Z.Новопольцев Игорь Aндреевич : другие произведения.

Глава 15. Иван - Алексей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    НАЧИНАЯ С ЭТОЙ ГЛАВЫ - НАБРОСКИ

  
  ГЛАВА 15. ИВАН - АЛЕКСЕЙ
  
  ИВАН
  
  Есть такие люди, мама, их панками зовут...
  
  Я смотрел в лицо этому арабу, которое низко-низко склонилось надо мной, распяленным на грязном асфальте, и думал, как он проламывает мне череп. Вминается в лицо нос, слышится тошнотворный хруст кости, пробивается черепная коробка и мои мозги вылетают на землю белыми ошметками, в брызгах внутричерепной жидкости.
  Но араб все медлил. Будто растягивает удовольствие, ублюдок.
  - Паслэдни раз тебя спращиваю, хде засели твои друг? - на ломаном языке прорычал враг.
  - Пошел ты, - говорю я, но голос выходит изо рта таким тоненьким, что даже стыдно.
  Удар. Вспышка в глазах. Вспышка боли. Все мое тело ноет и просит пощады.
  - Еще раз...,- начал араб.
  И тут я ломаюсь окончательно.
  Все. Пиздец. Всему.
  - Они в корпусе ТГУ, - умоляющим голосом хриплю я.
  Прости меня, Леха. Я оказался не таким мужественным, как был бы на моем месте ты.
  Араб улыбается желтыми гнилыми зубами.
  - Ма-ла-дэц, - восклицает он, и на его лице я вижу вспышку радости.
  
  Я не спеша шел по улице Республики, перекладывая из руки в руку АК-47. Патронов у меня было вдоволь.
  На душе было спокойно, так, как давно уже не было.
  Повидать родных - как это приятно, обнять старушку-мать, пожать старческую, но все еще крепкую ладонь отчима.
  Как по заказу, на моем пути никого не было, и я шел, не особо даже прячась.
  Празднично светили точечки звезд на темно-синем небе, дул легкий освежающий ветерок.
  Какой кайф, на время забыть о такой дорогой для тебя войне и наслаждаться городским видом.
  Все здания целые, бомбежки не было.
  Но вместе с кратковременной эйфорией в душу несмелыми шажками закралось что-то неудовлетворенное, какая-то потребность. Знаю, что за потребность. Знаю. Хочется услышать песню пулемета, увидеть огненные всполохи и трупы, трупы врагов.
  Я негромко запел песню сочинения Нестора Махно:
  
  Кони версты рвут наметом
  Нам свобода дорога.
  Через прорезь пулемета
  Я ищу себе врага!
  
  Анархия-мама
  Сынов своих любит
  Анархия-мама
  Не продаст
  Свинцовым дождем
  Врага приголубит
  Анархия-мама
  За нас!
  
  Застрочу огнем кинжальным
  Как поближе подпущу
  Ничего в бою не жаль мне
  Ни о чем я не грущу!
  
  Анархия-мама
  Сынов своих любит
  Анархия-мама
  Не продаст
  Свинцовым дождем
  Врага приголубит
  Анархия-мама
  За нас!
  
  Только радуюсь убойной
  Силе своего дружка
  Видеть я могу спокойно
  Только мертвого врага!
  
  Анархия-мама
  Сынов своих любит
  Анархия-мама
  Не продаст
  Свинцовым дождем
  Врага приголубит
  Анархия-мама
  За нас!
  
  Боже, сколько было (что вполне естественно) противников у войны, и сколько (что тоже вполне естественно) сторонников. Кто-то сказал, что Война - творец, голод - губитель всего великого. Шпенглер писал: "Война - творец всего великого".Еще на заре нашей истории древний грек Гераклит говорил: "Война - отец и царь всех вещей: из одних она делает богов, из других - людей, одних делает свободными, других - рабами". И, конечно, Бакунин: "В искусстве разрушения есть что-то от созидательного искусства".
  Вот такие пироги.
  
  А я иду себе дальше и думаю, как встретит меня мать. Сколько слез радости прольется, слез не от этого сурового времени войны, а слез от тепла человеческих душ. Но тут же я одергиваю себя: а ведь в глаза матери посмотрит убийца. Убийца, который убивал не на войне, когда все убивают, когда это необходимость, а убийца, совершивший свое деяние в мирное время, причем не одно, и с позором выгнанный из города в степь, где был подобран такими же отбросами общества, которые почему-то поверили в Господа Бога и анархию одновременно.
  Но для матери я всегда останусь тем маленьким Ваней, которого она качала на руках и убаюкивала, ласкала и баловала. Моя разбалованность тоже сыграла свою роль.
  По сути, мое первое деяние имело подтекст вовсе не социальный, как я себя всегда убеждал, а самый что ни на есть человеческий, такое вполне человеческое: "так не доставайся же ты никому!". И это не скроет от тебя никакое отсутствие совести.
  
  Я на мгновение стал как полоумный зверь, когда убивал Леру.
  Бедный старик Ерофеев. Старейшина наверняка убедил его, что виной всему не я, а социум, в котором мы все находимся.
  Мне стало стыдно, совершенно ни к чему покраснели уши. Сделанного не вернуть, ту-ту. Реальность- это не игра, начать заново нельзя. Хотя...на игру это и смахивает. Эдакую пошаговую стратегию, смесь "Казаков", "Цивилизации" и "Героев".
  
  Издали я увидел, как из разбитой витрины кто-то вылезает и тащит что-то в руках.
  Мародеры, суки, только их тут не хватало!
  - А ну стоять, мразь! - заорал я что есть мочи и дал очередь в воздух.
  Те даже не оглянулись.
  Я мгновенно понял, что у них тоже есть оружие.
  Нужно действовать аккуратнее.
  Я опять заорал:
  - Все! Мир!
  И подошел к мародерам поближе. Я разглядел у каждого на поясе по пистолету. Их было трое.
  - Че надо? - злобно уставился на меня один из них.
  - Поделитесь добычей! - залихватски сказанул я.
  - Сам ищи, город пустой, все в убежище, бери - не хочу, называется.
  Я перещелкнул затвор и пальнул им по ногам.
  Они сразу попадали на землю.
  - Вздумаете стрелять - прошибу голову, - предупредил я.
  - Ах ты, гондон! - заверещал другой и потянулся-таки к своему пистолету.
  Я быстро сориентировался и человек уже лежал трупом, из которого вытекала кровь сквозь пулевые ранения.
  - Все, поняли! - поспешно убедили меня остальные.
  - Пукалки ваши сюда! - повелительно произнес я по-прежнему с угрозой в голосе.
  Те послушно кинули мне свои пистолеты.
  Я поднял оружие и распихал по карманам.
  Родной город был защищен от мародеров хотя бы точечно. Можно было идти дальше.
  
  Я шагал по улице, посередине пустой дороги, асфальт отдавал мне накопленное за день тепло со специфическим запахом.
  Конечно, командование меня по головке не погладит - где это видано, чтобы рядовой самовольно покидал точку столкновения с врагом? И ходил "по своим делам"? Но мне было наплевать. Когда еще представится возможность повидать родных?
  Может, они конечно, и в убежище, но я не уверен.
  Пока я шел, в массивах домов то и дело вспыхивали и тут же гасли квадратики окон. Значит, большая часть населения прячется по своим квартирам. Это хороший признак. Значит, бомбить не будут. Наша разведка все-таки чего-то да стоит.
  
  И тут я увидел развернутую базу мусульман. Она таинственно перемигивалась огнями с окнами домов, и там что-то гудело.
  Издали раздалась нерусская речь, крики.
  Твою ж мать. Мне оставалось пройти всего-то квартала три-четыре - Холодильная, и я все же напоролся на мусульман.
  Бежать не имело смысла. Да, точно. Тотчас улицу озарил ослепительный свет прожекторов, и я на мгновение потерял возможность что-либо видеть.
  Ко мне уже бежали.
  Твою мать...
  
  Во мраке сверкает нож. И я вижу, как в замедленной съемке, будто это происходит не со мной, будто я - зритель в кинотеатре на сеансе "ужастиков": лезвие описывает дугу в корявой руке араба и вонзается мне в грудь.
  
  Невыносимая боль.
  
  Вот тебе, сука, прекрасная война, - мелькает в мозгу какой-то разоблачитель и говорит эту фразу металлическим голосом.
  
  Мама...эх, ма...
  
  И мир перестал существовать для меня. НАВСЕГДА.
  
  АЛЕКСЕЙ
  
  War...- как пел Боб Марли
  
  Умирать, так с музыкой! - подумалось мне, и я рванул кольцо гранаты.
  Я уже не мог видеть, как полетели части тел арабов, как заголосили уцелевшие.
  Не мог видеть, как грузовик остановился, шофер выпрыгнул наружу и недоуменно осматривает дымящийся кузов грузовика.
  Катюха...
  Не мог...
  
  Ваньки долго не было, и я начал уже беспокоиться. Занимался рассвет.
  
  Лейтенант Потапов вдруг ворвался в пустую аудиторию, где сидел я и еще десятка два солдат и заорал:
  - Стройсь! Враг нападает!
  Мы моментально вскочили на ноги и подобрали с пола оружие.
  
  И тут окно в аудитории перестало существовать.
  
  Поднялось облако пыли, с потолка посыпалась штукатурка, деревянные планки на стенах мгновенно вспыхнули, будто смоченные бензином.
  
  - Бляха-муха! На первый этаж! Всем! А там через черный ход!
  
  Мы организованно один за одним сбежали по ступеням вниз, на первый этаж и высыпали на задний двор.
  И тут в предутренней темноте показался крестообразный ослепительно-белый оскал пулемета. Оружие заговорило, и люди вокруг меня начали падать.
  
  Я сломя голову бросился обратно в здание, но там уже ворвались арабы, и я вновь побежал на улицу.
  
  Я увидел мертвого лейтенанта.
  Дело плохо.
  
  Оставшиеся наши подняли руки и бросили оружие. Мне следовало теперь сделать то же самое.
  
  Так меня взяли в плен.
  
  А потом повезли в грузовике. Вокруг меня сидели одни арабы и о чем-то спорили на своем языке. Временами поглядывали на меня. Ох, недобро поглядывали. Вероятность девяноста девять процентов, что речь шла обо мне.
  Один араб провел пальцем себе по горлу и ткнул пальцем в меня.
  Все рассмеялись.
  Да пошли вы...
  
  В кармане осталась одна неиспользованная "лимонка"...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"