довесок предложили испытания?
   Даша откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Надо как-то продержаться до вступления в это наследство, и потом... Она открыла глаза. И что потом? Не факт, что после этого их жизнь с Катей потечет плавно и ровно. Сейчас она только предполагает, что за спиной Романа творились всякие грязные делишки, а ведь на самом деле весь масштаб козней, неприятностей и опасностей ей неизвестен. И нет никакой гарантии, что ее и без того тревожная жизнь не превратится в кромешный ад ровно в тот момент, когда она получит бумаги на руки. Тогда, кто знает, для Кати жизнь в детдоме может оказаться лучшим вариантом. Нет, Господи, только не это!
  
   Внезапно на боковом стекле появилась тень, затем раздался стук.
  Даша вздрогнула, когда увидела обросшее многодневной щетиной лицо мужчины. Она приоткрыла стекло ровно на полпальца.
   - Что случилось? - спросила она дрогнувшим голосом.
   - Дамочка, не могли бы вы поставить свой эксклюзив как-то скромнее? - процедил он и злобно зыркнул на нее из-под нахмуренных бровей.
   - Скромнее, это как? - Даша вжалась в сиденье.
   Мужчина отступил на шаг, засунул руки в карманы и добавил нервов в интонацию:
   - Машину можно отогнать в сторону, блин? Вы мне выезд перекрыли!
   Даша обернулась и увидела, что за ней стоит небольшая белая машина. Как это она не заметила ее, когда парковалась, Даша не могла себе объяснить.
   - Сейчас. Извините.
   Она проехала чуть вперед и остановилась на свободном месте у выезда со стоянки. Она вновь развернула газеты и начала анализировать, как часто дает один и тот же работник материал в номер. Если делать выводы на основании этих трех газет, то все жучки-злючки были на месте. Трудились в поте лица в каждом выпуске.
  
   Даша посмотрела в зеркало, хозяин белой машины стоял, склонившись под крышкой капота, и что-то там сосредоточенно выглядывал. Почему-то ее порадовала такая картина, и уезжать сейчас она передумала. Вместо этого она решила потешить свое уязвленное самолюбие и, выйдя из машины, медленно направилась к "автослесарю".
   - Проблемы? - сочувственно произнесла она, поравнявшись с мужчиной.
   Он поднял голову, посмотрел на нее красными от злости глазами и кивнул:
   - Типа можете помочь...
   - Неа. Не могу. Могу только посочувствовать, - безжалостно парировала она.
   - Такие как вы, сочувствовать не могут, - ловко отфутболил тот.
   У Даши эти слова вызвали приступ смеха, который она едва сдерживала.
   - Это какие такие? - прыснула она.
   В конце концов, ей захотелось просто поговорить с простым человеком, пусть даже таким хамоватым и неухоженным. Поговорить о простых вещах, без контекста ее проблем.
   Небритый тип разогнулся и окинул ее с ног до головы взглядом знатока.
   - А такие, которые ездят на таких машинах и читают подобные газеты, - он ткнул пальцем в "Наши новости", которые она держала в руке, и удовлетворенно хмыкнул.
  
   Черт, она даже не заметила, что взяла с собой эту отрыжку средств массовой информации.
   - Эта что ли? - она постучала сложенной газетой по руке и засунула ее в сумку. - Так это, чтобы селедку завернуть.
   Мужчина со злостью захлопнул капот и отряхнул руки.
   - Селедки столько не плавает, сколько газет покупают.
   Ишь ты, удивилась Даша, у них тут слету номера уходят, а они с Радневской и не подозревали о существовании данной продукции.
   - А вам откуда известно? - полюбопытствовала Даша. - Мне вот впервые в руки попалась. А вы, похоже, читаете, раз в теме про тираж.
   - Я работаю в ней. Не вслух будь сказано, - ответил он и сел за руль.
   У Даши сердце запрыгало от таких слов. И что сейчас делать?
   Мужчина вновь попытался завести машину, но та, как упрямый осел, даже не дрогнула.
   - А заправлять не пробовали? - поинтересовалась она.
   - Она меня еще учить будет! - возмутился он и с яростью захлопнул дверцу.
   Да уж, это он точно заметил: не ей учить водителей со стажем.
   Даша пошла к своей машине, едва переставляя ноги. От нее уходила добыча, источник информации, а она не знала, что делать. Да и то, если подумать, тон, каким он с ней разговаривал, не давал никакой надежды на сотрудничество.
   Она села в машину, забросив на заднее сиденье газеты, и повернула ключ зажигания. И в этот момент перед носом автомобиля возникла уже хорошо знакомая фигура. Небритый грубиян отчаянно размахивал руками, умоляя не трогаться с места.
  
   - Что, опять мешаю? - спросила она, опустив стекло.
   - Милая барышня, - запричитал горе-водитель, подбежав к окошку, - не бросайте меня на произвол судьбы-злодейки. Если вам по пути, то подбросьте меня в конец улицы. Там есть люди, которые помогут моей беде.
   - О как! - радостно воскликнула Даша. - Чувствуется слог акулы пера. - Садитесь, так и быть. Заброшу.
   - Представляете, вы оказались правы, - усевшись рядом с ней, покаялся небритый. - Бензин на нуле. Такого в жизни еще не случалось со мной. Вот же балбес!
   - Что вы говорите? - удивилась Даша. - Хотя, поверьте, в этой жизни такое бывает, что и во сне не приснится. А бензин - это мелочь.
   Она ехала не быстро, мучительно соображая, как можно использовать товарища из газеты.
   - А можно вас спросить, - осторожно произнесла она, - у вас в газете такие красноречивые псевдонимы... жучка, стрекоза, змеюка... Это как-то вписывается в концепцию издания или прихоть вашего редактора?
   - Это вписывается в концепцию потребителей. Им проще ориентироваться в этой зловонной куче. У некоторых даже есть свои кумиры.
   - Обалдеть...
   Некоторое время они ехали молча. Затем мужчина спросил:
   - Вас это удивляет?
   Даша мельком глянула на него и улыбнулась.
   - Меня удивляет другое. Почему вы там работаете, если... даже не знаю, как сформулировать... если ваше внутреннее "я" изо всех сил сопротивляется этому?
   - Мое "я" там не работает. Там я добываю хлеб насущный. Увы, жена и дети кушать хотят, а другой работы я пока найти не могу. Вот, заткнув уши, придушив совесть до обморока, я пишу всякую ахинею на потребу невзыскательной публики.
  
   - Как-то мне с трудом представляется ситуация, что вы в здравом уме и твердой памяти смогли пойти на такое.
   - Это вы правильно подметили. Сам не знаю, зачем я вам это все говорю.
   Он замолчал. Пришлось ей брать инициативу в свои руки.
   - Синдром попутчика. Так? Вас как зовут?
   - Извините, но я наболтал много лишнего. Не стоит нам знать имена друг друга.
   - Понимаю. Не стоит. Надеюсь, что гонорар оправдывает моральные страдания сотрудников.
   -Чего? - насупился попутчик. - Если бы гонорары соответствовали, то я бы ездил на такой машине, как ваша.
   - Машина не моя, - постаралась успокоить его Даша, - дали порулить.
   - Безответственные люди.
   - Кто?
   - Те, кто дали вам порулить.
   - Вы такого плохого мнения обо мне? Считаете, что я ненадежный человек?
   -Да нет, человек вы, может, и надежный. Водитель так себе. Не обижайтесь.
  
   Даша рассмеялась:
   - Я нисколько не обижаюсь. Права у меня совсем недавно, так что вы, скажу вам честно, сильно рискуете.
   Мужчина с интересом посмотрел на нее и добродушно хмыкнул:
   - Рисковать привычно для меня. Это, можно сказать, та среда, в которой я последнее время обитаю.
   - Как загадочно... Хотя, я бы в такую газету точно не пошла работать. Это ведь схлопотать можно на раз. Накарябал заказную клевету и бац! - по голове из-за угла. Ведь так?
   Попутчик подозрительно долго не отвечал, это навело Дашу на мысль, что она попала в точку.
   - Или вы тогда резко меняете псевдоним? - подтолкнула она к продолжению разговора.
   - Нет, карябать, как вы говорите, клевету не входит в наши обязанности. Это вы слишком высокого мнения о таком издании. Тут мастерство нужно, а иначе выйдет скандал и газетку могут прикрыть. А псевдоним тем более не при чем. Его не меняют, потому что у народа есть свои пристрастия, и они завязаны на имя. Если его поменять, интерес пропадет, письма начнутся, куда, мол, пропала моя "Стрекоза". Это я к примеру.
  
   - Понятно. Вы сказали про риск, вот я и подумала...
   - Нет, это я о своем, личном... Вот там остановитесь, пожалуйста, - он показал пальцем на длинный дом у перекрестка.
   Настроение у Даши резко испортилось. Она остановилась недалеко от подземного перехода и с тоской посмотрела на своего нежданного попутчика.
   - Спасибо вам огромное. И за грубость извините, - с видом побитой собаки произнес он. - А если услуги, не дай Бог, нашей газеты понадобятся - обращайтесь.
   - Ага. На деревню дедушке.
   Мужчина открыл дверцу и с удивлением посмотрел на Дашу.
   - Мне показалось или вам действительно что-то понадобилось от "Наших новостей"?
   - Не показалось. Прикройте дверь, - попросила Даша.
   - Я весь внимание, - мужчина смотрел на нее в упор. Но отступать было некуда, и Даша, мысленно перекрестившись, спросила.
   - Скажите, вы давно работаете в газете?
   Он пожал плечами:
   - Не сказал бы. Почти два года.
   - Понятно. Тогда вы вряд ли знаете того, кто там раньше работал под псевдонимом "Пчелка".
  
   Мужчина напрягся, но убегать из машины, похоже, не собирался.
   - Дело в том, что года три назад мою подругу оклеветали в вашей газете, она потом едва не покончила с собой. Теперь у нее много всяких проблем в жизни, которых, я уверена, не было бы, не будь той дурацкой статьи.
   - И вы решили отомстить, - негромко произнес мужчина и кивнул с пониманием.
   - Какой из меня мститель, - Даша сделала грустное лицо, - нет, мстить не хочу и не умею. Грех это. Хотела поговорить с "Пчелкой" этой, спросить, понимает ли она, что чуть не лишила жизни человека.
   - Вот оно что... - мужчина не спешил отвечать, видно было, что обдумывает свой ответ.
   Прикидывает, - решила Даша, - как бы наврать правдоподобнее.
   - Что вам сказать, барышня... "Пчелка" эта, как вы изволили выразиться, не она, а он. По-видимому - он. Потому что никто из наших под таким псевдонимом никогда не работал. Это, во-первых. А во-вторых, появились материалы, подписанные Пчелкой, всего-то около года назад. Кто конкретно скрывался за этим ником - мы не знали. Но недавно вышла небольшая шумиха из-за репортажа "Пчелки", вскоре после которой был уволен наш журналист, работавший под псевдонимом "Метелка". Он клялся и божился, что к "Пчелке" не имеет никакого отношения, но редактор был неумолим.
  
   - Какая странная история... Уж редактор не мог не знать, кто именно писал материал и как подписывался.
   Мужчина развел руками и согласно кивнул:
   - Само собой. Мы все в полной растерянности, а парень морально просто убит был.
  Он внимательно посмотрел на Дашу и сказал:
   - Насколько я понял, именно про это вы и хотели узнать, ведь так? И подружка тут не при чем?
   - И как его зовут? Мы ведь друг друга не знаем, так что опасаться вам нечего, - не обращая внимания на его вопрос, сказала Даша.
   - Ладно, пусть будет по-вашему, - согласился он. - Парня уволили, так что скрывать его имя не имеет уже никакого смысла. Женя Петровский его зовут. Только вы его вряд ли найдете в городе. Он собирался уехать в деревню к тетке. Сказал, что хочет отдохнуть, собраться с мыслями, а потом уже работу искать.
   - Деревня какая? - решила додавить она "свидетеля по делу".
   Мужчина состроил недовольную физиономию и выдавил из себя:
   - По-моему Ветрино. Да, именно так - Ветрино. Больше ничего не знаю.
   С этими словами мужчина вышел из машины.
  
   - Всего доброго, - бросил он уже на улице и захлопнул дверцу.
   - Всего, всего... - сказала Даша самой себе и тронула машину.
  
   Войдя в дом, она сбросила туфли в прихожей и поднялась на второй этаж. Вечерняя прохлада мягко лилась из открытого в коридоре окна. Она вошла в комнату и упала на кровать. Некоторое время Даша лежала, не шевелясь и почти не дыша. Она чувствовала себя актрисой театра, которой за день пришлось сыграть множество различных по характеру ролей. Насколько они были удачными, ее сейчас совершенно не волновало. Главное, что она не могла сейчас понять, как поступить с теми очередными, новыми фактами, которые она раскопала на свою голову.
  
   Прошел, наверное, час, а, может, больше. Она все лежала, не меняя позы, пока не затекла рука, которую она положила себе под голову. Надо было пойти на кухню и что-то приготовить на ужин, но вместо этого Даша взяла телефон и набрала номер журналистки.
   - Саша, нам с тобой предстоит завтра поездка.
   - Поездка?
   - Да, а что тебя удивляет?
   - Нет, что вы, нисколько не удивляет. Даже наоборот - как будто командировка, - раздался энергичный голосок из мобильника. - На чьей машине поедем, на моей или вашей?
   - О, так ты у нас не безлошадная, - обрадовалась Даша. - Давно водишь?
   - Уже пять лет.
   - Отлично. Тогда на твоей. Потому что из меня пока еще ездок так себе.
   - Поняла. А куда колеса направим?
   - В деревню, Саша. Называется Ветрино. Там должен сейчас скрываться у тетки наш спецкор "Пчелка".
   - Да ну! - удивилась девушка. - И как вы такое узнать смогли? Это же тайна стратегического масштаба!
   - Так получилось. Завтра детали расскажу. Надо по карте глянуть только, где это находится. Я даже не представляю, далеко ли.
   - Хорошо, Дарья Михайловна, сча погуглю мигом.
  
   - Давай. Завтра тогда заедешь за мной в девять утра. Поедем в больницу, мне дочку навестить надо, и сразу на дело. Пиши адрес...
   Даша сидела на кухне, пила чай с бутербродами и бездумно смотрела на экран телевизора. Новости мелькали одна страшнее другой. Альва сидела тут же у стола и внимательно следила за ней и за новостями одновременно. Интересно, подумала Даша, понимают ли собаки смысл показанного в телевизоре?
   - Как ты считаешь, - обратилась она к собаке, - эти войны когда-нибудь закончатся или только вместе с нами?
   Альва посмотрела на Дашу, затем на экран телевизора, издала звук наподобие "хм" и положила голову на лапы, прикрыв глаза.
   - Понятно, считаешь разговор на эту тему бессмысленным. Это ты правильно заметила, дорогая моя псинка. Войны не могут закончиться, пока на земле есть эти проклятые бумажки - деньги. Сильнее денег может быть только любовь. Но, увы, не всегда. Даже любовь в этом мире иногда продается за деньги.
   Даша, вздохнув, замолчала, Альва приподняла голову и недоуменно посмотрела на нее.
   - Ты чего? Хочешь поговорить об этом? Да, обидно, что нельзя нам с тобой побеседовать. Эх... я представляю, какие у нас были бы задушевные разговоры.
   Даша потрепала Альву за ухом, та миролюбиво фыркнула. Несмотря на усталость, идти спать ей не хотелось. Она заварила очередную порцию чая прямо в чашке и медленно размешивала ложкой плавающие чаинки.
  
   Знала бы ее бедная подруга, в какую историю влипла она, Даша. Еще никак не давала ей покоя эта история с домработницей. Что за нелепые дубли смерти? Кто и зачем все это затеял? Бассейн, остановка автобуса и, наконец, сам автобус. Кому была выгодна ее смерть? Ну, кому-у-у...
   Даша расплакалась. Совсем тихо, почти беззвучно, но так горестно, как она могла себе позволить только в далеком детстве. Жаль, что она не смогла поговорит с ней. С женщиной явно что-то не то было. Но как и о чем говорить, если она буквально отталкивала ее от себя?
   Роман оставил ей в наследство не только состояние, но еще и целый воз ребусов и загадок. Откуда, к примеру, появилась в доме Надежда? Граховский упоминал, что родня ее живет очень далеко отсюда. Но как-то же они с Романом познакомились. Даша поскребла лоб. Или их познакомили? Ее, скорее всего, порекомендовали Роману. Обычно, судя по книгам, домработницу берут по рекомендации. И как ей это теперь узнать? И что, главное, ей это даст? Кто с ней станет разговаривать откровенно про покойную? Она же не следователь. Но Надежда явно что-то знала, что-то такое важное для нее, Даши, и для Катюши. И, вполне возможно, что она могла это ей рассказать. Но кто-то, скорее всего, не хотел рисковать и убил женщину. Тайна. О чем она? О Романе, о самой Надежде, о наследстве? Теперь ей этого никогда не узнать.
  
   Еще надо заставить Граховского рассказать правду про Надежду, почему он сказал, что домработница найдена на остановке. Это его выдумка или кто-то адвоката тоже обвел вокруг пальца? Вопросы, вопросы. А где ответы? Хотя, один ответ есть - Надежду убили в автобусе. Это уже точно-преточно. Только этот ответ рождает еще больше вопросов. И еще ее комната с пустыми полками, идеальным порядком - все это очень пугающе выглядело. Как будто человек сам себя вычеркнул из жизни этого дома.
   Даша промокнула салфеткой мокрые от слез глаза, затем поднялась из-за стола. Сделав глоток из кружки, она поставила чашку с недопитым чаем в раковину и выключила телевизор. Пора спать. Завтра у нее напряженный день.
   Она долго еще ворочалась в кровати. Предстоящая встреча с "Пчелкой" - мнимой или настоящей - ей не давала покоя. Удастся ли разговорить этого Евгения - вот в чем вопрос. Какие причины могут заставить человека быть искренним с незнакомой женщиной. И вообще, никто ведь не гарантирует, что он не обязан разглашать тайну редакции, пусть даже он там и не работает. Нет-нет! Этого нельзя допустить. Они с Сашей обязательно должны узнать про заказчика пасквиля на "Мезатекс".
  
   Даша слышала, как Альва бродила по коридору. Почему-то ньюфа вела себя беспокойно, хотя голоса не подавала. Возможно, всему виной полнолуние. Даша посмотрела на яркое пятно от лунного света на ковре, мертвенными бликами разрушавшее красивый восточный орнамент. Надо бы встать и задернуть плотнее портьеру, но она повернулась на другой бок, и постепенно сон завладел ее сознанием.
  
   Спала она плохо, часто просыпаясь и с трудом засыпая вновь. Утром проснулась в скверном настроении, и только постояв под густыми, упругими струями душа, пришла, наконец, в себя. Вскоре позвонила Саша. Она уже стояла под воротами на серебристой "Хонде", на удивление - довольно новой. Видно было, что зарабатывала Кузнецова в "Мезатексе" неплохо, и потерять такую работу, подумала Даша, для нее было тяжело.
  
  Глава 8
  
   - Хочу сразу пояснить, что поедем мы туда - не знаю куда, - заявила девушка, едва ступив во двор.
   - Это как? - Даша остановилась и большими глазами посмотрела на свою помощницу.
   - А так. Никакого Ветрино в нашей округе и даже далеко за ее пределами нету и никогда не было.
   - Вот же сволочь, - сокрушенно сказала Даша и двинулась в сторону дома. - Это мне один тип из "Наших новостей" сказал. Почему-то я ему поверила. И что же теперь делать...
   - Вы разговаривали с кем-то из газеты? - удивилась девушка. - Они же там все привыкли врать с утра до ночи. На полном автомате. Но надежда есть. Поедем в местечко под названием Вербино. Находится в сорока километрах от города. Когда надо соврать быстро, то есть вероятность, что язык сболтнет что-то похожее.
   - Ты думаешь?
   - Проверим. Не сидеть же сложа руки.
   - Это точно, - согласилась Даша. - Кофе выпьешь? Я только что заварила целый кофейник.
  
   - Спасибо. Я уже пила, - деловито ответила девушка.
   - Посиди тогда со мной хотя бы. За компанию.
   Они прошли на кухню. Даша обратила внимание на то, что девушка не озиралась по сторонам, не разглядывала, как это обычно бывает, дом своего начальника. Правда, теперь уже бывшего, во всех смыслах этого слова.
   - Ты была здесь раньше? - спросила она, поставив перед ней тарелку с фруктами и конфетами.
   - Нет, - коротко ответила она. - Степченко вел довольно закрытый образ жизни. Мы даже не подозревали, что у него была жена. Вот уж действительно сюрприз из сюрпризов.
   - Ничего странного, Саша. Поженились мы совсем недавно. Незадолго до его гибели...
   Саша взяла нож и отрезала кусочек банана. Пожевав, задумчиво произнесла:
   - Это ж надо, как нелепо сложилось все. Казалось бы, живи и радуйся - жена-красавица, дом полная чаша... Он, кстати, часто летал в свою Тоскану. Мы уже приготовились к тому, что хозяйкой в доме станет какая-нибудь а-ля Моника Белуччи.
   - Мне тоже странно, что он выбрал мою скромную персону, - сказала она, чтобы как-то закрыть эту тему.
  
   Саша пожала плечами.
   - Почему же странно? Как раз все понятно - наш Роман, видать, сильно влюбился в вас. И я его понимаю. Только не сочтите это за неприкрытую грубую лесть.
   Девушка поднялась из-за стола.
   - Спасибо за угощение. Я с вашего разрешения пойду на крыльцо? Хочу сигаретку перед дорогой выкурить.
   Саша уверенно вела машину. Несколько раз порывалась закурить прямо во время движения, но Даша убедила ее не делать этого. На самом деле ее всегда удивляли и одновременно пугали лихие девицы, которые умудрялись курить и говорить по телефону, держась одной рукой за руль.
   - Дарья Михайловна, а девочка, к которой вы сейчас заходили в больницу, это ваша дочка от первого брака или общая с Романом?
   Даша несколько замялась с ответом, уж очень не хотелось ей рассказывать подноготную брака с Романом. И она решила, несмотря на то, что врать нехорошо, сказать так, как будет лучше для Кати.
   - Катюша наша с Романом дочка, - сказала она, и у самой сердце ушло в пятки от такой своей смелости.
  
   Журналистка даже скорость немного сбавила. Даша очень сомневалась, что Саша ей поверила. Таких девиц на мякине не проведешь, но распространяться о деталях фиктивного брака она не собиралась. Сейчас это было опасно, так что искушать ретивую журналистскую натуру Кузнецовой не стоило.
   - Ну, ваще бомба... - прошептала Саша и ее рука невольно схватилась за пачку сигарет, лежавшую между сиденьями.
   Даша мягко коснулась ее руки, и Сашины пальцы разжались.
   - Вы меня извините, конечно, но выглядит все как в индийском кино, - покачала она головой. - Жил себе богатый перец припеваючи, дочка росла без отца, как бурьян под забором, а тут, откуда не возьмись - желание грехи замолить. Прямо чувствовал что ли...
   Даша уткнулась в боковое окно, скривившись от досады на эту языкастую девицу. Одно хорошо: что думает, то и говорит. Меньше сюрпризов.
   - Ну, про бурьян это ты зря. Степченко не в курсе был до недавнего времени, - решила все же прояснить ситуацию Даша.
   Саша с серьезным видом глянула на нее и кивнула:
   - Бывает и такое, согласна. Главное, что вовремя.
   - Зовут его Женя Петровский, - резко свернула Даша на другую тему.
   - Кого? - не поняла журналистка.
   - "Пчелку", будь она неладна.
  
   Саша тяжело вздохнула и бросила косой взгляд на свою "начальницу".
   - Еще один из вариантов, - сообщила она сквозь зубы. - Ну, мы с вами сейчас как Шерлок с Ватсоном. Придется на ходу осваивать метод дедукции, - съехидничала Саша. - Итак, она звалась Женей Петровским...
   - Не добивай меня, - мрачно проговорила Даша. - Ни деревеньки, ни паренька нам, похоже, не найти.
   - Отчаиваться не будем раньше времени. Как там, в старой песне: кто ищет, тот всегда найдет. Так и мы с вами...
   Саша смотрела на дорогу и о чем-то сосредоточенно думала. Согласно указателям, вскоре должен был появиться поворот на Вербино. Даша перебирала в уме вчерашний разговор с небритым мужиком. Пыталась понять, где именно он начал врать ей. То, что он как-то связан с газетой - сомнения не вызывало. Невольно признался в этом сам, никто его ни о чем до этого момента не спрашивал. Но стоило ей упомянуть про "Пчелку", как...
   - Дарья Михайловна! - воскликнула журналистка. - Я знаю, кто такая Женя Петровская!
   - Петровская?
   - Да-да, именно так. "Пчелка" все-таки - она. С этой девушкой я училась в университете. Только она на год раньше меня закончила. Пару раз в городе встречала ее, но мы близко не знакомы, потому и не разговаривали никогда.
   - И ты уверена, что речь именно об этой Петровской?
   - Нет, конечно же, не уверена. Но как-то все тут совпадает странным образом. Очень похоже, во всяком случае. В одном я сейчас уверена, что этот ваш вчерашний тип ее точно знает.
   - Петровскую?
   - Да, ее родимую. Не верю я в такие совпадения. И даже если она не из "Наших новостей", то знакомы они между собой точно. Так что зацепка уже есть.
  
   - Но это длинный путь, - вздохнула Даша.
   - Длинный, - согласилась та. - В результате можем выйти опять на вашего вчерашнего знакомого, только уже с именем и фамилией. То есть практически можем упереться лбом в глухую стену.
   У Даши на глаза навернулись слезы. Сделав над собой усилие, она незаметно вытерла мокрую дорожку на щеке и спокойно сказала:
   - Я вчера просмотрела несколько прошлых номеров газеты, но нигде такой подписи не видела. Хотя товарищ этот сказал, что "Пчелку" уволили. Точнее даже не "Пчелку", а "Метелку" на самом деле. И уволенный клялся своим в редакции, что к тому злосчастному материалу и псевдониму никакого отношения не имеет.
   - Даже так, - цокнула Саша. - Ты подумай, как у них там все закручено. Сицилийская мафия отдыхает. Они бы от этих пчелок-метелок точно повесились. Хотя, Дарья Михайловна, на самом деле, контора зловредная. Все их выходки вроде бы примитивны, но иногда, я так поняла, они выполняют чей-нибудь заказ. Причем за большие деньги. Вот так и произошло в нашем с вами случае.
   - Я, Саша, тоже сделала такой вывод, пролистав газету. Чушь для подростков и бабок на скамейке. Но при этом строжайшая тайна псевдонима. С чего бы? Эти хищники просто ждут своего часа, чтобы поживиться потом сполна.
   Наконец появился указатель и поворот на Вербино. Асфальт сию же минуту закончился, пошла обычная грунтовая дорога.
  
   - Хорошо, что дождей проливных нет, а то было бы весело барахтаться на этом автобане, - пробормотала Саша, лавируя среди ям и возвышенностей.
   На душе у Даши становилось все тревожней. Любой исход поездки ее сейчас пугал. Если Петровской здесь не окажется, то оборвется эта тонкая ниточка, уцепившись за которую, можно было узнать хоть малую толику того, что происходит на самом деле сейчас в компании Степченко. А если им все-таки повезет, и девушка расскажет, кто ее нанял состряпать эту клевету, то фамилия заказчика ее может ошарашить и напугать.
   - Нет, Саша, что-то здесь не так, - сказала она. - Если Петровская выполняла чей-то грязный заказ, то увольнять ее было бы совсем неразумно. Даже, я так понимаю, наоборот - охранять и поощрять стоило бы.
   - Эх, Дарья Михайловна, - зевнув, ответила Саша, - у тех людей своя логика, свои принципы. Точнее, беспринципность. Нам с вами никогда не понять логику их мышления. Но мы попытаемся. Я вам обещаю, что пробьем брешь в этом деле. Вы же понимаете, что задета моя профессиональная честь. Я не позволю пинать меня, как глупого щенка, за то, что я делала по совести.
   Вскоре показались невзрачные домишки, укрытые густыми кронами деревьев. Дорога стала довольно сносная. Очевидно, сельчане временами ровняли ее. Саша не стала останавливаться у первой же избушки, проехала немного дальше.
   - Ну все, как говорится, станция "Березай"... - задумчиво промолвила она и заглушила двигатель.
  
   Они вышли из машины у покосившейся лавочки и оглянулись вокруг в поисках хотя бы чего-нибудь движущегося. Однако впечатление было, что деревня вымерла.
   - Слушай, а где народ? Страшновато как-то выглядит все. Может на полях трудятся?
   Журналистка снисходительно посмотрела на Дашу и с видом знатока произнесла:
   - Вы, наверное, Дарья Михайловна, деревню видели последний раз очень давно, в кино советского периода. Черно-белый вариант.
   - С чего ты сделала такой вывод? - фыркнула Даша, пытаясь понять, в чем она дала маху.
   Саша прохаживалась вдоль забора, пытаясь рассмотреть что-то между штакетин.
   - Поверьте, сейчас никого ни на какое поле не загонишь даже под дулом автомата. Нету ни полей, ни людей, короче.
   - А ты по чем знаешь? - недоверчиво покосилась на нее Даша.
   - Эй! - крикнула Саша через забор, взобравшись на скамейку. - Есть кто живой?
   Неожиданно из глубины двора раздался лай.
   - Ну вот. Не все так безнадежно. Мне, Дарья Михайловна, приходилось как-то на практике писать очерк про современную деревню. Так что в курсе я.
   - Чего тут высматриваешь? - неожиданно раздалось совсем рядом.
   Из распахнувшейся калитки вышла пухлая девица с ребенком-грудничком в одной руке и дымящейся сигаретой в другой.
   - Здрассьти, - низко склонила голову Саша. - Ищем подружку. Может, подскажете, где живет...
  
   - А что, подруга в секрете адресок держит? - хитро сощурив маленькие глазки, спросила мадонна с младенцем и глубоко затянулась сигаретой.
   - Нет, что вы, - вмешалась Даша, - мы с Женей в школе дружили еще. А потом много лет не виделись. Но сейчас очень она нам нужна, понимаете? Соседка по квартире сказала, что вроде бы в Вербино поехала к родне.
   - Женька?
   - Ага. Петровская.
   Девица потушила об забор сигарету и выбросила окурок в заросли сирени.
   - Была вроде как. На днях видела эту фифу. Только она, может, и умоталась отсюда вчера вечером. Такси проезжало мимо дома, но не могу сказать, она, не она там была. Останавливалась машина у них там, это точно.
   - И где дом, далеко ли? - нетерпеливо спросила журналистка.
   - Поезжайте вперед, - молодая мамаша переложила ребенка на другую руку и указала пальцем, - туда, почти до конца улицы. Дом у них с высоким глухим забором, сами увидите, такой у нас один в деревне.
  
   Дверь во двор была закрыта. Постучав с минуту по гулкому металлопрофилю, Даша, наконец, заметила кнопку звонка, едва различимую на темно-коричневом фоне. Спустя некоторое время послышался скрежет ключа в замке, и дверь отворилась.
   - Вам кого? - спросила пожилая женщина с красными от слез глазами.
   - Здравствуйте, - сказала Саша и сделала шаг вперед. - Вы извините за беспокойство, нам нужна Женя Петровская. Сказали, что она в этом доме живет.
   Женщина тяжело вздохнула и, нахмурив брови, поинтересовалась:
   - А вы кто? Зачем вам Евгения?
   - Э-э.. - замялась на секунду Саша, - мы вместе с ней работали когда-то, - уклончиво ответила она.
   - Вместе работали? - безучастно повторила женщина и посторонилась, пропуская девушек во двор. - В магазине что ли?
   Не дожидаясь ответа, она пошла вперед, к дому.
  
   Даша и журналистка переглянулись между собой.
   - Очередной сюрпрайз, - прошептала Саша в сторону своей начальницы.
   - В дом не приглашаю, - обернулась у крыльца женщина. - Не до гостей нам. А Евгению сейчас пришлю. Идите туда, в беседку, - кивнула она в сторону небольшого строения непонятной архитектуры, располагавшегося среди грядок с огурцами.
   Хозяйка скрылась в доме, а девушки пошли по дорожке, выложенной потрескавшимися кусками бетонных плит. Едва они успели присесть на скамейку с навесом из розового полиэтилена, как из дома выбежала девушка в голубых джинсах и растянутой футболке темного цвета.
   - Это она. Точно она, - сказала Саша. - Не пойму, при чем тут какой-то магазин...
   - Я тем более...
  
   Женя подошла к ним и, зацепив сразу взглядом Сашу, мрачно произнесла:
   - Что вам надо? Зачем наврали, что работали со мной?
   - Извини, Женя. Мы с тобой учились и я...
   - Помню, - оборвала ее девушка. - И что теперь?
   - Короче, мы по серьезному вопросу, - Саша поднялась со скамейки. - Мы в курсе твоего увольнения из газеты. И мы знаем, что на самом деле тебя просто подставили...
   - Это про какую газету сейчас речь? - Женя приблизилась к Саше и впилась в нее взглядом.
   - "Наши новости", про какую же еще, - неуверенно сказала Саша и замолчала.
   Петровская, отстранив рукой Сашу, подошла к скамейке и буквально рухнула на нее, откинувшись на спинку.
   - Как же меня достали эти ваши новости! Поймите, я никогда не работала в этой паршивой газетенке, и вообще я ушла давно из журналистики и больше туда ни ногой. Не мое это. Понятно?
   Гостьи согласно кивнули.
   - У меня свой магазин женской обуви "Шпилька". Добро пожаловать, как говорится, - девушка шмыгнула носом и отвернулась.
   Даша с журналисткой уставились друг на друга, совершенно не понимая, что им сейчас делать. Первой нарушила молчание Саша.
  
   - Поверь, мы приехали не сплетнями заниматься. Только я вижу, что тебя действительно достают с этой газетой. Кто-то ведь распространяет слухи, что ты там работала...
   Неожиданно плечи Петровской затряслись, и раздались негромкие всхлипывания. Ситуация становилась совсем уж драматичной.
   - Женя, - Саша осторожно притронулась к плечу девушки, - если мы тебя чем-то огорчили, то извини, пожалуйста. У нас самих дела хоть плачь. Надеялись, что ты прояснишь ситуацию...
   Девушка повернулась к ним лицом и постаралась взять себя в руки. Краем футболки она протерла лицо и, судорожно вздохнув, заговорила:
   - Там работал мой брат. Олег Петровский. Работу ненавидел люто, но платили хорошо, вот и терпел. Приезжал сюда почти каждый выходной, тетя Тома у нас тут... Говорил, что надо грязь с души смывать хотя бы раз в неделю. Вот и ходил каждый раз на речку купаться, порыбачить. Очень рыбалку любил.
   - Любил? А что сейчас, перестал приезжать? - спросила Даша и почувствовала, как у нее противно заныло где-то под ложечкой.
  
   Женя замолчала, лицо ее стало серым и невыразительным.
   - Он вчера на рыбалке утонул, - скороговоркой произнесла она и громко всхлипнула.
   - Господи, какой ужас! - воскликнула Даша. - Как же это произошло?
   Девушка пожала плечами.
   - Никто не знает. Он один рыбачил всегда. Изредка с ним ходил дед Тимофей. Но вчера Олежка там был один. Мы бы, может, и до утра его не хватились, только под вечер приезжал к нему один мужик из "Наших новостей", искал его, говорил, что есть возможность восстановиться на работу. Ну, мы с тетей объяснили ему, где тот может Олега найти. Только он через полчаса вернулся и сказал, что не нашел брата. Просил передать, чтобы он приехал к главному редактору в ближайшие пару дней. Мы пошли с тетей к реке, но там только удочки валялись, и банка с червями открытая стояла... Уже по темноте его нашли спасатели. Приехали на машине, большими прожекторами светили, водолазы потом и вытащили. И ведь был совсем недалеко от берега. В одежде. Увезли сразу в город в судмедэкспертизу.
  
   Даша сидела, обхватив голову руками. Саша пошарила руками в карманах, очевидно, в поисках сигарет, которые остались в машине. Женя поднялась со скамейки и, поморщившись, как от боли, добавила:
   - Вот так, девчонки. Теперь вы понимаете, что я ненавижу все, что связано с этой газетой...
   Почему, - хотелось спросить Даше. - Какая связь? Но вместо этого она сказала:
   - Он, наверное, очень переживал, что его уволили?
   - Нет, - помотала головой Женя, - по работе совсем не переживал. Говорил, что все, что ни делается - к лучшему. Только я же видела, он никак не мог смириться с тем, что уволили его вообще ни за что.
   Да, он отказался делать какую-то там гнусную статью. Ее написал, как я поняла, другой человек. А когда вышло опровержение, на Олежку повесили всех собак. Из мести? За что?
   - Вот как раз об этом мы с Сашей и хотели поговорить с твоим братом. Олег наверняка что-то знал про заказчика статьи или про исполнителя.
   Женя хлопнула руками себя по бокам:
   - Вот кто ж знал, что здесь все так будет серьезно закручено? Да я бы вытрясла у Олежки все до мельчайших подробностей! А теперь что? Хоть на луну вой, все одно - ничего не узнаешь.
   - А что теперь? Слушай меня, - Саша положила руку ей на плечо и крепко сжала, - не буду утверждать, но, судя по всему, брата твоего утопили. Надеюсь, что экспертиза сможет это подтвердить.
  
   - Я уже сама это поняла, - Женя сжала руки в кулаки так, что побелели косточки. - Тетке только не хочу озвучивать, она и так убивается бедная, таблетки горстями ест. И почему я не пошла вчера вместе с этим проходимцем к реке? - задала она риторический вопрос.
   - Неизвестно еще, где бы ты оказалась в этом случае.
   -Нет, ничего бы у него не получилось, если бы я была рядом, - твердила Женя, как заведенная. - Не могу себе простить, что сразу не обратила внимание на странное поведение этого урода: руку свою он держал все время возле рта, как будто зубы у него болели, и еще нос чесал, и бейсболка с огромным козырьком почти пол-лица закрывала... Это я потом все припомнила и поняла, что к чему...
   - Женя! - прервала ее Саша. - Ты пойми одно, что никто не знает, что тебе мог рассказать брат, ни у кого нет гарантии, что ты не в курсе про заказчика, либо исполнителя. Поэтому, запомни, сейчас ты в опасности и можешь стать очередной мишенью.
  
   У Даши от ужаса поплыло все перед глазами. Она перевела взгляд на Женю - та стояла бледная, как полотно.
   - А с чего ты такой вывод сделала? - спросила она. - И каким боком ты к этой истории с моим братом?
   - А таким, что меня тоже уволили с работы. Правда, в газете я не работала, но тема статьи в "Наших новостях" напрямую касалась моей работы в компании "Мезатекс". И я всего лишь попыталась узнать в редакции, кто конкретно написал статью. Узнать мне ничего не удалось, как ты понимаешь. Стена там у них непробиваемая в этом вопросе.
   - И за это уволили? - подняла брови Женя.
   - А что ты удивляешься? Твой брат вообще ничего не писал, и лишь за отказ с ним вот таким образом рассчитались. А меня уволили за то, что слишком была настойчива. Хотя, прикинь, я действовала как раз в интересах своей компании. И все равно уволили, причем с подачи редактора "Наших новостей". Ни один человек в здравом уме логику такого поступка не сможет объяснить.
   Даше было безумно жаль эту девушку. Сейчас Саша говорила правильные и серьезные вещи, но вопрос в том - поняла ли Женя, что ей действительно грозит опасность?
  
   - Скажи, кто знал в редакции, что у Олега есть сестра Евгения Петровская? - спросила Даша.
   - Кто знал? - растерялась та. - Не знаю. Точнее, не знаю, кто именно зал. Я пару раз заходила к нему редакцию. Он представлял меня.
   - Кому?
   - Да никому конкретно. Так, в общем, типа "это моя сестра, Женей зовут". Кто-то еще спросил: "замужем?", а он ответил: "нет, пока еще Петровская". И все.
   - Что и требовалось доказать, Евгения, - вздохнула Даша. - Тебя видели, твое имя знают, про твою журналистскую профессию - тут я даже не сомневаюсь - тоже в курсе. Еще вопросы есть?
   Петровская, вскинув глаза к небу, беззвучно выругалась. Девушки направились по дорожке к выходу. Женя, постояв немного на месте, пошла за ними.
   - Спасибо, девочки, что предупредили, - сказала она, открывая дверь. - Правда, я с трудом себе представляю, что теперь мне делать...
   Даша тоже не знала, чем тут можно помочь. Она сама, как канарейка в золотой клетке, никаких телодвижений самостоятельно делать не может, откуда опасность - тоже не знает. Но опасность есть.
   - Что делать? На время отвлечься от своих ботинок, - постучав себя по лбу, посоветовала Саша. - А то я знаю этих "бизнесменов", - обратилась она уже к Даше, - магазинчик появился, и все мысли только о нем, драгоценном.
  
   - Вот заведешь свою газету, тогда я посмотрю, о чем ты будешь думать все время, - незлобно огрызнулась Петровская.
   - Не тот у нас с вами случай, мадемуазель. Вспомни основы профессии - анализ, наблюдательность, хитрость, в конце концов. В общем, береги себя. И, кстати, забей в телефон мой номер и Дашин. Если что - звони.
   Женя вышла вместе с ними на улицу и потом еще долго стояла, пока машина не скрылась за поворотом.
   - Ну вот и съездили, - сокрушенно заметила Даша, когда они выехали на асфальт.
   - Да, жаль парня... В этом смысле, конечно, все плохо. Но нельзя сказать, Дарья Михайловна, что поездка была бесполезной. Даст бог, мы хотя бы эту башмачницу Женю спасем.
  
   - Как ты думаешь, гибель парня связана с моей вчерашней встречей? Ведь как все получилось: едва я поинтересовалась Пчелкой, как нашего Петровского утопили в речке. Не прошло и дня.
   - Не знаю. Не думаю. Как-то слишком быстро все случилось. Не исключено, конечно. Но все-таки, мне кажется, что это скорее совпадение. И все там шло по их подлому плану, намеченному заранее. Тем более что тот ваш вчерашний знакомый, если бы что-то захотел скрыть, вполне мог наплести с три короба и про фамилию, и про название деревни. А он сказал то, что помнил. Ветрино, Вербино... Вполне можно перепутать. Ну а Женя вместо Олега - это уже так, чисто профессиональная привычка к полуправде.
   - Возможно. Как-то говорил он на эту тему нехотя. Хотел бы наврать, речь текла бы ручейком. Но все равно это осиное гнездо следовала бы вытравить совсем. Чтобы неповадно было портить людям жизнь.
  
   - Да, неплохо. Только бесполезно. На его месте появится два новых. Это же как зараза. Весьма прибыльная к тому же.
   Даша почувствовала, как она обессилела. И телом, и душой. Вялость и безразличие охватили всю ее сущность. Она понимала, что все это временно, все пройдет, что она нуждалась лишь в передышке. Только расслабляться ей некогда, разве что самую малость, ровно столько, сколько она будет сидеть в этой машине. Даша прикрыла глаза и попыталась отключиться. На ум тут же пришло сравнение с фильмом про Штирлица. Даша мысленно чертыхнулась и открыла глаза. Разведчица нашлась тут...
   - Слушай, а ты не знаешь, есть ли у нас в городе частные сыщики? Саша удивленно посмотрела на нее и пожала плечами:
   - Не в курсе. А что, решили довериться в этом вопросе профессионалу?
   - Не знаю. У меня такое ощущение, что я вообще никому не смогу довериться.
   - И мне?
   - И тебе.
   - Вот это номер!
   - Не номер это никакой. Я за тебя, Александра Кузнецова, в ответе. Боюсь, что все наши совместные розыски навлекут на тебя неприятности. Это еще очень мягко сказано - неприятности. Ты уже видела, что делают с непослушными журналистами. Парень тот, может, и думать забыл про ту гнилую контору с их темными делишками, но покоя ему все равно не дали... Точнее, упокоили навсегда.
  
   - На меня, значит, навлекут неприятности. А для чего же вы во всем этом ковыряетесь? Не боитесь последствий?
   - У меня, Сашенька, другого выхода просто нет. Куда идти с подводной лодки? Моя жизнь тут не самое главное, у меня ребенок.
   - Дарья Михайловна, при любом раскладе нищей вы не станете. Допустим, что Катя ваша будет учиться не в Лондоне, а у нас в стране. Но ведь это не беда. Правда? Счастье и деньги, конечно, имеют связь, но довольно эфемерную.
   Даша улыбнулась, глянув на серьезное личико журналистки.
   - Эх, Александра, ты даже представить себе не можешь, насколько деньги могут быть в тягость. Никакой философией этого не объяснишь. К сожалению, мой случай особенный. Сказать всего не могу сейчас, но как-нибудь потом расскажу. Обещаю тебе. Ни Кембриджи, ни Гарварды нам с Катей не нужны - это точно.
   - Ладно, потерпим до развязки, - комично скорчив личико, ответила журналистка. - Хотя для моей натуры всякие терпения и загадки без разгадок совершенно губительны.
   - Догадываюсь, - рассмеялась Даша.
   - Вот, - назидательно протянула девушка. - Частных детективов я вам посоветовать тоже не могу. Они все больше по шпионажу семейному специализируются в наши дни. Непыльное и прибыльное дело. А уж если узнают, что тут пахнет уголовщиной и, еще хуже, убийством, то даже и слушать не захотят.
   - Точно?
   - Точно. - Саша неистово перекрестилась. - Придется работать со мной. Другого варианта у вас нет.
  
   - Другого нет. Убедила. Только одна просьба: будь осторожна. А то премии лишу.
   Они переглянулись, и у обеих в глазах была грусть. Даша вздохнула.
   - И зачем ты полезла в ту газету? Оно тебе надо было?
   - Что теперь об этом говорить. Конечно, знай я, что в этом деле трупным запахом повеет, то... - она помолчала некоторое время, затем уныло добавила: - то все равно, наверное, свой нос попыталась бы всунуть в это дерьмо.
   - А ты с кем живешь, с родителями? - нахмурив брови, спросила Даша.
   - Нет. У меня своя квартира. От бабушки досталась в наследство.
   - Дверь крепче запирай. Если замок плохой, то срочно поменяй. Я тебе сегодня денег на карточку перекину. Скажешь счет.
   - Ого! Уже зарплата пошла?
   - Уже пошла, - подтвердила Даша. - Ты меня, пожалуйста, у центральной библиотеки высади.
   - Вы туда надолго?
   - Домой потом сама доберусь.
   - Понятно. Мои действия дальше?
   - Ехать домой и только думать. Никаких телодвижений. Поняла?
  
  Глава 9
  
   Галина Арнольдовна сидела за столом в своем кабинете и с кем-то разговаривала по телефону. Хотя разговором это можно было назвать с большой натяжкой, она просто кивала головой и время от времени односложно отвечала "да" или "нет". Указав Даше на стул, Радневская через некоторое время распрощалась со своим невидимым собеседником и отключила мобильник.
   - Привет, - улыбнулась она Даше, - чего такая замученная?
   - Не замученная я, а сильно озадаченная. Ездила со своей Кузнецовой в деревню на встречу к автору из "Наших новостей", из-за поисков которого якобы уволили Сашу. Самое интересное, что его тоже уволили из-за отказа писать ту статью о "Мезатексе". Хотя в редакции всем преподнесли, что именно он и является автором статьи. Короче, ум за разум заходит, когда пытаюсь что-то понять.
   - Даша, да ты, я смотрю, после отпуска начнешь частным сыском подрабатывать.
   - Ха-ха, очень смешно, - угрюмо пробубнила Даша. - Особенно если учесть, что приехали мы туда аккурат к похоронам этого бедолаги.
   - Да ладно, не злись, - Радневская нахмурила брови, - лучше перекуси чего-нибудь.
   Она подошла к шкафу, за дверцей которого скрывался маленький холодильник, и вытащила оттуда тарелку с нарезкой из ветчины и сыра. Следом на стол перекочевала глубокая салатница с аппетитными розовыми помидорами.
   - Вот, сейчас еще кофе заварим. А к кофе у меня есть пирожное с прослойкой из суфле. Любишь суфле?
  
   Ее голос, обычно уверенный, звучал сейчас мягко, совсем по-домашнему. Даша ничего не ответила, лишь всхлипнула тихонько.
   - Я совсем запуталась, - почти шепотом сказала она и взяла в рот кусок ветчины. - Хочу как-то обезопасить нас с Катей, а в результате натыкаюсь на трупы...
   Радневская разлила по чашкам ароматный кофе и уселась напротив Даши.
   - Ты откуда узнала, что журналист в какой-то там деревне.
   - Долго рассказывать, - мотнула головой Даша. - Если в двух словах, то вчера у редакции ко мне подсел один тип, сказал, что там работает. Вот, считай, клещами я у него и вытянула информацию про этого "Пчелку". Сказал, что после увольнения тот поехал к тетке в деревню. Мы с Александрой с утра примчались туда, а он уже в морге где-то здесь, в городе. Его элементарно утопили в речке, когда он рыбачил.
  
   - Значит, он сильно не угодил кому-то своим отказом.
   - Это раз. А второе - по-видимому, он знал исполнителя.
   - Или заказчика, - кивнула Радневская. - Нехорошая история вырисовывается.
   - Не то слово. Там, в деревне, была сестра этого парнишки, и я боюсь, что она теперь тоже в опасности.
   Радневская вскинула брови:
   - Ну, ты на себя только не бери лишнее. Поняла?
   - Я не могу смириться с тем, что, возможно, журналиста утопили из-за меня, из-за того, что я туда собралась ехать.
   Галина Арнольдовна с жалостью посмотрела на нее.
   - Да ни какой роли твоя поездка здесь не сыграла. Уж поверь мне. Получается, что тот тип, как ты выразилась, рассказал тебе, где живет уволенный. И для чего? Для того, чтобы его потом утопить? По-твоему, вот такая заковыристая схема была задумана?
   - А разве нет?
   - Ой, Дашка, тут кофием, я вижу, не обойдешься. Коньячку надо срочно.
   Зубы дробно стучали о край стакана, пока Даша мелкими глотками, давясь и кашляя, пила "лекарство".
  
   - Вот и умничка, - Радневская забрала у нее стакан. - А теперь послушай меня. Я тоже не сидела сложа руки. И кое-что узнала.
   Галина Арнольдовна соорудила себе многослойный бутерброд.
   - Прощай, диета... Сегодня поленилась идти на обед. Да и некогда было. Зато мне принесли на блюдечке кое-какие сведения о редакторе "Наших новостей".
   Даша с интересом в слегка осоловевших глазах посмотрела на свою начальницу и хлопнула в ладоши.
   - Серьезно? Ну, я прямо не знаю, что сказать...
   - Ничего. Сиди и слушай.
   Радневская достала из сумочки сигареты и зажигалку.
   - Будешь? - протянула она ей открытую пачку.
   Даша поморщилась и мотнула головой.
   - Знаю, что не куришь. Это я так, на всякий случай. - Главная библиотекарша высекла огонек и сделала несколько глубоких затяжек.
  
   - Так вот. Редактором пресловутой газеты является некий Иван Терехин. Я кстати, вспомнила, когда мне о нем стали рассказывать, что он был у нас здесь пару лет назад на мероприятии в честь приезда русскоязычных писателей из Западной Европы. На лица память у меня плохая, но фамилию прекрасно помню. В то время он еще не был редактором, а занимался "собиранием талантов" в какие-то сообщества, как например - "Стая ястребов", "Мужская проза", и, если не ошибаюсь, " Сообщество бывалых". По большей части в них входили бывшие воины-интернационалисты. Отсюда и названия такие. Терехин пробивал для них публикации в разных захудалых изданиях, организовывал творческие встречи, на которых собирались в большинстве своем лишь сами участники и восхваляли друг перед другом свои таланты. Потом его поиски "себя" вылились в создание известной нам с тобой газеты "Наши новости". Кто инвестировал это предприятие, еще нам предстоит узнать. Хотя, не исключено, что это были его деньги, собранные с бездарностей, жаждущих славы. Но суть не в этом. Газета начала издаваться всего полтора года назад, однако финансовое положение господина Терехина за это время стало предметом зависти для окружающих. Дорогое авто, небольшой, но довольно шикарный по нашим местным меркам особнячок в престижном районе, жена с детками все чаще на Майами проводит унылые поры года. Короче, клиент для органов по борьбе со всякого рода преступлениями - экономическими и, не сомневаюсь, уголовными тоже.
  
   - Меня не удивляет подобное резюме. Хоть на выставку, - хмыкнула Даша. - Только мне пользы с этого мало. Как, к примеру, доказать, что он разделался с Петровским?
   Радневская глубокомысленно помолчала, потом затушила сигарету и поскребла переносицу.
   - Это ты лихо завернула - доказать причастность к убийству. А ведь не факт, что он лично причастен к этому.
   - Как это так? - возмутилась Даша. - Парня увольняют за то, что он отказался участвовать в их грязных делах, и вскоре того топят. Ясно же, как белый день, что больше всего это на руку...
   - Это меньше всего на руку Терехину, - перебила ее Радневская. - Зачем ему попадать в поле зрения убойного отдела? Он хочет жить тихо и богато. Нет, подруга, здесь дело как раз в Петровском. Он не просто отказался, он, по-видимому, стал вольным или невольным свидетелем контактов Терехина с заказчиком. И для этого заказчика, видать, было страшнее самой смерти быть узнанным.
  
   Даша закатила глаза кверху, будто выискивая ответ в потолочных трещинках.
   - Значит, следуя этой логике, заказчик был хорошо знаком с Романом...
   Она опустила глаза и с досадой произнесла:
   - Вот что сейчас сказала? Как будто это открытие какое. Ясно, как белый день, что знакомы. Пакостят друг другу люди всегда хорошо знакомые. А этих знакомых...
   Радневская сделала неопределенный жест, ее рука застыла в воздухе.
   - Да, звучит банально, но по-другому и не скажешь. Отчаиваться я все же не вижу причин, - рука главной библиотекарши развернулась в сторону Даши. - Ты думаешь, что из этого нельзя извлечь пользу? Погоди, сейчас подошло то время, когда все пакостники начнут вылезать наружу, и кто-то из них обязательно засветится.
   - Я даже подумать не могу, что на кого-то упадет явное подозрение. Я просто умру от страха. Сразу представила себе эту "Стаю ястребов". Это же надо такое придумать название для творческого союза? Мурашки по коже. Этот Терехин... как его имя?
   - Иван, - напомнила Радневская.
   - Хм, такое доброе, скажу я, имечко. Мягкое, родное... А досталось упырю! Иван Терехин - замаскированный упырь. Это мой окончательный вердикт. Кто из его дружков является врагом номер один для Романа, тот и мой враг.
  
   Радневская не стала возражать. Просто вытащила очередную сигарету, помяла пальцами, сломала пополам и выбросила в пепельницу.
   - Тебе надо отдохнуть, - сказала она Даше. - Вот Катю выпишут, и поезжайте с ней в Тоскану. Хотя бы на недельку.
   Даша смотрела на нее, как на сумасшедшую. Что она такое несет? Какая к черту Тоскана? Ты что, издеваешься надо мной? - хотелось ей бросить в лицо своей великосветской начальнице.
   - Ага, сейчас, наверное, билеты закажу, - вяло отозвалась Даша.
   - Ты не ерничай. Я тебе дело говорю. Все, что от тебя не зависит, и делать не пытайся. Навредишь только. Судьбе было угодно так распорядиться, чтобы ты с девочкой вместе была. Вот и не дергайся. Все будет хорошо у вас.
   - Я очень надеюсь. Спасибо за угощение, - Даша поднялась из-за стола и повела плечами, распрямляя спину. - Хватит тут нюни распускать, - она бодро улыбнулась.
   Уже у двери Даша обернулась и медленно произнесла:
   - Так-так, воины-интернационалисты, говоришь?
   - Ну да, а что такое...
   - Так, ничего особенного. Фото мне Роман оставил одно. Очень странное такое фото, скажу я. Там он вроде как в чужой стране, сильно загорелый такой, а позади, едва различимо - винтовки стоят у стены, - с этими словами она покинула кабинет.
  
   На улице было душно, солнце тускло просвечивало из-под серой дымки, которой неожиданно заволокло небо. Всего час назад было солнечно и ничего не предвещало перемен, а теперь в притихших деревьях и вязком воздухе, с острым запахом газонных цветов и разогретого асфальта, ощущалось напряжение. Дело к дождю, решила Даша и быстрым шагом направилась к стоянке такси.
   Ей очень хотелось сейчас сосредоточиться на обыденных вещах и отключить свои эмоции, хотя бы на какое-то время. Не нужны ей сейчас, объясняла она себе, ни печали, ни радости. Надо попробовать научиться созерцать окружающий мир, чувствовать свое тело, работу мышц, учащенный стук сердца, надо раствориться в наэлектризованном эфире всем свои существом, со всеми своими проблемами...
   Пока стояла в очереди на такси, небо потемнело, и повеяло сыростью. Первые редкие капли дождя громко зашлепали по лобовому стеклу, едва она успела сесть в машину.
   Разразившийся вскоре ливень закрыл сплошной завесой все вокруг. Щетки не справлялись, дорога едва просматривалась, и машина, словно катер, качалась из стороны в сторону на залитой мощными потоками дождя дороге. Таксист сбавил скорость.
   - Давненько такого светопреставления не было, - сказал он и глянул на Дашу в зеркало. - Надеюсь, вы не спешите?
   Даша улыбнулась ему в зеркало и ответила:
   - Нет, не спешу.
  
   Какое загадочное и сложное изобретение природы - глаза. Почему-то именно об этом она подумала сейчас, увидев в узкой зеркальной полоске отражение карих глаз водителя. Голос человека, наверное, более информативен и прост. Есть интонации, по которым безошибочно можно уловить настроение человека. А глаза - тайна. За ними скрывается целый космос. Хотя говорят, что глаза это зеркало души, но в этом зеркале можно утонуть, заблудиться, потеряться. Даша попыталась сейчас вспомнить глаза Романа. Трудно, очень трудно, не получается... она, конечно, помнит цвет, разрез глаз, рисунок бровей. Но о чем говорили его глаза, она бы не взялась судить с уверенностью. Они так и не успели пристально посмотреть в глаза друг другу. Когда решались вопросы с удочерением Кати, подписывались разные документы, она помнит его умный, сосредоточенный взгляд. Однако чтобы заглянуть в глаза и увидеть душу, нужно время и другие обстоятельства.
  
   Ливень был в самом разгаре, когда машина остановилась перед воротами. Рассчитавшись с таксистом, Даша прикрыла рукой голову и побежала через двор к дому. Альва радостно встретила ее в прихожей, едва не свалив с ног.
   - Девочка моя, прости, что оставляю тебя скучать. - Даша наклонилась, чтобы потрепать собаку за ухом, за что та в ответ лизнула ее в мокрое от дождя лицо.
   - Вот спасибо, и полотенце не понадобилось, - рассмеялась она и побежала наверх, оставляя мокрые следы на лестнице.
   Забравшись в горячую ванну, она всячески отгоняла от себя воспоминания об утренней поездке. Через некоторое время тепло разлилось по всему телу и легкая дрожь, то ли от промокшей одежды, то ли от переживаний, наконец, унялась. В какой-то момент она почувствовала, что начинает проваливаться в сон, и решила встать под душ, чтобы взбодриться
  
   С полотенцем на голове, укутавшись в длинный махровый халат, она устроилась перед телевизором в гостиной. Альва легла рядом на ковре.
   - Ты моя самая лучшая помощница в этом доме, - склонив вниз голову, сказала Даша. - Только, знаешь, вряд ли мы с тобой справимся со всем этим хозяйством. Там еще целый дом стоит, для гостей, и еще бассейн... Вот ты же подметать двор не можешь?
   Альва приподняла голову, затем вновь опустила ее на лапы.
   - Вот именно...
   Даша вытащила из кармана мобильник, набрала номер Радневской.
   - Это опять я. Галя, у меня такая проблема - нужен работник в дом. Мужчина. По дому я справлюсь сама, а вот двор, гараж, бассейн мне никак не потянуть.
   - Что ж, это дельная мысль, - отозвалась Радневская. - Есть у меня дамочки, которые подскажут, где найти нужного человека. А ты с адвокатом своим не говорила об этом?
   - Я-то говорила, он тоже считает, что здесь мужчина нужен. Только знаешь, теперь я не хочу брать в дом человека, которого мне подгонит кто-то из окружения Степченко. Не хочу и все. Пусть они тут все хорошие люди, но нет гарантии, что кто-то из врагов не подсуетится со своей помощью. Они тут сами не знают, кто кому друг, а кто враг.
  
   - Это ты точно заметила. Я бы, честное слово, и не догадалась. Хорошо, Даша, я узнаю.
   Через пару минут раздался звонок от Кузнецовой.
   - Дарья Михайловна, вы не сильно заняты?
   - Что-то случилось, Саша? Голос странный у тебя.
   - Нет, не случилось. Точнее, случилось что-то, но не у меня. Я сегодня по старым связям попыталась узнать обстановку в "Мезатексе".
   - Так-так, - насторожилась Даша. - Рассказывай.
   - Вчера Велюгина не было на работе. Ну, вы же знаете...
   - Конечно, знаю, Саша. Так что там у него.
   - Короче, сегодня он появился, поздно довольно, ближе к обеду. Сам не свой, говорят. Явно что-то произошло.
   - Не свой в каком смысле? Злой, расстроенный или что?
  
   Саша прокашлялась и сказала:
   - Я точно так же спросила Машку Иванову, а она говорит, что никто понять не может. Похоже, что чем-то испуган сильно. То ли в бизнесе какая фигня приключилась... но нет, не в этом дело. Хмурый, говорит Машка, как туча, все время о чем-то думает, отвечает невпопад. Если бы дело касалось работы, то там бы ор стоял, мама не горюй.
   - Может с женой поругался.
   - Ага, - хихикнула Саша. - Или любовница прогнала. Нет, не та картина.
   - Странно, конечно...
   - Так еще не все. В газетке у начальства, будь оно неладно, тоже что-то приключилось. Я там дежурного охранника знаю, уже можно сказать почти сдружились. Как ни крути, а пару недель я там надоедала всем изрядно. Он меня, конечно, не пускал последнее время, но разговаривал охотно. Менту тоскливо среди богемы этой грязнорылой, словом перекинуться не с кем, у всех же понтов воз и маленькая тележка. А я человек простой, коммуникабельный, пару добрых слов - и он мой. Так вот, перехожу к делу. Охранник мне сказал, что у них в редакции какие-то люди были, с главным разговаривали долго. Потом, когда они уже ушли, он заперся в кабинете, все кому-то названивал. Вышел бледный, как полотно, просил секретаршу сгонять за лекарством в аптеку. Потом уехал, сказал, чтобы сегодня не ждали, решали все дела с замом.
  
  
   - Да, странные дела в королевстве творятся. Связаны ли они с тем, о чем мы думаем, никто не знает.
   - Мы не знаем, Дарья Михайловна. Но кто-то же в курсе! Должно, обязательно должно все это прорваться наружу. Я чувствую нутром. И событие это не за горами.
   Голос журналистки звучал энергично, зло, как и подобает профессионалу, который заинтересован в успехе своего дела.
   - Ты считаешь, что нарыв лопнет.
   - Да, считаю. Если мне не изменяет чуйка, то здесь у нас пример борьбы противоположностей.
   - По-видимому, ты, Александра, права. Для меня важно только одно - какую роль отвели они мне в своем спектакле.
   Саша шумно вздохнула:
   - Понимаю, Дарья Михайловна. Утешает одно - им пока не до вас. Им бы разобраться между собой. А потом уже будут думать, где ваше место. А, может, и вообще вас это никак не коснется. Потому что вы кто для них? Просто баба. Извините за прямолинейность. Библиотекарша, короче. Если бы вы были профессионалом в этом деле, ушлой стервой из бизнес-кругов, то вопрос с вами решался бы как-то конкретно. Вас обязательно бы втянули в эти игры.
  
   Даше не лежалось уже. Она сбросила с головы полотенце и начала расхаживать по гостиной с телефоном у уха.
   - А моя чуйка подсказывает, что, - она замолчала, пытаясь облечь свою "чуйку" в конкретную мысль, - ай, Саша, мне тревожно и все. Не могу я просто лежать на диване и ковыряться в носу перед телевизором, когда за моей спиной устраиваются какие-то маневры.
   - Да уж, этого точно не стоит делать. А то и не заметите, как мужнино наследство раздербанят на куски.
   Зачем она это сказала? Даша плюхнулась на диван и тупо уставилась в пространство перед собой.
   - Але, Дарья Михайловна...
   - Я здесь, Саша.
   - Вы только в панику не ударяйтесь.
   - Не ударяюсь я. Все под контролем, - бодро заверила ее Даша.
   - Наши действия на завтра?
   - Завтра и решим. Пока.
   Она швырнула телефон на диван и присела на пол рядом с Альвой.
   - Вот прикинь, я все время боюсь и боюсь. А чего, сама не знаю.
   Даша положила голову собаке на спину и негромко сказала ей на ухо:
   - Эта Саша Кузнецова сейчас взяла и сформулировала мой подсознательный страх. Представляешь? Роман оставил мне состояние, а я, может быть, его потеряю. Обидно. За него обидно, понимаешь? Разве это справедливо будет? Он совсем не этого хотел, когда писал свое завещание.
  
   Альва ровно сопела и делала вид, что ей все равно, какие там у нее, Даши, страхи.
   - Ты такая безразличная или такая смелая? - Даша приподняла длинное, мягкое собачье ухо, - или ты плохо слышишь?
   Ньюфа тяжело вздохнула и покосилась блестящим глазом на Дашу.
   - Ясно. Все понимаешь, но помочь ничем не можешь. Ну и ладно. Хотя бы сочувствуешь. Уже большое дело. В наше время позлорадствовать каждый горазд, а посочувствовать...
   Она уткнулась носом в теплую мягкую шерсть Альвы, гладила рукой ее мерно вздымающийся живот, и ощущала удивительное умиротворение. Инстинктивно ей хотелось засунуть голову под эти мощные лапы и лежать так, почти не дыша, очень, очень долго.
  
   Взгляд невольно упал на ножки рояля, обутые в золотистые туфли - педали. Роман, оказывается, умел играть... Вот бы Катя обрадовалась, если бы кто-то мог поиграть на этом чудном инструменте. Только бы все хорошо закончилось, только бы наступили спокойные времена... Даша поймала себя на мысли, что рассуждает сейчас, как человек, живущий в условиях войны, и все ее мечты и планы сводятся к таким простым понятиям как музыка, воспитание ребенка, спокойствие, забота о собаке.
   - А еще нам нужен кот. Ну, или кошка. Как тебе такой вариант?
   Даша усмехнулась, представив реакцию ньюфы на кота.
   - В доме должны быть коты. Что это за двор, если по нему не расхаживает котофеич? - обратилась она к Альве. - Я понимаю, что ты скоро уйдешь от меня, но ты ведь будешь иногда приходить к нам с Катей в гости?
   Даша решила не испытывать дальше терпение Альвы и поднялась. Собака тоже встала на ноги и с любопытством посмотрела на свою хозяйку: "Что будем делать?"
  
   - Дождь уже закончился, между прочим. Тебе, наверное, пора погулять, - сказала она ньюфе и направилась в коридор.
   Даша устроилась с ноутбуком за кухонным столом. Она села на свое любимое место - напротив окна, из которого хорошо просматривался двор. Это придавало ей спокойствия. Кухня была, пожалуй, ее самым любимым местом в доме. Остальные комнаты, красиво и дорого обставленные, были ей, скорее безразличны, как безразлично бывает все чужое. И лишь кухня была исключением. Здесь все гармонировало с ее внутренним миром. Возможно потому, что ее первые впечатления от знакомства с Романом были связаны именно с этой кухней, с этим большим, красивым столом. Да и не привыкла она, если разобраться, в барских хоромах жить, не ее это случай.
  
   После разговора с журналисткой она решила поискать информацию о главном редакторе "Наших новостей" . Интернет выдал ей весьма скупую информацию о господине Терехине, чего, впрочем, и следовало ожидать. Галина Радневская в этом смысле была более информирована. А тут даже фото толкового не было, все больше в групповых снимках каких-то литераторов упоминался, где можно было лишь догадываться, "кто есть ху". Узколицый, волосы пепельные, взгляд вниз, такой...никакой. Не запоминающийся. Сидит в центре, остальные явно льнут к нему, как сорняки к забору. Это понятно - благодетель. Что там еще? Родился, учился, женился - даже такой элементарной информации не было. Как все засекречено! Хотя, подумала Даша, светиться ему никак нельзя.
   Дальше она попыталась найти что-нибудь конкретное о так называемых творческих сообществах, во главе которых стоял Терехин. Сообщества имелись, даты создания тоже были, фамилии некоторые, но не полным списком. И что, собственно, ей делать с этими фамилиями? Сами по себе они не давали ей и намека на связь с делом "Мезатекса". Опять же - Иван Терехин там не упоминался ни под каким соусом. То есть, получается, что он активно занимался созданием этих союзов, стоял у истоков, выражаясь штампом, но становиться во главе своих детищ не пожелал. Предположить, что ему этого не позволили - маловероятно. Писатели люди достаточно наивные, и того благодетеля, который помог им рассыпать свои буковки по белым страницам журналов и разного рода альманахов, они бы не задвинули на десятый план. Только не это. Значит, Терехину самому это было неинтересно или невыгодно. Странно. Потому что вся рутина подготовительного этапа не предполагает выгоды. Это касается любого дела: смысл, слава, выгода появляются только тогда, когда процесс уже запущен. Поэтому....
  
   Даша сидела, подперев рукой щеку, и никак не могла подвести итог своему сумбурному анализу ситуации. Что поэтому? А ничего. Получается, права была Радневская, когда говорила, что денежки на открытие газетенки Терехин взял у своих дружков писателей. Хотя, почему взял? Возможно, они сами принесли их на блюдечке с голубой каемочкой. Интересно, как ему в голову пришла мысль создать такое мерзопакостное издание? Так откровенно зарабатывать на "грязи" - это еще уметь надо. Или он таким родился, Терехин этот? Уродом?
   Завибрировал мобильник. Даша вздрогнула и суетливо начала вытаскивать телефон из кармана, но он выскользнул и упал на пол. Черт! Подняла, посмотрела на экран - Граховский!
   - Да, слушаю, - почти выкрикнула она, испугавшись, что не успеет ответить.
   - Але, Даша? Что-то случилось?
   - Нет. Почему ты спрашиваешь?
   - Голос у тебя странный. Взволнованный.
   - Нет-нет, все нормально, - ответила она. - Ты где?
   - Я на месте, только что прилетел, хотел вечером заехать к тебе, если ты, конечно, не занята.
  
   - Конечно же, приезжай. Поужинаем...
   Она положила телефон на стол и прислушалась к гулко забившемуся сердцу. Какие новости он привез из Тосканы? Там сокрыта тайна, связанная с Романом - она была уверена в этом. Только расскажет ли он всю правду ей? Нет. Не расскажет. Даже сомнений в этом у нее никаких не было. Но раз собирается приехать, значит, будет что-то говорить. Только бы не врал. Она так устала от всех этих подковерных игр. Лучше капля правды, чем ушат вранья. Ей тоже очень хотелось поделиться своими новостями про газету, про поездку в Вербино.
   Даша подошла к окну, нервно побарабанила пальцами по подоконнику. Сейчас ей тоже неплохо бы собраться с мыслями и продумать, что она может рассказать Граховскому. Какая странная у нее сейчас жизнь, все время надо продираться через чьи-то хитросплетения. Против кого они? Против Романа? Скорее всего. Непонятно другое - кому Степченко перешел дорогу. Этот человек сейчас опасен. Опасен хотя бы потому, что он "икс", она его не знает.
  
   Влажные после дождя листья на деревьях мягко переливались на солнце. На темных, еще не просохших дорожках, валялись клочья травы и обломанные ветром тонкие ветки. Куст георгины приник к земле, горстка оторвавшихся бордовых лепестков, как брызги краски с кисти художника, рассыпались рядом по траве. Даша вздохнула и поискала глазами Альву. Та деловито прохаживалась вдоль забора, мокрая шерсть на животе собаки висела сосульками и дополняла картину "после дождя".
   Даша плотнее запахнула полы халата и подошла к холодильнику. Надо приготовить что-то к ужину, сама напросилась, а настроения заниматься кулинарией никакого не было. Не оставляла мысль, что из ниоткуда враги не появляются. Только что она может знать об окружении Степченко, да и вообще о жизни людей бизнеса? Здесь, по-видимому, возможно все. Деньги... Роман кому-то недоплатил? Такое вполне может быть. Как говорится, вольно или невольно обидеть может любой. Кого? Пусть бы тот человек пришел, пожаловался на Рому. Она бы пошла навстречу этому ему... "Дура, - выругалась Даша на себя, - какая же ты наивная дура. И все твои рассуждения - не что иное, как клиника непроходимой тупицы". В глазах защипало, она энергично поморгала и похлопала себя ладошками по щекам.
  
   Поняв, что стоит перед распахнутой дверцей морозильника, она вытащила с полки цыпленка и положила его на большую тарелку. Потом решу, что с тобой делать, - мысленно обратилась она к цыпленку.
   Деньги деньгами, но есть еще причины для ненависти. Любовь, женщины... История преступлений из-за любви к женщине стара, как мир. Почему же в случае со Степченко такого не может быть? Может. Еще как может.
   Рассуждая, Даша медленно направилась на второй этаж, чтобы переодеться. Она решила хотя бы дорожку к дому подмести. Все-таки гость придет.
   Женская месть страшная. Это известный факт. Даша почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Она остановилась на лестнице и громко произнесла:
   - Только я женщин не вижу вокруг. Где они?
  
   Она прислушалась к звуку своего голоса и обернулась, как будто за спиной могла быть подсказка. Если бы у Романа была женщина, даже пусть с которой он давно расстался, Саша непременно упомянула бы, коль уж в "Мезатексе" активно обсуждали кандидатуру Степченко-жениха. Не могла журналистка, узнав про законную жену шефа, не связать в своей голове все истории с его любовными похождениями. Все не все, но те, что еще кровоточили - точно бы выложила.
   Вытащив из шкафа джинсы и футболку, она рассеянно начала одеваться, по нескольку раз зачем-то выворачивая одежду с изнанки на лицо и обратно.
   Допустим, женщины такой нет. Но может быть мужчина, который мстит за женщину...
   Наконец переодевшись, Даша встала перед зеркалом. Интересно, подумала она, какими такими качествами обладают эти женщины, из-за которых мужчины готовы на жестокую месть? Она посмотрела на свое отражение, склонила голову набок, приподняла волосы и разочарованно развела руками:
   - Я уж точно не та, из-за кого мужчины вцепятся друг другу в глотку. Ну и что. Зато я верная, со мной надежно.
  
   Успокоив себя таким невзрачным аргументом, она собрала волосы в пучок и показала язык в зеркало. Работать надо, физический труд просветляем ум и помогает избавиться от стресса.
   Альва, размахивая хвостом, радостно подбежала к Даше.
   - Надо порядок навести, - сказала она собаке. - Нельзя, чтобы дом и двор страдали из-за меня, такой безалаберной. Твой хозяин, допустим, приедет, а тут черт знает что творится.
   Ньюфа замерла на мгновение, затем начала вертеть головой в разные стороны, словно в поиске Артема.
   - Какая же ты умная, - восхитилась Даша и погладила собаку по голове. В ответ Альва подпрыгнула и лизнула Дашу в нос.
   - Даже не представляю, как я буду тут без тебя...
   Она тщательно сметала весь мусор с дорожки, то и дело оглядываясь, чтобы полюбоваться на проделанную работу и похвалить себя. Где-то на середине пути она остановилась, чтобы передохнуть, вытащила мобильник и набрала номер Кузнецовой.
  
   - Саша, ты мне говорила про то, что Рома завидным женихом считался. А почему он до сих пор не женился? У него, что не было женщин?
   - Чего вы вдруг? - едва слышно ответила Саша. - Теперь он всецело ваш... Ой, что я несу! Простите, Дарья Михайловна, - защебетала журналистка. - Я тут за компом сидела и отключилась что-то. Даже не заметила. Перебор информации сегодня.
   - Извини, что разбудила. Действительно, денек сегодня еще тот выдался. Отдыхай.
   - Нет-нет! Подождите! Сча все изложу в наилучшем виде. Короче, Роман Захарович никаких интрижек с женщинами не имел в последние несколько лет. Конечно, какие-то мимолетные связи у него вполне даже могли быть. Но никакой пищи для пересудов не было. Это я вам гарантирую, как специалист по части слухов, сплетен и прочей информации.
   - Понятно...
   - Еще не все. Я думаю, что вы в курсе про то, что Степченко был женат?
  
   О-па! Такого поворота Даша никак не ожидала. Рома был женат???
   - Надо понимать, что он вам не сказал про это, - верно растолковав продолжительную паузу, сказала журналистка.
   - Знаешь, Саша, я тут начала выискивать мотивы мести Роману. Вот и подумала, что вполне может быть, так сказать, женский след.
   - Маловероятно, - тут же отвергла девушка.
   Дашу настолько оглушила новость про бывший брак Романа, что она не могла совладать со своим голосом, он выдавал ее растерянность. И, что самое ужасное, она почувствовала укол ревности. Идиотка! Человека уже нет, отношений с ним не было, а она тут про ревности всякие...
   - Почему маловероятно, - глухо спросила она.
   - Если вы про первый брак Степченко, то он, насколько всем нам известно, был заключен очень давно, и так же давно расторгнут. Ошибка молодости, как говорят. Никаких последствий он не повлек.
  
   - В смысле?
   - Детей не было.
   - Жаль. У него бы осталась своя кровиночка.
   - Вы сожалеете, что у него только Катя?
   Фух! В ногах разлилась слабость. Даша оперлась на метлу.
   - Я о другом, Саша. У Кати была бы сестра или брат.
   - А-а, ясно. Конечно, чем больше детей, тем лучше.
   - Вот именно. Один ребенок - это одно, а когда уже хотя бы двое - семья.
   - Дарья Михайловна, там был не тот вариант. Девица, по рассказам, была вздорная, все время пилила Романа за безденежье. И, в конце концов, она сбежала со своим любовником куда-то в штаты. То ли в Лос-Анджелес, то ли еще куда. В общем, к Роману Степченко, владельцу крупной компании "Мезатекс", та история не имеет никакого отношения.
   - Понятно, Александра. Спасибо тебе за информацию. Для меня это важно.
   - Так это понятно. Странно, что вам Роман Захарович ничего не рассказал.
   - Значит, не считал нужным.
   - С другой стороны, Дарья Михайловна, очевидно для него это действительно было незначительным, мелким эпизодом.
   - Наверное. Ну, до завтра. Отдыхай.
  
   Сколько еще сюрпризов ее ожидает, трудно даже представить. А что ж она хотела? По сути, она бросилась с головой в эту авантюру, зная лишь имя своего благодетеля, да еще имя его адвоката. Господа Степченко и Граховский. И никто не мог гарантировать, что они с Катей не попали бы в лапы бандита, маньяка. Мало ли обеспеченных неадекватных людей. Так что жаловаться не на что. Была жена у Степченко? Хорошо, что не две-три, а то можно было бы подумать, что он один из многих, из тех, у кого куча жен и еще больше любовниц.
   Она принялась энергично работать метлой, разбрасывая сор налево и направо. Оглянувшись в очередной раз на плоды своего труда, поняла, что налицо истерика. Только работы себе добавила! Утерев рукавом вспотевший лоб, она сделала несколько глубоких вдохов и приказала себе вернуться в русло здравомыслия.
  
   Итак, начнем сначала, - рассуждала она, аккуратно очищая каждую плитку. С чего началась паника? Со смерти домработницы. Не просто смерти, а с инсценировки, как теперь выясняется. В первом варианте, во всяком случае, это была инсценировка. Вот где мозоль на мозге натереть можно! Для чего это было надо - ответа нет. Ладно, сделаем это пунктом номер один. Последний же пункт - это смерть журналиста. Между двумя пунктами А и Б - пропасть. Если сюда еще добавить какую-то там мифическую первую жену Романа, то получается полная белиберда, в которой она увязла без всякой надежды выкарабкаться. Связать все логически можно только заполнив пустоту, найдя связку в разорванной цепи событий. Надежда и журналист. Что их могло такое связывать, из-за чего оба лишились жизни? Если идти от понятного ей, то журналист что-то знал о заказчике статьи. Иными словами, бедолага журналист мог вывести на человека, вредившего компании, то есть самому Степченко, а теперь уже и ей, как наследнице.
   Даша дошла до ворот и остановилась. Если следовать этой схеме, то Надежда Хромова точно так же могла владеть информацией об этом человеке. Только здесь все как-то запутанней. Знала и знала. Похоже, что давно знала о ком-то или о чем-то. Могла себе жить со своими знаниями. Она ведь ничего такого у Надежды не выпытывала. Более того, дом Хромова покинула, как выяснилось, вполне себе живой и невредимой. Кому же она так не угодила? И, главное, чем конкретно не угодила? Сама ли решила уйти или ее вынудили это сделать? Узнай теперь! По краям схемы - трупы, потому разглядеть, что в середине - равносильно возможности полета к обратной стороне луны.
  
  Глава 10
  
   Глянув на время, Даша ахнула - скоро должен подъехать Леонид, а судьба обмякшего уже цыпленка так и не была решена! Она быстро отбила тушку, натерла специями и положила на сковородку под гнет. Хорошо, что вспомнила про этот простой классический рецепт! Осталось нарезать овощи...
   Граховский зашел в дом, навьюченный пакетами, маленькими, большими и средними.
   - Леонид! Что это? - Даша от удивления стояла, широко распахнув глаза и спрятав руки за спину.
   - Так, ерунда всякая, - махнул он рукой и белозубо улыбнулся. Лицо Граховского приобрело заметный южный оттенок, и весь его облик теперь был "не отсюда". От него веяло беззаботностью и солнцем, и все это невольно передалось Даше. На какое-то время хотя бы она сможет отключиться от проблем.
   Адвокат выгрузил на стол вино, сыры, оливковое масло, даже кусок окорока и кучу различного печенья.
  
   - А это обувь для Кати, - указал он пальцем на стоявшие у стены пакеты. - Очень хорошая. Я взял разных размеров, что-нибудь точно подойдет.
   Даша нахмурилась. Все так здорово - она богатая наследница, у нее такой роскошный дом и автомобиль, у нее в гостях сейчас адвокат, можно сказать, личный. Не надо бежать на работу, не надо беспокоиться, где раздобыть удобные туфли и сапожки Кате, не надо экономить, выбирая продукты в магазине. Только все это не было гармоничным. Не срасталось все это с ней. Она чувствовала себя так, будто ей дали попользоваться чужими благами, и очень скоро все это надо будет вернуть настоящему владельцу. Хорошо, если без оплаты ценой в жизнь...
   - Леня, зачем так много всего? Я не привыкла к таким подаркам. И для Кати вовсе...
   - Что для Кати? - перебил он. - Ты хоть знаешь, что для любого ребенка удобная обувь - это, прежде всего, здоровье?
   - Еще скажи: вот заведешь своего, тогда поймешь!
  
   Улыбка сошла с лица Граховского, и его загар стал каким-то неуместным на серьезном лице.
   - Даш, я ничего такого и в мыслях не держал, но если тебе будет угодно - да, я в этом разбираюсь, похоже, немного больше тебя. У меня, если ты не забыла, есть ребенок, которого я какое-то время растил, воспитывал и кое-что в этом вопросе смыслю.
   В кухне повисло неловкое молчание.
   - Извини, я, наверное, глупость сказал... только мне кажется, что там, - Граховский взглядом показал на сковородку, - что-то вкусное, - он потянул носом, - и уже готовое.
   - Ой! - воскликнула Даша и бросилась к сковороде. - Это ж мы так без ужина могли остаться! Хорошо, что ты учуял.
   Инцидент был исчерпан. В самом деле, подумала она, злиться на человека за добро - по меньшей мере, глупо, а по большому счету - свинство.
   За окном уже были сумерки, когда они сели, наконец, за стол.
   - Попробуй, это Кьянти, - адвокат разлил по бокалам вино красивого рубинового цвета. - Цыпленок очень кстати придется сейчас. И еще сыр.
   Граховский улыбнулся и поднял бокал:
   - За вас! У тебя новая прическа, очень идет...
  
   Даша смущенно пожала плечами:
   - За меня? Я тут не гвоздь программы. Давай уже за встречу.
   Даша сделала небольшой глоток слегка вяжущего на вкус вина, взяла двумя пальцами кусочек сыра и вдохнула его аромат.
   - Знаешь, хорошо, что ты приехал. Мне очень неспокойно было.
   - А что случилось? - Граховский поднял на нее глаза, с аппетитом обгладывая куриную косточку.
   - Не знаю, это трудно даже объяснить. Я чувствую, что попала в переплет со всем этим наследством.
   Она исподволь наблюдала за ним, чтобы уловить любой нюанс в настроении, в выражении лица. Но он будто в панцире был. Только глаза выдавали напряжение.
   - Я понимаю тебя, - кивнул он. - Такое не часто случается и не с каждым. Только это не повод, чтобы не есть. Ты к еде не прикоснулась. Силы, они и в радости, и в горе нужны. Поверь мне, бывалому.
   Несмотря на то, что адвокат вел себя непринужденно, улыбался, Даша видела, что на душе у него вовсе не так безмятежно, как ему хотелось бы это показать.
   - Просто я не голодна. Вот с удовольствием пью вино. Очень вкусный сыр. У нас такого нет.
  
   - Я рад, что тебе понравился. Там разные сорта, - показал он на холодильник. - Будешь знать, какой покупать, когда сама поедешь в Италию.
   Она не стала возражать. Что толку? Кто сейчас может быть в чем-нибудь уверен? Никто.
   - Что собака, привыкла к тебе?
   - Привыкла? Да мы с ней лучшие подруги! - воскликнула Даша. - Даже представить не могу, что бы было со мной. Я бы точно не выдержала здесь одна.
   - Надо завести собаку.
   - Да, и еще кота. Или кошку. В доме живность должна быть.
   - Согласен. Так обычно и бывает.
   - Только я к Альве привязалась. Мне с ней очень трудно расставаться будет. Странно, почему Роман не завел себе собаку.
   Граховский, промокнув рот салфеткой, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Дашу.
   - Ну, если уж речь зашла о Романе, то хочу тебе сказать, что собака у него была. Овчарка. Звали Гинес. Очень умный и добрый пес.
   - И что, где он? - Даша вся напряглась.
   - Умерла. Полгода назад.
   - Старая была?
   - Нет. Заболела чем-то. От вскрытия Рома отказался, жалко было резать пса.
   - Кошмар...
  
   Она даже боялась представить себе, что чувствует хозяин, когда теряет такого друга. У нее в детстве был попугайчик, и когда он умер, трагедия для Даши была огромная.
   - Даша, все будет хорошо, - Леонид долил вина. - Давай за это выпьем. - И я прошу тебя, поешь. Цыпленок табака просто изумительный...
   - Спасибо. Я старалась. - Она подняла бокал, и они негромко чокнулись.
   Она выжидала момент, когда можно будет перейти к серьезному разговору. Он это понимал, потому, наверное, и вел себя нарочито непринужденно.
   - Леня, ты мне должен объяснить кое-что, - произнесла, наконец, она, когда начала разливать по чашкам кофе.
   - Давай. Объясню, если получится.
   Он смотрел на нее прямо, не отводя взгляда, и понимал, что сейчас предстоит непростой разговор. А ему ни о чем говорить не хотелось. Сейчас он хотел просто смотреть на нее. Он так надеялся, что вся блажь из его головы выветрится очень скоро. Однако, к своему ужасу, в первый же день в Тоскане он понял, что скучает по ней, по ее мягкому и мелодичному голосу, по нежной коже с золотистым пушком и взгляду - как у испуганного ребенка. Сейчас, после поездки, ему будет трудно, он это знал. Только не знал, что со всем этим делать. Он проклинал свою профессию, свою встречу когда-то со Степченко, а теперь еще и с ней...
  
   - Ты меня обманул, когда сказал, что Надежду нашли мертвой на скамейке автобусной остановки.
   - Неужели она вернулась? - изумленно спросил он и глупо улыбнулся.
   У нее даже дыхание перехватило от подобной наглости. Но злости не было. Странно.
   - Леня, ты что, издеваешься надо мной? Тебе смешно? Я в тот вечер едва богу душу не отдала, когда увидела ее в бассейне.
   Граховский поставил чашку на блюдце и закашлялся.
   - Простите, Дарья Михайловна... Почему ты с такой уверенностью говоришь, что на остановке ее не нашли? Мне именно так сказали. Это ложью оказалось?
   - Ладно, если тебе хочется считать меня полной дурой, пусть будет так. Но, извини, не до такой же степени... Надежду Хромову нашли два дня назад среди бела дня, можно сказать, в городском автобусе на сиденье. Она была убита, подробностей не знаю. Самое ужасное, что я видела, как она садилась в этот автобус - живехонькая и невредимая. Я еще подумала, что обозналась. Оказалось - нет.
   Для адвоката эта новость была, как гром среди ясного неба. Она это видела. Он был так удивлен, что на некоторое время потерял дар речи.
  
   - Ничего не понимаю. Честное слово, Даша, - проскрежетал он осипшим враз голосом.
   - Хочешь сказать, что твоя информация о трупе Надежды на остановке была точной?
   Он замялся, помолчал, затем произнес:
   - Нет. Я придумал эту версию спонтанно. Как оказалось, не так далеко от истины... Пойми, мне надо было успокоить тебя. Да, я наврал. Глупо вышло. Но я был уверен, что ее убили. Не в бассейне, конечно. Большая морока оттуда труп вылавливать. Я понимал, что ее убили. Не знаю, зачем понадобился спектакль с чучелом в бассейне...
   - Конечно, ты был уверен... А то, что меня саму могли утопить в этом же бассейне, тебе не приходило в голову?
   - Нет, Даша...
   - Вот именно. Я в ваших интригах тут пустое место...
   - Нет, Даша! Я уверен был тогда и сейчас тоже, что никто тебя топить тут не собирается. Не до тебя им!
   - Кому?!
   - Скоро узнаем. Тут другого порядка игры.
   Даша зажала ладонями уши. Ее губы смешно вытянулись.
   - Не хочу слушать, - не разжимая рта, буркнула она.
   Леонид подошел к окну, осмотрел двор, вытянув шею, затем обернулся к Даше и спросил:
   - На машине все-таки ездила куда-то?
   - Да, ездила. Везде, где мне надо было.
   - Я же просил...
   - Ты просил? А чего бояться, если мне ничего не угрожает?
   - Разве я об этом? Ты сама сказала, что опыта у тебя нет никакого. Вот я и боялся, что в аварию можешь случайно попасть. А я в отъезде, Катя в больнице. Ты поступаешь неосмотрительно.
  
   - Осмотрительно, не волнуйся. Я очень аккуратно езжу.
   Граховский вернулся к столу, придвинул стул поближе к ней и сел.
   - Ладно, давай закончим эту тему с Хромовой. Откуда ты узнала, что ее убили в том автобусе?
   Он сидел так близко, что Даша перестала дышать, хотела отодвинуться, но не стала. Это выглядело бы совсем глупо.
   - Ко мне следователь приходил.
   - Сюда?
   - Да, представь себе, сюда. У меня чуть обморок не случился, когда он мне это сказал. Я сразу поняла, что видела именно Надежду, а не похожую на нее женщину. Понимаешь, как будто рок меня преследовал с этой несчастной женщиной. Надо же было мне ее показать живую перед самой смертью. Вроде как отравили... Точно не знаю, мне сыщик этот не стал рассказывать подробности. Ему при мне позвонили и сказали, что это было убийство.
   Граховский не стал больше задавать вопросов, поднялся и, глубоко засунув руки в карманы, начал медленно расхаживать по одной и той же траектории, изредка поводя плечами. Вид его был весьма беспечным, как будто Даша рассказывала сейчас не ужасную историю про убийство, а так, что-то про погоду. Единственное, что выдавало его внутреннее беспокойство - слегка сдвинутые брови и сосредоточенный взгляд. Было видно, что мысли его не были столь монотонны, как движения.
  
   - А почему ты не рассказываешь про свою поездку? С кем все-таки собирался встретиться Роман? - Спросила Даша, облокотившись на стол и следя глазами за перемещениями адвоката.
  - Встреча? - он остановился и посмотрел на Дашу. - Какая... а, ну да, понял... Я не смог узнать, с кем он планировал встретиться. Точнее, он и не планировал. Было какое-то письмо с приглашением встретиться в Тоскане, в доме у Романа. Вроде как дальние родственники написали, с которыми он никогда ранее не встречался.
   - Это ты мне уже рассказывал.
   - Когда?
   - Еще до отъезда.
   - Ах, да. Конечно, помню. Я повторяю сейчас слова Романа. Было ли письмо на самом деле - вопрос. Я его не видел. В сейфе, мы с тобой убедились, тоже ничего нет.
   - Так, может, письмо по электронке пришло?
   - Хорошая мысль. Но об этом я тоже думал. Серьезные письма подобного рода пишутся на бумаге. Во всяком случае, если и было что на электронной почте, то все равно подтверждение должно было прийти официальное. Тем более, если бы нашлись какие-то родственники, то вряд ли они могли знать электронный адрес Романа.
  
   - Да, какое-то роковое приглашение... Только я уверена, что если бы такое письмо приходило, то его авторы, скорее всего, повторили бы попытку. А ты разве не можешь просмотреть переписку Романа в компьютере? Так, на всякий случай...
   - Не могу, - адвокат развел руками, - там нет жесткого диска. Не знаю, зачем он это сделал. Но перед отъездом, как говорится, все следы он замел. Получается, Даша, что мне он не доверял.
   Они встретились взглядом и какое-то мгновение молчали.
   - И это его право, - спокойно добавил Граховский.
   Даша заметила, что он произнес эти слова без тени обиды или досады. Затем он оперся руками на спинку стула и, глядя в пространство перед собой, продолжил:
   - Я ведь туда поехал не на прогулку, Даша. В итальянском доме Романа есть охрана. Точнее, несколько домов, стоящих недалеко друг от друга, находятся под наблюдением видеокамер. Еще есть приходящий сторож. Это местный житель, Густаво, который хорошо знаком с Романом, он приходит забирать почту, если такая есть, проверяет все ли в порядке в доме. Так вот, я с ним разговаривал, просмотрел всю почту, но ничего, что могло бы пролить свет на какую-то встречу, не нашлось.
   - Получается, что Роман все это придумал? - спросила Даша тихим голосом полным отчаяния. - Зачем?
   - Придумал? Нет, не все здесь так просто...
  
   Он замолчал. Даша не торопила, боясь спугнуть возможность приподнять завесу тайны. А Граховский как будто обдумывал, что можно ей сказать, а о чем лучше промолчать.
   - Леня, я так поняла, что Роман не только тебе, но и никому вообще не доверял в последнее время? - решила она прервать затянувшееся молчание. Она сказала так о Романе, потому что вдруг поняла - Степченко, очевидно, испытывал те же чувства, что и она. Вокруг него образовалась такая же пустота, когда опереться не на кого.
   - Скорее всего, да, - согласился он. - Только я не сразу это понял. Потом, когда уже не было возможности поговорить по душам, я злился на себя за свою неуместную щепетильность. Надо было вызвать его на открытый разговор...
   - Так что помешало?! - в сердцах воскликнула Даша.
   - Не хотел лезть в душу. Мы взрослые люди. Я юрист, серьезный человек. Или он мне доверяет, или, в конце концов, мы просто расстаемся. На полуправде здесь далеко не уедешь. Понимаешь?
  
   Даша промолчала. Она понимала, что он хотел сказать. Говорил адвокат всегда хорошо, чувствовалась профессиональная подготовка. Но что-то же насторожило Романа, раз он не был до конца с ним искренним.
   - Леонид Васильевич, я буду с вами откровенна. Я не такая, наверное, ушлая, чтобы разобраться с одного маха, что здесь у вас происходит, но я вижу, что вы мне тоже не доверяете и что-то явно не договариваете.
   - Круто вы, Дарья Михайловна, повернули! - адвокат засмеялся, и устало провел рукой по лицу. - Что ж, для того, чтобы втереться к вам в доверие, - мало ли, пригодится в будущем, - я сделаю вброс небольшой дозы информации...
   - Ага! Вот ты и прокололся! Значит, так оно и сеть - что-то тут все вы мутите, а я, как...
  
   - Стоп! Не надо этих как, - Леонид выставил вперед ладонь. - Ты ведь меня не дослушала, а уже говоришь, что я скрываю что-то там. Я не говорю тебе про то, в чем сам не могу пока разобраться. И такая информация тебе на пользу точно не пойдет.
   - Откуда тебе знать, что мне на пользу, а что во вред?
   Он поморщился, как будто к нему пристала назойливая муха.
   - Можно я кофе еще заварю? - спросил он.
   - Конечно можно. Давай я заварю? - подхватилась она.
   - Нет, уж позволь я сделаю сам, - он взял ее за плечи и вернул обратно на стул.
   - Знаешь, я люблю возиться на кухне, - сообщил Граховский, звеня в раковине чашками. - В машине делать или в турке заварить?
   - Давай в турке. Я не купила зерна для машины. А молотый стоит там, в шкафчике, прямо перед тобой, - сказала она, наблюдая за ним вполоборота.
   - Ага, нашел. Так вот, рассказываю, - стоя к ней спиной, произнес адвокат. - В итальянском доме Романа я, как ты понимаешь, жил эти дни.
   - Дом красивый? - вполголоса поинтересовалась Даша.
   - Хороший дом. Мы со Степченко вместе выбирали. Места там очень красивые и воздух... просто волшебный воздух. Я в телефоне фото покажу потом. Специально для тебя делал.
   Его слова, как шелест дождя, убаюкивали Дашино сознание. Ей нестерпимо захотелось оказаться сейчас в том доме, вдыхать тот неповторимый воздух, сидя у окна и погасив в комнате свет. А днем поливать цветы во дворе, ходить на местный рынок за простыми и вкусными продуктами, пить кофе на улице...
   - Романа ждали в том доме. Я не сразу, правда, это заметил...
   - Что? - ее словно кипятком обдало. - Что ты сказал? Там кто-то был?
   Граховский обернулся.
  
   - Да, в доме кто-то, надо полагать, ждал Степченко. Я последний раз, когда был там вместе с Романом, сам приводил все в порядок перед отлетом домой. Так что прекрасно помню, что где стояло и как лежало. В обязанности Густаво входит лишь общий осмотр дома, никакой другой работы вроде уборки, перестановки он не делает. Я заметил, что пользовались умывальником - остались следы брызг на зеркале, в шкафчике лежало смятое полотенце, а под столом в гостиной валялось немного пепла от сигарет, и, к тому же, подушки на диване лежали не так, как это обычно делаю я. Поверь, я не зануда, просто у меня очень цепкая память. И теперь, после всего случившегося, я прилетел с целью все досконально просмотреть. Никаких свидетельств, что в Италии с Романом кто-то хотел встретиться, не было: ни писем, ни вопросов к Густаво. Камеры тоже не зафиксировали, чтобы кто-то подходил к дому, звонил в дверь. Однако камеры не охватывают все уголки до мелочей. Вот и получается, что в открытую никто к дому не приближался, а следы присутствия чужих внутри дома есть. Это уже повод для размышлений.
  
   Даша, словно окаменев, слушала адвоката. Ее все больше охватывал ужас и чувство безнадежности.
   - Леня, а разве не может быть, что этот мужчина, Густаво, когда делал обход дома, присел отдохнуть, к примеру. Или ему понадобилось сполоснуть руки... ну мало ли.
   - Нет, не может. На этот счет у нас с ним строгий уговор - ни к чему не прикасаться, чтобы не возникало ненужных вопросов у хозяина.
   - И все же, - цеплялась Даша за последнюю возможность, как за соломинку, - надо было с ним поговорить.
   - Даша, - снисходительно улыбнувшись, произнес он, - ну конечно же, я с ним разговаривал. Густаво едва дар речи не потерял, когда я высказал свои подозрения. Он и сам обычно приглядывается к деталям. Но все-таки он простой человек, а я, можно сказать, в некотором роде сыщик.
   Было уже довольно поздно, когда Граховский вызвал такси, чтобы ехать к себе. Набросив на плечи кашемировый палантин, Даша вышла проводить адвоката.
   - Лучше бы ты мне ничего этого не рассказывал, - с горечью сказала она, когда они остановились у двери ворот. - Я теперь спать не буду всю ночь.
   Граховский покачал головой:
   - Дарья Михайловна, еще царь Соломон предупреждал, что многие знания - многие печали.
   - Ага, по-твоему, я вообще должна бабочкой порхать и ни о чем не думать. А если меня за углом подстерегает опасность?
  
   - Если тебе что-то конкретно будет угрожать, я позабочусь, чтобы ты была в курсе. Ясно? Все, что я тебе сейчас рассказал, касалось конкретно Романа Степченко. Спи спокойно.
   Даша поежилась, поискала глазами Альву. Собака, словно угадав ее мысли, тут же подбежала к ней. Откуда она появилась, Даша и не поняла.
   - У тебя верная охрана, - с ноткой ревности произнес Граховский.
   - Ну да. Только слишком добрая, - вздохнула Даша и положила на голову собаки ладонь. - А без нее, поверь, я бы не смогла здесь одна находиться.
   - Надо срочно найти человека, работника, чтобы постоянно жил здесь.
   - Не надо, Леня, не ищи. Мне уже пообещали это.
   - Кто?! С кем ты могла говорить на эту тему? Так не годится, Даша!
   - Мне пообещала Радневская найти надежного человека. Не волнуйся, со столба объявление срывать не собираюсь.
   - Понятно, - облегченно выдохнул он. - Я понимаю, что меня не было, но постарайся такие решения согласовывать со мной. Лады?
   - Лады-лады, - хмыкнула Даша. Не говорить же адвокату, что она, как и Роман, не доверяла сейчас никому. Если у Романа был повод в чем-то сомневаться в своем, можно сказать, душеприказчике, то уж ей сам Бог велел был осторожной.
   Подошла машина. Даша открыла дверь, и они вышли за ворота.
   - Послушай, Леня, - она задержала его за рукав, - как ты считаешь, если бы Рома благополучно долетел, то его бы все равно убили? Уже там, в Тоскане? Шансов у него, получается, не было?
  
   Граховский остановился, потер переносицу.
   - Не знаю, Даша. Честное слово, не знаю... В этой жизни столько непредсказуемого, что однозначно на такой вопрос и не ответишь. Шанс, я считаю, есть всегда. Даже если земля разверзнется...
   Даша вернулась в опустевший дом и занялась посудой на кухне. У нее не выходил из головы разговор с Граховским, такой вроде бы честный, даже душевный, разговор. Но все равно ее не покидало ощущение, что она всего лишь маленькая, совсем незначительная деталька в каком-то странном механизме. Механизмом кто-то управляет, она же, до поры до времени, будет выполнять в нем свою маленькую роль, без которой невозможна работа всей машины. И тут ее вдруг осенила догадка: а что, если все эти манипуляции с наследством и удочерением нужны были Роману, чтобы решить какую-то свою, сложную задачу? И они с Катей так удачно подвернулись ему в этот момент... Может быть, все может быть...
  
   Было поздно, но сон не шел. Забравшись в постель с ноутбуком, Даша пробежалась по новостям, не очень вникая в их содержание. В душе бушевали противоречивые чувства. Мысленно она то ругалась с Романом, то просила прощения за свои истерики. Думая о Граховском, она точно так же изводила себя и подозрением, и благодарностью за то, что не бросил ее одну в такой ужасный момент ее жизни, возится с ней и Катей, будто они члены его семьи...
   Неожиданно для себя самой она набрала в поисковике прелюдии Шопена и некоторое время, откинувшись на подушки, слушала эту удивительную, очень чувственную музыку, в которой не было надуманных страстей и нелогичных перепадов настроения, но в то же время присутствовала мощная энергетика любви. Сильная и благородная энергетика. Не мог человек, понимающий и умеющий исполнять такую музыку, быть подлецом, преступником. Откуда такая уверенность у нее появилась, объяснить она не могла. Умом понимала, что может жестоко ошибаться, а душа, напротив, просто растворялась в этих волшебных звуках и отвергала все плохое.
  
   Под звуки Шопена она открыла страничку писателей из сообщества друзей Терехина, выбрала первое попавшееся имя, и стала читать. Через пару страниц - бросила. "Полистав" таким образом еще несколько опусов, она остановилась на рассказе, который назывался "Можно я помолчу у тебя?".
   Повествование, вначале показавшееся ей слишком тягучим и чересчур личным, постепенно начало увлекать своей искренностью. Речь шла об одиноком художнике, жившем в чужой, далекой и жаркой стране. Его мастерская располагалась в заброшенном среди раскаленных камней доме. Там было лишь одно большое окно, в которое по ночам лился неуютный лунный свет, создававший странные тени, вытянутые вдоль шершавых стен комнаты. Мольберт и рядом чей-то незаконченный барельеф на подставке - были укрыты разорванной на куски старой простыней, и в свете луны вызывали тяжелое чувство безысходности. Днем к художнику с некоторых пор стала приходить маленькая девочка с куклой. Она что-то говорила, всегда одну и ту же фразу, но художник ничего не понимал. А девочка произносила свои слова, как заученную роль, и садилась в углу комнаты, тихо наблюдая оттуда, как работал художник. Вначале она раздражала его, но он не знал, как ей объяснить, чтобы она ушла и не обиделась. А потом, незаметно для себя, он привык к ней настолько, что по утрам его работа не ладилась до тех пор, пока на пороге не появлялась его маленькая муза. В те ночи, когда его особенно сильно мучили боли в ноге после тяжелого ранения, он тешил себя надеждой, что скоро взойдет солнце и придет девочка с куклой, и он снова возьмется за кисть...
  
   Музыка продолжалась, только теперь пианист играл Балладу Шопена, и Даша, прикрыв глаза, представила, что смотрит фильм по сюжету этого рассказа, где за кадром звучит такая музыка. Это было так пронзительно больно, что у нее сдавило от слез горло, и сердце, казалось, вот-вот лопнет от удушающего чувства то ли растерянности, то ли обиды...
   Даша выключила музыку и некоторое время просто слушала тишину, в которой все еще витали отголоски звуков и тени литературных образов. Вдумчиво читать рассказ она больше не могла, не хватало на это душевных сил. Было странно осознавать, что автор, не владея особым искусством письма, мог так зацепить читателя глубиной своих чувств.
  
   Она все же пробежала глазами текст до конца, чтобы узнать финал этой истории. Оказалось, что в один печальный день девочка не пришла к художнику. Не пришла она и на завтра, и через неделю. Тогда тот, не выдержав, пошел, прихрамывая и опираясь на палку в ближайший поселок, откуда, вероятно, и приходила странная девочка с куклой. Продавец из местной лавки немного говорил по-русски, после долгих объяснений художник узнал, что неделю назад дети играли на пустыре и подорвались на мине. Среди погибших была девочка с куклой. Те слова, что каждый день произносила его маленькая муза, означали что-то вроде: можно я помолчу у тебя...
  
   Даша щелкнула мышкой. Все, хватит! Этот Алексей Батурин со своим рассказом будет теперь долго сидеть занозой в ее сердце. Она сглотнула появившийся в горле ком и закрыла ноутбук. У нее самой была маленькая девочка, о которой ей следует позаботиться. Скоро Катю выпишут из больницы, а у нее нет ни малейшего представления о том, какая участь ждет их в этом доме...
   Погасив свет, она свернулась клубочком и ждала, когда же, наконец, мучительные образы начнут растворяться. Рядом, на ковре, тихонько вздыхала Альва, и было странно сознавать, что она на пару с собакой здесь, в этом большом доме, как будто непрошеные гости. Даше казалось, что она даже чувствует настороженность дома к ней, такой нежданной и нелепой наследнице. Так не может продолжаться, не может, - мысленно твердила она себе. Где-то на уровне подсознания у нее уже зрело чувство, что все должно скоро закончиться, что вся эта конструкция с ее одинокой жизнью здесь - недолговечна. Все должно встать на свои места. Каким образом - она не знала. Но обязательно все должно измениться. Даша громко вздохнула: был бы жив Рома... Сколько раз в день она повторяла эти слова? Сто, двести, тысячу...
  
   Ей снились белые дома, белые пески, блеклое выцветшее небо и сгорбленная фигура сидящего на камне человека. Его белые одежды и длинные волосы развевались на ветру, звук которого походил на вой тоскующего зверя. Даша ворочалась, то и дело просыпалась и молила бога о рассвете.
   Когда пришло утро, она встала совершенно разбитая. Выпустив на улицу Альву, Даша вернулась на второй этаж и зашла в кабинет. Фотография, ей нужна была фотография. Вчерашний рассказ не выходил у нее из головы. Она открыла сейф, достала фото и начала его - в который раз! - внимательно изучать. Все так - и обжигающее солнце, и загорелый Рома, и эти белые стены, к которым прислонили винтовки. Это та же местность, страна, которая описана в рассказе Батурина. Как ее обычно называют в газетах - "горячая точка". Даша посмотрела в глаза Романа и тихонько прошептала: "Рома, ты ведь не просто так оставил эту фотографию в сейфе? Ты же мог просто убрать ее в то место, куда и все остальное содержимое сейфа? Конечно же, мог. Но ты преднамеренно оставил ее здесь. Я никогда не поверю, что твой железный ящик с кодовым замком ты использовал для хранения какой-то одной фотографии. Пусть даже она тебе очень-очень дорога! И еще вдобавок с катушкой ниток. Сейф не корзина для рукоделия... Рома, ну, пожалуйста, помоги мне разгадать твою загадку".
  
   Отложив в сторону снимок, она энергично потерла руками лицо. Господи, помоги мне не потерять последний разум от всего этого! - мысленно произнесла она и, подперев руками подбородок, уставилась в пространство перед собой. Конечно же, она была далека от мысли, что Степченко хотел развлечься таким образом. Нет, определенно, что-то вынудило его на подобный поступок. По какой-то неясной причине Роману пришлось что-то скрывать. Что? От кого?
   Она спустилась вниз, приготовила себе кофе и тосты, села у окна, поставив на подоконник кружку с тарелкой. Ни на минуту не прекращая прокручивать в голове все возможные варианты событий, предшествовавших отлету Романа в Тоскану, она пришла к выводу, что катастрофа катастрофой, но, улетая в Италию, Степченко, похоже, не был уверен в своем возвращении. То есть он спрятал содержимое сейфа куда-то на тот случай, если с ним что-то случится. Именно так - если он не вернется, то сейф будут вскрывать. Кто именно в таком случае занялся бы этим? Да кто угодно! Каждый, кто связан с Романом и его делами, мог быть заинтересован в каких-либо документах. Только не она, Даша. Не от нее, человека неискушенного ни в бизнесе, ни в интригах, он хотел что-то спрятать. Но! Вот этот намек, такой демонстративный, в виде фото и катушки ниток с иголкой - это для нее. Потому что кто, как не она, сидя здесь, в доме, будет постоянно размышлять об этом? Взять хотя бы Граховского...
  
   Даша допила кофе и, не выпуская чашку из рук, стала вспоминать тот момент, когда они с адвокатом открыли сейф. Он даже не скрывал, что ему кровь из носу нужно было извлечь содержимое сейфа. Говорил про какие-то документы, которые могли быть очень важными. Какие? Ведь он так и не сказал ей ничего конкретного. "Просто так, на всякий случай, а вдруг" - все это не аргументы. Это отговорки. И на фото он никакого внимания не обратил. Все правильно - потому что фото с нитками-иголками были для нее, а не для адвоката. Одно успокаивало, что Леонид не стал переворачивать вверх дном весь дом в поисках непонятно чего. И вообще он как будто отключился от этой темы, быстро успокоился что ли...
  
   Она подошла к буфету и посмотрела на свое отражение в стеклянных дверцах. Вроде бы и похожа на себя, но утверждать это можно лишь с большой натяжкой. Потому что много бликов, много провалов из-за прозрачности... Она усмехнулась, подумав, что ее мнение об адвокате основано лишь на отблесках его отношения к ней. А что там на самом деле - тайна. Как же надоели тайны!
   Саше она поручила узнать координаты Алексея Батурина и договориться с ним о встрече. О чем она собиралась с ним говорить, Даша пока не могла ответить даже самой себе. Ей казалось, что разговор с этим человеком должен пролить хоть какой-то свет на прошлую жизнь Романа. Хотя, сможет ли она напрямую задать вопрос о Степченко - неизвестно. Наверное, гораздо проще было бы спросить об этом у адвоката, только ей не хотелось поднимать "пыль", чтобы потом не запутаться окончательно. Во-первых, Леонид работал с Романом всего пару лет, и, скорее всего, о прошлом Степченко он не мог знать достаточно хорошо. Конкретно "должность" друга занимал вроде как Артем. И что-то подсказывало Даше, что именно Артем мог прояснить ей про жизнь Романа в те времена с фотографии. Только здесь тоже был нюанс: если Роман предполагал, что не вернется, что его жизни что-то угрожает, то кому как не лучшему другу доверить свои тайны? Вот такая ерунда.
  
   Вместо утренней гимнастики Даша решила пробежаться по комнатам и смахнуть хотя бы пыль. Убираясь в детской, она задышала глубоко и часто, и едва удержалась от слез. Он все предусмотрел, как будто они с Катей и были его настоящая семья! Если бы он только знал, что это больше всего выводило Дашу из равновесия. Она осторожно притронулась к уху большущего медведя с плакатом и на всякий случай отошла в сторону, как будто он мог ее укусить. Она представила, как обрадуется Катя, когда увидит, какую комнату для нее приготовил дядя Рома.
   Выйдя во двор, она быстрым шагом направилась в гостевой дом. Там было три комнаты, каждая из них оформлена дизайнером в своем стиле. Одна - в восточном, с витиеватой мебелью и большим количеством орнамента на шторах и покрывалах, вторая представляла собой яркий пример скандинавского интерьера - белые стены, светлые портьеры, комод и шкаф из натуральной сосны, а третья - чисто итальянская. О ней еще рассказывал ей Роман. Здесь были деревянными балки на потолке, каменные полы и темная лаковая мебель. Последний раз она заходила сюда еще вместе с Романом. Ей очень понравился этот уютный домик с небольшими комнатами для гостей, просторной кухней и, помимо этого, с комнатой для работника. Оглядевшись по сторонам, Даша пришла к выводу, что ей придется выбрать время для основательной уборки. Если вдруг Радневская подыщет ей помощника, то жить ему придется как раз здесь.
  
   - Ну что, как дела у твоей Катерины? - нараспев произнесла Радневская.
   Галина Арнольдовна была в хорошем настроении, ее глаза блестели, светлая кожаная юбка красиво обтягивала ее стройные бедра. Она изящно присела на край журнального столика, закинула ногу за ногу и щелкнула зажигалкой. Графиня! Хоть и с сигаретой.
   - Все хорошо. Через день-другой должны снять швы, - с улыбкой отчиталась Даша.
   - Ага. Здесь у нас порядок. Какие еще новости?
   Даша откинулась на спинку дивана и поморщилась.
   - Новости? Да откуда они у меня. Каждую новость приходится добывать, как шахтер уголь. Не знаю я, Галина, в голове каша из всяких фрагментов. Я цепляюсь к любым штрихам из жизни Романа, а создать картину из всего этого не получается. Даже приблизительно. Есть у меня подозрение, хотя, скорее, уверенность, что Роман в прошлом работал или воевал в горячих точках.
   Радневская, приподняв бровь, искоса глянула на Дашу.
  
   - Ты хочешь сказать, что все эти "ястребы" и "бывалые" имеют к нему какое-то отношение? - королева книг выпустила в потолок тонкую струйку дыма.
   - Да, - кивнула Даша. - Какое-то отношение имеют. То ли он с ними просто знаком, то ли вместе с кем-то из них был в тех местах... А еще Терехин этот, создатель и вдохновитель писателей-воинов, замешан в клевете на "Мезатекс". Вот и получается, что все они, включая Романа, скорее всего один хоровод водили. И кому-то из них Степченко перешел дорогу.
   - Насчет хоровода, Даша, я думаю, что мы узнаем.
   - Как?
   Радневская затушила сигарету и постучала по лбу пальцем.
   - Пока ты говорила, у меня в голове кружилась мысль. А теперь я ее поймала. Я сегодня же свяжусь с одним генералом, он был хорошо знаком с папой, часто бывал у нас в гостях, и попрошу его выйти на военный архив. Улавливаешь мысль?
   - То есть, мы сможем узнать, был ли Степченко как-то связан с этой темой?
   - Ну да.
   - Это было бы здорово, Галя.
   Радневская подошла и села рядом с ней на диван.
   - Что-то не вижу особой радости.
   Даша съежилась, как будто на нее повеяло зимней стужей.
   - Понимаешь, я все время пытаюсь все эти газеты, бизнесы, подставы увязать как-то со смертью домработницы, и вот тут получается полный тупик. Бизнес и Надежда - это как луна и помидор. Ничего общего. И мне страшно становится, потому что смерть домработницы может быть связана с моей персоной. Мы жили в одном доме...
  
   - Доме бизнесмена, - подхватила Радневская. - Вот и связь твоего помидора с луной. Ты сейчас отбрось то, что никак не состыкуется. Я про Надежду. Разберемся сначала с вояками. А когда появится первая разумная версия, то, глядишь, и домработницу пристроим.
   Даша кивнула, посидела молча, а потом вдруг с удивлением воскликнула:
   - Это ладно. Может, и пристроим. А что у тебя, Галина Арнольдовна, такого случилось, что сияешь, будто миллион нашла на книжной полке?
   Радневская расхохоталась:
   - Даш, ну ты в настоящего сыщика скоро превратишься! Миллион? Ну, типа того. Сегодня у меня свидание было.
   - Чего? - недоверчиво протянула Даша. - С утра что ли?
   - С утра, дорогуша. А что? Зато весь день праздник.
   Даша, не моргая, смотрела на Радневскую.
   - Что уставилась? - она толкнула Дашу в бок. - Считаешь, что моя песня уже спета?
   - Я??! Я так считаю? - Даша от возмущения не знала, что сказать. - Какая песня? Да все мужики серенады под окнами должны петь каждую ночь в твою честь...
   - Ну да. Должны. Слова, наверное, забыли... Ко мне сегодня заходил один мой давний знакомый. Хотя, знакомством это даже не назовешь. Так, были в одной компании лет пять назад. Он там с женой был. Сегодня утром встретились на улице случайно, когда машины парковали. Разговорились, он зашел сюда ко мне, выпили кофе. - Радневская томно потянулась. - В общем, договорились вечером поужинать где-нибудь.
  
   У Даши по лицу разлилась скука:
   - Это, конечно, хорошо, но тратить время на женатых...
   - Нет, Даша, - отрицательно мотнула она головой, - уже три года, как свободен.
   - Фух, полегчало сразу, - Даша смахнула со лба мнимую испарину.
   - Ты так серьезно к этому относишься?
   - Нет, не к этому, а к тебе, Галина Арнольдовна. Такого уровня женщины достойны гораздо большего, нежели тайные встречи.
   Радневская поднялась, сложила руки, как оперная певица, горделиво оглянулась по сторонам.
   - Уровень говоришь? - пожала она плечами. - Какой уровень может быть у одинокой женщины? Так, понты на публике. А когда ты дома остаешься один, без близкого человека рядом с тобой за утренней чашкой кофе, все статусы сводятся к одному - незамужняя стерва.
   - Ну, стерва... это, я скажу, предмет зависти многих теток, - засмеялась Даша. - Что уж тогда обо мне говорить.
   - О тебе? Ты богата во всех смыслах. У тебя Катя есть, не забывай. Это уже предмет зависти. А особи мужского пола будут виться стаями. Успевай только выбирать.
   - Ага, выберешь тут. Это когда я была бедной девушкой, то все было понятно, где черное, а где белое. А теперь...
   - Точно, Дашка, теперь сложнее.
  
   Вскоре позвонила журналистка, сказала, что ждет Дашу у библиотеки на стоянке. Быстро попрощавшись с Радневской, она спустилась вниз.
   - Ну что, как дела наши? - спросила она, усевшись рядом с девушкой. В глазах Даши плескалась надежда.
   Саша тяжело вздохнула:
   - Дарья Михайловна, не знаю, зачем вам понадобился именно этот автор, но, к сожалению, его уже нет в живых.
   Даша прикрыла ладонью глаза и упавшим голосом спросила:
   - Как это? С ним-то что случилось? Ведь никто не знал, что я с этим Батуриным хочу поговорить...
   - Нет, это совсем другой случай. Он умер в прошлом году. Алексей Батурин долгое время болел, старые раны дали какие-то серьезные осложнения. Вот так. А почему Батурин? Вы что-то узнали о связи этого писателя-воина с вашим мужем?
   - Нет, Саша. Ничего такого я не узнала. У меня есть фотография Романа, очень странная. Для меня странная, потому что я ничего не знаю об этом периоде его жизни. Так вот, мне кажется, что он был в составе воинов-интернационалистов где-то в жарких странах. На снимке он на фоне оружия и очень загорелый. Вот я и решила, что вполне может быть, что кто-то из этих "ястребов" с ним знаком. Понимаешь? Все-таки они из одного города. Я думала, что потянув за эту ниточку, можно будет выйти на исполнителя или даже заказчика статьи...
  
   - При чем тут статья?!
   - При том, что редактор "Новостей" как раз напрямую связан с этими писателями.
   - И вы считаете, что написал это кто-то из них? Откуда такая теория?
   - Это не теория, Саша. Это тыканье носом слепого котенка по всем углам. А что мне прикажешь делать? Хоть убей, но что-то мне подсказывает, что существует цепочка: писатель, журналист, редактор, "горячая точка", Степченко. Где-то здесь кроется враг Романа. Кто-то из них, или писал, или заказывал.
   Саша поскребла переносицу и посмотрела на Дашу.
   - Так что, на этом Батурине свет клином сошелся? Если уж методом тыка действовать, то почему бы не обратиться к другим представителям клана?
   Ей явно не сиделось без дела, она готова была сорваться с места и давить на газ.
   - К другим? Я их, Сашенька, не знаю...
   Журналистка подняла брови:
   - Не говорите загадками. С этим товарищем, я понимаю, вы тоже не слишком близко были знакомы, иначе знали бы, что он умер.
   - Вообще не знакома. Никак. Я только рассказ его прочитала.
   Даша замолчала. Не рассказывать же ей про то, как она вчера слезами заливалась над этим творением.
  
   - И что? - нарушила молчание журналистка. - Это так впечатлило? Талантище? Или вы хотели поговорить с ним о творческих планах?
   - Нет. Не в этом дело, - отмахнулась Даша. - Не знаю, как там у вас, у журналистов, может, вы и можете скрываться за своими текстами, но там все было на поверхности. Я не смогу тебе объяснить. Короче, он мне показался настоящим.
   - Рассказ?
   - Человек, Саша!
   Дашу раздражало сейчас такое непонимание или нежелание понять со стороны ее помощницы. Возможно, это был лишь этакий профессиональный скепсис. В итоге Даша с обиженным выражением лица уставилась себе под ноги. Саша закатила глаза и начала старательно накручивать волосы на палец: с начальством не поспоришь...
   Наконец журналистка негромко кашлянула и спросила:
   - Так, может, мы... того, - она вытащила палец из локона и ткнула им в лобовое стекло, - рванем к его родне? Глядишь, хоть что-то разузнаем.
   - К родне? - Даша медленно повернулась всем телом к журналистке. - А ты знаешь, где ее найти?
   - Чего мне искать? Я уже с ними говорила. А что вы так на меня смотрите, Дарья Михайловна? Я свой хлеб даром не жую.
   Даша пристегнула ремень безопасности, хлопнула Сашу по плечу.
   - Так чего стоим? Поехали.
   Саша повернула ключ зажигания, и вскоре они уже неслись по улицам в сторону окраины.
   - Как тебе удалось найти адрес этих людей?
   - Обыкновенно. В их, так сказать, штабе. Они там все повернуты на войнушках. Свое сообщество величают штабом. При этом утверждают, что ненавидят воевать.
  
   - Считаешь это странным? Я знаю одного деда из того дома, где я снимала квартиру. Старый совсем дедуля, воевал с немцами. Так вот он все время, сидя у подъезда на лавочке, что-то рассказывал про войну, все теперешние события сравнивал с тем, как было в войну и после войны, всегда смотрел фильмы военные, и всегда нещадно ругался и проклинал то время.
   - Это сложно все. Нам не понять тех людей. Тем более что война тогда и теперешние войны - две большие разницы. Мне как-то пришлось разговаривать с одним афганцем, отцом моей школьной подруги, так он говорил, что очень трудно не там, а здесь, куда ты вернулся после войны. Там они живут на уровне инстинктов, как хищники, а в мирной жизни потом никак не могут себя найти. Там они были настоящими мужчинами - смелыми, отважными, не знающими, порой, страха. А здесь, в мирной жизни, для них все по-другому, потому что мыслить надо уже другими категориями, действовать совсем иначе. Вот и случаются у многих депрессии, алкоголизм, суициды и прочая фигня.
   - Ну, а некоторые, как ты видишь, в писательство ударились. Это, наверное, им помогает. Психологически, я имею в виду.
   - Наверное. Только к писательству хоть какая способность нужна. Так вот за здорово живешь рассказ не состряпаешь. Это я как специалист говорю.
   - Согласна, Саша. Тогда откуда их столько набралось? Богат на таланты наш город?
   - Нет, там не только наши. Пара-тройка областей еще входит в этот союз ястребов.
   - Это уже более логично. А то получался какой-то писательский синдром...
   Они остановились у небольшого двухэтажного дома на два подъезда.
   - А кто здесь живет? - спросила Даша, выходя из машины.
   - Мать Батурина.
  
   На душе у Даши стало тревожно, она представляла, насколько тяжело говорить матери про своего ушедшего из жизни сына. Когда они поднимались по старым скрипучим деревянным ступенькам на второй этаж, у нее дрожали колени.
   - А ты уверена, что там захотят с нами разговаривать?
   - Чего об этом думать? Сейчас и узнаем, - ответила журналистка и нажала кнопочку звонка рядом с обитой коричневым дерматином дверью.
   - Только уговор - тему нашу я сама буду пробивать, - добавила она.
   - В смысле?
   - Рекомендую помалкивать. Можно со скорбным выражением лица. Я человек нейтральный, мне легче.
   Ей пришлось еще несколько раз позвонить, прежде чем послышались шаркающие шаги и низкий женский голос спросил:
   - Кто там?
   - Алла Викторовна, это я, Александра. Сегодня вам звонила...
   Щелкнул замок, и дверь немного приоткрылась.
   - Заходи...
   Шаги стали удаляться. Журналистка распахнула дверь и подтолкнула вперед себя Дашу.
   - Давайте, давайте. Смелее...
  
   В конце длинного коридора она увидела пожилую женщину с ажурным платком на плечах. Та махнула рукой у себя за спиной, приглашая следовать за ней, и скрылась в дверях комнаты.
   - Здравствуйте еще раз, - с улыбкой сказала Саша, когда они вошли в небольшую, почти квадратную комнату, служившую, очевидно, гостиной. По одну сторону стояли два высоких, до потолка, книжных шкафа с темными стеклянными дверцами, по другую - диван с креслами, покрытые чехлами из серой ворсистой ткани. У окна располагался прямоугольный раздвижной стол и четыре стула. На стенах со светлыми обоями висело несколько картин, пейзажей. Про себя Даша отметила, что в таком доме, очень удручающего вида снаружи, была на удивление аккуратная и довольно уютная квартира.
   - Располагайтесь, - сказала женщина, кивнув в сторону дивана. Сама же она устроилась на стуле. - Чем я могу вам помочь, Сашенька? - спросила она, едва они присели.
   Лицо женщины поразило Дашу. Та сгорбленная спина и седые волосы, что она увидела в полутемном длинном коридоре, никак не вязались с моложавым, без морщин лицом и выразительными серо-голубыми глазами.
  
   - Понимаете, Алла Викторовна, я собираю материал для статьи в альманах о воинах-интернационалистах, которые проявили себя еще как литераторы...ээ... - Саша замялась на какое-то время, - но когда вы мне сказали, что Алексея уже нет, то я, честно говоря, растерялась. А потом подумала, если вы нам расскажете о сыне, то будет здорово...
   Женщина при этих словах перевела взгляд на Дашу, и журналистка поспешила пояснить:
   - Это моя помощница. Зовут Даша, - она одарила свою работодательницу лучезарной улыбкой и с серьезным видом добавила:
  - Большая почитательница таланта вашего сына.
   У Даши вытянулось лицо от подобной наглости. Она почувствовала, как лицо ее вспыхнуло. Но Алла Викторовна едва заметно улыбнулась и пожала плечами:
   - Не знаю, девушки, чем я смогу вам помочь. Дело в том, что мой Лешенька никогда не был, как вы говорите, воином-интернационалистом. Он человек совсем не военный, ни по профессии, ни по складу своего характера. Да и писателем никогда не стремился стать.
   Повисла неловкая пауза. Даша готова была провалиться сквозь землю. Зачем только она поехала сюда? Даша уставилась в пол, предоставив своей новоиспеченной "начальнице" выкручиваться самой из сложившейся неловкой ситуации.
  
   Журналистка Кузнецова сцепила пальцы и вытянула трубочкой губы.
   - Получается, что меня ввели в заблуждение в "сообществе ястребов". Алла Викторовна, но вы ведь не станете отрицать, что Алексей делал пробы выразить свои чувства на бумаге?
   - Извините, - решила вмешаться Даша. - Мне пришлось как-то прочитать рассказ "Можно я помолчу у тебя". Подписан он был - Алексей Батурин. Вот мы и решили с Сашей... Знаете, на меня рассказ произвел неизгладимое впечатление. Понимаю, что выразилась шаблоном, но, честное слово, это так здорово написано. Я вряд ли подходящие слова сейчас найду.
   Алла Викторовна приложила пальцы к уголкам глаз и кивнула.
   - Да, конечно. Я знаю этот рассказ. Не очень гладко написан. Но там - правда. Все так и было, как написано.
  
   Она задумчиво посмотрела в сторону окна, затем перевела взгляд на гостей и грустно улыбнулась:
   - Мой Алеша был врачом. Он никогда не воевал, он лечил местных жителей, а потом, когда начались боевые действия, уже стало опасно оставаться в этой стране. Но он не захотел возвращаться домой и остался там, в глухом селе, куда, бывало, долетали снаряды. Туда свозили раненых, и он их лечил. Кто они - враги или друзья - Алексей не разбирал, лечил всех. Там же сам получил несколько ранений. Вот так...
   У Даши опять застрял в горле ком, которым она давилась, но не могла позволить себе прокашляться вслух и лишь незаметно сглатывала.
   - А кто тот художник, про которого он писал? - тихо спросила она.
   Алла Викторовна подняла взгляд на стену, где висели картины в простых, тонких белых рамках.
   - Их писал мой Алеша. Это как раз то, о чем вы, Дашенька, читали в том рассказе. Рисованием он увлекался с самого детства, и я уверена, что если бы он не стал врачом, то обязательно был бы художником.
   Даша посмотрела на пейзажи. На трех из них были изображены наши поры года. И лето с буйной зеленью и солнцем, и снежно-голубые сугробы с запорошенными снегом елями, и сонная, пестрая осень. Весны не было. При взгляде на четвертую по счету картину, висевшую особняком, у Даши в душе все затрепетало. Вот они - ребристые барханы, белые пески, почти незаметно переходящие в такое же белесое небо.
  
   Она поднялась и подошла ближе. Даша не была большим знатоком живописи, но картины Батурина, как и его рассказ, были очень правдивы и эмоциональны.
   - Мне почему-то кажется, что эта чужая, такая скупая на краски природа, была очень близка и дорога Алексею. Или я ошибаюсь? - спросила она, обернувшись к матери Батурина
   Нахмурив брови, женщина, словно нехотя, произнесла:
   - Нет, все так и есть. Наверное, я никогда не пойму этого. Не смогу принять. Мне очень тяжело становится, когда я начинаю что-то для себя анализировать, пытаться оправдать что ли это его решение.
   Алла Викторовна отвернулась на пару секунд, затем поднялась и всплеснула руками:
   - Девочки! Что же это я совсем заболталась! Давайте вас чаем хотя бы напою?
   - Спасибо огромное, Алла Викторовна! - Саша приложила руки к груди. - Но у нас, к сожалению, совсем времени нет. Еще на сегодня несколько встреч намечено, так что...
   Даша подошла к женщине и с грустной улыбкой сказала:
   - Спасибо вам, что уделили нам время. Для меня это очень важно было... Прочитав рассказ, а теперь еще и увидев картины, я, поверьте, начинаю понимать вашего сына, как если бы лично с ним познакомилась.
   Алла Викторовна смотрела на Дашу, не отрывая взгляда, и ничего не говорила, как будто что-то обдумывая про себя. Она проводила их до дверей. Когда журналистка переступила уже порог, она неожиданно тронула Дашу за рукав.
   - Мне кажется, что вы хотели что-то спросить у меня об Алексее, но так и не отважились. Ведь так?
  
   Даша облизнула внезапно пересохшие губы и неуверенно ответила:
   - Если честно - хотела. Только вы сказали, что Алексей там был один. А я думала, что с ним мог быть кто-то из нашего города.
   - Из нашего города? - женщина задумалась. - Пожалуй, тут я вам не помогу ничем. Никого из наших там с ним не было.
   Даша вздохнула и покивала головой.
   - Ясно. Спасибо.
   - Подождите. Кто конкретно вас интересует?
   - Степченко. Роман Степченко...
   Алла Викторовна вышла вслед за ними на лестничную площадку.
   - Что же вы сразу не сказали? Конечно, мой сын очень хорошо был знаком с Романом.
   У Даши в этот момент как будто ноги приросли к полу. Она повела плечами и издала какой-то неопределенный звук.
  
   - Только с моим Алексеем они познакомились здесь, уже после его возвращения домой. Там, в горячих песках - так называл мой сын те места, - они никогда не встречались. А вот рассказ, что вы читали, как раз Роман и помогал Алексею привести в более или менее читабельный вид. Да, название, между прочим, придумал тоже Роман. Он очень талантливый человек, хотя и не профессионал в литературе. Такие вот дела...
   - Алла Викторовна, - отодвинув Дашу, Александра взяла инициативу в свои руки, - вы даже не представляете, как вы сейчас нам помогли. Степченко, к сожалению, недавно погиб в авиакатастрофе.
   - Да, я знаю. Только говорить об этих мальчиках в прошедшем времени мне не хочется. Язык не поворачивается. Очень все это печально...
   - Вот так причудливо переплетаются судьбы. И Роман, и Алексей - вернулись домой живыми, но, увы, обоих уже нет...
   Даша толкнула напарницу, чтобы та не болтала лишнего. В ее планы никак не входили откровенные разговоры про Романа.
   - До свидания, Алла Викторовна, - перебила она журналистку.
   - Храни вас, бог, - едва слышно сказала в ответ Батурина и скрылась за дверью.
  
  Глава 11
  
   Выйдя на улицу, Даша несколько раз вдохнула полной грудью. Слишком много печали и скорби было в этой тихой, аккуратной квартире. Так много, что дышать там было очень трудно. Она прошла немного вперед, в сторону стоянки, затем обернулась. Журналистка у подъезда курила сигарету, прислонившись к старой липе.
   - Машина открыта. Я сейчас, - сказала она Даше и, прищурив глаза, подняла глаза к небу.
   Даша открыла дверцу и присела боком на край сиденья. Очередной тупик? Или все-таки очередное звено в цепи событий? И что она, в конце концов, хочет найти - вопрос не праздный. Она сама себе ответить на него пока еще точно не может. Есть люди, которые, по-видимому, хотят воспользоваться тем, что в "Мезатексе" временное безвластие. И что дальше? Как конкретно они могут этим воспользоваться? Надо поговорить с Граховским на эту тему. Решительно поговорить, а не выслушивать его бесконечные юридические доводы не пойми о чем. Колыбельные на ночь. Не больше. Хотя, наверное, есть схема, по которой работает любое предприятие, компания в условиях отсутствия хозяина.
  
   - Закидываем ножки, - неожиданно услышала она голос Кузнецовой.
   - Фух! Я и не заметила, когда ты подошла, - испуганно проговорила Даша и, усевшись, как положено, захлопнула дверцу.
   - В мыслях блуждаете, Дарья Михайловна. Как в потемках.
   Журналистка повернула ключ зажигания.
   - Куда помчимся?
   - Куда глаза глядят...
   - Ну да. В кино так говорят тетеньки и дяденьки, когда ситуация патовая, - Саша забросила в рот жвачку и весело посмотрела на свою пассажирку.
   - Именно так, по-другому и не скажешь, - мрачно поддакнула Даша.
   - Тогда не так уж все и плохо. Ни нашим, ни вашим.
   - Осталось разобраться, кто тут наши, а кто - ваши.
   - Слушай, Дарья Михайловна, а не пора ли нам подкрепиться слегка? Солнце уже макушку греет, а я сегодня без завтрака.
   - Сегодня, пожалуй, мы с тобой никуда больше не поедем. Так что, если у тебя какие планы, то ты свободна, - задумчиво ответила Даша. В голове у нее вертелась несозревшая пока мысль. Но так, никакой конкретики, и потому, подумала она, не стоило держать девушку на привязи.
   - Нет, я не поняла, - чуть притормозив, сказала журналистка, - вы меня прогоняете или что? Я думала, мы вместе пообедаем.
   - Пообедаем? А, ну так я не против, - спохватилась Даша, вынырнув из глубин своих мыслей. - Давай, куда-нибудь на твой вкус.
   - Вот это другой разговор, - со вздохом облегчения произнесла девушка и придавила педаль газа.
  
   - Знаешь, меня просто раздавило все это...
   - Вы про Аллу Викторовну? - нахмурила брови Саша. - Это, я вам скажу, отдельная песня. Точнее, ария в опере про нашу жизнь. Кошмар, одним словом...
   - И что я узнала, Саша? Ничего! Какое-то тупое хождение по кругу.
   - Неправда. Это называется метод исключения. Во-первых. А во-вторых, Степченко потому и согласился помочь Алексею отредактировать рассказ, что сам был в таких местах. Это однозначно.
   - Ты думаешь? - с сомнением сказала Даша. - Так может, у него на самом деле литературный талант?
   - У Романа? Нет, не думаю. Здесь дело в том, что атмосфера, которую описывал Батурин, была ему хорошо знакома. В этом и причина. Хотя, безусловно, способности определенные должны быть. Вот вдвоем они и состряпали этот рассказ. Вышло хорошо, раз цепляет...
   - Интересно, кто из них отдал рассказ "ястребам"? Как ты думаешь?
   - Неважно. Факт то, что Степченко с этими людьми знаком. Они оба имеют отношение к "горячим пескам". Вот и все. А кто там первый, кто второй - уже не имеет значения. Однозначно, что Степченко должны знать в этих кругах.
   - Уверена?
   - Ну, тут, как говорится, никогда не говори никогда. Но, скорее да, чем нет.
   - А это реально узнать?
   - Узнаем.
   Помолчав минуту, Даша задумчиво произнесла:
   - Знаешь, лучше не надо. Я передумала.
   - Что именно?
   - Ничего не надо узнавать. Это опасно. Вот чую носом - опасно. И все тут!
   - Дарья Михайловна, я же не собираюсь забуриться к ним в контору и выспрашивать напрямую о Романе Степченко.
  
   - Саша, заруби себе на носу: ни напрямую, ни на кривую. Все! Это не обсуждается. За-пре-ще-но. Все, что касается Романа, связано с деньгами, а это всегда опасно для жизни. И, возможно, не только с деньгами связано. Ты еще сумела отделаться малой кровью, скажу я. Потерять работу по сравнению с жизнью - настоящий подарок.
   - Ладно, ладно. Мне уже самой страшно стало.
   Даша посмотрела на журналистку, на ее наиграно глуповатое выражение лица, и повторила:
   - Я не шучу, Александра. Ты еще всего не знаешь. К сожалению. Или к счастью, не знаю.
   Они уже выходили из машины у кафе "Изюминка", когда раздался звонок от Радневской.
   - Слушаю. - Даша остановилась, показав пальцем журналистке, чтобы та поднималась по ступенькам. - Иди, я сейчас догоню, - шепнула она, прикрыв ладошкой трубку.
   - Даш, я тут пообщалась с кем надо, - раздался голос Галины Арнольдовны. - Ну, я тебе говорила... Так вот. Роман твой нигде не воевал. Это достоверно. Но был он в качестве волонтера в одной воюющей стране. Вот там, по-видимому, и был сделан снимок, который у тебя есть...
  
   - Получается, что с этой стороны никаких зацепок нет?
   - Не спеши. Слушай меня. Туда он поехал вместе с журналистами. Был с ним журналист Василий Пахомов. То есть, как был - они вдвоем выбирались из окружения. Едва не попали в плен, чуть не погибли. Вот все, что я, так сказать, нарыла сегодня.
   - Василий Пахомов. Где его можно найти, конечно же, не сказали.
   - Ну, как говорится, может вам еще и ключи от дома... Нет, Даша, на этот счет сказали только одно, что он не местный. Откуда-то из Карелии родом. Но сейчас, сама понимаешь, человек этот может быть где угодно. Хоть в Африке.
   - Это понятно. Спасибо тебе. А у меня тут очередная встреча была с одним из "ястребов". Так оказалось, что он с Романом даже знаком был. Степченко ему помогал редактировать рассказ. Я уж было обрадовалась. Однако потом выяснилось, что познакомились они здесь, у нас. Да и в живых того уже год как нет. Так что, как говорит моя помощница, пока идем по пути отсечения лишних элементов.
   - Получается, что так. Знать, что лишнее - тоже неплохо.
   - Угу, - невесело отозвалась Даша.
  
   Обменявшись новостями с журналисткой, она вяло ковырялась вилкой в салате.
   - Дарья Михайловна, не стоит так отчаиваться. Василий Пахомов. Вот имя уже знаем. Что-то мне подсказывает, что этот товарищ жив и здоров, чего и нам желает. А? - она с сочувствием глянула на понуро опустившую голову Дашу.
   - Конечно, Саша, и я думаю, что нам он не желает ничего плохого. Очень надеюсь. Хотя, откуда нам знать, что могло произойти там, в окружении. При каких обстоятельствах им удалось выбраться?
   - Ну, это вопросы из серии "может, может, может..." Да в жизни все может быть. Сейчас вот дети от троих родителей рождаются. Такое, оказывается, тоже может быть. Но давайте смотреть на проблему чуточку проще. Они вместе выбирались из окружения. Предполагать, что они стали после этого врагами - маловероятно. Ну не поверю я, хоть стреляйте. И еще. Вы говорите, что Пахомов был журналистом.
   - И что? - Даша подняла тусклый взгляд.
   - И то. Искать человека среди людей со специальностью, допустим, инженера - это одно. А среди журналистов - совсем другая песня. А я, заметьте, не инженер.
   - Я тебе уже про эти поиски говорила. Не лезь в тот гадюшник.
   - Я не собираюсь к ним даже приближаться. Не волнуйтесь. Все продумаю, подниму свои связи по университету. Где-то, что-то должно прорвать. Конечно, врага проще искать, если его провоцировать, не давать ему покоя. Он начнет нервничать, делать ошибки и, в конце концов, проявит себя.
  
   - Ты же сама понимаешь, что это опасно. Сто раз тебе повторять? - Даша разозлилась, лицо ее покрылось пятнами.
   Журналистка замахала на нее руками.
   - Дарья Михайловна! Я просто рассуждаю. Неужели вы думаете, что я способна пуститься в авантюры, которые могут навредить не только мне, но и вам с девочкой? Успокойтесь. Из ума еще не выжила.
   - А ты считаешь, что тот парнишка, которого утопили, не в себе был? Думаю, что Петровский вполне адекватный журналист.
   - Само собой. Просто Олег вольно или невольно стал свидетелем грязных дел против "Мезатекса".
   - Саша, я вот смотрю на тебя и вижу, что ты умная девушка и рассуждаешь достаточно здраво. Но все твои рассуждения направлены на то, чтобы успокоить меня.
   - Это плохо?
   - Не то слово. Это катастрофа! Я хочу, чтобы ты жила долго и счастливо. И если ты хоть пальцем шевельнешь, то я за себя не ручаюсь.
   - Убьете...
   - Так, вижу, что выбора у меня не осталось, - Даша впилась взглядом в журналистку и прошипела:
   - Дело не только в мальчике из "Наших новостей". Планировали убить Романа. Если бы не разбившийся самолет, то его все равно, скорее всего, убили бы.
  
   Лицо журналистки вытянулось, она отодвинула от себя тарелку и, не моргая, смотрела на Дашу.
   - И это еще не все. Домработницу Романа тоже убили. Буквально на днях. А она, как ты можешь догадаться, никакого расследования не вела.
   Глаза Саши округлились, она осторожно оглянулась по сторонам и тихо ответила:
   - Какой ужас... Но это еще не факт.
   - Ты про что?
   - Про то, что она не вела расследование. Я вам обещаю, что не буду подвергать свою жизнь опасности. Но сравнивать меня и домработницу никак нельзя.
   Даша отрешенно смотрела на лоб своей неугомонной помощницы и мысленно представляла красный кружок прицела между ее глаз.
   - Не сверлите меня своим убийственным взглядом, - погрозила пальцем журналистка. - Я хочу вам сказать, что хорошая домработница - лицо номер один в списке врагов врага Степченко. Что, скажете, нет? Если только она сама не является врагом для своего хозяина. Но так, как ее убили, то она была, скорее, другом Романа Захаровича.
   С этим Даша поспорить не могла, вспомнив, с какой теплотой отзывался о ней Роман. А то, что между ней и Надеждой отношения не заладились, вполне естественно. Кто она ей? Никто.
   - Саша, все ты правильно говоришь. Не спорю. Но я выложила последний свой козырь, и теперь ты понимаешь всю опасность, какая может подстерегать любого, кто свяжется с делами Степченко. Наверное, надо было раньше обо всем сказать...
   - Да уж, спасибо, что предупредили.
  
   Журналистка высадила ее на стоянке возле библиотеки.
   - Отдыхай, Александра, - сказала Даша. - Завтра никаких планов нет у меня. Если новости появятся, обговорим по телефону.
   - Хорошо, Дарья Михайловна. Звоните с новостями или без них, просто, если поразмышлять захочется.
   Когда девушка отъехала, Даша пересела в свой автомобиль. Какой следующий шаг предпринять? Топтание на одном месте утомляет и отупляет. Действительно, Саша права в том, что Надежда не могла быть врагом Роману. И ее с ней напряженные отношения никак не отражали сути происходящего. Очень жаль, что теперь ничего не вернуть. Даша вспомнила, как плакала тогда на лестнице домработница. Если бы она доверилась тогда ей, то трагедии, возможно, удалось бы избежать. Хотя, не факт. Почему, собственно, женщина должна была ей доверять? Она вполне могла воспринимать ее, Дашу, как врага. И у нее для этого вполне могли быть свои доводы. Какие, неизвестно. Если подумать, то выставить ее врагом мог тот, кто убил Надежду. Вначале выманил ее из дома, принудил уехать, а потом убил. Почему? И почему нужен был этот цирк с имитацией утопленницы? Не будь она такой трусихой, то все сразу можно было бы выяснить, прямо там у бассейна...
  
   Даше стало душно, она опустила стекло. Шум улицы и свежий воздух хлынули в салон. Воспоминания о той ночи приводили ее в ужас. Даже теперь, понимая, что все это имитация, ей было страшно. Если целью было запугать ее, то задача выполнена на все сто. Да, теперь ей страшно. Но что дальше? Что хотели сказать этим? Должны были последовать другие действия... Вот-вот! Только сейчас ей пришло в голову, что если в этом спектакле был какой-то смысл, то вслед за "утопленницей" должны были последовать разъяснения. Или требования типа "с тобой будет то же самое, если ты не сделаешь...". Требований не было. А лучше, чтобы были. Она бы все выполнила. Только бы их с Катей оставили в покое.
   Даша тронула машину с места и выехала со стоянки. Домой, разлеживаться на диванах она себе не могла позволить. Если уж приходится пока топтаться на месте, то она будет продолжать это делать. Хотя бы это...
  
   Остановив автомобиль недалеко от "Мезатекса", она набрала номер Велюгина.
   - Да, - голос в трубке был резким, совсем не таким, какой она запомнила.
   - Валерий Иванович? - на всякий случай переспросила она.
   - Да, это я, - после непродолжительной паузы, уже несколько мягче ответили ей.
   - Это Даша Гринева.
   - Дарья Михайловна? Извините, не узнал сразу. Вы из дома звоните?
   - Нет. Я совсем рядом с вашим офисом. Скажите, когда мы могли бы встретиться?
   - Встретиться? Никаких проблем, - в голосе Велюгина между тем послышалась тревога. - Заходите к нам сюда. Я у себя в кабинете. Как раз совещание закончил. Так что весь в вашем распоряжении.
   Даша вспомнила свое недавнее посещение офиса и поморщилась. Нет уж, встречаться с Ириной Львовной сейчас никак не входило в ее планы.
   - Валерий Иванович, мне бы не хотелось пока заходить к вам.
   - Почему? - удивился Велюгин, но настаивать не стал.
   - У меня к вам есть разговор небольшой. Если бы вы смогли сейчас спуститься ко мне, я была бы вам очень признательна. Я здесь, у кафе, что за углом. Буду вас ждать в машине. Синяя Инфинити.
  
   - Да-да, я помню. Конечно, сейчас выйду.
   Велюгин отключился. Даша посмотрела на себя в зеркало и показала язык. Вид у нее был не так плох, как она ожидала. Только сухие, почти бесцветные глаза выдавали ее мучительную, практически круглосуточную напряженную умственную работу. Надо расслабиться, - приказала она себе. Нельзя демонстрировать свой страх перед всеми этими мило улыбающимися доброжелателями из окружения Степченко. Даша достала из сумочки косметичку и освежила помаду на губах, затем влажной салфеткой слегка протерла лоб и щеки.
   Вскоре из-за угла показался Велюгин. Он суетливо лавировал между стоящими машинами, пробираясь к Даше.
   - Добрый день. - Вместе с ним в машину залетело облако дорогого мужского парфюма. Он сел на переднее сиденье и окинул взглядом салон автомобиля.
   - Хорошая у вас машина, Дарья Михайловна, - Велюгин улыбнулся и посмотрел ей в глаза, словно желая увидеть там что-то очень важное для себя.
   - Здравствуйте. Машина хорошая. Только не у меня, а у Романа, - она посчитала своим долгом подчеркнуть это обстоятельство. - Мне и во сне такая бы не приснилась.
   - Ну что ж теперь... - он тяжело вздохнул, откинулся на сиденье и протер костяшками пальцев глаза. - Устал сегодня, - пояснил зачем-то он. - Да и в отпуске давно не был.
   - А что так?
   - А, не знаю... то одно, то другое... Теперь вот с Романом беда. Не готов я к этому был.
   - К такому разве можно быть готовым?
   - Нельзя, конечно.
  
   Даша про себя отметила, что вид у Велюгина был не такой бравый, как в первую их встречу. Что-то в нем изменилось. Что именно, она не могла понять. То ли лоска поубавилось, то ли уверенности в себе. А, может, действительно устал от навалившихся забот на работе.
   - Как ваши дела? - спросил он.
   - Да какие у меня дела... так, одни волнения и сомнения. Трудно мне сейчас. Очень трудно без Романа.
   - Я понимаю. Такой дом требует присутствия мужчины.
   - Да. Я уже договорилась, чтобы мне подобрали в работники мужчину. Такой большой двор мне не осилить. К тому же еще бассейн и коммуникации. Короче, мне не по силам. Хоть бы с домом разобраться.
   - А что с домом? У Романа работала женщина. Хорошая, Рома хвалил ее, - проговорил он, как прошелестел старой бумагой. Было видно, что мысли Велюгина витают где-то далеко.
   - Надежда ушла от меня.
   Мужчина закашлялся, как будто подавившись воздухом.
   - Как ушла? Почему? - он повернулся всем телом к ней и пристально посмотрел в глаза.
   - Не знаю, что вам сказать. Ушла, как в воду канула, - ответила Даша и почувствовала, как по телу пробежал мороз. Это ж надо так выразиться - в воду...
   - Пропала что ли? - не унимался Велюгин.
   "Да чтоб тебя!", - мысленно выругалась Даша. Прицепился, как банный лист.
   - Не знаю, насчет "пропала", но от меня она ушла. Собрала вещи и ушла, даже не предупредив.
  
   - Как такое возможно?
   Они смотрели друг на друга, вытаращив глаза. Даша решила принять эту игру в удивление.
   - Вот так. Представьте себе, что я приезжаю домой, а ее и след простыл. Ни записки, ни звонка.
   - Как странно. А вы мне об этом ничего не сказали, когда я к вам заезжал...
   - Мне все время казалось, что ей без Романа в этом доме плохо было. Со мной она практически не общалась. Хотя к Кате относилась хорошо. Ушла и телефон даже забыла забрать. Звонить мне было некуда. Так что теперь я одна на весь этот огромный дом.
   Даша ждала, что он, наконец, отведет взгляд. Но Велюгин продолжал в упор смотреть на нее. Он что, заподозрил неладное? Или что-то знает?
   - Почему вам не сказала, - решила она утолить его такое откровенное любопытство, - потому, что вы человек мне практически незнакомый. Мы с вами впервые тогда увиделись. К чему мне было пускаться в откровенные разговоры?
   Велюгин резко откинулся на спинку сиденья. На его лбу выступила легкая испарина. Даша перевела дух, устроилась поудобнее и, глянув украдкой на своего пассажира, запустила двигатель и включила кондиционер.
  
   - Куда-то поедем? - отрешенно спросил он.
   - Я так просто. Душно в машине.
   Возникшую неловкую тишину на некоторое время заполнил шум мотора. Даша мучительно подбирала в уме слова, которые бы позволили ей разговорить Велюгина.
   - Вы хотели о чем-то поговорить со мной, - нарушил он молчание.
   У нее в груди шевельнулся страх, такой большой, мохнатый и еще пальцы ослабли, будто ватные стали.
   - Валерий Иванович, вы говорили, что вместе с Романом достаточно много проработали, он вам доверял...
   - Конечно, доверял. Я так думаю, во всяком случае.
   - Поэтому я к вам и обращаюсь, - Даша кашлянула, прочистив вдруг осипшее горло. - Скажите, как сейчас обстоят дела в "Мезатексе", что-то изменилось после гибели Романа? Может, что-то пошло хуже, может - лучше. Ну, я не знаю... Мне почему-то тревожно, понимаете? Одно дело иметь документы на право владения, и совсем другое - иметь информацию от вас, лица, непосредственно занимающегося делами компании.
  
   Велюгин медленно повернулся к ней, взгляд стал серьезным, сосредоточенным. Но говорить он не спешил. Он как будто подобрался весь, как перед прыжком в неизвестное. Даша почувствовала неладное и спросила:
   - Похоже, что не все гладко в нашем королевстве?
   - Да ну, придумаете тоже, - деланно хихикнул он и вновь стал серьезным. - Это же в двух словах не расскажешь. Вот я и думаю, как мне объяснить вам, чтобы понятно было...
   - А вы не напрягайтесь, Валерий Иванович, - ласково пропела Даша, - я все пойму, вы говорите просто, как оно есть на самом деле. И все.
   Велюгина в машине стало как будто слишком много. Эта молчаливая глыба накачанных мускулов, сдобренная изрядной порцией дорогой туалетной воды, стала ее раздражать. В какой-то момент она даже пожалела, что вызвала его на этот разговор. Он к нему явно не был готов. И это не тот случай, когда по наивности он начнет ей выбалтывать секреты.
   - Послушайте, Даша... - он осекся, назвав ее просто по имени. Но Даша не стала заострять свое внимание на этом. - Вы не могли бы составить мне сейчас компанию?
   - В чем именно?
   - Давайте сходим в бар. Здесь не так далеко. Машину можно оставить на нашей стоянке. Завтра заберете. А?
  
   Велюгин явно был не в себе, что-то его угнетало или раздражало. Но это был совсем не тот Валерий Иванович, который с ней любезничал на скамейке у дома. Она в недоумении не знала, что ему сейчас ответить, и неловко взмахнула рукой, задев невзначай сигнал.
   - Ой...
   - Только не отказывайте мне, пожалуйста, - Велюгин уцепился за ее плечо. - Там и поговорим.
   - Что-то мне никуда не хочется идти, - помотала головой Даша и дернула плечом. Велюгин отпустил ее.
   - Если вы думаете, что в компании какая-то катастрофа, и я боюсь вам об этом сообщить, то, уверяю вас, все совсем не так. У меня личные причины... короче, мне надо выпить. Ну не идти же мне одному! Некрасиво как-то.
   - Если для красоты, то вам лучше обратиться к кому-нибудь из ваших знакомых.
   Даша больше не могла слушать этот бред и уже подумывала, как бы ей избавиться от этого гостя в машине. Но Велюгин не унимался:
   - У меня неприятности. Понимаете? Не у вас, не у вашей компании, а у меня лично. И сейчас, в эту минуту, поддержать меня
  абсолютно некому...
  
   Она вдруг поняла, что просто так из машины его не выкурить, и самый верный способ - согласиться и пройтись с ним до ближайшего бара.
   - Давайте, только, чур, я спиртное пить не буду. Поддержу компанию стаканом сока.
   Велюгин сложил руки лодочкой и с выражением крайней благодарности прошептал:
   - Буду век признателен...
  
   Уже усевшись за стойку бара, Даша вдруг поняла, что для Велюгина это будет далеко не первая доза спиртного за сегодняшний день. Почему она в машине не почувствовала запаха алкоголя? То ли парфюмом залил, то ли еще каким средством нейтрализовал. Но теперь, когда он залпом опустошил порцию виски и попросил повторить, в его взгляде появилась, как ни странно, трезвая оценка происходящего. Бог мой! - ужаснулась Даша, - так ведь он пьяница!
   - Позвольте, я вам закажу прекрасный безалкогольный имбирный эль?
   Заместитель генерального директора компании "Мезатекс" выглядел уверенным в себе ловеласом в данный момент. Его движения были грациозны, в голосе появилась мурлыкающая интонация. Этот образ обольстителя был для Даши хотя бы понятным. Теперь все встало на свои места. Вот он - один из персонажей ее новой жизни. Умный, хитрый, себе на уме. Ничего, это не катастрофа. Даша поймала себя на мысли, что начинает понемногу осваиваться в среде этих хищников. Так она называла всех людей из окружения Степченко.
  
   - Давайте. Попробую ваш эль.
   Велюгин щелкнул пальцами, и через несколько минут перед ней стоял стакан с беловатой жидкостью, в которой плавал листик мяты и кусочек лайма. Сделав глоток, Даша с одобрением кивнула Велюгину и выставила вверх большой палец.
   - Очень приятный напиток, очень. Спасибо, буду знать.
   - Я не сомневался, - он горделиво похлопал себя по груди.
   В его стакане вновь золотился шотландский виски, рядом появилась тарелочка с чипсами и оливками. Приятная негромкая музыка и полумрак привели его в расслабленное состояние.
   - Дарья Михайловна, давайте вернемся к нашему разговору. Так что вас, говорите, взволновало? Это господин Граховский намутил, я так понимаю, воду? - Он приблизил свое холеное лицо к ней и улыбнулся.
   Даша поднесла ко рту стакан, чтобы как то дистанцироваться.
   - А есть что мутить? - все так же, прячась за стаканом, спросила она, вторя его вкрадчивой интонации.
  
   Велюгина такой ответ почему-то не устроил, более того - он стал нервничать. И это помешало ему противиться действию алкоголя.
   - Послушайте, Даша, я, конечно, понимаю, что вам трудно представить, что такое масштабы компании, подобной нашей. Вам может показаться, что все здесь должно быть либо черным, либо белым. Белым, разумеется, предпочтительно...
   Велюгин запнулся, не сумев ясно сформулировать мысль до конца. Хмыкнув, он махнул в сторону рукой и поднял стакан с виски.
   - А, может, ну его! Как насчет коньячка? - глупая улыбка расплылась по его лицу.
   - Вы же помните, что я за рулем. И потом, мне кажется, мы здесь, чтобы поговорить, а не напиться...
   Велюгин отклонился назад и, прищурившись, посмотрел на Дашу.
   - А кто говорит, что напиться? Поговорить, конечно. О вашем царстве-государстве имени Ромы Степченко...
  
   Велюгин расхохотался, откинулся назад и едва не упал со стула. Сидевший у него за спиной молодой человек, на которого Велюгин навалился, рывком оттолкнул его от себя. У Даши от подобного наглого поведения дух захватило. Еще мгновение и она уже готова была подняться и уйти, но что-то не пускало, что-то как будто подсказывало, что не так просто Велюгин устроил весь этот кураж сегодня. Сцепив пальцы, она смотрела на него, не высказывая никаких эмоций.
   Он перестал смеяться и некоторое время сверлил Дашу холодным взглядом. Потом погрозил пальцем и угрюмо произнес:
   - А вы, Дарья Михайловна, я смотрю, не такая простая штучка.
   - Мне кажется, Валерий Иванович, вы несколько увлеклись напитком, - не скрывая своего презрения, ответила она.
   - Я? - он посмотрел на свой опустевший стакан и приложил его ко лбу. - С самого утра голова трещит...господи, если бы кто знал, как мне плохо... а тут вы еще...
   - Поняла. Сейчас исчезну с вашего горизонта. - Даша поднялась, но Велюгин тут же уцепился ей за руку.
  
   - Ну не заставляйте меня догонять вас, - он скорчил плачущую мину. - Я не смогу. Не надо меня бросать, умоляю...
   - Послушайте, я поняла, что совершила ошибку и позвонила вам. Каюсь! Давайте мы поговорим с вами в другой раз. Хорошо? Тем более что у вас, я вижу, проблемы какие-то. Мы люди совсем разные с вами, и обсуждать ваши проблемы нам не стоит. - Даша тщетно пыталась освободить свое запястье.
   Тем временем, свободной рукой он позвал бармена и заказал себе очередную дозу. Затем обернулся к Даше.
   - Тс-с-с, - он приложил палец к губам и шепотом произнес:
   - Не надо поднимать скандал. Мы же в приличном месте, в конце концов.
   Даша едва сдержалась, чтобы не запустить в него сумкой. Она резким движением вырвала руку, а Велюгин, опрокинув стакан с остатками виски на себя, завалился назад. Подвыпивший посетитель, на которого вновь упал Велюгин, развернулся и тут же ударил его в ухо. Велюгин упал на пол, уткнувшись носом в стойку бара. Даша вскрикнула и отскочила в сторону.
   - Да ты достал, мажор хренов! - заорал, склонившись над ним, мужчина.
   - Зачем же вы так? - возмутилась Даша и на всякий случай сделала несколько шагов назад. - Человек выпил лишнего. С кем не бывает?
  
   - Вася, - обратился тот к бармену. - Объясни этой дамочке, что ее ухажер вот уже где у всех тут! - он приложил к горлу ладонь.
   Бармен вышел из-за стойки и посмотрел на лежащего без движения Велюгина. Затем подошел ближе и, сложив рупором ладони, громко сказал:
   - Иваныч! Вставай, блин. Счас полицию кто-нибудь из посетителей вызовет. Оно тебе надо?
   Более идиотской ситуации Даша и представить себе не могла. Больше всего на свете ей хотелось сейчас сбежать из этого бара. Но после того как Велюгин свалился на пол, она уже этого не могла сделать.
   Бармен схватил Велюгина под мышки и попытался посадить. Тот промычал что-то невразумительное и схватился пальцами за ножку стула.
   - Послушайте, Василий, - Даша тронула за рукав бармена. - У меня на стоянке машина. Помогите мне его туда как-то доставить. Это реально?
   - Реально. Еще как реально. Я бы и такси оплатил, только, чтобы он тут не валялся, - облегченно выдохнув, произнес бармен.
   Через мгновение подошли два бравых молодца, по виду - охранники, и аккуратно взяв Велюгина под руки, поволокли его к выходу.
   - Я оплачу счет, - сказала Даша бармену и достала карточку.
   - Пусть это вас не волнует, - снисходительно улыбнувшись, ответил Василий. - Он все оплатит в следующий раз. И чаевых добавит. Не впервой, знаете...
   - Он что, алкоголик? - Даша брезгливо поморщилась.
   - А вы не в курсе?
   - Нет, - помотала головой она. - Чисто случайно пришлось проводить его в это заведение. Надо было по работе вопросы обсудить, а тут такое вот...
   - Нет, девушка. Не алкоголик он. Пока еще, я думаю, не алкоголик. В последнее время, правда, как с цепи сорвался. Что-то про неприятности говорил. На всех фронтах.
  
   Она сидела в машине и проклинала на чем свет стоит свое решение встретиться с Велюгиным. Теперь это "счастье" лежит у нее на заднем сиденье, изредка похрапывает, и что с этим всем делать - вопрос. Вот же угораздило! Она ведь даже не знает его адрес. А если бы и знала, то как объяснить жене, что у нее в машине делает ее муж. Нет уж, такого знакомства с Кариной Велюгиной ей не надо. Выгрузить его у дома или подъезда? Вдруг что случится, потом виновата будет она.
   - Велюгин! - крикнула она, обернувшись назад. - Вы адрес свой хотя бы можете мне назвать?
   "Мажор" сидел, запрокинув голову. Услышав голос Даши, он немного приоткрыл глаза и замахал руками.
   - Ты с ума сошла что ли? - едва ворочая языком, произнес он. - Какой, нафиг, адрес? У меня нет адреса.
   Даша обхватила голову руками. Вот же влипла!
   - Бомж что ли? Куда везти вас, ваше сиятельство? Давайте сосредоточимся. Жду ответ.
  
   Она дала ему время на размышление. Велюгин засопел, заворочался, потом затих. Даша глянула в зеркало, но изображения пассажира не увидела. Обернулась и едва не застонала от бессилия: Велюгин, свернувшись калачиком, мирно спал на заднем сиденье, подложив под голову свой скомканный пиджак.
   Подумав, она тронула машину и поехала к себе домой. Не сидеть же тут с ним на стоянке, в конце концов, решила она. Авось проспится, и там, в поселке, можно будет вызвать ему такси.
   Она въехала во двор, когда уже совсем стемнело, вышла из машины и открыла заднюю дверцу. Велюгин не шелохнулся. Тогда она энергично потрясла его за плечо.
   - Эй! Валерий Иванович! Ау-у!
   Велюгин открыл глаза и невидящим взглядом посмотрел куда-то сквозь Дашу.
   - Что такое, куда мы приехали?
   - Станция Березай...
   Он приподнялся, нахмурив брови посмотрел вперед и затем обернулся к Даше.
   - Послушайте, Дарья Михайловна, можно я переночую здесь?
   Даша подбоченилась и некоторое время, молча, смотрела на свалившегося на ее голову гостя. В доме надрывно лаяла Альва. Собаку надо выпустить погулять, но сейчас этого делать не стоит. Даша слышала, что животные не любят запах алкоголя.
  
   - Это почему вдруг здесь?
   - А зачем вы меня сюда привезли? - Велюгин выпрямил спину и с важным видом начал оглядываться вокруг.
   - А выбор у меня был? В баре хотели вызвать полицию...
   - Не ври, - отмахнулся он. - В этом баре свои люди. Они бы такую подлянку никогда не сделали.
   - Ха-ха... свои люди. А чего же эти ваши люди попросили меня увезти вас оттуда. И, желательно, подальше.
   - Подонки... предатели...
   - Не в них дело, а в посетителях. Кому приятно сидеть в баре, где под ногами валяется пьяный клиент?
   Велюгин сосредоточенно о чем-то думал, вздыхал. Даша, подождав немного, направилась к дому. Она не могла больше слышать лай и завывания собаки.
   - Не надо! Этот бульдог сожрет меня. Сейчас, погоди, сориентируюсь...
  
   Даша вернулась и дружелюбно заметила:
   - Не волнуйтесь, Валерий Иванович, Альва очень покладистая собака. Это ньюфа, а не какой-нибудь там, как вы выразились, кровожадный бульдог. Собачка хочет гулять. Она услышала, что я приехала...
   - Так что насчет ночлега? - не обращая на ее слова внимания, спросил он. - Можно я прямо тут, в машине, до утра перекантуюсь? Только дверцу закрою.
   Даша махнула на него рукой и пошла выпускать собаку. Открыв дверь, она тут же притворила ее за собой.
   - Альва, девочка моя! Ты соскучилась? - Даша встала на колени, обняла ее за шею и уткнулась носом в мохнатую холку. - Пойдем гулять.
   Она крепко держала Альву за ошейник, когда они вышли во двор. Собака нервничала и тащила ее к машине.
   - Ну хорошо, мой дружок, хорошо. Пойдем, я тебя познакомлю с нашим гостем. Будь он неладен. Сейчас, только фонари включу во дворе...
   Альва охнула и сочувственно посмотрела Даше в глаза. Велюгин, завидев, что Даша приближается к нему с собакой, тотчас захлопнул дверцу.
   - Валерий Иванович, - Даша постучала по стеклу. - Не надо бояться. Альва пришла познакомиться, - с этими словами она осторожно открыла дверцу. - Вот, видишь? Это дядя Велюгин. Большой начальник, между прочим. Так что придется любить и жаловать.
  
   Альва всунула голову в салон машины и тут же, недовольно фыркнув, отскочила назад.
   - Ну, все. Иди, гуляй, моя хорошая, - Даша подтолкнула собаку.
   - Может, я вам такси вызову? - спросила она с надеждой.
   Мужчина выбрался из машины и осмотрелся по сторонам.
   - Неужели в таком большом доме не найдется уголка для вашего партнера по бизнесу? - он мрачно улыбнулся.
   - Вы меня как будто не слышите, - мягко возразила она.
   - Насчет такси? Слышу. Не глухой. Но мне сегодня некуда идти ночевать. Пешком или на такси - без разницы. У меня нет дома! - неожиданно громко гаркнул он.
   - А если бы я вам сегодня не позвонила?
   Он прислонился спиной к машине, запрокинул голову и, прикрыв глаза, шумно вдохнул.
   - Тогда бы я позвонил вам, - ответил он, не открывая глаз. - Какой здесь воздух, эх, Ромка...
  
   Даша лихорадочно соображала, как ей в данной ситуации поступить. В конце концов, она махнула на него рукой и ушла в дом. Что там произошло у Велюгина, ее уже, по большому счету, совсем не волновало. Выгнала жена, забрали жилье за долги, сгорел дом со всеми домочадцами. Да какая, в сущности, разница? Это был предел ее терпения.
   Она взяла ключи от гостевого дома и вышла на крыльцо. Велюгина нигде не было видно. Что за черт! Она спустилась на дорожку, прошла туда, сюда, но гостя не было.
   - Валерий Иванович! - громко позвала она. В ответ - тишина.
   - Велюгин! Не будь сволочью! Я тебе ничего плохого не сделала!
   Совсем рядом что-то шевельнулось, и тут же раздался голос:
   - О, грубо как...
   Даша увидела в тусклом свете фонарей белое пятно под грушей. Она подошла ближе. Велюгин лежал, раскинув руки в траве и уставившись в небо.
   - А травка того... давно не стрижена, - негромко сказал он. - Зато отдыхать удобно. Э-э-х...
  
   Даша побренчала над ним ключами и сказала:
   - Я открою вам гостевой дом. Там выберете себе комнату. На кухне есть кофе, можете сварить, если надо.
   Она открыла дом, зажгла в коридоре и на лестнице, ведущей на второй этаж, свет. Ключи положила на столик в прихожей и ушла.
   Спустя некоторое время, она из окна кухни увидела, как Велюгин, шатаясь, побрел в дом, как загорелся свет в комнате на втором этаже, а затем, вскоре, погас.
   Даша, поджав колени, сидела на широком подоконнике с выключенным светом и смотрела на игру теней во дворе. Свет от фонарей переплетался с лунными бликами, создавая причудливые формы деревьев и кустарников, восхитительные и пугающие одновременно. Альва лежала на полу возле нее. И ей было так странно сознавать, что собака и этот пьяный гость - хранители ее спокойствия и умиротворения сейчас. Как же ей дальше жить? Если все пойдет нормально, так, как говорил Граховский, то дом, скорее всего, придется продать и купить квартиру. Так будет лучше.
  
   Она тут же себя поправила: не лучше, нет! Просто другого выхода она не видит. Как без Романа здесь жить? Не собирать же сюда пьяниц каждый вечер? А ведь она за этот совсем небольшой отрезок времени привыкла к дому, и полюбила его. Ей будет жалко уезжать отсюда...
   Даша вспомнила реплику Велюгина про некошеную траву, поморщилась. Пока суд да дело, за домом нужен уход. Что-то Радневская пока молчит, напоминать ей неловко, да и не забыла она, не тот человек. Хорошие работники без дела не бывают. Попробуй, найди вот так сразу.
   Набросив ветровку, Даша вышла на улицу. Такая яркая луна будоражила, заставляла много думать, переживать. Спать совсем не хотелось. Она присела на свою любимую скамейку, вдыхала ночной воздух и строила планы на будущее. Глупо, конечно. Никто не знает наперед, что случится в следующую минуту, что уж там говорить про перспективы ближайшего месяца или года. Но все равно, планы помогают жить, они наполняют смыслом день сегодняшний. Это уже немало.
  
   Завибрировал телефон. Даша от неожиданности вздрогнула. Артем... На душе сразу стало муторно. Неужели хочет забрать Альву?
   Собака, словно учуяв хозяина, тяжело шлепая, подбежала к Даше.
   - Алло, Дарья Михайловна? Я не поздно?
   - Здравствуйте, Артем. Нет. Я не сплю. Сегодня такая лунная ночь...
   - Да, это вы точно подметили. Я тоже в такие ночи тревожно себя чувствую. Вот, сижу и думаю, как вы там, все ли в порядке.
   - Спасибо, Артем. Хорошо, когда кто-то говорит такие слова. Мне, действительно, нелегко приходится. Но ничего, справляюсь. Только не говорите, что вы уже намерены забрать Альву. Я без нее, как без рук.
   На том конце раздался тихий смех.
   - Раз такое дело, то пусть еще поживет. Самые грязные работы у меня уже сделаны, так что собаку, когда скажете, могу забрать.
   Ну вот, так она и знала! Испортил настроение. Теперь до утра страдания обеспечены.
  
   - Артем, у меня к вам огромная просьба. Мне в скором времени должны подобрать работника в дом. Без мужчины тут никак, сами понимаете. Вот тогда и заберете Альву. Хотя мне будет очень трудно с ней расстаться. Очень-очень, - жалостливо пробормотала она.
   - Это серьезный вопрос. Чужой человек постоянно в доме... Может, я вам помогу найти работника?
   Даша пожалела, что сразу не обратилась к нему. Действительно, кто лучше сможет это сделать, как ни друг Романа? Но теперь будет неловко перед Галиной...
   - Нет, люди уже занимаются этим вопросом. Но если вдруг что-то не получится, я сразу вам позвоню. Хорошо?
  
   - Договорились. У Романа был хороший парень раньше. Артем. К сожалению, ему пришлось уехать к себе домой. Кто-то в семье сильно заболел, нужен был уход. Роман долго потом не мог подобрать другого человека. Приглашал на разовые работы из бюро.
   - Вот и мне, похоже, придется хоть разок пригласить. Траву нужно покосить. Наш двор совсем неухоженный вид имеет.
   - Траву, говорите, покосить? Так это же мелочь. Я с этим справлюсь сам.
   - Не-не-не, что вы...
   - Да вы поймите - мне такая работа только в радость. Зарядки ради. Все! И не спорьте со мной! Завтра же этим делом и займусь.
   - Так, это... тут же какой-то инструмент нужен, - Даша растерялась. Она не знала, хорошо это будет или плохо.
   - У Романа все есть. Тут никаких проблем. В таком доме, поверьте, есть все, что нужно для жизни.
  
   - Ну, если для вас это не будет обременительно...
   - Скажите лучше, во сколько вам будет удобно, чтобы я пришел.
   Даша задумалась. Ей захотелось немного оттянуть визит Артема. Почему-то ей казалось, что это навредит ее дружбе с Альвой. А то, чего доброго, захочет еще забрать собаку. Заодно, так сказать.
   - Артем, я завтра весь день буду занята, - уверенно соврала она. - Меня в доме не будет до вечера. Надо отъехать по делам. А послезавтра, пожалуй, в самый раз. Короче, завтра вечером, как только я появлюсь дома, мы с вами созвонимся и договоримся о времени. Идет?
   - Договорились. Буду ждать вашего звонка.
   - Да, еще... скажите, Артем, вы ведь знаете, что Роман давно, еще до открытия своей компании, был в одной южной стране? Работал там волонтером?
   - Да? - тихо удивился Артем. - Возможно. Точно вам не могу сказать. А вы откуда узнали?
   Даше не понравился такой ответ. Какой же он друг, если такой мелочи не знает?
   - Я фотографии видела, - казала она почему-то во множественном числе.
   - Интересно. И что, я там тоже есть?
   - Не поняла, почему вы там должны быть? - она растерялась.
  
   Мужчина засмеялся.
   - Мало ли, может, кто-то похожий на меня там был. Вот вы и решили... нет, не в курсе, Дарья Михайловна.
   - Нет, я толком не рассматривала. Роман оставил их мне. Но, знаете, тяжело смотреть.
   - Вот, послезавтра приду косить траву, вы мне покажете. Может, себе на память возьму какую-нибудь. Если конечно, позволите.
   Даша окончательно потеряла самообладание. Она всегда знала, что зло вранья в том, что оно влечет за собой еще большую ложь. Одни неприятности, короче. И как с этими фотографиями разбираться теперь...
   - Еще хотела спросить, - решила она поменять тему. - Вы не знали такого Василия Пахомова? - Глупый вопрос. Если Артем не в курсе, что Роман был там, где воюют, то откуда ему знать про журналиста...
   - Как говорите? Пахомов?
   - Да. Журналист.
   - Пахомов, Пахомов... вроде что-то знакомое. Но так сразу не вспомнить. Если надо, я узнаю.
   - Нет, спасибо, я думаю, не стоит. Просто я надеялась, что вы мне сможете рассказать что-нибудь про их дружбу. Знаете, я хочу узнать, как Рома жил, что его интересовало, что волновало. Для меня это важно.
   - Понятно, Даша. Хотя, я бы вам не советовал жить прошлым Романа. Живите своей жизнью, смотрите вперед. И все будет хорошо.
  
   - Будущее всегда зависит от прошлого. Если ты хорошо знаешь прошлое, то поймешь, что тебя ждет в будущем.
   - Целая философия. Возможно, вы правы.
   - Да, философия... что ж, Артем, не буду больше надоедать со своими проблемами, на ночь глядя. Завтра вечером, как вернусь, сразу вам позвоню.
   - Доброй ночи, Дарья Михайловна, - коротко распрощался он и отключился.
   Стало холодать. Даша зябко повела плечами, поднялась со скамейки и пошла по дорожке вокруг дома. Проходя мимо машины, в свете уличного фонаря она увидела, что на заднем сиденье так и остался скомканный пиджак Велюгина. Надо забрать домой, решила она, а то заставит завтра еще гладить. Свалилось же чучело на ее голову!
   Она взяла под мышку пиджак и, пройдя еще немного, вернулась обратно в дом. Настроение после разговора с Артемом Погодиным у нее испортилось. Что было не так, с уверенностью сказать она не могла. Не знал про друга, что тот был в горячей точке? И что такого, разве это преступление? Вроде как не преступление. Но почему он так неохотно говорил на эту тему? Как-то вяло, сонно, как будто она вынуждала его открыть ей некую тайну. Может, там, в истории с пребыванием Романа в той жаркой стране, действительно была тайна? Откуда ей знать, что хорошо, что плохо в прошлом Романа. Не зря же он говорил, что надо жить своей жизнью, а прошлое Степченко оставить в покое. Вполне может случиться так, что она вытащит на свет божий такую дрянь, что потом не сможет с этим жить дальше. Тогда поздно будет сетовать на то, что "тебе же говорили".
  
   Так размышляя, она вошла в прихожую, основательно заперла двери и включила видеозапись пространства вокруг дома. В гостиной она расправила пиджак, чтобы повесить его на спинку стула, и тут ей на глаза попался торчащий из внутреннего кармана файл с документом на гербовой бумаге. Осторожно вытащив сложенный вчетверо лист, она развернула его и тут же, едва удержавшись на ногах, опустилась на стул. Это было свидетельство о смерти Хромовой Надежды Ильиничны!
   - Тварь! - невольно выкрикнула Даша. - Какая же ты тварь! Выпытывал у меня, куда подевалась домработница, а сам носил в своем кармане свидетельство о смерти...
   Даша поднялась и пнула ногой стул, на котором висел пиджак. Стул упал, но она и не подумала его поднимать. Бросив бумагу на стол, она легла на диван и уткнулась носом в спинку. В какое-то мгновение у нее мелькнула мысль вызвать полицию и сказать, что в дом забрался неизвестный мужчина. Но потом поняла весь абсурд такой ситуации. От бессилия она ударила несколько раз кулаком по спинке дивана и беззвучно заплакала. И с этим подонком она хотела говорить о делах компании!
  
   Она не нашла в себе сил пойти в комнату на второй этаж. После того, как в ее руках оказался этот документ, Даша поняла, что никто в этом злобном обществе не будет с ней считаться. Кому нужна она со своим ребенком, со своими проблемами, с переживаниями. Почему нельзя всем этим людям просто попытаться с ней договориться? Хотя, если подумать, она мыслит своими категориями - порядочность, доброта, искренность. Типичная гуманитарная схема. Правильно сказала Саша, что она всего лишь библиотекарша. Что с нее взять? А эти хищники везде видят один интерес - деньги, деньги, деньги... и еще много-много денег. Все!
   Даша смотрела в темноту: где-то в глубине гостиной благородно поблескивал хрусталь в угловой витрине, слева, под огромными перистыми листьями пальмы, тускло белел рояль, плотно закрыв свой большой рот. Постепенно ее дыхание становилось все ровнее, и вскоре сон сморил ее.
  
  Глава 12
  
   Проспала она немного, и уже с восходом солнца поднялась. Какой тут сон, если рядом в доме дрыхнет этот алкоголик и сволочь первостатейная. Все они здесь повязаны. И этот Велюгин, и дружок Погодин, и адвокат Граховский. И, самое интересное, что все они не любят друг друга. Это особенно удивляло Дашу. Неужели это "общество" так и живет, ненавидя друг друга?
   Даша стояла под густыми струями душа и обдумывала свой разговор с Велюгиным. Как теперь его вывести на чистую воду. Вопрос. Почему он сразу не сказал, что хорошо знал Надежду, знал, что она умерла... Хотя, хотя... Нет, не умерла, а была убита. Это совсем разные вещи. Откуда ему знать, что произошло в этом доме, почему Надежда таким странным образом покинула дом, в котором долго работала, который уж точно любила не меньше, чем она. Не поэтому ли Велюгин так повел себя? Если разобраться, и у нее, и у него могут быть свои причины для того, чтобы лишнего не говорить.
  
   Вот и получается, прикинула Даша, что если пытаться сделать какой-то вывод, то все они в равной мере могут быть как белыми и пушистыми, так и подлецами, которые затевают что-то за ее спиной.
   Едва она спустилась в кухню, как в дверь раздался тревожный звонок. Альва в ответ недовольно гавкнула. Поправив на голове полотенце, Даша вышла в прихожую и увидела, что на крыльце маячит надутая физиономия Велюгина.
   - Доброе утро, Валерий Иванович, - распахнув дверь, бодро поздоровалась она.
   - Здрассьти, - просипел Велюгин, бросив короткий взгляд на хозяйку. - Извините, Даша, можно мне чашку кофе?
   - Проходите, чего топчетесь, как неродной, - она отошла в сторону, пропуская его в дом.
   - Спасибо. Я где-то пиджак свой подевал, не помню...
   - Не волнуйтесь. Все на месте. В гостиной висит на стуле.
   - Ага, - облегченно вздохнув, кивнул он и переступил порог.
   - Проходите за мной на кухню, - бросила Даша, удаляясь вглубь коридора.
   Она сделала тосты, нарезала итальянского окорока, сыра, заварила кофе.
   - Я не ожидала, что вы так рано проснетесь, - глянув на согбенную фигуру Велюгина за столом, сказала она.
  
   - Не дома. Не спится, - ответил он и приложил пальцы к вискам.
   - Давайте я вам аспирин разболтаю? - спросила она, догадавшись, что у него раскалывается голова после вчерашнего.
   - Спасибо. Если можно...
   Даша поставила перед ним стакан с шипучим аспирином и села напротив. Расспрашивать его о чем-либо сейчас она посчитала бессмысленным. Пусть придет в себя немного. Подошла Альва, посмотрела в глаза Даше.
   - Что, моя хорошая, просишься гулять?
   - Это она спрашивает, почему этот идиот еще тут, - глотнув из стакана, ответил Велюгин и удрученно подпер голову кулаком.
   - Нет, она девочка культурная, - возразила Даша. - И сочувствовать умеет, в отличие от некоторых особей рода человеческого.
   - Это вы на мою особь намекаете?
   - Упаси, Господи! - воскликнула Даша и повела собаку. - Вам надо позавтракать, сразу полегчает, - добавила она, выходя с кухни.
   Велюгин, проводив ее взглядом, допил остатки аспирина и со стуком вернул стакан на блюдце. Когда Даша вернулась, он не спеша жевал тост и кивал, очевидно, каким-то своим мыслям, головой.
  
   - Даша, я хочу извиниться перед вами за вчерашнее, - тихо, без интонаций проговорил он.
   Она взяла чашку с остывающим кофе и, кивнув на ветчину с сыром, сказала:
   - Валерий Иванович, попробуйте, очень вкусно. Из Тосканы, между прочим.
   - Ого! Да, помню, Рома привозил. Это действительно вкусно.
   - Именно из тех краев. Леонид сейчас летал туда.
   Велюгин бросил на нее многозначительный взгляд, но не стал ни о чем спрашивать.
   - Вам не стоит извиняться передо мной. Все бывает в жизни. У вас, наверное, сейчас не лучшие времена. Мне так вчера показалось, - аккуратно ответила Даша.
   Ей сейчас не хотелось обострять отношения. У нее не было никаких причин ссориться с этим человеком. Кроме, пожалуй, одной. Но она решила подождать немного и не выкладывать свой последний козырь.
   - Вы добрый человек, Дарья Михайловна. Трудно вам придется жить в этом обществе, - немного ожившим голосом произнес он.
   - А у меня есть другие варианты? Может, мне отказаться от всего этого и жить со своей добротой где-нибудь в тихом местечке?
  
   - Вы о чем сейчас? - округлив глаза, с набитым ртом невнятно прошамкал он. - Как это отказаться?
   - Обыкновенно. Подарить, продать... не знаю...
   - Ой, не мелите чепухи, - поморщился он. - Продать сейчас вы ничего не сможете. Пока. Потом, поверьте, трудно будет найти покупателя на такие крупные активы. А если кусками, то войнушка начнется. Про подарить - вообще лучше не заикаться. Поубивают всех.
   - Кого? - удивилась Даша.
   - И дарителя, и одаряемого. - Он замахал руками, словно на него напал рой пчел. - не говорите больше так, а то у меня сейчас опять голова разболится...
   - Как странно. Кому ни скажу про такой расклад, все на меня, как на полоумную реагируют.
   - А что вы хотели? Все правильно. Нормальная реакция. - Он внимательно посмотрел на нее, очевидно, ожидая продолжения темы. Но Даша молчала.
   Чтобы как-то заполнить возникшую паузу, она включила негромко телевизор и вернулась за стол. Велюгин добавил себе кофе и с аппетитом продолжил трапезу. Ему явно полегчало, в его глазах появилась живость, движения стали точными, энергичными.
  
   - Даша, я понимаю, что вы ждете от меня объяснений вчерашнего.
   Она неопределенно пожала плечами, положила руки на стол, как примерная ученица, и всем свои видом дала понять, что готова выслушать покаяние.
   Велюгин шумно выдохнул, опустил голову и глянул исподлобья на Дашу.
   - Меня прессуют. Дома жить стало опасно, семью я вывез, а сам ночую, где придется. Может, я преувеличиваю, но ни я, ни моя семья не застрахованы от... - он поперхнулся воздухом, закашлялся.
   - От чего не застрахованы? - спросила Даша и почувствовала, как ей стало не по себе от такого откровения.
   - Понимаете, на меня давят, чтобы я продал свои акции "Мезатекса". Причем, по заведомо заниженной цене.
   - Кто? Это ведь подсудное дело...
   - Даша, вы рассуждаете, как законопослушный, наивный обыватель. Извините, конечно.
   - Так оно и есть, - усмехнулась Даша. - Я простой обыватель, совершенно неискушенный в интригах подобного рода.
   - Вот-вот. Эти люди не действуют напрямую, все здесь продумано до мелочей. На меня наезжают подставные лица. Я это вижу, понимаю. Но мне от этого не легче, поверьте. Еще при жизни Романа под компанию начинали копать, старались всячески опорочить, чтобы у акционеров началась паника. Но Роман как-то держал все под контролем, хотя часть акций, мелкими партиями, была продана посторонним людям.
  
   Даша смотрела на Велюгина, и у нее было ощущение, что от тяжелого похмелья сейчас страдает она сама. Голова шла кругом, и оценить ситуацию здраво ей сейчас мешало и волнение, и недоверие, и просто обычный человеческий страх перед неизвестным.
   - Погодите, Валерий Иванович, - Даша поскребла лоб и нахмурилась. - Насколько я понимаю, речь сейчас идет о том моменте, когда в одной газетенке вышел репортаж про токсичность продукции "Мезатекса"?
   Велюгин застыл с открытым ртом. Потом, вытянув шею, прошептал:
   - А вы-то, откуда знаете?
   - Это не секрет. Раз в газете публиковали, то народ в курсе. Даже такой простой, как я.
   Велюгин странно улыбнулся, затем продолжил, но уже без прежнего запала.
   - Да, была статейка. Конечно, почему бы вам не знать об этом. Тем более что сам Роман мог вам рассказать...
   Даша не стала комментировать его предположение. Она внимательно продолжала смотреть на Велюгина. Тот поежился, покрутил головой в поисках объекта, на котором можно было бы зафиксировать взгляд.
   - И вы не знаете, кто конкретно стоит за всем этим?
   - Нет, конечно! Если бы знал, то разговор был бы короткий...
   "Ой-ли, - подумалось Даше. - Не похож ты, Велюгин, на орла. Да и врешь сейчас, поди, как сивый мерин".
   - А вы с Романом это обсуждали?
   - Знаете, вся беда в том, что когда началась вся эта мышиная возня, Роман перестал мне доверять.
   - Почему?
   - Если сказать точнее, он перестал доверять всем, кто его окружал.
  
   Такой ответ нисколько не удивил ее, именно такие чувства испытывала и она сейчас.
   - Это, наверное, очень тяжело, когда никому нельзя доверять.
   - Почему нельзя?! - вспылил мужчина. - Он вполне мог мне довериться.
   - А вы ему говорили про свои неприятности? Про то, что на вас наезжают?
   - Не рискнул, Дарья Михайловна. Хотите - верьте, хотите - нет. Он стал подозрительным, нервным. А что, если бы он решил, что я здесь в чем-то замешан?
   Ей стало скучно. Вранье вызывает интерес только в коротком жанре - "сплетня". Во всех остальных случаях льющаяся мутная водичка ни на что не годится. Даша готова была ждать еще некоторое время, зная, что вот сейчас он, наконец, начнет отвечать на те вопросы, ответы на которые были ей так необходимы, просто жизненно необходимы. Однако он молчал, и это вызывало тревогу.
   - Валерий Иванович, неужели у Романа не было такого человека, которому он бы доверял безоговорочно? Друг у него был?
   - Ну так... я разве не друг? Начинали бизнес вместе, поднялись так, что дай Бог каждому...
  
   Даша поднялась и стала убирать посуду со стола. Продолжать дальше разговор было абсолютно бессмысленно. Велюгин, как и вся остальная братия, был на своей волне. Кроме себя любимого, его ничего не интересовало. Ее персона ему была так же интересна, как собаке строение Вселенной. Даша с ожесточением терла губкой чашки, стучала тарелками. Велюгину, скорее всего, хотелось сейчас просто уйти, но он выдерживал для приличия паузу. И тут Даша не выдержала. Она закрыла кран, резко обернулась к гостю и в упор сказала:
   - Я не удивлена, что вам не доверял Роман. Я вам тоже не верю.
   - В смысле? - подозрительно заволновавшись, спросил он.
   - У вас из пиджака вчера выпала бумага.
   Велюгин окаменел, по лицу разлилась нехорошая серая бледность.
   - И что...
   - Как вы можете догадаться, я ее просмотрела.
   Велюгин судорожно сглотнул и отвел глаза в сторону.
   - Зачем вы разыгрывали спектакль вчера? Вы знали, что человека уже нет в живых, а мне задавали при этом свои нелепые вопросы.
   Он поднялся, отошел к окну и произнес:
   - Надежда Ильинична - моя родная тетка. Сестра матери. Позавчера были похороны.
   Даша понимала, что они оба вчера лгали друг другу. Только причины для этого, понятно, у каждого были свои.
   - И почему нельзя было мне об этом сказать? Или я в чем-то, по-вашему, виновата? - голос Даши сорвался, она тихонько всхлипнула.
   Велюгин подошел к ней и растерянно произнес:
   - Даша, вы... ну, поймите, наконец, что вы здесь человек посторонний... то есть, извините, не так выразился. Вы человек новый в этом доме, в жизни людей, которые сейчас вас окружают. Я имею в виду тех людей, среди которых жил Роман. Поэтому взваливать на вас лишний груз мне не хотелось. Ведь я понимаю, что вам и так нелегко сейчас...
  
   - Груз? Какой груз? Просто надо было сказать вчера, что Надежда Ильинична умерла. Вот и все.
   - Нет, не все, - оборвал ее Велюгин. - Тетю Надю убили. Она была прекрасным человеком. А ее взяли и убили.
   - Господи... за что? - спросила она именно о том, что ее больше всего мучило.
   Велюгин тяжело опустился на стул и закрыл ладонями лицо.
   - Если бы я знал, - пробубнил он. - Я только могу предположить, что все это сделано с целью запугать меня. Поэтому я и увез жену с дочкой, поэтому сам предпочитаю не появляться у себя дома. Все это очень тяжело. Я чувствую себя бездомной, трусливой собакой.
   Даша не знала, стоит ли ему рассказывать про бассейн. Этой имитацией ее ведь тоже хотели запугать. Но все ее рассказы только еще больше запутают это и без того мутное дело.
   - Ладно, Валерий Иванович, как говорится, проехали. Я не из вашего круга...
   - Да бросьте вы, какой там круг!
   - Ну, вы понимаете, о чем я. Но коль уж так случилось, то разговор о том, что касается нас с вами, должен быть откровенным. Вы, к примеру, уверены, что это не из-за меня ее убили?
  
   Он открыл лицо и удивленно поднял брови.
   - К вам-то каким боком? Вам лично поступали угрозы?
   - Господь миловал.
   - Вот и живите спокойно.
   - Ровно до того момента, когда завещание вступит в силу.
   - Вполне возможно. Вполне. Тогда с вами будут пытаться разговаривать, предлагать что-то. Но это так, предположения. Кто знает, возможно, что вас это никак не коснется.
   - И что мне делать? - Даша вскинула на него глаза, полные ужаса.
   - Ничего не делать. Я думаю, что до того времени они себя проявят.
  - Они себя проявят. Хорошо сказано. Можно подумать, это решение проблемы. Они, как вы говорите, станут нам известны тогда, когда все будет кончено. Поздно уже будет.
   - Я имел в виду, что вам ничего не стоит сейчас делать. Но это не значит, что я буду сидеть сложа руки. Мне, знаете, такая жизнь нафиг не нужна.
   Он поднялся и направился в гостиную. Даша пошла следом.
   - Если вам удобно, можете пожить пока здесь, в доме для гостей, - предложила она.
  
   Велюгин, набросив пиджак на одно плечо, набрал на мобильнике номер и вызвал такси. Затем с улыбкой ответил:
   - Спасибо, Дарья Михайловна. Это было бы просто шикарно. Увы, не могу воспользоваться.
   - Почему?
   - Опасно. Для нас обоих. Я вам очень признателен за приют, за то, что не прогнали...
   - Не преувеличивайте. Звоните, пожалуйста, если что-то прояснится.
   Они вышли во двор и не спеша направились к воротам.
   - Надо узнать заказчика статьи, - сказала Даша, решив упрямо гнуть свою линию.
   - Хм... дело тухлое, по-моему. Наша девочка из отдела по связям пыталась что-то разузнать, ничего не вышло.
   Даша насторожилась.
   - А что значит, пыталась? - спросила она.
   - Хотела в редакции разнюхать про автора статьи, ходила, дуреха, к главному.
   - И что, почему сразу дуреха? Она, наверное, преданный вам сотрудник.
   - Да потому, что там мафия еще та. Девчонка в результате запаниковала и уволилась.
   - Сама?
   - Сама, - убедительно кивнул Велюгин. - А что вас удивляет?
   - Я думаю, что в наше время просто так взять и уволиться с работы, где прилично платят, не каждый рискнет. Ведь не копейки же она получала?
   - Нормально получала. Еще никто не жаловался.
   - И вы видели ее заявление?
   - Ну, при чем тут я, этим делом отдел кадров занимается.
   - Как интересно. Мне казалось, что прием-увольнение - прямая обязанность генерального или его зама.
  
   - Вот, это мне уже нравится, - улыбнулся Велюгин. - Заинтересованность делом, скажу я, большое дело. Извините за тавтологию. Я занимаюсь непосредственно приемом и увольнением только ведущих специалистов, так что...
   - Понятно. А с такими, значит, не царское дело возиться.
   - Что-то в этом роде. О! Пришла смска... - Велюгин глянул в телефон, - такси уже здесь. Что ж, еще раз извините и спасибо за все.
   - До встречи, - кивнула ему Даша и открыла дверь в воротах.
   Едва машина с Велюгиным отъехала, она набрала номер Кузнецовой.
   - Але, Саша, извини, что так рано...
   - Доброе утро Дарья Михайловна. Нет, я не сплю. Что-то случилось?
   - Нет, ничего не случилось. Я сейчас к Кате в больницу, боюсь, закручусь и забуду тебе сказать. Я разговаривала с Велюгиным, так вот, он мне интересную вещь поведал
   - Какую? - заинтригованно спросила Саша.
   - Такую, что ты уволилась сама. Испугалась, пошла в отдел кадров и уволилась по собственному желанию.
   - Вот прямо так и сказал?
   - Да. Слово в слово.
   - Вот наглец...
   - И я сразу подумала, что врет.
   - Погодите, погодите, - задумчиво протянула она. - То, что по своему желанию писала заявление - это верно. Не соглашаться же мне на какую-нибудь варварскую запись в трудовой. Но мне преподнесли все так, что моего увольнения настойчиво требует именно Велюгин. Разумеется, с подачи редактора "Наших новостей".
   - Так надо было сходить к нему лично. Зря ты этого не сделала.
   - А вы что, рассказали ему про наше знакомство?
   - Упаси, Боже! Про наше сотрудничество ни одна живая душа не должна знать. Это в твоих интересах.
  
   - Это в наших интересах. Так будет точнее. Почему к нему не пошла, говорите? Во-первых, это пустой номер. А во-вторых, зачем мне такое хождение по канату? Ясно же, что я как красная тряпка для быка кому-то в этой истории. Им во что бы то ни стало нужно было избавиться от меня. А мне в такой ситуации оставалось только согласиться.
   - Может быть и так. Но я решила все-таки сказать тебе, что либо Велюгину так преподнесли твое увольнение, либо он эту причину озвучил исключительно для меня. Но я лично склоняюсь к тому, что это было сделано преднамеренно. Ему так сказали.
   - А он к своему удовольствию поверил. Спасибо за информацию, Дарья Михайловна. Тут есть над чем подумать.
   - Думай, Саша. Только осторожно думай.
   - Ну, вы ж меня знаете. Само собой... - как-то двусмысленно согласилась она.
  
   Дашаа вернулась в дом и некоторое время бесцельно бродила по комнатам, взвешивая в уме ситуацию. Объяснение Велюгина про "страшную мафию" в редакции выглядело жалким и примитивным. Получается, что какая-то девочка из отдела ради спасения компании решилась на поиск истины, а он, крупный бизнесмен, человек, конечно же, со связями, и пальцем не шевельнул ради своего же блага. И теперь, как беглый преступник, скрывается после работы, ночует, где попало, спивается... Что-то товарищ не договаривает - это однозначно. Особенно мерзко выглядит его отношение к Саше Кузнецовой. Ни за что она не поверит, что Велюгин не в курсе того, как проходило увольнение журналистки.
  
   Проходя по коридору, она зашла в комнату домработницы, присела в кресло, вслушалась в тишину. Она здесь была какая-то особенная. Даша нахмурила лоб, пытаясь обозначить свои ощущения. Звенящая? Нет, скорее, кричащая! Что пережила эта женщина в последние часы в этом доме - пока тайна. Но эта тайна обязательно раскроется. Жизнь такая штука, что все расставляет по своим местам. Только надо подождать.
   Даша обвела глазами стены, мебель, потолок с красивой люстрой. Кому понадобилось стереть все следы присутствия Надежды здесь? Такое ощущение, что здесь даже ее отпечатков пальцев не осталось. Почему она плакала в тот день? Случилось что-то плохое, ее кто-то напугал или ей кто-то угрожал. За что? Она кого-то ослушалась? И ее решили наказать? Очень на это похоже. И какова здесь роль племянничка... Возможно, что каждый из них сам по себе в этом деле. Надежда же в этой истории связана с Романом, скорее всего. Хотя, конечно, не факт. Неоспоримый факт тот, что уехала она из дома живой и здоровой. По своей ли воле? И еще - кому предназначался "перфоманс" в бассейне? А вдруг она сама организовала все это... Даша поежилась. Нет, такими вещами не шутят...
   У Даши появилось ощущение, что за ней наблюдают, и она поневоле начала озираться. Нет, решила она, хватит заниматься этим триллером про "нежданное наследство". Она поднялась и на цыпочках вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь. Что там говорил адвокат? Скоро все закончится? Нет, не так. Скоро все узнаем. Именно это он сказал ей здесь, за ужином. Значит ли это, что он уже имеет какие-то сведения? Получается, что так. Только ей не рассказывает никаких подробностей.
   Она поднялась к себе и начала собираться в больницу. Завтра, возможно, выпишут Катю.
  
   - Мама! - услышала она у двери палаты знакомый голос и обернулась. Катя, похудевшая и как будто повзрослевшая, стояла возле окна в коридоре и улыбалась. У Даши от неожиданности затуманилось в глазах. Она впервые назвала ее мамой. Господи, спасибо тебе за это!
   - Катенька, девочка моя! Ты почему здесь?
   - Не девочка, а доченька, - Катя подбежала к ней и обхватила за талию.
   - Конечно, доченька. - Даша поцеловала ее в макушку.
   - А я видела тебя в окно. Как вкусно ты пахнешь! - воскликнула Катя и, зажмурив глаза, засопела носом.
   - Чем?
   - Улицей...
   Даша рассмеялась:
   - Бедная ты моя, соскучилась уже по свежему воздуху. Осталось совсем чуть-чуть. Завтра, надеюсь, тебя выпишут, и будем гулять с тобой.
   - Завтра? Ура-а-а! А собачка еще будет у нас в гостях?
   - Конечно, будет. Она ждет тебя.
   - Ой, - у девочки заблестели глаза от восторга, - а как ты думаешь, я ей понравлюсь? Она не будет на меня злиться?
   - Что ты, она очень добрая собака. Вы с ней подружитесь. Вот увидишь.
   Катя захлопала в ладоши и попыталась попрыгать. Но, ойкнув, опять прильнула к Даше
   - Я тебя буду слушаться. Всегда-всегда...
   Даша присела и взяла личико девочки в ладоши.
   - А почему ты об этом говоришь? - спросила она, внимательно глядя ей в глаза.
   - Ну, так просто. Это же хорошо, когда дети послушные?
   - Это хорошо. Но я тебя буду любить всякую - и послушную, и не очень послушную.
   - Почему? - удивленно вскинула тонкие бровки девочка.
   - Потому что ты моя дочка.
  
   Катя отстранилась от нее и грустно произнесла:
   - Я ведь ненастоящая дочка.
   - Как это? Что ты такое говоришь? Самая настоящая. Настоящее и не бывает. - У Даши внутри все сжалось.
   - А мама Алена?
   - Как только не стало мамы Алены, твоей мамой тут же стала я. Понимаешь? Я, возможно, не такая хорошая мама, как Алена. Но все равно, Катенька, я буду стараться, чтобы стать тебе самой лучшей.
   - Мы будем слушаться друг друга, - выставила пальчик кверху девочка.
   - Точно! Ты все правильно сказала. Я буду слушаться тебя, а ты - меня, и тогда все у нас будет хорошо.
   - Ага, - беспечно воскликнула Катя и взяла Дашу за руку. - А что ты нам с девочками принесла?
   - Пойдем в палату. Там и увидишь...
   Когда они с Катей уже прощались, позвонила Людмила и сказала, что будет ждать ее на выходе.
   Медсестра сидела на скамейке у главного входа. Увидев Дашу, она подала ей знак, чтобы та не спускалась со ступенек.
   - На всякий случай, - сказала она, подбежав к Даше. - Не хочу, чтобы Катя увидела нас в окно.
   - Что-то случилось? - спросила Даша. - Не пугай меня.
   - Да я не пугаю. Что врач сказал, выписывать собирается?
   - Да. Сказал, завтра к обеду ближе, чтобы приезжала забирать. Так что там у нас?
   Людмила засунула руки в карманы своего белоснежного халатика и покивала головой.
  
   - Ну и хорошо. Я, Даша, тебя хотела предупредить, что с Катей в палате лежит одна девочка из детского дома. Лиза, ты знаешь ее, кровать у окна. Так вот, не знаю, что она там рассказывала про свою жизнь сиротскую, но Катя была потрясена. Вчера вечером, когда я к ней зашла, она тут же потащила меня в коридор и начала допытывать, не будет ли так, что ты ее отдашь в детский дом. Поведение, сказала она, у нее не очень, а таких, как объяснила ей та девочка, неродные мамы возвращают в детский дом.
   - Бедная моя девочка, - жалобно протянула Даша. - А я- то думаю, что она мне сегодня про послушание говорит... Никогда таких разговоров не было. И тут вдруг такое. Я подумала, что она, может, соскучилась по домашней обстановке. А тут вот оно что...
   - Все нормально, просто я хотела, чтобы ты была в курсе, откуда ее страхи появились. И еще. Она взяла с меня клятву, что тебе я ничего рассказывать не буду. Так что, смотри, не подведи меня.
   - Понятно. У тебя самой как дела? Что нового в жизни?
   - Что ты, Дарья Михайловна. Это у вас там, что ни день, то новости могут быть. А у меня все дни, как один. Идут сплошным серым потоком. По одной дорожке на работу, по той же - домой. Магазин с продуктами - единственное развлечение. И то в день получки.
   - Ты знаешь, в моем случае новости действительно идут сплошным потоком. Но, поверь, совсем не радостным по содержанию.
   Даша улыбнулась, но улыбка получилась очень грустной. Медсестра с недоверием посмотрела на нее, пожала плечами:
   - Ну... всякое бывает. Я твоих проблем, конечно, не знаю. Как говорится, богатые тоже плачут...
  
   - Тебе лучше и не знать моих проблем. Все равно не поверишь, что такое бывает.
   Людмила промолчала и, не дождавшись от Даши продолжения истории, деликатно сменила тему.
   - Дашенька, ты завтра, когда будешь забирать Катю, зайди вместе с ней ко мне. Я покажу, как обрабатывать швы дома, чтобы заживали быстрее.
   Даша обняла за плечи девушку, прислонила голову ей на плечо.
   - Ох, Люда, если бы ты знала, как я благодарна судьбе, что встретила тебя. Я была в такой панике, а ты просто спасла меня. Все, понимаешь, расставила по своим местам, научила нас с Катей дисциплине. Просто психотерапевт какой-то! Кстати, через месяц у нее день рождения, ты - главный гость. Имей в виду.
   - Спасибо. Ты, Даша, правильно почувствовала, я на самом деле очень хотела стать психологом. Но, увы, денег у родителей таких не было. Хватило только на медсестру. И то, слава Богу, - Людмила с легкой улыбкой на губах посмотрела вверх, на небо.
  
   - Ты молодая, еще все получится. Учиться можно и заочно. Так ведь?
   - Можно. Только...
   - Никаких только. Пессимизм отбросить! На эту тему мы с тобой еще поговорим.
   - Ладно, оптимистка, договорились.
   Девушки распрощались, и Даша быстрым шагом направилась к машине. Она сегодня должна привести дом в порядок к Катиному возвращению, еще приготовить что-нибудь вкусненькое. Но это завтра, с утра. А сегодня непременно стирка, уборка... Даша поймала себя на мысли, что ей так приятно думать об этих простых вещах. Она до смерти устала быть в роли не то сыщика, не то жертвы, за которой охотится невидимый враг. Она устала бояться...
   Когда позвонила Саша, она как раз добралась до второго этажа и с телефоном в руках рухнула на диван в кабинете.
   - Слушаю...
   - Извините, если отвлекаю.
   - Нет, Александра, спасибо тебе, что помешала. Хоть полежу немного. А то я тут с уборкой утопталась так, что в глазах мухи летают, - ответила Даша и со стоном потянулась.
   - С чего такие подвиги?
   - Завтра мою Катюшу выписывают из больницы. Все должно быть почти стерильно. Шучу, конечно. Но за эти дни, что мы с тобой в расследованиях провели, в доме чувствуется запустение.
  
   - Бросьте вы, Дарья Михайловна. Такой великолепный дом трудно угробить. Он и без уборок будет иметь презентабельный вид. Так вот, хотела вам сказать, что в вашем королевстве...
   - Где, где?
   - В офисе "Мезатекса", имею я в виду. Там происходят странные вещи. Я, как вы понимаете, провела тихую разведку. И выяснила, что инициатором моего увольнения была эта стерва Звонарева.
   - Кто?
   - Звонарева. Ирина Львовна. Это та, с которой вы беседовали в отделе, если помните.
   - Ну, конечно, сейчас вспомнила. Дамочка еще та. Даже не сомневаюсь, что она на такое способна.
   - Способна она, видать, на многое. Но не в этом беда.
   Журналистка как-то странно притихла, и Даша взволнованно спросила:
   - Ну и что ты замолчала? Опять плохое что-то случилось?
   - Хм... плохое тоже может быть. Пока не знаю. Она пропала.
   - Как пропала?!
   - Просто не вышла на работу. И никто не знает, где теперь Ирину Львовну искать. Телефон не отвечает, дома ее тоже нет.
   - Что-то мне это уже не нравится...
   - И мне тоже как-то не очень все это. Представьте, если бы я чуть раньше засветилась с расспросами о своем увольнении, до того, как она исчезла?
   - На что это влияет?
   - Как минимум заинтересовались бы моей персоной в связи с ее исчезновением. Хотя, возможно, я преувеличиваю.
  
   Даша почесала телефоном лоб, затем приложила к уху.
   - Саша, что-то мы с тобой, за что ни потянем - обязательно дрянь какую вытащим, а чтобы по делу...
   - Видать, дряни собралось много. Добраться до истины никак не получается. Но это пока.
   - Слушай, - Дашу внезапно осенило, - а ведь это все из-за меня!
   - Откуда такие странные выводы?
   - Чует моя душенька, что мой визит не прошел для нее бесследно. Кто-то ей подсказал, что я вдова Романа. Возможно, она сама начала анализировать это с кем-то. Цель моей беседы с Ириной Львовной была надумана, и она, скорее всего, меня раскусила. Это моя игра со спонсорством кому-то не понравилась.
   - Да, похоже, что так.
   - И опять мы с тобой остались у разбитого корыта...
   - Угу... надо быть осторожней.
   - А я тебе, о чем все время талдычу? Дошло?
   - Дошло, доехало...
  
   По тону Кузнецовой Даша поняла, что та не на шутку взволнована.
   - Саша, если есть возможность уехать сейчас из города, то сделай одолжение - исчезни, а?
   - Как это...
   - Я все оплачу, не волнуйся. Это в интересах нашего общего дела.
   - Хорошо, я подумаю.
   - Хочешь выговор получить за пререкания с начальством?
   - Ладно, Дарья Михайловна. Пререкаться не буду. Залягу на "дно", как говорят в определенных кругах.
   - Залегай, дорогуша. А я пойду дальше наводить порядок.
   У Даши испортилось настроение. Завтра она привезет домой ребенка, а безопасность в доме обеспечить у нее так и не получилось.
   Закончив с кабинетом, она перебралась в детскую. Катя даже не представляет, какой сюрприз ее ожидает. Удивительно жизнерадостная комната, светлая, уютная, с кучей игрушек. Даша невольно остановилась посреди комнаты и так, не двигаясь, стояла некоторое время. Потом улыбнулась и произнесла вслух:
   - Ох, Катерина, как же я тебе завидую... жаль только, что поблагодарить Романа у нас с тобой не получится...
   В кармане завибрировал мобильник, Даша невольно вздрогнула. Звонил Граховский.
   - Да, слушаю...
   - Даша, ты дома?
   - Дома.
   - Нам надо увидеться сегодня. Когда я смогу подъехать?
  
   Голос адвоката звучал глухо, слова, будто тяжелые шары, закатывались Даше в ухо. Она не могла понять, то ли связь была плохая, то ли у Граховского что-то с голосом.
   - Леня, с тобой все в порядке? - осторожно спросила она. - Голос у тебя какой-то странный.
   Адвокат немного прокашлялся и сказал:
   - Не очень, Даша, в порядке. Только не со мной, а с нами со всеми.
   - Что ты имеешь в виду? Говори, пожалуйста, сейчас. Я не хочу ждать, пока ты приедешь.
   - Мне сегодня передали письмо от Надежды.
   - Письмо... Ты о чем сейчас?
   - Я был в доме, где жила Надежда Ильинична. Меня отыскала ее соседка по площадке. Она передала мне письмо в запечатанном конверте. Соседка сказала, что это письмо Хромова передала ей почти накануне смерти. Она просила эту женщину, соседку, передать мне письмо, если с ней что-нибудь случится...
   - Господи, у меня сейчас сердце выскочит. Леня! Что в том письме?
   - Даша, я хотел, чтобы ты его тоже прочитала. Это важно.
  
   У Даши закружилась голова, и она присела на край дивана. Опять загадки, и опять тревога, мерзкая и холодная, она начала расползаться в животе, норовя выскочить в горло...
   - Хорошо, приезжай сейчас.
   - Сейчас не могу. Освобожусь в течение часа-полутора. Сразу потом к тебе.
   - Я сойду здесь с ума! Хоть что-нибудь расскажи.
   - Надежду Ильиничну вынудили уйти от тебя. Ей угрожали.
   - Кто?
   - К сожалению, она не рискнула написать об этом в письме. Боялась, мне кажется, что письмо по какой-то причине могло попасть в чужие руки раньше времени. В общем, прочитаешь, тогда будем думать. Поняла?
   - Да, - безжизненным голосом произнесла она. - Буду ждать тебя.
   Даша в сердцах бросила телефон в сторону дивана и взялась за уборку. Она бесцельно водила пылесосом по ковру, при этом голова ее буквально горела от накатившихся воспоминаний. Все былое раздражение и неприязнь вмиг исчезли, будто и не было тех эмоций никогда. На смену им пришла жалость и отчаяние, что ничего нельзя исправить. Почему невозможно отмотать ленту времени назад, чтобы все пошло по другому сценарию - со счастливым исходом. И тогда, возможно, Роман отложил бы свой полет, или полетел другим рейсом, а Надежда взяла бы отпуск и уехала к родственникам, далеко, за Урал...
  
   Время как будто остановилось. У нее было желание бросить уборку и поехать самой к Граховскому, поскорее прочитать то письмо. Но Даша понимала, что Леонид работает, и посвящать все свое время ей он не может. В конце концов, Граховский не состоит на службе у нее, зарплату она ему не платит.
   Даша выключила пылесос, села на диван и прислонила голову к огромному медведю, безмолвно сидевшему с плакатом в лапах. Она погладила его черный, блестящий нос, посмотрела в застывшие глаза и спросила:
   - Ты, наверное, устал ждать Катю. Придется потерпеть еще немножко, всего лишь до завтра. Хорошо?
   Даша аккуратно сложила плакат с приветствием для Кати и положила медведя на диван, чтобы почистить его от пыли. Она уже склонилась, чтобы запустить пылесос, но тут же выпрямилась - в боку у медведя под пушистым мехом что-то торчало. Мелькнула мысль, что это брак, неаккуратная работа, однако, притронувшись рукой, поняла, что там внутри что-то зашито.
   Даша почувствовала, как в лицо ударил жар, как задрожали руки, когда она нащупала концы ниток, которыми бок медведя был слегка прихвачен. Вот они, те же самые нитки, которые лежали с ножницами в сейфе! Это был намек, который она так и не поняла. Даша не пошла за ножницами и изо всех сил рванула нитку, едва не порезав руку. Внутри лежал бумажный рулон, плотно обмотанный пленкой. Сорвав пленку, она развернула лист, который оказался письмом, в которое были вложены фотографии. Отбросив в сторону фото, она, судорожно сжимая двумя руками исписанный от руки лист, пыталась сосредоточиться на его содержании.
  
   "Дорогая Даша! Я очень хотел сказать тебе обо всем сам, но обстоятельства сложились так, что мне срочно нужно уехать. К тому же, я пока не знаю, как объяснить некоторые вещи даже самому себе. Приеду - объясню. Это если все сложится хорошо. Если нет, тогда постарайся устроить свою жизнь и жизнь Кати так, чтобы вы были обе счастливы. Это для меня очень важно, поверь. К сожалению, не могу дать тебе совета, как найти верного спутника жизни. Прислушайся к своему сердцу, оно у тебя доброе и чуткое.
   Мой сейф пытались взломать, поэтому свое письмо к тебе я спрятал в этой игрушке. Возможно, глупо, но я подумал, что в случае чего, Катя обязательно его найдет.
   Неприятности у меня начались еще до нашей встречи с тобой. Получилось так, что люди, окружавшие меня, близкие мне, начали вдруг свою игру, в которой я был лишним звеном. Спросишь меня, кто это? А я не знаю. Пока не знаю. В результате я перестал доверять абсолютно всем. Единственный человек, надежный, преданный мне, живет сейчас в Чехии. Василий Пахомов. Запомни это имя. Очень надеюсь, что вдвоем с ним мы как-то сможем разобраться во всем.
   Мне пришло странное письмо с просьбой о встрече в Тоскане. Якобы нашлись дальние родственники из Франции, которые хотят познакомиться со мной. Кто-то предположил, что Степченко, человек одинокий, безумно обрадуется такому счастливому случаю. Только я в подобные чудеса не верю. Это письмо ловушка, однозначно. Меня явно хотят выманить из дома туда, где со мной проще свести счеты. Я мучительно пытался понять, кому я сделал плохо, кого обидел. Однако так и не смог построить версию, которая бы хоть что-то объясняла. Но мой друг сказал, что именно это письмо дает нам шанс дернуть за веревочку, и, кто знает, возможно, ларчик с секретами откроется.
   Ты, наверное, удивилась, когда узнала, что я оставил завещание. Но я обязан был так поступить. Ты, как жена, могла просто все унаследовать по закону. Только, как сказал мне адвокат, такое вариант был бы хрупким, ненадежным, учитывая наш недавно заключенный брак и то, что у меня есть невидимый враг. А завещание, составленное по всем правилам, оспорить практически невозможно..."
  
   У Даши все расплывалось перед глазами от слез. Она отложила в сторону письмо и закрыла ладонями лицо. Ей хотелось спрятаться в этих ладошках целиком, чтобы никто, ни одна живая душа ее не смогла найти. Ей хотелось кричать от отчаяния, а голоса не было, хотелось попросить помощи, а не у кого...
   "...Наша встреча, Даша, не была случайной. Это был мне подарок свыше. Я рос без отца, рано остался без матери, и потому, наверное, хронически страдал от острого чувства одиночества. Хотя вокруг меня всегда была куча народу. Не знаю, как тебе объяснить, но только вы для меня настоящие, ты и Катя. Как это все произошло, я и не понял, но в один момент вдруг стало ясно, что с вами рядом я как будто под защитой. Ты, наверное, сейчас смеешься надо мной, потому что мы совсем мало времени провели вместе. Что ж, смейся, разрешаю.
   Если я вернусь - а я очень хочу вернуться, - то обязательно стану Кате хорошим другом или, если ты позволишь, отцом.
   Мне еще многое хочется сказать тебе, но не сейчас, не в письме. Поговорим потом, когда вернусь".
   Она находилась в каком-то странном состоянии оцепенения, когда все вокруг - звуки, краски - утихли и поблекли. Растворились. И ей трудно было понять, где сейчас те точки опоры, по которым люди ориентируются в жизни. Даша сжала голову руками, зажмурила глаза и приказала себе: очнись, так нельзя!
   Внезапный толчок в колени привел ее в чувство. Даша открыла глаза и увидела рядом с собой Альву. Та вопросительно смотрела на нее, наклонив голову и приподняв одно ухо. И тут Даша услышала, что дверной звонок буквально разрывается. Леня? Как хорошо, что он так быстро приехал! Даша подскочила с дивана и побежала вниз по лестнице. Альва отправилась вслед за ней.
   Каково же было ее разочарование, когда она увидела на экране лицо Артема, стоявшего перед воротами. Зачем?! - хотелось ей крикнуть. Ведь они договорились на завтра, а сегодня, тем более сейчас, ей совсем не хотелось ни разговаривать, ни видеться с кем бы то ни было, кроме адвоката, у которого было важное письмо...
  
  Глава 13
  
   Даша развернулась и тихо пошла по лестнице наверх. Она не стала открывать дверь. Ничего. Постоит и уйдет. Приличные люди так не делают. Мог бы позвонить предварительно. Ей не терпелось еще раз перечитать письмо.
   Она вернулась в детскую, взяла в руки фотографии, которые так и не удосужилась еще посмотреть. Их было две. На одной Роман и худощавый мужчина с русой бородой сидели на раскладных стульях за столом, на котором были разложены блокноты, ручки, стояли чашки. Было сразу видно, что снимок сделан в большой армейской палатке, в окна которой мощными потоками лился солнечный свет. На обороте было написано: "Я с Пахомовым". Взяв в руки вторую фотографию, Даша невольно приблизила ее к глазам, чтобы получше рассмотреть. Нет, никакой ошибки! Рядом с навьюченным ишаком стояла улыбающаяся троица: Роман, Василий и Артем... Даша перевернула фото. "А это мы - Вася Пахомов, Погодин Артем и я", - гласила подпись.
   Как же так? Получается, что Артем ее обманул! Разыграл перед ней спектакль, пытаясь вспомнить, кто такой Пахомов. Вспоминал, вспоминал, да так и не вспомнил. Зря она не открыла дверь, вот бы сейчас ткнуть ему в нос эту фотографию. Как же ей надоел весь этот спектакль!
  
   В этот момент Даша вдруг услышала непонятные звуки, раздававшиеся с первого этажа. Она тихо вышла в коридор и прислушалась. Так и есть! Кто-то бесцеремонно расхаживал по дому. И почему Альва молчит? Даша едва не вскрикнула от вспыхнувшей догадки: только Артем мог вот так спокойно ходить в присутствии собаки. У него, получается, были ключи от всех дверей?! А в дверь он звонил зачем? Какая же она глупая! -специально, чтобы убедиться, что дома никого нет.
   Даша на цыпочках вышла в коридор и осторожно приблизилась к лестнице. Посмотрев через перила вниз, она никого не увидела, но услышала грохот открывающихся шкафов, откуда со стуком выбрасывалось содержимое ящиков и полок. В гостиной шел обыск по всем правилам кинематографа. Это был настоящий разбой.
   Лоб у Даши покрылся капельками пота, и сердце гулко колотилось. Вот та правда, которую она так долго пыталась найти. Вот тот человек, который ненавидел Романа и может все объяснить. Только он не будет ей ничего рассказывать, не для того он пробрался сюда.
  
   Сейчас надо во что бы то ни стало отсюда бежать. Но как? Внизу сидит Альва, она обязательно ее выдаст. Даша, закусив до крови губу, начала озираться в поисках выхода. Здесь, в коридоре, был небольшой балкончик. Она подбежала к нему, взялась за ручку двери, но тут же отказалась от этой затеи. Второй этаж был высоким, а она не спортсменка. Результат будет плачевным. На первом этаже внезапно все стихло, затем послышались шаги, от звука которых у Даши ноги сделались ватными, и она не смогла даже сдвинуться с места. Между тем шаги внизу стали удаляться, и вновь послышался грохот разбрасываемых вещей. Теперь, похоже, Погодин искал что-то на кухне. Что он ищет? - подумала Даша. Что может быть такого спрятано в этом доме, из-за чего люди готовы идти на преступления? Может, здесь клад?
   Она оглянулась вокруг в поисках хоть какого укрытия. На этаже было четыре жилые комнаты и большая гардеробная, вход в которую шел из спальни Романа. Но там не спрячешься по той простой причине, что этот негодяй роется во всех шкафах, во всех вещах. И кровати сейчас такие, что под ними не спрячешься...
   Господи, что же я стою, - встрепенулась она. - Надо позвонить в полицию, Граховскому, да хоть черту, в конце концов! Даша побежала в детскую. Она не слышала, что Погодин в этот момент уже поднимался на второй этаж.
  
   Где же телефон? Даша пробежала глазами комнату, но мобильник как провалился сквозь землю. Она лихорадочно начала шарить руками по дивану, посмотрела в кресле, проверила карманы. Пусто! И тут раздался звук скайпа - пришло сообщение. Телефон оказался прямо у нее под ногами на ковре. И как она не наступила на него? Трясущимися руками она схватила мобильник, но в этот момент дверь в комнату с грохотом распахнулась.
   Даша, зажав телефон в руке, плюхнулась на диван, прикрыв собой лежавшее там письмо Романа и фотографии.
   - Дай сюда, - без всяких предисловий рявкнул Артем и протянул руку.
   - Ты как сюда попал, - онемевшими от страха губами еле проговорила Даша.
   Погодин, не говоря ни слова, подошел к ней и вырвал из рук телефон.
   - Ты почему дверь не открывала?
   Даша заметила, что зрачки у него были как точки, отчего глаза выглядели неестественно блеклыми. От ужаса у нее пересохло в горле, и она ничего не ответила.
   - Ты зря это сделала. Понимаешь? - он навис над ней, заслоняя собой свет и, как показалось Даше, перекрывая воздух.
   Она старалась не дышать, но все равно чувствовала, что от Погодина исходит отвратительный, какой-то звериный запах. Он, как хищник, похоже, готов был разорвать ее. В голове колоколом стучала одна мысль - что будет с Катей, что будет с Катей... На себе она уже поставила мысленно большой, жирный крест. С самого начала вся история с завещанием не предвещала ничего хорошего - это было ясно, как божий день. Алена, прости меня, я во всем виновата, только я, - причитала она мысленно.
  
   Мужчина выпрямился, и Даше показалось, что на нее хлынул поток свежего воздуха. Она сделала несколько судорожных вдохов и посмотрела на Погодина. Однако тот решил заняться ее телефоном.
   - Ишь ты, фотографию мою прислала. Дрянь! Зря я ей ноги не выдернул. Спрашивает: "Знаете ли вы, Дарья Михайловна, такого?" - пропищал он, имитируя женский голос. - Ну и как, знаешь? - он мерзко оскалился, отчего у Даши сдавило в груди.
   Она поняла, что Саша прислала ей фото Погодина. Значит, она что-то разузнала о нем. Почему же так поздно...
   Телефон в его руках завибрировал, затем раздался звонок. Он глянул на экран и презрительно хмыкнул:
   - Его величество адвокат. Хотите поговорить? - он протянул телефон Даше, но стоило ей поднять руку, как он тут же отдернул телефон назад к себе.
   - Дарья Михайловна не хотят с вами говорить, - покривлялся он, глядя на мобильник.
   - Леонид сейчас приедет сюда. Так что тебе лучше уйти. Бери, что ты хотел взять и уходи.
   После звонка Граховского ей как будто стало легче, и неописуемый страх и ужас начали отступать. Вместо этого, как анестезия, появилось чувство безразличия.
   - А что я хотел взять? А?
   Погодин уселся в кресло напротив и, постукивая мобильником по ладони, начал, не моргая, смотреть на Дашу.
   - Насчет адвокатишки иллюзий не строй. Двери все заперты. Или у него уже свои ключи есть?
   - Он полицию вызовет, если двери будут заперты, - сказала Даша, чувствуя, что в глазах предательски защипало.
   - С чего бы это? Он же не сумасшедший, чтобы вызывать полицию из-за того, что ему не открыли дверь в чужом доме.
  
   Погодин снисходительно усмехнулся. Было видно, что он устроил себе передышку, в его глазах появилось некое подобие спокойствия. Спустя минуту мобильник в его руках вновь ожил. Артем никак не прореагировал на сигнал и терпеливо ждал, когда бесконечно льющаяся трель прекратится. Даша прикрыла глаза, чтобы не выдать свое волнение. Однако, едва замолкнув, телефон вновь завибрировал.
   - Выключи, раз отвечать не хочешь, - не сдержавшись, сказала Даша.
   - Да, действительно, такая назойливость неприлична. - С этими словами он поднялся, демонстративно уронил телефон на пол и несколько раз изо всех сил топнул по нему ботинком.
   - Все. Тишина, - с улыбкой клоуна развел он руками и сел на свое место.
   Даша не выдержала и заплакала.
   - Что ты искал, скажи мне ради Бога. Возможно, я знаю, где это лежит. Я все тебе отдам.
   - Добрая девочка, она все отдаст. Да что ты знаешь?! - приподнявшись в кресле, закричал он ей в лицо. - Что ты можешь знать здесь? Ты вообще кто такая?
   Слезы у Даши моментально высохли и она, едва дыша, уцепилась руками за край дивана, как будто это могло ей как-то помочь.
   - Так, ладно, давай к делу. Что за фотографии тебе оставил этот урод?
   - В смысле? - прошептала Даша. - Ты кого имеешь в виду?
   - Твоего муженька липового. Романа. Кого же еще?
  
   Вот и все, подумала Даша. Никого их женитьба не ввела в заблуждение. Именно поэтому Роман и написал завещание, он все продумал до мелочей.
   - Я не пойму в чем дело. Артем, объясни, что случилось, почему ты называешь Романа уродом? Ведь совсем недавно ты говорил, что он твой друг, - Даша решила пробиться к рассудку этого страшного человека.
   - Нет, Дарья Михайловна, я ошибся. Очень сильно ошибся. Я думал, что мы друзья, а он всю свою никчемную жизнь пытался унизить меня. И даже после смерти не оставляет меня в покое!
   Даше видела, что перед ней сейчас сидит совершенно неадекватный человек, который не отдает отчета ни своим мыслям, ни своим действиям. Только что делать ей, она не представляла. Надо, наверное, как-то тянуть разговор, надо пытаться заставить его выйти отсюда.
   - Пойдем в кабинет. Там в сейфе лежит фото.
   - Какой сейф? Что ты мне впариваешь тут? Что там лежит, мне давно известно. Или ты считаешь, что я не узнал Степченко на той фотографии?
   Даша похолодела. Получается, она жила здесь в полном неведении и думала, что спряталась за высоким забором и тремя замками, а на самом деле этот мерзкий тип заходил сюда тогда, когда ему хотелось. Какой ужас!
   - Понятно, - кивнула Даша. - Наверное, тебя интересуют снимки, где ты вместе с Романом на войне?
   - Ага, так все-таки есть такие...
   - Есть.
   - И что?
   - В смысле? Я спрашивала, не знаете ли вы, Артем, что Роман был на войне. И что вы, господин Погодин, мне ответили? "Нет, не в курсе". Зачем? Зачем это вранье?
   - Послушай, ты, праведница, а зачем ты спрашивала, если видела все сама своими глазами?
  
   Даша на мгновение стушевалась, но потом, решив, что терять ей все равно нечего, ответила так, как оно было на самом деле:
   - Потому, что когда я спрашивала, этих снимков у меня не было. Они появились только сегодня.
   - Откуда? С неба упали?
   - Нет, не с неба. Пришли по почте.
   Погодин как-то вдруг обмяк и побледнел. Даша никак не могла взять в толк, что в этих фотографиях такого особенного, чего бы мог бояться Погодин.
   - Я тебе не верю, - прохрипел он.
   - Насчет чего?
   - Показывай...
   Глаза мужчины вновь стали бесцветными, чувствовалось, что психика его на пределе.
   - Покажу. Скажи, это ты убил нашу домработницу? - неожиданно для себя самой спросила она.
   Зачем она задала этот вопрос, провоцирующий обострение и без того напряженной ситуации, она и сама не знала.
   - Да, ерунда. Никого я не собирался убивать. Попугал немного эту дуру старую... - он внезапно осекся и замолчал.
   - Как это попугал? Она мертва. Я не понимаю... что плохого она тебе сделала?
   - Не твоего ума дело, - огрызнулся он. - Но это было эффектно, согласись?
   - Ты про бассейн?
   - Ага, - он закинул голову и расхохотался, вспоминая, очевидно, тот вечер.
   - Но ты молодец, выкрутилась ловко, когда охранники пришли. Я был уверен, что ты им скажешь про труп в бассейне. Знаешь, мне так хотелось, чтобы тебя в психушку упекли на проверку... - он перестал смеяться и с ненавистью посмотрел на Дашу. - Это я их вызвал, когда убрал бутафорию. Я все время был там, пока не приехал твой любовник.
  
   Даша с недоумением вскинула глазами, но оправдываться не стала, она себя чувствовала сейчас участницей какого-то дьявольского шоу под названием "Кто страшнее напугает".
   - И что, она тоже видела это чучело? Бедная женщина, - пролепетала она едва слышно.
   - Это было ей предупреждением. Понятно? - он широко раскрыл глаза и вновь приблизился к ней.
   Даше вновь стало не хватать воздуха, вдобавок в горле появился тошнотворный комок.
   Силы небесные, - взывала она про себя, - избавьте меня от этого ужаса... еще немного и я не выдержу... этот урод убил женщину из-за своих болезненных прихотей...
   - Понятно, спрашиваю?! - громче повторил он.
   - Извини... не понятно мне. Я никогда не пойму, за что можно пугать человека. Тем более, немолодую уже женщину.
   - За то, что прислуживала этой твари и не хотела слушать меня. - Он громко стукнул кулаком по маленькому столику, стоявшему рядом с креслом.
   Даша сильнее вжалась в диван и отвела взгляд в сторону. Она больше не в силах была смотреть в лицо этого изуродованного то ли жизнью, то ли природой человека.
   На пороге комнаты, в дверном проеме, появилась Альва. Собака сидела на задних лапах и часто дышала. Видно, что животное нервничало. Однако Даша понимала, что теперь ей путь из комнаты отрезан. Как ни крути, здесь ее хозяин...
   - И за это ты ее потом в автобусе убил?
  
   - А ты как думала? - безмятежно зевнув, ответил он. - Она ведь хотела все тебе рассказать.
   - Что рассказать? Артем, она даже имени твоего ни разу не упомянула. Из дома уехала... что тебе еще не хватало?
   - Тупица! Мне всего хватало. А она была лишняя.
   Теперь, значит, лишняя оказалась я, - содрогаясь от нервной дрожи, подумала Даша.
   - Надежда была родной тетей Велюгина. Он теперь страдает...
   - Ха-ха-ха! - Погодин вскочил с кресла. - Ты хоть знаешь, для чего Велюгин ее пристроил к Роману? Чтобы она шпионила! К твоему сведению, Ромка даже не знал, что она тетка его зама. Вот так. А то все белые и пушистые...
   Рома не знал, похоже, многого, как и она сейчас. Даша сцепила пальцы на руках, чтобы не было видно, как они дрожат.
   - Ну ладно, ты мне зубы не заговаривай, - угрюмо продолжил он. - Где фотографии?
   Даше ничего не оставалось, кроме как отдать их ему.
   Он взял в руки фото, некоторое время молча их разглядывал. Затем, пожав плечами, он произнес, с удивлением глядя на Дашу:
   - И что дальше? Что в них такого?
   Она вытянула ладошку в его сторону и, заикаясь, ответила:
   - Т-так и я говорю, что н-ничего такого. Меня только удивило, почему ты не признался, что знаешь Пахомова.
   - И все?
   - И все.
  
   - Идиот... - растерянно произнес он и бросил фотографии на столик. - А тебе чего не жилось? Отхватила наследство, так сидела бы тихо со своей девчонкой...
   У Даши потемнело в глазах. Это конец, это все... прости меня, Катя, бедная моя доченька...
   - Артем, давай я на тебя перепишу завещание? Хочешь? Мне ничего не нужно, кроме моей Кати. Я обещала ее матери вырастить девочку...
   - И что, эти две несчастные бумажки, - он указал пальцем на фотографии, - тебе прислали по почте? Что за бред. Откуда?
   - Нет, не по почте, - мотнула головой Даша. - Их привез курьер какой-то, молоденький мальчик позвонил в дверь... и все...
   - Зачем?
   Даша пожала плечами и заплакала:
   - Откуда я знаю. Артем, пожалуйста, отпусти меня. Я тебе отдам все, что мне оставил Рома...
   - Нет, ты действительно дура. Да на хрен мне сдались его деньги! Он меня в грязь втоптал, а ты мне его мерзкие деньги предлагаешь!
   - Ну как же, Артем, все, что связано с "Мезатексом" - это деньги. Этот заказной репортаж в "Наших новостях", этот несчастный погибший мальчик, Петровский... Разве все это не из-за денег ты сделал?
   - Ты, чокнутая дура! Кто тебя надоумил совать свой нос туда? Твой Петровский слишком много хотел узнать. На свою голову он услышал наш разговор с редактором. Нет бы промолчать...
  
   - Он ничего никому не рассказал. И я этого не знала...
   Даша стала медленно сползать с дивана, но Погодин, дернув за руку, вернул ее на место.
   - Зачем же ты лезла к моей Ирине тогда, если ничего не знала?! Чего ты приперлась в "Мезатекс"?! Не знала она...
   Он был взбешен, в уголках рта появилась отвратительная белая слюна, а Даша вдруг с ужасом поняла, что Ирина Львовна была с ним связана. И черт ее дернул попасть именно к ней в том кабинете. И теперь эта женщина пропала... он что, и ее убил?!
   - Говори, тварь, что ты молчишь! Кто послал тебя к Ирине?
   Погодин схватил ее за воротник и швырнул на пол с дивана.
   - А это что? - он увидел лист с письмом, на котором сидела Даша.
   Она вскочила с пола и выхватила письмо у него из рук.
   - Не смей! Это мое письмо!
  - Отдай сюда. - Он завернул ей руку.
   Даша вскрикнула от боли, ужаса и понимания того, что ее жизни пришел конец.
   - Альва-а-а!! - сколько было силы, закричала она.
   Даша не сразу поняла, что случилось. Мощный толчок откинул ее на диван и в ту же секунду раздался громкий стук падающего тела.
   Она боялась открыть глаза, так и лежала какое-то время, скорчившись на диване. Было тихо, очень тихо, тихо до жути. Потом попробовала пошевелиться, но почувствовала резкую боль в руке. Охнув, она открыла глаза и увидела лежащего без движения Артема, его глаза были открыты, а вокруг головы расползалась темная лужа. Падая, он ударился головой о выступающий угол стены у входа в комнату. Альва положила голову на лапы и с тоской смотрела на своего хозяина.
  
   Даша, не отводя взгляда от этого жуткого зрелища, начала плакать, сначала тихо, потом с громкими всхлипываниями и завываниями. Она схватилась руками за голову, причитала о своей горемычной доле и не слышала, что на первом этаже беспрестанно кто-то звонит в дверь. Вскоре раздался топот ног на лестнице, и в комнату вбежал незнакомый мужчина, за ним следом - Леонид.
   - Даша! - закричал он. - С тобой все в порядке?
   Граховский, переступив через распростертое тело Погодина, подошел к ней. Даша рукой, сильно опухшей в запястье, медленно показала на Артема и, будучи не в силах сказать хоть что-то вразумительное, только плакала, дрожа всем телом.
   - Он без сознания, - сказал Леониду мужчина.
   - Даша, познакомься - это Василий Пахомов, верный друг Романа. Слава Богу, него были ключи от дома. А то ведь тебе не дозвонишься.
   Теперь, когда адвокат назвал его имя, она сразу узнала человека с тех фотографий, что оставил ей Роман.
  
   - Ага, - закивала она, облизывая распухшие губы, - очень приятно. Ключи от этого дома, похоже, есть у всех. Вот у него тоже были, - ткнула она пальцем в Погодина и снова разрыдалась.
   - Так, - строго сказал Пахомов, - я сейчас вызову полицию и скорую, а ты отведи Дашу вниз, ее надо срочно напоить чаем или, лучше, коньяком. И руку зафиксировать хотя бы бинтом. Потом врачи посмотрят.
   - Все понял. Давай, Дашенька, вставай.
   Даша осторожно поднялась с дивана, затем подобрала валявшееся на полу письмо Романа и запрятала его себе в карман.
   - Это Альва меня спасла, - тихо произнесла она, выходя из комнаты.
   Собака по-прежнему лежала недалеко от Артема.
   - Умничка, - сказал, глядя на нее Пахомов. - Не переживай. Твой хозяин того не стоит.
  
   Наступило долгожданное завтра. За последние сутки в Дашиной жизни произошли события, перевернувшие в очередной раз всю ее жизнь. Они с Леонидом везли из больницы Катю. Девочка задремала, положив голову Даше на колени, а она все прокручивала в голове события вчерашнего дня. Врач, накладывавший гипс ей на руку, сказал, что нельзя насильно подавлять плохие воспоминания, однако, посоветовал он, эти мучительные для психики картинки должны лежать в отдельном "сундуке". Его надо периодически, совсем ненадолго открывать, проветривать, перебирать, хранящиеся там ужасные события, затем плотно закрывать. Таким образом, уверял он, сундук этот будет со временем уменьшаться, события будут блекнуть, усыхать и, в конце концов, от громоздкого короба останется лишь небольшая шкатулка с ненужными, размытыми во времени воспоминаниями, уже совсем не такими страшными, какими они казались раньше. Настоящее обязательно заглушит прошлое, сказал он.
   Даша вздохнула, улыбнулась, глянув на девочку. Катя даже не представляет, какой сюрприз ее ожидает дома. Вчера, когда они вернулись из больницы, от этого сюрприза она едва не упала в обморок. Хорошо, что перед этим ей сделали укол "от нервов".
  
   Вася Пахомов усадил ее на диван и, все время чему-то улыбаясь, приказал ей глубоко дышать.
   - Василий, - сказала она, - чувствую, вам мало моих страданий. Не надо больше испытывать меня на прочность, никакой прочности уже нет, одни осколки.
   - Я вовсе не собираюсь ничего такого плохого делать. Как насчет хороших новостей?
   У Даши затрепетало сердце, она изобразила улыбку и пожала плечами.
   - Не знаю, мне кажется, я, если чего и хочу, то только одного - спокойствия. Самые хорошие новости - это их отсутствие, сами знаете.
   Пахомов вздохнул и со скорбным лицом промолвил:
   - Ничего не поделаешь, это не тот случай, и скрыть эту новость я не в силах. - С этими словами он взял ее за руку. - Завтра рано утром прилетит Роман. Я поеду в аэропорт его встречать, и часам к девяти утра, я думаю, мы будем здесь, дома.
   Даша молчала, смотрела на Пахомова с удивлением, как на необычное явление природы, которое никак нельзя объяснить с точки зрения здравого смысла. Потом открыла рот, пытаясь что-то сказать, но вместо этого просто хватала воздух, вытаращив глаза.
  
   - Да-да, все в порядке Дашенька. Тем злополучным самолетом он не полетел.
   Даша перевела взгляд на Граховского, тот развел руками:
   - Увы, это так. Только не подумай, что я тебя обманул. Это он, паршивец, обвел меня вокруг пальца. Не внушаю я доверия, что поделаешь. Он прошел регистрацию, чтобы числиться в пассажирах. Это было надо для тех людей, которые отслеживали все его передвижения. Понимаешь?
   Даша ткнула в него пальцем:
   - Как это он тебя обманул, если ты его провожал? И потом, меня вызывали, чтобы оформить документы на страховку из-за этой катастрофы...
   Она поднялась, сделала несколько кругов по гостиной, затем вернулась на диван.
   - Я сойду с ума... Рома... как он мог со мной так поступить? - она переводила взгляд с Леонида на Пахомова. - Почему он мне ничего не сообщил?
   - Даша, он заботился о твоем спокойствии. Охота велась на Романа, и мы с ним хотели в этом разобраться. Все должны были думать, что он улетел в Тоскану, а тем временем, находясь здесь, в городе, мы планировали узнать, кто стоит за всеми неприятностями Романа. Мы были уверены, что этот человек обязательно выдаст себя в отсутствие хозяина "Мезатекса".
   - Стоп, - Даша помахала рукой, - я ничего не понимаю! Вы мне наврали тут с три короба, а теперь хотите, чтобы я поверила в очередные басни? Если вы планировали остаться с Романом здесь, откуда тогда, скажите на милость, он завтра прилетит?
   - Погоди, Даша, - Леонид сел рядом с ней. - Не беги впереди паровоза. В это все трудно поверить, я согласен, но выслушай до конца.
   - Именно так, - продолжил разговор Пахомов. - Все должно было выглядеть естественно, и для твоей же безопасности тебе лучше было не знать, что Роману что-то угрожает, что у него неприятности. А потом, как это часто бывает, все пошло не так.
  
   - Это уж точно! - невольно воскликнула Даша. - Вы даже не представляете, как оно тут пошло все не так. До такой степени не так, что я вынуждена была заняться своим расследованием.
   - Да, я это понял, но слишком поздно, - кивнул Пахомов. - Рома прилетит из Чехии, там он был в больнице после аварии на автомобиле. У него перелом ноги и ключицы. Так что, - показал он на руку Даши, - вы, как говорится, два сапога пара. В прямом и переносном смысле.
   - Какой ужас...
   - Да, игры с судьбой небезопасны. Как оказалось. Когда самолет разбился, нам с Ромой срочно пришлось менять план. Вдобавок ко всему, из Италии позвонил Густаво и сказал, что в доме кто-то был, и хотя ничего не украли, он попросил все-таки приехать. Тогда мы поняли, что наша версия о том, что письмо про родственников окажется ловушкой, имеет место быть. Но нам и в голову не приходило, что преступник наберется наглости и будет ждать Романа прямо в его доме в Тоскане. Мы попросили Густаво ничего не трогать, а когда прибыли в дом, то сразу стало ясно, что человек, который поджидал его там, был явно из военных, из тех, кто, возможно, служил одно время с нами за границей. Рома был там волонтером, пытался писать репортажи, я, журналист, ему помогал. За это он прозвал меня критиком...
  
   - Даже я заметил следы того, кто там сидел в засаде.
   - Да, Леня, когда Погодин узнал, что самолет упал, и Степченко уже никогда не появится в этом доме, то он просто ушел, не заботясь особо о том, что кто-то будет разбираться с такими мелочами. Нам стало ясно, где искать решение проблемы. Но в то, что это может быть Погодин, Роман не верил до последнего. Буквально позавчера я попросил Романа, чтобы он позвонил своим людям и узнал, не было ли Погодина среди пассажиров самолета в Италию накануне того дня, когда туда должен был лететь Роман. И вот тут все сложилось! Погодин бывал раньше у Романа в Тоскане, он очень хорошо знал все тонкости охраны. Да и что ему, прошедшему войну, устроить проникновение в чужой дом? Пустяк. Плохо то, что Роман на машине попал в аварию, мне пришлось перевезти его в Чехию к своим докторам и оставить там, а самому продолжить выяснять все обстоятельства намечавшегося преступления уже здесь. На это ушло лишнее время и все несколько затянулось. Наша дружба, Даша, прошла особое испытание...
  
   - Да, я знаю. Вы с Романом вместе выходили из окружения.
   - Смотри, ты. Все уже знает. С тобой в разведку можно идти, - рассмеялся Пахомов. - Да, Роман меня, раненого, практически на себе тащил много километров. Он очень рисковал. Между тем, Артем Погодин, а он профессиональный военный, отказался нам помогать. Он сказал Роману: хочешь остаться в живых, не возись с этим писакой, тогда есть шанс нам выжить. Это мне Роман только сейчас рассказал. За все эти годы он ни разу не упомянул о том случае.
   Более того, когда он вернулся сюда, то при встрече с Погодиным не стал напоминать тому о его трусости. Они встречались в городе, Роман приглашал его к себе на дни рождения, на пикники. Как сказал мне Роман, человеку свойственно ошибаться, и надо уметь прощать. Роман его простил, а он Романа - нет. Не простил ему, человеку гражданскому, его мужества и порядочности. Все эти годы он ненавидел Романа за то, что тот был свидетелем его трусости и предательства. Артем считал, что он, Роман, унизил его своим прощением.
   - И как жить? - тихо спросила Даша. - Как можно в этом мире спокойно жить, если тебя ненавидят за добро?
  
   - Просто. Жить и радоваться.
   - А что с той женщиной, с Ириной Львовной? Артем орал на меня за то, что я с ней встречалась.
   - Эта женщина была у меня, Даша. Можно сказать, в заложниках. Ирина была тайной любовницей Артема. Я, думаю, что эта женщина ему нужна была лишь для того, чтобы иметь доступ к делам в "Мезатексе". Надеюсь, Ирина Львовна и сама теперь это поняла. Он объяснял свои тайные свидания с ней тем, что женат. Хотя Погодин никогда не был женат. Но это давало возможность ему не появляться открыто с ней на людях. Когда я вышел на нее, то стало ясно, что нужно провокация, чтобы он запаниковал. Когда ты устроила беседу с ней на работе, она передала Артему, что приходила странная женщина и вела подозрительные разговоры. Погодин сразу узнал тебя по описанию. И тогда он решил, что ты копаешь под него. Учитывая, что тебя Погодин видел с журналисткой из "Мезатекса", то решил, очевидно, что все его хитросплетения могут выплыть наружу очень быстро. Мы с Сашей практически одновременно вышли на эту парочку. Я на Ирину, а она на ее любовника. Откопала снимок, где они вместе.
  
   - Я так боялась за Сашу! Все время лезла, куда не следует.
   - Ладно, Дарья Михайловна, вы-то чем лучше?
   Даша махнула рукой и спросила:
   - А какая цель была у Погодина, не пойму? Это он устроил гнусный репортаж про токсическую продукцию?
   - Кто ж еще.
   - А смысл? Ведь в скорости вышло опровержение.
   - Смысл в том, что из-за этого некоторые акционеры решили избавиться от части акций предприятия, чтобы не рисковать. Именно это и надо было Артему. Он скупил на подставных лиц довольно крупное количество акций, чтобы со временем стать главным держателем, то есть, фактически стать главой холдинга.
   - Он, таким образом, мстил...
   - Да, он решил доказать Роману, что тоже парень не промах и не нуждается в его снисходительности.
   - Да он же больной психически человек! Зачем он убил Надежду? Леня, ты мне так и не рассказал, что было в письме.
   - Даша, Погодин не только трус и предатель, но еще и мастер интриги. Представь себе, что он держал на крючке Велюгина, который устроил к Роману работать свою тетку. Не знаю, почему он сразу не признался в том, что эта женщина его родственница. То ли посчитал это неэтичным, то ли, правда, какие корыстные цели преследовал. Но вот ушлый Погодин об этом узнал. И постоянно держал Велюгина на крючке, шантажируя тем, что расскажет Степченко, что тот пригрел змею, которая шпионит в пользу его зама, который обтяпывает за его спиной разные делишки. И так далее. Вполне вероятно, что Велюгин вел бизнес не совсем честно, но это пусть уже разбирается Роман. Хотя, предвижу, что если там ничего серьезного, то наш Рома все простит. Надежда по замыслу Артема должна была тебя травить, медленно, но верно. Несчастная женщина долго сопротивлялась, и когда этот идиот продемонстрировал ей "утопленницу" в бассейне в ее одежде, намекая на расправу в лучших традициях итальянской мафии, то она не выдержала и сбежала.
  
   - Меня сейчас стошнит, - Даша прикрыла ладонью рот. - Почему же она в полицию не обратилась?
   - Потому, что переживала за своего племянника. - Артем подал ей стакан с водой. - А доказательств у нее никаких не было.
   - А моя смерть ему зачем? Он же мне сказал, что ему не нужны деньги Романа.
   - Деньги, может, и нужны. Только получить бы он их все равно не смог. Дело здесь в другом - ты часть жизни Романа, то, что очень тесно связано с ним. Вот и все. Для никчемного человека, охваченного ненавистью, этого вполне достаточно.
   - Что теперь будет с Погодиным?
   - Не знаю, - Василий нахмурил брови. - Если будет жить, то ждет его суд за убийство Надежды Хромовой, журналиста Олега Петровского, за посягательство на убийство Дарьи Гриневой... В общем, я ему не завидую...
  
   - Даша, - тихонько прошептала Катя, не открывая глаз. - Я уже не сплю.
   - А кто такая эта Даша? Мы с тобой как договаривались?
   - Ой, - рассмеялась Катя. - Мама! Ну, я забыла...
   - Забывака, - Даша чмокнула девочку в щеку. - Поднимайся, мы уже подъезжаем.
   Альва первой подбежала к машине и с удивлением уставилась на Катю. Кончик хвоста у ньюфы радостно приподнялся.
   - А-а... какая же ты большая! - восхищенно прошептала девочка. - Я, наверное, не смогу ее погладить...
  - Почему? Она очень добрая, и еще она любит, когда с ней дети играют.
   Катя осторожно, одним пальчиком прикоснулась к спине собаки и тут же отдернула руку.
   - Фух... получилось!
   По двору разносился запах шашлыка, на деревьях весело подпрыгивали на ветру разноцветные шарики, Радневская сидела в шезлонге и оживленно разговаривала с Пахомовым. Саша Кузнецова устроилась на любимой Дашиной скамейке и что-то упорно выискивала в своем телефоне.
   - Ого! У нас сегодня праздник? - Катя захлопала в ладоши.
   - Конечно, праздник.
   - А какой?
   - Моя доченька выписалась из больницы...
   - Такой смешной праздник?
   - Почему смешной, Катя? Самый что ни на есть настоящий, серьезный праздник. С подарками и сюрпризом.
   - Хочу сюрприз.
   - Тогда пойдем в дом.
  
   Из гостиной раздавались негромкие звуки рояля. Даша приложила руку к груди, чтобы унять гулко стучащее сердце.
   - Ну что ты стоишь? Там кто-то играет... - прошептала девочка и взяла Дашу за руку. - Пойдем?
   - Пойдем.
   Роман сидел боком за роялем, вытянув загипсованную ногу, и одной рукой тихонько наигрывал мелодию прелюдии Шопена.
   Катя подошла ближе, посмотрела Роману внимательно в глаза и сказала:
   - Привет. А я помню тебя. Это твой дом. Мы здесь жили, пока ты уезжал.
   - Привет, Катюша. Я рад тебя видеть...
   - А что это вы с мамой, как побитые. Все в бинтах. Ну и семейка, - Катя сокрушенно покачала головой.
   - Это ерунда, - рассмеялся Роман. - Заживет.
   -Да, у нас в садике говорят: до свадьбы заживет.
   Роман с Катей заливисто хохотали, а Даша смотрела на них и думала, как ей объяснить Кате, что они скоро уедут из этого дома. Но сегодня она не станет этого делать, пусть у ребенка будет праздник...
   - Даша, а почему ты не смеешься? - спросил Роман и заглянул ей в глаза, как-то очень многозначительно, отчего она совсем растерялась.
   - Катя! - На пороге гостиной с грустной улыбкой на лице появился Граховский. - Пойдем со мной, надо подарки посмотреть.
   - Ура! Пойдем.
   Она побежала к адвокату, потом обернулась к Роману и спросила:
   - А ты меня научишь играть?
   - Обязательно, вот только подлечусь немного.
   Когда за ними закрылась дверь, Роман поднялся и, опираясь на рояль, произнес:
   - Мы утром почти не поговорили с тобой.
   - Да, как-то некогда было. Но ты не волнуйся, завтра мы с Катей...
   - Послушай меня, - прервал он, - я не хочу вмешиваться в твою жизнь, в твои планы. Но у меня есть одна просьба...
   - Да, конечно, Рома...
   - Не бросайте меня. Ты и Катя очень нужны мне. Останьтесь дома, я очень прошу. Я летел сюда с одной мыслью, что меня, возможно, дома ждут красивая женщина и чудный ребенок. Это тебя ни к чему не обязывает, ты не подумай. Но сейчас пусть будет так, как Катя привыкла. Живите здесь.
  
   - А почему ты не прислал хотя бы весточку, что жив?
   Даша сцепила пальцы и с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать.
   - Не знаю, думал, что так для тебя лучше будет. Виноват, Даша. Прости...
   - Рома! - позвали из коридора. - Тут к тебе мужчина пришел. -
   В гостиную заглянул Василий. - Говорит, что договаривался на работу в дом. - С этими словами он пропустил вперед себя мужчину средних лет.
   - Я? - Роман удивленно поднял брови. - А, это, наверное, моя жена искала. Действительно, работник нам нужен.
   - Это по рекомендации Гали Радневской, - растерянно проговорила Даша и с улыбкой посмотрела на Романа. - Я здесь не справлялась, понимаешь...
   Роман притянул ее к себе и сказал мужчине:
   - Отлично. Значит, все в порядке будет. Тогда завтра к десяти ждем вас с вещами. Окей?
   Когда мужчина вышел, Даша взмолилась:
   - Рома, ну не смейся с меня. Я же не знаю...
   - Какой тут смех? Мы с тобой оба калеки. Не Катя же газоны косить нам будет и бассейны чистить?
   Они посмотрели друг на друга и расхохотались. С улицы в открытое окно позвали:
   - Эй, вы где там запропастились? Давайте уже, костыляйте к нам быстрее, а то шампанского не достанется. Катя тост будет говорить!
   - Это уже серьезно, Даша. - Он посмотрел ей в глаза. - Такое нельзя пропускать!
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"