В 1977-1978 годах на материке Благодатия свершилась Великая Революция. Политические партии не обошли вниманием расцвет такой субкультуры и музыкального направления, как "панк". Быстро втиснув его в рамки анархического мировоззрения, они настроили народные массы против существующего строя.
Революция свершилась, но в отдельно взятом государстве - Мороженных Холмах. Казалось бы, можно выстроить новую модель социума за короткое время без всяких гражданских войн - у государства не было долгов перед другими государствами и не было очевидных и сильных врагов, но страны Загорья внезапно начали новый виток капиталистического развития, используя как сырьевую базу аморфное государственное образование на Кривляндии. Империалистические силы исподволь не дали развиться нужным тенденциям в Мороженных Холмах, и замедлили становление анархического уклада, поэтому даже к 2000-м годам полная анархия еще не установилась. К тому же силы борцов за свободу распылялись на соседние государства.
Но в 2010 -м году произошла вторая Революция. Инициировало ее восстание Недовольных Дураков В Шапочках, которое было жестоко подавлено. В соседних государствах уже была подготовлена почва для местных революций, которые и произошли в течение 2010 года. Наступила анархия. Но наступила ли?
Мы с Архиереем рассеяно слушали экскурсовода. Старичок неустанно бубнил:
- И, наконец, в 1978 году, после Революции, началось активное противостояние анархистов и фашистов. Возглавила эту борьбу такая харизматичная личность, как Сид Вишез.
Мы посмотрели на большой портрет Сида Вишеза, писаный маслом. Великий человек сидел в кресле и задумчиво смотрел прищуренными глазами вдаль. Его окладистая борода спускалась на грудь.
- В течении трех лет фашистские силы были вытеснены на обратную сторону Стакана, где и остаются по сей день. Как вы знаете, сейчас Сид Вишез живет на другом континенте, со своей женой Нэнси Спанжен.
- Да он же был наркоман! - не к месту выкрикнул неумный подросток.
Я оглянулся. Чудо в перьях жевало жвачку, и вообще было одето, как рэппер.
- Я думаю, многим присутствующим известно, что Сид Вишез прошел курс лечения в центре избавления от наркотической зависимости, - сказал экскурсовод. - Итак, сейчас Сид Вишез является менеджером известной панк-группы "Faces", представляющей из себя успешный арт-проект и всячески содействует другим молодым командам, а также выступает с группой "Sex Pistols". Итак, наша экскурсия подошла к концу, спасибо за внимание, вы можете купить буклеты с информацией о нашем музее и посетить его еще раз.
Мы с Архиереем вышли на улицу.
- Конечно, экскурсия интересная, но мне не по душе слушать россказни про наркоманов, - сказал Архиерей.
- Брось ты. Про Высоцкого интересно ведь.
- К тому же, лечащегося вместе с женой.
- Хорошо, что он ее не зарезал. Сид Вишез справился со своим раздолбайством - это всего лишь молодость.
- Ну, не знаю.
- Также интересно было услышать про то, как организовался орден Белой Мыши.
- Это который панковский?
- Нет, тот был Орден Белой Крысы.
- Говорят, этот орден активизируется.
- Мне это неинтересно.
- Да что тебе вообще интересно?
- Побывать в Кривляндии.
- А мне в мои 18 лет было интересно надеть на шею замок на цепочке и носить его.
- Это круто. Но мне двадцать.
- Мне тоже. Но в 18 я ничего такого не носил. Просто не был зациклен на какой-то тематике. Это здорово, когда ты нейтрален. Моя тема - ни по чему не загоняться.
Мы проходили мимо пацана, раздающего газеты.
- Возьмите Вестник Мироздания!
- Я не беру, - ответил я.
Архиерей из вежливости взял номер.
- И что там? - насмешливо спросил я.
Архиерей раскрыл газету и начал читать:
- Вначале был космос. Потом из ничего появился стакан. В стакане стоял стержень. Это и было небо. На небе было солнце. Все это никто не сотворял - все это появилось из ничего. Так бойтесь же гнева космоса, иначе он сотворит великую Бутылку Водки и зальет стакан. Спасутся лишь вшивые гипербореи, которые будут благоденствовать на запотевшей стороне стакана.
- Что это?
- Пропаганда против разгульного образа жизни.
- Чушь собачья. Выброси в урну.
Архиерей так и сделал.
- Мы не гуляем. Мы не underground.
2.
Мы сидели в парке и смотрели на проходящих мимо людей. Из граммофона на столбе играла старинная мелодия.
Общество и панк
Рядовой и танк
Все говно проходит мимо него
Панку до звезды
Все ему равно
Он сказал, что общество - дерьмо!
Панк решил не подчиняться
Пожелал всем обосраться
И житье ему по кайфу,
Попробуй, скажи "нет" такому лайфу!
- Чем ты планируешь заниматься? - спросил меня Архиерей.
- Не знаю. Наверное, напишу пару художественных рассказов, когда вернусь в свой мир.
- А здесь?
- Здесь? Чем придется.
- А вот я теперь - главный бутафор. Сейчас делаю декорации к спектаклю "Ромео и Джульетта".
- Понятно. Иногда так хочется снова заварить какую-нибудь кашу. Как-никак, целый год уже прошел.
- Давай наведаемся в Орден Белой Мыши?
- Смотреть на зануд?
- Вдруг они готовят что-нибудь интересное?
- Может быть.
- Мы наведаемся туда! - твердо заявил я и встал со скамейки.
3.
Орден Белой Мыши находился в Загорье, поэтому мы собрали необходимые вещи, сели в поезд и отправились за Сахарный Хребет. Через день мы были на месте.
Здесь еще веяло поверженным капитализмом. Еще не разобрали киоски, сиротливо приютившиеся у большого здания вокзала, а по улице бегали лотчники со своим нехитрым товаром.
Мы подошли к таксисту и договорились, что он довезет нас до Храма Ордена Белой Мыши. Немного попетляв по грязным тесным улочкам, мы остановились возле большого серого здания с куполом.
Мы расплатились с таксистом, и вышли из машины.
На входе нас встретил одетый в свитер с тупыми узорами человечек.
- Экскурсии в Храм отменены, - сказал он нам строго.
- Мы по делу, - ответил я.
- Это вы чудики, которые мир спасали?
- Чудики - это вы, - сказал Архиерей.
Он помахал перед носом человечка заранее заготовленными корочками.
- Контрольная проверка.
Мы прошли внутрь храма.
Прямо посреди храма горел костер. Вокруг него сгрудились люди в белых просторных одеждах и читали какие-то псалмы.
- Во имя Великой Бутылки Водки, что зальет этот презренный мир, призываем тебя, Блаженный Михаил! Призываем тебя, нашего великого учителя и наставника!
Блаженный Михаил был активным противником революции 1978 года и основал свою секту, призванную, по его словам, низринуть в небытие этот презренный анархический мир. К этим чудикам никто не относился всерьез, поэтому они могли творить все, что хотели.
- Приди и сотвори Потоп, после которого выживут лишь Твои верные ученики и истребят всех жалких гипербореев, что укрылись на той стороне Стакана!
Я подошел поближе и начал отливать в костер.
- Кончай шабаш! - заорал Архиерей.
Эти сектанты были поразительно тупы, поэтому сразу же поддались на нашу провокацию.
- Но мы призываем Блаженного Михаила для Похода на Корольград!
- А пурген вам не марципан?
- Но здесь и в Кривляндии уже собраны все силы!
Мы разом упали на колени.
- Великие братья! Примите же нас в свои ряды! - простерли мы к ним руки.
Сектанты радостно заголосили на 20 ладов.
- Мы принимаем вас, презренных, так неосмотрительно нассавших в костер! Внесите же предварительные взносы и отправляйтесь с нами в Великий Поход!
- О да! О да! - стонали мы.
- А теперь мы продолжим вызывание духа Блаженного Михаила.
4.
Мы летели на самолете "Веселый Сектант" над волнами Голубого Моря на запад. Корабль держал курс на материк Кривляндию, в город Погск. Нам надо было осмотреть все силы, скопившиеся на том континенте. Они должны были наступить на Колрольград с севера, а Загорские Мыши должны были подойти с юга и занять город.
Мы якобы летели на смотр гвардии, по заданию Главного Мыша.
- По-моему, нужно просто сдать их всех к чертовой матери Анархическому Комитету, - сказал Архиерей.
- У нас мало сил после Революции. Все люди на работах, они работают на износ от своего энтузиазма. Лучше сломать эту систему изнутри.
- И как ты собираешься это сделать?
- Нужно напоить главного Мыша, выведать у него всю информацию, связать и отправить в Анархический Комитет.
- Идет.
Мы приземлились в аэропорту. Здесь не проверялся багаж, и не спрашивались паспорта - всем было пофиг. Кривляндия была страной Третьего мира, живущая на подачки со стороны Мороженных холмов и Загорья, и даже Острова. Здесь никогда не было капитализма, только натуральное хозяйство, да местные ремесленники плели корзинки для туристов. Как здесь набралось мышиное ополчение - уму непостижимо.
Мы катились в тележке, запряженной кули, и смотрели по сторонам. То там то здесь стояли тростниковые хижины, из них выглядывали чумазые туземцы и улыбались.
От болот по краям дороги поднимались зловонные пары.
Страшно подумать, какие тут панк-группы, подумал я.
- Центральный рынок! - объявил кули и опустил палки.
Мы вылезли из тележки, и я отдал кули блестящую фенечку с моей шеи. Кули благодарно заулыбался и укатил прочь.
Крытые грязным драным брезентом ряды не вызвали у нас никакого желания что-нибудь в них обменять.
- И где же тут дом N 17? - спросил Архиерей.
- Наверное, вот он, - я указал на единственный дом в поле видимости. Он был даже каменный.
Мы подошли к деревянному крыльцу и позвонили в колокольчик у двери.
Дверь нам открыл человек такой же, как в Загорске.
- Мы попали в Храм Ордена Белой Мыши? - спросил я.
- Славься, Михаил! - простонал человек так, будто перед ним стоял не я, а их святой.
- Мы направлены от Храма в Загорске и хотели бы переговорить с Главным Мышем.
- Но он сейчас занят! - запротестовал человек.
- Наш визит имеет наиважнешую роль в восстании Мышей, - категорично отрезал я.
- Хорошо, я поговорю с Главным Мышеем, - смирился человек. - А вы пока можете пройти внутрь, присесть на лавку для ожидания.
Мы прошли внутрь.
Через некоторое время из боковой двери вышел Главный Мыш. Он был одет в шкуры, не в пример его собрату за морем.
- Чем могу служить, братья во Мыше?
- Мы явились осмотреть скопившиеся для восстания силы.
Вскоре мы отправились в местную дешевую и паршивую забегаловку, где за кружкой пойла описали все перспективы восстания и его план. Когда Главный Мыш дошел до кондиции, мы треснули его по голове и под видом того, что ему стало плохо, оттащили его в туалет и там, в кабинке запихнули его в холщовый мешок.
Пробравшись через служебный вход, мы вынесли мешок на улицу и там, подозвав безропотного кули, погрузились в тележку и отправились в аэропорт.
5.
Мы взяли на авиастоянке частный самолет со сговорчивым пилотом и отправились в Благодатию, на Мороженные Холмы.
- Попался, сволочь! - Архиерей похлопал мешок, развалясь в кресле.
- Да, точно, сволочь, - отозвался я.
- Ммм, - сказал мешок.
- Ведь хочешь сохранить этот, статус кво, а тут на тебе - Мыши.
- И опасные к тому же. Они могут быть опасны даже сами по себе. Но в первую очередь роль играют их зачастую родственные, связи. И деньги играли роль, когда они были. К тому же они могут быть преступниками.
За иллюминатором проплывали перистые облака в бесконечной синей глубине неба. Где-то далеко внизу плескались волны Голубого Моря.
Я продолжал свою мысль.
- С одной стороны, это негуманно, они все совершенно беззащитны и к тому же трусливы, как зайцы. Но дело есть дело.
- Что верно, то верно.
- Со временем они могут сожрать все благие начинания, пусть даже они не учинят переворота. Они облепят нас со всех сторон, и так просто их уже не стряхнешь. Тайные пружины, те же связи, подставы, все это...они - колония микроорганизмов, бактерий на ободке унитаза, их места скопления видны по разводам на эмали.
- Все равно мы их удушили, - сказал Архиерей.
- Их тоже нужно высылать на ту сторону Стакана. Фашисты не дадут им воли.
Архиерей пожал плечами.
- А потом еще и на ту сторону Стакана переться...
- Рано или поздно мы столкнемся и с этой проблемой.
- Ладно, нужно связаться с Загорьем - пусть душат тамошних мышей.
В самолете нашелся и телефон.
- Алло, это Анархический Комитет Загорья? - спросил я.
- Да, вас слушают, - отозвались на том конце трубки.
- Главный Мыш Кривляндии доставляется по месту назначения. Можно начинать ликвидацию ваших мышей.
6.
Мы с Архиереем стояли в толпе людей и наблюдали, как в клетках на колесах вывозили одна за другой партии мышей. Вскрыли все их храмы, которых оказалось великое множество. Алтари умудрялись ставить даже в комнатках за ширмами в общественных квартирах.
Они беспомощно обхватывали своими слабыми руками прутья решетки и что-то неразборчиво пищали,словно бесполезно призывая нас к милосердию.
Народ ликовал.
- Вон! - в неистовстве орали люди.
Женщины, мужчины, старики, дети.
Эта всеобщая истерия мне не нравилась. Ничего, через поколение в чистой стране все исправится.
Эти отбросы отправлялись на новую родину, на ту сторону Стакана.