Аннотация: Вся правда о цирке, неожиданный ракурс!
Феня присел на корточки и сложил руки в замок, попыхивая огрызком синей "Явы". Он презрительно сощурился, и мимические морщины немолодого клоуна проступили даже под краской на лице.
- Не, ну скажи, кто ты такой, а?
- А че? - нервно мялся с ноги на ногу молоденький дрессировщик.
Феня в задумчивости посмотрел на обрывки яркой оберточной бумаги, которые ветер гонял по замусоренному пустырю и выплюнул:
- Посмотри на себя. Ты даже не штатный клоун. Так...дрессировщик. И ты смеешь указывать мне, что надо делать? Мне, заслужившему третий, - с этими словами Феня схватил себя за красный нос на веревочке и потянул его, - размер носа за пару лет, всего за пару лет? Заметь: не желтый, не зеленый, а самый лучший - красный нос!
Феня пригладил вставшие дыбом волосы на руке, которая покрылась цыпками от легкого осеннего ветерка и подумал. Этот статист не был ни арлекином, ни даже Пьеро! Так...Буратино какой-то жалкий. Куда уж ему до арлекина! Это самый высокий ранг.
Так Феня и сказал:
- Ты кто - Пьеро, что ли? Выдумал он от Головного Цирка Области указания приносить. Или может быть сразу - АРЛЕКИН? А? Че молчишь?
- Я...я молодой перспективный дрессировщик, - через силу выдавил "Буратино". - И...и меня должны принимать в самом цирке, под шатром, а не здесь. Чем тут так воняет? Тухлая рыба?
- Мусорка за углом, - усмехнулся Феня. И встал с корточек. - Итак, значит ты утверждаешь, что Головной Цирк Области ПРИКАЗАЛ нам сократить число выступлений? А они там, задоголовые, - медведьнулся Феня, - не подумали, что нашей труппе урежут зарплату и все разбегутся, если мы будем давать меньше представлений?
- Это их не волнует, - был ответ.
- Сейчас это заволнует тебя, - угрожающе прорычал Феня. - Лео, Крис! Мочите!
Тотчас из-за вагончика на колесах выскочили два атлета в одинаковых полосатых костюмах с ведром воды и, поставив его на землю, схватили дрессировщика за ноги, перевернули и окунули головой в ведро.
Феня выстрелил хлопушкой с конфетти отфыркивающемуся дрессировщику в лицо.
- Теперь тебя не только замочили, ты еще и законфеттен, - зло улыбнулся Феня и пошел под шатер цирка вместе с безмолвными суровыми атлетами.
Вскоре Феню вызвали в кабинет директора цирка.
- Простите, можно? - вежливо спросил Феня, предварительно постучав по косяку - дверь была открыта.
- Заходи-заходи! - оживился лысеющий человечек в смокинге лет пятидесяти и отодвинул от себя тарелку с борщом. - И как там этот дрессировщик?
- Пообщались по клоунским понятиям и замочили. Чудак вообще фишку не рубит, походу, кто здесь кто. Да, еще законфеттили.
Директор захихикал и потер ладонями друг о друга.
- Теперь он еще и конфетти! Давно мечтал взбунтоваться против Головного Цирка Области, да все случая не находилось!
- Так что можно пока что давать столько же представлений, сколько и раньше.
- Пока Головной Цирк Области не пришлет взвод каких-нибудь шаровращателей-верзил.
- У нас тоже много пушечного мяса. Причем в прямом смысле. Выстрелим человеком-снарядом по их шатру, продырявим его, да и все. Только парашютом снабдим...
- Все это известно мне не менее, чем тебе. Давай, иди работай. Вечером представление, а ты еще не репетировал.
Феня попрощался и вышел из кабинета.
В одном из подсобных помещений цирка среди клеток с дикими зверями весь наличный состав труппы экзаменовал только-только поступившего к ним прыгуна на лошадях сквозь горящие обручи.
Было тепло, и Феня уже согрелся, но воняло звериным дерьмом.
- Итак, Михаил, - произнесла чинно бородатая женщина. - Какой документ регламентировал все поведение цирковых служащих и саму цирковую жизнь?
- Это Великая Хартия Клоунов, подписанная двадцать четвертого мая тысяча девятьсот семьдесят восьмого года в городе Саратове, - отскочило от зубов у новичка.
- А расскажи-ка нам, друг любезный, принципы, провозглашенные в этой Хартии? - улыбнулся Феня.
- Но Фениамин Дулевич! Это же очень долго! - взмолился прыгун.
- А у нас много времени.
- Ну ладно, - новичок тяжело вздохнул, словно ребенок, которого в пятый раз заставляют прочитать заученный стишок, и начал: - Как известно, смех продляет жизнь. Следовательно, каждый цирк - это пункт продления жизни населению. Смех стимулирует жизненную силу, но будит в людях эгоистические инстинкты.
- Эгоистические? - переспросил Феня.
- Да, я сейчас поясню. Люди предпочитают наслаждаться продленной жизнью - при регулярном посещении цирка можно дожить и до ста лет. И не задумываются о потомстве. Они успевают реализовать себя во всем, им не нужны дети как реализаторы их тайных чаяний. Они хотят жить для себя. Это может привести к демографической яме. Поэтому Великая Хартия Клоунов ограничивает деятельность цирков, можно выступать не чаще, чем раз в три месяца. Это отражается и на зарплате труппы. Клоуны - вершина в цирковой иерархии. Они получают больше всех. Но и у остальных неплохой доход.
- А как насчет того, что "кто в армии служил, тот в цирке не смеется"? - захотел знать воздушный гимнаст.
- Эти люди, как и подобает, спокойно занимаются детопроизводством, я бы даже сказал, патриотопроизводством, потому что зачастую отправляют детей в армию. Их жизнь не продляется.
- Хорошо. Что ты, малыш, скажешь о "внутреннем пролетариате"? - спросил Феня.
- По Арнольду Тойнби, когда в государстве разрастается внутренний пролетариат, оно разрушается. Поэтому небольшая доза смеха необходима, чтобы сдерживать деторождение. Это как целебный яд. В противном случае сейчас бы по городам ходили толпы потребителей с раззявленными пастями.
Все зааплодировали. Новичок был превосходно осведомлен о политике цирков.
- Пого, дай! - приказал местный дрессировщик слону в клетке и тот через прутья решетки огрел новенького хоботом по голове.
- Теперь ты - член нашей семьи! - торжественно произнес Феня, и крепко пожал влажную тонкую руку прыгуна.
Стихли последние призрачные отголоски аплодисментов и жизнерадостный смех зрителя. Погасли софиты над ареной. Все разошлись по домам, остался лишь один Феня.
Он хотел побыть немного с уборщицей Клавдией, что всю ночь должна была чистить клетки у тигров, львов и слонов.
Они сидели в одной из многочисленных хозяйственных клетушек, обнявшись и в молчании. В глубине души Феня был грустным и суровым человеком, но эту глубину никто никогда не мог постигнуть. Даже товарищи по труппе не знали, что делается в душе старого клоуна, глядя лишь на разрисованное лицо.
Работа в цирке была суровым ремеслом, а благодарностью были всего лишь аплодисменты да зарплата, на которую не пошикуешь.
- Но тебя же замочат, - шептала Клавдия, гладя лицо Фени, проводя ладонью по щетине.
- Брось эти глупости, - вяло отмахнулся Феня.
- Но ГЦО - это не шутки, там работают серьезные люди. Да ты и сам их видел, когда они были на гастролях у нас в городе.
- Работа в цирке научила меня главному - ничего не бояться. Здесь все страхи становятся смешными. И еще у меня есть ты и верный друг - уродец Чарли.
С Чарли Феня познакомился еще в техникуме, когда там учился. Оба друга были невеликого ума, поэтому вскоре были отчислены и перебрались на работу в цирк, где оба быстро сделали себе карьеру.
Они посидели в молчании и начали целоваться.
- Знай, что даже если тебя замочат, я навсегда останусь с тобой, - прошептала Клавдия на ухо Фене.
Несмотря на нерабочий день, все работники цирка собрались сегодня под шатром. Здесь были все - от шпагоглотателя Ильи до девочки, стоящей на шаре.
Феня немного припоздал, поэтому пришел последним, когда все были уже в сборе.
- Ну и что за повод? - ухмыльнулся он.
- Есть повод, - веско обронил директор.
- А поподробнее?
- Сейчас тебе все расскажут.
Феня принялся слушать.
Вперед вышел акробат Федор и начал речь, что ему было несвойственно. Феня внутренне напрягся - этот прощелыга явно метил на его, Фени, место - второго человека после директора.
- Итак, господа. Не далее как на той неделе, к нам прибыл человек из Головного Цирка Области. Он настоятельно рекомендовал Фениамину Дулевичу сократить число выступлений труппы, по настоянию ГЦО. Но Фениамин Дулевич отказался выполнить указание и замочил представителя ГЦО, - Федор сделал театральную паузу, - более того, он ЗАКОНФЕТТИЛ этого человека! Эту неслыханную дерзость надо было пресечь на корню. Но Фениамин Дулевич рассказал все директору цирка и тот одобрил эти действия. Директору сделали выговор, а...
Тут речь прервали и вперед выскочили два атлета в полосатых костюмах.
С криком "мочи", они вылили на Феню ведро ледяной воды.
- Мочи! - еще раз выдохнул Чарли Урод и собственноручно вылил еще одно ведро на голову и так уже мокрого до нитки Фени.
Так Феня перестал быть клоунской личностью.
Феня, или просто - Володя, смотрел телевизор. По телевизору шел документальный фильм о Никулине.
Вот мелькнули в кадре жонглеры огнями, вот на цепи вели тигра, вот и клоуны.
- Когда-то ты тоже так умел, - вздохнула Клавдия, вернувшись с кухни.
- Да, вшивенькому юнцу не дадут такой работы, - ответил Володя. - Это надо заслужить. Даже как Чарли - предательством.
- Он был просто быдлом, прости, клоуном в душе. Ты всегда знал это. Тебе с ним было просто весело - его грубоватые шутки. А он тебя ведь другом не называл.
- Да по цирковому барабану, - медведьнулся Володя.
- Пошли спать, уже поздний час, - пробормотала Клавдия.
- Да, мне же завтра в театр, - ответил Володя.
И мне там точно не снимут грим актера, - подумал про себя он.