Я встал сегодня рано утром и пропел: Дойче зольдатен, унтер-офецирен, але марширен, нихт капитулирен! - пока что еще хорошо вспомнилось из припева, а вот мама меня по голове не погладит, если узнает.
Я встал с постели и принялся тягать гантели.
Раз! Сегодня весь класс узнает, что я - настоящий нацист и гордый своей расовой верностью ариец
Два! Готовый на любое столкновение, пусть даже с численным превосходством врага. Все враги - тупые свиньи.
Три! Без проблем огрею Лапотгикова портфелем по шее, - он, кстати, похож на тех обезьян, что мнят себя скинами, и тупорыло бросаются на людей.
Четыре! Подойду к Маше Вафельниковой и поцелую ее в щечку, а она покраснеет, сядет на место и еще пол урока будет сидеть зардевшаяся и шептать на ухо подруге.
Пять! И я получу пятерку по истории, поразив одноклассников высотой своего интеллекта. И все, наконец, поймут, что я не серая мышь, а волк-одиночка. Можно, наверное, и волчицу позвать мороженного поесть.
Ну, размечтался уже.
Я положил гантели на пол и отправился умываться. Нет сомнений, сейчас я увижу в зеркале стального орла.
Я с абсолютным бесстрашием смотрел на класс ( по дороге в школу я купил пива и выпил пару глотков), одновременно думая, когда придет Нина Федоровна., и готовился выплюнуть им в лицо всю правду .
- Я - нацист! Слава Рейху! - закричал я во все горло.
Весь класс засмеялся и мне захотелось повернуться и убежать, но меня уже крепко держали за грудки Мамонтов и Синин.
Синин смотрел на меня с нескрываемым презрением.
- Слава какашкам! - передразнил Синин.
Я даже не мог сопротивляться, они, враги каждого идейного скина, подавили мою стальную волю
Лопатников крикнул с места:
- Нарисуй на доске свастику!
Лопатников говорил с мета рядом с моим, мы соседи по парте.
Я выбрался из лап врагов и я стал рисовать обломком мела.
Все притихли, а я развернулся лицом к классу. Главное, чтобы не пришла учительница. Я улыбнулся капитанской улыбкой и медленно направился к Маше Вафельниковой, нона встала с места и плюнула в меня. Все засмеялись повторно, и смеялись до тез пор, пока не вошла Нина Федоровна.
Немецкие солдаты и офицеры, славно шагают, сдаваться не желают...
Я стоял перед своей родной дверью будто перед входом в немецкую печку.
- Ну что ж, никто тебя не похвалит, но и не так уж сильно осудят, - сказала мама.
- Только вот ремнем отхожу! - пригрозил папа. - Что за говно у меня такие книги ворует? Я все думал - мне эта книга нужна по работе, а тебе, сын?
- Не знаю, папа, - грустно прошептал я и взошел на эшафот из папиных коленей, тот начал экзекуцию.
Раз! Сегодня весь класс узнал, что я настоящий нацист, верный и гордый.
Два! Готовый вынести любые унижения. Особенно когда папа ведет себя как тупая свинья.
Три! Лапотников всю дорогу до дома измывался над ним.
Четыре! Маша Вафельникова в меня плюнула - уже что-то!
Отец поставил меня на ноги, я натянул штаны.
- Запомни, сын, нельзя ничего брать без спроса.
И я затвердил про себя: ты говно, если воруешь майн кампф с папиной полки!