Аннотация: Дальнейшие приключения Фени. Опять вся правда о цирке! Опять неожиданный ракурс!
Феня пребывал не в лучшем расположении духа. Он мерными шагами приближался к рядку грязных неопрятных мусорных контейнеров, всех в разводах и потеках, неся на плече спортивную сумку, и думал о превратностях судьбы.
Огромные красные ботинки расплескивали маленькие лужицы с радужной пленкой бензина в них, в больших лужах отражалась унылая фигура клоуна. С небес цвета несвежей простыни моросил мелкими косыми каплями дождь.
- Че, мужик, нет бутылок? - подойдя к помойке, загадочно спросил Феня бомжа, роющегося в мусорке.
Тот повернул пропитое чумазое лицо к клоуну и ничего не сказал. От бомжа оглушающее пахло мочой, Феня поморщился и расстегнул молнию на сумке с логотипом "Адидас-клоун".
Феня опасливо огляделся по сторонам, но двор в пять утра, как и полагалось, был пуст. Только где-то вдали еле слышно шуршала метлой дворничиха в оранжевом спецкомбинезоне, и не обращала ровным счетом никакого внимания на все происходящее вокруг. Тогда он более уверенно вытащил из заплечной сумки початую бутылку водки и отвинтил скрипящую по стеклу горлышка крышку.
Бомж, казалось, забыл о своих делах, и алчным взглядом буквально впился в бутылку "Зеленой марки". Он открыл рот и безмолвно пошевелил губами, ноздри его хищно задвигались, уловив запах спирта. Для него это был аромат.
Феня напоказ отхлебнул прямо из горлышка.
- Ах-ха! Красота! - с нарочито довольным видом сказал Феня.
- Слышь, это...дай мне немного, - тихо и неразборчиво пробормотал бомж.
- Да легко! Держи! - с этими словами клоун протянул бутылку в трясущиеся руки люмпена.
Только тот начал жадно сосать водку, только начал ходить над гнилой глоткой туда-сюда кадык, Феня произнес:
- Только, чур, выпей все сразу.
Бомж оторвался от горлышка.
- А, это, наверное, как его там...а, скрытая камера, что ли? - спросил отброс общества.- Ну, как с Севохой. Пока дом не сгорел, смотрел...
- Не-а. Просто выпей все. У-тю-тю. Дырр-бырр-бырр, - сделал губами Феня.
- Но я сблевану! - возразил бомж.
- Делай, как сказано! - в голосе Фени послышались гневные нотки. Ну хоть убей, а не мог он держать себя в руках, быть веселым и жизнерадостным, когда все было так плохо!
- Да пошел ты в жо..., - бомж не успел договорить.
Феня выхватил у него поллитру и свалил бомжа с ног. Затем он поставил ногу на грудь люмпена и приставил горло бутылки к ощеренной гнилыми зубами пасти отброса. Тот послушно забулькал выпивкой.
Послушно вылакав все в диких конвульсиях и судорогах, бешено вращая глазами, бомж прикрыл рот заскорузлой рукой. И тут его сблевало.
Феня брезгливо отступил с груди бомжа, пытаясь вытереть ботинок о полоску пожухлой травы.
- Теперь я предоставляю тебе выбор: стакан сметаны и следом я тебя избиваю, или я тебя рассмешу и отпущу, - сурово проговорил Феня. - Водка, как известно, сокращает жизнь.
Бомж в растерянности молчал, стреляя тусклыми стекляшками глаз на клоуна.
Феня был не вполне уверен в своей победе над бомжом в поединке. С одной стороны, размышлял он, бомжи плохо едят, поэтому всегда обессилены. Но тут же вспоминался Бодлер. Поэт и эстет как-то раз столкнулся с попрошайкой, который в ответ на то, как поэт приложил его головой о стену, выбил ему пару зубов.
- Давай сметану, хоть пожру.
Феня, стараясь оставаться хладнокровным, вытащил стеклянный граненый стакан из все той же сумки, вытащил упаковку сметаны, открыл крышку и вылил пол упаковки в стакан. И протянул люмпену.
- Пей, - сказал он.
Бомж жадно ухватился за стакан и опрокинул его в себя еще с большей охотой, чем паленую водку. Сметана размазалась по губам и подбородку отброса, и Феню чуть не вывернуло при виде бомжа, слизывающего и стирающего с небритого лица следы сметаны.
И тут Феня без предупреждения начал пинать распростертое перед ним тело. Он вставил в ботинки, чтобы они стали наподобие панковских, стальные стаканы, поэтому бомж то и дело взревывал от боли. Через пару минут клоун запыхался, а бомж уже не стонал, а только жалобно хрипел. Феня остановился.
- А теперь я тебя рассмешу, и ты принесешь мне весь навар с бутылок и цветмета за месяц, - сказал Феня, и начал разыгрывать миниатюрку на одного человека.
Феня вошел в свою уютную двухкомнатную квартирку и его тут же встретила Клава с какой-то газетой в руке.
- Привет, милая, - сказал Феня.
- Привет. А тут газета пришла. Я вот прочитала, хотела тебе показать.
- И что же за газета? - приподняв брови, поинтересовался клоун.
- "Цирк пресс".
- Но она же английская?
- Открыли филиал в России. Теперь всем, кто хоть как-то причастен к цирку, рассылают бесплатно.
- И что там? - спросил Феня, снимая тяжелые неудобные ботинки. - А, опять Мурзик нассал...
- Проходи, я вытру, бери газету.
Феня прошел в комнату и, не смывая с лица грима, бухнулся в большое мягкое кресло. Почти на всю передовицу красовалась фотография клоуна, обнимающего за плечи чем-то донельзя довольного бича.
Феня начал читать мелкий шрифт.
"Директор Головного Цирка Области: "В связи с падением качества клоунских миниатюр, Головной Цирк Области провел большую реформу в инфраструктуре цирков по всей области. Остальные Головные Цирки также поддержали начинание. Фактически же, произошла революция, и клоуны с вершины цирковой иерархии были низвергнуты до положения уборщиков. И это было довольно справедливо, так как люди больше не смеялись над клоунскими шутками, и, следовательно, их жизнь не продлялась. Закономерно, что клоуны ушли из цирка. Также клоуны были уволены со всех других их работ...".
Если бы Феня был бенгальским тигром в клетке, он бы тотчас зарычал от глухой злости. Его недавно выгнали из театра, куда он с таким большим трудом устроился. Он продолжил читать: " "...и появились, так называемые, "дикие клоуны". Они смешат прохожих и требуют за это деньги в ультимативной форме. Также они используют в своих грязных целях представителей дна общества - проституток, воров и бомжей. Это необходимо немедленно прекратить, так как, если вырастет продолжительность жизни этих "клиентов", возрастет преступность и бродяжничество, хрупкий баланс в обществе нарушится. И система цирков потерпит крах.".
На этом статья заканчивалась.
- Вот уроды! - медведьнулся Феня.
Этот жирный ублюдок, думал Феня, даже не подумал, где нам, простым внештатным клоунам, теперь искать заработок и денег на пропитание. Ну, ничего. Скоро они все ПРОЧУВСТВУЮТ.
Феня перелез через трубу теплоснабжения с надорванным покрытием, из-под которого выглядывал утеплитель, и двинулся вперед, в открытое чистое поле, где уже поджидало врага внушительное цирковое воинство.
Феня шел, сурово сузив глаза (как будто от острого, как нож, и ледяного, как лезвие, ветра), с ехидной ухмылочкой, из которой торчала красная "Ява", засунув руки в карманы, с сумкой на плече. Но на этот раз в сумке лежало нечто поосновательнее.
Микрорайоны были идеальным местом для стычек, как молодых сорвиголов, так и старых.
Вслед в след за клоуном по каше из чавкающей холодной грязи и пожухлой желтовато-серой травы шли вокзальная сорокалетняя проститутка Манька, плюгавый человечек Петр, с туманным криминальным прошлым, распространитель наркотиков Мистер Мэд (он так просил его называть), сутенер Суков, медвежатник Толик и еще много разного другого похабного сброда, которые рады присоединится к любому массовому событию, отдающему душком.
Небольшой по сравнению с основной массой прибывших, отряд Фени влился в пеструю толпу клоунов, стоящих напротив толпы остальных циркачей. Обе толпы сверлили друг-друга буравами презрительных и одновременно агрессивных взглядов.
- Эй, вы, бараны раскрашенные! Валите смешите крыс в подвалах! Или в деревню! Деревенщины без ума от тупого юмора! - орал бывший начальник Фени, Директор цирка.
- Да вы хоть знаете где окажетесь без нас?! Скоро в цирк вообще не будут ходить! Будете показывать какое-нибудь очередное "Ледовое шоу" пустому залу! - отвечали клоуны.
- You fucking cunt! - послышалось из толпы циркачей.
- Че, иностранца завели?! - расхохотался, чуть ли не до слез, Феня.
И тут началось сражение.
Послышался пушечный выстрел.
Это выстрелили горящим человеком-ядром. Его одежды специально пропитали бензином и подожгли.
Он с душераздирающим воплем обрушился в массу клоунов. Те с ленцой разбежались в стороны. Человек-ядро расшибся о землю и, видимо, отключился, погрузившись по макушку в грязь. Его одежда продолжала гореть.
Тут вперед выступили громилы - шаровращатели, орудуя своим оружием. Клоуны опять с ленцой разбежались. Нападающие подскочили к человеку-ядру и вылили на него ведро воды.
- О! Они своих мочат! - засмеялся Феня.
Тут нервы циркачей не выдержали, и они бросились на клоунов.
Те выхватили водяные пистолеты и открыли огонь мыльной водой, норовя попасть в глаза.
Вскоре послышалась полицейская сирена и к месту битвы подъехали менты.
Феня тут же бросился к ним и, схватив ближе всего к нему стоящего за руку, начал, будто в волнении, горячо шептать:
- Они заманили нас будто бы на полевую тренировку циркачей, а сами принялись избивать нас, клоунов! Остановите это, мы не можем защищаться вечно!
Еще через какое-то время подъехал фургончик спецназа и всех драчунов уложили лицом в грязь.
Битва была выиграна клоунами.
Феня под жизнерадостный смех маленького зрителя пнул под задницу нагнувшегося за оброненным платком Филю, своего клоуна-коллегу.
С дурацким растерянным лицом он пощурился на софиты и из глаз его брызнули слезы, также, как из зала брызнул смех.
На лице у него был все тот же старый добрый и заслуженный красный нос, а не постылое яйцо от киндер-сюрприза, с которым он пугал-бил-смешил бомжей и проституток.
Произошел декаданс, проносились в мельтешении света и эмоций мысли в голове Фени. Произошла реакция, цирковая реакция. И пусть меня назовут консерватором, но мне нравится нынешнее положение вещей! - с этими мыслями Феня поклонился под аплодисменты вместе с Филей, и расхлябанной походкой отправился прочь с арены.